99. СТАРЫЙ ХОЗЯИН

     Речной поток.

     Ночью был сильный дождь, и хотя утром солнце светило ярко, земля размокла от влаги, и над ней поднимался туман, добавляя в воздухе духоты. Брианна подняла волосы вверх, но пряди постоянно выбивались из прически, прилипали ко лбу и лезли в глаза. Она сердито убрала с лица прядь тыльной стороной ладони, так как пальцы были измазаны в красителе, который она растирала. Правда, из-за влажности труд был бесполезным; порошок комковался и прилипал к стенкам ступы.

     Но он был нужен. У нее был заказ, который она должна начать во второй половине дня.

     Мающийся от безделья Джем слонялся рядом, тыча во все пальцами. Он что-то напевал вполголоса, и она не обращала внимания, пока не уловила слова.

     - Что ты поешь? – она изумленно повернулась к нему. Он же не мог петь «Блюз тюрьмы Фолсом»^[1] … или мог?

     Он моргнул, опустил голову на грудь и произнес срывающимся баском: «Привет, я Джонни Кэш».

     Она едва удержалась, чтобы не расхохотаться, чувствуя, как порозовело ее лицо от сдерживаемого смеха.

     - Откуда ты знаешь песню? – спросила она, хотя прекрасно знала. Только от одного человека он мог услышать ее, и сердце ее забилось быстрее при этой мысли.

     - Па, - ответил он, как и ожидалось.

     - Папа поет? – спросила она, пытаясь казаться спокойной. Он должен был. И также должен был последовать совету Клэр сменить регистр голоса, чтобы разрабатывать поврежденные связки.

     - Ага. Па много пел. Папа научил меня петь «Воскресное утро», «Том Дули»^[2] и … еще много чего, - закончил он довольно рассеянно.

     - Да? Ну, хорошо … Положи это на место! – прикрикнула она, когда он взял мешочек с розовой мареной.

     - Упс, - он виновато посмотрел на нее, когда капля краски из кожаного мешочка прокатилась по его рубашке, и потихоньку двинулся к двери.

     - Он говорит «Упс», - мрачно сказала она. – Не двигайся! – Она схватила его за воротник и принялась энергично тереть его рубашку куском ткани, пропитанной скипидаром, но получила лишь большое розовое пятно вместо ярко-красной черточки.

     Джем молчал во время процедуры, только покачивал головой, когда она трясла его, оттирая пятно.

     - И вообще, что ты здесь делаешь? – сердито спросила она. – Я же говорила тебе пойти и заняться чем-нибудь?

     В Речном потоке можно было чем заняться.

     Он повесил голову и что-то пробормотал, из его лепета она уловила только слово «боюсь».

     - Боишься? Чего? – она более мягко стянула его рубашку через голову.

     - Призрака.

     - Какого призрака? – спросила она осторожно, не зная как реагировать. Она знала, что все рабы в Речном потоке безоговорочно верят в привидений, принимая их, как жизненный факт. Так же как и шотландцы из Кросс-Крика, Кэмпбелтона и Риджа. И немцы из Салема и Вифании. Как, впрочем, и ее собственный отец.

     Она не могла просто заявить, что привидений не существует и частично потому, что сама не была в этом полностью уверена.

     - Призрак Maighistear аrsaidh^[3], - ответил он, взглянув на нее. – Джош говорит, что он тут бродит.

     Что-то проползло по ее спине, как сороконожка. Maighistear аrsaidh – старый хозяин, Гектор Камерон. Она невольно взглянула на окно. Они находились в маленькой комнате над конюшней, в которой она делала наиболее грязные приготовления к рисованию, и белый мраморный мавзолей Гектора Камерона был хорошо виден отсюда. Он, словно зуб, торчал из зеленой лужайки.

     - Интересно, почему Джош так говорит? - сказала она, тяня время. Сначала она хотела заметить, что призраки не ходят среди бела дня, но логичным выводом отсюда стало бы, что они ходят ночью, а ей меньше всего хотелось вызвать у Джема кошмары.

