Аннотация: Зарисовка по мотивам тезисов коллеги Философа - о многообразии национальных преданий и суровых буднях бедолаг, пытающихся их сочетать.
Гийом
Тучи все-таки разразились ливнем - к ночной темноте добавилась сплошная стена воды. Он обмяк в седле, ледяные струи бежали по телу, и только в боку, пропоротом шпагой виконта, разливалось мерзкое тепло. Кажется, печень все-таки не задело - иначе он давно истек бы кровью. Но все равно, до чего же паршиво...
Недосыпание в течении трех дней, отравление дешевым пойлом, теперь еще проникающее ранение. Пожалуй, его общая эффективность снизилась вполовину... а если не прибегать к Искусству - то до одной восьмой. Совсем недавно пробило два утра, эликсир будет действовать еще четыре часа. В принципе, с физическим состоянием все понятно - можно проверить умственное. Остановить кровь малым посвящением Асклепию и оценить остроту ума за игрой в карты.
Идея не вызвала интереса. Все это по отдельности он уже проверял, сочетанное действие можно просто экстраполировать. Опять же, боль в боку, пусть и далеко не самая паскудная на его памяти, все же уверенно отбивала жажду экспериментов. Нет уж, хватит с него. К счастью, пока он решал, кобыла и без участия всадника уверенно трусила домой, да благословит Святой Антонио ее копыта.
Верная кляча встала, и он кулем сполз на землю. Упал бы, не поддержи его выскочивший под дождь Жак.
- Опять дуэль? - мрачно спросил младший ученик. - Я правда не понимаю, мэтр. Сколько вы работали над эликсиром, десять, пятнадцать лет? И все ради того, чтобы быть заколотым полосой дрянной стали, или подцепить сифилис?
- Дурак, - беззлобно отмахнулся алхимик и тут же зашипел от боли. - Пока эликсир на стадии испытаний - его нужно проверить под наибольшей нагрузкой, ad unguem - зачем мне вторая молодость, если сердце откажет от подъема по лестнице?
- Вот и бегали бы по лестнице, проверяли, - буркнул Жак. - Позвать Рене?
- Обойдусь.
Хороший он парень, Жак - чувствуется, что здоровье престарелого учителя ему не безразлично. Или это часть его задания? Младший ученик - почти наверняка иуда, просто по совокупности странностей. Непонятные эманации тонкой материи, якобы в детстве попал под воздействие тавматургии. Привычка ничего не есть в доме и ежедневные отлучки, якобы нашел copine в квартале белошвеек. Но апогей, несомненно - их первая встреча.
Кто бы ни послал мальчишку - он был либо гением, осененным Перстом Божиим, либо безнадежным безумцем. Алхимик сам так и не понял, почему он, против всякой логики, не воспользовался стилетом - а взял встреченного в подворотне дурака в ученики. Не знает ни слова молитвы, понятия не имеет о сословиях, говорит на каком-то варварском диалекте - и при этом не tabula rasa, на коем можно начертать, что угодно, а уже сложившийся, причем совершенно неправильно, человек - идеальный кандидат в Братство, о да! Парадокс какой-то.
С другой стороны, на первый взгляд это сработало - за прошедшие полгода парень "освоил" азы всех необходимых наук. Разве что в алхимии все печально - как он зеленеет каждый раз, когда Гийом разливает философское серебро по плошкам... Какие-то укоренившиеся суеверия?
Впрочем, крутящиеся вокруг шпионы - неизбежное зло. Покуда Братство и Инквизиция полагают, что знают о нем все - у него есть драгоценная толика свободы действий. А ученики... без надобности. Подобно многим собратьям по цеху, маг совершенно не был тщеславен, и признание благодарных потомков было ему глубоко безразлично.
Оставляя грязные отпечатки, он прошел в комнату, бросив тяжелый намокший плащ на полу, плюхнулся в кресло. Частая сеть эфирных нитей оплетает склянку с декоктом - все в порядке, печать не повреждена. Резкий спиртовый запах, огонь обжигает глотку, растекается внутри.
Боль.
"Добровольцы" с Двора Чудес, на которых он пробовал состав, орали в голос - маг с трудом удержал стон, бесполезный позыв бренного тела, даже не облегчающий боли... Организм перестраивался - блистательный молодой "граф" превращался в старую развалину Гийома - алхимику стукнуло уже сорок три года. Вперед выперло дряблое брюшко, в боку немилосердно жгло - рана сомкнулась, оставив крошечный белесый шрам, словно и правда была нанесена четверть века назад. Наконец боль отступила, позволив нормально вдохнуть... и пришел стыд. Нет, даже не стыд, а СТЫД.
Из трех дней действия эликсира он планировал уделить полдня на привыкание и пробу маленьких житейских радостей - а затем, со всей мощью вернувшегося здоровья, вновь взяться за работу. Вот только молодое тело, с играющей кровью, действовало, как хашеша восточных мудрецов. Все три дня пролетели в нескончаемом загуле. В сухом остатке - многие пинты выпитых вин, включая редкостную дрянь. Карточный долг на восемьсот ливров. Две дуэли - благо, Рене всегда был хорош в целительстве - и один разнесенный в пьяной драке трактир. Семь прелюбодеяний - девки-разносчицы, булочница, та цыганка с родинкой и эта блудница вавилонская Жаклин, с ее богомерзкими извращениями. Под конец они вроде бы выяснили, кто из них сверху, но надо бы закрепить, чтобы не было разночтений... гм!
Работа не сдвинулась ни на йоту.
Определенно, во всем виноват этот Sodemieter, д"О-Брион - donor необходимых умений - другого стиля верховой езды, этикета, фехтования - сам алхимик никогда не бился ничем длиннее флорентийского стилета - вместе с навыками чертов повеса передал и свои пристрастия, наложившиеся на молодое, безголовое тело... Возможно, занимайся он чем-то подобным в настоящей молодости, он бы сумел остановиться - но в монастыре цистерцианцев подобные забавы не практиковались - только молитвы, да посты, да целибат... О да, молодой "граф" устроил феерический дебют в столице. И ладно бы у него просто отказало серое вещество и правили инстинкты - неприятно, но есть меры противодействия. Так нет же - изменник-мозг работал на полную мощность, рационализируя скотское поведение. Воистину, asino non opus est verbis, sed fustibus.
