Картер Ник : другие произведения.

Грандиозная шпионская сеть, или Ник Картер дает обещание президенту Стальные звенья Человек-вампир

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ник Картер (настоящее имя – Джон Р. Корнелл) – создатель популярнейшего одноименного героя Ника Картера, который практически не знаком российскому читателю. Ник, потрясающий по активности и изобретательности герой, стал любимцем миллионов читателей не только в США, но и во всем мире. Многомиллионные тиражи и более 1200 созданных, и победно шествующих по западным страницам комиксов, лучшее тому подтверждение. Если вы любите динамичный, приключенческий детективный жанр – Ник Картер для вас.
  Грандиозная шпионская сеть, или Ник Картер дает обещание президенту
  Глава I
  Ник Картер встречается с президентом
  — Мацусими не покинул страну, когда было приказано.
  — Я и не думал, что он это сделает, — отозвался Ник Картер, поскольку эти слова были обращены к нему, а произнес их президент Соединенных Штатов, в срочном порядке вызвавший сыщика в Вашингтон. — Мистер президент, он не показался мне человеком, которого можно так просто заставить бросить дело, которому он отдал столько сил. Шпионская сеть — это ведь плод титанических усилий Мацусими.
  — Скользкий маленький мошенник!
  — Определенно, сэр.
  — Мне сначала показалось, что вы недооценили его таланты, — сухо заметил президент.
  — Прошу прощения, сэр, но у меня сложилось впечатление, что тогда я оценил его возможности намного выше, чем вы.
  — Как это?
  — Думаю, если бы мы с вами поменялись местами, я бы не отказался от него так просто, как это сделали вы.
  — Можете быть уверены, мистер Картер, поступить так у меня были все основания.
  — Тогда я в этом не сомневался. Однако при этом мне казалось, что было бы уместно его каким-то образом наказать. Вы же вместо этого просто отстранили его от дел и приказали покинуть страну, прихватив с собой своих последователей. Я тогда подумал, что он не сделает этого, и теперь ваши слова подтверждают, что я не ошибся.
  — Да, он не уехал.
  — И снова проявил себя?
  — Да. Определенно.
  — В том же духе?
  — Практически… Конечно, разница есть. По-моему, он не хотел, чтобы я узнал о том, что он остался. Возможно, он полагает, что я подумаю, будто это кто-то другой, а сам он уехал, как и было велено.
  — А вы уверены, что это Мацусими?
  — У меня нет ни малейшего сомнения, мистер Картер.
  — Вы его не видели?
  — Нет.
  — И напрямую с ним не общались?
  — Нет.
  — Значит, на самом деле единственная причина думать, что это Мацусими, — то, что шпионская сеть продолжает существовать?
  — Да, но этого достаточно.
  — Я тоже так считаю, поэтому, пожалуй, можно принять это предположение за отправную точку.
  — Да.
  — Итак, мистер президент, что именно, по вашему мнению, я должен сделать на этот раз? Каким образом им удавалось узнавать о содержании переговоров, нам уже известно. Читать по губам, как это делают глухонемые, — старый трюк, и я могу только удивляться, что не подумал об этом раньше, как только взялся за это дело.
  — Если Мацусими все еще здесь, а я уверен, что он здесь, я хочу, чтобы вы нашли его и сразу доставили сюда. Хочу еще раз поговорить с этим парнем.
  — Не думаю, что он будет рад этой встрече, — рассмеялся Ник.
  — Я и не рассчитываю на это.
  — На этот раз вы поговорите с ним так, что он надолго запомнит, не так ли?
  — Да уж!
  — Я полагаю, в тот раз вам пришлось быть снисходительнее к нему, сэр.
  — Я думал об этом… Да. Видите ли, мистер Картер, можно ведь, обидев его, обидеть и его страну. Япония в таком случае отказалась бы от него и от тех целей, которые он преследует. Всю его деятельность приписали бы оппозиционной политической партии в Японии, и правительство заявило бы, что не знает, чем занимается Мацусими. Впрочем, возможно, так оно и есть.
  — И Япония вставила бы очередную палку в колеса хилого Запада.
  Президент искренне рассмеялся.
  — Даже так, мистер Картер! У нас в этой стране тоже есть свои люди, от которых мы отказываемся… Но обоснованно.
  — Мистер президент, вы все еще не сказали, чего хотите от меня.
  — Мистер Картер, я хочу, чтобы вы послужили стране, а не мне. И лучшее, что вы можете сделать, — это скрыть от страны все касающееся этого дела. Нам удалось сохранить в тайне предыдущий случай, и я надеюсь, что теперь нам удастся сделать то же самое.
  — Я слушаю, сэр.
  — Как я уже сказал, я хочу, чтобы вы нашли Мацусими и привели его ко мне, как в прошлый раз. Но еще я хочу, если это возможно, чтобы вы полностью уничтожили его шпионскую сеть, эту банду, и напугали всех их так, чтобы у них осталось только одно желание: покинуть нашу страну и больше никогда сюда не возвращаться.
  — Довольно обширный фронт работ, не правда ли?
  — Именно поэтому я поручаю это дело вам. Я давно понял, что вам доставляет удовольствие выполнять задания, которые на первый взгляд выполнить невозможно.
  — И я еще никого не подвел, сэр.
  — Поэтому я снова вызвал вас.
  — Поскольку это особое поручение, я могу действовать по своему усмотрению, сэр?
  — Вам предоставляется полная свобода действий. Если будет нужно, можете связаться с мистером Уилки, а можете и не связываться с ним. Делайте все, что вы считаете нужным, но помните: мне нужна полная секретность. Ничто не должно стать достоянием гласности.
  — Я понял вас, сэр.
  — Главная задача — избавиться от Мацусими и его окружения, а заодно дать понять всем, кто намерен наводнить нашу страну шпионами, что это сложное и опасное дело. Мистер Картер, разве вы не понимаете, что, если этот сорняк не вырвать сразу, в очень скором времени Соединенные Штаты будут кишеть шпионами, как европейские страны?
  — Я это прекрасно понимаю, сэр.
  — К этому я и стремлюсь.
  — И вы полагаете, что лучший способ добиться этого — дискредитировать их верхушку?
  — Я считаю, это единственный способ.
  — Мне это напоминает метод, который использовала Мексика, чтобы изгнать из страны анархистов, — заметил сыщик.
  — Как это происходило?
  — Думаю, вы назвали бы его геройским, но он оказался вполне действенным.
  — Расскажите.
  — Это случилось во времена, когда военным министром там был генерал Гингоза.
  — Помню такого.
  — Думаю, это был девяносто четвертый или девяносто пятый год. Незадолго до этого анархисты проявили себя во Франции и в Испании… А года за два до этого Равашоль взорвал ресторан в Париже, если вы помните этот случай.
  — Прекрасно помню.
  — В том году я жил в Мехико. Однажды меня вызвали в кабинет Гингозы во дворце на площади Сокало, и когда мы с министром разговаривали, он вдруг спросил меня:
  «Мистер Картер, а в вашей стране есть анархисты?»
  «Есть ли у нас анархисты? — воскликнул я. — О да! Для нас это постоянная головная боль».
  «Так почему вы не возьмете пример с нас?» — спросил он меня.
  «Расскажите, как вы с ними боретесь», — попросил я его, и вот что он мне поведал:
  «Не так давно наш департамент получил донесение из Испании о том, что трое известных анархистов на известном судне отплыли оттуда в нашу страну. Нам сообщили, что это рейсовое судно, на котором они плыли в качестве пассажиров, должно прибыть в Веракрус, и посоветовали запретить им высаживаться, поскольку было известно, что они собирались здесь устраивать филиал своего общества».
  «И что, сэр?» — спросил я.
  «Когда судно прибыло в Веракрус, — продолжил он, — анархистов встретили три офицера мексиканской армии, переодетых, разумеется. Офицеры представились сочувствующими идее и сказали, что им сообщили об их прибытии. Это было нужно для того, чтобы анархисты спустились на берег вместе с офицерами. В тот вечер их на специальном поезде отвезли в Орисаба, а оттуда доставили прямиком в местную тюрьму, сказав, что везут на собрание мексиканских анархистов».
  «И вы их там же арестовали?» — спросил я.
  «Утром, на рассвете, их расстреляли», — спокойно ответил он.
  Я полагаю, что это был самый лучший способ дать их собратьям понять, что Мексика для таких, как они, небезопасное место.
  — Несомненно. Однако такие методы вряд ли применимы здесь, в Соединенных Штатах.
  — Верно. Но, за исключением пуль, мы можем их использовать.
  — Вы полагаете, их можно отпугнуть, я имею в виду не анархистов, а шпионов?
  — Думаю, да.
  — Что ж, мистер Картер, вы можете использовать любые средства, если при этом ответственность не ляжет на страну… Или, точнее, если это будет выглядеть так, будто страна не имеет к этому никакого отношения.
  — Мистер президент, вы понимаете, какой способ решить поставленную вами задачу наиболее действенный?
  — Думаю, что нет.
  — Нам нужно будет убедить их, что у нас у самих есть совершенная шпионская сеть, тягаться с которой им не по силам.
  — Возможно, вы правы, мистер Картер.
  — Я уверен, что прав, сэр. Это единственное, что сможет их убедить.
  — В таком случае, чего бы это ни стоило, попытайтесь.
  — Я приступаю к делу немедленно, сэр.
  — Значит, можно считать, что успех у нас в кармане, мистер Картер, — улыбнулся президент.
  — Надеюсь, вы не приписываете мне несуществующие таланты, сэр.
  Глава II
  Ник Картер напрашивается на убийство
  — Вам понадобится помощь мистера Уилки или Секретной службы, мистер Картер? — спросил президент.
  — Сейчас я не могу ответить на этот вопрос, сэр. Не знаю.
  — Проинструктировать мистера Уилки насчет возможного взаимодействия?
  — Не стоит. Если я пойму, что мне нужна их помощь, я тут же обращусь за ней, и мне ее тут же предоставят, я уверен.
  — Не сомневаюсь в этом.
  — У меня с этими людьми прекрасные отношения, и мне кажется, будет лучше, если вы вообще не станете вмешиваться в это дело.
  — Согласен.
  — И я полагаю, вы даже не станете требовать от меня отчетов, не так ли, сэр?
  — Да, если только вы сами не сочтете это необходимым.
  — Это вряд ли. Хотя…
  — Да?
  — Мне бы хотелось, чтобы в случае необходимости я мог рассчитывать на встречу с вами в любое время.
  — Хорошо. Я обеспечу это. Дайте подумать… Придумал.
  — Да, мистер президент?
  — Для пароля будем использовать слово «гемис». Вряд ли кто-то другой его произнесет. Поняли?
  — Да.
  — Вам нужно просто прислать ко мне кого-то из ваших людей или обратиться ко мне любым другим способом, и я сразу же приму вас, чем бы не занимался.
  — Благодарю вас.
  — После того как пароль будет использован, поменяем его.
  — Прекрасно, сэр. Теперь, если позволите, несколько вопросов.
  — Задавайте любые вопросы, мистер Картер.
  — По вашему мнению, Мацусими находится в Вашингтоне?
  — Да. Более того, я его видел.
  — Надо полагать, за вами по-прежнему следят?
  — Постоянно.
  — Есть какие-то конкретные причины?
  — Нет. Та предыдущая причина… которая возникла, когда вы поймали Мацусими, а я позволил ему уехать, отпала. Во всяком случае, на данный момент. Но у них есть какие-то свои соображения, мне пока доподлинно не известные.
  — Но по вашим замечаниям я сужу, что у вас есть предположения.
  — Есть, но пока это только предположения.
  — Расскажете?
  — Я ни с кем не собирался ими делиться.
  — Прошу прощения, мистер президент.
  — Видите ли, мистер Картер, я ведь могу и ошибаться. Это ведь так, всего лишь предположения, не более. И все же мне показалось, что и эту возможность нельзя сбрасывать со счетов.
  — Не могли бы вы объяснить конкретно, о чем вы говорите, сэр?
  — Если помните, в прошлый раз шпионы не раз собирали сведения, которые не имели прямой ценности ни для них, ни для их начальства, и, когда они это делали, тут же тем или иным способом становилось известно, что эти сведения они намерены предать огласке.
  — Да.
  — Тогда это делалось для того, чтобы сбить с толку, а по возможности и запугать нас.
  — Да.
  — Ну так вот, мне пришло в голову, что они придумали новый способ использования этих излишних сведений. На этот раз с выгодой.
  — Боюсь, что не совсем понимаю вас.
  — Примерно так же законы о железной дороге вызывают волнение, как вы знаете.
  — Да.
  — И крупные операторы начинают бояться того, что с ними могут сделать. Вы ведь понимаете все это, верно?
  — Да.
  — Ну так давайте себе представим вот что.
  — Да, сэр?
  — Представим, что этим делом занимается Мацусими, а я думаю, без него здесь не обошлось. Представим, что он решил, чтобы замаскировать свою деятельность, устроиться где-нибудь на работу или сделать вид, что устроился.
  — Прекрасно, мистер президент!
  — Проще всего ему было бы пойти к какому-нибудь железнодорожному начальнику и сказать что-то вроде: «Я могу добывать для вас всю информацию, которая вам нужна. Я имею возможность сообщать вам обо всех планируемых правительством нововведениях, связанных с железной дорогой, заранее. Эта информация не бесплатна, но платить нужно будет только в том случае, если мои сведения подтвердятся». Думаете, на железной дороге хоть кто-нибудь устоит перед таким искушением?
  — Нет.
  — Это и есть, мистер Картер, то соображение, которым я не хотел с вами делиться, потому что это не более чем догадка. Однако я убежден, что Япония через барона Мацусими действует не менее активно, чем тогда, когда вы имели дело с Мацусими, но теперь этот проныра выдает себя и своих людей за местных рабочих и готов, если его раскроют, утверждать, что добытая им информация, та, которая его интересует на самом деле, попала к нему случайно, и что на самом деле он работает на железнодорожных шишек, угольных баронов, крупных экспортеров, нефтяных магнатов или других местных игроков, которые могут получить выгоду, получая шпионские сведения о планах правительства.
  — Мистер президент, здесь вы попали в самую точку.
  — Мне показалось, что это вполне вероятно. Хотя, конечно же, мне горько осознавать, что мои соотечественники считают возможным опускаться до шпионажа за собственным правительством.
  — Желание набить карман порой толкает людей на необъяснимые поступки.
  — Да. И честолюбие тоже.
  — Мистер президент, я надеюсь, в последнее время не поступала информация о том, что ваши частные разговоры стали известны посторонним?
  — Такого, как раньше, не было, мистер Картер, но кое-какая утечка произошла. Наученный горьким опытом, я теперь воздерживаюсь от разговоров там, где мое лицо видно через окна или где можно увидеть хотя бы движение моих губ, но вы должны понимать, что за всем не уследишь. И, как я уже говорил, я убежден, что за этим стоит Мацусими.
  — И вы его видели?
  — Думаю, да.
  — В городе живет столько же японцев, как раньше?
  — Нет, намного меньше.
  — В прошлый раз Мацусими признался мне, что в стране их всего тысячи две, и только в одном этом городе две сотни или даже больше.
  — Мог ли он привлечь к работе людей других национальностей? — спросил президент.
  — Я как раз думал об этом. Да, сэр, это возможно.
  — Полагаю, так и есть.
  — Будут ли еще указания, сэр?
  — Пока это все.
  — Кто-нибудь знает, что вы вызвали меня?
  — Нет. Письмо я написал и бросил в почтовый ящик собственноручно.
  — Но, разумеется, меня видели, когда я входил сюда. Если Мацусими создал сеть такую же совершенную, как раньше, ему уже известно, что я здесь.
  — Поэтому, мистер Картер, я и изобразил удивление, когда вы пришли так открыто.
  — Я это сделал специально, мистер президент.
  — Зачем?
  — Потому что сразу догадался, с какой целью вы хотите меня видеть, хоть вы и не упомянули об этом в своем письме… И теперь, уверившись, что не ошибся, я хочу, чтобы Мацусими знал, что я вышел на его след.
  — Это какой-то новый способ вести тайное расследование.
  — В некотором смысле да, но этот случай отличается от всех остальных.
  — Чем же?
  — Если Мацусими остался здесь, а мы в этом практически уверены, он наверняка принял такие меры предосторожности, что найти его обычными методами будет крайне трудно, если не невозможно. Если он не заподозрит, что я в ближайшее время начну его разыскивать, он будет действовать под обычным прикрытием и не станет предпринимать никаких дополнительных мер предосторожности. Но, если же он узнает, что я за ним охочусь, он тут же постарается всячески обезопасить себя, поскольку я у него в большом почете, и вот тогда, основываясь на предпринятых им мерах, я и смогу выйти на него.
  — Довольно необычное решение. Но, возможно, вы правы. А что, по-вашему, он предпримет в таком случае?
  — Думаю, попытается убрать меня с дороги, — улыбнулся сыщик.
  — Вы хотите сказать, попытается вас убить?
  — Именно так.
  — И вы намеренно подталкиваете его к такому шагу?
  — Конечно.
  — Но, мистер Картер, не слишком ли это безрассудно?
  — Нет, не думаю. Моя задача — заставить его обнаружить себя. Если его сеть так совершенна, как мы думаем, он уже знает, что я здесь и что разговариваю с вами, мистер президент. Он боится меня так, как не боится никого другого. Он слишком хорошо знает, что я могу с ним сделать. Надеюсь, это не звучит как похвальба.
  — Вовсе нет.
  — Поэтому, поскольку я снова оказался здесь, он мгновенно догадается, что вы вызвали меня, потому что у вас возникли подозрения на его счет, и решит, что для него единственный выход — устранить меня.
  — Он осмелится убить вас прямо на улице, или…
  — Нет, он придумает такой способ, чтобы моя смерть выглядела случайной.
  — Вы говорите об этом так спокойно, будто речь идет не о вас, а о ком-то другом.
  — Так и есть… в некотором смысле, потому что ему это не удастся. Помните: кто предупрежден, тот вооружен? Попытка Мацусими убить меня скорее всего и выведет меня на его след.
  — Удивительный вы человек, мистер Картер!
  — Возможно, не настолько, как вам кажется. Я всего лишь пытаюсь поставить себя на место другого человека, когда это возможно, и смотрю на то, что происходит, его глазами.
  — Что ж, хорошо, мистер Картер. Ведите дело так, как считаете нужным. Уверен, вы справитесь.
  Глава III
  Ник Картер передает важный сигнал
  Разговор этот происходил вечером, ибо сыщик, прибыв в Вашингтон в шесть часов, первым делом отправился в гостиницу «Арлингтон», где зарегистрировался под своим собственным именем.
  После этого он пообедал и без нескольких минут восемь направился в Белый дом, где его ждал президент.
  В половине десятого он вышел оттуда, пересек площадь Лафайетт и пошел в сторону гостиницы. Ник совершенно не удивился, и даже наоборот, улыбнулся, когда заметил, что за ним следят. Выходя из резиденции президента, он обратил внимание на человека, который как будто бесцельно прохаживался в дальнем конце площади, а потом на еще одного, на ее западной стороне. Еще один человек стоял на авеню со стороны Белого дома. Этот быстрым шагом направился к Нику, как только его увидел. Среди деревьев на площади он заметил и четвертого. Впрочем, у него не было сомнений в том, что за ним наблюдают еще несколько человек, готовых сесть ему на хвост, если поступит команда.
  — Надо же, какую честь оказывает мне Мацусими! — пробормотал он. — Вероятно, он приставил ко мне своих лучших людей. Вот и славно!
  Ник продолжал шагать через площадь, как будто ничего не замечая, но на самом деле он внимательно следил за тем, чтобы никто из шпионов не подошел к нему слишком близко, потому что тогда его могли бы пырнуть ножом, застрелить или убить как-то иначе, и он просто не успел бы защититься.
  Но площадь Лафайетт была обширна и хорошо освещена, поэтому без труда просматривалась во всех направлениях. Наблюдавшие за ним люди держались от него на почтительном расстоянии, и Ник спокойно вошел в гостиницу, сел в фойе в кресло и закурил сигару. Вскоре от стойки регистратуры к нему направился некий сенатор с Запада, принимавший активное участие в предыдущем деле, о котором упоминалось в разговоре Ника с президентом. Во время того расследования Нику для успеха операции один раз пришлось на время принять облик этого сенатора.
  — Здравствуйте, Картер, — пожимая сыщику руку, сказал сенатор и уселся в соседнее кресло. — Я увидел ваше имя в книге постояльцев и спросил, действительно ли это вы. Получив этому подтверждение, я решил дождаться вас.
  — Весьма любезно с вашей стороны, сенатор, — отозвался сыщик.
  — Дело в том, что я хотел поговорить с вами, Картер.
  — Да? Еще одна любезность.
  — Надеюсь, я не покажусь вам невежливым, если спрошу, что вы здесь делаете, мистер Картер? Не сочтите меня дерзким, но если это как-то связано с тем делом, которым мы занимались…
  — Меня заверили, что вы человек осмотрительный, поэтому я отвечу: да.
  — Я так и подумал, Картер.
  — В самом деле? Почему же?
  — Потому что я знаю, что Мацусими все еще находится в Вашингтоне.
  — Вы в этом уверены?
  — Да.
  — Что вас заставило так думать?
  — Я его видел.
  — Когда?
  — Меньше часа назад. За несколько минут до того, как увидел в регистратуре ваше имя.
  — Довольно странное совпадение, сенатор, — сухо обронил сыщик.
  — Да, если это совпадение, в чем я сомневаюсь.
  — Почему?
  — Потому что я увидел его и узнал о вашем присутствии практически одновременно, и это указывает на то, что ему сообщили о вашем прибытии.
  — Думаю, в этом можно не сомневаться. Где вы его видели?
  — Я чуть не столкнулся с ним возле Оперы на площади Лафайетт.
  — Когда это произошло? Если можно, назовите время поточнее.
  — Час с четвертью назад.
  Сыщик кивнул. Как раз в это время он разговаривал с президентом.
  — Дело в том, Картер, — продолжил сенатор, — что, увидев его, я вспомнил о вас и сразу направился сюда, убедиться, если получится, что вы в городе. Обнаружив ваше имя в списке постояльцев, я стал ждать вас, чтобы предупредить.
  — Предупредить о чем, сенатор?
  — Я думаю, этот парень не прочь вывести вас из игры. И можете не сомневаться, он сделает для этого все возможное.
  — Несомненно.
  — Надеюсь, вы будете осторожны, Картер.
  — Постараюсь.
  — И, разумеется, если я чем-то смогу помочь вам, можете обращаться ко мне в любое время. Вы это знаете.
  — Конечно. Сенатор?
  — Да.
  — Вы не думаете, что вам самому угрожает опасность?
  — По правде говоря, никогда об этом не задумывался.
  — Если вы увидели и узнали его перед оперным театром, можно смело утверждать, что и он вас увидел и узнал.
  — Несомненно.
  — И понял, что вы узнали его.
  — Возможно.
  — А потому приставил к вам своего человека, чтобы проследить и выяснить, куда вы направляетесь. Человек этот узнал, что вы пришли сюда, заглянули в список гостей, увидели мое имя и стали ждать меня, чтобы рассказать мне, что вы видели Мацусими.
  — И что?
  — Это означает, что сейчас, в эту самую минуту, он сам или кто-то из его людей наблюдает за нами, а его чтец по губам в эту самую минуту, возможно, понимает все, что я вам сейчас говорю.
  — И что я вам говорю, да? — рассмеялся сенатор.
  — Наверняка.
  — Прошу прощения, Картер, но вы сели лицом к окну как будто специально, чтобы шпионы узнали, о чем вы говорите.
  — Так и есть.
  — Да?
  — Я это сделал, чтобы предупредить Мацусими: я ищу его и найду. Я использую эту возможность, чтобы об этом он узнал сам или от своего шпиона, — кто-то из них сейчас по движению моих губ считывает, что я говорю. Я знаю, что он попытается убить меня так, чтобы это выглядело как несчастный случай, но он должен помнить, что я живу не для того, чтобы стать жертвой такого типа, как он.
  — Честное слово, Картер, вы сегодня какой-то странный!
  — Нет. Я просто шлю послание Мацусими. Кстати, вон там, на другой стороне Коннектикут-авеню стоит человек, похожий на француза. Это один из шпионов Мацусими. Он читает по моим губам и уже начинает нервничать. Это самый обыкновенный мерзавец, да к тому же еще и трус.
  Неожиданно Ник рассмеялся.
  — Над чем вы смеетесь? — спросил сенатор, удивленно уставившись на него.
  — Меня рассмешил этот парень, о котором я сейчас говорил.
  — Что он сделал?
  — Сообразив, что я обращаюсь к нему, а не к вам, он начал свирепеть, а когда я назвал его трусом, он, представьте, погрозил мне кулаком.
  — По крайней мере теперь вы его узнаете, когда в следующий раз увидите.
  — Не уверен. Он меняет свой внешний вид с такой же легкостью, как хамелеон цвет. Подлец, который готов служить под любым флагом, не достоин жизни. Но вы, пожалуй, правы, при определенных обстоятельствах я узнаю его… Я даже подумал, сенатор, что у меня в скором времени появится возможность увидеться с ним и потолковать.
  — Да? Каким образом?
  — Я расскажу об этом позже, сенатор.
  — Он все еще там?
  — Да.
  — Я думал, он уйдет, когда поймет, что раскрыт.
  — О нет! Он знает, что легко скроется, как только я встану с кресла. Он будет оставаться там, пока у него есть возможность читать по моим губам.
  — Но как вы собирались поймать его, чтобы поговорить?
  — Я уже говорил, расскажу об этом позже. Давайте вернемся к разговору о вас. Мы минуту назад обсуждали вас, верно?
  — Да.
  — Я говорил о том, что вы находитесь в опасном положении, сенатор. И боюсь, что это правда. Вам нужно быть постоянно настороже, сэр.
  — О, я всегда очень осторожен. Я не боюсь.
  — Знаю. Просто хочу вас предупредить.
  — Картер, я ведь вырос на Западе, когда эти места были еще дикими. За свою жизнь я привык к опасности. Много раз я смотрел в лицо смерти и сейчас не стану бегать от кучки желтокожих людишек.
  — Да, я думаю, вы не из таких.
  — К тому же у меня есть давняя привычка всегда быть готовым ко всему.
  — Мудро, сэр. Особенно при данных обстоятельствах.
  Произнося эти слова, Ник смотрел в окно, пристально наблюдая за всем, что происходило на противоположной стороне улицы, там, где находился наблюдавший за ним шпион.
  Читатель знает, что Ник Картер всегда готов к любым неожиданностям.
  В своем письме президент ничего не объяснил, но, тем не менее, дал понять Нику, по какой причине вызывает его в Вашингтон, и он прибыл сюда во всеоружии.
  Он отвлекся от разговора с сенатором потому, что увидел одного из своих помощников, который вышел из-за угла аптеки и направился к тому месту, где стоял шпион.
  Это был Патси, готовый действовать по сигналу шефа. Патси был одним из трех человек, которые вместе с Ником Картером тайно приехали в Вашингтон в тот день.
  Когда Патси подошел к тому месту, где стоял шпион, сыщик откинулся на спинку кресла и трижды поднял над головой руку.
  Это был сигнал Патси.
  Глава IV
  Совершенные планы Ника Картера
  — Со стороны кажется, что вы подаете сигнал шпиону, — заметил сенатор, глядя на него.
  — Я подавал сигнал, но не шпиону, — сказал сыщик.
  — Тогда кому?
  — Одному из моих помощников, сенатор, — говоря это, Ник прикрыл рот рукой, чтобы по губам невозможно было прочитать, что он говорит.
  — Вы хотите сказать, что там, рядом со шпионом, находится кто-то из ваших людей? — удивился сенатор.
  — Да.
  — Теперь я начинаю вас понимать.
  — Разумеется.
  — Надо полагать, вы привезли его сюда тайком.
  — Да. Его и еще двоих. Сейчас все они выполняют мои указания.
  — Вы правильно сделали, что привезли их, Картер. Один из ваших помощников, кажется, японец?
  — Да.
  — Он тоже здесь?
  — Нет. Тен-Ичи предан мне, но я не стал бы просить его делать что-либо направленное против его народа. Я оставил его в Нью-Йорке.
  — Но вы сказали, что с вами три помощника.
  — Да, сказал. Но один из них, Данни, еще не назначен на эту должность официально. На самом деле он мой шофер. Но Данни славный парень и вполне способен выполнять серьезную работу. Я привез Чика, Патси и Данни, сенатор, и прямо сейчас Патси подходит к этому парню на другой стороне улицы. Пожалуйста, не оборачивайтесь.
  — Не буду. Вы можете сами рассказывать мне, что там происходит.
  — Патси взял экипаж, чтобы подобраться к шпиону. Сейчас экипаж приближается к нему.
  — Да.
  — Вот он остановился у тротуара, и вот… — Сыщик развернул кресло так, чтобы сидеть лицом не к окну, а к залу, и добавил: — Через полчаса, сенатор, мы с вами прогуляемся и поговорим со шпионом, если хотите, конечно.
  — Очень хочу, Картер. Все-таки поразительный вы человек! Но скажите, что там произошло? Я же ничего не видел, а вы запретили мне поворачиваться.
  — Да. Так было нужно.
  — Так вы расскажете, что произошло?
  — Конечно. Экипаж выехал из-за угла и остановился рядом с тем местом, где стоял шпион, в тот момент, когда туда подошел Патси. В экипаже сидел кто-то из моих, либо Чик, либо Данни.
  — Да.
  — Как только экипаж остановился, его дверца открылась, и в ту же секунду Патси начал действовать.
  — Что он сделал?
  — Он ударил мистера шпиона кулаком в ухо так, что тот полетел прямиком в экипаж. Когда шпион рухнул в открытую дверцу, Чик или Данни, не знаю, кто там был, подхватил его и затащил внутрь, после чего закрыл дверцу, и экипаж тут же тронулся с места.
  — Это представляется делом довольно простым, Картер.
  Сыщик громко рассмеялся.
  — Тут нет ничего сложного, если знать, как это делается, и иметь крепкие нервы, — сказал он. — Мои люди знают, а нервы у всех крепкие.
  — А если бы полицейский увидел все это?
  — Именно поэтому Патси там остался.
  — Не понимаю.
  — Если бы начали задавать вопросы, Патси все объяснил бы и при необходимости показал бы удостоверение.
  — Вот оно что!
  — Еще он остался для того, чтобы посмотреть, что после этого станут делать остальные шпионы. Сейчас поблизости их человек пять-шесть.
  — Тогда кто-то из них наверняка последует за экипажем.
  — Надеюсь.
  — Так вы хотите, чтобы это произошло? Не понимаю я вас, Картер.
  — Поймете, когда углубимся в дело, сейчас вам понимать необязательно.
  — И все же я был бы вам благодарен за разъяснения.
  — Когда меня вызвали сюда, а вы знаете, что меня вызвали, я понял, что единственный способ быстро добиться успеха — это заставить моего противника проявить себя, поэтому я пошел на эти меры.
  — Какие меры?
  — Не стал прятаться. Я специально устроил так, чтобы Мацусими сразу стало известно о моем появлении, так как не сомневался, что он сделает первый шаг сразу же, не дожидаясь, пока это сделаю я. Я знал, что он для начала приставит ко мне дюжину соглядатаев, и решил, что правильнее всего будет поймать одного из них и заставить рассказать все, что ему известно. Вот я и разработал соответствующий план.
  — А что, если они проследят и узнают, куда вы повезли их человека?
  — В таком случае это закончится тем, что у меня появится не один, а больше задержанных. Мой дорогой сенатор, я приготовил для Мацусими превосходную ловушку, и я не удивлюсь, если мне удастся изловить и самого барона, а не только тех, кто у него на побегушках.
  — Вот так так! Хорошо бы.
  — Сенатор, вы иногда пользуетесь языком, совершенно не допустимым для сенатора Соединенных Штатов.
  — Да, черт возьми! Я ведь родом с Запада, Картер, и не строю из себя большую шишку вне Сената.
  — Поэтому вы мне так нравитесь.
  — Да что вы! Но у меня вопрос.
  — Да?
  — Вы, разумеется, знаете, куда ваши люди повезли пленника?
  — Конечно.
  — И вы сейчас туда направляетесь?
  — Я только что вам об этом говорил.
  — Надеюсь, вы не забыли, что обещали взять меня с собой.
  — Не забыл.
  — А если за нами проследят?
  — Скорее всего, так и будет. Я надеюсь на это.
  — Похоже, будет весело.
  — Да уж.
  — Как думаете, они сегодня попытаются вас убить?
  — Они могут попытаться это сделать в любую минуту. Я не удивлюсь, если сейчас в окно влетит пуля.
  Сенатор немного отодвинулся, и сыщик рассмеялся.
  — Вы думаете, они такие плохие стрелки, что не попадут в вас, когда вы сидите вот так, у всех на виду?
  — Нет, я думаю не об этом.
  — А о чем?
  — Что я должен рискнуть. Я всегда рискую, сенатор. В моем деле без этого никуда. Я не имел в виду, что они осмелятся стрелять в нас через окно средь бела дня, но они на это способны. Скорее всего, этого не случится, но я хочу, чтобы кое-кому показалось, что я боюсь этого. К тому же я верю в удачу.
  — Полагаю, она вас не подводила?
  — Ни разу.
  — Вы давно в городе, Картер?
  — Я приехал примерно в шесть вечера.
  — И за это время помимо всего прочего успели все это подготовить?
  — Это было нетрудно. Вы же знаете, я люблю и знаю Вашингтон. Мне нужно было только дать указания своим помощникам. Я сделал это еще в Нью-Йорке, после чего занялся своими делами. Они приехали сюда на другом поезде.
  — Я надеюсь, вы не станете использовать меня, как тогда?
  — Нет, сенатор, сейчас это не понадобится. Я буду действовать совершенно иными методами.
  — Когда вы собираетесь встретиться с пойманным шпионом?
  — Посижу здесь еще минут пять. Я хочу дать время подготовиться остальным помощникам Мацусими.
  — К убийству? — мрачно уточнил сенатор.
  — К попытке убийства… Если они осмелятся пойти на это. Но я все предусмотрел, сенатор. Не думаю, что вам нужно чего-то бояться.
  — Я и не боюсь. Совершенно.
  — Но уже начинаете терять терпение, да?
  — Признаться, да.
  — Напрасно. Мы уже идем. Но прежде я хочу вам кое-что сказать.
  — Я слушаю.
  — Я этим занимаюсь, скорее, чтобы убить время.
  — Да.
  — Конечно, я догадывался, когда меня вызвали, что мне снова придется столкнуться с Мацусими. Я знаю, что он мастер своего дела, хотя этот человек тщедушен да еще и трус. Он меня боится, я знаю это и в этом мое преимущество.
  — Это правильно.
  — Поэтому, что бы я против него ни предпринимал, это нужно делать стремительно, не дав ему времени найти способ скрыться. Если я потрачу дня два-три на его поиски, этого времени ему хватит, чтобы придумать, как перехитрить меня. Я могу поймать многих его людей, могу разрушить всю созданную им организацию, но сам он ускользнет. А он — сердце и мозг всей этой затеи.
  — Конечно.
  — Вот почему я решил, так сказать, сразу вызвать огонь на себя. Заставить его действовать открыто с самого начала, надеясь на то, что мне удастся вонзить в него когти уже сегодня, и зная, что, если мне это не удастся, он сбежит. Теперь понимаете?
  — Да, думаю, понимаю.
  — Садясь на поезд до Вашингтона, я решил, что должен поймать барона Мацусими до конца этого дня. Теперь давайте проверим, насколько точны мои расчеты.
  — Прекрасно! Я с вами. Вы готовы?
  — Да. Идемте.
  Глава V
  Стратегические приготовления Ника Картера
  Когда они вышли из гостиницы на улицу, сыщик сказал сенатору:
  — Теперь вам понадобится вся ваша выдержка.
  — Ничего, Картер, она при мне. Я всегда беру ее с собой, — вполголоса ответил сенатор.
  — Я намеренно добиваюсь, чтобы за мной устроили слежку. Это часть моего плана, сенатор.
  — Понятно.
  — И в любую секунду на нас могут напасть сзади. Это вы понимаете?
  — Да.
  — Или, и того хуже, выстрелить в спину.
  — Не скажу, конечно, что я этому рад, но не первый раз в жизни я оказываюсь в таком положении.
  — Не сомневаюсь в этом.
  — Далеко идти?
  — Мили две. До Северо-восточной улицы.
  — Это возле Капитолия?
  — Недалеко от него.
  — Мы идем в какой-то дом?
  — Да, там есть один дом, который я использую для таких случаев. За ним стоит еще один, фасадом выходит на авеню. Задние стены этих двух зданий почти соприкасаются, и они будут нужны нам оба.
  — Кажется, я начинаю догадываться, что вы задумали.
  — Возможно.
  Они свернули на восток и вышли на Эйч-стрит, но на Четырнадцатой повернули на юг и оказались на авеню.
  — Так гораздо ближе, — пояснил сыщик, — да и для вас намного безопаснее, сенатор.
  — Вы что же, только обо мне думаете?
  — Разумеется, я думаю о вас. Не хочется мне сегодня возиться с мертвым или раненым сенатором.
  — Хлопот не оберешься, да, Картер? — усмехнулся сенатор.
  — Да уж. Кстати, вы заметили, что за нами следят?
  — Нет. Я хоть и не оборачивался, но пытался проверить, нет ли за нами хвоста, и пока ничего подозрительного не заметил.
  — Вы обратили внимание на двух мужчин, идущих впереди, которые пошли дальше по Эйч-стрит, когда мы свернули на Четырнадцатую?
  — Да.
  — Это агенты. Они выйдут на авеню по Тринадцатой или Двенадцатой. А следом за нами идут другие.
  — Можно мне обернуться?
  — Конечно.
  — Значит, не страшно, если они узнают, что вы обнаружили их?
  — Отнюдь. Сейчас тот случай, когда я играю в открытую, а мои люди действуют тайно.
  — Я вижу четверых, — сказал сенатор, посмотрев через плечо. — Двое на нашей стороне улицы и двое на противоположной.
  — Еще двое пошли другим путем, и можно не сомневаться, что где-то есть еще двое готовых в любую секунду подхватить слежку или помочь.
  — А они основательно подготовились, Картер! Приставить к нам восемь человек!
  — Мацусими понимает, что меня можно достать или сейчас, или никогда.
  Они свернули на Пенсильвания-авеню.
  — Вряд ли они рискнут начать здесь, — заметил сенатор. — Тут слишком людно.
  — Я думаю, они начнут ближе к вечеру. Для них предпочтительнее будет проследить за нами до какого-нибудь дома, а потом вломиться в него. Они знают, что один из их шпионов загадочным образом исчез, и подозревают, что это я его захватил, хотя и не знают этого наверняка. Если они видели, как Патси оглушил того парня, и видели, как его затащили в экипаж, им будет непросто узнать, куда его повезли, поэтому теперь они надеются, что мы их приведем в это место.
  — Понимаю, а вы именно это сейчас и делаете.
  — Это так выглядит.
  — Так вы не туда идете?
  — Нет.
  — Для меня все это слишком сложно, Картер. Я вас не понимаю.
  — Я ведь уже говорил, что там два дома, так?
  — Так.
  — Они обращены фасадами на разные улицы.
  — Да, и их задние стены почти соприкасаются.
  — Когда Патси ударил шпиона, Данни (думаю, именно он находился в экипаже) затащил его внутрь, закрыл дверь, и экипаж уехал. Направился он к дому с фасадом, выходящим на Эй-стрит. Это понятно?
  — Вполне.
  — Чик ждет их в этом доме, потому что мы заранее решили, что захватим одного шпиона, все равно кого, и что его привезут туда. Ясно?
  — Да.
  — Так вот, экипаж остановится как раз напротив дома на Эй-стрит, и мои ребята не будут делать вид, что опасаются слежки. Чик, дожидающийся их прибытия, выбежит и поможет Данни занести шпиона в дом, а кучер поедет своей дорогой.
  — И что дальше?
  — Когда Чик и Данни занесут захваченного шпиона, если он без сознания, они его так и оставят, а если в сознании, сделают так, чтобы он лишился чувств.
  — При помощи хлороформа?
  — Возможно.
  — А потом?
  — Потом перенесут его в дом, выходящий фасадом на авеню.
  — А, понимаю!
  — Нет, не понимаете. Одну минуту!
  — Да?
  — Они перенесут его в этот дом, а потом вынесут оттуда.
  — Через парадную дверь! Понимаю, понимаю.
  — Там их уже будет ждать экипаж, высадивший их у другого дома.
  — Дьявол, прекрасный план!
  — А потом господина шпиона отвезут прямиком туда, где я собираюсь с ним поговорить.
  — Значит, вы идете не к дому на Эй-стрит?
  — Наоборот, я иду к этому дому. Хочу убедить тех, кто за нами следит, что там находится наш штаб.
  — Тогда как все это время человек, которого вы взяли в плен, будет находиться в другом месте, где они его не найдут.
  — Именно.
  — Но вам еще пригодится дом на Эй-стрит и тот, соседний?
  — Там я и собираюсь провести задержание.
  — Картер, это даже лучше, чем играть в театре. Вы это так здорово придумали! Только меня мучает вопрос: как вам удалось за такое короткое время найти не только эти два дома, но и то место, куда вы собираетесь отвезти задержанного?
  — О, это вышло случайно! — ответил сыщик.
  — Случайно? Как это?
  — Я в последнее время вкладывал кое-какие средства в недвижимость, — пояснил Ник, — и не так давно купил эти два дома. Они были в ужасном состоянии, и мне пришлось устроить там грандиозный ремонт, прежде чем я смогу сдавать их.
  — Понятно. И как продвигается ремонт?
  — Ремонт уже закончен, но я пока их не сдавал. Перед поездкой сюда я подумал, что такое место может мне пригодиться для дела, поэтому загодя телеграфировал своему агенту, что не хочу, чтобы он их кому-либо показывал, пока я сам не осмотрю их. Потом я дал указание одному из своих помощников взять ключи и все приготовить. Думаю, вы поймете, как все это стало возможным, когда я скажу, что Чик приехал в город в шесть утра.
  — Да, теперь все проясняется.
  — Дом, выходящий фасадом на авеню, — это очень уютный особняк, а я сделал его еще и элегантным. Помимо всего прочего, там везде подведено электричество. Возможно, в скором времени это нам пригодится.
  — Но, Картер…
  — Что?
  — Если вашего пленника там, в доме на Эй-стрит, нет, зачем вы сейчас туда идете?
  — Потому что там меня ждет один из моих помощников, и я хочу выслушать его отчет. Потому что за ним следили, и те, кто следил, несомненно, считают, что их сотоварищ, захваченный нами, находится в этом доме. Потому что дом, возможно, уже окружен шпионами Мацусими. Потому что мне обязательно нужно там побывать перед допросом пленника. И наконец, потому что именно там, в одном из этих домов, я намереваюсь завершить дело и хочу лично удостовериться, что для этого все готово.
  К этому времени они уже прошли довольно большое расстояние, двигаясь по авеню в сторону Капитолия. Оказавшись у Капитолийского парка, они не стали его пересекать, а свернули за угол на Би-стрит.
  Все это время, от самой гостиницы, их преследовали, и сыщик обратил внимание, что этот «хвост» даже не особенно старался скрыть свое присутствие.
  Это его обрадовало, поскольку говорило о чрезмерной самоуверенности Мацусими, который наверняка и сам находился где-то неподалеку, так как считал это дело исключительно важным.
  Захват шпиона дал ему понять, что Ник приехал подготовленным и намерен сразу взять инициативу в свои руки. Это в основном соответствовало действительности, не считая того, что Ник заставлял Мацусими поступать так же.
  Это было открытое противостояние, и по крайней мере Ник получал от него истинное удовольствие.
  Когда они у восточной стороны Капитолийского парка поворачивали к Эй-стрит, сыщик сказал своему спутнику:
  — Мы приближаемся к дому. Теперь, сенатор, будьте готовы.
  — К чему?
  — Ко всему, что может произойти.
  — А что, по-вашему, может произойти, Картер?
  — Предугадать невозможно, но нельзя исключать, что они попытаются напасть, когда мы будем входить в дом. В это время на улице никого, поэтому я не могу сказать, как они себя поведут. Будьте начеку.
  И они вместе подошли к дому.
  Глава VI
  Ник спасается от ножа
  Они почти одновременно вошли в ворота и направились к лестнице, ведущей к парадному входу в дом. Ник пропустил сенатора немного вперед и потом толкнул его в спину, потому что услышал сзади звук быстро приближающихся шагов и по этому звуку определил, что кто-то чуть ли не бежит на цыпочках, стараясь не производить лишнего шума.
  Толкнув сенатора вперед, сыщик развернулся и увидел человека, замахивающегося рукой так, словно собирался что-то метнуть.
  Зная, что это может быть, Ник присел, и в тот же миг, сверкнув на солнце наточенным лезвием, у него над головой пролетел нож.
  Но сыщик был готов к такому развитию событий, ибо догадывался, а точнее знал, что убийца не захочет стрелять, но что у него будет оружие, которое можно использовать на расстоянии.
  Когда убийца снова замахнулся, чтобы бросить второй нож (а метатели ножей всегда носят их с собой по нескольку штук), Ник молниеносно вытащил из кармана и запустил в него небольшой камень, один из предусмотрительно припасенных для такого случая.
  Голыш угодил прямо в цель — в лоб человека, и тот упал как подкошенный, а нож со звоном запрыгал по булыжной мостовой.
  Сыщик мгновенно развернулся и, схватив сенатора за руку, торопливо повел его к лестнице. Когда они уже взбежали по ней, злой хлопок пистолетного выстрела указал на то, что их враги настроены решительно. Но тут дверь открылась, а когда они запрыгнули в освещенный коридор, захлопнулась. Перед ними стоял улыбающийся Чик.
  — Повезло вам, Ник! — спокойно, как будто говоря о чем-то совершенно обыденном, произнес он.
  — Да, все хорошо, — отозвался Ник. — Никто из нас не ранен, хотя, если бы я не повернулся вовремя, в ком-то из нас сейчас торчал бы нож.
  — Сколько их там? — спросил Чик.
  — Самое меньшее шесть человек. Возможно, больше, — был ответ.
  — Где Патси?
  — Он следит за нашими соглядатаями. Когда будет нужно, появится. Кто был в экипаже, когда взяли шпиона, ты или Данни?
  — Данни. Я ждал здесь. Он сказал, что Патси немного перестарался. И верно, этот тип пришел в себя, только когда мы принесли его сюда.
  — И вынесли?
  — Конечно, как договаривались. Сейчас он уже в юго-западной части города.
  — Значит, все идет по плану. Кто с ним?
  — Я сказал Данни, чтоб он там остался, — решил, что здесь он нам не пригодится.
  — Правильно. Кто-нибудь пытался проникнуть в дом после того, как его сюда привезли?
  — Пытался ли? Да они как только ни старались, какие только предлоги ни выдумывали, а потом и вообще начали угрожать. И буквально только что, за минуту до того, как вы появились, они, похоже, собирались идти на штурм, — с улыбкой ответил Чик.
  — Прекрасно! — воскликнул сыщик. — Приготовимся к встрече, и пусть они штурмуют, когда им заблагорассудится. Надеюсь, вы все приготовили, как я просил, — добавил он.
  — Все готово, — кивнул его помощник.
  — Вы связались с майором Сильвестром из полиции?
  — Конечно.
  — И он согласился?
  — Да. Сначала он колебался, говорил, что нельзя оставлять улицы совсем без присмотра даже ненадолго, когда такое будет твориться, но я заверил его, что, кроме нас, никому опасность угрожать не будет, а о себе мы сами сможем позаботиться. В конце концов он поверил, что речь идет о национальной безопасности, и пообещал, что после десяти на окрестных улицах не будет ни одного полицейского. Всю ответственность я взял на себя.
  — Хорошо! — сказал сыщик и, повернувшись к сенатору, пояснил: — Видите ли, сенатор, я хотел сегодня предоставить Мацусими полную свободу действий, чтобы он, обнаружив это, решился пойти на самые крайние меры. Да, Чик, познакомьтесь с моим спутником. Это тот самый «сенатор с Запада». Именно под этим именем мы его пока что знаем.
  — Для меня этого вполне достаточно, — сказал Чик, пожимая руку сенатору. — Я много слышал о вас от шефа, знаю о вашем участии в предыдущем деле.
  — Я бы хотел разобраться, — начал сенатор, снова поворачиваясь к Нику. — Вы хотите сказать, что шеф полиции на эту ночь убрал с соседних улиц всех постовых?
  — Точнее, на первую половину ночи.
  — Но зачем?
  — Чтобы Мацусими знал, что поблизости нет полицейских. Если бы ему на пути встретился полицейский, он бы наверняка на него напал, а так он никого не увидит, решит, что полицейский самовольно покинул пост, и смело начнет действовать, оставив кого-нибудь ждать возвращения постового.
  — И что, по-вашему, он предпримет?
  — Ему нужно во что бы то ни стало попасть в дом, взять его штурмом, если по-другому не получится.
  — Но зачем? Что это ему даст?
  — Он хочет вернуть своего человека, пока тот не рассказал мне все, что знает. Но еще больше он хочет поймать меня.
  — Понимаю.
  — А теперь он знает, что я нахожусь здесь. Кроме того, он знает, что вы со мной, и он уже, конечно же, понял, что вы для него не менее опасны, чем я.
  — Ну, это вряд ли.
  — Но он, скорее всего, так и подумает.
  — Сейчас вокруг дома как будто тихо.
  — Да.
  — Как думаете, чем они заняты?
  — Проводят рекогносцировку.
  — Зачем это?
  — Хотят знать, нужно ли опасаться неожиданного появления полиции. Кстати, Чик, кто-нибудь охраняет второй дом?
  — Да. Я поставил туда Гордона из Секретной службы. Я его утром случайно встретил. Он сказал, что у него выходной, и я посвятил его в наши планы. Он вызвался помочь и сейчас находится в другом доме, наблюдает за улицей из окон.
  — Хорошо. Думаю, вам стоит сходить к нему, Чик. Я не удивлюсь, если Мацусими станет известно, что мы занимаем два дома. Он достаточно умен и догадается об этом, если вспомнит, как тесно здесь сходятся две улицы.
  — Думаю, он уже это подозревает.
  — Да? Почему?
  — Он поставил перед тем домом двух человек. Но он сомневается, поэтому не станет туда врываться, пока не будет знать наверняка. Мирных жителей он беспокоить не захочет, а с улицы непонятно, есть кто-то в доме или нет.
  — Ясно. Но сходите узнайте, что там и как, и возвращайтесь сюда.
  Как только он ушел, сенатор, у которого накопилось много вопросов, снова повернулся к сыщику.
  — Я беспокоюсь о вашем втором помощнике.
  — О ком? О Патси?
  — Да.
  — А что с ним?
  — Насколько я могу судить, Вашингтон сейчас наводнен пособниками этого мерзавца Мацусими, и, если кто-то из них видел, как ваш Патси ударил шпиона, которого потом сюда привезли, они ведь могли выследить его и захватить.
  — Людям такого сорта справиться с Патси не так-то просто, — сказал сыщик с улыбкой.
  — Наверняка так и есть, однако же их там столько, что Патси все-таки мог оказаться в их руках.
  — Это вряд ли, сенатор.
  — А как вы думаете, где он сейчас?
  — Где-то на улице.
  — Как?! Среди парней, которые собираются на нас нападать?
  — Нет, но он наблюдает за ними. Не волнуйтесь, Патси сумеет за себя постоять. Он появится в нужный момент, когда его меньше всего будут ждать, и потому его помощь будет неоценимой.
  — Картер, вы действительно полагаете, что эти ребята решатся на штурм дома?
  — Да.
  — И как вы будете защищаться?
  — Никак.
  — Что?!
  — Никак. Я даже подумывал, не оставить ли входную дверь незапертой, но это показалось бы им подозрительным.
  — Вы что же, впустите их в дом, не оказывая сопротивления?
  — Да.
  — Но почему, черт возьми?
  — Потому что сопротивляться мы начнем, когда они окажутся внутри, и, думаю, им мало не покажется.
  — А, вы хотите укрепить позиции и дать бой!
  — Я не думаю, что это будет бой, сенатор.
  — Похоже, вы хотите, чтобы я решил очередную загадку?
  — Не обязательно. Помните, что я рассказывал вам об этих домах? Я упоминал, что во втором доме везде подведено электричество.
  — Да, но при чем здесь это?
  — Я объясню. Решив использовать эти дома, я, естественно, захотел, чтобы сюда провели электричество. И тогда я вспомнил, что произошло в моем доме в Нью-Йорке.
  — И что же это?
  — Была одна банда из тринадцати человек, все они дали клятву убить меня. Я узнал об их планах и сумел выяснить, в какую ночь они собираются наведаться ко мне домой, чтобы покончить со мной или схватить и убить позже. Я тогда как раз провел туда электричество. Я сходил на электростанцию и попросил мне помочь… В итоге я упаковал их всех, и помогло мне в этом электричество. Ни один не ушел.
  — Вы имеете в виду, что их било током?
  — Да.
  — И вы здесь то же самое устроили?
  — Нечто очень похожее. Увидите.
  Глава VII
  Ник бросает смелый вызов
  — Расскажите, как вы собираетесь это сделать, — попросил сенатор.
