- Но я хотел увидеть гномиков, - мальчик сердито сморщился.
- Если ты их увидишь, они уже не смогут спрятать под елкой подарки.
- А почему дед мороз сам не дарит их детям? - мальчику уже исполнилось пять лет, и он начинал сомневаться, что подарки, которые появляются под елкой новогодним утром - не дело рук родителей.
В первую очередь за эти сомнения следовало благодарить соседских мальчишек, с которыми он играл во дворе. Большинство из них были года на три старше и откровенно смеялись, когда он рассказывал про гномиков, которые каждую новогоднюю ночь приносят ему подарки. Они надрывно хохотали, отчего мальчику становилось совсем неуютно от их язвительных шуточек, уверяя, что все эти байки выдумали его родители.
И никакого деда мороза никаких гномиков не существует.
- Ну... у него ведь много других дел...
- Он тоже встречает новый год?
- Точно, - мать взъерошила волосы сына. - Гномики придут сегодня ночью. Только ты обязательно должен уснуть. Они не желают, чтобы маленькие детки их видели.
- Они что такие страшные? - мальчик с головой укрылся одеялом.
- Нет, - мать на мгновенье задумалась. - Они просто заколдованы.
- Кем?
- Снежной королевой. И чтобы снять заклятье они должны десять тысяч лет разносить подарки в новогоднюю ночь.
- А зубы у них большие?
- Нет у них зубов, - женщине надел этот разговор: в соседней комнате работал телевизор, она слышала, что уже началась вторая серия "Иронии судьбы". - Они питаются одной кашкой... Хватит болтать. Быстро закрывай глаза.
Она выключила телевизор и вышла из комнаты, плотно затворив дверь.
Стоило ей уйти, малыш опять включил ночник, достал из-под подушки маленький отцовский фонарик и принялся водить им по углам комнаты.
Может все-таки они существуют? Может они действительно должны прятаться от посторонних глаз?
Мальчик сомневался, не зная кому верить - матери или старшим ребятам со двора, давно развенчавшим миф о Новом Годе.
Он должен получить доказательство их существования и поэтому эта ночь будет бессонной. Он намеревался караулить их, лежа с фонариком на изготовку и вслушиваясь во все звуки.
Если придут гномики, он обязан их увидеть. Мальчик прокручивал в уме вопросы, которые задаст им в этом случае.
А может ему даже удастся поймать одного?
Это будет отличным подарком на новый год.
Засыпая, он думал именно об этом: самый лучший подарок в новогоднюю ночь - найти живого гномика.
Проснулся он внезапно. Ни следа от снов.
Его даже несколько поразила удивительная, овладевшая им бодрость. Он не хотел помочиться, не хотел пить, но, однако, проснулся посреди ночи.
Будильник на тумбочке возле кровати показывал два часа.
Ночник продолжал светиться, придавая обоям с персонажами из мультфильмов Диснея кровавый оттенок. Они будто были украшены орнаментом кровавых клякс, как зловещие сатанинские руны, оплетавшие комнату.
Из ближайшего к нему угла, погруженного в нетронутую ночником тьму, доносился глухой тихий шорох.
...ёныш...ёныш...ёныш...
Казалось кто-то шепчет священную мантру.
Сердце мальчика остановилось, мошонка сдавила яички. Ему совершенно расхотелось встречаться с гномиками. Чтобы там ни говорила мама, гномики обязаны иметь огромные зубы и быть страшными. Они должны быть настолько УЖАСНЫ, что от одного взгляда на них дети должны падать в обморок и сходить с ума. Именно поэтому гномикам запрещено попадаться им на глаза.
Он нащупал под одеялом фонарик. Вынул его, и, включив, осветил угол. Тусклый грязно желтый круг с темно-серым пятном в центре метался между двух стен.
В круге света проявился кусок обоев и ножка журнального стола, на котором стоял папин музыкальный центр.
...ёныш...ёныш...ёныш...
Мальчик вслушивался в шепот, пытаясь разобрать одно единственное бесконечно повторяемое кем-то слово.
... педреныш...
Что это значит? Он догадывался, что слово нехорошее, ругательное.
Фонарик высветил под столом что-то странное - сначала в стороне от луча сверкнули два ярко-зеленых глаза, мальчик, инстинктивно, не успев даже подумать, что делает, дернул руку, и увидел маленькое существо не больше коробки от маминых ежедневных прокладок. Оно щурилось от света. Больше всего оно походило на отвратительную человеческую карикатуру, - абсолютно лысая голова, два круглых глаза без век и белков, короткие, с извивающимися наподобие щупалец, пальцами. Его непропорционально большой рот двигался так, словно существо страдало нервным тиком.
Потом мальчик разобрал его шепот.
...педреныш, убери этот ёбанный свет, педреныш...
Мальчик вскрикнул и выронил фонарик. Тот упал на простыню и осветил плотные темные шторы и кусок одеяла. Раздался топот маленьких ножек. Мальчик решил, что существо подошло к кровати.
Но неожиданно оно зашептало прямо ему в ухо.
... педреныш, вот так, педреныш, молодец...
Мальчик хотел закричать, но ему не хватало воздуха. Все что он смог - только прошептать.
- Кто ты?
... педреныш, глупый маленький педреныш, ты же сам хотел меня увидеть. Забыл уже, педреныш? Забыл о чем хотел меня спросить?...
- Ты гномик? - голос мальчика дрожал и срывался в еле слышный писк.
... гномик-гомик, какая разница? А ты - маленький педреныш, человеческий гаденыш...
