Я крошила листья шалфея в ладонях и роняла серо-зеленые хлопья в огонь. Солнце висело низко над каштанами, и над погребением, уже лежащим в тени, ярко горело пламя.
Мы впятером стояли вокруг гранитного камня, которым Джейми отметил могилу незнакомца. Мы образовали круг из пяти точек, и по общему согласию обряд проводился не только для мужчины с серебряными пломбами, но и для четырех его товарищей, и для Даниэля Роулингса, свежая могила которого находилась неподалеку под рябиной.
Бледный и ароматный дымок поднимался из небольшого железного котелка. Я принесла и другие травы, но я знала, что и для чероки, и тускароры, и могавков шалфей был священным растением; его дым очищал.
Я растерла иглы можжевельника и бросила их в огонь, за ним последовала рута, называемая травой милосердия, и в конце розмарин для памяти.
Джейми поднял голову, сияющую огнем, таким же ярким, как тот, что горел у его ног, и посмотрел на запад, куда улетают души умерших. Он негромко заговорил по-гэльски.
- В твой зимний дом отправляешься ты,
В твой осенний дом и весенний, и летний.
К вечному дому отправляешься ты,
К вечной постели и вечному сну.
Сон семи огней будет с тобой, о, брат,
Сон семи радостей будет с тобой, о, брат,
Сон покоя будет с тобой, о, брат,
В благословенных руках Христа.
Тень смерти лежит на твоем лице, о, брат,
Но Иисус милосердный обнял тебя.
Нет боли под сенью десницы святой,
Христос с тобой рядом, и в сердце покой.
Иэн стоял рядом с Джейми, близко, но не касаясь. Уходящий свет коснулся его лица, яростного от шрамов. Он произнес на индейском языке, потом повторил для нас на английском.
- Пусть будет успешной ваша охота,
Пусть увидите вы смерть своих врагов,
Пусть сердца ваши обретут радость
В большом вигваме среди ваших друзей.
- Эти слова нужно повторять много раз, - добавил он извиняющимся тоном и наклонил голову. - Под бой барабанов. Но я думаю, пока хватит одного раза.
- Ты все сделал правильно, Иэн, - уверил его Джейми и посмотрел на Роджера.
Роджер откашлялся, прочищая горло, затем заговорил голосом, таким же прозрачным и проникающим, как дым.
- "Скажи мне, Господи, кончину мою
и число дней моих, какое оно,
дабы я знал, какой век мой.
Вот, Ты дал мне дни, как пядь руки,
и век мой как ничто пред Тобою.
И ныне чего ожидать мне, Господи? надежда моя - на Тебя.
Услышь, Господи, молитву мою и внемли воплю моему;
не будь безмолвен к слезам моим,
ибо странник я у Тебя
и пришлец, как и все отцы мои".(1)
Потом мы стояли в тишине, пока темнота не окутала нас. Когда исчез последний свет, и листья на верхушках деревьев потемнели, Брианна взяла кувшин с водой и вылила ее на угли в котелке. Дым и пар поднялись призрачным облачком, и запах памяти поплыл между деревьев.
Почти стемнело, когда мы направились по узкой тропе домой. Однако я могла видеть Брианну, которая шла впереди меня. Мужчины шли сзади. Светлячки в большом количестве летали между деревьями и освещали землю под моими ногами. Один из жучков уселся на волосы Брианны и короткое время мерцал там, освещая их призрачным светом.
В темном лесу наступила глубокая тишина, заставляя сердца биться тише, а ноги легче ступать по земле.
- Ты подумал уже, cliamhuinn(2)? - спросил Джейми позади меня. Его голос был тих, и тон легок, но формальное обращение показывало, что вопрос был задан серьезный.
- О чем? - голос Роджер тоже негромкий был слегка хрипловат после чтения псалма.
- Что вы должны делать, ты и твоя семья? Теперь, когда ты знаешь, что малец может путешествовать, и что вас ожидает, если вы останетесь.
Что ожидает нас всех. Я задержала дыхание. Война. Сражения. Неуверенность во всем, кроме уверенности в том, что будет опасно. Опасность болезни или несчастного случая для Брианны и Джема. Опасность смерти при трудных родах, если она забеременеет снова. И для Роджера - опасность для души и для тела. Рана на его голове зажила, но я видела, как его глаза застывали, когда он думал о Рэндалле Лилливайте.
- О, да, - тихо произнес Роджер. - Я думал и все еще думаю ... m'athair-cèile(3).
Я улыбнулась, услышав, что он назвал Джейми тестем, но голос его был вполне серьезен.
- Сказать вам, что я думаю? А что думаете вы?
- Да, скажи. Я думаю, что еще есть время для раздумий.
- В последнее время я думал о Хасбанде Хермоне.
- Квакере? - Джейми казался удивленным. Хасбанд вместе с семьей уехал из колонии после сражения при Аламансе. Я слышала, что они отправились в Мэриленд.
- Да, о нем. Как вы думаете, что было бы, если бы он не был квакером? Он взял бы руководство на себя и повел регуляторов на войну?
Джейми негромко хмыкнул, раздумывая.
- Я не знаю, - ответил он с интересом в голосе. - Ты думаешь, они могли победить с подходящим лидером?
Да или нет - у них практически не было оружия - но они могли добиться большего успеха. А если так ...
Мы подошли к дому. В окнах задних комнат сиял свет; там растопили очаги на ночь и зажгли свечи для ужина.
- То, что случилось бы здесь, будь у регуляторов настоящий лидер, может произойти через три года в Массачусетсе.
- Да? И если так, то что тогда?
Роджер издал фырканье, вербальный эквивалент пожатия плечами.
- Кто знает? Я знаю, что сейчас происходит в Англии, они не готовы к войне, они не понимают, как рискуют здесь. Если внезапно без предупреждения вспыхнет война, как при Аламансе, то она распространится очень быстро. И может закончиться прежде, чем англичане поймут, что произошло. Возможно, тогда не будет нескольких лет войны, и тысячи жизней будут спасены.
- Или нет, - сухо сказал Джейми, и Роджер хохотнул.
- Или нет, - согласился он. - Но дело в том, я думаю, есть время для людей мира и есть время для людей войны.
Брианна, подошедшая к двери дома, ждала нас. Она тоже слышала разговор.
Роджер остановился рядом с ней и взглянул вверх. Сноп ярких искр вылетел из дымохода и осветил его лицо.
- Вы звали меня, - произнес он, наконец, все еще глядя в сияющую темноту, - на Сборе возле большого костра.
- Seas vi mo lâmh, Roger an t'oranaiche, mac Jeremiah, - спокойно сказал Джейми. - Да. Встань рядом со мной Роджер, певец, сын Джеремии.
- Seas vi mo lâmh, a mhic mo thaighe, - сказал Роджер. - Встань рядом со мной сын моего дома. Вы, правда, так думаете?
- Ты знаешь, что да.
- Тогда я тоже так думаю, - он протянул руку и положил ее на плечо Джейми, и я увидела, как побелели его суставы, когда он сжал его.
- Я встану рядом с вами. Мы остаемся.
Брианна, которая задерживала дыхание, тихо выдохнула, словно ночной ветерок.