87. ПРАВОСУДИЕ МОЕ. ГОВОРИТ ГОСПОДЬ^[1].

     Я потыкала пальцем в последнюю посылку от лорда Джона, пытаясь набраться энтузиазма, чтобы открыть ее. Это был маленький деревянный ящичек, вероятно с купоросом. Полагаю, мне нужно сделать свежую порцию эфира, но какой в этом смысл? Люди перестали приходить ко мне даже для лечения небольших порезов и ушибов, не говоря уже об удалении аппендикса.

     Я провела пальцем по пыли на стойке и подумала, что здесь нужно убраться. Миссис Баг содержала остальной дом в идеальной чистоте, но хирургическую не трогала. Я добавила удаление пыли в список дел, но не сделала и движения, чтобы пойти и взять тряпку.

     Вздохнув, я встала и вышла в коридор. Джейми сидел за своим столом, крутя в руке перо и уставившись на незаконченное письмо. Он положил перо и улыбнулся мне.

     - Как ты, сассенах?

     - Хорошо, - ответила я, и он кивнул, принимая мой ответ за чистую монету. Напряжение застыло складками на его лице, и я видела, что он в порядке, не более чем я. – Я не видела Иэна весь день. Он уехал?

     К чероки. Неудивительно, что он захотел уехать из Риджа. Полагаю, ему потребовалось много отваги, чтобы оставаться здесь достаточно долго, вынося все эти взгляды и слухи … и даже прямые обвинения.

     Джейми кивнул и обмакнул перо в чернильницу.

     - Да, я сказал ему уехать. Нет смысла ему здесь оставаться, только больше драк.

     Иэн ничего не говорил о драках, но несколько раз возвращался к ужину с боевыми отметинами.

     - Хорошо. Надо сказать миссис Баг, пока она не начала готовить ужин, - сказала я, но не пошевелилась, чтобы уйти, находя утешение в присутствии Джейми, которое позволяло мне не вспоминать маленькое окровавленное тело на моих коленях, инертное, как кусок мяса, и удивленные глаза Мальвы.

     С улицы донеслось ржание нескольких лошадей. Я взглянула на Джейми, который, приподняв брови, покачал головой и встал встретить гостей, кто бы это ни был. Я последовала за ним, вытирая руки о передник и мысленно составляя меню на ужин для дюжины человек, если судить по фырканью лошадей и голосам, который раздавались во дворе.

     Джейми открыл дверь и замер. Я выглянула из-за его плеча, и меня охватил страх. Всадники, черные на фоне заходящего солнца. И я снова оказалась на поляне, мокрая от пота и одетая только в рубашку. Джейми услышал мой судорожный вздох и задвинул меня дальше за свою спину.

     - Что ты хочешь, Браун? – крайне недружелюбно спросил он.

     - Мы приехали за твоей женой, - ответил Ричард Браун. В его голосе звучало отчетливое злорадство, и когда я услышала его, волоски на моем теле приподнялись от озноба, а в глазах появились черные мушки. Я отступила назад, едва чувствуя ноги, и взялась за ручку двери в хирургическую.

     - Тогда можешь гулять, - сказал Джейми также злобно. – Тебе нечего делать с моей женой, а ей с тобой.

     - А вот здесь вы ошибаетесь, мистер Фрейзер.

     Зрение мое прояснилось, и я увидела, что он подвел лошадь ближе к крыльцу. Он наклонился, вглядываясь внутрь дома и, очевидно, увидел меня, так как очень неприятно улыбнулся.

     - Мы приехали арестовать вашу жену за подлое убийство.

     Джейми с силой схватился за двери, медленно выпрямился во весь рост и, казалось, даже увеличился в размерах.

     - Вы убираетесь с моих земель, сэр, - его голос звучал чуть громче шума, создаваемого лошадьми и упряжью. – И убираетесь прямо сейчас.

     Я скорее почувствовала, чем услышала шаги за моей спиной. Миссис Баг подошла посмотреть, что происходит.

     - Брайд, спаси нас, - прошептала она, увидев мужчин, потом развернулась и побежала к задней двери дома легко, словно олень. Я знала, что должна последовать за ней, убежать в лес и спрятаться. Но мои конечности оледенели. Я едва могла дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться.

     А Ричард Браун смотрел на меня поверх плеча Джейми, и его злоба смешивалась с триумфом.

     - О, я уеду, - сказал он, выпрямляясь. – Повесим ее и уедем. Исчезнем, как утренняя роса. – Он рассмеялся. Я отстранено подумала, не пьян ли он.

     - По какому праву вы явились сюда, - потребовал Джейми. Его левая рука угрожающим жестом легла на рукоятку дирка. Это движение оживило меня, и я бросилась на кухню, где хранились ружья.

     - … Комитет безопасности.

     Услышала я слова Брауна, сказанные угрожающим тоном, потом ввалилась на кухню, сняла охотничье ружье с крючков над очагом и, выдернув ящик буфета, поспешно засунула три пистолета в большие карманы своего хирургического фартука, предназначенные для инструментов во время работы.

