Комната на чердачном этаже походила на сцену убийства, притом довольно зверского. Бетти каталась по полу возле перевернутой кровати, подняв полусогнутые колени и прижав кулаки к животу; рубашка ее была порвана и залита кровью. Фентман, также залитый кровью, стоял на коленях рядом с ней, безуспешно пытаясь удержать ее бьющееся тело.
Солнце уже взошло и вливалось через маленькие окна сверкающими пилонами света, высвечивая пятнами творящийся в ней беспорядок. Кровати были сдвинуты и опрокинуты, постельное белье валялось беспорядочными кучами, поношенные башмаки и одежда были разбросаны на полу среди пятен свежей крови.
Я поспешила к рабыне, но прежде чем я подбежала к ней, Бетти издала глубокий булькающий кашель, и еще более обильные потоки крови хлынули у нее изо рта и носа. Она согнулась, потом выгнулась назад, снова согнулась ... и обмякла.
Я упала на колени возле нее, хотя с первого взгляда было видно, что ее члены приобрели ту окончательную неподвижность, которая не оставляла надежды на жизнь. Я приподняла ее голову и нажала пальцами под челюстью. Ее глаза закатились, были видны только белки. Дыхания не было, как и никакого признака пульса на липкой шее.
Учитывая большое количество крови, разлитой по комнате, я не думала, что в теле женщины ее осталось много. Ее губы были синими, а кожа стала пепельного цвета. Фентман, без парика с белым лицом, полупридавленный тяжелым телом женщины, поддерживал своими худыми руками ее верхнюю половину.
Он был в ночной рубашке и синих атласных бриджах, которые он натянул под нее. Воздух сильно пах кровью, желчью и фекалиями, и он был измазан всем этим. Он взглянул на меня, но не узнал, его широко открытые глаза были пусты от шока.
- Доктор Фентман, - произнесла я тихо; с прекращением борьбы чердак поразила та абсолютная тишина, которая часто следует за смертью, и казалось кощунством нарушить ее.
Он мигнул, пожевал ртом, но ничего не смог сказать. Он не двигался, хотя кровь впиталась в его бриджи на коленях. Я положила руку на его плечо, оно было тонкое и костлявое, но в нем ощущалось сопротивление. Я знала это чувство, когда теряешь пациента, за жизнь которого боролся - ужасное чувство, все врачи его знают.
- Вы сделали все, что могли, - произнесла я все также тихо и сжала его плечо. - Это не ваша вина.
Что случилось вчера, было неважно. Он был моим коллегой, и я должна была дать ему утешение, которое было в моей власти.
Фентман облизнул сухие губы и кивнул, потом наклонился и положил тело. Столб света упал на его макушку, просвечивая сквозь редкие седые волосы, отчего его череп казался тонким и хрупким. Он внезапно показался мне до невозможности хилым, особенно когда без возражений позволил мне помочь ему подняться.
Низкий стон заставил меня обернуться к темному углу, где сгрудились рабыни с застывшими лицами и темными трясущимися руками, прижатыми к белым ситцевым рубашкам. На ступеньках снаружи слышались мужские голоса, приглушенные и встревоженные. Я слышала Джейми, который что-то объяснял спокойным тихим голосом.
- Гасси? - позвала я в сторону женщин первым пришедшим мне на ум именем.
Кучка рабынь мгновение не шевелилась, потом неохотно раздвинулась, и вперед вышла Гасси, светло-коричневая девочка с Ямайки, казавшаяся маленькой под тюрбаном из синего ситца.
- Мадам? - она не спускала с меня глаз, стараясь не смотреть на тело на полу.
- Я уведу доктора Фентмана вниз и отправлю нескольких мужчин ... позаботиться о Бетти. Это ... - я указала на хаос на полу, и она кивнула, все еще потрясенная, но, очевидно, испытывая облегчение от того, что нужно что-то делать.
