После длительного обсуждения оба трупа вынесли и уложили на крыльцо. В доме для них просто не было места, и учитывая обстоятельства …
- Мы не можем скрывать это от Арча, - сказал Джейми, кладя конец спорам. – Если тело будет на виду, он может прийти, а может не прийти, но он будет знать, что его жена мертва.
- Он придет, - Бобби Хиггинс кинул тревожный взгляд в сторону деревьев. – И что, думаете, он сделает?
Джейми мгновение стоял, глядя на лес, потом покачал головой.
- Будем проводить бдение, - сказал он спокойно, – а утром посмотрим, что делать дальше.
Это не было обычным бдением, но проводилось с соблюдением всех церемоний, которые мы могли себе позволить. Эми пожертвовала для миссис Баг свой саван, бережно хранимый с первого замужества, а бабуля МакЛеод было одета в мою чистую рубашку и два фартука, наспех сшитых друг с другом. Тела положили по обеим сторонам крыльца с блюдечком соли и ломтиком хлеба у каждой на груди, хотя пожирателя грехов не было. Я уложила угли в глиняный горшок и поставила его посредине. Было решено, что мы будем сидеть рядом с ними по очереди, так как на крыльце места хватало только для двух-трех человек.
- «Лунный свет падал на снежную грудь голубым огнем, и было светло, как будто бы днем»[1], - тихо произнесла я. Действительно, буря прошла, и луна размером в три четверти лила чистый холодный свет, в котором каждое дерево, покрытое снегом, вырисовывалось, как японская изящная картинка тушью. А вдалеке в руинах большого дома под навалом из обугленных бревен лежало сокровище.
Джейми и я бдели в первую очередь. Никто не стал спорить, когда Джейми объявил об этом. Никто не говорил, но видение Арча Бага, скрывающегося в лесу, было у всех в мыслях.
- Как ты думаешь, он здесь? – спросила я Джейми, кивнув в сторону темных деревьев, покрытых снежным саваном.
- Если бы ты лежала здесь, a nighean[2], - ответил Джейми, глядя на две белые безмолвные фигуры на крыльце, - я был рядом с тобой, живой или мертвый. Иди, присядь.
Я села рядом с ним, придвинув горшок с углями ближе к нашим коленям, накрытыми плащом.
- Бедные женщины, - сказала я. – Так далеко от Шотландии.
- Да, - согласился он и взял мою руку. Его пальцы были не теплее моих, но их размер и сила давали некоторый комфорт. - Но они будут похоронены среди своего народа пусть не среди своих родственников.
Действительно. Если внуки бабули МакЛеод когда-либо появятся здесь, по крайней мере, они найдут ее могилу и будут знать, что с ней обращались по-доброму. У миссис Баг не было никаких родственников, кроме Арча, и никто не придет на ее могилу. Но она будет среди людей, которые знали и любили ее. А Арч? Если у него и были родственники в Шотландии, он никогда о них не упоминал. Его жена была всем для него, как и он для нее.
- Ты не думаешь, что Арч может уйти? – спросила я осторожно. – Теперь, когда знает.
Джейми решительно покачал головой.
- Нет, - ответил он. – Это не про него.
С одной стороны, я была рада услышать это. С другой менее сострадательной стороны я не могла не думать с тревогой о том, что может сделать человек со страстями Арча, получивший сокрушительный удар, лишенный женщины, которая была его якорем и безопасной гаванью на протяжении большей части его жизни.
Что может сделать такой человек, думала я. Бежать до тех пор, пока не наткнется на рифы и не утонет? Или сделает гнев якорем своей жизни, а месть – новым компасом? Я видела чувство вины, овладевшее Джейми и Иэном, а как много вины чувствует Арч? Не направит ли он ее на других, как способ выжить?
Джейми не говорил о своих размышлениях, но я заметила на его поясе пистолет и дирк, и пистолет был заряжен. Я чувствовала струйку запаха черного пороха среди смоляного аромата елей и пихт. Конечно, это могло быть предназначено для того, чтобы отгонять волков и лис …
Некоторое время мы сидели в молчании, наблюдая за огоньками, двигающимися по углям в горшке, и отблесками света на саванах.
