Огненный крест ч.3 гл.26
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Тревоги и дороги
26
МИЛИЦИЯ ВЫСТУПАЕТ
Погода нам благоприятствовала - холодная, но ясная. Вместе с Мюллерами и мужчинами с ближайших ферм из Фрейзерс-Риджа выехали почти сорок мужчин и я.
Фергюс, не будучи членом отряда, ехал вместе с нами, чтобы помочь собрать мужчин, он, как никто другой, был знаком с хуторами и поселениями в округе. Когда мы подошли к Линии соглашения и, значит, к самому удаленному пункту нашего вояжа по набору рекрутов, у нас собралась вполне приличная компания по количеству, если не по опыту. Некоторые мужчины когда-то воевали, пусть и не были опытными солдатами, либо в Шотландии, либо в войнах с французами или индейцами. Многие нет, и каждый вечер Джейми муштровал их, заставляя выполнять упражнения, хотя и самого неортодоксального вида.
- У нас нет времени тренировать их должным образом, - сказал он Роджеру возле первого вечернего костра. - Требуются недели, чтобы выучить мужчин не побежать под огнем.
Роджер просто кивнул в ответ, хотя я уловила слабый промельк беспокойства на его лице. По-видимому, у него были определенные сомнения относительно собственной нехватки опыта и того, как он сам будет действовать под огнем. В свое время я знала много молодых солдат.
Я стояла на коленях возле огня и жарила кукурузные лепешки на сковородке с ручкой. Подняв глаза на Джейми, я увидела, что он смотрит на меня с еле заметной улыбкой в уголках рта. Джейми тоже знал молодых солдат, он сам когда-то был им. Кашлянув, он нагнулся и стал ворошить палкой угли в поисках перепелов, которых я запекала там, обмазав глиной.
- Это естественная вещь бежать от опасности, да? Задача муштры приучить их к голосу офицера так, чтобы они могли распознать его за ревом орудия и повиновались ему, не думая об опасности.
- Похоже на то, как дрессируют лошадей не бояться шума, - прервал его Роджер сардоническим тоном.
- Да, это так, - очень серьезно согласился Джейми. - Разница лишь в том, что вы должны заставить лошадь признать ваше право командовать, а офицеру нужно быть лишь громче.
Роджер засмеялся, и Джейми продолжил с полуулыбкой.
- Когда я пошел служить солдатом во Франции, я днями маршировал взад и вперед и сносил до дыр пару башмаков, прежде чем мне дали порох для ружья. Я так уставал за день муштры, что выстрели пушка возле моего лежака, я бы и ухом не повел.
Он покачал головой, и улыбка исчезла с его лица.
- Но у нас нет для этого времени. Половина наших мужчин имеет понятие о военной службе, будем надеяться, что они выстоят, когда дело дойдет до драки, и поддержат смелость в других.
Он махнул в сторону далеких гор.
- Это не похоже на поле сражения, не так ли? Я не могу сказать, где оно произойдет - если вообще произойдет - но думаю нужно планировать его так, чтобы там было укрытие. Мы научим их драться, как дерутся горцы, собираться и рассеиваться по моему слову, а между тем делать то, что могут. Только половина мужчин были когда-то солдатами, но все они умеют охотиться.
Он указал подбородком на рекрутов, многие из которых уже наполнили свои седельные мешки добычей во время дневного рейда. Братья Линдсей настреляли перепелов, которых мы сейчас ели.
Роджер кивнул головой и наклонился, откапывая своей палкой почерневший глиняный шар и пряча лицо. Почти все. Он ходил стрелять каждый день, начиная с нашего возвращения в Ридж, и не убил даже опоссума. Джейми, который однажды ходил с ним, по секрету поделился со мной мнением, что Роджер добьется большего успеха, стукнув зверя мушкетом по голове, чем застрелив его.
Я нахмурила брови, глядя на Джейми, он поднял свои, возвращая мне взгляд. Роджер сам может позаботиться о своих чувствах - читалось в его глазах. Я расширила глаза и встала с колен.
- Но это не то же самое, что охота, не так ли? - я села возле Джейми и вручила ему горячую лепешку. - Особенно теперь.
- Что ты имеешь в виду, сассенах? - Джейми разломил лепешку и прикрыл глаза от наслаждения, вдыхая горячий ароматный пар.
- Во-первых, вы не уверены, будет ли вообще сражение, - указала я. - Во-вторых, если это произойдет, вы окажетесь не перед обученным войском. Регуляторы - не больше солдаты, чем ваши мужчины. В-третьих, вы вряд ли будете стремиться убить регуляторов, только напугать их, чтобы они отступили или сдались. И, в-четвертых, - я улыбнулась Роджеру, - задача охоты - убить, задача войны - вернуться домой живым.
Джейми подавился куском лепешки. Я услужливо стукнула его по спине, и он повернулся ко мне с горящими глазами. Он выкашлял крошки, глотнул и встал, взмахнув пледом.
- Послушайте меня, - сказал он немного хрипло. - Ты права, сассенах, и ты не права. Это не похоже на охоту, да. Потому что добыча, как правило, не стремится убить вас. Понимаешь меня ... - он повернулся к Роджеру с мрачным лицом. - Она не права во всем остальном. Война - это убийство, и это самое главное. Будешь считать ее чем-то менее ужасным, отнесешься к ней несерьезно, испугаешься и более того станешь дрожать за свою шкуру - и ей-богу, человек, ты будешь мертв к сумеркам первого дня.
