За окном шёл нормативный новогодний снег, доставляющий немалые хлопоты, если празднуешь не в городской квартире, или ресторане, а на обычной подмосковной даче. Стёкла были изукрашены кружевами хорошего вечернего мороза, что приятно дополняло картину уюта в доме. В главной комнате горел большой камин. В дальнем углу стояла тумба с телевизором, по которому шло что-то предновогоднее, с голубым оттенком на лицах всех участников. Стандартный праздничный стол, диван с одной стороны и стулья - с другой. На часах, висевших у камина, стрелки, словно сходящиеся ножницы, показывали без десяти одиннадцать. Относительно небольшая компания молодых людей занимала свои жрательно-бухательные места за столом, разбившись на пары. Градус был ещё на нормальном уровне, так как Новый Год всем хотелось встретить не под столом, и не на нём, а за ним. Но, несмотря на это, общая атмосфера была образцово-праздничной, громкоговорящей, местами крикливой и очень-очень весёлой. Думаю, продолжать описание обычного праздничного застолья не имеет смысла, так как каждый был в такой ситуации и у каждого сложился свой собственный набор деталей, формирующих понятие "обычный". Так что все послушно подставили этот шаблон в начало моего рассказа и прилежно делают вид, что так и должно быть! Ага! Молодцы! А теперь приступим к тому, что, в принципе, можно назвать уже авторской линией...
Итак, время подтягивается к моменту смены последней цифры в графе "год", молодые люди общаются во всю душу и на всю голову...
- Ещё бы! Отличный коньяк! - констатировал Сергей, любовно наблюдая, как его рюмка наполняется жидкостью чайного цвета, - Я брал до этого, но он почему-то не шёл.
- Ха! Настоящий "Белый аист" хер щас найдёшь! - авторитетно заявил Семён, наливая себе - На прилавках одно фуфло подпольное - водка с карамелью или чаем. Даже в ресторанах - хуйня!
- А это? - Сергей поднял рюмку.
- А это, брат, настоящий, - Семён поднимает свою, чокается с Сергеем и выпивает одним махом, - Молдаване... ну, которые мне плитку в ванной ставили... это они мне привезли.
- Ну, хоть какая-то польза с них! - Сергей довольно ржёт и отправляет содержимое своей рюмки в рот.
- Серёж, - эффектная брюнетка с хмельной улыбкой, сидящая по правую руку от рыжего маркетолога, подносит свою рюмку, - налей и мне.
- Ноу проблэм, бэйби! - чуть громковато отвечает Сергей, берёт не совсем пустую рюмку, и агрессивно целует свою спутницу.
- Эй! - наигранно-обозлённо возмущается та, - Ты на дверях учился целоваться?!
- Нет, - довольно осклабляется рыжий, передавая рюмку Семёну - Просто на брёвнах спать привык!
- Ах ты гад! - вспыляет... кхм, девушка. Кулак с жестоко наманикюренными ногтями, утяжелённый золотыми кольцами на каждом пальце с размаху врезается в живот маркетолога одной из крупнейших сетей московских супермаркетов. Сергей сдавленно хрипит, скручивается, стараясь не вырвать съеденным за вечер, и кидается головой на голый, несмотря на зиму, живот своей спутницы.
- За что так?! - страдальчески всхлипывает пострадавший, смотря замутнёнными глазами на свою подругу.
- За язык! - отвечает та, дав лёгкую пощёчину своему сражённому кавалеру. Сергей делает жалкую гримасу.
- Не поняла... - Света широко открывает голубые глаза, поглаживая по голове своего горе-шутника.
- Продукт не переводи! - Семён поднимает рюмку Светы, взбалтывая её содержимое. Приглядывается, нюхает, и, удовлетворённо хмыкнув, опустошает залпом, - Аааа... водка.
Сергей, увидевший сей акт рационального использования водных ресурсов прыснул со смеху:
- Ну, ты кабан, Сеня!
- А чё? Добро переводить? - Семён довольно улыбается, сгребая своими толстыми пальцами три дольки лимона с голубого блюдца.
- Толстый! - толкает Сеню в плечо весьма дородная барышня, сидящая слева от расслабленного содержателя ресторана "Янзцы-Петроффский". Её ярко накрашенное дорогой косметикой лицо, потно лоснящееся от принятого алкоголя, выражало обострённое чувство ответственности за мужа, растягивающего свою, и так не очень красивую рожу в пьяной улыбке, - Может хватит выпендриваться?!
- Машка! - примирительно протянул Семён.
- Чё Машка?! Не хватало, чтоб ты напился как в прошлый раз! - возмущённо запричитала Мария, - Еле тебя домой притащила, харя ты такая круглая! Машина моя не могла выехать на трассу из-за осадки твоей пьяной туши!
