Остается двадцать три дня. Надеюсь, мы сможем отправиться по расписанию. Ваш кузен Иэн покинул форт месяц назад по каким-то своим делам, но он вернется ко времени, когда служба Джейми в ополчении завершится. Сам Иэн поступать на военную службу отказался, вместо этого он стал заниматься добычей продовольствия, так что технически он не в самоволке. Комендант форта вряд ли в состоянии справиться с дезертирами, разве что повесить их, если они настолько глупы, чтобы вернуться, но никто из них не возвращается. Я не знаю, чем занимается Иэн, но надеюсь, что это пойдет ему на пользу.
Кстати, о коменданте форта, у нас новый комендант. Такая новость! Полковник Уэйн отбыл несколько недель назад, потея от облегчения не меньше, чем от влажности, но ситуация у нас улучшилась. Новый командующий, генерал-майор Артур Сен-Клер, вежливый и очень красивый шотландец, чья привлекательность значительно усиливается розовым поясом, который он надевает в официальных случаях. (Что мне нравится в добровольческой армии так это то, что солдаты сами создают себе униформу. Никакого скучного британского уложения об обмундировании.)
Генерал Сен-Клер прибыл с эскортом из трех подчиненных генералов, один из которых француз (твой отец говорит, что генерал Фермой довольно сомнителен с военной точки зрения), и где-то с тремя тысячами новобранцев. Это значительно воодушевило всех, хотя и создало непомерную нагрузку на туалеты. По утрам к ямам стоят очереди из пятнадцати человек, а ночных горшков катастрофически не хватает. Сен-Клер произнес прекрасную речь, заверив нас, что форт сейчас неприступен. Твой отец, который в этот момент стоял рядом с генералом, сказал что-то себе под нос по-гэльски, но не слишком тихо, и хотя, как я знаю, генерал родился в Турсо, он сделал вид, что не понимает.
Строительство моста между фортом и Горой Независимости продолжается быстрыми темпами, а Гора Неповиновения по-прежнему возвышается напротив нас через пролив. На вид безобидный небольшой холм, но намного выше форта. Джейми приказал мистеру Марсдену переправиться туда с мишенью – четырехфутовым деревянным квадратом, выкрашенным в белый цвет – и установить ее на вершине холма, где она была хорошо видна из форта. Он пригласил на батарею генерала Фермоя (у него нет розового пояса, несмотря на то, что он француз) попробовать силы в стрельбе из нового ружья (Джейми предусмотрительно извлек несколько ружей из груза «Чирка», прежде чем патриотически пожертвовать остальные американскому делу). Они разнесли мишень на куски, и пришедший посмотреть генерал Сен-Клер, конечно, понял значение этого действия. Думаю, генерал будет рад почти так же, как и я, когда завершится призыв твоего отца.
Новый приток солдат, конечно, усложнил ситуацию. Удивительно, но большинство новобранцев относительно здоровы, но есть случаи венерических заболеваний, летней лихорадки и, конечно же, обычные несчастные случаи. Последние, однако, достаточно многочисленны, так что майор Тэчер – он главный врач – стал закрывать глаза на то, что я тайком перевязываю раны, хотя и не дает мне доступ к острым инструментам. К счастью, у меня есть небольшой нож, которым можно вскрывать фурункулы.
Мне также очень не хватает лекарственных трав с тех пор, как ушел Иэн. Раньше он приносил их из своих экспедиций за добычей. Выходить из форта сейчас небезопасно, кроме как большими отрядами. Двое мужчин, которые несколько дней назад вышли на охоту, были найдены убитыми и со снятыми скальпами.
Хотя в результате всего этого моя аптечка остается немного скудной, в качестве компенсации я приобрела садиста. Это миссис Рэйвен из Нью-Гэмпшира, жена офицера. Она относительно молода, ей немного за тридцать, но у нее никогда не было детей, и поэтому ей некуда тратить эмоциональную энергию. Она помогает больным и умирающим и считает себя чрезвычайно милосердной. Она упивается жуткими подробностями, что, хотя и слегка отталкивает, делает ее весьма компетентным помощником, поскольку можно рассчитывать, что, боясь что-нибудь упустить, она не хлопнется в обморок, пока я складываю сложный перелом или провожу ампутацию гангренозного пальца (быстро, пока майор Тэчер или его приспешник, лейтенант Стактоу, не заметили). Конечно, она рыдает и прижимает руки к своей довольно плоской груди, а также пучит глаза, когда позже описывает эти подробности другим людям (она чуть не свалилась от гипервентиляции, когда принесли скальпированных мужчин), но выбирать не приходится.