Он бросил остатки лепешки в огонь и ушел.
Я сидела, застыв, пока жар от лепешки не просочился сквозь ткань и не обжог мои пальцы. Я положила ее на бревно с приглушенным "ай!", и Роджер зашевелился.
- Все в порядке? - спросил он, не глядя на меня. Его взгляд был направлен в сторону лошадей, куда удалился Джейми.
- Все прекрасно, - я приложила обожженные кончики пальцев к прохладной коре бревна. После обмена любезностями, неловкая тишина была нарушена, и я решила вернуться к вопросу.
- Разумеется, - сказала я, - у Джейми есть опыт, чтобы так говорить ... И все-таки я думаю, что его реакция чрезмерна.
- Да?
Роджер не казался расстроенным или озадаченным высказываниями Джейми.
- Конечно. Независимо от того, во что выльется это дело с регуляторами, мы отлично знаем, что это не будет настоящей войной. Вероятно, из этого вообще ничего не выйдет!
- О, да, - Роджер все еще смотрел в темноту, озабоченно сжав рот. - Только я думаю, он говорил не об этом.
Я подняла бровь, и он с кривой полуулыбкой перевел пристальный взгляд на меня.
- Когда он ходил охотиться со мной, он спрашивал, что произойдет. Я рассказал ему. Бри сказала, что он и ее спрашивал. И она рассказала ему также.
- Что произойдет? Ты имеешь в виду революцию?
Он кивнул, не сводя глаз с лепешки, которую он крошил длинными пальцами.
- Я рассказал ему все, что знал. О сражениях, политике. Не все детали, конечно, но про основные битвы, про которые я помню, и каким длительным и кровавым будет дело.
Он мгновение помолчал, потом взглянул на меня с зелеными искорками в глазах.
- Полагаю, это то, что вы назовете "око за око". Трудно сказать, но я думаю, что я тогда напугал его. А теперь он просто отплатил мне тем же.
Я насмешливо фыркнула и встала, стряхивая крошки с юбки.
- День, когда ты напугаешь Джейми Фрейзера, парень, - сказала я, - будет днем, когда ад замерзнет.
Он рассмеялся, нисколько не расстроенный.
- Может быть, не напугал его, хотя он стал довольно тихим. Но надо сказать, - он немного посерьезнел, хотя искорки оставались в его глазах, - что сейчас он действительно напугал меня.
Я взглянула в направлении лошадей. Луна еще не взошла, и я не могла видеть ничего, кроме беспорядочно движущихся теней, и лишь временами в свете от костра мелькали круп или блестящий глаз. Джейми не было видно, но я знала, что он был там, лошади преступали ногами и тихо пофыркивали, как всегда делали, когда среди них был кто-то знакомый им.
- Он был не просто солдатом, - наконец, произнесла я тихим голосом, хотя была уверена, что Джейми слишком далеко, чтобы услышать меня. - Он был офицером.
Я села на бревно и взяла лепешку, она уже остыла, но я не стала ее есть.
- Я была медсестрой, ты знаешь. В полевом госпитале во Франции.
Он кивнул, заинтересованно подняв темную голову. Огонь набросил глубокие тени на его лицо, подчеркнув контраст между тяжелыми бровями, широкими скулами и мягким изгибом его губ.
- Я выхаживала солдат. Они все были напуганы, - я немного печально улыбнулась. - Те, кто были под огнем, помнили страх, а те, которые не были, воображали. Но только офицеры не могли спать ночами.
Я провела пальцем по лепешке, ее ноздреватая поверхность был слегка жирной от сала.
- Я сидела рядом с Джейми однажды после Престона, когда он держал на руках умирающего товарища, и плакал. Он помнит это. Он не помнит Каллодена, потому что он не может перенести память о нем.
Я смотрела на кусок лепешки в моей руке и машинально отколупывала ногтем подгоревшие кусочки.
- Да, ты напугал его. Он не хочет оплакивать тебя, и я тоже, - добавила я мягко. - Возможно, не сейчас, но когда настанет время, ты будешь осторожен, да?
Наступило долгое молчание. Потом он тихо сказал.
- Да, я буду.
Он встал и ушел, звуки его шагов быстро затихли на влажной земле.
Походные костры разгорались все ярче, по мере углубления темноты. Мужчины все еще держались своих маленьких компаний, располагаясь возле костров маленькими группами из родственников и знакомых. Со временем они объединятся. Через несколько дней будет один большой костер, и все соберутся в одном круге света.
Джейми был напуган не тем, что сказал Роджер, а тем, что он знал сам. Для хорошего офицера существует две возможности - позволить ответственности разрушить себя, или стать твердым, как камень, от необходимости. Он знал это.
Что касается меня ... Я тоже знала. Я была замужем за двумя солдатами - и офицерами, ибо Фрэнк тоже был им. Я была медсестрой и врачевательницей на полях двух войн.
Я знала имена и даты сражений. Я знала запах крови, рвоты и опорожнения кишечника. В полевом госпитале я видела раздробленные конечности, вывалившиеся кишки, торчащие обломки костей, но там я видела и мужчин, которые не произвели ни одного выстрела, но все же умерли от лихорадки, болезни, грязи и отчаянья.
Я знала, что тысячи умерли от ран на полях сражений двух мировых войн, но сотни тысяч умерли от инфекций и болезней. И сейчас - через четыре года - будет также.
И это действительно меня пугало.