- Может, нам следует помолиться, как ты думаешь? - прошептала я.
- Я не перестаю молиться с тех пор, как это произошло, сассенах.
- Я знаю.
Я молилась. Безнадежно, чтобы этого не случилось, отчаянно, желая какой-либо подсказки, как жить дальше, испытывая необходимость что-то делать, когда сделать ничего нельзя. И, конечно же, молилась об упокоении недавно усопших. По крайней мере, бабуля МакЛеод ожидала смерти и, как мне казалось, приветствовала ее. А Миссис Баг, должно быть, ужасно расстроилась из-за того, что так внезапно умерла. Мне представилось, что она стоит в снегу рядом с крыльцом, глядя на свой труп, руки на полных бедрах, губы сжаты в раздражении из-за того, что ее так резко развоплотили.
- Это был такой шок, - с сожалением сказала я ее тени.
- Да.
Джейми достал из-под плаща фляжку. Вытащив пробку, он наклонился и аккуратно капнул виски на голову каждой женщины, затем поднял фляжку в молчаливом тосте бабуле МакЛеод, затем миссис Баг.
- Мурдина, жена Арчибальда, ты была хорошим поваром, - сказал он просто. – Я буду помнить твои бисквиты всю жизнь и вспоминать о тебе с каждой утренней кашей.
- Аминь, - сказала я, дрожащим от смеха и слез голосом, приняла фляжку и сделала глоток. Виски потекло по сжатому горлу, и я закашлялась.
- Я знаю рецепт твоих пикулей. Он не будет потерян, я его записала.
Слова о записи внезапно напомнили мне о неоконченном письме, все еще лежащем в моем рабочем мешочке. Джейми заметил мое напряжение и вопросительно посмотрел на меня.
- Я просто подумала о письме, - сказала я, прочистив горло. – Думаю, несмотря на то, что дом сгорел, Роджер и Бри будет рады узнать, что мы все еще живы, если, конечно, они его получат.
Зная о неспокойных временах и о ненадежности сохранности документов, Джейми и Роджер разработали несколько схем передачи информации, начиная от публикации зашифрованных сообщений в различных газетах и заканчивая какой-то сложной схемой с участием Шотландской церкви и Банка Англии. Все это, конечно, имело смысл при условии, что семья МакКензи благополучно прошла сквозь камни и прибыла в более или менее нужное время, но для собственного спокойствия я была вынуждена полагать, что так оно и было.
- Но не хочу заканчивать письмо … вот этим, - я кивнула на тела. – Они любили миссис Баг … и Бри очень расстроится из-за Иэна.
- Да, ты права, - задумчиво произнес Джейми. - И Роджер Мак, поразмыслив, поймет, что можно ожидать от Арча. Знать и не иметь возможности помочь … Это будет их тревожить, пока они не получат новое письмо, как все закончилось. И бог знает, как много пройдет времени, когда это все закончится.
- А если они не получат следующее письмо … - или если мы не проживем столько, чтобы написать его, подумала я.
- Да, лучше пока не писать им. Пока еще нет.
Я придвинулась к нему ближе, и он обнял меня. И так мы сидели некоторое время, все еще встревоженные и охваченные горем, но с утешением при мысли о Роджере, Бри и детях.
Я могла слышать звуки в хижине у себя за спиной. Все были молчаливы и потрясены, но нормальная жизнь быстро возвращалась. Дети не могли долго молчать, и я слышала их писклявые голоса, задающие вопросы и требующие еду, прорывающиеся сквозь звуки приготовления пищи. Для следующей пары бдящих будут лепешки и пирожки. Миссис Баг была бы рада. Внезапно из трубы вырвался фонтан искр, которые посыпались вокруг крыльца, как падающие звезды, яркие на фоне темной ночи и белого свежего снега.
Джейми крепче обнял меня и хмыкнул от красоты зрелища.
- Что ты там говорила о снежной груди, - слово «грудь» он произнес с горским раскатом. – Это стихи?
- Да, но вряд ли они подходят для бдения. Это детские стишки о визите Санта Клауса.
