Новиков Владимир Александрович : другие произведения.

Король Генрих Vi,часть третья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ VI
  (Часть третья)
  По мотивам пьесы В. Шекспира
  
  The Third Part of
  KING HENRY VI
  
  ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ VI.
  ЭДВАРД, принц Уэльский, его сын.
  ЛЮДОВИК XI, король Франции.
  ГЕРЦОГ СОМЕРСЕТ.
  ГЕРЦОГ ЭКЗЕТЕР.
  ГРАФ ОКСФОРД.
  ГРАФ НОРТОМБЕРЛЕНД.
  ГРАФ ВЕСТМОРЛЕНД.
  ЛОРД КЛИФФОРД.
  РИЧАРД ПЛАНТАГЕНЕТ, герцог Йорк.
  Его сыновья:
  ЭДВАРД, граф МАРЧ, впоследствии король Эдвард IV.
  ЭДМУНД, граф РАТЛЕНД,
  ДЖОРДЖ, Впоследствии герцог КЛАРЕНС.
  РИЧАРД впоследствии герцог Глостер.
  
  ГЕРЦОГ НОРФОЛК.
  МАРКИЗ МОНТЕГЮ.
  ГРАФ ВОРВИК.
  ГРАФ ПЕМБРУК.
  ЛОРД ГАСИНГС.
  ЛОРД СТЭФФОРД.
  СЭР ДЖОН МОРТИМЕР, дядя сэра Хью Мортимера, герцога Йорка.
  ГЕНРИХ, граф Ричмонд, юноша.
  ЛОРД РИВЕРС, брат леди Грей.
  СЭР ВИЛЬЯМ СТЭНЛИ.
  СЭР ДЖОН МОНТГОМЕРИ.
  СЭР ДЖОН СОМЕРВИЛЬ.
  Наставник графа Ратленда, мэр Йорка.
  Комендант Тауэра. Дворянин. Два сторона. Охотник.
  Сын, убивший своего отца.
  Отец, убивший своего сына.
  КОРОЛЕВА МАГАРЕТ.
  ЛЕДИ ГРЕЙ, впоследствии супруга короля ЭДВАРДА IV.
  БОНА, сестра французской королевы.
  Солдаты, прислужники, посыльные, стража и прочие.
  
  Действие происходит в Англии и Франции.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  АКТ ПЕРВЫЙ
  СЦЕНА ПЕРВАЯ
  
  Лондон. Парламент.
  
  (Волнение, движение и шум. Входят герцог Йорк, Эдвард, Ричард, Норфолк, Монтегю, Ворвик и солдаты.)
  
  ВОРВИК:
  Каким же образом от нас король сбежал?
  
  ЙОРК:
  Пока их коннице отряд наш угрожал,
  Оставил полководец роль свою,
  Солдатиков покинувши в бою.
  Но оказался там Нортомберленд,
  Баллад достойный славных и легенд.
  Едва его воинственного уха
  Коснулась отступленья заваруха,
  Как бросил Клиффорда и Стаффорда на нас,
  Где и нашли они свой смертный час:
  Ни званья не спасли, ни сталь их лат,
  Погибли лорды от мечей солдат.
  
  ЭДВАРД:
  Родитель Стаффорда и герцог Букингем
  Убит иль при смерти находится совсем,
  Я разрубил его меча прямым ударом,
  Вот кровь его - она ещё дымится паром.
  
  МОНТЕГЮ:
  Хранит кровь графа Вильтшера и меч -
  Свидетель всех моих кровавых встреч.
  
  РИЧАРД:
  Она о подвиге расскажет,
  Не вымолвив ни слова даже.
  
  (Бросает голову Сомерсета.)
  
  ЙОРК:
  Такому подвигу цены, сыночек, нет!
  Ужели вы мертвы, лорд Сомерсет?
  
  НОРФОЛК:
  Вот так в безвестность и уйдёт
  От Джона Гентского весь род.
  
  РИЧАРД:
  Главу недолго Генриху носить,
  Об этом даже нечего просить.
  
  ВОРВИК:
  И я, мой принц победоносный,
  Пока не станешь венценосный,
  На троне, где воссел Ланкастер,
  Без права овладевший властью,
  Намерен драться за двоих
  И не сомкну очей своих.
  Вот короля трусливого дворец,
  Трон, над которым твой теперь венец,
  А не зарвавшихся обломков
  Шестого Генриха потомков.
  
  ЙОРК:
  Так помоги мне в этом, Ворвик, милый,
  Пока же мы сюда проникли силой.
  
  НОРФОЛК:
  Мы все тебе, наш Йорк, поможем.
  Сбежавших трусов уничтожим.
  
  ЙОРК:
  Норфолк, спасибо. Лорды, оставайтесь,
  Солдаты, на покой располагайтесь.
  (Солдаты поднимаются и уходят.)
  
  ВОРВИК:
  Король появится, не злите без нужды,
  Пока он к вам своей не выкажет вражды.
  
  ЙОРК:
  Парламент королева собирает,
  О нашем же участии не знает.
  В парламенте добьёмся, лорды, права
  И кулаком, и языком устава.
  
  РИЧАРД:
  Чтоб право нам достойно отстоять,
  Мечи из ножен надо вынимать.
  
  ВОРВИК:
  Кровавым тот парламент назовут,
  Коль Йорка в короли не изберут.
  Трусливый Генрих Англию порочит,
  Перед врагом нас опозорить хочет.
  
  ЙОРК:
  Так встанем, лорды, грудью. Буем бдеть.
  Хочу законным правом завладеть.
  ВОРВИК:
  Король, Ланкастера продажный дом
  Не смеют шевельнуть своим крылом.
  Не выбраться им более на волю,
  Я крылья им расправить не позволю.
  Созрела почва для Плантагенета,
  Корону - Ричарду!
  Британии - расцвета!
  
  (Звуки фанфар. Входит король, Клиффорд, Нортомберленд, Вестморленд, Экзетер и свита.)
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Смотрите, лорды, где воссел мятежник,
  На троне водрузился он небрежно.
  Инициатор - Ворвик, полагаю,
  Который Йорку трон наш предлагает.
  Нортомберленда, Клиффорда отцов
  Мечи рубали горе-молодцов.
  Вы поклялись убийцам отомстить,
  Такое разве можно им простить?
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  Коль я простил бы - небо покарало.
  
  КЛИФФОРД:
  Мой траур нынче - есть стальное жало.
  
  ВЕСТМОРЛЕНД:
  Доколе нам терпеть персону?
  Смести его немедля с трона!
  Пылает бешенством душа,
  Ужель не можем помешать?
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Нортомберленд, терпенья наберитесь.
  
  КЛИФФОРД:
  Коль терпите, то в трусы вы годитесь.
  Отец бы ваш такого не стерпел:
  Немедля самозванец бы слетел.
  Прошу же, государь, нам право дать
  В Парламенте всех Йорков наказать.
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  Пусть так оно и будет!
  Кто нас за то осудит?
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  И град осудит и солдаты,
  Мы в окруженье ими взяты.
  
  ЭКЗЕТЕР:
  Когда мятежник здесь падёт,
  Народ за королём пойдёт.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Парламент местом битвы быть не может,
  И репутация всего дороже.
  Пусть слово режет недругам сердца,
  Разить им буду Йорка до конца.
  Прошу сойти же с трона, герцог Йорк,
  Стань на колени, преподам урок.
  Я - твой король.
  
  ЙОРК:
  Король твой - я, а ты играешь роль.
  
  ЭКЗЕТЕР:
  Сойди же вниз!
  Ужели ты забыл?
  Тебе он титул герцога вручил.
  
  ЙОРК:
  Всё это вызывает удивленье:
  Ведь это было у меня с рожденья.
  
  ЭКЗЕТЕР:
  Отец-изменник был лишён всего,
  За что и осудили все его.
  
  ВОРВИК:
  Ты сам принадлежишь продажной свите:
  Не кто-нибудь, а Генрих трон похитил.
  
  КЛИФФОРД:
  Он в свите королевской состоит,
  И оговорам здесь не подлежит.
  
  ВОРВИК:
  Он свиту, Клиффорд, спутал, этот мир,
  Где Ричард Йоркский - настоящий сир.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Я - пред тобой, а ты сидишь на троне?
  
  ЙОРК:
  Так есть! И быть должно теперь в законе.
  
  ВОРВИК:
  Пусть будет королём, ты - герцогом останься
  Ланкастер, с троном навсегда теперь расстанься.
  
  
  ВЕСТМОРЛЕНД:
  Он и король, и герцог же Ланкастер,
  И этого не дам врагам украсть я.
  
  ВОРВИК:
  А Ворвик только правду утверждает.
  Напомню тем, кто быстро забывает:
  Не мы ли, мне скажите нам, не мы ли
  Отцов всех ваших в поле уложили,
  Под стягами победы обнимались,
  Без боя во дворце обосновались?
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  Да, Ворвик, это помню и клянусь:
  За беды с вашим домом расплачусь.
  
  ВЕСТМОРЛЕНД:
  За тяжкие потери и бои
  Расплатятся сородичи твои.
  Плантагенет отдаст всё до конца
  За каждую кровиночку отца.
  
  КЛИФФОРД:
  Я словоблудье презираю,
  И слов на ветер не бросаю:
  Пошлю посла без манифеста,
  Умрёшь быстрей, чем двинусь с места.
  
  ВОРВИК:
  Угрозы все твои пусты,
  Как заяц спрятался в кусты.
  
  ЙОРК:
  Я, Генрих, заявить посмею,
  Что на престол права имею.
  А коль сочтешь за клевету,
  Мечи докажут правоту.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Изменник прав иметь не может,
  Он только ложью слухи множит.
  Без полномочий ты посол
  На королевский наш престол:
  Отец, как ты, был герцог Йоркский,
  Дед - Роджер Мортимер, граф Марч,
  А Генрих Пятый - мой отец,
  Сорвавший с Франции венец,
  Взяв все провинции ея,
  Которыми владел и я.
  
  ВОРВИК:
  Ты нам о Франции не пой.
  Владеет всем теперь другой.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Когда меня короновали,
  С мизинец ростом был едва ли.
  Тогда не к месту и некстати
  Протектор Францию утратил.
  
  РИЧАРД:
  Сейчас ты вырос по летам,
  А толка нет ни там, ни сям.
  Срывай, отец с него корону,
  В ней самозванец, как ворона.
  
  ЭДВАРД:
  Тебе она, отец, к лицу,
  Не то, что вору-подлецу.
  
  МОТЕГЮ:
  Пока мечом брешь не проломишь,
  Ты в этом море слов утонешь.
  
  РИЧАРД:
  А ну, забейте, барабаны!
  Сбежит король, с ним - тараканы.
  
  ЙОРК:
  Молчите, сыновья.
  Решаю всё здесь я.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  И ты замолкни! Генрих скажет речь.
  
  ВОРВИК:
  Плантагенету ты здесь не перечь.
  Он скажет первым. Лорды, помолчите,
  Коль жизнью вы своею дорожите.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Решили вы, что трон мой должен пасть,
  Где дед с отцом моим вершили власть?
  Скорей страна себя схоронит в битве,
  А флаг, что резал Францию, как бритва,
  Послужит саваном мне в этой драме века,
  Где короля представили калекой.
  И что ж вы, лорды, словно, онемели?
  Ужели Йорк король на самом деле?
  
  ВОРВИК:
  Ты попусту нам речи не глаголь,
  А докажи, что ты и есть король.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Четвёртый Генрих овладел короной.
  
  ЙОРК:
  Не мятежом ли овладел тот оной?
  
  КОРОЛЬ (в сторону):
  Выходит, что тебя слабее я.
  
  Проблему можно проще обозначить:
  Наследника ведь можно и назначить.
  
  ЙОРК:
  В чём логика твоя?
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  А коли так, король законный - я.
  При лордах с властью Ричард распрощался:
  Трон Генриху Четвёртому достался.
  Так Генрих получил златой венец,
  А сын его - был мой родной отец.
  И не его ли я прямой потомок?
  А ни какой-нибудь династии обломок.
  
  ЙОРК:
  До короля сумел бунтарь добраться,
  Заставив от короны отказаться.
  
  ВОРВИК:
  Отрёкся он, корона же - осталась,
  Вопрос один: кому она досталась?
  
  ЭКЗЕТЕР:
  Корона там действительно - корона,
  Где есть наследник истинный у трона.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Тебе он, Экзетер, по духу ближе?
  
  ЭКЗЕТЕР:
  Увы, он прав, иного я не вижу.
  
  ЙОРК:
  Вы, лорды, общий тон уже нашли,
  Не потому ль на шёпот перешли?
  
  ЭКЗЕТЕР:
  Ведь он - король: подсказывает совесть.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ (в сторону):
  Быть заразительной такая может новость.
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  Плантагенет, что ты не заявляй,
  Мы - с Генрихом, себя с ним не ровняй!
  
  ВОРВИК:
  Его низложат,
  Бог здесь не поможет!
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  Хоть юг до Кента под твоим крылом,
  Не быть тебе над островом орлом.
  Я воспротивлюсь всем своим нутром,
  И не получит Йорк ни власть, ни трон.
  
  КЛИФФОРД:
  Не важно, Генрих, прав ты или нет,
  Даёт вам Клиффорд клятвенный обет:
  Колена не склоню я до конца
  Перед убийцей кровного отца.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Ты верой мне и правдою служил,
  Теперь бальзам на сердце положил.
  
  ЙОРК:
  Корону и доспехи - всё на грунт!
  Что, лорды, шепчетесь?
  Согласье или бунт?
  
  ВОРВИК:
  Настал момент торжественной расплаты,
  Сейчас дворец заполонят солдаты,
  Коль не отступишься от власти, я решусь:
  На троне кровью самозванца распишусь.
  Монарха титул - красною строкой:
  Смерть - Генриху, а Родине - покой.
  
  (Топает ногой, появляются солдаты.)
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Угомони же, Ворвик, норов свой.
  Позволь быть королём, пока живой.
  
  ЙОРК:
  Будь королём, пока ещё живёшь,
  Нам завещай венец, когда умрёшь.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Тому альтернативы, лорды, нет
  Монархом будет сам Плантагенет,
  Когда приму от господа кончину,
  И эту Землю милую покину.
  КЛИФФОРД:
  Какой урон для принца нанесли!
  
  ВОРВИК:
  Но Англию от недругов спасли.
  
  ВЕСТМОРЛЕНД:
  Как, Генрих, ты труслив и малодушен!
  
  КЛИФФОРД:
  Ты воле ненавистников послушен.
  
  ВЕСТМОРЛЕНД:
  Таких условий я не принимаю.
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  И я решительно такое отвергаю.
  
  КЛИФФОРД:
  Идём, кузен, поведаем царице,
  Что под короной нынешней творится.
  
  ВЕСТМОРЛЕНД:
  Нам стыдно быть с тобою вместе,
  В твоей крови нет искры чести,
  Ты - просто выродок монарший,
  Без чести и амбиций наших.
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  Теперь ты - вечный узник Йорков,
  И умер раньше должных сроков.
  
  КЛИФФОРД:
  Либо падешь в бою жестоком,
  Либо сгниёшь под мерзким оком.
  
  (Нортомберленд, Клиффорд и Вестморленд удаляются.)
  
  ВОРВИК:
  Мы, Генрих, в деле разобрались:
  Враги - ушли, друзья - остались.
  
  ЭКЗЕТЕР:
  Их обуяла месть.
  И жертв не счесть.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Ах, Экзетер! Тоска-кручина!
  
  ВОРВИК:
  Есть для вздыхания причина?
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Не о себе - о сыне сокрушаюсь,
  Принц - без короны.
  С драмою свыкаюсь.
  Но как бы не случилось, обещаю:
  Твоим потомкам трон я завещаю.
  А ты, при этом, клятву должен дать:
  Войну гражданскую немедля обуздать,
  Пока я жив на Родине своей,
  Меня ценить как прочих королей,
  И не посмеешь свергнуть суверена,
  Пока не окажусь во власти тлена.
  
  ЙОРК:
  Даю обет! Торжественно клянусь:
  От клятвы этой я не отступлюсь.
  
  ВОРВИК:
  Приветствия, король, мои прими.
  Плантагенет, монарха обойми.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Желаю здравствовать тебе и сыновьям.
  
  ЙОРК:
  Быть в ножнах йоркским и ланкастерским мечам.
  
  ЭКЗЕТЕР:
  Кто их врагами ныне назовёт,
  На головы несчастье обретёт.
  
  (Трубный сигнал, возвещающий выход. Выходят лорды.)
  
  ЙОРК:
  Простите, лорды, должен вас оставить.
  
  ВОРВИК:
  А я - войска по Лондону расставить.
  
  НОРФОЛК:
  А я - в свой полк: родной Норфолк.
  
  МОНТЕГЮ:
  А я - на берег моря, с волной крутою спорить.
  
  (Уходят Йорк, его сыновья, Ворвик, Норфолк, Монтегю, их солдаты и сопровождающие.)
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Мою беду ничем не излечить,
  Я двор иду известьем огорчить.
  
  (Входят королева Маргарет и принц Уэльский.)
  ЭКЗЕТЕР:
  Вот королева с видом сатаны,
  Мне лучше наблюдать со стороны.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Раздражена она сейчас не в меру
  Я твоему последую примеру.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Прошу тебя не уходить.
  Нам есть о чём поговорить.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Останусь, милая, не будь же так сердита.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  А как же новости, что сеет дома свита?
  Мне девой было б лучше умереть,
  Чем, принцем разрешившись, стыд терпеть.
  Принц - ни калека, ни уродец,
  Но шепчет по углам народец,
  Что он отцом лишён наследства,
  Которым обладает с детства.
  Ты не любил его, как я,
  Где в жилах кровь течёт моя,
  И не готов свою пролить,
  Чтоб сыну право подарить
  Быть королём страны великой,
  Отдав бразды семье безликой.
  
  ПРИНЦ:
  Отец, один на свете принцип:
  Наследники династий - принцы.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Прости мне, сын, и Маргарет, супруга,
  Здесь Ворвика и герцога заслуга,
  Старался я, и лился пот обильно,
  Меня принудили к решению насильно
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Где короля принудить удавалось?
  Такое разве где-нибудь случалось?
  Ты предал сына, сволочь, и жену,
  Отдал Плантагенетишкам страну.
  Теперь не править будешь, а служить,
  И трусом-королём на свете слыть.
  Без оснований веских и причины
  Себя загнал в могилу до кончины.
  И Ворвик уж начальствует в Кале,
  А Фальконбридж - над морем на скале,
  И герцог уж протектором слывёт!
  Ты думаешь, тебя не задерёт?
  Оставит волк невинную овечку?
  Сожрёт и не поставит даже свечку!
  Когда бы здесь присутствовала я,
  Была б иной позиция моя:
  Скорей бы грудь копьём себе пронзила,
  Чем с Йорком акт позорный заключила.
  Ты выше чести ставишь жизнь свою,
  Теперь с тобой я ложе не делю,
  Пока парламент акт не уничтожит,
  Где принц отца наследовать не может.
  С тобою лорды Севера в раздоре,
  Со мною же - споют в едином хоре.
  К согласию военному придём,
  Союз позорный с Йорком разобьём.
  Итак, прощай!
  Идём, сынок, со мной,
  Нам предстоит вступить в священный бой.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Стой, Маргарет, не всё ещё сказал.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Что ни затеешь - всё один скандал.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Сынок мой Эдвард, ты уходишь тоже?
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Остаться, чтоб потери приумножить?
  
  ПРИНЦ:
  Вернусь с победою, и встретимся тогда.
  Иду за матерью, как следовал всегда.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Идём, мой дорогой.
  Торопит время в бой.
  
  (Королева Маргарет принц уходят.)
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Любовь ко мне и к сыну растерзала
  Супругу Маргрет, она совсем устала.
  За это будет герцог злой наказан:
  Я отомстить, конечно же, обязан.
  Витает дух надменный над венцом,
  Над сыном, надо мною и дворцом.
  Три лорда отказались повиниться,
  Придётся перед ними объясниться.
  В моей политике наметился надлом
  Идём, кузен, ты будешь мне послом.
  ЭКЗЕТЕР:
  Совсем не знаю, как мне поступить.
  Куда ж деваться? - надо помирить.
  
  (Уходят.)
  
  
  
  АКТ ПЕРВЫЙ
  СЦЕНА ВТОРАЯ
  
  Замок Сендаль.
  
  (Входят Ричард Эдвард и Монтегю.)
  
  РИЧАРД:
  Хотя тебя я, брат мой, и моложе,
  Позволь мне высказаться всё же.
  
  ЭДВАРД:
  Я по своим способностям сужу,
  И всё красноречивей изложу.
  
  МОНТЕГЮ:
  Из нас троих мне более пристало
  Судить о том, что в небе заблистало.
  
  (Входит Йорк.)
  
  ЙОРК:
  О чём сыр-бор меж братом и сынами,
  Могу ли я судьёю быть меж вами?
  
  ЭДВАРД:
  Здесь ни скандал, ни ссора,
  А что-то - вроде спора.
  
  ЙОРК:
  Скажите, коли не секрет.
  
  РИЧАРД:
  Мы ищем, мой отец, ответ,
  Под кем престол страны Британской:
  Под королём иль вашей каской?
  
  ЙОРК:
  Кончина Генриха - небесное лекарство:
  Плантагенетам путь на праведное царство.
  
