Надежда : другие произведения.

Путешественница ч.6 гл.26

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   26
   ПОЗДНИЙ ЗАВТРАК
  
   За годы материнства и работы врачом я развила в себе способность мгновенно и полностью просыпаться даже от самого глубокого сна. Вот и сейчас я проснулась, сразу же ощутив смятые простыни, обвившиеся вокруг меня, услышав капание воды с водосточного желоба и уловив теплый запах тела Джейми, смешанный с прохладным свежим воздухом, проникающим сквозь щели в ставнях.
   Самого Джейми в постели не было; даже не открывая глаз и не протягивая руки, я уже знала, что место рядом со мной было пусто. Все же он находился где-то рядом. Поблизости слышались звуки осторожного движения и скрип. Я повернула голову на подушке и открыла глаза.
   Комната была наполнена серым светом, обесцветившим вещи, но очертания его бледного тела были хорошо видны. Он выделялся в сумраке комнаты, словно вырезанный из слоновой кости. Он был обнажен и стоял, повернувшись спиной ко мне над ночным горшком, который он вытащил из-под умывальника.
   Я восхитилась твердой округлостью его ягодиц, маленькими ямками на каждой из них и ощущением их бледной уязвимости. Углубление его позвоночника тянулось изящным гладким изгибом от ягодиц к плечам. Когда он немного шевельнулся, на спине слабым серебряным светом блеснули шрамы, и у меня перехватило дыхание.
   Потом он обернулся, со спокойным и слегка отстраненным выражением на лице. Увидев, что я смотрю на него, он слегка дернулся.
   Я улыбнулась ему, но молчала, не зная, что сказать. Однако я продолжала смотреть на него, а он смотрел на меня с ответной улыбкой на губах. Также ничего не говоря, он подошел к кровати и сел на матрац, прогнувшийся под его тяжестью. Он положил раскрытую ладонь на одеяло, и я без колебаний вложила в нее свою руку.
   - Хорошо спал? - спросила я глупо.
   Усмешка на его лице стала шире.
   - Нет, - сказал он, - а ты?
   - Нет, - я могла чувствовать тепло его тела даже на расстоянии - Ты разве не замерз.
   - Нет.
   Мы снова замолчали, не отрывая друг от друга глаз. Я внимательно смотрела на него в разгорающемся свете, сравнивая мои воспоминания с действительностью. Узкое лезвие раннего солнца прорезалось сквозь щель в ставне, осветив бронзовый локон его волос, позолотив изгиб его плеча, его гладкий плоский живот. Он выглядел больше, чем я помнила, точнее чертовски большим.
   - Ты больше, чем я помню, - осмелилась я. Он поднял голову и взглянул на меня, забавляясь.
   - А ты немного меньше, я думаю.
   Его рука охватила мое запястье. Во рту у меня пересохло, и я сглотнула, облизывая губы.
   - Давным-давно ты спросил меня, знаю ли я, что между нами происходит, - сказала я.
   Он смотрел на меня такими темно-синими глазами, что они казались черными.
   - Я помню, - сказал он мягко. Его пальца на мгновение сжали мою руку. - Что это ... когда я прикасаюсь к тебе, когда я лежу с тобой.
   - Я ответила, что не знаю.
   - Я тоже не знал, - улыбка его немного померкла, но все еще была в уголках его рта.
   - Я все еще не знаю, - сказала я, - но ...
   Я остановилась, чтобы откашляться.
   - Но это все еще есть, - закончил он за меня, и улыбка переместилась в его глаза, осветив их. - Да?
   Да. Я все еще ощущала сильную неловкость от его присутствия, словно от заряда динамита по соседству, но что-то между нами изменилось. Мы уснули, как единое целое, объединенные нашим общим ребенком, но проснулись, как люди ... связанные чем-то иным.
   - Да. Это не только ... из-за Брианны, не так ли?
   Хватка на моих пальцах усилилась.
   - Я хочу тебя, потому что ты мать моего ребенка? - он скептически приподнял рыжую бровь. - Нет. Не потому что я не благодарен тебе, - добавил он торопливо. - Но ... нет.
   Он нагнул голову, чтобы внимательно посмотреть на меня; солнце осветило его узкую переносицу и засияло на его длинных ресницах.
   -Нет, - повторил он. - Я думаю, я могу часами смотреть на тебя, сассенах, чтобы увидеть, что у тебя изменилось, а что осталось прежним. Только чтобы видеть твое милое лицо, очертания твоего подбородка, - он прикоснулся к моей скуле, скользнул ладонью за голову, поглаживая большим пальцем мочку моего уха, - или твои уши и маленькие дырочки в них. Они такие же, как и были. Твои волосы ... я называл тебя mo nighean donn, ты помнишь? Моя каштановая.
   Его голос был не больше, чем шепот, и он медленно пропускал мои кудри между своими пальцами.
   - Думаю, они немного изменились, - сказала я.
   Я не поседела, но в моих волосах появились светлые пряди там, где каштановый цвет сменился на бледно-золотистый, а местами сияли серебряные нити.
   - Как буковый лес в дождь, - сказал он, улыбаясь и гладя завиток указательным пальцем. - И капли с листьев стекают по коре.
   Я потянулась и погладила его бедро, касаясь длинного шрама не нем.
   - Я хотела бы быть здесь тогда, чтобы заботиться о тебе, - сказала я нежно. - Это самое ужасное из того, что я когда-либо сделала ... оставила тебя, зная, что ... что ты намеревался дать им убить себя.
   Я едва смогла произнести последние слова.
   - Ну, я очень старался, - сказал он с гримасой на лице, которая заставила меня рассмеяться, несмотря на боль воспоминания. - И не моя вина, что я не смог.
   Он без выражения посмотрел на длинный толстый шрам, пересекающий его бедро.
   - И не вина англичанина со штыком.
   Я приподнялась на локте, скосившись на шрам.
   - Это сделано штыком?
   - Да. Но, видишь ли, рана загноилась, - объяснил он мне.
   - Я знаю, мы нашли дневник лорда Мелтона, который отослал тебя домой с поля битвы. Он не был уверен, что ты переживешь это путешествие.
   Моя рука на его колене напряглась, как если бы я хотела убедиться, что он действительно здесь со мной, живой.
   Он фыркнул.
   - Ну, я был чертовски близок к этому. Я был почти мертв, когда меня выгрузили из повозки в Лаллиброхе.
   Его лицо потемнело от воспоминания.
   - Боже, я иногда просыпаюсь по ночам, видя во сне эту повозку. Поездка длилась два дня; меня бросало то в жар, то в холод. Я был укрыт соломой, и соломинки лезли мне в глаза и уши, кололи сквозь рубашку, блохи прыгал по мне, съедая меня заживо, а моя нога убивала меня болью при каждом толчке. Дорога была очень ухабистая, - добавил он задумчиво.
   - Это ужасно, - сказала я, чувствуя, что слова совсем не выражают ужаса его положения.
   - Да. Я вынес это только потому, что воображал, что я сделаю с Мелтоном, если встречу его снова, жестоко отомщу ему за то, что не застрелили меня.
   Я снова рассмеялась, и он мельком взглянул на меня с кривой улыбкой на губах.
   - Я смеюсь, не потому что это забавно, - сказала я, слегка сглотнув. - Я смеюсь, потому что иначе я заплачу, а я не хочу ... не сейчас, когда все позади.
   -Да, я знаю, - он сжал мою руку.
   Я глубоко вздохнула.
   - Я ... я старалась не оглядываться назад. Я не думала, что смогу вынести то, что ... узнаю.
   Я прикусила губу, мое поведение казалось мне предательством.
   - Я не пыталась ... я не хотела ... забыть, - сказала я, безнадежно ища слова. - Я не смогла бы забыть тебя, ты не должен так думать. Никогда. Но я...
   - Не беспокойся, сассенах, - прервал он меня, поглаживая ласково мою руку. - Я знаю, что ты хочешь сказать. Я тоже старался не оглядываться назад.
   - Но если бы я не боялась, - сказала я, уставившись вниз на простыни. - Если бы я попыталась ... я могла бы найти тебя раньше.
   Слова висели между нами, как обвинение, как напоминание о горьких годах потерь и разлуки. Наконец, он глубоко вздохнул и приподнял мое лицо пальцем за подбородок.
   - Если бы ты попыталась? - сказал он. - Ты оставила бы девочку без матери? Или пришла бы ко мне после Каллодена, когда я не мог позаботиться о тебе, и только мог смотреть, как ты страдаешь вместе со всеми, чувствуя свою вину за то, что обрек тебя на такую судьбу? Может быть, даже увидел твою смерть от голода и болезней, зная, что я убил тебя?
   Он вопросительно поднял бровь, потом покачал головой.
   - Нет, я сказал тебе уйти, и я сказал тебе забыть. Разве я могу обвинять тебя, сассенах, за то, что ты сделала, как я сказал? Нет.
   - Но у нас было бы больше времени! - сказала я. - Мы могли бы...
   Он остановил меня, просто наклонившись и прижав свой рот к моему. Его губы были теплыми и мягкими, и щетина на его лице слабо колола мою кожу.
   Спустя некоторое время он отпустил меня. Свет становился ярче, возвращая краски на его лицо. Его кожа сияла бронзой, вспыхивая медью щетины. Он глубоко вздохнул.
   - Да, мы могли бы. Но если подумать - мы не могли.
   Его глаза пристально смотрели на меня.
   - Я не смог бы жить, оглядываясь назад, сассенах, - сказал он просто. - Если бы у нас не было ничего, кроме прошлой ночи и этого мгновения, этого вполне достаточно.
   - Нет, для меня недостаточно! - сказала я, и он рассмеялся.
   - Маленькая жадина, не так ли?
   - Да, - сказала я.
   Напряженность исчезла. Я вернулась к шраму на его ноге, чтобы отвлечься от болезненных сожалений о потерянном времени и утраченных возможностях.
   - Ты рассказывал, как получил его.
   - Да.
   Он отклонился назад, смотря искоса на тонкую белую линию шрама на его бедре.
   - Ну, это Дженни, моя сестра, ты помнишь ее?
   Я действительно помнила Дженни, ростом вполовину размера брата, темноволосая, тогда как он был ярко-рыжий, но такая же упрямая - или даже больше - как и он.
   - Она заявила, что не позволит мне умереть, - сказал он с грустной улыбкой. - И она не позволила. Мое мнение, как оказалось, не имело никакого значения, поскольку она не потрудилась спросить меня.
   - Это очень похоже на Дженни.
   Я почувствовала некоторое утешение при мысли о своей невестке. Джейми не остался тогда один, как я боялась, Дженни Мюррей стала бы бороться с самим дьяволом, чтобы спасти своего брата - и очевидно боролась.
   - Она поила меня лекарствами от жара и делала припарки на ногу, чтобы вытянуть гной из раны, но ничего не помогало, только становилось хуже. Нога раздулась и воняла, а когда по ней пошли черные пятна, они стали думать, что ее надо отрезать.
   Он говорил об этом легко, но я почувствовала легкое головокружение, услышав это.
   - Но они не сделали, - сказал я. - Почему?
   Джейми почесал нос и провел рукой по голове, откидывая назад густую гриву волос.
   - Из-за Иэна, - сказал он. - Он не позволил ей. Он сказал, что хорошо знает, что значит жить с одной ногой. И хотя он сам уже привык, вряд ли мне понравится ... учитывая все, что произошло, - добавил он и, взглянув на меня, махнул рукой, включив в это движение все - проигранное сражение, потерю меня, дома, средств к существованию - утрату всей нормальной жизни. Я подумала, что Иэн, возможно, был очень прав.
