Аннотация: Иримэ Лалвендэ, сестра Финголфина. Как завершилась ее судьба...
Эллет легко переступала с камня на камень, придерживая волосы, растрепавшиеся от соленого ветра. Глянув направо, она увидела рыбачью лодку. Возле лодки возилось трое рыбаков, что-то в них показалось эльфийке странным, но она не остановилась.
В конце каменистой косы виднелась фигура эльфа. Сложив руки на груди, он смотрел в морскую даль, будто пытаясь там что-то разглядеть.
- Лалвендэ? - спросил он не оборачиваясь.
- Да, милый, - ласково сказала эллет, - ты отослал телохранителей, и провел тут столько времени, что все уже начали волноваться...
- И послали за мною вас, - улыбнулся эльда, - потому что знают, что на вас я никогда не в силах сердиться. Даже если вы не выполнили мой приказ...
- Можешь приказывать своим воинам, но не сестре твоего отца, - фыркнула эльфийка.
- Финдекано, - сказала, - до меня тоже дошли эти слухи... о награде, назначенной Морготом за твою голову. Очень небезопасно гулять здесь одному. Тем более - мы ведь прибыли сюда, опасаясь нападения на Хитлум с тыла - как уже было один раз, до Браголлах.
Финдекано устроился на большом камне и заставил родственницу сесть рядом.
- Не будем об этом хотя бы сейчас, - сказал тихо, - скажите, вы скучаете о тех, кто ныне... на том берегу?
- Да, - отозвалась эллет, - и о павших, и о живых. Странно - лица живых стираются в памяти, но я будто вижу перед собой лица погибших. Мои братья... Я вспоминала о них сегодня, и с ужасом поняла, что не помню лица Арафинвэ... Зато как сейчас вижу перед собою Феанаро. Молодого Феанаро - и мальчика, твоего отца.
Финдекано повернулся к тетушке, и глаза его засияли. Он любил ее рассказы.
- Да, - улыбнулась Иримэ, - у Куруфинвэ во дворце были особые покои с мастерской. Он там редко бывал, все путешествовал, и терпеть не мог, когда туда кто-нибудь заходил. А Аракано... Нолофинвэ... он все время льнул к Старшему, пока маленький был. Попросил и себе устроить мастерскую, что-то там сработал - мелочь какую-то, вроде застежки. И понес дарить... А тот - го-ордый - даже и не глянул, бросил в общую кучу обломков. У Аракано губы побелели, и он вышел, мальчик мой... Молча.
- Я знаю, что он был ваш самый любимый брат,- сказал Финдекано.
- И решила я отомстить, - хитро прищурилась Иримэ. - вот знает ли кто, что Феанаро, храбрец наш, змеями брезговал. От одного вида змеи ему дурно становилось. Я было хотела приманить змею из дворцового сада, потом пожалела - вдруг прибьет ненароком. И сделала из дерева сама... Она и извивалась, и глазки у нее блестели драгоценными камушками. И подложила я это диво нашему Старшему в постель, а к хвосту записку привязала - "Это подарок".
Финдекано засмеялся, и Иримэ вторила ему серебряными колокольцами. За этот звонкий смех она и получила когда-то свое прозвище Лалвендэ.
Рыбаки продолжали возиться подле лодки. Иримэ наконец-то поняла, что ей показалось странным - это были не Фалатрим, но Аданы. Хитлумцы очень редко селились на побережье - вдали от родных гор и лесов.
"Что-то я уже начинаю всего бояться, - укорила она себя, - Браголлах сдвинула всех с насиженных мест - эльдар, аданов... Может где-то неподалеку поселение есть. Лодка у них такая... неуклюжая."
- Пойдемте, - сказал Финдекано, - я действительно... замечтался. Я... я вспоминал лицо матери. Вы правы - лица погибших, они всегда с нами, а вот лица оставшихся... Но день настанет - и мы увидимся с ними. Со всеми.
- День настанет - мы победим, - сверкнула глазами Иримэ и была вознаграждена светлой улыбкой молодого короля.
Они прошли по камням - легкие как тени - и свернули на прибрежную полосу песка. Рыбаки стали возле лодки и смотрели им вслед. Один отвернулся и полез за веслом...
Опасность почувствовали они оба - опытный воин и не менее опытная эллет с хитлумского приграничья. Иримэ шла сзади и чуть сбоку, немного отстав от племянника. И оглянулась она первой...
Вместо весла в руке рыбака было копье...
Лалвенде всегда действовала быстро. А принимала решения еще быстрее. Она приникла к незащищенной спине любимого племянника, и душа ее растворилась в белой вспышке боли, не успев ни попрощаться, ни вымолвить слово сожаления.
***
Финдекано стоял возле лодки, сжимая в руке рукоять меча. Двое лже-рыбаков были мертвы, в том числе и тот, убивший Лалвэндэ. Третий - умирал возле его ног.
- Почему? - спросил эльф, - из-за вознаграждения? Говори...
- Моя семья... у них, - прошептал умирающий, - они обещали...Прости, король...
И гнев понемногу погас в глазах Отважного, уступив место тоске и боли.
- Они все равно бы обманули, - сказал Финдекано, - но я не могу судить тебя. Да увидишь ты свет на путях Эру, злосчастный Адан.
Человек был уже мертв. Его лицо разгладилось и стало спокойным. Финдекано вложил меч в ножны и пошел туда, где осталась хрупкая оболочка любимой сестры его отца.
Астальдо отшвырнул в сторону окровавленное копье и завернул тело родственницы в плащ. Осторожно, будто боясь причинить боль, поднял на руки. В лицо он ей не смотрел, зная, что не забудет его и в Мандосе.