Шершень-Можин Владимир : другие произведения.

Марсианские яблоки - 20

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Что ты нашел еще в той сумке, что лежала в портфеле? - Патроны, - сознался Антон. - но сколько не знаю. Там коробки три было и еще россыпью. - И все? - Опа... Я что-то просмотрел? Там было что-то более существенное, чем оружие? - Было. И очень существенное. Так что лучше всего будет, если ты это сдашь добровольно.
  ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
  
   Глава первая
  
   - В ходе спецоперации, проведенной силами нашего подразделения, нанесен ощутимый удар сепаратистски настроенной группировке, ставившей перед собой цель вооруженным путем отделить Марсианский автономный район от Российской Федерации. Частично разоружены и частично рассеяны незаконные вооруженные формирования, изъято 43 единицы огнестрельного и холодного оружия, средства защиты. Уничтожено четверо членов незаконных военизированных формирований, пленено восемь. Как положительный итог надо отметить и то, что в ходе операции никто из числа бойцов нашего подразделения и гражданских лиц не пострадал...
   Майор Кабыш на мгновенье поднял глаза от листка и, прервав казенно-бесцветный доклад, взглянул на группу офицеров своего подразделения, сидевших плотным квадратом на первом, втором и третьем рядах. И квадрат этот упиравшийся левым флангом в стену, выглядел боевым построением, находящемся в высшей степени готовности. И командир спецназа затосковал по тому поводу, что сейчас находится не в этом плотном, надежном каре, а на трибуне, уже пристрелянной из президиума.
   Антон, казалось, ощутил импульс, метнувшийся вместе со взглядом от командира к его бойцам, и отразившись, вернувшийся обратно. И за это он простил Павлу и военно-канцелярское косноязычие, и неумелую попытку оправдаться. Даже не оправдаться, а сохранить лицо, поскольку оправдание в отношениях начальства и подчиненных значения не имеют. Начальство при раздаче пендюлей не руководствуется логикой или объективностью, а проходится по всем ступенькам должностной пирамиды, на вершине которой сидит само и которой в данный момент прикрывает свое седалище.
   Павел еще бубнил о необходимости повышать и углублять, совершенствовать и развивать, но этого уже никто не слушал. И когда наконец прозвучала обязательная фраза о том, что оперативная обстановка, как ей всегда и положено, остается напряженной, повисло неудобное, неловкое молчание.
   Мишин, скромно мостившийся рядом с командиром части и начальником местных правоохранителей за маленьким столиком на сцене красного уголка, не отрывал глаз от бумаг, разложенных перед ним. Но видно было, что он их не читает, а копит гнев.
   Однако дал закончить и только тогда взглянул на Кабыша неприязненно и произнес:
   - Отсутствие потерь - единственный успех проведенной операции? Или не единственный? Ах да, нет обмороженных и натерших ноги... Где Усольцев? Где его личная охрана? Частично рассеяны?.. Вы уверены, что они рассеяны, а не сосредоточены? - И хлопнул ладонью по столу так, что сидевший рядом командир части заметно вздрогнул. - Начали действовать без подготовки. Почему не скоординировали свои действия с капитаном Климовым, когда изменилась обстановка? Что за тайны мадридского двора? Я в приказе ясно написал: действовать в тесном взаимодействии. Хорошо, не хватило профессионализма самим сообразить, дождались бы меня. Три дня не срок. Что вы в развороченный муравейник полезли? Кто молодец, так это Климов. Он свою задачу выполнил. Да, то, что ему было поручено, он сделал. Потому что действовал продуманно, решительно и эффективно. Прилетел и сразу выполнил. Вы же тут две недели крутитесь. И толку? Где Усольцев? Думайте, где искать. Вот Виктор Павлович здесь - он повернулся в сторону Треядкина, - с ним координируйтесь. Обменивайтесь информацией. Сегодня вечером доложите мне план поисковой работы. Так, ну капитана Климова я уже выслушал. У него информация конфиденциальная. Публично могу сказать только то, что он свою работу сделал на отлично. Есть, что показать Москве. Виктор Павлович, - обратился он к начальнику местной полиции, - вы нам что-то скажете?
   Тот начал подниматься со стула, но Мишин сделал уважительно-доброжелательное движение, означавшее: "Можно с места". И это было вполне резонно, потому что Виктор Павлович хоть и был капитаном, однако служил столько лет, сколько Мишину было отроду. Да и служил он в эмвэдэ, и, стало быть, Мишину никак не подчинялся, а к операции был привлечен исключительно в целях координации сил. Однако Треядкин отрицательно покачал головой и встал за трибунку.
   - Чего уж я буду выделяться? Пока погоны ношу, стало быть, обязан субординации соответствовать. - Начал он, словно отвечая на жест Мишина, но обращаясь ко всем. Выглядел капитан совсем по-домашнему. Этакий тюфячок-службист. Заговорил в манере, что могут себе позволить флегматики, с причудами которых приходится считаться, поскольку чудят они не по вредности и не из оригинальности, а по природной предрасположенности, и с этим уже ничего не поделаешь. - Правильно капитан Мишин оценку ситуации дал. Операция проведена не совсем успешно. И не только, а, может, и не столько спецназ в том виноват. И мы - местные правоохранительные органы - проморгали. Не собрали вовремя всю необходимую информацию. Хотя многое было и наработано, но тесного взаимодействия не удалось достичь. Да... Потому прав капитан Мишин, - он вновь повторил новое звание Мишины, - конечно, в оценке, но федералов одних винить нельзя. На ощупь им пришлось действовать. Да, много было допущено ошибок, но теперь уж что ж. Надо проанализировать, сделать выводы и не допускать впредь. А бегунов выловим. - Сказав это, Треядкин, словно выполнив установленную норму обязательного стандарта, необходимого при выступлении в собраниях такого назначения, вдруг сменил тон и заговорил по-человечески.