Стоп. Хватит. Все это самобичевание очень мило, но совсем не приближает к цели. Несовершенство - лишь повод для дальнейшего развития. Три дня потеряно, но у него есть еще почти пять месяцев. А перед следующим приемом препарата - расписать план на все три дня. Поминутно.
Он решительно встал - после молодого тела движения казались мучительно медлительными - скинул заляпанную вином, кровью и нечистотами белую рубаху, принял из рук Жака пропахшую реактивами рабочую одежду. Ну вот, наконец похож на серьезного человека. Ха. Посмотрели бы сухари из Братства на него-молодого - иные бы наверняка отдали Богу душу. От зависти.
- Как идет очистка?
- Без особых успехов, мэтр - не можем толком стабилизировать вторую стадию. Рене считает, что Феникс для Брака должен быть лучше отделен от примесей.
Считает он... Старший ученик с завидным постоянством демонстрировал способность видеть очевидное. Где он ему реагенты столь высокой очистки достанет? Пусть работают с тем, что есть.
- ...поэтому мы с ним решили попробовать альтернативный подход...
Фальш-панель скользнула в сторону, открывая крутые ступеньки в подвал. Здесь все было, как обычно - негромко гудел атанор, булькали алембики, сосредоточенно хмурящийся Рене обернулся от змеевика... Забавно, насколько различны его ученики - если старший, Рене, с детским восторгом познает герметические искусства, то младший скорее похож на сварливого слугу и участвует в Magnum Opus с мрачной решимостью человека, вынужденно тратящего время на ерунду.
И тут чувствительный нос алхимика уловил запах из атанора.
Je renie des bottes! У мастера мгновенно пересохло во рту, пальцы неосознанно пробежали по левой руке, куда в ту ночь плеснуло первородное пламя. Тогда он успел закрыться, а вот Шарль...
Очень хотелось аккуратно выйти и спешно убраться в другой район города. Спокойно. Надо взять себя в руки, он уже не безмозглый юнец, каким был двадцать лет назад.
- Формула? - старший ученик подал ему листок. Кажется, до этих кретинов начинает доходить, что они сделали что-то не то. Так... ага, молодые безмозглые алхимики думают одинаково. Хотя нет, вот эта попытка стабилизировать реакцию металлом Скалигера - находка. Парни получат на одну розгу меньше.
Маг огляделся - вот оно, белый камень из карьера пророков, почти идеальный ингибитор. Недрогнувшей рукой отмерил две с половиной унции, открыл зеркальную печь... Фууух. Порядок, если не тормошить - через пару дней само угаснет. А теперь - к нашим баранам...
- Итак, - ласково начал Гийом. - Как я понимаю, у вас не получалась нужная чистота делением, и вы вспомнили о синтезе. И кому же в голову пришла эта светлая мысль?
Остолопы переглянулись.
- Ну, - неуверенно начал Жак. - Помнится, первые предложения высказал еще Кервран...
- ...потом мейстер Флейшман, по слухам, смог добиться реакции в простом алембике, - подхватил Рене. - и наконец...
- Довольно, - раздраженно мотнул головой маг. - Вижу, дурной храбрости вам не занимать. Превосходно, значит, вы и проведете обряд. Испросим наставления.
Ага, вот теперь их проняло - позеленели. Дурачье - правильно организованный призыв демона относительно безопасен. А вот приди он в лабораторию на полчаса позже - нашел бы дымящийся кратер на месте квартала.
- Ох, совсем, забыл, сейчас вернусь! - скороговоркой выпалил Жак и выскочил на лестницу. Рене, похоже, порывался следом, так что алхимик перехватил его и велел начинать приготовления.
...Он вновь окунает палец в петушиную кровь и пишет следующее изначальное число. Пентаграмма - малый лик, сокрытый меж нижних сфирот, готова. Рене и Жак зажигают свечи, капают свою жертвенную кровь. Инкантация вся на арамейском, образ был создан, когда легионы Помпея еще не ступали на землю Палестины - причем со всей их архаичной стилистикой, когда заклинатель называет себя прахом под ногами величайшего - и это еще не самый экспрессивный оборот. Парни замолкают, заключительную часть читает сам мэтр.
- ...няв эту жертву, осени нас своей мудростью, о Многоликий, Великий герцог - Данталион!
Воздух над пентаграммой колеблется, первые струйки черного пламени лижут каменный свод. Не будь на потолке священных символов - факел огня геенны достал бы до небес, и вскоре все доминиканцы города настойчиво стучались бы в дверь. Пронзительный взгляд из ревущего инферно; демон, наплевав на додревнюю атмосферу, говорит на современной латыни:
- Ты обращаешься ко мне третий раз, осталось еще два. Что ты хочешь узнать? Говори.
- Скажи мне, как стабилизировать стадию альбедо? Сейчас из-за ее незавершенности эликсир действует лишь три дня. Мне нужен хотя бы год.
- Такого способа нет.
Проклятье. Вопрос задан, ответ получен. Они впустую потратили призы...
- Иди на юг, в Барселону. В ее приморских катакомбах ты можешь найти ответы на свои вопросы.
О. Уже что-то.
- Благодарю, о Всезнающий.
Черное пламя затухает, в подвале становится светлее.
- Прости, Господи, меня грешного... - бормочет Рене.
- Всего лишь демон, - пожимает плечами Жак. То ли дурак... то ли совсем дурак. - Помнишь, мы собирали эссенцию в том приюте? Тогда угроза для бессмертной души была куда серьезнее.
Он воспитал белоручек. Маги переживают из-за пролитой крови... куда катится мир?
- Кстати, мэтр... Это действительно был падший ангел из иудейской мифологии, или на самом деле - кто-то другой?
- Ты же сам читал заклинание. Если ты призывал падшего ангела, то кто, по-твоему, явился?
- Простите.