     - Он говорит, что Анжелина видела его позапрошлой ночью. Большой старый призрак, - он вытянул руки с растопыренными пальцами и широко открыл глаза, явно подражая Джошу.

     - Да? И что же он делал? – она говорила спокойно с легким интересом, и это помогло. Теперь Джем выглядел более заинтересованным, чем испуганным.

     - Ходил, - Джем пожал плечами. Что еще могут делать привидения?

     - Он курил трубку? – она увидела прогуливающегося джентльмена под деревьями за лужайкой, и у нее появилась идея.

     Джем казался немного шокированным идеей о курящем призраке.

     - Не знаю, - сказал он. – А призраки курят трубку?

     - Я тоже сомневаюсь в этом, - ответила она. – Но мистер Бьюканен курит. Видишь на конце лужайки? – Она отодвинулась, кивнув на окно. Джем привстал на носки, заглядывая через подоконник. Мистер Бьюканен, который остановился в доме тети, в данный момент курил трубку, и слабый аромат табака проникал в открытое окно.

     - Думаю, Анжелина увидела мистера Бьюканена в темноте, - сказала она. - И быть может, он был в ночной рубашке и вышел по нужде, а она, увидев нечто белое, решила, что это привидение.

     Джем хихикнул. Кажется, он был не прочь поверить в это, но внимательно посмотрел на мужчину.

     - Джош сказал, что Анжелина видела, как призрак выходил из гробницы мистера Камерона.

     - Полагаю, мистер Бьюканен ходил рядом с гробницей, а она решила, что он вышел из нее, - сказала она, боясь вопроса, зачем пожилой шотландский джентльмен в ночной рубашке ходил рядом со склепом. Но, очевидно, Джему это не показалось странным.

     Она хотела спросить, что делала Анжелина снаружи посреди ночи, но передумала. Наиболее вероятная причина, зачем девушка крадется ночью на улицу, вряд ли предназначена для ушей мальчика возраста Джемми.

     Она, поджав губы, подумала о Мальве Кристи, которая, вероятно, пришла на свидание в огород Клэр. С кем, в сотый раз подумала она, и машинально перекрестилась с короткой молитвой за упокой души Мальвы. Кто это был? Если бы был призрак, который …

     Краткая дрожь пробежала по ее телу, но эпизод навел на еще одну мысль.

     - Я думаю, Анжелина видела мистера Бьюканена, - твердо произнесла она. – Но если ты испугаешься призрака, или чего-то еще, то просто перекрестись и помолись своему ангелу-хранителю.

     Эти слова вызвали у нее легкое головокружение; возможно, это было дежавю. Она подумала, что кто-то - ее мать? ее отец? - говорил ей именно так когда-то в ее детства. Чего она боялась? Она не помнила, но помнила чувство безопасности, которое давала молитва.

     Джем неуверенно нахмурил брови. Он умел креститься, но не помнил молитву ангелу. Она повторила ее с ним, чувствуя себя слегка виноватой.

     Это лишь вопрос времени, когда он совершит какое-либо католическое действие, например, крестное знамение, перед теми, кто имел значение для Роджера. По большей части люди либо предполагали, что жена священника - тоже протестантка, либо знали правду, но были не в состоянии поднять из-за этого шум. Она была в курсе определенных разговоров среди паствы Роджера, особенно после смерти Мальвы, и обвинениях в адрес ее родителей – она почувствовала, что ее губы снова плотно сжались, и волевым усилием расслабила их – но Роджер упорно игнорировал подобные высказывания.

     Она почувствовал острую тоску по Роджеру. Он написал, что старейшина МакКоркл задерживается, но будет в Эдентоне в течение недели. Еще неделя, прежде чем закончится собор пресвитерианцев, и он приедет в Речной поток за ней и Джемом.

     Он был так счастлив от мысли о своем рукоположении. Конечно, когда он будет рукоположен, его не смогут лишить сана, или что там происходит со священниками-еретиками, за то, что у него была жена католичка, не так ли?

