Вследствие нашего разговора я произвел некоторые изыскания, о которых считаю разумным сообщить.
В конце года я побывал во Франции и, находясь там, посетил барона Амандина. Я пробыл у барона несколько дней и не раз беседовал с ним. У меня есть основания полагать, что Бошан действительно заинтересован в обсуждаемом нами вопросе и имеет связи с Бомарше, который, таким образом, также вовлечен в это дело. Я полагаю, что Амандин беспокоится о том, что Бошан может использовать его как своего рода прикрытие.
Я просил аудиенции у Бомарше, но получил отказ. Поскольку ранее он всегда принимал меня, думаю, я ткнул палкой в какое-то гнездо. Было бы полезно понаблюдать за этой частью Европы.
Будьте внимательны к любому упоминанию во французской корреспонденции о компании под названием Rodrigue Hortalez et Cie (прошу вас также поговорить с человеком, который занимается испанской корреспонденцией). Я не смог обнаружить ничего подозрительного, но и не мог найти ничего определенного об этой компании, как, например, имена директоров, и это само по себе кажется мне подозрительным.
Если позволяет ваш долг, я был бы рад услышать, что вы узнали относительно этого дела.
Ваш слуга, сэр,
Лорд Джон Грей
Postscriptum: Можете ли вы сообщить мне, кто в настоящее время занимается корреспонденцией в американском департаменте?»
«Лорд Джон Грей Гарольду, герцогу Пардлоу
4 февраля 1777
(семейный шифр)
Хэл,
Я встретился с Амандином. Уэйнрайт действительно живет в особняке с названием Trois Flèches[1], и находится в нездоровых отношениях с бароном. Я познакомился с сестрой барона, женой Уэйнрайта. Она, конечно, знает о связи между братом и мужем, но не признается в этом. Больше, она, кажется, ничего не знает. Я редко встречал более глупую женщину. Она откровенно непристойна и очень плохо играет в карты, как и барон. По всем признакам я понял, что он кое-что знает о политических махинациях Уэйнрайта; он вел себя уклончиво, когда я заводил разговор в этом направлении, и я уверен, что он не обучен искусству обмана. При этом он не глуп. Даже если и так, он наверняка расскажет Уэйнрайту о моем визите. Я предупредил Норрингтона, чтобы он следил за любыми действиями на этом фронте.
Зная, о возможностях и связях Уэйнрайта (или, скорее, их отсутствии), я не могу полностью понять его причастность. Конечно, если французское правительство действительно имеет такие планы, как он указал, вряд ли об этом будет сообщаться открыто, и отправка кого-то вроде Уэйнрайта для разговора с кем-то вроде меня должна быть достаточно sub rosa[2]. Безусловно, в таком подходе есть то преимущество, что все можно отрицать. И все же что-то в этом кажется неправильным, чего я пока не могу понять.
Я скоро буду с вами и надеюсь, что к тому времени у меня будет более определенная информация относительно капитана Иезекииля Ричардсона, а также некоего капитана Дениса Рэндалла-Айзекса. Если бы ты мог разузнать о любом из них через свои собственные связи, ты бы меня очень обязал.
Я не умер. Хотя хотел бы. Бат мерзок. Меня ежедневно заворачивают в холст и погружают в кипящую воду, пахнущую тухлыми яйцами, а затем вытаскивают и заставляют ее пить, но Минни говорит, что разведется со мной по причине моего безумия, вызванного аморальными поступками, подав петицию в Палату лордов, если я не подчинюсь. Я сомневаюсь в этом, но я здесь.
Денис Рэндалл-Айзекс – сын англичанки по имени Мэри Хокинс и офицера британской армии: некоего Джонатана Волвертона Рэндалла, драгунского капитана, убитого в Каллодене. Мать до сих пор жива и замужем за евреем, торговцем из Бристоля по имени Роберт Айзекс. Он тоже жив и имеет половину доли в складах в Бресте. Денис – один из твоих проклятых политиков, связанных с Джермейном, но я не мог узнать больше. В чертовом Бате ничего не узнаешь.