- Хотя вообще-то, некоторые считают, что темные силы гораздо старше, - хмыкнув, продолжил алхимик. - Говард, мы с ним одно время учились вместе, полагал, что хтонические божества были здесь задолго до того, как Заратуштра придумал и воплотил первого благого бога-творца. И что именно они за, гм, умеренную плату, покровительствовали примитивным племенам первых людей, еще не знавших огня...
Он ухмыльнулся, вспоминая забавного парня. Интересно, что с ним стало потом. Шарль вон считал, что фантазер еще станет известным писателем.
- Впрочем, аргументация у Говарда была в лучшем случае сомнительной. Нас сейчас интересует другое: раз отозвавшийся нам использовал распространенный образ, то для очищения от негативной энергии подойдет обряд из той же традиции. Начнем с Pater Noster...
Чен
"- Ты не говорил о пустоте, мы не слышали пустоту, - ответили боги. - Значит, то была истинная пустота.
И цветы хлынули на Субхути, как дождь."
Чен отложил кисть и задумался. Да, уже лучше, по крайней мере, без откровенных поучений. Но поймет ли Суть он сам, пытаясь донести ее до других? И должно ли ему понять ее? Встретишь Будду - убей его...
Солнце выглянуло из-за горного хребта - чистейший бронзовый диск, источник живительной ян. Старик поднялся от столика, прошел на площадку утоптанного песка. Бездельник Ли был уже здесь - сидящий в траве за невысокой изгородью парень торопливо поднялся, отвесил поклон. Возможно, Чен и согласился бы учить его - хотя бы за невероятное упорство, мало кто сможет три луны подряд сидеть у дома мастера, напрашиваясь в ученики - но юноше недоставало искренности. А теперь еще и Сан начинает заглядываться на парня, когда думает, что дед не видит. Надо бы поговорить с ее отцом... хотя - когда от его беспутного отпрыска была хоть какая-то польза? Сразу с невесткой.
Вдох - беспокойная ки мира-под-небом вливается в него, проходит от узла к узлу, очищенной поднимается назад по позвоночнику. Путь Воды. Руки привычно следуют первой из восемнадцати форм, разум отрешенно отмечает, что мальчишка снова пытается повторять - и снова совершенно неправильно. В состоянии медитации инстинктивное желание поправить, наставить на верный путь, почти не мешает. Он слишком много времени провел, обучая молодых балбесов, это почти стало потребностью.
Но если обычно он хотя бы примерно понимал желания очередного ученика - то с Ли было иначе. То, что для других Путь - не цель, но средство достижения какой-то мимолетной ерунды, было, к сожалению, хорошо знакомо мастеру - но вот считать дао той самой мимолетной ерундой, блестящей безделушкой в коллекцию... Такого он еще не встречал. Возможно, дело просто в упрямстве. Обычному собирателю безделушек не хватит терпения освоить даже первые формы - настойчивость Ли была подобно асуре, когда каждый успех лишь распаляет жажду. Знания Пути не дадут ему умиротворения, но станут очередной ступенькой в бездну. Отчасти именно из-за него Чен принял просьбу Настоятеля поработать с коанами - хотя его собственная работа над Четвертой Формой была еще бесконечно далека от завершения.
Закрыть Великий Предел. Он отпускает состояние медитации - и отмечает, что парень заметил это, выражение лица едва заметно изменилось. Очередная, и явно не последняя странность - как?
- Доброе утро, шифу, - легкая улыбка довольного жизнью человека. Ли прекрасно обучен лгать себе и окружающим. Словно лазутчик или лицедей... вот только остальные черты совершенно не соответствуют. Скорее похож на обычного человека, выросшего среди лжецов. Как та байка мореходов об острове, жители которого не говорят правды.
- Доброе утро, Ли. Ты подумал над притчей, которую мы вчера обсуждали?
- Да, шифу. Подумав, я решил, что старая женщина неправа, а поступок монаха и есть подлинное сострадание.
- Вот как, - поощрительно улыбнулся Чен. - Будь добр, поделись своими мыслями.
- Смотрите. Начнем с того, что мы знаем - девушка не любит монаха, это притворство - что не лучшим образом характеризует ее и старую женщину. Но вы скажете, что это внешнее знание, что монаху это неизвестно. Зато монах знает, что девушка знает, что он монах... Как-то коряво получилось... В общем, он знает, что у них не может быть общего будущего. И что она это тоже знает - но проявляет дурной характер - своеволие, капризность, безответственность. И своим отказом монах не поощряет дурные черты, улучшая ее характер и дальнейшую судьбу. В этом - настоящее сострадание.
- Хмм, - монах на миг прикрыл глаза. - Ты, несомненно, в чем-то прав, но это правота логики. А как же чувства - те, что она получит при этом, бесспорно нужном, уроке? Не будут ли они ранены, ухудшая ее судьбу и характер?
- А вот тут мы выходим за рамки условий... - не согласился упрямец, но прервался и синхронно с монахом повернулся к дороге - из-за поворота показалась кавалькада конников, сопровождающих паланкин. - А сегодня они раньше обычного... Ого, сколько флажков - большая птица пожаловала.
Чен чуть улыбнулся - в отличии от парня, он узнал Вана, капитана дворцовой стражи.
- Генерал, - здоровяк в посеченных доспехов бухнул кулаком в ладонь в воинском приветствии.
- Ты знаешь, что я давно оставил этот пост, Ван, - отозвался старый монах. - Что привело столь блистательных гостей к порогу скромного отшельника?
- Министр Лю хочет поговорить с вами, шифу, - подтверждая слова капитана, из паланкина показался надменный мужчина в роскошных одеяниях. - Сын Неба, да живет он вечно, нуждается в вашей мудрости...
Краем глаза Чен отметил, что Ли, как обычно, возмутительно себя ведет - поклонился, как вышестоящий, смотрит прямо, не опуская глаз... И это заметил не только он - двое хмурых гвардейцев неторопливо направились к наглецу. Впрочем, за этого прохвоста Чен не беспокоился...
...
