Аннотация: В главе использована очень миленькая песенка "Дорогая Клементайн". Ее можно послушать по адресу: http://perevod.megalyrics.ru/perevod/freddy-quinn/oh-my-darling-clementine-count.htm
47
ВО СЛАВУ ВЕНЕРЫ
Роджер пробирался с гостиной на террасу, прокладывая путь между людьми, облепившими обеденные столы, словно тля. Ему было жарко, он обильно потел, и ветерок снаружи обдал его неожиданным холодом. Он остановился в укромном уголку террасы и, расстегнув жилет, принялся хлопать полами рубашки, загоняя под нее прохладный воздух.
Пламя сосновых факелов, которые горели по всей террасе и вдоль кирпичных дорожек, дергалось от ветра и бросало пляшущие тени на праздничную толпу, хаотически высвечивая из нее члены и лица. Огонь блестками отражался от серебра и хрусталя, золотого кружева и застежек на обуви, сережек и пуговиц на сюртуках. С расстояния выглядело так, словно в толпе мерцали светлячки. У Брианны не было ничего отражающего свет, но ее должно быть хорошо видно из-за ее высокого роста.
Он мельком видел ее в течение дня; она либо помогала свой тете, либо была занята с Джемми, либо разговаривала со множеством людей, с которыми она познакомилась во время своего предыдущего пребывания в Речном потоке. Он радовался, что она может наслаждаться обществом, которого было так мало во Фрейзерс-Ридже.
Сам он тоже неплохо проводил время; горло его немного саднило от длительного пения, и он выучил три новые песни у Шеймуса Ханлона. Наконец, он, с затуманенной от усталости и алкоголя головой, решил отдохнуть и покинул небольшой оркестр, который играл в гостиной.
Она была здесь; он уловил вспышку ее волос, когда она выходила из дверей, что-то говоря женщине, следующей за ней.
Повернувшись, он увидела его, и ее вспыхнувшее радостью лицо добавило жара под его жилетом.
- Вот ты где! Я почти не видела тебя весь день. Хотя слышала твой голос время от времени, - добавила она, кивнув на открытые двери гостиной.
- О, да? Как он звучал? - спросил он, нескромно напрашиваясь на комплимент. Она усмехнулась и похлопала его по груди сложенным веером, изображая записную кокетку, которой она, разумеется, не была.
- О, миссис МакКензи, - произнесла она в нос высоким тоном, - голос вашего мужа божественен! Как я была бы счастлива часами наслаждаться его звуками!
Он рассмеялся, признав голос мисс Мартин, молодой простоватой компаньонки старой мисс Бледсой, которая крутилась вокруг него с наивным видом и томными вздохами, когда после обеда он пел баллады.
- Ты знаешь, как ты хорош, - сказала она, переходя к своему голосу. - Тебе не нужны комплименты от меня.
- Возможно, - допустил он. - Однако это не означает, что мне не нравится слушать их.
- Действительно? Поклонения от всех других тебе не достаточно? - она рассмеялась, и ее глаза превратились в синие треугольники.
Он не знал, что ответить, и вместо этого, рассмеявшись в ответ, взял ее за руку.
- Ты не хочешь потанцевать? - он кивнул в другой конец террасы, где сквозь открытые французские двери доносились веселые звуки "Пертского герцога", а потом в сторону столов. - Или поесть?
- Ни то, ни другое. Я хочу на улицу, не могу здесь дышать.
Капля пота, красная в свете факела, стекла вниз по ее шее, и она смахнула ее.
- Хорошо, - он взял ее за руку и потянул в сторону барбекю за террасой. - Я знаю одно место.
- Великолепно. О ... подожди. Я все-таки хочу чего-нибудь съесть, - она махнула рукой, остановив мальчика-раба, который шел от кухни к террасе с маленьким накрытым подносом, издающим аппетитный дух. - Что это, Томми? Можно мне немножко?
- Вы можете взять все, мисс Бри, - он улыбнулся и сдернул салфетку, чтобы показать закуски. Она вдохнула запах с блаженным видом.
- Я хочу все, - сказала она, забирая поднос к веселому изумлению Томми. Роджер, пользуясь моментом, высказал рабу свою просьбу, который кивнул, исчез на минутку и вернулся с открытой бутылкой вина и двумя стаканами. Роджер взял принесенное, и они отправились по тропинке от дома к пристани, делясь новостями и пирогом с голубями.
