Я краем глаза уловила в коридоре проблеск коричневого цвета, и Адсо тут же рванул к двери, словно кто-то прокричал заветное слово: "Рыба!" На самом деле случилось что-то почти столь же хорошее, а именно появилась Лиззи, которая возвращалась из молочного сарая с миской топленых сливок в одной руке, тарелкой с маслом в другой, и кувшином молока, прижатым к груди скрещенными руками. Адсо обвился вокруг ее ног, словно пушистая веревка, в явной надежде сбить ее с шага и заставить выронить ношу.
- Перестань, кот, - сказала я ему и взяла у девушки кувшин с молоком.
- О, спасибо, мэм, - Лиззи расслабила плечи с легким вздохом облегчения. - Просто не хотелось ходить два раза, - она еще раз вздохнула и попыталась вытереть нос предплечьем, подвергнув опасности масло.
Я вытащила носовой платок из кармана и вытерла ей нос, подавив материнский импульс сказать ей: "А теперь сморкайся".
- Спасибо, мэм, - повторила она, покачнувшись.
- Ты в порядке, Лиззи? - не ожидая ответа, я взяла ее за руку и потащила в хирургический кабинет, где большие окна давали достаточно света для осмотра.
- Я чувствую себя хорошо, мэм. Правда, хорошо! - протестовала она, прижимая сливки и масло, словно защищаясь.
Она была бледна, но Лиззи всегда была такой. Однако на сей раз ее бледность показалась мне странной. Последний приступ малярийной лихорадки случился почти год назад, и она действительно казалась здоровой, но ...
- Иди сюда, - сказала я, подталкивая ее к двум высоким табуретам. - Присядь на минуточку.
Неохотно, но не смея противоречить, она села, разместив посуду на своих коленях. Я забрала миски и после взгляда на хищный зеленый свет в глазах Адсо поставила их для сохранности в буфет.
Пульс нормальный, то есть нормальный для Лиззи; он всегда у нее был немного быстрым и мелким. Дыхание ... в порядке, без хрипов. Лимфатические узлы под челюстью были ощутимы, но ничего необычного; из-за малярии они были увеличены и ощущались, как перепелиные яйца под нежной кожей.
Я приподняла веко, внимательно всматриваясь в бледно-серый глаз, который с тревогой посмотрел на меня. Как будто все хорошо, хотя немного налит кровью. И все же, что-то было не так, но я никак не могла уловить что. Может быть, оттенок желтизны в белке? Я нахмурилась и взяла девушку за подбородок, повернув ее голову в бок.
- Привет всем. Все в порядке? - Роджер стоял в дверном проеме, держа в одной руке большую мертвую птицу.
- Индейка! - воскликнула я, изображая восхищение. Мне нравилась индейка, но Джейми и Бри на этой неделе убили пять огромных птиц, внеся тем самым некоторое однообразие в наш обед. Три птицы в данный момент висели в сарае для копчения. С другой стороны, насколько я знала, убить дикого индюка дело непростое, и Роджеру никогда не удавалось сделать это раньше.
- Ты сам застрелил ее? - спросила я и подошла, чтобы восхититься добычей. Он держал птицу за ноги, и ее большие полуоткрытые крылья свисали вниз, а на грудных перьях переливались черно-зеленым цветом солнечные лучи.
- Нет, - лицо Роджера раскраснелось от солнца и возбуждения. - Я загнал ее, - ответил он с гордостью. - Подбил ее крыло камнем, а потом догнал и свернул шею.
- Замечательно, - сказала я с несколько большим энтузиазмом. Нам не нужно будет выбирать дробь из мяса или рисковать сломать зуб во время еды.
- Прекрасная птица, мистер Мак, - Лиззи соскользнула с табурета и тоже подошла полюбоваться. - Такая жирная! Давайте, я возьму ее и ощиплю для вас.
- Что? О, спасибо, Лиззи, нет. Я сам, гм, позабочусь о ней, - кожа его покраснела сильнее, и я подавила улыбку. Совершено ясно, что он хотел похвастаться своей добычей перед Брианной. Он переместил птицу в левую руку, а правую, обмотанную запачканным кровью куском ткани, протянул мне.
- Я немного поцарапался во время борьбы с птицей. Может быть, вы ...
Я развернула тряпку, поджав губы при виде ран. Птица, борясь за свою жизнь, глубоко процарапала когтями тыльную сторону его ладони, оставив три рваные борозды. Кровь, в основном, уже свернулась, но сейчас самая глубокая рана снова открылась, и кровь потекла из нее, капая с пальцев на пол.
