Аннотация: Ура. Сербы одержали победу. Причем, довольно быстро и бескровно. Задержанный серб - земляк освобожден. Дым курится над пепелищем здания "ненавистного" УНМИКа . Все идут праздновать успех события в ближайшую "кафану".
Осень 2000 года. Украинский коллега, подполковник Сергей служил в своей первой миротворческой миссии ООН на маленькой полицейской станции в анклаве Брезовица с преимущественно сербским населением. Я знал человека лично. В 2001 - 2002 годах, когда Серж приехал в Косово повторно, наши кабинеты в региональном штабе размещались рядом. Мы часто заходили друг к другу в гости и обменивались впечатлениями от службы в миссии.
- Никогда не мог раннее предположить, что мне, украинцу, доведется бегать от разъяренных сербов, - рассказывал Сергей. - И, главное, за что? Мы же честно выполняли свою полицейскую работу. Задерживали тех, кто нарушает закон. В первую очередь - Сербский закон. Жечь и громить - удел слабых. Только зачем своей слабостью бравировать?
Тогда, осенью 2000, в местечке Брезовица события развивались примерно по тому же сценарию, как во многих других сербских анклавах, например, в городке Лепосавичи в 2001г. Полиция задержала за банальное правонарушение местного жителя - серба. Доставили его на полицейскую станцию. А дальше все происходит предсказуемо и пошло, до безобразия.
Вокруг здания полицейского отдела собирается толпа. Требуют освободить задержанного, т.к. он по мнению "большинства" обывателей ни в чем криминальном "не виноват".
Понятно, что полиция не соглашается с "аргументами" толпы. Чтобы сбить "возражения" стражей порядка и добиться освобождения земляка, полицейскую станцию банально поджигают. Так же как и все машины, стоящие во дворе. Пострадавших от войны сербских жителей, никто не разгоняет. Тем более, не обстреливает. Кому нужна новая кровь? Зачем уподобляться погромщикам? Персонал ООН, все, кто был на станции, правдами и неправдами "просачиваются" на выход. Уходят "огородами" в поле и в лес.
Ура. Сербы одержали победу. Причем, довольно быстро и бескровно. Задержанный серб - земляк освобожден. Дым курится над пепелищем здания "ненавистного" УНМИКа . Все идут праздновать успех события в ближайшую "кафану".
Вот только утром следующего дня наступает тяжкое похмелье. Ходоки - "братушки", как ни в чем не бывало приходят на пепелище с амбициозным вопросом к сотрудникам ООН, типа:
- Командир, нам хотелось бы прокатиться до Грачаницы (тоже сербский анклав, но километрах в 80 от Брезовицы). Ты выдели, пожалуйста, вооруженное сопровождение для нашей колонны, что албанцы по дороге не обидели, а?
Командир полицейской станции - болгарин был мужик тертый. И с юмором. Обвел широким жестом обгоревшие останки - обломки авто, еще не эвакуированные со двора станции:
- Да без проблем. Смотрите, вон наши "машинки" (их останки) дымятся. Выбирайте любую, "уважаемые". И сразу "поедем". Как только "заведем - дозаправим".
Занавес. Сербский "селяк" , наверное, так же как и русский крестьянин, протрезвев, начинает понимать, типа, "я был не прав накануне, погорячился".
На примере косовской миссии можно смело утверждать, что комичное и трагичное ходит всегда рядом. Да, конечно, сербы сожгли полицейскую станцию. Бывает. "Страна ООНия" все восстановила - отремонтировала. Не первый раз. Бюджет у нее большой, имущество застраховано, а терпимости к выходкам аборигенов еще больше.
****
- Ты знаешь, Маркус, в тот день нельзя было не обратить внимание на поведение одного полицейского из Иордании. Маленький, худенький, кучерявый. Вечно мерз в горах, а потом грелся в соответствии с местными традициями.
Это Серега - украинец продолжал свое повествование из пережитого им в местечке Брезовица. Я сам видел того иорданца несколько раз. А потому, не сомневаюсь в правдивости рассказа бывшего коллеги.
- Иорданца звали Мутасем. Он один или два раза побывал в миротворческой миссии на территории Боснии. Понятно, что нахватался там наиболее употребляемых фраз в быту, типа "ракия", "живеле", "маймун" , "пичка материна" и т.п. В Косово, среди сербов парень абсолютно не воспринимался как мусульманин.
Я недоверчиво качаю головой. Сербы всегда позиционируют себя истинными "православцами" , а потому, к албанцам и другим мусульманам относятся довольно сдержанно.
- И что, Мутасем был "братом" для сербушек в Брезовице?
- Не то слово, Маркус. Он просто ассимилировался с местным населением, - утверждал Серега.
- Кажется, я догадываюсь. Причина ассимиляции, наверняка, банальна и кроется в общей любви к стакану с ракией.
- Точно. После окончания дежурной смены на службе Мутасем заходил домой только для того, чтобы переодеться в гражданскую одежду. Тем более, с электричеством вечные проблемы, холодно, надо печку дровами топить, а ведь так не хочется... Что еще оставалось делать "бедному" иорданскому хлопцу?
Относительно бытовых условий образца 2000 года в Брезовице Серега нисколько не преувеличивал. Поселок находится в горах, снег там всегда выпадает раньше, а тает позже, чем на равнине. Соответственно, температура воздуха всегда холоднее, чем в долине.
- Вообще-то, охотно верю, Сергей. На нашей станции рядом с Приштиной тоже служил один бангладешец - пьяница...
