Была весна, день с чистым небом, и город словно звал развлечься.
Скользили по асфальту маршрутки, тот блестел змеиной шкурой после лайтрэйна, дождичко на пять минут.
Бомжик Василий тихо дремал на углу после дикого пойла от собрата Нюхавого. Стук женских каблучков разбудил его разум наполовину. Экая цаца идёт, подумал бомжик. Напоминает бывшую своей непримиримой гордостью. Бывшая выставила его за дверь и разорила, когда застала с Маринкой в позе самовара. Это когда краник под пузом напряжён во имя продолжения рода. Выставила его за дверь. Слишком железную, чёрную, не проломить...
И вот она шла. Так похожая на его бывшую. Стерву Мариночку. Бомжик потянулся рукой к своим штанам: хоть приятное себе сделать.
Маша ни о чём таком и не думала. Правда-правда. Когда её затащило под арку это волосатое существо. И, разодрав дорогое, между прочим, бельё, начало копошиться над ней, смело войдя в лоно. Совершая то, что в умных книжечках звалось фрикциями. Ну, то есть, он её трахнул - средь бела дня. Как такое, вообще, возможно! А случилось, блин. Жесть никогда не дремлет.
Маша отряхнулась, стёрла с ног непотребное и зашагала бодренько дальше.
Сантехник Анвар прибыл сюда из своей, пропитанной неудачей деревни. Когда он увидел Маршрутку, его переклинило. Вот бы поиметь это существо с белыми ногами... И он подошёл к ней с вопросом:
- А чего ты такая красивая?
Маша резко ответила:
- Не твоё собачье дело!
Тогда Анвар малость взбесился:
- Я не человек, по-твоему?
Маша, опешив, ответила:
- Человек.
Анвар мечтательно пробормотал:
- Человеку надо расслабиться...
Он утянул Машу в комнату душных будней сантеха и жадно поимел. Разодрал, как он считал, дырку. Но нет, Маша ко всему такому была привычной. Отряхнула с юбки белые капли, сказав напоследок:
- Стонешь, что щеночек...
И пошла дальше.
В чёрном Мерседесе восседал Константин. Увидев девушку на обочине, подумал: проститутка! Тормознул без визга, по-джентельменски.
- Иди ко мне, - сказал он прямо в лицо белокурой бестии. Маша смутилась.
- А если нет?
- А если да?
- Я не шлюха, ясно?
- Давай ко мне, тут хорошая музыка.
И он ткнул пальцем в кнопку магнитолы.
Заиграло томное. Блюз или джаз, непонятно.
Маша села в авто. Следом приплыли деньги. В розовый карманчик. А потом он склонил её голову к своим бёдрам.
Выйдя из тачки жлоба, так она окрестила про себя Костю, Маша вытерла с губ нечто липкое и засеменила дальше кроткими шажками.
Дьявол не дремлет, даже когда ты спишь, вспомнилась ей бабушкино. День щебетал противными птицами. Маша шла, выбрасывая свои белые бёдра, будто тараня ими саму реальность. Трое парней в "девятке" кричали ей всякое. И эта малиновая тачка остановилась чуть впереди. Она тоже встала столбом, не доходя до. Минута прошла в тревожном ожидании. Из тачки выскочил парень в джинсе и заявил, встав перед ней:
- Хорошим девочкам ломаться не престало, айда к нам!
- Не хочу, вы трахните меня и выбросите на улицу.
- А хоть бы итак.
- Я не шлюха там какая-то вам!
- Вот и проверим.
- Да пошёл ты...
- Вместе с тобой! Го в нашу тачку.
- Нет.
- Да.
И он потащил её за собой к авто. "Я не сяду в эту ржавую тачку" - успело пронестись в её голове, где блондистые волосы струями стекали между щёк. Он был слишком настойчив, она не могла сопртивляться. Там было тепло и уютно. Она разомлела под яркими взглядами пацанов. Те стащили с неё лишнее, мешающее им. Она бешено впивалась в грудь парня ногтями, когда тот подбрасывал её тело в позе наездницы...
Машу высадили на не ясно какой дороге. Из окна тачки выбросили трусы и лифчик. Шла, не веря себе. Бетон обочины, небо нахмурилось. Будто случится дождь. Долбаные канарейки бесновались в зелёных ветвях. Джип затормозил эдак лихо возле неё.
- Девушка, вы слишком голая.
Красивый баритон, не чета визгливым мальчикам из "девятки".
Она пояснила:
- Я не отдамся так вот запросто.
И мужчина из джипа ответил:
- За двадцать тысяч согласна?
Что было делать - деньги не валяются на дороге.
- Да, только вперёд оплати...
Джип явно покачивало. До скрипа. И до оргазма - не ждала такого от себя. "Ах..." - прокатилось женское по салону. Чёрная обивка дверей, крокодильи изгибы торпеды, всё радовало. Но мужчина напрягся. Сказал про жену и дочь. Она вышла в раздумье: почему они делают это с ней, если у них там жена и дочь.
Едва не задев щёку, остановилась фура.
Маша застыла на дороге, не зная, что делать...
Прошла минута сомнений. Что делать? Назад идти - но куда, там ведь безличная эстакада... Она всем телом напряглась. Фурик дал по газам, тарахтя мотором уехал.
Глядя на исчезающий у горизонта борт фуры, подумала: "Ну не очень хотел, видимо".
Навстречу шли два парня, нарисовались в картине дня. Стали кричать ей:
- Эй, малышка, давай трахнемся!
Скривила лицо, даже и послала к чёрту, но они не отстали...
Чувствуя в себе твёрдую шпалу, произнесла:
- Вас накажут за это.
Ей бодро ответили:
- Пусть сначала найдут!
Машу покачивало от пережитого. Галдели безумные птицы. Город шуршал шинами. Она спустилась по ступеням перехода, пошла в сторону сияющих огней. Вечер окрасил небеса в бронзовый. Дорога вела её прямо в то кафе, где будет ждать он. Миша, дорогой человек.
Стеклянные двери порхнули перед лицом, она вошла в кафе. Он принял её беспардонный внешний вид за подарок себе. Налил вина, сказал : "расслабляйся".
В пряном воздухе витали флюиды счастья.
И тогда она, разморевшая от счастья, сказала:
- Я только твоя...
Маша была явно беременна. Только не знала от кого.