С отъездом Марсали делать виски стало труднее. Мы втроем: Бри, миссис Баг и я, смогли приготовить еще один солод до наступления холода и дождей. Успели еле-еле, и я почувствовала большое облегчение, когда последнее солодовое зерно было загружено в перегонный куб. С этого момента ответственность ложилась на Джейми; он никому не доверял тонкое дело тестирования качества и вкуса виски.
Огонь под кубом должен держаться на одном строго установленном уровне, чтобы ферментация протекала ровно, потом, когда ферментация заканчивалась, огонь усиливали для дистилляции. Это значило, что Джейми жил и спал возле аппарата несколько дней, необходимых для завершения процесса. Я обычно приносила ему ужин и оставалась с ним до темноты. Без него было так одиноко в постели, и я была ужасно рада, когда последние капли напитка были разлиты в бочонки.
- О, пахнет хорошо, - я с наслаждением принюхалась к пустому бочонку. Это был один из особых бочонков, которые Джейми достал через знакомых судовладельцев лорда Джона, выжженные внутри, как обычные бочонки для виски, но которые прежде использовались для шерри. От сладкого мягкого привкуса шерри, смешанного со слабым запахом угля, и острого запаха нового виски у меня приятно кружилась голова.
- Да, это небольшая партия, но не плохая, - согласился Джейми, вдыхая аромат, как дегустатор духов. Он поднял глаза вверх; ветер усиливался, и огромные темные тучи угрожающе ползли по небу.
- Только три бочонка, - сказал он. – Если ты сможешь понести один, сассенах, два других возьму я. Не хотелось бы потом выкапывать их из-под снега.
Прогулка в полмили при сильном ветре с бочонком в шесть галлонов – это не шутка, но он был прав. Пока еще не достаточно холодно для снега, но будет очень скоро. Я вздохнула, но кивнула, и мы медленно потащили бочонки вверх к тайнику, спрятанному между скал и зарослей лиан.
Я вполне восстановила силы, но даже при этом, мои мускулы протестующе дрожали, когда мы закончили прятать виски, и я не возражала, когда Джейми заставил меня сесть и отдохнуть перед отправлением домой.
- Что ты планируешь делать с ними? – спросила я, кивая на тайник. – Хранить или продать?
Он смахнул с лица развевающуюся прядь волос, прищурившись от летящей пыли и сухих листьев.
- Один я должен продать, чтобы купить семена на посев. Один оставим на выдержку, а последнему найду хорошее применение. Если Бобби Хиггинс приедет до снега, я отправлю полдюжины бутылок Эшу, Гарнетту и Хоуи, и еще некоторым … маленький знак моего непреходящего уважения.
Он криво улыбнулся.
- Ну, не самые худшие bona fides[1], - улыбнулась я. Ему потребовалось довольно много усилий, чтобы снова установить связи в корреспондентском комитете Северной Каролины, и несколько его членов уже стали отвечать на его письма, осторожно, но с уважением.
- Не думаю, что случится что-либо важное этой зимой, - задумчиво произнес он, потирая покрасневший от холода нос.
- Похоже, нет.
Массачусетс, где имели место наиболее сильные волнения, теперь был оккупирован генералом Гейджем, и последние дошедшие до нас новости говорили о том, что он укрепил Бостонский перешеек, узкую полоску земли, связывающую город с материком, что означало, что Бостон отрезан от остальной колонии и находится в осаде.
Я ощутила легкий укол боли при мысли об этом. Я прожила в Бостоне около двадцати лет и любила его, хотя знала, что сейчас он совсем другой.
- Джон Хэнкок, тамошний купец, возглавляет комитет спасения, как написал Эш. Они решили созвать милицию в двенадцать тысяч человек и собираются купить пять тысяч мушкетов. Учитывая, сколько трудностей я испытал при покупке тридцати мушкетов, удачи им. Что еще я могу сказать?
Я рассмеялась, но прежде чем смогла что-то сказать, Джейми напрягся.
- Что это? – он резко повернул голову и положил ладонь на мою руку. Замолчав, я затаила дыхание. Ветер шелестел мертвыми листьями на лианах позади меня, а вдалеке летели вороны, оглашая округу пронзительными криками.
Потом я тоже услышала: слабый, далекий и очень человеческий голос. Джейми уже вскочил и осторожно пробирался между камней. Он нырнул под навес, образованный наклонной гранитной плитой, и я последовала за ним. Внезапно он остановился, и я врезалась в него.
- Джозеф? – произнес он удивленно.
Я выглянула из-за его спины. И с таким же удивлением узрела мистера Вемисса, который, сгорбившись, сидел на валуне с глиняной бутылкой между своих костлявых колен. Он плакал, его нос и глаза покраснели, от чего он походил на белую мышь еще больше, чем обычно. И он был сильно пьян.
- А-а, - сказал он, испуганно моргая. – Вы?
- Ты в порядке, Джозеф? – Джейми подошел ближе и осторожно протянул руку, словно боялся, что мистер Вемисс рассыплется при прикосновении.
