Прошла неделя после смерти Мальвы, и не было ни малейшего намека на то, кто убил ее. Перешептывания, косые взгляды и осязаемый туман подозрения висели над Риджем, но, несмотря на все усилия, Джейми не удалось найти никого, кто знал или мог сказать что-нибудь полезное.
Я видела, что напряжение и отчаяние накапливаются в Джейми день ото дня, и знала, что они должны найти выход. Хотя не знала, что он сделает.
После завтрака в четверг Джейми стоял, уставившись в окно своего кабинета, потом внезапно стукнул кулаком по столу, от чего я подпрыгнула.
- Я достиг предела терпения, - заявил он мне. – Еще немного, и я сойду с ума. Я должен что-то сделать, и я сделаю. – Не ожидая моего ответа на свое заявление, он прошагал к двери, открыл ее и крикнул в коридор: «Джозеф!»
Мистер Вемисс появился из кухни, где он по указанию миссис Баг чистил дымоход, бледный, встревоженный, измазанный сажей и в целом неопрятный.
Джейми проигнорировал черные следы на полу кабинета – тот половик с пятном крови он сжег – и уставился на мистера Вемисса командирским взглядом.
- Ты хочешь женщину? – спросил он требовательно.
- Женщину? – мистер Вемисс был несказанно удивлен. – Что … ох! Вы верно, имеете в виду фройляйн Беррич?
- Кого же еще? Хочешь ее? – повторил Джейми.
Очевидно, слишком давно кто-нибудь спрашивал мистера Вемисса о его желаниях, так что он не сразу смог собраться с мыслями.
Грубая настойчивость Джейми заставила его забыть о разговорах друзей фройляйн, являющихся, без сомнения, лучшими судьями ее счастья, о его несоответствии, бедности и общей непригодности, как мужа. И в конец концов, он храбро признал, что, если фройляйн не будет ужасно противиться такой перспективе, то вероятно … ну … иными словами …
- Да, сэр, - сказал он, ужасно напуганный собственной смелостью. – Хочу. Очень! – выпалил он.
- Хорошо, - кивнул Джейми. – Тогда мы едем и забираем ее.
Мистер Вемисс открыл рот от удивления, и я тоже. Джейми развернулся ко мне и отдал распоряжения с уверенностью и joie de vivre[1] пирата, почуявшего богатую добычу.
- Иди и найди молодого Иэна, хорошо, сассенах? И скажи миссис Баг приготовить продуктов для четверых человек на недельное путешествие. И позови Роджера, нам понадобится священник.
Он с удовлетворением потер руками и хлопнул мистера Вемисса по плечу, вызвав маленькое облачко сажи.
- Иди и подготовься, Джозеф, - сказал он. – Расчеши волосы. Мы собираемся поехать и украсть твою невесту.
- «… и уткнул пистолет в его грудь, его грудь», - напевал молодой Иэн. – «Пожени нас священник, пожени, а иначе конец тебе, тебе конец!»[2]
- Конечно, - прервал Роджер песенку, в которой молодой человек по имени Вилли с друзьями похитил девушку и хотел насильно на ней жениться, но она оказалась смелее его, - мы надеемся, что ты окажешься более способным ночью, чем Вилли, да, Джозеф?
Мистер Вемисс чисто выбритый, приодетый и прямо-таки вибрирующий от возбуждения кинул на него непонимающий взгляд. Роджер усмехнулся и затянул завязки седельного мешка.
- Молодой Вилли с помощью пистолета пытался заставить священника поженить его с девушкой, - пояснил он мистеру Вемиссу, - но когда он потащил украденную невесту в постель, она воспротивилась, и его попытки ни к чему не привели.
- И помните, - предупредил Роджер, обращаясь к Джейми, который перекидывал седельные сумки через спину Гидеона, - если фройляйн не желает …
- Что? Не пожелает выходить замуж за Джозефа? – Джейми похлопал мистера Вемисса по спине и, подставив руку ему под ногу, почти забросил маленького мужчину в седло. – Не представляю женщину, которая отказалась бы от такой возможности, а ты, a charaid[3]?
Он оглядел поляну, чтобы убедится, что все в порядке, потом взбежал по ступеням, подарил мне быстрый прощальный поцелуй, сбежал вниз и вскочил на Гидеона, который на этот раз проявил дружелюбие и не попытался укусить его.
- Будь здорова, mo nighean donn[4], - сказал он мне с улыбкой. И они рванули с поляны, словно банда горских налетчиков, лишь оглушительное гиканье Иэна разнеслось между деревьев.
Странно, но отъезд мужчин, казалось, немного разрядил обстановку. Разговоры, конечно, вовсю продолжались, но без Джейми и Иэна, притягивающих к себе удары молний, они, как огни святого Эльма, просто трещали, шипели и плевались, и от них волосы вставали дыбом, но в сущности являлись безобидным явлением, если к ним не прикасаться.