  
   Всё это правильно, только вы все люди на Марсе новые, и не совсем понимаете глубины проблемы. Дело не в Усольцеве. Он - явление производное. А дело в том, что на Марсе уже появился свой народ со своими понятиями. И он, народ этот, считает, что имеет право на самоопределение. Я человек государев, я настроений этих сепаратистских не одобряю. Но одну только грубую силу здесь применять бесполезно. Судите сами. Регион расселения у народа этого имеется, уникальный способ хозяйственной деятельности тоже имеется. Я про стекло говорю. Культурная традиция имеется. Кстати, что касается хозяйственной деятельности, то она не только важна для обеспечения нужд армии, но и уникальна. Марсиан заменить никем нельзя. Особенности организма у них таковы, что стекло обрабатывать только марсиане и могут. А стекло, не в обиду Геннадию Тарасовичу будет сказано, - тут он бросил взгляд, сопровождаемый улыбкой в сторону директора рудника, - поважней сегодня всех его титанов. Так что надо с марсианами считаться. Надо что-то думать по этому поводу. А то ведь получается, что мы сами их против себя настраиваем.
   И еще хочу доложить, что обстановка в горняцком поселке сейчас резко ухудшилась. В оперативном плане. За всей этой борьбой с усольцевщиной, мы забыли про вахтовиков. Некоторые рассуждают так: "А что там такого может произойти? Люди прилетели работать, деньги зарабатывать. Их эти все дела марсианские не касаются.". Так вот, должен доложить: настроение в поселке тревожное. Люди боятся, а некоторые даже паникуют. Стрельба совсем рядом, а бежать некуда. Заперты. А тут еще чертовщина разная. Слухи об оживших покойниках. Да. А кто к ним пришел и объяснил, что и как? Если буча начнется, плохо придется всем. Тогда уже людям ничего не объяснишь, никак их не успокоишь. А я не знаю, что отвечать, когда меня о воскресшем коменданте спрашивают. Пусть бы товарищ Климов нам пояснил, что он такое видел. Мы же должны быть в курсе...
   - По поводу инцидента с комендантом, - мрачно ответил Мишин, - объяснения убедительного нет. Так что, капитан Климов ничего нового вам не скажет. Да и вообще, эта информацию пока закрытая. Слухи же надо пресекать. Работать с населением надо. А это как раз задача полиции. Мы с вами это потом в индивидуальном порядке обсудим. Задержитесь после совещания. Антон Александрович, - обратился он к Климову, - вы что-то хотели добавить? Но попрошу с учетом того, что не вся информация, о которой вы мне докладывали, может быть оглашена.
   - Я несколько слов по работе спецназа.
   Антон видел, как напрягся затылок Павла.
   - Не совсем правильно так жестко его критиковать. Майор Кабыш был поставлен в трудные условия. Спецназовцы готовили операцию, а здесь неожиданно получили такую вводную. Два дня перестрелки, конечно, насторожили сепаратистов. Но я вынужден был действовать быстро. Хочу подчеркнуть, что решить свои задачи я смог лишь при поддержке спецназа. И в первый и во второй день, а во второй особенно, они, прикрывая меня, отвлекли внимание охраны. А ведь я их использовал втемную, потому что не мог сообщить майору Кабышу, зачем мне нужно, чтобы они поступали так, а не иначе. И спецназ, несмотря на то, что не имел представления о конечной цели операции, действовал профессионально и эффективно. Кроме того, они и свои задачи решали: пленных захватили, обнаружили схрон с оружием и склад с неучтенными стекложилетами. Поэтому я считаю, что разделять нас на правых и виноватых неверно. У нас все общее: и успехи, и ошибки.
   Мишин усмехнулся.
   - Ну, понятно, как видно из выступления капитана Климова, виноват только я. Не скоординировал. - интонация мишинской реплики была в меру ехидной, но добродушно-ехидной. Так ехидничают в ответ на замечание, снимающее напряжение. Климов очень удачно подыграл ему, смягчив резко критическое настроение вводного слова. Именно так и надо было сделать. И хорошо, что не самому ему пришлось искать слова и повод смягчить общий тон совещания. - Может быть, - продолжил он, - я слишком требователен был к спецназу, но на то он и спецназ, чтобы требовать от него невозможного. И конечно, похищение Гущина спутало нам карты. Заставило действовать нестандартно. И в целом, мы справились. - Тут как-то незаметно получилось, что говоря о проведенной операции, Мишин уже не выставлял себя посторонним наблюдателем, а приобщал к числу участников. - Ладно, будем анализировать и делать выводы. Давайте послушаем представителя марсианского населения. Ничего, что я вас так, Иван Дмитриевич?
   Представитель поселковой управы марсианской общины в ответ только махнул рукой, что означало примерно "да мы уже ко всему привыкли". Он заметно волновался. Главным образом из-за опасения, что его могли заподозрить в сотрудничестве с Усольцевым в делах, не касающихся бытового устройства поселка. Заверив, что ситуация в марсианской общине спокойная, он выразил обеспокоенность растущим противостоянием "Земля-Марс" и поддерживал Треядкина в том, что надо искать подходы и компромиссы.
