Аннотация: Вспоминайте чаще годы вашей учебы в ВУЗе и вам так же не составит труда сочинить забавный рассказ-байку.
В самом начале рассказа необходимо дать пояснение относительно личного состава нашего учебного взвода. Не смотря на то, что мы получали военное образование в столице одной из прибалтийских республик, у нас в училище доминировали славяне - русские, украинцы, белорусы. Прибалтов, практически, не было. Если не считать самого начальника ВУЗа, "папу Аунапу". Так для рифмы, за глаза, с уважением называли его многие курсанты. Думаю, что генерал-лейтенант Аунапу Е.М. был единичным примером среди эстонцев, кто носил такое высокое воинское звание в бывшем СССР. Хотя, может, я ошибаюсь.
Конечно, были у нас еще ребята из Средней Азии. Нормальные, вспоминаю их с добротой. В нашем взводе учился курсант Махаев. Себя он позиционировал как "балкарец". Впрочем, после первых же занятий по марксистско-ленинской философии, где фигурировал мудрец прошлого Мах Авенариус, "балкарский хлопец" сразу же получил сокращенный и "почетный титул" - Мах.
Новые преподаватели, разбирая неровный подчерк старосты группы в учебном журнале, несколько раз назвали парня "Махно". Поэтому, вариантов обращения к "бедному" балкарцу стало много.
Больше всего прикалывались над Махом - Махаем украинцы. У них, периодически, всплывала ностальгия по своей национальной кухне. Как-то на утреннем разводе, перед завтраком, тоскливо глядя на мясистые уши балкарца, украинец Толик М. выдал плотоядное - "А у Маха ушки похожи на галушки". "Или на вареники", - тут же отозвался другой его оголодавший земляк.
Подробно рассказываю о некоторых типажах курсантской группы лишь по одной причине. Народ приезжал поступать в ВВУЗ из самых разных уголков бывшего СССР. Понятно, что у кого-то образовательный уровень по знаниям курса средней школы был выше. У кого-то ниже, как у Махия, который в своем далеком киргизском ауле, возможно видел учебник английского языка. Но вряд ли его когда-то открывал.
Наша преподавательница с кафедры иностранных языков за годы работы в училище повидала многое. Она прекрасно знала такое понятие как "национальные кадры", представляя, от кого каких знаний можно ожидать. Но видимо, и ее однажды "достал" отстраненный от жизни взгляд Маха, который ничего не слушал, а гонял перед собой на столе авторучкой монетки, почесывая, периодически, кучерявую голову.
- Курсант Махаев, повторите, пожалуйста то, что мы сейчас обсуждаем на занятии, - встряхнула Маха от домашних грез наша преподавательница.
Мах испуганно вскочил. Встрепенулся и остальной народ в аудитории. Всем стало интересно, сумеет ли балкарец связать несколько слов на английском. Дохлый номер. Курсант стоически молчал. Кто же придет на помощь "тонущему другу"? Конечно, заместитель командира взвода Косяк. Шебутной весельчак из далекой белорусской глубинки.
Когда есть возможность пакостить и шалить, Кося всегда в первых рядах. Вот и сейчас, сидя за спиной Маха, он первым нашел возможную идею для веселья:
- I am a donkey, I am a donkey (я осел) , - шепчет Кося "подсказку" изо всех сил.
Мах не видит физиономию подсказчика и не может оценить адекватность ситуации. Тем более, слово "donkey" ему тоже ни о чем не говорит. С другого ряда взметается лист, где эта же фраза продублирована письменно.
Все понятно, спасибо, ребята!
- I AM A DONKEY! - уверенно и громко выдает Махий опешившему преподавателю. Народ в ауте. Ржет вся аудитория.
- Садитесь, Махиев, с вами все ясно, - преподавательница с трудом сдерживает улыбку.
До конца занятия Маха больше ни о чем не спрашивали.