     Мои руки дрожали. Я поколебалась. Пистолеты были заряжены; Джейми проверял их каждую ночь. Мне взять патронную сумку и рожок для пороха? Нет времени. Я слышала голоса Джейми и Ричарда Брауна, которые уже кричали перед домом.

     Звук открытой задней двери заставил меня поднять голову, и я увидела на пороге незнакомого мужчину, который оглядывался по сторонам. Он увидел меня и, ухмыляясь, направился ко мне с протянутой рукой.

     Я вынула пистолет из кармана фартука и выстрелила в него в упор. Улыбка не исчезла с его лица, но приняла слегка озадаченный вид. Он моргнул раз-другой, затем положил руку на бок, где краснело пятно.

     - Проклятие! – вскричал он. – Ты меня подстрелила!

     - Да, - произнесла я, задыхаясь, - и я, черт побери, сделаю это еще раз, если ты не уберешься из дома! – Я бросила разряженный пистолет на пол и выхватила из кармана другой, не опуская из мертвой хватки ружье.

     Он не стал испытывать судьбу, а развернулся и бросился в двери, врезался в колоду, оставив на дереве кровавое пятно, и вывалился наружу.

     В воздухе витали струйки порохового дыма, и его запах смешивался с запахом жареной рыбы. Я на мгновение подумала, что меня вырвет, но, не смотря на тошноту, смогла положить ружье на пол и запереть дверь. Мои руки тряслись, и запереть получилось не с первого раза.

     Внезапно громкие звуки со стороны фасада дома выбили из моей головы и нервную тряску, и все остальное. Я побежала по коридору к передней двери с ружьем в руках; тяжелые пистолеты в карманах били по ногам.

     Они стащили Джейми с крыльца. Я мельком увидел его посреди дерущихся тел. Они перестали кричать. Вообще не было никакого шума, за исключением негромкого кряхтения, ударов плоти и шарканья бесчисленных ног по земле. Эта борьба была смертельно серьезной, и я сразу поняла, что они собираются убить его.

     Я навела ружье на край толпы, наиболее удаленный от Джейми, и нажала на курок. Грохот выстрела и испуганные крики, казалось, прозвучали одновременно, и человеческая куча передо мной распалась, осыпанная дробью. Джейми держал кинжал. Теперь, когда вокруг него освободилось немного места, я видела, как он всадил его в бок одному мужчине, вырвал назад и взмахнул, оставив кровавую борозду на его лбе. Мужчина подался назад.

     Затем я уловила сбоку блеска металла и рефлекторно крикнула: «Пригнись!» за мгновение до того, как Браун выстрелил. Мимо уха негромко просвистело, и я совершенно спокойно осознала, что он стрелял в меня, а не в Джейми.

     Джейми, однако, присел, как и все мужчины во дворе. Теперь они в замешательстве вскакивали на ноги, и ярость нападения рассеялась. Джейми бросился к крыльцу, безжалостно ударив рукояткой дирка схватившего его за рукав мужчину, так что тот с криком упал.

     В одном прыжке он вскочил на крыльцо, схватил меня, и мы вместе влетели в двери. Развернувшись, он захлопнул их и налег всем телом, удерживая от яростных толчков снаружи. Этого мне хватило, чтобы положить ружье, схватить щеколду и опустить ее на крюки.

     Она упала с громким звуком.

     Дверь сотряслась от ударов кулаков и плеч; крики возобновились уже без злорадства и насмешек, но с решительностью и злобой.

     Мы не стали слушать.

     - Я заблокировала заднюю дверь, - сказала я. Джейми кивнул и бросился в хирургическую закрепить болты внутренних ставен. Я услышала оттуда грохот разбитого стекла, когда вбежала в его кабинет. Окна там были поменьше, не застеклены и расположены высоко в стене. Я захлопнула ставни и заперла их, затем побежал обратно в затемненный коридор, чтобы найти пистолет.

     Джейми уже подобрал его. Он собрал на кухне принадлежности для стрельбы, и вышел мне навстречу, обвешанный патронташными сумками, рожками с порохом и подобными вещами. В руках он держал ружье. Кивком головы указал мне подниматься на второй этаж впереди себя.

     Комнаты наверху все еще были полны света. Возникало ощущение, что я вынырнула из-под воды, и я принялась глотать свет, как воздух, с ослепшими и слезящимися глазами, пока закрывала ставни в кладовой и комнате Эми МакКолум. Я не знала, где Эми и ее сын, но была рада, что не в доме.

     Я вбежала в спальню. Джейми стоял на коленях перед окном и заряжал пистолеты, бормоча что-то себе под нос по-гэльски – молитву или проклятия, я не расслышала.

