"Пункт #28 - Хирурги обязаны вести Журнал и записывать в него сведения о каждом человеке, который обращается к ним за помощью, как-то: имя человека, его отряд, день, когда он поступил, и день, когда он был выписан".
"Лагерное уложение и инструкции", У.Трайон
Я почувствовала на щеке холодный ветерок и задрожала, хотя день был очень теплый. Мне в голову пришла абсурдная мысль, что ее коснулось крыло ангела смерти, направляющегося по своим темным делам.
- Глупости, - сказала я вслух. Эван Линдсей услышал меня; я видела, как он повернул голову в мою сторону, но тут же отвернулся, глядя, как и все, на восток.
Люди, которые не верят в телепатию, никогда не ступали на поле битвы, никогда не служили в армии. Что-то невидимое носится от одного человека к другому, когда армия готова двинуться в сражение; сам воздух полон этого ощущения. Частично страх, частично возбуждение, это чувство щиплет кожу и сверлит в спинном хребте с настойчивостью внезапной страсти.
Не было ни одного вестника, но он будет - я знала. Что-то где-то происходило.
Все застыли в ожидании, как зачарованные. Я почувствовала сильное желание сломать эти чары и, сцепив пальцы в замок, резко выгнула их в стремлении двигаться, что-нибудь делать. Чайник кипел, вода была готова, покрытая чистым куском ткани. Медицинский сундучок стоял на пне; я подняла крышку и начала бесцельно перебирать его содержимое, хотя и знала, что в нем все в порядке.
Я касалась поблескивающих бутылочек одной за другой, повторяя их названия, как успокоительную литанию.
Атропин, белладонна, лауданум, болеутоляющее, лавандовое масло, масло можжевельника, мята болтоная, вика ... и объемная из коричневого стекла бутылка спирта. Всегда спирт. У меня был целый бочонок спирта в фургоне.
Я уловила краем глаза движение. Это был Джейми; солнечные лучи, проникающие сквозь листву, вспыхивали в его волосах, когда он спокойно двигался среди деревьев, наклоняясь тут и там, чтобы произнести несколько слов кому-то на ухо, коснуться чьего-то плеча, словно волшебник, оживляющий статуи.
Я стояла тихо, сжав руки под передником, не желая его отвлекать, но страстно желая привлечь его внимание. Он двигался легко, шутя и небрежно касаясь чьих-то рук, но я могла видеть в нем напряжение. Когда в последний раз он стоял с армией, ожидая приказа к бою?
В Каллодене, я думаю, и волосы на моих руках невольно встали, бледные на весеннем солнце.
Раздался топот конских копыт и шум пробирающихся сквозь кусты лошадей. Все развернулись в ожидании, держа мушкеты в руках. Потом раздались удивленные возгласы, когда первый наездник появился на поляне, наклонив яркую красно-рыжую голову, проезжая под кленом.
- Иисус Христос, - громко произнес Джейми на всю поляну. - Что, черт побери, она здесь делает?
Мужчины, узнавшие ее, рассмеялись, и напряженность сломалась, как треснутая льдина. Плечи Джейми немного расслабились, но его лицо было довольно мрачным, когда он пошел навстречу наезднице.
К тому времени, когда Брианна остановила лошадь рядом с ним и слезла с седла, я была уже рядом.
- Что ... - начала я, но Джейми уже был нос к носу со своей дочерью; схватив ее за руку и сузив глаза, он что-то быстро говорил низким голосом по-гэльски.
- Мне очень жаль, мэм, но она приехала, - на поляну с виноватым видом выехал молодой негр. Это был Джошуа, конюх Джокасты. - Я не мог отговорить ее, и миссус Шерстон не могла. Мы действительно пытались.
- Я вижу, - сказала я.
Брианна сердито покраснела от того, что говорил ей Джейми, но она не собиралась сесть на лошадь и уехать. Она ответила ему тоже по-гэльски, отчего он отшатнулся назад, словно оса пролетела перед его носом. Она резко кивнула головой, словно удовлетворенная воздействием своих слов, и отвернулась. Тут она увидела меня, и широкая улыбка преобразила ее лицо.
- Мама! - она обняла меня; от ее платья слабо пахло мылом, воском и скипидаром. Маленькая полоска кобальтовой краски была прочерчена на подбородке.
- Привет, солнышко. Откуда ты приехала? - я поцеловала ее и отступила, чувствуя радость от ее появления, несмотря ни на что. Она была одета очень просто в коричневое платье из грубого домотканого полотна, которое она носила в Ридже. Ее длинные рыжие волосы были заплетены в косу, и широкая соломенная шляпа висела на спине на завязках.