- Это было реально круто, шифу, - опять перешел на непонятные словечки Ли. - Вы отказали этим парням из Запретного Города теми же словами, что вчерашним крестьянам из Хуаси!
- Их ситуация действительно в чем-то похожа, - согласился Чен. - Запретный Город кипит страстями. Добавить туда еще силы - и прольются реки крови. Хуаси же стоит на торговом тракте, и неизбежно будет целью разбойников. Те, кому это не нравится, всегда могут переселиться в соседнюю деревню, поскромнее. Ответное насилие лишь ухудшит ситуацию. Кстати, не думай, что я не знаю о твоем вчерашнем походе. И чего ты добился? На место этой банды придет другая.
- Так банда никуда и не делась, - пожал плечами этот паршивец. - Я просто поговорил с народом, и мы договорились, что они не обижают жителей и берут умеренно, а я обучаю их тем приемам, которыми обломал рога самым буйным.
- Прекрасно, - закрыл лицо ладонью монах. - Теперь ты обучаешь бандитов боевым искусствам. А что будет, когда против них пошлют солдат?
- Простите, шифу, но видел я ваших местных солдат, - возразил парень. - Те же бандиты, только одеты одинаково.
- А когда эти разбойники сочтут, что ты им больше не указ, ты уничтожишь банду и прикормишь следующую?
- Вы все понимаете с полуслова, шифу...
- То есть ты собрался жить здесь вечно, присматривая за лихими людьми?
Ли досадливо поморщился.
- Давайте сменим тему, мастер. Я не верю в эту вашу лодку без весел и предпочитаю действовать. Лучше скажите, что будет теперь? Принц, которому вы отказали, приедет и будет сидеть под забором рядом со мной? Как добрый синхэн, я могу показать ему места, где не так дует с дороги...
- Осторожнее, Ли, - укорил его отставной генерал. - Ты не представляешь, как далеко разносятся слова глупца.
- Дедушка! - к ним по дороге бежала зареванная Сан. - Беда, Мин пропала! И на побережье видели рыболюдей!
Чен ощутил, как в парне колыхнулась грозная, недобрая сила.
Жак
Несмотря на июнь, с Сены тянуло холодом. И нечистотами. Он ненавидел реки. Поток жидкой грязи, несущий в лучшем случае холерную палочку, а в худшем... Ладно, хрен с ними, с реками. Думать о чем-то более приятном.
"Монсьёр Гаспар.
Прежде всего, позвольте выразить Вам искреннюю признательность за Вашу рецензию на "Рассуждения". Ваша высокая оценка моих скромных трудов..."
Нет, он не занялся прогрессорством на старости лет. Точнее, занялся, да не он - Рене был чертовым гением в нумерологии, но вот с дипломатией у него... Веди переписку он, дело в лучшем случае кончилось бы дуэлью. А к господам из Академии на кривой козе не подъедешь - в Братстве ходили анекдотические слухи, что Академия собирается запретить квадратуру круга, трисекцию угла и, та-да!.. вечные двигатели. Интересно, куда они в таком случае собираются девать действующие прототипы из подвала третьего корпуса? Хотя, зная этих достойных господ, они с одной бюрократией провозятся еще сотню лет - до тех времен не то что выполненные из говна и палок прототипы - сами законы термодинамики в современном виде могут не дожить.
Так что он изображал птицу-секретаря при старшем ученике - дедовщина в чистом виде, ужас-ужас. С другой стороны - надо же ему чем-то заниматься для души. Не Высоцкого же перепевать. То есть Джо Дассена.
- Эй, земеля?
За спиной обнаружился на редкость преступного вида дядька, кутающийся в рваный плащ с капюшоном. Как? Он же контролировал окружение на сотню метров!
- Чой такой беспокойный, паря? Али совесть замучила? Так сделай доброе дело, поделись с ближним - и оно тебе еще зачтется!
Офигеть, средневековый гоп-стоп. Когда он последний раз сталкивался с таким, пять, восемь лет назад? Есть зрительный контакт, страна непуганых идиотов. Legi...
- Стоп-стоп, - урка успокаивающе поднял руки. - Неча смотреть на меня такими страшными глазами. Барон передает привет Аптекарю.
Эм. Этот парень так быстро говорит, или это он так медленно думает? Нельзя быть таким увальнем, дружище - сожрут нафиг...
- Товар?
- Здесь, - мужик вытряхивает крупный аквамариновый камень из мешочка на грязную ладонь. Халцедон, камень Меркурия, катализатор для заклинания перемещения. У мэтра были запасы, но не было достаточно больших камней для прыжка через две страны до самого моря.
Жак передает глухо звякнувший мешочек, получает камень.
И пропадает. В окружающем магическом фоне - ни малейшего всплеска. Прикольно. Аппарация или, допустим, шуншин оставили бы следы - а тут ничего. Хотя что-то заднее подсказывает - скилл наверняка пашет на сродстве с городскими трущобами, и в джунглях или ледяной пустыне бесполезен. Но все равно прикольно.
Он идет среди других оборванцев, обходя особо жуткие лужи. Фэнтезийно-средневековый Париж еще ничего, терпимый городишко - так нет же, обязательно переться к воде. Что там сейчас смотреть, в Барселоне - собора еще века четыре не будет... Гавань, сиречь огромная затопленная свалка, запах рыбы, дрянной рыбы, гниющей рыбы, какой там еще... Отстой.
Тяжелый бронзовый ключ чуть нагревается, размыкая хитрую паутину чар на входе в мастерскую шефа. Вообще та энергия, что веет из ключа, явно избыточна для простой авторизации - кто знает, сколько туда еще напихано недокументированных функций. Вроде шахидского пояса, ага.
Внутри погром, кучи раскиданных бумаг, замученный шеф препирается со столь же изможденным Рене над какой-то хреновиной. Переезд страшнее любой инквизиции.
- Мэтр, Двор доставили камень.
- Ну хоть что-то, - Гийом выхватывает у него халцедон, смотрит на просвет, морщится. - Сойдет. Так, я буду рассчитывать вектор прыжка, Рене, иди, проверь, что не собрали на верхних этажах, а ты, Жак, раз пришел, рассортируй бумаги.