- Ты видел: кто-нибудь выходил из кустарника? - спросила она голосом, неразборчивым от набитого в рот пирога. Она проглотила кусок и произнесла более внятно. - Я имею в виду, когда па попросил тебя днем пойти и посмотреть.
Он коротко фыркнул, беря сосиску, запеченную в тесте.
- Знаешь в чем различие между шотландской свадьбой и шотландскими похоронами?
- Нет, в чем?
- На похоронах на одного пьяного меньше.
Она рассмеялась, рассыпав крошки изо рта.
- Нет, - сказал он, ловко направляя ее направо от пристани к зарослям ивы. - Сейчас ты можешь увидеть пару-другую ног, торчащих из кустов, но днем они еще не были пьяны в зюзю.
- Как ты умеешь выражаться, - сказала она одобрительно. - Я сходила и поговорила с рабами, все они присутствовали на месте и были трезвыми. Несколько женщин признали, что Бетти частенько напивается на праздниках.
- И не только, если судить из того, что сказал твой па. "Смердит", - сказал он, и я подозреваю, что он имел виду не только то, что она напилась.
Что-то маленькое и темное выпрыгнуло на дорожку. Лягушка. Он мог слышать их кваканье в роще.
- Ммм. Мама сказала, что с ней все в порядке, несмотря на то, что доктор Фентман пустил ей кровь, - она немного передернулась и натянула шаль. - У меня мурашки от этого доктора. Он похож на гоблина, и у него самые липкие руки, какие я только встречала. И говоря о зловонии, он страшно воняет.
- Я не имел удовольствие встречаться с ним, - сказал Роджер. - Идем.
Он отодвинул висячие ветки ивы, опасаясь, что они потревожат какую-нибудь влюбленную пару на каменной скамье, но все было в порядке. Все гости были в доме, танцевали, ели и пили, и планировали спеть серенаду для брачной пары. "Лучше Дункан и Джокаста", - подумал он, вспомнив о некоторых предложениях, которые он слышал. В другое время он, скорее всего, захотел бы услышать шуточную серенаду и попытался бы отследить в ней корни французских и шотландских обычаев, но, черт побери, не сейчас.
Под ивами было неожиданно тихо, большая часть шумного празднества заглушалась стремительным потоком воды и монотонным кваканьем лягушек. И еще было темно, как в полночь, Брианне пришлось тщательно нащупать скамью, прежде чем поставить на нее поднос.
Роджер закрыл глаза и сосчитал до тридцати. Когда он открыл их, он, по крайней мере, смог различить ее силуэт и горизонтальную линию скамьи.
Он протянул руку и провел по ее предплечью, найдя ее ладонь, в которую вложил полный стакан. Потом поднял свой.
- За красоту.
- За личную жизнь, - сказала она и пригубила стакан. - О, хорошее, - произнесла она мгновение спустя немного мечтательным тоном. - Я не пила вина ... где-то год. Нет, почти два. До рождения Джемми и после, - она резко замолчала, потом продолжила более медленно. - Начиная с нашей первой брачной ночи. В Уилмингтоне, помнишь?
- Помню, - он потянулся и приложил ладонь к ее щеке, поглаживая большим пальцем скулу. Неудивительно, что она вспомнила ту ночь. Они провели ее под свисающими ветвями огромного каштана, который защитил их от шума и света из соседней таверны. Теперешняя ситуация странно и трогательно напоминала прошлое, когда они были вдвоем среди запаха листьев и воды, в окружении сходящих с ума лягушек, кваканье которых заменило шум таверны.
Однако тогда была жаркая ночь, влажная и душная, так что, казалось, их расплавленные тела слиплись. Сейчас было существенно холоднее, и его тело тосковало по ее теплу. Обвевающий их аромат был запахом весенней листвы и бегущей реки, а не плесневелым запахом мертвых листьев и влажного после прилива берега моря.
- Ты думаешь, они будут спать вместе? - спросила Брианна. Она, казалось, немного задыхалась, вероятно, от вина.
- Кто? О, Джокаста и Дункан? Почему нет? Они женаты.
Он выпил свой стакан и поставил его на камень, тихо звякнув стеклом.