- Из Хиллсборо, - ответила она. - Кто-то из гостей Шерстонов вчера вечером сказал, что милиция располагается лагерем здесь, и я приехала. Я привезла немного еды, - она махнула на раздутые седельные сумки на лошади, - и некоторые травы из огорода Шерстонов. Я подумала, что они тебе пригодятся.
- О? Да, прекрасно, - я с тревогой осознавала присутствие возмущенного Джейми позади меня, но не оглядывалась. - Ээ ... Не хочу, чтобы это прозвучало так, будто я не рада тебя видеть, дорогая, но здесь вскоре будет сражение и ...
- Я знаю, - она еще сильнее покраснела и повысила голос. - Все в порядке. Я приехала не драться. Иначе я надела бы бриджи.
Она бросила взгляд через мое плечо, и я услышала оттуда громкое фырканье, сопровождаемое ржанием братьев Линдсеев. Она опустила голову, чтобы скрыть усмешку, и я тоже невольно улыбнулась.
- Я останусь с тобой, - сказала она, понижая голос и касаясь моей руки. - Если нужно будет ухаживать за ранеными ... после, я могу помочь.
Я колебалась: если без сражения все-таки не обойдется, дополнительная пара рук будет весьма кстати. Брианна не была квалифицированной медсестрой, но она имела понятие о микробах и антисептиках, что было сейчас важнее знаний об анатомии и физиологии.
Бри выпрямилась. Ее ищущий взгляд пробежался по мужчинам, расположившихся в тени кленов.
- Где Роджер? - спросила она низким, но спокойным голосом.
- Он в порядке, - заверила я ее, надеясь, что это было правдой. - Джейми послал его утром через реку с белым флагом, привести Хасбанда Хермона на переговоры с губернатором.
- Он там? - ее голос невольно повысился, и она тут же понизила его. - У врага? Если их так можно называть.
- Он вернется, - Джейми стоял сбоку от меня, глядя на дочь без большого удовольствия, но, очевидно, смирившись с ее присутствием. - Не беспокойся, милая. Никто не тронет его под белым флагом.
Бри подняла голову, вглядываясь в направлении реки. Ее лицо внезапно застыло и побледнело от предчувствия.
- Белый флаг поможет ему, если он все еще будет там, когда начнется стрельба?
Ответ на этот вопрос - и она знала об этом - был: "Вероятно, нет". Джейми также знал, потому не стал отвечать. Он даже не стал успокаивать ее, заявляя, что, возможно, до стрельбы дело не дойдет. Душный с резкими запахами дымного пороха и человеческого пота, воздух был наполнен предчувствием.
- Он вернется, - повторил Джейми более мягким тоном. Он коснулся ее лица, убирая выбившийся из косы локон. - Я обещаю, милая. С ним все будет хорошо.
Тревожное выражение на ее лице немного ослабло, пока она внимательно смотрела на отца. Она, казалось, нашла какое-то заверение в его лице, потому что напряжение оставило ее, и она кивнула, молча принимая его обещание. Джейми наклонился и поцеловал ее в лоб, потом отошел, чтобы поговорить с Робом Бернсом.
Бри смотрела ему вслед некоторое время, потом развязала ленты своей шляпы и села возле меня на камень. Руки ее немного дрожали; она глубоко вздохнула и зажала их между колен.
- Чем я могу помочь тебе сейчас? - спросила она, кивнув в сторону раскрытого сундучка. - Нужно что-нибудь принести?
Я покачала головой.
- Нет, у меня есть все, что нужно. Делать нечего, только ждать, - я немного поморщилась. - Это самое трудное.
Она буркнула что-то, неохотно соглашаясь, и с видимым усилием заставила себя расслабиться. Слегка нахмурив брови, она оглядела мои приготовления: огонь, кипящая вода, раскладной столик, большой ящик с инструментами, небольшую торбу с инструментами и препаратами первой необходимости.
- Что находится здесь? - она ткнула носком ботинка холстяной мешок.
- Спирт и перевязка, скальпель, щипцы, пила, жгуты. Раненых будут доставлять сюда или к другому хирургу, но если мне придется идти в поле, я возьму его и могу отправиться тотчас же.
Я услышала, как она сглотнула, и взглянула на нее. Она была бледна, и веснушки резко выделялись на ее носу. Она кивнула и сильно потянула воздух, собираясь что-то сказать. Но вдруг ее лицо изменилось; серьезное выражение сменилось отвращением. Она фыркнула и наморщила нос, принюхиваясь, как муравьед.
Я тоже почувствовал запах; вонь свежих фекалий донеся от рощи позади нас.