     Приняла бы она протестантство ради Роджера, если бы тот этого захотел? При этой мысли она ощутила пустоту и обняла Джема для утешения. Его кожа была влажной и еще по-детски гладкой, но под ней она чувствовала твердый костяк, который обещал, что со временем мальчик вырастет таким же большим, как его отец или дед. Его отец … эта теплая мысль утишила ее беспокойство и даже уменьшила тоску по Роджеру.

     Волосы Джемми давно отросли, но она поцеловала его за левым ухом, где была скрытая отметина, заставив его поежиться и захихикать.

     Затем она отправила его к прачке Матильде, чтобы та посмотрела, что можно сделать с запачканной рубашкой, и вернулась к своей работе.

     Минеральный запах малахита в ступе показался ей немного неправильным. Она подняла ее и принюхалась, понимая, как это глупо, камень не может испортиться. Может быть, смесь запахов скипидара и табачного дыма повлияла на ее обоняние? Она покачала головой и осторожно пересыпала зеленый порошок во флакон, чтобы потом смешать его с ореховым маслом или яичной темперой.

     Она оценивающе посмотрела на коллекцию коробок и мешочков с принадлежностями для рисования, предоставленными тетей Джокастой или любезно отправленными из Лондона лордом Джоном Греем, а также на флаконы и ванночки с красящими порошками, которые она сама перетерла.

     Сегодня после обеда она сделает только предварительные наброски – был заказан портрет престарелой матери мистера Форбса – но у нее всего одна или две недели, чтобы закончить работу к возвращению Роджера, и она не должна терять время.

     Головокружение заставило ее присесть, и перед глазами замелькали черные точки. Она опустила голову между колен, но это не помогло. Воздух был наполнен запахом скипидара и мясистым гнилостным запахом животных из конюшни внизу.

     Она подняла голову и схватилась за край стола. Казалось, что ее внутренности расплавились и перемещались вместе с ее движениями, как вода в миске, от живота к горлу и назад, оставляя в носу горький и желтый запах желчи.

     - О, боже.

     Жидкость подступила к горлу, и она едва успела схватить тазик с водой и выплеснуть из него воду, прежде чем ее желудок вывернулся наизнанку в отчаянной попытке очистить себя.

     Она поставила тазик на стол и сидела, уставившись на мокрое пятно на полу. Ось мира сместилась и установилась под новым тревожным углом.

     - Поздравляю, Роджер, - сказала она громко, но голос ее в душном влажном воздухе прозвучал слабо и неуверенно. – Думаю, ты станешь папой. Снова.

     Некоторое время она сидела неподвижно, внимательно прислушиваясь к ощущениям своего тела, чтобы убедиться наверняка. Она не испытывала проблем, когда вынашивала Джемми, но помнила странные изменения в своих чувствах, состояние, называемое синестезией, когда зрение, обоняние, вкус и даже иногда слух временами странным образом приобретают характеристики друг друга.

     Состояние синестезии прошло так же внезапно, как и появилось; запах табака мистера Бьюканена стал намного сильнее, но теперь это был только запах тлеющих засушенных листьев, а не пятнистая зелено-коричневая штука, которая продиралась сквозь ее носовые пазухи и от которой сотрясались мембраны мозга, как жестяная крыша во время ливня.

     Она настолько сконцентрировалась на своих ощущениях, что не услышала голоса в соседней комнате. Там было скромное логово Дункана, где он хранил бухгалтерские книги и счета и, как она думала, прятался, когда величие дома становилось для него невыносимым.

     Теперь там были мистер Бьюканен с Дунканом, и разговор, который начинался, как добродушная беседа, становился напряженным. Она встала, чувствуя себя гораздо лучше, и взяла тазик. Она обладала естественной склонностью людей к подслушиванию, но в последнее время старалась не слушать лишнего.

     Дункан и тетя Джокаста были убежденными лоялистами, и ничто, что она могла сказать, не могло поколебать их. Она слышала немало разговоров Дункана с местными тори, и знание того, чем закончатся события, заставляло ее сердце сжиматься от страха.