     Я не спросила, ранен ли он. Его лицо было разбито, губа лопнула, и кровь сбегала по подбородку на рубашку. Он был покрыт грязью и пятнами, которые, как я поняла, были кровью других мужчин, и одно ухо распухло. Но его движения были уверены, и все, кроме проломленного черепа, могло подождать.

     - Они намеревались убить нас, - сказала я убежденно.

     Он кивнул, не поднимая глаз от работы, потом дал мне свободный пистолет для зарядки.

     - Да. Хорошо, что дети уехали и в безопасности, – он внезапно улыбнулся мне яростной улыбкой с окровавленными зубами, и я почувствовала себя более спокойной.

     Он оставил одну ставню приоткрытой. Я с заряженным пистолетом в руке подошла и осторожно выглянула наружу из-за его спины.

     - На дворе никаких тел, - сообщила я. – Полагаю, ты никого не убил.

     - Не от недостатка старания, - ответил он. – Боже, чего бы я ни отдал за настоящее боевое ружье! – Он осторожно встал на колени и, положив дуло охотничьего ружья на подоконник, оглядел диспозицию.

     Они отошли подальше; небольшая группа людей виднелась под каштанами на дальнем конце лужайки. Лошадей отвели к хижине Бри и Роджера вне досягаемости пуль. Браун и его миньоны, по всей видимости, планировали дальнейшие действия.

     - Как ты думаешь, что бы они сделали, если бы я согласилась поехать с ними? – сейчас я могла чувствовать биение своего сердца, и хотя оно билось тысячу раз в минуту, я могла дышать, и к конечностям вернулась чувствительность.

     - Я бы никогда не позволил этого, - коротко ответил он.

     - И вполне возможно, что Ричард Браун это знает, - сказала я. Он кивнул, соглашаясь. На самом деле Браун не собирался арестовывать меня, лишь спровоцировать инцидент, в котором мы оба будем убиты при спорных обстоятельствах, чтобы не вызвать ответные меры со стороны арендаторов Джейми.

     - Миссис Баг убежала, да? – спросил он.

     - Да, если ее не поймали на улице, - я прищурилась, выискивая короткую полную фигуру в юбках среди группы людей под каштанами, но увидела только одних мужчин.

     Джейми снова кивнул, тихо шипя сквозь зубы, и провел дулом ружья по двору, описывая дугу.

     - Посмотрим, - только и сказал он. – Иди-ка сюда поближе, приятель, - прошептал он, когда один из мужчин стал красться в сторону дома. – Один выстрел – это все, что я прошу. Вот подержи, сассенах, - он сунул мне в руки ружье, а сам взял свое любимое оружие, длинноствольный горский пистолет с украшенной рукояткой.

     Мужчина – это был Ричард Браун – остановился на некотором расстоянии и, вытащив из кармана платок, стал им размахивать. Джейми фыркнул, но позволил ему подойти ближе.

     - Фрейзер! – закричал Браун, остановившись в сорока ярдах от нас. – Фрейзер! Ты меня слышишь?

     Джейми прицелился и выстрелил. Пуля ударила в землю в нескольких футах от Брауна, подняв облако пыли. Мужчина подпрыгнул в воздух, словно его ужалила пчела.

     - Да что с тобой? – возмущенно заорал он. – Никогда не слышал про флаг переговоров, шотландский конокрад?

     - Если бы я собирался тебя убить, Браун, ты бы уже сейчас остывал! – крикнул Джейми в ответ. – Говори, что тебе нужно.

     Что ему нужно, было совершенно ясно. Он хотел, чтобы они смогли подойти ближе к дому, ведь стрелять прицельно из пистолета на расстояние более сорока ярдов невозможно, и очень трудно из ружья.

     - Ты знаешь, что мне нужно! – прокричал Браун. Он снял шляпу и вытер пот со своего лица. – Мне нужна твоя проклятая ведьма.

     Ответом стал еще один тщательно выцеленный выстрел. Браун снова подпрыгнул, но не очень высоко.

     - Послушай, - попытался он опять с примирительными нотками в голосе. – Мы не собираемся навредить ей. Просто отвезем ее в Хилсборо на суд. Справедливый суд. Это все!

     Джейми отдал мне на зарядку использованный пистолет, взял другой и выстрелил.

     Стоит отдать должное Брауну за упорство, подумала я. Конечно, он, скорее всего, понимал, что Джейми или не мог, или не хотел попасть в него, и потому упрямо стоял на своем еще два выстрела, крича, что они собираются отвезти меня в Хилсборо, и если я действительно невиновна, Джейми должен быть заинтересован в суде, не так ли?

     Наверху было жарко, и струйки пота бежали между моих грудей. Я промокнула влагу рубашкой.

     Не получив никакого ответа, кроме свиста пуль, Браун вскинул руки в преувеличенном разочаровании человека, потерявшего надежду вразумить глупца, и двинулся назад к своим людям под каштанами. Ничего не изменилось, но, увидев его узкую спину, я смогла легче дышать.