Джейми фыркнул, выпустив белый клубок дыхания.
- Не думаю, что слово «подходящий» относится к бдению, сассенах. Дай скорбящим достаточно выпивки, и они запоют «O thoir a-nall am Botul»[3], а молодежь станет водить хоровод во дворе при лунном свете.
Я едва сдержала смешок, представив картинку вживую. У нас тоже было много выпивки. Полный бидон свежесваренного пива, и еще Бобби принес бочонок виски из потайного местечка в хлеву. Я взяла руку Джейми и поцеловала костяшки его пальцев. Потрясение и растерянность начали отступать с осознанием биения жизни за нашими спинами. Хижина стала маленьким вибрирующим островком жизни в холоде черно-белой ночи.
- «Человек – не остров, который сам по себе»[4], - тихо произнес Джейми, подхватывая мою невысказанную мысль.
- В данных обстоятельствах это подходит, - сказала я. – Может быть, даже слишком.
- Что? Почему?
- «Не спрашивай, по ком звонит колокол. Он звонит по тебе.»[5] Никогда не слышала «Человек – не остров» без этих последних строк.
- Мфмм. Знаешь его, да? – не дожидаясь ответа, он наклонился и пошевелил угли в горшке, подняв маленький сноп искр. – Только это не совсем стихотворение, или он не считал его таковым, по крайней мере.
- Не стихи? – удивилась я. – Что тогда? Или что это было?
- Медитация, что-то среднее между молитвой и проповедью. Джон Донн написал его, как часть «Обращения к Господу в час нужды и бедствий»[6]. Это достаточно подходяще, не так ли? - добавил он с намеком на усмешку.
- Я не знаю этого произведения, о чем оно?
- М-м-м, - он притянул меня ближе и прислонил свою голову к моей. – Давай скажу тебе, что смогу вспомнить. Я не знаю все произведение наизусть, но некоторые отрывки меня так поразили, что я их запомнил.
Я слышала его медленное легкое дыхание, когда он собирался с мыслями.
- «Все человечество – создание одного автора, - медленно начал он. - Оно есть единый том, и со смертью каждого из нас не вырывают из книги соответствующую главу, но переводят ее на другой язык, и перевод тот лучше оригинала; так каждой главе суждено быть переведенной в свой черед». Потом еще отрывок, который я не помню, но мне особенно нравится этот: «Ибо колокол звонит о тех, кто внемлет ему, - он мягко сжал мою руку, - и хотя он умолкнет, чтобы зазвучать еще раз, с этого мгновения услышавший его, чтобы далее ни случилось, в Боге соединен с ушедшими».[7]
- Хм, - я немного подумала. – Ты прав, это менее поэтично, но более … обнадеживающе.
Я почувствовала, как он улыбнулся.
- Я всегда так считал.
- Откуда ты узнал про это сочинение?
- Джон Грей дал мне книгу с произведениями Донна, когда я был в Хелуотере.
- Весьма начитанный джентльмен, - заметила я, несколько задетая этим напоминанием о куске жизни Джейми, который Джон Грей разделял с ним, а я нет, и в то же время радуясь, что у него был друг в годину испытаний. Как часто, вдруг подумала я, Джейми слышал звон этого колокола?
Я выпрямилась, взяла фляжку и сделала солидный глоток. Из-за двери просачивался запах выпечки, лука и тушеного мяса, и в животе у меня неприлично заурчало. Джейми не обратил внимания; он задумчиво щурился на запад, где за облаками скрывалась большая часть горы.
- МакЛеоды говорили, что снег на перевалах был выше колена уже тогда, - сказал он. – Если здесь новый снег добавил один фут, то на перевалах все три. Мы не сможем никуда отсюда выбраться до весны, сассенах. По крайней мере, времени достаточно, чтобы сделать приличные надгробия, - добавил он, кинув взгляд на наших молчаливых гостей.
- Ты все-таки намереваешься отправиться в Шотландию?
Он говорил об этом, когда сгорел большой дом, но после этого ни разу не упомянул. Я не знала, осталось ли его намерение твердым, или он сказал просто так под влиянием событий того времени.