  — С удовольствием. Времени у нас предостаточно.
  — Признаюсь, я сгораю от любопытства.
  — План я придумал вчера вечером, до того, как отправил Чика сюда. Я дал ему четкие указания, что нужно здесь сделать до моего появления. Он должен был сходить в электрическую компанию, которая снабжает этот район светом, и убедить их помочь мне, и после этого ему оставалось только найти тех, кто сможет к нужному времени проложить провода.
  — И он все сделал?
  — Он заручился согласием компании и, видимо, нашел нужных людей, так как сообщил мне, что все готово.
  — Значит, вы уверены, что здесь все было сделано так, будто вы сами наблюдали за работой?
  — Именно.
  — И что же здесь было сделано?
  — Идемте, я покажу.
  Ник привел сенатора в зал и указал на балюстраду на лестнице.
  — Видите полоску металла, которая проходит по перилам? — спросил он.
  — Да.
  — Присмотритесь получше и увидите, что под ней находится изоляция, защищающая деревянные детали.
  — Вижу.
  — Точно так же все места, к которым может прикоснуться рукой посторонний человек, войдя в дом, подключено к электрической сети и имеет изоляцию. Такие металлические полоски можно назвать плоскими проводами.
  — Ясно.
  — Замечательно. Теперь вы должны понять, что и второй дом оснащен точно так же.
  — Но…
  — Одну минутку, сенатор.
  — Хорошо.
  — К домам подведен кабель, который подает мощное напряжение на уличные фонари, понимаете?
  — Да, но не может ли такой силы напряжение убить людей?
  — Может. Но вы не дослушали меня.
  — Тогда продолжайте.
  — На втором этаже каждого дома в комнате установлен распределительный щит с катушками сопротивления, и оттуда я могу подать любое напряжение, какое захочу. Если бы вы сейчас стояли здесь и держались за эти перила, а я находился бы у распределительного щита, то мог ударом тока сбить вас с ног, а мог бы просто удивить и напугать вас, как я и собираюсь поступить с нашими гостями.
  — Отличный план, ей-богу!
  — Я уверен, что люди Мацусими, или хотя бы большая их часть, решатся на штурм дома и будут пробиваться в него именно здесь. Готовиться к этому я начал еще в Нью-Йорке и даже велел Чику опубликовать в «Стар» заметку о том, что Ник Картер едет в Вашингтон по важному делу, имеющему отношение к одному японскому господину, которого высылали из страны. Можно не сомневаться, что кто-то из его помощников эту заметку увидел и сообщил ему.
  — Похоже, вы ничего не упустили, Картер.
  — В деле, которым я занимаюсь, непозволительны упущения.
  — Пожалуй.
  — Конечно, вначале, когда я заказывал все это оборудование, я не мог знать наверняка, что мои ожидания оправдаются, но понимал, что должен быть готов ко всему.
  — Безусловно.
  — И теперь вы понимаете, почему я не скрывался все это время, почему намеренно сел напротив окна в гостинице и разговаривал так, чтобы шпион с улицы мог прочитать по губам, что я говорю.
  — Да, но этого шпиона поймал Патси. Он никому не мог передать, что вы говорили.
  — Не думайте, что он был единственным, кто за мной наблюдал. Я даже уверен, что и сам шеф был тогда где-то поблизости. Я это, можно сказать, вычислил.
  — Похоже, вы вычисляете все довольно точно, Картер.
  — Приходится, если хочешь чего-то добиться. Я пообещал президенту, что приведу ему Мацусими, и намерен сделать это завтра утром.
  — А если сам шеф не войдет в дом? Если он оставит эту часть работы своим людям?
  — В таком случае нам придется тех, кого захватим, заставить рассказать, где его можно найти… И в этом нам поможет электричество. Обычный человек ничего в мире не боится так, как электричества, а эти ребята, которые о нем знают очень мало, решат, что мы будем их убивать током.
  — Это наверняка будет забавно.
  — Не то слово!
  — Но я по-прежнему не понимаю, как вы собираетесь их ловить. Когда первый получит удар, остальные попросту разбегутся.
  — Ничего подобного. У них просто не будет такой возможности.
  — Как это?
  — Я не стану пускать ток, пока они все не окажутся там, где нужно мне, и если кто-то положит руку на перила, он уже ее не оторвет.
  — Вы хотите сказать, что они не смогут отпустить перила?
  — Да.
  — Тихо! — вдруг воскликнул сенатор. — Вы слышали? Что это?
  — Это Чик вернулся. Ждите здесь, а я пойду его встречу.
  — А что мне делать, если они начнут штурмовать?
  — Просто позовите меня.
  После этого сыщик спустился в полуподвальный этаж и встретил возвращавшегося из другого дома Чика.
  — Ну что? — спросил он.
  — Перед тем домом стоят семь человек, — сообщил Чик. — Гордон думает, они как-то проведали, что оба эти дома наши, и считает, что они собираются прорваться в них одновременно.
  — Я тоже так считаю и всегда предполагал, что это возможно. Мацусими слишком хитер, и провести его не так-то просто.
  — Тогда как нам распределить наши силы?
  — Вы возвращайтесь к Гордону, а мы с сенатором останемся здесь.
  — Думаете, на него можно положиться, если дойдет до драки? Может не сработать трюк с электричеством или еще что-то пойдет не так?
  — Да. Он настоящий мужчина, и ему неведом страх.
  — Он мне понравился, Ник.
  — Мне он тоже нравится. Теперь возвращайтесь к Гордону и не забудьте, что, если они решатся штурмовать, нужно дождаться, чтобы они почти все вошли в дом, и только потом включать электричество. Вы будете осторожны?
  — Можете в этом не сомневаться.
  — Этой ночью нам предстоит собрать здесь большую компанию, Чик.
  — Соберем! — уверенно произнес тот. — Я боюсь только одного — что сам Мацусими ускользнет. Судя по тому, что вы о нем рассказывали, это изворотливый тип, и он может остаться в стороне.
  — Если такое случится, мы будем преследовать его, куда бы он ни отправился после этого. Я должен утром привести его в Белый дом.
  — Неужели вы пообещали сделать это так быстро?
  — Нет. Но я сам хочу управиться с этим побыстрее.
  — Кстати, Ник, я принес запас веревок, чтобы связывать их. Они в комнате с распределительным щитом, — сказал Чик.
  — Хорошо. Во втором доме тоже веревки есть?
  — Само собой.
  — Молодчина. Ступайте.
  Когда сыщик вернулся к сенатору, государственного мужа он застал глядящим в окно и явно взволнованным. Ник подошел к сенатору и, положив руку ему на плечо, спросил:
  — Что видно?
  — Они идут, Картер!
  — Да, уже пора.
  — У них какая-то большая деревяшка, или бревно, или что-то подобное. Кажется, они собираются этим вышибить дверь.
  — Несомненно.
  — А люди в соседних домах на улице, они не поднимут шум, Ник?
  — Вероятно, все они позвонят в полицию и сообщат, что здесь какая-то большая заваруха, но к тому времени, когда майор Сильвестр решит, что пора вмешаться, дело будет сделано.
  — Можно подумать, Картер, вы знаете наперед, что эти ребята будут делать.
  — Я знаю почти все. Если тебе известна цель противника и сколько человек будет ее добиваться, ты можешь довольно точно просчитать, что они будут делать, и, как например в этом случае, имея опыт обращения с ребятами такого сорта, направить их в нужное русло.
  — Это просто поразительно, Картер!
  — Позвольте мне подойти к окну. Ну-ка, где эти люди с тараном?
  — У самой лестницы. Сейчас до двери доберутся.
  Ник шагнул вперед и распахнул окно, но тут же быстро отступил, опасаясь выстрела. Однако выстрела не последовало, и через секунду он выкрикнул в окно, прячась за стеной:
  — Что вы здесь делаете?
  Люди с импровизированным тараном на миг остановились, и из-за их спин послышался голос:
  — Мы хотим поговорить с Ником Картером.
  Ник, узнавший голос Мацусими, тут же крикнул в ответ:
  — Я Ник Картер. Что вам нужно?
  — Я барон Мацусими и…
  — Я знаю, барон, что вы здесь. Ближе к делу.
  — У вас в этом доме один из моих людей, и я хочу, чтобы вы немедленно отдали его мне. Отдадите или хотите больших неприятностей для себя?
  — У меня здесь нет такого человека.
  — Это неправда.
  — Правда-неправда, я вам этого человека не отдам.
  — Тогда пеняйте на себя. Вперед, ребята! Ломай двери!
  Глава VIII
  Ник Картер управляет электричеством
  Кажется невероятным, что описанные выше события могли происходить в самом сердце Вашингтона, но зачастую именно дерзость вершимого беззакония является главным орудием и защитником преступников, и данный случай был тому красноречивым подтверждением.
  Конечно, мы должны понимать, что Мацусими везде расставил своих людей, которые сообщили бы ему о появлении полиции, и, естественно, прежде чем начинать штурм дома, он удостоверился, что поблизости нет ни одного стража порядка. Но даже при этих обстоятельствах подобное не смогло бы произойти без вмешательства полиции, если бы Ник Картер не позаботился об этом заблаговременно, о чем было сказано выше.
  Читателю может показаться странным его решение на определенное время лишить себя помощи полицейских, но Ник задумал задержать как можно больше членов шпионской сети, и он понимал, что добиться этого можно только одним способом — заманив их в дом, подготовленный для такого приема.
  Гениальность его плана заключалась в том, что он точно просчитал их действия. Он был уверен, что сможет заставить их пойти на штурм, но мы должны помнить, что Ник Картер всю сознательную жизнь имел дело с такими людьми, как те, что сейчас противостояли ему, и, как охотник, преследующий оленя или зайца, точно знал, что будет делать потенциальная добыча при определенных обстоятельствах.
  Глядя в окно, он понял, что настал решающий момент, что атака, которую он ожидал, началась, и что теперь успех операции будет зависеть от того, насколько точно выполнены его указания.
  — Идемте! — крикнул он сенатору, отпрыгнув от окна, и побежал к лестнице, ведущей на второй этаж, где, как мы знаем, в одной из комнат был установлен распределительный щит.
  Парадная дверь, первая преграда на пути нападавших, укреплена не была. Ник понимал, что она откроется от первого же удара самодельного тарана, и рассчитывал на это, потому что в таком случае повреждения дома ограничатся одним выбитым замком. Взбегая по лестнице и толкая в спину бегущего перед ним сенатора, он гадал, додумался ли глава шпионской сети, что следует организовать штурм двух домов одновременно.
  Двое мужчин оказались на втором этаже еще до того, как таран врезался в дверь, а пару секунд спустя сыщик сказал сенатору:
  — Теперь, мой друг, у вас есть возможность мне помочь, и ваша знаменитая выдержка здесь очень пригодится.
  — Как я уже сказал, она всегда при мне, — отозвался сенатор.
  — Прекрасно. Я в этом не сомневался.
  — Что я должен делать? Говорите, и я все выполню.
  — Вам нужно стоять здесь, у начала второго лестничного пролета, откуда сможете, не бросаясь в глаза, наблюдать за балюстрадой и приближающимися людьми.
  — Так.
  — Старайтесь не высовываться, чтобы не схлопотать шальную пулю, хотя вряд ли они станут стрелять, раз думают, что у них есть шанс взять нас живыми.
  — Что еще?
  — Попытайтесь, если сочтете нужным, сказать им какую-нибудь колкость, разозлить их, чтобы они бросились вперед всей группой.
  — Кажется, я начинаю понимать, чего вы хотите.
  — Я хочу, чтобы их оказалось как можно больше на лестнице одновременно. Было бы лучше всего, если бы они все были на лестнице между первым и вторым этажом, когда я включу электричество. Тогда я смог бы задержать всю группу одним махом.
  — Но они наверняка будут толпиться и не все смогут взяться за перила, поэтому кто-то не получит удара.
  — Мой дорогой сенатор, разве вы не заметили, что и по ступенькам проходят две металлические полосы? Тот, кто не возьмется за перила, скорее всего, наступит на одну из полосок или прикоснется к кому-то из живых проводников тока. К тому же в доме проложено столько таких полосок, что вряд ли хоть кому-то удастся не прикоснуться к ним.
  — Как думаете, чего они ждут? Почему не нападают?
  К этому времени наступило странное затишье.
  — Они начнут через минуту, — ответил сыщик. — Возможно, дожидаются сигнала из другого дома, а может, наше бездействие насторожило их.
  — Ага, вот они снова пошли!
  И действительно, из-за двери послышался гомон голосов, затем топот множества ног и глухой удар тарана о дверь. Как и рассчитывал Ник, дверь сразу же подалась. Когда она распахнулась, Ник все еще стоял рядом с сенатором, поэтому они оба увидели, как человек пять-шесть одновременно вломились в нижний зал. Но там они остановились. То, что они не встретили никакого сопротивления, похоже, их весьма встревожило. Они явно подозревали, что это какая-то ловушка, возможно, даже опасались, что здесь для них приготовлена бомба.
  Но из-за двери послышался крик Мацусими:
  — Вперед! Чего ждете? Вперед!
  Однако находившиеся внутри все еще колебались. В зал вошли еще люди, и теперь это была целая толпа. Пятачок под лестницей оказался полностью забит людьми, и Ник, видя это, довольно улыбнулся.
  Именно на это он и рассчитывал. Пока передние опасливо топтались на месте, задние напирали на них, а в дом продолжали входить все новые и новые люди.
  Два-три человека встали на лестницу и замешкались, не зная, что делать дальше, но тут снова раздался голос Мацусими, приказывающий не останавливаться.
  — Вперед! — вопил он, оставаясь на пороге. — Я избавлюсь от каждого труса! Пошли! Вперед!
  На этот раз они его послушались. С диким ревом, явно рассчитывая не столько подбодрить остальных, сколько побороть собственный страх, стоявшие на лестнице бросился вверх. Их товарищи отставать не стали, и Ник Картер увидел, что, прежде чем бегущие впереди успеют подняться на площадку, вся плотная толпа окажется на лестнице.
  — Крикнете «сейчас», когда нужно будет подавать электричество, — скороговоркой прошептал он сенатору, после чего бросился в комнату и взялся за рубильник.
  Сигнал поступил быстро, секунд через пять, не более.
  — Сейчас! — раздался крик сенатора.
  В этот же момент Ник опустил рубильник до упора, подавая электрический ток ужасающей силы, но в следующее мгновение отдернул его до средины, чтобы уменьшить напряжение вдвое. И этого оказалось достаточно.
  Если бы в ту минуту в доме находился наблюдатель, прислушиваясь к происходящему, он бы решил, что на лестнице творится кромешный ад. Из множества глоток вырвались вопли, и этот хор сделал бы честь и самому большому сумасшедшему дому. В этом вое были животный ужас и мучительная боль. За ним последовали проклятия, стоны, мольбы о помощи и вся гамма звуков, которые могут издавать люди, оказавшиеся в таком положении.
  Все это проще представить, чем описать.
  Группа решительных мужчин, несущаяся по лестнице, в один миг превратилась в орду безумцев, слишком испуганных, чтобы попытаться понять, что с ними произошло. Они испытывали такую боль, что могли только кричать, стонать и звать на помощь.
  Ник, оставив рубильник в том же положении, потянул за другой рычаг, и лестницу залил яркий свет.
  Он выбежал на лестничную площадку, где сенатор стоял, держась за балюстраду и покатываясь со смеху от вида происходящего.
  А картина была просто ужасающая, и самим жертвам все это не казалось таким уж смешным. Люди, стоявшие на лестнице, корчились и извивались самым невообразимым образом. Руки и ноги их сводило судорогой, лица исказились от боли, они бы упали на ступеньки, но напряжение в металлических полосках не отпускало их.
  Внизу один человек крепко держался за медную ручку парадной двери. Изрыгая проклятия, он пытался перебороть невидимые силы, удерживающие обе его руки, ибо в пылу борьбы он взялся за ручку и второй рукой.
  Сыщик сразу определил, что это Мацусими собственной персоной. Он последним вошел в дом и наверняка стоял в дверях, держась за ручку, когда Ник пустил электричество, из-за чего вышло так, что он попался так же, как и остальные. Теперь Ник понял, что Чик, следуя его инструкциям, даже усовершенствовал систему и подвел провода к каждому металлическому предмету в нижнем зале.
  Вопли и проклятия слились в сплошной жуткий ор. Все больше было слышно стонов, и Ник не мог понять, стонут от страха или от боли. Но он знал, что его надежды полностью оправдались, знал, что удалось задержать всех, кто в погоне за ним осмелился вторгнуться в его дом, и знал, что они не смогут сбежать, пока он сам не освободит их.
  Он снова опустил взгляд на их шефа, который все еще корчился у двери, держась за медную ручку. И в эту самую секунду самый сильный из приспешников Мацусими с натужным криком оторвался от перил, попятился назад и, не удержавшись на ногах, плюхнулся на пол. Но, падая, он угодил в открытую дверь и приземлился спиной на мраморный порог. Потом, издав вопль, он вскочил на ноги и бросился бежать так, словно все бесы адовы гнались за ним.
  Мацусими тоже сумел освободиться, и сыщик хотел было сбежать вниз по подключенной к току лестнице, но, к счастью, не сделал этого. Главарю шпионской сети удалось уйти, во всяком случае, на этот раз.
  Глава X
  Ник Картер задерживает сорок шпионов
  Все описанное выше на самом деле произошло, конечно же, за очень короткий промежуток времени. Ник прекрасно понимал, что эти люди долго не выдержат истязания электричеством, поэтому заранее продумал, как будет их освобождать. Были приготовлены резиновые башмаки с толстой подошвой и плотные резиновые перчатки для них с сенатором, а также длинный моток веревки с завязанными скользящими узлами. Надев башмаки и перчатки, Ник привязал один конец веревки к балюстраде и быстро спустился по лестнице, набрасывая петлю на шею каждому, мимо кого проходил. Оказавшись внизу, он привязал к балюстраде второй конец веревки, после чего поспешил наверх, в комнату с распределительным щитом. На секунду выключив электричество, Ник снова подал небольшое напряжение, просто для того, чтобы пленники еще раз почувствовали, как ток проходит через тело, и чтобы у них отпало всякое желание попытаться освободиться.
  — Теперь, сенатор, можете выходить, — крикнул сыщик.
  Когда сенатор вышел, Ник попросил его:
  — Не могли бы вы занять место у переключателя?
  — Конечно.
  — Если я скажу, опустите ручку до этой отметки. Этого будет достаточно. Я только хочу, чтобы никто из этих людей не ушел.
  — Шефа взяли?
  — Нет. Он сбежал, но до утра мы как-нибудь его поймаем.
  Сыщик вернулся на лестницу, на верхней ступеньке остановился и грозно обратился к пленникам, которые уже пытались освободиться.
  — Прекратите, или я снова подам напряжение! Прекратите, я вам говорю!
  Страх заставил их повиноваться сразу же. Да и, если вдуматься, кто на их месте повел бы себя иначе?
  — Теперь, — продолжил сыщик, — слушайте меня. Я, начиная с нижних, буду связывать вас одного за другим. Если хоть кто-нибудь попытается сбежать, ток будет подан мгновенно и всем придется терпеть за одного. Это понятно?
  — Да, да, — раздались хриплые голоса.
  — Я буду по одному выводить вас наверх и здесь связывать покрепче. Потом вас заберет полиция и каждый получит по заслугам. Отпущены будут два-три человека. Я позже решу, кто это будет.
  Сыщик спустился по лестнице, неся подготовленные Чиком короткие отрезки веревки. Для удобства они были наброшены на его левую руку.
  Начав с человека, стоявшего ближе всего к полу, сыщик завел ему руки за спину и крепко связал. Потом он проделал то же самое со вторым и повел обоих наверх, пробираясь между остальными людьми, провожавшими их недобрыми взглядами, и дальше в одну из комнат на втором этаже. Там он велел пленникам лечь на пол и связал им ноги.
  После этого он вернулся к оставшимся и начал парами уводить их наверх, пока не отвел последнего. Постепенно все они оказались связаны так же, как первые двое.
  — Теперь выключайте электричество полностью, сенатор, — сказал сыщик своему помощнику.
  Затем он с удовлетворенной улыбкой посмотрел на пленников и начал их считать. Всего их оказалось двадцать один человек, и среди них, похоже, были представители всех существующих в мире народностей: китайцы, французы, немцы, русские, турок, итальянец и прочие.
  Компания собралась самая разношерстная, и все эти люди за мзду готовы были служить кому угодно.
  — Мацусими не ограничился земляками, — сказал сыщик, обращаясь к сенатору. — Кажется, он собрал вокруг себя шпионов со всего мира.
  — Похоже на то, — отозвался сенатор, а потом не выдержал и воскликнул: — Ник Картер, мне еще никогда не бывало так весело! Вот так представление! Я бы ни за что его не пропустил. «Величайшее представление в мире» — это о нем. Будь старик Барнум4 жив, он бы ухватился за эту идею, вы бы заработали состояние!
  — Да, было забавно, — согласился Ник.
  — Забавно? Не то слово!
  — Впрочем, я не думаю, что кому-то из этих людей было очень весело, — заметил Ник.
  — Да уж! С их точки зрения это, пожалуй, было что-то ужасное.
  — Да… В самом начале. Ток большой мощности я подавал ровно одну секунду.
  — Но даже это могло кого-то убить, Картер.
  — Нет. Их было слишком много. Трое потеряли сознание, но пришли в себя сразу, как только я уменьшил напряжение.
  — И что вы собираетесь делать теперь? — поинтересовался сенатор.
  — Когда эти люди придут в себя настолько, что смогут отвечать на мои вопросы, я допрошу нескольких, но пока мне нужно сходить в другой дом. Как думаете, сенатор, вы сможете их посторожить, пока меня не будет?
  — Конечно, Картер.
  — Вы вооружены?
  — Да.
  — Покажите им свое оружие. Вот так. Теперь, сенатор, я вас ненадолго оставлю.
  — Хорошо. Когда вернетесь, здесь все будет так же, как сейчас.
  — Не сомневаюсь. Но если кто-нибудь из них попытается вырваться, применяйте силу без колебаний. Это их успокоит.
  — Не придется. У них такого желания не возникнет, — веско произнес сенатор.
  После этого сыщик покинул их и, спустившись в полуподвальный этаж, вышел через черный ход и направился к соседнему дому, где контролировали ситуацию Чик и Гордон. Ник догадывался, что к этому времени там должно было что-то произойти, но не знал, что именно.
  На полдороге между дверьми двух домов он встретил Чика, который шел ему навстречу. Они остановились в маленьком дворике, чтобы обсудить последние события.
  — Ну, что там у вас? — поспешил спросить Ник.
  — Все кончено, — улыбнулся Чик.
  — Они пошли на штурм?
  — Да.
  — Сколько их?
  — Двадцать.
  — У меня на одного больше. У нас двадцать один.
  — Они почти уравняли нам шансы, так разделив силы, да, Ник?
  — Похоже. Мацусими, случайно, на вашей стороне не объявлялся, Чик?
  — Нет, его я не видел.
  — Ему удалось уйти от меня.
  — Плохо.
  — Но мы его найдем уже этой ночью, в крайнем случае завтра утром. Далеко уйти он не мог, и я разговорю этих ребят, если даже придется снова пускать через них ток.
  — Я думаю, Ник, лучше всего поговорить с тем парнем, которого мы взяли первым и которому Патси на улице врезал, — сказал помощник. — Он уже признался, что он второе лицо в этой организации после самого Мацусими. Если бы он был здесь, нам бы не пришлось пытать электричеством остальных.
  — Возможно. Кто он? Японец?
  — Нет. Француз.
  — Мы пошлем за ним или сами к нему сходим. Где Патси? Я его не видел после того, как взяли этого француза на улице.
  — Патси здесь. Он стоял на улице у дома, когда начался штурм, и вошел, как только все закончилось.
  — Интересно, он додумался захватить какой-нибудь транспорт?
  — Да, стоит перед дверью.
  — Замечательно! Пошлите Патси за помощником Мацусими немедленно. Пусть он приведет его прямиком ко мне.
  — Сейчас скажу ему.
  — И вот еще что, Чик.
  — Да?
  — В доме, который у меня за спиной, нет телефона. В вашем есть.
  — Да.
  — Позвоните в управление и сообщите им, что здесь произошло. Попросите майора прислать фургон, а лучше два, чтобы хватило увезти сорок человек. Он будет доволен. Нужно этих ребят убрать отсюда как можно скорее. Передайте Патси, пусть, прежде чем ехать за французом, сначала подъедет к нашей двери.
  — Хорошо.
  После этого разговора Ник вернулся к сенатору и увидел, что за время его короткого отсутствия ничего не изменилось. Вскоре появился Патси. Увидев лица упавших духом пленных шпионов, он заулыбался.
  — Хорошенькая компания подобралась! — сказал он. — Ну и умора! Когда все это происходило, я стоял напротив другого дома. Думал, смогу пригодиться. Я не знал, что с Чиком был Гордон, а с вами сенатор.
  — Патси, Чик сказал мне, что первый задержанный, тот, которого вы вывели из игры на улице, — первый помощник Мацусими.
  — Правильно.
  — Поезжайте немедленно и привезите его сюда. Сколько вам нужно времени?
  — Минут двадцать-тридцать.
  — Привезите его как можно скорее. Я хочу его разговорить.
  — Думаете, он выведет вас на Мацусими?
  — Да. Я сомневаюсь, что рядовые члены его организации знают, где он может прятаться, но французу это, пожалуй, известно. А я хочу найти этого человека, причем как можно скорее. Пока выполнена только половина работы, а закончить ее нужно сегодня, и я думаю, мы сделаем это.
  Глава X
  Ник Картер говорит по-мужски
  Интересное совпадение — Патси вернулся с задержанным всего за несколько секунд до того, как прибыли полицейские, чтобы забрать плененных шпионов, и так вышло, что, когда помощника Мацусими привели на допрос, шесть человек в форме собрались вокруг Ника, а помимо них его друзья и пленники на полу.
  Француз был высок ростом, строен, гибок и красив, хотя и смуглолиц. Под ухом у него еще виднелся след от кулака Патси, и каждый раз, когда он бросал взгляд на последнего, в его глазах загорались злобные огоньки, как будто ему ничего так не хотелось, как, улучив момент, вернуть ему этот удар.
  — Имя? — коротко осведомился сыщик, на что француз, улыбнувшись, ответил:
  — Сами узнайте, мистер.
  — Узнаю, — пообещал Ник. — Сенатор, передайте-ка мне кабель, который подключен к щитку. Этот парень еще не попробовал нашего лекарства. Думаю, ему понравится. Патси?
  — Да, сэр?
  — Встаньте у распределительного щитка. Когда я скажу «раз», передвиньте рубильник к третьей отметке. Когда скажу «два», передвигайте на четвертую, и с каждым разом перемещайте рубильник на одно деление. Когда нужно будет остановиться, я скажу «стоп».
  — Есть, шеф.
  Ник взял два провода и один из них привязал к левому предплечью француза так, чтобы его конец оказался на ладони. Пока Ник этим занимался, пленного пришлось удерживать, но сыщик справился со своей работой за несколько секунд, после чего встал перед французом, сжимая другой провод, разумеется, изолированный.
  — Теперь отвечайте на мои вопросы! — приказал он пленнику. — Назовите свое имя.
  — У меня их десяток, — улыбнулся тот. — Но я не вижу причин скрывать их. Можете называть меня Дюмон.
  — Засчитывается за ответ. Теперь отвечайте на вопросы четко, или мне придется сделать вам больно.
  — Возможно, я буду отвечать, возможно, нет, — раздраженно произнес француз.
  — Ваш шеф — барон Мацусими, верно?
  — Такого господина я не знаю.
  Ник быстро шагнул к нему и приложил конец провода к руке допрашиваемого, привязанной к телу так, что он не мог ею пошевелить.
  — Раз! — крикнул он Патси, и юный помощник передвинул рубильник на три отметки.
  Француз содрогнулся, и на лице его появилось выражение удивления и боли. Однако он превосходно владел собой, поэтому уже в следующую секунду снова выпрямился, как будто ничего не произошло.
  — Отвечайте! — строго произнес Ник.
  — Я не знаю…
  — Два! — крикнул сыщик, и рычаг был перемещен еще на одно деление.
  Француз скорчился, но промолчал. Выждав немного, Ник произнес:
  — Три!
  Француз забился, как припадочный, и побагровел — кровь прихлынула к его лицу. Заскрежетав зубами, француз нашел в себе силы громко выругаться.
  — Четыре! — произнес сыщик, и француз чуть не закричал, таким неожиданно сильным был новый удар.
  — Пять! — безжалостно продолжил считать сыщик, и француз застонал. — Шесть! Семь! Восемь!
  Безумный вопль разнесся по дому. Руки и ноги пленника неестественным образом выгнулись, и через секунду он закричал:
  — Пощады! Пощады!
  Сыщик крикнул «стоп!», в тот же миг Патси полностью выключил ток, и француз рухнул на пол, бессильный и безвольный. С его губ сорвался вздох облегчения. Ник Картер немного выждал и хладнокровным тоном произнес:
  — Достаточно, Дюмон?
  — Да, о да!
  — Вы же не хотите повторения, верно?
  — Нет, нет!
  — Теперь будете отвечать на вопросы?
  — Да.
  — Тогда встаньте. Я помогу. Так. Ну что, готовы отвечать на вопросы, которые я буду задавать?
  — Да, сэр.
  — Сначала ответьте на тот, который уже был задан. Вы работали на барона Мацусими?
  — Да.
  — Как долго?
  — Два года.
  — Все это время вы провели здесь?
  — Нет, я долго жил в России. Недавно приехал.
  — Он вызвал вас?
  — Ну да.
  — В каком качестве вы ему служили?
  — Я был его помощником.
  — Заместителем?
  — Если хотите, можете это и так называть.
  — Вы являетесь вторым человеком в его организации?
  — Да.
  — Когда его нет, вы управляете этими людьми?
  — Да.
  — Барон посвящал вас в свои тайны?
  — Я должен был их знать.
  — Вам известно, где он живет? Место, которое он называет домом, находится в этом городе?
  — Да.
  — Где?
  — На Ди-стрит, на юго-западе.
  — Вы сможете провести нас туда?
  — Да.
  — Вы знаете, что он сбежал, как только ваши люди вошли в этот дом… Хотя нет, я забыл, вас же здесь не было. Когда ваши люди ворвались в дом и были остановлены тем же самым электричеством, действие которого вы только что испробовали, барон Мацусими бежал. Вырваться он сумел, потому что побоялся идти вместе с остальными и все время держался за их спинами. Поэтому он получил заряд через дверную ручку. Он сумел отпустить ее и убежал, бросив своих людей. Теперь я хочу знать, куда он мог пойти, где может прятаться.
  — У него есть дом в деревне… в Виргинии.
  — Я это знаю, и он знает, что я это знаю. Однажды я побывал там. Он помнит об этом и не станет ехать туда. Где еще он может быть?
  — В доме на Ди-стрит.
  — Думаете, он мог туда направиться?
  — Скорее, чем куда бы то ни было, сэр.
  — Почему?
  — Потому что я, кажется, единственный из его людей, кому известно об этом месте.
  — Вы, остальные, отвечайте! Кто из вас слышал об этом доме раньше?
  Нестройным хором пленники ответили, что не слышали.
  — Значит, он действительно мог туда направиться, — сказал Ник. — Если только не учел того, что вы в наших руках, Дюмон, и способны его предать. Есть еще места, куда он мог пойти?
  — Я знаю только одно.
  — Какое?
  — Японское дипломатическое представительство.
  — Думаете, он осмелился бы туда пойти при таких обстоятельствах?
  — Не знаю. В страхе люди идут на отчаянные поступки… А он трус. Только я не думаю, что посол согласится принять его. Я знаю, что они не в ладах.
  — Быть может, посол не знает о методах Мацусими?
  — Не знает, я в этом уверен.
  — В таком случае он вряд ли туда пойдет. Думаю, его нужно искать в доме на Ди-стрит. Согласны, Дюмон?
  — Да, сэр. Пока что я отвечал на ваши вопросы и расскажу вам все, что вы хотите знать. Полагаю, меня освободят?
  — Вы будете освобождены, если я так решу, но с условием, что после этого вы сразу же покинете страну.
  — Сделаю это с удовольствием.
  — Очень хорошо. Теперь отвечайте.
  — Да.
  — В этом помещении ваших двадцать один человек, не считая вас. В соседнем доме еще двадцать. Все задержаны. Сколько еще у Мацусими агентов в Вашингтоне?
  — Всего у него было пятьдесят человек, не считая его самого и меня.
  — Значит, на свободе остается девять?
  — Да, если вы задержанных правильно сосчитали.
  — Вы уверены, что это все?
  — Да, сэр.
  — У вас есть какое-нибудь место для встреч или штаб?
  — Да.
  — Где?
  — За длинным мостом в Виргинии. Это игорный дом, но там давно никто не играет. Там мы собираемся.
  — Мацусими мог податься туда, а не в дом на Ди-стрит?
  — Мог.
  — А оставшихся девять человек мы сможем застать там, если отправимся туда немедленно?
  — Скорее всего, да. Большинство наших людей там и спят, а Мацусими для сегодняшней работы подтянул резервы.
  Сыщик повернулся к офицеру полиции, начальнику прибывшего отряда, и сказал:
  — Думаю, на этом все. Теперь можете забирать этих людей. И передайте майору, пусть подержит их у себя, пока не придет распоряжение моего начальника. Я знаю, что вы и ваши люди не могут ехать в Виргинию на задержание, поэтому исполнять закон буду я и надеюсь, что не потревожу виргинских чиновников на том конце длинного моста. Раз вы забираете заключенных, мои люди поедут со мной. Пусть майор ждет меня.
  Глава XI
  Ник Картер размахивает топором
  Через несколько секунд Ник Картер, сенатор, Чик и Патси сели в экипаж, оставив дом и задержанных на попечение полицейских, и помчались на Ди-стрит, потому что Ник решил по дороге на длинный мост заехать в дом, о котором рассказал Дюмон. Это было почти по пути, так что много времени не отняло бы. Если Мацусими окажется там — тем лучше. Остальное было бы не сложно сделать.
  Юго-западный пригород столицы не может похвастать репутацией благополучного района, это место Мацусими вполне мог выбрать для того, чтобы скрыться от преследования. Сам дом и его расположение были так подробно описаны Дюмоном, что найти их Нику не составило труда.
  Низкое двухэтажное здание с побеленными кирпичными стенами отличалось от своих соседей разве что тем, что в столь позднее время, а было уже два часа ночи, в некоторых его окнах с кружевными занавесками горел свет.
  Экипаж остановился перед домом, Ник выпрыгнул на тротуар и позвонил в дверь. Почти сразу на звонок к двери подошел негр, и когда он посмотрел на Ника сквозь узкую щель, сыщик мощным ударом выбил дверь и слуга полетел на пол. Ник взял его за шиворот и поставил на ноги, прежде чем тот понял, что с ним произошло.
  — Где твой хозяин? — грозно произнес сыщик.
  — Ушел он, — дрожащим голосом ответил негр.
  — Я спрашиваю о японце по имени барон Мацусими.
  — Да, сэр, это и есть мой хозяин.
  — Ты говоришь правду? Его точно здесь нет?
  — Клянусь, сэр! Клянусь, нет его здесь!
  — Куда он ушел?
  — Думаю, сэр, за реку.
  — По длинному мосту?
  — Да, сэр.
  — Давно он ушел?
  — Не больше часа тому назад, сэр. Точно, не больше часа.
  — Он был один?
  — Да, сэр.
  — Не говорил, когда вернется?
  — Говорил, сэр. Сказал, что не вернется раньше утра, а больше ничего не говорил.
  — Ты говоришь правду?
  — Да, сэр, истинную правду, клянусь!
  — Ты один в доме или еще кто есть?
  — Один, сэр. Никого тут больше нет.
  — Ты знаешь дом, в который направился твой хозяин?
  — Да, сэр, знаю.
  — Рассказывай! — Ник хотел услышать подтверждение словам Дюмона.
  — Когда-то там был игорный дом, сэр. Это на том берегу реки, сэр, где они все собираются, чтобы поговорить и поругаться, сэр. Это по левую руку, как с моста съезжать, сэр.
  — Я знаю, где это, если ты об этом доме говоришь.
  — Это он, он, сэр!
  — Хорошо. Я поверю тебе. Но я хочу, чтобы ты оставался здесь, в этом доме, пока я не вернусь. А если вернется твой хозяин, не говори ему ничего о нас. Понял?
  — Да, сэр.
  — Будешь держать рот на замке?
  — Буду, сэр.
  — Если он придет до моего возвращения и ты ему расскажешь, что я приходил и собираюсь вернуться, сядешь в тюрьму. Понял?
  — Понял, сэр. Я ни словечка не скажу. Ни за что! Не буду я про вас рассказывать.
  — Если сослужишь мне службу, я тебе хорошо заплачу, если нет — пожалеешь.
  С этими словами сыщик вернулся в экипаж, и тот снова сорвался с места, помчал в сторону длинного моста и вскоре въехал на виргинский берег.
  — Вы не думаете, что этот чернокожий наврал? — спросил сенатор, как только сыщик сел в экипаж.
  — Нет. Думаю, он говорил правду. Я хорошо знаю негров и могу отличить хорошего от плохого. Этот хороший и говорил правду.
  — И все равно я считаю, что нужно было осмотреть дом. Если Мацусими…
  — Мацусими там нет. Негр сказал правду. И потом, я не хочу терять время. Мы и так слишком задержались. Боюсь, у Мацусими есть план побега, и у него все заранее подготовлено на такой случай. Если это так, то, когда мы приедем в игорный дом, его там уже не будет.
  — Но вы сможете его выследить. Вы же в таких делах мастер.
  — Мне нужно поймать его сейчас. Это избавило бы меня от массы хлопот, и к тому же я дал слово закончить это дело до рассвета.
  — Как думаете, зачем Мацусими вообще поехал в тот дом?
  — Предупредить остальных, взять деньги, которые он там хранил, да мало ли что ему может там понадобиться перед бегством из страны, что он и собирается сейчас провернуть. Он внезапно понял, что для него это не самое гостеприимное место.
  — И я его за это не виню. Ничуть. Но, если вы так уверены, что он решил бежать, почему бы просто не дать ему уйти и забыть об этом деле? Президент ведь все равно его отпустит, верно?
  — Да.
  — Так почему надо его поймать?
  — Вы забыли, что я обещал сделать это. И я намерен сдержать слово, как держу его всегда.
  — Нас четверо, а их десять. Будут ли они сопротивляться, хотел бы я знать?
  — Если желаете выйти и вернуться, сенатор…
  — Картер, вы же меня хорошо знаете.
  — Конечно, сенатор. Прошу прощения.
  — Так будут ли они сопротивляться?
  — Вполне вероятно. Хотя какой из Мацусими боец? Он трус.
  — А остальные девять человек?
  — Они, скорее всего, окажут сопротивление. Они знают, что находятся на территории Виргинии, вне юрисдикции Вашингтона. Возможно, учитывали это, выбирая дом для встреч. К тому же в некоторых районах Виргинии очень медлительная полицейская система, и это, вероятно, им тоже известно.
  — Возможно, они все уже сбежали и мы там никого не застанем.
  — Это единственное, чего я сейчас боюсь. Но они не могут подозревать, что мы так быстро вышли на их след. Я главным образом надеюсь на то, что они еще не уехали, а только готовятся.
  — Но вы же не можете арестовать людей за то, что они обычные шпионы.
  — На самом деле в штате Виргиния я вообще не имею права кого-либо арестовывать сегодня. Но, если мы найдем их, я сам дам себе такое право.
  — Если вы поймаете их всех, это будет огромный успех, Картер. Вы схватите всю банду, до последнего человека, и все это за несколько часов!
  — Я надеюсь на это, сенатор. Это надолго отбило бы охоту у деятелей такого рода заниматься шпионажем в Соединенных Штатах. Нам здесь шпионские сети не нужны. Если позволить хотя бы одной шпионской сети пустить здесь корни, в скором времени в Вашингтоне будет твориться то же самое, что и в других странах. А это смертельно опасно для любой страны.
  — Это несомненно.
  — Таково отношение президента к этому вопросу. Он не хочет, чтобы поднялся шум из-за этого случая, но следует сделать так, чтобы внушить страх всем, кто имеет к этому отношение. Шпионские сети процветают в Париже, Санкт-Петербурге, Вене, да в любой европейской столице, я думаю, но здесь их раскинуть не удастся.
  — Ни за что, как сказал негр, да?
  — Да, ни за что. Нам хватит и того, что уже есть.
  Они подъехали к концу моста, и сенатор вытянул руку вперед:
  — Это нужное нам здание?
  — Нет, наше сразу за ним. Сейчас подъедем. Вы сидите тихо, я все сделаю сам.
  — Как скажете, Картер, вы командир. Странно, что вы не взяли с собой Гордона.
  — Гордона я оставил с задержанными и с сообщением для майора.
  Вскоре сыщик дал кучеру команду остановиться, все вышли из экипажа и дальше пошли пешком, стараясь ступать как можно тише.
  Вокруг царили темнота и тишина, но это ни о чем не говорило, потому что здание было устроено так, чтобы горящий внутри свет не проникал наружу. В этом уголке мира все игорные дома устроены так. Попасть в здание можно было по деревянной лестнице, прилепившейся к обращенной к берегу стене. Она упиралась в площадку, с которой дверь вела в игорный зал. Сейчас дверь была закрыта. «Значит, идет игра», — догадался сыщик.
  Но именно в этой части дома нужно было искать людей, если они действительно находились там, потому что из комнат были устроены «отходы» на тот случай, если бы виргинская власть проснулась и решила хотя бы сделать вид, что накрывает игорные заведения. Такое изредка, но происходит, и игроки имеют возможность без труда смыться, прихватив с собой все ценное.
  Ник знал про эти «отходы», поэтому, прежде чем подняться по лестнице, велел Чику и сенатору обойти здание с двух сторон, а Патси оставил с собой.
  — Вы знаете, какие бывают «отходы», — сказал он Чику. — Берите с собой сенатора и присматривайте за ним. Здесь всего два «отхода». Если мы сможем войти, найдете нас на втором этаже. Я собираюсь выбить дверь без предупреждения.
  Только сейчас они заметили в правой руке сыщика топор.
  Ник и Патси бесшумно поднялись по лестнице и подошли к двери. Здесь сыщик остановился, приложил ухо к двери и прислушался.
  — Они там, — шепнул он Патси. — Я их слышу. Приготовились!
  Собрав всю свою недюжинную силу, Ник опустил топор на дверь, и та затрещала.
  Глава XII
  Ник Картер выполняет данное президенту обещание
  Первый удар выломал замок, второй сорвал дверь с петель, и она грохнулась на пол. Сыщик с топором в руке прыгнул в дверной проем и оказался в передней. Перед ним была еще одна дверь, уже не такая прочная. Взмах топора — и дверь отлетела на несколько футов. В игорной комнате несколько человек с испуганными лицами и вытаращенными глазами вскочили на ноги, ибо стремительный прорыв сквозь две двери застал их врасплох.
  Несмотря на столь поздний час, комната была ярко освещена, и с первого взгляда стало понятно, что сыщики появились как нельзя кстати, потому что эти люди явно готовились к отъезду: на столах были разложены самые разнообразные вещи, очевидно для того, чтобы забрать отсюда все, не оставив следов, по которым можно было бы определить, кто последним находился в игорном доме.
  Кроме того, окинув взглядом комнату, Ник понял, что Дюмон сказал правду. Здесь находилось как раз десять человек. Один из них, прячась за спинами остальных, втянул голову в плечи и осклабился от страха. Это был Мацусими собственной персоной, и он понимал, что теперь ему не уйти.
  По выражению лиц остальных людей было ясно, что и они решили, будто их обложили со всех сторон, и не догадывались, что, кроме двух человек, запрыгнувших в комнату, им бояться пока было некого. А когда из другой комнаты, где иногда подается обед, появился Чик, а за ним и сенатор, они окончательно уверовали в то, что им пришел конец.
  Они все разом подняли дрожащие руки, не зная, чего ожидать, ибо Мацусими только что рассказал им о жутком происшествии с их товарищами в доме в северо-восточной части города, где он сам чуть не погиб от удара электрического тока.
  Эти люди не знали, что для них ничего подобного не приготовлено, поэтому ждали, что в любую секунду к ним подключат провода.
  Храбрецы среди публики такого пошиба редкость, и здесь таких явно не было.
  — Руки вверх! — рявкнул сыщик, хотя все до одного уже сделали это.
  Никому и в голову не пришло, что можно не подчиниться. Они были уверены, что полсотни полицейских готовы ринуться на них при первой же попытке оказать сопротивление.
  — Чик, веревки готовы? — спросил сыщик, когда увидел, что все шпионы подчинились.
  — Готовы.
  — Тогда вяжите их. Так, чтобы никто не ушел. Руки связывайте за спиной. Патси, помогите ему.
  Помощники взялись за дело сразу же, и тут Ник увидел, что Мацусими незаметно подбирается к двери.
  Ник шагнул к нему, но японец, зарычав, развернулся и бросился на сыщика, как разъяренная кошка, стараясь вцепиться ему в горло, одновременно доставая из-под одежды сверкнувший в ярком свете нож.
  Ник ударом ноги выбил нож из его руки. Тогда Мацусими попытался применить один из приемов джиу-джитсу, но встречный прием заставил его пролететь через всю комнату. Описав колесо в воздухе, он ударился головой и плечами о стену и почти лишился чувств. Как только он упал на пол, Ник оказался рядом с ним и на руках и лодыжках барона, если Мацусими действительно был бароном (что его соотечественники впоследствии опровергли), защелкнулись железные браслеты, а его носовой платок оказался у него во рту, ибо, поняв, что пойман, он начал выть от страха, как последний трус.
  Немного позже, когда все были связаны, весьма странная процессия медленно вышла на мост длиной более мили и направилась в сторону Вашингтона. Каждый в этой длинной цепочке был привязан веревкой к соседям так, что никто не смог бы сбежать.
  Замыкал процессию экипаж. Ник сидел рядом с кучером, а трое его друзей — в салоне, и все зорко следили за пленниками, которым пришлось идти пешком.
  Через какое-то время они вошли в город, но время было столь раннее, что они не привлекли к себе внимания, тем более что Ник выбирал маршрут по задворкам. В конце концов они добрались до северо-западного района города, где неподалеку от гостиницы «Националь» находится главное полицейское управление.
  В управлении Ник и майор закрылись в кабинете последнего, и там барона Мацусими подвергли допросу, который в Нью-Йорке назвали бы допросом третьей степени.
  Допрос вели с пристрастием, и барон, полагавший, что ему предстоит поплатиться жизнью за то, что он ослушался приказа и остался в стране, был до того испуган, что рассказал все, что хотел от него услышать сыщик, после того как ему пообещали сохранить жизнь.
  Но свободы ему никто не обещал.
  Ник предпочел бы, чтобы сам президент в своей неподражаемой манере отпустил главаря шпионов, если у него будет такое желание.
  Мацусими рассказал все, что знал. Он выдал всю шпионскую сеть и поведал о том, как он создавал ее в разных уголках страны. В Сан-Франциско существовало отделение, насчитывавшее несколько сотен человек, которым руководил один из помощников Мацусими. Были отделения и в других городах. Он назвал явки, пароли и даже посоветовал, как лучше изловить шпионов.
  И еще он признался — и это было самое главное, — что правительство его страны не имеет никакого отношения к его деятельности и что задумали и организовали все это определенные политические силы, противостоящие официальным властям и мечтающие устроить государственный переворот.
  Была половина одиннадцатого утра, когда Ник привез Мацусими в закрытом экипаже в Белый дом. Он заранее передал президенту кодовое слово и был уверен, что тот примет его безотлагательно.
  Президент, как и в прошлый раз, встретил их у дверей своего кабинета и сначала пропустил их, а потом вошел сам.
  Великий человек улыбнулся и кивнул сыщику, но обратился сначала к пленнику.
  — Вы ослушались моего приказа покинуть страну, барон, — холодно произнес он.
  И каким же ледяным тоном он умеет говорить! В таких случаях от одного его голоса пробирает мороз.
  Мацусими ничего на это не сказал.
  — Что мне теперь с вами делать? — помолчав, продолжил президент.
  — Умоляю вас, сэр, позвольте мне убить себя! — взмолился японец, снова обретя голос.
  — Нет, этого я не сделаю. Мистер Картер, — он повернулся к сыщику, — как мне поступить с этим человеком?
  — Я бы предложил, мистер президент, — ответил сыщик, — передать японскому послу все собранные мною сведения и отправить к нему этого человека. Позвольте послу самому решить, как с ним поступать.
  — Полагаете, это мудрый шаг при данных обстоятельствах?
  — Я полагаю, сэр, что это в высшей степени мудро.
  — Значит, это будет сделано. Я чувствую, что в этом деле есть неизвестные мне подробности. Если вы говорите отправить к послу, значит, отправить к послу.
  — О нет, нет, нет, нет! — закричал вдруг Мацусими, но Ник заставил его замолчать и снова обратился к президенту:
  — Правительство Японии не имеет к этому никакого отношения, сэр.
  — Я никогда в это и не верил, — спокойно произнес президент. — У нас с руководством страны очень хорошие отношения.
  — Мацусими — всего лишь орудие в руках некой политической партии, оказывающей противодействие собственному правительству, и мне кажется, он обладает информацией, которая заинтересует посла.
  — Значит, отправится к послу. Вы сможете его доставить туда с моим письмом, мистер Картер?
  — Конечно, сэр.
  — Тогда сделайте это. Сейчас я напишу письмо, — и президент сел за стол.
  — Не отправляйте меня туда! Меня будут пытать! — вскричал барон, но те, кто его услышал, не обратили на эти слова никакого внимания, и спустя полчаса Ник Картер снова вышел из Белого дома вместе с Мацусими. Он отвез барона в японское дипломатическое представительство и оставил его там.
  Прежде чем сыщик покинул Белый дом, президент отозвал его в сторонку и, дружески взяв его за руку, сказал:
  — Мистер Картер, я перед вами в большом долгу. До свидания.
  Преступление французского кафе
  Глава I
  Приватный номер «Би»
  В так называемом злачном квартале есть одно известное французское кафе, в котором постоянные клиенты всегда могут найти небольшие, но элегантно обставленные приватные номера.
  Кафе занимает угловое здание, и хоть в некоторых отношениях не пользуется славой первоклассного заведения, его шеф-повар — настоящий мастер своего дела, а винный погреб многие завсегдатаи считают едва ли не лучшим в городе.
  В кафе два входа, и тот, через который можно войти с переулка, обычно плохо освещен.
  Однажды вечером, в половине восьмого, ярдах в пятидесяти от этого входа стоял Ник Картер.
  Сыщик следил за человеком, который вошел в дом в переулке, и теперь ждал, когда он выйдет. Преступление был пустяковое, обычное ограбление, но Ник взялся за него, чтобы оказать услугу одному близкому другу, который пожелал, чтобы дело было сделано без лишнего шума. Случай этот вовсе не заслуживал бы упоминания, если бы он не вывел Ника на одну из самых необычных и интересных криминальных загадок, с какими ему приходилось сталкиваться за годы своей разнообразной практики.
  Дожидаясь своего человека, Ник увидел, как перед дверью кафе остановился закрытый экипаж. Почти сразу после этого из кафе торопливо вышел официант в белом переднике и без головного убора. Он запрыгнул в экипаж, который в ту же секунду тронулся с места и укатил, стремительно набирая скорость.
  Все это показалось Нику в высшей степени необычным. Официант вел себя как человек, бегущий от кого-то или чего-то. Переходя дорогу, он смотрел по сторонам, словно боялся, что его увидят или остановят.
  Вполне можно было предположить, что официант этот обокрал кого-то из посетителей или даже владельца кафе. Не будь Ник занят другим делом, он наверняка последовал бы за экипажем.
  Но случилось так, что как раз в этот момент появился человек, которого поджидал сыщик. Нику пришлось следовать за ним, но он знал, что далеко идти не придется, потому что на Шестой авеню его ждал Чик, а именно в этом направлении шел вор.
  Итак, уже через десять минут Ник смог препоручить дело своему знаменитому помощнику и вернуться к кафе, чтобы попытаться разобраться в необычном происшествии, случайным свидетелем которого он стал.
  Если бы в кафе царил переполох, Ник нисколько бы не удивился, но там было, как всегда, спокойно. Он вошел со стороны переулка, поднялся по лестнице и попал в некое подобие кабинета с конторкой, где лежала учетная книга.
  В этом заведении существовала особая традиция: прежде чем гостя вели в приватный номер, он должен был записать свое имя, как это делается в гостиницах.
  Однако Ника никто не встретил. Отходящий от кабинета коридор вел в переднюю часть здания, и на его обращенную к улице сторону выходили двери трех номеров. Все двери были открыты, а номера пусты. Ник заглянул в каждый из них, после чего вернулся к конторке и увидел спускающегося с верхнего этажа метрдотеля.
  Этого человека звали Гаспар, сегодня он обслуживал нижний зал.
  — А, Гаспар! — сказал Ник. — Кто сегодня дежурит на этом этаже?