- Вот так немного, - произнесла я, глядя на него с поднятыми бровями. - Иди сюда и садись. Я промою раны и ... Лиззи! Подожди минутку!
Лиззи, пользуясь моментом, решила сбежать и украдкой подобралась к двери. Когда я ее окликнула, она замерла, словно ее подстрелили в спину.
- Правда, мэм, я в порядке, - начала умолять она. - Совершенно ничего плохого, правда, нет.
В действительности я остановила ее, чтобы напомнить забрать масло и сливки из буфета. Для молока было уже поздно; Адсо стоял на задних лапках, засунув в кувшин морду и плечи, и оттуда раздавалось негромкое лакание, которое, как эхо, повторяло звук капель крови, падающих на пол. И тут меня внезапно озарило.
- У меня идея, - сказала я. - Лиззи посиди еще на минутку. Мне нужно немного твоей крови.
Лиззи выглядела, словно мышка-полевка, которая, подняв голову от зерна, обнаружила себя в окружении сов. Но она была не тем человеком, который мог сопротивляться, и потому послушно, хотя и неохотно, уселась на стул рядом с Роджером.
- Зачем вам кровь? - заинтересованно спросил он. - Вы можете использовать мою совершенно бесплатно, - усмехаясь, он приподнял раненую руку.
- Щедрое предложение, - заметила я, вынимая кусочек чистой льняной ткани и несколько маленьких стеклянных прямоугольников. - Но у тебя не было малярии, не так ли?
Я ухватила Адсо за загривок и вытащила из кувшина, прежде чем потянуться к верхним полкам буфета.
- Нет, насколько я знаю, - Роджер с интересом наблюдал за мной.
Лиззи издала тихий грустный смешок.
- Вы бы хорошо знали, если бы она у вас была.
- Думаю, да, - он с сочувствием посмотрел на нее. - Ужасная вещь, насколько я слышал.
- Да. У вас так болят кости, что кажется, они все переломаны, а глаза жжет адским огнем. Потом с вас потоком льет пот, холодно так, что зубы стучат ... - она съежилась и задрожала от воспоминания. - Хотя я думаю, что она уже ушла, - добавила она, с тревогой глядя, как я стерилизую ланцет над спиртовой лампой.
- Я надеюсь на это, - произнесла я, разглядывая лезвие, потом взяла тряпочку и бутылку с очищенным спиртом и тщательно промыла подушечку ее среднего пальца. - У некоторых людей бывает только единственный приступ малярии, и я надеюсь, что ты одна из них, Лиззи. Но у большинства людей приступы возвращаются время от времени. Я хочу узнать, будут ли они повторяться у тебя. Готова?
Не ожидая ее кивка, я резко проколола кожу пальца ланцетом, потом перевернула его и взяла стеклянную пластинку. Нажимая на кончик пальца, я щедро накапала крови на каждую из трех пластинок, потом забинтовала его и отпустила.
Быстро взяв чистую пластинку, я провела ее краем по крови, распределив ее тонким слоем по нижнему стеклу. И так со всеми тремя образцами крови.
- Это все, Лиззи, - сказала я ей с улыбкой. - Нужно немного подготовить образцы, и можно будет посмотреть на кровь. Когда они будут готовы, я позову тебя.
- О, нет, мэм, - пробормотала она, слезая с высокого стула и боязливо отводя глаза от пластинок с кровью. - Я не хочу смотреть на нее.
Она отряхнула передник и выскочила из комнаты, все-таки забыв масло и сливки.
- Прости, что заставляю тебя ждать, - извинилась я перед Роджером. - Я только подумала ...
Я потянулась к буфету, вытащила три маленьких глиняных горшочка и открыла их.
- Никаких проблем, - уверил он меня, зачарованно наблюдая, как я проверила, высохла ли кровь, и опустила в каждый горшок по пластинке.
- Вот так, - теперь я могла заняться раной на его руке, что было довольно просто. - Не так плохо, как я думала, - пробормотала я, вытирая засохшую кровь с его суставов. - Вытекло достаточно много крови, что не плохо.
- Как скажете, - он не морщился и не вздрагивал, но старательно отворачивался, уставившись на окно.
- Кровь промыла рану, - объяснила я, протирая рану спиртом. - Мне не нужно залазить глубоко, чтобы очистить ее.