     Здесь в предгорьях в самом сердце графства Кейп-Фир большинство состоятельных жителей были лоялистами, уверенными, что происходящие на севере волнения были всего лишь раздутой шумихой и не имели к ним никакого отношения. И все что нужно, это твердая рука, чтобы обуздать безумных вигов, пока их действия не вызвали сокрушительный ответ короны. Знание того, какое крушение грядет для людей, которых она знала и даже любила, заставляло ее кровь наполняться холодным гнетущим страхом.

     - Тогда когда? – голос Бьюканена, когда она открыла двери, звучал с отчетливым нетерпением. – Они не станут ждать, Дункан. У меня должны быть деньги к среде, иначе Дунклинг продаст оружие еще кому-нибудь. Ты же знаешь этих продавцов. За золото он может подождать, но недолго.

     - Да, я хорошо это понимаю, Сони, - Дункан говорил немного раздраженно и с беспокойством. – Если это может быть сделано, это будет сделано.

     - Если? – вскричал Бьюканен. – Что за «если»? До сих пор было «да, Сони, без проблем», «не беспокойся, Сони», «скажи Дунклингу, что все в порядке», «Конечно, Сони» …

     - Я сказал, Александр, если это может быть сделано, это будет сделано, - голос Дункана был негромок, но со стальными нотками, которых раньше она у него не слышала.

     Бьюканен произнес нечто грубое на гэльском; двери кабинета Дункана распахнулись, и оттуда выскочил мужчина в такой спешке, что едва обратил на нее внимание и лишь коротко кивнул головой, пробегая мимо.

     И это хорошо, подумала она, поскольку стояла с тазиком, полным блевотины.

     Не успела она опорожнить тазик, как вышел Дункан. Он выглядел разгоряченным, рассерженным … и весьма встревоженным. Однако ее он заметил.

     - Как дела, девочка? – спросил он, вглядываясь в нее. – Ты немного позеленела. Съела что-нибудь несвежее?

     - Думаю, да. Но сейчас я в порядке, - она торопливо развернулась и поставила тазик на пол в комнате, из которой вышла. Потом закрыла дверь. – Э-э, все в порядке, Дункан?

     Он поколебался мгновение, но не смог сдержать эмоций, переполнявших его. Он оглянулся вокруг. Никого из рабов не наблюдалось в поле зрения, но тем не менее, он наклонился к ней и понизил голос.

     - Ты случайно … ничего не видела странного?

     - Странного, чего?

     Он потер согнутым пальцем под висящими усами и снова оглянулся.

     - Около склепа Гектора Камерона, а? – спросил он почти шепотом.

     Диафрагма, еще болезненная после приступа рвоты, резко сократилась, и она прижала руку к животу.

     - Значит, видела? – лицо Дункана заострилось.

     - Не я, - ответила она и рассказала о Джемми, Анжелине и предполагаемом привидении.

     - Я подумала, что это мог быть мистер Бьюканен, - закончила она, кивая в сторону лестницы, по которой убежал Александр Бьюканен.

     - Это мысль, - пробормотал Дункан, рассеянно потирая седой висок. – Но нет, определенно нет. Он не мог … хотя это мысль.

     Брианна подумала, что он стал выглядеть более обнадеженным.

     - Дункан, вы можете сказать, что случилось?

     Он вдохнул, покачал головой, не отказывая, но в недоумении, и выдохнул, сгорбив плечи.

     - Золото, - сказал он. – Оно исчезло.

     Семь тысяч фунтов в золотых слитках - это значительная сумма во всех смыслах этого слова. Она понятия не имела, сколько может весить это золото, но оно полностью забило гроб Джокасты, стоящий рядом с гробом Гектором Кэмероном в семейном мавзолее.

     - Что? Все? – выпалила она.

     Дункан сжал ее руку, призывая ее не говорить так громко.

     - Да, все, - сказал он, снова оглядываясь вокруг. – Ради бога, говори тише!

     - Когда оно исчезло? Или точнее, - поправилась она, - когда вы это обнаружили?

     - Прошлой ночью, - он снова огляделся и кивнул на свой кабинет, - Входи, девочка, я расскажу тебе.

     Возбуждение Дункана понемногу спадало, пока он рассказывал ей историю, и к ее концу он обрел некое подобие внешнего спокойствия.