- Да, мадам. Мы быстро, - она заколебалась, оглядела комнату и потом повернулась ко мне. - Мадам?
- Да?
- Кому-то нужно рассказать Федре, что случилось с Бетти. Скажите ей, пожалуйста.
Я удивленно оглянулась и поняла, что Федры здесь не было. Конечно, как горничная Джокасты, она спала внизу возле своей хозяйки, даже в брачную ночь.
- Да, - сказала я с сомнением. - Конечно. Но ...
- Эта Бетти - мама той девушки, - сказала Гасси, видя мое непонимание. Она сглотнула, слезы наполнили ее мягкие карие глаза. - Кто-нибудь ... Можно я пойду, мадам? Я скажу ей.
- Пожалуйста, - сказала я и посторонилась, показывая жестом, что она может идти. Она прошла на цыпочках мимо тела, потом бросилась к двери, мягко стуча босыми ногами.
Доктор Фентман стал приходить в себя от шока. Он оттолкнул мою руку, наклонился и стал неуверенно шарить по полу. Я увидела, что его чемоданчик во время борьбы перевернулся, и его содержимое валялось на полу кучей металла и битого стекла.
Прежде чем он смог собрать свои инструменты, в комнату вошел Дункан, за которым по пятам следовал Джейми. Я отметила с некоторым интересом, что Дункан был все еще в свадебном наряде, минус сюртук и жилет. "Он, что, вообще не ложился спать?"- задалась я вопросом.
Он кивнул мне, но тут же перевел взгляд на распростертую Бетти, окровавленная рубашка которой прилипла к ее широким бедрам. Одна грудь вывалилась из разорванной материи, тяжелая и обмякшая, как наполовину пустой мешочек с едой. Дункан несколько раз моргнул, провел обратной стороной ладони по усам и громко глотнул. Потом взяв с пола ближайшее одеяло, мягко прикрыл ее.
- Помоги мне с нею, Мак Дубх, - сказал он.
Поняв, что он имел в виду, Джейми встал на колени и поднял мертвую женщина на руки. Дункан распрямился и повернулся к женщинам в углу.
- Не беспокойтесь, - сказал он спокойно. - Я о ней позабочусь.
В его голосе слышались непривычные для него властные нотки, которые ясно показали, что, несмотря на свою врожденную скромность, он принял тот факт, что является здесь хозяином.
Мужчины вышли со своей ношей, и я услышала, как доктор Фентман издал глубокий вздох. Возникло такое ощущение, что весь чердак вздохнул вместе с ним; атмосфера все еще была насыщена зловонием и горем, но потрясение от насильственной смерти рассеялось.
- Оставьте это, - сказала я Фентману, видя, что он снова наклонился, чтобы поднять с пола бутылочку. - Женщины все приберут.
Не ожидая возражений, я твердо взяла его за локоть и вывела из комнаты на лестницу.
Дом проснулся; я слышала грохот посуды в столовой и ощущала слабый запах колбас. Я не могла увести его в какое-нибудь общественное место или в его спальню, которую он, без сомнения, разделял с несколькими мужчинами. Из-за отсутствия лучшей идеи я вывела его наружу, остановившись только для того, чтобы взять один из плащей служанок, висящих возле входной двери, и накинуть его ему на плечи.
Итак, Бетти - мама Федры, или была ее. Я не знала Бетти, но Федру я знала хорошо, и боль за эту девушку сжала мое горло. Хотя вряд ли я могла помочь ей, но могла помочь доктору.
Молчаливый от потрясения, он покорно следовал за мной вниз по тропинке, проходящей по краю лужайки за беломраморным мавзолеем Гектора Камерона и пышными кустами тиса. Я вела его в место возле реки, где стояла каменная скамья, почти скрытая ветвями плачущей ивы. Я сомневалась, что в такой ранний час там кто-нибудь мог находиться.