     Джейми все еще сидел, согнувшись, возле окна с пистолетом наготове, но увидев, что Браун отошел, он со вздохом уселся на пятки.

     - Вода есть, сассенах?

     - Да.

     Кувшин в спальне был полон. Я налила ему воды в чашку, и он жадно выпил. У нас были еда, вода и довольно много пуль и пороха. Однако я не думала, что осада будет длиться долго.

     - Как ты думаешь, что они станут делать? – спросила я. Я не подходила близко к окну, а стояла сбоку, но и отсюда было видно, как они что-то обсуждали под деревьями. Воздух был тяжелый и неподвижный: листья свисали над ними, как мокрые тряпки.

     Джейми подошел и встал рядом со мной, промокая губы своей рубашкой.

     - Подожгут дом, едва станет темнеть, - сказал он деловито. – Я бы сделал так. Хотя думаю, они могут попытаться вытащить Гидеона и пригрозить пристрелить его, если я не сдамся. – Последнее он, кажется, считал шуткой, но мне так не казалось.

     Он увидел мое лицо и, положив руку на мою спину, притянул ближе к себе. Воздух был жаркий и липкий, и мы оба обливались потом, но его близость дарила утешение.

     - Итак, - произнесла я, - все зависит от того, убежала ли миссис Баг, и кому она сказала.

     - Она побежит в первую очередь к Арчу, - Джейми погладил меня по спине и сел на кровать. – Если он дома, то он поспешит к Кенни Линдсею, он ближе всех. Потом … - Он пожал плечами и закрыл глаза. Я увидела, что его лицо под загаром и пятнами крови и грязи было бледным.

     - Джейми … ты ранен?

     Он открыл глаза и улыбнулся мне одним уголком рта, стараясь не шевелить разбитой губой.

     - Нет, только снова сломал этот чертов палец, - он протестующе дернул плечом, но позволил мне взять его правую руку.

     Это был чистый перелом, и это все, что можно было сказать о нем. Четвертый палец был неподвижен, его суставы были раздроблены еще давно в Уэнтвортской тюрьме. Он не мог его сгибать, и палец неуклюже торчал; Джейми ломал его не первый раз.

     Он сглотнул, когда я осторожно исследовала перелом, и закрыл глаза, вспотев от боли.

     - В хирургической есть лауданум. Или, может, виски? - сказала я, хотя знала, что он откажется. Он так и сделал.

     - Мне нужна ясная голова, - сказал он, - что бы ни случилось.

     Он открыл глаза и слабо улыбнулся мне. В комнате было душно, и не хватало воздуха, несмотря на открытые ставни. Солнце было уже на полпути к горизонту, и по углам начали собираться тени.

     Я спустилась в хиругическую взять шину и бинты. Это не сильно поможет, но надо было что-то делать.

     В хирургической с закрытыми ставнями было темно, но из-за разбитых окон воздух проникал в помещение, и оно казалось незащищенным. Я вошла тихо, как мышь, которая останавливается и, поводя усиками, прислушивается в поисках опасности. Однако все было тихо.

     - Слишком тихо, - сказала я громко и рассмеялась. Двигаясь намеренно твердо и игнорируя шум, я открыла дверцы шкафа, громыхая инструментами и бутылками, пока искала нужное.

     Я зашла на кухню прежде, чем подняться наверх. Частично, чтобы убедиться, что задняя дверь закрыта на щеколду, частично, чтобы посмотреть, какую еду оставила миссис Баг. Он не говорил, но я знала, что от боли в сломанном пальце у него появлялась легкая тошнота, и еда заставляла его чувствовать себе лучше.

     Котелок все еще стоял на углях, но неподдерживаемый огонь уже угас, и суп, к счастью, не выкипел. Я пошевелила тлеющие угли и положила в очаг три толстых сосновых полена не только для того, чтобы выказать презрение к осаждающим, но и из-за давней привычки, никогда не позволять огню погаснуть. Пусть они увидят искры из трубы, подумала я, и представят, как мы мирно сидим и едим у очага. Или, еще лучше, представят, что мы сидим у пылающего огня, плавим свинец и отливаем пули.

     С таким вызывающим настроением я поднялась наверх с медикаментами, едой и большой бутылкой темного эля. Однако меня не могло не нервировать эхо моих шагов по лестнице и тишина, которая разливалась позади меня, как вода.

     Я услышала выстрел на последней ступеньке и сделала последние шаги так быстро, что споткнулась и упала бы, если бы не налетела на стену.

     Удивленный Джейми вышел из комнаты мистера Вемисса с ружьем в руке.

     - Ты в порядке, сассенах?

     - Да, - сердито ответила я, стряхивая пролитый суп с моего передника. – В кого, черт побери, ты стрелял?

     - Ни в кого. Я лишь хотел показать им, что задняя часть дома тоже охраняется, если они вздумают полезть там. Чтобы заставить их дожидаться темноты.