   - Более ста марсиан живут в тяжелых морально-психологических условиях. - Говорил он. - Кроме факторов природных, к которым относятся скученность, недостаточность информации, на них давит еще и психологический пресс. Внутри марсианское сообщество неоднородно. В нем существуют группировки и страты. Есть элитные группы, есть аутсайдеры. А есть, как вы знаете, еще и поселение изгоев. Это вообще отдельная категория людей. Но пока речь не о них. К сожалению, влияние извне на марсианское сообщество затруднено. Оно живет по своим правилам и нормам. Сведений о происходящем внутри этого котла наружу почти не поступает. Даже мы, те, кто является связующим звеном с администрацией Земли, знаем о происходящем мало, потому что мы видим только то, что на поверхности - то есть, то, что проявлено в виде поступков и действий. Нам не доверяют. Потому и строить отношения с общиной трудно. Слишком велики психологические различия. Может быть, только Усольцеву и удалось остаться для марсиан своим. Хочу в связи с этим обратить ваше внимание, что в отношении к нему оценки там будут различные. Мы можем относиться к нему как сепаратисту и вредному элементу, многие же члены общины признают его лидером. Потому надо быть очень осторожным, принимая по его поводу какое-то решение.
   Подвел итоги совещания Мишин. Задачей номер один назвал задержание скрывшихся боевиков, для чего предложил провести рейды в катакомбах и еще раз "просеять" население Богадельни, поскольку многие из сепаратистов обитают именно там. Первое было поручено спецназу и военным. В отношении спецназа это прозвучало как приказ, к командиру части Мишин во время заключительного слова обратился с просьбой. И тот, естественно, не отказал, тем более, что отказать представителю центра никак не мог, да и договоренность, подкрепленная указаниями с Земли, наверняка, уже была достигнута. Следующими шли органы местной власти и рудниковское руководство, с которыми решено было собраться позже и обсудить конкретные меры по улучшению бытового и культурного положения местного населения. Полиция, естественно, тоже не отказала в сотрудничестве. С тем и разошлись...
   В коридоре Павел крепко пожал Антону руку. Сказал чуть смущенно:
   - Спасибо, что поддержал, - и добавил, - У нас тут база хорошая. И зал спортивный, и тир свой. Ты приходи. С ребятами познакомишься. Для укрепления взаимодействия.
  
  
   Глава вторая
  
   Мишин улыбался приветливо. И, кажется, совершенно искренне. Интересно, - подумал Антон, остановившись у двери - это подготовка у бойцов невидимого фронта такая качественная или он на самом деле мне рад?
   А тот по-свойски махнул рукой, указывая на стул, мол, садись же, что ты в самом деле? Вел он себя ну совершенно по-дружески. Будто пару месяцев назад и не совал в бок пистолет. А ведь Антон повода к проявлению дружелюбия не давал. Дружба с начальством ко многому обязывает. Да, и не хотел он дружить с Мишиным. Однако бурбона из себя строить и подбородок драть выше носа не собирался. Уселся не спеша, откинулся на спинку. Понимал причины этого внезапно возникшего расположения. В ситуацию Мишин попал трудную: угроза марсианского сепаратизма не ликвидирована, более того, загнана вглубь, откуда не так просто ее выковырять. Но с другой стороны, благодаря Антону уже и заработал очки у начальства: надо же сразу взяли под контроль производство "цилиндриков". Теперь отследить контакты - дело техники. На Земле этим уже занимаются. А собирался в спину стрелять. Впрочем, может, еще и стрельнет.
   - Ты на меня за прежнее не обижайся, - сказал Мишин, точно попав в тему. - Характер у меня такой: приказ есть приказ, и я его по-любому выполню. Дружбы у нас, может, и не получится, - здраво оценил он антоновскую сдержанность, - но товарищеские отношения установить необходимо. Нужны мы друг другу. И, честно сказать, больше мне здесь опереться не на кого. Кабыш - дубоват, Треядкин - двурушник, а на штатских какая опора?
   Сказал он это спокойно. Без заискивания. Просто констатировал. И Антон, хотя и покоробил его отзыв о командире спецназа, не возразил.
   Мишин вынул из сейфа какие-то бумаги, положил их на стол, затем потянул, наклоняя, пузатую бутылку с красивой этикеткой, щелкнул ее по горлышку щелбанцом, как обычно щелкают себя по горлу выпивохи, и вопросительно посмотрел на Антона. Но тот в ответ отрицательно покрутил головой.
   - А чай?
   - Чай можно.
   - Ну а в чай по три капли, - не отступил Мишин. Пока грелась вода, он рассказывал последние новости с Земли. Видимо, полученные им по какому-то спецканалу. На Земле обстановка потихоньку налаживается. Войска прошерстили. Вчера отправили на пенсию начальника штаба Московского округа и еще несколько генералов. Но сажать никого на этот раз не стали, хотя уволили многих. Кого в запас, а кого по сокращению. Под видом продолжения реформы. Да и за что сажать? За то, что выполняли приказ? Хорошо выполняли, за это поощрять надо. Две бригады штатно в самолеты загрузились в полной готовности. Высокую выучку продемонстрировали. Умело и грамотно произвели развертывание сил. Правда, Верховный об учениях этих ничего не знал, а когда узнал, очень расстроился. Почему не в курсе был? Спросить-то не у кого. Батю - главного десантника - утром мертвым нашли. То ли сам застрелился, то ли жена его из табельного оружия прикончила на почве ревности. История темная. Бригады в самолетах до утра просидели, пока отбой не дали. Личный состав в казармы вернули. Офицеров поблагодарили за хорошую подготовку подразделений. Командиров бригад на штабную работу. Остальных... Каждому свое, в общем.