- Да. Мы не можем оставаться здесь, - сказал он с некоторым сожалением. – С весной колония снова забурлит. Мы близко подошли к взрыву. – Он указал подбородком в сторону черных остатков дома. – Не собираюсь быть поджаренным в следующий раз.
- Ну … да, - я знала, он был прав. Мы могли построить другой дом, но вряд ли нам бы позволили мирно жить в нем. Помимо всего прочего Джейми был – по крайней мере, когда-то – полковником ополчения. Он не мог отказаться от этой ответственности, если не был физически недееспособен или просто отсутствовал. Да и настроения в горах далеко не всегда были в пользу восстания. Немало людей были избиты, изгнаны в леса или болота или убиты в результате политического противостояния.
Погода не позволяла нам уехать, но также препятствовала маневрам ополчения или набегам банд мародеров. Меня передернуло при мысли о последних.
- Может, зайдешь в дом, a nighean? – спросил Джейми, заметив это. – Я пока могу бодрствовать один.
- Ага. А когда мы выйдем с лепешками и медом, то обнаружим твой труп возле этих леди с топором в голове. Нет, я в порядке, - я сделала еще один глоток виски и подала фляжку ему.
- Нам ведь не обязательно ехать в Шотландию, - сказала я, наблюдая, как он пьет. – Мы можем поехать в Нью-Берн. Там ты можешь заниматься печатным делом вместе с Фергюсом.
Именно это он и собирался сделать: отправиться в Шотландию, привезти оттуда печатный станок, оставленный в Эдинбурге, и присоединиться к битве, вооруженный свинцом в виде литер, а не мушкетных пуль. Я не была уверена, что из них было более опасным.
- Думаешь, твое присутствие остановит Арча от того, чтобы размозжить мне голову, если он намеревается сделать это? – Джейми коротко улыбнулся. – Нет. Фергюс может рисковать, если желает, но я не имею право подвергать его и его семью опасности.
- Теперь мне понятно, какую продукцию ты собираешься печатать. И да, мое присутствие не остановит Арча, но я могу крикнуть: «Берегись!», если увижу, что он подкрадывается к тебе сзади.
- Я всегда хочу тебя за своей спиной, сассенах, - сказал он серьезно. – И ты уже знаешь, что я собираюсь делать, не так ли?
- Да, - вздохнула я. – Иногда я питаю тщетную надежду, что я ошибаюсь насчет твоих намерений, но увы.
Он хохотнул.
- Нет, ты никогда не ошибаешься, - согласился он. – Но ты все еще здесь, не так ли? – Он приподнял фляжку, салютуя мне, и выпил. – Хорошо знать, что кто-то будет грустить по мне, когда я погибну.
- Я не буду грустить «когда», скорее «если», - довольно холодно произнесла я.
- Всегда будет «когда», сассенах, - сказал он мягко. – «Каждая глава должна быть переведена». Да?
Я сильно выдохнула, наблюдая, как дыхание выходит маленьким туманным облачком.
- Я искренне надеюсь, что этого не произойдет, - сказала я. - Но если встал такой вопрос, ты хотел бы быть похороненным здесь? Или в Шотландии? – Я подумала о гранитном брачном камне[8] на кладбище в Сент-Килде с его и моим именами. Проклятый камень едва не довел меня до инфаркта, когда я его увидела, и не уверена, что простила Фрэнка, хотя камень выполнил задуманное им.
Джейми фыркнул совсем не весело.
- Я был бы счастлив, если меня вообще похоронят, сассенах. Скорее всего, я утону, или меня сожгут, или останусь гнить на каком-либо поле битвы. Не беспокойся. Если будет нужно избавиться от моего трупа, просто оставь их воронам.
- Я запомню, - сказала я.
- Ты не хочешь ехать в Шотландию? – спросила он, приподняв брови.
Я вздохнула. Несмотря на то, что я знала, что он не лежит под тем камнем, я не могла избавиться от мысли, что он каким-то образом умрет там.