- Правда, красивая была свадьба? - она не сопротивлялась, когда он забрал ее стакан и поставил рядом со своим. - Не пышная, но ужасно милая.
- Да, очень милая, - он мягко поцеловал ее и крепко прижал к себе, ощущая под руками шнуровку ее платья.
- Ммм. У тебя приятный вкус.
- О, да, сосиски и вино. У тебя тоже, - он затолкал руку под ее шаль, отыскивая концы шнурков где-то возле поясницы. Она прижалась к нему, облегчая ему задачу.
- Как ты думаешь, мы все еще будем хотеть заниматься любовью, когда будем такими же старыми? - прошептала она ему в ухо.
- Да, я буду, - уверил он ее, найдя маленький бантик, связывающий шнурки. - Я надеюсь, что ты тоже, потому что мне вряд ли понравится делать это одному.
Она рассмеялась и глубоко вздохнула, когда шнуровка на платье была распущена. Однако под ним был еще этот чертов корсет. Он использовал обе руки в поисках его шнуровки, и она услужливо выгнула спину так, что ее груди оказались под его подбородком. Их вид заставил его убрать одну руку со спины, чтобы иметь дело с новым восхитительным соблазном.
- У меня нет ... я имею в виду, я не взяла ... - она отступила назад.
- Сегодня у тебя небезопасные дни, да?
"К черту пиццу и туалетную бумагу", - подумал он. В настоящее время он отдал бы все перспективы на проведение канализации в дом за резиновый презерватив.
- Да, - она все еще сомневалась, и он, скрипя зубами, покрепче обнял ее, как если бы боялся, что она могла вырваться и убежать.
- Все в порядке, - прошептал он, проводя губами вниз по ее шее к тому прекрасному месту, где начинается плечо. Ее кожа под его губами была мягкой и прохладной на открытом месте и теплая и душистая под волосами. - Нам это не нужно ... то есть я не ... просто позволь мне ...
Вырез ее платья был по-модному глубок и спустился еще ниже, когда шнуровка была развязана; ее грудь вывалилась, ложась мягко и тяжело в его руку. Он почувствовал большой сосок, прижавшийся к его ладони, словно спелая вишня, импульсивно нагнулся и взял его в рот.
Она напряглась, потом расслабилась с тихим вздохом, и он почувствовал во рту теплый сладкий вкус; струйка молока мягко толкнулась в язык, и он, потрясенный, машинально проглотил жидкость. Он не думал, он не собирался ... но она крепко прижала его голову к своей груди.
Ободренный, он продолжил и стал мягко наклонять ее назад, укладывая на скамью. Внезапно ему в голову пришло мучительное воспоминание о записи в ее соннике.
- Не волнуйся, - шептал он ей. - Мы не рискуем ничем. Позволь мне сделать это для тебя.
Она колебалась, но позволила его рукам залезть под ее юбку; они двинулись вверх от лодыжек в шелковых чулках до голых бедер и потом под ее сплюснутые ягодицы, прохладные от камня. В его голове внезапно зазвучали слова одной из песен Шеймуса, где описывались деяния джентльмена во славу Венеры, и он намеревался с честью проявить себя на этом поприще.
Возможно, она не смогла описать в дневнике свои ощущения, но он постарается, чтобы она узнала их, когда это случится. Она дрожала под его руками, и он сжал ладонью теплое местечко между ее бедер.
- Мисс Бри?
Они судорожно вздрогнули, Роджер отдернул руки, словно обжегся. Он чувствовал гром крови в своих ушах ... и в яйцах.
- Да? Это ты, Федра? Что случилось? Джемми?
Он сел на пятки, пытаясь вдохнуть воздух и унять головокружение. Он уловил мерцание ее белых грудей, когда она встала и повернулась в направлении голоса, набрасывая шаль на расстегнутое платье.
- Да, мэм, - раздался голос Федры из-за ближайшей к дому ивы. В темноте ничего не было видно, только смутно белел ее чепец. - Бедное дитя, он проснулся с жаром и капризничал, не захотел ни каши, ни молока, а потом стал очень плохо кашлять. Тереза сказала, что лучше позвать доктора Фентмана, но я сказала ...
- Доктора Фентмана!
Брианна исчезла со свирепым шелестом ветвей ивы, и он слышал торопливый стук ее туфель, когда она бежала к дому. Федра последовала за ней.