Дом меньше напоминал военную крепость, а больше глаз урагана, где было затишье.
Также в отсутствии мистера Вемисса приходила Лиззи с маленьким Родни Джозефом, так окрестили ребенка. Роджеру пришлось урезонить энтузиазм юных отцов, предлагавших имена Тиглатпаласар и Икаболд. Маленькой Роджерине, которую назвали в честь Роджера, повезло, и она теперь была больше известна под именем Рори, но Роджер не мог даже слышать, чтобы окрестить ребенка именем, сокращение от которого звучало как Ики[5].
Родни казался очень дружелюбным ребенком, частично от того что его почти никогда не покидал удивленный вид, который ему придавали круглые глаза, словно он с нетерпением ожидал, что же вы ему расскажите. Изумление Лиззи при его рождении превратилось в обожание, которое могло бы полностью затмить Джо и Кеззи, если бы они не разделяли это чувство.
Любой из них, если его не остановить, мог полчаса обсуждать пищеварение Родни с тем же пылом, который раньше приберегался для новых ловушек и удивительных вещей, которые они находили в желудках убитых зверей. Например, свиньи могли есть что угодно, так же как и Родни.
Через несколько дней после отъезда миссии по краже невесты в гости пришли Брианна с Джемми, а также Лиззи с Родни. Женщины присоединились ко мне и Эми МакКоллум на кухне, где мы мирно шили при свете очага, восхищались Родни и поглядывали на Джемми с Эйданом, а потом после нескольких осторожных пробных фраз от всей души принялись обсуждать мужское население Риджа на попадание в группу подозреваемых.
У меня, конечно, был личный и больной интерес в этой теме, но все три молодые женщины твердо стояли на стороне справедливости, то есть на стороне, которая отказывается даже предполагать возможность участия Джейми или меня в убийстве Мальвы Кристи.
Для меня такое открытое обсуждение явилось почти облегчением. Я сама, конечно же, непрестанно занималась домыслами, и это было изнурительным делом. Было неприятно рассматривать каждого человека, которого я знала, в роли хладнокровного убийцы, и кроме того этот процесс заставлял меня постоянно переосмысливать само убийство и заново переживать момент, когда я нашла мертвую девушку.
- Мне очень не хотелось бы думать, что это мог быть Бобби, - сказала Бри, нахмурившись, когда заталкивала деревянное яйцо для штопки в пятку носка. – Он кажется таким хорошим мальчиком.
Лиззи поджала губы.
- Да, он милый мальчик, - сказала она, - но можно сказать, что очень горячий.
Все посмотрели на нее.
- Ну, - продолжила она спокойно. – Я не позволила ему, хотя он очень сильно домогался. А когда я сказала «нет», он пошел и пнул дерево.
- Мой муж делал так иногда, если я ему отказывала, - задумчиво произнесла Эми. – Но не думаю, что из-за этого он бы перерезал мне горло.
- Но Мальва никому не отказывала, - указала Бри, прищурившись, когда вставляла нитку в ушко иголки. – Он убил ее, потому что она была беременна, и он боялся, что она всем расскажет.
-Хо! – воскликнула Лиззи с триумфом. – Тогда это не может быть Бобби. Потому что когда мой па отказал ему … - тень промелькнула на ее лице при упоминании отца, который так и не сказал ей ни слова и не признал рождения маленького Родни, - он собирался жениться на Мальве. Иэн так сказал. И если она была беременна от него, тогда ее отец был бы вынужден согласиться, не так ли?
Эми кивнула, признавая ее правоту, но у Бри имелись возражения.
- Да, но она утверждала, что это не его ребенок. И его вырвало в кустах ежевики, когда он услышал о ее беременности, - она на мгновение поджала губы. – Он совсем не обрадовался этой новости. Так что он мог убить ее из ревности, как вы думаете?
Лиззи и Эми с сомнением хмыкнули – им обоим Бобби нравился – но были вынуждены признать такую возможность.
- А меня интересуют, - сказала я, колеблясь, - более взрослые мужчины. Женатые. Все знают молодых людей, которым она нравилась, но я замечала немало женатых мужчин, которые посматривали на нее.
- Я голосую за Хирама Кромби, - тут же заявила Брианна, втыкая иголку в носок. Все засмеялись, но она покачала головой.
- Нет, я серьезно. Всегда самые религиозные, самые благочестивые мужчины оказываются со шкафами, наполненными женским бельем, и пристают к церковным мальчикам-хористам.
Эми открыла рот.
- Шкафы, полные женского белья? – переспросила она. – Что … сорочки и корсеты? Что он с ними будет делать?
Брианна покраснела и прокашлялась, но выхода не было.
- Э-э … думаю, скорее белье француженок, - пролепетала она. – Такое кружевное.
