Новожилов Евгений Александрович : другие произведения.

Документы и мертвецы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Виталик пообещал и понуро побрёл вдоль вечернего пыльного шоссе, а мимо него летели торопливые вечерние машины. Однако с другой стороны, в метре от трассы, широко раскинулось огромное кладбище, залитое светом битых фонарей. Низкий бетонный забор не скрывал жуткий, ощетинившийся иглами крестов и звёзд городок мёртвых. Виталику было грустно от степенной ночной прогулки рядом с мертвецами.
  - Это проект просто грандиозный, Борис Иваныч, я Вас уверяю, такого в нашей области ещё не было, Борис Иваныч, и аналогов даже нет. Ну да, в Вашей области я имею ввиду, Борис Иваныч. У нас знаете, какие специалисты? Высочайшего уровня - я Вас уверяю, Борис Иваныч, и даже из Москвы много специалистов. Конечно, финансовое обоснование есть наиболее сложная и ответственная часть, поэтому мы немного и задержались, Борис Иваныч, исключительно из дотошного отношения к делу, к делу, как Вы, Борис Иваныч, верно заметили, очень ответственному. И я хочу сказать, что завтра я лично приеду и отдам Вам, Борис Иваныч, предварительную отчётную документацию. Всего доброго, всего самого наилучшего и до послезавтра дорогой Борис Иваныч! - Сан Саныч Верейко, руководитель Союза строителей-перевозчиков, красный, вспотевший и напуганный, трясущейся рукой положил трубку, и красными плаксивыми глазами посмотрел на своего заместителя Рябуна. Виталий Рябун как обычно, был в лёгком пивном подпитии, то есть обескураживающее хладнокровен и крайне доброжелателен.
  
  - Виталий Сергеич, Виталя, нам конец, полный, полнейший! - схватившись за ершистую голову толстенькими руками изрёк Сан Саныч.
  - Да чего Вы, Сан Саныч, справимся. Не первый раз в заднице. А что случилось? - благодушно поинтересовался Рябун.
  - Ну что, что! Северный наш сосед, чёрт бы его побрал, соседняя область требует отчёта за пятьсот тысяч бюджетных денег, на которые наша организация привлекла инвестора. Требует немедленно! Звонил руководитель департамента строительства, лично, я думал он меня по телефону убъёт!
  - Инвестора! - иронически хмыкнул Виталик, - Понятно! Ну, так, и что будем делать?
  - Я не знаю! Я - не знаю, - смяв ладонями толстое своё лицо бурчал Сан Саныч, потом с тяжёлым вздохом отправился докладывать о ситуации Ежовскому, президенту компании Ежкапиталпромстрой. Ежовский, собственно, и учредил Союз строителей-перевозчиков для того, чтобы выбить под несуществующий проект два миллиона рублей, и первая их часть, эти самые пятьсот тысяч были уже получены и растрачены до рубля.
  
  Сан Саныч был третьим начальником над Виталиком за неполные полгода, двух предыдущих - подслеповатую Юлю и энергичного десантника Клименко, - Ежовский уволил с криком, визгом и топанием ногами. Истеричную Юлю при этом успел обвинить в воровстве, а бронзоволицый Клименко сам успел послать Ежовского на три буквы. Невозмутимый и равнодушный Рябун успевал только делать сожалеющее выражение лица, вздыхать, прощаясь с начальством и с интересом рассматривать нового руководителя СПП, очередную жертву неугомонного Ежовского. Теперь угроза мгновенного и безжалостного увольнения нависла над Верейко.
  
  Виталик хорошо знал, что будет происходит в кабинете у неврастеничного Ежовского: неопытный Сан Саныч будет краснеть и бледнеть лицом, а Ежовский будет кричать, срываясь на визг, ругаться матом и доказывать, что ответственность за полмиллиона будет нести лично он, Верейко и отчёт к завтрашнему дню будет готовить именно он, Верейко.
  