     Я перевязала его палец, и это немного помогло. Еда, как я и надеялась, помогла больше. Он ел, как голодный волк, и к моему удивлению, я тоже.

     - Осужденные очень хорошо поели, - заметила я, подбирая крошки хлеба и сыра. – Я всегда думала, что опасность смерти лишает аппетита, но очевидно это не так.

     Он покачал головой, отхлебнул из бутылки и передал ее мне.

     - Однажды друг сказал мне: «Тело не имеет сознания». Не знаю насколько это верно, но действительно, в целом оно не признает возможность небытия. И если вы существуете, то нуждаетесь в пище. Вот и все. – Он криво усмехнулся, разломил последний сладкий рулетик пополам и подал мне одну половину.

     Я взяла его, но есть сразу не стала. Снаружи не было ни звука, кроме жужжания цикад, хотя воздух был слишком душный как перед дождем. Для гроз было еще рано, но оставалось только надеяться.

     - Ты тоже об этом подумал, да? – спросила я тихо.

     Он не стал делать вид, что не поняла меня.

     - Ну, сегодня двадцать первое число, - сказал он.

     - Ради всего святого, сейчас июнь! И еще не тот год. В газетной вырезке говорилось о январе 1776 года! - я был до абсурда возмущена, как будто меня обманули.

     Он нашел это забавным.

     - Я сам был издателем, сассенах, - рассмеялся он со ртом, набитым рулетом. – Тебе не стоит верить всему, что прочитала в газете.

     Когда я снова выглянула, под каштанами были видны только несколько человек. Один из них увидел меня. Он помахал рукой над своей головой, потом провел ребром ладони по горлу.

     Солнце было как раз над вершинами деревьев; до наступления ночи оставалось около двух часов. Двух часов вполне достаточно, чтобы позвать помощь, если она нашла тех, кто может помочь. Арч мог уехать в Кросс-Крик, он ездил туда раз в месяц; Кенни мог охотиться. Что касается остальных арендаторов, то их подозрения и нелюбовь ко мне в отсутствии Роджера, сдерживающего их, стали весьма явными. У меня было ощущение, что они могут прийти, если их позовут, но только для того, чтобы порадоваться, когда меня схватят.

     Если кто-нибудь придет, что тогда? Я не хочу, чтобы меня схватили, еще меньше, чтобы застрелили или сожгли заживо, но я также не хочу, чтобы кто-то пострадал или был убит при попытке воспрепятствовать этому.

     - Отойди от окна, сассенах, - сказал Джейми и протянул ко мне руку. Я подошла, села на кровать рядом с ним и сразу же почувствовала себя усталой до изнеможения. Адреналин выгорел, и мои мышцы ощущались, как расплавленная резина.

     - Ляг, Сорча, - произнес он мягко. – Положи голову мне на колени.

     Несмотря на жару, я легла и с наслаждение вытянулась, ощущая комфорт от сильного ровного стука его сердца над моей головой и от его руки, легко касающейся моей головы.

     Все оружие было готово, разложено на полу перед окном, заряженное и готовое к использованию. Он вытащил свой меч из шкафа, и тот стоял у двери на крайний случай.

     - Мы ничего не можем сделать сейчас, не так ли? – сказала я. – Только ждать.

     Его пальцы медленно скользили через мои влажные кудри. Волосы мои отрасли почти до плеч, и их едва можно было связать и заколоть.

     - Ну, мы можем прочитать покаянную молитву, - сказал он. – Мы всегда ее читали в ночь перед битвой. На всякий случай, - добавил он, улыбнувшись мне.

     - Хорошо, - сказала я после паузы. – На всякий случай.

     Я протянула руку, и его здоровая ладонь обхватила ее.

     - Mon Dieu, je regrette^[2] … - начал он по-французски, как я поняла, вспоминая дни, которые он провел наемником во Франции. Как часто он произносил эту молитву, являющуюся необходимой предосторожностью, очисткой души в ожидании возможной смерти утром?

     Я тоже прочла молитву, но по-английски. Потом мы замолчали. Цикады тоже замолкли. Далеко-далеко я услышала звуки, похожие на раскаты грома.

     - Знаешь, - сказала я спустя какое-то время. – Я сожалею о многих вещах и людях. Руперт, Муртаг, Дугал … Фрэнк, Мальва. Но, если говорить о себе …- я прочистила горло, наблюдая за собравшимися в углах комнаты тенями. – Я ни о чем не жалею. Ни об одной проклятой вещи.

     - Я тоже, mo nighean donn^[3], - сказал он, сжав свои теплые пальцы на моей руке. – Я тоже.

     Я очнулась от дремы с запахом дыма в ноздрях. Находиться в состоянии благодати хорошо, но думаю, даже Жанна д’Арк испытала приступ малодушия, когда зажгли первую головню в ее костре. Я с бешено бьющимся сердцем резко села и увидела возле окна Джейми.