И он не зря опасался. Когда он прикоснулся к маленькому мужчине, лицо мистера Вемисса сморщилось, как бумага, а плечи сильно затряслись.
- Извините, сэр, - произнес он, захлебываясь слезами. – Извините.
Джейми кинул на меня умоляющий взгляд «сделай что-нибудь, сассенах», и я, быстро опустившись на колени, обняла мистера Вемисса за плечи, поглаживая его по худой спине.
- Ну-ну, - шептала я, в свою очередь, посылая Джейми взгляд «что делать?» - Все будет хорошо.
- Нет, - сказал он, икая, - О, нет, не будет. – Он повернул горестное лицо к Джейми. – Я не вынесу этого, сэр, не вынесу.
Кости мистера Вемисса под моей рукой ощущались тонкими и хрупкими, и он дрожал. На нем были только тонкая рубашка и бриджи, а ветер вовсю завывал между скал. Сквозь дыру в густой массе облаков внезапно упал свет, словно уронили черный занавес.
Джейми снял плащ, неуклюже завернул в него мужчину и сел на соседний валун.
- Скажи, что случилось, Джозеф, - сказал он мягко. – Кто-то умер?
Мистер Вемисс, уткнувшись лицом в ладони и качая головой, как метроном, пробормотал что-то вроде «лучше бы умерла».
- Лиззи? – спросила я, обменявшись изумленными взглядами с Джейми. – Вы говорите про Лиззи?
С ней все было в порядке во время завтрака, что же во имя всех святых …
- Сначала Манфред МакДжилливрей, - мистер Вемисс убрал ладони от лица, - потом Хиггинс. И словно этого выродка и убийцы недостаточно, теперь и это!
Джейми, приподняв брови, посмотрел на меня. Я слегка пожала плечами. Камешки больно вонзались мне в колени, и я, с трудом поднявшись, отряхнула их.
- Вы говорите, что Лиззи влюбилась в кого-то … неподходящего? – спросила я осторожно.
Мистер Вемисс передернул плечами.
- Неподходящего, - произнес он опустошенно. – Христос. Неподходящего!
Он дико посмотрел на меня, выглядя, как сумасшедший воробей, забившийся в глубины плаща Джейми.
- Я отдал все ради нее! – сказал он. – Я с радостью продал себя, чтобы спасти ее от бесчестия. Я оставил дом, оставил Шотландию, зная, что не увижу ее никогда, что мои кости будут лежать в чужой земле. Но я никогда ни слова упрека ей не сказал, потому что это была не ее вина, моя маленькая девочка. А теперь … - он обратил пустой взгляд на Джейми.
- Боже мой, боже мой. Что мне делать? – прошептал он. Порыв ветра пролетел между скал и взметнул на нем плащ, на мгновение укрыв серой пеленой, как будто горе поглотило его.
Я плотнее завернулась в плащ, чтобы его не сорвало. Ветер был такой сильный, что я едва стояла на ногах. Джейми прищурился от пыли и мелких камушков, обхватив себя руками.
- Девочка беременна, Джозеф? – спросил он, стремясь, наконец-то добраться до сути и пойти домой.
Голова мистера Вемисса появилась из складок плаща; волосы на ней торчали, словно щетка. Моргая покрасневшими глазами, он кивнул и, вытащив бутылку трясущимися руками, сделал несколько глотков. Я увидела на ней единственный крестик. С обычной для него скромностью он взял алкоголь нового солода, а не выдержанный виски.
Джейми протянул руку и, взяв бутылку, сделал большой глоток.
- Кто? – спросил он, возвращая ее назад. – Мой племянник?
Мистер Вемисс уставился на него круглыми глазами.
- Ваш племянник?
- Иэн Мюррей, - подсказала я. – Высокий темноволосый парень. С татуировкой.
Джейми поглядел на меня, показывая, что вряд ли моя подсказка была полезна, а мистер Вемисс продолжал выглядеть непонимающим.
- Иэн Мюррей? – потом сквозь алкогольный туман имя дошло до него. – О, нет. Христос, если бы это был он! Я бы благословил парня.
Мы с Джейми снова обменялись взглядами. Дело выглядело серьезным.
- Джозеф, - произнес он с ноткой угрозы. – Холодно. – Он вытер нос ладонью. – Кто обесчестил твою дочь? Скажи кто, и я позабочусь, чтобы утром он на ней женился или умер, как ты захочешь. Но давай поговорим об этом возле огня.
- Бердсли, - произнес мистер Вемисс с видом полного отчаяния.
- Бердсли? – повторил Джейми и приподнял брови, поглядев на меня. Это было не то, что я ожидала … но и не стало большим шоком.
- Кто из Бердсли? – спросил он. – Джо или Кеззи?
Мужичина издал тяжелый вздох.
- Она не знает, - сказал он мрачно.
- Христос, - непроизвольно произнес Джейми, снова потянулся к бутылке с виски и сделал щедрый глоток.