- Что Маш?! Как будто не так было! - праведный гнев вкупе с выпитым горячительным поддал Машиному лицу много натурального румянца. Ноздри раздулись, словно пытаясь выразить возмущение хозяйки. Но руки супруга она не убрала.
- Ну, сегодня ж праздник! Новый Год!
- В прошлый раз вообще Восьмое Марта было!
- Ну Маш! Ну Ласточка! - Семён подлизывающимся движением налил жене её любимый Мартини, кинул пару кубиков льда и, соблюдая все правила хорошего выпивона, увенчал это всё аппетитной маслиной. Лицо Марии смягчилось, когда её не в меру жаждущий супруг поднёс ей полный бокал, умиротворительно преломляющий свет своим содержимым.
- Сеня! - мужчина приятной наружности, сидящий во главе стола протянул уже индульгированному Семёну два бокала, - Налей и нам с Женькой.
- Бля, я у вас что здесь, бармен? - беззлобно засмеялся Сеня, наполняя классически конусовидные формы бокалов.
- Ну, все бутылки-то у тебя, - низковатым голосом сказала девушка модельной внешности (в положительном смысле), именуемая Женей, - Тебе и наливать.
- Ха, ну тогда держите свой суррогат, - Семён протянул Жене бутылку Баккарди.
- А мне коньяк! - донеслось откуда-то со стороны Светиных ног.
- Серёга, отдыхай! - засмеялся Сеня, - Коньяк я оставлю на потом.
- Ну, раз коньяк на потом, - произнёс очкастый парень, Артём, сидящий скраю стола, - То я попрошу водки.
- И мне тоже, - сказала миниатюрная девушка, Ада, сидящая на коленях у главного программиста Серёжиной компании.
- Так, молодёжь, - Семён протянул литровую бутылку водки, - У нас открылся сезон самообслуживания...
***
За окном всё метёт.
На часах четверть двенадцати.
Он, сидевший в тени на подоконнике, встаёт, подходит к столу, берёт из руки Семёна бутылку, откручивает крышку, одним глотком из горла выпивает полбутылки, и ставит её рядом с молодыми людьми.
- Пять минут.
***
- Бля, опять Киркоров! - скривился, словно от зубной боли, Александр, супруг Жени, - Без него никуда теперь!
- Терпеть не могу это рыло! - в свою очередь продекламировал Сергей.
За столом нагнеталась атмосфера коллективного и очень даже сознательного презрения к виляющему задом по телевизору... кхм, певцу. Тот, в свою очередь, очень старательно и профессионально давал понять как он ложил на всех, крутя своей мошной под оглушающую фонограмму. Народ, сидящий за столиками в телестудии, казалось, был счастлив от одного только вида этого разукрашенного под петуха куска дерьма, олегофренически хлопая в дебильный (блин, 4/4, с акцентом на сильную долю) ритм. Стенка из двадцати человек на заднем плане изображала живую игру на инструментах от электрогитары до диджериду, когда как слышался только синтезатор да запрограммированный драм-сет. Но это, по-видимому, никого не волновало, и преимущественно патлатые дядьки джазовой комплекции, стоящие где-то между декорациями (конечно же от Краснова), очень увлечённо притопывали ножками и пускали слюни на ширпотребный зад народной пизды... блин, звезды... хотя, пусть будет пизды, и так уже расшатали...
- Нет, ну бля и нравится же он кому-то, раз его так часто показывают! - Маша яростно тряханула своими объёмными грудями.
- Да, вон, Моисееву нравится! - крикнул Сергей, - Смотри, как пялится!
Камера дала крупный наезд на нечто, отдалённо напоминающее нормального человека, этакий кросс-овер между мужским лицом и обезьяньей мордой, на которой L'Oreal испытывал свою новую линейку токсичной косметики. Это разноцветное чудо-мудо, с неизменно-кремовыми волосами, открыло рот, жадно облизывая красным языком мелкие искусственные зубы и отсохшие от злоупотребления феляцией губы, спрятанные под толстым слоем фиолетовой помады. Иногда идол гомиков всея Руси делал губы трубочкой, что навевало мысли о его фантазиях по отношению к прыгающему по сцене черноглазому гамадрилу.
- Ой бля....
- Пиздееееец!
- Меня щас стошнит!
- Я хуею!
- Сука, убил бы бля!
***
Он снова берёт бутылку Абсолюта, откупоривает и выпивает одним махом оставшуюся половину.
- Время!
***
Все, как по команде замолчали, уставившись остекленелыми глазами в пространство перед собой.
Четыре пары молодых людей встали одновременно из-за стола.
Мужчины, взявшись за руки как в хороводе, ушли из залы в одну из комнат дома.
Женщины, положив руки друг другу на плечи на боксёрский манер, ушли из залы в одну из комнат дома.
Он, оставшийся наедине с очень богатым столом и притихшим телевизором, смотрел, как повисло молчание и бездвижие в одной из Останкинских телестудий.
