Жизнь в пустыне... Как мне рассказать об этом и что написать? Раскалённый полдень и ослепительная, звёздная, холодная ночь, синее зимнее небо и летние песчаные бури, когда идущий с закрытыми глазами осознаёт своё местонахождение куда яснее того, кто пытается увидеть хоть что - то, суровая реальность и призрачные видения - всё это запечатлел я в равной степени, так что не просите меня выделять детали - их не существует. Я здесь, это мой дом и мне искренне всё равно, где он находится - внутри моей головы или снаружи, другого не дано, и мне не остаёться ничего, разве что мириться с этим единственным, который есть. Я с ним, между солнцем и луной, волнами песка и ветра, и иногда мне кажется, что он - это и есть я, в той же степени как и я - его маленькое Ego.
Я с трудом вспоминаю сейчас, кем я был вначале. Маленький ребёнок, упавший с неба, случайно зацепился крыльями за одинокую пальму, высасывающую последнюю воду из толстого слоя песка . Сел и огляделся, приспосабливая глаза к непривычно резкому и яркому свету. Приподнялся на коленки и пополз по - детски, оставляя сплошной след на песке, но не успел я проползти и бархан, как предо мной предстала узкая разъярённая морда свирепого чудовища, перед которым я в ужасе попятился назад. Она наступала на меня, и я приготовился к обороне, выдрав из песка колючую ветку пустынного кустарника. Я шёл, а он за мной, днём без отдыха, ночью без сна, и нам было одинаково тяжело. Я ненавидел врага за то, что он враг, он ненавидел меня за то, что я ненавижу его, и так день за днём, месяц за месяцем, год за годом, пока что - то не дрогнуло во мне. Что - то случилось в нас, и вот, теперь мы идём вместе бок о бок. Я выискиваю у него в шерсти насекомых, ну а он в благодарность смахивает с меня песчинки шершавым языком. Мой заклятый враг стал мне другом, и всё бы хорошо, но иногда кольнёт меня то, что принимая врага я сливаюсь с ним, становлюсь отчасти таким же, как он, что в итоге я давно уже не ангел, и шакал мой давно не шакал, а ведь когда - то не так давно я был другим. Я хотел пересечь пустыню и достичь зелёного края таким, как я есть, но к чертям идеалы! Мне удобно и так, более того, я уже не отождествляю себя с тем, кем я был вначале. Быть может, я прогнулся, быть может даже сломался, но теперь уже всё равно. От гордости не осталось и следа, от надежды тоже, и я иду по пустыне, по моей пустыне, которая стала домом и уже вполне устраивает меня ...