Миша Пирогов, технолог одного НИИ, поднялся на эскалаторе к выходу из метро и вышел на проспект. Мела поземка, холодный ветер забирался под шубу. До института было метров триста, но ветер дул в лицо. Пока он дошел до здания, то основательно продрог.
Войдя в вестибюль, Миша кивнул вахтеру. У лифтов была очередь, и он направился к лестнице.
Проходя мимо стенда на площадке между этажами, Пирогов увидел свежий плакат с надписью "Минет-шоу артистов балета".
Проскочив мимо, шагая через две ступеньки, Пирогов взобрался на свой этаж, перед дверью в сектор стряхнул на гранитный пол снег с шапки и шубы и вошел внутрь.
Сотрудники и сотрудницы, пришедшие ранее, причесывались перед большим настенным зеркалом.
Савва Игнатьевич Коляскин - чертежник, выглядывающий из-за кульмана, отчетливо проговорил:
- Михуил, как погодка на дворе, прям весна?
Пирогов немедленно ответил:
- Если ты припёрся сюда в летних кальсонах, Сова, ядра твои явно заледенели, можешь повесить их на ёлку, вместо игрушек!
Катерина Мартынова, называемая Мишей Катрин Мартынелли, покрутила карандашом у виска и тихо сказала: "Дурак!"
МарьИванна, старейшая работница института, дама предпенсионного возраста, покраснела и проговорила:
- Как вам не стыдно, молодой человек! Здесь женщины и девушки.
- Да все мы, мужчины и женщины, - не слушая её, - продолжал Пирогов, - брали и берем в руки эти... эти...
МарьИванна замахала на него руками.
- Берите общественные деньги, товарищ технолог, и идите отсюда... в магазин... за пряниками...
Миша залез в обеденный стол, выгреб мелочь и бумажки и, не надевая шапки, ринулся из комнаты.
Он ссыпался вниз по лестницам, пробежал вестибюль до выходной двери и выскользнул на улицу.
Соседняя дверь вела в продуктовый магазин, и Миша нырнул туда.
Протолкавшись к полкам с пряниками, сушками и сухарями, он взял три пакета мятных пряников и направился к кассе.
И пяти минут не прошло, как Пирогов снова был в секторе.
Сгрузив купленное в магазине себе на стол, он разделся, повесив шубу на вешалку. Поглядев на себя в зеркало, рукой пригладил коротко стриженые волосы, и пошел к своему месту.
Перевернув белой стороной вверх один из чертежей, Миша вытряхнул на него три пряника, остальные унес на обеденный стол.
- Уж взялись за нами ухаживать, - проговорила МарьИванна, - так доведите дело до конца: проверьте кофеварку - уровень воды, и если остыла, подогрейте!
Мартынелли неприязненно взглянув на Пирогова, выбралась со своего места и, облокотившись на стол соседки, стала что-то нашептывать МарьИванне.
Кофеварка была полна кипяченой воды и достаточно горяча, но Миша решил проверить степень подогрева - приложил кофеварку к заду Мартынелли.
- Господи! Миша, это что еще такое? - вскричала МарьИванна. - Перед вами молодая женщина!
Мартынова даже не обернулась. Можно подумать, что ей привычно было сидеть на горячей печке или батарее.
- Это знак внимания к вам, Мария Ивановна! - заявил Пирогов.
Женщина от удивления округлила глаза.
Кофеварку все-таки пришлось включить.
Миша отлил кипятка себе в чашку и унес на свой стол. Там он заправил заварочную ложку зеленым чаем и сунул в чашку.
Доставая из стола чертежи, Пирогов невольно бросил взгляд на МарьИванну. Та прихорашивалась: чернила брови, подводила глаза, припудривала носик.
Доброе слово и кошке приятно, подумал Михаил.
И получаса не прошло, как в комнату ввалился начальник сектора Яков Самуилович Лапшинский.
Сотрудники, чаевничавшие за общим столом, мигом разлетелись по своим местам.
- Договорились же пить чай ближе к обеду, - укоризненно сказал начальник. - Меня нет и порядка нет.
Он поглядел на Пирогова, задержал взгляд на МарьИванне и пошел раздеваться.
Миша еще раз проглядел чертежи, свои заметки, разводку платы карандашом на листочке бумаги, сгреб все и пошел к начальнику.
Тот уже сидел, расстегнув на объемном животе пиджак.
- Можно?.. - спросил Миша.
Начальник пододвинул ему стул.
- Плата контроля, - сказал Пирогов, разворачивая чертеж. - Я просмотрел разводку с двух сторон и обратил внимание на этот участок.
Он обвел пальцем часть чертежа.
- Здесь две стойки. Край платы между ними как бы висит. При взлете ракеты...
- Какой еще ракеты? - перебил его начальник.
- Межконтинентальной баллистической, - ответил Пирогов. - Вибрация же сильная. Рядом со стартовой площадкой вагон управления и в нем эта плата.
Лапшинский смотрел на Пирогова.
Миша извлек из-под чертежей брошюрку БИНТИ - бюро иностранной научно-технической информации с надписью - "Межконтинентальная баллистическая ракета железно-дорожного базирования"
-Ну и? - начал Лапшинский.
- Мотор-колесо в одном из наших заводов и корпус вагона управления - на заводе другом.
- Я давал подписку о неразглашении, - заявил начальник. - Догадался, вот и помалкивай!
Миша кивнул.
- Что ты предлагаешь? - спросил начальник.
- Элементы в этом месте повернуть на девяносто градусов. Разводку придется переделать. За счет отступа от края платы всего на пять миллиметров, появляется возможность просверлить в плате отверстие, в корпус ввернуть шпильку, плату винтом закрепить на ней. Вибрация этого участка уменьшится в несколько раз.
- Оставь все, я сам проверю, - сказал начальник.
Миша поднялся и увидел, что МарьИванна наносит румяна и готовится красить губы.
Он подошел.
- Чай у вас остыл, Мария Ивановна! Давайте я налью горяченького? Попьете чаю с пряником и уж потом накрасите губы.
Мартынелли прошипела ему в спину:
- К старой бабе приклеился, а на меня ноль внимания. Мы почти одного возраста, осёл!
Пирогов взял чашку, наклонился к ней и тихо сказал: