Аннотация: Если долго откладывать встречу, разлука может стать вечной...
Погибшим в "дни тишины"
Дорога, устеленная опавшей листвой и пожухлой хвоей, вилась запутанными петлями. Среди высоких кленов и устремленных в небо сосен, отряд, состоящий из лорда-синда, его маленького сына и пятерых воинов личной охраны, казался маленьким и беззащитным.
Впрочем - бояться в Хитлуме было нечего. Это неисчислимое количество раз подчеркивала в своих письмах любимая сестра лорда, когда-то выбравшаяся из-за Завесы повидать мир, да так и оставшаяся в этом опасном мире. Уверенность в завтрашнем дне и чувство безопасности дали ей объятия воина-нолдо, ставшего супругом знатной синдэ.
Синдарский лорд никогда не видел ни своего зятя, погибшего в Дагор Аглареб, ни племянника. Он не одобрял этот брак, и не одна сотня лет прошла, прежде чем желание повидать сестру пересилило неприязнь к ее новой родне.
- Адар, - хныкал малыш под его плащом, - холодно, адар...
Синда вздохнул. Он не стал напоминать малышу, что именно по его просьбе они оторвались от неспешно едущего обоза и вырвались далеко вперед. Ругать детей у эльфов принято не было, а желания малышей приравнивались к желаниям эллет и исполнялись, даже если это приносило некоторые неудобства.
Запах древесного дыма дал путешественникам понять, что здесь неподалеку есть жилье. Лорд привстал в стременах, плотнее завернул мальчика в серый с разводами плащ, и приказал поворачивать.
Тропинка вывела отряд к небольшому хутору, состоящему из нескольких деревянных домишек. В самом большом из них можно было остановиться, по крайней мере надпись над дверями возвещала синдарскими рунами и квенийскими тенгвами, что здесь находится "Уютный уголок для путешествующих". Синдарских надписей было две - последнюю лорд прочитать не смог, ибо знакомые очертания рун складывались в непонятные слова, на квенийскую же надпись взглянул с неодобрением.
За деревянной дверью, украшенной набитыми сверху железными квадратами, оказалась прихожая, которая вела в большую залу. В зале топился камин, в небольшие окошки из стекол нолдорской работы лился сумрачный осенний свет, который миловидная аданет готовилась усилить с помощью свечей, укрепленных в большой подвесной люстре, для такого случая опущенной к самому полу. За чистенькой стойкой возился с бутылями и бутылочками усатый представительный адан, из кухни, отделенной полотняной расшитой завеской, тянуло вкусными запахами.
Синда поморщился. Он был готов к встрече с аданами - сестра писала ему об этих существах. Но странные лица людей, морщины на лице хозяина, резкие запахи в комнате, показавшиеся утонченному дориатцу почти звериными, привели к тому, что лорд уже был готов повернуть назад. Остановил его лишь плач малыша и услужливость девушки, вежливо, но уверенно взявшей ребенка из его рук. Неизвестно откуда возникший юноша, очень похожий на девушку чертами лица, зажег свечи и подтянул люстру к потолку.
- Приветствую, господин эльф, - весело отозвался из-за деревянного прилавка хозяин, - что вам подать: жаркое из дичи, которая еще вчера бегала по лесу, пирог с капустой, пирог с олениной, узвар из сушеных вишен...
- Жаркое, - сухо сказал синда
- И пирог! И узвар, - пискнул малыш, который уже забрался за стол, - а варенье есть?
- Маленькому эльда, - улыбнулась девушка, - будет подано варенье из самых вкусных лесных ягод. Любимое блюдо принца Фингона - он всегда останавливается у нас по дороге в Дор-Ломин.
Эльфы чинно расселись вокруг длинного стола, кто-то уже достал из кармана флейту, плащи, словно листва, опали на спинки стульев и зазвучала тихая, нежная музыка, которая напоминала журчание ручейка.
Музицировали по очереди, жаркое закончилось, и синдар приступили к пирогу, который девушка принесла на изукрашенном деревянном блюде. Где-то к середине пирога в дверь постучали, и юноша пошел открывать. Лорд недовольно нахмурился - компания заплутавших в дороге людей сделала бы ночлег совсем невыносимым.