  РИЧАРД:
  Права у вас теперь в небесной выси:
  От жизни, смерти сира не зависят.
  ЭДВАРД:
  Наследник - вы, берите же наследство,
  Ланкастеров загнать - прямое средство.
  Иначе обойдут на повороте,
  Тогда их вы уже не обойдёте.
  
  ЙОРК:
  Давал обет прилюдно я при нём:
  Пока живёт, он будет королём.
  
  ЭДВАРД:
  Да будь правителем годок хотя бы,
  Я тысячами клятвы нарушал бы.
  
  РИЧАРД:
  Нельзя такое даже говорить!
  Отступником избави, боже, быть.
  
  ЙОРК:
  Когда к оружию прибегну, стану им.
  
  РИЧАРД:
  Я возражу вам предложением своим.
  
  ЙОРК:
  Твой выпад, сын, я не приму.
  Нет возражению сему.
  
  РИЧАРД:
  Тогда присяга твёрдой может быть,
  Когда её нет повода хулить.
  Кому, отец, ты ныне присягал,
  Тому, кто нас во власти обокрал?
  Неможно эту клятву исполнять,
  Как ложь нельзя за истину принять.
  Долой же предрассудки и молву!
  К оружию!
  К оружию зову!
  Элизиум сокрыт в короне этой,
  Забудь о дрязгах, стань, отец, поэтом!
  Причины медлить я теперь не вижу,
  Мне роза белая всего на свете ближе.
  Окрасится она и будет алой,
  Коль Генриха низвергнем с пьедестала.
  
  ЙОРК:
  Довольно, Ричард, и запомни впредь:
  Быть королём мне иль умереть!
  Немедля в Лондон отправляйся, брат,
  Обязан Ворвик гвардию собрать.
  Ты, Ричард, к Норфолку, не мешкая, спеши,
  И наши планы другу опиши.
  Ты, Эдвард, лорду Кобхэму скажи,
  Куда направить кентские ножи.
  Они - отваги полные солдаты,
  Для них все идеалы наши святы.
  А я, Ланкастерам прикинувшись во други,
  Восстание спланирую в округе.
  (Входит гонец.)
  Но, погодите, новости спешат!
  На нас ты выльешь горечи ушат?
  
  ГОНЕЦ:
  Здесь королева, лоры-северяне,
  Обманутые ими англичане
  Сбираются в количестве несметном,
  Чтоб полонить вас в замке незаметно.
  За стенами надёжными укройтесь,
  И к длительной осаде приготовьтесь.
  
  ЙОРК:
  Да нам ли этих выскочек бояться?
  Мечи - при нас: с врагами будем драться!
  Вы, Эдвард с Ричардом, останетесь при мне,
  Ты в Лондон, Монтегю, умчишься на коне.
  Там Ворвик, Кобхэм и другие люди
  При короле охранниками будут.
  Пусть хитростью засядут во дворце,
  Не ловятся на взятках и словце.
  Не верят клятвам Генриха пустого,
  Гроша не стоит государя слово.
  
  МОНТЕГЮ:
  Не мешкая, я, брат мой, поспешу
  И все задачи в Лондоне решу.
  
  (Уходит.)
  
  (Входят Джон Мортимер и Хью Мортимер.)
  
  ЙОРК:
  Вы, дяди милые, примчались в эту даль,
  В счастливый день,
  В прекрасный мой Сендаль.
  Нагуливайте, дяди, аппетит:
  Нас королева в замке навестит.
  
  СЭР ДЖОН:
  Зачем же в замке?
  Встретим леди в поле.
  
  ЙОРК:
  У нас пять тысяч человек, не боле.
  
  РИЧАРД:
  Да хоть - пятьсот, и то, отец, немало!
  Где баба - там победа не бывала!
  
  (Вдалеке слышны звуки военного марша.)
  
  ЭДВАРД:
  Под барабаны их мы выстроим войска.
  Прочней отвага вражьего штыка!
  
  ЙОРК:
  Победа тех вояк всегда балует,
  Кто не количеством, а качеством воюет.
  Когда во Франции с походами бывал,
  У нас солдат один за сотню воевал.
  Так почему такой успех не повторить?
  Нас будет Родина за то благодарить.
  
  (Звуки тревоги. Уходят.)
  
  
  
  
  АКТ ПЕРВЫЙ
  СЦЕНА ТРЕТЬЯ
  
  Поле битвы между замком Сендаль и Вейкфилдом.
  
  (Слышны сигналы тревоги. Входит Ратленд с наставником.)
  
  РАТЛЕНД:
  Наставник, неминуема беда:
  Кровавый Клиффорд движется сюда.
  
  (Входит Клиффорд и солдаты.)
  
  КЛИФФОРД:
  Священник, прочь!
  Твоё спасенье - сан.
  Отродье герцога, изнеженный пацан,
  Пусть приговор узнает наперёд:
  В отместку за отца щенок умрёт.
  
  НАСТАВНИК:
  Ученика наставник не оставит:
  Пусть к господу обоих нас доставят.
  
  КЛИФФОРД:
  А ну-ка, воины, мальчишку заберите!
  
  НАСТАВНИК:
  Дитя невинное, солдаты, пощадите!
  Запомните: за это вас осудят
  И сам господь, и все простые люди.
  
  (Уходит, насильно увлекаемый солдатами.)
  
  КЛИФФОРД:
  Ужели же его убили страхи,
  И умер он, не добредя до плахи?
  Закрыл глаза. Но я их распахну,
  И в пламя ада жертву запихну.
  
  РАТЛЕНД:
  Так на добычу смотрит хищный лев,
  Для кровожадной трапезы созрев.
  Готов он жертву бедную порвать,
  И ей теперь уже не сдобровать.
  Терзать подобным образом не надо,
  Срази мечом, а не ужасным взглядом.
  К тому же - внемли просьбе напоследок:
  В семье уж не такой я важный предок.
  Для мести есть не дети, а мужчины,
  Им мстите, коль на то у вас причины.
  
  КЛИФФОРД:
  Напрасно, мальчик, к милости взываешь,
  За кровь отца, клянусь, ты пострадаешь.
  
  РАТЛЕНД:
  Тогда пролей кровь моего отца,
  И с долгом рассчитайся до конца.
  
  КЛИФФОРД:
  Когда б с Земли тебя и братьев смёл,
  И то б того достаточным не счёл.
  Готов могилы предков раскопать,
  Останки их цепями заковать,
  Чтоб корни ваши, сгнившие в земле,
  Не омрачали душу боле мне.
  Любой из Йорков порождает ярость,
  Род изведу! - чтоб тени не осталось!
  Пока же ходят Йорки рядом с нами,
  Я пребываю в мерзости и сраме.
  Да будет то, чему должно случиться...
  
  (Заносит руку.)
  
  РАТЛЕНД:
  Позволь мне перед смертью помолиться.
  Ужель тебя не тронет, Клиффорд, жалость?
  
  КЛИФФОРД:
  Молись не мне, а острому кинжалу.
  РАТЛЕНД:
  Тебе я зла ни разу не затеял.
  
  КЛИФФОРД:
  Отец обильно твой его посеял.
  
  РАТЛЕНД:
  То было до рожденья моего.
  Взгляни на сына, Клиффорд, своего...
  Меня убив, его лишишься ты:
  Бог справедлив и видит с высоты.
  Ты посади меня на цепь в тюрьму,
  Коль повод дам, то пусть я в ней умру.
  Пока же повода такого не имею,
  Надеяться на вашу милость смею.
  
  КЛИФФОРД:
  О милости не может быть и речи!
  Пади же, голова, ему на плечи!
  
  (Наносит удар ножом.)
  
  РАТЛЕНД:
  Di faciant laudis summa sit ista tuae!
  (И справедливы небеса и строги.
  Да наградят тебя за это боги.)
  
  (Умирает.)
  
  КЛИФФОРД:
  Иду, Плантагенет, иду!
  Вас в дебри ада заведу.
  Ребёнка кровь смешавши и твою,
  Смахну с меча, когда тебя убью.
  
  (Уходит.)
  
  
  АКТ ПЕРВЫЙ
  СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
  
  Другая часть поля сражения.
  
  (Слышны сигналы тревоги. Входит Ричард, герцог Йоркский.)
  
  ЙОРК:
  Теснят войска нас спереди и сзади,
  Меня обороняя, пали дяди.
  Приверженцы позорно разбежались:
  Волчицы-королевы испугались.
  Несутся овцы, в страхе спотыкаясь,
  От хищника зубастого спасаясь.
  Где сыновья, известно только Богу.
  Ужель к победе не найдут дорогу?
  Они сражались, жизни не жалея,
  Я смело заявить об этом смею:
  Мне Ричард трижды путь освобождал,
  И Эдвард саблей острой помогал,
  Окрашенною вражескою кровью,
  Не поведя при этом даже бровью.
  Противники поспешно отступали,
  Хотя последние отважно воевали.
  Сражался Ричард с песней на устах:
  "Паду я за венец, а не за страх!"
  Собравши силы, мы пошли в атаку,
  Который раз и проиграли драку:
  Как лебедь белый, против ветра споря,
  Стремится к брегу, погибает - в море.
  (За сценой слышен шум сражения.)
  Похоже, что погоня настигает,
  Зло - на пороге, а ресурсы тают.
  Противники, однако, не учли,
  Что жизнь часы песочные сочли:
  Здесь упаду, как сорная травинка,
  Последнею в часах моих песчинкой.
  
  (Входят королева Маргарет, Клиффорд, Нортомберленд, молодой принц, солдаты.)
  Кровавый Клиффорд,
  Злой Нортомберленд,
  Не для меня сегодня - хеппи-энд.
  Коль в тартары нацелились направить,
  Чего ж тянуть? Велите обезглавить!
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  Плантагенет, на милость нашу сдайся,
  Гордынею своей не задавайся.
  
  КЛИФФОРД:
  За смерть отца получишь Йорк ты кару
  Подобно неразумному Икару.
  Ты с колесницы, Фаэтон, свалился,
  Твой день во мрак кромешный обратился.
  
  ЙОРК:
  Из праха Феникс снова возродится,
  Страдание сторицей отомстится.
  Я к небесам надежды обращаю,
  Угрозы ваши просто презираю.
  Идите же, идите, не таитесь!
  Вас столько много, а меня боитесь.
  
  КЛИФФОРД:
  Так могут только трусы поступать,
  Когда им больше некуда бежать:
  Голубка когти ястребу клюёт,
  А вор базарной бранью обдаёт.
  
  ЙОРК:
  Тебе ли, Клиффорд, мне об этом молвить?
  Былое время просто надо вспомнить:
  Когда по близости с тобою я бывал,
  Ты падал в обморок, а чаще - убегал.
  
  КЛИФФОРД:
  Не словом - в битве победи меня,
  Один удар твой встречу четырьмя.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Отважный Клиффорд, не спеши с расправой,
  Пусть тело разлагается отравой.
  И хоть предатель в гневе к слову глух,
  Круши, Нортомберленд, Иуды дух.
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  И пальца твоего не стоит воин.
  Ты ж - в сердце поразить его достоин.
  Ведь пса, что нам бросается на грудь,
  Ногой в канаву можно отшвырнуть.
  Сегодня мы на поле побеждаем,
  Не доблесть, а расправу выбираем.
  
  (На Йорка набрасываются. Он пытается отбиться.)
  
  КЛИФФОРД:
  Как тетерев, в сетях увязши, бьется.
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  Как кролик, из капкана тщетно рвётся.
  
  ЙОРК:
  Так воры над добычею галдят.
  Похоже, благородство здесь не чтят.
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  Как королева наказать желает?
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Он на кротовой кочке всё узнает.
  То - не вершина, что хотел занять,
  Ведь он страну желал один объять.
  Поставим же на царстве Йорка точку:
  Пусть обнимает вечно эту кочку.
  Хотел ты быть английским королём,
  Двору твердил о статусе своём.
  Что ж сыновья тебя не выручают?
  Где соколы паршивые летают?
  Распутный Эдвард и громила Джордж
  Своих здесь не покажут боле рож.
  А где же Дик, крикливый горбунок,
  Кто Йорка в это месиво вовлёк?
  А где же Ратленд, твой любимчик милый?
  В его крови платочек я смочила.
  Та кровь из сердца Клиффордом изъята
  Возьми платок - за наши муки плата.
  Коль ты ещё способен прослезиться,
  Тебе платочек этот пригодится.
  Хотела б сострадать, но не могу:
  Испытываю ненависть к врагу.
  Твоя печаль меня развеселит,
  Страданий жаждет мщенья аппетит.
  Ты сердце сжёг - в огне оно металось,
  И Ратленду слезинки не осталось.
  Ужели ты настолько терпелив?
  Тебя не трогает безумия мотив?
  Ни кто-то - государыня сама
  Пытается тебя свести с ума.
  Ты будешь от безумия реветь,
  Я в пляс пущусь и стану песни петь.
  Йорк без короны говорить не может,
  Подайте же венец, скорей, вельможи!
  Вы, кланяясь, держите короля,
  Пока венчаю Йорка лично я.
  (Кладут на голову бумажную корону.)
  На короля смотрите же, смотрите,
  Гордиться вы ему не запретите!
  Он занял место Генриха на троне,
  Наследник, как условились, в законе.
  Но коли так, то как же с клятвой быть? -
  При Генрихе живом нельзя царить!
  Проблему эту сразу мы решим:
  Короны и главы его лишим!
  Последний вздох.
  Закончен царский срок.
  Глава - не под короной, а у ног.
  
  КЛИФФОРД:
  Мечом смахну я голову, как бритвой.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Постой! Сначала пусть прочёт молитву.
  
  ЙОРК:
  Волчица!
  Ты французов-псов зубастей!
  Язык змеиный с жалом в чёрной пасти.
  Не амазонки лик - развратной бабы,
  Поющей злому року дифирамбы.
  Когда б ни маска зла, что кроет суть,
  Заставил королеву бы всплакнуть.
  Одно упоминание о роде
  Позорней всех насмешек и пародий.
  Хотя отец зовётся королём:
  Неаполь, две Сицилии при нём,
  Но по имениям, по золоту, тем паче,
  Он сквайра нашего нисколько не богаче.
  Монарх без денег обучал словцу,
  Что гордой королеве не к лицу.
  А, может, на пословицы ты падка:
  "Коль нищий сверху - пропадай, лошадка!"
  Всегда мужчине женский облик мил,
  Но Бог тебя красою обделил.
  Бывает добродетель лика слаще,
  Но ты - мегера, ей бываешь чаще.
  Бесстыдство, а не скромность твой конёк,
  Тебя клянут все вдоль и поперёк.
  Ты так добру чужда, как Север - Югу,
  Тепла не зная, порождаешь вьюгу.
  Под женской оболочкою - тигрица,
  Коль на такое ты смогла решиться:
  Мне с кровью сына предложив платок,
  Чтоб я, отец, утешиться им мог.
  При этом образ женский сохраняешь.
  Ужели ты, чудовище, не знаешь,
  Что женщина кротка всегда, учтива,
  А ты - груба, как плётка из крапивы.
  Ты, королева, Йорка ярости желала?
  Считай, что урожай уже пожала:
  Сначала буря ветрами завоет,
  Потом слезами дождь страну омоет.
  И в каждой той серебряной дождинке -
  Загубленному Ратленду поминки.
  А вам проклятие и мщение воздам,
  Подлейший Клиффорд, лживая мадам.
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  Ах, как я тронут, Маргарет, не лгу.
  Едва я слёзы сдерживать могу.
  
  ЙОРК:
  Его б не тронул людоед голодный,
  Он по сравненью с вами - благородный.
  Вы облик человека потеряли,
  Гирканский тигр страшнее вас едва ли.
  В слезах горючих я смочил платок,
  И кровь с него твою омыл, сынок.
  Возьмите, изуверы, похваляйтесь,
  Над мальчиком казнённым насмехайтесь.
  Враги мои, узнав о казни этой,
  И те вас проклянут на всю планету.
  Возьми корону и проклятье с ней,
  Не избежать тебе позорных дней.
  Жестокий Клиффорд, жду твоей расправы!
  Душа - на небо, кровь - на ваши главы
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД
  Да будь он палачом семьи моей,
  Признаюсь откровенно вам ей-ей:
  Я плакал бы, перед Всевышним каясь,
  Его душевной горечью терзаясь.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Ужель, Нортомберленд, ты прослезился?
  На жалость палача не поскупился?
  Ты вспомни павших, лютые бои,
  И слёзы быстро высохнут твои.
  
  КЛИФФОРД:
  Вот за отца тебе, за клятвенный обет.
  
  (Наносит колющий удар.)
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  И наш король добросердечной шлёт привет!
  
  (Наносит колющий удар.)
  
  ЙОРК:
  О, дверь небесная, навстречу распахнись.
  Из ран моих душа стремится ввысь.
  
  (Умирает.)
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Прошу его немедля обезглавить.
  На врата Йорка голову поставить.
  Пусть Йорк на Йорк взирает свысока.
  Он так хотел, рука его легка.
  
  (Уходят под звуки фанфар.)
  
  
  
  
  
  АКТ ВТОРОЙ
  СЦЕНА ПЕРВАЯ
  
  Равнина близ креста Мортимера в Херфордшире.
  
  (Под звуки марша входят Эдвард, Ричард и войско.)
  
  
  ЭДВАРД:
  Вопрос меня тревожит, брат, важнейший:
  Как спасся наш родитель августейший?
  Сумел ли от погони он уйти:
  Нортомберленда, Клиффорда пройти.
  Молва б известие о плене принесла,
  Молва ж о гибели - проворнее посла.
  Молюсь я господу, надеясь на успех.
  Весть о спасении была б желанней всех.
  Гляжу я на тебя и озадачен:
  Уж больно ты сегодня, Ричард, мрачен.
  
  РИЧАРД:
  Для радости причин пока не вижу.
  Хотел бы видеть рыцаря поближе.
  В сражении он Клиффорда искал,
  Хотел вонзить кинжал в его оскал.
  Он походил на льва в огромном стаде,
  И не могли быки со зверем сладить.
  Порою на медведя походил,
  Где враг его собаками травил.
  Визжали псы, от боли дикой лая,
  А остальные тявкали, сбегая.
  Таков в бою среди врагов отец,
  Я им горжусь, он - истинный боец.
  Врата златые утро растворило,
  На волю вышло алое светило.
  Как юноша рассвет младой зарделся
  Как будто перед милой разоделся.
  
  ЭДВАРД:
  Быть может, разум, брат мне помутило,
  Но вижу пред собою три светила.
  
  РИЧАРД:
  И я три солнца в небе, братец, вижу,
  Они друг к другу ближе всё и ближе.
  Смотри-ка: вот в объятиях слились,
  И троицей святою вознеслись.
  Нам небо новость прочит, не иначе,
  Видение такое что-то значит.
  
  ЭДВАРД:
  Не видывал, не слыхивал такого,
  Знамение подобное мне ново.
  Все трое в небе выстроились в ряд!
  В бою Плантагенеты победят.
  Наградами мы трое в небе блещем,
  Сольёмся, враг поганый затрепещет.
  Знамение познав, теперь мы знаем,
  Что этот мир, как солнце освещаем.
  Настало время, наступил наш час:
  Три солнца будут на щите у нас!
  
  РИЧАРД:
  Тебе бы были ближе три селены:
  Алиса, Джесси, дивная Елена.
  (Входит гонец.)
  Кто ты такой?
  Уста твои - печать,
  Которую не хочется срывать.
  
  ГОНЕЦ:
  Я видел Йорка герцога кончину.
  Его убили звери без причины.
  Боролся против ворогов один
  Ваш царственный отец, мой господин.
  
  ЭДВАРД:
  Молчи, гонец, молчи!
  О горе мир кричит.
  
  РИЧАРД:
  Последний долг отцу ты отслужи:
  Как умер он, подробно расскажи.
  
  ГОНЕЦ:
  Ордою вражеской отец был окружён,
  Как будто Трою защищал от греков он.
  Но даже Геркулес не совладает,
  Когда такая масса нападает.
  Не устоять деревьям - великанам,
  Когда грызут их сотни тараканов.
  Хоть многочисленной ордою он пленён,
  Но Клиффордом злодеем умерщвлён.
  И королева руку приложила,
  Когда короновала Йорка лживо,
  Бумажный на главу надев венец,
  Чтоб чудищем казался ваш отец.
  Она смеялась, он от горя плакал,
  И королева вновь пошла в атаку:
  Дала платок кровавый утереться,
  Где кровь алела колотого сердца:
  Платок был кровью Ратленда залит,
  Он Клиффордом безжалостно убит.
  Когда же униженья завершили,
  Они главы несчастного лишили.
  Она над Йорком-градом до сих пор,
  Всем англичанам праведным - укор.
  
  ЭДВАРД:
  О, герцог Йоркский, ты опорой был,
  И посохом надёжным нам служил.
  А Клиффорд рыцарство Европы обесчестил,
  Зарезав пленного, прикрывшись зовом мести.
  Когда б мечи блистали в этой битве,
  Не помогли б ему ни клятвы, ни молитвы.
  Душа была светла, теперь - темница.
  На волю б ей, а телу - схорониться.
  Известием ужасным сокрушён,
  И радостей навеки я лишён.
  
  РИЧАРД:
  Всплакнул бы, только слёзы не украсят,
  Пылающее сердце не загасят.
  Речами же могу себя спалить,
  И этот пламень влагой не залить.
  Мы горе уменьшаем тихо плача,
  То - малышам, я поступлю иначе:
  Убийцы, не дождетесь вы прощенья!
  За Ричарда от Ричарда вам - мщенье.
  Пусть голову за это положу,
  Но правоту свою всем докажу.
  