   Мишин балагурил, но балагурство выходило какое-то невеселое, злое. Понятно, их сторона - та, которая в руки жен мятежных генералов пистолеты вкладывает. Неважно, до выстрела или после. Тут уж кто кого. Случись иначе - у них бы в конторе перемещение пошло. Возможно, прощупывал Антона: "За белых казачок, али за красных?". А казачку их разборки до лампочки. Но скорее показывал свое расположение, сообщая кое-что из того, что разглашению не подлежит.
   - Цивилизованно... - отозвался неопределенно, - так чтобы заинтересованность не проявить, но и не упустить тему. - Батю, стало быть, приговорили. - И замолчал. Возможно, и его ребята там были. Что с ними? Еще подумал про больших дядей-заговорщиков - звезды крупные отрастили, а ума не нажили. Мало того, что каждый третий в армейской среде на госбезопасность работает, так ведь и пишется все. Каждое слово. Где от прослушки спрячешься? Хорошо, что мысли пока читать не умеют. Хотя, почему не умеют? Единственно, что не онлайн. Не сходу, а в стационарных условиях, в спецпалатах со спецоборудованием.
   - Ну да... Всего один труп. Да и то самострел. Или криминал. - И понизил голос, - младших офицеров вообще не тронули: типа, они приказ выполняли.
   Антон кивнул.
   - У нас тут тоже что-то вроде несанкционированных учений намечалось, только в меньшем масштабе. - Перевел Мишин разговор на местную тему. - Но Марс мы удержали. И это нам зачтется. Но главное - "цилиндрики". Ты молодец! Как узнал, где искать?
   - Хороший язык попался. Кстати, надо бы его найти и позаботиться о нем. Сляднев его фамилия.
   Мишин пометил в блокноте. Продолжил:
   - Я отчет отправил. Доложил, что в результате умело спланированной и грамотно проведенной операции удалось разбить силы сепаратистов и предотвратить выход региона из-под контроля. Оно, в принципе так и есть. Пока комиссия приедет, успеем материалы прослушки подработать. Хороший Кульков материал собрал. - Он ткнул в сторону женикового чемодана. И добавил вдруг, - цифирки, правда, в отчете нашем не солидные. Убитых маловато.
   - Что значит маловато? Откуда их взять?
   - А то не знаешь? Кроме как из живых - неоткуда. - Ответил Мишин. Но, посмотрев на удивленно вскинувшегося Антона, засмеялся, - шучу. - И добавил, наливая в чашки, - на Земле вообще одним обошлись. А у нас все-таки четверо. Хотя, был бы среди них Усольцев... - Нет, похоже, он не шутил.
   - Лучше было бы? - Антон поморщился, но разговор надо было продолжить и закончить так, чтобы расставить все по местам. - Хуже. Тогда бы Земля нам предъявила... Усольцев им живым нужен.
   - Да, конечно. Был бы среди арестованных Усольцев. Так звучит лучше. А живым он нам в первую очередь нужен, - согласился Мишин. - У него вся информация. Главное - каналы доставки, по которым задающие устройства на Землю переправляют. Остальные пленные знают крохи. Представляешь, на сколько бы это сократило время раскрытия? И вдруг спросил:
   - Ты записи из портфеля просматривал? - Кое-что видел, - ответил Антон небрежно. Будто винился не в том, что просматривал, а что не все успел посмотреть. - Но там, кроме одной записи, все под шифром. Так что, к избыточным для меня гостайнам доступа, увы, не получил.
  Мишин кивнул. Воспринял как должное. Хотя в принципе мог и пожурить за самовольство.
  - Кто еще о портфеле знает? - Отец Кирилл и Володя непосредственные участники, ну и еще двое землян оказались случайными свидетелями. Не знаю, насколько они поняли вообще, что происходит. Им не до портфеля было, честно сказать.
  - Ну с теми ясно. Мужик ничего не помнит, а женщина после случившегося чуть ли не монашеский обет приняла. Уверена, что это мистика.
  - А не мистика?
  - Оставим схоластические споры, - поморщился Мишин, - не отвлекайся. Скажи лучше, батюшка и друг твой о содержимом портфеля знают?
  - Ну как. Видели флэшки.
  - И все?
  - А что еще? Там разве еще что-то было? - удивился Антон, но, видно, сыграл не очень правдоподобно. Мишин хмыкнул. Посмотрел на него с интересом. Помолчал. Выдержал паузу.
  - Видишь ли, дорогой товарищ, в зашифрованных видео была опись того, что положено в портфель. Так вот, среди сданного тобой кой чего не хватает.
  - Того, что мне, как любому человеку, который носит погоны положено по долгу службы и в чем вы мне упорно отказываете.
  - Так, незаконный оборот оружия на тебе уже есть. Колись дальше. Еще что?
  - В смысле?
  - Что ты нашел еще в той сумке, что лежала в портфеле?
  - Патроны, - сознался Антон. - но сколько не знаю. Там коробки три было и еще россыпью.