   - И тогда Дженни привела трех фермеров, которых усадила на меня, чтобы я не мог двигаться, потом разрезала мое бедро до самой кости кухонным ножом и промыла рану кипяченой водой, - сказал он небрежно.
   - Иисус Харольд Христос(1)! - выдохнула я с ужасом.
   Он слабо улыбнулся в ответ на мое выражение.
   - Да это помогло.
   Я сильно сглотнула, чувствуя во рту привкус желчи.
   - Она вычистила рану так хорошо, как могла, и зашила ее. Она сказала, что не позволит мне умереть, не позволит мне остаться калекой, не позволит мне лежать целыми днями и жалеть себя ..., - он покорно пожал плечами. - Когда она закончила перечислять то, что она мне не позволит, мне не осталось ничего, как выздороветь.
   Я рассмеялась вместе с ним, и он продолжил, широко улыбаясь при воспоминании.
   - Как только я смог вставать, она заставила Иэна выводить меня вечерами на прогулку. Боже, ну, и видок был у нас, наверное - Иэн с деревянной ногой и я с палочкой хромаем туда и сюда по дороге, как пара хромых цапель!
   Я засмеялась снова, сморгнув слезинки с ресниц. Я так хорошо представила себе, как две высокие фигуры хромают по дороге, борясь с темнотой и болью и опираясь друг на друга для поддержки.
   - Ты ведь жил в пещере некоторое время? Мы нашли историю об этом.
   Он удивленно приподнял брови.
   - Историю? Обо мне?
   - Ты знаменитая горская легенда, - сказала я сухо. - Или станешь ею, по крайней мере.
   - Из-за того, что я жил в пещере? - он выглядел немного польщенным и немного смущенным. - Ну не глупо ли делать из этого историю?
   - Устроить так, чтобы тебя за плату сдали англичанам, было более драматичным событием, не так ли? - сказала я еще более сухо. - Довольно рискованно, согласись.
   Кончик его носа покраснел, и он выглядел несколько смущенным.
   - Ну, - сказал он неловко, - я не думал, что тюрьма будет чем-то ужасным, и все обдумав ...
   Я говорила так спокойно, как могла, но мне хотелось схватить его и хорошенько потрясти, я вдруг почувствовала неожиданную и нелепую ярость от этого экскурса в прошлое.
   - Тюрьма, моя задница! Ты прекрасно знал, что тебя могли повесить, не так ли? И ты, черт побери, все равно сделал это!
   - Я должен был что-то сделать, - сказал он, пожимая плечами. - И если англичане были такими дураками, чтобы платить хорошие деньги за мой паршивый каркас ... то ведь нет законов против того, чтобы использовать дураков.
   Один уголок его рта дернулся вверх, и во мне возникла борьба между желанием поцеловать его и желанием хорошенько стукнуть.
   Однако я ничего из этого не сделала, а сидела в кровати, расчесывая свои спутанные волосы пальцами.
   - Я сказала бы, что это открытый вопрос, кто был дураком, - произнесла я, не глядя на него, - но даже если это так, тебе все равно следует знать, что твоя дочь гордится тобой.
   - Да? Она?
   Он казался таким потрясенным, что я рассмеялась, несмотря на свое возмущение.
   - Конечно, она. Ты проклятый герой!
   Он пошел красным по всему лицу и встал, абсолютно смущенный.
   - Я? Нет!
   Он запустил руку в волосы. Это была его привычка, когда он думал или волновался.
   - Нет. Я думаю, - начал он медленно, - здесь не было ничего героического. Просто я больше не мог выносить это. Я имею в виду, видеть, как они голодают, и быть не в состоянии им помочь - Дженни, Иэн, их дети, арендаторы и их семьи.
   Он беспомощно посмотрел вниз на меня.
   - Меня действительно не волновало, повесят меня англичане или нет, - произнес он. - Хотя я думал, что не повесят, сассенах, исходя из того, что ты рассказала мне. Но даже если бы я знал точно, что мой поступок приведет меня на виселицу, я бы поступил также. Но это было не геройство ... ничего подобного, - он расстроено вскинул руки и отвернулся. - Я больше ничего не мог сделать!
   - Понимаю, - сказала я мягко. - Я понимаю.
   Он стоял все еще голый возле комода и, услышав мои слова, полуобернулся, чтобы посмотреть на меня.
   - Да, правда?
   Его лицо было серьезно.
   - Я знаю тебя, Джейми Фрейзер, - сказала я с уверенностью, которой еще не чувствовала с момента перехода сквозь камни.
   - Да, правда? - повторил он, и слабая улыбка коснулась его рта.
   - Я думаю так.
   Улыбка его стала шире, и он открыл рот, собираясь что-то сказать, но прежде чем он заговорил, в дверь комнаты постучали.
   Я дернулась, словно коснулась горячей плиты. Джейми рассмеялся и, направляясь к двери, наклонился и похлопал меня по бедру.
   - Думаю, что это горничная с нашим завтраком, сассенах, а не констебль. И мы ведь женаты, не так ли?
   Одна его бровь насмешливо приподнялась.
   - Даже в этом случае, не стоит ли тебе что-нибудь надеть? - спросила я, когда он коснулся ручки двери.
   Он мельком взглянул на себя.
   - Я не думаю, что мой вид кого-нибудь в этом доме шокирует, сассенах. Но ради твоей чувствительности ...
   Он усмехнулся мне и взял с умывальника, льняное полотенце, которое небрежно обернул вокруг бедер, прежде чем открыть дверь.
   Я увидела фигуру высокого мужчины, стоящего на пороге, и быстро натянула одеяло на голову. Это был просто панический жест, потому что, если это был эдинбургский констебль или его помощники, вряд ли стеганое одеяло смогло бы меня спасти. Но когда посетитель заговорил, я по-настоящему обрадовалось, что меня в данный момент не видно.
   - Джейми?
   Голос казался потрясенным. Несмотря не то, что я не слышала этот голос двадцать лет, я сразу же узнала его. Повернувшись, я потихонечку приподняла уголок одеяла и поглядела в образовавшуюся щелочку.
   - Ну, конечно, это я, - ответил Джейми немного раздраженно. - У тебя что глаз нет, человек?
   Он втянул своего шурина Иэна в комнату и закрыл дверь.
   - Я отлично вижу, что это ты, - сказал Иэн с сердитой нотой в голосе. - Я просто не могу поверить своим глазам!
   Его прямые коричневые волосы тронула седина, а лицо покрыли морщины от многолетней изнурительной работы. Но Джо Аберанти был прав, с первыми же сказанными им словами его новый облик растворился в старом, и передо мной стоял Иэн Мюррей, которого я хорошо знала.
   - Я пришел сюда, потому что парень в лавке сказал, что тебя там не было, а Дженни отправляла тебе письма по этому адресу, - сказал он.
   Он оглядел маленькую комнатку подозрительными глазами, как будто ожидал, что кто-нибудь выскочит из-за шкафа. Потом его пристальный взгляд остановился на шурине, который пытался закрепить свою самодельную набедренную повязку.
   - Никогда не думал, что найду тебя в веселом доме, Джейми! - сказал он. - Я не был уверен, когда леди открыла дверь внизу, но когда ...
   - Это не то, что думаешь, Иэн, - коротко сказал Джейми.
   - О, это не то, да? А Дженни волнуется, что ты заболеешь, потому что долго живешь без женщины! - фыркнул Иэн. - Я скажу ей, что ей не надо беспокоиться о твоем здоровье. Где же тогда мой сын, внизу в зале с другими проститутками?
   - Твой сын? - удивление Джейми было очевидным. - Какой?
   Иэн уставился на Джейми, гнев на его длинном немного простоватом лице сменился тревогой.
   - Он не у тебя? Маленький Иэн не здесь?
   - Молодой Иэн? Христос, человек, ты думаешь, я приведу четырнадцатилетнего парня в бордель?
   Иэн открыл рот, затем закрыл и сел на стул.
   - Сказать правду, Джейми, я уже не знаю, что и думать о тебе, - сказал он ровным голосом. Он поглядел на шурина, сжав челюсти. - Когда-то я знал, но не сейчас.
   - Что, черт побери, ты имеешь в виду?
   Я могла видеть, что Джейми сердито покраснел.
   Иэн посмотрел на кровать и отвел глаза. Краснота не ушла с лица Джейми, но уголки его рта дрогнули. Он поклонился шурину с подчеркнутой вежливостью.
   - Прошу прощения, Иэн, я забыл свои манеры. Позволь представить тебе мою подругу.
   Он отступил в сторону и отдернул одеяло.
   - Нет! - вскрикнул Иэн и быстро вскочил на ноги, отчаянно глядя на пол, на шкаф, куда угодно, но только не на кровать.
   - Что, ты даже не поприветствуешь мою жену, Иэн? - спросил Джейми.
   - Жену? - Иэн с ужасом уставился на Джейми. - Ты женился на шлюхе? - прокаркал он.
   - Я бы не сказала, что это так, - произнесла я.
   Услышав мой голос, Иэн дернул головой в моем направлении.
   - Привет, - сказала я, приветливо махая ему рукой из моего постельного гнезда. - Долго не виделись, не правда ли?
   Я всегда считала, что описание поведения людей, когда они встречали призраков, довольно преувеличено, но в свете происходящих в последнее время событий была вынуждена пересмотреть свою точку зрения. Джейми грохнулся в обморок, увидев меня, и хотя у Иэна волосы не стояли дыбом, было видно, что он испуган до умопомрачения.
   Глаза его были выпучены, рот открывался и закрывался, и он издавал тихие кудахтающие звуки, что, казалось, страшно забавляло Джейми.
   - Это научит тебя, не думать обо мне плохо, - сказал он с очевидным удовлетворением.
   Наконец, сжалившись над шурином, Джейми налил в стакан бренди и вручил ему.
   - Не судите, да не судимы будете, а?
   Я думала, что Иэн выльет бренди на свои брюки, но ему удалось поднести стакан ко рту и сделать глоток.
   - Что ... - прохрипел он, уставившись на меня увлажнившимися глазами. - Как ...?
   - Это длинная история, - сказала я, взглянув на Джейми.
   Он коротко кивнул. Мы были заняты другими делами эти двадцать четыре часа и не подумали, как объяснить мое появление, но учитывая сложившиеся обстоятельства, эти объяснения могли подождать.
   - Думаю, я не знаю младшего Иэна. Он исчез? - вежливо спросила я.
   Иэн механически кивнул, не сводя с меня глаз.
   - Он тайно ушел из дома в прошлую пятницу, - ответил он все еще ошеломленным голосом. - Оставил записку, что отправился к своему дяде.
   Он сделал еще глоток, закашлялся, утер глаза и сел прямо, глядя на меня.
   - Это происходит не в первый раз, - пояснил он мне. Он, казалась, успокоился, убедившись, что я из плоти и крови, и что я не собираюсь вставать и разгуливать, держа свою голову под мышкой, как принято у горских призраков.
   Джейми сел на кровать рядом со мной и взял меня за руку.
   - Я не видел молодого Иэна с тех пор, как отослал его домой с Фергюсом полгода назад, - сказал он. Вид у него стал таким же встревоженным, как у Иэна. - Ты уверен, что он действительно написал, что едет ко мне?
   - Ну, у него нет другого дяди, насколько я знаю, - сказал Иэн довольно едко. Он выпил остатки бренди и поставил стакан на пол.
   - Фергюс? - прервала я его. - Значит с Фергюсом все в порядке?
   Я почувствовала радость при мысли о французском мальчике-сироте, которого Джейми когда-то нанял в Париже, как вора-карманника, и взял с собой в Шотландию в качестве слуги.