  ЭДВАРД:
  Ты имя взял. Мы, братец, поквитались.
  А герцогство и титул мне достались.
  
  РИЧАРД:
  Коль ты птенец из царского гнезда,
  Кумиром быть твоим должна звезда.
  Не титул жалкий - королевство в целом!
  Плантагенет, вперед за наше дело!
  
  (Под звуки военного марша в сопровождении военных входят Ворвик, маркиз Монтегю.)
  
  ВОРВИК:
  Привет, друзья! Порадуйте меня.
  Какие новости за линией огня.
  
  РИЧАРД:
  Остры они, как жало у кинжала.
  А слово - как на рану соль:
  Любое нанесёт вам боль.
  Наш герцог Йоркский, славный лорд
  На свете боле не живёт.
  
  ЭДВАРД:
  Тот, Ворвик, кто в тебе души не чаял
  Ушёл от нас навек в Страну печали,
  Пришла несказанно, негаданно беда,
  Лорд Клиффорд заманил его туда.
  
  ВОРВИК:
  Узнал я новость десять дней назад,
  Хожу в слезах и ничему не рад.
  Преследует нас горькая година,
  Вот какова, друзья мои, картина:
  После кровавой драки при Вейкфилде
  Где казнь над Йорком сам Господь увидел,
  Весть прилетела на крылах людей,
  Готовых пасть за суть его идей.
  Я, в Лондоне в ту пору находясь,
  Собрал дружину в драку торопясь,
  В Сент-Альбане с войсками повстречаться,
  Где с королевою за зверство расквитаться.
  И Генриха намеренно я взял,
  Шпион идею эту подсказал,
  Считает он, что Маргарет решила
  Упрятать глубже в стоге сена шило:
  Последний акт Парламента изъять,
  Где власть король обязан передать
  Семейству Йорков раз и навсегда,
  Что королева не потерпит никогда.
  В Сент-Альбане, мы яростно сразились:
  Те и другие в схватке отличались.
  Но солдатня, увидев, как монарх
  Пред королевою в малиновых штанах
  Вышагивает будто бы павлин,
  Разинув рот, попали в лапы псин,
  Забыв про то, как Клиффорд угрожал,
  Всех посадить на острый свой кинжал.
  Как молнии оружье их блистало,
  А наше - и поблекло, и устало.
  Как будто здесь приятели схватились,
  А не за жизнь единственную бились.
  Я их корил и плату им сулил,
  Но этим сердце их не полонил.
  И, не надеясь боле на успех,
  На душу положили адов грех:
  Все разбежались по своим углам
  Король - к супруге,
  Мы же - прямо к вам.
  Брат Джордж, Норфолк, а в их числе и я,
  Со мною вместе армия моя,
  Узнав, что вы готовитесь к сраженью,
  К вам примыкаем. Нет иного мненья.
  
  ЭДВАРД:
  Когда ж Норфолк оружье ощетинит?
  Как скоро Джордж Бургундию покинет?
  
  ВОРВИК:
  В шести отсюда милях герцог с войском:
  Идут под барабаны браво, броско.
  А тётка из Бургундии послала
  И Джорджа, и солдатиков немало
  На помощь в этой праведной войне,
  Они помогут нам теперь вдвойне.
  
  РИЧАРД:
  То не война - побоище, когда
  Не сносит Ворвик ратного труда.
  Так будь же храбр, и более не трусь!
  Иначе за победу я боюсь.
  
  ВОРВИК:
  Пока ты видишь этот мир, и дышишь,
  Дурного слова, Ричард, не услышишь.
  Я заявить тебе сейчас спешу,
  Что Генриха венца теперь лишу,
  Не победить ему в жестокой битве,
  Будь он усерден, как слывёт, в молитве.
  
  РИЧАРД:
  Ну, полно, Ворвик, не жури меня,
  Ты - славный воин. Я подлил огня.
  Нет смысла поддаваться пессимии:
  Доспехи снять, читать Аве Мария.
  Уж лучше мы молитвы на забралах
  Напишем у противных генералов.
  Коль говорите "да", конец беседе,
  Вперёд же, лорды славные, к победе!
  
  ВОРВИК:
  Здесь славный подвиг Ворвик совершит,
  И Монтегю, мой брат, сюда спешит.
  Сегодня подлая, надменная царица,
  Собрав в округе ей подобной птицу:
  Нортомберленда, Клиффорда и прочих,
  Желает положение упрочить.
  Король, как воск, под их влияньем тает,
  То смыл опасный, лорды, обретает.
  Летит Царица в Лондон сжечь там акт,
  Где вписан передачи власти факт,
  И нанести всему тому урон,
  Что низвергает действующий трон.
  Их - тридцать тысяч,
  Нас - не меньше будет,
  Норфолк, валлийцы к нам ещё прибудут,
  Они за вами, Марч, - в огонь и в воду,
  На штурм пойдут в любую непогоду.
  Пока скакун разогорчён от драки,
  На Лондон, лорды!
  Мы опять в атаке!
  Да будет лозунг боевой услышан:
  "Крушим врага, пока живём и дышим!"
  И сердце Ворвика заранее предвидит,
  Что наши задницы враг больше не увидит.
  
  РИЧАРД:
  Тебя услышав, Ворвик, убедился,
  Что заново ты к славе возродился.
  Любого Ворвик по стене размажет,
  Кто задницу противнику покажет.
  
  ЭДВАРД:
  Твоё плечо - и мне всегда опора.
  Коль упадёшь и мне погибнуть впору.
  Когда случится, Бог об этом знает.
  Надеюсь, небо нас оберегает.
  
  ВОРВИК:
  Ты - герцог Йорк и более - не граф,
  Затем - король.
  Кто не признает - штраф:
  Мы головы и шляп лишим любого,
  Кто против короля промолвит слово.
  Король наш Эдвард, да и вы, друзья,
  Похоже, славою, слегка увлёкся я...
  Вы слышите? - труба уже зовёт!
  В поход, мои друзья!
  В поход!
  В поход!
  
  РИЧАРД:
  Будь сердце, Клиффорд, у тебя стальное,
  Не может быть у изверга иное,
  Я вырву из груди его звериной,
  Иначе жить не нахожу причины.
  
  ЭДВАРД:
  Так бейте, барабаны! Знамя выше!
  За нас святой Георгий и Всевышний.
  
  (Входит гонец.)
  
  ВОРВИК:
  Вот, наконец, явился и гонец.
  Выкладывай нам вести, молодец.
  
  ГОНЕЦ:
  На горизонте - королевский полк.
  Принять решенье просит вас Норфолк.
  
  ВОРВИК:
  Ну что же, рать,
  Пора нам выступать.
  
  (Уходят.)
  
  
  АКТ ВТОРОЙ
  СЦЕНА ВТОРАЯ
  
  Перед городом Йорк.
  
  (Слышен звук фанфар. Под бой барабанов и звуки труб входят король Генрих, королева Маргарет, принц Уэльский, Клиффорд, и Нортомберленд.)
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Добро пожаловать, смотрите же, милорд,
  Здесь на воротах - предводитель орд.
  Заклятый враг над Йорком без короны,
  Не диадемы на главе - вороны.
  Взгляните на него. Какая гадость!
  Не веселит ли сердце злая радость?
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Как вид скалы, что обещает смерть.
  Без содрогания не смею я смотреть.
  О, Господи, очисти мою душу,
  Я клятву не умышленно нарушил.
  
  КЛИФФОРД:
  Излишне милосердие, сеньор,
  Любая жалость - это перебор.
  Быть благодушным хищник не желает
  К тому, кто из пещеры выгоняет.
  А разве косолапый будет рад
  Тому, кто похищает медвежат?
  Кто на змее ногою не стоит,
  Смертельного укуса избежит.
  Червяк и тот без боя не сдаётся,
  А голубь, защищая кров, клюётся.
  Амбициозный Йорк к короне рвался,
  И хмурился, когда ты улыбался.
  Он, герцог, прочил сына в короли,
  Чтоб корни рода властью расцвели.
  А ты, король, единственного сына,
  Оставил голым за дворцом у тына.
  Куда же делась вся любовь отца,
  Коль сын остался ныне без венца?
  Любая тварь детёнышей питает,
  Но человека к ним не допускает,
  И пусть крылом она убить не может,
  Но жизнь свою за дитятко положит.
  И это вам пример для подражанья.
  У принца есть и право и желанье
  Трон унаследовать от милого отца,
  Но нет у сказа доброго конца.
  Отец ошибку в жизни совершил:
  Плантагенетам трон отдать решил.
  И сын потомству будет говорить,
  Как дед сумел весь род похоронить.
  На мальчика взгляните, мой король,
  И не ему ль опущена та роль,
  Где государь сменяет государя,
  Зароками парламент не мытаря.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Ты речью яркой, Клиффорд, всех заводишь,
  И аргументы сильные приводишь.
  Но должен знать, что добыто неправдой,
  На финише не может быть наградой.
  Как может сын испытывать усладу,
  Когда отец сгорает в муках ада?
  Добро я сыну только оставляю,
  Недоброе - себе всё забираю.
  Ведь из всего, что мне отец вручил,
  Не радость я, а беды получил.
  Жаль, не узнают, недруги, как горько
  Зреть на вратах главу кузена Йорка.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Милорд, противник в шаге или двух.
  Ваш пессимизм наш ослабляет дух.
  Вы сына в рыцари хотели возвести,
  Достаньте меч. Сын к славе на пути.
  Король, настали сечи дни.
  Колена, Эдвард, преклони.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Ты - рыцарь, Эдвард,
  Помни: это - честь.
  Меч внимай, когда причина есть.
  
  ПРИНЦ:
  На рукояти руку я держу,
  В борьбе за трон я жало обнажу,
  И буду драться до последних сил,
  Молясь, об этом господа просил.
  
  КЛИФФОРД:
  Достойна принца речь.
  И слог остёр, как меч.
  
  (Входит гонец.)
  
  ГОНЕЦ:
  Готовьтесь, полководцы, к бою
  С тридцатитысячной ордою!
  Там герцог Йоркский королём слывет,
  С ним Ворвик и обманутый народ.
  Враг на пороге,
  Будьте строги.
  КЛИФФОРД:
  Вам надлежит, король, оставить нас,
  Здесь королева справится без вас.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Без вас мы уповаем на фортуну.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Хочу её подёргать я за струны.
  
  НОРТУМБЕРЛЕНД:
  Тогда придётся вам ввязаться в бой.
  
  ПРИНЦ:
  Король, все лорды встанут за тобой.
  Подай пример, мой царственный отец,
  Тем, кто готов погибнуть за венец.
  Меч обнажи и увлекай в атаку,
  Святой Георгий нам поможет в драке!
  
  (Под звуки военного марша в сопровождении солдат входят Эдвард, Джордж, Ворвик, Норфолк, Монтегю.)
  
  ЭДВАРД:
  Клятвопреступник Генрих, берегись!
  На небе тучи мести собрались.
  Ты предо мною встанешь на колени,
  Отдашь венец, иных не знаю мнений.
  А коль не так, то голову отдашь.
  Я заготовил для неё палаш.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Своим приспешникам так дерзко говори,
  Перед монархом словом бранным не сори.
  
  ЭДВАРД:
  Король здесь - я
  И воля здесь моя!
  Не потому что мне так захотелось:
  На то согласье Генриха имелось.
  Но громыхнул над лордами вдруг гром
  И королева стала королём.
  Хотя корона на главе царя,
  Но не его - её боготворят.
  И акт в парламенте успели подменить,
  Где королём не мне - их сыну быть.
  
  КЛИФФОРД:
  Заметить я, однако, не премину:
  Наследство от отца уходит к сыну.
  
  
  РИЧАРД:
  Ты здесь ко времени, мясник.
  Хочу, чтоб в плоть твою мой меч проник.
  
  КЛИФФОРД:
  Твои, горбун, грозы нипочём,
  Всех наглецов смету своим мечом.
  
  РИЧАРД:
  Не ты ли Ратленда, мальчишку, загубил?
  При этом ни слезинки не пролил.
  
  КЛИФФОРД:
  Его и Йорка уничтожил.
  И этим не доволен всё же!
  
  РИЧАРД:
  Во имя Бога, лорды, вступим в бой!
  Рискнём за нашу правду головой.
  
  ВОРВИК:
  Так что же, Генрих, ты решаешь?
  Корону уступаешь?
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Лишь языком ты, Ворвик, и владеешь,
  Однако воевать-то не умеешь:
  Недавно мы в Сент-Альбане встречались.
  Там ноги рук проворней оказались.
  
  ВОРВИК:
  Бывают перемены и в судьбе:
  Бежать настала очередь тебе.
  
  КЛИФФОРД:
  Ты одинаково всё время рассуждал,
  И одинаково со страхом убегал.
  
  ВОРВИК:
  Не от геройства, Клиффорд, твоего.
  
  НОРТОМБЕРЛЕНД:
  Тебе недоставало своего.
  Иначе бы остался и сражался.
  
  РИЧАРД:
  Нортомберленд, тебя я уважаю,
  Но эти разговоры унижают.
  Не отомстить никакая я не могу
  Детоубийце Клиффорду и нашему врагу.
  
  
  КЛИФФОРД:
  Убил отца. Его ль зовёшь ребёнком?
  
  РИЧАРД:
  Трус всякий любит похваляться звонко.
  Как Ратленда, отца ты не в бою убил.
  За это свет тебе покажется не мил.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Мне слово дайте! Слушать вас устал.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Им вызов брось или сомкни уста.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Мне в узел не завязывай язык.
  Король здесь - я.
  К указам не привык.
  
  КЛИФФОРД:
  Напрасно королеве ты перечишь.
  Словами эту рану не залечишь.
  
  РИЧАРД:
  Тогда, палач, оружье обнажи,
  Не на словах геройство покажи.
  
  ЭДВАРД:
  Вернёшь права мне, Генрих, или нет?
  И взвесь свой отрицательный ответ.
  Ужель десяткам тысяч дашь ты яду?
  Кто за столы уже вовек не сядут.
  
  ВОРВИК:
  Кровь на главу свою желаешь взять?
  А Йорк пришёл за правду воевать.
  
  ПРИНЦ:
  Коль правда то, что Ворвик правдой мнит,
  Любой неправде в мире путь открыт.
  
  РИЧАРД:
  И от кого б ни смог ты появиться,
  Язык твой с королевою роднится.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Тебя родили ни мужик, ни баба,
  На то могла решиться только жаба.
  Любой тебя, урода, сторонится,
  Чтоб ядом невзначай не заразиться.
  
  
  РИЧАРД:
  Пустышка ты. Поспорит вряд ли кто-то.
  Железка под английской позолотой.
  Отец твой вовсе не король, а горе,
  Как лужа, претворившаяся морем.
  Словами сердце низкое не скроешь,
  Великое на желчи не построишь.
  
  ЭДВАРД:
  За пук соломы золото б отдал,
  Когда б твоё бесстыдство обуздал.
  Ты - не прекрасная Елена, полагаю,
  Хотя и муж твой равен Менелаю.
  Агамемнон так не был оскорблён,
  Как Генри, кто тобой порабощён.
  Отец его над Францией довлел,
  И пикнуть ни один француз не смел.
  Когда бы в браке был твой муж разборчив,
  Не потерял бы Францию, короче:
  Он нищенку на ложе приютил,
  Отца её в вельможу обратил.
  Но солнце скрылось, набежали тучи,
  Сметён из Франции, а дома: смута, буча.
  Когда б в своей сидела ты личине,
  Для недовольства б не было причины.
  Терпения достаточно имея,
  И мы б дремали, Генриха жалея.
  
  ДЖОРДЖ:
  Как солнце наше не светило ярко,
  От вашего союза нет подарка.
  Мы корень чужеродный извлечём,
  Хоть и родные тоже посечём.
  Преграды и препоны одолеем,
  При этом крови мы не пожалеем.
  
  ЭДВАРД:
  К оружию! Не быть переговорам.
  Ты короля взяла в стальные шоры.
  Труби, труба!
  Взметнись, кровавый флаг!
  Мы победим!
  В могиле будет враг!
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Послушай, Эдвард! Стой!
  
  ЭДВАРД:
  Нет дела мне до реплики пустой.
  Одно меня лишь в этом беспокоит:
  Десятки тысяч жизней слово стоит.
  
  (Уходят.)
  
  
  АКТ ВТОРОЙ
  СЦЕНА ТРЕТЬЯ
  
  Поле сражения между Таутоном и Сакстоном в Йоркшире.
  
  (Сигналы боевой тревоги. Шум битвы. Входит Ворвик.)
  
  ВОРВИК:
  Измучен так, как будто бы бежал,
  Мне нужен отдых - я бы полежал.
  Ударов град и великана скосит:
  Натруженные мышцы не выносят.
  Без передышки ярость затухает,
  И, натрудившись, тоже отдыхает.
  
  (Вбегает Эдвард.)
  
  ЭДВАРД:
  Уж лучше б, небо, ты меня сразило.
  Мир омрачён, зашло моё светило.
  
  ВОРВИК:
  Хотелось бы продолжить мне беседу:
  Имеется ль надежда на победу?
  
  (Входит Джордж.)
  
  ДЖОРДЖ:
  Надежды нет - отчаянье одно.
  Вся наша доблесть рухнула на дно.
  Осталось только гибели нам ждать.
  Какой совет?
  Куда бежать?
  
  ЭДВАРД:
  Зачем бежать? Не вижу толка в том:
  Они - на крыльях, мы - идём пешком.
  
  (Входит Ричард.)
  
  РИЧАРД:
  Пошто, скажи, ты, Ворвик, отступил?
  Не братик ли здесь кровь свою пролил?
  И не его ли Клиффорд истязал,
  А Ратленд отомстить нас призывал?
  Кричал он: "Ворвик милый, отомсти!
  Врагу коварному жестокость не прости!"
  Их вопли эти вовсе не бесили,
  Копыта кровь несчастного месили.
  ВОРВИК:
  Земля упьётся кровью! Я не лгу.
  Скорей убью коня, чем убегу.
  Что мы, как бабы глупые судачим?
  Враг наступает, мы стоим и плачем.
  Как будто нас в театре развлекают,
  И все развязки светлой ожидают.
  Я на колени перед Богом встану,
  Клянусь: не успокоюсь, не устану.
  Уж пусть мои закроются глаза,
  Но месть исполню, как я и сказал.
  
  ЭДВАРД:
  С тобою на колени встану тоже,
  Пусть небо наши души вместе сложит.
  Но прежде чем с земли я поднимусь,
  К Всевышнему я с просьбой обращусь:
  "Ты, низвергающий великих королей,
  Коль окажусь я у твоих дверей,
  Врагом истерзанный в сегодняшнем бою,
  Позволь душе моей отметиться в раю".
  До новой встречи, лорды, миг спешит,
  То ль на Земле, то ль в небе - Бог решит.
  
  РИЧАРД:
  Дай руку, брат. Я, Ворвик, только с вами,
  Дозволь обнять тебя усталыми руками.
  Я плачу и скорблю и то не странно:
  Вслед за весной пришла зима нежданно.
  
  ВОРВИК:
  Вперёд! Вперёд!
  Нас Родина зовёт!
  
  ДЖОРДЖ:
  Марш к воинам!
  Мы с ними всё решим,
  Уставшим нас оставить разрешим.
  Опорой нашей будут те, кто с нами,
  Мы, победив, осыплем их дарами.
  Прославим, как героев олимпийских,
  Поднимем дух воителей английских.
  На жизнь и на победу есть надежда,
  Ударим же по-нашему, как прежде!
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  
  
  АКТ ВТОРОЙ
  СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
  
  Другая часть поля сражения.
  
  (Шум битвы. Входят Ричард и Клиффорд.)
  
  РИЧАРД:
  Ну, вот мы, Клиффорд, и одни остались,
  Одной рукой за Йорка расквитаюсь,
  За Ратленда разделаюсь другою,
  Будь защищён ты медною стеною.
  
  КЛИФФОРД:
  Да, Ричард, я перед тобой,
  Я Йорка заколол одной рукой,
  А этой Ратленда безжалостно убил.
  Вот - сердце, я его благодарил,
  За радость, что доставило оно,
  Когда то действо было свершено.
  Теперь оно меня благословит
  На то, чтоб ты сегодня был убит.
  
  (Сражаются. Входит Ворвик. Клиффорд сбегает.)
  
  РИЧАРД:
  Нет, Ворвик, это мой священный долг:
  Затравлен насмерть будет этот волк.
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  АКТ ВТОРОЙ
  СЦЕНА ПЯТАЯ
  
  Другая часть поля сражения.
  
  (В одиночестве входит король Генрих.)
  