  - И все?
  - Опа... Я что-то просмотрел? Там было что-то более существенное, чем оружие?
  - Было. И очень существенное. Так что лучше всего будет, если ты это сдашь добровольно.
  - Да что там было такое? Знать бы, что сдавать! Пошли, месте посмотрим.
  - А пойдем. Далеко идти-то? Где спрятал?
  - У КПП-2. Есть там пещерка. Они обернулись за полчаса. Сумка была на месте. Мишин быстро открыл ее, пошуровал внутри, но того, что искал, не нашел. Посмотрел на Антона удивленно и подозрительно.
  - Может в коробке? - предположил тот, испытывая неприятное предчувствие: не хватало еще в историю влипнуть. Мишин кивнул и принялся распаковывать коробки, вытряхивая из них патроны прямо в сумку - в каждой было по девять штук, уложенных в аккуратные картонные стеллажики.
  - Вот она, - Мишин поднял улыбающееся лицо и подмигнул. Показал Антону небольшую черную коробочку с горошинками кнопочек на передней панели. Потом быстро сунул ее в карман, застегнул пуговицу, а сумку с патронами протянул Антону:
  - Я сегодня добрый, пользуйся.
  - Тем самым оборот оружия признается законным? - спросил тот осторожно.
  - Признается. Но больше не воруй... Попроси, что надо.
  - Это уже будет расцениваться как грабёж. За это срок больше.
  В ответ Мишин только хмыкнул.
  Когда они вернулись, и находка была помещена в сейф, Мишин сказал вкрадчиво:
  - Слушай, услуга за услугу. Давай не будем акцентировать обстоятельства обретения портфеля? Ну, как я доложу генералу, что Коломиец и после геройской гибели остался на посту и добросовестно исполнял свой долг? Не бывает до такой степени преданных делу! Понимаешь, эта информация... Мы ее не утаим, боже упаси, мы ее просто не будем раньше времени обнародовать. Ну какое доверие будет к той информации, что передал Кульков, если она передана таким образом? А когда руководство созреет к восприятию... Ну произойдут разные другие события, которые сделают явление Коломийца естественным, тогда мы... Ты как к этому предложению?
  - Я того же мнения. В психушку мне пока не хочется. Я потому и в рапорте не отразил. Только в устной форме.
  - Я не сомневался, что ты меня поймешь. Курить хочу, - вздохнул вдруг Мишин. - Сил нет. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. - Ты не куришь?
  - Бросил, - ответил Антон, фиксируя попытку сближения.
   - Треядкин, курит, - сказал вдруг Мишин. Сказал таким тоном, будто пожаловался. - В видеоматериалах есть. Видел? Курит, да. Нарушает внутренний распорядок. И если бы только курил. - Добавил вдруг более жестко. - А мы вот терпим. Потому что долг свой понимаем не только как выполнение служебных обязанностей, мы его в принципиальных категориях рассматриваем. Если нельзя, значит нельзя. - И добавил вдруг тихо и не в тему, - Треядкину я не доверяю.
   - Потому что курит? - Мягко съязвил Антон.
   Мишин усмехнулся.
   - И поэтому. Штрафует шахтеров за курение, а сам запрется в кабинете и смолит. Но, конечно, курение - это частность. Там кое-что еще в кадр попало. - У них с Усольцевым что-то было...
   - С Усольцевым у многих что-то было, - ответил Антон, настораживаясь. Разговор этот был затеян не зря и только по форме выглядел как жалобы переутомившегося службиста другому службисту, по лени ли, из хитрости ли не желающему серьезно включаться в работу. То, что Мишин будет его загружать, Антон уже понял. И так же понял, что синекурой охранника-телохранителя ему долго прикрываться не удастся.
   - Подопечный твой тоже с ним был в отношениях достаточно близких. - Вроде бы согласился с мнением собеседника Мишин. И взглянул на Антона пристально, холодно. Зря старался. И не такие гляделки выдерживал.
   - Николай Сергеевич, - отвечал Антон, обозначая дистанцию и уже жалея, что несколько сократил расстояние почти до товарищеского, - что Вы, - "вы" он выделил интонацией особо, - вокруг да около? Говорите прямо или оставим эту тему.
   - Прямо или оставим... - Мишин поднялся. Прошелся по кабинету. То ли раздумывал, то ли следовал какой-то инструкции, устанавливающей правила организации психологического влияния на лицо, находящееся в зоне служебных интересов. - Оставить мы ее, Антон Александрович, никак не можем. Мы ее разрабатывать обязаны. Чтобы с честью выполнить стоящую перед нами задачу.
   - И какова наша задача? - поинтересовался Антон, располагаясь удобней в кресле.
   - Задача наша такая, задача наша простая... - вдруг развеселился Мишин и ответил совсем другим тоном, - нам надо уехать отсюда с очередной вахтой. Через полтора года. Иначе, мы можем застрять здесь надолго. С перспективой навсегда. Это сюда нас возят спецрейсами, отсюда мы улетаем общественным транспортом. - Он посмотрел на Антона и выдержал паузу, словно ожидая его реакции. Антон молчал. - А для этого, - продолжил Мишин, пройдясь по кабинету, - нам надо завершить все начатое и не начать ничего нового...
   - Начатое - это цилиндрики?