О Ричардсоне почти ничего не знаю, но узнаю скоро. Отправил письма некоторым людям в Америку. Да, я осторожен, спасибо, и они тоже.
Джон Бергойн здесь, принимает ванны. Весьма самодовольный, поскольку Джермейн одобрил его план вторжения из Канады. Я упомянул ему про Уильяма, так как его французский и немецкий хороши, а у Бергойна в армии есть некоторое количество брауншвейгцев[3]. Тем не менее, скажи Вилли, чтобы он был осторожен; Бергойн, кажется, рассчитывает стать главнокомандующим армией в Америке. Идея, которая, смею предположить, станет довольно неожиданной как для Гая Карлтона, так и для Дика Хау.
Trois Flèches. Три стрелы. Кто третий?»
Лондон
Март 26, 1777
Клуб джентльменов «Общество
любителей английского бифштекса»
- Кто третий? – повторил Грей с удивлением, уставившись на письмо, которое только что открыл.
- Третий кто? – Гарри Куори передал мокрый плащ стюарду, тяжело опустился в кресло рядом с Греем и блаженно вздохнул, протянув руки к огню. – Зубы господни, я превратился в ледышку. Ты собираешься в Саутгемптон по такой погоде? – он махнул большой рукой на окно, из которого открывался мрачный вид на ледяной дождь, почти горизонтальный из-за ветра.
- Не раньше завтрашнего дня. Возможно, к тому времени прояснится.
Гарри посмотрел в окно с глубоким подозрением и покачал головой.
- Никаких шансов. Стюард!
Мистер Бодли уже ковылял к ним с тяжелым подносом с оладьями, бисквитом, клубничным джемом, мармеладом, горячими булочками в корзинке, завернутой в белое полотно, лепешками, взбитыми сливками, миндальным печеньем, сардинами на тостах, с горшочком фасоли, запеченной с беконом и луком, тарелкой нарезанной ветчины с корнишонами, с бутылкой коньяка с двумя стаканами и дымящимся чайником с двумя фарфоровыми чашками и блюдцами.
- Ах! - довольно сказал Гарри. - Вижу, ты меня ждал.
Грей улыбнулся. Если Гарри Куори не участвовал в предвыборной кампании или не был вызван на службу, он неизменно находился в «Бифштексе» в половине пятого по средам.
- Подумал, тебе понадобится подкрепиться, учитывая, что Хэл на больничной диете.
- Симулирующий ублюдок, - сказал Гарри, потянувшись за бренди. - Как он?
- Совершенно такой же, как обычно, если судить по его письму, - Грей передал Куори развернутое письмо, которое тот прочитал с расцветающей ухмылкой.
- Да, Минни разберется с ним, как в партии виста, - он отложил письмо, кивнул на него и поднял стакан. - Кто такой Ричардсон и почему ты хочешь знать о нем?
- Иезекииль Ричардсон, капитан. Улан, но откомандирован для разведывательной работы.
- Парень из разведки, а? Один из вашей колоды в Черной палате? – Куори поморщился, только не понятно от чего: то ли от упоминания шпионов, то ли от тертого хрена, поданного к сардинам.
- Нет, я не очень хорошо знаю этого человека, - признался Грей и почувствовал тот же укол глубокого беспокойства, которое все чаще охватывало его с тех пор, как неделю назад он получил письмо Уильяма из Квебека. - Меня познакомил с ним сэр Джордж, знавший его отца, но тогда мы общались мало. Я слышал о нем кое-какие положительные отзывы … по секрету.
- Полагаю, это единственный способ услышать что-либо о человеке в этой области деятельности. Уууух! - судя по звуку, Гарри громко втянул воздух через открытый рот, затем раз или два кашлянул со слезящимися глазами, и восхищенно покачал головой. - Острый хрен, - прохрипел он, беря еще одну большую ложку. – Очень … уууух… освежает.
- Вполне. Так или иначе, я снова встретил его в Северной Каролине, мы еще немного поговорили, и он попросил у меня разрешения обратиться к Уильяму с предложением относительно разведки.
Куори замер, не донеся тост с сардиной ко рту.