Следующей ночью мы встали лагерем в лесу на Бальзамной горе, приблизительно в миле от поселения Лаклоу. Некоторые мужчины настаивали на спешке, стремясь скорее достичь деревушки Браунсвилл. Она была крайним пунктом нашего вояжа, после которого мы должны были повернуть назад к Солсбери, и означала посиделки в кабаке или, по крайней мере, сон под крышей, но Джейми решил не торопиться.
- Я не хочу перепугать там народ, - объяснил он Роджеру, - явившись с вооруженных отрядом среди ночи. Лучше объявить о нашем деле днем, дать мужчинам сутки, чтобы приготовиться к отъезду.
Он остановился и тяжело закашлял, мучительно сотрясаясь всем телом.
Мне не нравился ни вид Джейми, ни эти звуки. На его лице горели пятна, и когда он подошел к костру, чтобы взять миску с едой, я могла слышать слабые шипящие хрипы в его дыхании. Большинство мужчин находились в подобном состоянии, красные носы и кашель были обычны, и частенько огонь трещал и шипел, когда кто-нибудь откашливался и плевал в него.
Мне хотелось бы уложить Джейми в кровать с горячим камнем, приложенным к его ступням, с горчичником на груди и отваром мяты с листьями эфедры для питья. Поскольку потребовались бы пара пушек, ножные кандалы и несколько вооруженных мужчин, чтобы уложить и удержать его там, я удовольствовалась тем, что выловила ковшом побольше тушеного мяса и плюхнула в его миску.
- Эвальд, - хрипло позвал Джейми одного из Мюллеров, потом остановился и закашлялся с таким звуком, словно разрывали фланелевую ткань. - Эвальд, возьми Пола и принесите побольше дров для костра. Ночь будет холодной.
Она уже была холодной. Мужчины стояли так близко к огню, что полы их пальто начинали тлеть, а носки башмаков воняли горелой кожей. На моих коленях и бедрах почти образовались пузыри, потому что мне пришлось стоять возле самого огня, раздавая тушеное мясо. Моя задняя сторона, наоборот, заледенела, несмотря на старые брюки, которые я надела под юбки - как для тепла, так и для предотвращения натирания от седла. Дикая местность Каролины не годилась для дамских седел.
Наполнив последнюю миску, я развернулась спиной к костру, чтобы съесть свою порцию, с благодарностью подставляя огню мою замороженную задницу.
- Не плохо, да, мэм? - Джимми Робертсон, который приготовил тушеное мясо, поглядел на меня, напрашиваясь на комплимент.
- Прекрасно, - уверила я его. - Восхитительно!
Действительно еда была горячей, а я был голодна. Этот факт и плюс то, что я не готовила сама, придали моим словам искренности, и он, удовлетворенный, удалился.
Я ела медленно, наслаждаясь теплом деревянной миски в моих замерзших руках, так же как и уютной теплотой пищи в моем желудке. Какофония отхаркиваний и плевков сзади, нисколько не ослабило временного чувства удовольствия, порожденного горячей едой и перспективой отдыха после долгого дня, проведенного в седле. Даже вид леса вокруг меня, холодного и черного под светом звезд, не смог испортить мне настроения.
Из моего носа довольно сильно побежало, но я надеялась, что это явилось результатом поедания горячей пищи. Я сглотнула, пробуя - нет, никаких признаков ангины не было, так же как и шумов в груди. Вот Джейми дышал шумно, он закончил есть и стоял рядом со мной, грея спину.
- Все в порядке, сассенах? - хрипло спросил он.
- Только вазомоторный ринит, - сказала я, сморкаясь в платочек.
- Где? - он бросил подозрительный взгляд на деревья.
- Что ... О, я имела в виду, что у меня бежит из носа, но гриппа нет.
- О, да? Это хорошо. У меня тоже, - добавил он и чихнул три раза подряд. Он вручил мне свою пустую миску и использовал обе руки, чтобы высморкаться с ужасным звуком. Я немного вздрогнула, увидев его мокрые пламенеющие ноздри. В седельной сумке у меня было немного медвежьего жира с камфорным маслом, но я была уверена, он не позволит мне натирать его на глазах у всех.
- Ты уверен, что нам не нужно спешить? - спросила я, наблюдая за ним. - Джорди говорит, что деревня недалеко, и есть что-то вроде дороги.
Я знала его ответ, он не был тем, кто станет менять стратегию ради личного комфорта. Кроме того, лагерь уже разбит, и горит хороший костер. Однако, не считая моей тоски по теплой чистой постели - скажем, любой постели - мне было все равно, я только беспокоилась за Джейми. Теперь, когда он стоял рядом со мной, я слышала в его дыхании сильные хрипящие звуки, и это беспокоило меня.
Он хорошо понимал, о чем я беспокоюсь. Улыбнувшись, он убрал промокший платок назад в рукав.
- Со мной все в порядке, сассенах, - сказал он. - Это просто небольшая простуда. Я был в гораздо худшем состоянии много раз.
Пол Мюллер положил в костер другое бревно, большие головни в огне разломились и взметнули шумное пламя, заставив нас отступить, спасаясь от снопа искр. Хорошо подогретая к этому времени сзади, я повернулась лицом к костру. Джейми остался стоять спиной к огню, с немного хмурым видом рассматривая лесные тени.
Потом его хмурый взгляд исчез, и я повернулась, чтобы увидеть двух мужчин, вышедших из леса и отряхивающих иглы и кусочки коры с одежды. Джек Паркер и новый мужчина - я еще не знала его имени, но он явно иммигрировал совсем недавно откуда-то из-под Глазго, судя по его акценту.