Он потянул дыхание с резким шипением, потом, чтобы отвлечься, кивнул на горшки с пластинками.
- Что вы собираетесь делать с кровью мистрис Мыши?
- Хочу кое-что попробовать. Я не уверена, сработает ли это. Но я сделала вытяжки из некоторых красящих растений, и если какой-либо краситель взаимодействует с кровью, то я смогу увидеть в микроскоп красные кровяные тельца и включения, - я говорила со смесью надежды и волнения.
Попытка окрасить клетки крови подручными материалами была трудной, но выполнимой. У меня были обычные растворители: спирт, вода, скипидар, и их дистилляты, а так же большой набор красящих растений - от индиго до плодов шиповника, вместе с хорошими практическими знаниями их красящих свойств.
У меня не было кристалилического фиолетового или малахитового зеленого красителей, которые обычно используются для окраски клеток крови, но я смогла произвести красноватое вещество, которое позволяло хорошо проявлять эпителиальные клетки, хотя и на короткое время. Однако еще не было ясно, сможет ли оно воздействовать на эритроциты, или мне нужно будет искать другой краситель.
- Какие включения? - Роджер повернулся и с интересом поглядел на меня.
- Plasmodium vivax, - ответила я. - Внутриклеточный паразит типа простейших, вызывающий малярию.
- Вы сможете его увидеть? Я думал, что микробы слишком малы, чтобы увидеть их даже под микроскопом!
- Ты также невежественен, как Джейми, - ответила я шутливо. - Хотя мне нравится слышать, как шотландец говорит "микррроб". Такое зловещее слово, произнесенное глубоким голосом с раскатистым "р".
Роджер рассмеялся. Повешение лишило его силы голоса, но более низкие хриплые регистры остались.
- Почти такое же, как "зарррежу", - произнес он, грохоча, как бетономешалка.
- О, ничего не подходит шотландцу больше, чем это слово, - уверила я его. - Кровожадные типы - вот вы кто.
- Что, все? - он усмехнулся, совершенно не возражая против такого грубого обобщения.
- Все до одного, - подтвердила я. - Вроде бы смирные на вид, но стоит только задеть их или их семьи, и "Гей, все Кавалеры с отвагой в груди за мной под знамена Красавца Данди"(1). И вот синие береты с копьями и мечами на Кромдэйльских полях.
- Замечательно, - пробормотал он, следя за моими действиями. - И вы замужем за одним из них уже ...
- Весьма длительное время, - я закончила промывать рану и промокнула кровь чистой марлей. - Кстати о кровожадных мужчинах, - добавила я, - ты не знаешь свою группу крови?
Он приподнял темную бровь.
- Да, - медленно произнес он. - Нулевая, положительная.
Темно-зеленые глаза пристально глядели на меня.
- Очень интересно, - сказала я и, взяв чистую марлю, стала бинтовать его руку.
- Насколько интересно? - спросил он. Я взглянула на него и столкнулась с напряженным взглядом его глаз.
- Умеренно, - я вытащила пластинки, с которых капала розовая и синяя краски. Одну пластинку и оставила сушиться, прислонив к кувшину с молоком, другие две поменяла местами, погрузив розовую пластинку в синий краситель и наоборот.
- Существуют три главные группы крови, - продолжила я, осторожно дуя на пластинку, оставленную сушиться. - На самом деле больше, но большинство знает о трех: А, В и нулевая. Группа так же, как и другие ваши признаки, определяется генетикой. Поскольку, вообще говоря, человек - существо гетеросексуальное, какой-либо признак в вас имеет половину генов от одного родителя и половину от другого.
- Что-то смутно помню со школы, - сказал Роджер. - Все эти дурацкие, прошу прощения, диаграммы крови о гемофилии в королевской семье и прочее. Я полагаю, вопрос имеет ко мне какое-то отношение?
- Не знаю, - сказала я. - Может быть.
Розовая пластинка выглядела сухой; я аккуратно положила ее на предметный столик микроскопа и нагнулась, регулируя зеркало.
- Дело в том, - сказала я, прищурившись в окуляр и крутя фокусирующий винт, - что группы крови связаны с антителами, маленькими неправильной формы образованиями на поверхности кровяных клеток. У А - один вид антител, у В - другой, а у нулевой группы - их нет вообще.
В поле зрения внезапно проявились эритроциты, полупрозрачные, словно призраки, розовые пятна. Здесь и там мелькали более темные пятна, которые могли быть осколками клеток или белыми кровяными тельцами. Не очень много, впрочем.
