Он смотрел на грязную кляксу города далеко внизу. Острое, нечеловеческое зрение позволяло даже с такой высоты видеть не только жителей снующих по улицам, но даже мусор между булыжниками мостовой. Мощные багряные крылья легко несли многотонное тело, закованное в чешуйчатую броню. Он парил, описывая неспешные круги, рядом, в таком же хороводе - крылатые братья. Они не спешили, месть не терпит суеты. Не боялись посеять панику в городе - с такого расстояния человек способен рассмотреть лишь несколько черных точек на фоне голубого небосвода. Мысли его были столь же неспешны, как и полет. Люди... Эти двуногие черви, способные только совокупляться, жрать и гадить. Бесконечно гадить вокруг себя. Паразиты, которых они даже сначала не приняли во внимание, но способные размножаться как крысы. Поначалу робко просившие соизволения у его племени занять свободные территории и вот уже заполонившие землю в невероятном количестве. И чем больше их становилось, тем наглее они себя вели. Чума, поразившая земли крылатых. Там где проходили орды этой двуногой заразы, природа еще долго содрогалась и залечивала раны выжженных и вырубленных лесов, язвы изрытой земли. Крылатые были выше этой суеты и поплатились за свое высокомерие... Очень жестоко поплатились... У него снова встала перед глазами страшная картина, которую застали они с крылатыми братьями, вернувшись в гнездовье после праздника Восхваления Солнца. Чем эти твари залили гнездовье неизвестно, но пламя бушевало нешуточное. Обугленные тела детенышей и яйца с лопнувшей скорлупой. Изуродованные тела самок и нескольких подростков оставшихся в гнездовье, которых очевидно, просто расстреливали из каких-то орудий метавших огромные стальные копья. Ну что ж, принесшие смерть, должны ответить в полной мере...
Наконец он увидел то, что столь упорно ожидал. Черной змеей из леса в направлении городских ворот выползал обоз. Впереди - предводитель в сияющих доспехах на гарцующем жеребце, стройные ряды кавалерии, пешие копьеносцы, а за ними длинная колонна телег, груженых частями каких-то непонятных машин. Вот только на передней телеге, еле умещаясь на ней, лежит... Да, сегодня крылатые получили страшный урок, но то, что получат люди в ответ будет стократ страшнее, ибо так должно быть... на передней телеге лежала, отливая золотом чешуи, голова Матери Крылатых. Он издал сдавленный рев, но продолжал медленно парить над обреченным городом, ожидая, когда обоз с трофеями пройдет ворота, а затем голову Матери выставят для всеобщего обозрения на главной площади. Зажав сердце в лапу, смотрел, как к площади стекается человеческий муравейник, а затем, послав братьям неслышный мысленный призыв, ринулся вниз...
Город стремительно приближался. Их конечно заметили. Тревожно ударил колокол в набат. Заметались стражники по городской стене, поднимая жала стальных копий в лотках огромных арбалетов. Но это уже не имело значения. Сейчас ОН ощущал стаю как многоголовое чудовище послушное его воле, или скорее просто ощущал себя таким чудовищем. ОН, страшный и беспощадный, многокрылый и многоголовый творил месть! Легко уклоняясь своими телами от летящих навстречу копий, ОН плюнул на это грязное гнездо сгустками плазмы. Но, показалось, еще до того как огонь достиг цели, по городу ударил кулак его овеществленной ярости, сметая людей со стен, круша башни замка, проламывая крыши домов. Полыхнуло сразу и мощно. Развернувшись, стая поднялась в небо, а затем, снова атаковала горящий город. Приближаясь, ОН слышал крики мечущихся в панике людей, сотнями гибнущих в пламени, под обломками рушащихся зданий, под копытами обезумевших лошадей и ногами своих соплеменников. Внизу был ад, там горели не только дома, люди, но и сам камень. Сегодня одним гнездом зла станет меньше! Почувствовав, как сердце наполняется радостью отмщения и крики гибнущих звучат дивной музыкой в его ушах, ОН вдруг явственно ощутил как вздрогнул, ужаснулся и пойманным зверем затих под его железной когтистой лапой этот примитивный мирок, в котором отныне будет править ЕГО закон и ЕГО порядок.