  Гаспар с тревогой посмотрел на Ника. Он, разумеется, не знал, что на самом деле перед ним детектив, но помнил его как человека, который оказал помощь полиции два года назад в одном деле, имевшем непосредственное отношение к кафе.
  — Джон Корбут, — ответил Гаспар. — Надеюсь, ничего ужасного не случилось?
  — Это мы скоро узнаем, — сказал Ник. — Этот Корбут, как он выглядит?
  — Невысокого роста, — Гаспар пожал плечами, — очень худой. У него длинные черные волосы и тонкие усы, торчащие, как две иголки.
  — Вы давали ему какое-нибудь поручение? Посылали куда-нибудь?
  — Нет, он здесь.
  — Где?
  — В одном из номеров. У нас сейчас заняты «Эй» и «Би».
  — Найдите его, — сказал Ник. — Мне нужно поговорить с ним, немедленно.
  Гаспар отправился в переднюю часть здания по коридору, который отходил под прямым углом от того коридора, в котором стоял Ник. Во второй коридор выходили двери номеров «Эй», «Би» и «Си».
  Номер «Си» находился ближе всего к авеню, окна остальных двух выходили на небольшой дворик между двумя крыльями здания. Заглянув в учетную книгу, Ник увидел, что номер «Эй» занимают «Кларк М. П. с супругой», а номер «Би» — «Джон Джоунс с супругой». Номер «Си» оставался свободным.
  Едва сыщик увидел эти записи, как в кабинет бегом вернулся Гаспар.
  Лицо у него стало белым как бумага, он двигал губами, как будто что-то говорил, но при этом не произносил ни звука.
  Он явно онемел от ужаса. Его дергающиеся конечности и перекошенное лицо указывали на то, что он увидел нечто, испугавшее его до полусмерти.
  Нику раньше приходилось видеть людей в таком состоянии, поэтому он не стал тратить время на то, чтобы добиться от Гаспара объяснений. Вместо этого сыщик схватил испуганного метрдотеля за плечо и потащил за собой в сторону передней части здания.
  Гаспар попытался сопротивляться. Он явно не хотел еще раз увидеть то, что его повергло в ужас, но в руках Ника он был беспомощен. Через пять секунд они уже стояли у открытой двери номера «Би». Номер был залит светом газовых ламп. Они ярко освещали стол с нетронутыми яствами, вычурную обстановку номера и дорогие картины на стенах.
  Так же ярко они освещали красивое лицо, застывшее и совершенно белое, если не считать жуткого красно-черного пятна на виске.
  Это было лицо женщины лет двадцати пяти. Пряди ее очень пышных волос пшеничного цвета вились надо лбом, а на затылке заплетенные в косу волосы были собраны в тяжелый узел.
  Она сидела в большом кресле в естественной позе, но бескровное лицо, неподвижные остекленевшие глаза и жуткая рана на виске ясно указывали на то, что она мертва.
  Ник сделал глубокий вдох и крепко сжал зубы. Он сразу же почувствовал, что здесь что-то не так. Чутье сыщика мгновенно подсказало ему, что официант, перебежавший через улицу и запрыгнувший в экипаж, унес с собой страшную тайну. Все оказалось гораздо хуже, чем Ник ожидал. Он рассчитывал на кражу или, возможно, кровавую ссору между двумя официантами, но не на убийство.
  Изысканную одежду и утонченную внешность женщины Ник отметил с первого взгляда. С исчезнувшим Корбутом ее ничего не могло связывать, разве что он был не тем, за кого себя выдавал.
  Не вызывало сомнений то, что, если Корбут и имел какое-то отношение к преступлению, должен был существовать еще по крайней мере один человек, напрямую причастный к нему, и этот человек тоже сбежал.
  Где мужчина, который привел в это заведение убитую? Говорит ли его исчезновение о том, что он и есть убийца, или возможны другие варианты?
  Эта версия казалась самой очевидной и убедительной. В любом случае этого человека нужно было найти.
  Ник повернулся к Гаспару. Метрдотель осел в кресло и затих.
  Ник помнил Гаспара как человека несдержанного и легковозбудимого, поэтому он не удивился, увидев, что неожиданное потрясение ввергло метрдотеля в состояние, близкое к прострации.
  На столе стояло ведерко со льдом, из него торчало горлышко бутылки шампанского. Сыщик откупорил бутылку и дал метрдотелю выпить бокал игристого напитка.
  Это немного привело его в чувство, и он смог отвечать на вопросы.
  Ник же тем временем закрыл дверь. О случившейся здесь трагедии, очевидно, пока было известно только Гаспару, ему и самим преступникам.
  — Вы видели, как эта женщина входила? — спросил Ник.
  — Нет.
  — Кто провел в номер ее и мужчину, который был с ней?
  — Корбут.
  — Кто их обслуживал?
  — Корбут.
  — Кто обслуживал клиентов в номере «Эй»?
  — Корбут.
  — Я полагаю, они уже ушли?
  — Да. Я заглянул туда до того, как зашел сюда.
  — Вы видели хоть кого-нибудь из этих людей?
  — Я видел двоих мужчин.
  — Как это случилось?
  — Один из них вышел в коридор, чтобы позвать Корбута, когда тот не откликнулся на звонок.
  — Кто это был?
  — Мужчина из номера «Эй».
  — Как вы это определили?
  — Потому что позже я видел, как из номера «Би» выходил другой мужчина.
  — Из этого номера?
  — Да.
  — Вы уверены в этом?
  — Совершенно.
  — Он вас видел?
  — Думаю, нет. Я стоял на самом углу коридора. Он вышел и посмотрел по сторонам, но я быстро отступил назад. Мы не хотим, чтобы кто-то решил, будто мы шпионим за гостями. Он не видел меня.
  — Что он сделал?
  — Вышел через парадную дверь. Я решил, что леди ушла с ним, потому что отчетливо слышал шуршание платья.
  — Где тогда находился Корбут?
  — В номере «Эй».
  — Как долго он там пробыл?
  — Всего лишь минуту. Я вернулся к конторке, а потом меня позвали наверх. И, уже собравшись идти, я увидел Корбута: он шел по коридору.
  — Вы говорили с ним?
  — Да, я попросил его постоять у конторки, пока я буду наверху.
  — Что он ответил?
  — Сказал: «Хорошо».
  — И тогда вы видели его в последний раз?
  — Да.
  — Понятно, с Корбутом разобрались. Теперь остальные двое. Вы бы узнали их?
  — Мужчину из номера «Эй» вряд ли. Я не мог его как следует рассмотреть.
  — А человека, который вышел из этого номера? Он нас интересует в первую очередь.
  — Его бы я узнал, — медленно проговорил Гаспар. — Да, думаю, его бы я точно узнал.
  — Хорошо. Теперь что касается самого преступления. Возвращайтесь к конторке и вызовите посыльного. Когда придет, пришлите его сюда. Больше никого сюда не пускайте, и о том, что произошло, никому ни слова.
  Гаспар, все еще очень бледный, ушел.
  Ник остался наедине с прекрасной покойницей.
  Глава II
  Гаспар указывает на нужного человека
  Револьвер лежал на ковре в том самом месте, где должен был оказаться, если бы выпал из правой руки женщины. Его положение наводило на мысль о самоубийстве, и на первый взгляд ничто не противоречило этой версии, кроме поведения Корбута и мужчины, который зарегистрировался как Джон Джоунс.
  Существовала вероятность того, что женщина покончила с собой, и мужчины сбежали, испугавшись, что их могут втянуть в это дело.
  Для начала Ник решил обмозговать эту версию.
  Когда был произведен выстрел, пистолет явно находился в нескольких дюймах от головы женщины: на светлой коже остались следы пороха. Пуля пробила голову насквозь. В длинном барабане под патроны длиной 32 мм три из пяти камер были заряжены. В одной находилась пустая гильза, на которой остановился боек. Причинившая смерть пуля, несомненно, вышла из этой камеры, потому что гильза была отстрелена недавно.
  В пятой камере находилась старая гильза, которую там явно держали под бойком для безопасности — это обычный прием при пользовании оружием такого типа.
  В женской сумочке обнаружилось около двадцати долларов, но ни карточек, ни других вещей, с помощью которых можно было бы установить личность убитой, там не было.
  Мочки ушей женщины были проколоты, но, судя по виду отверстий, серег она давно не носила. Часов она не имела, но на безымянном пальце правой руки красовалось простое золотое кольцо. Также имелся глубокий след от еще одного кольца, но это кольцо исчезло. Как давно его сняли с пальца, установить, конечно же, не представлялось возможным. Никаких следов, указывающих на то, что его грубо сорвали с пальца, не было.
  Когда Ник дошел в расследовании до этого пункта, появился посыльный. Сыщик отправил с ним сообщения своим помощникам, Чику и Патси.
  После этого он уведомил о происшествии коронера, который прибыл примерно в десять часов и занялся телом.
  Тщательный осмотр не выявил на одежде женщины каких-либо меток, которые могли бы помочь установить ее личность.
  Покончив с осмотром, Ник прихватил с собой Гаспара и вышел из кафе. К этому времени на место уже прибыли люди инспектора Маклафлина. Следуя указаниям Ника, они рассредоточились по зданию.
  В семь часов утра Ник получил записку от Патси, которому было дано задание найти кебмена, экипажем которого Корбут воспользовался для побега. Патси нашел его дома на Западной тридцать второй улице. Кебмена звали Харриган.
  Взяв с собой Гаспара, Ник отправился к дому, в котором проживал Харриган.
  — Выйти на него было нетрудно, — сообщил Патси, поджидавший Ника у подъезда. — Я нашел полицейского, дежурившего на том участке, и взял у него список всех кебов, которые он видел там до восьми часов. Потом начал проверять всех по списку. Второй из них указал мне на Харригана. Он вспомнил, что видел, как Харриган брал пассажира, но описать человека, который его нанял, не смог. Думаю, это тот, кто нам нужен. Но я кебмена еще не допрашивал. Сейчас он спит дома.
  Ник назвался другом Харригана, и его вместе с Патси провели к комнате кебмена.
  Так и не дождавшись ответа на стук в дверь, они вошли без приглашения.
  Судя по храпу, кебмен крепко спал.
  — Я слышал, что вчера вечером у Харригана было много работы, так что он отсыпается, — сказал Патси.
  Ник начал безжалостно трясти спящего, и наконец тот проснулся и сел на кровати.
  — Что за чертовщина! — произнес он, безумным спросонья взглядом окидывая гостей. — Вы кто такие? Чего надо?
  Ник показал ему значок, вид которого подействовал на кебмена, как ушат холодной воды.
  — Скажите, что я сделал? — Харриган чуть не задохнулся. — Господи, помоги! Я ничего не знаю. Я вчера хлебнул лишку и ни за что не отвечаю.
  Патси рассмеялся.
  — Вас ни в чем не обвиняют, — сказал Ник. — Я просто хочу задать вам несколько вопросов.
  Харриган, облегченно вздохнув, опустился на подушку.
  — Передайте-ка кувшин с водой, — попросил он. — Что-то в горле совсем пересохло.
  Выпив кварту воды, он заявил, что готов к допросу. Нику кебмен показался порядочным человеком, и он не видел причин сомневаться в правдивости его ответов.
  Из его рассказа выходило, что накануне вечером он находился на Седьмой авеню рядом с французским кафе с начала седьмого до половины восьмого или чуть дольше — до тех пор, пока в его кеб не сел пассажир. Этот человек велел ехать в переулок к двери кафе, там в кеб подсел официант.
  Он отвез их то ли на Пятьдесят седьмую, то ли на Пятьдесят восьмую улицу — точно Харриган вспомнить не мог.
  Там оба мужчины сошли, и что с ними было дальше, кебмен не знал. Заплатили ему по тарифу, как полагается. Потом он еще пару раз выпил, после чего пришел в себя только в конюшне, где брал напрокат кеб. Разумеется, он не признался в этом напрямую, но Ник прекрасно его понял.
  Помимо этого ничего имеющего касательство к делу Харригану известно не было.
  — Вы сможете узнать человека, который вас нанимал, если увидите его еще раз? — спросил Ник.
  — Конечно, — ответил Харриган. — Тогда я еще не настолько набрался и голова у меня соображала. Скажите, вы же не хотите подложить мне свинью, чтобы меня лицензии лишили, а? Я же никому ничего плохого не сделал!
  Ник заверил его, что, если в данном случае он действительно не сделал ничего дурного, по поводу лицензии ему можно не переживать, после чего оставил кебмена досыпать.
  — Не слишком многообещающее начало, верно, мой мальчик? — обратился Ник к Патси, когда они оказались на улице. — Мы потеряли след, едва выйдя на него.
  — Полагаете, все, что он говорил, — правда?
  — Да, он не знает наверняка, куда отвез их и уж тем более чем они занялись, выйдя из кеба.
  — Как жаль, что у него такие провалы в памяти. Он мог бы стать главным свидетелем в деле.
  Ник улыбнулся:
  — Если бы он не был пьян, он бы вообще не имел никакого отношения к делу.
  — Что вы хотите этим сказать?
  — Это же очевидно. Человек, которого мы ищем, увидел Харригана на козлах кеба, когда направлялся в кафе с женщиной. Потом, когда ему понадобилось убрать с дороги Корбута, он вспомнил про пьяного кебмена и нанял его.
  — Не понимаю, откуда вы это можете знать!
  — Человек предпочтет пьяному кебмену трезвого, верно?
  — Да.
  — Кебмен, который сказал вам, что видел Харригана, был трезв, так?
  — Да.
  — Так почему тот человек не сел в его кеб? Потому что ему нужен был пьяный кебмен, который не сообразил бы, что происходит нечто необычное. Но он не стал бы рассчитывать на то, что пьяного кебмена удастся найти случайно, а трезвого он брать не хотел, поэтому, увидев Харригана, он понадеялся, что найдет его на том же месте в нужное время. Это часть плана. Теперь вы поезжайте к Чику, он сейчас осматривает тело женщины, а мы с Гаспаром поедем в район, где Харриган высадил пассажиров, и побродим там.
  Ник и Гаспар отправились на станцию «Тридцать третья улица» на эстакаде Шестой авеню. Когда они подошли к дальнему от центра города краю платформы, Гаспар вдруг вздрогнул и, удивленно ахнув, указал на противоположную платформу.
  — Что там? — встревожился Ник.
  — Мужчина из номера «Би»! — воскликнул Гаспар. — Это точно он!
  Но в следующую секунду на станцию въехал поезд, идущий в пригород, и противоположную платформу не стало видно.
  А еще через полсекунды с другой стороны подъехал поезд, идущий из пригорода.
  Ник открыл дверцы, когда поезд еще не остановился, и потащил Гаспара за собой. Проводник попытался его задержать, но Ник оттолкнул его с такой силой, что тот плюхнулся на пол тамбура.
  Очутившись в вагоне, сыщик открыл другие дверцы и, не отпуская руку Гаспара, спрыгнул на землю между двумя поездами.
  Второй поезд уже тронулся, когда Ник, подпрыгнув, открыл дверцы одного из вагонов. Гаспар же остался стоять на месте, не в силах сделать и шага. От возбуждения и страха его трясло.
  Ник, заскочив в вагон, развернулся, подхватил Гаспара под мышки, поднял и поставил его на подножку, как десятилетнего ребенка.
  — Смотрите! — крикнул сыщик, толкая Гаспара к противоположным дверцам. — Ваш человек еще на платформе?
  На платформе находилось всего два-три человека, судя по всему, опоздавших на поезд. Нельзя было исключать возможность того, что преступник (ежели он таковым являлся) заметил, что Гаспар указал на него, и оказался достаточно хитер, чтобы не зайти в вагон.
  Но Гаспар осмотрел платформу и заявил, что того человека там нет.
  — Прекрасно! — воскликнул Ник. — Значит, он сел в вагон. Теперь он от нас не уйдет.
  Глава III
  Джон Джоунс
  — Вы-то мне и нужны! — прошептал Ник.
  Сколько неудачливых преступников вздрагивало, услышав эти слова! Скольким из них при этом представилась тюрьма или виселица!
  Однако в данном случае слова сыщика, похоже, не произвели ожидаемого воздействия. Мужчина, которому они были адресованы, быстро повернулся к сыщику, но не вздрогнул и не поежился.
  — Что, простите? — спросил он. — Я не расслышал, что вы сказали.
  Спокойствие этого человека заставило Ника еще больше увериться в том, что он ошибся.
  Сыщик и метрдотель быстро прошли через весь состав и в ближайшем к паровозу вагоне Гаспар, сжав руку Ника, прошептал:
  — Вот он!
  Человек, на которого указал Гаспар, был опрятно одет, имел довольно приятное лицо, и на вид ему можно было дать лет тридцать пять. Ничто в его внешности не привлекало внимания. В центре города такие люди ходят дюжинами в любой день недели.
  Ник боялся, что произошла ошибка, но Гаспар не сомневался.
  — У меня хорошая память на лица. Это тот самый человек, которого я видел, когда он выходил из номера «Би», — уверенно произнес он. — Это убийца.
  Предполагаемый убийца стоял к ним в профиль, держась за поручень. Ник, давая возможность Гаспару изменить свое мнение, дождался, пока мужчина повернулся и стало полностью видно его лицо.
  Но Гаспар твердо стоял на своем, и тогда Ник наконец подошел к подозреваемому и прошептал ему на ухо страшные слова.
  После этого ему уже ничего не оставалось, кроме как идти до конца, поэтому, когда незнакомец попросил Ника повторить сказанное, сыщик вполголоса, так, чтобы его не услышали остальные пассажиры, объяснил ему, в чем он обвиняется.
  — Это смешно! — воскликнул мужчина. — Я читал об этом деле в утренних газетах, но я не имею к нему ни малейшего отношения. Если вы меня арестуете, будьте готовы отвечать за свои действия.
  — Думаю, мы можем во всем разобраться без лишнего шума, — обронил Ник. — И нисколько не затруднив вас. Вы, надо полагать, едете в город по делам?
  — Да.
  — Что ж, я поеду с вами, если не возражаете.
  — Отнюдь, — отозвался мужчина и даже облегченно вздохнул. — Я понимаю, это ваш долг, — продолжил он. — Раз этот французский болван сделал такое заявление, вам, разумеется, приходится проверять его правдивость. Сходите в контору, наведите справки, а потом поезжайте на мою квартиру. Вчера вечером после восьми я был дома.
  — Чем вы занимались до этого?
  — Я пообедал с женой, потом посадил ее на поезд. Она уехала погостить.
  — Куда она поехала?
  — Ну уж нет, сэр! Я не хочу, чтобы за ней гонялись сыщики и пугали ее до полусмерти. Она в этом участвовать не будет, если я имею право голоса.
  — Но если вас арестуют, ваша жена об этом узнает и ей придется вернуться в город.
  — Меня не арестуют. Вы слишком умны, чтобы пойти на такое, я это вижу. Но мы приехали. Сходим на Фрэнклин-стрит. Я работаю чуть выше по улице, ближе к Бродвею.
  Они вышли из вагона. Ник все больше и больше склонялся к тому, что произошла ошибка. Непоколебимое спокойствие неизвестного и его уверенность шли вразрез с образом виновного человека.
  — Кстати, — сказал подозреваемый, когда они спускались по лестнице, — я забыл дать вам свою карточку.
  С этими словами он протянул Нику визитную карточку, и сыщик прочитал:
  
  «Мр. Джон Джоунс,
  Аллен, Морс и Джоунс,
  электрические приборы, лампы «Лунный свет»»
  
  — Что я вам говорил! — воскликнул Гаспар, заглянувший через плечо Ника. — Это имя значится в учетной книге. Он — наш человек.
  Но Ник решил иначе. По его мнению, мистер Джоунс представил неоспоримое доказательство своей полной невиновности.
  Любой другой человек мог бы подписаться именем Джон Джоунс, но настоящий Джон Джоунс — никогда!
  Было бы чрезвычайно трудно убедить судью, что человек, замысливший убийство, написал в гостевой книге свое настоящее имя, — специально, чтобы облегчить работу полиции.
  Совпадение было поистине невероятное, но говорило оно в пользу Джоунса.
  Вместе они дошли до конторы «Аллен, Морс и Джоунс». Мистер Аллен оказался на месте.
  — Доброе утро, мистер Аллен! — поздоровался мистер Джоунс. — У меня опять неприятности из-за моего имени.
  — Что случилось?
  — Вы читали о вчерашнем убийстве во французском кафе?
  — Да, в какой-то газете было что-то об этом.
  — Этот француз — метрдотель из того кафе. Вообразите, он только что увидел меня в поезде и сказал этому джентльмену, сыщику, что это я привел ту женщину в кафе. Мало того, как только им стало известно, как меня зовут, они тут же признали меня виновным! Похоже, тот посетитель кафе подписался очень редким именем Джон Джоунс.
  — Какого дьявола! — вскричал Аллен, гневно сверкнув глазами на бедного Гаспара, который дрожал как осиновый лист. — Вы хоть понимаете, насколько серьезны ваши обвинения?
  — Это он! — воскликнул Гаспар. — Я готов поклясться чем угодно, что это он!
  — А кто эта женщина? — спросил Аллен, повернувшись к Нику. — И какое отношение она имеет к моему партнеру?
  — Этого я не могу сказать, — ответил Ник. — Ее личность еще не установили.
  — Значит, у вас из доказательств только слова этого парня?
  — Да.
  — Но это же полный вздор!
  — Возможно, — не стал отрицать Ник, — но вы должны понимать, что я не выполнил бы свой долг, если бы не провел расследование.
  — Расследуйте все, что хотите, — рассмеялся Джоунс. — Только не беспокойте меня без надобности. У меня сегодня много работы.
  — Мы сейчас уйдем, — сказал Ник. — Мне нужно только, чтобы вы назвали свой адрес и встретили меня дома вечером.
  — Хорошо, — отозвался Джоунс и черкнул адрес на бумажке. — Буду дома в половине пятого.
  Ник поблагодарил Джоунса за любезность и тут же удалился. Но ушел он недалеко. Найдя удобное место, на обратной стороне листка, который дал ему Джоунс, он написал записку Чику и запечатал ее в конверт. Затем он отправил Гаспара с запиской к своему помощнику, который дежурил в конторе гробовщика, где находилось тело убитой женщины.
  Отправив послание, Ник сменил образ и стал вести наблюдение за заведением Аллена, Морса и Джоунса.
  Ничего существенного не происходило до самого вечера, когда прибыл ответ от Чика. В расшифрованном виде в нем значилось следующее:
  
  «По этому адресу находится многоквартирный дом. Джоунс живет там с женой. Вселились они туда всего два месяца назад, и никто о них ничего не знает. У них была служанка, две недели назад она заболела, ее забрали в больницу, где она умерла. С тех пор они живут одни. Никто в доме не видел лица миссис Джоунс. Она всегда носит плотную вуаль. Общее описание, которое я сумел получить, полностью совпадает с описанием тела. Самый главный пункт — волосы. Только что нашел женщину, которая видела, как мистер и миссис Джоунс выходили вчера днем из дома. Она запомнила платье миссис Джоунс. Описание совпадает с платьем на трупе. Джоунс держал в руках дорожную сумку из крокодиловой кожи. Никто не видел, чтобы кто-то из них возвращался, но Джоунс явно провел ночь дома. Покажу видевшей их женщине труп. Результат опознания пришлю с Патси. Я почти уверен, что убитая окажется миссис Джоунс. Посылаю это письмо, чтобы предупредить вас.
  Чик»
  
  Прочитав письмо, Ник посмотрел через дорогу на контору «Аллен, Морс и Джоунс». В окно было видно Джоунса, который что-то спокойно писал. Возможно ли, чтобы этот человек совершил столь жестокое преступление?
  Прошло полчаса, прежде чем пришла вторая записка:
  
  «Опознана как миссис Джоунс».
  Глава IV
  Все виды опознаний
  — Мне неприятно вам об этом сообщать, но убитая вчера вечером женщина была опознана как ваша жена.
  Так сказал Ник, и на этот раз Джоунс не смог сохранить спокойствие.
  — Это невозможно! — вскричал он, вскакивая со стула.
  — Мне сообщили, что это так, — отрубил Ник. — Я должен вас арестовать.
  — Это какая-то чудовищная ошибка! — заявил обвиняемый. — Я знаю, что моя жена жива и здорова. Это наверняка кто-то другой.
  — Женщина, живущая в вашем доме, опознала тело.
  — Мне все равно, кого она опознала. Никто в этом доме не знает мою жену!
  — Кто-нибудь в городе знает вашу жену?
  — Вряд ли.
  — Как насчет вашего бакалейщика?
  — Покупками занималась наша служанка, пока не заболела. После этого то немногое, что она делала, взял на себя я. Мы с женой чаще всего едим в кафе.
  — В каких кафе?
  — Да во всяких. Например, в «Альказаре», там мы несколько раз обедали вместе.
  — Метрдотель «Альказара» знает ее?
  — Думаю, лицо ее он вспомнит, но имени не знает.
  — Хорошо, я покажу ему тело.
  — Послушайте, вы не хотите показать тело мне? — воскликнул Джоунс. — Я полагаю, мое опознание будет самым надежным.
  — Я возьму вас с собой, и попутно мы прихватим кого-нибудь из «Альказара».
  Ник тут же повез задержанного в «Альказар». Метрдотель узнал Джоунса. Он видел его обедающим в обществе женщины с красивыми светлыми волосами.
  Затем все трое отправились к гробовщику.
  Ник не спускал глаз с Джоунса, когда тот подходил к телу. Всмотревшись в убитую, Джоунс сначала попятился, но потом успокоился.
  — Волосы удивительно похожи, — сказал он, — но в остальном никакого сходства.
  — Верно, джентльмены, — согласился метрдотель. — Это не та женщина.
  — Отнюдь! — произнес голос у них за спинами. — Я полагаю, эта леди была вашей женой, мистер Джоунс.
  Кровь отхлынула от лица Джоунса, когда он быстро развернулся к произнесшему это человеку.
  — А, мистер Готлиб! — протянул он. — Меня, признаться, удивляют ваши слова.
  — Мистер Готлиб — бакалейщик, у которого Джоунсы покупали продукты, — пояснил Нику подошедший к нему Чик.
  — Не знал, что вы когда-либо видели мою жену! — проронил Джоунс, пристально глядя на бакалейщика.
  — Лица ее я никогда не видел, — сказал Готлиб. — Она заходила в мой магазин пару раз, но ее лицо всегда было под вуалью, поэтому утверждать наверняка я не могу, и, конечно же, если вы настаиваете, что это не она, должно быть, я ошибаюсь.
  — Вы ошибаетесь, сэр, — холодно произнес Джоунс и повернулся к Нику: — Похоже, мистер Готлиб решил мою судьбу на ближайшее время, — сказал он с улыбкой. — Я готов идти с вами.
  Отправив Патси за кебменом Харриганом, Ник повез своего задержанного в полицейское управление.
  Джоунса провели в кабинет старшего инспектора, где в ожидании кебмена собралось еще около десяти человек.
  Появившийся Харриган заметно нервничал.
  — Ваши люди хотят меня оставить без лицензии, — посетовал он, — но я же говорю, у меня вчера вечером голова работала лучше, чем вы думаете. Покажите мне вашего человека, и я скажу, он это или нет.
  Харригана провели в кабинет старшего инспектора. Увидев, сколько там собралось людей, он несколько смешался, но потом собрался, решительно вышел на середину комнаты и указал на одного из присутствующих:
  — Это он.
  Ник разочарованно взмахнул рукой, а потом рассмеялся, и старший инспектор вместе с ним.
  Харриган указал на Чика.
  Стало очевидно, что кебмен выбрал человека наугад. После нескольких прямых вопросов он признался, что понятия не имеет, как выглядел его вчерашний пассажир.
  — Скажу честно, — понурив голову, произнес он, — я даже не помню, какого он был цвета. Он мог быть хоть китайцем.
  — По-моему, он играет, — сказал Нику сержант, когда Харриган вышел из кабинета.
  — Нет, я думаю, он говорит правду, — отозвался Ник. — Этого человека вряд ли можно втянуть в такую игру.
  Затем Ник продолжил допрос задержанного в присутствии Чика и старшего инспектора.
  Отвечал Джоунс прямо, но ответы его не дали ничего нового.
  Единственной темой, которую он не захотел обсуждать, было местонахождение его жены. На все вопросы о ней он неизменно отказывался отвечать.
  — Она уехала отдыхать, и я хочу, чтобы она получила удовольствие от этой поездки, — заявил он. — Когда она вернется, с этим делом уже будет покончено. Там, где жена находится сейчас, она об этом даже не услышит, и это правильно.
  Ник вернулся домой, где ему сообщили, что его дожидается посетитель.
  По кабинету расхаживал с виду явно преуспевающий джентльмен лет сорока.
  Посетитель, несомненно, был чем-то весьма встревожен, потому что руки у него дрожали и при появлении Ника он дернулся.
  — Мистер Картер! — с тревогой в голосе воскликнул он. — Я могу вам доверять полностью?
  Ник рассмеялся:
  — Я не буду делать ничего такого, что могло бы помешать вам в этом.
  — Даете слово сохранить все, что я расскажу, в тайне?
  — Нет, сэр, этого я вам обещать не могу.
  Посетитель в отчаянии всплеснул руками и сказал:
  — Я думал, вы занимаетесь строго конфиденциальными делами.
  — Да, это так, но я не даю клятв.
  — Я говорил не в прямом смысле, но… но…
  Мужчина заколебался и замолчал.
  — Прошу вас, сэр, успокойтесь, — участливо произнес Ник. — Скажите четко, что я могу для вас сделать.
  — Не для меня. Для… для моего друга.
  — Очень хорошо, чем я могу помочь вашему другу?
  — Его обвиняют в ужасном преступлении, хотя он совершенно невиновен. Я хочу, чтобы вы спасли его.
  — Меня о таком просили много раз.
  — И вам всегда удавалось помочь?
  — О нет! В нескольких случаях дела закончились виселицей.
  Посетитель поежился.
  — Я слышал, — начал он, — что вы всегда находите настоящих виновников и спасаете невинных.
  — Это верно. Мне повезло, все свои дела я доводил до конца.
  — Но вы только что сказали, что нескольких невиновных повесили.
  — Да, их повесили, — кивнул Ник, — но они не были невиновны. Их друзья уверяли меня, что они кристально чисты перед законом, но оказывалось, что это не так. И поэтому, — продолжил он, глядя прямо в глаза посетителю, — я вам советую удостовериться в невиновности вашего друга, прежде чем передавать его дело в мои руки.
  Мужчина облегченно вздохнул.
  — Я в этом совершенно уверен! — воскликнул он. — Мой друг не имеет ни малейшего отношения к этому делу.
  — Рад это слышать. Кто он?
  — Человек, которого арестовали после убийства в кафе.
  — Джон Джоунс?
  — Это имя он назвал полиции.
  — Но это ненастоящее его имя?
  — Я… я не знаю, — пролепетал посетитель.
  — Должно быть, он и впрямь ваш близкий друг, если вы даже не знаете, как его на самом деле зовут!
  — Я его не видел ни разу в жизни.
  — Послушайте, мистер…
  — Моя фамилия Хаммонд.
  — Мистер Хаммонд, ваши заявления весьма противоречивы. Начали вы с того, что назвали этого человека своим другом.
  — Я сказал это не в буквальном смысле, но я ему очень сочувствую. Наверное, это ужасно, когда тебя арестовывают за подобное преступление, хотя ты невиновен, да еще когда против тебя находят все новые и новые улики.
  — Откуда вы знаете, что он невиновен?
  Прежде чем Хаммонд успел ответить, раздался стук в дверь.
  Распахнув дверь, Ник сказал:
  — Входите, Гаспар.
  — Вы посылали за мной, и… Господи Боже мой, кто это?
  — Вы его знаете?
  — Да, да, я знаю его! — вскричал Гаспар. — Этот человек вчера вечером был в номере «Эй».
  Глава V
  Подсказка Патси
  Заявление Гаспара произвело ошеломительное впечатление на Хаммонда.
  Поначалу он оторопел. Выражение его лица заставило Ника сказать самому себе: «Это неправда». Как бы то ни было, Ник сразу понял, что Хаммонд узнал Гаспара. Однако завсегдатаем французского кафе тот не был, поскольку сам Гаспар заявил, что не видел ни одного из этих двоих мужчин до того рокового вечера. Следовательно, Хаммонд, поскольку он узнал Гаспара, должен быть человеком из номера «Эй», потому что человек из номера «Би» метрдотеля не видел, если верить сказанному Гаспаром.
  Хаммонд довольно быстро оправился от потрясения. Он спокойно сел на стул и просидел в задумчивости минут пять, ни на кого не обращая внимания и не отвечая на вопросы. Наконец он поднял голову и заговорил:
  — Не знаю, почему я должен это отрицать. Против человека из номера «Эй» никаких обвинений не выдвигается.
  — Никаких, — подтвердил Ник. — Он нас интересует исключительно как свидетель.
  — Мне пришло в голову, что у вас могла появиться какая-нибудь теория по поводу того, что оба человека в сговоре и причастны к преступлению.
  — Мне такое в голову не приходило.
  — Значит, меня не арестуют?
  — Разумеется нет, если только не всплывут какие-нибудь улики против вас, но я не думаю, что это произойдет.
  — Прекрасно. Да, я был в номере «Эй».
  — А кто та леди, которая была с вами?
  — Я отказываюсь называть ее имя. Она не имеет к этому делу никакого отношения. Вы наверняка понимаете, почему я не хочу, чтобы имя леди каким-то образом было связано с этой трагедией.
  — Я понимаю. А теперь расскажите, почему вы так уверены в невиновности Джоунса.
  — Обещаете не впутывать меня в это дело, насколько это возможно?
  — Почему вы этого так добиваетесь? Чего вы боитесь?
  — Понимаете ли, — засмущался Хаммонд, — я женатый человек, и весьма уважаемый. Леди, с которой я обедал, — не моя жена. Вообще-то в этом нет ничего зазорного, моя жена — женщина не ревнивая, но в газетах такая история будет выглядеть некрасиво.
  — Я постараюсь, если это будет возможно, чтобы ваше имя в связи с этими событиями не попало в газеты, мистер Хаммонд. Но это не означает, что я вам сочувствую. Вы не должны были там находиться. Огласка станет ударом для вашей жены и никому не принесет пользы.
  — Спасибо. — Хаммонд мрачно улыбнулся. — Теперь я расскажу свою историю. Впрочем, рассказывать особо и нечего. Мы пришли первыми и слышали, как они входили в номер «Би». Вскоре я вышел в коридор, чтобы позвать официанта, который не явился по звонку. Там я увидел этого человека, — он указал на Гаспара, — стоявшего у конторки. Я собирался подойти к нему, но тут в конце коридора показался официант, поэтому я вернулся в номер. Закрывая дверь нашего номера, я услышал, что из номера «Би» вышел мужчина. Я его не видел, но знаю, что он спустился по парадной лестнице — я слышал шаги, после чего хлопнула входная дверь. К нам ненадолго заходил официант. Потом, когда мы собрались уходить, в соседнем номере прозвучал пистолетный выстрел. После этого мы поспешили уйти из кафе. Да, наверное, это можно назвать трусостью, но я понимал, что случилось нечто ужасное, и решил не ввязываться. Конечно же, я не хотел и леди впутывать во все это, и… и… Вы понимаете, что у меня было множество причин поскорее оттуда уйти.
  — Вы точно знаете, что тот мужчина не находился в номере «Би», когда раздался выстрел?
  — Я в этом уверен.
  — Он мог вернуться.
  — Нет, парадная дверь там закрывается с громким стуком, и я бы его услышал, как услышал, когда мужчина выходил. А если бы он заходил через другую дверь, его бы увидел этот человек.
  — То есть вы его вовсе не видели?
  — Да.
  — Значит, вы не знаете, Джоунс это был или нет.
  — Не знаю. Но я уверен, что он не убийца.
  — Думаете, это было самоубийство?
  — Несомненно. Что еще там могло случиться? Та женщина осталась в номере одна.
  — В номере мог быть еще кто-нибудь.
  — Нет. Наш официант говорил, что они были вдвоем.
  — Вы имеете в виду Корбута?
  — Кажется, его так зовут. Это тот парень, который исчез.
  — Как вы объясните его исчезновение?
  — Никак. Но, возможно, он испугался, что его впутают в это дело. Может быть, он не хочет связываться с полицией, даже как свидетель.
  — Откуда он узнал, что за дверью стоит кеб?
  — Я об этом много думал. Про кеб упоминали в газетах. Наверное, он как-то незаметно вышел через парадную дверь, остановил кеб, а потом зачем-то вернулся. Может, хотел забрать одежду, но так и не решился.
  — А как же рассказ кебмена о человеке, который первым нанял кеб?
  — Этот кебмен лжет. Это очевидно.
  — Боюсь, что да. Скажите, мистер Хаммонд, мог Корбут или Гаспар войти в номер «Би» так, чтобы вы этого не услышали?
  — Запросто. Святые небеса, а я об этом не подумал! Один из них может быть убийцей!
  От этих слов Гаспар сделался белее мела. Он настолько испугался, что позабыл английский, на котором изъяснялся довольно бегло, и принялся оправдываться на своем родном языке.
  — Благодарю вас, мистер Хаммонд, — сказал Ник, как будто не заметив отчаяния Гаспара. — Больше я к вам вопросов не имею, но буду весьма обязан, если вы задержитесь еще на несколько минут.
  Ник пошел в другую комнату, где, как ему было известно, его дожидался Патси. В доме Ника действовала система специальных сигналов, благодаря которой сыщик всегда знал, что к нему зашел кто-то из его людей.
  — Патси, — сказал сыщик, — наверху человек, за которым вам нужно проследить.
  — Гаспар?
  — Нет, человек, который называет себя Хаммонд. Гаспар опознал в нем посетителя кафе из номера «Эй».
  — Послушайте, — промолвил Патси, — это я дурак или Гаспар лучший в мире опознаватель?
  — Что вы хотите этим сказать?
  — Мне кажется странным, что он моментально опознает людей и нисколько не сомневается в своей правоте. Если здесь все по-честному, можно мне взять напрокат на пару деньков его удачу? Опознание на железной дороге мне кажется фальшивым. Я вообще не верю, что он собирался помогать вам ловить преступника. Лично я считаю, что он просто указывал на кого попало.
  — Но Хаммонд признает это.
  — Он говорит правду?
  — Нет, — сказал Ник с особенной улыбкой. — Я так не думаю.
  — Выходит, Гаспар лжет сейчас, и он точно так же мог обманывать в случае с Джоунсом.
  Ник бросил на юного помощника проницательный взгляд. Патси ему нравился, и он давал возможность молодому человеку развивать свои теории в каждом деле, в расследовании которого тот принимал участие.
  — Друг мой, — сказал знаменитый сыщик, — скажите, что вас настроило против Гаспара?
  — Он собирается сбежать.
  — В самом деле? Это уже серьезно!
  — Это так. Мне об этом стало известно от одного человека из кафе, а ему рассказал Корбут.
  — Корбут?
  — Да. Есть еще одно подозрительное обстоятельство. Одна француженка собирается покинуть старый добрый Нью-Йорк одновременно с Гаспаром. В солнечную Францию они возвращаются вместе. Об этом не знает никто, кроме человека, с которым я разговаривал. Гаспар думает, что Корбут — единственный, кому это было известно. Так что, если Гаспар действительно совершил это преступление, если он забрал у этой женщины что-то ценное, в его интересах убрать Корбута с дороги. Что, если он заплатил Корбуту, чтобы тот сбежал первым? Что, если он сейчас опознает всех кого ни попадя, чтобы переключить на них наше внимание и дать ему возможность исчезнуть?
  — Это стоит проверить, — сказал Ник. — В любом случае вы не упускайте из виду Гаспара, а к Хаммонду я приставлю кого-нибудь другого.
  Глава VI
  Миссис Джоунс
  В расследовании не происходило ничего существенного до следующего дня, когда Ник наведался в полицейское управление поговорить со старшим инспектором Бирнсом.
  — Та женщина уже практически опознана, — сказал старший инспектор. — Я почти не сомневаюсь, что это действительно жена нашего задержанного.
  — Похоже на то, — согласился Ник.
  Тут принесли карточку, и старший инспектор, бросив на нее взгляд, негромко присвистнул. Потом он передал карточку Нику. Когда Ник прочитал имя, мужчины обменялись взглядами и понимающе улыбнулись.
  — Миссис Джоунс, — сказал Ник. — Это новый поворот в деле.
  — Это грандиозное дело, и я очень рад, что вы оказались на месте действия.
  Он повернулся к полицейскому, который принес карточку, и распорядился пропустить миссис Джоунс.
  В кабинет вошла молодая женщина примерно одного роста с несчастной жертвой трагедии в кафе и очень сходная с ней фигурой.
  Овал лица у этой женщины был другим, но цвет кожи был таким же, что и у убитой. И у обеих были большие светло-голубые глаза и очень пышные волосы необычного оттенка. Но тот, кто видел лица обеих женщин, никогда бы их не перепутал.
  А вот одеты они были совершенно одинаково. Миссис Джоунс пришла в полицейское управление точно в таком же платье, какое было на убитой в номере «Би».
  Миссис Джоунс заметно нервничала, но старалась держать себя в руках.
  — Вы арестовали моего мужа, — начала она. — Говорят, его обвиняют в том, что он убил меня.
  Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась довольно вялой.
  Старший инспектор жестом предложил женщине сесть.
  — Мистер Джон Джоунс содержится у нас, — сказал он. — И его подозревают в убийстве.
  — Я читала об этом, — отозвалась женщина. — Да, против него как будто нашлись какие-то улики, но я-то, разумеется, знаю, что он не виновен.
  — Почему?
  — Потому что я была с ним, когда произошло преступление. В тот вечер в половине восьмого мы с ним шли к Центральному вокзалу. Пообедали мы у себя дома, и те люди, которые говорят, что видели, как мы уходили, не обманывают. Но потом мы вернулись. Сначала я хотела ехать на дневном поезде, но передумала. Поэтому мы вернулись и пообедали. Во второй раз никто не видел, как мы входили или выходили. После обеда мы пошли на вокзал, и в восемь десять я села на поезд до Мэйсвилла, это в десяти милях от Олбани. У меня там дом. В Олбани я приехала в среду утром и следующие сутки провела с друзьями. Потом я поехала в Мэйсвилл, где узнала новости и сразу же вернулась в Нью-Йорк.
  Старший инспектор нажал на кнопку звонка, и через две минуты в кабинет ввели Джона Джоунса.
  — Эми! — воскликнул он. — Что ты здесь делаешь?
  Он подбежал к ней, и они тепло приветствовали друг друга. Тут женщина, до сих пор сдерживавшаяся, расплакалась, и Джоунс, яростно сверкая глазами, повернулся к Нику.
  — Может, хватит уже? — вскричал он. — Вы раздули бог знает что из этого дела, а теперь еще довели мою жену до слез! Отпустите меня и арестуйте афганского эмира, он ко всему этому имеет больше отношения, чем я.
  Ник ничего на это не сказал, но подал незаметный знак старшему инспектору.
  — Вы свободны, мистер Джоунс, — холодным тоном произнес Бирнс. — Я сожалею, что вас пришлось задержать так надолго.
  — Я на вас зла не держу, — сказал Джоунс. — В происшедшем виноват тот человек, и он заплатит за это.
  Подозреваемый бросил сердитый взгляд на Ника, потом кивнул старшему инспектору и вышел из кабинета вместе с женой.
  — Позвать кого-нибудь? — спросил Бирнс.
  — Да, пожалуйста, — ответил Ник. — Мои люди сейчас заняты.
  — Масгрейв! — крикнул старший инспектор.
  Масгрейв возник неожиданно, как будто вышел из стены.
  — Проследите за парой, которая только что отсюда вышла, — распорядился Бирнс. — Выполняйте приказы мистера Картера, пока он вас не отпустит.
  Масгрейв повернулся к Нику.
  — Никаких особых инструкций не будет, — сказал Ник. — Просто не сводите глаз с женщины.
  Полицейский козырнул и исчез почти так же быстро, как и появился.
  Вечером того же дня, когда Масгрейв дежурил у дома, адрес которого дал Нику Джоунс, в половине восьмого на улице появился старик газетчик и зазывным надтреснутым голосом закричал: «Экстренный выпуск! Экстренный выпуск!»
  Масгрейв купил газету.
  — Итак, — голосом Ника Картера тихо произнес газетчик, — что можете сообщить?
  — Из управления они отправились в бюро по трудоустройству, что на Шестой авеню, и наняли себе прислугу — цветную девушку. После этого они приехали прямиком сюда вместе с девушкой. С тех пор ни мистер, ни миссис Джоунс из дома не выходили.
  — Уверены?
  — Совершенно. Выйти с другой стороны дома невозможно.
  — А пожарная лестница?
  — Здесь одна пожарная лестница — на той стене, которую видно отсюда. Маленький дворик позади здания со всех сторон окружен другими домами.
  — Значит, мистер и миссис Джоунс должны быть внутри.
  — Да.
  — А служанка?
  — Она вышла. Ее раз пять посылали с разными поручениями то в бакалейную, то в мясную лавку, что за углом. Куда она сейчас пошла, не знаю. Ее нет уже минут пятнадцать.
  — Хорошо. Я иду внутрь.
  Ник принял тот вид, который был знаком Джоунсу. Сделал он это в подъезде дома, пока ждал, когда откроют дверь.
  На верхней лестничной площадке его встретил Джоунс.
  — Послушайте, — сказал Джоунс, узнав Ника, — по-моему, это уже заходит слишком далеко. Что вам на этот раз нужно?
  — Я бы хотел задать миссис Джоунс несколько вопросов, если не возражаете.
  — Я очень сильно возражаю.
  — Не могли бы вы спросить у нее, согласна ли она со мной встретиться?
  — Нет.
  — В таком случае мне придется воспользоваться данной мне властью.
  — Не нужно. Ну будьте вы человеком! Эми и так уже нездорова из-за всей этой истории. Она только что легла спать. Оставьте ее в покое хотя бы до завтра.
  — Хорошо, — согласился Ник. — Спокойной ночи.
  Он спустился по лестнице и снова присоединился к Масгрейву, который стоял в темном месте на другой стороне улицы.
  — Вы видели свет в том окне? — спросил Ник, указывая на квартиру Джоунсов.
  — Нет.
  — Значит, Джоунс солгал мне минуту назад, когда сказал, что его жена только что легла спать. Это окно их спальни.
  — Там свет не горел.
  — Значит, они провели вас, Масгрейв.
  — Как это?
  — Миссис Джоунс вышла из дома.
  — Это невозможно!
  — Но это так. Она вышла, переодевшись в платье служанки.
  — Не могу в это поверить. Да эта девушка черная, как сапог!
  — Думаю, поэтому они ее и наняли. Так им было проще. Черное лицо — хорошая маскировка. Но я собираюсь это проверить.
  — Как?
  — Узнаю, дома ли чернокожая служанка.
  — Как вы попадете внутрь?
  — Спущусь по вентиляционной шахте. Она выходит в комнату прислуги. Они наверняка заставили ее сидеть там, потому что, если бы она находилась в кухне, мы бы увидели свет в окне.
  Ник сходил в расположенное неподалеку локомотивное депо и вернулся оттуда с мотком веревки. Проникнуть в дом он хотел незаметно, чтобы не насторожить Джоунса. Пытаться попасть в квартиру обычным способом могло быть делом небезопасным.
  По пожарной лестнице соседнего дома Ник забрался на крышу. Вход в вентиляционную шахту был перекрыт застекленной рамой. Осторожно вынув одно стекло, Ник крепко привязал веревку и спустился по ней через образовавшееся отверстие. Квартира Джоунсов находилась на верхнем этаже, поэтому спускаться Нику пришлось недолго. Но когда он повис на веревке, под ним разверзлась пустота: шахта тянулась до самого подвала здания, который находился примерно на семьдесят футов ниже окна комнаты, которую занимала новая служанка Джоунсов.
  Окно это Ник нашел без труда, одного брошенного в него взгляда оказалось достаточно: чернокожая девушка читала книгу в своей комнате. Подозрения сыщика оправдались.
  Задерживаться в шахте он, само собой, не стал, ему еще предстоял тяжелый подъем по веревке до крыши, поэтому, едва увидев девушку, он тут же начал карабкаться вверх.
  Но не успел Ник подняться и на шесть футов, как натяжение веревки неожиданно ослабло и он полетел в шахту.
  Глава VII
  Гардероб друга Гаспара
  Ника Картера убить трудно. Немало жуликов пыталось уложить его в могилу, и большинство из них распрощались с жизнью, не причинив Нику ни малейшего вреда.
  Спасает Ника то, что его мозг работает исключительно быстро. Если что-то его подводит, он мгновенно находит этому замену.
  Вот и сейчас, когда веревка, по которой он поднимался, подалась, он ухватился за ближайшую опору. Ею оказался подоконник ванной мистера Джоунса. Падая вниз, Ник уцепился за него мертвой хваткой.
  На его руки пришелся резкий рывок, но он смог не разжать пальцы, которые впились в древесину так, что оставили вмятины.
  Еще через две секунды он вполз через окно в квартиру Джоунсов. Причем проделал это так бесшумно, что служанка, находившаяся в комнате по другую сторону узкой шахты, даже не оторвалась от чтения.
  Из ванной Ник вышел в коридор, а оттуда переместился в гостиную, где, если судить по свету в окне, за которым наблюдал Масгрейв, мистер Джоунс собрался провести вечер.
  Заглянув в комнату, Ник мистера Джоунса не увидел. Соседняя спальня тоже оказалась пустой. Ник прошелся по всей квартире, но не нашел никого, однако, когда он вернулся в гостиную, мистер Джоунс стоял прямо посреди комнаты, под люстрой.
  — Черт подери! — воскликнул Джоунс. — Как вы сюда попали?
  — Я могу задать вам тот же вопрос, но не буду тратить время на это.
  — Я отсюда никуда не отлучался.
  — Разве что поднимались на крышу.
  — Вздор! Что мне делать на крыше?
  — А я вам сейчас объясню. Вы отвязали веревку, по которой я спускался в вентиляционную шахту, чтобы посмотреть на вашу служанку.
  — Снова вздор, мистер Картер. Как я мог попасть на крышу?
  — Я покажу. Во-первых, вы увидели, как я подходил к дому, и догадались, что я собирался сделать. Вы вошли в эту комнату. — Ник втащил Джоунса в гардеробную, примыкающую к гостиной. — И отсюда через окно попали на пожарную лестницу. Она вывела вас на крышу, и дальше все было просто. Вы увидели, как я спускаюсь, и попытались сделать так, чтобы я спустился гораздо ниже и намного быстрее. Но не вышло, и на этом ваша игра закончена. Я забираю вас в управление.
  — За что?
  — За то, что вы пытались убить меня. Это обвинение. И я еще не закончил с другим вашим делом.
  — Ради всего святого, пожалейте мою жену!
  — А что с ней?
  — Она с ума сойдет, когда вернется и не застанет меня дома.
  — Кто-нибудь из моих людей расскажет ей, где вы. Почему вы солгали, когда говорили, что она не выходила? Я все больше склоняюсь к тому, чтобы арестовать и ее.
  — Вы не имеете права! Обманывать сыщика — не преступление. Я признаю, она это сделала, но причина самая невинная. Она пошла к нашему адвокату.
  — Хорошо, с этим я разберусь позже. Теперь идемте.
  Ник вывел Джоунса на улицу и передал его полицейскому, которого нашел Масгрейв, после чего Масгрейв остался дожидаться миссис Джоунс, а Ник отправился получать доклад от Патси, который следил за Гаспаром.
  Последними словами, сказанными Джоунсом Нику, были:
  — Я — жертва обстоятельств. Я не имею отношения ни к убийству в кафе, ни к покушению на вас. Вы поступаете со мной несправедливо. Если бы вы не были слепы как крот, вы бы определили, кто настоящий преступник.
  Все это было произнесено спокойно, холодным тоном, и нельзя отрицать, что на Ника сказанное произвело впечатление.
  — Если окажется, что я ошибся, я искуплю свою вину перед вами, — пообещал он.
  К дому Гаспара, где Ник рассчитывал встретить Патси, он шел, погруженный в раздумья.
  Конечно, если Джоунсу удастся доказать свою невиновность, в лице Ника Картера он обретет друга, а расположение сыщика для любого человека дорогого стоит.
  Ник нашел Патси перед домом, в котором снимал квартиру Гаспар.
  — Гаспар точно наш человек, — убежденно произнес юноша. — Он уже готов дать деру. Накупил сегодня много разных вещей, только что вошел в дом с новой одеждой. Сюда подъезжали два фургона из галантерейного магазина. Я думаю, все вещи, которые сюда привозят, предназначаются женщине, собирающейся бежать с Гаспаром.
  — Вы ее видели?
  — Нет. Она не показывается.
  — Так-так… А это что такое?
  Ник затащил Патси в тень лестницы, рядом с которой они стояли. По мостовой прогрохотал экипаж и остановился у двери дома Гаспара.
  — Ба, да ведь на козлах мой старый друг Харриган! Просто поразительно, как все перемешалось в этом деле!
  — Может быть, в кебе женщина, — прошептал Патси.
  Но кеб был пуст. Харриган спрыгнул с козел и позвонил в дверь. Ник расслышал, как он спросил Гаспара Лебо, который вскоре и появился.
  — У меня для вас два чемодана, — сказал Харриган.