- Итак, - продолжила я, вынимая пластинки из емкостей с красителями, - если один из родителей дал ребенку ген с группой 0, а второй - А, то у ребенка будет группа А, так как группа крови определяется антителами. Хотя гены с нулевой группой у ребенка тоже будут.
Я помахала одной из пластинок в воздухе, подсушивая ее.
- Моя группа - А. И я знаю, что у моего отца была нулевая группа. Это значит, что оба его родителя имели нулевую группу, а ген А достался мне от матери.
Увидев его непонимающее лицо, я вздохнула и положила пластинку на стол. Бри, которая делала для меня зарисовки спор пенициллина, оставила возле микроскопа блокнот и карандаш. Я взяла их и стала рисовать на чистой странице.
- Понимаешь? - я указала карандашом. - Я не знаю группу крови моей матери точно, но это не имеет значения, ген группы А мог достаться мне только от нее, так как у отца его не было.
Пластинка высохла; я, отложив карандаш, устроила ее на предметном столике и наклонилась, чтобы посмотреть в окуляр.
- Вы можете видеть эти антитела в микроскоп? - Роджер подошел ко мне.
- Нет, - ответила я, не поднимая головы. - Разрешение микроскопа недостаточное. Но ты сможешь увидеть нечто иное.
Я покрутила винт, и вот в поле зрения резко появились клетки. Я освободила дыхание, которое задерживала, и ощутила дрожь предвкушения во всем теле. Они были там: маленькие розоватые диски красных клеток крови. Кое-где внутри них были темные пятна: некоторые круглые, некоторые в форме миниатюрных кеглей. Мое сердце взволнованно забилось, и я негромко вскрикнула от восхищения.
- Посмотри, - сказала я и отошла в сторону. Роджер наклонился с несколько недоуменным видом.
- Что я вижу? - спросил он, прищуриваясь.
- Plasmodium vivax, - ответила я гордо. - Малярия. Маленькие темные капельки в клетках крови.
Круглые капли были простейшими одноклеточными микроорганизмами, попавшими в кровь с укусом москита. Немногие, похожие на кегли, капли являлись организмами в процессе деления.
- Когда они размножаются, - пояснила я, нагибаясь, чтобы еще раз взглянуть в окуляр, - то разрушают клетку, потом поселяются в новую, разрушают ее и так далее; в это время у больного наблюдается приступ малярии. Когда плазмодий находится в спокойном состоянии, то есть не размножается, то больной в порядке.
- Что заставляет их размножаться?
- Никто точно не знает, - я вздохнула и закрыла горшочки крышкой. - Но можно следить за их размножением. Никто не может принимать хинин долго. Он очень дорог, и я не знаю, какой эффект он может произвести при длительном применении. К сожалению, на большинство простейших организмов воздействовать пенициллином невозможно. Однако теперь я стану проверять кровь Лиззи каждые несколько дней, и когда увижу, что плазмодий начал резко размножаться, начну давать ей хинин. При удаче, это может предотвратить приступ. Определенно стоит попробовать.
Он кивнул, глядя в микроскоп на розовую пластинку.
- Да, стоит, - сказал он тихо.
Он наблюдал, как я двигалась, прибирая за собой после эксперимента. Когда я наклонилась, чтобы убрать тряпку, которой он завязывал свою руку, он спросил:
- Вы, конечно, знаете группу крови Бри?
- Группа В, - ответила я, не поднимая глаз от тряпки. - Очень редкая, особенно для белого человека. В основном, она встречается в маленьких изолированных популяциях, например, у некоторых индейских племенах на американском юго-западе, у черных людей, которым она, наверное, досталась в наследство от африканских племен.
Он кивнул, явно о чем-то раздумывая. Потом он взял карандаш и начертил на листе свою диаграмму.
- Правильно, - сказала я в ответ на его вопросительный взгляд. - Совершенно правильно.
Он криво улыбнулся мне, потом опустил глаза, рассматривая диаграммы.
- Значит, вы можете сказать? - спросил он, наконец, не глядя на меня. - Наверняка?
- Нет, - ответила я и, вздохнув, бросила тряпку в корзину для грязного белья. - Или вернее, не могу точно сказать, является ли Джемми твоим сыном. Но я могу точно сказать, если он не является.
- Как это?