- Это довольно распространено перед сражением, - сказала я шепотом, пытаясь не рассмеяться от ее вида. - У них расстройство желудка, бедняги.
Она откашлялась и ничего не сказала: ее взгляд бродил по поляне от одного человека к другому. Я знала, о чем она думала. Как это возможно? Как могут эти люди, такие живые сейчас, наклонившиеся, чтобы выслушать товарища, протянувшие руку за фляжкой, то хмурящиеся, то улыбающиеся, с горящими глазами и тугими мускулами, превратиться в неподвижные трупы?
Это невозможно было понять. Это было трудно вообразить для того, кто не видел этого ужасного превращения.
Но это можно было помнить. Я кашлянула и наклонилась к ней, пытаясь отвлечь нас обоих.
- Что ты сказала твоему отцу? - спросила я ее вполголоса. - Когда ты приехала, вы говорили по-гэльски.
- А, это? - румянец немного уменьшил ее бледность. - Он ругал меня и спрашивал, что за игру я затеяла. Я хочу оставить ребенка сиротой, сказал он, рискуя моей жизнью наряду с Роджером, - она убрала прядь рыжих волос с лица и улыбнулась мне немного раздраженно. - Тогда я сказала ему, если это так опасно, выходит, что он рискует оставить сиротой меня, удерживая тебя здесь, а?
Я рассмеялась, хотя и немного нервно.
- Здесь не опасно для тебя, не так ли? - спросила она. - Здесь в лагере?
Я покачала головой.
- Нет. Если сражение подойдет достаточно близко, мы передвинемся. Но я не думаю ...
Я была прервана быстрым топотом копыт и вскочила на ноги вместе со всем лагерем, когда появился адъютант Трайона, юноша с детским лицом, бледным от возбуждения.
- Будьте готовы, - крикнул он, свисая с седла с задыхающимся видом.
- А что мы делаем с утра, как вы думаете? - с нетерпеливым раздражением спросил Джейми. - Что, ради Бога, произошло, молодой человек?
Очень немногое, очевидно, но достаточно важное. От регуляторов приехал священник, чтобы вести переговоры с губернатором.
- Священник? - прервал его Джейми. - Квакер, вы имеете в виду?
- Не думаю, сэр, - ответил адъютант, недовольный тем, что его прервали. - У квакеров нет священников, все это знают. Нет, это был священник по имени Колдуэлл, преподобный Дэвид Колдуэлл.
Несмотря на священнический чин посла, Трайон не внял его воззванию. Он не может и не будет вести переговоры с толпой, и это его окончательное слово. Пусть регуляторы разойдутся по домам, и он рассмотрит любую жалобу, представленную ему должным образом. Но разойтись они должны в течение часа.
- Можешь-будешь в ящике пустом?(1) - пробормотала я себе под нос, почти расстроенная задержкой.
- А с лисой с большим хвостом?(2) - Джейми снял шляпу, и солнце ярко засияло на его рыжих волосах.
Бри хихикнула, скорее от шока, чем от веселья.
- Но не может и не будет он с толпой, - пробормотала она в ответ. - Он не может и не будет ... со стрельбой.
- Но он может, - сказала я sotto voce(30. - И я боюсь, он будет.
В сотый раз за утро я взглянула на заросли ивы, в направлении которых отправился Роджер с поручением.
- Час, - повторил Джейми и тоже взглянул в направление реки. - И как много времени от него осталось?
- Возможно, полчаса, - адъютант, показавшийся мне почти мальчиком, сглотнул и надел шляпу. - Я должен ехать, сэр. Слушайте пушку, сэр, и удачи вам!
- И вам, сэр, - Джейми коснулся рукава адъютанта прощальным жестом, потом хлопнул коня по крупу своей шляпой, отправляя его в галоп.
Словно это послужило сигналом, весь лагерь внезапно оживился. Ружья уже заряженные проверялись и перепроверялись, пряжки расстегивались и застегивались снова, значки полировались, пыль выбивалась из шляп, и на них крепились кокарды, чулки подтягивались и подвязывались, фляжки встряхивались, чтобы убедиться, что их содержимое не испарилось за последние четверть часа.
Всеобщее оживление было заразительно. Я обнаружила, что мои пальцы снова и снова пробегают по бутылкам в медицинском сундучке, и названия снова и снова звучат в моей голове, словно бусинки четок, перебираемых в лихорадочной молитве. Розмарин, атропин, лаванда, масло гвоздики ...
Бри отличалась своей неподвижностью среди всей этой суматохи. Она сидела на камне без движения, и только ветерок шевелил ее юбку. Ее глаза были направлены на отдаленные деревья. Я услышала, что она что-то бормотала себе под нос.