   - И попытка сепаратистского мятежа. То есть мы должны организовать учет на производстве и пресечь каналы поступления на Землю левой продукции. Ведь не факт, что цилиндрики делали в одном месте и поднимали на борт по одному маршруту. А для этого следует разгромить подполье. Для чего необходимо найти и обезвредить лидеров. А кто у нас лидеры?
   - Усольцев?
   - Усольцев, само собой. Я тебя очень прошу - достань мне Усольцева. - Он подсел к Антону. - Неважно, живого или мертвого. Я, конечно, тоже буду искать, но проведение операции поручаю тебе.
   Антон помялся, но ответил:
   - Вчера был звонок с его телефона. Разговора, правда, не состоялось. Как только ответили, он сразу отключился.
   - Значит, голоса никто не слышал? С его телефона еще не значит, что звонил он. Кстати, кому звонил? - Мишин вновь легко перешел на "ты".
   - Володе, - ответил Антон, - звонок он утаивать не собирался. Тем более, что это было небезопасно. Кто знает, а не лежат ли уже в столе у Мишина распечатки службы электронного слежения? Может быть, это просто проверка на готовность к сотрудничеству.
   - Вот как... И что твой Володя?
   - А что Володя? Поалекал в электронное пространство и сложил трубу.
   - Ты не удивлен, что он звонил Володе?
   - Почему бы и нет? Они хорошо знакомы.
   - Да. Усольцев одно время был даже близок с его матерью.
   - Контразведка между делом выполняет функции полиции нравов? - поморщился Антон.
   - Что ты так реагируешь? Это только служебная информация. Не более того. Не путайте со сплетнями. Отцом он ему не приходится. Во время их сближения Владимиру было пять или шесть лет. Но ты не удивился тому, что Усольцев вышел на Гущина...
   - Почему меня это должно было удивить? Разве я в Усольцева стрелял?
   Мишин усмехнулся.
   - Никогда не промахиваешься?
   - Промахиваюсь. Но не из огнестрельного оружия. Я поговорю с Володей. Надо, чтобы он позвонил Усольцеву?
   - Надо... Будет... Но не сейчас.
   Мишин помолчал, словно раздумывая, говорить или нет и, кажется, решился. Антон почувствовал, что эта пауза не была игрой или приемом психологического воздействия. Он действительно собирался сообщить информацию, не подлежащую разглашению.
   - Видишь ли какое дело. Камеры у маленького озера, их установили, после того, как убили Кулькова, зафиксировали странную группу на входе в туннель. Этакие бородачи с копьями. Среди них был...
   - Я?
   - И ты тоже мелькал. Только они как-то тебя не очень тепло приняли. - усмехнулся Мишин, - а вот Усольцева эти ребята увели с собой. А если точнее, он ушел с ними. Его они приняли. Почему? И куда они ушли?
  
   Антон вспомнил потасовку у озера. И проем, который исчез, словно затянулся, укрыв за каменной стеной бородачей с копьями. Словно в мутную старинную фотографию стал мысленно всматриваться в изображение, всплывшее из глубин памяти. В общем фоне "картинки" среди массовки он различил знакомое лицо. Лицо Усольцева.
   - А ведь был Усольцев!
   - Кстати, почему ты в рапорте ничего об этой стычке не сообщил? - вдруг как-то очень профессионально заинтересовался Мишин.
   - По той же причине, что ты решил не упоминать о Женике с портфелем, - отрезал Антон.
   Мишин понимающе кивнул.
   - Ну да, много чертовщинки. Согласен. Но мне-то по-дружески мог и сказать.
   - Так я с тобой еще не настолько сдружился, чтобы по-дружески... - усмехнулся Антон.
   - Ладно, у нас еще целая бутылка впереди. Успеем сдружиться. Я тебе сейчас прокручу сюжетик. Мелковато, правда, камера далеко расположена, а потому пришельцы не очень хорошо видны, зато ты - герой! - слово "пришельцы" он произнес с особым нажимом. - И обрати внимание на то, как они ушли.
   Он включил запись.
  
   Глава третья
  
   Огосударствление Гущина, предложенное Антоном и поддержанное Мишиным, было проведено на вполне законном основании: трехмесячные сборы по переподготовке. Указывалась в документе и воинская учетная специальность - трехзначная цифра, неизвестно что обозначающая, и звание - рядовой. Это временное удостоверение, как и все произведения творчества российских канцелярий, умом было не понять. Ну, какая переподготовка, если Володя никогда не служил и воинской специальности не имел? Какие сборы, если "переподготавливали" его одного? И почему три месяца, если забирали его, кажется, навсегда?
   - Не терзай душу, - успокаивал недоумевающего друга Антон, - это кажущееся противоречие. Печать на бумаге настоящая и роспись, чья надо. Усвой своей марсианской головой: "не положено", это не тогда, когда нельзя, а когда не тем подписано. Кормят, одевают, думают за тебя. Чего тебе еще? Живи и радуйся.