- О, француженки, - Лиззи понимающе кивнула. Все знали о сомнительной славе французских леди, хотя я сомневалась, что кто-нибудь в Ридже, кроме меня, видел их. Чтобы прикрыть ляпсус Бри, я рассказала о фаворитке французского короля, которая проткнула соски и явилась при дворе с голой грудью и золотыми кольцами в проколах.
- Еще несколько месяцев, - мрачно сказала Лиззи, глядя на сына, который, сжав кулачки от напряжения, яростно сосал ее грудь, - и я сама могу это сделать. Скажу Кеззи, чтобы он купил кольца в следующий раз, как поедет продавать шкуры.
Среди смеха никто не услышал стук в двери, если бы не Джемми с Эйданом, которые примчались на кухню из кабинета Джейми, где они играли, чтобы сказать о стуке.
- Я открою, - сказала Бри, откладывая штопку, но я опередила ее.
- Нет, я схожу, - махнула я рукой, взяла свечу и с бьющимся сердцем пошла по темному коридору. Посетители после наступления темноты всегда являлись по какому-либо чрезвычайному случаю.
На этот раз тоже, хотя и неожидаемому мною. Какое-то время я даже не узнавала высокую женщину с белым изможденным лицом, которая, покачиваясь, стояла на пороге. Потом она прошептала: «Фрау Фрейзер? Я могу … войти?» и упала мне на руки.
Шум падения заставил молодых женщин прийти на помощь, и в мгновение ока Моника Беррич – это действительно была она, предполагаемая невеста мистера Вемисса – была уложена на скамью, укрыта одеялами и напоена горячим пуншем.
Она быстро пришла в себя, в действительности с ней не случилось ничего плохого, кроме усталости и голода – она сказала, что не ела три дня – и через короткое время она села, стала есть суп и рассказывать историю своего странного появления.
- Это сестра моего мужа, - сказала она, на мгновение блаженно прикрыв глаза от аромата горохового супа с ветчиной, - она никогда не любила меня, а когда с ее мужем произошел несчастный случай, и он потерял повозку, стало мало денег, чтобы содержать всех, она еще больше невзлюбила меня.
По ее словам, она тосковала по Джозефу, но у нее не было ни сил, ни средств, чтобы противостоять своей семье и настоять на возвращении к нему.
- О? – Лиззи рассматривала ее пристально, но в дружественной манере. – Что случилось?
Фройляйн Беррич обратила на нее взор своих больших мягких глаз.
- Я не смогла больше выносить этого, - сказала она просто. – Я очень сильно хочу быть с Джозефом. Сестра моего мужа очень хотела, чтобы я ушла, и она дала мне немного денег. И вот я пришла, - заключила она, пожав плечами, и зачерпнула ложкой суп.
- Вы шли … из Галифакса? – спросила Брианна.
Фройляйн Беррич кивнула, облизала ложку и выставила ногу из-под юбок. Ее башмаки полностью износились, и она обвязала их кусочками кожи и полосками ткани, оторванными от рубашки, так что они напоминали связки грязных тряпок.
- Элизабет, - произнесла она, с тревогой глядя на Лиззи, - я надеюсь, вы не против, что я пришла. Ваш отец здесь? Я очень надеюсь, что он не станет возражать.
- Э-м, нет, - ответила я, переглянувшись с Лиззи. – Его здесь нет, но я уверена, он будет рад увидеть вас.
- Нет? – ее изможденное лицо, на котором появилась паника, когда она услышала, что его нет, засветилось от радости, когда мы сказали, куда он отправился.
- Ох, - выдохнула она и прижала ложку к груди, словно это была голова мистера Вемисса. – О, mein Kavalier[6]! – сияя от радости, она обвела нас взглядом и только сейчас заметила Родни, который дремал в своей корзине у ног Лиззи.
- Кто это? – вскрикнула она и наклонилась к малышу. Родни, который не совсем спал, открыл круглые темные глаза и уставился на нее с сонным интересом.
- Это мой ребенок, Родни Джозеф, в честь моего папы, - Лиззи вытащила его из корзины и аккуратно положила на колени Моники.
Она с просветлевшим лицом заворковала над младенцем.
- Инстинкт бабушки, - прошептала мне Бри, и я почувствовала в груди пузырьки смеха. Я не смеялась со дня смерти Мальвы и ощутила смех, как бальзам для души.
Лиззи честно рассказала Монике об отчуждении с отцом, произошедшем в результате ее неортодоксального замужества, на что Моника кивала головой, сочувствующе прищелкивала языком и ворковала с ребенком. Я задалась вопросом, как многое она поняла из рассказа Лиззи.
- Никакого шанса для мистера Вемисса продолжать конфликт, - прошептала я. – Удержать свою новую жену в стороне от внука? Ха!
- Да, два зятя – такая мелочь, - согласилась Бри.
Эми наблюдала за сентиментальной сценой с легкой тоской. Она обняла Эйдана за худые плечи.
- Как говорится, чем больше, тем веселее, - сказала она.