   Отвлекшись от своих мыслей, Джейми поглядел на меня.
   - О, да, Фергюс теперь красивый молодой человек. Немного изменился, конечно, - какая-то тень появилась на его лице, но быстро исчезла, он улыбнулся, пожимая мою руку. - Он с ума сойдет от радости, увидев тебя, сассенах.
   Незаинтересованный разговором о Фергюсе, Иэн поднялся и стал ходить туда и сюда, скрипя половицам.
   - Он не взял лошадь, - бормотал он. - И значит, у него нечего было грабить.
   Он развернулся к Джейми.
   - Когда последний раз ты забирал его, каким путем вы ехали? Вы объезжали устье Форта или пересекли его на лодке?
   Джейми потер подбородок, нахмурившись в раздумье.
   - Я не приезжал за ним в Лаллиброх. Они с Фергюсом прошли через Карриарикский проход и встретились со мной возле Лагганского озера. Мы спустились вниз через Струан и Вим и ... да, вспомнил. Мы не стали ехать по землям Кэмпбеллов, а проехали на восток и пересекли устье Форта возле Донибрисла.
   - Думаешь, он поехал этим же путем? - спросил Иэн. - Это единственный путь, который он знает?
   Джейми с сомнением покачал головой.
   - Он мог бы. Но он знает, что на побережье опасно.
   Иэн возобновил свое хождение, сцепив руки за спиной.
   - Я избил его так, что он не мог стоять, не говоря о том, чтобы сидеть, когда он убежал в прошлый раз, - сказал он, покачав головой. Губы его были тесно сжаты, и я подумала, что младший Иэн был источником переживаний для его отца. - Ты думаешь, маленький дурак не будет больше устраивать такие трюки, а?
   Джейми фыркнул, но не без сочувствия.
   - Разве битье, когда-нибудь мешало тебе сделать то, что ты задумал?
   Иэн остановили свою ходьбу и сел на табурет, вздохнув.
   - Нет, - честно признался он, - но я думаю, это приносило облегчение отцу.
   Его лицо искривилось в неохотной улыбке, а Джейми рассмеялся.
   - С ним все будет в порядке, - заявил Джейми уверенно. Он встал и позволил полотенцу упасть на пол, когда потянулся за бриджами. - Я пойду и поспрашиваю о нем. Если он в Эдинбурге, мы узнаем об этом еще до вечера.
   Иэн бросил взгляд на меня и торопливо встал.
   - Я пойду с тобой.
   Я подумала, что увидела тень сомнения на лице Джейми, но он только кивнул и стал натягивать рубашку через голову.
   - Хорошо, - произнес он, когда его голова появилась в ее вороте. Нахмурившись, он поглядел на меня.
   - Боюсь, тебе придется остаться здесь, сассенах, - сказал он.
   - Полагаю, что да, - сказала я сухо. - У меня нет платья.
   Девица, которая принесла нам ужин, забрала с собой мое платье, и пока ничего взамен не появилось.
   Пушистые брови Иэна взлетели почти к линии роста волос, но Джейми просто кивнул.
   - Я скажу Жанне на выходе, - сказал он. Он замешкался, нахмурившись. - Это займет некоторое время, сассенах. У меня есть неотложные дела.
   Он сжал мою руку, и выражение его лица смягчилось, когда он посмотрел на меня.
   - Я не хочу оставлять тебя, - сказал он мягко. - Но я должен. Ты останешься здесь, пока я не вернусь?
   - Не волнуйся, - уверила я, махнув рукой на полотенце, которое он бросил. - Вряд ли я выйду куда-нибудь в этом.
   Глухой стук их шагов затих внизу в шуме просыпающегося дома. По строгим меркам Эдинбурга бордель просыпался довольно поздно. Я слышала снизу приглушенные стуки, грохот открываемых ставень, крик "Поберегись!" и секунду спустя плеск вылитых помоев ниже на мостовой.
   Голоса в холе далеко внизу, краткие неразличимые фразы, стук двери. Казалось, само здание потягивалось и вздыхало, поскрипывая деревянными покрытиями и ступеньками лестниц. Из холодного очага внезапно повеяло теплом, пахнущим углем, от разожженного огня в очаге этажом ниже.
   Я откинулась на подушки, чувствуя себя довольно сонной и не выспавшейся. У меня немного, но приятно болело в некоторых непривычных местах, и в то время, как я сожалела об уходе Джейми, было хорошо на время остаться в одиночестве, чтобы все обдумать.
  
   Я чувствовала себя так, словно мне вручили запечатанную шкатулку с давно потерянным сокровищем. Я с удовольствием ощущала ее вес и форму и радовалась обладанию, но я все еще не знала точно, что в ней находится.
   Я умирала от желания знать все о том, что он делал, говорил и думал, кем он был все эти долгие дни, пролегшие между нами. Я, конечно, всегда понимала, что если он переживет Каллоден, у него будет своя жизнь - и, зная Джейми Фрейзера, полагала, что вряд ли она будет простой. Но осознание этого и действительность были совершенно разные вещи.
   Он так долго был в моей памяти, сияющий, но статичный, как насекомое, увязнувшее в янтаре. А потом Роджер провел свои изыскания, которые стали как бы взглядами в замочную скважину, показавшими отдельные картинки его жизни, словно изображение стрекозы с крыльями, поднятыми под разными углами, словно отдельные кадры кинофильма. Теперь время снова потекло, и стрекоза была в полете, порхая с места на место, так что я не видела ничего, кроме блеска ее крыльев.
   Было много вопросов, задать которые у нас еще не было возможности - о его семье в Лалиброхе, сестре Дженни и ее детях. Иэн был жив и здоров, несмотря на деревянную ногу, но как остальные? Как арендаторы пережили гонения, которым подверглось Высокогорье? Если все в порядке, почему Джейми находится в Эдинбурге?
   И если они живы, что мы можем сказать о моем неожиданном появлении? Я закусила губу, думая о том, было ли этому какое-нибудь вразумительное - за исключением правды - объяснение? Это зависит от того, как Джейми объяснил им мое исчезновение после Каллодена. Хотя вряд ли нужно было что-нибудь придумывать, совершенно естественно было предположить, что я погибла во время восстания, став одним из многочисленных трупов, умерев от голода или будучи убита англичанами.
  
   Ну, с этим мы справимся, когда будет нужно. Меня сейчас больше волновала степень опасности незаконной деятельности Джейми. Контрабанда и подстрекательство к мятежу, не так ли? Я знала, что контрабанда на шотландском высокогорье считалась таким же благородным делом, как кража скота двадцать лет назад, и могла вестись с относительно небольшим риском. Подстрекательство к мятежу - это нечто иное, и казалось довольно сомнительным - с точки зрения безопасности - занятием для экс-якобита.
   В этом, как я полагала, крылась причина для использования вымышленного имени - или, по крайней мере, одна из причин. И хотя я была взволнована и возбуждена, когда прошлой ночью мы явились в бордель, я заметила, что мадам Жанна использовала настоящее имя Джейми. Таким образом, контрабандой он, по-видимому, занимался под своим именем, а публикацией - законной или не законной - как Александер Малкольм.
   Я видела, слышала и чувствовала достаточно в течение наших коротких часов, чтобы увериться, что Джейми Фрейзер, которого я знала, все еще существовал. Насколько он теперь стал другим человеком, предстояло еще узнать.
   Мои мысли прервал осторожный стук в дверь. "Завтрак, - подумала я - как раз во время". Я был очень голодна.
   - Входите, - крикнула я и села в кровати, подняв выше подушки, на которые оперлась.
   Дверь открылась очень медленно, и через некоторое время в щель просунулась голова, словно улитка, высовывающая голову из раковины после ливня.
   На голове была шевелюра из плохо подстриженных коричневых волос, настолько густых, что подрезанные концы далеко выступали над парой больших растопыренных ушей. Лицо под шапкой волос было длинным и костлявым, и скорее добродушным, чем симпатичным, если бы не пара красивых карих глаз, огромных и мягких, как у оленя, которые смотрели на меня со смешанным выражением интереса и неуверенности.
   Голова и я некоторое время рассматривали друг друга.
   - Вы женщина мистера Малкольма? - наконец, спросила она.
   - Полагаю, можно сказать так, - ответила я осторожно. Очевидно, что это была не горничная с моим завтраком. И никем из служащих заведения, так как это был мужчина, хотя и очень молодой. Он казался мне неопределенно знакомым, хотя я не была уверена, что видела его раньше. Я натянула простынь повыше.
   - А вы кто? - спросила я.
   Голова подумала некоторое время, потом с такой же осторожностью ответила:
   - Я Иэн Мюррей.
   - Иэн Мюррей? - я резко выпрямилась, успев подхватить простынь в последний момент.
   - Входи, - сказала я приказным тоном.- Если ты тот, о ком я думаю, почему ты не там, где должен быть, и что ты делаешь здесь?
   Лицо выглядело встревоженным, и выражало намерение исчезнуть.
   - Стой! - позвала я и вытащила ногу, чтобы последовать за ним.
   Большие коричневые глаза расширились при виде моей голой ноги, и парень замер.
   - Входи, - сказала я.
   Я медленно убрала ногу под одеяло, и также медленно он проследовал за ней в комнату.
   Он был высоким и неуклюжим, как неоперившийся аистенок, вероятно весом всего в восемь стоунов, скудно распределенных по его шестифутовому каркасу. Теперь, когда я знала, кем он был, его схожесть с отцом стала очевидной. Хотя у него была бледная кожа его матери, которая сейчас полыхала красным цветом от того, что он стоял возле постели обнаженной женщины.
   - Я ... э ... искал моего ... мистера Малкольма, - пролепетал он, не отрывая взгляда от половиц под его ногами.
   - Если ты имеешь в виду своего дядю Джейми, то его нет, - сказала я.
   - Нет, ... нет.
   Он ничего не смог добавить к сказанному и стоял, уставившись в пол, отставив одну ногу в сторону, словно собирался поджать ее, как птица, которую он напоминал.
   - Вы не знаете, где ..., - начал он, поднимая глаза, но увидев меня, снова опустил их и покраснел.
   - Он ищет тебя, - сказала я, - вместе с твоим отцом, - добавила я. - Они уехали полчаса назад.
   Его голова на тощей шее вскинулась.
   - Мой отец? - выдохнул он. - Мой отец был здесь? Вы его знаете?
   - Конечно, - сказала я, не подумав. - Я знаю Иэна уже давно.
   Он был племянником Джейми, но у него не было способности Джейми сохранять непроницаемое выражение лица. Все, что он думал, отражалось на его лице; я легко могла проследить смену его настроений. Первоначальный шок от известия, что отец был в Эдинбурге, потом своего рода благоговейный страх при мысли о давнем знакомстве отца с женщиной, как ему казалось, определенного рода занятий, и, наконец, сердитое выражение, когда молодой человек стал пересматривать свое мнение относительно характера и поведения отца.
   - Э ..., - начала я, немного встревожившись. - Это не то, о чем ты подумал. Твой отец и я, то есть я имею в виду, твой дядя и я ...
   Я замешкалась, пытаясь найти слова, чтобы объяснить ему ситуацию, не углубляясь в подробности, но он развернулся на каблуках и пошел к двери.
   - Подожди минутку, - сказала я.
   Он остановился, но не обернулся. Его хорошо вымытые уши торчали, как маленькие крылья, и утренний свет просвечивал сквозь них, окрашивая их в розовый цвет.
   - Сколько тебе лет? - спросила я.