***
- Знаешь, что я хотел сделать под Новый Год?
- Что?
- Трахнуть тебя!
Семён со всего размаху засадил свой толстенный член в узкое очко Сергея, с причмоком разрывая его. Тот лишь жалобно пискнул, закатывая в экстазе глаза. Тонкая струйка крови потека вниз по ноге Сергея, застревая в курчавых чёрных волосах. Двое других неистово дрочили, смотря как грузный Семён деловито ебёт в жопу своего друга, поставив его раком.
- Открой рот!
Сергей безотлагательно открывает рот.
- А теперь соси!
Рыжий прилежно начинает сосать вставленный ему в рот член Александра, превращаясь в палку о двух здоровых красных концах. Артём неистово дрочит.
Первым кончает Александр, наполняя рот Сергея вязким киселём спермы, который тот тут же сглатывает.
Затем Артём вставляет в рот Сергея свой член и тут же кончает. Тот сглатывает вторую порцию спермы.
Семён всё ебёт, остервенело двигая своим шлангом в окровавленной жопе Сергея.
- Ааааа...
- Ааааааааа...
- ААААААААААААА...
Сергей стонет под Семёном. Его член стоит как арматура, разрываемый накаченной кровью. Из уретры уже сочится сперма.
- Аааааа, кончаю! - орёт Сеня.
Оба выгибаются назад, член Сергея красной антенной взвивается вверх и в момент, когда Семён, наполнив кончёй прямую кишку друга, высовывает свой хуй, Артём рассекает воздух большим кухонным ножом, одним махом отрезая вздыбленный член Сергея. Фонтан крови моментально перекрашивает пол комнаты в интимно-красный цвет. Сергей не успевает даже вскрикнуть, как Александр впихивает отрезанный член прямо в глотку хозяину. Из обрубленного члена в рот сочится пошедшая по уретре сперма и кровь. Сергей, широко раскрывший глаза, давится.
Артём взмахом ножа делает огромный разрез от живота до шеи Сергея.
Из образовавшейся дыры вываливается требуха, с громким чваканьем плюхаясь на тёмный от крови паркет...
***
Четыре голых женщины, вальяжно устроившись на огромной кровати, лизали у друг друга, образовывая подобие круга.
Чмокающие звуки, издаваемые ртом и половыми губами, назойливо распространялись по комнате.
Первой кончила Маша, издав утробный вой и затрясши своими жирными грудями.
Второй кончила Женя, вставив большой палец левой руки себе в анус.
Третьей кончила Света, затрясшись в полу-эпилептическом припадке.
Ада подняла таз, притянув свои тонкие ноги к маленькой груди. Маша продолжила ей лизать, оклемавшись после своего оргазма. Света села на грудь Аде, придавливая собой её ноги и руки.
Маша, хищно сверкнув зубами, со всей силы укусила Аду за клитор. Та закричала, но Женя быстрым движением отрезала ей язык.
Маша сжала челюсти и оторвала клитор с куском плоти. Ада забилась в приступе боли, но Света ещё сильнее сдавила её.
Маша откусила Аде одну половую губу. Женя отрезала Аде левое ухо. Света сильнее её сдавила своей тяжестью.
Маша жадно откусила часть лобка. Женя отрезала Аде правое ухо.
Маша начала отрывать зубами куски оголённого, полного крови влагалища. Женя отрезала Аде нос. Света ещё сильней придавила Аду. Послышался хруст рёбер.
Маша с размаху запустила руку в полусъеденное влагалище Ады, прорывая шейку матки и входя в маточную полость. Женя отрезала губы. Послышалось хлюпанье рвущихся рёбрами лёгких.
Маша схватила матку Ады и одним движением выдернула её наружу, выворачивая наизнанку. Женя двумя быстрыми ударами выколола Аде глаза. Неистово бьющееся сердце разорвалось...
***
Три пары собрались в гостиной, где из телевизора на них смотрело два лица. Одно, измазанное кровью, с чёрными болгарскими глазами радостно улыбалось. Второе, измазанное косметикой, с сочащейся изо рта спермой, похотливо смотрело на собравшихся. На заднем плане все столики были перевёрнуты, гостей не было - только какие-то непонятные груды мяса вперемешку с разноцветным тряпьём, бывшим когда-то костюмами и платьями. Всё было залито кровью. Музыканты валялись на сцене с музыкальными инструментами, торчащими из их задниц и глоток.
Двое в экране держали фужеры с шампанским. Шестеро в комнате последовали их примеру.
- Десять!
- Девять!
- Восемь!
- Семь!
- Шесть!
- Пять!
- Четыре!
- Три!
- Два!
- Один!
- С Новым Годом! - Двое по ту сторону экрана чокнулись с обратной стороны.
- С Новым Счастьем! - Шестеро чокнулись с телевизором.