- Все спокойно, сэр, - сказал Паркер, касаясь шляпы в кратком салюте. - Хотя холодно, как в богадельне.
- Да. Я не чувствую свой член с самого обеда, - вмешался глазговчанин, гримасничая и потирая руки, когда подошел к костру. - Может его уже нет!
- Я понимаю тебя, человек, - сказал Джейми, усмехаясь. - Я пошел помочиться недавно и не мог найти его.
Он развернулся, не обращая внимания на смех, и пошел проверить лошадей, держа миску со второй порцией тушеного мяса.
Другие мужчины уже расстилали свои одеяла, обсуждая, как лучше спать головой к огню или ногами.
- Вы сожжете подошвы, - спорил Эван Линдсей. - Видите? Сжег деревянные гвозди, и что получилось!
Он выставил большую ногу, показывая башмак, обвязанный бечевкой, чтобы держать подошву. Кожаные подошвы и каблуки иногда пришивались к верху обуви, но чаще крепились с помощью маленьких деревянных колышек или кусочков кожи, которые склеивались сосновой смолой. Смола был особенно огнеопасна, мне приходилось видеть, как сноп искр вылетал из подошв мужчин, которые спали ногами к огню, когда смола воспламенялась от жара.
- Лучше, чем сжечь волосы! - спорил Ронни Синклер.
- Не думаю, что Линдсеям нужно об этом беспокоиться, - Кенни усмехнулся старшему брату и стащил вязаную шапку с лысеющей головы.
- Да, головой к огню, - согласился Мурдо. - Если заморозишь свой скальп, то это перейдет на печень, и тогда ты мертвец.
Мурдо трепетно относился к своему скальпу и никогда не оставлял его обнаженным, всегда надевая на голову или вязанный ночной колпак, или необычную шапку из меха опоссума, причудливо украшенную мехом скунса. Он с завистью поглядел на Роджера, густые черные волосы которого были связаны кожаным шнурком.
- МакКензи нет нужды беспокоиться, он покрыт мехом, как медведь.
Роджер ухмыльнулся в ответ. Как и все остальные он перестал бриться, как только мы покинули Ридж, и теперь восемь дней спустя, густая черная поросль на его лице придавала ему свирепый медвежий вид. Мне пришло в голову, что густая борода, несомненно, держала лицо в тепле холодными ночами, как эта, и я спрятала свой голый и уязвимый подбородок в складки шали.
Вернувшись от лошадей как раз вовремя, чтобы услышать это, Джейми также рассмеялся, закончив смех кашлем. Эван подождал, когда кашель прекратится.
- Что скажешь, Мак Дубх? Головы или хвосты?
Джейми вытер рот рукавом и улыбнулся. Заросший, как и остальные, он походил на настоящего викинга, огонь мерцал красным, золотым и серебряным цветом в его бороде и распущенных волосах.
- Не проблема, парни, - сказал он. - Мне будет достаточно жарко, независимо, как я лягу.
Он кивнул головой в мою сторону, и раздался всеобщий смех, разбавленный слегка грубоватыми замечаниями на шотландском и гэльском языках.
Один или два новичка посмотрели на меня с инстинктивным интересом, который быстро пропал при взгляде на высоту и ширину Джейми и его свирепый вид. Я встретила взгляд одного мужчины и улыбнулась ему, он выглядел смущенным, но улыбнулся в ответ, застенчиво наклонив голову.
Как, черт возьми, Джейми делал это? Одно замечание, грубая шутка, и он заявил при всех свои права на меня, освободил меня от проявлений нежелательного интереса и утвердил свое положение лидера.
- Проклятый отряд бабуинов, - пробормотала я себе под нос. - И я сплю с главным бабуином!
- Бабуины - это обезьяны без хвоста? - повернулся Фергюс ко мне, оторвавшись от обсуждения лошадей с Эвальдом.
- Ты хорошо знаешь, что да.
Я поймала взгляд Джейми, и он криво ухмыльнулся. Я знала, о чем он подумал, и он понимал это. Его улыбка стала шире.
Людовик Французский держал зоопарк в Версале, среди обитателей которого был маленький отряд бабуинов. Одним из популярных развлечений двора весной после полудня было посещение клеток мандрилов, чтобы восхищаться сексуальным мастерством самцом и их ярким задом.
Некто маркиз да Рювель - в моем присутствии - предложил сделать такую же татуировку на своем заду, если это будет благоприятно воспринято дамами двора. Однако мадам де ла Турель твердо сообщила ему, что его причиндалы значительно уступают токовым у мандрилов, так что татуировка вряд ли улучшить ситуацию.
В свете костра трудно было сказать, но я была уверена, что ярким цветом лица Джейми был обязан столько же подавленному веселью, сколько и жару от огня.
- Насчет хвостов, - прошептал он мне на ухо. - Ты надела эти адские брюки?
- Да.
- Сними их.
- Что, здесь? - я кинула на него взгляд оскорбленной невинности. - Ты хочешь, чтобы я отморозила задницу?
Его глаза немного сузились с синим кошачьим блеском в их глубине.
- О, она не замерзнет, - сказал он тихо. - Я гарантирую это.
Он встал позади меня, и агрессивный жар от пламени на моей плоти заменился прохладной твердостью его тела. Не менее агрессивной, как я обнаружила, когда он обхватил меня за талию и прижал к себе.