     Семь тысяч фунтов было остатком от десяти тысяч, которые, в свою очередь, составляли одну третью часть от тридцати тысяч фунтов, посланных – слишком поздно – королем Франции Людовиком для поддержки Чарльза Стюарта в его безумной авантюре захватить трон Англии и Шотландии.

     - Гектор был очень осторожен, - пояснил Дункан. – Он жил как богатый человек, но в пределах тех средств, которые мог получить от такого поместья, как это, - он махнул рукой, имея в виду усадьбу «Речной поток». – Он потратил тысячу фунтов на покупку земли и строительства дома, потом за несколько лет тысячу фунтов на покупку рабов, скота и тому подобное. И еще тысячу фунтов он положил в банки. Джо говорила, что он терпеть не мог, когда деньги лежат без движения и не приносят доход, - он криво улыбнулся. – Хотя он был очень умным и не вложил их все, чтобы не привлечь к себе внимание. Думаю, он намеревался, понемногу инвестировать их в последующем, но умер, прежде чем смог это сделать.

     Оставив Джокасту очень богатой вдовой, которая была еще более осторожна, чем ее муж, в вопросе привлечения ненужного внимания. И таким образом золото лежало без движения в укромном месте, кроме одного слитка, который Улисс разрезал и постепенно использовал. И который исчез, вспомнила она. Кто-то знал, что здесь есть золото.

     Вероятно, тот, кто украл слиток, знал, что золота больше и терпеливо и скрытно искал его, пока не нашел.

     Но сейчас …

     - Ты слышала о генерале МакДональде?

     В последнее время она часто слышала это имя. Как она понимала, это был шотландский генерал то ли в отставке, то ли нет, который путешествовал тут и там, останавливаясь в богатых семьях. Хотя о его целях, она ничего не знала.

     - Он намеревается собрать три-четыре тысячи мужчин из горцев и отправиться с ними на побережье. Губернатор запросил помощи, и на подходе военные корабли. Люди генерала спустятся вниз по долине Кейп-Фир на встречу с губернатором и его войском, - он плавно взмахнул рукой, - и возьмут в клещи ополчение повстанцев.

     - И вы собирались дать им золото … или нет, - поправила она себя. – Вы собирались дать им ружья и порох.

     Он кивнул и с несчастным видом зажевал ус.

     - Человек по имени Дунклинг, Александр знает его. Лорд Дансмор собрал большое количество ружей и пороха в Вирджинии, а Дунклинг – один из его лейтенантов и готов поделиться частью припасов за золото.

     - Которое исчезло, - она глубоко вздохнула, чувствуя, как пот собирается под грудями и намокает рубашку.

     - Которое исчезло, - мрачно согласился он. – И мне остается удивляться, о каком привидении говорил маленький Джем.

     Привидение, действительно. Кто-то проник в Речной поток, забитый людьми, и вывез несколько тысяч фунтов золота и все это абсолютно незаметно …

     Звуки шагов на лестнице заставили Дункана резко повернуть туда голову, но это был только конюх Джош.

     - Нам лучше поехать, мисс Бри, - сказал он, уважительно поклонившись. – Если вам нужен свет.

     Для рисования, он имел в виду. До Кросс-Крика почти час езды, а солнце уже подбиралось к зениту.

     Она поглядела на свои зеленые пальцы, вспомнила волосы, выбившиеся из пучка, и решила, что сначала ей следует привести себя в порядок.

     - Иди, девочка, - Дункан махнул в направлении двери. Его худое лицо было все еще хмуро, но не такое мрачное теперь, когда он поделился своим беспокойством.

     Она ласково поцеловала его в лоб и спустилась вниз следом за Джошем. Она была обеспокоена и не только кражей золота и бродящими призраками. Генерал МакДональд, надо же. Если он собирается поднять горцев, вполне естественно, что он отправится к ее отцу.

     Как заметил Роджер однажды «Джейми может пройти по натянутой веревке между вигами и тори лучше, чем любой человек, кого я знаю, но в критический момент ему придется прыгнуть».

     Критический момент был в Мекленберге. Но последний толчок имел имя МакДональда.