Лихо. Рождественская сказка
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
О дружбе и верности
|
Виктор НОВИКОВ
Л И Х О
(Рождественская сказка)
Давнишней порою, студеной зимой,
Когда и слова превращаются в льдышки,
Селянин один возвращался домой,
И нёс он подарки жене и детишкам.
И был с ним попутчик. Он шёл налегке,
Не гнулась спина под тяжестью груза,
Но был он с улыбкою накоротке -
Весёлый попутчик в пути не обуза.
Вот на пути встал громадою лес,
Сосны проткнули макушками небо,
Вдруг выскочил путникам волк вперерез.
Попутчик шепнул: "Ты дай ему хлеба!
Скорее, скорее ты дай ему хлеба!"
Котомку селянин скорей развязал,
Бросил зверюге ржаную краюху,
Сверкнули зелёным у волка глаза,
Схватил и исчез: ни слуху, ни духу.
Перекрестился со страху мужик,
Глядит на попутчика. Тот же смеётся:
- Крестись - не крестись, дрожи - не дрожи,
Но топать по лесу нам дальше придётся.
Только лишь тронули, как за сосной
Огромный шатун повстречал пешеходов.
Селянин присел: "Ах, Боже ты мой!.."
Попутчик шепнул: "Ты дай ему мёду!
Скорее, скорее ты дай ему мёду!"
Котомку селянин скорей развязал,
И бросил зверюге он мёду бочонок.
Схватил косолапый его и сбежал,
Лишь хрустнула звонкая ветка вдогонок.
И снова попутчик смеётся. Испуг
Ему не испортил совсем настроенья
"Что, мёд пожалел? Не жадничай, друг,
Без груза быстрее дойдём до селенья"...
Долго ли, коротко, но набрели
Они на трактир, что стоял при дороге,
Чтоб обогреться с мороза, зашли
И отдохнуть от дорожной тревоги.
Радушный трактирщик еду подавал,
Спросил между делом: куда и откуда?
Попутчик с улыбкой ему рассказал,
Хозяин с испугу выронил блюдо:
"Ой, худо! Ой, худо!"
"Чего испугался? - селянин спросил. -
Твой дом, словно крепость, надёжны запоры.
И мне показалось, что не для красы
Высокие ты понастроил заборы".
"Заборы, запоры - они от людей,
Они не укроют от здешнего лиха,
Боюсь, оказались вы оба в беде,
Не отсидеться спокойно и тихо".
"Я в город ходил покупать кое-что
Не раз
и всегда тут домой возвращался,
И сколько хожу, но ещё мне никто,
Зимою тем более, не повстречался,
И я не боялся и не опасался".
"Про это я вам ничего не скажу,
Но дом мой для лиха совсем не преграда,
И если я домом своим дорожу,
То вам оставаться тут больше не надо".
"Нас гонишь?"
"И рад бы оставить я вас,
Но лихо уже вас пометило дважды,
А будете здесь вы - погубите нас,
А я своей смерти пока что не жажду.
Возьмите с собою еду и прощайте,
С Богом идите, Надейтесь на чудо,
А живы останетесь, то навещайте,
Тогда выпроваживать я уж не буду".
И только сказал он, как гром прогремел,
И среди дня сразу вдруг потемнело,
И в комнате вихрь закрутил, завертел,
И вместе с попутчиком тьма отлетела.
Селянин в испуге крестился: "Свят, свят,,,",
Трактирщика словно кондрашка хватила,
Но в зале лампады спокойно горят,
И всё остаётся на месте, как было.
"Так вот ты какая, нечистая сила!" -
Подумал селянин, а вслух же сказал:
"А где мой попутчик? Куда он девался?"
"Так это нам лихо отводит глаза, -
Ответил трактирщик. - Не зря ты боялся:
Теперь твой попутчик нескоро найдётся,
И вряд ли живым ты увидишь его,
И с тем, как ни жаль, примириться придётся,
Но польза какая тебе от него?"
"Ну, польза - не польза, а как бы сдружились,
Пока мы одною дорогою шли,
Да так бы и шли, если б вдруг не случилось,
На лихо в лесу мы у вас набрели.
А друга бросать - это как-то неловко.
Скажи мне трактирщик, как лихо найти?"
" Была б только смелость, удача, сноровка,,
А к лиху недальние в общем пути:
Найдётся само, лишь его пожелаешь,
Как только придёшь к перекрёстку дорог".
"А как одолеть его, может ты знаешь?
Советом таким мне бы очень помог".