- Хм-м, - сказала я, со значением глядя на него. Он без комментариев протянул мне бутылку и распрямился. Ветер прижал рубашку к его груди и трепал волосы, как флаг.
- Ну, - сказал он твердо. – Мы вызовем их обоих и выясним правду.
- Нет, - сказал мистер Вемисс, - не узнаем. Они сами не знают.
Я только что сделала глоток алкоголя. Услышав эти слова, я поперхнулась и разбрызгала виски.
- Что? – прохрипела я, вытирая лицо уголком плаща.
Мистер Вемисс глядел на меня, не отвечая, и только один раз моргнул. Потом глаза его закатились, и он свалился с камня.
Я смогла привести мистера Вемисса в чувство, но о его способности идти не было и речи. Джейми пришлось нести маленького мужчину, взвалив на плечи, как тушу оленя. Еще тот подвиг, учитывая чрезвычайно неровную почву между тайником и солодильней и сильный ветер, который забрасывал нас камешками, листьями и летящими шишками. Облака, темные и грязные, как пена от стирки, поднимались над горами и быстро расползались по небу. Мы рисковали промокнуть, если не поторопимся.
Ходьба стала легче, когда мы достигли тропинки, ведущей к дому, но настроение Джейми не улучшилось, поскольку мистера Вемисса вырвало на его рубашку. Кое-как смахнув рвоту, мы перестроились, и теперь мужчина путешествовал между нами, крепко схваченный за локти с обеих сторон. Он спотыкался и скользил в самые неожиданные моменты, когда его худые колени подгибались, словно у Пиноккио с перерезанными веревочками.
Джейми всю дорогу что-то бормотал про себя по-гэльски, но внезапно замолчал, когда мы вошли во двор. Один из близнецов Бердсли по приказу миссис Баг отлавливал кур перед бурей; две курицы он уже поймал и держал их за ноги, как нескладный букет желто-коричневого цвета. Увидев нас, он остановился и с изумлением уставился на мистера Вемисса.
- Что … - начала он, но не смог продолжить. Джейми бросил руку мистера Вемисса, сделал два гигантских шага и с такой силой ударил близнеца в живот, что тот согнулся пополам, выронив куриц, закачался и упал. Курицы разбежались в разные стороны, квохча и теряя перья.
Юноша извивался на земле, пытаясь сделать вздох, но Джейми не остановился. Он схватил его за волосы и громко прокричал ему в ухо – из чего я делала вывод, что это был Кеззи.
- Вместе с твоим братом. Ко мне в кабинет. Быстро!
Мистер Вемисс наблюдал за этой интересной картиной, открыв рот. Он, также не закрывая его, посмотрел на Джейми, когда тот направился к нам. Потом он моргнул и закрыл рот, а Джейми схватил руку мужчины и, аккуратно оторвав от меня, потащил в дом.
Я с укором посмотрела на Бердсли, валявшегося на земле.
- Как вы могли? – сказала я.
Он с пурпурным лицом молча открывал и закрывал рот, как рыба, глядя на меня выпученными глазами, потом, наконец, смог сделать вдох.
- Джо? Что случилось, ты ушибся? – из-за деревьев вышла Лиззи с курицей в каждой руке. Она с беспокойством смотрела на … ну, полагаю это был Джо. Если кто и мог различить их, то определенно это была Лиззи.
- Нет, не ушибся, - успокоила я ее. - Однако... – Я направила на нее указательный палец. – Вы, молодая леди, идите и отнесите кур в курятник, а потом … - я замешкалась, взглянув на парня, который уже пришел в себя и, часто дыша, осторожно сел. Я не хотела, чтобы она была в хирургической, когда Джейми и мистер Вемисс станут потрошить Бердслеев в кабинете напротив.
- Я пойду с тобой, - решила я, отгоняя ее от Джо. – Кыш.
- Но … - она кинула обеспокоенный взгляд на Джо. Это точно был Джо, он откинул волосы со своего лица, и я увидела изуродованный большой палец.
- Он в порядке, - сказала я и твердой рукой развернула ее к курятнику. – Иди.
Я оглянулась. Джо Бердсли поднялся на ноги и, прижимая руку к животу, направился к конюшне, очевидно, за близнецом, как и было приказано.
Я повернулась к Лиззи, сузив глаза. Если мистер Вемисс был прав, и она действительно беременна, то она принадлежала к тем счастливым женщинам, которые не страдают утренней тошнотой или другими желудочными расстройствами, свойственными ранней беременности. Она выглядела довольно цветущей.
Полагаю, одно это должно было насторожить меня, поскольку обычно она выглядела бледной с зеленоватым оттенком. Теперь же ее словно окружало слабое розовое свечение, а ее светлые волосы там, где они выглядывали из-под чепца, сияли.
- На каком ты месяце? – спросила я, приподнимая ветку. Она быстро взглянула на меня, сглотнула и нырнула под ветку.
- Около четырех месяцев, я думаю, - слабым голосом сказала она, не глядя на меня. – Хм … отец сказал вам, да?
- Да. Твой бедный отец, - ответила я сурово. - Он прав? Оба Бердслея?
Она втянула голову в плечи и почти незаметно кивнула.
- Что … что Сам сделает с ними? – спросила она тихим дрожащим голосом.
- Не знаю, - я сомневалась, что Джейми имел сформированное решение, хотя он пообещал, что злодей, от которого забеременела Лиззи, будет лежать мертвым у ее ног, если ее отец этого пожелает.
Теперь я думала, что альтернатива этому – поженить их утром – выглядела весьма проблематично.
- Не знаю, - повторила я. Мы уже подошли к курятнику, прочному сооружению под раскидистым кленом. Несколько куриц, не таких глупых, как их сестрицы, сидели на нижних ветвях дерева и со спрятанными под крыло головами походили на огромные спелые фрукты.
Я распахнула дверь, выпустив струю аммиака из курятника, затем, задерживая дыхание, быстро стянула куриц с ветвей и забросила их туда. Лиззи бегала по лесу, хватала куриц под кустами и, принеся, забрасывала их внутрь. Большие капли, тяжелые, как галька, стали падать с неба и громко шлепали по листьям над головами.
- Бегом! – я захлопнула дверь за последней квохчущей курицей, задвинула щеколду и схватила Лиззи за руку. Погоняемые порывами ветра, мы помчались к дому, и наши юбки вздымались вокруг нас, словно крылья голубей.
Летняя кухня была ближе. Едва мы ворвались в ее двери, как с ревом хлынул дождь, сплошная стена воды, которая ударяла по жестяной крыше, как молот по наковальне.
Мы стояли, задыхаясь. Чепец Лиззи слетел, ее косы расплелись, и волосы падали на плечи светлыми сияющими прядями; заметное отличие от тонких топорщащихся волос, которые были одинаковы у девушки и ее отца. Если бы я увидела ее без чепца, то, наверное, сразу бы догадалась. Я восстанавливала дыхание и не знала, что сказать.
Она старательно приводила себя в порядок, поправляла лиф, одергивала юбки, все, чтобы не смотреть на меня.
Ну, один вопрос после шокирующего сообщения мистера Вемисса все же был и не давал мне покоя. Лучше сразу же решить его. Первоначальный рев дождя перешел в обычный барабанный стук. Громко, но разговаривать, по крайней мере, было возможно.
- Лиззи, - она слегка испуганно взглянула на меня, – скажи правду. - Я взяла ее лицо между своих ладоней, глядя в ее голубые глаза. – Это было изнасилование?
Она моргнула с изумленным видом, и это стало достаточно красноречивым отрицанием.
- О, нет, мэм! – горячо воскликнула она. – Вы же не можете думать, что Джо или Кеззи могли сделать такое! – Ее розовые губки задрожали. – Вы думаете, они по очереди держали меня?
- Нет, - сказала я едко, - но думаю, я должна была спросить на всякий случай.
В действительности я не думала так, но Бердслеи являлись такой странной смесью цивилизованности и дикости, что было невозможно сказать, что они могут сделать, а что нет.
- Но это были … оба? Так сказал твой отец. Бедный, - добавила я упреком в голосе.
- О, - она опустила свои светлые ресницы, делая вид, что нашла торчащую на юбке нитку. – Хм-м … ну, да. Я чувствую себя ужасно, что так опозорила папу. И мы сделали это не специально …
- Элизабет Вемисс, - произнесла я с некоторым раздражением. – Как мы уже решили, это не изнасилование, а вступить в сексуальную связь с двумя мужчинами нельзя случайно. С одним да, но с двумя. Что касается … - я заколебалась, но вульгарное любопытство победила. – Сразу с двумя?
К моему облегчению она выглядела шокированной.
- О, нет, мэм! Просто … я имею в виду, я не знала … - она замолчала, порозовев.
Я вытащила два стула из-под стола и толкнула один в ее сторону.
- Садись, и расскажи мне все. Мы пока никуда не идем, - добавила я, глядя через полуоткрытую дверь наружу. На дворе почти до колен поднималась серебристая дымка, когда капли дождя отскакивали от травы, и ее свежий запах втекал внутрь кухни.
Лиззи колебалась, но взяла стул. Я видела, она начинала понимать, что ничего не оставалось делать, как объяснять, при условии, что ситуации можно объяснить.
- Ты сказала, хм, что не знала, - подсказала я ей. – Ты имеешь в виду, что думала, что это один из близнецов, но они одурачили тебя?
- Да, - она сделала большой глоток холодного воздуха. – Что-то такое. Это было, когда вы с Самим уехали в Бефабару за козой. Миссис Баг слегла с прострелом, и в доме остались только мы с папой. Но потом он уехал в Вулам за мукой, так что я осталась одна.