Роджер встал на ноги и стоял некоторое время, положив руки на брючные пуговицы. Искушение было велико - в его нынешнем состоянии ему потребовалось бы не больше минуты. Но нет, Бри, вероятно, нужна его помощь в борьбе с Фентманом. Мысль о докторе, использующем свои окровавленные инструменты на мягкой плоти Джемми, заставила его рвануться сквозь кусты ивы вслед за женой. Деяния во славу Венеры могли подождать.
Он нашел Бри и Джемми в будуаре Джокасты, в центре маленькой толпы женщин, которые выглядели удивленными и даже шокированными его появлением. Игнорируя поднятые брови и раздраженный шепот, он пробрался между юбок к Брианне.
Паренек действительно выглядел плохо, и Роджер ощутил сжатие под ложечкой. Христос, как это могло случиться так быстро? Он видел Джемми на свадебной церемонии всего несколько часов назад, он спал, свернувшись, в своей импровизированной кроватке, розовый и довольный, а перед этим был, как обычно, энергичен и весел. Теперь он положил голову на плечо Брианна с горящими щеками и распухшими веками и хныкал, а из носа сочилась слизь.
- Как он? - он потянулся и коснулся его покрасневшей щеки ладонью. Боже, какой он был горячий!
- Он болен, - коротко ответила Брианна. Словно в подтверждение ее слов, Джемми начал ужасно кашлять с каким-то полузадушенным звуком, как тюлень, подавившийся рыбой. Кровь еще больше прилила к его лицу, а его большие синие глаза выпучились от напряжения.
- Дерьмо, - пробормотал Роджер. - Что нам делать?
- Холодная вода, - авторитетно посоветовала одна из женщин. - Положите его в ванну с холодной водой.
- Нет! Боже, Мэри, вы убьете ребенка, - вставила другая молодая женщина, похлопав Джемми по содрогающейся спине. - Это круп. У моего мужа он бывает время от времени. Нарежьте чеснок пластиками и приложите его к подошвам, - сказала она Брианне. - Иногда это хорошо помогает.
- А если не помогает? - спросила еще одна женщина скептически, но тут вмешалась ее подруга.
- Джоанна Ричардс потеряла двух малышей от крупа. Умерли только так!
Она щелкнула своими пальцами, и Брианна моргнула, словно ломались ее кости.
- Почему мы говорим всякие глупости, когда здесь есть врач? Девушка, иди и приведи доктора Фентмана! Разве я не говорила тебе? - одна из женщин резко хлопнула в ладоши, привлекая внимание Федры, которая стояла, прислонившись к стене, и большими глазами смотрела на Джемми. Прежде чем она смогла двинуться, Брианна вскинула голову.
- Нет! Не его. Я не позволю, - она сердито оглядела женщин, потом повернулась к Роджеру и произнесла настоятельным тоном. - Быстро, иди и найди маму!
Он развернулся и стал проталкиваться между женщин, его страх на время исчез из-за возможности что-нибудь сделать. Где может быть Клэр? "Помоги, - думал он, - помоги мне найти ее, пусть с ним все будет хорошо", обращаясь с этой несвязной молитвой к любому, кто может услышать: Богу, священнику, миссис Грэхем, Святой деве, самой Клэр - к кому угодно.
Только он сбежал с лестницы в холл, как встретил Клэр, которая спешила ему навстречу. Кто-то уже сказал ей; она мельком взглянула на него, спросила: "Джемми?", указывая подбородком на лестницу, и, получив его бессловесный кивок, бросилась вверх по ступенькам, оставив людей в холле, глядеть ей вслед с открытыми ртами.
Он догнал ее выше в коридоре и успел открыть перед ней двери, получив незаслуженный, но ценный для него, взгляд благодарности от Брианны.
Он стоял сзади, пытаясь отдышаться, и удивлялся. Как только Клэр вошла в комнату, атмосфера страха и паники исчезла. Тревога среди женщин еще оставалась, но они быстро уступали ей дорогу и уважительно отходили в сторону, что-то бормоча друг другу, в то время как Клэр направилась прямо к Джемми и Брианне, игнорируя всех остальных.
- Привет, милый. Что это с нами, мы плохо себя чувствуем? - бормотала она Джемми, поворачивая его голову то в одну, то в другую сторону и мягко ощупывая под челюстью и за ушами. - Бедняжка. Все в порядке, солнышко. Мама здесь, баба здесь, и все будет хорошо ... Как давно у него температура? Он что-нибудь пил? Да, милый, правильно ... Ему больно глотать?