Действительно там никого не было, только два стакана с осадком красного вина стояли на скамье - остатки ночного празднования. Мне на мгновение стало интересно - происходило ли здесь романтическое свидание, и это напомнило мне о моем ночном посетителе. Черт побери, я все еще не знала, кто был владельцем этих рук!
Отодвинув прилипчивый вопрос вместе со стаканами, я села, приглашая доктора Фентмана присоединиться ко мне. Воздух еще не нагрелся, но скамья сейчас была полностью освещена, и я с удовольствием подставила лицо теплым солнечным лучам. На свежем воздухе доктор стал выглядеть гораздо лучше; цвет вернулся на его щеки, и нос стал обычного для него красного цвета.
- Чувствуете себя лучше, не так ли?
Он кивнул, ссутулив свои худые плечи под плащом.
- Да, благодарю вас, миссис Фрейзер.
- Такое потрясение, не правда ли? - спросила я, используя мой самый сочувствующий врачебный тон.
Он закрыл глаза и коротко кивнул головой.
- Потрясение ... да, такое потрясение, - пробормотал он. - Я не мог предположить ...
Он затих, и я позволила ему помолчать некоторое время. Ему нужно было выговориться, но я не должна торопить его.
- Очень мило с вашей стороны, что вы так быстро пришли, - сказала я немного погодя. - Я вижу, вас подняли прямо с постели. Ей внезапно стало хуже, да?
- Да. Я могу поклясться, что она пошла на поправку вчера вечером, после того как я пустил ей кровь, - он протер лицо обеими руками и мигнул налитыми кровью глазами. - Дворецкий разбудил меня перед рассветом; она жаловалась на боли в животе. Я снова пустил ей кровь и поставил клизму, но все напрасно.
- Клизму? - пробормотала я. Клизмы были любимым средством в эти времена. Некоторые из них были безопасны, но некоторые довольно агрессивны.
- Настойка никотианы, - уточнил он. - Я нахожу, что она помогает при большинстве случаев расстройства желудка.
Я произвела неопределенный звук. Никотиана - это табак; при вводе ректально он был бы хорошим средством против остриц, но сомневаюсь, что он мог помочь при расстройствах желудка. Однако он не мог вызвать такого обильного кровотечения.
- Слишком сильное кровотечение, - сказала я, положив локти на колени и уткнувшись подбородком в соединенны пальцы. - Я не думаю, что когда-либо видела подобное.
Я перебирала в уме различные возможности, но никак не могла найти подходящий диагноз.
- Нет, - землистые щеки доктора Фентмана покрылись красными пятнами. - Я ... если бы я подумал ...
Я наклонилась к нему и с утешением положила ладонь на его руку.
- Я уверена, что вы сделали все возможное, - сказала я. - Изо рта кровь у нее не шла, не так ли?
Он покачал головой, сгорбившись еще сильнее.
- Нет. Но я все же виню себя. Да.
- Каждый врач винит себя, - сказала я грустно. - Всегда остается чувство, что можно было сделать больше.
Он уловил грусть в моем голосе и с удивленным видом повернулся ко мне. Напряжение его несколько ослабло, и краснота со щек стала спадать.
- Вы ... так хорошо все понимаете, миссис Фрейзер.
Я улыбнулась ему, не его фразе. Он мог быть шарлатаном, он мог быть невежественен, высокомерен и несдержан, но он пришел тотчас, как его позвали, и боролся за жизнь пациента со всей силой своих возможностей. Это делало его врачом в моем понимании и заслуживало симпатии.
Спустя некоторое время он положил свою ладонь на мою. Мы сидели и смотрели на реку, мутную и темно-коричневую от ила. Каменная скамья подо мной была холодной, и утренний ветерок проникал своими холодными пальцами под рубашку, но я была слишком озабочена, чтобы обращать внимание на такие мелкие неудобства. Я ощущала запах высыхающий крови на его одежде, и перед моим мысленным взором снова стояла сцена на чердаке. От чего же, спрашивается, умерла женщина?