- В Бефабару? Это было шесть месяцев назад! А ты беременна четыре месяца … то есть все это время вы … ладно, не обращай внимания. Что случилось тогда?
- Лихорадка, - просто сказала она. – Она вернулась.
Она собирала хворост, когда первый признак малярии, внезапный озноб, накрыл ее. Она тут же бросила хворостины и поспешила домой, но на полпути ее мускулы ослабли, и она упала.
- Я лежала на земле, - рассказывала она, - и чувствовала, как лихорадка подбирается ко мне, словно большой зверь. Она схватила меня своими лапами и погрузила клыки в тело, отчего кровь во мне сначала загорелась, а потом замерзла. Казалось, она вгрызается в мои кости, пытаясь достать костный мозг. – Она передернулась от воспоминания.
Один из Бердслеев – она думает, это был Кеззи – нашел ее. Он побежал за своим братом, и вдвоем они занесли ее в дом и уложили в кровать.
- Мои зубы стучали так, что я думала, они сломаются. Но я смогла сказать, чтобы они принесли мазь из чернильных орешков, который вы сделали.
Они перерыли весь шкаф, но нашли ее, а потом, стянув с нее башмаки и чулки стали втирать мазь в ее руки и ноги.
- Я сказала им, что нужно втирать ее везде, - она покраснела и опустила глаза. – Я … я ничего не соображала от лихорадки, мэм, правда. Но знала, что это нужно сделать.
Я кивнула, понимая ее, и я ее не обвиняла, так как видела эти приступы. Она поступила правильно, поскольку сама себе она помочь не могла.
Испуганные парни сняли с девушки одежду и втирали мазь по всему ее обнаженному телу.
- Я теряла сознание и приходила в себя, - поясняла она, - так что все помню как в тумане. Но помню, что один из них сказал, что измазал рубашку и ее лучше снять, пока совсем не испортил.
- Понятно, - сказала я, - дальше …
А потом она уже ничего не понимала и, выныривая из забытья, видела, что парни все еще были с ней. Они о чем-то говорили, и их руки, не переставая, гладили ее тело. Острый запах мази перекрывал запах дыма от очага и воска горящих свечей.
- Я чувствовала себя под защитой, - сказала она, пытаясь объяснить. – Ничего особенного я не помню, только однажды открыв глаза, я увидела грудь перед моими глазами и черные завитки волос вокруг сосков, и сами соски коричневые и сморщенные, как изюмины. – Она посмотрела на меня круглыми от удивления глазами. – Они у меня даже сейчас стоят перед глазами. Странно, правда?
- Да, - согласилась я, хотя ничего странного не было. При сильной лихорадке, реальность размывается, но ее отдельные фрагменты намертво врезаются в память. – А потом … ?
Потом ее стало сильно трясти от озноба, и ни одеяла, ни горячий кирпич в ногах не помогали. Тогда один из парней в отчаяние залез под одеяла, пытаясь согреть ее своим телом.
- Я не знаю, кто это был, и был ли это один все время, или они менялись, но когда бы я не очнулась, меня всегда кто-нибудь обнимал. И временами он откидывал одеяло и втирал мазь в мою спину, снова и снова … - она запнулась и покраснела. – Но когда я проснулась утром, лихорадка прошла, как всегда бывает не второй день.
Она взглянула меня, умоляя взглядом понять ее.
- Вы знаете, каково это, когда лихорадка исчезает, мэм? Это … так спокойно, - сказала она просто. – Я думаю, так я буду чувствовать себя, когда умру. Я просто однажды проснусь, а вокруг все будет мирно и прекрасно … только я смогу двигаться.
- Но когда ты проснулась, ты не могла двигаться, - заметила я. – А мальчик, кто бы это ни был, был с тобой?
- Это был Джо, - кивнула она головой. – Он что-то говорил мне, но я не обращала внимания о чем, и, думаю, он сам тоже.
Она на мгновение прикусила губу белыми острыми зубками.
- Я … я не делала этого раньше, мэм. Но была близка к этому раз или два с Манфредом. И еще ближе с Бобби Хиггинсом. Но Джо еще даже не целовал девушку, и его брат тоже. Так что это моя вина, потому что я понимала, что происходит … Мы оба были сколькими от мази и голыми … и это случилось.
Я кивнула головой.
- Да, я поняла, как это произошло. Но потом … э-э … это продолжалось, как я полагаю?
Она снова покраснела.
- Ну … да. Это так хорошо, мэм, - прошептала она, наклоняясь ко мне, словно делилась важным секретом.
Я сильно провела костяшками пальцев по своим губам.
- Хм, да. Неплохо. Но …
Бердслеи выстирали простыни по ее указанию, и к моменту возвращения ее отца днем позже никаких следов их проступка не осталось. Мазь из чернильных орешков сделала свое дело, и Лиззи стало лучше, хотя она все еще была слабой и усталой. Мистеру Вемиссу она сказала, что был небольшой приступ малярии.