Она чередовала успокаивающие слова к ребенку с вопросами к Брианне и Федре, и все произносилось одним и тем же тоном спокойной уверенности, в то время как ее руки дотрагивались до тела малыша тут и там, такими же уверенными и успокаивающими жестами.
Клэр взяла лист плотной почтовой бумаги с секретера Джокасты и, свернув его рупором, внимательно прослушала спину и грудь Джемми, пока тот натужно кашлял. Роджер заметил, что ее волосы выбились из прически, упав ей на лицо, и она должна была убрать их, чтобы не мешали слушать.
- Да, скорее всего, это круп, - сказала она рассеяно, подтверждая предположение, высказанное ранее одной из присутствующих дам. - Но сейчас у него только кашель и затрудненное дыхание. Это может быть или круп, или первичные признаки других заболеваний.
- Каких именно?
Бри крепко обхватила Джемми, и ее лицо стало таким же белым, как и суставы ее пальцев.
- О ... - Клэр, казалось, внимательно прислушивалась, но не к Бри. Скорее к тому, что происходило с Джемми, который прекратил кашлять и обессиленный привалился к матери, дыша тяжело, как паровоз. - Хм ... острый ринит, то есть обычный насморк. Грипп. Астма. Дифтерия. Нет, не это, - добавила она быстро, подняв глаза и увидев лицо Брианны.
- Ты уверена?
- Да, - твердо ответила Клэр, выпрямляясь и откладывая импровизированный стетоскоп. - Это совсем не похоже на дифтерию. Кроме того, вспышек этой болезни поблизости нет, иначе я бы слышала о них. И вообще, поскольку ты кормишь его грудью, у него иммунитет ... - она резко замолчала, внезапно вспомнив об окружающих их женщинах. Потом прочистила горло и наклонилась к Джемми, словно вдохновляя его примером; тот издал тихое хныканье и снова закашлял. Роджер почувствовал у себя в груди камень.
- Ничего страшного, - объявила Клэр, выпрямившись. - Его нужно поместить в паровую палатку. Несите его в кухню. Федра, принеси, пожалуйста, несколько старых одеял.
Она двинулась к двери, разгоняя женщин перед собой, словно куриц.
Роджер импульсивно потянулся к ребенку и взял его у Бри, которая отдала ему сына после некоторого колебания. Джемми был вялый и тяжелый, совершенно не похожий на живого мальчишку, который прыгал и скакал, как резиновый. Роджер чувствовал жар его щеки даже сквозь свою рубашку.
Кухня располагалась в кирпичном полуподвале дома, и когда они спускались в темные глубины кухни по черной лестнице, Роджеру пришла в голову мысль об Орфее, нисходящем в ад вместе с Эвридикой. Однако вместо волшебной лиры он нес в руках ребенка, который был горяч, как уголья, и кашлял так, словно легкие его разрывались. Если он не станет оглядываться назад, как сделал Орфей - пришло ему в голову - то с мальчиком все будет хорошо.
- Может быть, немного холодной воды не будет лишним, - Клэр приложила руку ко лбу Джемми, проверяя температуру. - У тебя болит ушко, любимый?
Она легонько дунула в ухо ребенка, и тот моргнул, закашлявшись, но не дернулся. Рабы суетились в углу кухни, натягивая одеяла в виде палатки под ее руководством.
Клэр взяла ребенка из рук Роджера, чтобы обтереть его холодной водой, и он стоял, желая со всей силой что-нибудь сделать, пока Брианна не взяла его за руку, впившись ногтями в его ладонь.
- С ним все будет хорошо, - прошептала она. - Все будет хорошо.
Он без слов сжал ее руку.
Когда палатка была готова, Брианна нырнула под свисающее одеяло и развернулась, чтобы забрать Джемми, который то кричал, то кашлял, ненавидя холодную воду вообще. Клэр отправила раба за ее аптечкой и теперь, порывшись в ней, достала пузырек с бледно-желтым маслом и бутылку с грязно белыми кристаллами.
Прежде чем она смогла с ними что-нибудь сделать, вниз по лестнице сбежал задыхающийся Джошуа, один из конюхов Джокасты.