  Всё так и вышло.
  
  Как и всякий современный российский офисный руководитель среднего звена, Сан Саныч был пуглив, корпоративно лоялен до самоуничижения и потому безропотно согласился с начальником по всем пунктам обвинения. В предынфарктном состоянии вернулся он к заместителю. Увидев равнодушное лицо Рябухи, Верейко хотел было тоже закричать и затопать ногами, но вместо этого растёкся вялой массой по тряпичному офисному стулу и горько посетовал на свою несчастную жизнь.
  
  Рябуха хладнокровно выслушал Сан Саныча. Немедленный отчёт перед министерством за бюджетные деньги Виталику делать не приходилось, но дело вполне укладывалось в рамки трудовых алгоритмов, выработанных Виталиком в стенах СПП. Поэтому к панике непосредственного руководителя Виталик отнёсся равнодушно.
  
  Поразмышляв несколько минут, он решил, что часика за два придумает те дела, на которые были растрачены пятьсот тысяч, напечатает их красиво - "по пунктикам" - вставит в обложку. По его просьбе, подкреплённой нытьём Верейки, ушлые юристы-штукари Ежкапиталпромстроя наштампуют кучу всяких бумажек, придумают исполнителей из мёртвых душ - давно уволенных сотрудников, нашлёпают печатей и хорошо подделанные документы со всеми необходимыми атрибутами будут представлены областному министерству. Конечно, от опытного глаза враньё ежкапиталпромстроевцев не скроется. Но при личной встрече с пресловутым "опытным глазом" можно "отбить" любую потраченную сумму к взаимному удовольствию.
  
  Сформулировав порядок действий, Виталик с самым серьёзным видом спрятался за компьютер и первым делом выискал в инете стандартный образец отчёта за бюджетные деньги. Подставив нужные буквосочетания в стандартные формулировки и нарисовав цифры так, чтобы в сумме они составили пятьсот тысяч, Виталик, не теряя озабоченного выражения лица, ушёл в переписку с подружками в ICQ и mail-агенте. Сан Саныч блеял в трубку, умоляя юристов и экономистов подготовить фальшивые бумажки. И за тринадцать бутылок коньяку, два торта и три коробки конфет ему это удалось.
  
  Как это обычно случается, в какой-то момент выключили электричество и вся оргтехника встала, что повергло Верейко в ужас. Уборщица случайно смахнула часть отчёта в ведро и смыла его потом в унитаз. Какой-то из юристов-экономистов исчез куда-то, и найти его долгое время не удавалось. В общем, когда всё было готово, подписано Ежовским и скреплено печатями, смеркалось.
  
  Сан Саныч, мокрый, как мышь, и похудевший килограмма на три, чувствовал себя счастливым. Ему хотелось расцеловать опытного заместителя, который, буквально не отрывая глаз от компьютера, сваял выдающееся произведение отчётного искусства в полупрозрачной обложке. Он улыбнулся утомлённо и сказал:
  - Ну, Виталий Сергеич, вроде мы справились, чтобы очки втереть хватит, остальное, мол, на доработке, если что. Завтра, значит, будь готов, ехать в соседнюю область долго, я заеду в 3 утра, будь готов!
  - Понятно, Сан Саныч. Поеду я тогда, - откланялся Рябуха.
  
  Ехать Виталику нужно было далеко, и к тому же в общественном транспорте. Как ни лень ему было стоять полтора часа в пробках, он вежливо уступил место премилой бабусе и вскоре впал в полубессознательное состояние от жары, духоты, и натужного рёва автобуса. Очнулся он на своей остановке и, испугавшись, что сейчас останется здесь до следующей остановки и блаженное погружение в горячую ванну отложится на 20 минут, кинулся сквозь плотную толпу сограждан на улицу.
  
  На остановке он облегченно вздохнул, провожая взглядом железный параллепипед, набитый человеокселдью. Потом отправился в магазин.
  