- Что ты сказала?
- Этого нет в книгах, - она не отводила взгляда от деревьев, сжимая руки, сложенные на коленях, так сильно, словно могла силой воли заставить Роджера появиться среди ив. Она подняла подбородок, указав на поляну, деревья, мужчин.
- Этого, - повторила она, - нет в книгах по истории. Я читала о Бостонской резне в исторических книгах там, в будущем, и здесь в газетах, Но я никогда не читала там о губернаторе Трайоне, Северной Каролине или реке Аламанс. Так что ничего не произойдет, - она говорила с отчаянной надеждой. - Если бы здесь произошло большое сражение, то об этом обязательно бы написали. Но никто не написал, значит, ничего не произойдет. Ничего!
- Я надеюсь, что ты права, - сказала я, почувствовав ручеек холода по спине. Возможно, она была права. По крайней мере, это не будет большим сражением. До начала революции оставалось всего четыре года, и даже небольшие перестрелки, возникшие перед восстанием, были хорошо известны.
Бостонская резня произошла не более года назад - уличная драка между толпой и взводом взвинченных солдат. Несколько оскорбительных выкриков, несколько брошенных камней, несанкционированный выстрел, панический залп, и пять мертвых человек. Об этом происшествии писали в очень тенденциозном изложении в одной из бостонских газет. Я читала ее у Джокасты, которая получила газету от одного из своих друзей.
А двести лет спустя этот краткий инцидент был увековечен в детских учебниках, как свидетельство возрастающего недовольства колонистов. Я огляделась вокруг на мужчин, готовых к битве. Разумеется, если произойдет большое сражение, в котором королевский губернатор, в сущности, подавлял недовольство налогоплательщиков, это стоило бы отметить в истории революции.
Однако это была теория. И я слишком хорошо понимала, что ни военное искусство, ни история не могут предвидеть, что произойдет.
Джейми стоял рядом с Гидеоном, которого он привязал к дереву. На битву он отправится пешком вместе со своими людьми. Нагнув голову, поглощенный тем, что делал, он вытащил пистолеты из седельной сумки и убрал запасные патроны в мешочек на его поясе.
Я внезапно почувствовала сильнейшую потребность дотронуться до него, сказать ему что-нибудь. Я попыталась успокоить себя тем, что сказала Бри: ничего не произойдет; вероятно, даже ни разу не выстрелят. Однако здесь на берегу Аламанса было три тысячи вооруженных мужчин, и готовность к кровопролитию реяла над ними.
Я оставила Брианну и быстрым шагом пошла к нему.
- Джейми, - сказала я и коснулась его руки.
Это походило на прикосновение к проводу высокого напряжения; под изоляционным покрытием его плоти гудела энергия, готовая прорваться во вспышке ослепительного света. Говорят, что человек не сможет отпустить такой провод; жертва электрического удара просто замирает, не способная отодвинуться и спасти себя, в то время как электрический ток выжигает его мозг и сердце.
Он положил свою руку на мою и посмотрел вниз на меня.
- Nighean donn, - сказал он и слабо улыбнулся. - Ты пришла пожелать мне удачи?
Я с трудом улыбнулась ему в ответ; его электрический ток с шипением пронзил мое тело, замораживая мышцы горящего лица.
- Я не могу отпустить тебя, не сказав ... ничего. Может быть, "удачи" подойдет, - я колебалась некоторое время; множество слов теснились в моем горле, и высказать их мне не хватило бы времени. В конец концов, я сказала только важное. - Джейми, я люблю тебя. Будь осторожен.
По его словам, он не помнил Каллодена. Мне внезапно пришел в голову вопрос, простиралась ли его потеря памяти до тех нескольких часов перед сражением, когда он и я сказали друг другу: "Прощай"? Я посмотрела в его глаза и поняла, что нет.
- "Удачи" подойдет, - сказал он, и его рука крепче сжала мою, словно тоже прикипела к току, циркулирующему в наших телах. - Но "я люблю тебя" намного лучше.
Он поднял руку и коснулся моих волос, моего лица, глядя мне в глаза, как если бы пытаясь запечатлеть мой образ, на случай, если это была наша последняя встреча.
- Может быть, настанет день, когда мы снова расстанемся, - наконец, мягко произнес он, и его пальцы коснулись моих губ легко, словно падающий лист. Он слабо улыбнулся. - Но не сегодня.
Из-за деревьев донеслись звуки горна, далекие, но отчетливые, как стук дятла. Я повернулась. Брианна сидела на камне, неподвижная, как статуя, и смотрела на лес.
(1)Английский детский стишок "Зеленые яйца с ветчиной"