И она продолжила встречаться с Джо при каждой возможности, в густой летней траве за молочным сараем, в свежей соломе на конюшне, а когда шел дождь, на крытом крыльце хижины Бердсли.
- Я не соглашалась делать это внутри из-за вони, - пояснила она. – Мы клали одеяло на крыльце, чтобы я не занозила спину, а в нескольких футах от нас шел дождь … - она мечтательно посмотрела сквозь открытую дверь на дождь, который теперь падал с тихим постоянным шепотом, заставляя трепетать сосновые иголки.
- А Кеззи? Где был он, когда у вас все происходило? – спросила я.
- Ох, ну, Кеззи, - она глубоко вздохнула.
Они занимались любовью на конюшне, и Джо, оставив лежать ее на плаще, оделся, поцеловал ее и пошел на выход. Увидев, что он забыл фляжку, она негромко окликнула его.
- Он не ответил и не повернулся, - сказала она. – И я вдруг поняла, что он меня не слышит.
- Понятно, - сказала я. – И ты не видела различий?
Она прямо взглянула на меня.
- Теперь могу.
А сначала секс был настолько нов для них, а братья одинаково не искушены в нем, что она не замечала различий.
- Как давно …? – спросила я. – Я имею в виду, ты знаешь, как давно они … э-э?
- Точно не знаю, - ответила она. – Но в первый раз это был Джо, да, я видела его покалеченный палец, а второй раз, скорее всего, Кеззи. Вы же знаете, они всем делятся между собой.
Они действительно делились всем. И это было самым естественным для них и очевидно для всех троих, что Джо захотелось поделиться с братом новыми удивительными ощущениями.
- Я знаю, это кажется … странным, - она слегка пожала плечами. – И, наверное, я должна была что-то сказать или сделать, но как-то не подумала. И если честно, - она беспомощно поглядела на меня, - мне не кажется это странным. Да, они разные, но в то же время они так близки. Будто я разговариваю или прикасаюсь к одному и тому же парню … просто у него два тела.
- Два тела, - повторила я немного мрачно. – Да, но понимаешь, трудность в том, что это два разных тела.
Несмотря на малярию и тонкокостную структуру, она пополнела. Ее небольшая грудь стала пышной и выступала над краем лифа, и хотя пока она сидела, я не могла сказать уверенно, но, скорее всего, ее попа тоже увеличилась. Удивительно, что понадобилось три месяца, чтобы она забеременела.
Словно уловив мои мысли, она пояснила.
- Я использовала семена. Те, которые принимаете вы с мисс Бри. У меня был запас. Когда я была помолвлена с Манфредом, мисс Бри дала их мне. Я хотела собрать еще, но не помнила какие нужно, и вот … - она снова пожала плечами и положила руки на живот.
- Тем временем ты продолжала молчать, - заметила я. – Твой отец узнал случайно?
- Нет, я сказала ему. Я решила лучше сказать, пока не стало заметно. Джо и Кеззи пошли вместе со мной.
- Бедный твой отец, - сказала я, но отвлечено. – У вас троих был какой-нибудь план?
- Нет, - призналась она. – Я не говорила мальчикам, что беременна до сегодняшнего утра. Они, кажется, были сильно удивлены, - добавила она, прикусив губу.
- Надо думать, - я поглядела наружу. Дождь все еще шел, но гораздо более слабый. Я потерла лицо рукой, внезапно почувствовав себя усталой.
- Кого из них ты выбираешь? – спросила я.
Она внезапно побледнела и кинула на меня потрясенный взгляд.
- Ты не можешь иметь их обоих, ты понимаешь, - сказала я мягко. – Так нельзя.
- Почему? – спросила она, пытаясь казаться смелой, но голос дрожал. – Это никому не мешает. И это только наше дело.
Мне захотелось хорошего глотка алкоголя.
- Хо-хо, - сказала я. – Попробуй сказать так своему отцу. Или мистеру Фрейзеру. В большом городе, может быть, это сойдет с рук. Но здесь? Все что здесь происходит – это дело всех, и ты знаешь это. Хирам Кромби побьет тебя камнями, если узнает про такой блуд. – Не дожидаясь ответа, я встала. – А теперь мы идем в дом и посмотрим, живы ли они оба. Мистер Фрейзер взял дело в свои руки, и он решит твою проблему.
Близнецы были живы, но не выглядели особенно радостными от этого факта. Они сидели на полу в центре кабинета, тесно прижавшись плечами друг к другу, словно пытались соединиться в одно существо.
Головы их в унисон дернулись на дверь, и тревога на лицах смешалась с радостью при виде Лиззи. Я держала ее за руку, но, увидев близнецов, она выдернула ее и с негромким восклицанием бросилась к ним. Обняла и прижала их головы к своей груди.
Я увидела у одного из мальчиков под глазом свежий синяк, который начал распухать. Полагаю, это был Кеззи, только не знаю, таково ли было понятие Джейми о справедливости, или просто способ точно знать, с кем из них он разговаривает.