- О, ты нашел его, - сказала я. - Как хорошо.
- Что нашел? Вы что-то потеряли? - спросил Роджер, пришедший от лошадей со скатанным одеялом под мышкой и бойраном в другой руке.
- О, только старые брюки, - вежливо ответил Джейми. Под прикрытием моей шали его рука скользнула за пояс юбки. - Значит, ты собрался петь?
- Если кому-то понравится, конечно, - Роджер улыбнулся, - Но в действительности я хочу выучить новые песни. Эван обещал спеть мне тюленью песню, которую он узнал от своей бабушки.
Джейми рассмеялся.
- О, я думаю, что знаю ее.
Одна бровь Роджера дернулась, и я развернулась, с удивлением глядя на Джейми.
- Ну, я не могу ее спеть, - сказал он мягко, видя наше изумление. - Но все же я знаю слова. Эван часто пел ее в Ардсмуире. Она немного непристойна, - добавил он с несколько чопорным видом, который часто принимают горцы, когда собираются сказать что-то действительно шокирующее.
Роджер понял это и рассмеялся.
- Тогда я, скорее всего, запишу ее, - сказал он. - Для пользы будущих поколений.
Пальцы Джейми работали ловко, и в этот момент брюки, который принадлежали ему - и значит, на шесть размеров были больше, чем нужно - были развязаны и тихо опустились на землю. Холодный воздух ворвался под мои юбки и ударил по моей только что обнаженной нижней части. Я потянула ртом воздух, слегка задыхаясь.
- Холодно, да? - Роджер сгорбился, сочувственно улыбаясь.
- Да, действительно, - сказала я. - Отморозит яйца у голого обезьяна, не так ли?
Джейми и Роджер одновременно раскашлялись.
Расставив часовых и устроив лошадей на ночлег, мы удалились к нашему месту отдыха, немного в стороне от костра. Я убрала палки и камни с земли, нарезала лапник и расстелила на него наши одеяла, когда Джейми возвратился из своего последнего обхода лагеря. Тепло от огня и пищи улетучилось, но я не начала по-настоящему дрожать, пока он не коснулся меня.
Я хотела сразу забраться под одеяла, но Джейми не отпускал меня. Его первоначальное намерение, казалось, не изменилось, но его внимание было на мгновение отвлечено. Его руки все еще обнимали меня, но он стоял очень тихо, подняв голову, как бы прислушиваясь, и взглядом обшаривал лес вокруг. Стояла полная тьма, и леса не было видно, кроме одиночных стволов, выхваченных из темноты светом костра, а за ними стояла абсолютная чернота.
- Что? - я немного отодвинулась, и его руки сильнее сжались вокруг меня.
- Я не знаю. Но я что-то чувствую, сассенах, - он немного шевельнулся, вопросительно поднимая голову, как волк, принюхивающийся к запахам ветра, но никаких звуков не долетало до нас, кроме приглушенного шелеста ветвей.
- Там есть что-то, - сказал он тихо, и тревожный шепот заставил мои волосы на шее шевельнуться. - Момент, милая.
Он оставил меня и пошел поговорить с мужчинами. Холодный ветер внезапно набросился не меня, лишенную его теплого тела.
Что он мог почувствовать там в темноте? Я относилась с большим уважением к развитому чувству опасности Джейми. Он слишком долго жил, как охотник, и как дичь, чтобы не ощущать ее - видимую или нет.
Он вернулся через некоторое время и сел на корточки возле меня, когда я, дрожа, лежала под одеялами.
- Все в порядке, - сказал он. - Я распорядился, чтобы у нас было по два охранника сегодня ночью, и чтобы они держали ружья заряженными. Но я думаю, все будет хорошо.
Он посмотрел в сторону леса, но теперь его лицо было просто задумчивым.
- Все в порядке, - повторил он, более уверено.
- Это ушло?
Он повернул ко мне голову, слегка приподняв уголки губ в улыбке. Его рот выглядел мягким, нежным и уязвимым среди жестких рыжих волос отрастающей бороды.
- Я не знаю, было ли вообще что-то там, сассенах, - сказал он. - Мне показалась, что я почувствовал на себе чей-то взгляд, но это мог быть волк или сова, или беспокойный дух. Но да, сейчас этого нет.
Он улыбнулся мне, свет от костра окружил его голову и плечи мерцающим ореолом. Оттуда до меня донесся голос Роджера, вторящий хриплому голосу Эвана в тюленьей песне. Джейми скользнул под одеяла, и я повернулась к нему, возясь замерзшими пальцами, чтобы указать ему услугу, которую он раньше оказал мне.
Мы оба дрожали, стремясь согреться друг о друга. Он развернул меня, убрав слои ткани между нами, и теперь лежал за моей спиной, обняв меня рукой, и обнаженные участки наших тел соприкасались под одеялами. Я лежала, смотря на темноту леса, наблюдая танец света среди деревьев, когда Джейми двигался позади меня - позади, между и внутри - теплый и большой, так медленно, что ветви под нами едва шелестели. Голос Роджера, сильный и красивый, стал громче, и дрожь, наконец, прошла.
Я проснулась немного позже под иссиня-черным небом с пересохшим ртом и хриплым дыханием Джейми возле моего уха. Я видела сон, один из тех бессмысленных снов с тревожными повторениями, которые исчезают с пробуждением, но оставляют противный привкус во рту и в уме. Нуждаясь в воде и облегчении моего мочевого пузыря, я осторожно выползла из-под руки Джейми, он шевельнулся и слегка застонал, но не проснулся.