Но в залу вошли эльдар - пятеро нолдор в небрежно наброшенных маскировочных плащах. Эльфы были как-то странно тихи, устроились они за дальним столиком и разговаривали вполголоса. Обслуживала их аданет - хозяин перед тем скрылся за кухонной занавеской, где слышны были женские голоса.
Покончив с пирогом, синда откинулся на спинку стула и рассеянно поглаживал пальцами серебряную чашу нолдорской работы с королевским гербом, неведомо как попавшую на этот постоялый двор. Эльдар за дальним столиком тихо запели на квэнья, мелодия полилась волнами, вначале грустно, потом мрачно. У лорда перехватило горло, а не глазах выступили непрошеные слезы - эта песня почему-то напомнила ему о жене, ушедшей после родов в чертоги Намо.
Один из телохранителей-синдар, увидев напряженное, застывшее лицо господина, неправильно истолковал его выражение, и резко встал.
- Этот язык запрещен королем Тинголом, как язык братоубийц! - звонко сказал телохранитель, и вся пятерка в углу резко повернулась в его сторону, - все, кто на нем говорит, одобряют сотворенное Домом Феанора.
- Мы не из Дома Феанора, - нехотя ответил наконец высокий нолдо в котте синего цвета, - но никому нет дела до нашего языка и наших песен.
- Тем более королю Тинголу, - добавил еще один воин с нехорошей улыбочкой на тонких губах, - пусть он приедет сюда и лично запретит мне петь песни Запада.
Телохранитель вызывающе положил ладонь на рукоять меча. Нолдо в синем сказал без улыбки:
- Не советую.
Что-то стукнуло за кухонной завеской, и оттуда выбрался хозяин "Уютного уголка". На синдарского воина, который уже стоял посреди комнаты в петушиной заносчивой позе, он не обратил внимания, а вышел из-за прилавка неуклюже, боком, заваливаясь на одну сторону.
- Какая честь для моего скромного жилища! - весело прогудел адан басом, - нет, мне не почудились эти голоса. Друг мой, Алмарэа, последний солнечный луч осиял нашу встречу. И как могла моя неразумная дочь сразу не позвать меня к дорогим гостям!
- Твоя дочь, друг Мардил, в последнюю нашу встречу сидела у меня на руках и дергала меня за волосы, - сказал Алмарэа, посмотрев искоса на смущенную девушку, - она не могла меня узнать.
- Да, летит времечко, - вздохнул человек, также искоса поглядывая на воина-синда, - что тут у вас происходит? "Уютный уголок" не место для ссор.
- Никто не ссорится, - сказал Алмарэа устало, - мы просто пели прощальную...
Адан сморщился и покачнулся. Сделал шаг, другой. Глухо стукнула об пол деревяшка, привязанная ремнями к культе правой ноги.
- Кто? - спросил, - с вашего форпоста?
- Алдарион, сын Телемнара, - ответил Алмарэа, - да ты садись, друг, садись.
Мардил прохромал к столику, где сидели нолдор и опустился на подставленный одним из воинов стул.
- Вот беда, - сказал растерянно, - да как же это... Он ведь еще по вашему, почитай, ребенок.
- Да как обычно, - нехотя сказал Алмарэа, - на патрулировании. Наткнулись на тварей, уложили всех. Алдарион ушел в Мандос.
- Долгий же мир, - сказал адан, покачивая головой.
- Лучше бы большая битва, чем это постоянное противостояние, - отозвался Алмарэа, - наш король уговаривал лордов, но...
Он покосился на синдар и умолк. Синдарский лорд счел нужным вмешаться и негромко приказал своему воину сесть на место. Стычка в его планы не входила, кроме того тут был малыш, сладко дремавший за столом.
- У нас есть кровать для ребенка, - сказала тихо подошедшая девушка, - давайте, я его отнесу.
Лорд заколебался, но кивнул головой. Приказав одному из телохранителей идти с девушкой, он счел нужным произнести:
- Мои воины не слышали ваших песен.