     Было довольно темно, но оранжевые, розовые и золотые полосы освещали небо на западе и касались его лица огненным светом. Его лицо с длинным носом выглядело яростным, глубокие полосы бороздили лицо.

     - Люди идут, - сказал он. Его голос звучал спокойно, но здоровой рукой он вцепился в подоконник так, словно хотел вырвать его и вышвырнуть наружу.

     Я подошла к нему, торопливо приглаживая волосы. Я все еще могла видеть фигуры под каштанами, хотя они были не более чем силуэты. Они разожгли костер на краю двора, запах которого я и почуяла. Во двор входили еще люди, я была уверена, что узнала среди них приземистую фигуру миссис Баг. В воздухе звучали голоса, но недостаточно громкие, чтобы различить слова.

     - Заплети мне волосы, сассенах. Я сам не могу, - он бегло взглянул на сломанный палец.

     Я зажгла свечу, и он подвинул к окну стул, чтобы наблюдать за двором, пока я расчесывала его волосы и заплетала их в тугую толстую косу, которую связала на затылке черной лентой.

     Я знала, что у него двоякая причина: не только появиться перед людьми аккуратным и выглядящим, как джентльмен, но и быть готовым к драке. Я меньше всего беспокоилась о том, что меня могут схватить за волосы, пока я пытаюсь разрубить кого-то мечом, но, если это будет моим последним появлением, как хозяйки Риджа, я не хотела бы выглядеть неопрятной.

     Расчесывая свои волосы, я услышала, как он что-то пробормотал. Я развернулась к нему на стуле.

     - Пришел Хирам, - проинформировал он меня. – Я слышу его голос. Это хорошо.

     - Как скажешь, - с сомнением произнесла я, вспомнив обличения Хирама Кромби в церкви на прошлой неделе, слегка замаскированные высказывания, нацеленные на нас с Джейми. Роджер не рассказал мне об этом; рассказала Эми МакКолум.

     Джейми повернул ко мне голову и улыбнулся с выражением необычайной нежности.

     - Ты очень красивая, сассенах, - произнес он, словно поражаясь. – И да, это хорошо. Что бы он ни думал, он не одобрит наше повешение или поджог дома, чтобы выкурить нас.

     Снаружи слышалось все больше голосов; толпа быстро росла.

     - Мистер Фрейзер!

     Он глубоко вдохнул, взял свечу со стола и открыл ставню, держа свечу так, чтобы было видно его лицо.

     Темнота была практически полная, но некоторые люди держали факелы. Я с тревогой подумала о толпе, пришедшей сжечь монстра Франкенштейна, но, по крайней мере, я могла различать лица. Здесь толпилось около тридцати человек, из них немало женщин, не считая Брауна и его бандитов. Хирам Кромби действительно стоял рядом с Брауном и выглядел, как персонаж из ветхого завета.

     - Мы требуем, чтобы вы спустились, мистер Фрейзер, - крикнул он. – И ваша жена, пожалуйста.

     Я увидела испуганную миссис Баг, по пухлым щекам женщины текли слезы. Потом Джейми закрыл ставни и протянул ко мне руку.

     Джейми взял с собой дирк и меч и не сменил одежду. Он стоял на крыльце в крови и синяках, бросая вызов врагам.

     - Вы заберете мою жену только через мой труп, - сказал он, поднимая голос, который разнесся по всей поляне. Я боялась, что они так и сделают. Он был прав в том, что Хирам не одобрял линчевание, но было ясно, что толпа настроена против нас.

     - Нельзя позволить ведьме жить! – крикнул кто-то позади толпы. В воздухе просвистел камень и ударился о стену, как выстрел. Он ударился не более чем в футе от моей головы, и я моргнула, тут же пожалев об этом.

     Сердитый ропот поднялся, еще когда Джейми открыл дверь, а после выкрика они осмелели. Раздались крики «Убийцы!», и «Бездушные!», и еще оскорбления на гэльском, которые я не пыталась понять.

     - Если не она сделала это, breugaire^[4], кто сделал? – прокричал кто-то. Это слово значило «лжец».

     Мужчина, которому Джейми порезал лицо, стоял впереди толпы. Рана зияла открытым зевом, а лицо представляло собой маску из засохшей крови.

     - Это не она, это он! – заорал он, указывая на Джейми. - Fear-siùrsachd^[5]! – Слово означало «блудник».

     Последовал отвратительный гул согласия, и я увидел, как Джейми переместил свой вес и положил руку на рукоятку меча, готовый выхватить, если они нападут на него.

     - Тихо! – голос Хирама был довольно пронзительным, но громким. – Тихо, я сказал! – Он оттолкнул Брауна и взошел на ступеньки. Ступив на крыльцо, он с отвращением посмотрел на меня и повернулся к толпе.

     - Правосудия! – заорал один из людей Брауна, прежде чем он заговорил. – Мы требуем правосудия!

     - Да, мы требуем! – закричал Хирам в ответ. – И мы получим его, за бедную изнасилованную девушку и ее не рожденного ребенка!