- Да, мэтр, - Рене сочувственно посмотрел на Жака и, явно спеша убраться подальше от начальства, юркнул за дверь.
Младший ученик пожал плечами, смахнул бумаги со стола и уселся сверху.
- Жак... - ласково протянул алхимик. - Я сказал что-то непонятное?
- Все понятно, - кивнул ученик. - Только смысла не вижу. Вся эта маку... бумаги - отчеты об экспериментах первой и второй стадии. Пробы и ошибки. Итоговый вариант есть у вас в журнале, вон он лежит. А этот хлам нам не нужен. Мое мнение - собрать и запалить, чтоб не мозолили глаза.
- Поступай, как знаешь, - устало вздохнул маг и уселся на скрипнувший стул.
- Вам бы отдохнуть, мэтр, - теперь уже осторожно заметил парень. - Совсем себя загоняли. Может, ну ее к бесу, телепортацию, найдем попутный обоз, подышим свежим воздухом, посмотрим придорожные села и селянок... Или, если вам приглянулась маркиза, можно уговорить ее на небольшое турне со всеми удобствами. Заодно решите, кто из вас более доминантный хищник...
- То есть в промежутках между подрывной деятельностью ты еще и следил за мной? - голос алхимика утратил притворную мягкость, рука скользнула за пазуху. В воздухе повисла угроза - не на уровне кого-то из спонсоров, конечно, но тоже очень прилично.
- Не то, чтобы следил, страховал, - уточнил Жак. - После первой дуэли мы с Рене устроили постоянное дежурство. Вам в амплуа молодого дворянина магичить было не с руки - вот мы по очереди держались неподалеку. Заодно убедились, что нет утечек информации. Поговорили с прислугой, кое-кому заплатили за молчание, с одним жадным прохвостом решили вопрос окончательно... Словом, репутации вашего второго "я" ничего не угрожает.
- Имеет смысл, - помолчав, нехотя признал маг. Отпустил что он там сжимал за пазухой, вытащил руку. - Ты молодец, Жак. Хотя твои... инквизиторские повадки иногда меня беспокоят.
Оба помолчали.
- Что до турне с маркизой - увы, время на исходе, парень. Мы должны закончить всю подготовку к декабрю - выверить формулы, собрать все необходимое, принести жертвы... Так что телепортация, и уже к утру мы будем в Барселоне.
- А что у нас в декабре, мэтр?
- А в декабре у нас уникальное расположение звезд - такое же, как было при рождении Земли. Из-за спиральной формы небесных сфер, это расположение повторяется со сложным, нерегулярным интервалом. Когда я был твоих лет, у меня был друг, Шарль - настоящий гений пифагорейской школы. Он и сумел вычислить дату следующего совмещения - еще двадцать лет назад.
- Какой-то астрологический бонус?
- О да, можно и так сказать, - усмехнулся маг. - Чтобы ты мог оценить масштаб - последнее совмещение было чуть более шестнадцати веков назад.
Шестнадцать веков... Э? Серьезно?!
- Вижу, дошло. Да, 25 декабря сего года над Вифлеемом вновь взойдет звезда. Именно в эту минуту мы и завершим последнюю трансмутацию - и сотворим Чудо. Иного шанса создать философский камень не будет еще двадцать три века.
- С ума сойти. А иных чудес не ожидается? Ну там, Второго Пришествия, возвращения Атлантиды, открытия полых холмов...
- Увы, - алхимик неосознанным жестом провел пальцами правой по левой руке. Помнится, именно там он носит в рукаве острую итальянскую железку. - Согласно расчетам Шарля, совмещение позволит сотворить Чудо - но только одно.
- Мэтр! - раздался из-за двери голос Рене. - А вот это мы берем, или оставляем?
Маг и его ученик мученически переглянулись, посмотрели на дверь - и тут она распахнулась, в полумраке хода запела арбалетная тетива...
Время разорвалась россыпью статичных кадров. Гийом хватается за пробитое болтом плечо. В подземную мастерскую врываются полдюжины человек в сутанах под кольчугами, в руках Рене - блестящий серебром кинжал, смотрит сурово. Еще один церковник вскидывает удивительно компактный арбалет - напомните, разве они не запрещены Святым Престолом? - красная вспышка Разоружающего, вундерваффэ вылетает из рук монаха и с жалобным треском врезается в стену. Жак срывается к учителю - и тут маг, собравшись, выбрасывает руку в сторону нападающих, подвал заливает бело-голубая ярость пляшущих молний. Двое доминиканцев рухнули изломанными куклами, остальные юркнули за невысокого монаха, как и Рене, не надевшего брони. От креста на его груди исходит золотистый свет - и гудящие разряды отступают, не в силах пробить священный барьер. Трое уцелевших Псов Господних вновь поднимают арбалеты, по искаженному усилием лицу Гийома крупными каплями катится пот - когда его младший ученик, для поддержки перехватив правую руку левой, направляет ладонь на поддерживающего барьер священника:
- Nijimidasu kondaku no monsho. Fusonnaru kyoki no utsuwai!.. - перекрывает треск молний редкая здесь японская речь. - ...отрекись от желаний, ошеломи и мерцай! Прерви сны! Ползучая царица железа, грязная кукла саморазрушения...
Черная, как ночь, реацу сгущается вокруг тускло светящейся фигуры заклинателя, молнии гаснут - все взгляды и острия болтов скрестились на Жаке - но отпустивший электрическое заклятье алхимик хлестко взмахивает рукой, и гудящая бочка атанора, сорвав крепления, подпрыгивает и, пролетев всю лабораторию, буквально сметает невысокого священника. Из распахнувшейся дверцы извергается раскаленная добела Prima materia. Старческие, покрытые химическими ожогами пальцы Гийома с неожиданной силой вцепляются Жаку в плечо, ярко вспыхивает халцедон...
Несмотря на июнь, с Сены тянет холодом. И нечистотами. В нескольких кварталах от них в небо взметнулся обжигающе-белый язык огня, через пару секунд докатился грохот. Двое потрепанных магов переглянулись - и закашлялись, сдерживая нервный смех.