   И Володя радовался. Ушла тоска. Когда тосковать? Ранний подъем, зарядка, холодный душ, после завтрака - медицинские обследования, как пояснил Антон: "Хотим постичь твою марсианскую сущность!" Потом выход в Богадельню, где Володе поручено было проводить отбор и аттестацию "стеклоспособных" марсиан. Для этого была создана целая комиссия, в которую, кроме него, вошли представители общины, отец Кирилл, ответственный по культуре от мэрии и новая учительница - Ирочка. Комиссия занималась вопросами бытового устройства, культурного досуга и правовой поддержки. Работала в тесном взаимодействии. Настолько тесном, что в скором времени Володя стал уединяться с Ирочкой, видимо, для обсуждения особо сложных вопросов, связанных с повышением грамотности молодого населения Марса. Кроме этого в распорядке дня Володи были спецназовский спортзал и стрелковые тренажеры. Вечером, если не очень уставали, ехали на мотиках к бассейну. Сначала ездили одни. А потом компания выросла. Володя, чуть стесняясь, похлопотал за учительницу. Ей, вопреки ожиданиям, на Марсе было скучно: колорит подземелья вскоре надоел, хотелось развлечений и экзотики. Подруг у нее здесь не было, общества горняков она избегала. Ирочка была умной, начитанной и красивой девушкой с хорошей спортивной фигурой и мягкими светлыми волосами. Общество Антона и Володи ее вполне устраивало. Антон не возражал ни Володе, ни Ирочке, ни... Мишину.
   - Что ж, будем страховать Вовку и днем, и ночью, - подумал он. - Посменно.
   Бассейном здесь называли подземную пещеру, наполненную до половины прозрачной водой, просочившейся из пластов марсианской вечной мерзлоты. Прожектора пронизывали лучами многометровую толщу, под их напором дно искрилось всем разноцветием марсианских пород. Красивое это все-таки зрелище - ярко освещенный Марс!
   Они оставляли вещи на вырубленной в стене площадке, Ирина заходила за мини загородку и смущала их оттуда видом голых ног, плеч и порхающим купальником. Рядом, в вырубке, располагались солярий, душ, узел связи. Солдат сюда возили каждое воскресенье, спецназовцы прибегали своим ходом, совмещая плаванье и кросс, офицеры же приезжали и в обычные дни - после службы. По этому поводу Володя заметил не без ехидства: "Хорошо быть офицером!"
   - Особенно в мирное время,- поддакнул Антон, шлепнув себя по шраму на боку.
   Ирина неслышно подойдя, уселась рядом, с привлекательной скромностью сложив ноги, и посмотрела на шрам с интересом.
   - Ого! Шрамы украшают мужчину. Откуда это?
   - Осколочное, - ответил Антон, заваливаясь на спину. - В ресторане бутылкой по голове огрели. Голове хоть бы что, бутылка вдребезги - вот осколками нежное тело и почиркало.
   - Ну, если только так, - засмеялась Ирина. - А я уж предположила, что это девушки за вами стреляли. - Тонко намекнула она на то, что в таких вещах разбирается, и пулевое ранение от осколочного отличить умеет.
   - Однако я не могу жить в атмосфере недоверия! - Воскликнул Антон, - пойду утоплюсь! - И, поднявшись на ноги в одно движение, высоко выпрыгнув, перелетел поднимающийся у края плато уступ и нырнул в прозрачное тепло.
   Ощущение полета, которое давало совокупность отличной тренированности и менее чем половинной по сравнению с земной гравитации, будоражило душу. Он пошел мощным размашистым кролем к другому берегу. Надо было занять тело. Слишком долго у него не было женщины. Но Ирина предназначалась не ему, а делить с кем-то женщину, да еще обманывать при этом друга он не мог.
   Однажды, улучив момент, он спросил Володю про звонок Усольцева. Тот пожал плечами, односложно ответив: "Больше не звонил". На этом разговор закончился. Но Антон понял, что в поисках Игоря Валентиновича Володя ему не помощник. Давить не стал. Это было бы просто непорядочно. И даже не попросил, чтобы сообщил о следующем звонке, если таковой случится. Вообще-то в этом не было необходимости: о звонках Усольцева его пообещал информировать Мишин. Но ответ Володи заставил задуматься. Впервые пришла в голову мысль о том, что дружеские отношения могут стать преградой в выполнении служебных обязанностей. Явно, что Володя Усольцева сдавать не станет, а, наоборот скорей всего прикроет в случае необходимости.
   Согласно плану переподготовки, который составляли вместе с Володей, руководствовались принципом: а чтобы еще такое себе позволить? В конце сборов позволили себе два раза выйти на поверхность. Володя, конечно, поднимался из катакомб и раньше - на экскурсии, но это было другое. Тогда дальше смотровой площадки его не пустили. Теперь же он надел скафандр полной защиты и впервые в жизни впечатал след рубчатой подметки тяжелого ботинка в рыжеватый наст песчано-каменистой равнины, напоминающей что-то среднее между лунным ландшафтом и пустыней Гоби. Если верить тем, кто был во всех трех местах.
   В первый выход, посидев часок в "беседке", и привыкнув к марсианской панораме, вышли на короткую прогулку. Полюбовались на Землю в зените, а потом на восход солнца. Этим и ограничились. Второе занятие было посвящено вождению специальной боевой техники. На этот раз вылазка была организована ближе к вечеру. Антон хотел увидеть Марс разным.
   Военный вездеход на антигравитаторах - новейшая разработка - скользил над поверхностью легко и беззвучно. В управлении он был прост и послушен. Потому уже через полчаса Володя сам гонял его по расщелинам. Круто выскакивал на плато, задавал цель - какую-либо отдельно стоящую скалу - и поражал ее из плазменной пушки. Огненный смерч бесшумно проносился над пустыней, выбеливая тени. Приговоренная скала принимала в себя заряд, раскалялась до малинового свечения и с треском разлеталась.
