Надо встать, надо идти вперед. Надо будить остальных - я ведь cano, командир. Отец доверил мне целый отряд.
С каждым днем нас все меньше и меньше. Я зову по именам тех, кто не может встать, но они не открывают глаз. Они тихо улыбаются во сне. Этот сон вечен - смертный сон.
Но им уже не холодно - счастливчики.
Я подымаюсь из-под снега, отряхиваю плащ. И иду тормошить воинов.
Отец следит за порядком в обозе, у старших братьев свои заботы. Я тут старший. Я должен уговорить Наурона встать - он не хочет, он шепчет что-то о тишине и покое.
- В Мандосе покой! - кричу я и бью его по лицу. Я не должен так делать - отец наверное придумал бы что-нибудь другое. Финдекано тоже... Но я не знаю иного способа. Я ведь молод, мама говорила, что я слишком молод для такого похода.
Наурон все таки встал... Хвала Валар, после этого привала никто не остался в снегу.
- На вот, глотни...
Я достаю из-за пазухи флягу, и Наурон делает глоток вина, согретого теплом моего тела. Наурон - мой ровесник, мы с ним вместе играли на светлых улицах Тириона. Но сейчас он смотрит на меня так, как я смотрю на своего отца.
- Какие же они негодяи...
К нам подходит Лауральдо. Сейчас он начнет говорить о лорде Феанаро. Он говорит о нем все время, когда не спит. Наверное это безумие - мне иногда тоже хочется проклинать дядю, родичей, уплывших на кораблях, или просто завыть, словно гаур, о которых рассказывали старшие эльдар.
- Замолчи Лауральдо, и стань в строй.
Лауральдо слушается. Не знаю почему - я бы, наверное не послушался и продолжал ругать тех, из-за кого мы оказались здесь.
- Нолдор, слушайте cano! Всем посмотреть на соседа! Проверьте, все ли в строю.
Все... На этот раз все.
- Вперед!
Мы бредем снежной пустыней, перебираясь через торосы. Мы делим дорожный хлеб по кусочку. С голоду при таком питании не умрешь, но есть хочется постоянно.
Треск льда... Крик...
Я бросаюсь к трещине, и успеваю ухватить Лауральдо за плечи. Выдергиваю его из пропасти - я ведь высок и силен, и до сих пор не очень ослабел. Он падает на снег вместе со мной и судорожно всхлипывает. Остальные вроде бы все на месте...
- Наурона нет, - голос из-за спины.
Прощай, друг мой... Я судорожно втягиваю морозный воздух. Я не в силах проклинать, не в силах и плакать.
- Убью их, убью...
Это Лауральдо... Я уже не прошу его замолчать.
Узкая полоса берега возникла перед нами неожиданно. Радости нет предела. Я обнимаю отца, Финдекано, хмурого, измученного Туракано.
Горю Туракано нет предела - он все еще оплакивает Эленвэ. Она провалилась в полынью еще в самом начале похода. Мой брат спас дочь, но не успел спасти жену.
Но мы уже на твердой земле, и скоро у нас все будет - еда, тепло, свет...
- Орки! - чей-то голос, - берегись!
Свист стрел! Мой отряд оказался как раз на острие удара. Орки точно такие, как про них рассказывали старшие - сильные, ужасные на вид твари. Не верится, что они когда-то были эльфами, вот это уж точно сказка.
Стяг у меня за спиной. Я делаю выпады мечом как в учебном бою - и у меня получается... Получается. А главное - мне сейчас тепло.
Слишком тепло - что-то горячее заливает грудь. Я не успел надеть кольчугу, которую нес в заплечном мешке, все слишком быстро.
Отец... Не плачь, отец... Я ведь... Я люблю тебя, отец...