- Кхех... Я думал, вы только по пробиркам да ретортам, а вы вон как молниями жарить, учитель, - криво ухмыльнулся Жак. - Дайте посмотрю плечо... Эпиксей!
- Молнии... - фыркнул алхимик. - Сила в Magnum Opus, а метать флогистон с пальцев любой дурак сможет. Сам-то цел? - добавил он, глядя, как волшебная палочка возвращается в рукав.
- Да что со мной станется, - легкомысленно пожал плечами Жак. - Что теперь, мэтр?
- Теперь? - маг произнес что-то на халдейском. Мир вокруг словно подернулся дымкой, звуки вечернего города притихли. - Теперь мы найдем место посуше и серьезно поговорим. Не хочешь мне ничего рассказать?
Жак пощупал висящий на шее ключ - фиговина словно потяжелела, непроизвольно дернул плечом.
- Это долгая история, мэтр. Может, вы помните, у кого-то из греков была гипотеза о множественности миров. Хм, как же его там звали...
- Демокрит с его изономией, - прервал его потуги Гийом. - И у Платона проскакивали намеки. И что с этой гипотезой?
- То, что этот мир - девятнадцатый, который я посещаю...
...Они неспешно шли по Сен-Дени, до окна телепортации в Барселону оставалось полтора часа. И пусть тот прыжок, что выдернул их из-под вала первородного огня, раскрошил халцедон на кусочки - репаро без проблем восстановило камень. Волшебство - сила, как завещало нам дорогое Министерство.
- Над твоими методами обучения мы еще поработаем, - посулил Гийом. - Маг ты, или ученик пекаря? Или, может, вообще пастух? Лесной проводник? Неужто ни в одном из прежних восемнадцати миров не было каббалы?
- И, разумеется, работать над методами мы будем... "за небольшую плату"? - кисло уточнил Жак. Старик набивает себе цену. Ну, в принципе, он и правда может здорово помочь.
- Смотрю, чему-то я все-таки тебя научил, - удовлетворенно кивнул алхимик. - Кстати, нам с тобой понадобятся новые личности. Ладно, если у нас на хвосте только доминиканцы - Договор мы вроде особо не нарушали. А вот если в дело опять влезли иезуиты... Так что в Барселоне снова пройдем баптизм. Не забудь придумать себе новое имя.
- Пусть будет Николас, - пожал плечами парень.
- Пусть будет Николас, - равнодушно согласился алхимик.
Ли
Посох - копье с отломленным костяным наконечником - крутанулся и с мерзким хрустом ударил рыболюда под подбородок, перебивая гортань. Дядюшка Антонин был бы доволен. В гроте сыро, темно и смердит рыбой - все, как мы любим. Ур-р-роды.
- Сюда, - уверенно выбрал на развилке шифу Чен. Ему, видимо, темнота тоже не мешает.
- Честно говоря, - Ли перешагнул через очередной труп рыболюда. - Я уже считал, что вы принципиально никому не помогаете, всегда находя Невероятно Мудрые причины ничего не делать.
- Ох, был бы ты моим учеником, парень, - как-то по-доброму протянул старик. - И ты не прав, мы не помогаем девочке. Хуаси далеко, прошло слишком много времени, прежде, чем нам сообщили. Боюсь, спасать там уже некого.
- Значит, месть? - бесполезно поднял бровь парень; монах смотрел в другую сторону.
Из-за угла с булькающим ревом выметнулись еще пяток полулюдей, старый мастер размазался в движении, превратившись в ураган ударов.
- Нет, не месть, - блин, у него даже дыхание не сбилось! - Я помню, где расселяется дивный народ. Рыболюдей на этом побережье быть не должно. Мы пресекаем нарушение естественного порядка.
Естественного порядка, значит. Ли помнил Мин - маленькую дочку деревенского кузнеца. А флакон с живой водой он потратил еще в третьем по счету мире... Херово.
- Почти как в сказке про жен в зеркале, не находишь?
Э... Чего? А, дед заметил его настроение, отвлечь пытается. Ну, спасибо, конечно. Чувство реацу подсвечивает следующие цели.
- Знаете, шифу, если уж жить в сказке, я бы предпочел сказки длинноносых северных варваров. Только чтобы настоящая. Без дешевых подлянок, и чтобы в конце свадебный пир, а несчастный сказитель все никак не мог напиться.
- Почему их сказки? - Чен выбросил руку, воздух перед ним зарябил. Рыболюд метрах в семи от него врезался в стену пещеры и сполз, оставляя на камне темный след. - Сказки Поднебесной тоже, как правило, кончаются хорошо.
- Национальный колорит. У северян очень хорошо выражена идея halyavi - это, как бы сказать, награда за просто так. За то, что человек хороший. И она бы мне совсем не помешала. Да вот только разучились нормальные сказки рассказывать, сволочи, из других культур всякий хлам тащат...
Шорох. У стены напротив - рыболюдка в длинных, украшенных маленькими черепами одеяниях. Внезапно в голове словно ударяет гонг, мир начинает двоиться...
Ну держись, тварь! Палочка прыгает в руку, зеленая вспышка - мир приходит в норму. Что ни говори - убивать рыбу приятно.
- Опасный прием, - неодобрительно качает головой шифу. Да уж наверное. - Не знаю, заметил ли ты, но в момент выстрела у тебя нарушался баланс ки. Не злоупотребляй им, можешь повредить тонкое тело.
- Учту, - кивнул Ли. - куда дальше?
- Налево.
Ладно, посмотрим правде в глаза - время безнадежно упущено. Есть разные варианты, зачем девочка рыболюдам - но явно не для чего-то хорошего. Сколько там маленьких черепов было на платье шаманки?
- Кстати, мастер, как вы тут ориентируетесь, если не секрет?
- Не секрет, - чуть помолчав, откликнулся старый монах. - Ошибки юности. Когда-то я был как ты, верил, что мир можно силой изменить к лучшему. Так что я знаю устройство святилищ Внешних... и помню, как приносить им дары.