- У Бри группа В, у меня А. Значит у нее есть ген группы В и мой ген нулевой группы, который мне достался от отца. И любой из них она могла передать Джемми. От тебя ему мог перейти только ген нулевой группы, поскольку других генов у тебя нет.
Я кивнула на маленькую стойку с трубочками, в которых под лучами послеполуденного солнца золотисто коричневым цветом сияла сыворотка.
- Таким образом, если от Бри ему достался ген 0 и от тебя тоже, то его кровь, имея нулевую группу, не будет взаимодействовать с сывороткой моей крови, Джейми или Бри. Если от Бри он получит ген крови В, а от тебя - 0, то группа его крови будет В, и она будет взаимодействовать с моей сывороткой, но не с сывороткой Бри. В любом случае, ты мог быть отцом, но так же им мог быть любой мужчина с нулевой группой крови. Однако ...
Я передохнула и взяла карандаш, иллюстрируя мои объяснения.
- Но если Джемми имеет группу А или АВ, то его отец не был гомозиготным в отношении группы крови, каковым ты и являешься, имея только гены нулевой группы.
Роджер откашлялся и некоторое время сидел молча с задумчивым видом уставившись на мои диаграммы.
- Значит, - сказал он, наконец, - если у него группа 0 или В, то он может быть моим сыном, но не наверняка. А если у него группа крови А или АВ, то он точно не мой.
- Это очень грубый тест, - произнесла я, сглотнув. - Я не могу, то есть, я имею в виду, что есть возможность ошибки.
Он кивнул, не глядя на меня.
- Вы говорили Бри?
- Конечно. Она сказала, что не хочет знать, но если ты хочешь, я могу провести тест.
Я увидела, как он сглотнул, и его рука на мгновение поднялась к шраму на горле. Взгляд его немигающих глаз была направлен на половицы.
Я отвернулась, давая ему момент уединения, и склонилась над микроскопом. "Я должна сделать сетку, - подумала я, - сетку для подсчета плазмодий, которую я могу наложить на пластинку с образцами крови и с ее помощью оценить плотность зараженных клеток. Ну, а пока можно прикинуть на глаз".
Потом мне пришло в голову, что поскольку у меня теперь есть красители для мазков крови, я должна проверить всех жителей Риджа, или для начала - обитателей нашего дома. В горах москитов было значительно меньше, чем на побережье, но все же довольно много. И хотя с самой Лиззи могло быть все хорошо, она оставалась очагом потенциальной инфекции.
- ... четыре, пять, шесть ... - считала я зараженные клетки, пытаясь не обращать внимания ни на Роджера, ни на воспоминание, пришедшее мне на ум, когда я заговорила о группе крови Брианны.
В возрасте семи лет ей удалили миндалины. Я вспомнила доктора, который, нахмурившись, рассматривал листок с группой крови Бри и обоих ее родителей. У Фрэнка была группа А, такая же как у меня. А два родителя с группами А ни при каких обстоятельствах не могли породить ребенка с группой крови В.
Доктор поднял глаза и перевел взгляд с меня на Фрэнка и обратно. В его глазах было холодное предположение, когда он смотрел на меня, словно на моей груди была вышита алая буква "А"(2) или "В", в данном случае.
Фрэнк, благослови его Господь, увидел этот взгляд и произнес легким тоном: "Моя жена была вдовой; я удочерил Бри". Лицо доктора сразу же смягчилось, а Фрэнк сильно сжал мою руку в складках юбки. Моя рука непроизвольно сжалась при этом воспоминании, и пластинка сдвинулась, уйдя из поля зрения.
Сзади раздался звук, когда Роджер встал. Я обернулась, он улыбнулся мне темными и мягкими, как мох, глазами.
- Кровь не имеет значения, - сказал он спокойно. - Он мой сын.
- Да, - сказала я, и мое горло сжалось. - Я знаю.
Громкий треск сломал короткое затишье, и я испуганно взглянула вниз. Облачко перьев индейки проплыло возле моих ног, и Адсо, пойманный за разбоем, помчался прочь из кабинета, зажав в пасти часть большого крыла.
- Проклятый кот! - выругалась я.
(1)Баллада Вальтера Скотта "Красавчик Данди" (Bonnie Dundee), Джон Грэм, виконт Данди (1648-1689), поддерживал Якова II в его борьбе за шотландский престол.
(2) Имеется в виду роман Н. Готорна "Алая буква" о женщине, подвергнутой социальному остракизму за измену мужу.