     Довольная толпа приветствовала его выказывание, и мои ноги охватил ледяной холод, так что я стала бояться, что колени подогнуться.

     - Правосудия! Правосудия! – начали скандировать некоторые люди, но Хирам остановил их, подняв обе руки, словно он был проклятый Моисей, разделяющий воды Красного моря.

     - Правосудие мое, говорит господь, - сказал Джейми громким голосом, который был слышен всем. Хирам, который, по-видимому, собирался сказать тоже самое, кинул на него бешеный взгляд, но не смог спорить с ним.

     - И правосудие вы получите, мистер Фрейзер! – громко крикнул Браун. Он задрал голову с прищуренными глазами, полными злобного триумфа. – Я хочу забрать ее на суд. Ведь с обвиняемыми так поступают, не так ли? Если она невиновна … если вы не виновны … как вы можете отказываться?

     - Безусловно, - сухо заметил Хирам. – Если ваша жена не виновна в преступлении, ей не нужно бояться. Что скажете, сэр?

     - Говорю вам, что если я передам жену в руки этого человека, она не доживет до суда, - резко ответил Джейми. – Он продолжает обвинять меня в смерти своего брата … и некоторые из вас здесь достаточно хорошо знают правду об этом деле! – добавил он, подняв подбородок.

     Тут и там закивали головы, но очень мало. В операции по моему освобождению участвовали около дюжины ардсмуирских мужчин. А многие из новых арендаторов знали только то, что я была похищена, надо мной надругались, и люди погибли из-за меня. В это время взгляды были таковы, что если жертва сексуального насилия не умирала, за ней тянулся скрытый шлейф обвинения, если она умирала, то становилась безупречным ангелом.

     - Он убьет ее немедленно, чтобы отомстить мне, - сказал Джейми, поднимая голос. Он внезапно перешел на гэльский, указывая на Брауна. – Поглядите на этого человека и увидите всю правду, написанную на его лице! Он имеет общее с правосудием, не более чем с честью, а честь для него значит не больше запаха его задницы!

     Несколько человек засмеялись просто от неожиданности. Непонимающий Браун оглянулся, узнать над чем они смеются, и это вызвало еще больше смеха.

     Настроение толпы было все еще против нас, но они еще не были с Брауном, который все-таки являлся чужаком. Хирам сузил глаза, раздумывая.

     - Что вы предложите в качестве гаранта безопасности этой женщины? – спросил он Брауна.

     - Дюжину бочек пива и три дюжины отличных шкур, - ответил Браун. – Четыре дюжины! – Нетерпение блестело в его глазах, он с трудом сдерживался, чтобы его голос не дрожал от желания схватить меня. У меня внезапно возникло неприятное убеждение, что если моя смерть – его цель, то она не будет быстрой, если не помешают обстоятельства.

     - Тебе потребуется больше, чем это, breugaire^[6], чтобы отомстить мне ее смертью, - ровно сказал Джейми

     Хирам в сомнении огляделся. Я глядела в толпу, держа лицо безэмоциональным. И по правде говоря, это было не трудно. Я ощущала себя полностью занемевшей.

     Несколько дружеских лиц с беспокойством смотрели на Джейми. Кенни и его братья, Мурдо и Эван стояли маленькой группкой; руки на кинжалах, и решительные лица. Я не знала, Браун специально выбрал это время или ему просто повезло. Иэн ушел на охоту со своими друзьями-чероки. Арч, очевидно, тоже уехал, иначе его было бы видно. Арчи и его топор сейчас бы очень пригодились, подумала я.

     Фергюс и Марсали уехали, они, тоже, могли бы помочь. Но наиболее важным было отсутствие Роджера. Он единственный, который более или менее держал протестантов под контролем со дня обвинения Мальвы. Он мог бы усмирить их, если бы был здесь.

     Разговор от высокой драмы перешел к пререканиям между Джейми, Брауном и Хирамом, и если первые два твердо стояли на своих позициях, то бедный Хирам, совершенно не годящийся для выбранной им роли, колебался в принятии решения. Поскольку я оказалась не у дел, у меня была возможность пожалеть его.

     - Хватайте его! – раздался внезапный крик. Аллан Кристи протолкался в первые ряды и указал на Джейми. Его голос дрожал и срывался от эмоций. – Это он развратил мою сестру и убил ее. Если кого-то нужно арестовать, то это его!

     Его крик сопроводил приглушенный ропот согласия. Я видела, как Джон МакНейл и молодой Хью Абернати подвинулись друг к другу, с опаской переводя взгляды с Джейми на братьев Линдсеев и назад.

     - Нет, это она! – раздался высокий и пронзительный голос. Жена одного из рыбаков с лицом, искаженным от злобы, тыкала в меня пальцем. – Мужчина может убить девку, которую обрюхатил, но ни какой мужчина не совершит такое зло, как вырезать ребенка из утробы! Только ведьма может сотворить такое, а ее нашли с трупом бедного ребенка на руках!