Мистер Вемисс тоже был жив и был этому также мало рад, как и Бердслеи. С красными глазами, бледный с оттенком зелени, но, по крайней мере, относительно трезвый, он сидел за столом Джейми. Перед ним стояла чашка с кофе из цикория, насколько я могла судить по запаху, но, кажется, к ней не притрагивались.
Лиззи, стоя коленями на полу, все еще прижимала к себе парней. Три их головы были соединены, как три лепестка листа клевера.
- Тебе больно? – спрашивала она, и они отвечали: «Ты в порядке?», а между тем руки их перемешались, ощупывая, поглаживая, обнимая, и мне они напоминали небольшого нежного и заботливого осьминога.
Я взглянула на Джейми, который желчно наблюдал за этой картиной. Мистер Вемисс издал низкий стон и спрятал лицо в ладонях.
Джейми издал горловой шотландский звук, выражающий угрозу, и шевеление в центре комнаты мгновенно прекратилось, словно парализованное лучами смерти. Лиззи очень медленно повернула голову и уставилась на него, высоко задрав подбородок, руки ее продолжали обнимать близнецов.
- Садись, девочка, - немного смягчившись, Джейми кивнул на пустой стул.
Лиззи встала, по-прежнему не спуская с него глаз, но не сделала и шага к стулу. Вместо этого она обошла близнецов, встав за их спиной и положив руки на их плечи.
- Я постою, сэр, - произнесла она тонким от страха голоском, но в нем также слышалась решимость. Бердслеи одновременно ухватились обеими руками за ее ладони, лежащие на их плечах, на лицах отразились такие же смешанные чувства страха и решимости.
Джейми мудро решил не придавать этому значения и лишь рассеяно кивнул мне. Я тут же уселась на стул, удивительно обрадованная, что могу сесть.
- Парни и я поговорили с твоим отцом, - сказал Джейми, обращаясь к Лиззи. – Это правда, что ты сказала отцу? Что ты беременна и не знаешь от кого из них?
Лиззи открыла рот, но ничего не сказала, лишь смущенно кивнула головой.
- Ладно. Тебе нужно выйти замуж и как можно скорее, - сказал он сухо. – Парни не могли решить между собой за кого, так что выбор за тобой. За кого?
Все шесть рук напряглись, так что костяшки пальцев побелели. Я не могла не посочувствовать им.
- Я не могу, - прошептала Лиззи. Она прочистила горло и повторила. – Я не могу. Я не хочу выбирать. Я люблю их обоих.
Джейми взглянул вниз на свои сложенные руки и поджал губы, раздумывая. Потом поднял голову и очень холодно посмотрел на нее. Я увидела, как она вся подобралась и сжала рот, трепеща, но полная решимости противостоять ему.
Потом, выдержав какое-то время, Джейми повернулся к мистеру Вемиссу.
- Джозеф? – произнес он негромко.
Мистер Вемисс сидел, словно в трансе, зажав рукой чашку с кофе. Однако он не колебался ни секунды.
- Элизабет, - спросил он очень тихо, - ты меня любишь?
Ее вид неповиновения разбился, как уроненное яйцо, из глаз потекли слезы.
- О, папа! – она бросилась к отцу, который встал и крепко обнял ее, прижавшись щекой к ее голове. Она прижималась к нему, рыдая, и я услышала короткий вздох одного из близнецов, но не поняла которого.
Мистер Вемисс тихо покачивался, поглаживая и утешая ее; его неразборчивое бормотание тонуло в рыданиях и всхлипах.
Джейми не без симпатии наблюдал за близнецами. Они держались за руки, а Кеззи прикусил нижнюю губу.
Наконец, Лиззи оторвалась от отца, хлюпая носом и вслепую ища платок. Я достала свой платок из кармана, встала и подала ей. Она громко высморкалась и утерла глаза, стараясь не глядеть на Джейми.
Однако кабинет был маленький, а Джейми был персоной, которую нелегко игнорировать даже в большой комнате. В отличие от моей хирургической окна кабинета были маленькие и располагались высоко над полом, что при нормальных условиях давало приятный неяркий уют. Сейчас же с дождем за окном комнату наполнял серый свет и промозглый холод.
- Вопрос не в том, девочка, кого ты любишь, - сказал Джейми мягко. – И не о твоем отце. – Он указал на ее живот. – Ты носишь дитя, и ничего нет важнее, чем сделать все правильно. И это не значит ославить его мать как шлюху.
Ее щеки малиново вспыхнули.
- Я не шлюха!
- Я не говорю, что ты шлюха, - спокойно ответил Джейми, - но другие так скажут, когда станет ясно, чем ты занималась. Раздвигала ноги для двух мужчин и ни за одного не вышла замуж, так? А ребенок, ты не можешь назвать его отца?
Девушка сердито отвернулась от него и увидела своего отца, который стоял, опустив голову, с красными от стыда щеками.
Она издала тихий отчаянный звук и закрыла лицо руками.