- Ты же не хочешь сказать, что позволил ему заманить Вилли в эти дебри?
- Это определенно не входило в мои намерения, - раздраженно сказал Грей. - У меня были причины полагать, что это предложение пойдет Вилли на пользу. Мне нужно было удалить его из Северной Каролины и пристроить к штабу Хау.
Куори кивнул, пережевал пищу и сглотнул.
- Да, понятно. Но сейчас у тебя появились сомнения?
- Да. Тем более, что я знаю очень мало людей, которые действительно хорошо знают Ричардсона. Кажется, все, кто рекомендовали его мне, в первую очередь делали это по чьей-то рекомендации. За исключением сэра Джорджа Стэнли, который в настоящее время находится в Испании с моей матерью, и старого Найджела Брюса, который уже умер.
- Весьма беспечно.
- Да. Полагаю, что я нарыл бы больше информации, если бы имел время, но его нет. Дотти и я отплываем послезавтра. Погода позволяет, - добавил он, взглянув в окно.
- Ага, и здесь вступаю я, - заметил Гарри без обиды. - Что мне делать с информацией, которую я найду? Рассказать Хэлу или отправить тебе?
- Скажи Хэлу, - вздохнул Грей. - Бог знает, каково будет с почтой в Америке, даже если Конгресс заседает в Филадельфии. Если что-то покажется срочным, Хэл сможет уладить дело здесь гораздо легче, чем я там.
Куори кивнул и снова наполнил стакан Грея.
- Ты ничего не ешь, - заметил он.
- Я поздно пообедал. Довольно поздно, - на самом деле он еще не обедал. Он взял булочку и небрежно намазал ее джемом.
- А Денис Как-его-там? - спросил Куори, тыкая в письмо вилкой для пикули. - Мне тоже узнавать о нем?
- Обязательно. Хотя я могу узнать больше о нем в Америке. По крайней мере, его видели там в последний раз, - он откусил булочку, отметив, что она имеет тот тонкий баланс между мягкостью и твердостью, который является идеалом каждой булочки, и почувствовал, как к нему возвращается аппетит. Он задумался, не натравить ли Гарри на достойного еврея со складом в Бресте, но не решился. Вопрос о французских связях был более чем деликатным, и хотя Гарри был дотошным, он не был деликатным.
- Ладно, тогда, - Гарри взял ломтик бисквита, покрыл его двумя миндальными печеньями, положил сверху ложку взбитых сливок и засунул все это в рот.
Куда это в него влазит? - недоумевал Грей. Гарри был коренастым и крепким, но никогда не был толстым. Несомненно, он обильно потел во время энергичных упражнений в публичных домах, которые, несмотря на преклонный возраст, регулярно посещал.
Сколько лет Гарри? - вдруг заинтересовался он. На несколько лет старше Грея, на несколько лет моложе Хэла. Он никогда не думал о его возрасте, не больше, чем о возрасте Хэла. Эти двое всегда казались ему бессмертными; он никогда не задумывался о будущем, в котором не было бы одного из них. Но голова Гарри под париком теперь была почти лысой – парик он, как обычно, снял, чтобы почесать ее, и небрежно откинул назад, не заботясь о направлении - а суставы его пальцев распухли, хотя он держал чашку с обычной уверенностью.
Грей внезапно почувствовал свою смертность в коченеющем большом пальце, в боли в колене. Но прежде всего, в страхе, что не может быть там, чтобы защитить Уильяма, когда он в этом нуждается.
- Э-э? – протянул Гарри, приподняв бровь на то, что отразилось на лице Грея. – Что?
Грей улыбнулся и покачал головой, снова подняв свой стакан с бренди.
- Ах, - задумчиво произнес Куори и поднял свой стакан. – Я выпью за это.
Примечания
1
Три стрелы (фр.)
2
Секретно, скрыто (дословно с лат. Под розой)
3
Брауншвейгский корпус в составе британских вооруженных сил был набран из добровольцев уроженцем Германии Фридрихом Вильгельмом, герцогом Брауншвейг-Вольфенбюттельским (1771-1815).