Стая уходила на закат. ОН оглянулся на то, что осталось от человеческого поселения. Оплавленный, пышущий жаром камень и поднимаемые вечерним ветром смерчи черного пепла. Эти крысы заслужили такой конец, это послужит уроком и предупреждение остальным... И вдруг, где-то на самой грани восприятия, из неизвестных глубин подсознания его разума коснулось нечто. Что-то, чего нельзя описать словами, не имеющее четкого образа. Далекий отзвук будто знакомой мелодии, вспомнить которую решительно невозможно, а может ощущение давно забытых запахов или вкусов... И взгляд, чей-то задумчивый взгляд из ниоткуда... И это, чему Он так и не смог дать названия, сжало его сердце, заставило оторвать взгляд от сожженного города и, не оглядываясь, уйти вслед за стаей...
ТЬМА. Тьма безвременья. Тьма, не имеющая ни начала, ни конца. Полное ничто или изначальное всё. Бесконечность в себе...
СВЕТ!
...С вершины высокого пологого холма картина выглядела внушительно. Две армии застыв, стояли по краям необъятного зеленого поля, напротив друг друга. Полосы утреннего тумана неторопливо струились над травой в полной тишине. Это казалось невероятным, но скопление тысяч людей и лошадей не издавало ни звука. Даже вороны, сидевшие на верхушках деревьев недалекого леса, в предвкушении скорого пира, против своего обыкновения застыли в немом молчании. Впрочем, для него ничего нового и необычного не было, сколько таких минут он пропустил через себя, сколько таких полей осталось за спиной... ОН всматривался в человеческую стену на противоположной стороне поля - масса безликого ничто, стоящего уже за чертой своей ничтожной жизни. Последнее нелепое препятствие на его пути. Эта горстка, посмевшая путаться у него под ногами. За ним весь континент, почтительно вставший на колени, поскольку те, кто не встал - остался лежать. Здесь, мелочные правители, беззастенчиво стригущие свое безмозглое стадо, прикрываясь именами таких удобных богов. Чего стоит то, разряженное словно павлин, ничтожество, восседающее на сером жеребце на вершине противоположного холма. Очевидно, возомнившее себя великим воителем. Выведший свое войско слишком далеко от города - наверное, место приглянулось, совершенно бездарно построивший армию - не поймешь, то ли обороняться собрались, то ли наступать. Где его генералы? Они что, не видят, откуда восходит солнце? На такого правителя даже меч зазорно поднимать, если выживет, приказать просто вздернуть на главной площади. Впрочем, такие чаще гибнут со стрелой в затылке. Ну, что ж, их час пробил, они сделали свой выбор... ОН, словно со стороны, увидел свою армию - три конных тысячи - черная, красная и белая, в центре и на флангах, четвертая в резерве. Перед кавалерией тяжелые лучники и арбалетчики. Это его сюрприз, противник считает, что находится вне досягаемости их стрел. Что ж, их ждет горькое разочарование... Промежутки между конницей заняты пехотой, по фронту вооруженной тяжелыми копьями, за ними - легкими копьями и мечами. Над всем этим застывшим грозным великолепием, ОН на вершине холма верхом на вороном жеребце в кольчуге вороненой стали. Голова без шлема, длинные темные волосы собраны в хвост. Никаких украшений, правитель виден по делам его, а не по количеству мишуры. Да и черный цвет весьма практичен, кровь на нем почти не заметна. За его спиной неспешно взошло солнце, ударив противнику в глаза и, одновременно, словно по сигналу светила, далеко впереди, поднялись черные клубы дыма. ОН знал, это часть его армии, совершив обходной маневр, обрушилась на практически беззащитный город. Пора! Выхватил из заплечных ножен два меча, сделав одним отмашку, а второй направив в сторону противника. Взвизгнули арбалетные болты, проделав солидные прорехи в первых рядах копейщиков противника. Тяжелые стрелы лучников, пущенные по навесной, добавили сумятицы. Сделав свое дело, лучники и арбалетчики прянули в стороны, освобождая путь коннице. ОН, набирая скорость, бросился вперед. Взревели сигнальные трубы, и четко отлаженный механизм кровавой мясорубки пришел в движение. Его конница, зубьями невероятного трезубца, ударила по центру и флангам вражеской армии, легко вспоров ее брюхо. Минуты тишины ушли в небытие. Поле утонуло в сплошном гуле лязга металла, треска ломающихся копий, дикого ржания лошадей и не менее дикого многоголосого человеческого крика. Как всегда бывало в таких случаях, мир словно раздвоился. С одной стороны это ОН, несся впереди черной тысячи, будто жнец колосья, ложа человеческие жизни себе под ноги. Руки работали неутомимо и каждый, попавший в зону досягаемости его клинков оставался на земле бесформенной грудой плоти и доспехов. С другой - он ощущал себя огромным свирепым зверем, сжавшим страшными тисками противника, уже чувствуя, как тот вздрогнул и начинает биться в агонии. Он вдруг, на мгновение ощутил, как за спиной развернулись гигантские крылья, и мощные стальные когти пригвоздили врага к земле...