Близнецы зашевелились, тревожно переглянувшись, и Джо подобрал ноги, собираясь встать, потом увидел полное упрека лицо мистера Вемисса и передумал.
Джейми тяжело вздохнул и потер переносицу, потом встал и подошел к камину, где вытащил из корзины для растопки две лучины. Зажав их в кулаке, он протянул руку близнецам.
Близнецы уставились на него, открыв рты. Потом Кеззи сглотнул, закрыл глаза и очень осторожно потянул щепку, словно она была присоединена к взрывному устройству. Джо не закрывал глаза и не смотрел на щепку, когда вытаскивал ее, его взгляд был прикован к Лиззи.
Все как будто выдохнули враз и посмотрели на лучины.
- Хорошо. Вставай, - приказал Джейми Кеззи, который держал короткую лучину и выглядел ошеломленным.
- Возьми ее за руку, - сказала ему Джейми терпеливо. – Ты поклянешься перед свидетелями, - он кивнул на меня и мистера Вемисса, - что берешь Элизабет Вемисс в жены?
Кеззи кивнул и выпрямился.
- Да, беру, - твердо произнес он.
- А ты, Элизабет Вемисс берешь Кезайю … Ты же Кезайя? – спросил он, с подозрением взглянув на близнецов. – Берешь ли ты его в мужья?
- Да, - прошептала Лиззи.
- Хорошо, - быстро сказал Джейми коротко. – Вы обручены. Как только мы найдем священника, благословим вас, но вы уже женаты. – Он поглядел на Джо, который уже стоял на ногах.
- А ты, - твердо произнес он, - ты уезжаешь. Сегодня вечером. И не вернешься, пока не родится ребенок.
Джо с побледневшими губами кивнул головой. Он прижимал обе руки к телу, но не к желудку, куда его ударил Джейми, а к сердцу. Глядя на него, я ощутила боль в том же самом месте.
- Ну, ладно, - Джейми глубоко вздохнул и слегка расслабил плечи. – Джозеф, у тебя остался контракт, который ты написал для твоей дочери и молодого МакДжилливрея?
Выглядя, словно улитка, вытащившая голову из раковины после бури, мистер Вемисс осторожно кивнул. Он поглядел на пару, которая все еще стояла, взявшись за руки, и напоминала Лота и его жену. Мистер Вемисс ласково похлопал дочь по плечу и торопливо вышел.
- Тебе понадобится новая свеча, да? – спросила я, со значением наклонив голову в сторону Лиззи и близнецов. Огарок в подсвечнике едва догорел до средины, но я решила правильным оставить их наедине на некоторое время.
- А-а? О, да, - произнес он, поняв мое намерение, и кашлянул. – Пойду и принесу ее.
Как только мы закрыли дверь, он прислонился к ней и покачал головой.
- О, боже, - произнес он.
- Бедные дети, - произнесла я с симпатией. – Тебе их жалко?
- Мне? – он принюхался к своей рубашке, которая уже высохла, но запах рвоты на ней все еще ощущался, потом потянулся так, что кости затрещали. – Думаю, да, - признался он. – Но, боже! Она рассказала тебе, как все произошло?
- Да. Я расскажу тебе позже во всех деталях, - я услышала шаги мистера Вемисса, спускающегося по лестнице, взяла пару свечей, висящих под потолком и связанных между собой. – У тебя есть нож под рукой?
Он автоматически дотронулся до пояса, но дирка там не было.
- Нет, но в кабинете есть нож для перьев.
Он открыл дверь, мистер Вемисс зашел в кабинет, и его потрясенный вскрик одновременно с запахом крови донесся до меня.
Джейми бесцеремонно оттолкнул мистера Вемисса; я с колотящимся в горле сердцем влетела кабинет следом за ним.
Все трое стояли возле стола. Капли свежей крови были разбрызганы на столе, Кеззи прижимал к руке мой окровавленный платок. Он взглянул на Джейми, в тусклом свете его лицо казалось призрачным, но он нашел в себе силы улыбнуться.
Какое-то движение привлекло мое внимание, и я увидела Джо, который держал нож Джейми над огнем свечи. Действуя так, будто никого здесь не было, он взял руку брата, забрал платок и прижал раскаленное железо к кровавому овалу на большом пальце Кеззи.
Запах жженой плоти смешался с запахом дождя, и мистер Вемисс задохнулся. Кеззи резко потянул воздух и выдохнул, криво улыбнувшись Джо.
- Удачи, брат, - сказал он громким пустым голосом.
- Счастья тебе, брат, - таким же голосом откликнулся Джо.
Лиззи, маленькая с растрепанными волосами, стояла между ними, не сводя покрасневших глаз с Джейми, и улыбалась.
Примечания
1
Bona fides (Бо́на фи́дес) — латинский юридический термин, означающий «честные средства», «добрые услуги», «добросовестность», который выражает моральную честность, веру в правдивость (или ложность) суждения или сущности мнения, или относительно прямоты (или порочности) линии поведения.