Охренеть. И, между прочим, он ни словом не обмолвился, что завязал с культами - не ведет ли старик его прямо в ловушку? Хотя в данном случае - не критично.
"Саша"
Он завертел головой. Чувство реацу молчало, в непосредственной близости тварей нет.
"Александр"
Твою ж мать! Ли рывком поднял окклюментный щит, шепот в голове стих. Извилистый ход внезапно вырвался в обширную пещеру с тремя провалами входов. Впереди - десятка три рыболюдов, здоровенные, с металлическим оружием. Элита. За ними в сине-зеленом свете из воды в центре высится массивная статуя горбатого великана; по каменной груди змеятся складки... Нет, не складки - щупальца.
А вот это уже полный пиздец.
- Береги уши! - скомандовал шифу, парень ощутил, как в старом китайце стремительно нарастает ки - и в следующий миг впереди громыхнул сокрушительный пароводяной взрыв. Черная в этом свете кровь щедро заляпала невредимую статую спящего бога.
Ли успел снять одного уцелевшего Режущим - остальных перебил заводной дед. Несколько мгновений - и непривычная тишина. Все кончено? Чен неторопливо поднялся по ступеням к подножью статуи, парень последовал за ним. Прямо к пульсирующему у ног гиганта увитому венами кокону. У них на глазах серая плоть с хлюпаньем разошлась, в туннелях впереди зародился низкий, угрожающий гул...
Малышка Мин почти не изменилась - разве что кожа стала синюшного оттенка, да на горле появились жабры. Девочка наклонила голову, глядя на них, что-то пробулькала. Старик наклонился, положил ладони ей на виски - Мин задергалась, бурляще закричала.
- Бесполезно, - шифу отпустил девочку, выпрямился. - Это больше не Мин, это ребенок рыболюдов. Будущая людоедка, рабыня их спящего бога... Но пока еще ребенок. Помнишь, мы с тобой говорили о сострадании?
- Нашли время для коана, мастер, - Ли крутанул палочку между пальцев. - Она ведь сможет какое-то время выжить вне воды?
- Дня три, не меньше, - кивнул монах.
- Тогда забирайте мелкую и возвращайтесь домой. Там, в спокойной обстановке, решим, что с ней делать, - Ли спрыгнул на мелководье и зашагал к противоположному провалу хода. - А я позабочусь, чтобы вам не препятствовали.
- Насколько я понял, можно даже не советовать тебе быть осторожным? - шифу подхватил синюю девочку на руки.
- Определенно, - обернувшись, ухмыльнулся Ли. - Там, откуда я родом, "будь осторожен" говорят женщины, не решившиеся на "я люблю тебя".
- Ты обязательно должен мне об этом рассказать, - вернул усмешку Чен. - До завтра.
Плеснула потревоженная вода - старый мастер исчез из грота со статуей.
Гул усиливался - из тоннеля надвигалось что-то быстро движущееся и огромное. "Текели-ли!" - прогудел насыщенный влагой воздух. "Текели-ли!"
Здесь холодно, темно и сыро. И все это играет на руку врагу. Но то, что ему нужно - уже есть внутри. Он шаркнул ногой, взбурлив грязную воду, принимая начальную стойку. То, на чем сходились и генерал, и принцесса. Огонь - это воля. Огонь - это дыхание. Изначальная, приписываемая самому Первому Аватару форма - Танцующий дракон. Ладони заскользили, выписывая привычный рисунок, нарастающие токи энергии устремились по меридианам. И вдо-о-ох... Высвобожденный испепеляющий ад устремился вперед, испаряя воду, стенки среднего тоннеля покраснели от жара. Перекрывая рев пламени, из тоннеля вырвался отчаянный вой. Ли даже не успел заметить, как выстрелившее из соседнего провала длинное щупальце пробило его насквозь...
Алекс
Палатка стояла где-то в Средней Азии, аккурат между Парижем и провинцией Хэнань. Туркмены встретили смешно говорящего чужака довольно радушно, лишних вопросов задавать не стали - ну, живет чудак в шатре на отшибе, и пусть его - то ли посчитали колдуном и решили не связываться, то ли еще что. Или за колдуна ему бы пришлось ответить перед имамом? Во всяком случае, магглоотталкивающий контур позволял не беспокоиться о незваных гостях, а когда сам приходил в крепость поговорить - не гнали. Все же взаимодействие с миром исключительно через двойников-фактотумов невыносимо скучно, хочется делать что-то и самому.
Он сидит по-турецки, прихлебывая чай из большой кружки. Вокруг в традиционном беспорядке раскидано снаряжение былинного попаданца: скатерть-самобранка, путеводный клубок ниток с функцией межмировой навигации, серебряный неразменный рубль, холщовая котомка с функцией инвентаря. В углу тихо шелестит ноутбук - когда привычную начинку поменяли на суспендий, агрегат стал куда меньше шуметь. Провода от машинки до вычурной керосиновой лампы, горящей газовым синим огнем, едва слышно потрескивают разрядами.
Сегодня в меню опять итальянская кухня. Этот кусок ткани точно решил сжить его со свету - сколько, блин, можно? А купить еду в крепости - не вариант, все эти пятьдесят оттенков баранины достали даже хуже пасты.
Нет, понятно, на самом деле причина была не в пасте - уж сгонять на брингерлайте в другую страну и поужинать там всяко не было проблемой - просто ему все меньше и меньше нравились местные расклады. Ожидаемое событие библейских масштабов, мистические шевеления в городских трущобах, растущее напряжение в Китае...
Внезапный сенсорный шок заставил его выронить кружку, чай разлился изрядной лужей на непромокаемом полу. Теневой клон, умирая, передавал всю собранную за неполный день информацию, и информация эта была...
Придя в себя, Алекс от души выматерился. Синий огонь в лампе полыхнул ярче, тоже открыл глаза:
- Полная жопа?
- Не то слово, Баль, - попаданец встал и, забыв про лужу на полу, прошел к ноутбуку. - Выручай, нужен роуминг. Кажется, в этот раз мы встряли круче, чем в двенадцатом мире.