"Оно подсказать-то, конечно бы, можно,
Да только не знаю чего подсказать,
Ведь силой его одолеть невозможно,
Тут надо какую- то присказку знать,
Её-то как раз и не знаю".
"Ну что же,
Спасибо на этом. Идти мне пора, -
Селянин сказал и с помощью Божьей
Тот час поспешил он уйти со двора.
И сразу его обхлестало метелью,
Снежною крошкой слепило глаза,
Идти невозможно, но к счастью под елью
Как будто Господь ему кров указал.
Селянин укрылся под лапами ели.
Тут было спокойно, и он задремал,
Да так неожиданно сны одолели,
Что после он думал, что вовсе не спал,
Что было с ним всё наяву, и попутчик
К нему подошёл ,наклонился над ним,
"Ты зря здесь улёгся, - сказал он. - Ты лучше
Домой поспеши, там дети одни".
"Там с ними старуха".
"Старуха пропала,
Ушла за водою с утра - и всё нет,
Толь поскользнулась и в прорубь упала,
Толи шатун отыскал её след".
Селянин аж вскинулся:
"Что ты болтаешь?
Откуда шатун? И прорубь откуда?
У нас же колодец... А-а, просто пугаешь!..
Пойду я, пожалуй, скорее отсюда".
И тут же попутчик исчез, растворился,
Как будто его никогда не бывало,
И только снежок потихоньку кружился,
Снаружи метель, словно зверь, завывала.
Он вышел - метели-то как небывало,
Дорога прямая, и вот - перекрёсток,
У перекрёстка избушка стояла
Старая, стены покрыты коростой.
На ветхом крылечке ветхий дедок -
Лохмы седые сидел на ступени
Наверно давно, потому что ледок
Был на бровях, на усах, на коленях.
И грустно глядел на селянина он,
На слово привета ответил молчаньем.
Был снегом проход до крыльца занесён,
Как видно никто не спешил на свиданье
В это забытое временем зданье.
"Что же ты мёрзнешь? - селянин спросил. -
Шёл бы в избу, у печи обогрелся".
"Я бы пошёл, да нет уже сил,
Вот смерть поджидая, на снег я уселся, -
Старик еле слышно в ответ прошептал. -
Здесь я усну и с желанною смертью
Окончится жизни моей пустота,
Никто не расстроится траурной вестью".
"Нет, так не годится, - селянин к нему
С жалостью в сердце - давай-ка скорее
Тебя, бедолага, я подниму
Да в избу снесу, у печи отогрею".
Когда же старик обогрелся, ожил,
Селянин уже уходить собирался,
Не вытерпел старый: "Ты честно скажи,
Зачем меня спас, для чего ты старался?"
Смутился селянин: "Что и сказать
Не знаю, так сердце велело моё,
А как тебя, дедушка, звать-величать?"
"А ты не узнал? Я - лихо твоё".
Селянин котомку из рук уронил:
"Как лихо? А звери, что были в лесу?
И кто же в трактире крутил и темнил?"
"Да всё это я. Это бремя несу,
Как наказание, тысячу лет
За то, что в свои молодые года
Принёс я родителям множество бед,
И мне в удовольствие было тогда
Видеть их слёзы и стоны, и боль:
Такие грехи вовек не простятся,
И мне предназначено было судьбой
Стать лихом и вечно по свету мотаться,
Людишек пугать и себя же бояться".
"Что-то не верится, старый ты дед, -
Селянин с сомнением. - Может ты врёшь?
На себя поглядел бы: ведь силушки нет,
Ходить мочи нету и скоро помрёшь.
В народе про лихо вон что говорят,
Знают поди, с ним встречались не раз..."
Вдруг волк вместо деда - глазищи горят:
"Теперь ты мне веришь? Постой-ка, сейчас, -
Страшила рычит, - Медведем я стану..."
Пыл у селянина сразу угас:
"Не надо, я верю, здесь всё без обману!"
И снова пред ним был немощный дед,
Слегка улыбался:
"Всё это обманки,
Один только страх, ни горя, ни бед -
Творят их другие, а мне - лишь нападки,
Во всём обвиняют меня без оглядки.
Чтоб ни случилось, меня проклянут,
Беды моими фунтами меря,
Добром не помянут, к столу не зовут,
И травят повсюду, как страшного зверя..."
"Но ты вот сейчас этим зверем и был..."
"Эх ты! Значит, всё же не веришь ты мне,
Уходишь? Но как же попутчик? Забыл?"