   Он обернулся и поглядел на меня с достоинством.
   - Мне будет пятнадцать лет через три недели, - ответил он. Краснота снова залила его щеки. - Не беспокойтесь, я достаточно взрослый, чтобы знать ... что это за место.
   Он дернул головой, пытаясь изобразить изысканный поклон.
   - Не имею в виду ничего оскорбительного для вас, мистрис. Если дядя Джейми ... я имею в виду .. - он пытался найти подходящие слова, но не смог, и выпалив, - очень рад был встретить вас, мэм! - он развернулся и вылетел в дверь, которая закрылась за ним с такой силой, что загрохотала в своей колоде.
   Я откинулась на подушки, разрываясь между тревогой и смехом. Я задавалось вопросом, что старший Иэн скажет своему сыну, когда они встретятся - и наоборот. Я также размышляла, что привело Иэна сюда в поисках Джейми. Очевидно, он знал, где можно найти своего дядю, но, судя по его смущенному виду, он здесь был в первый раз.
   Он узнал о борделе от Джорди в лавке? Это казалось маловероятным. И если так, то о связи дяди с этим местом он узнал из другого источника. И наиболее вероятно от самого Джейми.
   Но тогда, скорее всего Джейми уже знал, что его племянник в Эдинбурге, но почему он притворялся, что не видел мальчика? Иэн был старинным другом Джейми, они вместе выросли. И если Джейми из-за чего-то обманывал своего шурина, это было что-то серьезное.
   Мои дальнейшие размышления были прерваны стуком в дверь.
   - Входите, - сказала я, разглаживая одеяло в ожидании подноса с завтраком.
   Когда дверь открылась, я была вынуждена опустить свой взгляд ниже, так как он был направлен на пять футов выше пола, где я ожидала увидеть лицо горничной. До этого, когда появился младший Иэн, мне пришлось, наоборот, поднять взгляд выше.
   - Что, черт побери, ты здесь делаешь? - спросила я сердито, когда маленькая фигурка мистера Уилоуби вползла в двери на локтях и коленях. Я села и торопливо подобрала под себя ноги, натягивая на плечи не только простыни, но и одеяло.
   В ответ китаец, подобравшись к изножью кровати, ударился головой об пол с громким стуком. Потом он поднял ее и с большим старанием стукнулся об пол еще раз, произведя неприятный звук, как если бы дыню раскололи топором.
   - Прекрати сейчас же! - воскликнула я, так как он собрался проделать это в третий раз.
   - Тысяча извинений, - сказал он, садясь на пятки и моргая глазами. Он был сильно потрепан, и красная отметина на его лбу от ударов об пол не добавила к его внешности ничего хорошего. Я надеялась, что он не собирался биться головой о половицы тысячу раз, хотя не была уверена. У него, по-видимому, было ужасное похмелье, так что его попытки впечатляли.
   - Все в порядке, - сказала я, осторожно отодвигаясь к стене, - тебе не за что извиняться.
   - Да, извиняться, - настаивал он. - Цей-ми сказал жена. Леди - первая почетная жена, не вонючая шлюха.
   - Большое спасибо, - сказала я. - Цей-ми? Ты имеешь в виду Джейми? Джейми Фрейзер?
   Человечек кивнул, очевидно, причинив боль своей голове. Он сжал ее обеими руками и закрыл глаза, которые почти исчезли в складках его щек.
   - Цей-ми, - подтвердил он, все еще не открывая глаз. - Цей-ми сказал извиняться перед высокочтимой первой женой. Ю Тиен Го - ваш покорный слуга.
   Он поклонился, все еще держа голову руками.
   - Ю Тиен Го, - добавил он, открыв глаза и ударяя себя в грудь, показывая этим, что это его имя, чтобы я вдруг не перепутала его еще с каким-нибудь другим покорным слугой.
   - Все в порядке, - сказала я. - Э... рада знакомству.
   Очевидно, ободренный этими словами, он снова повалился на пол, распростершись ниц передо мной.
   - Ю Тиен Го - слуга леди, - сказал он. - Первая жена может наступить на покорный слуга, если хочет.
   - Ха, - сказала я холодно. - Я слышала про это. Наступить на тебя? Ничего подобного!
   В узких разрезах показались мерцающие черные глаза, и он захихикал так заразительно, что я тоже не смогла сдержать смех. Он снова сел на пятки, приглаживая грязные черные волосы, которые торчали на его голове, как иглы дикобраза.
   - Я мыть ноги первой жене? - предложил он, широко ухмыляясь.
   - Конечно, нет, - ответила я. - Если ты действительно хочешь сделать что-нибудь полезное, иди и скажи, чтобы мне принесли завтрак. Нет, подожди минуту, - сказала я, передумав. - Сначала скажи, где ты встретил Джейми. Если не возражаешь, - добавила я, желая быть вежливой.
   Он сидел на пятках, покачивая головой.
   - Доки, - сказал он. - Два года назад. Я приехал из Китай, долгий путь, нет еды. Прятался бочка, - объяснил он, показывая кольцо вытянутыми руками, демонстрируя способ транспортировки.
   - Зайцем?
   - Торговое судно, - кивнул он головой. - Здесь крал еду. Ночью украл бренди, напился отвратительно. Было холодно спать, собирался умирать, но Цей-ми нашел.
   Он снова ткнул себя в грудь большим пальцем.
   - Покорный слуга Цей-ми. Покорный слуга первой жены.
   Он поклонился мне, опасно накренясь при этом, но удержался и благополучно принял вертикальное положение.
   - Бренди тебя погубит, - заметила я. - К сожалению, я не могу ничего дать тебе от головной боли, у меня сейчас нет никаких лекарств.
   - О, не волнуйтесь, - уверил он меня. - У меня есть здоровые шары.
   - Как мило, - произнесла я, пытаясь решить, готовится ли он повторить попытку относительно моих ног или просто слишком пьян, чтобы разбираться в основах анатомии. Или, может быть, в китайской философии есть какая-то связь между здоровой головой и мужскими яичками? На всякий случай, я огляделась в поисках того, что могла бы использовать в качестве оружия, если бы он проявил намерение залезть под одеяло.
   Вместо этого он залез в широкий синий рукав и с видом фокусника вытащил оттуда белый шелковый мешочек. Он перевернул его, и на его ладонь выкатились два шара. По размеру они были больше, чем шарик для детских игр, но меньше, чем бейсбольный мяч, фактически с яичко среднего размера. Однако намного тяжелее, и сделаны из отполированного камня зеленоватого цвета.
   - Здоровые шары, - пояснил мистер Уилоуби, катая их на ладони. Они издавали приятное пощелкивание. - Полосатый нефрит из Кантона, - сказал он. - Лучшие здоровые шары.
   - Действительно? - сказала я зачаровано. - Они обладают лекарственным действием -ты это хотел сказать?
   Он энергично кивнул, затем остановился со слабым стоном. После паузы он распрямил ладонь и стал катать по ней шары ловкими движениями пальцев.
   - Все тело - одна часть, рука - все части, - сказал он.
   Указательным пальцем он деликатно тыкал в открытую ладонь между гладкими шарами.
   - Там голова, желудок там, печень там, - приговаривал он. - Шары делают пользу всем.
   - Хорошо, я полагаю, что они также эффективны, как алка-зельтцер, - сказала я. Возможно упоминание о желудке вызвало в моем животе сильное бурчание.
   - Первая жена хочет пищу, - заметил мистер Уилоуби прозорливо.
   - Как проницательно с твоей стороны, - сказала я. - Да, я действительно хочу есть. Ты можешь пойти и сказать кому-нибудь?
   Он сложил лечебные шары в сумку и, вскочив на ноги, глубоко поклонился.
   - Покорный слуга уходит, - сказал он и пошел, по дороге довольно сильно ударившись о дверной косяк.
  
   "Это становится нелепым", - подумала я. У меня были существенные сомнения, что уход мистера Уилоуби приведет к появлению еды. Ему повезет, если он спустится с лестницы, не сломав себе шею, насколько я могла судить о его состоянии.
   Вместо того, чтобы сидеть здесь в голом виде, принимая случайных визитеров из внешнего мира, я решила предпринять шаги со своей стороны. Поднявшись и тщательно завернувшись в одеяло, я выглянула в коридор.
   Верхний этаж казался пустынным. Кроме комнаты, из которой я вышла, на нем было еще только две двери. Подняв голову вверх, я увидела неприкрытые стропила. Значит, мы находились на чердаке, и, вероятно, две другие комнаты занимали слуги, которые сейчас были заняты внизу.
   Я могла слышать слабые шумы, достигающие лестничной площадки. Также сюда долетал аромат жареной колбасы. Громкий ропот в желудке показал, что он также уловил этот запах, и более того, мой живот не рассматривал один бутерброд с арахисовым маслом и одну миску супа, которые я съела за двадцать четыре часа, за адекватный уровень питания.
   Я затолкала концы одеяла над грудью, сооружив подобие саронга, и, подобрав подол, последовала за запахом вниз по лестнице.
   Запах, а также позвякивание, плеск и голоса множества едящих людей раздавались из-за закрытой двери на первом этаже. Я толкнула ее и обнаружила, что стою в конце длинной комнаты, оборудованной, как столовая.
   Вокруг стола сидели чуть более двадцати женщин, одетых весьма разнообразно, некоторые в дневных платьях, а некоторые в дезабилье, по сравнению с которым мое одеяло выглядело весьма скромно. Женщина, сидящая на конце стола, увидела, что я колеблюсь в дверях, и позвала меня, подвинувшись, чтобы освободить место на длинной скамье.
   - Ты новенькая, да? - спросила она, рассматривая меня с интересом. - Ты немного старше, чем мадам обычно берет - ей нравится, чтобы девушкам было не больше двадцати пяти лет. Но ты не плохо выглядишь, - заверила она меня торопливо. - Уверена, что все будет в порядке.
   - Хорошая кожа и симпатичное лицо, - заметила темноволосая девушка напротив нас, рассматривая меня с видом оценщика лошадей. - И прекрасные малыши, как я вижу.
   Она слегка приподняла подбородок, указывая через стол на ложбинку между моими грудями.
   - Мадам не любит, когда мы берем постельное белье, - сказала с упреком моя первая знакомая. - Ты должна надеть сорочку, если у тебя еще нет хорошего платья.
   - Да, будь аккуратна с одеялом, - посоветовала темноволосая девушка, все еще рассматривая меня. - Мадам урежет тебе зарплату, если ты посадишь на нем пятно.
   - Как тебя зовут, дорогуша? - низенькая, довольно пухленькая девушка с круглым дружелюбным лицом наклонилась из-за локтя темноволосой, чтобы улыбнуться мне. - Мы тут болтаем, даже не познакомившись с тобой. Я Доркас, это Пегги, - она ткнула большим пальцем в темноволосую девушку, потом показала через стол на светловолосую женщину возле меня - а это Молли.
   - Меня зовут Клэр, - сказала я, улыбаясь и натягивая одеяло повыше.
   Я не знала, как исправить их ошибочное мнение о том, что я была новобранцем мадам Жанны, и в настоящий момент это казалось не таким важным, как завтрак.
   Очевидно догадываясь о моем голоде, дружелюбная Доркас потянулась к буфету позади нее и передала мне деревянную тарелку, потом подтолкнула ко мне большое блюдо с сосисками.
   Еда была хорошо приготовлена, а поскольку я была страшно голодна, она показалась мне божественной. Гораздо лучше, чем завтраки в больничном кафетерии, заметила я, накладывая в тарелку еще жареного картофеля.
   - Что, сразу же попался грубый клиент, да?