  КОРОЛЬ:
  Сражение похоже на восход,
  Где день над мглою первенство берёт.
  Пастух, от хлада пальцы разминая,
  То ль ночь, то ль день ещё не понимает.
  Волною океанской битва мчится,
  Чтоб о людскую груду расшибиться,
  И, откатившись, унести людей,
  Землёю ставших ради тех идей,
  Которым люди жизни посвящают,
  Но, не дойдя до цели, погибают.
  И сколько б душ войной не унесло
  Нет победителей, где зло воюет зло.
  Присяду на кротовый бугорок.
  Тот победит, кому господь помог.
  Мне королева Маргарет сказала,
  Что от меня в сраженье толка мало,
  А Клиффорд королеву поддержал:
  "Нам больше повезёт без вас!" - сказал.
  Доволен бы остался я вполне,
  Когда бы бог послал кончину мне.
  Пустынен мир и без краёв, как море,
  Печаль без дна и без размера горе.
  Когда бы был я, Боже, пастухом,
  И с лёгким сердцем, водрузясь на холм,
  Минуты складывал, верстая каждый час,
  И удивлялся б жизни каждый раз:
  Кому гостить и сколько в этом мире,
  Кому уйти, кому царить на пире.
  Я б дни на труд и отдых поделил,
  И жизнь свою в довольстве проводил:
  Овечек стриг, ягняток принимал,
  А старость серебром кудрей встречал.
  Так, тратя на добро свои все силы,
  Добрался б, наконец, и до могилы.
  Мечтаю я об этом неспроста:
  Приятней балдахина тень куста,
  Куда пастух, от солнца схоронясь,
  Считает стадо, мести не боясь.
  Такое государю не приснится:
  Ему измена в каждом лорде мнится.
  Пусть пастуха еда не на подносе:
  Вода и корка - более не просит.
  Не пьёт вина из кубков злотых,
  На сене спит на простынях простых,
  Но сон его никто не омрачит:
  Из-под полы кинжал там не торчит.
  
  (Слышен сигнал тревоги. Входит сын, убивший своего отца. Втаскивает его труп.)
  
  СЫН:
  Беда и прибыль разыгрались в прятки,
  Вот тот, кого лишил я жизни в схватке.
  Быть может, не пусты его карманы,
  И все мои осуществятся планы:
  Я к вечеру монеты просажу,
  Иль сам, как он, в могилу угожу.
  Взгляну-ка я умершему в лицо...
  О, господи! - он был моим отцом!
  Я невзначай родителя убил.
  Ужасен мир!
  Нас в монстров обратил!
  Я королём на службу в Лондон призван,
  Отец - бунтарь, изменником был признан.
  Прости оплошность, господи, мою:
  Отца родного задушил в бою.
  Я не узнал тебя, родитель мой,
  Катись, слеза, родителя омой.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  О, дикий мир!
  Зловещий век кровавый!
  Сразились львы за логово и славу.
  Не чтут здесь ни овец и ни ягнят,
  И головы невинные летят.
  Роняй слезу, нечастный, на отца,
  Пусть наши разрываются сердца,
  Глаза ослепнут, распри наблюдая,
  Которым ныне нет конца и края.
  
  (Входит отец, убивший сына, неся его на руках.)
  
  ОТЕЦ:
  Уж больно, парень, ты сопротивлялся,
  Похоже, спрятать золото пытался.
  За сто ударов всё же заплати,
  Мне некогда с убитыми шутить.
  А ну-ка, убери с кармана пальчик...
  О, Господи, да это же мой мальчик!
  Коль что-то живо в этом милом теле,
  Открой глаза хотя бы еле-еле.
  И ты увидишь, как на раны сына,
  Из глаз отца поток рыданий хлынул.
  О, сколько бед приносят распри людям:
  Мы бьём родных, а неповинных судим.
  За что нам Бог проклятие послал,
  И кто стоит сегодня у весла?
  Ты слишком рано, мой сынок, родился,
  Отец же - слишком поздно спохватился.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  От горя горе новое родится!
  Мне б умереть, а горю - прекратиться!
  О, боги, безучастны не останьтесь,
  Над павшим и живым сегодня сжальтесь.
  Я чётко вижу после драки бурной
  Два цвета брани - белый и пурпурный:
  Вот рана алая убитого бойца,
  Вот бледность старого, поникшего отца.
  Здесь белый цвет и алый - на беду:
  Они к междоусобице ведут.
  Династии, что первенства хотят,
  Клянутся: за цвета свои стоят.
  Увянь же, наконец, одна из роз,
  Другая - расцвети на фоне грёз,
  Где распрей нет,
  Где небо голубое,
  Где грех большой - насилие любое.
  
  СЫН:
  Мать не простит меня за смерть отца.
  Жить с этим камнем буду до конца.
  
  ОТЕЦ:
  Моя жена слезами изойдёт,
  А слова доброго до смерти не найдёт.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Монарха проклянёт теперь страна!
  На нём лежит за горести вина.
  
  СЫН:
  Где так отца оплакивал сынок?
  
  ОТЕЦ:
  Где так отец по сыну занемог?
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Где так король скорбел по убиенным?
  Ведь скорбь его - масштабна, несравненна.
  
  СЫН:
  Я отнесу тебя туда, отец,
  Где выплачусь сегодня, наконец.
  
  (Уходит, унося тело.)
  
  ОТЕЦ:
  И будут руки саваном, малыш,
  Могилой - сердце, где ты вечно спишь,
  Набатом погребальным - тяжкий стон,
  Пусть радости навек схоронит он.
  Тебя оплачу, потерявши в драке,
  Как сыновей своих Приам оплакал.
  Я ухожу. Мне мордобой не мил.
  Убил того, кого как жизнь любил.
  
  (Уходит, унося тело.)
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  От мира вас печаль отгородила,
  Монарху с ней томиться до могилы!
  
  (Сигналы тревоги. Шум битвы. Входят королева Маргарет, принц и Экзетер.)
  
  
  ПРИНЦ:
  Беги, отец! Нам погибать нелепо.
  Несётся Ворвик, словно, бык свирепый.
  Сторонники сподобились кротам,
  Смерть гонится за нами по пятам.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Садитесь на коня и быстро в Берик,
  Лишь там теперь спасительный наш берег,
  Здесь Эдвард с Ричардом подобно диким псам,
  Нас раздерут, как зайцев пополам.
  Скачи, быстрее, милый мой скачи,
  Уже за спинами кровавые мечи.
  
  ЭКЗЕТЕР:
  Вперёд! Вперёд! За нами месть бежит!
  Бежим! Бежим, кто жизнью дорожит!
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Вы, милый Экзетер, меня возьмите,
  Я не боюсь. За это не судите.
  Об этом не должно быть, лорды, речи.
  Я просто королеве не перечу.
  Где королева - королю надёжно.
  Идём же!
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  
  АКТ ВТОРОЙ
  СЦЕНА ШЕСТАЯ
  
  Другая часть поля сражения.
  
  (Громкий сигнал тревоги. Входит раненый Клиффорд.)
  
  КЛИФФОРД:
  Сгорел свечой.
  Исчерпаны все силы.
  Моя лампада Генриху светила.
  Падение, Ланкастер, мне прости,
  Ведь легче смерть, поверь, перенести.
  Моя любовь друзей вокруг стяжала.
  Когда уйду - и их уйдёт немало.
  Боюсь, что к Йорку наглому сбегут,
  Тогда и опустеет твой редут.
  Роятся люди, словно, мухи летом,
  Влекомые теплом и ярким светом.
  А кто сияет ныне, как не враг?
  Тебе же прогнозируют лишь крах.
  О, Феб, когда б ни дал ты Фаэтону
  На колеснице мчать по небосклону,
  Ты многие бы жизни сохранил,
  Огнём войны бы Землю не спалил.
  Когда бы, Генрих, ты ценил свободу,
  Как твой отец и дед в былые годы,
  Ты Йоркам бы и пяди не отдал,
  А мух навозных сразу разогнал.
  Когда бы трон в руках твоих окреп,
  Не надо б вдовам тратиться на креп.
  Для плевел, Генрих, ты создал уют,
  Разбойники покоя не дают.
  А ты прощаешь. Разве не обидно? -
  Конца и края этому не видно.
  На жалобы и раны - нет бальзама,
  Бежать нет сил от ворога и срама.
  Я знаю: враг меня не пощадит,
  Душа моя сильнее ран болит.
  Я с каждою секундою слабею,
  В бою ответить Йоркам не сумею.
  Идите, в грудь мою кинжал вонзите!
  Как я разил всех ваших паразитов.
  
  (Лишается чувств.)
  
  (Звучит сигнал отбоя. В сопровождении солдат входят Эдвард, Джордж, Ричард, Монтегю.)
  
  ЭДВАРД:
  Удача нам дарует перерыв.
  И долгожданной радости порыв.
  Часть воинов преследуют царицу,
  Чтоб не сбежала, крыса, за границу.
  Корабль - под парусами королевы:
  Штурвал у короля, а штурман - Ева.
  Так дует королева аккуратно:
  Рулит - король, а движется обратно.
  Я думаю, что Клиффорд с ними вместе,
  Нет у него ни совести, ни чести.
  
  ВОРВИК:
  Не мог сбежать он. Невозможно это.
  Душа его давно уже отпета.
  Я видел: Ричард, не жалея силы,
  Его старательно готовил для могилы.
  И где бы он сейчас не оказался,
  А с этим миром навсегда расстался.
  
  (Клиффорд стонет и умирает.)
  
  
  ЭДВАРД:
  Кто тяжко так прощается с Землей?
  
  РИЧАРД:
  То не на стон похоже, а на вой.
  
  ЭДВАРД:
  Конец войне. Поможем, коли так.
  Теперь не важно: друг он или враг.
  
  РИЧАРД:
  Ты с выводом пока что не спеши,
  Здесь Клиффорд отделился от души.
  Он Ратленда росточек загубил,
  Под корень самый род наш обрубил,
  Откуда Йорк пустил свои побеги,
  Остались только мы на этом бреге.
  
  ВОРВИК:
  С ворот снимите голову отца.
  Башку туда поставьте стервеца.
  Такой наш будет Клиффорду ответ,
  За меру - мера! Пусть увидит свет.
  
  ЭДВАРД:
  Сюда несите этого сыча,
  Кто, аки дьявол, фыркал и рычал.
  Его могила спрячет под замок.
  Язык, вещавший бедствия замолк.
  
  ВОРВИК:
  Лишен он напрочь что-то понимать.
  Способен ли ты, Клиффорд нам внимать?
  В тумане смерти жизнь его угасла,
  Вернуть её пытаемся напрасно.
  
  РИЧАРД:
  Быть, может, претворился для того,
  Чтоб не пытали за грехи его.
  Ответа, видно, Клиффорд испугался:
  Ведь над отцом он дико издевался.
  
  ДЖОРДЖ:
  А коли так, ты на него кричи!
  
  РИЧАРД:
  Проси пощады и не получи.
  
  ЭДВАРД:
  Вниманья нашего не стоят покаянья.
  
  
  ВОРВИК:
  Придумывай теперь, как оправдаться.
  
  ДЖОРДЖ:
  И наш черёд пришёл поиздеваться.
  
  РИЧАРД:
  Не ты ли Йорка обожал? Надеяться я смею.
  
  ЭДВАРД:
  Не ты ли Ратленда жалел? И я тебя жалею.
  
  ДЖОРДЖ:
  А где же Маргарет? Ты в ней души не чаешь.
  
  ВОРВИК:
  Смеются, Клиффорд. Что ж не отвечаешь?
  
  РИЧАРД:
  Коль Клиффорд нем, как рыба, на проклятья.
  Он - мёртв. Иного не могу сказать я.
  Я б собственной руки не пожалел
  За то, чтоб он на миг сейчас прозрел.
  И, отрубив её, залил ему моргала,
  Коль крови Ратленда и Йорка ему мало.
  
  ВОРВИК:
  Да, умер он. Башку снесите гаду.
  Воткните вместо Йорка на ограду.
  Настало время в Лондон возвращаться,
  Пора, король, тебе короноваться.
  Когда ж, король, ты обретешь корону,
  В Париж поеду сватать тебе Бону.
  Тем самым две страны объединишь,
  Противников своих разоружишь,
  Мятеж они уж боле не поднимут,
  Условия твои немедля примут.
  Хотя кусаться, выть не прекратят,
  Но развести их можно, как котят.
  Сначала на венец твой посмотрю,
  Затем в Бретань отправлюсь поутру,
  Чтоб ваш союз устроить на века.
  Да будет лёгкой Ворвика рука!
  
  ЭДВАРД:
  Пусть будет так, как ты и говоришь:
  Сначала - Лондон, а потом - Париж.
  Твоё плечо надёжно - я-то знаю,
  Решений без тебя не принимаю.
  Отныне Ричард будет герцог Глостер,
  Джордж - Кларенс, а с тобою просто:
  Ты, Ворвик, будешь тем, кем пожелаешь,
  Те6перь ты всё за всех везде решаешь.
  
  РИЧАРД:
  Я - Кларенс,
  Глостер - он: ведь Ворвик вещий,
  К тому же - это герцогство зловеще.
  
  ВОРВИК:
  Довольно споров, Глостер милый,
  Копи для дел великих силы.
  Нельзя сдаваться неге в плен,
  Заждался Лондон перемен.
  
  (Уходят.)
  
  
  
  АКТ ТРЕТИЙ
  СЦЕНА ПЕРВАЯ
  
  Лес в северной части Англии.
  
  (Входят два лесника c арбалетами.)
  
  ПЕРВЫЙ ЛЕСНИК:
  В кустарнике упрятаться нам надо,
  Поблизости пройдет оленей стадо,
  Мы, спрятавшись в кустах, наверняка
  Здесь выследим оленей вожака.
  
  ВТОРОЙ ЛЕСНИК:
  Не лучше ли на холм мне забежать?
  Оттуда ведь удобнее стрелять.
  
  ПЕРВЫЙ ЛЕСНИК:
  Ты напугаешь стадо арбалетом,
  Не дав мне шанса выстрелить при этом.
  Давай уж лучше целиться отсюда,
  А чтобы не скучать нам здесь покуда,
  Я расскажу тебе: момент уже настал,
  Чему свидетелем я здесь когда-то стал
  
  ВТОРОЙ ЛЕСНИК:
  Смотри-ка: гость. Зачем его встречать?
  Не лучше ль нам в засаде помолчать?
  
  (Входит переодетый король Генрих с молитвенником.)
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Я тайно из Шотландии бежал,
  Страну увидеть милую желал.
  Твоя страна сгорела, Гарри, в гари,
  Другого в ней избрали государя.
  Елей с чела давно уж испарился,
  Плебеем ныне кесарь объявился.
  Моей защиты не попросят боле:
  Я - не во власти и не на престоле.
  Повсюду неуверенность я сею,
  Себе - и то помочь-то не умею.
  
  ПЕРВЫЙ ЛЕСНИК:
  Улов достоин царского ягдташа:
  Был королём, теперь - добыча наша.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Беде всегда объятья раскрывай,
  Мудрец считает: за порогом - рай.
  
  ВТОРОЙ ЛЕСНИК:
  Чего тянуть? Вот - западня ему.
  
  ПЕРВЫЙ ЛЕСНИК:
  Не торопись. Здесь спешка ни к чему.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Супруга с сыном на пути в Париж,
  Свой поднимать поехали престиж.
  Туда же, не жалея средств и сил,
  Всесильный Ворвик тоже поспешил:
  Он короля французского сестру,
  К английскому присватает двору.
  А коли так, то сын мой и супруга,
  Напрасно тратят все свои потуги.
  Оратор Ворвик в деле превосходный,
  Французский принц на похвалы голодный.
  Жена не рвёт глаголом перепонки,
  Но эта дама знает дело тонко:
  Когда она вздыхает и рыдает,
  Любое ледяное сердце тает.
  При виде скорби тигр и Нерон
  И когти уберут, и сбавят тон.
  Хоть не глупа, но следует ей знать:
  Она здесь - просит,
  Ворвик - прибыл дать.
  Она мне трон вернуть скорее хочет,
  А он жену для Эдварда хлопочет.
  Она заплачет, скажет: Генрих пал!
  Он, улыбнувшись: Эдвард властью стал!
  Она замолкнет, Ворвик разойдётся,
  И всё победой Эдварду вернётся:
  И помощью французской, и невестой.
  В конце концов, на всё поставишь крест ты.
  
  
  ВТОРОЙ ЛЕСНИК:
  О королях и королевах строго судишь.
  И кто же ты такой, милейший, будешь?
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Ты будешь удивлён:
  Я больше, чем кажусь,
  И меньше, чем рождён.
  Но как меня не мерь:
  Я - человек, не зверь.
  О королях все граждане толкуют:
  Смеются, презирают и смакуют.
  
  ВТОРОЙ ЛЕСНИК:
  Твои слова пылают жаркой страстью,
  Верховной будто обладаешь властью.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Таков я в мыслях. Этого довольно.
  Мне душу не терзай: ей больно.
  
  ВТОРОЙ ЛЕСНИК:
  Царь без короны, сударь, не бывает.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Не на главе - она в душе сияет
  Ни самоцветами на ней, ни златом:
  Довольством жить - оно за всё мне плата.
  Уверен я: об этом и не знают,
  Что короли им редко обладают.
  
  ВТОРОЙ ЛЕСНИК:
  Но коль корона ваша - есть довольство,
  Не проявляйте, сударь, недовольство.
  Король наш Эдвард, нынешний правитель,
  Вам - и судья, и ярый обвинитель.
  Мы, государю преданная рать,
  Должны врага теперь арестовать.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Вам нарушать не приводилось слово?
  
  ВТОРОЙ ЛЕСНИК:
  Нет. Никогда. Для нас такое ново.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Где жили вы, когда был Генрих королём?
  
  ВТОРОЙ ЛЕСНИК:
  Да в этой стороне, где и сейчас живём.
  
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Мой дед с отцом на троне восседали,
  Помазан я - с рождения едва ли.
  Вы нарушали клятву?
  Дайте мне ответ.
  
  ПЕРВЫЙ ЛЕСНИК:
  Нет.
  Мы сиру подданными были,
  Пока вы титул короля носили.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Но я не умер. Вот я - перед вами.
  Вы - чудаки, не понимая сами,
  Кому клянётесь, люди, и зачем.
  Не знают простаки таких проблем.
  Вот я пушинку с рукава сдуваю,
  Вернётся или нет - совсем не знаю.
  Вот так и люди в жизни легковесны,
  Куда летят - лишь случаю известно.
  И всё же - вы присяг не нарушайте,
  Приказы государя исполняйте.
  Вы - надо мною нынче короли,
  Кого приказано, того и привели.
  
  ПЕРВЫЙ ЛЕСНИК:
  Мы верноподданные Эдварда теперь.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Когда бы Генриху открылась снова дверь,
  И вновь бы он стоял на пьедестале,
  Вы подданными Генриха бы стали.
  
  ПЕРВЫЙ ЛЕСНИК:
  По власти короля, по воле бога
  Одна осталась к приставам дорога.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Я воле бога покоряюсь,
  И государю подчиняюсь.
  
  (Уходят.)
  
  
  
  АКТ ТРЕТИЙ
  СЦЕНА ВТОРАЯ
  
  Лондон. Дворец.
  
  (Входят король Эдвард, Глостер, Кларенс, и леди Грэй.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  При битве в Сент-Альбане муж сей леди,
  Кто жизнь отдал сегодняшней победе,
  Сэр Ричард Грей убит и разорён.
  У леди Грей вернуть всё есть резон.
  Мы в просьбе этой отказать не можем,
  Служил и помер он за Йорков всё же.
  
  ГЛОСТЕР:
  Вам, государь, уважить надо просьбу,
  С несправедливостью покончить удалось бы.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Здесь спора нет, но пождать придётся.
  
  ГЛОСТЕР (Глостер в сторону Кларенса):
  Тут закавыка есть, как мне сдаётся.
  Мне не в чем Эдварда, конечно, уличить,
  Но от леди что-то хочет получить.
  
  КЛАРЕНС (в сторону Глостера):
  Охотник мудрый: нос по ветру держит.
  
  ГЛОСТЕР (в сторону Кларенса):
  Давай-ка помолчим же прежде.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Вдове мы в рассмотренье не откажем,
  В очередной визит о результате скажем.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  О, государь, ответ немедля нужен,
  Мне равно "да" и "нет" послужат.
  
  ГЛОСТЕР (в сторону Кларенса):
  Коль сможешь королю ты приглянуться,
  Немедля земли, вдовушка, вернутся,
  А коли ты ему не угодишь,
  Ты вряд ли долг когда-то возместишь.
  
  КЛАРЕНС (в сторону Глостера):
  Чтоб не пропасть,
  Бывает, женщине приходится упасть.
  
  ГЛОСТЕР (в сторону Кларенса):
  Коль так случится,
  Ей всё с избытком возвратится.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Скажи, вдова, ты многодетна?
  
  
  КЛАРЕНС (в сторону Глостера):
  Желает от неё дитя конкретно.
  
  ГЛОСТЕР (в сторону Кларенса):
  Да что там говорить!
  Он может двух ей подарить.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Ответом "нет" их не хочу расстроить:
  Их у меня, король мой, трое.
  
  ГЛОСТЕР (в сторону Кларенса):
  Тебя, вдова, он озадачит:
  Получишь ты четвёртого в придачу.
  
  КОРОЛЬ ЭДУАРД:
  Жаль. Может статься:
  Земель отцовских деточки лишаться.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Снимите с нас покров ненастья,
  И подарите деткам счастье.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Прошу вас, лорды, нас вдвоём оставить.
  Хочу вдову на верный путь наставить.
  
  ГЛОСТЕР (в сторону Кларенса):
  Конечно, мы тебя с вдовой оставим,
  Свободу полную сегодня предоставим.
  Бери же молодость - сильна она пока,
  Когда ж уйдёт - останется клюка.
  
  (Глостер и Кларенс удаляются.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Детей своих вы любите, мадам?
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Настолько, что и жизнь за них отдам.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Для блага их готовые на много?
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Конечно же, клянусь как перед богом.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Поместья мужа детям поднесите.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Вот и пришла о том, король, просить я.
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Я подскажу, что надо для возврата.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  А я готова на любые траты.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  А что предложишь мне взамен земли?
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Всё, что прикажешь. Только повели.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Случится, может, что моё желанье
  Останется у леди без вниманья.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Такого, мой король, не может быть,
  Коль я могу, готова обслужить.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  На то решишься, что тебе скажу?
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Исполню всё, себя не пощажу.
  