- Нет, я не против, но я не хочу оставлять горы, не хочу наблюдать, как ты зеленеешь и выблевываешь свои внутренности на корабле, и я против того, что может случиться по пути к этому кораблю, но … Не говоря об Эдинбурге и печатном станке, ты собираешься в Лаллиброх, не так ли?
Он кивнул, не поднимая глаз от углей в горшке. Теплый свет тлеющих углей высветил дуги его рыжих бровей и длинный прямой нос.
- Я ведь обещал, - просто сказал он. – Я сказал, что привезу молодого Иэна назад к его матери. А после всего этого … ему лучше уехать.
Я молча кивнула. Три тысячи миль океана может быть недостаточно, чтобы избавить Иэна от его воспоминаний, но они не повредят. И, может быть, радость от встречи с родителями, братьями и сестрами, родные просторы Хайленда … может быть, они помогут ему.
Джейми кашлянул и провел пальцем по губе.
- Еще одна вещь, - сказал он, слегка покраснев. – Еще одно обещание, так сказать.
- Какое?
Он повернул голову ко мне и посмотрел темными серьезными глазами.
- Я поклялся себе, - сказал он, - что никогда не буду смотреть на своего сына через прицел ружья.
Я сглотнула и кивнула. После минутного молчания я оторвала взгляд от закутанных в саваны женщин.
- Ты не спросил, как бы я хотела быть похороненной, - полушутливо сказала я, чтобы поднять ему настроение, но он с такой силой сжал мои пальцы, что я тихонько ахнула.
- Нет, - сказал он тихо, - и никогда не спрошу. – Он смотрел не на меня, а на белое пространство перед нами. – Я не могу думать о твоей смерти, Клэр. Все что угодно … только не это. Я не могу.
Он резко встал. От ответа меня спасли треск дерева, лязг падающей оловянной посуды и сердитые голоса внутри. Я просто кивнула и позволила ему поднять меня на ноги, когда дверь открылась, проливая на нас свет.
Утро настало ясное и яркое с запахом свежего снега на земле. К полудню сосульки, свисающие с крыши, стали подтаивать и падать, как кинжалы, с глухим прерывистым стуком. Джейми и Иэн, вооружившись лопатами, отправились вверх на маленькое кладбище поискать место, подходящее для могил.
- Возьмите Эйдана и одного или двух мальчиков, - сказала я за завтраком. – Им нужно побыть на воздухе. – Джейми остро взглянул на меня, но кивнул. Он хорошо понял, о чем я думаю. Если Арч Баг еще не знал, что его жена мертва, он определенно сделает выводы, увидев, что роют могилы.
- Лучше, если он придет и поговорит со мной, - сказал мне Джейми под прикрытием шума, который создавали одевающиеся мальчишки, их матери, собирающие ланч для уходящих, и малыши, водящие хоровод за нашими спинами.
- Да, - ответила я, - мальчики не остановят его, но если он решит не выходить и не говорить с тобой …
Иэн сказал мне, что слышал ружейный выстрел во время столкновения прошлой ночью, но Арч Баг никогда не был хорошим стрелком и вряд ли решиться стрелять туда, где находятся дети.
Джейми молча кивнул и отправил Эйдана за его двумя старшими кузенами.
Бобби с мулом Кларенсом поднялись вместе с ними. Там наверху, где по планам Джейми будет находиться наш новый дом, был запас свежераспиленных сосновых досок. Если подходящее место для могил будет найдено, Бобби привезет несколько досок для гробов.
Сейчас с моего наблюдательного пункта на крыльце я могла видеть, как нагруженный Кларенс спускался с холма, балансируя с грацией балерины и растопыривая уши, как будто они позволяли ему сохранять равновесие. Идущий рядом Бобби время от времени поправлял груз, предохраняя его от сползания. Увидев меня, он улыбнулся и помахал рукой. Буква «У», выжженная на его щеке была видна даже с такого расстояния, ярко выделяясь на раскрасневшемся лице.
Я помахала ему в ответ и зашла в дом, чтобы сказать женщинам, что у нас действительно будут похороны.
Мы поднялись по извилистой тропинке на кладбище на следующее утро. Две пожилые леди лежали рядышком в своих гробах на санях, которые тянули Кларенс и маленькая черная мулица по имени Пудинг, принадлежащая одной из женщин МакКоллумов.