   Молли, сидящая рядом со мной, кивнула на мою грудь. Взглянув мельком вниз, я была подавлена видом большого красного пятна, выглядывающего из-за края одеяла. Я не могла видеть свою шею, но руководствуясь направлением заинтересованного взгляда Молли, поняла, что болезненные покалывания, которые я ощущала на ней, были следствием укусов.
   - И нос у тебя немножко распух, - сказала Пегги, нахмурившись с критическим видом.
   Она протянулась через стол и потрогала его, не обращая внимания на то, что полоса ткани, которой она была обернута, упала, открывая ее до талии.
   - Ударил тебя, да? Если они становятся слишком грубыми, надо кричать. Мадам не позволяет клиентам плохо обращаться с нами. Кричи громче, и тут же появится Бруно.
   - Бруно? - сказала я слабым голосом.
   - Швейцар, - объяснила Доркас, деловито заталкивая в рот ложечку с яйцом. - Большой, как медведь - вот почему мы называем его Бруно. А какое у него настоящее имя? - спросила она, обращаясь ко всему столу. - Гораций?
   - Теобальд, - поправила ее Молли. Она повернулась к служанке, находящейся в конце комнаты. - Джейни, не принесешь ли немного пива? У новой девушки ничего нет.
   - Да, Пегги права, - сказал она, оборачиваясь ко мне. Она не была красавицей, но у нее было красивый рот и приятное выражение лица. - Если у тебя клиент, который любит быть немного грубым, это одно дело, тогда напускать Бруно на хорошего клиента не надо, а то тебя заставят заплатить штраф. Но если ты уверена, что тебя действительно могут изуродовать, кричи во всю мочь. Бруно по ночам всегда находится здесь. О, вот и пиво, - добавила она, беря большую оловянную кружку у служанки и ставя его передо мной.
   - Ничего серьезного, - сказала Доркас, закончив осматривать видимые части моей персоны. - Немного саднит между ног, да? - проницательно добавила она, усмехаясь мне.
   - Ой, посмотрите, она покраснела, - сказала Молли, восхищенно хихикая. - Ой, да ты совсем новенькая!
   Я сделала большой глоток пива. Оно было темное с терпким насыщенным вкусом, и я обрадовалась ему, как из-за того, что могла спрятать за огромным краем кружки свое лицо, так и из-за его хорошего качества.
   - Не обращай внимания, - сказала Молли, ласково погладив мою руку. - После завтрака я покажу тебе, где находится ванная. Ты можешь полежать в теплой воде, и к вечеру будешь, как новенькая.
   - Покажи также, где находятся банки, - вставила Доркас. - Душистые травы, - объяснила она мне. - Насыпь их в воду. Мадам любит, чтобы мы хорошо пахли.
   - Если мужчина захочет переспать с рыбой, он пойдет в доки, это будет гораздо дешевле, - сказала Пегги, подражая французскому выговору мадам Жанны.
   Все дружно захихикали, но смех быстро затих, подавленный внезапным появлением самой мадам.
   Мадам Жанна взволнованно хмурилась и казалась слишком озабоченной, чтобы заметить веселье.
   - Тсс! - прошипела Молли, увидев хозяйку. - Ранний клиент, наверное. Ненавижу, когда они приходят во время завтрака, - заворчала она. - Не дают даже переварить пищу.
   - О, не волнуйся, Молли. Его должна взять Клэр, - сказала Пегги, отбрасывая назад темную косу. - Новенькая берет того, кого никто не хочет, - проинформировала она меня.
   - Сунь палец ему в задницу, - посоветовала мне Доркас. - Из-за этого они быстрее кончают. Я припасу для тебя лепешки, если хочешь.
   - Ээ .. спасибо, - произнесла я.
   Именно в этот момент взгляд мадам Жанны упал на меня, и ее рот широко открылся испуганной буквой "О".
   - Что вы здесь делаете? - прошипела она, бросившись ко мне и хватая за руку.
   - Завтракаю, - ответила я, будучи не в настроении, чтобы меня хватали. Я выдернула свою руку и подняла кружку.
   - Merde(2)! - сказала она. - Разве вам не принесли еду утром?
   - Нет, - ответила я. - Не еды и не одежды.
   Я указала на одеяло, в которое была завернута.
   - Nez de Cleopatre(3)! - воскликнула она яростно. Она выпрямилась и метнула кинжальный взгляд по комнате. - Я сдеру кожу с этой дрянной девчонки. Тысяча извинений, мадам!
   - Все в порядке, - любезно произнесла я, видя удивление на лицах моих товарок по завтраку. - Прекрасный завтрак. Рада была встретить всех вас, леди, - сказала я, поднимаясь, и, поддерживая одеяло, постаралась изящно поклониться. - А теперь, мадам, ... что с моим платьем?
  
   Сопровождаемая возбужденными восклицаниями мадам Жанны, полными извинений и выражений надежды о том, что я не сочту нужным сказать мистеру Фрейзеру, что была вынуждена близко познакомиться с работницами данного заведения, я поднялась через два лестничных марша в маленькую комнату, завешанную платьями в различных стадиях пошива и лежащими по углам рулонами ткани.
   - Момент, пожалуйста, - сказала мадам Жанна с глубоким поклоном, оставив меня наедине с манекеном, пышная грудь которого была утыкана многочисленными булавками.
   Очевидно, это была костюмерная. Я обошла комнату, таща за собой одеяло, рассмотрев несколько шелковых заготовок для будущих платьев, пару хорошо пошитых платьев с низкими вырезами и множество самых разнообразных сорочек и рубашек. Я сняла одну сорочку и надела ее.
   Она была сшита из тонкого хлопка с низким присобранным вырезом и вышивкой в виде раскрытых ладоней, которая вилась под грудями, спускалась по бокам талии и заворачивала назад, распутно обнимая ягодицы. У нее не был подшит подол, хотя в остальном она была уже готова. Кроме того, она давала больше свободы движения, чем тога из одеяла.
   Я слышала, как в соседней комнате мадам Жанна горячо разговаривала с Бруно - по крайней мере, я так идентифицировала ее собеседника по рокочущему мужскому голосу.
   - Меня не волнует, что сделала сестра этой несчастной девчонки, - говорила она. - Вы не понимаете, что жена месье Фрейзера осталась голодной и без одежды ...
   - Вы уверены, что она действительно его жена? - спросил глубокий мужской голос. - Я слышал ...
   - Я тоже. Но если он говорит, что эта женщина - его жена, я не собираюсь спорить, n'est-ce pas(4)? - голос мадам звучал раздраженно. - И если эта несчастная Мадлен ...
   - Это не ее вина, мадам, - прервал ее Бруно. - Разве вы не слышали утром новость о Злодее?
   Мадам ахнула.
   - Нет! Еще кого-то?
   - Да, мадам, - голос Бруно был мрачен. - Через несколько домов отсюда, в таверне "Зеленая сова". Девушка была сестрой Мадлен, священник принес эту новость как раз перед завтраком. Так что ...
   - Понятно, - мадам, казалось, еле дышала. - Да, конечно. Конечно. Это было ... таким же образом?
   Голос ее дрожал от отвращения.
   - Да, мадам. Топор или большой нож, - он понизил голос, как делают люди, рассказывающие плохие новости. - Священник, сказал, что ее голова была полностью отрублена. Тело было в комнате возле двери, а голова..., - его голос стал почти шепотом, - а голова находилась на каминной полке. Хозяин гостиницы упал в обморок, когда нашел ее.
   Тяжелый глухой стук из соседней комнаты позволил мне предположить, что с мадам Жанной случилось нечто подобное. Руки мои покрылись гусиной кожей, и мои ноги слегка ослабли. Я начинала соглашаться с мнением Джейми, что мое пребывание в борделе неразумно.
   Во всяком случае, будучи теперь одетой, хотя и не полностью, я решила выйти в соседнюю комнату, где нашла мадам Жанну, полулежащую на софе, и большого мужчину, который с несчастным видом сидел на пуфике у ее ног.
   Мадам подскочила при виде меня.
   - Мадам Фрейзер! О, мне так жаль! Я не хотела оставлять вас, но у меня были ..., - она замялась в поисках деликатного выражения, - ... некоторые беспокойные известия.
   - Да, я сказала бы, - ответила я. - А что об этом Злодее?
   - Вы слышали?
   Она была уже бледна, но теперь стала еще белее.
   - Что он скажет? Он будет разъярен! - простонала она, заламывая свои руки.
   - Кто? - спросила я. - Джейми или Злодей?
   - Ваш муж, - ответила она, с ужасом оглядывая комнату. - Когда он узнает, что с его женой так постыдно обращались, приняли ее за fille de joie(5) и подвергли ...
   - Я не думаю, что его это волнует, - сказала я. - Но я хотела бы услышать о Злодее.
   - Да?
   Бруно поднял свои тяжелые брови. Он был огромным человеком с покатыми плечами и длинными руками, из-за чего он сильно походил на гориллу, что еще сильнее подчеркивалось низким лбом и скошенным подбородком. Он казался чрезвычайно подходящим для роли вышибалы в борделе.
   -Ну, - заколебался он, глядя на мадам Жанну в поисках распоряжений, но его хозяйка, бросив взгляд на маленькие, покрытые эмалью часы на каминной полке, с потрясенным вскриком вскочила на ноги
   - Crottin(6)! - воскликнула она. - Мне нужно идти!
   И небрежно махнув рукой в моем направлении, она выбежала из комнаты, оставив меня и Бруно, с удивлением смотреть ей вслед.
   - О, - сказал он, придя в себя. - Правильно. Это случается в десять часов.
   Эмалевые часы показывали четверть одиннадцатого. Независимо от того, что "это" было, я надеялось, что оно подождет.
   - Злодей, - напомнила я.
   Как и большинству людей, Бруно нравилось пересказывать кровавые детали преступлений, которые он после чисто символических колебаний выложил.
   Эдинбургский Злодей был - как я уже поняла из его разговора с мадам - убийцей. Как и Джек Потрошитель, он специализировался на женщинах легкого поведения, которых он убивал ударом орудия с тяжелым лезвием. В некоторых случаях тела были расчленены или "рассечены", как выразился Бруно, понизив голос.
   Убийства - всего восемь - продолжались на протяжении двух лет. За одним исключением все женщины были убиты в их собственных комнатах, большинство жили одиноко, двое были убиты в борделях. "Вот отчего мадам была встревожена", - подумала я.
   - И какое исключение, - спросила я.
   Бруно перекрестился.
   - Монахиня, - прошептал он, все еще испытывая шок от этого убийства. - Французская сестра милосердия.
   Сестра прибыла в Эдинбург на корабле с группой монахинь, направляющихся в Лондон, и была похищена в доках, чего никто в сутолоке не заметил. Когда ее обнаружили в одном из переулков, было уже поздно.
   - Изнасилована? - спросила я с профессиональным интересом.
   Бруно подозрительно посмотрел на меня.
   - Не знаю, - сказал он сухо. Он тяжело поднялся на ноги, его обезьяньи плечи поникли от усталости. Полагаю, что он всю ночь работал, и сейчас для него наступило время для сна. - Прошу прощения, мадам, - произнес он с отстраненной формальностью и вышел.
   Я села на бархатную софу, чувствуя себя немного ошеломленной. Я как-то не приняла в расчет, что в борделе многое происходило и днем.