  — Для меня? — удивился Гаспар.
  — Да, одна молодая дама наняла меня, чтобы я привез их вам, и сказала, что все будет хорошо. Сказала, вы заплатите.
  — Что за дама?
  — Очень смелая дама, французская красавица, в белой шляпе с черными перьями, длинными, как хвост моей кобылы.
  — Хорошо, — коротко ответил Гаспар. — Заносите чемоданы.
  Когда чемоданы были подняты по лестнице в квартиру Гаспара, Харриган забрался на козлы своего кеба и уехал.
  — Следуйте за ним, — сказал Ник Патси. — Вернетесь с ним сюда через полчаса.
  Патси бросился вдогонку за кебом. Ник подошел к двери дома и позвонил. Его направили в квартиру француза.
  Гаспар в это время осматривал чемоданы. Увидев Ника, он явно смутился.
  — Как дела, Гаспар? — будничным тоном произнес сыщик. — Я слышал, вы собираетесь вернуться во Францию?
  — Я? Нет! Нью-Йорк мне больше подходит.
  — Но что здесь делают эти чемоданы?
  Гаспар совсем смешался.
  — Они принадлежат моей знакомой… леди. Скажу правду: я собираюсь жениться на ней. Она очаровательная женщина, месье, и невинна, как голубка.
  — Зачем она прислала сюда свои чемоданы?
  — Не знаю. Мы об этом не договаривались.
  — Вы знаете, что в них?
  — Ее одежда. Ах, она иногда бывает сумасбродной! Скупает платья… Но чего еще ждать от молодой, красивой… — Гаспар закончил фразу взмахом руки.
  — Тяжелый, — заметил Ник, подняв один из чемоданов и положив его поперек кушетки.
  Когда он достал из кармана связку ключей, Гаспар оторопел:
  — Вы же не собираетесь его открывать?
  — Возможно, это не понадобится, — сказал Ник. — Мне хватит и этого.
  Он достал из кармана нож и открыл одно из лезвий, заточенное, как нож для чистки орехов. Резким движением он вогнал его в нижнюю часть чемодана.
  Когда он вытащил лезвие, из отверстия вытекла тонкая темно-красная струйка. Этот край чемодана выступал за кушетку, поэтому жидкость закапала на ковер.
  — Господи! — воскликнул Гаспар. — Это кровь!
  — Похоже на то, — негромко произнес Ник.
  Поставив чемодан на пол, он открыл замок отмычкой, после чего отбросил крышку, явив взору кучу упаковочной стружки и обрывки газет. Когда Ник смел их в сторону, под ними показалось жуткое мертвое лицо, лицо несчастного Корбута.
  Глава VIII
  По следам чемоданов
  Тело Корбута было разрезано пополам, и лишь одна половина его обнаружилась в чемодане, который открыл Ник. Впрочем, другая половина находилась неподалеку — во втором чемодане.
  В обоих чемоданах собралось много крови, но они были аккуратно выложены плотной прорезиненной тканью, из какой шьют мужские дождевики. Ткань была приспособлена так, что в закрытом виде чемоданы становились влагонепроницаемыми.
  — Отличная работа! — заметил Ник, осматривая чемоданы. — Гаспар, рассказывайте.
  — Клянусь, я ничего не знаю! — воскликнул тот.
  В эту секунду Патси постучался в дверь. Он привел Харригана.
  — Входите! — крикнул Ник, и оба мужчины вошли в комнату.
  — Матерь Божья! — воскликнул Харриган, увидев открытые чемоданы. — Джентльмены, я ничего не знаю об этом. Я тут ни при чем. Правда! Вы же не думаете, что я в этом замешан?
  — Вы привезли чемоданы.
  — Я сейчас все расскажу, — взволнованно затараторил Харриган. — Эта француженка нашла меня на старом месте, ну, там, где я в ту ночь стоял. Лопотала она так, что ничего понять нельзя было, и я начал спрашивать, чего она от меня хочет. Было это в половине седьмого вечера. Она сказала: «Встречай меня через час», и назвала улицу и номер дома. Улица была Пятьдесят седьмая, но на ней нет такого номера. Там вообще ничего нет, только высокий дощатый забор стоит. Но это не важно, потому что, когда я туда приехал, она уже стояла на тротуаре, дожидалась меня. «Езжай прямо до угла, — сказала она, — потом разворачивайся и возвращайся». Я так и сделал, и, когда вернулся, она указала мне на эти чемоданы. До этого я их не видел. Потом она назвала мне этот адрес, дала два доллара за работу и велела ехать сюда. Я и поехал… И зачем только я с ней связался!
  — Интересная история, Харриган, — заметил Ник. — Патси, приведи полицейского, пусть останется здесь с Гаспаром.
  Через несколько минут Патси привел «синего кителя».
  — Теперь мы поедем на Пятьдесят седьмую улицу.
  Спустя полчаса они нашли место, где, по словам Харригана, чемоданы француженки были погружены в кеб.
  — Я решил, что ее выставили из дома, — сказал Харриган. — Здесь справа сдаются комнаты, и я подумал, что она оттуда.
  Ник тем временем взялся осматривать тротуар, подсвечивая себе потайным фонариком.
  — Чисто сработано, — заметил он. — На тротуаре никаких следов. Чемоданы не тащили. У этой женщины, должно быть, очень сильные руки. Вы говорите, что не видели чемоданы, когда подъехали сюда первый раз?
  — Не видел.
  — Значит, они не могли быть здесь. Где же они находились? Соседние дома исключены — она бы не успела их принести оттуда так быстро. Выходит, они стояли за забором. — С этими словами Ник открыл небольшую дверцу в заборе. — Ага, вот и следы! Теперь все становится на свои места. Чемоданы пронесли по этому пустырю из одного из домов на другой стороне улицы.
  Пустырь тянулся вдоль трех многоквартирных домов, стоявших за ним. В заборе, отделявшем дворы домов от пустыря, не было никаких дверей, но Ник нашел одну широкую доску, которую можно было без труда отодвинуть в сторону и вернуть на место. Пробравшись через дыру в заборе, Ник оказался во дворе среднего дома.
  — Чемоданы вынесли отсюда, — уверенно произнес он. — Их спустили на лифте в подвал, а потом перенесли через пустырь на Пятьдесят седьмую улицу. Остальную работу сделаешь ты, Патси. Все выясни, найди как можно больше свидетелей и приводи их завтра в три часа в кабинет старшего инспектора. Это дело требует особого расследования.
  Особое расследование началось точно во время, указанное Ником.
  Все имеющие касательство к этому делу люди, за исключением, разумеется, двух жертв, собрались в полицейском управлении. Также присутствовало несколько найденных Патси свидетелей.
  — Дело это для меня совершенно ясное, — начал Ник. — Проясняться оно начало с момента опознания Гаспаром нашего задержанного, Джоунса. Нам известно, что он находился в кафе, когда было совершено преступление. Его имя значится в списке гостей. Каким-то образом, пока еще мне не до конца понятным, Корбут узнал о преступлении, поэтому преступник должен был во что бы то ни стало устранить Корбута. Я видел, как Корбут садился в кеб у двери кафе. Кебмен Харриган рассказал, что отвез его на Западную пятьдесят седьмую улицу. Указать, где именно он его высадил, Харриган не смог, но дал общее описание того места. После этого следы Корбута на время теряются. Потом обнаруживается его тело. Следы привели к тому самому месту, где Харриган в последний раз видел Корбута живым, и я выяснил, что тело вынесли из многоквартирного дома на Западной пятьдесят восьмой улице. Мой помощник Патси опросил жильцов этого дома и выяснил, что третью квартиру занимала некая пара, которая вела себя тише воды ниже травы. Мужчина часто не бывал дома. Теперь я хочу спросить свидетеля, Элизу Харрис, которая живет в этом доме, когда она в последний раз видела мужчину из третьей квартиры?
  Поднялась невысокая женщина с яркими глазами.
  — Я вижу его сейчас. Вот он. — Она указала на Джона Джоунса. — Он носил фальшивую бороду, — продолжила она, — но я узнала его. А вот и женщина. — Она протянула руку в сторону миссис Джоунс.
  — У меня есть все основания полагать, — продолжил Ник, — что в тот вечер Джоунс привел Корбута в свою квартиру, где он был убит и расчленен. Разрезанное пополам тело уложили в чемоданы. Вероятно, Джоунс собирался избавиться от них на следующий день, но был задержан. Конечно же, необходимо было как можно скорее избавиться от тела. Но за Джоунсом слишком пристально следили, заниматься этим пришлось женщине, и она справилась с работой превосходно.
  Ник рассказал, как был обманут Масгрейв.
  — Теперь, — продолжил он, — остается только выяснить подробности случившегося в кафе, и сейчас я расскажу, как все происходило.
  Тут Джоунс, который до этого оставался совершенно спокойным, издал ужасный стон, привстал и без чувств повалился на стул.
  А потом случилось такое, к чему оказался не готов даже опытный старший инспектор полиции.
  Мужчина с бледным лицом, сидевший рядом с Ником, вскочил и завопил:
  — Хватит! Хватит! Я этого больше не вынесу!
  Его голос дрожал от избытка чувств.
  Это был Хаммонд, человек, который умолял Ника спасти Джоунса.
  Пока Ник говорил, Хаммонд не сводил взгляда с лица Джоунса. Он видел, как страх нарастает и лишает несчастного сил. Когда груз для подозреваемого стал невыносимо тяжел, терпение Хаммонда лопнуло.
  — Я не могу этого видеть! — воскликнул он. — Вы больше не будете издеваться над этим невинным человеком.
  — Что вы имеете в виду? — спросил старший инспектор.
  — Вот что. Страх бесчестия слишком долго заставлял меня молчать. Но теперь я расскажу все. Думаете, я, чтобы избежать наказания за свои грехи, буду сидеть и смотреть, как невинного человека осуждают, а его жену обрекают на мучения? Ни за что! Слушайте же. Это я привел несчастную женщину в то место, где она нашла смерть. Это я написал то имя в учетной книге. Я! Я, а не этот честный человек, был тогда с нею. Метрдотель Гаспар ошибается. Это я находился в номере «Би».
  Глава IX
  История Хаммонда
  Трудно описать, каким потрясением стало это заявление для всех присутствующих. Обвинение по этому делу стало расползаться по швам. Если показания Гаспара действительно окажутся ошибочными, Джоунс, скорее всего, будет спасен.
  Несмотря на то что Корбут, вне всякого сомнения, был убит в квартире, снимаемой Джоунсом, не было доказательств, что убил его Джоунс.
  Убийцей явно был человек, который ехал с Корбутом в кебе. И Харриган, единственный свидетель, не узнал в Джоунсе этого человека.
  Сразу возникло подозрение, что все преступление от начала до конца было тщательно спланировано так, чтобы возложить вину на Джоунса.
  Какой-то его враг написал его имя в книге учета гостей в кафе, и тот же жестокий негодяй заманил Корбута в пустующую квартиру Джоунса, где и расправился с ним. Нетрудно было предположить, что преступник знал о том, что квартира будет пустой в это время, и каким-то образом раздобыл ключ.
  Возможно, чемоданы с телом жертвы были отправлены Гаспару тоже в соответствии с планом этого тайного недоброжелателя.
  Но если преступником был Хаммонд, почему он сознался?
  Все эти и многие другие мысли, должно быть, пронеслись в голове старшего инспектора полиции за ту секунду тишины, что последовала за ошеломительным заявлением Хаммонда. Бирнс вопросительно посмотрел на Ника, ожидая объяснений.
  — Весьма неожиданное заявление, мистер Хаммонд, — сказал Ник. — Вы можете чем-то подтвердить свои слова?
  — Конечно. Меня видели с убитой женщиной в пятидесяти ярдах от кафе в ту ночь, когда она погибла. И я могу назвать имя человека, который меня видел. Это один из самых известных и уважаемых людей в этом городе — преподобный Эллиот Сэндфорд.
  Это имя произвело должное впечатление.
  — Почему же он молчал до сих пор? — поинтересовался Ник.
  — Он пообещал мне, что будет молчать, пока ему позволит совесть. Я заходил к нему утром после преступления. Он поверил мне, когда я сказал, что не виновен, и согласился молчать ради спокойствия моей семьи.
  — Но кто убитая? — спросил Ник.
  — Не имею понятия.
  — Вы не были с нею знакомы?
  — Нет. Позвольте, я расскажу все по порядку. Мы познакомились случайно. Я в тот день встретил ее на улице. Я шел за ней по Двадцать третьей улице, любуясь ее волосами. Вы же знаете, какие красивые волосы у нее были. Потом она уронила сумочку, я поднял ее, и мы разговорились. Меня удивило ее поведение. Ее как будто снедало какое-то горе, и она из последних сил держалась, чтобы не заплакать, но в следующую секунду вдруг начинала радоваться, как школьница. Держалась она без жеманства, но что-то подсказывало мне, что она леди. Мы долго шли вместе и наконец оказались возле кафе. Не знаю, как так получилось, что мы решили зайти. В книге я написал первое пришедшее мне в голову имя, и Корбут провел нас в приватный номер. Я заказал обед, но еще до того, как его принесли, поведение моей спутницы совсем уж озадачило меня. Она принялась расхаживать туда-сюда по комнате, то и дело прислушиваясь к звукам за дверью, ведущей в соседний номер «Эй». «Я, как и всякая женщина, очень любопытна, — сказала она, — и хочу знать, о чем говорят наши соседи за обедом». Я попытался ее усадить и как бы в шутку приобнял ее. Тогда-то я и сделал открытие, которое испугало меня. У этой женщины в кармане лежал пистолет. Она резко повернулась ко мне и воскликнула: «Чем мы займемся после обеда? Знаете, чего мне хочется? Мне хочется пойти в театр, увидеть что-то действительно забавное. Да-да, я должна пойти в театр. Сбегаете за билетами? Тут недалеко есть место, где их продают. Обед не успеет остыть, как вы уже вернетесь». Конечно, я понял, что она просто хочет избавиться от меня. Но я и не возражал. Этот пистолет меня очень напугал, и я не хотел впутываться в какую-нибудь скверную историю, поэтому взял шляпу и убрался оттуда. Но, когда я оказался на улице, храбрость вернулась ко мне, а вместе с ней и любопытство. Мне захотелось узнать побольше об этой странной женщине. Купив билеты в театр, я поспешил обратно в номер «Би». Вы знаете, что я увидел, когда открыл дверь. Она сидела там мертвая, рядом валялся пистолет. Она застрелилась. Я выбежал в коридор, чтобы позвать на помощь, но тут мною снова овладел страх. Я посмотрел по сторонам и увидел Гаспара. Он стоял за конторкой. Позвать его я не осмелился, поэтому развернулся и убежал.
  Хаммонд замолчал, и по комнате прокатился вздох облегчения. Загадка разрешилась. Несправедливые обвинения были сняты с невинного человека. Люди поверили, что Хаммонд рассказал правду. И старший полицейский, и Ник, и все остальные не сомневались ни в едином его слове.
  — Когда Гаспар узнал во мне человека из номера «Эй», — продолжил Хаммонд, — я решил, что легко смогу спасти мистера Джоунса, поэтому и сказал неправду.
  — Это было неразумно, — заметил Ник. — Всегда лучше говорить правду. Если бы мы с самого начала знали то, что нам стало известно сейчас, мистеру Джоунсу не пришлось бы столько пережить. Поскольку женщина совершила самоубийство…
  — Постойте! — воскликнул старший инспектор. — А как вы объясните убийство Корбута?
  — Наверное, он обнаружил тело и обокрал его. Возможно, забрал деньги и кольцо с бриллиантом. У нее на пальце я видел след от кольца, но самого кольца не было. С этими вещами Корбут сбежал из кафе. Он сел в кеб Харригана, а в ту квартиру его заманила какая-то женщина, вероятно, знавшая о том, что там никого нет. Там он и был убит. Разумеется, ни мистер Джоунс, ни миссис Джоунс не имеют к этому никакого отношения. Теперь, если мистер Джоунс объяснит, как он оказался в кафе, все станет понятно. Мы знаем наверняка, что он там находился.
  Пока Хаммонд рассказывал свою историю, лицо Джоунса засветилось надеждой, а когда Ник объяснил, как был убит Корбут, он едва не засмеялся от счастья.
  — Это правда, я был там, — сказал он. — Мы с женой обедали в номере «Эй», и…
  — Глупец! — вскричала тут его жена страшным голосом. — Разве ты не видишь, что это ловушка!
  Охваченная безумным возбуждением, она даже закрыла мужу рот рукой.
  — Да, это была ловушка, — спокойно промолвил Ник, — и преступник угодил в нее. Джоунс, вы только что затянули веревку на своей шее.
  — Ложь! — воскликнул Джоунс, отстраняя руку жены. — Говорю же вам, я был в номере «Эй», а преступление совершилось в номере «Би».
  — Нет, — возразил Ник. — Оно было совершено в номере «Эй».
  Глава X
  Настоящая история миссис Джоунс
  Джон сник. Женщина до крови прикусила губу. Потом она вдруг очень побледнела, расправила плечи, устремила взгляд прямо перед собой и так, не шевелясь, сидела, пока Ник объяснял ситуацию. Сыщик же все это время пристально наблюдал за ней. «Наверняка она обдумывает какой-то отчаянный поступок, — решил он. — Интересно какой?»
  — Да, — сказал Ник, поворачиваясь к старшему инспектору, — наконец-то мы разобрались, кто в каком номере находился. Что касается места, где было совершено преступление, у меня с первой же минуты не осталось никаких сомнений. Если помните, следы смертельной раны имелись на обоих висках женщины. Пуля пробила голову насквозь. Но где сама пуля? Такой вопрос я задал себе сразу же. В номере «Би», где находилось тело, я ее не нашел. Потом я осмотрел номер «Эй» — с тем же успехом. После этого за поиски взялся Чик и довел дело до конца. Пули не было ни в одном номере. Она нашлась как раз между ними. Если помните, между номерами имеется дверь, которая была закрыта с обеих сторон. Когда Чик открыл эту дверь, в ее торце, в старой мягкой древесине, он нашел застрявшую пулю. Отверстия от нее не видно, когда дверь закрыта, и это говорит о том, что, когда был произведен выстрел, дверь была открыта. Судя по положению пули, стреляли в номере «Эй». То есть женщина по какой-то причине перешла туда. Она отперла дверь со своей стороны и каким-то образом убедила людей в соседней комнате открыть задвижку с их стороны. Но для чего она это сделала? Разумеется, есть только один ответ: ею двигала ревность. Человек в номере «Эй» был ее мужем. Должно быть, она каким-то образом проведала о том, что он собирался обедать в этом кафе с другой женщиной. Совершенно очевидно, что она познакомилась с Хаммондом специально, потому что хотела попасть в это заведение, а женщин без сопровождения мужчин туда, как известно, не пускают. Оброненная сумочка — простейший трюк. Она заметила Хаммонда, который увязался за ней, и, поскольку он показался ей джентльменом, решила использовать его в своих целях. Вы слышали, как она провела его в кафе. Конечно же, в номере, соседнем с тем, в котором находился ее муж, они оказались случайно. Хаммонд рассказал, как она прислушивалась к голосам за дверью и как потом избавилась от него. То, что последовало за этим, можно представить без труда. Она вошла в номер «Эй», достала пистолет и попыталась застрелить либо своего неверного мужа, либо его спутницу. Джоунс разоружил ее и убил из ее же собственного пистолета. Потом отнес ее в номер «Би» и усадил в кресло. Пока он возился с ней, в номер вошел Корбут — дверь была не заперта. Они каким-то образом уговорили, а скорее подкупили его, чтобы он молчал. Потом они отправили его в номер «Эй», где он запер дверь изнутри. Джоунс запер ее со стороны номера «Би», после чего сбежал. Тогда-то Гаспар и увидел его выходящим из номера «Би», что значительно осложнило расследование. Из-за этого мы неправильно представляли, кто в каком номере находился, и это единственная причина, по которой я усомнился в виновности Джоунса. Я был убежден, что человек, который привел ту женщину в кафе, не был убийцей. Мистер Хаммонд, когда у меня дома вы признались, что это вы находились в номере «Эй», вы даже не догадывались, что тем самым практически объявили себя убийцей.
  После этих слов Хаммонд нервно сглотнул — понял, какой опасности избежал.
  — А что до двух женщин, — продолжил Ник, — эта загадка несложная. Джоунс был двоеженцем. Настоящая жена, ныне покойная, жила в квартире, адрес которой мне назвал Джоунс. А эта женщина жила на Пятьдесят восьмой улице, в той квартире, где был убит Корбут. Джоунс делил время между ними. На самом деле он любил эту женщину, а от другой хотел избавиться. Настоящая жена узнала его тайну и таким образом встала на свой смертный путь. В тот вечер после убийства был придуман план, в соответствии с которым эта женщина должна была выступить в роли другой. Очевидно, такое решение подсказала необычная схожесть волос этих женщин. Возможно, Джоунс о чем-то таком подумывал уже давно, не зря же он скрывал от всего города свою настоящую жену, но нередко показывался в обществе с этой женщиной. А что касается одежды, эта женщина, как мне рассказали, очень неплохая портниха, и за сутки, прошедшие с момента преступления, вполне могла успеть сшить такое же платье, как то, что было на убитой. Большую часть работы она выполнила в Олбани, куда поспешила уехать. Надев сшитое платье, она отправилась к друзьям в Мэйсвилл, а после приехала сюда. Теперь все понятно?
  — Вполне, мистер Картер, — ответил старший инспектор.
  — Минутку! — раздался женский голос. Говорила женщина спокойно, глядя прямо в глаза Нику. — Вы допустили одну серьезную ошибку. Джон не убивал эту женщину. Это сделала я. Она пыталась застрелить его, я вырвала у нее из рук пистолет и убила ее. Весь план придумала я. Я подкупила Корбута. Я убила его. Джон привел его в нашу квартиру, я отослала мужа, и когда он через несколько минут вернулся, Корбут был уже мертв. Джон не виновен ни в чем. Увидев тело Корбута, он лишился чувств, а когда пришел в себя, тела уже видно не было: я его расчленила и уложила в чемоданы. И это я потом послала их Гаспару. Эти преступления я совершила, потому что люблю этого мужчину. Я была его женой пять лет, и три года из них не знала, что у него есть другая. А когда узнала, то, в отличие от этой женщины, стала любить его еще сильнее. Я по-прежнему его люблю и поэтому говорю правду, чтобы спасти его. И именно потому, что я люблю его, я пролью еще больше крови. Он не увидит, как меня посадят в тюрьму или приговорят к смерти. Я освобожу его от этой боли.
  Говоря это, она достала из складок платья маленький декоративный кинжал, почти игрушку. Никто и предположить не мог, что такая вещица может быть смертельным оружием. И все же Ник прыгнул вперед, чтобы помешать женщине поранить себя.
  Но он опоздал. Она вонзила кинжал себе в правый висок.
  Ее рука была столь тверда, что лезвие без труда пробило тонкую кость и вошло в голову по рукоятку, которая осталась торчать, точно печать на белом воске.
  Джоунс в ужасе вскрикнул. Он тоже хотел удержать ее руку, но действовал слишком медленно.
  Когда она упала, он выдернул кинжал из раны и попытался пробить собственный висок, но Ник перехватил его руку и отнял покрытое кровью оружие.
  Лишившись способа оборвать свою жизнь, Джоунс повалился на колени перед женщиной и принялся покрывать поцелуями ее руки, и пока смерть не сделала эти руки холодными как лед, его не удавалось от нее оторвать.
  Таким странным образом закончилось это дело. Признание женщины, хоть и могло быть ложным, наверняка спасет жизнь Джоунсу.
  Когда пишутся эти строки, прокурор округа склоняется к мысли, что будет выдвинуто обвинение в убийстве второй степени. Ничто не указывает на то, что задержанный попытается оправдать себя. Джоунс избежит казни, но проведет свою жизнь за решеткой.
  Осталось рассказать о судьбе свидетеля, Гаспара. С него сняли все обвинения, и он вместе с невестой отбыл во Францию.
  История с привидениями
  Глава I
  Исчезающий вор
  Друзья Ника Картера часто спрашивают его, случалось ли ему за долгую и полную удивительных событий работу сыщиком когда-либо сталкиваться с чем-то таким, что не могло быть делом человеческих рук.
  В наше время немного найдется людей, верящих в привидения. Однако большинство из нас ночью на кладбище будет чувствовать себя не так уверенно, как в полдень на центральной улице города.
  Человеку, который может рассказать правдоподобную историю о встрече с привидением, мало кто поверит, но многие его выслушают, потому что всем нам нравится слушать о таких вещах.
  Ник, который любит побаловать друзей интересным рассказом, не отрицает существования призраков, когда его спрашивают, приходилось ли ему сталкиваться с подобными явлениями. Напротив, если у него есть свободное время, он рассказывает очередную историю.
  
  Однажды утром в кабинет Ника провели голубоглазого молодого человека с широкими плечами и квадратной челюстью.
  Карточка прибыла раньше его, и на ней значилось «Хорэс Джи. Ричмонд».
  Окинув взглядом посетителя, Ник решил, что перед ним человек, знающий жизнь и умеющий брать от нее все.
  Молодой человек встретил взгляд Ника с таким видом, будто собирался сделать что-то необычное, но хотел сперва дать понять, что это еще можно отменить.
  — У меня для вас есть дело, мистер Картер, если вы согласитесь за него взяться, — сказал он.
  — Изложите, — отозвался Ник.
  — Речь идет о краже, и довольно странной. Я даже не хочу делать вид, будто понимаю хоть что-нибудь.
  — Кого обокрали?
  — Моего дядю полковника Ричмонда, но правильнее будет сказать, обокрали его дочь, миссис Понд. И все же кража эта отразилась на дяде больше, чем на его дочери. Я пришел из-за него.
  — Расскажите, что случилось.
  — Расскажу, но сначала вот что: что бы ни думали об этом случае другие, я считаю, что это простое воровство. У миссис Понд много украшений, и кто-то ворует их одно за другим. Это моя точка зрения, но дядя полагает иначе. Он говорит, что эти кражи — дело не человеческих рук. Лично я всегда стараюсь смотреть на вещи трезво. Я хочу, чтобы вы сразу поняли: я не верю ни в призраков, ни в прочих страшилищ. Привидения, которые воруют бриллианты, должны сидеть в тюрьме, и они, вероятно, туда попадут, если не выкинут что-нибудь и вовсе несусветное. Дядя воспринимает все иначе. Быть может, вы помните, что три-четыре года назад он попал в руки двух акул, которые изображали из себя медиумов. Эти проходимцы воспользовались тем, что дядя всегда верил в спиритизм. Они вызывали души всех мертвых, которых он только мог вспомнить. Они получали послания из царства теней семь дней в неделю, устраивая по два сеанса в день. Дядя чуть с ума не сошел от всего этого. Вы наверняка помните эту историю, об этом в газетах писали. Они обработали его как последнего простофилю, и, если бы я не вмешался, он бы вообще остался без гроша.
  — Неплохой был бы у них улов, — вставил Ник.
  — Еще бы! Его состояние оценивается в четыре миллиона долларов. Говорю вам, эти липовые медиумы решили, что нашли золотое дно. Но я вывел их на чистую воду и убедил дядю в том, что они обычные мошенники. Сейчас они в «Синг-Синге», но дядя все еще верит в духов. Он как-то сказал: «Эти люди обманщики, но есть другие, честные медиумы, которые действительно поддерживают связь с потусторонним миром». Поверьте, с тех пор нам все труднее и труднее ограждать его от жуликов. Но пока что у нас это получалось. А теперь, к несчастью, из-за этого странного происшествия дядина вера окрепла. Он хочет посоветоваться с медиумами и все такое. Это единственное, что важно в этом деле. Украденные драгоценности не стоят и пары тысяч долларов. Конечно же, для любой семьи это неприятно, но нам всем было бы спокойнее, если бы все эти загадочные обстоятельства не заставили дядю вернуться к милым его сердцу заблуждениям.
  — Что за загадочные обстоятельства? — спросил сыщик.
  — Тетя полковника Ричмонда, мисс Лавина Ричмонд, чудаковатая старушка, когда-то была очень богата. В те времена у нее была одна страсть — она коллекционировала драгоценности. Тетя вкладывала деньги в бриллианты, как другие люди вкладывают их в недвижимость или в акции железных дорог. Лишь десятая часть ее капиталов была вложена так, что приносила прибыль. Под конец жизни она потеряла эту часть своего имущества, и у нее не осталось ничего, кроме драгоценностей. Продавать их она наотрез отказалась, и получилось, что, с одной стороны, мисс Лавина Ричмонд была нищей, как какой-нибудь попрошайка с площади, а с другой стороны, она хранила у себя бриллианты и другие драгоценные камни почти на миллион долларов. Она не брала под них заем, она с ними ничего не делала, просто держала их взаперти, поэтому во всем зависела от дяди. Он, разумеется, был не против, потому что вполне мог ей помогать. Она жила в его доме, там и умерла. Несмотря на доброе к ней отношение дяди, они никогда не ладили, и у нее не было друзей, кроме миссис Стивенс и ее дочери. Они — родственники Ричмондов, но небогаты. Все деньги сосредоточены в той ветви рода, к которой принадлежит полковник. Миссис Стивенс и ее дочь бедны, но горды.
  Все были уверены, что престарелая мисс Лавина Ричмонд оставит всю свою кучу бриллиантов Милли Стивенс, тем более что сама мисс Ричмонд все время об этом твердила. Я сам слышал, как она в присутствии полковника говорила, что хочет оставить драгоценности мисс Стивенс. Чуть больше года назад она внезапно скончалась, и единственное ее завещание, которое удалось найти, было написано много лет назад. Согласно ему все ее имущество должно было перейти дочери полковника.
  Для всех это стало большой неожиданностью. Мы знали, что подобное завещание когда-то было составлено, но не думали, что оно до сих пор сохранилось и что она так и не составила новое. Напротив, мы были уверены, что намного позже она составила новое завещание в пользу Милли Стивенс. Но этот документ так и не нашелся, поэтому старое было официально признано действительным. Полковник боялся, что последуют протесты, но Стивенсы молчали как рыбы. Наверняка для них это стало сильнейшим разочарованием, но они достойно вынесли этот удар. Дядя, похоже, расстроился даже больше их. Будь его воля, он, наверное, отдал бы все драгоценности мисс Стивенс.
  Сколько раз он повторял, что его тетя собиралась передать их девушке! И вот что я вам скажу: вряд ли сыщется другой человек, который относится к желаниям мертвых с таким же уважением, как мой дядя. Я думаю, миссис Понд и сама отдала бы драгоценности Милли Стивенс, если бы не ее муж. Мистер Понд небогатый человек, и он счел, что не может разбрасываться камнями на миллион долларов, которые достались ему столь неожиданно. Признаться, он не из тех людей, которые легко расстаются с тем, что попадает им в руки.
  Дядя предложил восстановить справедливость за счет собственных средств, но, как я уже говорил, Стивенсы не притронулись бы к его деньгам, и дальше слов дело не пошло.
  Самые ценные из сокровищ хранятся в подвалах городского Центрального депозитария. Кое-какая мелочь находится у миссис Понд. Она любит носить много украшений, и, ей-богу, уж теперь-то у нее есть такая возможность, потому что драгоценностей у нее больше, чем у Асторов.
  Мистер и миссис Понд живут в Кливленде. Миссис Понд, как я уже говорил, сейчас гостит у отца. Вы, наверное, знаете, что он купил старый дом Пламмеров на берегу гавани Хемпстед на Лонг-Айленде. Она живет у отца уже около двух недель. Ей выделили две комнаты на втором этаже, гостиную и спальню. В спальню можно попасть из коридора, в котором есть еще лишь одна дверь, ведущая в ее гостиную.
  Первая кража произошла на второй день после ее приезда, вечером. Миссис Понд отправилась кататься и, вернувшись, поспешила к себе, чтобы переодеться к обеду. Она сняла с себя некоторые украшения — несколько колец, заколки, еще что-то — и положила их на туалетный столик, после чего пошла в свою гостиную. Обращаю ваше внимание на то, что я излагаю события так, как было рассказано мне. Что из этого правда, а что — результат истерики, я не знаю. То, что случилось потом, испугало ее до полусмерти, поэтому она могла что-то напутать. Вот что она нам рассказала.
  Проведя в гостиной примерно минуту, она направилась было в спальню и увидела, что дверь медленно закрывается. Это ее удивило, потому что вторую дверь спальни она заперла и никто не мог проникнуть внутрь. Такое ей даже в голову не пришло. Миссис Понд предположила, что это сквозняк прикрывает дверь, и пошла к ней, но та захлопнулась прямо перед ее носом. Она повернула ручку и попыталась открыть дверь, но не смогла этого сделать. Однако дверь была закрыта не накрепко, как если бы была заперта, а слегка подавалась, словно с другой стороны ее кто-то подпирал. Если это было действительно так, то тот человек оказался сильнее миссис Понд, потому что открыть дверь она так и не смогла. И тогда она закричала. Никогда я не слышал, чтобы женщина так вопила. Я в это время находился в своей комнате, которая расположена этажом выше, и этот крик меня так испугал, что я подпрыгнул чуть не до потолка. Я тогда как раз переодевался и был в нижнем белье, и, нужно сказать, примерно минуту я даже не мог натянуть штаны. Потом я выбежал в коридор и спустился по лестнице. В этот же момент с первого этажа прибежал дядя. Я упоминаю эти подробности, потому что мне они кажутся важными.
  Понимаете, мы подошли к ее спальне с двух сторон, это единственные подходы к ней, если не считать гостиной, где находилась какое-то время сама миссис Понд. Как раз когда я подбежал по коридору к двери ее спальни, она открыла ее и буквально упала на меня без чувств. Сознание она потеряла лишь на миг, а придя в себя, закричала, что в ее комнате вор. К этому времени внизу уже собрались слуги, человека три-четыре. Дядя велел одному из них остаться, а остальным обойти дом. Когда мы ввели миссис Понд обратно в ее комнату, она указала на туалетный столик. На нем лежало два-три кольца и заколки, но самое ценное кольцо, которое она туда положила, исчезло. Это старинное и довольно необычное кольцо в форме змейки, которая держит во рту рубин стоимостью в двести пятьдесят долларов. Глаза змейки сделаны из маленьких бриллиантов.
  Она клялась, что положила кольцо на столик, и рассказала нам, как закрылась дверь между комнатами. Похоже, что после попыток в течение нескольких минут открыть дверь та внезапно открылась, и миссис Понд чуть не упала внутрь. Конечно же она рассчитывала, что столкнется лицом к лицу с вором, ведь он удерживал дверь и не мог успеть далеко уйти после того, как отпустил ее. В спальню миссис Понд попала, как только дверь перестали удерживать. Но там никого не было. О драгоценностях миссис Понд подумала сразу же. Бросившись к столику, она тотчас же увидела, что исчезло рубиновое кольцо. Вот, пожалуй, и все, что я могу сообщить вам об этом происшествии.
  Мы обыскали весь дом в поисках преступника, но не нашли никаких следов его пребывания. Как он скрылся? Я теряюсь в догадках. Дверь в коридор была заперта изнутри, и мы с дядей, можно сказать, охраняли ее. А у второй двери стояла миссис Понд. В комнате есть только одно окно, оно выходило во двор, с трех сторон окруженный домами. Под окном все время стоял фургон, на котором привозят в кухню продукты. Предполагать, что кто-то мог проникнуть в комнату через окно или покинуть ее тем же способом, бессмысленно. Никакой вор не пошел бы на такую глупость среди бела дня, во дворе было два человека, которые наверняка увидели бы его, если бы он это сделал, тем более что без лестницы до окна добраться невозможно. Скажу честно, мне все это кажется очень странным. А что вы думаете, мистер Картер?
  — Вы уверены, что кольцо украли? Миссис Понд не могла ошибиться?
  — Мне это тоже пришло в голову. Но, когда она вернулась с прогулки, дядя помогал ей выйти из коляски, и он отчетливо запомнил, что видел у нее на пальце это кольцо. Она пошла прямиком в свою комнату и по дороге потерять кольцо не могла, потому что на том же пальце поверх него было надето другое кольцо, а оно лежало на туалетном столике. Разумеется, мы искали кольцо с рубином. Мы сняли ковры, мы обыскали все с величайшей тщательностью, но кольца так и не нашли. Его украли, у меня нет и тени сомнения в этом. Но я не понимаю, как вор это провернул. Чем больше я об этом думаю, тем больше запутываюсь. Самое странное для меня в этом деле то, что кто-то держал дверь, а потом отпустил ее и испарился за долю секунды. Как это объяснить?
  — Мог вор что-то подставить к двери?
  — Я думал об этом, но это невозможно. Ни один предмет мебели не был сдвинут, и в комнате не было ни палки, ни другой подпорки, которую можно было бы использовать для этой цели.
  — Должен признать, все это довольно странно, — задумчиво произнес Ник. — Думаю, мне придется съездить к вам и самому все осмотреть.
  — Этого мы и хотим.
  — Тогда едем. Я готов.
  Глава II
  Ник принимает вызов
  Ник хорошо знал старый дом Пламмеров. В этой стране другого такого дома нет. Лет сто назад здесь, скорее всего, происходило нечто странное. Дом этот построил человек, который явно не рассчитывал на тихую и спокойную жизнь в нем.
  Массивные каменные стены, которые кажутся необоснованно толстыми, на самом деле двойные. В здании немало тайных ходов, сдвижных стенных панелей и люков, чтобы мог спрятаться человек, даже если его будет разыскивать целый полк солдат. Совершенно очевидно, что такое место просто идеально подходит для ловких преступников, которые захотели бы сыграть на суеверии нынешнего его владельца.
  Только совсем никудышный жулик не смог бы здесь прикинуться каким-нибудь подходящим привидением. Тот факт, что двери и окна комнаты были закрыты, не исключал того, что кто-то, знакомый с секретами дома, мог свободно входить в нее и выходить.
  Ник думал об этом по дороге туда, предвкушая захватывающую погоню за фальшивыми привидениями по потайным ходам.
  Однако когда он прибыл на место, его ждал сюрприз. Полковник Ричмонд встретил Ника у двери и по просьбе сыщика сразу же повел его в комнату, из которой были похищены украшения. Эта по-современному обустроенная комната находилась в новой части здания, и Ник оказался к этому совершенно не готов. Он не знал, что полковник что-то пристраивал к старому дому.
  Полковник Ричмонд сразу же начал рассказывать об удивительной особенности случившегося.
  — Если бы все это произошло в старой части дома, у меня бы и мысли не возникло, что это не обычная кража, а что-то другое, — сказал он. — Там в каждой комнате есть сдвижные панели и тайные ходы, и даже я не все их знаю. Но здесь нет ничего подобного. Все это крыло строилось на моих глазах и по моему собственному проекту. Я видел, как укладывались балки и стелились полы. В комнату, где мы сейчас стоим, можно попасть только через две двери или окно. Мой племянник рассказал вам о похищениях, и вы знаете, что двери и окна почти все время находились под наблюдением. Я не верю, что существо из плоти и крови могло проникнуть сюда, а потом выйти, оставшись незамеченным. Что касается меня, мне это дело кажется совершенно ясным. Моя точка зрения вам покажется странной, потому что вы отрицаете существование духов. В вашем логическом понимании все делается руками человека. Но я знаю, что происходит, и говорю вам: эти украшения забрал дух моей покойной тетушки. Сделала она это для того, чтобы показать, что они не должны принадлежать моей дочери.
  Когда полный сил, хотя уже немолодой мужчина, в совершенно здравом уме и твердой памяти говорит такие вещи, что можно ответить ему? Бесполезно его убеждать, что он ошибается, приводить разумные доводы. Единственный способ доказать ему, что он неправ, — предъявить естественное объяснение загадки.
  Такую задачу поставил перед собой Ник, и нужно признать, что поначалу он не знал, как этого добиться.
  Обследовав комнату, он убедился, что в ней нет тайных ходов. У Ника не возникло версий о краже, которые объясняли бы факты в том виде, в каком они были изложены ему.
  После осмотра комнаты он спустился в общую гостиную на первом этаже и там продолжил расспрашивать полковника Ричмонда о загадочных обстоятельствах дела.
  — Всего было три кражи, — пояснял полковник, — и каждый раз происходило одно и то же: дочь оставляла украшения на туалетном столике в своей спальне, и одно из них исчезало. Больше одного украшения за раз не пропадало. Дважды это случилось, когда она была в соседней комнате, при этом дверь спальни, выходящая в коридор, была заперта. В третий раз дочь находилась в коридоре, разговаривала с моим племянником. Он стоял на площадке верхнего этажа, перегнувшись через перила. Они обсуждали поездку в город. Ехать должна была большая компания. Хорэс только что получил известие от одного джентльмена, который не мог ехать. Записку он прочитал у себя в комнате, а потом вышел и позвал мою дочь, чтобы сообщить ей об этом. Вот как вышло, что они оказались в коридоре. Вернувшись в спальню, она почти сразу заметила, что пропал небольшой, украшенный бриллиантами медальон. Она закричала, мы с Хорэсом прибежали в ее спальню и обыскали там все. В комнате никого не было. Дверь между гостиной и спальней была открыта, а вторая дверь гостиной, ведущая в старую часть здания, оказалась закрыта на задвижку изнутри. Теперь скажите мне, мистер Картер, возможно ли, чтобы кто-то проник в эту комнату не через окно, а как-то иначе?
  — Должен признать, что, если двери были в таком состоянии, как описываете вы, в комнату можно было пробраться только через окно, — ответил Ник.
  — Тогда шел сильный дождь, и земля была мокрая. Мы внимательно осмотрели место под окнами и не нашли никаких следов. Никто не смог бы пройти там, не оставив следов. По-моему, это очевидно. И зачем только мы отнимаем ваше время на поиск невидимых духов умерших?
  Так причитал он несколько минут, и Ник не пытался его остановить.
  Стенания полковника прервало появление его дочери. Миссис Понд, вернувшись с прогулки, узнала, что в доме посторонний человек, и поспешила в гостиную, догадываясь, кто это может быть.
  — Я так рада вас видеть, мистер Картер! — воскликнула она. — Вы наконец-то распутаете эту загадку и заставите отца выбросить из головы свои фантазии.
  — Значит, вы не разделяете его мнения? — спросил Ник.
  Миссис Понд нервно рассмеялась.
  — Нет, конечно, — ответила она. — И все же я должна признать, что не нахожу объяснения этим фактам. Вы, надо полагать, уже знаете, что произошло?
  — Да.
  — И что думаете по этому поводу?
  — Пока еще рано делать какие-то выводы, но я хотел бы задать вам пару вопросов.
  — Конечно, спрашивайте. Ведь это по моей просьбе вас пригласили.
  — По вашей просьбе?
  — Да. Я поговорила об этом с Хорэсом, и мы сошлись на том, что стоит попросить вас заняться этим делом. Поначалу он не соглашался, потому что не хотел посвящать посторонних в наши семейные тайны.
  Она покосилась на отца. Было очевидно, что родные полковника Ричмонда стыдятся его спиритических заблуждений и не хотели бы о них распространяться.
  — Мне все-таки удалось уговорить Хорэса, — продолжила миссис Понд, — и в конце концов он проникся этой идеей не меньше моего. Мы уверены, что вы найдете вора.
  — Спасибо, — отозвался Ник. — Мне кажется странным одно обстоятельство. Почему вы после первой пропажи продолжали оставлять ценные вещи без присмотра именно в том месте, с которого одно из них украли?
  — Я настоял на этом, — заговорил полковник Ричмонд. — Я сказал дочери, что она не должна менять привычек или перестать носить украшения моей тети. Я хотел показать, что мы не пытаемся прятать их от призрака, а хотим как можно скорее узнать волю покойной.
  — Значит, это по вашему указанию миссис Понд продолжала класть украшения на туалетный столик, когда снимала их? — спросил Ник.
  — Да.
  — Я только что оставила там несколько вещиц, — прибавила миссис Понд. — Вернувшись с прогулки, я зашла в свою спальню и сняла плащ с тремя бриллиантовыми застежками. Я воткнула их в подушечку на туалетном столике.
  — Комната заперта? — спросил Ник.
  — Да, — ответила миссис Понд и показала ключ от двери.
  — Позволите мне подняться туда сейчас?
  — Конечно.
  Она дала Нику ключ. Взяв ключ, он вышел из гостиной. В голове Ника уже сложилась одна рабочая версия. Не сказать, что убедительная, но для начала сойдет, рассуждал он. Наиболее вероятным объяснением случившегося, по его мнению, было следующее: на самом деле у миссис Понд никто ничего не украл. Возможно, у миссис Понд имелись какие-то причины сделать так, чтобы эти предметы исчезли. Может быть, ей понадобились деньги, и она продавала драгоценности против желания мужа и отца.
  Взяв ключ и направившись в спальню миссис Понд, Ник не рассчитывал обнаружить три бриллиантовые застежки в положении, описанном леди.
  Найдя дверь закрытой, он отпер ее ключом, вошел в комнату, запер дверь, оставив ключ в замке, и сразу же направился к туалетному столику.
  Три бриллиантовые застежки торчали из подушечки, как и говорила миссис Понд.
  Ник тихо рассмеялся.
  — Не самое удачное начало расследования, — сказал он сам себе. — Но, может быть, она просто не хочет играть в свои игры, пока я здесь.
  Он выглянул в окно. Во дворе двое слуг, похоже, рассказывали о кражах новому кучеру фургона, привозящего продукты, потому что они оба держали его под руки и указывали на окно спальни.
  Ник перешел в гостиную и несколько минут осматривал стены, а особенно дверь, ведущую в старую часть дома. Осмотр ничего не дал. Никаких тайных ходов здесь не было. Решив, что в этой комнате больше делать нечего, сыщик направился обратно в спальню. К его изумлению, дверь оказалась запертой. Он налег на нее плечом, дверь немного подалась, но не открылась, словно с другой стороны ее удерживали. Тогда он отошел на пару шагов, чтобы ударить с разгона. На этот раз дверь если не откроется, то просто разлетится в щепки. Но, как только он навалился на дверь, та распахнулась и Ник по инерции вылетел на середину спальни. В следующую секунду он собрался и быстро осмотрелся, но не увидел никого. В комнате было пусто и тихо. Дверь в коридор оставалась запертой, какой он ее и оставил. Ничего не изменилось, кроме того, что теперь из подушечки на туалетном столике торчало не три, а две застежки. Кража произошла, можно сказать, под носом у величайшего в мире сыщика.
  — Вот это да! — пробормотал Ник. — Такого дерзкого вызова я еще не получал.
  Глава III
  Как Ник нашел украшения
  То, что вор, кем бы он ни был, решил поиграть с великим сыщиком Ником Картером, как только тот появился в доме, представлялось истинным безрассудством. Как ни прозорлив был Ник, подобного развития событий он не ожидал. Как уже известно читателю, первым делом он подумал о том, что ему брошен вызов, что совершенно уверенный в своей безнаказанности преступник решил поиграть с ним. Однако после секундного размышления эта мысль показалась ему неправдоподобной. Не проще ли предположить другое: вор мог просто не знать, кто такой Ник. В таком случае полковника Ричмонда, его племянника и миссис Понд сразу же следовало исключить из списка подозреваемых. Однако Ник столкнулся с делом настолько необычным, что ни в чьей невиновности уверен не был.
  Полковнику Ричмонду, конечно же, были присущи определенные странности. Он мог совершить эти кражи просто под влиянием своих заблуждений. Или же он хотел доказать дочери, что бриллианты принадлежат ей не по праву.
  Миссис Понд могла заложить их для каких-то своих целей, которые не хотела предавать огласке.
  А что до Хорэса Ричмонда, никаких причин для совершения подобных краж пока что не вырисовывалось. Стоимость пропавших украшений была настолько мала, что для человека в его положении игра попросту не стоила свеч.
  Не вызывало сомнений, что этим не мог заниматься профессиональный вор или какой-нибудь нечестный слуга. Такие личности взяли бы не одну застежку, а все три.
  Нельзя было не принять во внимание еще одно соображение: если бы вся эта история с привидениями заставила полковника Ричмонда настоять на том, что драгоценности не должны принадлежать его дочери, в выигрыше оказались бы в первую очередь Стивенсы.
  Миссис Стивенс и ее дочь, конечно, не могли похищать драгоценности собственноручно, но у них мог быть тайный пособник из слуг, а скорее человек, который прятался где-то в тайниках этого странного дома.
  Ник принял решение незамедлительно идти к миссис и мисс Стивенс в расчете определить по их поведению, известно ли им что-либо о кражах.
  Все эти мысли пронеслись в его голове за какую-то долю секунды.
  Он наскоро обыскал комнату, чтобы убедиться, что преступник не затаился где-то здесь, после чего спустился в большую гостиную. Парадная дверь была открыта, полковник Ричмонд и его дочь стояли на пороге.
  Как только Ник присоединился к ним, подошел и Хорэс Ричмонд. Все стали смотреть на подъезжающий к дому экипаж.
  — Да это же миссис Стивенс! — воскликнула миссис Понд. — Но ты, кажется, говорил, что она больше сюда не приезжает.
  — Она давно здесь не показывалась, — сказал полковник. — Я решил, что это из-за украшений.
  Продолжить разговор не получилось, потому что в этот миг экипаж остановился у порога.
  Полковник Ричмонд подошел к экипажу и галантно помог миссис Стивенс выйти. Ник сразу заметил, что она сильно взволнована.
  Полковник пригласил ее пройти в дом, но леди отказалась, отговорившись тем, что предпочитает посидеть на террасе. Приехала она по делу и только на минуту.
  Она явно хотела поговорить с полковником наедине, поэтому остальные отошли в сторонку, но Ник не спускал с нее глаз.
  Они обменялись лишь парой фраз, когда полковник вскрикнул и позвал Ника. Сыщик тут же подошел к ним. Он подал знак Ричмонду, но полковник его не понял и, представляя сыщика, назвал его настоящее имя.
  — Случилось невероятное, мистер Картер, — взволнованно произнес он. — Теперь у нас есть доказательства, что все это действительно дело не человеческих рук.
  — Какое доказательство? — спросил Ник.
  — Украденные украшения обнаружились!
  — Где?
  — В доме миссис Стивенс. Они переместились туда каким-то загадочным образом, сами по себе.
  — Я буду только рад, если это подтвердится.
  — Подтвердится! — убежденно воскликнул полковник. — Миссис Стивенс, повторите, пожалуйста, свой рассказ.
  — Все очень просто, — сказала леди. — Сегодня после завтрака я зашла в свою спальню и на туалетном столике нашла кое-какие украшения. Я узнала их, потому что не раз видела раньше. Они принадлежали покойной мисс Лавине Ричмонд. Я страшно удивилась. Не могу объяснить, как они попали туда.
  Ник мог объяснить с легкостью появление исчезнувших драгоценностей в этом конкретном месте. С учетом обстоятельств, такое развитие событий представлялось вполне естественным. Но на лице его не отразилось никаких чувств, когда он спросил:
  — Кто имел доступ в эту комнату?
  — Никто, — ответила миссис Стивенс. — Она была заперта.
  — Вы всегда запираете свою спальню, когда идете завтракать?
  — Нет, я такого никогда не делаю, но у нас в доме появился новый слуга, и, поскольку у меня в комнате хранится значительная сумма, я сделала это на всякий случай, из осторожности. Я заперла все двери, но ключ у меня с собой был от одной, остальные остались вставленными в замки с внутренней стороны. Когда я выходила на завтрак, украшений в моей спальне не было, а когда вернулась, они лежали на столике. Вот все, что мне известно. Вот они.
  Она достала из кармана небольшую картонную коробочку. Женщина мужественно пыталась сохранять спокойствие, но казалось, она была на грани либо обморока, либо истерики.
  Быть может, миссис Стивенс поняла, что игра, которую она затеяла, ей не по силам?
  На этот вопрос Нику предстояло найти ответ. И все же, когда он смотрел на эту деликатную и утонченную женщину, подозревать ее в нечестности как-то не хотелось.
  — Я покажу вам драгоценности, — сказала она, стараясь, чтобы голос у нее не дрогнул. — Вы сможете проверить, все ли здесь.
  Дрожащими руками она принялась развязывать веревочку, которой была обмотана картонная коробка, при этом продолжала говорить, описывая лежавшие в коробке драгоценности, как будто ей нужно было выговориться.
  — Те самые, — кивнул полковник, слушая ее.
  И как только он произнес эти слова, веревочка оказалась снята и крышка коробки полетела на пол.
  Раздался пронзительный крик. Издала его миссис Понд, которая подошла к ним вместе с Хорэсом.
  — Это же моя бриллиантовая застежка! — воскликнула она. — Одна из трех. Как она сюда попала?
  Если миссис Понд была удивлена, Ник Картер удивился еще больше, ибо речь шла о застежке, украденной из подушечки в спальне миссис Понд каких-то десять минут назад.
  — Это невозможно! — продолжала изумляться миссис Понд. — Я оставила ее с остальными двумя у себя в комнате!
  С этими словами она развернулась и побежала в дом.
  Почти сразу снова раздался ее крик:
  — Она исчезла! Ее украли из моей спальни!