Я помедлила, чтобы проверить его лоб. Прохладный, никакого жара. Возможно, он был прав, просто сильный насморк. Я встала, с неохотой оставляя наше теплое гнездо, но я не смогла бы дотерпеть до утра.
Песни прекратились, огонь горел не так сильно, но все еще горел, поддерживаемый часовым на посту. Это был Мурдо Линдсей, я могла видеть его белую шапку из меха опоссума, взгроможденную на фигуру, укутанную в груду одеял. Глазговчанин с неизвестным мне именем сидел с другой стороны костра с мушкетом на коленях. Он кивнул мне головой в фетровой шляпе. Белая шапка тоже повернулась в мою сторону, я махнула рукой, и Мурдо, также кивнув мне головой, снова повернулся лицом к лесу.
Мужчины лежали вокруг костра, укрывшись одеялами с головой. Проходя между ними, я почувствовала внезапный приступ страха. В темной ночи, с воспоминанием о тревожном сне, я задрожала при виде форм, тихо лежащих рядами. Именно так клали тела в Амьене. В Престоне. Ряды неподвижных тел с закрытыми лицами. Анонимных, война редко смотрит в лица мертвых.
"Почему я должна была проснуться из объятий любви, думая о войне и мертвецах?" - пришла мне в голову мысль, пока я шла мимо спящих тел. Хотя все было просто, учитывая нашу задачу. Мы направлялись воевать, если не теперь, то скоро.
Одна из фигур, завернутая в одеяло, раскашлялась и перевернулась, испугав меня. Из-под одеяла показалась большая нога с подвязанной веревкой подошвой, показывая, что это был Эван Линдсей. Я почувствовала облегчение от этого признака жизни и от того, что тела больше не были безымянными.
Именно анонимность войны делает убийство возможным. Когда мертвые снова получают свои имена на надгробных камнях и плитах, тогда они возвращают свою личность, которую потеряли в солдатах, и занимают свое место в памяти любящих их. Возможно, наше путешествие закончится миром. Но война надвигается ... большая война, и я прошла мимо последнего из спящих мужчин, словно идя по тревожному сну, от которого еще проснулась.
Я взяла фляжку возле седельных сумок и сделала большой глоток, потом, задохнувшись от пронизывающего холода воды, остановилась и вытерла рот. Мои мрачные мысли стали рассеиваться, смытые сладким чистым вкусом ледяной воды.
Надо взять воду для Джейми. Если он не проснулся, когда я встала, то обязательно проснется при моем возвращении, и я знала, что рот у него тоже будет пересохшим, так как он совершенно не мог дышать носом. Я набросила ремень фляжки на плечо и вступила в лес.
Под деревьями было холодно, но воздух был тих и прозрачен. Тени, которые представлялись зловещими от костра, здесь под сенью леса казались странно успокаивающими. Вдалеке от жара и треска огня мои глаза и уши стали приспосабливаться к темноте. Я услышала шелест какого-то маленького существа в сухой траве и неожиданный далекий крик совы.
Закончив, я стояла некоторое время, наслаждаясь временным одиночеством. Было очень холодно, но мирно. Джейми был прав, подумала я, если кто-то был или не был здесь ранее, сейчас в лесу не было ничего опасного.
Как если бы моя мысль о нем вызвала его, я услышала осторожные шаги и тихий хрипящий звук его дыхания. Он приглушенно закашлялся с подавленным звуком, который мне совсем не понравился.
- Я здесь, - сказала я тихо. - Как грудь?
Кашель внезапно оборвался паническим хрипом, и листья сильно зашуршали. Я увидела, как Мурдо у костра вскочил, держа мушкет в руках, и мимо меня пронеслась черная тень.
- Эй! - крикнула я, вздрогнув от неожиданности, но совершенно не испугавшись. Темная фигура споткнулась, я рефлекторно сорвала фляжку с плеча и раскрутила ее за ремень. Фляжка ударила фигуру по спине с приглушенным "цанк!", и она - кто бы это не был, но конечно не Джейми - упала на колени с надрывным кашлем.
Потом последовал короткий период хаоса, мужчины выпрыгнули из одеял, как чертики из табакерки, с шумом и топотом. Глазговчанин перескочил через несколько тел и бросился с ревом в лес, размахивая мушкетом. В темноте он налетел на первую фигуру на своем пути, которой оказалась я. Я пропахала головой листья и неизящно растянулась на земле, потеряв дыхание, так как мужчина надавил коленом на мой желудок.
Я, должно быть, смогла закряхтеть по-женски, потому что он успел удержать руку, которой собирался стукнуть меня по голове.
- А? - он опустил руку и наткнулся на мою грудь. Он тут же отдернул ее, словно обжегшись, и слез с меня. - Ээ ... хм! - сказал он.
- Ух, - только смогла сказать я в ответ, как можно дружелюбней. Звезды вращались вверху, ярко сияя сквозь голые ветви. Мужчина исчез со смущенным звуком. Слева от меня раздался громкий крик и треск, но мне не было до него дела, я изо всех сил пыталась восстановить дыхание.
К тому времени, когда я поднялась на ноги, злоумышленник был захвачен и вытащен в свет костра.
Если бы он не закашлялся, когда я стукнула его, он, скорее всего, ушел бы. Но сейчас он надрывался и хрипел от кашля так страшно, что едва мог стоять вертикально Его лицо потемнело от попыток вдохнуть воздух, вены на лбу вздулись, словно черви, и он производил ужасный свистящий звук.