   Внезапно раздался громкий стук в двери. Звук был звонкий, словно стучали металлическим молоточком. Я встала на ноги, чтобы открыть дверь, но она внезапно распахнулась, и стройная фигура с властным видом шагнула в комнату, говоря по-французски с таким произношением и яростью, что я не могла ничего понять
   - Вы ищите мадам Жанну? - удалось вставить мне, когда он сделал перерыв, чтобы набрать в легкие воздуха перед новой порцией ругательств. Посетитель был молодым человеком приблизительно тридцати с лишним лет, стройный и поразительно красивый, с густыми черными волосами и такими же бровями. Он впился в меня взглядом, и как только рассмотрел меня, с его лицом произошли удивительные изменения. Брови его приподнялись, черные глаза расширились, а лицо побледнело.
   - Миледи! - воскликнул он и, бросившись на колени, обхватил мои бедра, уткнувшись лицом в хлопковую сорочку на уровне моей промежности.
   - Отпустите сейчас же! - воскликнула я, отталкивая его за плечи. - Я не работаю здесь. Отпустите, кому говорю!
   Миледи! - повторил он восторженным голосом. - Миледи! Вы вернулись! Чудо! Бог вернул вас!
   Он посмотрел на меня с улыбкой, в то время как слезы текли по его лицу. У него были превосходные крупные белые зубы. Внезапно что-то шевельнулось в моей памяти, и под обликом взрослого мужчины проступили черты уличного мальчишки.
   - Фергюс! - сказала я. - Фергюс, это действительно ты? Встань, ради Бога, позволь посмотреть на тебя.
   Он поднялся на ноги, но не позволил разглядывать себя. Вместо этого он сжал меня в объятиях, могущих поломать мне ребра, и я обняла его в ответ, молотя кулаками по его спине от радости. Ему было около десяти лет перед Каллоденом. Теперь он стал мужчиной, и его щетина колола мои щеки.
   - Я думал, что увидел призрак! - воскликнул он. - Это действительно вы?
   - Да, это я, - уверила я его.
   - Вы видели милорда? - спросил он взволновано. - Он знает, что вы здесь?
   - Да.
   - О! - он моргнул и отступила на полшага. - Но ... но как же ...
   Он замолчал со смущенным видом.
   - Что?
   - А вот ты где! Что, ради Бога, ты здесь делаешь, Фергюс?
   Высокая фигура Джейми вырисовалась в дверном проеме. Его глаза расширились при виде меня, одетую только в сорочку.
   - Где твоя одежда? - спросил он. - Ладно, неважно, - махнул он рукой, когда я открыла рот, чтобы ответить. - У меня нет времени. Пойдем, Фергюс, в переулке еще восемнадцать бочонков с бренди, а за мной по пятам идут акцизники!
   И с громким стуком ботинок по лестнице они убежали, оставив меня одну в очередной раз.
  
   Я сомневалась, следует ли мне присоединиться к происходящему внизу, но любопытство победило. После краткого визита в костюмерную в поисках более закрытого одеяния, я спустилась вниз, накинув на плечи большую шаль, расшитую мальвами.
   У меня были довольны смутные представления о расположении дома, но уличные шумы, проникающие в окна, указывали, какая сторона здания выходила на главную улицу. Я полагала, что переулок, о котором говорил Джейми, находится в противоположной стороне, но не была уверена. Эдинбургские здания часто строились вкривь и вкось и имели небольшие пристройки, чтобы использовать каждый фут свободного пространства.
   Я помедлила возле подножия лестницы, пытаясь услышать звук катящихся бочонков. Почувствовав дуновение сквозняка на моих голых ногах, я повернулась и увидела, что в проеме кухонной двери стоит человек.
   Он казался таким же удивленным, как и я. Но моргнув глазами, он улыбнулся и подошел ко мне, взяв меня за локоть.
   - Доброе утро, моя дорогая. Я не ожидал, что кто-то из ваших леди так рано встает.
   - Ну, вы знаете, что говорят о тех, кто рано ложится и рано встает(7), - сказала я, пытаясь высвободить локоть.
   Он рассмеялся, показав почерневшие зубы.
   - Нет, и что говорят?
   - Ну, вообще-то так говорят в Америке, - ответила я, внезапно осознав, что даже если Бенджамин Франклин и напечатал свои труды, вряд ли его читали в Эдинбурге.
   - Воображаешь себя умной, курочка, - сказал он с усмешкой. - Она отправила тебя вниз, как зазывалу, не так ли?
   - Нет, - сказала я. - Кто?
   - Мадам, - сказал он, оглядываясь. - Где она?
   - Не имею понятия, - ответила я. - Отпустите!
   Вместо этого он усилил хватку, и его пальцы больно впились в мое предплечье. Он склонился ко мне и зашептал на ухо, обдавая меня несвежим прокуренным дыханием.
   - Ты знаешь, назначена награда, - бормотал он вполголоса. - Процент от стоимости захваченной контрабанды. Никому не нужно знать, только ты и я.
   Он легко щелкнул пальцем по моей груди, заставив сосок под тонкой сорочкой затвердеть.
   - Что скажешь, цыпленок?
   Я уставилась на него. "Акцизники идут по пятам", сказал Джейми. Это должно быть один из королевских чиновников, которые борются с контрабандой и контрабандистами. Что говорил Джейми? "Позорный столб, высылка, телесные наказания, заключение, прибивание уха", при этом беззаботно махнул рукой, словно все это ничего не значило.
   - О чем вы говорите? - сказала я, пытаясь выглядеть удивленной. - И последний раз прошу, отпустите меня!
   Он не мог быть один, подумала я. Сколько еще их было вокруг здания?
   - Да, пожалуйста, отпускать, - произнес голос позади меня. Я увидела, как глаза акцизника расширились, когда он взглянул через мое плечо.
   Мистер Уилоуби стоял на второй ступеньке лестницы в помятом одеянии из синего шелка, держа в руках большой пистолет. Он вежливо кивнул головой акцизному чиновнику.
   - Не вонючая шлюха, - пояснил он, мигая глазами, как сова. - Благородная жена.
   Акцизник, очевидно пораженный неожиданным появлением китайца, переводил взгляд с меня на мистера Уилоуби и обратно.
   - Жена? - сказал он недоверчиво. - Ты говоришь, что она твоя жена?
   Мистер Уилоуби, уловив главное слово, радостно кивнул.
   - Жена, - повторил он. - Пожалуйста, отпускать.
   Его глаза представляли собой щели, налитыми кровью, и для меня - если не для акцизника - было ясно, что его кровь все еще была сильно насыщена алкоголем.
   Акцизник потянул меня к себе и нахмурился на мистера Уилоуби.
   - Теперь послушай меня ..., - начал он.
   Он не смог продолжить, так как мистер Уилоуби, решив, что он честно предупредил его, поднял пистолет и нажал на курок.
   Раздался громкий треск, еще более громкий вопль, который, очевидно, издала я, и холл наполнился серым пороховым дымом. Акцизник привалился к стене, обшитой панелями, на его лице появилось выражение сильного удивления, а на груди расплылась кровавая розетка.
   Рефлекторно я прыгнула вперед и схватила мужчину под руки, мягко опуская его тело на пол. Сверху раздался взволнованный шум, обитатели борделя с восклицаниями сгрудились на верхней площадке, привлеченные звуком выстрела. Быстрые шаги послышались со стороны нижней лестницы.
   Через дверь подвала ворвался Фергюс с пистолетом в руке.
   - Миледи, - ахнул он, увидев, что я сижу на полу с телом акцизника на моих коленях, - что вы сделали?
   - Я? - произнесла я с негодованием. - Я ничего не сделала. Это любимый китаец Джейми.
   Я кивнула на лестницу, где не ступеньке сидел мистер Уилоуби, глядя на происходящее бессмысленными, налитыми кровью глазами. Оставленный без внимания пистолет валялся возле его ног.
   Фергюс что-то произнес на французском языке, слишком разговорном, чтобы можно было перевести, но явно что-то нелестное в адрес мистера Уилоуби. Он шагнул к китайцу и протянул руку, чтобы схватить того за плечо - или так я думала, пока не увидела, что его протянутая рука заканчивалась не ладонью, а крюком из блестящего темного металла.
   - Фергюс!
   Я была так потрясена этим видом, что даже прекратила попытки остановить шалью кровотечение из груди акцизника.
   - Что ... что ... - бормотала я бессвязно.
   - Что? - спросил он, глядя на меня. Проследив за моим взглядом, сказал, - О, это, - и пожал плечами. - Англичане. Не обращайте внимания, у нас нет времени. Ты, каналья, иди вниз!
   Он сдернул мистера Уилоуби с лестницы, дотащил его до двери и втолкнул внутрь, совершенно не заботясь о безопасности человечка. Я услышала серию глухих ударов и поняла, что китаец скатился кубарем вниз, очевидно забыв свои акробатические навыки. Однако времени, волноваться об этом не было.
   Фергюс присел на корточки передо мной и поднял голову акцизника за волосы.
   - Сколько еще вас? - спросил он. - Отвечай быстрее, cochon(8), иначе я перережу тебе горло!
   Это была излишняя угроза. Глаза мужчины уже тускнели. Уголки его рта с трудом раздвинулись в улыбке.
   - Я увижу ... как ты ... будешь гореть ... в аду, - прошептал он, и с последней конвульсией его улыбка застыла отвратительным оскалом, он выкашлял большое количество красной пенистой крови и умер на моих коленях.
   Послышались еще шаги, быстро поднимающиеся по лестнице. Джейми вылетел из двери погреба и остановился, едва не наступив на вытянутые ноги акцизника. Его взгляд двинулся по телу мужчины и остановился на моем лице с испуганным выражением.
   - Что ты сделала, сассенах? - спросил он требовательно.
   - Не она, этот желтый сифилитик, - вмешался Фергюс, спасая меня от неприятности. Он затолкал пистолет за пояс и протянул мне здоровую руку. - Давайте, миледи, вам нужно спуститься вниз!
   Джейми опередил его и склонился ко мне, резко кивнув головой в направлении входной двери.
   - Я справлюсь здесь, - сказал он. - Охраняй вход, Фергюс. Сигнал обычный, и не вытаскивай пистолет без необходимости.
   Фергюс кивнул и быстро исчез в двери.
   Джейми, как смог, завернул труп в мою шаль, которую снял с меня, и я с облегчением поднялась на ноги, несмотря на то, что вся сорочка спереди была в крови.
   - Ой, он мертвый! - преисполненный благоговейного ужаса голос раздался сверху, я взглянула туда и увидела, что около дюжины проституток выглядывали с лестничной площадки, словно херувимы с небес.
   - Вернитесь в свои комнаты! - рявкнул Джейми. Послышался хор испуганных голосов, и они разлетелись, словно голуби.
   Джейми огляделся вокруг в поисках следов, оставленных инцидентом, но к счастью все было чисто - вся кровь попала на меня и мою шаль.
   - Идем, - сказал он.
   Лестницу освещал только тусклый свет из двери, а у подножия темнота вообще была смоляная. Я остановилась внизу, ожидая Джейми. Акцизник был достаточно крупным мужчиной, и он запыхался, пока спустился ко мне.
   - Прямо к противоположной стороне, - сказал он с отдышкой. - Там ложная стена. Держись за мою руку.
   Дверь сверху закрылась, и я ничего не могла видеть, к счастью, Джейми, казалось, обладал радаром. Он уверенно вед меня мимо больших предметов, о которые я по пути стукалась, и, наконец, остановился. Я почувствовала запах влажного камня и, вытянув руку, ощутила передо мной грубую стену.
   Джейми что-то громко сказал по-гэльски. Очевидно, это был кельтский эквивалент для "Сезам, откройся", так как после короткой паузы раздался звук трения, и в темноте появилась тонкая слабая линия. Линия расширилась, часть стены повернулась, оказавшись маленькой деревянной дверью, на которой были укреплены камни, чтобы она не отличалась от стены.