- Не делай мне больно, пожалуйста, - мальчик беззвучно заплакал. В нем совершенно не было эмоций кроме всеобъемлющего страха, заполнившего каждую клеточку его тела.
... я бы мог, педреныш, но я должен, ведь ты сам пожелал меня увидеть. Так всегда происходит с маленькими детками, любопытными педренышами, которые хотят увидеть маленьких гномиков. Сначала они загадывают, перед тем как ложиться спать, желание в новогоднюю ночь, а потом умоляют не делать им больно. Но смерть не бывает безболезненной. Никогда. Особенно та, которую приносим мы. Знаешь, мы очень любим детские мозги. Когда мы их поедаем, дети не должны чувствовать боли, но они ее чувствуют. И эта боль страшнее и ужаснее всех других видов боли, потому что она психическая. У педренышей начинаются конвульсии, они бьются в своих кроватках, истекают слюнями, слезами. И все это совершенно беззвучно: мы сразу перегрызаем особенные нервы и детки становятся больше чем немыми, - они даже отучаются глотать и слюни текут из их ротиков на измятые подушки...
Мальчику показалось, что кто-то трогает его волосы. Он замотал головой и подумал, что чудовище уже поедает его мозги. Из соседней комнаты, донеся смех взрослых. Он расслышал музыку из новогоднего концерта идущего по ОРТ.
... я проберусь в тебя через уши или глаза. Мне это безразлично. Нас гномиков не удается увидеть, потому что мы можем разбирать свое тело, мы способны мгновенно раствориться в воздухе, а потом принять любую угодную нам форму. Я могу стать кем захочу, - просто рассеянным облаком молекул, червем-паразитом... Как тебя передернуло! Боишься червячков? Как тебе тогда такая перспектива, - я буду медленно поедать твои мозги, заполняя освобождающееся пространство собой ...
Склизкое нечто, холодное и отвратительное, вползло в его ухо. Он мгновенно оглох на него. Острая вспышка боли. Лицо парализовало. Он попытался разлепить губы, чтобы позвать на помощь. Родители были так близко...
Но ничем не могли ему помочь.
... Сначала ты начнешь бредить, тебя парализует. А организм все это время будет продолжать выполнять свои функции. Ты обоссышься, навалишь кучку. Я постараюсь, чтобы ты продолжал все это осознавать - осознавать, что ты лежишь на куче собственного говна, с обосанными ногами, что сопли и слюни вымазали твое лицо. Но это будет только начало.
Мальчик осознал, что совершенно не чувствует пальцев ног. Ледяной холод стремительно поднимался вверх по икрам. Вот, ноги уже будто по колени отрублены ледяным топором. Бедра сводит судорогой. Мошонка сжимается в плотный болезненный комок. Мальчик неожиданно эякулирует вялым сморщенным членом. И вслед за несколькими каплями недозрелой спермы вытекает что-то еще - теплая и отвратительная, тонкая струйка мочи.
Сфинктер расслабляется. Он громко пукает. Затем продолжительно пердит. Жидкий кал растекается мгновенно застывающей лавой.
...Ибо потом придет боль!
Боль. Как это сладко! Страдание. Для меня это как для твоих родителей примитивная ёбля пока их сыночек дрыхнет в соседней комнате. Чем думаешь они сейчас занимаются?
Порятся как собаки!
Видел, как это делают дворняги? Вот точно так же и они...
Мальчик беззвучно плачет. Это оказывается единственное, на что он остается способным. Лед растекается по его венам, но минует сердце и легкие. Его оставляют в живых, продляя еще лишь начинающиеся мучения.
Боль, похожа на отдаленные вспышки молний, сверкающие высоко в небе. Но она приближается также неотвратимо, как приближается гроза. С каждой новой вспышкой, боль становится все отчетливей сильней и дольше. Но она не пронзает его парализованное тело. Она бьет в саму душу.
Мы же - гномы - выше этого. Нам нужно чувствовать чужую боль.
Зрение мальчика утрачивает четкость. Но неожиданно он все же замечает, что в комнате есть кто-то еще. Этот кто-то возвышается над ним кроваво-красной горой. Он похож на мясника-великана, - белый халат и густая обесцвеченная борода вымазаны кровью.
И самое жуткое - это улыбка, кошмарная ухмылка беззубого рта, похожая на треснувшие небеса, на похотливо раскрытые малые половые губы, на адскую бездну.
...А вот и дедушка!...
...ЗДРАВСТВУЙ РЫБКА - мясник-великан склонятся над мальчиком. - ХОЧЕШЬ ПОДАРОЧКА? У МЕНЯ КОЕЧТО ЕСТЬ ДЛЯ ТЕБЯ...
Боль бьет в самый центр детской души. Выжигает в ней огромные черные радиоактивные плеши. Измазанная кровью, гигантская тварь кладет свою огромную ладонь на лицо ребенка.
...ЭТОТ ПОДАРОЧЕК - ВЕЧНОСТЬ...
Сгусток крови бьет из левого уха мальчика. Затем, извиваясь, из него показывается длинный червь, оставляющий на подушке за собой слизистый след.
Червь свивается в кольцо и превращается в гнома, чью морду освещает благоговейный трепет. Гном припадает на колено и склоняет голову перед кровавым беззубым великаном.
Потом он нагибается к разодранному уху ребенка, прикладывает руку ко рту и шепчет.
Мы - лишь цветочки. Он - ягодка. Все это только ради него: он наш Бог. Если мы питаемся болью. Он питается смертью.