  Через минуту миссис Понд вышла из дома с очень бледным лицом. Однако ее возбуждение было ничем по сравнению с взволнованностью миссис Стивенс. Менее чем за секунду Ник из сыщика превратился в доктора. Спасши миссис Стивенс от приступа истерики, он сказал:
  — Я знал, что застежку украли. Это было сделано, пока я находился в вашей комнате, миссис Понд, причем украли при точно таких же обстоятельствах, что и в прошлые разы.
  — Но я не клала ее в эту коробку! — воскликнула миссис Стивенс. — Ее не было среди украшений, которые я нашла. — Страшно побледнев, она повернулась к полковнику Ричмонду: — Я смеялась над вашими словами, но теперь убедилась, что вы правы. Ни одно существо из плоти и крови не могло сделать такое.
  — Что вы скажете на это, мистер Картер? — с горящими глазами воскликнул полковник.
  — Я бы хотел задать несколько вопросов, — спокойно произнес Ник. — Вы были одни, когда укладывали драгоценности в коробку?
  — Да.
  — После этого она все время была при вас?
  — Да, я не оставляла ее нигде.
  — Вы кому-нибудь сообщали о находке?
  — Никому.
  — Пожалуйста, расскажите подробно, что происходило с вами после того, как вы нашли их.
  — Я, конечно, очень разволновалась, не знала, что делать, и какое-то время просто сидела и смотрела на драгоценности, пытаясь понять, как они оказались у меня. Наконец я достала из туалетного столика эту коробку и сложила все в нее. Потом позвала служанку, которая находилась в столовой, и велела ей пойти передать, чтобы для меня приготовили экипаж. От нас сюда путь неблизкий, но я решила ехать, потому что почувствовала, что так будет безопаснее.
  — Вы выходили из комнаты, чтобы позвать служанку?
  — Только в коридор.
  — Кто мог в это время войти в вашу комнату?
  — Никто.
  — Где в это время находилась ваша дочь?
  — В своей комнате.
  — Откуда вы это знаете?
  — Я зашла к ней, когда переоделась, сказала, что еду сюда, и она очень удивилась. Зачем я еду, я не рассказывала.
  — По дороге вы с кем-нибудь разговаривали, кто-нибудь подходил к экипажу?
  — Нет.
  — Это все, что я хотел спросить.
  В действительности Ник просто не знал, о чем еще можно спросить, ибо не понимал, как можно объяснить это странное происшествие.
  Если застежку забрал из комнаты человек, прятавшийся в доме, он мог незаметно выскользнуть наружу и передать ее миссис Стивенс. Вряд ли он успел бы сделать это за такое короткое время, но в столь необычном деле нельзя исключать любых возможностей.
  Если это действительно имело место, передача должна была произойти где-то поблизости. Вор, очевидно, знал, когда собиралась приехать миссис Стивенс, или ждал ее где-то на подъезде к дому полковника. Примерно в трех сотнях ярдов от ворот дорога проходила через густую рощу, так что заколка была передана там, если это действительно случилось. Ник решил попытаться выяснить это немедленно.
  Спрашивать кучера, который привез миссис Стивенс, разумеется, смысла не имело — он бы все равно солгал по указке своей хозяйки. Поэтому Ник ушел, сославшись на то, что хочет еще раз осмотреть комнаты миссис Понд.
  Он помнил, что, как только прибыла миссис Стивенс, во двор въехал принадлежащий полковнику фургон. Ник нашел двух слуг, которые были в фургоне. Они рассказали, что видели, как подъезжала миссис Стивенс.
  Ее экипаж обогнал их, и они еще примерно милю видели его, пока он не свернул к дому полковника Ричмонда.
  Ее экипаж ехал быстро и нигде не останавливался, а значит, никто к нему не подходил.
  Сомнений в правдивости рассказа этих людей у Ника не возникло. Тогда каким образом миссис Стивенс получила застежку? Как к ней попали остальные украшения, можно было как-то объяснить, но застежка… Это оставалось загадкой.
  Глава IV
  Милли Стивенс
  После разговора со слугами в конюшне Ник направился в дом. По дороге ему встретился Хорэс Ричмонд.
  — Миссис Стивенс уехала, — сообщил Хорэс. — Она отказалась остаться на обед, хотя ей предстоит проделать долгий путь. Все эти загадки ее очень расстроили.
  — Что говорил ей ваш дядя?
  — Они мало о чем беседовали, — был ответ. — Но я очень удивился. Он просил ее не волноваться и вообще разговаривал с ней очень деликатно и ни словом не обмолвился о драгоценностях. Не понимаю! Я думал, он начнет настаивать на, как он выражается, возвращении собственности.
  — Быть может, он все-таки не настолько заблуждается в том, что касается потустороннего, как вам кажется, — сказал Ник.
  — Не обманывайтесь. Он так же уверен, что дух его тетушки похитил эти драгоценности, как вы уверены в том, что это здание стоит на фундаменте. И сейчас я бы не стал пытаться его переубеждать, — серьезно продолжил Хорэс. — Сегодня вечером ничего не говорите об этом деле. Просто оставайтесь с нами, пока можете, присмотритесь, а потом расскажете мне, что обо всем этом думаете.
  Нику этот совет показался дельным. Он провел тихий вечер в доме, и никто, кроме миссис Понд, не упоминал похищения. Впрочем, и ее Хорэс сумел довольно быстро успокоить. Но на следующее утро, после завтрака, она явилась к Нику с постным лицом.
  — Со мной разговаривал отец, — сказала миссис Понд, — и я поняла, что наверняка лишусь драгоценностей, если вы не предпримете чего-нибудь, и очень быстро. Для меня не важно, сколько они стоят, но они принадлежат мне по праву, и я хотела бы сохранить их, если будет такая возможность. Но, конечно же, я не хочу сделать своего отца несчастным. Не исключено, что я буду просить мужа позволить мне отказаться от них.
  У Ника на этот счет имелись определенные сомнения, и, надо сказать, очень скоро они подтвердились.
  Мистер Понд прибыл неожиданно. Когда ему рассказали, что произошло, он «пустился в боевой пляс», как мог бы выразиться наш юный друг Патси.
  — Вы не понимаете, насколько это серьезно! — вскричал он. — Да это же похищение на миллион долларов! Если мы откажемся от драгоценностей, полковник возместит нам их стоимость. Черт возьми, ему придется это сделать! И что это, если не обыкновенная кража миллиона?
  Нику пришлось согласиться, что это именно кража и ничто другое.
  — А кому это выгодно? — продолжал Понд. — Да Стивенсам, конечно же, и больше никому. Они играют на предрассудках полковника, а на кону миллион. Мистер Картер, раскройте эту тайну, поймайте вора! Не слушайте полковника, если он захочет убрать вас с дороги. Если вопрос в деньгах, я готов заплатить, сколько скажете.
  В тот день Ник первым делом отправился с визитом к миссис Стивенс. Собственный, пусть и небольшой доход позволял ей жить, не задумываясь о деньгах, в красивой старой усадьбе с большим участком и конюшней, в которой содержалась пара хороших лошадей.
  Ник решил поехать туда на одной из верховых лошадей полковника Ричмонда.
  Когда сыщик скакал по ведущей к дому тенистой дорожке, впереди он увидел слугу, который держал в руках газету и несколько писем. Похоже, он возвращался из деревенского почтового отделения. На террасе, облокотившись на перила и как будто дожидаясь слугу, стояла одна из самых красивых девушек, каких Нику когда-либо приходилось видеть, — темноглазая яркая красавица, леди с мужественным лицом и волевым взглядом. Слуга передал ей письма, как только показался Ник. Причем он отдал ей не только те письма, которые держал в руке, но и еще одно, достав его из кармана и стараясь сделать это незаметно.
  Ник подъехал к террасе, представился и попросил провести его к миссис Стивенс.
  — Джеймс примет лошадь, — сказала девушка. — Прошу, заходите в дом, я поговорю с матерью.
  Ник вошел в красивую и прохладную гостиную. Мисс Стивенс вышла и через минуту вернулась с матерью.
  Сыщик поговорил с миссис Стивенс о вчерашних событиях и спросил разрешения осмотреть комнату, в которой столь таинственным образом появились драгоценности. Пока они разговаривали, мисс Стивенс достала из кармана платок, и при этом на пол упали два небольших обрывка бумаги.
  «Значит, прочитав письмо, она порвала его», — отметил про себя Ник.
  Почти в ту же секунду мисс Стивенс произнесла:
  — Я забыла тебе сказать, мама, почта на столе. Там несколько писем.
  Миссис Стивенс просмотрела адреса.
  — Все мне. А тебе ничего не было?
  — Ничего! — воскликнула девушка. — Мне никто не пишет писем.
  «Обманывает мать, — подумал Ник. — Это говорит не в ее пользу».
  Мисс Стивенс не заметила клочков бумаги на полу, и Ник, ловко переместившись, незаметно завладел ими. Затем, с позволения миссис Стивенс, он отправился осматривать упомянутую комнату. Оказавшись на месте, он избавился от леди под благовидным предлогом и получил возможность изучить обрывки бумаги.
  Это была обычная писчая бумага, происхождение которой установить не представлялось возможным. Один обрывок оказался чистым с обеих сторон, на втором, очень узком клочке, имелись какие-то маленькие точки и черточки. Сыщик сразу понял, что это такое: азбука Морзе. Ник тут же расшифровал значки, это были буквы н, п, о, д, в, д, и.
  — «Не подведи», — пробормотал Ник. — Так-так. К мисс Стивенс явно стоит присмотреться.
  Что касается комнаты, ее осмотр не принес ровным счетом ничего. Да Ник многого и не ожидал. Сюда он явился, главным образом, чтобы увидеть мисс Стивенс, и в этом отношении ему сопутствовала удача. Мисс Стивенс явно была в чем-то замешана. Она прятала письма от матери, она подкупила одного из слуг. Последнее доказывал тот способ, которым письмо было доставлено ей.
  Пока он так размышлял, в комнату вошли миссис Стивенс и ее дочь.
  — Вы что-нибудь нашли, мистер Картер? — спросила девушка. — Мама все рассказала мне об этом странном деле, и мне очень интересно узнать, что происходит.
  — К сожалению, ничего существенного, — ответил Ник. — Правда, выяснилось, что в эту комнату можно без труда проникнуть даже при запертых дверях. К примеру, возьмите вот эту дверь, ведущую в заднюю комнату. Да, ключ был вставлен в замок с этой стороны, но, если у человека есть щипцы, ему ничего не стоит повернуть ключ, а потом опять замкнуть дверь. По внешнему виду ключа я не могу сказать, проделывали ли с ним нечто подобное, но думаю, что это вполне вероятно.
  — Вы хотите сказать, что, пока мама завтракала, кто-то забрался в ее комнату и подбросил украшения?
  — Именно.
  — Но кто это мог сделать?
  — Не знаю, — откровенно признался Ник.
  — А как, по-вашему, та застежка попала в коробку? — спросила миссис Стивенс.
  — Объяснение есть, — ответил Ник, — но я бы предпочел сейчас не проливать свет на это.
  — Как хотите, — высокомерно произнесла леди. — Я надеюсь, что вы быстро найдете вора, и с этим досадным недоразумением будет покончено.
  — Не думаю, что для такого человека, как вы, это будет трудно, — подхватила мисс Стивенс. — Я уже разгадала эту загадку.
  — И кто же виновен? — с улыбкой поинтересовался Ник.
  — Полковник Ричмонд, разумеется.
  — Зачем бы ему это понадобилось?
  — Потому что он сошел с ума — вот ответ.
  — Не могли бы вы изложить свою версию подробнее?
  — Мистер Картер, вы меня удивляете. Существует ли вообще мотив этого так называемого преступления? Нет. Значит, его совершил безумец. Среди нас есть только один такой человек. Поэтому преступник — полковник Ричмонд, это так же верно, как то, что дважды два четыре, и как то, что солнце встает на востоке. Как, по-вашему, из меня получился бы хороший сыщик?
  — Лучший из всех, кого я знаю, — ответил Ник.
  — Вы шутите!
  — Нет, я говорю серьезно. Есть множество сыщиков, которые способны обвинить не того человека, но вряд ли кому-то удастся сделать это так же быстро, как вам.
  Миссис Стивенс рассмеялась, а за ней и девушка.
  — Предположим на секунду, что ваша версия правильная, — продолжил Ник. — Но как, скажите, полковник доставил украшения сюда?
  Девушка посерьезнела.
  — Это очень деликатный вопрос, — сказала она. — Я не люблю бросаться необоснованными обвинениями.
  — Вы, конечно же, говорите о новой служанке.
  — Нам о ней ничего не известно, — сказала миссис Стивенс. — И когда в доме происходит что-то настолько странное, естественно подумать на нее. Хотя у нее хорошие рекомендации и с виду она честный человек.
  — У нее была возможность подбросить драгоценности?
  — Мы с дочерью обсуждали такой вариант, и, похоже, это возможно. Хотя поначалу мне так не казалось.
  — Конечно это возможно! — воскликнула мисс Стивенс. — Она могла в любое время подняться по черной лестнице.
  Девушка изложила свою версию, которая показалась Нику вполне приемлемой. И все же сыщика не покидали самые мрачные подозрения насчет мисс Стивенс. Самым важным в этом деле было то, что злоумышленники включили в свой план подверженность полковника Ричмонда предрассудкам.
  Был вызван знаменитый сыщик. Если он добьется успеха, планы злоумышленников сорвутся и Стивенсы не получат драгоценности. Поэтому желание преступников пустить сыщика по ложному следу совершенно объяснимо, и появление новой служанки в доме для этого подходит идеально. Судя по всему, мисс Стивенс сама рыла себе яму.
  Глава V
  Ночное приключение полковника Ричмонда
  Ник, конечно, допросил служанку. Не сделай он этого, настоящий преступник мог догадаться, что Ник не дал обвести себя вокруг пальца.
  Служанка оказалась высокой, стройной и довольно красивой молодой ирландкой по имени Энни О’Нил. На все вопросы она отвечала прямо, без обиняков.
  Она рассказала, чем занималась вчера, когда миссис Стивенс завтракала. В столовой она находилась не постоянно, а заходила в нее несколько раз, когда ее звали. Остальное время она сидела в кухне. Одна.
  Покинув дом Стивенсов, Ник проехал полмили по дороге, после чего спешился и сел под большим деревом. Через несколько минут мимо этого места проехал фермерский фургон. Рядом с фермером сидел парнишка, с виду батрак. Однако уже через несколько минут батрак этот сидел под деревом рядом с Ником. Это был Патси.
  — Я получил ваше послание, — сказал помощник Ника. — Этот парень ехал со станции, и я напросился к нему в фургон. По дорогое я заодно расспросил его о доме, за которым вы велели мне следить. Похоже, открыто попасть внутрь не получится. Придется мне окопаться где-нибудь снаружи.
  — Ничего страшного, Патси, — сказал на это Ник. — Погода сейчас хорошая. Вам нужно следить за всеми, кто есть в доме, но особенно за мисс Стивенс. Пока что вот как мне все это представляется: мисс Стивенс действует отсюда с помощью какого-то сообщника, который скрывается в доме Ричмонда. Их цель ясна: запугивать полковника Ричмонда страшными историями про привидений, пока он не выкупит драгоценности у дочери или ее мужа и не передаст их мисс Стивенс. Тебе нужно выяснить, как она поддерживает связь со своим пособником в доме Ричмонда. Они пользуются почтой, но для особых случаев у них должен быть какой-то более быстрый способ. Попытайтесь раздобыть одно из писем или увидеть ее помощника. И не спешите делать выводы, Патси. Я рассказал, как представляется дело мне, но все может обернуться иначе. Я еще не разобрался во всем этом.
  Ник сел на лошадь, а Патси двинулся в сторону дома Стивенсов.
  Когда сыщик добрался до дома полковника Ричмонда, было уже далеко за полдень. Остаток дня он посвятил обследованию тайных уголков в старом доме. Это было поистине удивительное место. Ник проникся большим уважением к находчивости человека, который придумал все эти непостижимые переходы и тайники. Однако в результате своего исследования он обнаружил лишь кое-какие следы, указывающие на то, что в тайных ходах совсем недавно кто-то побывал. Чем этот человек занимался, было невозможно определить, но скорее всего он прятался в старой части дома, готовясь к проникновению в комнату миссис Понд или, наоборот, после этого.
  Следы эти были едва заметными и не указывали на личность загадочного вора, который оставался невидимым и действовал такими странными методами.
  После обеда Хорэс Ричмонд отвел Ника в сторонку, сказав, что хочет обговорить с ним «этот потусторонний вздор».
  — В доме творится черт-те что, — сказал он. — Слуги с ума сходят от страха. Они все спят в старой части здания, и каждый готов рассказывать страшилки о том, что здесь происходит по ночам. В основном это старые байки о непонятных вздохах и стонах, о дверях, которые сами по себе открываются и закрываются. Но все это, похоже, основывается на реальных событиях. Взять, к примеру, Джона Гильдера, кучера. Вы видели его. Он похож на человека, которого легко можно напугать?
  — Пожалуй, нет. — Ник рассмеялся. — Он больше похож на продувную бестию, и, кажется, слишком хорошо знаком с потусторонними силами, чтобы чего-то бояться.
  — Вот именно. Джон Гильдер недавно подошел ко мне и совершенно спокойно, как будто говорил, который час, заявил, что видел призрак мисс Лавины Ричмонд. Встретился он с ним прямо в этой комнате, где мы сейчас находимся.
  Они перешли в большую столовую, расположенную в старом здании. Хорэс иногда использовал ее как курительную комнату, но кроме него в нее мало кто заходил, кроме тех случаев, когда в доме бывало много гостей и открывались все помещения старой части здания.
  Это была прямоугольная комната с высокими потолками, отделанная темным деревом и украшенная весьма аляповато выполненными портретами. В одном конце высился огромный камин с экраном перед ним.
  — Он рассказал мне, — продолжил Хорэс, — что проходил здесь вчера ночью, около полуночи, и увидел Лавину Ричмонд на том самом месте, где вы сейчас стоите. Вошел он через дверь, что у меня за спиной, и она стояла к нему лицом. Он говорит, что не убегал, не кричал и вообще ничего не делал, просто стоял и смотрел на нее. Она же, не обратив на него внимания, перешла через комнату и вышла через другую дверь, которая открылась и закрылась сама собой. Потом Джон убежал. Он говорит, что не испугался, а просто немного разволновался. Если хотите, можете ему верить, но я думаю, что он испугался так, что теперь год сюда заходить не будет. Если бы не это, я бы решил, что он лжет, но, когда такой человек, как Гильдер, вежливо приглашает лакея, которого он всегда недолюбливал, пожить в его комнате пару недель, можно не сомневаться, что произошло нечто необычное. А лакей, как я слышал, принял это предложение с радостью, хотя и сам уже несколько раз сталкивался с чем-то необъяснимым. Мистер Картер, мы ведь с вами не сомневаемся, что все это дело рук какого-то ловкого проходимца. Возможно, какой-нибудь фальшивый медиум, который когда-то уже выманивал у полковника деньги, захотел еще больше нажиться и теперь таким способом пытается вернуть дядю в ряды «истинно верующих». Как бы ни обстояло дело, все это очень и очень серьезно. Посудите сами. Достойный пожилой человек живет счастливой жизнью, постепенно освобождаясь от своих заблуждений. Но вот появляется какой-то пройдоха, который старается ввергнуть старика в пучину этих заблуждений, превратить его в безумца, что непременно случится, если так и дальше пойдет. В одном этом нет ничего хорошего, не говоря уже о драгоценностях. Итак, что же нам с этим делать?
  — Нужно поймать негодяя, — ответил Ник. — И поймать как можно скорее.
  — Надеюсь, вам это удастся. Поверьте, мистер Картер, я люблю полковника Ричмонда, как отца, и я не могу видеть, как его сводят с ума таким отвратительным способом.
  — Не переживайте, мы спасем его, — успокоил его Ник. — Эта игра со слугами может помочь нам поймать настоящего преступника.
  Они вернулись в гостиную, расположенную в новой части дома. Полковника Ричмонда там не оказалось.
  — Где он? — взволнованно спросил миссис Понд Хорэс.
  — Пошел к себе. Сказал, что устал от всех этих волнений.
  Хорэс облегченно вздохнул, а Ник сказал, что тоже пойдет в свою комнату.
  Так он и сделал, но оставался там недолго. Ему захотелось спокойно прогуляться вокруг дома. Тем более что ему было интересно узнать, входит в него кто-нибудь ночью или выходит.
  Один из потайных коридоров здания соединялся с неким подобием подземного хода, который заканчивался в старом колодце, ярдах в двадцати от дома. Когда-то давно подземная галерея обвалилась, но полковник Ричмонд восстановил ее, желая воссоздать старинный облик здания со всеми его особенностями. Внутренний конец туннеля был перекрыт массивной дверью, чтобы никто, даже узнав о существовании этого подземного хода, не смог туда попасть. Однако Ник придерживался мнения, что это ни в коей мере не остановило бы преступников, если бы они захотели воспользоваться ходом.
  Если кому-то нужно тайно проникнуть в дом или покинуть его, этот путь представлялся самым удобным, поэтому Ник решил наблюдать за колодцем всю ночь. Над колодцем была построена беседка с решетчатыми стенами, которые уже успели зарасти виноградом. Ник прокрался в его тень и приготовился ждать. Но ожиданию не было суждено продлиться долго.
  Не простояв у колодца и десяти минут, он заметил фигуру, торопливо идущую по одной из многочисленных дорожек, опоясывающих дом. Этот человек явно не хотел быть замеченным, и Нику этого оказалось достаточно. Он проследил за неизвестным до границы принадлежавшей полковнику земли. Все это время человек держался в тени, из-за чего Ник не мог рассмотреть его лицо. Но, когда он вышел на дорогу, на него упал лунный свет и Ник тут же его узнал. Это был полковник Ричмонд.
  Почему этот человек решил тайком покинуть свой дом под покровом темноты, было интересной загадкой. Нику не терпелось разобраться в этом, поэтому он незаметно последовал за ним.
  Полковник быстрым шагом пошел по дороге. Примерно в полумиле от дома он подошел к стоявшему в тени деревьев экипажу. Судя по всему, он рассчитывал его там найти, потому что, не раздумывая, запрыгнул в него, и кучер тут же стегнул кнутом лошадь. Рассмотреть кучера Нику не удалось — мешала крыша экипажа, стоявшего к нему задней стороной. Лошадь резво побежала по дороге, быстро набирая скорость, но Ник успел догнать экипаж и ухватиться за что-то сзади. Сесть на такой скорости было невозможно, а вот бежать, держась за задок коляски, было вполне удобно, и следующие восемь миль Ник преодолел без особого труда.
  Ехавшие в коляске о его присутствии не догадывались, и выгодное положение Ника позволяло слышать каждое сказанное ими слово, но, к сожалению, они ничего не говорили.
  Ник узнал, что управляла экипажем женщина, но о том, кто она такая, он мог только догадываться.
  Наконец они резко свернули с дороги к какому-то дому. Звук колес явно был услышан, потому что дверь дома распахнулась и на подъездную дорожку пролился яркий свет из прихожей. Приближаться к освещенному месту Ник желания не имел, поэтому на ходу отпустил экипаж и прыгнул за кусты живой изгороди.
  Экипаж подкатил к двери, и полковник со своей спутницей, привязав лошадь, торопливо вошли в дом. Ни женщину, ни человека, открывшего дверь, сыщику рассмотреть так и не удалось. Последний, похоже, был слугой. Когда дверь за ними закрылась, Ник выполз из своего укрытия. Осторожно подобравшись к двери, он выяснил, что прямо за ней кто-то сидит и, следовательно, здесь проход был закрыт. Однако ему без труда удалось проникнуть в дом со двора. Черный ход привел Ника в кухню, откуда он направился в гостиную, где было почти совсем темно. Ник, на ощупь передвигаясь в противоположную кухне сторону, подошел к тяжелой раздвижной двери. Из-за нее доносился приглушенный гомон, как будто там одновременно разговаривали несколько человек. Через какое-то время голоса затихли и послышалась мелодия, медленная и печальная, словно кто-то играл на органе. Ник, спрятавшись за портьерой, припал ухом к двери. Но вдруг он услышал какой-то звук позади себя и обернулся. Через комнату скользнула белая фигура, приблизилась к раздвижной двери с противоположной от Ника стороны, потом переместилась к углу и там внезапно исчезла. В комнате стоял такой мрак, что Ник даже не понял точно, что произошло. Больше всего это было похоже на то, что странная фигура попросту прошла сквозь стену.
  Примерно через минуту точно таким же образом появилась и исчезла еще одна фигура.
  — Прекрасно! — пробормотал Ник. — Будет чем ответить, если полковник Ричмонд у себя дома своих духов вызовет.
  Почти сразу за дверью послышался голос:
  — Кто-нибудь из присутствующих узнаёт покинувшего его близкого человека?
  Хриплый, дрожащий голос полковника с чувством произнес:
  — Тетя Лавина, скажите, что я должен сделать. Я выполню вашу волю беспрекословно.
  — Я так и думал, — усмехнувшись, пробормотал сыщик. — Полковник приехал сюда на спиритический сеанс.
  Глава VI
  Слет призраков-любителей
  Судя по всему, Хорэс Ричмонд был прав в своих предположениях. Полковник явно оказался в лапах фальшивых медиумов. Ник допускал, что существовал целый заговор и перемещение драгоценностей было лишь его частью. Однако пока необычное поведение мисс Стивенс не нашло объяснения и не укладывалось в эту версию.
  «Хорэс поручил мне первым делом подорвать веру его дяди в спиритизм, — размышлял Ник. — И сейчас есть замечательная возможность это сделать».
  Ник осторожно пробрался к углу, где исчезали скользящие фигуры, и там, как он и ожидал, обнаружил сдвижную панель, одну из тех, которые медиумы так мастерски устраивают в стенах. Имея опыт в подобных делах, он знал, что именно находится в соседней комнате. В углу должен стоять небольшой шкаф, закрывающий другую сторону сдвижной панели. Медиум находится возле него или сидит с завязанными глазами у двери. Но шкаф явно не был пустым, ведь у Ника на глазах в него вошли двое. Одна из фигур в белом, несомненно, играла роль тетушки Лавины, вторая, очевидно, выжидала, чтобы появиться в каком-то другом образе. Ник прислушался. За стеной полковник обращался к предполагаемому духу. Ответы давались на том глупом и непонятном языке, который, как предполагается, приличествует гостям из иного мира. Впрочем, смысл их был предельно ясен. Полковнику Ричмонду предписывалось вернуть драгоценности Милли Стивенс. Указание было настолько прямолинейным, от полковника потребовали столь однозначных обещаний, что у Ника не осталось сомнений в том, что эти «вызыватели духов» преследуют интересы Стивенсов. С учетом уже известных фактов напрашивался лишь один вывод: Милли Стивенс наняла медиума, который должен был выполнить основную часть плана. И делалось это, нужно признать, по высшему разряду. И все же Ник не мог не испытывать грусти оттого, что такая очаровательная и красивая девушка, как Милли Стивенс, оказалась замешана в этих грязных делишках.
  Он дождался, пока полковник Ричмонд закончил делать торжественные заявления, отодвинул потайную панель и шагнул внутрь.
  В шкафу еще находился другой человек, который, разумеется, сразу же почувствовал появление Ника. Но там было так темно, что липовый призрак, видимо, решил, что это кто-то из их призрачной братии, поэтому Ник успел оценить обстановку. В этот момент призрак тетушки Лавины как раз направился к шкафу с бессмысленными поклонами и жестами, которые якобы присущи духам. Ник видел это представление через щель в боковой стенке шкафа. В следующую секунду он выскочил в комнату и схватил призрака. Что тут началось! В комнате воцарился невообразимый хаос. Кто-то перевернул лампу. Продолжая бороться с привидением, Ник увидел полковника Ричмонда. Тот не удостоился личного сеанса, возможно, сам этого не захотел. Вместе с ним здесь присутствовала еще дюжина жертв подобного заблуждения. Полковника разместили в глубине комнаты. Перед ним, как это всегда бывает, расположился ряд подсадных людей. Во время сеансов место, где возникают духи, всегда окружается такой линией, чтобы предотвратить возможное разоблачение.
  Все, кто были в комнате, понятное дело, вскочили на ноги. Кое-кто из переднего ряда бросился к Нику, остальные сгрудились вокруг полковника так тесно, что Ник испугался, как бы он ни пропустил разоблачение этой фальшивки. Человек, которого он схватил, оказался не женщиной, как можно было предположить, а мужчиной, невысокого роста, но на удивление сильным. Даже в могучих объятиях сыщика он яростно отбивался и несколько секунд не давал ему сорвать с себя белый балахон. Но полное разоблачение нельзя было затягивать. Несмотря на явное численное превосходство противников, Ник твердо решил довести дело до конца. Он крикнул полковнику:
  — Посмотрите! Посмотрите на это! Это человек!
  Тут высокий мужчина, который стоял рядом с «медиумом» женского пола и, видимо, был ведущим церемонии, схватил статуэтку с каминной полки и метнул ее не в Ника, как ожидал сыщик, а в лампу, стоявшую в углу комнаты. Лампу кто-то из чересчур стыдливых пособников медиума перевернул, как только началась свалка. Бросок оказался метким. Статуэтка разбила лампу вдребезги, и комната погрузилась во тьму. Но буквально через минуту стало светло — огонь из лампы перекинулся на шторы. Обстановку в комнате и до этого нельзя было назвать спокойной, но с тем, что началось после того, как к потолку взметнулись языки пламени, это не шло ни в какое сравнение. Начался настоящий ад. Окна и двери распахнули, едва не сорвав их с петель, все ринулись во двор, на свежий воздух. Одним из последних из дома выбрался Ник. Одной рукой он удерживал «метателя», а другой — призрака тети Лавины. Оба они были довольно сильно помяты, и, когда Ник уронил их на лужайку, даже не пытались встать. Кое-кто из пособников медиума уже начал приходить в себя и суетиться вокруг дома, думая, как потушить пожар. Ник окликнул их и указал на лежащий на газоне садовый шланг. С его помощью огонь был потушен в два счета. Сыщик в этом не участвовал, поскольку был занят поисками полковника. Но полковник Ричмонд исчез. Коляски, на которой он приехал, тоже нигде не было видно. Несомненно, человек, который привез сюда полковника, при первой же возможности запихнул его в экипаж и поспешил скрыться.
  — Ловко! — одобрительно пробормотал Ник. — Но такой поворот событий не на руку мне. Однако же я прижал всю эту теплую компанию, и, если это они устраивали представления в доме полковника, их проискам пришел конец.
  У входа в дом суетилась группа возбужденных людей. В центре стояла медиум — толстая мужеподобная женщина, знакомая Нику по некоторым предыдущим делам такого же толка. Окружали ее по-настоящему верящие в спиритизм люди, которые пришли на сеанс. Они стали свидетелями разоблачения и теперь, похоже, собирались призвать медиума к ответу. Ник подвел двух задержанных им людей к этой группе, надежно связал, после чего повернулся к одному из одураченных.
  — Почему вы не требуете арестовать этих людей? — прошептал он. — Обвините их в мошенническом выманивании денег.
  — А и верно! — воскликнул один мужчина. — По ним же тюрьма плачет! Я сбегаю за констеблем, он живет здесь недалеко, за полем. Он с ними разберется.
  Спустя полчаса вся банда была задержана и отправилась в ближайшую тюрьму.
  Сыщик почувствовал, что этим вечером потрудился не зря. Какое бы отношение ни имела эта банда к делу полковника Ричмонда, убрать их всех с дороги было правильным шагом. Присутствие полковника в их среде свидетельствовало о том, что эти мошенники от спиритизма охотились за ним. Их нейтрализация значительно упростит дело. Более того, появление полковника в этом доме и его разговор с «призраком» доказывали, что он не имеет отношения к исчезновению драгоценностей. Судя по его вопросам, он искренне полагал, что перед ним действительно призрак его тетушки. Вряд ли он был настолько безумен, чтобы делать это, если предположить, что некоторое помутнение сознания толкнуло его на кражу драгоценностей.
  После ареста банды Ник раздобыл лошадь и поспешил к дому полковника Ричмонда и на место прибыл примерно в половине двенадцатого.
  В гостиной горел свет, и через открытое окно Ник увидел необычную сцену. Присутствовали полковник, миссис Понд и Хорэс. Мистера Понда дома не было, потому что он вернулся в Нью-Йорк. Помимо выше названных личностей в комнате находилась чуть ли не вся прислуга. Похоже, полковник устроил некое подобие суда. Один из слуг как раз давал показания. На лицах остальных были написаны любопытство и суеверный страх.
  Ник понял, что происходит. Полковник наконец решил разобраться в истории с привидениями. Вероятно, в ту ночь это было явлением повсеместным.
  Сыщик какое-то время размышлял, входить ли в дом в своем обличье, и решил не делать этого. Он переоделся в Джона Гилдера, кучера, который на судилище не присутствовал. Ему показалось, что разумнее будет попасть в комнату через дверь, ведущую в старую часть дома, а не через главный вход.
  Ник зашел за угол и там вдруг заметил темную фигуру, крадущуюся в тени. Недолго думая, он бросился на нее, но темная фигура с не меньшим проворством накинулась на самого сыщика. Схватка была недолгой и окончилась тем, что неизвестный оказался на земле, а Ник — на нем верхом. В следующую секунду сыщик вскочил на ноги.
  — Патси! — воскликнул он. — Что вы здесь делаете?
  Глава VII
  Очень осведомленное привидение
  Патси кратко рассказал свою историю.
  Весь день он следил за домом Стивенсов, но не увидел ничего заслуживающего внимания. Однако под вечер его терпение было вознаграждено.
  — Она вышла, — сказал Патси, — и куда-то рванула через поле.
  — Милли Стивенс?
  — Да.
  — Что было дальше?
  — Она добежала до большого дома посередине поля, справа от дороги, если ехать со станции. Мне пришлось идти за ней очень осторожно — еще не совсем стемнело, и укрыться было негде. Из-за этого мне приходилось держаться от нее на приличном расстоянии. Под деревом ее ждал мужчина с оседланной лошадью. Мужчина и девушка обменялись парой слов, но я, конечно же, не мог услышать, что они говорят, и лица мужчины тоже было не различить. Тогда я решил подобраться поближе, хоть это и было опасно. Не получилось. Они меня заметили. Я и моргнуть не успел, как этот мужчина запрыгнул на коня, усадил девушку перед собой, и они ускакали. У него была хорошая лошадь. Я, конечно, побежал за ними, но куда мне угнаться за лошадью — через милю выдохся. Они исчезли в темноте, но двигались по дороге, ведущей к этому дому, я и решил идти сюда. Думал связаться с вами и спросить инструкции.
  — Правильное решение. Идемте со мной.
  — А что тут?
  — Охота на привидений, если не ошибаюсь. Думаю, мы сможем присоединиться без особого труда.
  Они прошли в старую часть дома. В коридоре, перед широкой каменной лестницей, ведущей на второй этаж, оба на минуту остановились и прислушались. Вдруг стали слышны приближающиеся шаги, и прежде чем они успели спрятаться, отворилась дверь и появился полковник Ричмонд. В руке он держал лампу. Следом за ним вышел Хорэс.
  — Гилдер! — воскликнул полковник, увидев замаскированного под кучера Ника. — Что вы здесь делаете?
  — Я только что вернулся, сэр, — ответил сыщик голосом кучера.
  — Кто это с вами?
  — Мой двоюродный брат, Фрэнк Гилдер.
  — А он что здесь делает?
  — Прошу прощения, сэр, это я его привел, чтобы он переночевал в моей комнате. Мы с лакеем не очень ладим, а мне в этом доме не хочется оставаться одному в комнате.
  — Вот, значит, что! — сказал полковник. — Выходит, и вы видели здесь разные странные вещи. Очень хорошо, я в этом разберусь. Я иду наверх, в столовую, и пробуду там до утра.
  Полковник стал подниматься по лестнице. Все последовали за ним.
  — Позвольте спросить, сэр, а где остальные слуги? — поинтересовался Ник.
  — Они проведут ночь в новой части здания, — с мрачной улыбкой ответил Хорэс. — Вы тоже можете туда переместиться, если хотите.
  — Нет, сэр, — сказал Ник. — Раз уж со мной брат, я, пожалуй, в своей комнате останусь.
  Поднявшись по лестнице, полковник и Хорэс сразу повернули к столовой. Ник без боязни последовал за ними, потому что комната Гилдера находилась в том же крыле. Дверь столовой открыли ровно в полночь. Всех обдало прохладой, потому что толстые стены этой части дома не пропускали тепло извне, а комната все время оставалась закрытой.
  Полковник поежился. Задержавшись на пороге, он заглянул в комнату. Освещал столовую, если не считать слабо светившейся лампы, лишь призрачный лунный свет, проникавший сюда из коридора и сквозь узкие, заросшие виноградом окна.
  Вся компания вошла внутрь. Полковник поставил лампу на буфет и повернулся к мнимому Гилдеру, вероятно, чтобы тут же отправить его к себе, но в этот самый миг лампа неожиданно погасла.
  Негромко вскрикнув, полковник кинулся к буфету. Лампа исчезла. Кто-то ее забрал. В комнате стало почти совсем темно.
  Полковник зажег спичку. От лампы не осталось и следа, она как будто испарилась. Когда догоревшая спичка упала на пол, луч света вдруг выхватил из мглы фигуру. Она стояла напротив старинного камина и в точности соответствовала облику Лавины Ричмонд в том виде, в каком та была запечатлена на портрете, написанном перед самой ее смертью и висевшем ныне в комнате полковника. В столовой воцарилась тишина, слышно было только натужное дыхание взволнованного старика, увидевшего подтверждение своей веры в потусторонние силы. Он не отводил глаз от этого явления.
  Лицо фигуры скрывала вуаль. Вдруг из тяжелых складок черного шелкового одеяния в старинном стиле, которое окутывало все тело, появилась белая рука. Вуаль была поднята, и открылось бледное сухощавое лицо старой больной женщины. Сходство с Лавиной Ричмонд было полным. Полковник попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Вуаль медленно опустилась.
  Ник подал знак Патси, и тот продвинулся немного вперед, поглядывая при этом через плечо в ожидании указаний шефа. И света в комнате хватило, чтобы Патси увидел данный Ником сигнал. В тот же миг Патси прыгнул к призраку.
  Разделяло их футов двадцать, не более, и атлетически сложенный молодой человек преодолел бы это расстояние в считаные секунды, но вдруг он со сдавленным стоном повалился на пол.
  — Меня ударили, — закричал он, поднимаясь на колено, хватаясь левой рукой за висок, а правой доставая револьвер.
  — Не стрелять! — крикнул Ник. — Это Милли Стивенс!
  Сыщик двинулся к фигуре в черном. Свет, падавший на нее, задрожал, словно собираясь погаснуть. Но Ник не торопился, зная, что у него есть время и добыча не уйдет. Он вышел из-за спины полковника.
  Очнулся Ник на следующее утро, в шесть часов, лежа в кровати. Первым, что он увидел, разлепив глаза, было склонившееся над ним лицо Патси.
  Глава VIII
  Рассказ Патси
  — Как вы себя чувствуете? — с тревогой в голосе спросил Патси.
  Прежде чем ответить, Ник обвел взглядом комнату. У кровати стояли полковник Ричмонд, Хорэс и человек, которого Ник счел доктором и не ошибся.
  — Рана несерьезная. Пострадал я больше морально. Что случилось, Патси?
  — Призрак сбежал, — раздосадованно произнес Патси.
  — Вам нельзя много разговаривать, — сказал полковник Ричмонд. — Врач говорит, у вас сильное нервное потрясение, и…
  — Черта с два! — воскликнул Ник. — Нервное потрясение! Да меня оглушили мешком с песком!
  Полковник покачал головой.
  — Власть невидимых сил… — начал было он, но Ник оборвал его.
  — Послушайте, полковник Ричмонд, — с напором произнес он, — если бы у вас так же болело за ухом, как болит у меня, вы бы сейчас не говорили о таинственных силах тьмы. Я знаю, что со мной, и теперь хочу поквитаться с тем, кто это совершил.
  — Никаких признаков травмы я не обнаружил, — заметил доктор.
  — Их и не может быть, — возразил Ник. — Мешок с песком не оставляет следов. Поэтому им так часто и орудуют.
  — Невозможно переубедить упрямца, — посетовал полковник. — Я думал, того, что случилось, будет достаточно.
  — Вполне достаточно, спасибо, — отозвался Ник, садясь на кровати. — А теперь, если джентльмены, которые уложили меня в постель, соблаговолят выйти, я оденусь, а потом докажу вам, что я получил достаточно, и теперь настала очередь кого-то другого.
  Оставив в комнате одного Патси, Ник начал одеваться.
  — Теперь рассказывайте, — велел он.
  — Прыгнув к этому призраку, — начал Патси, — я получил мощнейший удар по черепу. В последний раз такое случилось, когда мне на голову с грот-рея упала свайка, — помните то дельце о пяти кукурузных зернышках? Хотя вам потом досталось больше моего. Я-то упал, но сознания не потерял. Вы увидели, что я достаю оружие, и крикнули: «Не стрелять!», поэтому я не выстрелил. Но когда вы упали, я решил, что приказ этот отменен. Ник, я всадил в ту фигуру пять пуль.
  — Что было потом?
  — Потом погас свет, я подошел к вам и включил ваш фонарик. Фигура исчезла. Лампа полковника стояла на буфете на том же месте, где он ее поставил. Когда ее зажгли, я вас осмотрел. Честное слово, сначала я решил, что вам каюк. Мы перенесли вас в эту комнату, и Хорэс Ричмонд поскакал за доктором. Вы слышали, что он говорил про нервное потрясение, и можете сами судить, какой из него врач. Его участие ничего не дало. Убедившись, что вы только оглушены и должны прийти в себя, я поспешил обратно в столовую и все там осмотрел. Ну, вы знаете, что это за помещение. Оно буквально напичкано потайными люками и сдвижными панелями в стенах. Там почти в любом месте можно пройти сквозь пол или стену. Было бы намного проще работать, если бы всех этих тайных механизмов было поменьше. Когда есть пятьсот способов что-то сделать, трудно выяснить, какой был использован. Рядом с тем местом, где она стояла, есть люк. Она могла войти и выйти через него. Но главное тут — мои выстрелы. Я провел прямую линию от того места, где стоял, к люку и уперся в экран перед камином. На экране этом, примерно в четырех с половиной футах от пола, следы от трех моих пуль. Остальные две, я думаю, призрак унес с собой. Кстати, стрелял я неплохо, если учесть, что там было почти темно. Три пули легли рядышком, треугольником, который поместился бы в стеклышке от часов. Думаю, остальные два выстрела были не хуже. Если это так, у одного из заговорщиков должны быть серьезные раны. Вот только я не нашел там ни капли крови, хоть и осмотрел ход под люком самым тщательным образом. Я не обнаружил ни людей, ни следов крови, ни приспособлений, с помощью которых они освещали призрака. Конечно, тут нечему удивляться. Эти ходы до того длинные и запутанные, что я не мог осмотреть все. Но раненый человек — совсем другое дело. Не представляю, где она может прятаться.
  — Надеюсь, это была не мисс Стивенс, — промолвил Ник.
  — Вы назвали ее имя.
  — Да, я решил, что это, скорее всего, она, но та одежда, что была на ней, не позволяет мне утверждать это наверняка. Но если это была она, мы, конечно же, найдем этому подтверждение. Она не сможет незаметно носить в себе две пули.
  Ник уже полностью оделся, и они с Патси спустились в зал в новой части здания: оглушенного Ника перенесли не в его комнату в старой части дома. Поблизости раздавались голоса. Полковник, доктор и миссис Понд обсуждали случившееся. Патси остановился перед одной из закрытых дверей. Внимание Ника привлек знак помощника. Тот обращался к нему на их языке жестов: «Это комната Хорэса? С кем он разговаривает?»
  Ник прислушался. А потом рассмеялся.
  — Тут вы дали маху, Патси, — сказал он. — Он разговаривает с попугаем. У него таких птичек много.
  Патси глуповато улыбнулся.
  — Не вините меня, Ник. В таком деле приходится подозревать всех, правда?
  — Правда, — кивнул сыщик.
  Наконец они вошли в старую столовую, где через некоторое время к ним присоединился полковник Ричмонд.
  Ник объяснил ему все, что произошло ночью, включая переодевание, которое ему понадобилось, чтобы заняться охотой на призраков, не открывая, кто он такой на самом деле. В ответ полковник рассказал о том, как он ездил к медиуму. Сказал, что сделал это тайком, потому что его дочь и Хорэс не хотят, чтобы он встречался с посредниками между двумя мирами. Что касается женщины, которая встретила там полковника, имени ее он не знал. Она не поднимала вуали и с ним не разговаривала.
  После неразберихи (он, осторожничая, не стал называть это разоблачением) эта женщина посадила его в экипаж, и они поспешно уехали.
  Сила заблуждений полковника была такова, что он до сих пор полагал, будто потусторонние явления, свидетелем которых он стал в том доме, были подлинными. Принять версию Ника он отказался.
  — Я решил, как поступлю, — твердо заявил он. — И мое решение окончательное и непоколебимое. Я выкуплю драгоценности и отдам их Милли Стивенс. Я уверен, что тем самым исполню волю моей тети.
  Для Ника это дело приобрело необычный поворот. Он расследовал множество преступлений, он сотни раз возвращал владельцам украденную у них собственность, но впервые за всю его карьеру похищение происходило прямо у него на глазах, а он не мог определить, кто вор.
  Его гордость была уязвлена. У него не осталось сомнений: бороться с убеждениями полковника бесполезно. Оставалось одно — потаканием выиграть время.
  — Полковник Ричмонд, — сказал Ник, — я бы хотел предложить еще одну, последнюю, проверку в этом деле. Она отметет все сомнения и полностью меня удовлетворит. Если вы сможете обратить меня в свою веру, думаю, не пожалеете.
  — О да! — воскликнул полковник, и глаза его загорелись.
  Ник с присущей ему прозорливостью выбрал самый правильный путь.
  — Вы, конечно же, верите, — начал он, — что замки и решетки не могут остановить духов.
  Полковник кивнул и улыбнулся.
  — Большая часть драгоценностей, насколько я знаю, хранится в надежных сейфах депозитария, — продолжил Ник. — Очень хорошо. Суть моей проверки заключается в следующем: назовите какой-нибудь предмет из коллекции, который наверняка находится там, проверим, сможет ли ваша тетя переместить его в руки мисс Стивенс. Для призрака взять что-нибудь из сейфа в подвалах депозитария должно быть не сложнее, чем с туалетного столика в комнате наверху. Вы согласны провести такую проверку?
  Полковник заколебался.
  — Согласны, — непонятно откуда раздался женский голос, поскольку в комнате, кроме троих мужчин, никого не было.
  Однако!
  — Это из-за экрана! — крикнул Патси и метнулся к старому камину.
  Он отбросил в сторону экран, но за ним никого не оказалось.
  — Это был голос моей тети, — спокойно произнес полковник. — Я согласен.
  — Согласны с чем? — спросил, входя в комнату, Хорэс Ричмонд.
  Ему объяснили суть проверки.
  — Прекрасная идея! — шепнул он Нику.
  — Назовите какое-нибудь украшение, — сказал Ник полковнику.
  — Из всей своей чудесной коллекции, — медленно заговорил тот, — одним предметом она гордилась больше всего. Это золотой аграф с бриллиантами. Вы, Хорэс, должны его хорошо помнить.
  — Конечно помню, — отозвался Хорэс. — Существует древняя легенда о нем, якобы наш далекий предок вывез этот предмет из Святой земли во время Третьего крестового похода.
  — Древний род, — заметил Ник. — Вы имеете право гордиться своими предками. Значит, проверку будем делать с этим предметом, если, конечно, вы уверены, что он находится в сейфе.
  — Абсолютно в этом уверен, — заявил полковник. — Я сам его туда положил, и при этом не присутствовал никто, кроме служащего фирмы и моей дочери. И никто не мог забрать оттуда украшение.
  — Хорошо, я верю вам, — сказал Ник. — Теперь, по условиям проверки, аграф должен исчезнуть из сейфа сегодня в течение дня, а потом оказаться у Милли Стивенс.
  — Согласен, — отозвался полковник и четко, словно для того, чтобы в мире духов не возникло недопонимания, повторил условия проверки.
  Глава IX
  Бриллиантовый аграф
  После этого они покинули комнату и Ник тайно отправил Патси к дому Стивенсов. Незадолго до полудня полковник Ричмонд, Хорэс и Ник сели на поезд, следующий до города.
  В два часа они вошли в хранилище депозитария. В этом длинном и узком подземном зале стены были заставлены металлическими шкафами с замками самой надежной современной системы. На полу стояли самые большие шкафы, площадью около квадратного фута в закрытом положении. Ближе к потолку шкафы были намного меньше. Здесь же находилась передвижная лесенка для удобства тех, кому нужно добраться до шкафов в верхних рядах. Середина зала была огорожена, за оградой круглые сутки дежурил охранник.
  — Это наш, — сказал полковник, подойдя к одному из самых больших шкафов. — Аграф я положил поверх остальных украшений. Он был в футляре.
  Ник повернулся к сопровождавшему их банковскому служащему и поинтересовался, может ли посторонний человек взять что-либо из сейфа. Особенно его интересовала сохранность драгоценностей миссис Понд. В ответ он услышал:
  — Два ключа, которые необходимы для того, чтобы открыть сейф, находятся у полковника Ричмонда и миссис Понд.
  — Я спрашивал не совсем об этом, — сказал Ник. В ту же секунду он услышал, как открылся сейф, и воскликнул: — Подождите! Я должен все видеть.
  Когда он шагнул вперед, Хорэс Ричмонд уже закрывал футляр, в котором хранился бриллиантовый аграф. Полковник повернулся к Нику со словами:
  — Я разочарован. Аграф на месте.
  Когда полковник с поникшей головой отошел в сторону, Ник повернулся к Хорэсу. На молодом человеке лица не было. Выглядел он так, как будто только что увидел кладбище, полное призраков.
  — Ник Картер, — сдавленно прошептал он, — это ужасно.
  — Что?
  — Тсс! Мне пришлось его обмануть. Я должен был, иначе он бы точно рехнулся. — Возбужденный шепот лился прямо в ухо Ника. — Я сделал вид, что аграф там, но футляр был пуст! Я подсунул другую вещь. Аграф пропал. Что делать?
  Он показал Нику футляр. Он был пуст, Хорэс уже достал из него ту драгоценность, которую использовал для подмены.
  — Боже правый, он услышал меня! — воскликнул Хорэс и указал на полковника, который стоял как громом пораженный.
  — Пропал? — взревел полковник и бросился к ним. — Вы обманули меня!
  Они обыскали весь сейф, но аграфа так и не нашли. Хорэс объяснил полковнику, как он, найдя футляр пустым, сунул в него другое украшение.
  — У меня ловкие руки, — добавил он, — иначе бы у меня ничего не вышло. Я просто махнул футляром у вас перед глазами, дядя, и вы, не рассмотрев украшение внимательно, решили, что это и есть аграф. Простите, я думал, так будет лучше.
  — Я прощаю вас, Хорэс, — великодушно произнес полковник Ричмонд. — Но теперь вы должны поверить мне. И вы тоже, мистер Картер. Это ли не прямое доказательство?
  Они заперли сейф и вышли из хранилища.
  — Вы, наверное, оторвете мне голову, когда я скажу то, что хочу сказать, — промолвил сыщик, — но, я думаю, это нужно сделать.
  — Что же это? — спросил Хорэс.
  — Мне кажется, вас нужно обыскать.
  — А ведь я подумал то же самое! — воскликнул Хорэс. — Это будет правильно. Приступайте.
  Ник обыскал его. Бриллиантовый аграф найден не был.
  — Надеюсь, вы удовлетворены, — сказал Хорэс Нику. — Вы прекрасно знаете, что избавиться от него я не мог. В хранилище все было на виду.
  Ник рассмеялся:
  — Вынужден согласиться с этим. Боюсь, нам придется вернуться к версии полковника.
  — Это никакая не версия! — воскликнул полковник Ричмонд. — Это сущая правда. Теперь уже подтвержденная доказательствами. Но позвольте спросить, мистер Картер, почему вы подозревали моего племянника?
  — Я не подозревал его, — прямо ответил Ник. — Обыскал я его только для того, чтобы проверить все возможные варианты.
  — Но ему незачем было такое делать!
  — Полностью с вами согласен, — искренне произнес Ник.
  Выйдя из депозитария, они сразу же направились к миссис Стивенс, а добрались до ее дома около семи. По дороге от станции они захватили Патси, и оставшуюся часть пути он оживленно разговаривал с Ником на их языке жестов.
  «Мисс Стивенс у себя в комнате, — сообщил Патси. — От нее почти не отходит доктор. Он ничего не рассказывает, но я готов поклясться, что это ее я вчера подстрелил».
  На звонок дверь открыла служанка Энни О’Нил. Она провела прибывших в гостиную, сказала, что миссис Стивенс подле дочери, которая очень больна, и пошла наверх звать хозяйку. Через минуту оставшаяся внизу компания услышала крик. Потом появилась миссис Стивенс, в лице ни кровинки. В руке она держала какой-то небольшой предмет, завернутый в бумагу.
  — Я только что нашла это под подушкой дочери, — пролепетала она. — Бумагу я не снимала, но и так догадываюсь, что там. Очередное украшение.
