Джейми отодвинулся от стола, вздохнув от переполненности желудка. Но когда он начал вставать, миссис Баг подскочила со своего места, предостерегающе размахивая рукой.
- Нет, сэр, нет, вы никуда не уйдете, а то имбирный пряник и свежий творог пропадут зря!
- Ох, миссис Баг, я, наверное, лопну, однако умру счастливым человеком, - сообщил ей Джейми. - Несите их, а мне пока нужно кое-что взять.
С удивительным проворством для человека, который только что съел фунт или два сосисок с жареными яблоками и картофелем, он встал со стула и исчез в своем кабинете.
Я удовлетворенно вздохнула, довольная тем, что вовремя учуяла запах выпекающегося имбирного пряника, и сняла корсет, прежде чем сесть за стол.
- Хочу тволог! - завопил Джемми и застучал руками по столу, скандируя. - Тво-лог, тво-лог!
Роджер с легкой улыбкой взглянул на Брианну, и я была рада видеть, как она, поймав его взгляд, улыбнулась в ответ, потом зажала руки Джемми в своей ладони и принялась вытирать с его лица остатки обеда.
Джейми вернулся как раз в тот момент, когда имбирный пряник и творог, намешанный с сахаром и сметаной, были выставлены на стол. Он протянул руку над плечом Роджера и положил перед ним бухгалтерскую книгу, а на нее маленькую деревянную шкатулку с астролябией.
- Погода продержится еще около двух месяцев, - произнес он небрежным тоном, садясь и макая пальцем в творог на своей тарелке. Он сунул палец в рот и блаженно прикрыл глаза.
- Да? - слово прозвучало глухо и еле слышно, но этого было достаточно, чтобы Джемми перестал лепетать и, открыв рот, уставился на отца. Мне пришло в голову: не в первый ли раз Роджер заговорил сегодня.
Джейми открыл глаза и взял ложку с видом человека, намеренного умереть, но съесть все.
- Ну, перед первым снегом Фергюс отправится к побережью, и если он сможет отвезти в Нью-Берн результаты землемерной съемки, будет хорошо, не так ли?
Он деловито откусил пряник, не поднимая глаз.
Была тишина, заполненная дыханием и стуком ложек по деревянным тарелкам. Потом Роджер, который даже не взял ложку, произнес:
- Я могу ... сделать это.
Может быть, это было только усилие, которое ему потребовалось, чтобы протолкнуть воздух через травмированное горло, но последние слова прозвучали резко, отчего Брианна мигнула. Почти незаметно, но я увидела, и Роджер тоже. Он взглянул на нее, потом опустил взгляд на свою тарелку, и ресницы легли темной дугой на его щеки. Его челюсть напряглась, и он взял свою ложку.
- Хорошо, - произнес Джейми еще более небрежным тоном. - Я покажу тебе, как это делается. Через неделю, я думаю, ты можешь приступать.
"Прошлой ночью мне приснилось, что Роджер готовится уехать. Я видела этот сон всю неделю после того, как па предложил ему эту поездку. Ха, предложил! Он изрек это, как Моисей свои десять заповедей с горы Синай.
Во сне Роджер упаковывал вещи в большой мешок, а я мыла полы шваброй. Он стоял на моем пути, а я сдвигала шваброй его мешок. Пол был грязный в каких-то пятнах липкой бурды. Повсюду валялись мелкие кости, как будто Адсо съел здесь какую-то маленькую зверюшку.
Я не хочу, чтобы он уезжал, но в то же время хочу. Я слышу все, что он не говорит; его мысли эхом отзываются в моей голове. Я думаю, когда он уедет, в ней станет тихо."
Она резко перешла от сна к бодрствованию. Только что наступил рассвет, и она была одна. В лесу пели птицы. Одна из них звонким мелодичным голосом распевала прямо возле хижины. "Это дрозд?" - задалась она вопросом.
Она знала, что он уехал, но подняла голову, чтобы убедиться. Рюкзак возле двери исчез так же, как и мешок с едой, и бутыль сидра, которые она приготовила для него вечером. Бойран все еще висел на своем месте на стене, и казалось, что он был подвешен прямо в сероватом неземном свете.
После Аламанса она пыталась заставить его играть, надеясь, что в ее голове будет звучать музыка, а не его голос. Но он сопротивлялся, и она, наконец, поняла, что раздражает его своей настойчивостью, и прекратила попытки. Он сделает это по собственной воле или вообще не станет делать.
Она поглядела на кроватку, но там все было тихо. Джемми крепко спал. Она откинулась на подушку и дотронулась до своей груди. Она спала голой, и груди были гладкими и круглыми, полными, как тыквы. Она мягко сжала сосок, и на нем появилась крошечная жемчужина молока, потом она увеличилась и щекочущей капелькой скатилась вниз.
Они занимались любовью вчера перед сном. Сначала она не думала, что он ответит, но когда она подошла к нему и обняла за талию, он сильно прижал ее к себе и долго и медленно целовал, потом, наконец, отнес в кровать.
Она так хотела его, так желала убедить его в своей любви ртом, руками и всем телом, чтобы он вспоминал ее в дороге, что совсем забыла о себе и была изумлена, когда кульминация настигла ее. Она скользнула рукой между ног, вспоминая чувство, которое внезапно подхватило ее огромной волной и выбросило на берег, беспомощную и задыхающуюся. Она надеялась, что Роджер заметил это, но он ничего не сказал и не открыл глаз.
Он поцеловал ее на прощание перед рассветом, все так же ничего не говоря. Или нет? Она дотронулась рукой до рта, внезапно неуверенная в этом поцелуе, но никакой подсказки в гладкой прохладной плоти ее губ не было.
Он поцеловал ее на прощание? Или ей это только приснилось?