- Миссис Клэр, миссис Клэр!
Несколько господ устроили салют в честь радостного события стрельбой из пистолетов, и один из них пострадал, но Джошуа точно не знал, что произошло.
- Он не сильно пострадал, - уверил конюх Клэр на чистейшем диалекте абердинских шотландцев, который странно звучал в устах черного раба, - но он сильно кровит, а доктор Фентман, он едва стоит на ногах. Вы идете, мэм?
- Да, конечно, - она мгновенно сунула пузырек и бутылку в руки Роджера. - Я должна идти. Вот. Положите немного в горячую воду и поддерживайте пар, пока он не перестанет кашлять.
Быстро и аккуратно, она закрыла свой сундучок и, вручив его Джошуа, направилась к ступенькам, прежде чем Роджер успел что-нибудь сказать. Потом она исчезла.
Из палатки струился пар; увидев его, он скинул сюртук и жилет, бросив их беспорядочной кучей на полу, и нырнул в темноту, держа в руке пузырек и бутылку.
Бри сидела на табурете, держа Джемми на коленях; большой белый таз, полный парящей воды стоял возле ее ног. Свет от очага упал на ее лицо; Роджер улыбнулся ей, пытаясь выглядеть уверенным, и опустил одеяло на место.
- Где мама? Она ушла?
- Да, возникла чрезвычайная ситуация. Но все будет в порядке, - сказал он твердо. - Она дала мне лекарства, которые нужно бросить в воду, и сказала, держать пар, пока он не перестанет кашлять.
Он сел на пол возле таза. В палатке было темно, но когда его глаза приспособились, он мог видеть достаточно хорошо. Бри все еще выглядела взволнованной, но не такой напуганной, какой была наверху. Он также чувствовал себя лучше, по крайней мере, он знал, что делать, а Клэр казалась не слишком обеспокоенной, так как спокойно оставила своего внука; по-видимому, она считала, что он не задохнется от кашля.
В пузырьке было сосновое масло, остро и сильно пахнущее смолой. Он не знал, сколько его использовать, и вылил в таз щедрую ложку. Потом вынул пробку из бутылки, и из нее, словно джин, заструился острый запах камфары. При ближайшем рассмотрении это оказались не совсем кристаллы, скорее кусочки высохшей смолы, гранулированной и немного липкой. Он высыпал несколько гранул на ладонь и растер их, прежде чем бросить в воду, машинально подумав, что жест ему этот знаком.
- О, это, - произнес он, сообразив.
- Что это?
- Это, - он обвел рукой убежище, быстро заполняющееся остро пахнущим паром. - Я вспомнил, как я лежу на кровати с одеялом на голове. Моя мать бросала в воду лекарство, которое пахло точно также. Именно поэтому оно показалось мне знакомым.
- О, - мысль, казалось, успокоила ее. - У тебя был круп, когда ты был маленьким?
- Я думаю так, хотя не помню точно. Только запах.
Пар к этому времени заполнил всю палатку. Он вдохнул, наполняя легкие острым горячим воздухом, потом похлопал Брианну по ноге.
- Не волнуйся, это поможет, - сказал он.
Джемми закашлялся своим тюленьем лаем, но кашель теперь не казался таким тревожным. Из-за темноты ли, запаха или обычных кухонных шумов снаружи, но все казалось спокойнее. Он слышал, как Бри потянула воздух и тут же выдохнула, и почувствовал, не увидел, как тело ее немного расслабилось.
Они некоторое время сидели спокойно, слушая, как Джемми кашлял, сопел и пыхтел, потом снова кашлял и, наконец, отдышался, икая. Он прекратил хныкать, успокоенный близостью родителей.
Роджер уронил пробку от бутылки и стал хлопать ладонью по полу, пока не нашел ее, потом заткнул бутылку.
- Интересно, что твоя мать сделала со своими кольцами? - спросил он в поисках какого-либо предмета разговора, чтобы нарушить тишину.
- Почему она должна что-то с ними сделать? - Брианна убрала с лица волосы. Она зачесала их в высокую прическу на вечер, но сейчас они выскользнули из своих заколок, падая мокрыми прядями на лицо.
- Их у нее не было, когда она давала мне лекарство.