  ГЛОСТЕР (в сторону Кларенса):
  Как ловко голову морочит.
  И, словно, капля мрамор точит.
  
  КЛАРЕНС (в сторону Глостера):
  Огнём лицо уже его горит.
  Он воск её расплавить норовит.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Задача в чём?
  Могу ли я спросить?
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Пустяк задача: короля любить.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Монарх, задачи проще нет моей:
  Я - собственность английских королей.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Возьмите земли - я вас побалую.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Прощайте. Тысяча за это поцелуев.
  
  
  ГЛОСТЕР (в сторону Кларенса):
  Торг завершён авансом,
  А встреча - реверансом.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Постой! Я плод любви вкусить хотел.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  В любви ко мне король мой преуспел.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Мы плод любви по-разному трактуем.
  Как полагаешь, о какой толкую?
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Признательной останусь вам до смерти.
  За вас молиться буду, мне поверьте.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Мы не о той любови речь ведём.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Подумал каждый, видно, о своём.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Отчасти, полагаю, догадались,
  Куда мои намёки устремлялись?
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Здесь однозначен, мой король, ответ:
  Намёкам вашим сбыться - шансов нет.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Скажу тебе я прямо:
  Была б из нас в кровати чудо-пара.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ;
  На то скажу тебе упрямо:
  А мне милей, король, тюрьма и нары.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Но вряд ли для тебя исход сей лучше:
  Ведь ты земель, вдовица, не получишь.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Пусть будет так, однако, твёрдо знаю:
  На честь я достоянье не меняю.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Ты этим нанесёшь обиду детям.
  
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Не только детям терпок вкус полыни,
  Шутливый тон ваш не уместен ныне.
  Так дайте напоследок мне ответ:
  С улыбкой - "да" и со слезою - "нет".
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Ты скажешь "да" и я отвечу "да",
  Промолвишь "нет", тебе грозит беда.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Я ходатайство, государь, своё снимаю,
  И словом "нет" визит свой завершаю.
  
  ГЛОСТЕР (в сторону Кларенса):
  Нахмурилась, честит его неслышно.
  
  КЛАРЕНС (в сторону Глостера):
  Любовник оказался никудышный.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД (в сторону):
  Она скромна, блюдёт очаг и дом,
  А речи изобилуют умом.
  И коль во власть её продвину скоро,
  Монарху будет главною опорой.
  Ведь важно не жениться, а любить!
  
  Не хочешь ли царицею ты быть?
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Звучит оно, конечно, очень смело.
  За шуткой редко выгорает дело.
  Хотя хочу признаться откровенно,
  Я слишком, государь, обыкновенна
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Не я глаголю, а душа моя,
  Она подвигла нынче короля,
  Противиться я ей совсем не смею,
  Я полюбил, так будь теперь моею.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Чело не для короны, очевидно,
  Однако, быть любовницей постыдно.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Вы - королева, смысл не искажайте.
  
  ЛЕДИ ГРЕЙ:
  Коль так хотите, что же - называйте.
  А не обидно ль будет вам,
  Папашей слыть моим сынам?
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  И вправе дочери мои теперь назвать
  Тебя не тёткою, а добрым словом "мать".
  Случилось так, что ты вдовою стала,
  При муже славном деток нарожала.
  Я хоть и холост, но детей имею,
  И быть отцом нисколько не жалею.
  А возражать мне более не смей!
  Ты будешь королевою моей.
  
  ГЛОСТЕР (в сторону Кларенса):
  Отец духовный исповедь закончил.
  
  КЛАРЕНС (в сторону Глостера):
  Её он к переменам приурочил.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Не сомневаюсь: вы хотите знать,
  О чём нам удалось потолковать.
  
  ГЛОСТЕР:
  По-моему, вдова удручена:
  Уж больно грустной выглядит она.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Должна здесь новость, братья, прозвучать:
  Хочу вдову я ныне обвенчать.
  
  КЛАРЕНС:
  А кто жених?
  Спросить посмею короля.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Я.
  
  ГЛОСТЕР:
  Неделю будет это чудо длиться.
  
  КЛАРЕНС:
  И десять дней народ вокруг дивиться.
  
  ГЛОСТЕР:
  Недолго тешут душу чудеса:
  И диво краткосрочно, и краса.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Шутить довольно. Вас я извещаю,
  Что земли мужа ей я возвращаю.
  
  (Входит вельможа.)
  
  
  ВЕЛЬМОЖА:
  Ваш неприятель Генрих у ворот,
  Пленён и указаний ваших ждёт.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Врага немедля в Тауэр ведите.
  Его охрану прежде расспросите,
  Как взяли Генриха, как он себя повёл,
  Желает ли вернуть себе престол.
  А вы меня, вдова, сопровождайте,
  Вы почести ей, лорды, воздавайте.
  
  (Все, кроме Глостера, уходят.)
  
  ГЛОСТЕР:
  Он требует для женщины почтенья.
  Иного бы хотел я здесь прочтенья:
  Чтоб он себя растратил до конца,
  Не воссоздав потомства для венца.
  Тогда я на мечту свою решусь,
  И к золотому финишу прорвусь.
  Распутный Эдвард мне не так опасен,
  Ведь с Кларенсом вопрос ещё не ясен:
  Там Генрих и его сыночек Эд
  Начнут плодиться, принося мне вред.
  Как холодят мне сердце эти мысли!
  Ужель недостижимы власти выси?
  На брег далёкий, со скалы взирая,
  Достичь его в один момент желаю,
  Я б море вычерпал, дорогу проложил,
  Ведь ради этого всегда живу и жил.
  В пути к престолу обойду преграды,
  А может это всё моя бравада?
  Несбыточною сказкой обольщаюсь.
  Бессмысленной мечтою упиваюсь.
  Быть может, много на себя беру я? -
  Не по савраске удила и сбруя.
  Коль Ричарду о власти не мечтать,
  Что может мир ему на радость дать?
  В одежды дорогие облачаясь,
  Найти у женщин отклик не пытаюсь,
  Околдовать их взглядом не могу,
  Прочь от меня все женщины бегут.
  Клянусь: корону проще раздобыть,
  Чем женщину к сожительству склонить.
  Я был в утробе матери уродом.
  Жестоко обошлась со мной природа:
  Горбат, куда ни ткни - одни изъяны,
  И внешне - не малыш, а обезьяна.
  Я будто бы не матерью рождён,
  А из пещеры зверем принесён.
  Кому такое хочется любить?
  Мой вид любого может оскорбить.
  Но коль земная радость недоступна,
  Заполучу её путём преступным:
  Короной и престолом овладею,
  То - цель, а не оргазм прелюбодея.
  Корона над горбатым вознесётся,
  Никто уж над горбом не посмеётся.
  Лес жизней между мною и короной,
  Сквозь чащу рвусь, мечусь меж обороной,
  И пусть в миру меня никто не любит
  Топор кровавый просеку прорубит.
  Я лью слезу, при этом притворяюсь,
  Крушу соперника, и дико улыбаюсь.
  Вести я научил себя отлично:
  Моё лицо, как маска, безразлично.
  В моих делах всегда заложен риск:
  Безжалостен ко всем, как василиск.
  Как Нестор слово главное несу,
  Свою я Трою, как Синон, спасу.
  Я всех героев мифов превзойду,
  Но ключ искомый к истине найду.
  Стремлюсь я к ней, единственной, желанной:
  Корона стала в жизни целью главной.
  
  (Уходит.)
  
  
  
  АКТ ТРЕТИЙ
  СЦЕНА ТРЕТЬЯ
  
  Франция. Королевский дворец.
  
  (Под звуки фанфар входит король Франции Людовик, его сестра Бона, адмирал Бурбон , принц Эдвард, королева Маргарет и граф Оксфорд. Людовик садится и снова поднимается.)
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  О, Маргарет, Британии царица,
  Стоять передо мной вам не годится.
  Хоть и в гостях вы, королева, только всё же -
  Сидеть Людовику, а вам стоять - негоже.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  О, мой король, эпохи поменялись:
  Мой парус сник, ветра побед умчались.
  Теперь не я, а мною помыкают,
  И короли иные управляют.
  Была я королевой Альбиона,
  Но пала с головы моей корона.
  Унижена позорным пораженьем,
  Приходится мириться с положеньем.
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Вы так отчаянно об этом говорите,
  Ужели сути нам не объясните?
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Залиты очи горькими слезами,
  Язык тяжёл свинцовыми словами,
  Под гнётом горя сердце еле бьётся,
  Душа болит и вся на части рвётся.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Чтоб не случилось, рядом сядь со мною,
  (Усаживает её подле себя.)
  Не лезь в хомут фортуны головою.
  Бесстрашный дух несчастье победит,
  И вновь воспрянет к жизни аппетит.
  Доступным словом горе опиши,
  А Франция помочь вам поспешит.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Меня ты добрым словом воскресил:
  И говорить, и мыслить дал мне сил.
  Так знай, Людовик, как на деле было:
  Я беззаветно Генриха любила.
  Слоняется в Шотландии избранник,
  Не государь он ныне, а изгнанник.
  Честолюбивый Эдвард в это время,
  Во все дворцы назначил Йорков племя.
  Как не печалиться, Людовик, подскажите,
  И принцу Эдварду, и той же Маргарите?
  Деваться некуда, пробил набатный час:
  Мы ищем правосудия у вас.
  Ведь кроме вас никто нам не поможет.
  Шотландия хотела б, но не может:
  Казна разграблена, а воры разбежались,
  Без средств к существованию остались.
  И пэры, и народ совращены,
  Солдаты страхом вспять обращены.
  Взгляни на нас - здесь лишних слов не надо:
  Гнетёт печаль, нам нет теперь пощады.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Уж коли шторм, не следует спешить,
  Попробуем стихию укротить.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Чем путь к решению длиннее,
  Тем враг становится сильнее.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Гнилые в спешке щелкают орешки.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Когда беда, терпенье - грех.
  К нам крепкий катится орех.
  
  (Входит Ворвик.)
  
  КРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  И кто ж осмелился явиться к нам из ближних?
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Граф Ворвик, Эдварда сподвижник.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Лихого Ворвика приветствую в Париже.
  Узнать хотите Францию поближе?
  
  (Приподнимается с трона. Маргарет встаёт.)
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Свиреп, как буря, он и крут.
  Прилив и ветер всё снесут.
  
  ВОРВИК:
  Примите, сир, нижайшие поклоны
  От Эдварда, монарха Альбиона.
  Мой господин и ваш вернейший друг
  Готов вручить букет любых услуг.
  А чтоб союз прочнее был булата,
  Сестру в супруги просит он у брата.
  Прекрасная и царственная Бона.
  Есть украшенье для любого трона.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ (в сторону):
  Коль сделку даст господь осуществить,
  Надежду Генриха придётся схоронить.
  
  ВОРВИК (обращаясь к Боне):
  Исполню государеву поруку:
  Облобызаю, Бона, вашу руку,
  Словами страсть монарха передам,
  О вас наслышан он уже, мадам:
  Ведь слухи о красавице такой,
  Давно тревожат Эдварда покой.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Король Людовик, и, принцесса Бона,
  Спешить с ответом нет у вас резона.
  Здесь не любовь заложена в основе:
  Корысть и зло таятся в каждом слове.
  Заполучить тиран союз желает,
  Посла он за границу отправляет.
  Король живой, во здравии наследник,
  А Эдвард - узурпатор и посредник.
  Коль самозванца ты возьмёшь в союз,
  Ты будешь богом проклятый француз.
  
  ВОРВИК:
  Вредна ты и опасна, как тигрица.
  
  ПРИНЦ:
  К ней подобает "королева" обратиться.
  
  ВОРВИК:
  Отец твой - узурпатор, стоит гнева.
  И ты - ни принц,
  И мать - ни королева.
  
  ОКСФОРД:
  Так можно всех подряд оговорить,
  А как нам без истории прожить?
  Джон Гентский всех испанцев покорил,
  Четвёртый Генрих мудростью пленил,
  А Генрих Пятый - подарил Париж,
  Затем у власти встал его малыш.
  
  ВОРВИК:
  Ты, Оксфорд, очень сладко говоришь,
  А главное за пазухой таишь:
  Ведь почему-то не промолвил слова
  Ты о потерях Генриха Шестого?
  Который достижения отца
  Все промотал от своего лица.
  За это он британцами судим,
  Французский двор хихикает над ним.
  И родословная не слишком велика:
  Ей шестьдесят лишь минуло пока.
  А право надо делом доказать,
  Чтоб на престол страны претендовать.
  
  ОКСФОРД:
  Ты службою своей не дорожил,
  Когда монарху тридцать лет служил.
  Над королём ты издеваться смеешь,
  Изменник, и при этом не краснеешь?
  
  ВОРВИК:
  Всегда ты, Оксфорд, с правдою дружил,
  Зачем же узурпатора прикрыл?
  Ты Генриха теперь не вспоминай,
  А Эдварда правителем признай.
  
  ОКСФОРД:
  Мой старший брат лорд Обри Вер
  Казнён им, он же - изувер.
  Отец на склоне лет и силы
  До срока загнан им в могилу.
  Где б ни был я в любую пору
  Мой меч - Ланкастерам опора.
  
  ВОРВИК:
  Мой - дому Йорков,
  Без условий и без сроков.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  На время, господа, вас оставляю:
  Я пообщаться с Ворвиком желаю.
  
  (Королева, принц и Оксфорд отходят в сторону.)
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Да будет небо благосклонно к нам,
  И не поверит он его словам.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  По совести мне, Ворвик, изложи,
  В твоём ответе не должно быть лжи:
  Имеет Эдвард в Англии успех?
  Ведь с незаконной властью ладить - грех.
  
  ВОРВИК:
  И честь, и совесть на весы кладу.
  За ним в огонь и воду я пойду.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Что говорит о нём простой народ?
  
  ВОРВИК:
  Он против Генриха повсюду восстаёт.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Политику долой! Теперь - к амвону.
  Скажите правду: любит ли он Бону?
  
  ВОРВИК:
  Любовь он философски понимает:
  Растенье - вечно, в неге расцветает,
  Добро в ней - корень, красота - цветы,
  Без Боны рушатся у Эдварда мечты.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Теперь, сестра, скажи своё решенье.
  
  БОНА:
  Я полагаюсь, брат, на ваше мненье.
  (Обращаясь к Ворвику):
  Признаюсь: всё, что слышала о нём,
  Меня волнует трепетным огнём.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Не сомневаясь в этом ни на грамм,
  Сестру я в жёны Эдварду отдам.
  Приданое должно быть королевским,
  А договор - и значимым, и веским.
  Английской будет Бона королевой,
  А Маргарет - свидетель. Встаньте слева.
  
  ПРИНЦ:
  Не королевою английской, а женой
  Тирана Эдварда, что пренебрёг страной.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Пока ты Ворвик, здесь не причитал,
  Людовик Генриха за друга почитал.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Вы числитесь ещё в моих друзьях,
  Но власти вашей уготован крах:
  Здесь Эдвард вас успешней и сильнее,
  Ему помочь сегодня мне важнее.
  Я вам в сочувствии никак не откажу,
  И, соответственно, за этим прослежу.
  
  ВОРВИК:
  Ваш Генрих, что правителем считался,
  Недавно по Шотландии скитался.
  Чего с него сегодня можно взять?
  А, значит, ему нечего терять.
  У бывшей королевы есть папаша,
  И денег одолжит, и принцу - каши.
  Вам нечего напрасно слёзы лить,
  И помощи у Франции просить.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Молчи же, сеттер!
  Слишком громко лаешь!
  Монархов ты возводишь и свергаешь!
  Но я слезами и правдивой речью
  На выпады твои теперь отвечу:
  Лукавишь ты, и твой кроль лукавит,
  Не любит он.
  Без права троном правит.
  Два проходимца, оба - идиоты,
  Вы одного, стервятники, помёта.
  
  (Слышен звук почтового рожка.)
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Похоже, почта срочно прилетела.
  До нас кому-то ест сегодня дело.
  
  (Входит гонец.)
  
  ГОНЕЦ (обращаясь к Ворвику):
  Прошу, посол, мне уделить вниманье:
  Вам от маркиза Монтегю посланье.
  (Обращаясь к Людовику):
  Вам, сир, от государя самого.
  (Обращаясь к королеве Маргарет):
  И вам, мадам, не знаю от кого.
  
  (Все читают письма.)
  
  ОКСФОРД:
  Смотрите: королева улыбнулась,
  К челу рука удачи прикоснулась.
  А Ворвик хмурится, и это хорошо:
  Он неприятности в послании нашёл.
  
  ПРИНЦ:
  Ногой Людовик топнул от досады:
  Ждать перемены настроенья надо.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Какие, Ворвик, королева вести?
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Мои - господь своей рукою крестит.
  
  ВОРВИК:
  Коль на дела смотреть реально,
  Мои - печальны.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Король ваш извивается, как змей,
  Женившись на какой-то леди Грей,
  Осмелился прислать и вас и ноту,
  Приняв французов всех за идиотов,
  Союза ищет, нас уже предав,
  Да он не змей, а истинный удав!
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Я вашему величеству твердила,
  Примеры вам в достатке приводила.
  Черту давно хотела подвести:
  Любовь и честь у мрази не в чести.
  
  ВОРВИК:
  Король Людовик, небом вам клянусь,
  Надеюсь, в рай за правду вознесусь,
  Моей вины в поступке этом нет,
  Здесь Эдвард предал и меня, и свет.
  С минуты этой он мне - не король,
  Позорна в гнусном деле его роль.
  Достоин я презрения и порки
  За всё, что сделал ради дома Йорков:
  Отец за это жизнью заплатил,
  Племянницу я Эдварду простил,
  У Генриха корону отобрал,
  И Эдварду, не думая, отдал.
  В стране теперь Гоморра и Содом,
  Я награждён за это всё стыдом.
  Но этот стыд ему я адресую,
  А честь свою верну и не спасую.
  Я, королева, с Генрихом опять,
  И честь мою теперь не замарать.
  Прошу обиды, Маргарет, простить,
  За Бону буду Эдварду я мстить.
  Верну корону Генриху и власть,
  Теперь её тиранам не украсть.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Здесь ненависть любовью обернулась,
  И уваженье к Ворвику вернулось.
  Витает снова боевитый дух,
  У Генриха теперь надёжный друг.
  
  ВОРВИК:
  Какой я друг тогда понятно будет,
  Когда солдат Людовик раздобудет,
  А я на брег британский набегу,
  Снести главу тирану и врагу.
  С женою новой он один остался,
  Ведь Кларенс от него отмежевался,
  Он к похоти, как видно из письма,
  Относится критически весьма.
  И как его за это пристыдишь? -
  Ему важнее Родины престиж.
  
  БОНА:
  Теперь, как никогда, я ощущаю:
  За Бону мстишь, царицу защищая.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Мой Генрих на ноги, конечно же, не встанет,
  Коль руку Франция монарху не протянет.
  
  БОНА:
  Обиды наши с королевой схожи.
  
  ВОРВИК:
  Я с вами, Бона, солидарен тоже.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  И мне, друзья мои, невмочь,
  А потому решил помочь.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Плечо к плечу - и легче жить.
  Не знаю, как благодарить.
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Лети-ка в Англию, гонец,
  Монарху мнимому конец!
  Мы за его насмешки
  Пошлём ему потешки.
  Пусть он теперь узнает,
  Как Франция карает.
  
  БОНА:
  Я сообщить ему спешу,
  Что траур по нему ношу.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  А я меняю траур свой на меч,
  Чтоб голову изменнику отсечь.
  
  ВОРВИК:
  Ему я оскорбленье не прощу,
  С позором с трона гадину спущу.
  А вот, гонец, оплата за труды.
  Вручи ему известие беды.
  
  (Гонец уходит.)
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Пусть Ворвик с Оксфордом и тысяч пять солдат
  Через Ла-Манш в Британию спешат.
  Там встретятся с фальшивым королём,
  И крест поставят воины на нём.
  А коли надо, королева с принцем
  Свои пришлют противникам "гостинцы".
  Но чтобы, Ворвик, душу не терзать,
  Хочу лояльность вашу испытать.
  
  ВОРВИК:
  Коль принц и королева согласятся,
  В моей лояльности нетрудно разобраться:
  Скажите только "да" на то, мадам,
  За принца дочь любимую отдам.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Я "да" тебе на это говорю,
  И от души за то благодарю.
  Сын, стоит этого она:
  Прекрасна дева и скромна.
  Отцу ты руку протяни,
  И этим самым поклянись,
  Что в жёны дочь его возьмёшь,
  И уговор сей соблюдёшь.
  
  ПРИНЦ:
  Достойна всяческих повал.
  Вот вам рука. Я клятву дал.
  
  (Подаёт руку Ворвику.)
  
  КОРОЛЬ ЛЮДОВИК:
  Чего мы ждём?
  Настало время сборов.
  А ну, Бурбон, продемонстрируй норов!
  Веди, мой адмирал, наш флот,
  Он имя Франции спасёт.
  Хочу, чтоб Эдвард в битве этой пал,
  И скоморошной свадьбой не смущал.
  
  (Уходят все, кроме Ворвика.)
  