  — Я в этом не сомневаюсь! — воскликнул полковник. — Разверните бумагу, миссис Стивенс.
  — У меня слишком дрожат руки, — сказала леди.
  — Подождите, не открывайте! — вмешался Ник. — У меня есть предложение. Да и все равно мы знаем, что находится внутри. Полковник Ричмонд, я полагаю, вас переубеждать бессмысленно?
  — Вы абсолютно правы, — ответил полковник. — Милли получит все драгоценности. Я собираюсь выкупить их у дочери и сразу же передать ей.
  — Что ж, значит, я проиграл, — сказал сыщик. — Обстоятельства повернулись против меня. Но я все равно попытаюсь вам помочь. Я хочу обратить ваше внимание на законность происходящего. Вас мои слова могут удивить, но, прежде чем продолжить, вы должны узнать об этом. Если я просто изложу факты, вы мне не доверитесь. Миссис Стивенс, это правда, что среди ваших соседей есть судья Верховного суда?
  — Да, судья Лорример, наш ближайший сосед с южной стороны.
  — Не могли бы вы послать к нему кого-то из слуг? Или, возможно…
  Он посмотрел на Хорэса.
  — Хорошо, я схожу, — сказал Хорэс. — Я его знаю. Но я не понимаю, к чему вы ведете, мистер Картер.
  — Я хочу убедить полковника Ричмонда обратиться к слугам закона, прежде чем предпринимать какие-то шаги. Ему нужно посоветоваться с компетентным человеком относительно этой передачи драгоценностей до того, как он даст какие-либо обещания, которые, возможно, не будут иметь юридической силы.
  — Хорошая мысль, — согласился полковник Ричмонд. — Хорэс, сходите за судьей.
  Пока Хорэс ходил за судьей, сделано было немного. Миссис Стивенс просто сидела в задумчивости, держа в руках сверток. Несколько раз она заявляла полковнику Ричмонду, что не хочет, чтобы ее дочь получила драгоценности таким путем, и что она по-прежнему уверена, что спланировали и осуществили все эти похищения и прочие странные явления, обычные люди.
  — Если подтвердится, что это заговор, вы хотите, чтобы кто-нибудь был арестован? — спросил Ник.
  Произнося эти слова, он повернулся к полковнику.
  — Если это произойдет, можете арестовать меня, — с улыбкой произнес полковник. — Но этого не будет.
  — Я говорю серьезно.
  — Я тоже. Конечно, если было совершено преступление, я не стану покрывать виновников, кем бы они ни были.
  Тут вернулся Хорэс с судьей Лорримером, которого встретил прогуливающимся недалеко от границы владений миссис Стивенс.
  — Я попытался объяснить ему суть дела, — сообщил Хорэс, — но он говорит, что не понимает, какие тут могут возникнуть юридические трудности.
  — Сейчас попытаемся объяснить, — отозвался Ник. — Миссис Стивенс, разверните бумагу. Нет, подождите. Вы слишком взволнованы. Вам нужно выпить воды. Если позволите, я позвоню.
  Он протянул руку к сонетке. Когда он это сделал, миссис Стивенс развернула бумагу и находившийся в ней предмет упал ей на колени.
  Это был не бриллиантовый аграф, а обычный карманный нож довольно большого размера.
  — Ник, это же ваш нож! — воскликнул Патси.
  — Да, — кивнул сыщик. — А вот это бриллиантовый аграф.
  С этими словами он достал из внутреннего кармана добытую во время третьего крестового похода реликвию и передал ее полковнику.
  В это мгновение в комнату вошла вызванная звонком Энни О’Нил.
  — А теперь, — провозгласил Ник, пока остальные изумленно рассматривали драгоценность, — мы обсудим юридические вопросы. Судья Лорример, вот необходимые бланки. Прошу вас выписать ордер на арест Хорэса Ричмонда и Энни О’Нил, которые обвиняются в преступном сговоре.
  Глава X
  Ник объясняет кое-какие хитрости
  Едва Ник произнес эти слова, дом огласился громким криком. В следующую секунду в дверях гостиной появилась Милли Стивенс.
  — Хорэс! — воскликнула она. — Скажи, что это неправда! Скажи, что это не ты!
  — Конечно не я! — вскричал он. — Что за абсурдное предположение! Картер, вы пожалеете об этом!
  Девушка какой-то миг всматривалась в лицо Хорэса, а потом застонала.
  — Он виновен, — с горечью произнесла она. — Я вижу это по его глазам. А я так любила его!
  Мисс Стивенс осела на пол у ног матери.
  — О, мама, — пробормотала она, — так мне и надо! Это наказание мне. Вы ведь советовали мне его бросить. Вы увидели, какое у него сердце. Но я продолжала принимать знаки его любви. Я получала от него письма, в которых он просил держать наши отношения в тайне. Но я-то должна была увидеть в этом признание вины! Все это время он якобы любил меня только потому, что я получу в наследство золото и бриллианты.
  — Вы совершенно точно изложили суть дела, — сказал Ник. — Решив, что вы получите богатое наследство, он стал ухаживать за вами. Господь свидетель, вы очень привлекательная девушка, но ему этого было мало. Когда драгоценности к вам не попали, он был готов отказаться от вас. Об этом я сужу по некоторым письмам, зашифрованным азбукой Морзе, которые нашел в его комнате. Но потом у него появился план, как сделать вас богатой. Кражи ему помогали проводить Джон Гилдер и пара человек из спиритической банды, которых он тайно провел в дом. Он сделал все, чтобы распалить воображение его дяди. Именно он снова отдал полковника Ричмонда в руки той женщины-медиума.
  — Я думала, с этим уже покончено, — вставила миссис Стивенс.
  — Энни О’Нил, — сказал Ник, поворачиваясь к служанке, — нам нужно услышать ваше признание. Это может спасти вас от тюрьмы. Мы знаем, что вы содействовали преступлению. Это вы подбрасывали украшения туда, где их потом находили, после того как Хорэс передавал их вам. Это вы… Поддержите ее!
  Последние слова были адресованы Патси. Девушка закачалась так, будто была готова упасть. Прежде чем Патси подошел к ней, она в слезах опустилась на пол. Полились сбивчивые и невразумительные признания, из которых почти ничего нельзя было разобрать, кроме «Хорэс Ричмонд» и того факта, что девушка «все равно любит его».
  — Я ждал этого, — с недоброй усмешкой сказал Хорэс. — Доверься женщине и проиграешь. Все кончено. Я любил вас, Милли, но не настолько, чтобы жениться на вас без драгоценностей. Поэтому придумал, как вам их передать, но проиграл.
  — Вчера вечером вы преследовали Энни О’Нил, Патси, — сказал Ник. — А кто мужчина?
  — Джон Гилдер, — выдохнула охваченная страхом женщина.
  — А вы изображали призрака?
  — Да, сэр.
  — А как же мои выстрелы? — изумился Патси. — Почему Энни О’Нил жива?
  — Почитайте об этом у Чика, — сказал Ник, доставая сложенный листок. — Сегодня он обнаружил кое-что интересное в доме полковника, пока мы были в разъездах. Он нашел призрака. Похоже, эта девушка находилась внутри пустотелой куклы, которая стояла над люком в полу. Показав лицо, она опустила вуаль и тут же спустилась через люк. Кукла осталась стоять, и это в нее вы стреляли. Две ваши пули расплющились о ее стальные крепежи, три остальные прошли насквозь и угодили в экран камина. Свет зажигал Джон Гилдер. Когда он его погасил, куклу спустили через люк и спрятали в месте, которого не смогли найти ни вы, ни я, Патси.
  Полковник Ричмонд молча смотрел на него округлившимися глазами.
  — Но как же мистические силы? — наконец заговорил он. — Вы и ваш помощник пострадали. Как вы это объясните?
  — Это сделал Джон Гилдер при помощи мешка с песком, привязанного к палке, которой он орудовал, не выходя из тайника. В темной комнате это грозное оружие невозможно было увидеть. Удивительно, что мы вообще остались живы.
  — То-то мне показалось, что что-то просвистело в воздухе, — пробормотал Патси.
  — Но сегодня утром мы слышали ее голос, — напомнил полковник. — Она сказала «согласны».
  — Она этого не говорила, — возразил Ник. — У меня способности к чревовещанию.
  — А как объяснить то, что случилось с аграфом? — помолчав, спросил полковник.
  — Все очень просто. Хорэс вынул его из футляра и положил вам в карман. Вы действительно его видели, но он убедил вас в обратном. Когда я его обыскал, он вытащил его из вашего кармана и завернул в бумагу. А я, в свою очередь, вытащил аграф из его кармана, чтобы уравнять шансы, и вместо него сунул туда свой нож, тоже завернутый в бумагу. Когда мы пришли сюда, он отдал нож Энни О’Нил, а она подложила его под подушку мисс Стивенс, когда ходила наверх звать миссис Стивенс.
  — Вы не объяснили кражи в моем доме, — вставил полковник Ричмонд.
  — Я это сделаю на месте. Остальное понятно? У кого-нибудь есть вопросы?
  Все промолчали.
  — Энни О’Нил я оставлю здесь с Патси, — сказал Ник. — Хорэс Ричмонд, вы пойдете с нами.
  Хорэс сжал губы и сверкнул глазами, но потом заставил себя успокоиться и угрюмо кивнул. Судья Лорример напросился пойти со всеми, чтобы увидеть своими глазами, как совершались загадочные кражи, о которых он слышал.
  Спустя два часа все они уже стояли в комнате миссис Понд.
  — Ключевым звеном в этом деле, — начал Ник, — была вот эта дверь, которая открывалась и закрывалась как будто сама по себе. Я все понял с первого взгляда, а потом еще незаметно сделал проверку и убедился, что прав. Она передвигается при помощи электричества. В раму вделан магнит, достаточно мощный, чтобы притянуть дверь, после чего тот же магнит выталкивает вот этот маленький язычок, внешне неотличимый от обычного шурупа, который удерживает дверь, но не очень прочно. Вы можете сказать, что это должно было сразу указать на преступников, но нет. Видите ли, этот электромагнит работает, только когда к нему по проводам пускают электричество. Хорэс оказался достаточно умен, чтобы опутать проводами весь дом. Подсоединиться к ним можно практически в каждой комнате. Конечно же, Хорэса я начал подозревать сразу, потому что его комната находится как раз над этой. Эти две комнаты даже связаны, как видите, вентиляционной трубой с зарешеченным выходом в каждой комнате. Решетка здесь открыта.
  — Но позвольте! — воскликнул судья Лорример. — Преступник просто не смог бы пробраться через такое отверстие. Тут и шести дюймов не будет.
  — Подойдите сюда, сейчас увидите, — сказал Ник, а потом крикнул: — Готово, Чик!
  К этому времени вся компания уже переместилась в гостиную миссис Понд.
  Ник шикнул на всех и указал на вентиляционную трубу. Всем было видно входное отверстие. В тот же миг из него показались взъерошенные зеленые перья, а потом в комнату бесшумно влетел попугай Хорэса Ричмонда.
  Пару минут он летал кругами, потом сел на туалетный столик, взял клювом золотую заколку, после чего влетел в вентиляционную трубу.
  — Ловкий трюк! — сказал сыщик. — Полагаю, вам не сразу удалось научить этому птицу.
  — Около года учил, — прорычал Хорэс. — Но птица и до этого была хорошо обучена.
  — Все ли понятно? — спросил Ник.
  — Все, — ответил полковник. — Но как вы обо всем догадались?
  — Это было нетрудно. Когда совершались кражи, в комнату можно было попасть только одним путем, и попугай — единственное живое существо в доме, которое достаточно мало, чтобы пробраться через трубу, и достаточно умно, чтобы проделать этот фокус. Понимаете, Хорэс научил попугая брать яркие предметы, особенно цвета золота, и лазать вниз и вверх по трубе. Потом он каким-то образом добился, чтобы сюда пришла ваша дочь, остальное было просто. Дождавшись, когда она вышла в дальнюю комнату, он при помощи электричества закрыл дверь и сразу же выпустил в трубу попугая. Птица была настолько хорошо обучена, что ей потребовалась минута или две, чтобы стащить что-либо. Конечно, это не всегда было что-то ценное. Наверняка десятки раз она приносила какие-нибудь блестящие безделушки. Заподозрив птицу, я послал наверх Чика. Как видите, даже ему удалось заставить ее поработать. Итак, полковник, чем еще я могу быть вам полезен? Как вы поступите с задержанными?
  — Никак. Я не буду заявлять на них в суд.
  — Думаю, это дело можно замять, если вы этого хотите, — сказал Ник. — Кстати, я хочу объяснить еще кое-что. Я говорю о бриллиантовой застежке, которая странным образом появилась в коробочке во время первого приезда миссис Стивенс. Это была не настоящая заколка, а копия, изготовленная заранее. Для Хорэса это был последний штрих в его игре с дядей. Миссис Понд заставила Хорэса обратиться ко мне, но это его не испугало. Он провернул свое дельце прямо у меня под носом. Энни О’Нил изготовила дубликат застежки. Она открыла коробочку, когда миссис Стивенс звала свою дочь, и положила в нее дубликат. Потом обмотала ее веревочкой, как было до этого.
  — Значит, мне не придется отказываться от драгоценностей? — спросила миссис Понд.
  — Боюсь, придется. — Сыщик вздохнул. — Самая странная часть этой истории еще впереди. Чик обнаружил более поздний вариант завещания мисс Лавины Ричмонд, несомненно, подлинный. Как думаете, где находилось завещание? В самом неожиданном месте — в комнате Хорэса Ричмонда.
  — Она там умерла, — вставил полковник. — И, наверное, спрятала его, пока болела.
  — Ну не удивительно ли, что Хорэс Ричмонд возился с попугаем и придумывал всякие хитроумные махинации, в то время как документ, который дал ему все, что он хотел получить, был спрятан в его собственной комнате!
  После этих слов лицо Хорэса Ричмонда комично вытянулось, впрочем, как и лицо миссис Понд.
  — Не беда, дочь, — сказал полковник. — Так будет лучше. Я возмещу тебе потерю.
  На этом связанная с привидениями история Ника самым естественным образом завершилась.
  Никто не понес наказания. Даже банда медиумов и спиритов, которую разоблачил Ник, провела в тюрьме всего лишь одну ночь, после чего их всех отпустили, поскольку их жертвы, хорошенько подумав, постыдились жаловаться.
  Стальные звенья
  Глава I
  Искусная кража
  — Мистер Веннер, сэр?
  — Мистер Веннер… Да, конечно. Он у себя в кабинете. Туда, дверь направо, сэр. Веннер ведь у себя, да, Джозеф?
  — Не думаю, мистер Гарсайд, разве что он только что вернулся. Я видел, как он уходил.
  — Он уходил? Хм, тогда одну минутку, молодой человек.
  Молодой человек остановился и повернулся к мистеру Гарсайду, вопросительно подняв брови.
  — Его нет на месте, если я правильно понимаю, сэр? — вежливо произнес он.
  Мистер Гарсайд покачал головой. Этот высокий, стройный сорокалетний мужчина был младшим компаньоном фирмы «Руфус, Веннер и Ко», большого нью-йоркского ювелирного дома с очень симпатичным магазином на Пятой авеню, недалеко от Мэдисон-сквер. Именно в магазине фирмы произошла эта встреча, ставшая первым шагом к осуществлению одного из самых хитроумных и изобретательных преступлений, попавших в анналы истории.
  Дело было ясным апрельским утром, примерно в одиннадцать часов. У магазина стояли несколько изящных карет с вышколенными кучерами в зеленых ливреях, неподвижно сидящими на козлах. Все это прямо указывало на то, что заведение привлекает самых состоятельных клиентов.
  В самом магазине яркий солнечный свет приглушался желтыми шторами на окнах, которые делали освещение янтарным, подчеркивающим ослепительную красоту выставленного напоказ товара. Магазин имел форму вытянутого прямоугольника, вдоль его длинных сторон тянулись прилавки, за которыми стояли многочисленные продавцы. Часть из них обслуживала клиентов. В конце магазина находился отделенный от торгового зала стеклянной перегородкой кабинет, по бокам к нему прижимались две комнатки поменьше — личные кабинеты двух владельцев фирмы.
  Мистер Гарсайд стоял в центре зала, когда молодой человек вошел в магазин и спросил мистера Веннера. Отвернувшись от продавца, сообщившего об отсутствии Веннера, он извиняющимся тоном сказал посетителю:
  — Я ошибся, молодой человек. Мой сотрудник говорит, что мистера Веннера сейчас нет на месте. Вы не знаете, куда он ушел, Джозеф?
  — Нет, сэр.
  — Думаю, он скоро вернется. — Гарсайд снова повернулся к посетителю. — Могу я чем-нибудь помочь или желаете подождать мистера Веннера?
  — Спасибо, мистер Гарсайд. Вы ведь давно служите здесь и, вероятно, знаете, что я не стану ждать. — Молодой человек достал из нагрудного кармана небольшой завернутый в ткань пакетик. — Я от Томаса Хаффермана, сэр. Здесь десять бриллиантов, которые сегодня утром заказал у нас мистер Веннер, и я оставлю камни вам.
  Упомянутый господин также был ювелиром и крупным импортером бриллиантов и других драгоценных камней.
  На лице мистера Гарсайда отразилось некоторое удивление.
  — От Хаффермана? Заказ Веннера? — недоуменно произнес он. — Я не знал, что сегодня Веннер заказывал какие-то бриллианты.
  — Заказ принес один из ваших служащих, сэр. Он просил доставить вам камни как можно скорее, — сказал посыльный. — Мистер Хафферман вашего человека не знал лично, поэтому с камнями послали меня.
  — Как вас зовут, молодой человек?
  — Гарри Бойден, сэр. Я служу у мистера Хаффермана уже почти пять лет. Если обратитесь к нему, думаю, он подтвердит, что отправил этот заказ.
  — Одну минутку, мистер Бойден. — Гарсайд улыбнулся.
  Он пошел в дальний конец магазина и нагнулся к открытому окошку возле кассы.
  — Кто-нибудь из вас слышал о заказе, который сегодня утром сделал мистер Веннер? — спросил он у нескольких служащих, работавших в кабинете. — Заказ на десять бриллиантов.
  Отозвалась только сидевшая рядом с дверью в кабинет девушка-стенографистка:
  — Кажется, минут тридцать назад мистер Веннер посылал куда-то Сполдинга, сэр, — ответила она. — Я видела, как он передавал Сполдингу несколько писем.
  — Тогда все хорошо, — кивнул Гарсайд. — Странно только, что мне ничего не сказали. Джозеф, Сполдинг сюда не заходил за последние несколько минут?
  — Нет, сэр, — ответил тот самый служащий, которого Гарсайд спрашивал вначале. — Я видел, как он ушел перед уходом мистера Веннера, и пока что он не возвращался.
  Гарсайд вернулся к дожидавшемуся его Бойдену.
  — Вы точно знаете, что заказ поступил именно от мистера Веннера? — еще раз уточнил он. — Как давно к вам пришел посыльный?
  — Примерно полчаса назад, сэр, — с готовностью ответил Бойден. — Я полагаю, заказ был подписан мистером Веннером.
  — Заказ доставил наш Сполдинг? Вы его знаете в лицо?
  — Не знаю, сэр. Джозеф Майнард, вон он стоит, — единственный ваш работник, с которым я знаком лично, и, я думаю, он поручится за меня, — сказал Бойден, начиная улыбаться. — Сэр, я же оставляю камни вам, и, если камни побудут у вас до возвращения мистера Веннера, вряд ли случится что-то плохое, верно? — Тут он не выдержал и рассмеялся.
  — Нет-нет, я и не думал ничего такого, — поспешил заверить его Гарсайд. — Просто мне бы не хотелось брать на себя ненужные хлопоты по возвращению камней, если окажется, что это не наш заказ.
  — Я думаю, с заказом все в порядке, мистер Гарсайд. К тому же как раз вчера я видел мистера Веннера у нас. Он рассматривал бриллианты, должно быть, эти самые.
  — Если так, конечно же оставляйте их! — воскликнул Гарсайд. — Я и не знал, что он побывал у вас. Должно быть, это для какого-то заказа, которым он сам занимается. Да, да, мистер Бойден, оставляйте их. Джозеф, отнесите пакет в хранилище и передайте его мистеру Веннеру, когда он вернется. Прошу прощения за то, что задержал вас, мистер Бойден. Если бы вы сразу упомянули о том, что мистер Веннер вчера наведался к мистеру Хафферману, я бы и раздумывать не стал.
  — Ничего страшного, мистер Гарсайд, ничего страшного. — Бойден с улыбкой поклонился. — Я ценю вашу внимательность, сэр. Если все же выяснится, что произошла какая-то ошибка с заказом, вам не составит труда вернуть камни. Всего доброго, сэр.
  Гарсайд, передававший пакет Джозефу, повернув голову, кивнул через плечо, и Бойден тут же вышел.
  — Вы знакомы с этим молодым человеком, Майнард? — осведомился мистер Гарсайд.
  — Да, сэр. Он уже не первый год служит у Хаффермана.
  — Значит, можно не волноваться. Но странно, что Веннер ничего не сказал мне об этом заказе. Передайте ему пакет, как только он вернется.
  — Передам незамедлительно, сэр.
  Майнард спрятал пакет с камнями в одно из отделений громадного стального хранилища в конце зала и вернулся к работе, а мистер Гарсайд пошел к двери в магазин встречать входившую покупательницу.
  Спустя двадцать минут и управляющий, и продавец забыли об этих десяти бриллиантах.
  Однако вскоре им о них напомнило появление другого человека, молодого мужчины с бледно-голубыми глазами и землистым, со следами оспы лицом. Он был среднего роста, хорошо сложен, модный деловой костюм сидел на нем безукоризненно.
  Быстро подойдя к мистеру Гарсайду, который к тому времени уже освободился, он, кланяясь и посмеиваясь, протянул ему визитную карточку Томаса Хаффермана и бойко заговорил:
  — Прошу прощения, мистер Гарсайд, но мы должны перед вами извиниться. Наш мистер Бойден не так давно оставил у вас несколько бриллиантов, которые предназначались «Тиффани и Ко». Дело в том, что мистер Хафферман, когда читал заказ, забыл надеть очки, и ему показалось, что там написано «Веннер и Ко». Путаница, несомненно, произошла еще и из-за того, что мистер Веннер наведывался к нам вчера по поводу бриллиантов.
  — Вот! — воскликнул Гарсайд, как будто обрадовавшись тому, что был прав. — Я знал, что Веннер не мог сделать заказ, не сообщив мне. Да, ваш мистер Бойден оставил камни у нас. Значит, они для «Тиффани и Ко», так?
  — Да, сэр, и их нужно было доставить уже давно. — Снова прозвучал смешок. — С вашего позволения, я сам отнесу их. Наверняка это просто досадная ошибка Хаффермана, и я не сомневаюсь, что…
  — О, ничего страшного не случилось, просто потеряно немного времени, — перебил его Гарсайд и тоже засмеялся. — Так вы говорите, что сами доставите их?
  — Если позволите.
  — Джозеф, принесите пакет с бриллиантами, который оставил Бойден. Их прислали нам по ошибке. Я это сразу понял. Вот, пожалуйста, мистер…
  — Реймонд, сэр. Я работаю кассиром у Хаффермана. Премного благодарен. Простите, что побеспокоил вас…
  — Никакого беспокойства, — посмеиваясь, сказал мистер Гарсайд, подходя с мистером Реймондом к входной двери. — Это вам пришлось побеспокоиться.
  — Вы правы, — улыбнулся Реймонд, переступая порог с пакетом в руке, и, выйдя на тротуар, прибавил себе под нос: — А теперь настало время радоваться.
  И он зашагал прочь, быстро растворяясь в полуденном людском потоке, текущем по знаменитой нью-йоркской улице.
  Менее чем через пять минут, прежде чем у мистера Гарсайда возникли какие-либо сомнения, в магазин торопливо вошел старший владелец фирмы.
  — Веннер! — воскликнул мистер Гарсайд, остановив партнера у двери кабинета. — Какие бриллианты вы хотели купить у Хаффермана?
  — У Хаффермана? — с удивлением переспросил Веннер.
  — Разве вчера вы не присматривали у него камни?
  — Да, несколько редких бриллиантов. Я обратил внимание на десять камней чистой воды, они немного крупнее и лучше огранены, чем все, что есть у нас в запасах. Но как вы узнали, что я там побывал?
  Мистер Гарсайд сообщил ему о событиях за последние тридцать минут, после чего, к его смятению и ужасу, брови Веннера мрачно сдвинулись.
  — Реймонд — кассир Хаффермана? — промолвил он. — Ничего подобного, Филип! Их кассира зовут Бриггс. Я его хорошо знаю.
  — Бриггс. Бриггс?
  — Бриггс. Да, Бриггс! — возбужденно повторил мистер Веннер. — Черт возьми, здесь что-то не так!
  — О боже, если этот Реймонд самозванец, мы…
  — Подождите… Подождите!
  Оборвав партнера резким жестом, Веннер бросился в свой кабинет, схватился за телефон, стоявший на столе, и быстро набрал номер фирмы, которая прислала бриллианты. Гарсайд последовал за ним и услышал, как его не на шутку взволнованный партнер сыплет вопросами. Потом Веннер бросил трубку, вскочил и закричал так громко, что крик его разнесся по всему магазину, отчего все продавцы кинулись к его кабинету.
  — Все ясно, Гарсайд. Можете не сомневаться. Вас обманули… надули… Нас обокрали! Бриллианты на четыре тысячи долларов украдены. Реймонд самозванец… мошенник…
  — Веннер… Погодите. Не паникуйте, — все больше бледнея, сказал Гарсайд. — Хватит и того, что мы потеряли камни. Давайте не терять голову. Но нужно спешить. Срочно сообщите в полицию. Немедленно звоните в главную контору.
  — К черту полицию! К черту главную контору! — презрительно вскричал Веннер. — Мне здесь не нужны полицейские… Не нужны люди из конторы! Мне нужен сыщик, причем настоящий, а не карикатура какая-то.
  — Руфус…
  — Молчать, Гарсайд! Оставьте это дело мне, — грубо оборвал его Веннер. — Вы уже показали, на что способны.
  С этими резкими словами мистер Руфус Веннер стремительно вышел из кабинета в зал и крикнул:
  — Майнард! Вот вы где… Немедленно вызовите кеб и поезжайте к Нику Картеру. Не теряйте времени. Никаких вопросов! Ступайте, ну же! Привезите Ника Картера как можно скорее.
  Майнард схватил пальто и шляпу и бросился на улицу.
  Так началось одно из самых волнительных и необычных уголовных дел в богатой практике упомянутого выше знаменитого нью-йоркского сыщика.
  Глава II
  Относительно сеньоры Серверы
  Джозеф Майнард оказался у Ника Картера, как раз когда прославленный нью-йоркский сыщик готовился пообедать. Задыхаясь от волнения, Майнард рассказал, с какой целью прибыл, описав основные детали преступления. Однако Ник Картер, как всегда, смотрел вглубь вещей, и мелочи для него были гораздо важнее, чем для обычных людей. Майнард еще не успел закончить рассказ, а Ник уже понял, что кража эта не могла быть совершена обычными преступниками, и тут же решил, что не только возьмется за это дело, но и что оно обещает быть куда более интересным, чем показалось сначала.
  Но даже проницательности Ника не хватило, чтобы на столь раннем этапе расследования предугадать истинный размах и трагические последствия этого дела.
  Согласившись поехать вместе с Майнардом на место преступления, Ник повернулся к Чику Картеру, своему верному помощнику, который тоже внимательно выслушал рассказ Майнарда.
  — Вам стоит поехать со мной, Чик, — сказал сыщик. — Дело серьезное, и действовать необходимо быстро. Мне может понадобиться ваша помощь.
  — Конечно я с вами! — охотно согласился Чик и пошел за пальто и шляпой.
  — Однако, судя по обстоятельствам, изложенным Майнардом, — добавил Ник, — я склонен думать, что эти крысы тщательно замели следы, и поиск этих следов нас только задержит. И все же будет лучше, если вы поедете со мной.
  — Я уже готов, Ник.
  — Прекрасно. Идемте, мистер Майнард. Я вижу, вас ждет экипаж. Не будем задерживаться даже ради обеда, перекусим позже.
  Трое мужчин вместе вышли из дома, и ровно в час дня Ника провели в кабинет, где два владельца фирмы «Веннер и Ко» все еще оживленно обсуждали дерзкое похищение.
  Здесь следует упомянуть, что мистер Руфус Веннер был весьма заметной фигурой в городе. Темные волосы, приятное смуглое лицо, прямая спина, горделивая осанка — этот сорокалетний habitué5 лучших клубов все еще не обзавелся женой, однако слыл любимцем дам и даже не раз становился героем пикантных слухов. Таким был старший владелец фирмы «Веннер и Ко», человек, быстро поднявшийся навстречу Нику Картеру и Чику, когда сыщики вошли в кабинет.
  — Скажу прямо, мистер Картер, — начал Веннер, когда все расселись вокруг стола, — мне не нравится, что меня обворовывают таким подлым образом. Можете идти на любые расходы, в пределах разумного, конечно, но найдите и арестуйте воров. Теперь задавайте вопросы, детектив Картер.
  — Для начала скажите мне, какова стоимость украденных бриллиантов? — спросил Ник, пристально всматриваясь в красивое лицо Винера.
  — Около четырех тысяч долларов.
  — Мне сказали, было десять камней.
  — Да.
  — И все равноценные?
  — Практически да. Это изумительные камни, все идеально ограненные, и каждый из них стоит порядка четырех сотен. Мне они были нужны для особых целей, которые…
  — О которых поговорим позже, — вежливо вставил Ник. — Насколько я понимаю, вы, мистер Веннер, вчера заходили в магазин Томаса Хаффермана и интересовались камнями?
  — Да, я даже осмотрел их.
  — Где именно это происходило?
  — В кабинете Хаффермана.
  — Кто-нибудь из служащих при этом присутствовал?
  — Никого не было… Хотя нет. Один из них принес бриллианты мистеру Хафферману, но он сразу ушел. Пока мы разговаривали с мистером Хафферманом, кроме нас там не было никого.
  — Вы знаете имя этого служащего?
  — Кажется, Бойден.
  — Это он сегодня утром принес нам бриллианты, — заметил мистер Гарсайд. — Его зовут Гарри Бойден.
  Ник достал из кармана блокнот и записал имя.
  — Вы тогда же заключили сделку? — спросил он.
  — Я только попросил, чтобы их отложили для меня на день-два. Сказал, что либо сам еще раз зайду, либо пришлю заказ, если решу купить их, — ответил Веннер.
  — Вы уверены, что только мистер Хафферман слышал это ваше заявление?
  — Я уверен только в том, что дверь его кабинета при этом была закрыта. Мне тогда в голову не пришло, что кто-то мог нас подслушивать.
  — Это естественно, — улыбнулся Ник. — Теперь скажите, для каких таких особых целей вам понадобились эти бриллианты?
  На щеках Веннера проступил румянец, что не укрылось от зорких глаз Ника.
  — Они нужны были, вернее, я думал, что они могут мне понадобиться для одной клиентки, которая подумывала заказать у меня бриллиантовый крест для сцены. У нас не нашлось подходящих для этого камней, поэтому я и пошел к Хафферману, надеясь, что у него найдется то, что нужно.
  — Кто ваша клиентка, мистер Веннер?
  — Я не понимаю, какое отношение ее имя может иметь к расследованию. Но я не собираюсь его скрывать, — прибавил он, слегка нахмурившись.
  — Да, к чему темнить? — сказал Ник.
  — Просто я не хочу втягивать леди в это дело, о котором она, разумеется, ничего не знает, — резко произнес Веннер. — Я ожидаю заказ от сеньоры Серверы, испанской танцовщицы.
  — А, она, кажется, состоит в труппе Большого варьете, которое уже несколько месяцев собирает у нас аншлаги?
  — Да, это она.
  — Я слышал, что она любит бриллианты.
  — Это верно, мистер Картер. Она собрала великолепную коллекцию дорогих украшений и носит их без всякой опаски, хотя я ее неоднократно предостерегал, просил быть осторожнее.
  — Чтобы было понятнее, — подхватил мистер Гарсайд с какой-то странной улыбкой, — стоило бы добавить, что Веннера с испанской сеньорой связывают весьма дружеские отношения.
  — Я не вижу повода комментировать мой интерес к Санетте Сервере, Гарсайд, — насупив брови, с упреком сказал Веннер. — Детектив Картер, между нами именно такие отношения, которые только и возможны между леди и джентльменом. Я познакомился с ней, когда она зашла сюда к нам несколько месяцев назад, чтобы сменить оправу нескольких бриллиантов. Признаюсь, ее необыкновенная красота и изящество произвели на меня впечатление, и с тех пор я оказываю ей знаки внимания.
  — Разумеется, это вполне объяснимо, — заметил Ник, вежливо улыбаясь. — Насколько я понимаю, мистер Веннер, вы отсутствовали, когда сегодня утром Бойден принес бриллианты.
  — Да, — кивнул Веннер. — Утром я получил записку от сеньоры Серверы, в которой она просила меня зайти к ней в одиннадцать и принести бриллиантовый кулон из наших запасов, который я имел честь показать ей несколько дней назад.
  — Продолжайте.
  — Она написала, что, если я в назначенное время буду у нее, она решит, покупать кулон или заказывать у нас бриллиантовый крест.
  — И вы выполнили ее просьбу, мистер Веннер?
  — Разумеется.
  — Где она живет?
  — Сеньора Сервера снимает меблированный дом в пригороде.
  — Она живет одна?
  — С прислугой.
  — Сколько их?
  — Она держит дворецкого, повара и двух горничных. Еще одна девушка следит за ее гардеробом и одновременно служит ее костюмером в театре.
  — Как видно, сеньора Сервера не испытывает недостатка в средствах.
  — Не скажу, что она очень богата, — возразил Веннер. — Сейчас она пользуется небывалым успехом, и работа приносит ей немалый доход, однако доллары она разбрасывает, как сухие листья. Одним словом, детектив Картер, она отъявленная транжира.
  — Я слышал и об этом, — кивнул Ник.
  — В самом деле?
  — О да! — рассмеялся сыщик. — Вас это, кажется, удивляет? Вы бы не стали так удивляться, если бы я вам рассказал, что в Нью-Йорке найдется очень немного известных людей, о привычках которых я не осведомлен. Вы, мистер Веннер, конечно же, не сомневаетесь в честности этой испанской танцовщицы? — прямо спросил Ник.
  Тут Веннер зарделся и быстро замотал головой.
  — Ни в коей мере! — с чувством воскликнул он. — Сеньора Сервера мошенница? Это невозможно!
  — Маловероятно, мистер Веннер, — несомненно, но почему же невозможно?
  — Это невозможно, сэр! — отрубил Веннер. — Я слишком хорошо ее знаю. Сама мысль об этом абсурдна. Даже не думайте об этом, господин сыщик. Я готов смириться с потерей этих бриллиантов и вообще отменить расследование, лишь бы не впутывать ее в это дело, лишь бы ее репутация осталась незапятнанной.
  Ник негромко рассмеялся и заставил себя не произнести то, что вертелось у него на языке. Вместо этого он сказал:
  — Не делайте этого, мистер Веннер. Я своими соображениями вовсе не собирался бросать пятно на сеньору Серверу. У меня нет ни малейшего сомнения в ее честности.
  — Надеюсь на это, сэр.
  — Кстати, записка, которую она прислала вам этим утром, при вас?
  — Да, вот она.
  — Вы ее получили с почтой или ее принес посыльный?
  — Принес посыльный.
  — Видно руку иностранки, — пробормотал Ник, осматривая записку. — Почерк твердый и уверенный. Он указывает на сильный, решительный характер. Должен сказать, сеньора Сервера женщина исключительных качеств.
  — Вы совершенно правы, сэр. Она женщина исключительных качеств.
  — Как она решила поступить с бриллиантами, мистер Веннер?
  — Заказала крест, детектив Картер, и просила изготовить его и прислать ей как можно скорее.
  — Об этом она сказала, когда вы сегодня утром были у нее?
  — Конечно.
  — До этого вы не посылали Хафферману заказ на эти камни?
  — Нет, разумеется.
  — Тем не менее он получил заказ в письменной форме, иначе не отправил бы вам товар.
  — В таком случае это была подделка.
  — Несомненно, — охотно согласился Ник. — Чик!
  — Да, Ник?
  — Берите экипаж и поезжайте к Хафферману. Расспросите его, возьмите заказ, который он получил, и привезите сюда. Присмотритесь к Бойдену, попытайтесь понять, что он за человек. Добудьте подпись мистера Хаффермана и каждого из его служащих. Все понятно?
  — А-то как же! — отозвался Чик, уже отчетливо уяснивший, какое направление принимает расследование, тогда как ни Веннер, ни его партнер об этом еще не догадывались. — Постараюсь вернуться как можно скорее.
  — Найдете меня здесь, — кивнул Ник. — Одну секунду!
  — Да?
  — Еще возьмите описания человека, который принес в магазин Хаффермана заказ. Поинтересуйтесь, что он тогда говорил и почему не попытался присвоить бриллианты сразу.
  — Наверное, его там не знали, и он понимал, что никто ему не доверит бриллианты, — высказал свое мнение Веннер.
  Ник на это ничего не ответил, и Чик отправился выполнять задание.
  Глава III
  Бриллиантовая банда Килгора
  — Теперь, господа, если позволите, еще несколько вопросов, после чего я немедленно приступлю к расследованию этого дела, — сказал Ник, как только Чик вышел. — Все ли ваши служащие находились на своих рабочих местах во время этой кражи, мистер Веннер?
  — Поскольку меня самого не было в магазине, я этого не знаю, — сухо ответил Веннер. — Что скажете, Гарсайд? Вы были на месте.
  — Отсутствовал только один продавец, молодой человек по фамилии Сполдинг.
  — Он отсутствовал с вашего ведома?
  — Да, я дал ему поручение, — быстро пояснил Веннер. — У нас много старых счетов, и я, перед тем как поехать за город, послал Сполдинга привести их, по возможности, в порядок. Думаю, он уже вернулся.
  — Это не имеет значения, если он выполнял ваше указание, — сказал Ник, закрывая блокнот. — Теперь ответьте, мистер Веннер, кто из ваших подчиненных знал о том, что вы подумывали купить у Хаффермана эти бриллианты или что вы ходили в его магазин и осматривали их?
  — Ни одна живая душа, — был быстрый ответ.
  — Вы уверены?
  — Совершенно. Я о своих планах не рассказывал никому, даже своему партнеру, потому что до встречи с сеньорой Серверой не мог знать, понадобятся ли они. Я уверен, что ни один из моих работников не знал о моих намерениях.
  Ник не был в этом так уверен, но не стал говорить об этом. Он встал и взял со стола Веннера чистый лист бумаги.
  — Господа, — сказал он, — я хочу, чтобы каждый сотрудник написал название фирмы на этом листе. Попрошу вас сделать это прямо сейчас.
  — Зачем это? — недовольным тоном осведомился Веннер.
  — Я хочу сравнить почерк каждого с почерком на поддельном заказе, который мой помощник вскоре принесет от мистера Хаффермана, — спокойно пояснил Ник. — Я бы попросил не задерживать меня.
  Веннер молча взял перо и начертал на листе название фирмы.
  — Теперь вы, мистер Гарсайд.
  — Я тоже, детектив Картер? — удивился Гарсайд.
  — Сделайте одолжение.
  — Позвольте! — возмущенно воскликнул Веннер. — Вы же не подозреваете мистера Гарсайда или меня…
  — Прошу прощения, — твердо оборвал его Ник. — Я не имею привычки обсуждать свои подозрения, но никого из вас я не подозреваю.
  — Еще бы!
  — Поэтому не спорьте со мной из-за того, чего нет. Если вы хотите, чтобы я продолжил расследование, господа, я буду делать это так, как сочту нужным. Либо вы с этим соглашаетесь, либо я отказываюсь от этого дела. Итак, мистер Гарсайд?
  Гарсайд поспешил взять перо и написал название фирмы под автографом партнера. Ник протянул лист Веннеру.
  — Теперь, мистер Веннер, — сказал он, — пусть каждый из ваших подчиненных напишет здесь чернилами название фирмы. Не пропустите никого, от счетовода до посыльного. Если Сполдинг еще не вернулся, возьмете его подпись позже и пришлете мне по почте. Пока вы будете этим заниматься, я подожду здесь.
  Только теперь Веннер начал смутно понимать, каковы намерения Ника. Перечить он не мог, но владельца фирмы явно возмущало предположение, что кто-то из его работников мог состоять в сговоре с преступниками, которые совершили кражу этим утром. С угрюмым выражением лица он взял лист и вышел из кабинета.
  Ник Картер ждал молча, в уме прокручивая обстоятельства дела.
  Как только Веннер вернулся с образцами почерков сотрудников, появился Чик с фальшивым заказом, оставленным в магазине Хаффермана. Едва взглянув на него, Ник сунул бумагу в карман.
  — Вы видели Бойдена? — спросил он Чика.
  — Да, и даже разговаривал с ним, — кивнул Чик.
  — И что скажете?
  — Похоже, он чист.
  — Вы получили подписи Хаффермана и его работников?
  — Они на этом листе.
  — Хорошо. Давайте автографы ваших сотрудников, мистер Веннер. Здесь все?
  — Да, все.
  — Прекрасно, — сказал Ник, складывая листы и пряча их в карман. — Теперь, Чик, что насчет человека, который принес Хафферману подложный заказ?
  — Он просто оставил бумагу и попросил, чтобы бриллианты отправили как можно скорее.
  — Что это был за человек?
  — Лет пятидесяти, густые усы, темные волнистые волосы, — бойко принялся перечислять приметы Чик. — Хафферман говорит, рослый парень.
  — Хм, — многозначительно произнес Ник и кивнул. — Теперь, мистер Гарсайд, опишите человека, которому вы передали бриллианты.
  — Реймонда?
  — Он так назвался?
  — Он хорошо сложен, гладко выбрит. Ему лет тридцать. Лицо какое-то нездоровое, желтоватого цвета, несколько оспинок…
  — Я так и думал! — не стал выслушивать до конца Ник. — Этого вполне достаточно, мистер Гарсайд.
  — Что вы хотите этим сказать, Картер? — тут же поинтересовался Веннер. — Вы узнали преступников?
  — Я узнал стиль их работы.
  — А сами люди?
  — Я с самого начала знал, кто сделал это.
  — Это невозможно!
  — Возможно, мистер Веннер, — убежденно сказал Ник. — Нет ни малейшего сомнения, что вы стали жертвой знаменитой бриллиантовой банды Килгора. Это тройка мерзавцев, хитрее и отчаяннее которых свет не знал.
  — Вы меня поражаете!
  — В самом деле? — улыбнулся Ник. — Если я расскажу вам историю этих мошенников, вы поразитесь еще больше. Они могут пойти на любое, даже самое отчаянное преступление, на самое рискованное мошенничество, на самую отвратительную подлость, и чаще всего им сопутствует успех. Они орудуют на двух континентах и известны полиции многих стран.
  — Удивительно! — сухо обронил Веннер. — Это не к чести полиции, что такие отъявленные негодяи до сих пор разгуливают на свободе.
  — Заверяю вас, это не обычные преступники, — с нажимом заметил Ник.
  — Что вам о них известно, детектив Картер?
  — Девид Килгор, вожак банды, — один из умнейших и самых бесстрашных преступников в истории. Он прекрасно образован, опытен и обладает изысканными манерами. Этот человек наделен стальными нервами, лисьей хитростью и не останавливается даже перед убийством, если этого требует выполнение его планов. Однако он всегда тщательно заметает следы и быстро исчезает при малейшей опасности, так что до сих пор ему неизменно удавалось ускользать от полиции. Таков Девид Килгор, сэр.
  — А его подельники?
  — Мерзавцы того же сорта, почти такие же хитрые и безжалостные, как их предводитель, — ответил Ник. — Одного зовут Перри Далтон. С этим приятного вида мужчиной со следами оспы на лице вы, мистер Гарсайд, сегодня утром имели удовольствие познакомиться. Его кличка Рябой Далтон.
  — А второй?
  — Мэтью Столл, больше известный как Мэтт Столл. Это тоже образованный человек, выпускник Калифорнийского университета, по профессии инженер-электрик. О, я знаю о них все! — Ник рассмеялся. — Но непосредственно столкнулся с ними впервые. Я рад, что они в Нью-Йорке.
  — Почему, детектив Картер? — небрежно поинтересовался Веннер, но в глубине его темных глаз затеплились огоньки.
  — Потому что мне давно хотелось помериться силами с Девидом Килгором и его сообщниками, — сурово промолвил Ник. — В последний раз, когда я о них слышал, они находились в Амстердаме. Вы наверняка знаете, что голландские огранщики бриллиантов считаются одними из лучших в мире.
  — Да, верно.
  — Вероятно, банде по понятным причинам пришлось бежать из этой страны и даже из Европы, — добавил Ник. — Они давно избегали Нью-Йорка, и тот факт, что теперь они оказались здесь, крайне важен… Что ж, посмотрим. На этом пока все, господа.
  — И какие у вас планы? — спросил Веннер, когда Ник встал.
  — Я сделаю все, что в моих силах, сэр, — уверенно отозвался сыщик. — Я берусь за это дело, мистер Веннер. Когда появится что-то новое, я свяжусь с вами.
  — Но…
  — Мне больше нечего сказать, господа, и чем скорее я возьмусь за работу, тем лучше, — тоном, не терпящим возражений, заявил Ник.
  — Но вы будете сообщать мне о своих решениях? — Веннер прикоснулся к его руке, останавливая.
  — Возможно, — кивнул Ник, хотя в действительности, скорее всего, делать этого не стал бы. — Теперь позвольте попрощаться, господа. Если к вам обратятся репортеры, можете рассказать им, как все было, и упомянуть, что за дело взялся Ник Картер. Я хочу, чтобы в банде Килгора сразу же узнали, что я на них охочусь… и намерен отправить их туда, где им самое место.
  — За решетку, да? — спросил Веннер с усмешкой.
  — Да, сэр. За решетку! — решительно заявил Ник. — Еще раз до свидания, господа. Позже я с вами свяжусь.
  Мистер Веннер и его партнер, стоя в дверях кабинета, проводили взглядом двух знаменитых сыщиков, которые быстро прошли через магазин и вышли на Пятую авеню.
  Губы мистера Руфуса Веннера сложились в язвительную усмешку, в темных глазах блеснули зловещие огоньки, и, когда за внушительной фигурой Ника закрылась дверь, он произнес вполголоса:
  — Свяжешься, да? Очень хорошо! Просто замечательно, господин сыщик! Мне как раз это и нужно. Связывайся пораньше и почаще, детектив Картер, пораньше и почаще! Маленькое похищение этим апрельским утром как раз для этого и затевалось!
  — Это правда было нужно, Руфус? — прошептал Гарсайд, единственный, кто услышал эти слова. Побледневшее лицо его и дрожь по всему телу выдавали страхи, как видно, неведомые его смуглолицему старшему партнеру. — Этот Картер пронырливый, хитрый человек. Ох, как бы ты не ошибся в нем! Так ли это было нужно, Руфус, так ли необходимо?
  Веннер развернулся к нему с презрительным рычанием.
  — Да ты собственной тени боишься, Гарсайд! — процедил он сквозь белые ровные зубы. — Необходимо… Конечно это было необходимо! Иначе стал бы я все это затевать. Мы начинаем большую игру, дьявольскую игру! Когда дело сдвинется, когда все закрутится, вот тогда тот, кого первым клюнет жареный петух, помчится к Нику Картеру за помощью.
  — В этом можно не сомневаться, Руфус.
  — Разумеется, в этом можно не сомневаться! Он — лучший сыщик в стране… Только тому, кого сомнет махина нашего плана, он не поможет.
  — Пожалуй, да.
  — И что это нам даст, а, Филип? Что это даст? — добавил Веннер со странным сочетанием ликования и суровости в голосе. — Когда наши жертвы обратятся за помощью к Нику Картеру, мы-то уже будем для него своими, верно? Сегодняшним ходом мы добились его полного доверия, и теперь, как я и рассчитывал, он будет рассказывать нам обо всем, что думает и что собирается сделать. Будет, это точно. А кто предупрежден, тот вооружен.
  — Но он хитрый и смелый…
  — Хитрее Дейва Килгора? — с нажимом произнес Веннер. — Смелее Рябого Далтона или решительнее любого другого из банды Килгора? Как бы не так, Филип! Я знаю тех, о ком говорю, да получше, чем детектив Ник Картер.
  — Возможно, ты прав, Руфус, — пробормотал Гарсайд, кивая. — Мы и впрямь затеяли грандиозную, непревзойденную аферу. Такого еще никто не делал. Мы заработаем миллионы. Да, да, Руфус, ты прав. Связаться с Ником Картером перед началом операции было по-настоящему мудрым решением.
  — О да, Филип, иначе я не стал бы на это тратить время, — сказал Веннер, и в голосе его поубавилось язвительности. — Так будь мужчиной, Филип, а не размазней. Сегодня ты справился со своей ролью превосходно. Продолжай так и дальше… до конца!
  Лицо Филипа Гарсайда снова порозовело, он уверенно улыбнулся и одобрительно кивнул.
  Стоит ли говорить, что негромкий, но эмоциональный разговор этих людей указывал на то, что знаменитый сыщик Ник Картер оказался втянут в игру более сложную, чем предполагал.
  Глава IV
  Приступая к работе
  — Итак, Ник, старина, что вы об этом думаете?
  Вопрос этот своим обычным веселым тоном задал Чик Картеру спустя несколько часов после разговора двух сыщиков с Руфусом Веннером и его партнером.
  Сейчас было около шести часов вечера, и Чик только что вернулся после доверительного разговора с одним из работников театра, в котором вот уже несколько месяцев с оглушительным успехом выступало знаменитое Большое европейско-американское варьете, самой яркой звездой которого была сеньора Сервера.
  Чик застал Ника в библиотеке, где тот сидел с увеличительным стеклом в руке за столом перед разложенными листами бумагами, которые он утром принес из магазина Веннера.
  Ник поднял на него взгляд, улыбнулся и стряхнул пепел с сигары.
  — Сомнений нет, Чик, — сказал он, — мы наконец столкнулись с ними.
  — Бриллиантовая банда Килгора?
  — Именно.
  — Я рад, Ник, как вы и говорили сегодня утром.
  — И я не изменил своего мнения. Я тоже рад.
  — Вот теперь увидим, так ли они хитры и отчаянны, как их изображают.
  — Я думаю, в этом можно не сомневаться.
  — Если нам не удастся сбросить их с пьедестала, Ник, я сам отдам им все свои денежки, — с широкой улыбкой пообещал Чик. — Что вы накопали, изучая эти бумаги? Сделали уже какие-нибудь выводы?
  — Еще бы! — Ник многозначительно усмехнулся. — Вы когда-нибудь видели, чтобы я изучал нечто подобное пять часов подряд и не пришел к каким-либо выводам?
  — Никогда! — рассмеялся Чик. — Но самое главное в этом то, что ваши выводы почти всегда оказываются верными. Итак, каков ваш вердикт, старина?
  Ник посмотрел на стоящие на каминной полке французские часы.
  — Садитесь, курите, — сказал он. — У нас есть полчаса, и я потрачу их на то, чтобы ввести вас в курс дела.
  — Прекрасно! — воскликнул Чик, выдвигая стул и зажигая сигару. — Выкладывайте, Ник. Я слушаю во все уши, как сказал осел дьякону.
  — Прежде всего, — посерьезнев, начал Ник, — заказ Хафферману на бриллианты, которые он доставил в магазин Веннера, липовый. Его не писал ни Веннер, ни Гарсайд, это так же очевидно, как хобот на голове слона.
  — Да уж, это достаточно очевидно, — кивнул Чик.
  — Далее, — продолжил Ник. — Заказ не был написан ни одним из работников обоих магазинов. Я сравнил все почерки с тем, которым написана фальшивка, и готов поставить свою репутацию на то, что не ошибся. Поддельный заказ был изготовлен человеком со стороны.
  Ник был настоящим экспертом в графологии. Обмануть его, подделав почерк, было абсолютно невозможно, и Чик это знал как никто другой.
  — Человеком со стороны?
  — Несомненно, Чик. И это заключение рождает сразу два вопроса. Во-первых, находился ли кто-то из банды Килгора в магазине Хаффермана, когда вчера туда пришел Веннер, и, во-вторых, мог ли он подслушать их разговор, после чего и продумал план действий на сегодня?
  — Это возможно.
  — Однако в эту версию не укладывается тот факт, что поддельный заказ написан на листе фирменной бумаги из магазина Веннера.
  — Ник, при должной сноровке кто-нибудь из банды без труда мог раздобыть такую бумагу.
  — Правильно, — согласился Ник. — Но, поскольку эта версия основывается лишь на догадке и не подкреплена уликами, более вероятной представляется другая версия.
  — Пожалуй.
  — Мне так это видится.
  — И что же это за версия?
  — Кто-то из работников магазина проведал о намерениях Веннера купить бриллианты и сообщил об этом людям Килгора, которые, я уверен, и совершили кражу.
  — Что ж, звучит правдоподобно, — кивнул Чик. — Бойден, служащий Хаффермана, мог узнать о намерениях Веннера. Гарсайд упоминал, что он очень хотел оставить камни до возвращения Веннера. Если он связан с людьми, укравшими их, с его стороны это было вполне естественным желанием.