Эльда, который говорил о песнях Запада, презрительно фыркнул, но Алмарэа остановил его движением руки.
- Видите ли, достойный синда, - молвил он устало, - нам безразлично, что вы думаете о наших песнях. Мы едем из Барад-Эйтель, а служим на дальних форпостах. Там, во дворе, в повозке, тело нашего друга - он погиб в бою.
- Мне говорили, что долгий мир... - сказал лорд тихо, - и что здесь не опасно.
- Здесь не опасно, - Алмарэа дернул уголком рта, - и до самой Барад-Эйтель не опасно, и до второй линии, пожалуй, тоже. Но мы-то служим на третьей. Под командой самого Астальдо. Там твари постоянно пробуют оборону на прочность.
- То волколаки проберутся, то еще какая-нибудь нечисть, - заговорил еще один нолдо, - то орки захотят порезвиться с оружием...
- В общем, Алдарион погиб за то, чтобы тут было безопасно ездить с детьми и женщинами, - закончил Алмарэа, - за долгий мир, вот так вот. Но мы собираем силы и надеемся...
- Астальдо - это...? - спросил лорд, что-то вспоминая.
- Сын короля, - сказал Алмарэа, - Фингон.
Подкрепившиеся нолдор по одному выходили в ночь. Хозяин, стуча деревяшкой, принес кожаные сумки с едой и вином и все передавал приветы каким-то людям и эльфам, которые должны были его помнить.
- По службе, - гудел он, - и по старой дружбе. А что его величество, здоров ли?
- Король здоров и весел, - ответил Алмарэа, - и он помнит тебя.
- Да, - адан похлопал по деревяшке, - я тоже помню ту поездку. Не знаю, как твари унюхали, что сам Финголфин на третьей линии, но драка была сурьезная. Передайте его величеству, что Мардил, королевский пенсионер и бывший гвардеец из хадорингов, век будет помнить, как лорд тогда орудовал клинком.
- Я передам, - сказал Алмарэа, - до скорой встречи, нильдо.
- Вы что, снова назад?- хадоринг покачнулся на деревяшке, - а отдохнуть?
- В Мандосе отдохнем, - усмехнулся Алмарэа, - не могу я оставить отряд надолго, тоска глодать начинает.
Лорд-синда сидел, прислонившись к стене, и словно грезил с открытыми глазами. Потом достал из дорожной сумки аккуратно сложеный лист бумаги.
"Дорогой и любимый брат, - читал он то, что давно знал наизусть, - я счастлива, что ты наконец-то согласился приехать и не один, а с милым твоим малышом. После гибели Телемнара мне так тоскливо и одиноко, наверное так же, как теперь тебе после смерти Гвенниль. Жаль, что ты можешь не увидеть моего сына - Алдарион уже служит в войске под командованием самого принца Фингона. У принца прозвище Астальдо - "Отважный" на квенья - и твой племянник его обожает. Сердце мое не на месте от постоянной тревоги - я волновалась о возлюбленном супруге своем, а теперь боюсь за сына. Но мальчик мой сказал, что его место там - чтобы я могла жить в безопасности. Я написала Алдариону письмо с просьбой приехать на несколько дней, чтобы он мог повидаться с родственниками. Надеюсь, что он все таки успеет повидаться с вами обоими. Жду тебя с нетерпением. Твоя сестра Лариэль."
- Адар! - малыш стоял рядом с ним и теребил отца за рукав. Рядом топтался телохранитель, - я не хочу спать.
- Тогда мы едем прямо сейчас, - ласково сказал лорд.
Телохранитель -синда махнул рукой остальным, и эльфы пошли седлать лошадей. Лорд встал, аккуратно свернул листок, на котором расплылось пятно, смазав имя сестры, спрятал его в сумку и взял сына на руки.
- Мы скоро увидим тетушку и братика? - спросил малыш, уткнувшись в отцовский плащ.
- Да, - сказал лорд ровно, - да...
Он вышел из "Уютного Уголка" и приказал своим воинам торопиться. Нужно было обогнать похоронный кортеж и увидеться с сестрой раньше, чем она узнает о гибели сына.