Все мы были не при параде – ни у кого и не было ничего нарядного – кроме Эми МакКоллум Хиггинс, которая повязала кружевной свадебный платок в знак уважения к умершим. По крайней мере, мы все были чистыми, а взрослые были очень серьезными и бдительными. Очень бдительными.
- Кто станет новым хранителем, мам? – спросил Эйдан мать, разглядывая два гроба впереди нас. – Тот, кто умер первым?
- Ну … не знаю, - немного растерянно ответила Эми. Она, нахмурив брови, посмотрела на гробы потом на меня. - Вы знаете, миссис Фрейзер?
Вопрос прилетел мне как удар гальки, и я моргнула. Я, конечно, знала, но … с некоторым трудом оторвала взгляд от деревьев вдоль тропинки. Я понятия не имела, где находится Арч Баг, но он был где-то рядом. И если он достаточно близко, чтобы подслушать разговор …
По горским поверьям последний похороненный человек становился хранителем кладбища и охранял похороненные там души от зла до тех пор, пока не умрет другой человек и не займет его место. А освободившийся хранитель отправлялся на небо. Не думаю, что Арч Баг обрадуется мысли, что его жена будет зарыта в землю, чтобы стать хранителем для могил пресвитерианцев и таких грешников, как Мальва Кристи.
Я почувствовала дрожь в сердце при мысли о Мальве, которая, подумала я, была, по-видимому, нынешним хранителем кладбища. «По-видимому», потому что она была последней, похороненной на самом кладбище, хотя люди в Ридже умирали и после ее смерти. Ее брат, Аллан, был похоронен в лесу в тайной, не отмеченной ничем могиле. Не знаю, могло ли это считаться. А ее отец …
Я откашлялась в кулак, прочищая горло, и ответила:
- Миссис МакЛеод. Она была мертва, когда мы принесли тело миссис Баг. – Что было правдой. Тот факт, что она уже была мертва, когда я покинула хижину, лучше не освещать.
Я глядела на Эми, когда говорила, а когда повернула голову, передо мной оказался он. Арч Баг в черном поношенном плаще с опущенной седой головой медленно, как ворон по земле, следовал за санями.
Он повернул голову и увидел меня.
- Вы не споете, миссис Фрейзер? - попросил он спокойным учтивым голосом. - Я бы хотел проводить ее надлежащим образом.
- Я … конечно, - чрезвычайно взволнованная я рылась в памяти, отыскивая что-нибудь подходящее. Я просто не имела способностей, чтобы сочинить плач по умершим, не говоря уже о том, чтобы воспроизвести стенания плакальщиц, необходимые для первоклассных похорон по горским понятиям.
Я остановилась на псалме на гэльском, которому научил меня Роджер, «Is e Dia fèin a’s buachaill dhomh»[9]. Это было линейное пение, когда каждая строка поется регентом, а затем эхом повторяется прихожанами строка за строкой. Тем не менее, это было просто, и хотя на склоне холма мой голос казался тонким и незначительным, окружающие смогли его подхватить, и к тому времени, когда мы достигли кладбища, хор наш звучал достаточно громко и слажено.
Сани остановились на краю поляны, окруженной соснами. Сквозь полурастаявший снег виднелись несколько деревянных крестов и пирамид из камней, а в центре зияли две свежие могилы, чернея вывороченной землей. Их вид прекратил наше пение так же резко, как ведро холодной воды.
Солнце бледно светило сквозь деревья, и стайка поползней неуместно весело распевала среди деревьев на краю поляны. Джейми вел мулов и, казалось, не заинтересовался появлением Арча. Теперь, однако, он повернулся к нему и, кивнув на ближайший гроб, тихо спросил:
- Хотите взглянуть на свою жену?
И только когда Арч двинулся к саням, я обратила внимание, что мужчины не прибили крышку гроба миссис Баг, тогда как гроб миссис МакЛеод был заколочен. Бобби и Иэн, не поднимая глаз, сняли крышку.