   Тайный подвал оказался большим помещением, по крайней мере, тридцати футов длиной. Несколько фигур двигались по нему, воздух был насыщен перехватывающим дыхание запахом бренди. Джейми свалил тело в углу и повернулся ко мне.
   - Боже, сассенах, с тобой все в порядке?
   Подвал, казалось, освещался свечами, огоньки которых мерцали в полумраке тут и там. Я могла видеть только его лицо с туго натянутой на скулах кожей.
   - Я немного замерзла, - сказала я, пытаясь унять стук зубов. - Моя сорочка пропиталась кровью. А так я в порядке. Я думаю.
   - Жанна! - он развернулся к дальнему концу подвала и позвал. Одна из фигур приблизилась к нам, оказавшись весьма взволнованной мадам. Он объяснил ситуацию в нескольких словах, заставив ее взволнованное выражение перейти в панику.
   - Horreur(9)! - воскликнула она. - Убит? В моем помещении? При свидетелях?
   - Боюсь, что так, - Джейми казался спокойным. - Я позабочусь об этом. Но вы должны подняться наверх, он мог быть не один. Вы знаете, что делать.
   Его голос звучал со спокойной уверенностью, и он сжал ее руку. Прикосновение, казалось, успокоило ее - я надеялась, он прикоснулся к ней именно с этой целью - она развернулась и пошла.
   - О, и еще, Жанна, - позвал вслед Джейми. - Когда будете возвращаться, принесите какую-нибудь одежду для моей жены. Если ее платье еще не готово, я думаю, что у Дафны такой же размер.
   - Одежду? - мадам Жанна искоса взглянула туда, где я стояла в тени. Я услужливо вышла на свет, показывая результаты моего общения с акцизником.
   Мадам Жанна моргнула, перекрестилась и, повернувшись без слов, исчезла через открытую дверь, которая закрылась за ней с глухим стуком.
   Я начала дрожать, как от поздней реакции на произошедшее, так и от холода. Несмотря на мою привычку, как врача, к крови и даже смерти, события сегодняшнего утра стали для меня потрясением. Это было, как скверная субботняя ночь в палате неотложной помощи.
   - Пойдем, сассенах, - сказал Джейми, мягко положив руку на мою поясницу. - Мы вымоем тебя.
   Его прикосновение подействовало на меня так же, как на мадам Жанну. Я внезапно почувствовала себя лучше, если не совсем спокойной.
   - Мыться? В чем? В бренди?
   Он коротко хохотнул.
   - Нет, в воде. Я могу предложить тебе ванну, однако боюсь, она будет холодной.
   Было ужасно холодно.
   - От-т-т-куда здесь вода? - спросила я, стуча зубами. - С ледника?
   Вода бежала из трубы, вмонтированной в стену, и затыкалась куском дерева, обмотанного выглядевшими антисанитарно тряпками.
   Я вынула руку из-под струи и вытерла ее о сорочку, для состояния которой это не имело никакого значения. Джейми покачал головой, подтаскивая под струю большое деревянное корыто.
   - С крыши, - ответил он. - Там есть цистерна для дождевой воды. Водосточная труба идет по стене здания, а внутри ее находится труба от цистерны.
   Он выглядел донельзя гордым собой, и я рассмеялась.
   - Настоящее изобретение, - сказала я. - Для чего здесь вода?
   - Чтобы разводить напиток, - пояснил он. Он указал на дальний конец подвала, где среди множества бочек прилежно трудились темные фигуры.- Мы получаем его крепостью в девяносто градусов, здесь мы разбавляем его водой до сорока градусов и заново разливаем по бочкам, которые отправляем в таверны.
   Он затолкал затычку назад в трубу и, согнувшись, с большим трудом оттащил корыто в сторону.
   - Вот так, уберем его с дороги, вода будет им нужна.
   Один мужчина уже стоял в стороне, сжимая в руках маленький бочонок. Едва кинув на меня любопытный взгляд, он кивнул Джейми и подставил бочонок под струю.
   За ширмой из ряда торопливо расставленных пустых бочек я с сомнением поглядела на импровизированную ванну. Рядом на бочке горела единственная свеча, свет которой мерцал на поверхности воды, и от этого она казалась черной и бездонной. Я разделась, яростно дрожа и думая о том, что от горячей воды и прочих сантехнических удобств гораздо легче отказаться, имея их под рукой.
   Джейми полез в рукав и вытащил большой носовой платок, на который он посмотрел с сомнением.
   - Хм, возможно, он более чистый, чем твоя сорочка, - сказал он, пожимая плечами. Он вручил его мне и, извинившись, ушел наблюдать за работой в другой конец подвала.
   Вода была ледяная, так же как и сам подвал, и когда я осторожно обтирала себя платком, холодные струйки, сбегающие по моему животу и бедрам, порождали маленькие приступы дрожи.
   Мысли о том, что могло происходить наверху, также не способствовали моему спокойствию. По-видимому, в настоящей момент мы находились в безопасности, ложная стена могла ввести акцизников в заблуждение.
   Но если она не сможет укрыть нас, наше положение будет безнадежным. Из этого помещения, кажется, не было другого выхода, кроме двери в ложной стене. И если она будет обнаружена, мы все будем пойманы вместе с большим количеством контрабандного товара и трупом королевского чиновника, в придачу.
   И, разумеется, исчезновение этого чиновника вызовет интенсивные поиски. Я мысленно увидела акцизников, прочесывающих бордель, допрашивающих женщин, и получивших подробное описание меня, Джейми и мистера Уилоуби, а также показания свидетелей убийства. Невольно, я взглянула в дальний угол, где лежал труп, покрытый саваном с вышитыми розовыми и желтыми мальвами на нем. Китайца нигде не было видно, вероятно он спрятался за бочки с бренди.
   - Вот, сассенах, выпей это. Зубы у тебя стучат так, что ты можешь прокусить себе язык.
   Джейми появился перед моим скрытым уголком, как собака Святого Бернарда(10), принеся с собой деревянную чашку с бренди.
   - С-с-спасибо.
   Я опустила платок, который использовала для мытья, и взяла чашку обеими руками, стараясь не стучать зубами об ее края. Бренди мне помог, он зажег теплый уголек в моем желудке и послал маленькие потоки тепла в мои окоченевшие конечности.
   - О, Боже, так гораздо лучше, - произнесла я, остановившись, чтобы передохнуть. - Неразбавленный?
   - Нет, это бы тебя убило. Хотя он может быть более крепкий, чем мы обычно продаем. Заканчивай мыться и надень что-нибудь, потом я налью тебе еще.
   Джейми взял чашку и протянул мне носовой платок. Торопливо заканчивая свое омовение, я искоса смотрела на него. Он хмурился, поглядывая на меня, очевидно погруженный в свои мысли. Я предполагала, что жизнь его была не простой, а мое появление, без сомнения, еще более осложнило ее. Я многое бы отдала, чтобы узнать, о чем он думает.
   - О чем ты думаешь, Джейми? - спросила я, скосившись на него, и смывая последние пятна с бедер. Вода кружилась вокруг моих щиколоток, потревоженная моими движениями, и горящая свеча покрыла воду искрами, как если бы темная кровь, смытая с моего тела, засверкала, вновь став живой и красной.
   Хмурый вид сразу же исчез, когда его глаза прояснились и уставились на мое лицо.
   - Я думаю, ты очень красивая, сассенах, - ответил он мягко.
   - Возможно, если тебе нравится гусиная кожа по всему телу, - сказала я едко, выходя из корыта и протягивая руку за чашкой.
   Он внезапно усмехнулся, сверкнув белыми зубами в полумраке подвала.
   - О, да, - сказал он. - Ты разговариваешь с единственным мужчиной в Шотландии, у которого ужасный стояк при виде ощипанного цыпленка.
   Я, задохнувшись, разбрызгала бренди.
   Джейми скинул с плеч пальто и завернул меня в него, крепко прижав к себе, пока я дрожала, кашляла и ловила ртом воздух.
   - Трудно пройти мимо торговца птицей и соблюсти приличие, - пробормотал он мне на ухо, энергично потирая мне спину. - Тише, тише, сассенах. Все будет хорошо.
   Я, дрожа, вцепилась в него.
   - Мне очень жаль, - сказала я. - Со мной все в порядке. И все-таки это моя вина. Мистер Уилоуби стрелял в акцизника, потому что думал, что он делал мне непристойные предложения.
   Джейми фыркнул.
   - Это не твоя вина, сассенах, - сказал он сухо. - Скажу больше, это не первая глупость, которую китаец сделал. Когда он напивается, он может натворить что угодно, каким бы сумасшедшим это не казалось.
   Потом вдруг выражение Джейми изменилось, когда он осознал, что я сказала. Он уставился на меня широко открытыми глазами.
   - Ты сказала "акцизник", сассенах?
   - Да, а что?
   Он не ответил, а, отпустив меня, развернулся и пошел, схватив на ходу свечу с бочки. Не желая оставаться в темноте одна, я последовала за ним туда, где лежал труп.
   - Подержи, - Джейми сунул свечу мне в руки и встал на колени, откинув ткань, закрывающую лицо мертвого чиновника.
   Я видела много трупов, и вид еще одного не был для меня потрясением, хотя смотреть было неприятно. Глаза под полузакрытыми веками закатились, челюсть отпала, а кожа блестела, как восковая. Джейми, нахмурившись, глядел в мертвое лицо, и что-то бормотал про себя.
   - Что случилось? - спросила я. Мне казалось, что я никогда не согреюсь, но пальто Джейми было не только толстым и пошитым из добротного материала, но и хранило тепло его собственного тела. И хотя я еще не совсем согрелась, дрожать я перестала.
   - Это не акцизник, - сказал Джейми, все еще хмурясь. - Я знаю всех таможенников и полицейских в округе. Но я не видел этого человека прежде.
   С некоторым отвращением он отогнул полы его пальто и залез внутрь.
   Он осторожно, но тщательно обыскал его за пазухой и, наконец, вытащил перочинный ножик и маленькую книжку в красной обложке.
   - Новый завет, - прочитала я с удивлением.
   Джейми кивнул, глядя на меня с приподнятой бровью.
   - Акцизник он или нет, но было довольно странно, притащить с собой такую вещь в веселый дом.
   Он вытер книжку о шаль, аккуратно натянул ткань на лицо чиновника и поднялся на ноги, качая головой.
   - В карманах было только это. Любой таможенник или акцизник должны носить с собой удостоверение, иначе у него нет права на обыск помещения или изъятие товара.
   Он вопросительно взглянул не меня.
   - Почему ты решила, что он акцизник?
   Я запахнула на себе пальто Джейми, пытаясь вспомнить, что этот человек говорил мне.
   - Он спросил меня, была ли я зазывалой, и где находится мадам. Потом он сказал, что есть награда - процент от изъятой контрабанды, как он выразился - и что никто не узнает об этом, только он и я. И потом ты сам говорил, что за вами идут акцизники, - добавила я. - Естественно, я подумала, что он акцизник. Потом появился мистер Уилоуби, и дела пошли совсем плохо.
   Джейми кивнул, все еще выглядя озадаченным.
   - Ага, ладно. У меня нет ни малейшего представления, кто он, но хорошо, что он не акцизник. Я сначала подумал, что сделка расстроилась, но, кажется, все в порядке.
   - Сделка?
   Он коротко улыбнулся.
   - У меня договоренность с начальником районной таможни, сассенах.
   Я открыла рот.
   - Договоренность?
   Он пожал плечами.
   - Ну, подкуп, если тебе так больше нравится.