  — Однако возникает то же самое возражение, — заметил Ник. — Бойден не работает у Веннера и поэтому не имел доступа к фирменной бумаге. Более того, Веннер побывал у Хаффермана вчера днем, менее чем за двадцать четыре часа до кражи. Вряд ли Бойден был уже тогда в сговоре с бандой Килгора, а если он не был с ними в сговоре, то, по-моему, совсем уж невероятно, чтобы он успел за такое короткое время выйти на них.
  — Черт возьми, а ведь верно! — воскликнул Чик. — Получается, что ни у одной из версий нет надежного обоснования.
  — Именно к такому выводу я и пришел. — Ник рассмеялся.
  — И что дальше?
  — Относительно этой стороны дела, — ответил Ник, — у меня возникает несколько соображений. Кто-то из банды Килгора наверняка знал о посещении Веннером магазина Хаффермана и о его просьбе отложить бриллианты. Иначе он не смог бы все так четко спланировать. Кто-то должен был ему об этом сообщить. Кто-то должен был передать ему лист фирменной бумаги. Если исключить служащих обеих фирм, мы остаемся в потемках.
  — Гм, дело превращается в настоящую загадку! — произнес Чик.
  — Да, это та еще загадка, — сказал Ник, покрутив головой. — Скажу честно, Чик, не нравится мне эта кража. Какая-то она подозрительная.
  — Почему, Ник?
  — Не в духе банды Килгора работать по мелочам, рассчитывая в лучшем случае лишь на несколько тысяч, при том, что риск разоблачения достаточно велик.
  — Черт возьми, а ведь верно! — снова воскликнул Чик. — С этим не поспоришь.
  — Вместо того чтобы спорить, я буду придерживаться этого соображения, — веско продолжил Ник. — У меня возникает подозрение, что эта пустяковая кража может стать гораздо более серьезным делом. Во всяком случае, Чик, прямо сейчас мы не можем взяться за поиски пропавших бриллиантов, по крайней мере, пока не разберемся с этими вопросами.
  — Все правильно! — горячо поддержал его Чик. — Я подпишусь под каждым вашим словом. Ник, старина, только с вашей проницательностью можно было сделать такие выводы, и, черт возьми, я уверен, что вы попали в точку.
  — Если я прав, в точку мы попадем немного позже, и уж попадем так попадем, — мрачно заметил Ник.
  — Да!
  — У этого дела есть еще одна сторона, — добавил Ник, — и с нее мы начнем прямо сегодня.
  — Вы имеете в виду эту испанскую танцовщицу Серверу?
  — Именно.
  — И то, что она пригласила Веннера к себе этим утром?
  — Совершенно верно, — кивнул Ник. — Напомню, она назначила ему время, вероятно, зная, что Веннер не откажется. Следовательно, есть вероятность того, что она намеренно хотела выманить его из магазина, чтобы он не помешал краже.
  — В таком случае, Ник, мы обязаны включить ее в банду Килгора, несмотря на заверения Веннера в ее честности.
  — Конечно должны, Чик, но только в том случае, если ее записка Веннеру действительно была сочинена ради этого, — кивая, сказал Ник. — Только пока у нас нет этому доказательств. То, что записка была послана сегодня и в ней упоминалось именно то время, когда произошла кража, может быть простым совпадением, и тогда вор, скорее всего, не входя в магазин, дожидался, когда Веннер уйдет, чтобы приступить к делу. Если это так, то Серверу можно исключить из списка подозреваемых, поскольку она не имела преступного умысла.
  — Вполне вероятно.
  — Ну вот! — воскликнул Ник, снова посмотрев на часы. — Наши полчаса истекли. Теперь вы знаете, как я оцениваю это дело, и мы можем приступить к работе. Оставим пока эту подозрительную кражу и для начала попытаемся разузнать что-нибудь о сеньоре Сервере и ее отношениях с Руфусом Веннером.
  — Прекрасный план, Ник. Я с вами.
  — Вы были в театре?
  — Да, я все уладил с Басби.
  — И вы сможете попасть сегодня на сцену?
  — Конечно. — Чик улыбнулся. — Басби там главный декоратор, и он согласился устроить меня рабочим сцены.
  — Замечательно.
  — Но мне нужно еще успеть загримироваться. Я должен быть на месте в половине восьмого.
  — Так приступайте! — сказал Ник, вставая. — Постарайтесь как можно больше узнать о Сервере, понаблюдайте за ней, а если там окажется Веннер, попытайтесь услышать, о чем они будут говорить.
  — Можете на меня положиться, — рассмеялся Чик.
  — А я тем временем буду наблюдать за представлением из зала, — прибавил Ник. — Если придет Веннер и после выступления Серверы они уйдут вместе, оставите эту парочку мне. Я буду ждать их у служебного входа.
  — Отлично, Ник. За работу!
  Проницательности Ника Картера и впрямь можно было позавидовать. Прав был Гарсайд, предположив, что Руфус Веннер ошибся в нем.
  Глава V
  За кулисами
  В тот вечер у Ника Картера была двойная цель. Если сеньора Сервера действительно состояла в сговоре с Килгором и имела какое-то отношение к похищению бриллиантов, Ник был настроен найти этому убедительные доказательства.
  Несмотря на то что записка, посланная Веннеру, уличала танцовщицу, поскольку именно по ее просьбе он покинул свой магазин как раз в то время, когда произошло похищение, казалось маловероятным, что прекрасная испанская девушка, о чьей неповторимой красоте и головокружительных танцах говорил весь город, была связана с известной всему миру преступной бандой. Однако такая вероятность существовала, и Ник никогда не пренебрегал даже малейшей зацепкой.
  Далее Ник рассудил, что, если Сервера в сговоре с бандитами, кто-то из них может прийти в театр на ее выступление, и потому он решил присмотреться также к зрителям. Он не сомневался, что узнает Килгора даже в гриме, которым тот наверняка воспользуется.
  Второй целью Ника было узнать, в каких отношениях состоят сеньора Сервера и Руфус Веннер. Для выяснения этого он решил действовать вместе с Чиком. Ник был уверен, что, когда он будет находиться в зале, а Чик на сцене, ничто, заслуживающее внимания, не ускользнет от них.
  Однако поиски, которым он занялся до представления, оказались безрезультатными. Это была предпоследняя неделя гастролей варьете, и театр был забит под завязку. Наблюдая за зрителями в фойе и курительной комнате, Ник успевал время от времени осматривать и зрительный зал, но не заметил никого подозрительного.
  Около девяти часов он вернулся на свое место в первых рядах партера и приготовился ждать выступления Серверы, которая должна была выйти на сцену в конце программы.
  В то же самое время Чик Картер в спецовке рабочего сцены сосредоточил свое внимание на появившемся за сценой Руфусе Веннере, облаченном в безукоризненный вечерний костюм, с перекинутым через руку плащом.
  «Похоже, он за кулисами чувствует себя как дома, — сказал сам себе Чик. — Он явно знаком с управляющим, иначе бы его сюда не пропустили. Должно быть, их познакомила испанская сеньора».
  Веннер, стоя слева от сцены, беседовал с красивой актрисой лет двадцати, которая только что закончила свое выступление. Заглянув в программку, Чик узнал, что эта просто одетая, но необычайно хорошенькая и, судя по виду, скромная девушка выступала под именем Виолетты Мардьюк, исполнительницы баллад.
  «Она тут явно не звезда, — подумал Чик, которого не впечатлили ее песни, хотя саму девушку он нашел настоящей красавицей. — Но, судя по тому, как смотрит на нее Веннер, он от нее в восторге».
  — Дорогу, мистер! — прорычал вдруг кто-то у него за спиной. — Освобождай место для гадов!
  Чик быстро повернулся и невольно отпрянул, увидев надвигающийся на него удивительный предмет.
  Пока на переднем краю подмостков продолжалось представление, несколько рабочих вкатывали в глубину сцены реквизит для следующего номера… И каким жутким был этот реквизит!
  На Чика надвигался большой ящик на колесиках, со стеклянной стенкой. Внутри ящика стояло несколько плетеных корзин, как открытых, так и закрытых на замок.
  В открытых корзинах и на полу извивалось штук пятьдесят змей разных размеров, в основном от фута до двух в длину, но было там и несколько экземпляров длиной в пару ярдов.
  Никогда Чик не видел ничего более отталкивающего и ужасающего. Рабочий, который просил его освободить место, рассмеялся, увидев, что он побелел.
  — Тебе что, спьяну никогда такое не мерещилось? — весело спросил он.
  — Нет, — ответил Чик, борясь с отвращением. — Если бы я когда-нибудь так напился, чтоб мне такая гадость привиделась, я бы на следующий день завязал.
  — Тоже неплохо.
  — Да уж.
  — Тут есть и правда страшные твари.
  — Как это?
  — Кусючие.
  — Ядовитые?
  — А то! Чертовы ползучие гады, я бы ни одного в руки не взял, хоть ты меня Рокфеллером за это сделай!
  — Ты хочешь сказать, у них не вырваны ядовитые зубы?
  — Ну да. Вот гляди. Видишь того малого медного цвета, что в углу свернулся? Он небольшой, всего с фут, но, если он тебя цапнет, ты и десяти секунд не проживешь.
  — Черт, тогда буду держаться подальше от него, — с усмешкой сказал Чик. — Зачем им здесь такие опасные создания?
  — Ты что? Кому ж будет интересно смотреть на заклинателя змей, если этим ползучим тварям повыдергивать клыки? — удивился рабочий. — Это ж все равно, что бой собак в намордниках. Они принадлежат факиру индусу, его номер следующий.
  — Панду Синджу? — спросил Чик, сверившись с программкой.
  — Да, ему. Они для него что детишки малые. Да вот он, легок на помине, выходит из гримерки. Сам на змея похож.
  Чик повернулся и с любопытством посмотрел на приближающегося иностранца.
  Панду Синдж был высоким мужчиной со смуглой кожей, с прямыми черными волосами, типичными для индийца чертами лица и пронзительными смоляными глазами. Они и впрямь блестели, как у змеи. Индус приблизился, не произнося ни слова и даже не глядя по сторонам. Движения его были не лишены горделивости дикаря. Голову его венчал красный тюрбан, а свободный халат, стянутый на талии поясом, доходил почти до лодыжек. Взмахом руки он отогнал рабочих от своего отвратительного змеиного логова, и Чик отошел в глубину сцены.
  Не успел сыщик переодеться, как рядом с ним раздался тихий голос Басби, который в тот вечер помог ему попасть на сцену.
  — Тс! Вон она, Чик.
  — Сервера?
  — Да. Вон она, рядом с электрическим щитком. Спрячься за эту деревянную стенку, сможешь ее хорошенько рассмотреть.
  — Спасибо, дружище Басби, — прошептал Чик. — Только не смотри в мою сторону слишком часто, а то меня заметят.
  Басби заговорщически подмигнул, и Чик скользнул за указанную декорацию, через отверстие в которой мог незаметно наблюдать за Серверой. Никто не усомнился бы в том, что это дочь солнечной Испании, — волосы, волнистые и черные, как ночь; глаза сияющие, как ночные звезды; прекрасное лицо сильно нарумянено, что делало ее ослепительную красоту еще более яркой. На вид ей было лет двадцать пять, ее сценический костюм, переливающийся всеми цветами радуги, дополняло невероятное количество сверкающих драгоценностей и бриллиантов. Однако яркое облачение лишь подчеркивало достоинства несравненной фигуры, и Чик вынужден был признать, что никогда не видел такой поразительно красивой женщины.
  «Та еще птичка! — сказал он себе, сосредоточенно рассматривая ее лицо и осыпанную украшениями фигуру. — Но у нее плохой взгляд, хоть она и красавица. Жестокий рот. Такая, чуть что, так и в драку полезет… Очень плохой взгляд! И на что она, черт возьми, уставилась?»
  Со своего места у кулис Санетта Сервера пристально смотрела на другую сторону сцены, но что привлекло ее внимание, Чику было не видно.
  Темные глаза испанки угрожающе засверкали, изогнутые брови сомкнулись над переносицей, образовав прямую линию, красные губы крепко сжались.
  Прежде чем Чик успел понять причину такого проявления чувств, представление закончилось и подошла очередь заклинателя змей.
  Произошла быстрая смена декораций, из-за чего Чику пришлось переместиться, и на какое-то время из-за суеты на подмостках он потерял из виду Серверу.
  Увидел он ее снова, только когда объявили ее выход. Испанке отдали всю сцену, и Чик оценил изумительно красивые и страстные танцы, из которых состоял ее номер и которые очаровали добрую половину города. Белое сияние рампы подчеркивало пленительную красоту испанки, и это безумное и завораживающее действо оставляло неизгладимое впечатление. Из-за блеска бриллиантов она как будто вся искрилась. Каждое ее па было полно соблазнительной грации, своими быстрыми, легкими движениями испанка напоминала испуганного леопарда.
  Ее выступление сорвало шквал аплодисментов. Раскланявшись, она, счастливая и сияющая, учащенно дыша от возбуждения, поспешила в свою гримерную. Но на полдороге вдруг остановилась, и Чик заметил, что улыбка исчезла с ее лица. Потом она быстро направилась к задним декорациям, где ее поджидал Веннер.
  Богатый ювелир с Пятой авеню заулыбался и протянул ей руку, но она нахмурилась и не сразу приняла ее. Чик, улучив момент, шмыгнул за декорацию, рядом с которой они какое-то время стояли. Однако он успел услышать лишь несколько слов, которые не имели никакого отношения ни к похищению бриллиантов, ни к банде Килгора.
  — Нет же, ты ошибаешься, Сервера! — вполголоса увещевал испанку Веннер. — Тебя подвели глаза.
  Женщина по-змеиному зашипела сквозь сжатые зубы.
  — Меня подвели глаза? Такого не бывает! Ты лжешь! Я не ослепла, — яростно произнесла она с едва заметным иностранным акцентом.
  — Ты не права, Сервера, — настаивал Веннер. — Я…
  — Нет! Если я что-то вижу, я понимаю, что вижу!
  — Но…
  — Карамба! Я говорю, ты должен пойти со мной!
  — Конечно, если ты так хочешь. Разве не для этого я сюда пришел?
  — Ты знаешь, что я этого хочу… И пойдешь.
  — Как только ты будешь готова, Санетта, — ответил Веннер. — Но твой мерзкий…
  — Молчи! Жди здесь, пока я буду переодеваться, а потом мы уйдем… вместе. Жди.
  — Хорошо, иди переодевайся, — бросил Веннер. — Я буду здесь, когда ты вернешься.
  «Хм, между ними явно что-то происходит. Только что?» — подумал Чик, услышав быстрые удаляющиеся шаги Серверы.
  Он остался на своем месте и вскоре снова увидел Серверу, которая вернулась в обычной одежде. Веннер тут же предложил ей руку, и они вместе пошли к лестнице служебного входа.
  Чик, вспомнив инструкции Ника, не стал идти за ними.
  Глава VI
  Выстрел в темноте
  Руфус Веннер и Сервера, закутанная в струящийся черный плащ, покинули театр через служебный вход без нескольких минут одиннадцать. Когда они направились к переулку, где их ждала карета, из темного угла недалеко от лестницы неожиданно выскользнул крепкий, непрезентабельно одетый человек с широкой бородой и в рыжем парике и по-кошачьи бесшумно последовал за ними.
  Когда карета с Веннером и танцовщицей рванула с места и понеслась прочь, бородач бросился через улицу к кебу с открытой дверцей.
  — За ними, Патси! — крикнул он, запрыгивая внутрь и захлопывая дверцу.
  Возницей кеба был юный, но смышленый помощник Ника Картера, а бородачом, как читатель уже наверняка догадался, был сам Ник. Он вышел из театра, как только Сервера закончила свое выступление, и до неузнаваемости изменил свой внешний вид в кебе, который специально поставил здесь, загрузив в него все необходимое для маскировки.
  В том, что Патси сумеет не упустить преследуемых, при этом оставаясь незамеченным, Ник не сомневался. И не ошибся. Примерно через двадцать минут езды умелый молодой возница придержал лошадь на пересечении улиц, за которыми начинался пригород, и подал Нику знак выходить. Ник, приоткрыв дверцу, спрыгнул на ходу и какое-то время бежал рядом с кебом вдоль переулка, в который свернула карета.
  — Четвертый дом по правой стороне, — негромко сказал ему Патси. — Я увидел, как они возле него остановились, когда мы были на углу, и проехал дальше, чтобы не привлекать внимания. Они еще не вошли.
  — Молодец, — похвалил его Ник. — Отвезите домой мои пожитки, которые я в кебе оставил.
  — Будет сделано. Вам помощь сегодня еще понадобится?
  — Нет. Думаю, уже ничего серьезного не случится. Но запомните дом на всякий случай — вдруг я не вернусь.
  — Накрепко запомнил.
  Они к этому времени уже проехали переулок. Ник, чувствуя, что его не заметили, оторвался от кеба и вышел на тротуар, потом вернулся назад и осторожно выглянул из-за угла.
  Сервера и ее спутник как раз поднимались по лестнице к двери внушительного вида здания, стоящего особняком. Их карета, развернувшись, выезжала из переулка.
  Ник дождался, пока пара войдет в дом, после чего переместился в темный прямоугольник двери на противоположной стороне улицы и осмотрел здание.
  От подвала до крыши в окнах не было видно ни единого проблеска света. Даже прихожая была погружена во мрак. Ник несколько минут ждал, когда осветится хотя бы одна комната. Однако ни в одном окне даже искорка не промелькнула.
  — Гм, — пробормотал он, пребывая в некотором замешательстве, и стал мысленно рассуждать: «Либо они сидят в темноте, либо все окна занавешены плотными шторами. Если занавешены, я должен узнать почему. Хотя, возможно, кроме них в доме никого нет и они ушли в какую-то комнату в глубине. Или заподозрили, что за ними следят, и теперь наблюдают за улицей из одного из окон. Но тогда я обхитрю их и заодно посмотрю на окна с другой стороны здания. Что-то здесь не так, это точно».
  Держась в тени, Ник вернулся на угол, перебежал через улицу и вышел на мощеную подъездную дорожку, ведущую к небольшой конюшне во дворе подозрительного дома.
  Высокие ворота из острых железных копий были закрыты и заперты, поэтому Ник вернулся в переулок, который тянулся вдоль дворов многоквартирных зданий, выходящих фасадом на ту улицу, где он выпрыгнул из кеба. Там Ник быстро перелез через высокий деревянный забор, пересек два соседних двора и оказался у каменной стены рядом с упомянутой конюшней. Забраться на нее и спрыгнуть во двор Нику тоже оказалось по силам, и ему открылся вид на заднюю часть дома Серверы. Его старания были вознаграждены: в одной из комнат ярко горел свет, но тонкие занавески на двух ее окнах мешали рассмотреть, что происходит внутри.
  «Наверняка одна из гостиных или библиотека, — подумал Ник, прикинув в уме расположение комнат в доме. — Хотя бы узнаю, кто там есть».
  Прислушавшись, не раздастся ли какой-нибудь звук в конюшне, он прошмыгнул через темный мощеный двор к дому. Окна освещенной комнаты находились футах в двух над его головой, и, встав под одним из них, он ухватился за кирпичный карниз и подтянулся, чтобы заглянуть внутрь.
  И как только его голова попала в полосу света, падающего из окна, и его месторасположение было раскрыто, Ник услышал звук, убийственную природу которого определил мгновенно.
  Вжж!
  Короткая, резкая, ни с чем не сравнимая песня летящей пули, которую, если услышишь однажды, не забудешь уже никогда.
  Потом раздался глухой шлепок — пуля расплющилась о стену в дюйме от ребер Ника, и он понял, что стал мишенью для невидимых врагов. Однако револьверного выстрела, который мог бы указать на положение стрелка, не было слышно, и Ник сразу предположил, что пуля была выпущена из духового ружья. Впрочем, это не помешало ему определить, что стреляли откуда-то сзади. Ник знал, как выманить противников из их убежища. Как только пуля ударилась о стену, он отпустил кирпичный подоконник, рухнул в темноту под окном и растянулся на земле. Лежа на спине, он нащупал что-то горячее и поднес его к глазам. Это был бесформенный кусочек свинца, который едва не оборвал его жизнь.
  «Они серьезно настроены, — подумал Ник, дожидаясь, когда сработает его уловка. — Черт возьми, а дело принимает интересный оборот! Пожалуй, сегодня работы будет побольше, чем я предполагал. Ха! Мерзавцы уже выползают из своего укрытия!»
  Настороженно прислушиваясь, Ник уловил шорох, донесшийся со стороны конюшни. Он бесшумно вытащил револьвер и прижал его к боку.
  Через какое-то время дверь конюшни медленно приоткрылась, потом луч света, явно от фонаря, прорезал темноту над мощеным двором и на секунду задержался на лежащем неподвижно, как труп, Нике.
  Из конюшни быстро вышли двое рослых, сильных мужчин, оба с густыми бородами, и поспешили к нему.
  — Уложил с первого выстрела, — заметил один.
  — Похоже на то, Дейв, — отозвался другой. — Я, как только увидел его голову в проеме окна, понял, что не промахнусь.
  — Хороший выстрел. Ну-ка приложи руку к его груди, послушай, бьется ли сердце. Надо понять, готов или нет. Если нет, нужно будет…
  — Лучше поднимите руки. Оба! — грозно прервал его Ник, направляя на них оружие. — Если кто-нибудь дернется, буду стрелять на поражение!
  Ник предвидел, что его очень быстро раскусят, и потому решил брать быка за рога, надеясь задержать своих трусливых противников. Однако то, что незнакомцы, с которыми он столкнулся, были людьми удивительной выдержки и безрассудной отваги, стало понятно буквально в следующую секунду.
  Едва Ник успел договорить фразу, человек по имени Дейв молниеносным движением ударил ногой по руке сыщика. Удар был настолько быстрым, точным и сильным, что пальцы, сжимавшие оружие, тут же онемели.
  — Бери его! — прорычал бандит. — Бери его, говорю! Быстро… грушу!
  Не приходилось сомневаться, что эти люди занимались таким делом не впервой. Оба накинулись на Ника, как волки на раненого лося, но сыщик уже ждал их. Не имея возможности воспользоваться револьвером, Ник отбросил одного из них в сторону, вцепился во второго и повалил его на каменную кладку. Потом номер один снова кинулся на него и схватил за горло. Трижды Ник выворачивался из его рук, одновременно яростно ударяя второго негодяя головой о камни. Из горла последнего вырвалось страшное проклятие, а потом он закричал:
  — Грушу! Черт, быстрей! Грушу! Грушу!
  И как будто в ответ на этот призыв, Ник, задыхавшийся от попыток побороть двоих сильных мужчин, вдруг почувствовал, что ему что-то впихнули в рот.
  Продолжая сражаться с противниками, Ник попытался вытолкнуть предмет изо рта, для чего шире раскрыл челюсти, но предмет, имевший форму груши, тут же увеличился в объеме, отчего сомкнуть челюсти Ник уже не смог. Он попытался открыть рот еще шире, но предмет только увеличивался в размерах. Наконец Ник понял: борясь с двумя преступниками, он стал жертвой дьявольского приспособления, которое в наши дни используется крайне редко, одного из самых болезненных и хитрых орудий, когда-либо созданных извращенным человеческим умом.
  В рот Нику затолкали «душительную грушу».
  Это страшное орудие пытки было изобретено еще во времена Гошеру, знаменитого французского разбойника и вероотступника, и тогда его заслуженно называли «груша мучений».
  Этот, так сказать, твердый кляп состоит из нескольких лепестков с внутренними пружинами, устроенными так, что во рту жертвы они распрямляются по мере раскрытия челюстей, но в исходное положение уже не возвращаются. Чем шире жертва открывает рот, чтобы вытолкнуть «душительную грушу» или закричать, тем большими становятся размеры кляпа, в результате чего наступает удушье, а затем быстрая смерть. Если бы это адское приспособление находилось в арсенале современных преступников, Ник по крикам понял бы, что ему угрожает, и сумел бы защититься. Но для него это стало неожиданностью. Большинство людей не смогли бы противиться «душительной груше», но у Ника мышцы челюстей были подобны стальным волокнам, и, едва осознав, в какое положение попал, он перестал открывать рот шире. Вместо этого, в то время как его руки все еще были задействованы в неистовой схватке, он нечеловеческим усилием сжал челюсти и раздавил грушу, как яичную скорлупу.
  Один из нападающих, услышав хруст, удивленно вскрикнул.
  Тут же в доме послышались торопливые шаги, в следующую секунду дверь распахнул Руфус Веннер, и поток света упал на продолжающих бороться мужчин. Ник к этому времени уже подмял обоих противников под себя и через минуту наверняка скрутил бы их. Веннер понял это сразу. Он прыгнул к ним, взял револьвер, размахнулся и ударил сыщика рукоятью по голове.
  Ник упал, как бык на скотобойне. Глаза его застлала темнота чернее ночи.
  Глава VII
  Стратегическое решение
  Череп Ника Картера был привычен к сильным ударам, и, чтобы вывести его из игры надолго, одного удара было мало. Великий сыщик пришел в сознание через полчаса после вмешательства в драку Руфуса Веннера, и, как только туман в его голове рассеялся, тут же начал оценивать свое положение.
  Оказалось, что он со связанными руками и ногами лежал на полу в темной комнате. В том, что он находился в доме испанской танцовщицы, Ник не сомневался.
  Когда мысли прояснились, а глаза привыкли к темноте, Ник заметил узкую полоску света у самого пола в нескольких ярдах от него, и через какое-то время его слух уловил едва слышные голоса.
  «Свет в соседней комнате, — сказал он сам себе. — Наверное, там собралась вся банда, решают, как со мной поступить. Если они там, нужно получше рассмотреть двух мерзавцев, которые на меня напали. После этой ночи я у них в долгу, а такие долги я всегда плачу. Одного из них звали Дейв, и это мог быть сам Дейв Килгор. А если это так, то, ей-богу, я был прав, когда думал, что похищение бриллиантов — на самом деле лишь прикрытие для более серьезной игры. Интересно, они догадываются, кто я? Если нет, что они затевают?»
  Ник очень быстро оценил различные варианты развития событий. Если человек, чье имя он слышал, и вправду Девид Килгор, получается, что Руфус Веннер, а также Сервера могут быть в сговоре с бандитами, и на самом деле похищение было организовано ими же для каких-то тайных целей. С другой стороны, Веннер может не знать, кто такой Девид Килгор, и не подозревать Серверу, если сам стал жертвой этих знаменитых преступников.
  «Если это так, — рассудил Ник, — то бандиты, похоже, опасаются, что я могу помешать их планам. И это означает, что сегодня они собирались просто выяснить, что известно мне. В таком случае мне нужно быть похитрее. Попробую подслушать, о чем они говорят».
  Решив приблизиться к закрытой двери, из-под которой пробивался свет, Ник осторожно перевернулся на бок и пополз по ковру. Но не успел он преодолеть и ярда, как услышал голос Серверы, в котором ясно прозвучали металлические нотки.
  — Кто-нибудь, сходите еще раз проверьте, не очнулся ли этот проходимец, — приказала она.
  «Проходимец — это, конечно же, я», — догадался Ник.
  Он быстро откатился на прежнее место и приготовился притворяться бесчувственным.
  Через мгновение дверь распахнулась и свет рассеял темноту. В комнату широким шагом вошел мужчина и присел рядом с неподвижно лежащим сыщиком.
  — Эй ты! — рыкнул он и потряс Ника за плечо. — Очнись, собака! Очнись, слышишь?
  Ник застонал и медленно приоткрыл глаза.
  — Голова… бедная моя голова, — пробормотал он слабым голосом, как человек, снедаемый болью.
  — Бедная голова, говоришь? — Мужчина осклабился. — Тебе повезло, что она у тебя целая осталась. Ну-ка соберись! Слышишь? Соберись!
  — Оставь меня. Где я?
  — Скоро узнаешь. Ну-ка сядь.
  — Что там происходит? — донесся из соседней комнаты крик Веннера. — Он очнулся?
  Мужчина, присевший рядом с Ником, повернул голову, чтобы ответить, и Ник получил возможность рассмотреть его профиль.
  «Гм! Мэтью Столл в гриме! — мысленно произнес он. — Один из членов бриллиантовой банды. Теперь понятно, что я на верном пути».
  — Да, он приходит в себя, — крикнул в ответ Столл. — Еще пару минут, и очухается.
  — Веди его сюда! — громко приказала Сервера. — Подними его и веди сюда.
  Именно это Нику и было нужно.
  Столл освободил лодыжки сыщика от веревок.
  — Поднимайся! — прорычал он. — Поднимайся, я говорю!
  Продолжая стонать и невнятно бормотать, Ник позволил поднять себя на ноги, после чего Столл, поддерживая, повел его в соседнюю комнату.
  В рыжем парике, с окладистой бородой, да еще в простецкой одежде, Ник производил жалкое впечатление. Растерянно мигая, он опустил голову и уставился на свои связанные руки, однако же успел внимательно осмотреть ярко освещенную комнату.
  Это явно была библиотека. Руфус и Сервера сидели за красивым столом, на котором лежали бриллианты и другие украшения испанки. В свете люстры они искрились так заманчиво, что человек, которого изображал Ник, не мог не соблазниться таким зрелищем.
  В кресле у стены сидел человек, которого, когда Ник притворялся мертвым, назвали Дейвом. Теперь, увидев его при ярком свете, Ник мгновенно узнал в нем Девида Килгора, несмотря на толстый слой грима, который преступник, по-видимому, считал непроницаемым.
  Не подав виду, Ник решил сначала продумать свои действия в случае того или иного варианта развития событий.
  Однако, начиная с этой минуты, имена преступников не упоминались, и Ник был вынужден сделать вывод, что Веннер действительно не знает, с какими людьми на самом деле имеет дело.
  Все взгляды обратились на сыщика, который стоял, слегка покачиваясь, и Сервера, угрожающе насупив брови, громко осведомилась:
  — Ну, злодей, что скажешь в свою защиту?
  — Я? — Ник делал вид, что собирается с мыслями. — Ничего.
  — Я так и думала.
  — А что мне говорить? Зачем вы меня сюда притащили, да еще связали?
  — Скоро узнаешь, — угрожающим тоном сказала Сервера. — Что ты делал у моего дома?
  — Ничего такого, — уклончиво ответил Ник, дожидаясь, чтобы стало понятно, откуда ветер дует.
  — Ничего такого! — презрительно повторила Сервера. — С нами этот номер не пройдет.
  — Просто хотел поспать в вашей конюшне, — пробормотал Ник.
  — Врешь, собака! — взвилась Сервера. — Ты заглядывал в окно дома.
  — Я заглядывал?
  — Ты собирался украсть мои драгоценности! — зло прибавила Сервера, и глаза ее загорелись, засверкали, как драгоценные камни, на которые она указала. — Вот чего ты хотел, каналья!
  — Вы так думаете?
  — Я в этом уверена!
  Ник на это и надеялся.
  — Я жалею только об одном: что пуля моего стража не оборвала твою гнусную жизнь, — добавила испанка сердито.
  — Мы это можем устроить прямо сейчас, сеньора, — вставил Мэтью Столл с мрачной решимостью.
  Ник слишком часто был свидетелем таких игр и понимал, что это блеф. Впрочем, нельзя было исключить и другого варианта: они его узнали, но не показывали этого, действуя по какому-то своему, тщательно продуманному плану.
  — Если, по-вашему, я вор, отчего же вы не сдаете меня полиции? — поинтересовался он.
  Уловка сработала. Сервера на мгновение замешкалась с ответом, и Ник пришел к выводу, что им известно, кто он, и поэтому они не вызывают полицию.
  Однако эти люди так старались не показать, что узнали Ника Картера, что сам Ник решил подыграть им, а потом нанести ответный удар: назвать себя и тем самым заставить их думать, что он не узнал Килгора и Столла и ни в чем не подозревает сеньору Серверу.
  Ход был хитрый и требовал особой осторожности.
  — Так почему вы не сдадите меня полиции, если думаете, что я вор? — повторил он свой вопрос, так и не дождавшись ответа.
  — Полиции? Фу! — насмешливо воскликнула Сервера. — Зачем? Ты ведь выкрутишься, а то и сбежишь и снова вернешься сюда, чтобы меня обворовать.
  «Так-так… Они меня не отпустят, пока не узнают, что мне известно. Что ж, поиграем в ваши игры», — подумал Ник.
  — К черту полицию! — быстро добавила испанка. — В моей стране есть лучший способ избавляться от таких злодеев, как ты.
  — Какой же?
  — Карамба! Гаррота!
  — То есть вы их душите, да?
  — Или кинжал!
  — Меж ребер, я так понимаю.
  — Да! Ты это заслужил.
  — Только со мной вы ничего этого делать не станете, — без тени сомнения в голосе заявил Ник.
  — Ты что, предсказатель?
  — О, в этом я совершенно уверен.
  — Полиция до нас не доберется, и не надейся, — вскричала Сервера. — Карамба! Мы закопаем твои жалкие кости так, что их не найдут никогда. И не думай, что мы побоимся это сделать.
  — Вы не сделаете этого.
  — Не сделаем?
  — Нет, сеньора Сервера.
  — Как смеешь произносить мое имя ты, ничтожество? — завопила танцовщица, негодующе сверкая глазами. — Мы не убьем тебя? Да я прикажу это сделать прямо сейчас, мерзавец! Я ненавижу таких ползучих тварей, как ты.
  Ник рассмеялся.
  — Если бы вы приказали это сделать, сеньора, и если бы даже у моего горла был нож, — сказал он, — ваш приказ отменили бы.
  — Что?! Кто? — вскричала Сервера, задохнувшись от гнева. — Сейчас ты узнаешь, кто здесь главный…
  — Ваш приказ не будет выполнен, сеньора.
  — Это почему?
  — Его отменит наш общий друг, мистер Руфус Веннер, которому я сейчас объясню свое поведение. И я умоляю вас, сеньора, простить меня за то, что сделал вас мишенью своих подозрений, — убежденно произнес Ник, внезапно напустив на себя горделивый вид.
  Его слова заставили Веннера вскочить с кресла.
  — Боже правый! Что вы хотите этим сказать, сэр?
  — Да, что это значит? — проревел Килгор, отрываясь от спинки стула и берясь за револьвер.
  Ник сделал вид, что не заметил этого движения.
  — Это всего лишь значит, господа, что я не вор, — ответил Ник своим натуральным голосом и начал связанными руками снимать маскировку. — Позвольте мне, мистер Веннер, показать свое настоящее лицо.
  — Тысяча чертей! — возопил Веннер. — Вы… Вы Ник Картер!
  — Собственной персоной. — Ник с улыбкой поклонился и бросил парик и накладную бороду на стол. — Веннер, вы кажется, удивлены? А впрочем, это не важно.
  Но это было не совсем так, поскольку он до сих пор не знал наверняка, чему можно верить.
  Однако на лицах Килгора и Мэтью Столла появилось скорее выражение затаенного ликования, нежели удивления. Они оба явно были убеждены, что Ник не узнал их и даже не подозревал, что сам был узнан. Именно этого Ник и добивался, именно на это и был рассчитан мастерский ход с разоблачением.
  — Да, сеньора Сервера, — поспешил добавить он, прежде чем успел заговорить кто-нибудь другой, — я должен попросить у вас прощения. Я был не прав, заподозрив вас в воровстве, а также решив, будто вы каким-то образом связаны со знаменитой бандой Килгора. Это трое умнейших и опаснейших преступников в мире.
  — Проклятье! — задохнулась Сервера. — Вы меня поражаете.
  — Подозрения эти у меня возникли из-за вашего письма Веннеру, в котором вы вызывали его из магазина именно на то время, когда там произошла кража. — Ник вкратце объяснил суть дела, прибавив тем самым правдоподобности своему рассказу. — Я сегодня проследил за вами от театра, чтобы понаблюдать не только за вами, но и за вашим домом, что чуть не стоило мне жизни. Рад сообщить, сеньора, что теперь я полностью переменил свое мнение. Мы ведь с вами не были знакомы, так что простите мне мои заблуждения. Теперь я вижу, что вы, сеньора Сервера, просто не можете замышлять ничего дурного или знаться с такими отъявленными жуликами, как Девид Килгор и его приспешники.
  Более изощренного приема трудно было представить. То, что Ник раскрыл себя перед Килгором, казалось совершенно неразумным поступком. Глаза Килгора и Столла загорелись озорством и удовлетворением, этого нельзя было не заметить, так как они не сдерживали своих чувств.
  — Ну, знаете, мистер Картер, вам и впрямь очень повезло, — сказал Веннер, развязывая сыщику руки. — Вы ведь были на волосок от гибели. Сеньора наняла этих двоих охранять дом по ночам, и, естественно, они приняли вас за вора.
  Ник был проницательным человеком, но он не смог определить, лжет Веннер или действительно не знает истинного положения вещей. Решив не спешить с выводами, Ник рассмеялся и быстро ответил:
  — Ничего, мистер Веннер, я привык быть на волосок от гибели и получать удары. Уверяю вас, я не держу зла на стражей сеньоры за то, что они выполняли свои обязанности так, как это понимали. А сеньору Серверу можно поздравить с тем, что ей удалось найти столь преданных и решительных людей.
  Килгор с трудом сдержался, чтобы не захохотать, и это означало, что искусное притворство Ника достигло своей цели.
  — А если я скажу вам, сеньора, — продолжил Веннер, — что господин сыщик работает на меня, а помимо этого еще и мой хороший друг, уверен, вы простите его за это недоразумение с письмом.
  Сеньора Сервера заметно смутилась, но Нику это показалось несколько наигранным, да и в ее черных глазах все еще горел огонь злобы, что ему очень не нравилось. Она встала, подошла к сыщику и пожала ему руку.
  — О, раз мой дорогой друг мистер Веннер считает, что все в порядке, значит, так оно и есть, — сказала она, улыбаясь Нику. — Только, боюсь, теперь вы, господин сыщик, решите, что я настоящая дьяволица, а мои стражи — самые настоящие церберы.
  Ник громко рассмеялся и покосился на драгоценности, разложенные на столе.
  — Если человек держит в доме такие дорогие игрушки, сеньора, ему без бдительных и преданных псов не обойтись, — искренне произнес он.
  — Это верно, сэр.
  — Если позволите, сеньора, теперь я пожму руку и вашим стражам. Хочу показать, что не в обиде на них. А потом я отправлюсь домой подлечить подтверждение их бдительности и доблести.
  Тут уж рассмеялись все. Ник пожал руки двум преступникам, которых намеревался в очень скором времени упечь за решетку, после чего откланялся, и Руфус Веннер проводил его до двери. Там Ник с ним попрощался и ушел.
  Веннер, вернувшись в комнату, увидел, что Дейв Килгор сидит на краю стола с фальшивой бородой в руке, и лицо его при этом выражает и злобу, и подозрительность.
  — Ловко… Чертовски ловко, — промолвил он, когда вошел Веннер. — Говорю тебе, Руф, за этим человеком нужно следить. Мы должны его опасаться. Постоянно опасаться! Я даже не знаю, правду ли он тут говорил или сказки плел.
  — Пф! — презрительно фыркнул Веннер. — Конечно же правду.
  — Не уверен… Совсем не уверен, — мрачнея, сказал Килгор. — Еще раз говорю, за ним нужно следить, а нам следует все время быть начеку. Ставки слишком высоки, чтобы позволить Нику Картеру испортить игру.
  — Есть только один способ помешать этому, — со зловещей уверенностью промолвила Сервера.
  — Убить его?
  — Да. Отнять у него жизнь, — прошипела танцовщица сквозь зубы. — Вы, глупцы, сегодня не сделали этого, хотя даже по закону имели на это право.
  — Ничего, будут еще ночи, — решительно произнес Килгор.
  Глава VIII
  Труп в парке
  — Что там происходит, Ник?
  — Где?
  — В парке.
  — Хм. Явно что-то случилось. Пойдемте посмотрим, Чик.
  Дело было в понедельник вечером, спустя почти две недели после описанных выше событий.
  По меньшей мере одно из предложений Дейва Килгора было принято, поскольку его банда стала вести себя настолько осторожно, что сыщики за это время не смогли найти ничего обличающего их в преступных деяниях. Несмотря на бдительность и колоссальные усилия, ни Нику, ни Чику не удалось раздобыть новых улик.
  Килгор и Столл как сквозь землю провалились.
  Труппа Большого варьете закончила сезон и была распущена на отдых. Сеньора Сервера по-прежнему жила в загородном доме. Веннер наведывался к ней довольно часто, но ни членов «бриллиантовой банды», ни вообще посторонних людей сыщики там не видели ни разу.
  Руфус Веннер, как обычно, занимался своими делами и никаких подозрений не вызывал. Время от времени он наведывался к Нику, чтобы справиться об украденных бриллиантах, и выражал надежду, что их все же удастся разыскать, но ни разу ничем не подтвердил подозрений Ника относительно его участия в этом деле.
  Однако Ник был слишком опытен и умен, чтобы давить на него или пытаться выведать что-то расспросами, рискуя раскрыть собственные карты. По правде говоря, знаменитый сыщик оказался в затруднительном положении, поскольку был уверен, что под прикрытием кражи бриллиантов тайно ведется очень серьезная игра, но не мог найти даже ничтожной зацепки.
  Подобное положение вещей было для Ника непривычным, что порядком раздражало его, ибо указывало на то, что ему противостоят достойные противники. Да и то, что за последние десять дней все усилия были потрачены впустую, отнюдь не радовало его. Все это придавало ему суровой, непоколебимой решимости докопаться в этом деле до подноготной.
  В этот понедельник, когда Ник и Чик шли через Центральный парк, внимание последнего привлекла небольшая группка людей на одной из дорожек парка в некотором отдалении от улицы. Среди них стоял полицейский, и все они, похоже, рассматривали что-то на земле.
  — Похоже, тело женщины, — заметил Ник, когда они с Чиком вошли в парк. — Здесь офицер Фогерти… Точно, это женщина.
  Оба сыщика поспешили к месту происшествия, и полицейский, сразу узнав Ника, уважительно взял под козырек.
  — Что случилось, Фогерти? — спросил Ник.
  Фогерти указал на неподвижное тело на земле и коротко произнес:
  — Мертва. Ее нашли только что.
  — Фогерти, уберите людей, — сказал Ник, кивнув на десяток человек, стоявших рядом. — Посмотрим, что здесь можно сделать.
  Тело принадлежало не женщине, а девушке лет восемнадцати. Она лежала на боку на траве и явно упала со скамейки, на которой отдыхала и на которой все еще оставалась ее соломенная шляпка. На девушке было вполне приличное темно-синее платье, черты ее почти детского лица говорили об уме и утонченности.
  Рядом с ней лежал кусок коричневой оберточной бумаги и пара ярдов бечевки, явно снятые с небольшой квадратной коробки, которую несчастная выронила, когда ее сразила внезапная смерть.
  Окинув место происшествия быстрым цепким взглядом, Ник присел рядом с девушкой и взял ее за запястье, чтобы проверить пульс.
  — Мертва, — сказал он Чику, который стоял рядом с ним. — Но рука еще теплая. Она умерла несколько минут назад.
  — Сердечный приступ? — предположил Чик.
  — Не думаю.
  — Почему?
  — Она не похожа на больного человека. Не худа, полные щеки. Судя по всему, у нее было отменное здоровье.
  — И все-таки она умерла.
  — Несомненно.
  — Красивая девушка.
  — Очень красивая. Проверьте, не написано ли что-нибудь на этой бумаге.
  — Ни строчки.
  — Дайте-ка мне. Что это? Ряд дырочек от булавки.
  — Черт возьми, да!
  — Возможно, она проколола их шляпной булавкой, пока сидела на скамейке. Смотрите, булавка все еще в шляпке.
  — Вижу. Что дальше, Ник?
  Ник, не вставая, поднял бумагу и посмотрел сквозь нее на небо.
  — Нет, проколы неодинаковые, — заметил он. — Я думал, их сделали специально и, возможно, они составляют какое-то слово или предложение.
  — Но ничего такого, да?
  — Да. Она явно прокалывала бумагу, когда ей нечем было заняться.
  — Рядом, почти под ней, лежит какая-то коробка. Наверное, с нее она и сняла эту оберточную бумагу.
  — Я вижу, — кивнул Ник. — Ну-ка помогите, Чик, посмотрим на эту коробочку.
  Сыщики аккуратно передвинули безжизненное тело, и Ник поднял упомянутую коробку.
  Это была серебряная коробочка, а вернее шкатулка, примерно четыре на четыре дюйма с узорчатыми стенками, являющими собой переплетение виноградных гроздьев и листьев. Сквозь ажурные стенки просматривалась синяя шелковая подкладка. Шкатулка эта, очевидно, служила для хранения драгоценностей, да и сама явно стоила немало, но на ней не было ни имени, ни других надписей.
  Пока Ник Картер внимательно осматривал шкатулку, его брови хмурились все сильнее и сильнее. Офицер Фогерти и группка людей, стоявших чуть поодаль на гравийной дорожке, с интересом молча наблюдали за его работой.
  Но Чик Картер, отлично знавший значение каждой перемены в выражении лица Ника, сразу понял, что великий сыщик не только обнаружил нечто удивительное, но и сделал на основании этого выводы, чего явно не удалось бы сделать человеку менее опытному и наблюдательному.
  — Что скажете, Ник? — шепнул Чик, приседая рядом, и несколько минут сыщики оживленно беседовали шепотом.
  — Это шкатулка для драгоценностей, Чик, и весьма дорогая.
  — Это я вижу.
  — Не думаю, что она принадлежала этой девушке, которая, похоже, была скорее всего горничной или компаньонкой какой-то богатой или известной женщины. Одежда ее тоже указывает на это. И, следовательно, такая дорогая игрушка, очевидно, была собственностью ее хозяйки.
  — Там имени нет?
  — Нет даже инициалов. Никаких отметок.
  — И внутри ничего.
  — Да.
  — Девушку могли ограбить здесь среди белого дня?
  — Еще хуже, Чик! — прошептал Ник.
  — Боже правый, Ник, что вы имеете в виду?
  — Эту девушку жестоко убили.
  — Убили! — ахнул Чик. — Возможно ли?
  — Я в этом не сомневаюсь.
  — Но как?
  — В этом и заключается загадка.
  — Следов насилия не видно.
  — Минутку. Обратите внимание на ее правое запястье, рядом с большим пальцем, у того места, где чувствуется пульс. Видите это маленькое красное пятнышко, едва заметное? Это может быть след от укола булавкой. Видите?
  — Теперь, когда вы показали, вижу.
  — Оно там появилось неспроста, я уверен.
  — Вряд ли кто-то еще его заметит.
  — Надеюсь на это, Чик, — сказал Ник. — Сейчас меня переполняют идеи и подозрения, которые я хочу проверить до того, как об этой загадке станут трубить газеты и распускаться слухи. Объясню позже.
  — Что, если булавка была отравлена? — предположил Чик.
  — Не думаю.
  — Или…
  — Погодите. Взгляните на шкатулку.
  — Смотрю.
  — Обертку прокололи, когда она была еще на шкатулке, — объяснил Ник. — Обратите внимание, булавка прошла сквозь прорези в боках шкатулки и проколола подкладку внутри.
  — Это очевидно, Ник.
  — А теперь обратите внимание на сами проколы на внутренней стороне подкладки.
  — Боже, вокруг них красные пятнышки!
  — Оставшиеся там после того, как булавку из нее выдергивали, — убежденно шепнул Ник. — Чик, это следы крови.
  — Похоже, вы правы, Ник.
  — Я в этом убежден. Здесь есть и другая тайна, которую сейчас разгадать не получится, — значительно сказал Ник. — Но я не хотел бы распространяться об этих находках, пока у меня не будет времени заняться ими как следует и пока не будет установлена личность этой девушки. Осмотритесь, может быть, найдете ее сумочку или что-нибудь еще, что позволит установить ее имя.
  Пока Чик выполнял указание, Ник поднялся и сам стал смотреть по сторонам в поисках каких-либо свидетельств того, что такое преступление могло быть совершено в столь людном месте и остаться незамеченным.
  Скамейка, на которой сидела девушка, стояла на покрытом травой участке, примерно в восьми футах от гравийной дорожки. Кусты по обе стороны от скамейки скрывали ее от взглядов тех, кто приближался к ней как слева, так и справа. Кроны нескольких деревьев нависали над этим местом, которое идеально подходило для парочки, желающей отдохнуть и уединиться.
  Быстро отметив про себя эти особенности, Ник перевел взгляд на Чика и спросил:
  — Нашли что-нибудь?
  — Ничего.
  — Что с сумочкой?
  — Там лишь несколько мелких монет. Нет ни карточек, ни единого обрывка бумаги. Кроме сумочки я нашел у нее в кармане только ключ и чистый носовой платок. Придется подождать с опознанием.
  — Думаю, мы здесь ничего не пропустили, — сказал Ник. — Осталось лишь сказать пару слов Фогерти.
  — Что вы об этом думаете, детектив Картер? — поинтересовался полицейский, когда Ник подошел к нему.
  — Пока не готов ответить на этот вопрос, — ответил Ник, не обращая внимания на удивленные взгляды нескольких человек, услышавших имя знаменитого сыщика.
  — Девушка мертва, сэр?
  — Да, она мертва, — кивнул Ник. — Возможно, сердечный приступ. Тело нужно увезти, займитесь этим. Шкатулку и оберточную бумагу я заберу — под мою ответственность.
  — Хорошо, сэр.
  — Кстати, Фогерти, как давно вы обнаружили тело?
  — Да за минуту до того, как вы подошли, сэр.
  — Вы первый его увидели?
  — Да, сэр.
  — До этого днем вы видели здесь эту девушку? Может быть, кто-то отходил от этого места перед тем, как вы обнаружили тело?
  — Никого не видел, сэр.
  — На этом все, Фогерти. С полицией я свяжусь позже.
  Когда Ник развернулся, собираясь уйти, из толпы вдруг вышел молодой человек.
  — Прошу прощения, детектив Картер. Я видел эту девушку примерно полчаса назад, она шла сюда с каким-то господином.
  Ник быстро повернулся к нему.
  — Как вас зовут? — спросил он.
  — Том Дженкинс, сэр.
  — Ваш адрес?
  — Я живу в гостинице «Норт» и служу в «Хентц бразерс», что на Броуд-стрит.
  — Вы говорите, что видели эту девушку с мужчиной?
  — Да, сэр.
  — Они не ссорились?
  — Нет, сэр. Наоборот, мило беседовали и смеялись.
  — Вы знаете, как эту девушку зовут или где она живет?
  — Нет, сэр, я ничего о ней не знаю.
  — А что по поводу ее спутника, мужчины, с которым вы ее видели?
  Секунду Дженкинс колебался, как человек, который не хочет скомпрометировать другого, но потом все же ответил, запинаясь:
  — Ну да, сэр, я знаю, как зовут этого человека.
  — Назовите его имя, пожалуйста.
  — Его зовут Гарри Бойден, сэр.
  Ник почувствовал, как кровь забурлила у него в венах, но внешне остался совершенно спокоен, лишь бросил многозначительный взгляд на Чика. У обоих сыщиков одновременно промелькнуло в голове: «Гарри Бойден, продавец из магазина Томаса Хаффермана, торговца бриллиантами!»
  Глава IX
  Ник выходит на след
  В голове Ника роилось множество вопросов, ответить на которые было не так-то просто.
  Кто эта девушка, найденная мертвой в Центральном парке? Действительно ли она была убита? Если да, то каким образом? Каково орудие убийства? Кто совершил это преступление?
  Или же несчастная девушка выбрала это уединенное место в парке для того, чтобы никто не помешал ей свести счеты с жизнью? Но в таком случае каким способом она это сделала? По какой причине?
  Более того, где был в это время ее спутник? Почему он оставил ее? Что означают проколотая оберточная бумага и пустая шкатулка, найденные возле мертвой девушки?
  Находились ли в шкатулке дорогие украшения? Могли девушку ограбить, а потом убить каким-то загадочным способом?
  Был ли Гарри Бойден, подчиненный Хаффермана, последним, кто видел девушку живой в этот роковой вечер? Имеет ли он отношение к ее смерти? Или же Бойден покинул девушку живой и здоровой, а преступление совершил другой человек?
  И наконец, возможно ли, что убийство в парке и кража бриллиантов из магазина Веннера связаны каким-то странным образом? Существует ли некая, пока невообразимая связь между этими двумя преступлениями? Некая связь, соединяющая два злодеяния, делающая их звеньями одной цепи?
  Таковы некоторые из противоречивых вопросов, родившихся у Ника Картера в тот вечер, и до того, как делать какие-либо выводы, свои мысли и наблюдения он решил оставить при себе, поручив офицеру Фогерти провести обычные для таких случаев действия.
  Тем же вечером, в семь часов, когда Ник и Чик сели ужинать, продолжая обсуждать весьма загадочные обстоятельства этого преступления, посыльный принес записку из полицейского управления, в которой Нику сообщалось, что девушка опознана и что Гарри Бойден найден и задержан.
  — Прекрасно! — воскликнул Ник. — Теперь будет с чего начать работу. Сразу после ужина поеду допрошу Бойдена.
  — Правильно, — кивнул Чик.