  И вдруг небо немного потемнело и даже как-то слегка придавило Виталика своей тяжестью. Ему страстно захотелось оказаться в ушедшем автобусе, потому что документы он оставил там, в сумке, засунув её между двумя передними сиденьями с левой стороны.
  
  Это был крах. Не было никакой возможности восстановить утерянный пакет документов. Допустим, можно договориться с охраной за водку, чтобы никому не говорили, что Виталик появился чуть не в полночь зачем-то в офисе и вывести на печать документы. Но потом нужно расставлять печати у юристов и экономистов, а когда? А затем везти это всё на подпись боссу! И сказать, что потеряны документы. Оставлены в автобусе сорокового маршрута. Это невозможно.
  
  Но прежде чем беспокоить Ежовского, нужно звонить милейшему слабодушному Сан Санычу и ему сказать и тем самым убить его. Нет, это положительно невозможно.
  
  Виталик отчётливо понял, что такое позор: позорное разгильдяйство, которое непременно обратиться позорнейшим увольнением и нанесёт непоправимый урон карьере, на которую, в сущности, начхать, и жестокий удар по самолюбию, что уже было существенной потерей.
  
   Тёплый уютный летний вечерок, суливший ванну, кружечку пива и телевизор, мгновенно померк для Виталия.
  
  Ни единой секунды не веря в успех, Виталик прыгнул в автобус того же, рокового маршрута. Мрачные мысли теснились в его голове: как догнать сумку с документами в большом городе, если на каждой остановке она могла выйти под руку с каким-нибудь новым кавалером? Как и что он скажет сначала бедному Сан Санычу, а затем психопату Ежовскому, когда станет окончательно ясно, что документы утеряны?
  
   Виталик совершенно пал духом, посинел, поник, понимая с каждой секундой всё яснее, что он натворил. Шансов вернуть документы нет никаких. НИ-КА-КИХ! Осознав это, но не решившись звонить, Виталик стал придумывать, что он будет врать относительно пропажи документов. Здесь всё было удручающе: Сан Саныч с его телячьим разумом мог и поверить в какую-нибудь невероятную историю, но Ежовский был параноиком. Однажды прежний руководитель Виталика, Юля, из-за плохого зрения отправила в какую-то периферийную газетёнку откорректированные, но неподписанные ответы на вопросы. Ежовский заподозрил Юлю в стремлении намеренно повредить имиджу компании Ежкапиталпромстрой, хотя имиджа никакого не было и статься-то была пустяковая. Маленькую, подслеповатую женщину на чёрной большой машине возили разбираться в службу безопасности молчаливые, прозрачноглазые рослые мужчины, долго выпытывали, в чьих интересах работала Юля, и даже поставили на прослушку корпоративный мобильный телефон Юли. Потом, вдоволь наслушавшись девичьих плачей, стонов, жалоб и стенаний, прослушку сняли, и уже после насильственного увольнения звонили женскими голосами на новое место работы несчастной Юлии и рассказывали о ней гадости.
  
  В общем, нечего было и думать обмануть Ежовского. Потеря фальшивых документов грозила тесным общением со службой безопасности Ежкапиталпромстроя и непредсказуемыми последствиями.
  
  Несколько секунд, переходя через оживлённый проспект, Виталик был на грани самоубийства или, по крайней мере, членовредительства. Но взял себя в руки и решил исчерпать все, даже иллюзорные возможности, до конца. Рябуха отправился на автобусе до конечной остановки. Конечная представляла собой небольшую площадку, уставленную автобусами, вокруг которых бегали мазутные водилы с тряпками и гаечными ключами, и курили хамоватые кондукторы. Виталик направился в неприметный серый вагон, который выглядел так, как будто там сидел диспетчер. Так и оказалось. Диспетчер, само собой, была дородная женщина в берете и телогрейке - надвигалась ночь и холодало.
  