- Что, черт побери, ты здесь делаешь? - хрипло спросил Джейми и сделал паузу, чтобы в свою очередь откашляться.
Это был риторический вопрос, так как мальчик все равно не мог говорить. Это был Джосайя Бердсли, мой предполагаемый пациент на тонзилэктомию(1), и чем бы он не занимался после сбора, здоровье его явно не улучшилось.
Я поспешила к костру, где на тлеющих углях стоял кофейник. Я подхватила его уголком шали и потрясла. Прекрасно, там еще оставалось немного кофе, и поскольку он стоял там с ужина, то вероятно стал крепким, как ад.
- Усадите его, расстегните одежду и принесите мне холодную воду! - я протолкалась в круг мужчин, вынуждая их посторониться перед горячим кофейником.
Я поднесла к его рту кружку с крепким кофе, черным и горьким, и лишь немного разбавленным холодной водой, чтобы не обжечь его рот.
- Выдохни медленно на счет до четырех раз, сделай вдох на счет до двух раз, сделай выдох и глотни это, - приказала я. Глаза его выпучились от натуги, так что стали видны белки, а в уголках его губ собралась слюна. Я твердо схватила его за плечо, принуждая дышать, считать, дышать ... и приступ кашля немного ослабел.
Один глоток, один выдох, один глоток, один вдох, и к тому времени, когда кружка опустела, его лицо утратило тревожный темно-красный цвет, став белесым, как живот рыбы. Воздух все еще свистел в его легких, но он дышал.
Мужчины стояли вокруг, с интересом наблюдая за происходящим, но было уже поздно и холодно, и они начали позевывать. Это всего на всего был мальчишка, и при том худой и больной. Они охотно ушли, когда Джейми отправил их спать, оставив Роджера и меня позаботиться о нашем неожиданном госте.
Я накинула на него свободные одеяла, натерла медвежьим жиром с камфарой и вручила еще одну кружку кофе, прежде чем позволила Джейми расспрашивать его. Мальчик казался сильно смущенным моей заботой и, сгорбив плечи, не поднимал глаз с земли, но я не знала, стеснялся ли он с непривычки, или его подавляло присутствие Джейми, который ждал, скрестив руки.
Он был слишком маленьким для четырнадцати лет и худым до истощения, я могла пересчитать все его ребра, когда распахнула рубашку, чтобы послушать его легкие. Совсем не красивый, с коротко обрезанными волосами, торчащими сосульками от грязи, жира и пота, всем своим видом он напоминал измученную блохами обезьянку с большими темными глазами, полными тревоги и подозрения.
Наконец, сделав все возможное, я была более или менее удовлетворена его состоянием. По моему кивку Джейми опустился рядом с мальчиком на землю.
- Итак, мистер Бердсли, - сказал он приятным голосом, - вы пришли присоединиться к отряду милиции?
- А ... нет, - Джосайя катал в руках кружку, не поднимая глаз. - Я ... мм ... у меня дело, я случайно наткнулся на вас.
Он говорил так хрипло, что я невольно вздрогнула, вообразив, как болит его воспаленное горло.
- Понятно, - голос Джейми был негромким и дружественным. - Ты увидел наш костер и решил подойти, чтобы найти пристанище и еду?
- Да, - он с трудом сглотнул.
- Ммфм. Но ты был здесь раньше. В лесу сразу после заката. Зачем было ждать восхода луны, чтобы объявиться?
- Нет ... я не был ...
- О, нет, ты был, - голос Джейми был все еще дружественным, но твердым. Он схватил мальчика за отвороты, вынуждая того смотреть на него.
- Послушай, парень. Между нами заключена сделка. Ты мой арендатор. Это означает, что ты имеешь право на мою защиту. Это также означает, что я имею право услышать правду.
Джосайя ответил ему прямым взглядом, и хотя в его глазах были страх и опасение, он вполне владел собой, что делало его старше четырнадцати лет. Он не пытался отвести взгляд, и в его умных черных глазах было такое выражение, словно он что-то рассчитывал.
Этот ребенок - если его можно было считать таковым, а Джейми явно так не считал - привык полагаться только на самого себя.
- Я сказал вам, сэр, что приду к вам к Новому году, и я собирался прийти. Что я делаю до того времени - это мое дело.
Брови Джейми поднялись, но он медленно кивнул и отпустил его.
- Верно. Однако согласись, что кому-нибудь может быть интересно.
Мальчик открыл рот, как бы собираясь заговорить, но передумал и уткнулся носом в кружку с кофе.
Джейми попробовали еще раз.
- Мы можем предложить помощь в твоем деле? Или ты хотя бы пройдешь с нами часть пути?
Джосайя покачал головой.
- Нет. Я благодарен вам, сэр, но с делом я управлюсь один.
Роджер не пошел спать, он сидел немного позади Джейми и молча наблюдал за раговором. Сейчас он наклонился вперед, уставившись зелеными глазами на мальчика.
- Это твое дело, - сказал он, - никак не связано с меткой на твоем большом пальце?
Кружка упала на землю, забрызгав кофе мое лицо и платье. Мальчик выпрыгнул из одеял и был уже на полпути с поляны, когда я смогла проморгаться, а Джейми преследовал его. Джосайя обежал костер, Джейми перепрыгнул через него. Они исчезли в лесу, как лиса и собака, оставив Роджера смотреть им вслед с открытым ртом.