  ВОРВИК:
  Я был послом. Теперь же - отрекусь,
  Врагом смертельным к Эдварду вернусь.
  Мне поручил он брачный договор,
  Войны в ответ получит приговор.
  Уж коли он шутом меня назначил,
  Нешуточную пусть получит сдачу:
  Корону, что одел, я и сорву,
  Колпак шута напялю на главу.
  Не Генриха прощения ищу,
  А Эдварду за пакости я мщу.
  
  (Уходит.)
  
  
  
  
  АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
  СЦЕНА ПЕРВАЯ
  
  Лондон. Дворец.
  
  (Входят Глостер, Кларенс, Сомерсет и Монтегю.)
  
  ГЛОСТЕР:
  Скажи мне, Кларенс, не робей,
  Что мнишь о браке леди Грей?
  Достоин выбор короля?
  
  КЛАРЕНС:
  Предполагаю, братец, я,
  Пока посол готовит Бону,
  Король нашёл себе матрону.
  Не мог же Эдвард столько ждать! -
  Кровать не может пустовать.
  
  СОМЕРСЕТ:
  Прошу вас, лоры не шутите.
  Король идёт сюда. Молчите!
  
  ГЛОСТЕР:
  А с ним - избранница плывёт.
  
  КЛАРЕНС:
  Им правду выдам наперёд.
  
  (Под звуки фанфар входят король Эдвард со свитой. Леди Грей в качестве королевы, Пембрук Стаффорд, Гастингс и другие.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Вы отчего, брат Кларенс, малахольны?
  Ужели выбором моим вы недовольны?
  
  КЛАРЕНС:
  Как Ворвик
  И француз Людовик.
  Свихнуться проще было бы умом,
  Чем не проклясть за порчу Йоркский дом.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Не я ли, Эдвард, королём являюсь?
  А, значит, и в советах не нуждаюсь.
  Людовик, Ворвик - жалкие вассалы,
  И королю их слушать не пристало.
  
  ГЛОСТЕР:
  Никто судить, король, вас не берётся,
  Но брак поспешный редко удаётся.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  И ты, брат Ричард, сожалеешь тоже?
  
  ГЛОСТЕР:
  Господь вас свёл.
  Он осудить лишь может.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Коль не шутить, а говорить всерьёз,
  Ответьте, лорды, на такой вопрос:
  Чем леди Грей для Англии негожа?
  Быть королевою она сегодня может.
  Скажите, Монтегю и Сомерсет,
  Свой, мотивируя по совести ответ.
  
  КЛАРЕНС:
  Не может здесь быть мнения иного:
  Вы обошлись с французами сурово.
  Коль трезво вы осмотритесь кругом:
  Людовика вы сделали врагом,
  От леди Боны нагло отказавшись,
  Над чувствами невесты насмеявшись.
  
  ГЛОСТЕР:
  А Ворвик, сватом будучи в Париже,
  И уничтожен вами, и унижен.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Поверьте королевскому уму:
  Я Ворвика с Людовиком уйму.
  
  МОНТЕГЮ:
  Людовик нам - от внешних бурь защита.
  А этот брак - разбитое корыто.
  
  ГАСТИНГС:
  Когда мы, Монтегю, едины дома,
  Нам нечего извне страшится грома.
  
  МОНТЕГЮ:
  Вести пустые ни к чему нам споры:
  Для нас важна французская опора.
  
  ГАСТИНГС:
  На Францию не стоит опираться,
  Уж лучше впредь её остерегаться.
  Надёжно наши скрыты берега
  И господом, и морем от врага.
  В умы хочу внести я, лорды, ясность:
  От нас самих зависит безопасность.
  
  КЛАРЕНС:
  Ты, Гастингс, должен быть собою горд:
  Вещаешь будто славный Хангерфорд.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Заходите вы слишком далеко,
  Моё любое слово здесь - закон!
  
  ГЛОСТЕР:
  Вы, ваша светлость, поступили скверно:
  Дочь Скейлса замуж выдали неверно,
  Отдав её за брата леди Грей,
  Забыв о нас с возлюбленной своей.
  А нам бы с Кларенсом невеста подошла,
  Увы, фортуна братьев обошла.
  Заметить должен, государь, вам, кстати:
  Выходит, что жена дороже братьев.
  
  КЛАРЕНС:
  Или,
  Как поступили с дочерью Бонвиля?
  Супруги вашей сын на ней женился,
  И снова шанс у братьев испарился.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Не раздувай их этого беду,
  Невесту, Кларенс, я тебе найду.
  
  КЛАРЕНС:
  Уменье ваше - под короной, рядом,
  А мне такого выбора не надо.
  Билет счастливый сам хочу я вынуть,
  А потому придётся вас покинуть.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Покинешь или нет - мне то не важно.
  Ведь я - король и мне всегда вальяжно.
  Ни в чём и никому я не обязан.
  К тому же - волей брата я не связан.
  
  КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
  Доказывать, милорды, я устала:
  Ведь прежде, чем царицею я стала,
  Мой род весьма высоко находился,
  И этим он заслуженно гордился.
  Чтоб неприязней не было в помине,
  Использую величие я ныне.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Их неприветливость, любимая, ничто,
  Сбрось неприязнь, как влагу, в решето.
  Пока с тобою Эдвард, ты вольна
  Гулять и веселиться, как волна.
  Пока люблю, тебя любой уважит,
  С тобою рядом я всегда на страже.
  
  ГЛОСТЕР (в сторону):
  Не говорю я, всё пытаюсь слушать,
  А мыслей столько: разрывают душу.
  
  (Входит гонец.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Принёс ли новости из Франции, гонец?
  Где письма иль известья, наконец?
  ГОНЕЦ:
  Не письма, повелитель, а слова привёз,
  Но тяжелы они: не вымолвить без слёз.
  Позвольте изложить всё по порядку.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Соизволяю. Только очень кратко.
  Какой ответ Людовик мне прислал?
  Коль нет письма, то, что король сказал?
  
  ГОНЕЦ:
  Он, словно лев, метался и рычал,
  И в ухо мне буквально прокричал:
  "Лжегосударю Эдварду скажи:
  Француз Людовик не потерпит лжи!"
  И как бы не было ему в Париже плохо,
  Он к свадьбе вашей вышлет скоморохов.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Меня за Генриха Людовик принимает,
  Поэтому так храбро выступает.
  А что о свадьбе Бона вам сказала?
  
  ГОНЕЦ:
  Она мне тихо в ухо прошептала:
  "Я сообщить ему спешу,
  Что траур по нему ношу".
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  По-моему, здесь нечему дивиться:
  Напрасно на обиду мне сердиться.
  Что королева Генриха сказала?
  Предполагаю, как негодовала.
  
  ГОНЕЦ:
  Сказала и немного и немало:
  "А я меняю траур свой на меч,
  Чтоб голову изменнику отсечь".
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Сыграть решила дама в амазонки.
  Ужели Ворвик промолчал в сторонке?
  
  ГОНЕЦ:
  Негодовал он более других,
  В словах он горечь выразил таких:
   "Ему я оскорбленье не прощу,
  С позором с трона гадину спущу".
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Предатель так осмелился сказать?
  Я упреждён. Врасплох меня не взять!
  А, значит, не опасен этот зверь!
  Смирился Ворвик с Маргарет теперь?
  
  ГОНЕЦ:
  Не только с королевою сдружился,
  Отдавши дочь, он с нею породнился:
  Женился принц на дочери любимой,
  Теперь они по гроб неразделимы.
  
  КЛАРЕНС:
  Он, вероятно, старшую отдал.
  А Кларенс о меньшой всегда мечтал.
  Прощай, мой брат король, я поспешу:
  У Ворвика дочь замуж попрошу.
  Хотя я королевства не имею,
  Но в браке брата обойти сумею.
  Кто за меня и Ворвика, вперёд!
  Великий день навстречу нам грядёт.
  
  (Уходит Кларенс, за ним следует Сомерсет.)
  
  ГЛОСТЕР (в сторону):
  К тебе я, Кларенс брат, не примыкаю,
  Я помыслы к иному привлекаю:
  Не Эдвард нужен мне! - его корона.
  Так полагает Глостера персона.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  И Сомерсет, и Кларенс - не со мной,
  Грозят они мне с Ворвиком войной.
  Здесь надо мне, пожалуй, торопиться
  А то непоправимое случится.
  Пембрук и Стаффорд, вот вам мой наказ:
  Собрать людей и весь боеприпас.
  Враг недалёк от наших берегов,
  Так встретим боем истинных врагов!
  (Пембрук и Стаффорд уходят.)
  Но прежде чем уйду, хочу спросить,
  Как с вами, Гастингс, Монтегю, мне быть?
  Ведь вы по крови Ворвику родня,
  Возможно, не поддержите меня.
  Тогда уйдите к Ворвику скорей,
  Открытый враг честнее лжедрузей.
  Но коли уж со мною кто остался,
  Клянётся пусть, чтоб я не сомневался.
  
  МОНТЕГЮ:
  Пусть Монтегю поможет сам господь,
  А тяготы снесут и меч, и плоть.
  
  ГАСТИНГС:
  И Гастингсу, надеюсь, небо тоже
  За Эдварда стоять в бою поможет.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Брат, Ричард, остаёшься с нами?
  
  ГЛОСТЕР:
  Кто против власти, всех почту врагами!
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Но коли так, в победе убеждён:
  Её я слышу в трепете знамён.
  Не будем времени мы более терять,
  Врага и Ворвика идём, друзья, пленять.
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
  СЦЕНА ВТОРАЯ
  
  Равнина в Уорикшире.
  
  (Входят Ворвик и Оксфорд в сопровождении французских солдат.)
  
  ВОРВИК:
  Не так плохи у нас дела, милорд:
  На помощь нам спешит простой народ.
  (Входят Кларенс и Сомерсет.)
  А вот и Сомерсет и Кларенс с нами!
  Врагами вы пришли или друзьями?
  
  КЛАРЕНС:
  Признаться: причин не вижу опасаться.
  
  ВОРВИК:
  Но коль причин нам опасаться нет,
  Добро пожаловать и пламенный привет!
  Где в знак любви протягивают руку,
  То - верности надёжная порука.
  Иначе бы подумал, Кларенс, я:
  Притворный друг мне братец короля.
  Поскольку этим душу не тревожишь,
  На дочь мою рассчитывать ты можешь.
  Теперь, когда мы под покровом ночи,
  Военный стан врага рассредоточен,
  Солдаты разбрелись по городам,
  Счастливый случай выпадает нам.
  Внезапность - действа нашего залог:
  Застанем короля в ночи врасплох.
  Лазутчики простым считают дело,
  И выполнят задание умело.
  Найдём и мы среди парней английских
  Таких, кто украдёт коней фракийских.
  Так пусть же ночь нас мантией укроет,
  А стражу сном дремучим упокоит.
  Я короля не мыслю убивать,
  Намерен лишь немного напугать.
  Вперёд за мною со словами "Генрих!"
  Так недалёк теперь победы берег.
  (Все кричат "Генрих!")
  Теперь же смолкнем до победных оргий.
  Помогут Бог нам и святой Георгий!
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
  СЦЕНА ТРЕТЬЯ
  
  Лагерь Эдварда близ Уорика.
  
  (Входят три караульных королевского шатра.)
  
  ПЕРВЫЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  Позиции свои займите каждый,
  Король не спит, он нынче мести жаждет.
  
  ВТОРОЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  Монарх не собирается ложиться?
  
  ПЕРВЫЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  Он каждому намерен побожиться,
  Что не приляжет на пуховый коврик,
  Пока сражён не будет недруг Ворвик.
  
  ВТОРОЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  Должно быть, это завтра и случится,
  Коль Ворвик смеет рядом объявиться.
  
  ТРЕТИЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  Интересуюсь очень, братцы, я:
  А что за лорд в палатке короля?
  
  ПЕРВЫЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  То Гастингс, короля ближайший друг.
  
  ТРЕТИЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  А что ж других не видим мы вокруг?
  Все квартируют ночью в городах.
  Король - в шатре: с комфортом не в ладах.
  ВТОРОЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  Пусть не комфортней,
  Но зато почётней.
  
  ТРЕТИЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  Пусть, други, буду я не патриот,
  Почёл бы я не славу, а комфорт
  Знай Ворвик положение вещей,
  Он короля бы полонил, ей-ей!
  
  ПЕРВЫЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  Ему преградой будут алебарды.
  
  ВТОРОЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  Охрана здесь поставлена не зря:
  Мы бдим у изголовья короля.
  
  (Молча появляются Ворвик, Кларенс, Оксфорд, Сомерсет и французские солдаты.)
  
  ВОРВИК:
  А вот шатёр и при дверях охрана.
  Вперёд, друзья!
  Пленим скорей тирана!
  Испортим королю ночную негу!
  Нет Эдварду теперь пути к побегу!
  
  ПЕРВЫЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  Стой! Кто идёт?
  
  ВТОРОЙ КАРАУЛЬНЫЙ:
  Ни шагу, сэр, он вас убьёт!
  
  (Ворвик и вся его команда с криками: "Ворвик! Ворвик!" набрасываются на караульных, которые вопят: "К оружию! К оружию!" Ворвик с командой преследуют их.)
  
  (Под бой барабанов и звуки фанфар снова появляются Ворвик, Сомерсет с командой, которая выносит на кресле голого короля в халате. Ричард и Гастингс сбегают.)
  
  СОМЕРСЕТ:
  Кто там бежал?
  Я в темноте не распознал.
  
  ВОРВИК:
  То мчатся Ричард с Гастингсом дворами.
  Что нам они?
  Вот герцог перед нами.
  
  КОРОЛЬ РИЧАРД:
  Никто меня так грубо не встречал.
  Не ты ли королём нас величал?
  
  
  ВОРВИК:
  Я был, король, твоим послом,
  Но ты меня почёл ослом,
  А потому, подумал я,
  Нет для меня и короля.
  Теперь ты просто герцог Йоркский,
  К тому ж - безнравственный и плоский.
  Иными короли бывают:
  Они послов не унижают,
  И многожёнством не грешат,
  На помощь ближнему спешат,
  Они и честь свою, и кров
  Оберегают от врагов.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Мой братец Кларенс тоже здесь?
  Был ваш король, да вышел весь.
  И как бы, Ворвик, ты не издевался,
  Я королём для Англии остался.
  И пусть меня низверг враждебный рок,
  Он короля во мне убить не смог.
  
  ВОРВИК:
  Вот королём в душе теперь и оставайся.
  (Снимает корону с Эдварда.)
  Венец - для Генриха.
  Ты всуе утешайся.
  Укрой свою главу под древа сень,
  Он истинный король, а ты лишь тень.
  А вас, лорд Сомерсет, прошу особо,
  Под стражу взять столь важную особу.
  За пленником брат Йоркский последит.
  Он под его надзором посидит.
  Когда Пембруку в поле отомщу,
  Ответ Людовика и Боны сообщу.
  Теперь же, герцог Йорк, прошу простить,
  Мне некогда здесь речи говорить.
  
  (Уводят сопротивляющегося Эдварда.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Не волен человек перед судьбою,
  Его уносит полою водою.
  
  (Уходит, сопровождаемый охраной.)
  
  ОКСФОРД:
  Посыл победный, лорды, нами создан,
  Пора теперь, друзья, идти на Лондон.
  
  ВОРВИК:
  Вернём на трон былого короля!
  Да здравствует английская земля!
  
  (Уходят.)
  
  
  АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
  СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
  
  Лондон. Дворец.
  
  (Входят королева Елизавета, Риверс.)
  
  РИВЕРС:
  Что вас, мадам, так сильно беспокоит?
  
  КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
  Моё сердечко, брат мой, сильно ноет.
  Успели королеву озадачить
  Военные монарха неудачи.
  
  РИВЕРС:
  Он против Ворвика сраженье проиграл?
  
  КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
  Он королевское величье потерял.
  
  РИВЕРС:
  Его убили?
  
  КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
  Корону выкрали, а короля пленили.
  Бессмысленно причину нам искать,
  Кто Эдварда сумел в бою предать.
  Под оком брата Ворвика теперь,
  Содержится наш Эдвард, аки зверь.
  
  РИВЕРС:
  Такие вести сердце не лелеют,
  Но и победы странности имеют:
  Они, как девки, часто изменяют,
  Не Ворвику - другому подыграют.
  
  КРОЛЕАП ЕЛИЗАВЕТА:
  До той поры попробую держаться.
  Зачем иначе жизни зарождаться?
  Она зачата Эдвардом во мне,
  Страдаю ныне по её вине:
  Смиряю страсть, несу тяжёлый крест,
  Не лью слезу, давлю в себе протест,
  Перенесу всё на своих плечах,
  Чтоб Эдварда наследник не зачах.
  Я сына вознамерена родить,
  Чтоб на главу корону водрузить.
  
  РИВЕРС:
  А где же, королева, Ворвик ныне?
  
  КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
  Он рядом: скоро войско в Лондон хлынет.
  На Генриха корону водрузит,
  Соратников монарха не простит:
  Предателей тираны не прощают,
  Они их без суда уничтожают.
  А я в святилище укроюсь от беды,
  Как говорят, ниже травы тише воды.
  Чтоб в безопасности тревоги пережить,
  И Эдварду наследника родить.
  Ведь всех, кто из дворца не убежит,
  Сегодня Ворвик здесь не пощадит.
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
  СЦЕНА ПЯТАЯ
  
  Парк близ замка Мидлхэм в Йоркшире.
  
  (Входят Глостер, лорд Гастингс, и сэр Вильям Стэнли.)
  
  ГЛОСТЕР:
  Дивитесь, почему завёл в чащобу?
  Сегодня случай выдался особый:
  Здесь брат король содержится в плену,
  Вот и решил: к нему я загляну.
  Над ним епископ зорко надзирает,
  Но вольности ему он дозволяет:
  Он брату разрешает в этом парке
  Охотиться без стражи на цесарку.
  Я тайно брату весточку подал,
  Чтоб нас он на охоте поджидал,
  И, если план исполнить до конца,
  Мы вызволим из плена молодца
  
  (Выходят король Эдвард и охотник.)
  
  ОХОТНИК:
  Сюда, милорд, там обитает дичь.
  Придёт момент, к охоте дам я клич.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Нет, не сюда. Левее - в буреломе:
  Там, где охотники уже стоят на стрёме.
  Брат Глостер, Гастингс, вы уже готовы
  Забрать всю дичь из йоркского улова?
  
  ГЛОСТЕР:
  Нас время торопиться заставляет,
  Конь на опушке, брат, вас ожидает.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Какой маршрут теперь у нас?
  
  ГАСТИНГС:
  Мы в Линн, милорд, оправим вас.
  Там ожидает в бухте верный флот.
  Во Фландрию вас парус унесёт.
  
  ГЛОСТЕР:
  С моим совпало мнением почти,
  Как будто мысль заранее прочли.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Сказать вам от души теперь хочу:
  Я, Стэнли, вам стократно отплачу.
  
  ГЛОСТЕР:
  Нам разговоры некогда ваять,
  Пора уже на место отбывать.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Охотник, примешь долю в нашем деле?
  
  ОХОТНИК:
  Уж лучше с вами, чем висеть на ели.
  
  ГЛОСТЕР:
  Пора нам закруглять всю суматоху,
  Коль не хотим, чтоб кончилось всё плохо.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Прощай, прелат!
  Нахмурит Ворвик брови.
  Верну корону, вам попорчу крови.
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
  СЦЕНА ШЕСТАЯ
  
  Лондон. Тауэр.
  
  (Под звуки фанфар входят король Генрих, Кларенс, Ворвик, Сомерсет, молодой Ричмонд, Оксфорд, Монтегю, и комендант Тауэра.)
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Что ж, комендант, сказать? -
  Здесь божья благодать:
  Сметён друзьями самозванец,
  Я волен, как любой британец.
  Печали в прошлое ушли,
  Надежды путь к мечте нашли,
  Забыты горести и боли,
  Чем заплатить тебе за волю?
  
  КОМЕНАНТ:
  Что можно попросить у государя?
  Я жив, здоров, за то и благодарен.
  Но если же по правде говорить:
  Хочу у вас прощения просить.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  За что же, комендант просить прощенья?
  За милое в неволе обращенье?
  За жест такой я должен заплатить,
  И мне никто не смеет запретить.
  Я в клетке жил как дорогая птица,
  Которой воля более не снится,
  Когда настолько любят, ублажают,
  Что птицы о свободе забывают.
  Ты, Ворвик, после Бога мой кумир,
  Он повелел, а ты исправил мир.
  И Генриху, прошу тебя, поверь:
  Вдали от власти буду жить теперь,
  Чтоб мой народ не ведал новых бед
  От тех созвездий, что привносят вред.
  Хоть от короны я не откажусь,
  Но на тебя всецело положусь,
  Твоей доверюсь мудрой доброте,
  Ты был в делах всегда на высоте.
  
  ВОРВИК:
  Известны добродетелью вы всем,
  И нет нужды вас заменять совсем.
  Созвездья поменяются в зените,
  И вы нас новым светом озарите.
  Вводить меня во власть сейчас не стоит,
  Не я, а Кларенс более достоин.
  
  КЛАРЕНС:
  Нет, Ворвик, небеса тебе вручили
  Любимой нашей Родины кормило,
  Оливки ветвь и лавровый венок:
  Войны и мира ты познал урок.
  Кому, как ни тебе,
  Быть светочем в судьбе?
  