  В двух словах Виталик свою просьбу объяснил. К его удивлению, диспетчер прониклась к его горю самым искренним сочувствием и принялась немедленно названивать другому диспетчеру, которая находилась на другом конце города, в автобусном парке. Так Виталик начал своё близкое знакомство с инфраструктурой автобусных перевозок города, о чём не мог помыслить вообще никогда.
  - Марина! - кричала женщина, - тебе не приносили водители сумку серую плоскую на длинном ремне тряпишную? Нету? А все ли сороковые приехали? Нету? Два ещё в рейсе! Ладно, Марин! - диспетчер положила трубку и обратилась к Виталику, - Вы сначала спросите вон тот сороковой, нету ли у них сумки, а если нет, езжайте в автобусный парк. И вот вам телефон, это диспетчер Марина и ей звоните, через полчаса приедет сорокой который один, а второй - через полчаса после первого.
  Ничуть не ободрённый таким раскладом по ситуации, но искренне тронутый участием доброй женщины, Виталик направился к сороковому. Водитель, чумазый и пыльный, поедал что-то из банки, толстая кондуктор курила и сквозь дым щурилась на приближавшегося к ней Виталика.
  - Здравствуйте, вы сумку не находили в автобусе?
  - Так иди, сам смотри, - не вынимая из фиолетовых губ сигареты гостеприимно махнула рукой кондуктор. Сумки в этом автобусе конечно не было. Виталик в удручающем расположении духа побрёл на остановку, путь предстоял неблизкий.
  
  Битый час трясся он в маршрутке с социально обострёнными пенсионерами, мучимыми бессонницей. Ни о чём уже не думалось. Покинув автобус, Виталик с замиранием сердца набрал номер самого важного для себя человека, диспетчера Марины.
  
  - Здравствуйте! Это я вот, который по поводу сумку, час назад вам с Конечной автозавода звонили.
  - А, помню, да. Что же вы сумки забываете. Сейчас вот спрошу, - Виталик услышал в трубке, как Марина кричит: "Славк, а Славк, ты сумку не находил у себя там в автобусе?", и потом, обращаясь уже к Рябухе, - Нет пока, молодой человек. Один остался сороковой. Последний. Через полчаса позвоните.
  
  Виталик пообещал и понуро побрёл вдоль вечернего пыльного шоссе, а мимо него летели торопливые вечерние машины. Однако с другой стороны, в метре от трассы, широко раскинулось огромное кладбище, залитое светом битых фонарей. Низкий бетонный забор не скрывал жуткий, ощетинившийся иглами крестов и звёзд городок мёртвых. Виталику было грустно от степенной ночной прогулки рядом с мертвецами.
  - Не больно скучно тут лежать, вон рядом автомобили проезжают, всё время шум, сигналы, - сказал он вслух. Ему пришло в голову, что всё не так уж плохо, если он рассматривает кладбище с дороги, а не наоборот.
  Виталик миновал место успокоения тысяч душ бывших автозаводцев и поднялся на мост, пересекавший шоссе. Здесь он обречённо набрал номер, понимая, что это именно последний звонок и от того, что ему сейчас скажет безызвестная Марина, будет зависеть многое.
  - Это я, который сумку, - начал он, но Марина перебила его, - Да, молодой человек, нашли вашу сумку, вот водитель рядом со мной, поговорите.
  - Здравствуйте, это нашли вы сумку?
  - Ну да, серая такая, портфель можно сказать, ремень длинный такой. Тряпка. Парень, ты как её между сидений-то запихал? Приходи, забирай. Маринка подскажет куда тебе, - сказал он, вероятно, пожилой, суровый и седоусый труженик баранки и монтировки, и отдал трубку девушке, вероятно, простодушной улыбчивой красавице в красной косынке.
  - Автобусный парк у нас как вот вы от шоссе автозаводского пойдёте направо и там под мост, через железнодорожное полотно и гаражи - это улица Удмуртская. И ещё минут двадцать и там увидите здание серое трёхэтажное, войдёте и спросите Марину, молодой человек, слышите меня?
  - Да, Марина, я иду Марина! - Виталик уже мчался с моста, перепрыгивая чрез все ступеньки сразу.
  