Он кивнул на бутылку с камфарой, поставленную подальше к стене. Он ясно помнил ее руки с длинными белыми пальцами; они поразили его, так как он никогда не видел их без золотого и серебряного колец.
- Да? Ты уверен? Она никогда не снимает их, если не делает действительно что-то грязное, - она вдруг нервно хихикнула. - Последний раз она снимала их, когда Джем уронил свой баби в горшок.
Роджер коротко фыркнул. Баби они называли железное кольцо, предназначенное для носов крупного рогатого скота, которое Джемми любил грызть. Оно было его любимой игрушкой, и он не ложился спать без него.
- Ба-би? - Джемми приподнял голову, не открывая глаз. Он все еще дышал с трудом, но начал выказывать интерес к чему-то еще, кроме своего дискомфорта. - Ба-би!
- Ой, не стоило напоминать о нем, - Бри стала легонько подбрасывать его на коленях и вполголоса напевать, отвлекая.
- "...Золотая лихорадка!
Вот и шахта, где был стан!
У шахтёра всё в порядке,
И дочурка Клементайн."
Темнота палатки навеяла Роджеру то же самое чувство спокойного уединения, которое он ощущал на скамье под ивой, только в палатке было намного горячее. Его рубашка уже намокла на плечах, и пот струился по спине из-под завязанных на шее волос.
- Эй, - он подтолкнул ногу Бри. - Может быть, ты поднимешься наверх и снимешь свое новое платье. Оно испортится, если ты долго будешь сидеть здесь.
- О, - она колебалась, прикусив губу. - Нет, я останусь, ничего страшного.
Он встал, наклонившись под одеялами и забрал Джемми с ее колен.
- Иди, - сказал он твердо. - Ты можешь принести ему сама-знаешь-что. И не беспокойся. Пар помогает, он скоро будет в полном порядке.
После ряда аргументов она, наконец, согласилась, и Роджер уселся на освободившийся табурет, обняв Джемми. Давление от деревянного сиденья напомнило ему о приливе крови, оставшемся от происшествия под ивами, и Роджер немного переместился, чтобы ослабить дискомфорт.
- Ну, от этого не умирают, - пробормотал он, обращаясь к Джемми. - Спроси любую девочку, они скажут тебе.
Джемми фыркнул, засопел, сказал что-то невразумительное, начинающееся на "Ба" и закашлялся снова, но ненадолго. Роджер потрогал его круглую мягкую щеку и решил, что она стала более прохладной. Трудно было сказать наверняка, учитывая, какая жара стояла здесь. Пот обильно тек по его лицу, и он вытер его рукавом.
- Ба-би? - спросил квакающий голосок возле его груди.
- Да. Тише.
- Ба-би. Ба-би!
- Шшш.
- Ба ...
- "Башмаки - девятый номер..."
- Ба ...
- "Словно фея, хороша!" - Роджер резко повысил голос, вызвав удивленную тишину, как внутри палатки, так и снаружи на кухне. Он кашлянул и понизил голос до колыбельного тона.
- Хмм ... "Дорогая, дорогая,
Дорогая Клементайн!
Всё прошло, любви уж нету,
И мне, право, очень жаль".
Пение, казалось, возымело эффект. Веки Джемми прикрылись, он затолкал большой палец в рот, но не мог дышать забитым носом. Роджер мягко вытащил палец у него изо рта и держал маленький кулачок в своей руке. Он был влажный и липкий, но казался успокоительно крепким.
- "У реки руки коснулась,
Утки шли, алел восток...
Но споткнулась - навернулась
В тот бушующий поток".
Веки немного затрепетали, потом прекратили борьбу и закрылись. Джемми вздохнул и обмяк, излучая волны жара. Крошечные бусинки влаги дрожали на каждой ресничке - слезы, пот, пар или все вместе.
- "Пузыри она пускает
И кричит "Скорей спасай!"
Но я плавать не умею,
И не спас я Клементайн.
Дорогая, дорогая,
Дорогая Клементайн!"
Он снова вытер свое лицо и, наклонившись, поцеловал мягкие шелковистые волосы. "Спасибо", - думал он от всей души, обращаясь ко всем, начиная с Бога.
" ... Дорогая Клементайн".
Американская колыбельная песня 19 века. Перевод взят с сайта http://perevod.megalyrics.ru/perevod/freddy-quinn/oh-my-darling-clementine-count.htm.