  ВОРВИК:
  Я Генриха, надеюсь, не обижу:
  Протектором лишь Кларенса я вижу.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Друзья, прошу, пожмите ваши руки,
  Вы в этой преуспеете науке.
  Отчизны нашей не увянет слава,
  Когда вы оба - на защите права.
  А я в уединенье поселюсь,
  И за грехи свои до гроба помолюсь.
  
  ВОРВИК:
  Как к воле государя отнесёшься?
  
  КЛАРЕНС:
  Я соглашусь, коль в паре остаёшься.
  Твоей всецело отдаюсь фортуне,
  Моя давно уже погрязла втуне.
  
  ВОРВИК:
  Хоть против воли, но не откажусь.
  В ярмо одно с товарищем впрягусь.
  Отдав себя всецело управленью,
  И телом будем Генриха и тенью.
  Мы более его не беспокоим,
  Монарх пусть наслаждается покоем.
  Мы Эдварда изменником трактуем,
  Казну его и земли конфискуем.
  
  КЛАРЕНС:
  Прошу прощенья.
  Ещё наследство требует решенья.
  
  ВОРВИК:
  На то всегда есть Божья воля.
  В нём и твоя найдётся доля.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Поскольку я уж боле не удел,
  То попросить бы вас, друзья, хотел
  Во Францию послать кого-нибудь
  Супругу, сына Эдварда вернуть.
  Пока в их душах ностальгия веет,
  Моя свобода сердце мне не греет.
  
  КЛАРЕНС:
  Не может, государь быть в том сомненья:
  Исполним ваш указ без промедленья.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Что за юнец там с лордом симпатичный,
  О ком он так печётся безгранично?
  
  СОМЕРСЕТ:
  Граф Ричмонд, юный Генрих, повелитель.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Надежда Англии, поближе подойдите.
  (Кладёт руку на голову.)
  Прозрение мне тайну выдаёт:
  Я смею заявить вам наперёд,
  А все вы убедитесь в этом скоро,
  Что юноша для Англии - опора.
  Его черты уже величьем светят,
  Чело корона золотом расцветит,
  Рука его для скипетра годна,
  Престол доверит мальчику страна.
  Терпенья наберитесь и отваги,
  Я боль вам причинял,
  Он - кладезь блага.
  
  (Входит гонец.)
  
  ВОРВИК:
  Какие новости, мой друг?
  
  ГОНЕЦ:
  Не ублажат они ваш слух:
  Никто того не ожидал,
  Но ссыльный Эдвард убежал.
  
  ВОРВИК:
  Признаться, весть - не благодать.
  Как удалось ему сбежать?
  
  ГОНЕЦ:
  Над ним епископ зорко надзирал,
  Но вольности, однако, дозволял:
  Ему охотиться позволили в лесу,
  Задумки в том и заключалась суть:
  Ведь проще не было на свете ничего,
  Чем выкрасть Глостеру и Гастингсу его.
  
  ВОРВИК:
  Не выполнил задание мой брат,
  Он в неудаче этой виноват.
  Пойдёмте, государь, искать решенье,
  Как Эдварда принудить к отреченью.
  
  (Всех уходят, кроме Сомерсета, Ричмонда и Оксфорда.)
  
  СОМЕРСЕТ:
  Ах, отчего везёт так подлецу?
  Бургундия поможет беглецу.
  Война свои знамёна развернет,
  И снова бойня поглотит народ.
  Когда сир нам о Ричмонде пророчил,
  То сердце наше в радости упрочил,
  Теперь, когда война на нас несётся,
  Тревожно наше сердце снова бьётся.
  Так отдадим же долгу, Оксфорд, дань:
  Отправим юношу от ужасов в Бретань,
  Покуда разрывается страна,
  Пока идёт гражданская война.
  
  ОКСФОРД:
  Коль Эдвард силою престол себе вернёт,
  Он, не жалея, Ричмонда убьёт.
  
  СОМЕРСЕТ:
  В Бретань!
  В Бретань!
  Всё так оно и будет.
  Нам мешкать некогда, идём скорей отсюда.
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
  СЦЕНА СЕДЬМАЯ
  
  Перед Йорком.
  
  (Под звуки фанфар выходит король Эдвард, Глостер, Гастингс и солдаты.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Фортуна нам, друзья, благоволит,
  Она воспрянуть снова мне велит.
  Корону я верну себе и власть,
  Схороним в прошлом беды и напасть.
  Мы дважды море, лорды, переплыли,
  В Бургундии подмогу получили.
  Из Ревенспурга в Йорк родной вернулись,
  И вновь в стихию власти окунулись.
  
  ГЛОСТЕР:
  Ворота, брат, закрыты на засов,
  Примета - дрянь, иных не знаю слов:
  Кто сразу оступился на пороге,
  На чудо не надеется в итоге.
  
  КРОЛЬ ЭДВАРД:
  Да нам ли, брат, примет с тобой бояться?
  Войдём и всё! Что с нами может статься?
  И, как бы ни было, а всё равно прорвёмся,
  А за воротами друзей своих дождёмся.
  
  ГАСТИНГС:
  Но коли так, придётся постараться
  На этот раз настойчивей стучаться.
  
  (На стенах появляется мэр Йорка и сотоварищи.)
  
  МЭР:
  Нас о приходе вашем упредили,
  Закрылись мы, чтоб нас не перебили.
  Мы подданные Генриха сейчас,
  И нас щадить причины нет у вас.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Король ваш Генрих, это - правда, мэр,
  Проблемы я не вижу в этом, сэр.
  Но почему же вы закрыли створки?
  По крайней мере - Эдвард герцог Йорка.
  
  МЭР:
  Да, лорд мой, я об этом знаю.
  За меньшего я вас не почитаю.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Я герцогством обязан обладать,
  А не у врат, склонив главу, стоять.
  
  ГЛОСТЕР (в сторону):
  Лисе лишь нос просунуть в дырку надо,
  Глядишь: и вся уж влезла за ограду.
  
  ГАСТИНГС:
  Какая, мэр, вас тормозит забота.
  Мы - Генриха друзья. Открой ворота.
  
  МЭР:
  Коль вы пришли к нам с миром, а не с боем,
  Конечно же, ворота мы откроем.
  
  (Сходят со стены.)
  
  ГЛОСТЕР:
  У капитана сердце под одеждой
  Недолго мудрой тешилось надеждой.
  
  ГАСТИНГС:
  Старик увидел благостный исход.
  Но только мы зайдём за створ ворот,
  Как благость улетучится мгновенно,
  Расправою явясь обыкновенной.
  
  (Выходят мэр и два ольдермена.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Война и ночь - две главные причины,
  Коль замыкаем створки на ключи мы.
  Не вижу я сейчас таких причин,
  А, значит, вам не надобны ключи.
  (Берёт ключи.)
  Теперь у вас защита - только я,
  И те, кто поступил ко мне в друзья.
  
  (Под барабанный бой входит Монтгомери с войском.)
  
  ГЛОСТЕР:
  Пришёл Монтгомери. Тому не удивляюсь:
  Он - верный друг, коль я не ошибаюсь.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Добро пожаловать, сэр Джон.
  Как быстро ты вооружён!
  
  МОНТГОМЕРИ:
  Когда на улице штормит,
  Любой монарха защитит.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Пока не о короне речь:
  Мне надо герцогство сберечь,
  А коли Бог пошлёт удачу,
  Другие выставлю задачи.
  
  МОНТГОМЕРИ:
  Не герцогу служу, а королю,
  А, значит, не туда я здесь рулю.
  Бей, барабанщик мой, отбой,
  Здесь богадельня, а не бой!
  
  (Под бой барабанов войско разворачивается.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Нет, Джон, постой, давай обсудим,
  Как вызволять корону будем.
  
  МОНТГОМЕРИ:
  Что говорить с тобою толку,
  Ты тараторишь без умолку,
  Коль уж корона не нужна,
  Какого здесь торчу рожна?
  Все, кто на помощь к вам идут,
  Войска немедля развернут.
  
  ГЛОСТЕР:
  Хочу я Джона поддержать:
  Не надо главного скрывать.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Допрежь до главного добраться,
  Придётся нам маскироваться.
  
  ГАСТИНГС:
  Где стали блеск, где мать - война,
  Там осторожность не нужна.
  
  ГЛОСТЕР:
  В бою лишь смелость коронует,
  Да славен тот, кто честь воюет!
  А там, где побеждает честь,
  Всегда сторонников не счесть.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Я вас услышал. И иду
  С небес достать свою звезду.
  Да сгинет Генрих провокатор,
  Венца златого узурпатор.
  
  МОНТГОМЕРИ:
  Вот речь властителя народа,
  Я за него в огонь и воду.
  
  ГАСТИНГС:
  Коль принято вселенское решенье,
  Читай, солдат, сие провозглашенье.
  (Звучат фанфары.)
  
  СОЛДАТ:
  Я, божьей милостью...
  Поставим многоточие...
  Король Британии, Ирландии и прочее...
  
  МОНТГОМЕРИ:
  Кто Эдварда монархом не признает,
  Тот в поединке норов мой узнает!
  Подать его! Где идиот упёртый?
  (Бросает перчатку.)
  Да будет славен Эдвард наш Четвёртый!
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Монтгомери и всех благодарю,
  Коль живы будем, щедро одарю.
  Пока на отдых всех располагаю,
  И с вами в Йорке ночь я скоротаю.
  Когда же день примчит на колеснице,
  Пойдём войной на Ворвика в столицу.
  Сам Генрих - воин в битве никакой,
  Строптивый Кларенс, правда, не такой,
  Но он, к стыду, в беде оставил брата,
  И ждёт его за Генриха расплата.
  Победа рядом, в бой уже я мчусь,
  А, победив, немедля расплачусь
  
  (Уходят.)
  
  
  
  АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
  СЦЕНА ВОСЬМАЯ
  
  Лондон. Дворец.
  
  (Под звуки фанфар входят король Генрих, Ворвик, Монтегю, Кларенс, Экзетер и Оксфорд.)
  
  ВОРВИК:
  И что ж ответим Эдварду мы, гуру,
  С голландцами тупыми и немчурой
  Из Бельгии он прибыл через море.
  Ужель охватит Лондон страх и горе?
  Народец из трущоб к нему бежит,
  Он этим хламом очень дорожит.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Совета мы у Эдварда не спросим.
  Собрав войска, назад его отбросим
  
  КЛАРЕНС:
  Чтоб пламенем вреда не наносить,
  Огонь сначала надо погасить
  
  ВОРВИК:
  Друзей в Йоркшире у меня в достатке,
  Миролюбивы, но жестоки в схватке,
  На сторону свою их увлеку,
  Надеюсь, не откажут стрику.
  Ты, Кларенс, собери людей в Суффолке,
  Друзья найдутся в Кенте и Норфолке.
  Всё так, сынок, и будет непременно:
  И рыцари придут, и джентльмены.
  Ты, Монтегю, сегодня в Лестершире
  Найдешь своих сторонников кумира.
  Ты, Оксфорд, так в Оксфодршире любим,
  Что будешь лидером товарищам своим.
  Мой суверен, ты, словно, остров в море
  Недосягаем для невзгод и горя.
  Ты в Лондоне теперь со всех сторон
  Как нимфами Диана защищён.
  Прощайтесь лорды, и не к месту речи,
  Сегодня слово ранит, а не лечит.
  Прощай монарх, я больше не расстрою.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Прощай мой Гектор и надежда Трои!
  
  КЛАРЕНС:
  Целую руку в знак признанья.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Мой славный Кларенс, до свиданья.
  
  МОНТЕГЮ:
  Всего вам доброго, позвольте удалиться.
  
  ОКСФОРД:
  И мне позвольте, государь, проститься.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Вы, Оксфорд, Монтегю, и остальные,
  Вам воздадутся радости земные.
  
  ВОРВИК:
  Пора спешить: уходит в плаванье ладья,
  До встречи в Ковентри прощаемся, друзья.
  
  (Все уходят, кроме короля и Экзетера.)
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Пока решил остаться во дворце.
  Каков итог окажется в конце?
  Я, полагаю, Эдварда побьют:
  Уж больно Ворвик в ратном деле крут.
  
  ЭКЗЕТЕР:
  Коварство Эдварда и лесть
  Сюрприз нам может преподнесть.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Мне, в сущности, бояться нет нужды:
  Я к людям не испытывал вражды,
  В делах не допускал я проволочек,
  Был мил ко всем, как истый ангелочек;
  Добро чужое я не отнимал,
  И горестям чужим всегда внимал,
  Не разорял налогами народ,
  Не осуждал того, кто дань берёт.
  Любого смею я теперь спросить:
  За что же Эдварда, а не меня любить?
  Ведь милость в мире милость порождает,
  Лев ласковый овцу не напугает.
  
  (За сценой крики: "Ланкастер! Ланкастер!")
  
  ЭЕЗЕТЕР:
  Сюда, милорд, по-моему, бегут.
  Вы слышите? - Ланкастера зовут.
  
  (Входят король Эдвард, Глостер и солдаты.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Хватайте Генриха, он не в своём уме,
  Корону - Эдварду и королевство мне.
  Ты - ручеёк, исток твой иссякает,
  Мой океан всё разом поглощает,
  Уносит всё приливною волной,
  Ничто теперь не связано с тобой.
  Верните в Тауэр.
  В дороге помолчит.
  А в башне - пусть с собою говорит.
  (Короля Генриха уводят.)
  Теперь мы, лорды, в Ковентри идём,
  Там Ворвика рискового найдём.
  Пока попутный дует суховей,
  Покосим наше сено до дождей.
  
  ГЛОСТЕР:
  Ещё предатель силы не собрал,
  Устроим ему в Ковентри аврал.
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  АКТ ПЯТЫЙ
  СЦЕНА ПЕРВАЯ
  
  (На стену выходят Ворвик, мэр Ковентри, два гонца и горожане.)
  
  ВОРВИК:
  Где, наконец,
  От доблестного Оксфорда гонец?
  Сажи-ка, малый,
  Что по дороге лорда задержало?
  
  ПЕРВЫЙ ГОНЕЦ:
  Он в Дансморе и движется сюда.
  ВОРВИК:
  А братец Монтегю пропал куда?
  Посыльный от него не скажет ничего?
  
  ВТОРОЙ ГОНЕЦ:
  Я с ним расстался,
  Когда он с войском в Деинтри остался.
  
  (Входит Сэр Джон Сомервиль.)
  
  ВОРВИК:
  Я, Сомервиль, на сына полагался.
  Где Кларенс с ратью затерялся?
  
  СОМЕРВИЛЬ:
  Его оставил с ратью в Саутхэме,
  Вот-вот он должен быть, согласно схеме.
  
  (Слышен барабанный бой.)
  
  ВОРВИК:
  Молодчик Кларенс! Всё по плану.
  Уже я слышу барабаны.
  
  СОМЕРВИЛЬ:
  Не Саутхэм на той дороге,
  Где барабаны бьют тревогу.
  
  ВОРВИК:
  Друзья, должно быть, к нам идут
  Собою укрепить редут.
  
  СОМЕРВИЛЬ:
  Узнать нам будет их легко:
  Они уже недалеко.
  
  (Под барабанный бой и фанфары выходят король Эдвард, Глостер и солдаты.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Иди, трубач к стене на гору,
  Труби врагу переговоры.
  
  ГЛОСТЕР:
  Похоже Ворвик весь в печали:
  Нас неприветливо встречает.
  На стены каменной громады
  Воздвигнул из людей ограду.
  
  ВОРВИК:
  Разгульный Эдвард объявился!
  Нежданный гость - кто б усомнился.
  Разведка наша проспала,
  Иль за подачку нас сдала?
  Когда б такое не случилось,
  Беда бы к нам не подступилась.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Ворота, Ворвик, быстро распахни,
  Приветствуй и колена преклони,
  Признай монарха, вымоли прощенье.
  Не вижу я иного здесь решенья.
  
  ВОРВИК:
  Разумней отвести войска отсюда.
  Царя возвёл я, свергнув хлама груду.
  Признай теперь меня своим патроном,
  И оставайся герцогом законным.
  
  ГЛОСТЕР:
  Я думал "королём", по крайней мере.
  Шутливой речи стоит ли нам верить?
  
  ВОРВИК:
  Ужели герцогство не стоит ничего?
  
  ГЛОСТЕР:
  Когда от нищего даруют мне его?
  Таким подарком стоит дорожить,
  Придётся мне за это отслужить.
  
  ВОРВИК:
  Я королевство брату подарил.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Оно - моё, хоть ты его вручил.
  
  ВОРВИК:
  Лишь Атласу то бремя по плечам,
  Теперь облегчит Ворвик ношу вам.
  Я Генриху и предан, и служу,
  Ему в любом желанье угожу.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Король твой - пленник,
  Он - изменник.
  Тебя я, Ворвик, спрашиваю смело:
  Кому без головы поможет тело?
  
  ГЛОСТЕР:
  Ты, Ворвик, не сумел предугадать,
  Как из колоды короля изъять,
  Пока десятку вынимал,
  Соперник короля украл.
  Ты Генриха оставил во дворце,
  А он упрятан в башне, как в ларце.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Ведь так оно и есть.
  Верни же честь.
  
  ГЛОСТЕР:
  Лови момент, колено преклони,
  Ошибки перед нами прокляни.
  Вернись туда, где нам уютно было,
  Пора ковать - железо не остыло.
  
  ВОРВИК:
  Руки мне легче собственной лишиться,
  Чем от победы славной отрешиться.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Ну что ж - плыви, да ветер будет другом,
  Тебя поймав, я выполню услугу:
  Главу твою от тела отделю,
  Тебя, как коврик, на пол постелю.
  Пусть кровью надпись на песке струиться:
  "Не будет Ворвик флюгером крутиться".
  
  (Под барабаны и знамёна входит Оксфорд.)
  
  ВОРВИК:
  Полощет радость Оксфорда знамёна!
  
  ОКСФОРД:
  Мы за Ланкастера! Вперёд дивизионы!
  
  (Входит с войском в город.)
  
  ГЛОСТЕР:
  Но коль распахнуты ворота,
  Пусть наступает наша рота.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Нас могут с тыла здесь атаковать.
  Нельзя спешить, разумней обождать.
  Появятся, чтоб битву предложить,
  Тогда осады им не пережить.
  
  ВОРВИК:
  Внезапности твоей я удивился.
  Как вовремя ты, Оксфорд, объявился.
  
  (С барабанами и знамёнами с войском появляется Монтегю.)
  
  МОНТЕГЮ:
  С любым врагом вступить готовы в бой!
  Ланкастер, Монтегю всегда с тобой!
  
  (Входит с войском в город.)
  
  ГЛОСТЕР:
  Придётся братьям бойню здесь устроить.
  Измена будет вашей крови стоить.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Чем тяжелей победа, тем милей,
  В огонь и ад я пойду теперь за ней.
  
  (С барабанами и знамёнами с войском появляется Сомерсет.)
  
  СОМЕРСЕТ:
  Вам обещает Сомерсет, Ланкастер!
  Я выну у врага тебя из пасти
  
  (Входит с войском в город.)
  
  ГЛОСТЕР:
  Под этим именем два герцога пропали,
  Удержишься и ты теперь едва ли.
  Ведь мой клинок в бою не заржавеет,
  Он с плеч твоих башку немедля сбреет.
  
  (С барабанами и знамёнами с войском появляется Кларенс.)
  
  ВОРВИК:
  Во весь опор Джордж Кларенс в бой стремится,
  Готов он с братом намертво сразиться,
  Ведь правда связей родственных сильнее:
  Она родного Эдварда милее.
  
  КЛАРЕНС:
  Решение я, Ворвик, принимаю:
  (Срывает со шляпы красную розу.)
  Себя и свой позор я презираю.
  Ведь дом, скреплённый кровию отца,
  Меня осудит, сына - подлеца.
  Отец погиб с Ланкастером сражаясь,
  И я прозрел, и за ошибку каюсь.
  Ужели Кларенс полный идиот:
  На брата-короля войной пойдёт?
  Как Иеффай, отдавший в жертву дочь,
  Вот так и мне - обет свой превозмочь.
  Я о содеянном немало сожалею,
  Пред братьями сейчас я шанс имею:
  Врагом смертельным Ворвика назвать,
  И за обман нещадно растерзать.
  Краснею от стыда, простите, братья,
  Не знаю, как себя теперь назвать я.
  И ныне, Эдвард, Ричард, обещаю,
  Что верность дому Йорков воскрешаю.
  
  КРОЛЬ ЭДВАРД:
  Ты для души моей дороже и милее,
  Когда бы гневался, то в десять раз слабее.
  
  ГЛОСТЕР:
  Где есть любовь, там место ласке,
  Должно быть братское по-братски.
  
  ВОРВИК:
  Врагу твоя душа под стать.
  Что от предателя мне ждать?
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Воюешь, или кинешься в бега?
  Или обрушить стены на врага?
  
  ВОРВИК:
  И не надейся: здесь не засидимся.
  С тобою мы при Барнете сразимся.
  Напрасно бравый Эдвард суетишься,
  На битву ты такую не решишься.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Решусь! Решусь!
  Георгию Святому я клянусь.
  Мы будем в праведном бою
  Победу воевать свою!
  
  (Король Эдвард с войском уходит. За ним под барабанный бой уходит с войском Ворвик.)
  
  
  
  
  АКТ ПЯТЫЙ
  СЦЕНА ВТОРАЯ
  
  Поле битвы близ Барнета.
  