     Выкрик получил более громкое одобрение. Мужчины, вероятно, могли сомневаться в моей вине, но не женщины.

     - Именем всевышнего! – Хирам терял контроль над толпой и начал паниковать. Ситуация была близка к перерастанию в бесчинство; в воздухе разлились потоки истерии и насилия. Он поднял глаза к небу, словно ища там вдохновение … и нашел.

     - Забирайте их обоих! – внезапно крикнул он. Он поглядел на Брауна, потом на Джейми, проверяя идею, и нашел ее верной. – Ты отправишься с ними проследить, чтобы твоей жене не навредили, - сказал он Джейми. – И если она окажется невиновной … - его голос затих, когда до него дошло, что если окажется, что я невиновна, тогда виноват Джейми, и такая ли это хорошая идея доставить его на место, чтобы повесить.

     - Она невиновна, как и я, - заявил Джейми спокойно, но твердо. Он не надеялся убедить кого-то в этой толпе. Единственное сомнение у людей заключалось в том, виноват ли он, или я, или оба вместе.

     Он неожиданно развернулся лицом к толпе и выкрикнул на гэльском.

     - Если вы передадите нас в руки чужих людей, наша кровь будет на вашей совести, и вы ответите за наши смерти в Судный день!

     На толпу упало внезапное молчание. Люди стали переглядываться между собой и кидать в сторону Брауна и его банды подозрительные взгляды.

     Их знали, но они были чужими, сассенахами, в шотландском понятии. Так же как и я, и к тому же ведьма. Он мог бы быть развратником, насильником и папистским убийцей, но Джейми, по крайней мере, не был чужаком.

     Мужчина, которого я подстрелила, злобно ухмылялся, глядя на меня из-за плеча Брауна. Очевидно, пуля лишь оцарапала его. Я ответила ему прямым взглядом, хотя пот стекал между моих грудей, и на голове под волосами собиралась влага.

     Среди толпы раздался шум и споры; я видела, как ардсмуирские мужчины начали медленно пробираться к крыльцу. Кенни Линдсей не сводил глаз с лица Джейми, и я почувствовала, как рядом со мной Джейми глубоко вздохнул.

     Они станут сражаться за него, если он их призовет. Но их было слишком мало, и они плохо вооружены по сравнению с бандой Брауна. Они не смогут победить, а в толпе были женщины и дети. Призвать их, значит развязать кровопролитие, и смерть невиновных будет на его совести. Эту ношу он не сможет вынести, не сейчас.

     Я видела, он пришел к такому же заключению, и его рот сжался. Я понятия не имела, что он собирался сделать, но его опередили. На краю толпы возникло волнение, люди оборачивались и застывали.

     Томас Кристи шел сквозь толпу. Несмотря на темноту и колеблющийся свет факелов, я сразу узнала его. Он шел, как совершенно старый человек, сгорбившись и ни на кого не глядя. Люди расступались перед ним, сочувствуя его горю.

     Горе была написано на его лице. Его неподстриженные волосы и борода свалялись. Под налитыми кровью глазами были мешки, и две глубокие борозды тянулись от крыльев носа ко рту. Однако взгляд был живой и умный. Он прошел сквозь толпу, мимо сына, словно был один в мире, и взошел на крыльцо.

     - Я поеду с ними в Хилсборо, - спокойно заявил он Хираму Кромби. – Пусть их заберут обоих, если такова ваша воля, но я еду с ними, чтобы не было содеяно еще больше зла. И правосудие мое, если оно вообще может быть чье-то.

     Браун выглядел весьма ошеломленным таким заявлением. Определенно, это было не то, что он планировал. Но толпа сразу же прониклась симпатией, бормоча согласие с предложенным решением. Все проявляли сострадание и уважение Тому Кристи после убийства его дочери, и, по общему мнению, этот жест был очень великодушным.

     Это было так, он спас нам жизнь, по крайней мере, на данный момент. По взгляду Джейми было видно, что он предпочел бы рискнуть и попытаться убить Ричарда Брауна, но понимал, что нищие не выбирают, и согласился, вежливо кивнув головой.

     Взгляд Кристи на мгновение остановился на мне, потом он повернулся в Джейми.

     - Если вам будет удобно, мистер Фрейзер, мы выедем утром. Нет никаких причин вам с женой не отдохнуть в своей постели.

     Джейми поклонился ему.

     - Я благодарю вас, сэр, - очень церемонно произнес он.

     Кристи кивнул в ответ, затем повернулся и спустился по ступенькам, полностью игнорируя Ричарда Брауна, который выглядел одновременно раздраженным и сбитым с толку.

     Я видела, как Кенни Линдсей закрыл глаза, облегченно опустив плечи. Джейми взял меня под руку, и мы повернулись, войдя в наш дом, возможно, для последней ночи, которую проведем под его крышей.