...Федулов стоял на перекрестке и тупо смотрел на противоположную сторону, где стая дворовых собак с жадностью грызлась за кость с остатками гниющего мяса. Мерзкий дождь напоминал о себе нудным потоком холодной воды за шиворот, вызывающем у него мурашки. Но Федулов к воде и холоду уже привык и спокойно воспринимал хлюпанье босых ног в старых дырявых зимних ботинках. Похож он был на настоящего бомжа, впрочем, уже в течение трех недель им он и был - с работы выгнали, из дома тоже, друзей нет, последнее, что пришлось поесть - непрожареное мясо котенка, забитого два дня назад кирпичом - жарил (если это можно так назвать) на жестяном листе, положенном на пару кирпичей. Теперь Федулова терроризировал желудок. Положение было препоганейшее - оставалось только повеситься, что он и собирался сделать, однако не мог придумать, из чего сделать петлю. Собаки с костью убежали, Федулов вернулся в свой подвал.
Как только стемнело, он вышел на улицу и направился к пятиэтажной общаге с низкими балконами, - на одном из них висели бельевые веревки с двумя простынями, Федулов собирался снять веревки и сделать из них петлю. Оглядевшись, он залез на балкон и подошел к стене с крючком. Веревка не поддавалась - от бессилья руки не поднимались высоко. Он отдохнул и поискал, на что бы встать. В углу балкона лежал какой-то бесформенный комок. Подойдя поближе Федулов различил пакет из под сахара, довольно тяжелый. Заглянув внутрь, он увидел крупные сочные яблоки, видимо только сегодня собранные с огорода. Голод дал о себе знать. "Вот поем, тогда и повешусь, - решил Федулов и стал есть яблоки одно за другим. Наевшись, он передумал вешаться и, прислонившись к стене, заснул. Ему показалось, что он спал не больше пяти минут, хотя на самом деле проспал почти всю ночь. Он открыл глаза в тот самый момент, когда на балкон вышел невысокий мужчина лет тридцати. Десять секунд они молча смотрели друг на друга, а затем одновременно рванули с балкона в разные стороны, Федулов, естественно, - на улицу... Весь день он бродил по городу с обидой на жизнь: "Сплошная черная полоса!"
К вечеру Федулова снова посетила мысль о смерти, вернулось и чувство голода. Мешка с яблоками на балконе уже не оказалось. Смотать веревку у него снова не получилось, и он стал затягивать петлю прямо на балконе. Накинув на шею тонкую веревку, он поджал ноги и стал ждать смерти: голова закружилась, веревка глубоко врезалась в кожу, и Федулову стало очень больно. Отдохнув с полчаса, он снова стал вешаться, но испугался боли. Дверь на балкон открылась и из проема медленно показалась косматая голова, Федулов стал срывать с себя веревку, но зацепился рукой, поскользнулся и ударился головой о стену. "Мужик, ты че, вешаешься? Ты че, мужик?" - сказала голова и скрылась в проеме. Федулов поник головой и, поняв, что хуже все равно не будет, осторожно поднялся, почесал голову, снял петлю и заплакал.
В проеме снова показалась голова: "Мужик, может тебе скорую вызвать?" Федулов поднял голову и увидел парня лет двадцати, по всей видимости неслабо накурившегося перед выходом на балкон. В голове мелькнула мысль, что отвечать бессмысленно, Федулов поймал себя на этой мысли и понял, что раз он хоть о чем-то думает, значит пока еще рано умирать. Парень сел рядом и достав из кармана папироску "беломора" выбил из нее табак и забил с руки косячок. Свежий воздух испортился запахом анаши, который Федулов никогда не любил. "Тебя как зовут", - спросил парень, протягивая "самоубийце" папироску. "Артем, - ответил Федулов, и понял, что так его никто не звал уже несколько лет, в ходу была только его фамилия, он оттолкнул папироску, - Лучше поесть дай!" Парень поднялся и через десять минут вернулся с кастрюлей картошки и двумя алюминиевыми вилками. Картошка была съедена в пять минут, следом в желудок Артема последовали кусок сала и двухдневный хлеб, запил водой, разведенной с вареньем.
Наутро Артем проснулся в комнате, обклеенной постерами с изображением бэтмена, с наклеенным лицом, сам бэтмен в лице паренька лет двадцати предложил Артему вместо того, чтобы вешаться устроиться в тюрьму: "Там и тепло, и кормят хорошо, а весной выйдешь - на работу устроишься! Тебе лет сколько?.. Тридцать два?... В общем, тебе нужно кого-нибудь ограбить или чего-нибудь такое не очень страшное натворить, чтобы тебе дали полгода и выпустили через четыре месяца". Поев в обед сушеных грибов с хлебом, Федулов пошел что-нибудь натворить. "Бэтмен" пожелал ему ни пуха, ни пёра и посоветовал зайти после тюрьмы: "Может выпьем, или накуримся с тобой".