Арч распустил свои волосы в знак скорби, чего я раньше никогда не видела. Они были полностью белыми и развевались вокруг его лица, как струйки дыма, когда он наклонился и мягко приподнял саван с лица Мурдины.
Я сильно сглотнула, сжав кулаки. Я вытащила стрелу и аккуратно перевязала ее горло чистой тряпицей, прежде чем расчесать волосы. Она выглядела неплохо, но очень незнакомо. Я не помню, чтобы когда-либо видела ее без чепца, а белая повязка вокруг горла придала ей вид строгого пресвитерианского священника. Я видела, как Арч быстро моргнул, и горло его дернулось. Он тут же взял свое лицо под контроль, но я видела глубокие морщины, пролегшие от носа, словно глубокие трещины в мокрой глине, а его ладони сжимались и разжимались, словно пытались ухватить то, чего уже не было.
Он смотрел на гроб долгое время, затем что-то вытащил из споррана. Я заметила, когда он откинул полу плаща, что пояс его был пуст. Он пришел безоружным.
Предмет в его руке был маленький и блестящий. Он наклонился и попытался пристроить его на саване, но не смог из-за отсутствующих пальцев. Он повозился некоторое время, пробормотал что-то по-гэльски и взглянул на меня с выражением, близким к панике, в глазах. Я тут же подошла к нему и взяла вещицу из его рук.
Это была брошь, маленькая, красиво сделанная вещь в виде летящей ласточки из золота и выглядела очень новой. Я взяла ее и, отвернув саван, приколола украшение к платку миссис Баг. Я никогда раньше не видела этой броши ни на самой миссис Баг, ни среди ее вещей, и мне пришло в голову, что Арч, скорее всего, сделал ее из золота, которое забрал у Джокасты Камерон. Обещание, данное жене, что годы их нищеты и зависимости закончились. Да … действительно закончились. Я взглянула на Арча и, увидев его кивок, осторожно натянула саван на холодное лицо его жены.
Я импульсивно протянула руку, чтобы дотронуться до него, взять его за руку, но он отступил, бесстрастно наблюдая, как Бобби забивает крышку. В какой-то момент его взгляд поднялся и медленно прошелся по Джейми, затем по Иэну.
Я крепко сжала губы, взглянув на Джейми, когда вернулась к нему и увидела, что на его лице явно отражается смятение. Столько в нем вины! И совершенно ясно, что Арч тоже чувствовал себя виноватым. Неужели никому из них не приходило в голову, что миссис Баг сама имеет ко всему этому отношение? Разве не она стреляла в Джейми … но люди не всегда ведут себя разумно, и тот факт, что кто-то поспособствовал собственной гибели, разве уменьшает трагедию?
Краешком глаза я уловила маленький камень, отмечающий могилу Мальвы и ее сына. Из-под снега виднелась только его верхушка, округлая, мокрая и темная, словно макушка новорожденного.
«Покойся с миром, - подумала я и почувствовала небольшое ослабление напряжения, которое владело мной последние два дня. – Ты можешь теперь уйти».
Мне пришло в голову, что несмотря на то, что я сказала Эми и Эйдану, совершенно ясно, кто будет настоящим хранителем кладбища. Учитывая личность миссис Баг, думаю, она была бы рада суетиться и кудахтать над душами, обитающими здесь, как над своими любимыми цыплятами, изгоняя злобных духов острым словом и потрясая колбасой.
Эта мысль была со мной во время чтения молитвы из библии и слез – плакали и женщины и дети, в большинстве своем не понимающие, почему плачут – и когда снимали гробы с саней, и когда довольно бессвязно прочли молитву «Отче наш». Мне очень не хватало Роджера, его чувства спокойствия и искреннего сочувствия во время похорон. И он, пожалуй, знал бы, что сказать в надгробной речи о Мурдине Баг. Так и случилось, никто ничего не сказал, когда молитва закончилась, и наступило неловкое молчание. Люди беспокойно переступали с ноги на ногу.
Я видела, как Джейми повел плечами, словно кафтан был ему тесен, и взглянул на сани, где под одеялом лежали лопаты. Но прежде чем он подал сигнал Иэну и Бобби, Иэн глубоко со всхлипом вздохнул и выступил вперед.