  (Боевая тревога. Вылазки. Входит король Эдвард, волоча раненого Ворвика.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Лежи и умирай на этом месте,
  Наш страх умрёт теперь с тобою вместе.
  Я Монтегю бок о бок положу,
  Ты подожди, а я за ним схожу.
  (Уходит)
  
  ВОРВИК:
  Есть кто-то рядом? Недруг или друг,
  Приди ко мне, мой раздели досуг.
  Кто победил здесь Ворвик или Йорк?
  Я вижу, точки здесь расставил рок:
  Землице - тело, а врагу - победа,
  Топор в лесу на славу отобедал:
  Где кедр дарил для льва густую тень,
  Там на земле остался только пень.
  Так древа от Юпитера не стало,
  Что поросль от стужи защищало.
  Глаза мои уже туманит смерть,
  Им замыслов противников не зреть.
  Мои морщины кровию залиты,
  И их не счесть, как королей, что биты.
  Никто бы улыбнуться не дерзнул,
  Когда я брови тетивою гнул.
  Вся эта слава ныне - только прах,
  Уже и слово стынет на губах.
  Владения обширные и замки,
  Не более, чем образ в чёрной рамке.
  Для тела много площади не надо:
  Лопатой ткнул - и вся его отрада.
  И как бы в жизни нас не возносили,
  Итогом будет прах в сырой могиле.
  
  (Входят Оксфорд и Сомерсет.)
  
  СОМЕРСЕТ:
  Ах, милый друг, во здравии ты будь,
  Могли бы всё мы заново вернуть.
  Ты слышал? Королева прибыла
  И армию французов привела.
  Когда бы мог ты, Ворвик, не лежать,
  А с нами от позора убежать.
  
  ВОРВИК:
  Нет, не желаю я теперь бежать.
  Хотел бы руку Монтегю пожать.
  Его уста облобызать хотел я,
  Чтоб задержать уход души из тела.
  Чтоб слёзы брата мне омыли рот,
  Где кровь, запекшись, слово не даёт.
  Ужели, брат, не любишь, не жалеешь,
  Ах, поспеши, иначе не успеешь.
  
  СОМЕРСЕТ:
  Нет Монтегю.
  Твой брат уже скончался,
  Он, умирая, звать тебя пытался.
  Не говорил, а будто бы стрелял,
  Но слов его никто не разобрал.
  И лишь в конце он чётко произнёс:
  "Прости мне, Ворвик, рухнул твой утёс".
  ВОРВИК:
  Душе его смиренье и покой.
  Ворота райские ему, господь, открой.
  Спасайтесь, лорды! Ветер - в паруса!
  Прощаюсь я до встречи в небесах.
  (Умирает.)
  
  ОКСФОРД:
  Идём, идём! Нам надо торопиться
  Навстречу войску мощному царицы.
  
  (Уходят, унося тело.)
  
  
  
  АКТ ПЯТЫЙ
  СЦЕНА ТРЕТЬЯ
  
  Ругая часть поля битвы.
  
  (Под звуки фанфар триумфально выходят король Эдвард, Глостер Кларенс и остальные.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Итак, успехи очевидны наши:
  Победными венками путь украшен.
  Померкнуть может солнце до захода:
  Увидел тучу я на небосводе.
  Войска из Галлии на брег уже ступили,
  Как оказать отпор французской силе?
  На нас ведёт их Маргарет теперь
  Она грозна, как разъяренный зверь.
  
  КЛАРЕНС:
  И ветерка достаточно, чтоб тучу
  Смести с небес, утихомирив бучу.
  Не каждой буре - облако причина.
  Помогут сжечь его твои лучи нам.
  
  ГЛОСТЕР:
  Нас тридцать тысяч стражей упрекнули,
  А Сомерсет, и Оксфорд к ним примкнули.
  И коли дать им время отдохнуть,
  Нам эту силу вспять не повернуть.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Как известил доверенный народ,
  Царица войско в Тьюксбери ведёт.
  Мы, победив при Барнете в бою,
  Продемонстрируем отвагу им свою.
  Пока они для нас готовят вилы,
  Мы по пути свои умножим силы.
  Бей в барабаны! Воины, вперёд!
  Победа нас заслуженная ждёт!
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  АКТ ПЯТЫЙ
  СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
  
  Равнина близ Тьюксбери.
  
  (Под военный марш с войсками выходят королева Маргарет, принц Эдвард, Сомерсет и Оксфорд.)
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Ни мудрецы, ни лоры не вздыхают,
  Когда в боях позиции теряют,
  Они находят силы для реванша,
  Преодолев все тяготы Ла-Манша.
  Пусть наши мачты бурею побиты,
  А моряки волною в море смыты,
  Наш кормчий жив и у руля стоит,
  Надёжен, как гранитный монолит.
  Что полнить море горькими слезами,
  И унижать себя перед врагами.
  Ведь плача, ныне судно не спасёшь,
  Лишь в стойкости решение найдёшь.
  Оправиться нам надо от позора,
  Иначе не увидим кругозора.
  Был Ворвик якорем,
  А Монтегю с друзьями
  Служили нам надёжным снастями.
  Они убиты, но другие есть,
  Сегодня мы успели их обресть:
  Нам Оксфорд - якорь,
  Мачта - Сомерсет,
  Шпангоут - Франция:
  Вот недругам ответ.
  Наш опыт с принцем в битвах невелик,
  Но дух победы в нас давно проник,
  Теперь мы с Нэдом встанем у руля,
  И не изменим курс ни он, ни я.
  Не страшен моря-Эдварда оскал,
  Пройдём сквозь ветры,
  Зубья острых скал,
  Где Кларенс - мель, а Ричард, как утёс,
  Но ловок чёлн - летит, как альбатрос.
  Везде нам враг готовит западню,
  Давно мы знаем недруга меню:
  Нас утопить,
  Убить,
  О скалы сплющить,
  Пугать тюрьмой и голодом и грядущим.
  Пусть каждый для себя теперь решит,
  Коль нас оставить ныне поспешит,
  То попадёт немедля Йоркам в пасть,
  Не лучше ль в море навсегда пропасть?
  Не время о потерянном скулить,
  Прошла пора мальчишками вам быть.
  
  ПРИНЦ:
  Так женщина прекрасно говорит,
  Что дух её и труса исцелит,
  И он, забыв о трусости былой,
  Пойдёт теперь, не рассуждая, в бой.
  Так говоря, ни в ком не сомневаюсь,
  Но если есть такой, то я ручаюсь,
  Что лучше с миром труса отпустить,
  Чем этой гадостью всё войско заразить.
  
  ОКСФОРД:
  Высокий дух у женщин и детей!
  Они позорных воинов святей.
  Ты деда, принц, собою воскресил:
  Не занимаешь храбрости и сил.
  
  СОМЕРСЕТ:
  Кто, как сова, уйдёт дремать домой,
  Сам посмеётся над самим собой:
  Ведь мир уже изменится настолько,
  Что вспомнятся позором сон и койка.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Вас, Оксфорд, Сомерсет, благодарю.
  
  ПРИНЦ:
  Спасибо вам я тоже говорю.
  Однако дать вам ничего не смею,
  Пока что я наследства не имею.
  
  (Входит гонец.)
  
  ГОНЕЦ:
  Готовьтесь, лорды, Эдвард на пороге.
  Да будут вам способствовать все боги!
  
  ОКСФОРД:
  Всегда врасплох старается застать.
  Такая в этом логове вся рать.
  
  СОМЕРСЕТ:
  Его расчёты ныне не верны.
  Готовы к битве Родины сыны.
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Отвагой вашей полнятся сердца.
  
  ОКСФОРД:
  Стеною встанем здесь мы до конца.
  
  (Под звуки труб и барабанов с войском входят король Эдвард, Глостер и Кларенс.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Вот, смельчаки, терновый лес пред вами,
  Пройдите меж колючими стволами.
  Да вспыхнет из поленьев здесь костёр,
  Такой, чтоб пламень до небес простёр!
  Мне зажигать идеей вас не надо,
  Вперёд, друзья, там не бойцы, а стадо.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Мне слёзы, рыцари, мешают говорить,
  Их не могу никак остановить.
  Скажу одно: Король ваш Генрих - пленник,
  Престол захвачен, Эдвард Йорк - изменник.
  Нет королевства, а сплошная, плаха,
  Законы попраны, народ во власти страха.
  Казна расхищена, разграблена страна
  На братьях Йорках страшная вина.
  А вот и волк, зубищи показал,
  Вперёд друзья, не страшен нам оскал!
  
  (Под боевые сигналы тревоги войска расходятся.)
  
  
  
  
  
  АКТ ПЯТЫЙ
  СЦЕНА ПЯТАЯ
  
  Другая часть поля.
  
  (Под звуки фанфар выходят король Эдвард, Глостер, Кларенс и солдаты. Выводят пленных: королеву Маргарет, Оксфорда и Сомерсета.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Вот и конец настал для смуты:
  Мы разрубили распрей путы.
  В Хеймс Оксфорда, не мешкая, отправить.
  А Сомерсета надо обезглавить.
  Я речи слушать не хочу.
  Она дорога - к палачу.
  
  ОКСФОРД:
  Поверьте: мне до речей
  Перед закрытием очей.
  
  СОМЕРСЕТ:
  Что могут изменить слова,
  Когда не плахе голова.
  
  (Сомерсет и Оксфорд уходят под конвоем.)
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Хоть грустно этот мир нам покидать,
  Мы в Божьем Граде встретимся опять.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Надеюсь, что прилюдно объявили,
  Как мы недавно мудро порешили:
  Кто принца полонил, плачу я дань драгую,
  А принцу-пленнику я щедро жизнь дарую.
  
  ГЛОСТЕР:
  Всё сделано, король мой, в аккурате,
  А вот и Эдвард объявился, кстати.
  
  (Солдаты вводят принца Эдварда.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Пусть нам свою изложит парень веру.
  Так молод шип, а вот остёр не в меру!
  Чем движим был, когда народ мутил,
  И государю недоверием платил?
  
  ПРИНЦ:
  Не много ль, Йорк, ты на себя берешь?
  Я - сын монарха, ты - простая вошь.
  Колени перед властью преклони.
  Господь, с престола дьявола гони!
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРИТА:
  Когда б отец твой был такой смельчак!
  
  ГЛОСТЕР:
  А ты б - в штанах! Всё было бы не так.
  
  ПРИНЦ:
  Не место здесь эзоповым идеям,
  Они не по уму таким злодеям.
  
  ГЛОСТЕР:
  Ты речью этой душу мне поганишь.
  Щенок, ты тявкать скоро перестанешь.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАИТА:
  И внешностью своей, и алчным взором
  Явился ты народу злом и мором.
  
  ГЛОСТЕР:
  Долой же пленницу! Наскучила она!
  
  ПРИНЦ:
  Уж лучше уберите горбуна.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Молчи! С тобой я не шучу.
  А то язык укорочу.
  
  КЛАРЕНС:
  Наглец, сейчас же замолчи!
  
  ПРИНЦ:
  Собрались здесь лишь палачи.
  Развратный Эдвард, Джордж-изменник,
  Уродец Дик - амбиций пленник.
  Все, кто с отцом нас обманули,
  На золочёном сидя стуле.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Вот языкастой матери ответ:
  Уста замкнулись, принца нет.
  
  (Наносит удар ножом.)
  
  ГЛОСТЕР:
  А чтоб не мучился, сынок,
  И я теперь тебе помог.
  
  (Тоже наносит удар ножом.)
  
  КЛАРЕНС:
  А вот ещё тебе за это,
  Что не сдержал я, якобы, обета.
  
  (Тоже наносит удар ножом.)
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРИТА:
  Что ж не прикончите меня?
  
  ГЛОСТЕР:
  Тебя уважу в этом я.
  
  (Намеревается убить её.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Довольно, Ричард!
  Хватит же, ей-богу.
  У нас смертей сегодня было много.
  ГЛОСТЕР:
  Зачем ей жить?
  Словами зря сорить?
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Она, похоже, в обморок упала.
  Её бы в чувства привести сначала.
  
  ГЛОСТЕР:
  Прошу меня пред братом извинить,
  Намерен срочно в Лондон я отбыть.
  И прежде, чем прибудете в столицу,
  Немало вам придётся удивиться.
  
  КЛАРЕНС:
  Что вы такое мне сказали, сэр?
  
  ГЛОСТЕР:
  Вы не ослышались, сказал я: "Тауэр".
  
  (Уходит.)
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Мой мальчик Нэд, скажи, скажи хоть слово.
  Ужель под смертным ты лежишь покровом?
  Да будьте прокляты вы, звери-кровопийцы,
  Позор изменникам!
  Презрение убийцам!
  Был Цезарь мужем, коего убили,
  А здесь - мальчишка, и не пощадили.
  На жизнь ребёнка посягать ужасно.
  Ужели это никому не ясно?
  Где слово, коим можно вас бранить,
  Позором вечным чтобы заклеймить?
  Коль я скажу, то сердце разорвётся,
  Но говорить-то всё-таки придётся:
  О, мясники, злодеи, каннибалы.
  За срубленный побег убить вас мало!
  Детей любить бездетным не дано,
  Вы - нелюди, вам это всё равно.
  А коль детей когда-то заведёте,
  Вы вряд ли их от смерти сбережёте.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Такое слышать мне уже невмочь.
  Её насильно уведите прочь!
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Нет! Нет! Меня не уводите!
  На месте меч в меня вонзите!
  Исполни, Кларенс, я прошу,
  Я к сыну в общество спешу.
  КЛАРЕНС:
  Я милость эту вам не окажу.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Ужели я тебя не убежу?
  
  КЛАРЕНС:
  Нет, Этого не будет!
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Да кто тебя осудит?
  Ты клятвы нарушаешь так легко:
  Тебе ходить за тем недалеко.
  А где же дьявольский мясник,
  Горбатый Ричард, он же - Дик?
  Кто просит крови, тем он не откажет,
  И дело сделает, и слово к месту скажет.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Да уберите эту стерву!
  Уже мои ни к чёрту нервы.
  
  КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
  Найдёт господь для каждого причину,
  Чтоб наказать за принцеву кончину.
  
  (Королеву насильно уводят.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Куда девался Ричард? Он мне нужен.
  
  КЛАРЕНС:
  Умчался в Тауэр кровавый стряпать ужин.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Уж коли он задумать что изволит,
  Ничто его уже не остановит.
  Пора и мне в столице объявиться,
  Настало время принцу народиться.
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  АКТ ПЯТЫЙ
  СЦЕНА ШЕСТАЯ
  
  Лондон. Тауэр.
  
  (На стене крепости Генрих и Глостер с комендантом.)
  
  ГЛОСТЕР:
  Вы в чтенье так, милорд, погружены?
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Мы добротою вашей сражены.
  Нет. Доброта для вас, пожалуй, лесть,
  Ведь что-то дьявольское в тоне вашем есть.
  На свете не бывает, лорд, чудес:
  Нет доброты, где рядом в недрах бес.
  
  ГЛОСТЕР:
  Нам надо, комендант, уединиться,
  Поэтому прошу вас удалиться.
  
  (Комендант уходит.)
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Пастух сбежал, овцу оставил волку,
  Что бедной перед смертью блеять толку.
  Никто теперь не ведает, не знает,
  Какую смерть здесь Росций разыграет.
  
  ГЛОСТЕР:
  Коль не виновен, думы не терзают,
  А коли вор - кусты и те пугают.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Фазан, однажды пойманный в кустах,
  Опасности боится неспроста.
  Я вывод делаю из этого всего,
  Что вы птенца убили моего.
  
  ГЛОСТЕР:
  Был критский царь полнейшим идиотом,
  Учил он сына птичьему полёту.
  И сын его - такой же идиот:
  Имея крылья, канул в толщу вод.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Да, я - Дедал,
  А мальчик мой - Икар,
  Я - твой отец, на деле же я - минус,
  Не лучше, чем вредивший делу Минос.
  Был Эдвард солнцем, крылья растопившим,
  А Ричард - морем, жертву поглотившим.
  Меня убей не словом, а кинжалом,
  А не трави своим змеиным жалом.
  Я вижу, что пришёл ты убивать,
  Не надо боле муки продлевать.
  
  ГЛОСТЕР:
  Нелепости подобные крича,
  Во мне уже ты видишь палача?
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Что ты гонитель, в этом нет сомненья,
  Я этого придерживаюсь мненья.
  Кто жертву бьёт невинную мечом,
  Конечно же, зовётся палачом.
  
  ГЛОСТЕР:
  Неслыханно был дерзок ваш сынок,
  Вот и убил - иначе я не смог.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Когда б тебя за дерзость наказали,
  До палача ты дожил бы едва ли.
  Твой день рожденья сотни проклянут,
  Кому ты свой показываешь кнут:
  Отцы и матери, сироты и вдовицы,
  Тебе от них в хоромах не укрыться.
  В твой день рожденья плакала сова,
  Ей вторил филин и пошла молва,
  Которую несли в народ сороки,
  Что народились новые пороки.
  Хоть мать твоя при родах и страдала,
  Но обмерла, кода вдруг увидала,
  Что ты горбат и с острыми клыками,
  Представь себе, как горько было маме.
  Так огорченье было велико,
  Что царский род загублен сорняком.
  Короче....
  
  ГЛОСТЕР:
  Умри, пророк, среди своих пророчеств.
  (Наносит удар ножом.)
  Теперь, надеюсь, Генрих, убедился,
  Зачем на этот свет я народился.
  
  КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
  Убить меня и всех, кого случится.
  Прости мя мог и грешника - убийцу.
  
  (Умирает.)
  
  ГЛОСТЕР:
  Не брызжет кровь Ланкастеров струёй,
  А поглощается немедленно землёй.
  Слезой кровавой истекает меч,
  Который оборвал монарха речь.
  Кто дому Йорков пакостей желает,
  Тот красными слезами зарыдает.
  Мертвец всё слышит, люди говорят,
  Скажи, что я тебя отправил в ад.
  (Снова наносит удар ножом.)
  Не ведаю я жалости и страха,
  На мне всегда кровавая рубаха.
  И правду обо мне он рассказал,
  Которую от матери я знал,
  Она неоднократно говорила,
  Что мир вперёд ногами мне явила.
  Иду ногами теми к высшей власти,
  Хочу у слабаков её украсть я.
  Кричали повитухи: "Горе маме!
  Ребеночек горбатый и с зубами!"
  Вот и кусаюсь в жизни, словно, пёс.
  В мои дела не суйте лучше нос!
  Но коль меня сгорбатил сам господь,
  Уродство ад поможет побороть.
  Нет у меня ни братьев, ни родных,
  Как нет любви и жалости для них.
  Не вижу в этом чувстве божества,
  От этого далёк я торжества.
  Мне закрывает Кларенс ныне свет,
  Я ложный Эдварду поведаю секрет,
  Что Кларенс хочет взять его венец,
  И предреку нечастному конец.
  Уже убиты Генрих и сынок,
  Готовься, Кларенс, твой сегодня срок.
  Пока соперников во власти убиваю,
  Овечка я, а львом я быть мечтаю.
  Я тело Генриха в покои отнесу,
  И воплем радости округу сотрясу.
  
  (Уходит, унося тело.)
  
  
  
  АКТ ПЯТЫЙ
  СЦЕНА СЕДЬМАЯ
  
  Лондон. Дворец
  
  (Под звуки фанфар выходят король Эдвард, королева Елизавета, Кларенс, Глостер, Гастингс, нянька с новорождённым принцем на руках и свита.)
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Мы новь на троне. Буря миновала.
  Полит он кровью недругов немалой.
  Отважных рыцарей, как в колосе зерно,
  На поле жали и свозили на гумно.
  Три герцога отважных Сомерсета,
  Два Клиффорда, отец и сын при этом,
  Нортомберленды двое в том числе,
  Варились в этом воинском котле.
  Лев королевский был на цепь посажен,
  Стояли Ворвик с Монтегю на страже,
  Ревели два медведя так, что лес
  Весь содрогался до самих небес.
  Мы от помех очистили свой трон,
  И явью стал наш долгожданный сон.
  Подайте сына мне облобызать,
  Хочу ему я пару слов сказать:
  "Твои дядья и твой король-отец,
  Сквозь зимний хлад, но с пламенем сердец
  Шли в латах головы готовые сложить,
  Чтоб принцу новому корону предложить".
  
  ГЛОСТЕР (в сторону):
  Когда уйдёшь, я урожай пожну.
  Сейчас я тих, подобен валуну.
  Мой горб велик и ноша по нутру:
  Один падёт, другого я сотру.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Отца любовью, братья, побалуйте:
  Наследного племянника целуйте.
  
  КЛАРЕНС:
  Устами наложу свою печать,
  И буду властелином величать.
  
  КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА:
  Достойный Кларенс, вас благодарю,
  И королевскую признательность дарю.
  
  ГЛОСТЕР:
  Росток желая царский поддержать,
  Я не могу его не целовать.
  (В сторону):
  Целую, как Христа Иуда,
  В устах: "Ура!"
  А в сердце: "Сгинь, паскуда!"
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Душа поёт и полнится во мне
  Любовью братьев, праздником в стране.
  
  КЛАРЕНС:
  Что с Маргарет, король, решили вы?
  Как не решите - вы всегда правы.
  Отец за Маргарет нам выкуп хочет дать,
  Он две Сицилии уже успел продать.
  
  КОРОЛЬ ЭДВАРД:
  Из Англии её отправим прочь,
  Французам вышлем подлую их дочь.
  А сами будем дома веселиться
  Да так, что может только в сказке сниться.
  Прощайте, горести!
  Зовите к нам забаву!
  Трубите, трубы, англичанам славу!
  
  (Уходят.)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"