Но если говорить с точки зрения медицинской компетентности, то новый приток рекрутов привел к нам молодого врача-квакера по имени Дензелл Хантер и его сестру Рэйчел. Я еще не разговаривала с ним лично, но из того, что я узнала, доктор Хантер действительно врач и, кажется, даже имеет смутное представление о теории микробов, поскольку он обучался у Джона Хантера, одного из великих людей медицины. На тот случай, если Роджер будет читать это, я воздержусь от рассказа о том, каким образом Джон Хантер обнаружил, как передается гонорея. Ну … он проткнул себе половой член ланцетом, покрытым гноем инфицированной жертвы, и, по словам Денни Хантера, был глубоко удовлетворен результатами. Он рассказал об этом интересном случае вашему отцу, когда перевязывал ему большой палец, зажатый между двумя катящимися бревнами. Не волнуйтесь, он не сломан; просто сильно ушиблен. Хотела бы я посмотреть, как миссис Рэйвен воспримет эту историю, но полагаю, доктор Хантер не стал бы рассказывать ей из соображений приличия.
Вы, конечно, соблюдаете расписание вакцинации детей.
Со всей любовью,
мама»
Брианна закрыла книгу, но ее рука невольно тянулась к обложке, словно ей хотелось снова открыть ее на случай, если там будет написано что-то другое.
- Когда наступит двадцать третий день после восемнадцатого июня? – она сама могла легко сосчитать и делала это в голове, но сейчас ей не позволяла нервозность.
- «Тридцать дней в сентябре, - продекламировал Роджер, подняв глаза к потолку. – В апреле, июне и ноябре»[1]. Так, в июне тридцать дней, значит, двенадцать дней в июне и еще десять в июле, то есть десятого июля.
- О, боже.
Она прочла книгу трижды, повторный просмотр ничего не изменит; тем не менее, она снова открыла ее на странице с портретом Джона Бергойна. Красивый мужчина … На портрете кисти сэра Джошуа Рейнольдса он был в мундире, его рука покоилась на рукояти меча, и он стоял на драматическом фоне сгущающихся грозовых туч. И на следующей странице, простой черно-белый текст.
«Шестого июля генерал Бергойн атаковал форт Тикондерога силами около 8000 регулярных войск, плюс несколько немецких полков под командованием барона фон Ридзеля и некоторое количество индейцев.»
Уильям нашел генерала Бергойна и его армию несколько легче, чем Хантеры обнаружили местонахождение генерала Вашингтона. С другой стороны, генерал Бергойн и не пытался прятаться.
По армейским меркам это был роскошный лагерь. Аккуратно расставленные ряды белых парусиновых палаток покрывали три поля и углублялись в лес. Пробираясь к командирской палатке, чтобы доложиться, он заметил возле нее груду пустых винных бутылок, которая поднималась почти до его колен. Так как он не слышал, что генерал был большим пьяницей, то решил, что эта щедрость была следствием его гостеприимства и склонности к компании. Хороший знак для командира, подумал он.
Зевающий слуга сдирал остатки свинцовых пломб, бросая металл в банку, предположительно для переплавки на пули. Он одарил Уильяма сонным, вопросительным взглядом.
- Я прибыл доложить генералу Бергойну, - сказал Уильям, выпрямляясь. Взгляд слуги медленно прошелся по его телу, задержавшись с ленивым любопытством на лице и заставив его усомниться в тщательности утреннего бритья.
- Вчера вечером был званый обед с бригадиром и полковником Сен-Леже, - сказал, наконец, слуга и слегка рыгнул. – Приходите после обеда. А пока, - он медленно встал, поморщившись, как будто от этого движения у него заболела голова, и показал пальцем, - кухня вон там.
Примечания
1
Традиционная английская считалка для запоминания количества дней в месяце.