   Он казался немного раздраженным.
   - Не сомневаюсь, это стандартная деловая процедура, - сказала я, пытаясь быть тактичной. Уголок его рта дернулся вверх.
   - Да, так. В любом случае, между мной и сэром Персивалем Тернером есть некоторое понимание, и то, что он послал сюда акцизного чиновника, сильно обеспокоило меня.
   - Хорошо, - медленно произнесла я, вспоминая все события сегодняшнего утра и пытаясь связать их воедино. - Но что, в таком случае, ты имел в виду, когда сказал Фергюсу, что акцизники следуют за тобой по пятам? И почему все носились кругами, как цыплята с отрубленными головами.
   - Ах, это, - он коротко улыбнулся и взял меня за руку, отводя от трупа. - Ну, это договоренность, как я сказал. И часть этой договоренности заключается в том, чтобы сэр Персиваль хорошо выглядел в глазах его лондонского начальства, изымая время от времени достаточное количество контрабанды. Таким образом, мы даем ему такую возможность. Уолли с парнями доставили с побережья две повозки, одну с лучшим бренди, вторую с молодым вином и несколькими бочонками дешевого пойла, чтобы был только запах.
   - Я встретил их сегодня утром за городом, как мы и планировали. Мы въехали в город, позаботившись привлечь внимание таможенного чиновника, который как раз проезжал с отрядом драгун. Они бросились за нами в погоню, мы хорошо поводили их по переулкам, пока не настало время разделиться. Уолли спрыгнул с фургона с плохим вином и, оставив его таможенникам, убежал, а я с хорошим бренди помчался сюда, имея пару-тройку драгунов на хвосте, чтобы создать видимость погони. В рапорте это хорошо выглядит, ты знаешь, - он усмехнулся, цитируя. - "Контрабандисты скрылись, несмотря на упорное преследование, но отважные солдаты Его величества преуспели в том, чтобы захватить полный фургон алкоголя, оцененного в шестьдесят фунтов и десять шиллингов". Ты же понимаешь такие вещи?
   - Думаю, да, - сказала я. - Значит, это ты и хороший бренди должны были прибыть в десять часов. Мадам Жанна сказала ...
   - Да, - сказал он, поморщившись. - Предполагалась, что ровно в десять часов дверь подвала будет открыта и скат установлен. У нас было мало времени для разгрузки. Она чертовски запоздала сегодня утром, я вынужден был сделать два круга, чтобы не привести драгун прямо к нашим дверям.
   - Ее немного задержали, - сказала я, внезапно вспомнив о Злодее, и рассказала Джейми об убийстве в "Зеленой сове". Он поморщился, перекрестившись.
   - Бедная девушка, - произнес он.
   Я вздрогнула, вспомнив рассказ Бруно, и придвинулась ближе к Джейми, который обнял меня за плечо и рассеяно поцеловал в лоб, поглядев на прикрытый моей шалью труп.
   - Ладно, кто бы он ни был, поскольку он не акцизник, вряд ли и наверху они есть. Так что мы можем выйти отсюда.
   - Это хорошо, - пальто Джейми закрывало меня до колен, но я чувствовала тайные взгляды на моих голых икрах, и со смущением осознавала свою обнаженность под ним. - Мы вернемся в лавку?
   Я не думала, что хотела бы пользоваться гостеприимством мадам Жанны больше необходимого.
   - Возможно, через некоторое время. Я должен подумать, - голос Джейми был рассеянный, и я видела, что его брови были в раздумье нахмурены. После кратковременного объятья он отпустил меня и пошел по подвалу, задумчиво глядя на каменный пол.
   - Э ... а где Иэн?
   Он посмотрел на меня с отсутствующим выражением, потом лицо его прояснилось.
   - А, Иэн. Я оставил его в таверне наводить справки возле базарной площади. Я должен не забыть встретиться с ним позже, - пробормотал он, как бы делая себе заметку.
   - Между прочим, я видела младшего Иэна, - вспомнила я.
   Джейми спросил изумленно.
   - Он приходил сюда?
   - Да. Искал вас ... где-то четверть часа спустя, как вы ушли.
   - Слава Богу!
   Он провел рукой по волосам, выглядя одновременно и позабавленным и встревоженным.
   - Хотя мне будет чертовски трудно объяснить Иэну, что его сын здесь делал.
   - Ты знаешь, что он здесь делал? - с любопытством спросила я.
   - Нет, не знаю! Он должен быть ... а, ну ладно. Я не могу сейчас беспокоиться об этом.
   Он снова задумался, на мгновение отвлекшись от своих размышлений, чтобы спросить:
   - Молодой Иэн сказал, куда он пошел?
   Я отрицательно покачала головой, запахивая пальто, он кивнул со вздохом и возобновил свое медленное хождение.
   Я села не перевернутое корыто и наблюдала за ним. Несмотря на общую атмосферу дискомфорта и опасности я чувствовала себя абсурдно счастливой от того, что просто была рядом с ним. Понимая, что сейчас ничем не могу ему помочь, я сидела, завернувшись в пальто, и предавалась удовольствию смотреть на него - чего не могла сделать раньше в суматохе событий.
   Несмотря на озабоченность, он двигался с уверенной грацией фехтовальщика, человека, который до такой степени знал и владел свои телом, что мог полностью забыть о нем. Люди возле бочек работали при свете факела, и его пламя сверкало в его волосах, когда он поворачивался, делая их похожими на шкуру тигра в черную и золотую полоски.
   Я заметила резкое подергивание двух пальцев его правой руки, когда он постукивал ими по ткани бриджей, и испытала странное чувство узнавания. Я видела этот жест тысячи раз, когда он задумывался, и, сейчас увидев его снова, я почувствовала себя так, как если бы время, прошедшее с нашего расставания, было не более чем период от восхода до заката солнца.
   Словно уловив мою мысль, он прекратил шагать и улыбнулся мне.
   - Ты согрелась, сассенах?
   - Нет, но это не важно, - я встала с корыта, подошла к нему и присоединилась к его странствиям, взяв его под локоть. - Достиг успеха в своих размышлениях?
   Он грустно рассмеялся.
   - Нет. Я пытаюсь думать одновременно о полдюжине вещей, которые могут случиться, и с половиной из них я ничего не могу поделать. Например, находится ли молодой Иэн там, где должен быть.
   Я смерила его взглядом.
   - Где он должен быть? Где, по-твоему, он должен быть?
   - Он должен быть в лавке, - сказал Джейми с некоторой резкостью. - Он также должен был встретиться с Уолли этим утром, но он не пришел.
   - С Уолли? Ты хочешь сказать, что ты знал, где он находится, когда утром приходил его отец?
   Он потер нос пальцем, выглядя и раздраженным и веселым одновременно.
   - Да. Я обещал молодому Иэну не говорить ничего его отцу, по крайней мере, пока он сам с ним не объяснится. Хотя вряд ли объяснения спасут его задницу, - добавил он.
   Молодой Иэн, как рассказал его отец, приехал в Эдинбург к своему дяде, не спросив позволения у родителей. Джейми быстро обнаружил правду, но не хотел отправлять племянника в Лаллиброх одного, а отвезти его лично, у него не было времени.
   - Не потому, что он не может позаботиться о себе, - пояснил мне Джейми, веселье победило в борьбе выражений на его лице. - Он хороший и способный парень. Только ... ну, ты знаешь, как у некоторых людей бывает, с ними случаются такие вещи, с которыми они ничего не могут поделать.
   - Теперь, когда ты упомянул об этом, да, - сказала я саркастически. - Я одна из этих людей.
   Он громко хохотнул при этих словах.
   - Боже, ты права, сассенах! Возможно, именно потому я так люблю молодого Иэна, что он напоминает мне тебя.
   - Он немного напомнил мне тебя, - сказала я.
   Джейми коротко фыркнул.
   - Господи, Дженни искалечит меня, если узнает, что ее сыночек слонялся по дому, имеющему дурную репутацию. Я надеюсь, у маленького негодника хватит ума промолчать, когда он вернется домой.
   - Я надеюсь, он вернется домой, - произнесла я, думая о застенчивом - "почти пятнадцать лет" - пареньке, брошенном на произвол судьбы в Эдинбурге, заполненном проститутками, таможенниками, контрабандистами и вооруженными топорами злодеями.
   - По крайней мере, он не девочка, - добавила я, думая о последнем пункте в моем перечне опасностей. - Злодею, кажется, не нравятся молодые мальчики.
   - Да, но есть много других, которым они нравятся, - сказал Джейми кисло. - С молодым Иэном и тобой я буду счастлив, если не поседею к тому времени, когда мы выберемся из этого вонючего подвала.
   - Со мной? - сказала я удивленно. - Тебе не нужно беспокоиться обо мне.
   - Не нужно? - он опустил мою руку, выпучив не меня глаза. - Я не должен беспокоиться о тебе? Ты это сказала? Христос! Я оставляю тебя спокойно в постели ждать завтрака, и спустя час я нахожу тебя внизу в сорочке с трупом на руках! И теперь ты стоишь здесь, голая, как яйцо, и пятнадцать мужиков задаются вопросом, кто, черт возьми, ты такая ... Что ты думаешь, как мне объяснить им это, сассенах? Скажи мне, а?
   Он раздраженно дернул себя за волосы.
   - Блаженный Иисус! И еще я обязательно должен быть на побережье через два дня, но я не могу оставить тебя в Эдинбурге, нет, со злодеями, расхаживающими с топорами, с видевшими тебя людьми, половина из которых считает тебя проституткой, и ... и ...
   Шнурок, которым были завязаны его волосы, вдруг лопнул, и они распушились, словно львиная грива. Я рассмеялась. Он смотрел на меня еще некоторое время, потом неохотная улыбка стала медленно появляться на его хмуром лице.
   - А, ладно, - сказал он, сдаваясь. - Думаю, что я как-нибудь справлюсь.
   - Я тоже так думаю, - сказала я, поднимаясь на цыпочки, чтобы заправить волосы ему за уши. Словно притянутый магнитом, он наклонил голову и поцеловал меня.
   - Я забыл, - сказал он мгновение спустя.
   - Забыл что?
   У него была теплая спина под тонкой тканью рубашки.
   - Все, - мягко произнес он, уткнувшись мне в волосы. - Радость. Страх. Страх, прежде всего.
   Он поднял руку и убрал завитки моих волос от своего носа.
   - Я не боялся в течение долгого времени, сассенах, - прошептал он. - Но теперь, я думаю, что боюсь. Потому что сейчас мне есть что терять.
   Я немного отодвинулась, чтобы взглянуть на него. Его руки тесно сжимали меня за талию, его глаза были темны в полумраке, как бездонная вода. Потом лицо его изменилось, и он коротко поцеловал меня в лоб.
   - Пойдем, сассенах, - сказал он, беря меня за руку. - Я скажу мужчинам, что ты моя жена. Остальное пока подождет.
  
  
   (1)Происхождение буквы Н в выражение "Jesus H. Christ" неизвестно, хотя оно существует в Америке с 19 в. По одной версии это слово Harold - иск. от hallowed (святой).
   (2)С фр. дерьмо.
   (3)С фр. нос Клеопатры(?)
   (4)С фр. не так ли
   (5)С фр. проститу?тка
   (6)С фр. лошадиный навоз; овечий помёт
   (7)Early to bed and early to rise makes a man healthy, wealthy and wise (Кто рано ложится и рано встает, здоровье, богатство и ум наживет). Выражение, приписываемое Б. Франклину.
   (8)С фр. свинья
   (9)С фр. ужас
   (10)Сенбернар
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"