Он подошел к гробу миссис Баг и встал напротив ее мужа, явно намереваясь говорить. Арч игнорировал его длительное время, уставившись в могилу, но, наконец, поднял бесстрастное лицо. Ожидая.
- От моей руки эта … - Иэн сглотнул, - эта достойная женщина погибла. Я сделал это не по злобе и неумышленно, и для меня это горе. Но она умерла от моей руки.
Ролло у ног Иэна тихонько завыл, чувствуя горе хозяина, но тот положил руку на голову пса, и тот замолк. Иэн вытащил нож из-за пояса и положил его на крышку гроба перед Арчем Багом, затем выпрямился и прямо взглянул в его глаза.
- Однажды во время великой нужды вы поклялись и предложили моему дяде собственную жизнь за эту женщину. И я клянусь железом и предлагаю свою жизнь. Может быть, вы не собирались исполнять свою клятву, сэр, но я – да.
Я обнаружила, что затаила дыхание, и заставила себя дышать. Был ли это план Джейми? Иэн был искренен. Шансы, что Арч воспользуется предложением и перережет горло Иэу при таком количестве свидетелей, были невелики, какими бы мстительными ни были его чувства. Но если он публично откажется, тогда появится возможность для более формальных и менее кровавых извинений, а у Иэна ослабнет чувство вины. Проклятый горец, подумала я, глядя на Джейми не без некоторого восхищения.
Я чувствовала толчки возбуждения, пробегающие по его телу, которые он тут же подавлял. Он не станет вмешиваться в попытку Иэна искупить вину, но и не допустит, чтобы тот был ранен, если вдруг старый Арч выберет кровь. И, очевидно, он считал это возможным. Я взглянул на Арча и тоже так подумала.
Старик мгновение глядел на Иэна серыми холодными, как сталь глазами.
- Слишком легко, парень, - произнес он, наконец, голосом, как ржавое железо.
Он взглянул вниз на стоящего рядом с Иэном Ролло с поднятыми ушами и настороженными волчьими глазами.
- Отдашь ли ты мне своего пса, чтобы я мог его убить?
Маска Иэна в мгновение разбилась, потрясение и ужас внезапно сделали его совсем юным. Я слышала, как он сглотнул, затем он выпрямился, но голос его прозвучал надтреснуто.
- Нет, - сказал он. – Он ничего не сделал. Это моя вина.
Арч слегка улыбнулся, хотя улыбка не коснулась его глаз.
- Да. А он просто блохастый пес. Не жена.
Слово «жена» он произнес почти шепотом. Его горло дернулось, затем он внимательно поглядел на Джейми, потом на меня.
- Не жена, - повторил он тихо. Я чувствовала, как кровь похолодела в моих жилах, а сердце заледенело.
Не торопясь, Арч перевел взгляд обратно на Джейми и затем на Иэна, которого рассматривал, казалось, целую вечность.
- Когда у тебя появится что-то ценное, парень, ты снова меня увидишь, - сказал он негромко, развернулся и пошел в лес.
Примечания
1
«Ночь перед рождеством», детское стихотворение, написанное американским поэтом и лингвистом Клементом Муром, впервые опубликованное в США в 1823 году.
2
Девушка, девочка (гэльск.)
3
«О, передайте мне бутылку», шотландская народная песня.
4
Стихотворение Джона Донна, английского поэта 17 века (1572-1631 г.г.) «Человек – не остров»
5
Джон Донн «Человек – не остров»
6
«Обращения к Господу в час нужды и бедствий» (1623) — один из ярчайших литературных памятников эпохи, объединяющий в себе дневник, медицинский бюллетень, философский труд, богословский трактат и молитвенник. Это самое метафизическое сочинение Джона Донна, затрагивающее проблемы богословия, алхимии, антропологии.
7
Джон Донн «Обращения к Господу в час нужды и бедствий», МЕДИТАЦИЯ XVII
8
Брачный камень или перемычка - обычно камень с вырезанными инициалами, гербом и т. д. молодоженов, обычно с указанием даты свадьбы.