Вышел из квартиры на лестничную площадку с ведром в руке. Вонючим ведром.
Мрак огромного зева мусоропровода со скрипом открылся передо мной. Пахнуло.
Тьма трубы гипнотизировала меня, влекла туда, в тошнотворные недра. Я бросил ведро, мусор рассыпался, что-то полилось... и влез в маленькое для моего тела отверстие. Как? Понятия не имею!
Лишь только квадрат белого света сомкнулся над моей головой, я полетел вниз, набирая скорость. Как Кэролловская Алиса.
Высота двадцать пятого этажа стремительно сокращалась.
Лицо Василия Игнатьевича удивленно вытянулось, когда я пролетел мимо него,- он хотел опорожнить свое поганое ведерко, украденное из какого- то заведения, что подтверждала надпись "полы". Теперь я видел их всех насквозь, - со стороны мусора, который они скидывают сюда. Это был и душевный, эмоциональный хлам.
Вдогонку мне помимо тухлой рыбы полетело изумление, черты характера старика: мелочность, злопамятность, ехидство и подлость.
Девочка Аля послала в полет смешливость и доброту, я уж было обрадовался, и тут на голову свалилось высокомерие , лживость и эгоизм.
Все они- помойки о двух ногах!
Серые тела с кирпичными сердцами и железными мозгами грызли грязное железо внутренней стороны мусоропровода. Видимо, жрали весь негатив. Им безумно нравилось, судя по довольным улыбкам.
А зачем сбросили меня?! Неужели и я такой же? Не хочу!!!
Свалка человеческих отходов резко ушла в никуда. Я закончил полет.
Крысы блестели красными огоньками глаз. Стоял удушливый смрад.
И что теперь? Вытащат меня или нет эти гадкие люди, низкие и жестокие, коварные и двуличные? Или грызть мне теперь эти помои и металл в придачу, как те, серые...
Хотя...почему я видел лишь плохое? Наверное, я сам такой же. А может, и нет.
Кстати, почему это железо такое жесткое?! Есть невожможно. Шьфу! Гадошть!