Федулов в течение получаса бродил по улице, ежился от прохлады и думал, кого бы ограбить. Однако подходящей жертвы не попадалось, тогда он поднял с земли кирпич и кинул его в окно цветочного магазина. На улицу выбежала продавец - девушка с синими от синей помады губами - и истерично закричала: "Ой, скотина, ты что делаешь? Стой на месте, я щас милицию вызову!" Через час приехал наряд полиции и скрутил опасного преступника. В управлении Федулова стали допрашивать: он чистосердечно во всем признался, рассказал, как собрался вешаться и как паренек двадцати лет посоветовал ему сесть в тюрьму. Затем с Федулова сняли наручники и попросили показать, где он собирался вешаться. Его посадили в полицейскую "шестерку" и они поехали. Федулов давно не ездил на машине и теперь наслаждался, думая, что всю зиму ему придется провести в теплой и сытной тюремной камере. Однако, как только они доехали до пятиэтажной общаги, и Федулов сказал, в какой квартире живет "бэтмен", его выпихнули из машины, неслабо пнув сапогом в пятую точку, и послали к маме черта, говорили также другие нелицеприятные слова. Через пять минут из общаги выходили довольные полицейские, скрутившие по рукам "бэтмена". Капитан, допрашивавший недавно Федулова, шел с большим пакетом в руке, довольно улыбался и кричал кому-то в рацию: "Да килограмм двенадцать - не меньше! Ну, все Валя, теперь мне майорская звездочка светит - не меньше!" Капитан наступил в лужу и, комично отбросив рацию, упал носом в грязь. Федулов расстроился, - хотел вроде сам отсидеться в теплой камере, а теперь на его удобном месте будет сидеть другой. Не везет, так не везет!
Он вернулся в подвал и решил назавтра снова что-нибудь натворить...
...Открыв глаза, Федулов увидел, как мерзкая ободранная собачонка упорно мочится на его штанину. "Неаппетитная!", - подумал Федулов и уронил голову на трубы, чтобы снова заснуть. На улице истошно кричал женский голос: "Маркиз! Маркиз, как ты посмел, тебе нельзя лазать по подвалам, это неэстетично!" Эстет Маркиз, прекратив свое мокрое дело, оставил Федулова в одиночестве.
Подвальная дверь была заперта снаружи, Федулову пришлось лезть в низкое оконце, он уже наполовину вылез и почувствовал, что застрял, причем в обе стороны - залезть обратно уже не получалось. Мимо прошли чьи-то ноги и, остановившись в двух метрах от верхней части Федулова, вернулись назад. Обладатель ног наклонился и, не говоря ни слова, сунул под нос Федулову недоеденный бутерброд с колбасой. Федулов от радости взялся за еду двумя руками и упал носом на грязный асфальт. Пришлось есть одной рукой, а другой - держать упор в полете над землей. Ноги ушли, бутерброд кончился, хлопнула железная дверь подвала, и Федулов с ужасом почувствовал, как сзади его кто-то осторожно трогает за ноги. Он напрягся, дернул правой ногой, попав пяткой во что-то упругое, и сдавленно крикнул: "Ай!" Дверь подвала снова стукнула и через минуту перед ним остановились другие ноги, источающие запах "не парфюм" как сказала бы бывшая жена Федулова, она всегда так говорила ему. Голову Федулов не поднимал, стеснялся. Обладатель ног присел на корточки, и Федулов увидел на маленьком тщедушном тельце большое красное лицо с редкой рыжей бороденкой, на которой отчетливо красовался след от его, Федулова, правой ноги, точнее пятки: "Ты что же скотина честных людей пинаешь?!" Рыжебородый слегка стукнул его по голове, и отпрянул назад, словно боясь сдачи. Однако, окончательно поняв, что положение Федулова, мягко говоря, безвылазное, он снова его ударил и окончательно осмелев, пнул. Федулов потерял равновесие, упал на асфальт, разбил нос до крови и заплакал, не в силах дать сдачи в силу своего положения. Невдалеке послышался свист и ноги - "не-парфюм" исчезли, вслед за ними появились другие ноги - в казенных берцах и форменных штанах: "Ты че, мужик по подвалам лазишь?" Федулов обиделся: "Я не лазию, я живу... застрял вот". Через минуту подоспели еще одни ноги, Федулова взяли за руки и вытянули на свет Божий, по пути порвав остатки одежды. Оглянувшись, он увидел полицейский патруль и рыжебородого, скрученного и униженного. Стоящий напротив него лейтенант с издевкой посмеивался: "Козлов, теперь ты никуда не денешься, а будешь противиться, мы тебе пришьем еще и издевательство над гражданином республики. Эй, мужик, ты показания дашь? - обратился лейтенант к Федулову. Козлов сразу сознался, что он обворовывает подвалы с семи лет и это его основной и единственный доход. Федулов понял, что дело плохо - в тюрьму посадят другого, и тоже решил признаться: "Это я подвалы обворовываю - вот неделю назад яблоки из мешка повытаскал, а вчера банку с огурцами. Я вообще хулиган, каких мало!" В подтверждение своих слов, Федулов поднял с земли камень и кинул в витрину парикмахерской на первом этаже дома, стекло разбилось, и лысая дама, сидящая в кресле в ожидании парика, дико завизжала: "О боже! Как это неприлично, Маркиз! Ко мне! Мы уходим!". Федулов протянул руки для наручников. Патруль застыл в нерешительности, но после короткого раздумья сгреб его в охапку.