- Маркус, да тут все еще хлестче завернулось, - перебивал меня оппонент. - Каждый вечер мужская часть Брезовицы нетерпеливо ждала, когда Мутасем отправится в свой "поход" по окрестным кабакам. Знали, что ракия будет литься рекой. Парень пил, "беседовал", ссорился, а то и дрался со своими сербскими собутыльниками. Вылетал из кабака на улицу. Не успевал даже чуток полежать на воздухе и прийти в себя, как бедолагу снова заносили в тепло. Тут же мирился и пил на брудершафт с бывшими обидчиками. На следующий день, пока Мутасем был на службе, пол села за чашкой кофе обсуждала похождения "церного момка ".
В принципе, я мог бы ничему не удивляться и не прикалываться, если б речь шла о ком-то из европейцев. Но это мусульманин из страны с достаточно жестким отношением к спиртному.
- А какое отношение Мутасем имел к поджогу полицейской станции?
- Вот слушай дальше.
Конечно, Мутасем не участвовал в общей вакханалии - сожжении и погроме своей же полицейской станции. Накануне он дежурил в ночную смену. Потом выспался после праведных трудов, накатил порцию ракии для сугреву (а как же, ведь поздняя осень на дворе, ночью снег падает в горах) и отправился посмотреть, что же там делается в округе, в его любимых питейных заведениях? "Братья - сербушки" ждут...
- Конечно же, Мутасема озадачила "странная" пустота в окрестных кафешках, - делаю я свое предположение, слушая воспоминания Сереги.
- Правильно. Озадачила и даже насторожила. Ведь со стороны полицейской станции неслись вопли и крики "гуляющей" толпы, а вонючий дым от горящих полицейских машин стелился по всей округе.
- По логике вещей, "црни момк" в целях личной безопасности должен был развернуться, мелкой рысцой добежать до своей аккомодации и, переодевшись в форму, явиться на помощь коллегам - полицейским?
- Ничего подобного, - возражает Серега. - Мутасем поступил как раз наоборот. Ведомый любопытством, он брел, не спеша, в сторону центра поселка (именно там располагалась полицейская станция), абсолютно не отдавая отчет возможным последствиям своих действий...
- Ага, т.е. "бедный иорданец" стал первой жертвой разъяренных аборигенов? Здорово ему накостыляли местные?
- Опять не угадал! - широкая физиономия Сереги прямо-таки светится от добродушной улыбки. - Когда, после уничтожения полицейских машин от брошенных бутылок с горючей смесью, занялось огнем здание станции, то личный состав, прежде чем рвануть врассыпную, наблюдал занятную картину...
- Как Мутасем, проявляя героические усилия, рискуя собой, прорывался сквозь толпу к вам на помощь?
- Нет! ПАРЕНЬ ПРОСТО СТОЯЛ СРЕДИ ПОГРОМЩИКОВ И ПЯЛИЛСЯ НА ПОЖАР.
- !!!
- Да, да, да! Сербы воспринимали Мутасема "за своего", родного. "Брат" ведь. Ему жали руку, хлопали по плечу, мило улыбались, что-то кричали приветственное сквозь шум и суету... Только не обнимали и не целовали. Иорданец стал частью пейзажа и абсолютно не опасался за свою жизнь. Ему нечего и некого было бояться среди своих "друзей - собутыльников".
Чем же закончилась история? Что потом рассказал сам Мутасем о завершении того безумного дня?
Да ничего особенного. Вдоволь "погревшись" у пламени догорающей полицейской станции, иорданец вместе с торжествующими "друзьями" отправился в ближайшую "кафану" праздновать "победу добра над злом". Тема для обсуждения за рюмкой ракии обещала оставаться неизменной в течение нескольких ближайших двух недель.
- А что, ночной же смены после погрома не было. На службу никто не вышел. Я тоже отдыхал, - бесхитростно поведал свою часть увиденной "картинки" погромов дружелюбный пьяница Мутасем.
Смешное в истории про Мутасема, практически, закончилось. В конце 2000 года, из Брезовицы в региональный штаб перевелся для дальнейшего прохождения службы Серега - украинец. Там мы с ним и познакомились. Потом, как я подозреваю, под давлением своих более скромных, но набожных земляков - мусульман, подальше от алкогольных соблазнов, перешел в регион иорданец - "братушка". Понятно, в штабе он тоже стал личностью легендарной. В первую очередь среди славян. Мы - то боялись приходить утром на службу с перегаром.
Но Мутасем мог. Мой друг и сослуживец, Вадим, перекуривая на крыльце полицейской станции, любил воскликнуть, завидев тщедушную фигурку иорданца:
- О, Маркус, смотри, Мутасем опять головной болью мучается. Не иначе, как ищет, где бы похмелиться тихо средь бела дня...
Опыт не пропьешь. Если я не ошибаюсь и не путаю людей, то после Боснии и Косово парень еще умудрился в Либерию махнуть, послужить на благо мира и народов Африки.
****
Только через пол года после службы в миссии до меня стала доходить простая истина, четко прописанная в "UNMIK Policy and Procedures Manual" , а именно - полицейский миротворец обязан СОХРАНЯТЬ на службе полный нейтралитет. Задача сложная, но возможная. В противном случае, ты становишься тенью одной из враждующих сторон. Это формальный подход, с точки зрения требований устава, пардон, PPM.
Практически, на позицию нейтралитета тебя очень быстро ставили повседневные будни и события службы в миссии. Типа пожара - погрома на полицейской станции в местечке Брезовица. Ну, не люблю я когда умышленно уничтожают казенное имущество и автотранспорт. Особенно полицейские машины. И мне безразлично, кто виноват в погроме - сербы или албанцы. Ведь это конкретный криминал с любой стороны и нет ему никакого оправдания.