Наверное, историки потом посчитают, каким по счету был этот город, но сейчас ОН знал одно - этот город последний, последний на этом континенте. ОН ехал на своем коне еще не остывшем от недавнего боя, безучастно глядя по сторонам. Картина привычная, не вызывающая никаких эмоций: частично разрушенные крепостные стены, выбитые ворота, горящие дома, улицы заваленные трупами и разным скарбом выбрасываемым из окон. Изредка слышны истеричные женские крики - извечный закон войны, город отдан армии. Внезапно, из какого-то закоулка наперерез всадникам бросилась женщина. Наверное, молодая, хотя копоть на лице и изодранная одежда не позволяли однозначно определить ее возраст. Женщина остановилась посреди улицы, держа на вытянутых руках тело мертвого ребенка. Затем, глядя горящими ненавидящими глазами, прокричала что-то на своем языке, словно плюнула в лицо захватчикам. Ему даже не понадобилось отдавать приказ - чья-то стрела, пригвоздив тело младенца к груди матери, швырнула женщину на мостовую...
ОН стоял на самом краю крутого обрыва. У его ног, вздымая темные волны в белоснежных шапках пены, бешеным зверем вгрызался в берег океан. Это был миг долгожданного триумфа, ОН сделал это - прошел от Закатного моря до Восходного. ОН взял своей железной рукой власть на континенте. Теперь этот мир живет по его законам. Его желание и воля разрушают и строят города, возносят и низвергают единицы и целые народы. ОН и только ОН строит этот мир, принеся объединение и упорядоченность взамен разрозненности и хаосу. И цена за это заплачена не такая уж высокая - несколько десятков или сот тысяч, кто их считал, этих человечков, идущих по его воле или против оной. Вдруг, совсем некстати перед глазами возникла женщина держащая на руках мертвого ребенка, ее темные, полные ненависти глаза и рот извергающий проклятья. Показалось, слух уловил чей-то голос, такой знакомый, но ОН не мог его вспомнить, да и слов не разобрать. Словно услышал заблудившееся в горах эхо. Нахлынули странные запахи, каких просто не могло быть здесь, в месте соприкосновения войны и океана. Необъяснимая тяжесть легла на широкие плечи и ОН, ощущая, как уходит состояние торжества, пошел в сторону разрушенного города, неся на губах странный вкус горечи и чувствуя чей-то равнодушный взгляд из бесконечного далека...
СУМРАК. Преддверие света или воспоминание о нем. Бесконечность ожидания. Предощущение осязания.
СВЕТ!!