Я мягко подталкивала его, задавая тактичные вопросы, извлекая все детали произошедшего, которые он мог вспомнить, но не нашла ничего полезного. Он не был наблюдательным человеком вообще, а в такую рань на чердаке было темно. Он все больше говорил, освобождаясь от чувства персонального провала, которое знакомо каждому настоящему врачу.
- Я надеюсь, миссис Камерон ... то есть миссис Иннес не сочтет, что я не оправдал ее гостеприимства, - сказал он тревожно.
Странно, что его это волновало. Но с другой стороны ... Бетти была собственностью Джокасты. И я предположила, что доктору Фентману пришло в голову, что Джокаста может обвинить его в смерти Бетти и потребовать компенсации.
- Я уверена, она поймет, что вы сделали все возможное, - сказала я успокаивающе. - Я поговорю с ней, если хотите.
- Моя дорогая леди, - доктор Фентман с благодарностью сжал мою руку, - вы столь добры сколь и прекрасны.
- Вы так считаете, доктор? - холодно произнес мужской голос позади меня, и я подскочила, выпустив руку доктора Фентмана, словно меня ударило током высокого напряжения. Я развернулась на скамье и увидела Филиппа Уайли, который прислонился к стволу дерева с самым сардоническим выражением на лице.
- Должен сказать, что "добра" - не то слово, которое первым приходит на ум. Непристойна, возможно. Экстравагантна, разумеется. Но прекрасна, да; здесь я с вами согласен.
Он оглядел меня с ног до головы с дерзостью, которую я нашла бы достойной порицания, если бы до меня не дошло, что доктор Фентман и я сидели, взявшись за руки, в компрометирующем дезабилье.
Я встала и с большим достоинством запахнулась в халат. Его глаза не отрывались от моих грудей. "Слишком демонстративно?" - подумала я и с вызывающим видом сложила руки под грудью.
- Вы забываетесь, мистер Уайли, - произнесла я так холодно, как только могла.
Он рассмеялся, но совсем невесело.
- Я забываюсь? А вы ничего не забыли, миссис Фрейзер? Например, ваше платье? Разве вам не холодно неодетой? Или объятия милого доктора вас хорошо согревают?
Доктор Фентман, столь же потрясенный поведением Уайли, как и я, вскочил на ноги и встал передо мной с лицом, горящим от ярости.
- Как вы смеете, сэр? Какое вы имеете основание говорить с леди таким образом? Если бы я был вооружен, сэр, я вызвал бы вас на дуэль, клянусь!
Уайли дерзко смотрел на меня. Его пристальный взгляд переместился на Фентмана, и он увидел, что бриджи доктора были в крови. Его насмешливо-угрюмый вид стал менее уверенным.
- Я ... что-то случилось, сэр?
- Это не ваше дело, уверяю вас.
Фентман растопорщился, как петух-бентамка, и вытянулся во весь свой небольшой рост. С довольно величественным видом он предложил мне руку.
- Идемте, миссис Фрейзер. Вам не стоит выслушивать оскорбительные насмешки этого щенка, - он впился в Уайли красными глазами. - Позвольте проводить вас к вашему мужу.
Лицо Уайли пошло уродливой краснотой. В такое раннее утро он не напудрился, и яркие пятна выделялись, как сыпь, на его светлой коже. И он, казалось, раздулся, как лягушка от ярости.
Меня внезапно одолел истерический смех, но я благородно подавила его. Закусив губу от усердия, я приняла предложенную руку доктора. Он доставал мне примерно до плеча, но развернулся на своих голых пятках и повел меня прочь со всем генеральским достоинством.
Оглянувшись назад, я увидела, что Уайли все еще стоял под ивой, смотря нам вслед. Я махнула ему на прощание. Солнечный свет отразился от моего золотого кольца, и я увидела, что выражение его лица стало еще мрачнее.
- Я надеюсь, что мы успеем к завтраку, - бодро произнес доктор Фентман. - Полагаю, мой аппетит восстановился.