Второй раз в течение ночи мужчины сорвались со своих импровизированных постелей, хватаясь за оружие. Я начала думать, что губернатор будет рад такой милиции, они были готовы к действиям по первому зову.
- Что, черт побери ...? - сказала я Роджеру, вытирая кофе с моих бровей.
- Возможно, мне не следовало упоминать об этой метке так внезапно, - сказал он.
- Что? Что? Что случилось? - проревел Мурдо Линдсей, сверкая глазами и направив мушкет в сторону деревьев.
- На нас напали? Где эти ублюдки? - Кенни возник рядом со мной на руках и коленях, всматриваясь из-под своей вязаной шапки, как жаба из-под лейки.
- Ничего не случилось! Все в порядке!
Мои усилия успокоить их и объяснить ситуацию прошли незамеченными во всеобщем хаосе. Роджер, однако, будучи значительно больше и громче меня, смог всех успокоить и дать пояснения - насколько это было возможно. С сердитым ворчанием мужчины еще раз устроились спать, оставив нас с Роджером сидеть, уставившись друг на друга и на кофейник.
- Что же это было? - спросила я с небольшим раздражением в голосе.
- Метка? Я вполне уверен, что это была буква "В". Я увидел ее, когда он взял кружку кофе.
У меня напрягся живот. Я знала, что она означала, я видела такие метки прежде.
- Вор, - сказал Роджер, глядя мне в лицо. - Он был заклеймен.
- Да, - сказала я несчастным голосом. - О, Боже.
- Люди в Ридже не примут его, если узнают? - спросил Роджер.
- Сомневаюсь, что это будет кого-то волновать, - сказала я. - Но вопрос в том, почему он убежал, когда ты заметил клеймо. Боюсь, что он не только заклеймен вором, но он еще и в бегах. А Джейми признал его своим арендатором на сборе.
- А, - Роджер рассеяно поцарапал в бороде. - Earbsachd(2). Джейми будет считать себя ответственным за него, да?
- Нечто подобное.
Роджер был шотландцем, и отчасти даже горцем, но он родился, когда кланов уже давно не было, и не знал силы древней связи между лэрдом и членом его клана. Скорее всего и Джосайя не имел понятия о важности этой связи - того, что было обещано и принято с обеих сторон. Но Джейми знал.
- Думаете, Джейми поймает его? - спросил Роджер.
- Думаю, уже поймал. Он не может долго преследовать мальчика в темноте, и если он потерял его, он бы уже вернулся.
Хотя существовали и другие возможности - Джейми мог упасть в овраг, споткнуться о камень и сломать ногу, или встретиться с пумой или медведем - но я предпочла не думать о них.
Я поднялась, потягиваясь застывшими конечностями, и стала всматриваться в лес в том направлении, где исчезли Джейми и беглец. Джосайя мог быть хорошим охотником и неплохо знать лес, но у Джейми было больше опыта, Джосайя был маленький и быстрый, а также его подгонял страх, но у Джейми было явное преимущество в размерах, силе и настойчивости.
Роджер встал рядом со мной. Его худое лицо имело несколько обеспокоенный вид, когда он всматривался в окружающие деревья.
- Прошло много времени. Если он поймал парня, что он с ним делает?
- Пытается добиться правды, я думаю, - сказала я. - Джейми не любит, когда ему лгут.
Роджер шокировано поглядел на меня.
- Каким образом?
Я пожала плечами.
- Как может.
Я видела, как он это делал - хитростью, очарованием, угрозами и, при случае, грубой силой. Я наделялась, что ему не придется использовать силу, и больше ради него самого, чем Джосайи.
- Понятно, - сказал Роджер тихо.
Кофейник был пуст, я завернулась в плащ и спустилась к ручью, чтобы ополоснуть его и наполнить водой. Потом повесила его над огнем и села ждать.
- Тебе нужно поспать, - сказала я Роджеру через несколько минут. Он только улыбнулся в ответ, вытер нос и закутался сильнее в плащ.
- Вам тоже, - сказал он.
Ветра не было, но холодной воздух стек вниз, лежа на земле влажным тяжелым слоем. На одеялах мужчин сконденсировалась влага, и я чувствовала, как холод с земли проникает сквозь слои моих юбок. Я подумала снова надеть брюки, но не было сил встать и пойти искать их. Возбуждение от появления Джосайи исчезло, и я медленно впадала в летаргию от холода и усталости.
Роджер разворошил огонь и положил в него еще несколько поленьев. Я подвернула под себя еще один слой юбок и поплотнее закуталась в плащ, спрятав руки в складках ткани. Кофейник парил, шипение периодически падающих в костер капель вторило храпу спящих мужчин.
Однако я не видела завернутых в одеяла фигур, не слышала шороха темных сосен. Я слышала потрескивание сухих листьев в шотландском дубовом лесу на холме над Карриарриком. Мы расположились там за два дня до Престонпанса с тридцатью мужчинами из Лаллиброха, двигаясь на соединение с армией Чарльза Стюарта. И из леса внезапно вышел мальчик с ножом, блестящим в свете костра.
Другое место, другое время. Я встряхнулась, пытаясь прогнать внезапные воспоминания, тонкое белое лицо и огромные глаза мальчика, полные шока и боли. Лезвие дирка, темного на пламенеющих углях. Запах пороха, пота и горящей плоти.
"Я собираюсь застрелить вас, - сказал он Джону Грэю. - В голову или в сердце?"