Огромный помпезный кабинет. Массивные столы черного дерева, традиционно расположенные буквой Т. Стену над столом занимают два флага, со скрещенными древками - государственный и личный штандарт рейхсканцлера. Оба имеют красные полотнища, на которых посредине в белом круге, черная пятиконечная звезда. На штандарте звезда оплетена золотыми колосьями, а в углах парят золотые драконы. Над знаменами, во всю стену, герб - багряный дракон с распростертыми крыльями, держащий в лапах земной шар, с той же пятиконечной звездой. Одна стена кабинета представляет собой сплошное окно с коричневыми шторами. Сейчас шторы отдернуты и из окна льется в кабинет серый унылый свет дождливого, промозглого осеннего утра. Свет растекается по полу, устланному красным ковром, по черному лаку мебели и огромной карте, занимающей всю противоположную стену. ЕМУ нет необходимости смотреть на нее, ОН и так прекрасно знает, что там изображено. И, тем не менее, невысокий черноволосый человек в сером повседневном кителе в глубокой задумчивости, заложив руки за спину, пройдясь от стола до двери кабинета, снова останавливается перед картой. Пора признаться самому себе - ОН ошибся, это невероятно, но это так. Сделав упор на блицкриг, превосходство в технике и вооружении, не учел противостояния идеологий. Нельзя больше обманывать себя - ОН столкнулся с ЗОДЧИМ, не только не слабее себя, но явно переигравшего его в этом плане. Здесь идея чистоты расы, избавление общества от ущербных элементов, воспитание гордости за принадлежность к избранным, сотни тысяч безропотных рабов, отдающих последний долг великому рейху в концентрационных лагерях. Там - те же сотни тысяч расстрелянных и сосланных в лагеря особей неугодных режиму. Но брошенная в массы идея "светлого будущего", в котором каждый никто станет всем, расцвела пышным цветом, отравив умы гораздо качественней. И, как результат, противник, потерявший изрядный кусок своей территории, прижатый к последнему водному рубежу, не только не собирается капитулировать, но проявляет все признаки перелома ситуации. Да, этот "строитель", как и ОН, не остановится ни перед чем, положит миллионы жизней мешающих ему и миллионы верящих в него. Зальет пол планеты кровью во имя выполнения своей миссии. ОН уперся в эту стену, и если в этом окончательно убедятся члены противостоящей ему коалиции, исход войны будет предрешен. Эти двурушники, только и ждущие, что два титана повалят друг друга, немедленно бросятся добивать упавшего, урывая свой кусок. Значит, повернуть ход событий может только нечто совершенно несовместимое с человеческим разумом, нечто способное внушить ощущение животного ужаса каждому ползающему по поверхности этой планеты...
ОН, нервно барабаня пальцами по поверхности стола, поглядывал на часы, висящие над дверью, стрелки прилипли к циферблату, решив остановить течение времени. Мысли невольно вернулись к разговору месячной давности, в секретной лаборатории проекта GLANZ. Интересно, кто придумывает названия подобным проектам - ученые или военные. Впрочем, какая разница, вполне подходящее название для самого разрушительного оружия на земле - "Сияние". Стоящий возле стены, увешанной непонятными схемами и диаграммами, научный руководитель сыпал цифрами и мудреными терминами:
- Таким образом, энергия, выделившаяся в эпицентре, предположительно, в радиусе пяти километров создаст ударное давление...
- Меня не интересуют ваши научные выкладки. - ОН бесцеремонно прервал этого ученого соловья. - Ответьте мне на два конкретных вопроса. Первое - каков результат применения вашего, м-м-м, изделия, скажем на жилом городе. И, второе, самое главное - когда вы сможете провести первое испытание. Не торопитесь отвечать, неправильный или неправдивый ответ может стоить вам очень дорого.
Заметно побледневший, с выступившими бисеринками пота на лбу, высоколобый в белом халате, тем не менее, ответил почти не задумываясь.
- По предварительным расчетам, минимальной мощности достаточно, что бы полностью уничтожить город размером со столицу крупного государства. - Умен ученый гусь, ничего не скажешь, ухитрился обойтись без конкретных названий. - Что касается испытания первого образца, то все практически готово. Думаю, недели на окончательную доводку и проверку нам будет достаточно. Место испытания...
Рейхсканцлер поднялся, и оратор замолк на полуслове. Подойдя к карте, висящей на стене, несколько поменьше той, которая находилась в его кабинете, но, к сожалению, отражавшую ту же безрадостную картину, ОН красным карандашом жирно обвел место слишком хорошо известное всем присутствующим.
- Это место испытания. Срок месяц. - Обернулся к застывшим военным и ученым.- Проект объединить с V-3. О подготовке докладывать ежедневно. - И не дожидаясь ответа, пошел к выходу из бункера...