Через час Федулова отпустили, - попался на того самого майора, который на прошлой неделе был еще капитаном: "Иди, Федулов, я тебе звездой, так сказать, обязан, значит, в тюрьму ты не сядешь, ну если никого не убьешь. И не благодари!".
На улице шел убойный дождь, и Федулов посильнее завернулся в остатки продукции текстильной фабрики, которые несколько лет назад могли назваться одеждой. Издали он походил на комок промокшей грязной одежды с несуразно торчащим вперед лицом. Дойдя до перекрестка, Федулов угрюмо поразмыслил о смерти под колесами машины и шагнул вперед, и тут судьба преподнесла ему главный подарок в жизни: он почувствовал, что сзади за одежду его кто-то держит: "Эва, ты чо делаишь! Думай про шофера, да! Кто ему потом машину восстановит?! Ты ему потом машину восстановишь?!" Федулов заплакал: "Что за люди, умереть не дают спокойно!" Грузин поднял руки к небу: "Э, тебе чо, жить надоело! Хочешь деньги? Будешь на меня работат! Я Ашот, у меня гараж, а ты будешь у меня дворник в гараже!" Дальше Ашот самодовольно улыбнулся, ожидая реакции, но Федулов промолчал, дворником он быть не хотел, впрочем...: "А поесть дашь?" "И поесть дам, и попить дам, только сначала в баню щас сходишь - а то собак моих распугаешь, они к такому запаху не привыкли". Грузин отвел Федулова в баню и заплатил за него: "Давай, мойся, я тебя здес подожду, толко сначала все свое тряпье в пакет скинь - я на помойку выкину". Федулов разделся и пошел в баню. Мылся в комфорте - посетители не приближались, издалека довольствуясь "не парфюмом" Федулова...
Ашота внизу не оказалось. Федулов сел и заплакал, не зная, что делать дальше. Бабка-вахтерша возмутилась: "Мужчина, что это вы там прикрываете ладошкой - у нас в бане мыло воруют, ну-ка покажите... Хулиган! Как тебе не стыдно такое приличной женщине показывать! Я вот щас милицию вызову! Милиция! Милиция!" Милиция в виде банщика Афанасия - старого кряжистого бородача - появилась из-за спины голого Федулова: "Чаго надоть?"... В общем, выгнали Федулова под дождь, где он голый и чистый едва не запнулся о ботинки Ашота: "Эва, ты что опять делаешь! Не успел Ашот папироску скурит, а ты опять за свое!" "Да нет, выгнали меня!" Ашот удивился: "Ну-ка иди в баню, щас гаварить будем!" Зайдя в баню, Ашот ударил Афанасия в нос и громко "гаварил" на грузинском минут десять, затем подвел резюме: "Скотина!".
На крик вышла публика - в том числе и женщины, которые похихикивали при виде Федулова. Афанасий, осознав, что он "скотина" снял с себя фуфайку и отдал Федулову. Федулов, надев фуфайку, заплакал. Ашот, увидев Федулова, замолчал. Вахтерша заплакала в унисон Федулову, а публика, перестав хихикать, быстро скинулась "кто-чем..." и отдала Федулову... "Не плачь, Федулов," - сказал ему Ашот и отвез в гараж...
Федулов все же заплакал - как никак новая жизнь началась..