   - Нравится в войну играть? - Посмеивался Антон. - Играть всем нравится, и детям, и генералам. Давай-ка полетаем.
   Он уселся за пульт управления, осмотрелся по компьютеру: два спутника и станция на Фобосе давали ориентацию в пространстве. Связавшись с базой и получив "добро", увеличил мощность антигравитационной опоры. "Блюдце" резко пошло вверх, но перегрузки не возникло, потому что машина держала баланс между заданной тяжестью и возрастанием нагрузки.
   - Приготовиться к пикированию! - Скомандовал Антон весело. Он вошел в азарт. Горная гряда, черневшая справа, с подсолнечной стороны, резко наклонилась, небо скользнуло за спину, и марсианская пустыня понеслась им навстречу, разгоняясь все больше и больше. Антон немного разбалансировал систему гравитации, потому что без гравитационных ощущений падения нет настоящего ощущения скорости.
   Марс налетал так неотвратимо и стремительно, что Володе стало жутковато. На долю секунды раньше компьютера - звуковой сигнал не сработал, но табло, сообщающее о переходе управления в автоматический режим, успело зажечься - Антон выхватил машину из пике. Перегрузка вмяла их в кресла. Антон вновь набрал высоту.
   - А ну, сам попробуй! - он подвесил "блюдце" в "нуль" и отъехал от пульта. Володя дважды спикировал на равнину, но оба раза неудачно: в первый раз поднял машину слишком рано, во второй не успел вывернуть, и управление отобрала у него автоматика.
   - Вечная слава героям! - скорбным голосом откомментировал его пассаж Антон и вскинул руку в воинском приветствии, - возвращаемся убитыми, но непобежденными. Давай-ка я поведу, а то наши крючкотворы хай поднимут.
   Володя не двигался. Он уперся взглядом в горизонт: вид свободного пространства очаровал его. Солнце уже почти касалось гор. Оно уходило за Марс в красном жгучем мареве цвета застывающей меди: марсианская пыль туманила даль и слизывала очертания горного хребта. Тень от него закрывала полмира. Хребет выбрасывал к небу свои корявые отростки - высота некоторых пиков, как знал Володя, достигала двадцати километров. Чернота наползала и с востока: через тонкое марсианское небо ярко просвечивали звезды. Чувство полета, ощущение скорости оглушили его: рожденный ползать взлетел! Что-то сработало внутри, он сам, пожалуй, даже позже Антона понял, что машина уже несется к солнцу, наращивая скорость. Мощные двигатели швырнули ее вперед, и тотчас же электроника перехватила волну инерции, на доли секунды то подключая, то отключая гравитацию. Эти толчки свободного падения, чередующиеся с инерционными фазами, несли машину: она как бы скользила по склону невидимой очень покатой горки с коэффициентом трения "0". Володя не мог насытиться пространством. Жилка забилась у него на виске, дыхание стало порывистым, глаза остекленели.
   - Ну, хватит, хватит, Вовец, - услышал он голос Антона, - что ты, в самом деле? - И только тогда опомнился, сконфузился и откатил от пульта, уступая управление.
   Солнце уже зацепилось за горизонт, и надо было спешить: диспетчеры не любят, когда "подлетки" садятся вместе с солнцем, полагая, что они-то и при свете ни черта не видят!
   Володя не мог остыть от возбуждения. Он жадно всматривался в широкий горизонт, отмеченный признаками накатывающейся марсианской ночи, как вдруг со стороны солнца что-то мелькнуло. Показалось? Он задержал взгляд. Некоторое время там ничего не было видно, потом вспыхнула и погасла яркая точка. Будто лучик отразился от зеркальца. Еще раз и еще!
   - Антон, смотри, что это?
   Точка уже не мигала, она превратилась в едва различимую серебристую стрелку. - Что это за Летучий голландец? - Пробормотал Антон, с удивлением взглянув на экранчик распознавателя "свой-чужой", никак не отреагировавшего на присутствие странного аппарата. Словно бы он был и не свой, и не чужой одновременно.
   Экран в режиме "визуал" дал увеличенное изображение: вытянутый фюзеляж, широкие растопыренные крылья. Значит не галлюцинация и не мираж! Самолет?! Но какой самолет удержится в разреженной марсианской атмосфере? Антон вошел в связь с базой, но оттуда ему ответили, что над зоной нет российских машин, и что целей радары не ведут.
   - Первый, наблюдаю объект визуально, действую по обстановке,- отмахнулся Антон! - Володя, бери управление. Прижимайся к той скале. - И приник к экрану. Защелкал кнопками. Лазерную установку на автоматику: цель - любое движущееся тело.
   - Объект наблюдаю, - всполошились вдруг внизу, видно, подняли-таки глаза от экранов к небу. - Приказываю покинуть квадрат. Курс...- Они не вслушивались. Уходить было поздно: тянувшийся за самолетом яркий след инверсии, на глазах выгибался: машина явно доворачивала на них. И хотя Антон мало что понимал в тактике воздушного боя, был озадачен происходящим. Ну не на таран же он идет, в самом деле! До скал оставалось совсем немного, но в этот момент цель внезапно исчезла. Они постояли немного в тени, отбрасываемой каменными исполинами, внимательно изучая участок неба, где только что маячила странный летательный аппарат, но от него не осталось даже следа. Непостижимым образом исчез след инверсии.
   - Возвращаемся, - сказал Антон, - и повел машину, на всякий случай прижимаясь к земле и прячась за скалы.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"