меня убили в первой же атаке
живот вспорол трехгранный русский штык
и тело скрючило в нелепом твердом знаке
венчавшем смертью сделанный вердикт
и лежа на слегка пожухлом поле
я блеском пугвиц привлекал ворон
солдат свободы лучший в мире воин
сын франции почил но вив л'емпрёр
со мной лежит мой друг из Сен-Жермена
мы вечерами греясь у костра
трезвонили о звездах и вселенной
о женщинах ведь жизнь без них пуста
за ним лежит австриец из под Вены
лежит отдельно от своей ноги
а неудачливому швабу Фюрстенберга
заряд картечи проредил мозги
мы шли сюда хозяевами мира
в мундирах ярких с золотым шитьем
фортуна к нам была несправедлива
в земле можайской мы увы сгнием
а так хотелось под восторг и крики
пройти по узким улочкам Москвы
окончен бой смеркается и тихо
горят у леса погребальные костры