- Да ладно, - не поверил огненный дух. - Обычно же миры, где полный конец обеда, видны с первого взгляда.
- Ну, вот такие мы с тобой везучие, - надрезав палец, Алекс накапал в лампу крови. Пламя, загудев, из голубого стало белым.
Открыв скайп, он пробежался по длинному списку имен, вздохнул, развернул подгруппу "спонсоры". Ага, Хирург на месте. Ну, с Богом.
Вдосталь попиликав, экран осветился, явив одного из научных руководителей парня.
- Арексу-кун, - по-змеиному улыбнулся собеседник. - Если ты оторвал меня от работы из-за какого-нибудь пустяка, я очень огорчусь.
Воин, ученый, целитель - и первостатейная мразь. Комиксы и мультики, рассчитанные на подростковую аудиторию, просто не могли передать леденящей кровь кошмарной повседневности его лабораторий.
- Сенсей, - Алекс изобразил короткий поклон. Эта тварь действительно многому его научила, в первую очередь, что плетью обуха не перешибешь. - У меня есть основания подозревать, что мир номер девятнадцать, где я сейчас нахожусь - не просто фэнтези-альтернатива, а декорации для лавкрафтовских мифов. Прошу разблокировать мое додзюцу.
- Лавкрафт... - задумался саннин. - А, те наивные страшилки про шорохи в темноте? И что ты паникуешь? Если не изменяет память, сильнейшего хвостатого их мира просто задавили малотоннажным паровым корабликом.
- Это только исток франшизы, сенсей, - возразил попаданец. - Современная культура во многом развила идеи Лавкрафта, сделав их одним из самых мрачных мистических сеттингов. Я всерьез опасаюсь за свою психику.
- Разве подружка Безносого не учила тебя защищать разум?
- Одно дело ведьма, даже такая сильная, и другое - древний бог.
Синоби на экране пожал плечами - в его мире к богам относились без особого пиетета.
- Ладно. Я всего лишь ирьенин. Поговори с нашими мозгокрутами - Безносым и Очкариком. Если они подтвердят твои опасения - я разблокирую Глаза Насыщения.
Экран, моргнув, сменился окошком скайпа. Хорошо, что этот садист вечно занят - в смысле, для Алекса хорошо, не для тех, кем занят змеиный саннин.
Так, следующий у нас Капитан... Лорда оставим напоследок, чтобы можно было ссылаться на авторитет Тайчо.
Пора бы уже привыкнуть, за столько-то лет.
Он хорошо помнил, как все началось - с того, что один молодой кретин вздумал прогуляться вдоль водохранилища после грозы. На берегу там и сям билась выброшенная рыба - гниющие пласты ила на дне выделяют сероводород, и рыба, стремясь вдохнуть кислорода, выбрасывается на берег - а комбинат выше по течению совсем-совсем не при чем. Помнится, небо было просто на загляденье - и оный кретин вертел тыквой, совсем не глядя под ноги - и, ожидаемо, поскользнулся...
...Затылок трещал. Ух, как бы сотрясение не заработать. Ну, вроде, голова не кружится, метать харч не тянет. Живем.
- Чуть не растоптал, буйвол! - раздался откуда-то спереди возмущенный женский голос. Он приподнял гудящую голову, посмотрел. В метре от кроссовок на камнях лежала рыба. Щука, надо полагать, и не особо крупная.
- Так и будешь пялиться, или поможешь? - рот рыбины открывался-закрывался синхронно со звуком. Ага, он все-таки сотряс мозги и сейчас ловит приходы.
- Эй?
- Кажется, я крепко ударился головой, - сообщил рыбе Алекс.
- Подозреваю, еще в детстве, - согласилась паршивка. - Не тормози, а то я совсем засохну.
- Тебя назад в воду? - он, кряхтя, поднялся на ноги. Болтливая животина метрах в трех от кромки. Если поддеть носком и как следует наподдать...
- И думать не смей, - неожиданно страшным голосом сказала рыбина. - Ручками, дорогой, ручками.
- Погоди, - сказал он. - Если я брежу говорящими рыбами, что еще можно делать? Летать?
- Рожденный ползать, - пренебрежительно буркнула та. - Давай ты сначала поможешь попавшей в беду девушке, а потом уже будешь исследовать свой бред? Полетать всегда успеешь, а я тут долго не протяну.
Ну... логично. Вытянув из кармана джинсов почти чистый носовой платок, сквозь него обхватил холодное, упругое тело, размахнулся... хорошо пошла.
- Вот спасибо, теперь я вся в соплях, - по-дельфиньи высунулась из воды эта зараза. - Знаешь, с таким подходом к женщинам ты точно станешь волшебником.
- Да неужели, - будущий волшебник сосредоточенно представлял, как плавно отрывается от земли, взлетает... Ничего не выходило.
- Ладно... Третий сорт - не брак, - вздохнула рыбина. - Спасибо, что помог, добрый молодец. Я могу исполнить три твоих желания.
- А Емеле, вроде бы, давали анлим на желания?
- То Емеля. Он меня поймал, а не кидал в воду в грязном платке.
- То есть насилие ценится выше, чем спасение жизни? Это что, знаменитая женская логика?
- Если подумать, три желания - откровенный перебор. Хватит и одного.
- Да больно надо. Я не ради награды о твою чешую пачкался - просто по глупости.
- Это что, намек, что я не плачу по счетам? Оскорбить пытаешься?
- Слушай, - он повернулся к центральному глюку, махнув рукой на полеты. - Во-первых, это очень похоже на игры моего подсознания, пока я валяюсь, треснувшись затылком о камни. В такой ситуации загадывать желания несколько глупо, не находишь? Во-вторых, я знаю про бесплатный сыр. Крутая волшебная щука не могла сама добраться до воды? Верю-верю. И наконец - если при падении я себе ничего не поломал, то я не калека и не идиот. Всего, что нужно, могу добиться сам, спасибо за предложение.
- Про бесплатный сыр - вообще обидно было. Но будь по-твоему. То есть твое желание - оставить все, как есть, так?