   Виталик сознавал, что, скорее всего, это вовсе не тот автобус, в котором он ехал, и вовсе не его сумка, потому что серых сумок в городе были сотни тысяч и раздолбаев в городе, таких как он, оставляющих сумки в общественных местах - тоже если не сотни, то пара тысяч точно есть. Очень мало шансов на то, что именно его сумка была найдена. Но усилием воли загнав эту вполне справедливую мысль поглубже, Рябуха устремился вдоль кладбища к тому месту, от которого нужно было идти вправо и так далее до самой улицы, поименованной в честь одного из довольно многочисленных народов финно-угорской языковой семьи.
  
   Миновав нескончаемое кладбище, Виталик вышел под мост и оказался втянутым в опасный в темноте поворот, где едва не попал под сумасшедший автомобиль марки "хундай". Свернув за угол, он попал на совершенно разбитую дорогу, и с удивлением обнаружил вполне приличную с виду бильярдную. Развлекательное заведение располагалось довольно странно - здесь не было ни хорошей дороги, ни единого жилого дома, пустырь и свалка - точно напротив бильярдной. Виталик отмахнулся от назойливых раздумий о роли и месте бильярдной и устремился далее. Через пять минут энергичной ходьбы путь ему преградил колоссальная лужа. И Виталику пришлось лезть по забору, чтобы попасть на сухое место. Наконец он приблизился к старорежимному зданию диспетчерской и с тревогой прошествовал внутрь.
  
   Внутри диспетчерская была похожа на пустоватый автовокзал, только вместо касс - диспетчеры, а вместо ожидающих своего рейса беспокойных пассажиров - хмурые небритые водители.
  
   Рябун подошёл к окошечку и спросил:
   - А где бы Марину мне увидеть? - равнодушная, но приветливая и энергичная женщина без слов кивнула куда-то влево, где и сидела симпатичная в красной косынке Марина. Виталик сомнабулическим шагом подошёл к соседнему окошечку и поздоровавшись, попросил сумку. Девушка схватила что-то под столом и как фокусник кролика из цилиндра извлекла на свет серую сумку, плоскую и с тряпичным ремнём.
  
   Виталик, до конца не веривший, что сумка его нашлась, взял её, слабо, но искренне поблагодарил девушку Марину, которая, исполнив гражданский долг, мгновенно и навсегда Виталика забыла, и нетвёрдой походкой покинул диспетчерскую автобусного парка на улице Удмуртской. За дверьми, в свете фонарного столба, он проверил - фальшивки были на месте, вместе с печатями и подписями. Виталик отправился в обратный путь, убитый свалившимся на него спасением. На остановке, которую он с удивлением обнаружил недалеко от моста, был ещё более неожиданный, чем сама остановка, продуктовый магазинчик, где Рябун купил себе пластиковую бутылку пива и тут же залпом её выпил. Чувства, ощущения и сама жизнь стала постепенно возвращаться в Виталия Рябуна вместе с ночной свежестью, стремительной трассой и красивыми девушками на её обочинах.
  
  Проезжая мимо кладбища, он испытал нечто странное - ощущение благодарности к мёртвым, пережившим вместе с ним невесёлый момент.
  
   В три часа утра Сан Саныч не позвонил. Не позвонил они в четыре, и в пять, и в шесть и даже в семь утра. А в восемь позвонил и сообщил, что ехать никуда не надо, потому что министр уехал, о чём Верейко сообщили ещё вчера вечером. Виталий воспринял эту новость весело и со смехом, бурно умылся, хорошо позавтракал и отправился на работу.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"