09 : 59, время определенно остановилось, затаив дыхание, также как и ОН. Сейчас! Если все было рассчитано верно, именно сейчас ракета V-3, несущая в своих внутренностях серебристый цилиндр Сияния, должна обрушиться из стратосферы на город, который его противник считал несокрушимой цитаделью, о который ЕГО ударная группировка обломала зубы в первые месяцы войны. И вдруг... ОН увидел!!! Огромный старинный город лежал внизу, видимый до мельчайших подробностей. Целенаправленно снующие автомобили и трамваи, катера на реке, человеческий муравейник. Брусчатка главной площади, стены кремля, кажется так они называют замок внутри города. Зенитки постов ПВО, стерегущие небо. Крошечную серую черточку, пикирующую на город, ОН увидел только потому, что ждал этого. Она стремительно промелькнула и пропала в дебрях городских окраин. Сожаление о том, что ракета не попала в самый центр, даже не успело оформиться в мысль. На месте падения возникла ослепительная вспышка, ощутимо уплотнившийся воздух огромным мутным пузырем вспух над местом взрыва, а затем по городу ударил невидимый, но всесокрушающий рукотворный ураган невероятной мощи. ОН видел, как по фронту ударной волны дома разрушаются словно картонные, вырываются с корнем огромные деревья, машины и люди словно перемалываются в огромной дробилке. Что творится там, где волна прошла, рассмотреть просто невозможно, все пространство затянуто дымом и пылью. А над всем этим армагеддоном вспухает гигантское, кажется в полнеба, зловещее черно-коричневое грибоподобное облако... На его глазах, в считанные секунды, огромный город, с населением в несколько сот тысяч перестал существовать! Да, ОН сделал это, его карающая десница, уничтожила врага вместе с его логовом! Теперь остался только один ЗОДЧИЙ, и пусть мир вздрогнет от ЕГО могучей поступи!
Продолжая необъяснимым образом созерцать дело рук своих, упиваясь торжеством победы, ОН, внезапно, почувствовал странный запах, отчего-то сразу напомнивший детство, а затем явственно услышал... плачь? Да, точно, из неизвестных сфер до него долетал тихий женский плач. Потом возникло ощущение, будто мягкая ласковая рука погладила его по голове. И отчего-то, вдруг, стало так неуютно, холодно и одиноко, словно он остался один во всей Вселенной, из глубин которой на него смотрел кто-то непостижимо старый, мудрый и... равнодушный.
ТУМАН. Отсутствие видимости при наличии света. Бесконечное блуждание смутных образов. Осязание бестелесного.
СВЕТ!!!!
Океан! Бескрайний океан звезд. ОН, попирающий ногами Вселенную. ЕГО плоть и кровь - тысячи боевых космических кораблей, застывших в ожидании. Их мощи достаточно, чтобы распылять планеты, гасить и зажигать звезды. Нельзя построить новое, не разрушив старое, отжившее. И ОН сделает это, ведя за собой согласных, сокрушая и усмиряя остальных. Пусть в войне сгорит половина Галактики, ОН создаст новые звезды и новые планеты, ОН населит их новым Человечеством, ибо чувствует в себе эту силу, ибо знает - ОН ИЗБРАН!
- Сынок, да что ж ты такой беспокойный? - Голос, пришедший словно из небытия. Теплый, мягкий, укоряющий.
- Мама?!
Вселенная сжалась в одну бесконечно малую точку...
Неприятное, давящее ощущение взгляда. Такое впечатление, словно некто огромный пытается рассмотреть крошечную букашку. И голос... ГОЛОС, от которого начинает резонировать каждая клетка, каждый атом.
- Бери. Теперь этот мир твой. Созидай... - И, уже затухая. - Возможно, она сумеет...
Мир снова начал расширяться, бесконечная тьма сменилась бесконечным ослепительным светом. Неужели нет больше ничего кроме этого выжигающего сияния, в котором ОН тонет? Внезапно пришло ощущение себя, а следом пришла боль. Боль, пронизывающая его тело от макушки до пят! Потом ОН понял, что задыхается. Легкие слиплись, отказываясь впускать в себя хотя бы глоток воздуха. ОН испугался! Испугался так, что невероятным усилием разодрал легкие и закричал! И почувствовал, как этот крик всколыхнул волны эфира, и вздрогнувшая Вселенная замерла в ожидании. И пришло озарение, пришло понимание всего сущего, пришло осознание себя... И длилось это бесконечно короткое мгновение. После чего, свернувшись крохотным дракончиком, легло на самое донышко подсознания.
А потом ОН проснулся, не помня ни озарений, ни необходимости выбора, ни иных миров и времен. Вся Вселенная сейчас была размером с тот мирок, в котором существовали только ОН и МАМА. Вселенная, наполненная запахом ее молока, ощущением мягкой, теплой груди, маминым нежным воркующим голосом. МАМА была всем миром, и этот мир нежно качал ЕГО на своих руках...