  — У меня создается впечатление, — сказал Ник, — что между смертью этой девушки и кражей в магазине Веннера существует некая связь. По-моему, мы наткнулись на ключ к разгадке, чего так долго ждали, или вот-вот наткнемся.
  — И это может вывести нас на банду Килгора?
  — Именно.
  — Я так надеюсь на это! — гримасничая, сказал Чик и рассмеялся. — Я дьявольски устал принюхиваться к следу, у которого нет запаха.
  Ник присоединился к добродушному смеху своего неунывающего помощника.
  — Нужно идти ва-банк, как говорят картежники, — добавил Чик. — Как по мне, так лучше любая опасность или заваруха, чем сидеть и ждать у моря погоды.
  — У нас будет чем заняться, Чик, как только мы снова возьмем след Килгора и его приспешников.
  — Побыстрей бы! Я был бы этому очень рад, — усмехнулся Чик. — Что вы об этом думаете, Ник?
  — Есть вероятность того, что в этой пустой шкатулке находились бриллианты, из-за которых девушку ограбили и убили, а то, что именно Гарри Бойден принес украденные бриллианты в магазин Веннера… Все это, похоже, странным образом соединяет эти преступления.
  Пока Ник высказывал свои соображения, к дому знаменитого сыщика подлетел экипаж, и через минуту в гостиную вошел слуга с известием о том, что Ника хочет видеть леди. Взглянув на карточку, Ник пробормотал:
  — Виолетта Пейдж. Я не знаю никакой Виолетты Пейдж! Она молодая или старая?
  — Молодая, сэр.
  — Вы впустили ее?
  — Она в библиотеке, сэр.
  — Хорошо, я сейчас к ней выйду. Попросите ее обождать пару минут.
  Ник задержался только для того, чтобы закончить ужин, после чего направился в библиотеку. Когда он вошел в красиво обставленную комнату, посетительница вскочила с кресла и бросилась к нему.
  Ник увидел юное создание необычайной красоты и скромности, и, хоть ее милое, но бледное и встревоженное лицо показалось ему знакомым, он не мог вспомнить, где видел девушку.
  — Вы мистер Картер? Детектив Картер? — дрожащим голосом промолвила она.
  Ник не мог остаться равнодушным, видя перед собой столь робкое и взволнованное существо. Он учтиво поклонился.
  — Да, мисс Пейдж. Чем могу помочь? Кажется, с вами случилась какая-то неприятность?
  — Неприятность… Беда, сэр! — воскликнула девушка, всхлипнув. — О, мистер Картер, меня к вам привело отчаяние. У меня нет друзей, мне не у кого просить совета, я не знаю, как поступить. Мне говорили, у вас большое сердце. Вы — единственный человек, способный разгадать чудовищную тайну, которая…
  Ник оборвал поток громких слов вежливым жестом.
  — Пожалуйста, успокойтесь, мисс Пейдж, — отеческим тоном произнес он. — Прошу вас, присядьте. У меня сейчас мало времени, но я уделю вам несколько минут.
  — О, спасибо, сэр!
  — Только успокойтесь, иначе мы не сможем поговорить.
  — Хорошо, сэр.
  — О какой тайне вы говорите? Что вас так взволновало?
  Виолетта Пейдж смогла взять себя в руки и начала торопливо рассказывать:
  — Мою горничную и компаньонку, ее зовут Мэри Бартон, нашли сегодня днем мертвой в Центральном парке. Но это не все, детектив Картер. Моего близкого друга Гарри Бойдена арестовали. Они подозревают, что это он убил ее, но, сэр, это совершенно невозможно!
  Интерес Ника многократно усилился. Он решил, что мисс Виолетта Пейдж — именно тот человек, с которым ему хотелось бы поговорить в первую очередь. Не подавая виду, что ему что-либо известно об этом деле, Ник начал исподволь задавать ей вопросы, но сперва позвал Чика, желая, чтобы тот присоединился к ним.
  — Где вы живете, мисс Пейдж? — поинтересовался Ник.
  — Снимаю комнату в доме на Сорок второй улице, сэр. Родственников у меня нет, и я около двух лет держала горничную, вернее, компаньонку.
  — Ту девушку, о которой вы говорили?
  — Да, сэр. Ее родители тоже умерли, и то, что мы обе сироты, сблизило нас.
  — Вы богаты, мисс Пейдж?
  — О нет, я зарабатываю игрой на сцене. Я работала в труппе Большого варьете, которое недавно закончило сезон. Мое сценическое имя Виолетта Мардьюк.
  — А, теперь я вспомнил! — воскликнул Ник. — То-то мне казалось, что я вас уже где-то видел. Недели две назад я слышал, как вы поете.
  — А я узнал ее, как только вошел, — заявил Чик, усаживаясь в кресло рядом с ними.
  Ник снова вернулся к делу.
  — Мисс Пейдж, почему вы так уверены, что Бойден не мог убить Мэри Бартон? — спросил он.
  — Потому что Гарри Бойден, сэр, — воспитанный, отважный и честный человек, не способный на подобные злодеяния, — с горячностью произнесла Виолетта. — Потому что, сэр, у него не было причин желать ей смерти.
  — Вы в этом уверены?
  — Совершенно!
  — Какие у вас отношения с Бойденом?
  — Мы любим друг друга, — призналась Виолетта, и по ее бледным щекам разлился нежный румянец. — Этим летом мы хотим пожениться.
  — Вот как! — задумчиво проговорил Ник. — Как давно вы знакомы с Бойденом?
  — Десять лет, сэр.
  — Значит, вы могли составить о нем верное мнение.
  — Да, сэр, так и есть! — с чувством произнесла Виолетта. — Детектив Картер, я точно знаю, что Гарри Бойден не способен ни на какой бесчестный поступок. Я бы ему свою жизнь доверила.
  В искренности девушки Ник не сомневался. Об этом говорили ее глаза, ее голос и постоянно меняющееся выражение лица. Ник был склонен полагать, что к ее оценке Бойдена стоит прислушаться, несмотря на то что обстоятельства указывали на причастность молодого человека сразу к двум преступлениям.
  — Посторонние знают о вашей помолвке с Бойденом, мисс Пейдж? — задал следующий вопрос Ник.
  — Нет, сэр. Мы не рассказывали об этом.
  — Это создает предпосылки для версий, — заметил Ник. — Кто-нибудь вообще знает о помолвке или догадывается о ней? Может быть, кто-то из ревности хочет очернить Бойдена и специально наводит на него подозрения?
  — Это не укладывается в моей голове, сэр! — произнесла Виолетта, которую явно ужаснуло предположение детектива. — Я таких людей не знаю.
  — Возможно, вы принимали знаки внимания от другого молодого человека?
  — Нет, сэр. — Виолетта улыбнулась. — Это не в моих привычках.
  — Рад это слышать. Хотя можно было и не спрашивать. — Ник рассмеялся.
  — Спасибо, детектив Картер, — вспыхнув, девушка поклонилась и поспешила прибавить: — Но я не какая-нибудь ханжа, сэр. Человек моей профессии просто обязан поддерживать дружеские отношения с большим количеством людей, как мужчин, так и женщин. Например, в театре я встречаюсь со многими мужчинами и часто завожу знакомства, как приятные, так и не очень.
  — А иногда мужчины просто навязываются, не так ли? — спросил Ник, и огоньки в его честных глазах стали гореть ярче.
  — Да, сэр, порой такое случается, — смутившись, промолвила Виолетта.
  Ник подался вперед, и Чик понял, что в этот миг он ухватился за какую-то нить, рассчитывая, что удастся размотать весь клубок.
  — Мисс Пейдж, — с напором произнес Ник, — я хочу, чтобы вы продолжали отвечать совершенно искренне и ничего не утаивали.
  — Хорошо, сэр, — несколько удивившись, кивнула Виолетта.
  — Кто-нибудь из труппы варьете или кто-то, связанный с ней, признавался вам в любви?
  — Нет, сэр.
  — А кто-нибудь из зрителей, допущенных за кулисы?
  — Да, сэр, — запинаясь, произнесла она. — Раз уж вы требуете от меня прямых ответов… Да, сэр, я должна признать, что мне пришлось отвергнуть чувства одного человека. Но, прошу вас, не думайте, что он вел себя дурно. Я даже благодарна ему, если можно так выразиться, за то, что он не стал настаивать.
  — Как зовут этого человека? — прямо спросил Ник.
  И Ник, и Чик догадывались, о ком идет речь.
  — Обязательно называть его имя, сэр? — неуверенно произнесла девушка.
  — Доверьтесь мне, мисс Пейдж.
  — Его зовут Руфус Веннер, сэр.
  — Еще один вопрос, мисс Пейдж, — торопливо продолжил Ник. — Кто-либо из труппы знал об интересе Веннера к вам?
  — Не думаю, сэр. Во всяком случае, я о таких не знаю.
  Взглянув на Чика, Ник сухо обронил:
  — Все встало на свои места, Чик.
  — Вне всякого сомнения, Ник.
  Виолетту эти слова удивили и встревожили, она поспешила спросить:
  — О, мистер Картер, я чего-то не знаю? Или я что-то сделала не так?
  Повернувшись к ней, Ник серьезным тоном произнес:
  — Нет, мисс Пейдж, вы ни в чем не виноваты, однако есть некие обстоятельства, о которых вам не известно.
  — Что вы имеете в виду, сэр?
  — Подождите минутку, — сказал Ник, вставая. — Я хочу вам кое-что показать.
  Он подошел к столу и достал из ящика серебряную шкатулку, которую принес из Центрального парка.
  Ник повернулся, вытянул руку со шкатулкой, и взгляд девушки упал на нее. В то же мгновение она, сильно побледнев, вскочила с кресла. Внезапно вопль безотчетного ужаса сорвался с ее губ и разнесся по всему дому.
  — Держите ее, Чик. Она падает! — крикнул Ник. — Наконец-то мы напали на след!
  Глава X
  По следу
  Ник Картер недоумевал. Мисс Виолетта Пейдж пришла в себя после неожиданного обморока, и, хотя лицо ее по-прежнему оставалось очень бледным, она уже спокойно смотрела на серебряную шкатулку, которую Ник снова ей показал.
  Однако Ника поразило не это, а то, что, очнувшись, мисс Пейдж заявила, что видит эту шкатулку впервые.
  — Вы никогда раньше ее не видели? — недоверчиво уточнил Ник.
  — Никогда, пока вы не достали ее из ящика стола несколько минут назад, — подтвердила Виолетта.
  — Тогда почему вас так изумил ее вид?
  — Я расскажу, детектив Картер, но боюсь, что вы сочтете меня слабой и глупой.
  — Не думаю.
  — Прошлой ночью мне приснился страшный сон, сэр, — начала Виолетта. — Мне снилось, будто я ночью была одна на огромном кладбище. Полная луна освещала это мрачное место.
  — Да уж, не очень-то весело! — улыбнулся Ник.
  — Но дальше началось нечто еще более жуткое, — продолжила Виолетта, и по ее телу прошла дрожь.
  — Что же было дальше?
  — Во сне я увидела, как могила, рядом с которой я стояла, начала открываться, словно живой человек выталкивал из нее землю изнутри. Потом я увидела, как из рыхлой земли поднялась лишенная плоти рука, затем появился безглазый череп, а после, к моему неописуемому ужасу, из наполовину открытой могилы восстал весь скелет. Он поднялся и подошел ко мне.
  — Действительно страшный сон, — заметил Ник. — Но какое это имеет отношение к шкатулке?
  — Вот какое, сэр, — продолжила Виолетта. — Скелет приближался, протягивая ко мне правую руку, и в руке этой он держал серебряную шкатулку. Точно такую, как та, что вы мне так неожиданно показали.
  — Понимаю, — кивнул Ник.
  — Я в последнее время так взволнована, детектив Картер, что не выдержала, когда увидела эту шкатулку после такого кошмарного сна. Вот и лишилась чувств.
  — Необычный сон и удивительное продолжение, — сказал Ник. — Как видно, будущее уже тогда отбросило свою страшную тень на вас. Простите, что я подверг вас такому испытанию.
  — Прошу, не нужно об этом говорить! — взмолилась Виолетта. — Хотя я уже достаточно хорошо себя чувствую.
  — В таком случае перейдем к делу, — предложил Ник. — Правильно ли я понимаю, что вам ничего не известно об этой шкатулке?
  — Ровным счетом ничего, сэр, — подтвердила Виолетта.
  — Ваша горничная, Мэри Бартон, когда-нибудь упоминала о такой шкатулке?
  — Никогда, сэр.
  — Тем не менее эта шкатулка была найдена под ее телом в Центральном парке сегодня днем.
  Виолетта ахнула и выпалила:
  — О сэр, так это, должно быть, из пакета, о котором говорил Гарри Бойден!
  — О чем вы? — осведомился Ник. — Вы встречались с Бойденом после его ареста?
  — Да, сэр.
  — Когда и где?
  — Его арестовали в моем доме примерно в половине седьмого, сэр. Когда я узнала, за что, моя квартирная хозяйка посоветовала мне немедля обратиться к вам.
  — И вы сразу пришли сюда?
  — Да, сэр. Я взяла кеб и направилась прямиком к вам.
  — Мы подходим к самому главному, — сказал Ник. — Вспомните, мисс Пейдж, что именно Бойден говорил о Мэри Бартон?
  — Он сказал, что примерно в половине шестого оставил ее живой и здоровой.
  — Где?
  — В парке, — ответила Виолетта. — Он встретил ее где-то в пять, и они немного погуляли по парку. Затем Гарри сказал ей, что у него еще есть дело и что потом он собирается зайти ко мне. Мэри с улыбкой попрощалась с ним, и они расстались.
  — Не похоже на самоубийство, верно, Чик? — заметил Ник, бросив взгляд на помощника.
  — Не похоже, — отозвался Чик, пожав плечами.
  — Бойден знал, куда пошла Мэри после того, как они расстались? — спросил Ник, снова повернувшись к гостье.
  — Нет, сэр. Полицейскому он так и сказал.
  — Что он говорил насчет пакета, который был у девушки?
  — Сказал, что Мэри держала в руках какой-то небольшой, перевязанный бечевкой сверток, и что это напоминало квадратную коробочку, завернутую в коричневую бумагу.
  — Он не спрашивал у нее, что это?
  — Спрашивал, и она сказала ему, что это для меня.
  — Она не говорила ему, откуда у нее этот пакет?
  — Говорила, сэр, и меня это крайне удивило.
  — Пожалуйста, объясните. Что она говорила о пакете?
  — Она сказала, что ей дала его какая-то женщина, которую она встретила незадолго до этого на Пятой авеню.
  — Знакомая?
  — Нет, сэр, незнакомая, — продолжила Виолетта. — Но незнакомка эта, должно быть, знала Мэри, и знала, что она жила со мной, потому что спросила у нее, дома ли я.
  — А потом?
  — Узнав, что я дома, она отдала Мэри пакет и попросила передать его мне в руки как подарок от друга.
  — Имя друга упоминалось?
  — Кажется, нет, сэр. Женщина предупредила Мэри, чтобы она не открывала пакет, сказала, что хочет, чтобы я первая увидела, что внутри.
  — Все это Мэри Бартон рассказала Гарри Бойдену? — В голосе Ника зазвучали зловещие нотки.
  — Да, сэр.
  — А Бойден пересказал это полицейскому, который арестовывал его в вашем доме?
  — Верно, сэр. Я услышала все это из уст самого Гарри.
  — Мэри Бартон не догадывалась, кем могла быть женщина, от которой она получила пакет?
  — Думаю, нет, сэр. Она сказала, что женщина была в вуали, и лица она не рассмотрела. Мэри это показалось очень странным, поэтому она так подробно описала ее Гарри Бойдену.
  — Она описывала эту странную женщину? Внешний вид или одежду?
  — Кажется, она говорила, что женщина была одета просто. Больше ничего определенного.
  — Вы рассказали все, что вам известно об этом деле, мисс Пейдж?
  — Да, сэр, думаю, все, — промолвила Виолетта, умоляюще глядя на сыщика.
  Ник достал часы и бросил быстрый взгляд на стрелки.
  — Чик, звоните, пусть готовят экипаж, — тоном, не терпящим возражений, произнес Ник. — Нельзя терять ни минуты.
  — Бегу. — Чик вскочил с кресла и поспешил выполнить указание Ника.
  — Мне уйти, детектив Картер? — спросила Виолетта, дрожа всем телом. — Сэр, неужели вы не обнадежите меня, прежде чем я уйду? Я уверена, Гарри Бойден не совершал…
  — Прошу вас, мисс Пейдж, успокойтесь, — сказал Ник, встав и взяв ее за руку. — Я сейчас не могу вам сказать, что я об этом думаю, но заверяю вас: если Гарри Бойден, как вы утверждаете, невиновен, я непременно докажу это.
  — О, детектив Картер, как мне вас благодарить? — воскликнула девушка, подняв на Ника полные слез глаза.
  — Для меня будет лучшей благодарностью, если вы не станете благодарить меня, — улыбнулся Ник. — И еще если в точности исполните указания, которые я вам сейчас дам.
  — Я все сделаю, как вы скажете, сэр! — пообещала девушка.
  — Первое: поезжайте домой и не беспокойтесь о юном Бойдене, — назидательно принялся перечислять Ник. — Второе: никому не рассказывайте, что встречались со мной и что я имею какое-то отношение к этому делу. Третье: ничего никому не говорите о шкатулке, даже не намекайте, что вам о ней известно. Четвертое: больше не приходите сюда, если только я сам вас не позову. И последнее: будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах, для того, чтобы Бойден как можно скорее оказался на свободе. Вы все запомнили?
  — Да, сэр, и я все сделаю так, как вы сказали! — с чувством воскликнула Виолетта.
  — Замечательно. — Ник улыбнулся и повел девушку к двери. — Поверьте, так будет лучше для всех.
  — Я не сомневаюсь в этом, сэр. Вы так добры, и я очень рада, что обратилась к вам за помощью.
  — Ну-ну, посмотрим, — рассмеялся Ник и по-отцовски погладил ее изящную нежную руку. — Кстати, мисс Пейдж, раз уж вы тут, я бы хотел спросить, — как будто между прочим произнес хитроумный сыщик. — В вашей труппе, кажется, был индийский факир или заклинатель змей?
  — О да, сэр. Панду Синдж.
  — Так его зовут?
  — Да, сэр.
  — Он еще в городе?
  — Не знаю, сэр, но думаю, что да, так как у него контракт с компанией на следующий сезон.
  — Вы не знаете, где он живет?
  — Знаю, сэр. Я видела его адрес на письмах, которые приходили в театр. Сказать?
  — Да, будьте так любезны. — Ник улыбнулся и достал блокнот. — Я как раз занялся изучением языка индийцев и хотел посоветоваться с ним насчет кое-каких книг по интересующей меня теме.
  Мисс Пейдж, не увидев в этом объяснении ничего необычного, назвала адрес заклинателя змей, после чего сыщик сердечно поблагодарил ее и проводил до экипажа.
  Как только экипаж отъехал, к дому Ника, едва не налетев на бордюрный камень, с грохотом подкатил вызванный Чиком кеб.
  — Извозчик, не накрывайте лошадей, — крикнул кебмену Ник. — Через три минуты мы выйдем к вам.
  — Слушаюсь, сэр.
  Ник бросился обратно в дом и в передней столкнулся с Чиком.
  — Что думаете, Ник?
  — Что думаю? — сыщик довольно рассмеялся. — Дело ясное, Чик. Открыто и закрыто. Хватайте шляпу и идем со мной. Все объясню по дороге.
  — Я рассчитываю на это, старина.
  — Нужно спешить, — прибавил Ник. — Ходу!
  Глава XI
  Преступление и орудия
  — Да, Чик, все просто, как дважды два, и сейчас мы попытаемся уложить в ягдташ хотя бы часть добычи. Но сначала мне нужны недостающие доказательства, и я рассчитываю получить их от заклинателя змей Панду Синджа.
  — Мы сначала к нему?
  — Да. Много времени это не займет. И после этого, я надеюсь, у нас в руках окажутся веревки достаточно крепкие, чтобы удержать дьяволицу, убившую Мэри Бартон.
  Разговор этот проходил в экипаже, который вез двух сыщиков по ярко освещенным и шумным в этот вечерний час городским улицам.
  — Какое все-таки подлое преступление! — заметил Чик.
  — Это преступление — дело рук коварного и беспощадного человека.
  — Главный мотив наверняка ревность.
  — Разумеется.
  — Но ее отравленная стрела сразила не ту жертву.
  — Примерно так, — кивнул Ник. — Судя по тому, что вы видели и слышали в театре в тот вечер, совершенно очевидно, что Сервера страстно влюблена в Веннера.
  — Конечно.
  — Вы увидели его разговаривающим с Виолеттой Пейдж, а потом заметили Серверу на другой стороне сцены, когда она во что-то пристально всматривалась. Теперь можно утверждать, что она наблюдала за Веннером и певицей.
  — Несомненно, — согласился Чик. — И у нее было такое лицо, будто она собиралась прямо там пустить в ход кинжал.
  — Ревность! — со вздохом произнес Ник. — Она узнала, что он влюблен в Виолетту, и решила, что эта девушка — опасная соперница. Горячая испанская кровь вскипела, и она прибегла к последнему средству — попыталась убить соперницу. Однако вышло так, что случайно погиб другой человек.
  — Она, должно быть, тщательно подготовила это преступление.
  — Это было не так уж сложно сделать, — возразил Ник. — Она каждый день выходила на сцену и каждый день видела жуткое змеиное логово. Быстро выяснив, какая из рептилий лучше всего подходит для ее кровожадных целей, она нашла способ тайком выкрасть ее.
  — Рискованное занятие!
  — Если такая женщина ревнует, она не испытывает страха, — заметил Ник. — Заманить змею в какой-нибудь ящик, отнести домой и пересадить в шкатулку совсем не трудно.
  — Это нужно было сделать до роспуска труппы.
  — Да, — согласился Ник. — Но Сервера слишком хитра, чтобы использовать это оружие сразу. Она выждала почти неделю, потом нашла простую одежду, скрыла лицо под густой вуалью и дождалась горничной своей соперницы, чтобы вручить ей пакет для хозяйки.
  — Что подсказало вам, как было совершено это преступление? — полюбопытствовал Чик.
  — Сразу несколько фактов, — пояснил Ник. — Неожиданная смерть девушки показалась мне очень необычной. Шкатулка, найденная рядом с нею, была пуста, и это сразу наводило на мысль о том, что из нее что-то вынули или что-то выпало, но не нашлось ничего такого, что могло бы там быть.
  — Верно.
  — Бумажная обертка была продырявлена булавкой во многих местах, и даже внутренняя подкладка оказалась проколотой. Это тоже наводило на определенные мысли. Люди обычно не делают пакеты для того, чтобы прокалывать в них дырки булавками.
  — Это точно.
  — Отверстия сделала Сервера, Чик, чтобы ее ядовитая пленница не задохнулась.
  — Очевидно. Но что заставило Мэри Бартон развернуть пакет, если ей было сказано не делать этого?
  — Возможно, любопытство, — ответил Ник. — Или обстоятельства показались ей очень странными, и она решила, что следует заглянуть внутрь. Как бы то ни было, после расставания с Бойленом Мэри Бартон села на скамейку в парке и какое-то время думала, как поступить.
  — Почему вы пришли к такому выводу, Ник?
  — На это мне указало крошечное пятнышко свежей крови на подкладке коробочки, — пояснил Ник. — Кровь попала туда с кончика булавки, причем когда булавку доставали, а не вводили. В последнем случае кровь стерлась бы до того, как булавка прошла через подкладку, и осталась бы с ее наружной стороны.
  — Верно!
  — Когда я это обнаружил, мне сразу стало понятно, что Мэри Бартон, сидя там, ввела булавку в одно из уже имеющихся отверстий (возможно, хотела понять, что находится внутри) и уколола заключенную внутри змею.
  Чик, кивнув, сказал:
  — Но ей было непонятно, что находится внутри шкатулки.
  — Да, поэтому, — продолжил Ник, — Мэри Бартон решила развернуть пакет. Как только она сняла обертку и подняла крышку, змея, вероятно, разозлившаяся из-за уколов и долгого заключения, мгновенно бросилась на девушку и вонзила ядовитые зубы в ее запястье.
  — Отсюда маленькое красное пятнышко, которое вы так быстро обнаружили.
  — Именно.
  — Весьма проницательно, Ник!
  — Испугавшись, девушка, вероятно, лишилась чувств и упала на землю. Змея тут же уползла в траву, не оставив следа. Яд сделал свое страшное дело, прежде чем девушка пришла в себя, — яд некоторых индийских змей действует необычайно быстро, — сказал Ник в заключение, до конца раскрывая обстоятельства этого загадочного преступления.
  — Да, — подхватил Чик, — я в тот вечер видел в театре одну тварь. Она сама маленькая, но яд ее убивает человека за десять секунд.
  — Вероятно, это была змея того же вида, — предположил Ник. — Во всяком случае я уверен, что совершено убийство, и орудием его стала змея.
  — А преступник — Санетта Сервера.
  — Нет ни малейшего сомнения в этом, — уверенно заявил Ник.
  — А что вы хотите узнать у индуса?
  — Хочу получить подтверждение моим предположениям, а для этого узнаю, не пропадали ли у него змеи.
  — А, понятно.
  — Если это имело место, значит, моя версия верна, и тогда нам нужно будет возложить вину на виновного, — твердо произнес Ник. — Я арестую Серверу сегодня же, если индус подтвердит, что… А вот и его дом. Интересно, Чик, что он нам расскажет.
  Кеб остановился перед одиноко стоящим кирпичным домом в Ист-Сайде, Ник взбежал по лестнице и позвонил в дверь. На звонок вышла полная женщина, англичанка, от которой Ник узнал, что индус и его переводчик дома.
  — Панду Синдж не говорит по-английски? — спросил Ник.
  — Боже, нет, конечно! — воскликнула домовладелица и беззвучно рассмеялась, что было заметно по тому, как заколыхались ее объемные формы. — Ни слова не понимает. Он говорит на языке, который понимают только пауки да змеи.
  Ник тоже рассмеялся, но уже в голос.
  — Он свое змеиное логово, жуть эту, ко мне в подвал перетащил до следующего сезона. Я этакую гадость не потерпела бы в своем доме, если б он не платил мне так хорошо.
  — Так он собирается у вас на все лето остаться?
  — Собирается, — коротко ответила женщина.
  — Я бы хотел увидеться с ним по делу, — сказал Ник. — Узнайте, примет ли он меня.
  Домовладелица ушла и, вернувшись через минуту, пригласила двух сыщиков в дом. Она провела их к комнате в глубине дома, где у двери их ждал смуглый иностранец, который улыбнулся и поклонился, когда гости подошли к нему.
  — Это его переводчик, — сипящим шепотом сообщила домовладелица.
  Ник кивнул.
  В комнате при свете настольной лампы читал книгу сам заклинатель змей, облаченный в богатый свободный восточный халат. Когда сыщики вошли, он неторопливо, с достоинством поднялся и поклонился, в то время как переводчик суетливо выдвигал для гостей кресла.
  Ник через переводчика объяснил, по какому делу пришел, и от него не укрылось удивленное выражение, которое появилось на лице индуса при упоминании об исчезновении змеи. Выяснить интересующие его подробности Нику не составило труда. Как он и ожидал, примерно десять дней назад индус недосчитался змеи, одной из самых ядовитых и опасных среди своих собратьев. Но никто не пожаловался на то, что видел свободно ползающую рептилию, и он, решив, что она умерла в логове и была съедена своими ползучими сотоварищами, никому не рассказал об этом, а потом и вовсе забыл о случившемся.
  Ник не стал раскрывать истинной причины своего интереса к этим событиям, а выдумал какой-то более-менее благовидный предлог, и минут через пятнадцать сыщики уже вернулись в дожидавшийся кеб.
  — А этот Панду Синдж знает себе цену! — сказал, посмеиваясь, Чик, когда они устроились на мягком сиденье.
  — Да, — задумчиво протянул Ник. — Интересно, мы смогли бы загримироваться под этих индусов?
  — Что за вопрос, конечно смогли бы! — воскликнул Чик.
  — Я тоже так думаю.
  — Вы будете заклинателем змей, ну а его непонятную речь вам изобразить вообще ничего не стоит.
  — Да, это я могу, — рассмеялся Ник.
  — А я, если вы посчитаете меня достаточно умным для игры, которую затеяли, могу прикинуться переводчиком и буду вести разговор на свой страх и риск.
  — Я в этом не сомневаюсь.
  — В самом деле? Тогда мы точно смогли бы, — сказал Чик. — А почему вы спросили?
  — Я думаю, что может возникнуть необходимость пойти на такой шаг, — ответил Ник.
  — Почему?
  — Потому что, как я с самого начала подозревал, идет какая-то большая игра, а стоит за всем этим банда Килгора, и смерть этой девушки может иметь к этой игре какое-то отношение, или, по крайней мере, может навести нас на след.
  — Очень надеюсь на это, Ник.
  — Скоро увидим.
  — Теперь едем к Сервере?
  — Да, немедленно! — решительно произнес Ник. — Наведаемся к ней домой. Она наверняка не ожидала, что я выйду на ее след так быстро, и мы в два счета загоним ее в угол. Я хочу, чтобы уже сегодня на белых ручках этой сеньоры защелкнулись наручники.
  Глава XII
  Загоняя в угол
  Как и предполагал Ник, между несколькими преступлениями, привлекшими его внимание в последнее время, и тайной деятельностью банды Девида Килгора в Нью-Йорке действительно существовала связь. Однако Ник считал, что игра эта станет захватывающей и рискованной, как только основные игроки выйдут из тени. И, не откладывая дела в долгий ящик, он в тот же вечер начал выводить их из тени.
  Без нескольких минут девять, когда два сыщика прощались с заклинателем змей, в дверь дома Серверы позвонил Руфус Веннер. К его большому удивлению, на звонок вышла сама Сервера.
  — А где дворецкий? — спросил он, входя и закрывая за собой дверь.
  — Его нет, — коротко ответила Сервера.
  — Нет?
  — Я уволила его вместе с остальными.
  — Неужели в доме не осталось ни одного слуги?
  — Ни единого.
  — Но зачем? — Брови сдвинулись над его темными глазами. — Ты не можешь здесь оставаться совсем одна.
  — Я и не собираюсь.
  — А что ты собираешься делать?
  Разговаривая, они дошли до расположенной в глубине дома библиотеки, где почти две недели назад Ник лицом к лицу столкнулся с членами банды. Это была единственная освещенная комната, даже по коридору они шли в потемках.
  Сервера встретила Веннера в изысканном вечернем платье, которое тесно облегало гибкую фигуру страстной женщины и подчеркивало ее опасную знойную красоту.
  — Ты знаешь, куда я поеду… Или должна поехать, — ответила она, посмотрев на Веннера с непонятной улыбкой на алых губах.
  — На бриллиантовый завод? — ахнул он.
  — На бриллиантовый завод, да…
  — Это невозможно!
  — Возможно, Руф, — твердо сказала она. — Я езжу куда хочу и делаю то, что сама считаю нужным. Свои драгоценности и другие дорогие вещи я уже послала туда с Пилотом. Он сегодня утром заходил ко мне.
  — Но подумай, Санетта, — еще больше мрачнея, промолвил Веннер, — подумай, чем это может обернуться.
  — Чем же?
  — Что, если Ник Картер подозревает тебя и следит за каждым твоим шагом?
  — Пф! — Сервера прервала его яростным взмахом руки, и ее черные глаза вспыхнули. — Мне наплевать на Ника Картера. Карамба! Думаешь, я его боюсь? Я и не таких водила за нос. Завтра же еду на завод, и точка.
  — Погоди! — вскипел Веннер. — Ты что, забыла про Килгора и его банду? Забыла, что мы только-только начали раскручивать колоссальное дело? У нас в работе бриллиантов почти на миллион долларов, я уже начал выбрасывать их на рынок и рассчитываю на громадный доход.
  — Я это знаю. Какое это имеет отношение к моей поездке туда?
  — Ник Картер сможет выйти на нас, — предположил Веннер.
  — Не выйдет, — презрительно фыркнула Сервера. — Я позабочусь об этом.
  — Это может погубить всех нас, банда в полном составе окажется за решеткой.
  — Все! Я еду на завод. С Картером я разберусь.
  — Но почему, черт возьми, тебе понадобилось менять планы? — загремел Веннер.
  В глазах женщины затеплился любовный огонь, она жеманно пожала точеными плечами.
  — Ты бы и сам мог догадаться почему, — медленно проговорила она, заглядывая ему в глаза. — Потому что я люблю тебя, Руф, и желаю быть там, где ты проводишь так много времени.
  — Так много времени? — переспросил Веннер.
  — Во всяком случае, ты мне так говоришь.
  — А ты в этом сомневаешься?
  — Я не сомневаюсь в том, что уже пять дней и пять ночей прошло с тех пор, как ты был у меня в последний раз, — с горечью произнесла Сервера. — И объяснение этому я получаю только от тебя.
  — Этого должно быть вполне достаточно, — отрывисто сказал Руф.
  — Но мужчина, который добивается новой возлюбленной, не смущается, когда разговаривает со старой, — ядовито проронила Сервера.
  — Ты опять ревнуешь.
  — Женщина, которая любит так, как люблю я, всегда ревнует.
  — Господи, теперь-то к кому?
  — Ты знаешь, к кому.
  — Говорю тебе, я не виделся с Виолеттой Пейдж с тех пор, как театр закрылся.
  — Я это знаю только с твоих слов, — сказала Сервера, недоверчиво глядя на Веннера. — Помнишь, что я тебе говорила, Руф? Я не позволю этой бледнолицей птичке встать между нами. Помнишь, что я тебе говорила? Я готова убить ее, как… как змею!
  У Веннера были крепкие нервы, но, увидев, какое отчаяние отразилось на лице испанки, он отшатнулся. Последние слова она прошипела, уподобляясь упомянутой рептилии.
  — Ты сошла с ума, Санетта! — раздраженно выкрикнул он. — У тебя нет причин для ревности и ненависти.
  — Есть! Ты знаешь, что есть, и это видно по твоему лицу.
  — Теперь нет! Ни единой!
  Это страстное заявление произвело на Серверу такое впечатление, какого Веннер не ожидал. Она прыгнула к нему, крепко сжала его руку и даже задрожала от возбуждения.
  — Теперь ни единой? Теперь? — горячо зашептала она с требовательной интонацией. — Ты хочешь сказать, что… все кончено? Все кончено?
  — Кончено? — ошеломленно повторил Веннер. — Что кончено? К чему ты, черт возьми, клонишь?
  Она отпрянула, демонические глаза так и впились в его лицо.
  — Значит, не кончено… Не кончено? — зашипела она сквозь белые зубы. — А я, послушав тебя, решила… решила…
  — Боже правый! О чем ты говоришь? — на миг оцепенев, спросил Веннер.
  Потом, пораженный внезапной догадкой, он схватил плащ, который, войдя, бросил на кресло, и достал из кармана вечернюю газету. Ему вспомнились заголовки, на которые он обратил внимание ранее, но не настолько ими заинтересовался, чтобы прочитать сами заметки. Теперь же он дрожащими руками развернул газету и прочитал заметку, вернее часть ее, но достаточно, чтобы догадаться об остальном.
  Это был рассказ о мертвой девушке, обнаруженной днем в Центральном парке, о ее необъяснимой смерти с упоминанием имен убитой горничной и ее хозяйки, Виолетты Пейдж. Охваченный ужасом и смятением, Веннер невнятно выругался.
  В следующую секунду Сервера выхватила у него из рук газету и прочитала… историю собственной неудачи, историю провала своих смертоносных планов.
  Сдержав вопль разочарования и гнева, который готов был сорваться с ее уст, она швырнула газету на стол.
  — И что ты об этом думаешь? — спросила она, обжигая взглядом побледневшего Веннера.
  — К чему спрашивать? — прохрипел он. — Ты знаешь, что я думаю.
  — По-твоему, это я сделала?
  — Не сомневаюсь.
  — И убила не ту девушку?
  — И убила не ту девушку!
  — Может, скажешь, как я это сделала?
  — Мне все равно, как ты это сделала. Я знаю, что это твоих рук дело.
  — Ты не предашь меня? — прошипела Сервера, наклоняя голову, но не отрывая взгляда от его глаз.
  — Я не собираюсь тебя предавать.
  — Ты не посмеешь! Не посмеешь!
  — Я и не хочу этого делать.
  — Если ты это сделаешь…
  Женщина на миг замолчала, потом опустила руку в вырез платья и достала маленький кинжал. Его отточенное лезвие зловеще сверкнуло.
  — Если ты это сделаешь, — повторила она, — я отправлю тебя следом за ней, Руфус Веннер! Я сделаю даже больше. Я расскажу всем о нашей игре и сдам всю банду.
  — Я же сказал, что не собираюсь тебя выдавать, — прокричал Веннер, делая ей знаки, чтобы она убрала оружие. — Ты сошла с ума, Санетта! У тебя не было оснований для ревности, для совершения такого преступления.
  — Были! И ты знаешь это! Я предупреждала тебя, что сделаю нечто подобное.
  — Да, припоминаю, — пробормотал Веннер, вымученно растягивая посеревшие губы в улыбку.
  — Не смей меня предавать! — повторила Сервера, пряча на груди сверкающий клинок. — Еще не все пропало, Руф. Теперь мы связаны еще крепче. Это преступление связало нас стальной цепью, Руф, и она прочнее любого брака.
  — Значит, так ты меня любишь, да?
  — Ты знаешь.
  — Но твоя адская ревность и твое решение бросить дом и ехать на завод с бандой может погубить нас всех. Если Ник Картер о чем-то догадается…
  — Я его презираю, а не боюсь! — гневно выкрикнула Сервера. — Еще раз говорю: я и не таких водила за нос!
  — Ник Картер лучший из сыщиков, Санетта.
  — Мне все равно! Я проучу его и покажу тебе, что…
  — Тихо! Слышишь, у двери остановился кеб.
  Сервера преобразилась. Стремительными пружинистыми прыжками леопарда, которые напоминали движения, приковывающие к ней внимание зрителей на сцене, она пересекла соседнюю темную комнату и оказалась у окна. Бросив лишь один взгляд сквозь кружевные занавески, она увидела, что из экипажа выходит Ник Картер.
  Сервера метнулась обратно к Веннеру.
  — Это Картер… Ник Картер сам к нам пожаловал! — яростно зашипела она, и ее глаза неистово сверкнули.
  — Картер! Дьявол!
  — Уходи, Руф. Оставь его мне.
  — Ты хочешь с ним говорить сама?
  — Да.
  — Он уже знает, что ты замешана в этом деле.
  — Я с ним разберусь. Он мой! — срывающимся голосом воскликнула Сервера. — Уходи через черный ход, потом через конюшню и возвращайся к себе. Скажи Килгору, пусть для меня откроют секретный вход на завод. Вот… бумага. Забирай ее. От Картера я отделаюсь…
  — Но он может прямо сейчас арестовать тебя! — взволнованно произнес Веннер. — Если он…
  — Карамба! Хватит разговоров! Из этого дома он заберет меня только мертвой!
  — Но…
  — Скорее уходи! Оставь его мне и делай, что я говорю! Уходи! Он уже звонит.
  Веннер, схватив плащ, стремглав бросился к черному ходу и исчез.
  Когда по большому дому еще разносилось эхо звонка, Санетта Сервера высокомерно проплыла через главный зал, включила электрический свет и открыла входную дверь. Держалась она так невозмутимо и спокойно, будто только что поднялась из-за обеденного стола. Но на пороге стоял человек, которого ей стоило бояться, человек, от которого зависела ее судьба, — Ник Картер.
  Глава XIII
  Хитрость Серверы
  — Доброе утро, мистер Веннер. Ах, это вы!
  — Да, это я, — сухо отозвался Ник. — Вы, кажется, удивлены, сеньора Сервера?
  Увидев перед собой Ника Картера, Сервера издала возглас изумления с видом искренне удивленного человека, но потом сохраняла исключительное спокойствие, даже без намека на страх или смятение.
  Притворство ее было настолько искусным, что Ник на минуту даже поверил ей. В ответ на его сдержанное замечание актриса кивнула и рассмеялась.
  — Удивлена? Еще бы! — оживленно воскликнула она. — Я ждала нашего общего друга. Но я рада видеть вас.
  — В самом деле?
  — Конечно! Входите, детектив Картер. Мне очень, очень приятно принимать вас у себя. Я рада возможности продолжить наше короткое знакомство.
  «Вы не будете так радоваться, когда узнаете, с чем я к вам пожаловал», — подумал Ник, входя следом за ней в библиотеку.
  — Вот кресло, присаживайтесь, детектив Картер, и чувствуйте себя как дома, — добродушно промолвила Сервера. — Вы ведь уже бывали здесь.
  — Да, бывал, — холодно произнес Ник. — В тот день, когда ваши преданные стражи душили меня грушей.
  — Но на этот раз я вам окажу совсем другой прием, — пообещала с улыбкой Сервера, опускаясь в кресло напротив сыщика и устремляя чувственный взгляд на спокойное непроницаемое лицо Ника.
  — Надеюсь, сеньора, — отозвался он. — Кстати, где верные хранители ваших сокровищ? Они все еще служат у вас?
  Ник прощупывал почву по привычке, на самом деле он не думал, что при аресте Серверы ему будет оказано сопротивление.
  — Нет, я их отпустила, — сказала она со смехом.
  — Вот как?
  — Сейчас мне они не нужны.
  — Почему?
  — Срок действия моего ангажемента закончился, надевать бриллианты больше нет необходимости, и поэтому я положила их на хранение в банк.
  — А, понимаю.
  — Так что стражи больше не нужны, детектив Картер. И сама я никому не нужна. — Она снова рассмеялась.
  Губы Ника сжались чуть сильнее.
  — Напротив. Кое-кому вы нужны.
  — Правда? — воскликнула Сервера, изображая любопытство.
  — Да, сеньора.
  — Молю, скажите, кто же оказал мне такую честь?
  — Я.
  — Вы, детектив Картер? Помилуйте! Я бы ни за что не поверила в это, если бы вы сами не сказали мне об этом.
  — Тем не менее это так.
  — Что ж, — Сервера игриво пожала плечами, — я даже рада это слышать. И зачем я вам понадобилась, детектив Картер?
  Пристальный взгляд Ника ни на миг не отрывался от лица дерзкой испанки, но, несмотря на показную веселость, этот взгляд вселял в ее душу беспокойство.
  — Вы мне понадобились, — с расстановкой произнес Ник, — из-за вашей отвратительной выходки с этаким чертиком из коробочки сегодня днем.
  В глазах Серверы на миг вспыхнули искры, губы ее сжались, но все таким же любезным тоном она произнесла:
  — Что вы имеете в виду, детектив Картер? Это шутка?
  — Скоро вам будет не до шуток.
  — Если вы не шутите, то я не понимаю вас.
  — У вас будет время подумать об этом в Томбсе6, — спокойно ответил помрачневший Ник. — Сеньора Сервера, вы пойдете со мной.
  — Томбс? Идти с вами? О чем вы говорите?
  — Это означает, что вы арестованы.
  — Арестована? За что?
  — За убийство Мэри Бартон, — отчеканил Ник, не обращая внимания на притворное изумление и огорчение женщины.
  — Мэри Бартон, — повторила Сервера. — Никогда о такой не слышала.
  — Тем не менее, — строго продолжил Ник, — сегодня вы встретились с ней на Пятой авеню и передали ей шкатулку с ядовитой змеей, которую украли у Панду Синджа, а значит, непреднамеренно убили Мэри Бартон вместо другой женщины, которая должна была умереть по вашему адскому замыслу. Как видите, сеньора, мне известно все, чем вы занимались в последнее время.
  — Да вы самый настоящий дьявол! — неожиданно вскричала Сервера. — Как смеете вы приходить сюда и говорить мне такое?
  Поняв, что Нику известны все подробности злодеяния, совершенного ею всего несколько часов назад, она на мгновение потеряла контроль над собой, что вместе с изменившимся лицом, неожиданным всплеском чувств и с тем, как напряглось ее гибкое, подвижное тело, в глазах Ника было равносильно признанию.
  — У вас будет возможность опровергнуть все это перед судьей и присяжными, — ледяным тоном произнес Ник. — Но сейчас вы должны пойти со мной.
  Сервера, заметно дрожа, поднялась и схватилась за спинку кресла, как будто ей трудно было удержаться на ногах.
  — Детектив Картер, наверняка произошла какая-то ужасная ошибка, — промолвила она, искусно изображая страдание и волнение. — Я не верю, что вы говорите это серьезно. Это шутка, я знаю.
  — Напротив, сеньора. Каждое мое слово взвешено и обосновано.
  — Значит, я арестована?
  — Да.
  — И должна идти с вами?
  — Именно.
  — В Томбс?
  — В Томбс, сеньора.
  — О, это ужасно… Ужасно! — простонала Сервера и даже выдавила слезу.
  — Мне вас жаль, сеньора, но я должен выполнить свой долг, — сказал Ник, вставая.
  — Я знаю, должны, но… О, что же мне делать? Если бы сейчас здесь был мистер Веннер!
  — Можете позже послать ему записку или отправить за ним слугу сейчас, — предложил Ник.
  — У меня здесь нет слуг. — Сервера всхлипнула. — Я в доме совсем одна, никого… — Неожиданно она замолчала, потом подобралась, приняла величественный вид и вытерла слезы. — Я не должна быть такой слабой, — с горечью произнесла она. — Это глупо. Детектив Картер, я ничего не знаю об этом преступлении. Я никогда не слышала про Мэри Бартон. Этот арест — неслыханная вольность, и я дойду до самых высоких инстанций, но докажу свою невиновность.
  — Ваше право, — сдержанно отозвался Ник. — Но сейчас вы должны пойти со мной.
  — Я не могу идти в таком виде! — воскликнула Сервера, топнув ногой. — Я ждала гостя и надела вечернее платье. Если я выйду в нем на улицу, я простужусь…
  — Можете переодеться, — прервал ее Ник, что явно было необходимо сделать. — Я дам вам время.
  — Как вы любезны! — язвительно обронила Сервера. — Вы ответите за это оскорбление, детектив Картер!
  — Конечно, — сказал Ник. — Но сейчас у меня нет времени это обсуждать, так что собирайтесь. Но только я пойду с вами.
  — Со мной? Вы снова меня оскорбляете!
  — Нет, вы меня неправильно поняли. Я хочу осмотреть вашу комнату, прежде чем вы туда войдете. Мне приходилось видеть комнаты с несколькими выходами, и я не хочу, чтобы вы от меня сбежали.
  — Вы недоверчивы и трусливы.
  — Бросьте, сеньора. Показывайте дорогу, — потребовал Ник.
  Бледная и возмущенная, с язвительной усмешкой на губах, Сервера пошла через зал, играя свою роль столь искусно, что Ник, не знавший о ее недавнем разговоре с Руфусом Веннером, не заподозрил подвоха. Поднявшись по лестнице, Сервера включила свет в коридоре, а потом и в своей комнате, куда с надменным видом пропустила сыщика.
  — Какое унижение! — сказала она, бросаясь в кресло. — С вашей стороны это недостойно. Вы не джентльмен!
  — Я сыщик, — заметил Ник, — и знаю свое дело.
  — Ах, вот оно что! — насмешливо протянула Сервера. — Но, похоже, кроме этого вам мало что известно. Вы не так умны, как может показаться.
  Не ответив, Ник обвел внимательным взглядом комнату, просторное квадратное помещение с со вкусом подобранной мебелью, с двумя окнами, расположенными слишком высоко, чтобы через них можно было сбежать. Двери здесь было всего две, одна вела в коридор, вторая, на противоположной стене, — в комнату для хранения одежды. Открыв эту дверь, Ник узрел богатый гардероб Серверы. Он провел руками по висящим на обеих сторонах нарядам, простучал все три стены, потом саму дверь и нашел их цельными и прочными. Впрочем, даже эти предосторожности Нику не казались такими уж необходимыми, поскольку дом этот сдавался в аренду, да и Сервера сыщика не ждала.
  — Теперь, сеньора, у вас есть десять минут, — сказал он, выйдя из гардеробной. — Эту дверь я оставлю открытой, а сам буду ждать вас снаружи, в коридоре. Вы умеете свистеть?
  — Свистеть?
  — Да, свистеть. Вы знаете, что означает это слово?
  Насмешливая ухмылка на ее алых губах превратилась в почти улыбку, когда она встала.
  — Да, я немного умею свистеть, — призналась она.
  — Хорошо. Вы будете посвистывать все время, пока находитесь здесь, — строго приказал Ник. — Если свист прервется хотя бы на секунду, я войду сюда, и вряд ли вам это понравится.
  — А если я захочу почистить зубы? — поинтересовалась Сервера, злобно сверкая глазами. — Я не могу чистить зубы и при этом свистеть, детектив Картер.
  — В Томбсе у вас будет достаточно времени, чтобы почистить зубы, — отрезал Ник. — Поторапливайтесь. И не забывайте свистеть.
  Сервера сразу же засвистела. Ник вынул ключ из замочной скважины, вышел в коридор и стал прислушиваться. Ровный, монотонный свист не прерывался ни на секунду. Лучшего приема Ник не мог придумать.
  В конце восьмой минуты свист прекратился и раздался голос Серверы:
  — Теперь можете войти, детектив Картер. Я почти готова идти с вами.
  Ник сразу же перешагнул порог комнаты. Сервера сменила вечернее платье на черный наряд и стояла посередине комнаты.
  — Вероятно, — начала она ледяным тоном, — я должна поблагодарить вас за вежливость.
  — Не утруждайтесь, — коротко ответил Ник. — У нас мало времени.
  — И все же два слова, детектив Картер, прежде чем мы уйдем отсюда.
  — Тогда, пожалуйста, покороче.
  — Говорят, вы очень умный человек, и наверняка думаете, что перехитрили меня. — Ее тонкие губы насмешливо искривились.
  — Определенно.
  — Но вы узнаете, детектив Картер, что умная женщина всегда может обмануть даже самого умного мужчину.
  — Только вы, сударыня, далеко не умная женщина, — возразил Ник, нетерпеливым жестом давая понять, что пора выходить.
  — И все-таки победа будет за мной, — презрительным тоном произнесла Сервера. — А теперь, сэр, я накину шаль и пойду с вами, куда пожелаете.
  С этими словами она прошла в открытую гардеробную к крючку, на котором висела темная шаль. Вдруг она развернулась и крикнула:
  — Счастливо оставаться, детектив Картер! Мне очень жаль… Прощайте!
  Ник вскинулся, как от электрического разряда.
  Едва Сервера прикоснулась к крючку с шалью, вся задняя стена гардеробной словно провалилась, открыв освещенный коридор. Мельком увидев проход и нырнувшую в него женщину, Ник пулей бросился за ней. Но, как только Сервера оказалась в освещенном коридоре, она схватилась за короткий рычаг, находившийся прямо за стеной гардеробной, и потянула его на себя, и в тот же миг пол под Ником стал проваливаться. Это было все равно как идти по воздуху. Рычаг, как и крючок, срабатывали не мгновенно. Ник почувствовал, что падает, и отчаянно попытался ухватиться за косяк двери, но промахнулся. Потом пол гардеробной вместе с детективом стремительно поехал вниз, как лифт, сорвавшийся с верхнего этажа.
  Глава XIV
  В теплом углу
  Удара о быстро приближавшийся пол, который, как казалось Нику Картеру, должен был оборвать по меньшей мере его карьеру, не последовало.
  Огромная скорость падения вдруг резко снизилась, и раздалось громкое шипение сжатого воздуха, вырывающегося через узкие щели. Ник мгновенно понял, что произошло. Опускающийся пол гардеробной некогда был полом лифта, который по своему назначению не использовался, но по-прежнему перемещался внутри лифтовой шахты и был снабжен специальным гасителем скорости на случай аварии.
  Далее площадку сильно затрясло и она остановилась. Поначалу хорошо подогнанный пол опускался так быстро, что воздух в колодце сжался, образовав воздушную подушку, и пол смог опуститься на дно шахты только после того, как весь этот воздух постепенно вышел. Его шипение и услышал Ник.
  Впрочем, падение заняло не больше нескольких секунд. Ника с силой тряхнуло, но он устоял на ногах и посмотрел вверх. Сервера смотрела в темный колодец из освещенного коридора с высоты трех этажей. Ник понял, что провалился в подвал здания. В том, что это устройство было подготовлено членами банды Килгора, когда они прятались у Серверы, Ник не сомневался.
  — Эй! — вдруг крикнула Сервера, продолжая вглядываться в поглотившую Ника тьму. — Как вы там, мистер Картер?
  Ник продолжал смотреть на нее, но не ответил, а начал осторожно водить руками по стенам, надеясь найти путь к спасению. В уме он бранил себя последними словами за то, что его так легко заманили в ловушку. И все из-за излишней самоуверенности, которая, впрочем, в данных обстоятельствах была обоснована. Мысль о том, что теперь эта женщина может сбежать от него, занозой сидела в голове Ника.
  — Карамба! — крикнула Сервера и рассмеялась. — Вы собираетесь подать голос, а?
  Ответа не последовало.
  — Вы что, язык проглотили, детектив Картер? Если вы не отзоветесь, господин Умник, я что-нибудь брошу вниз, чтобы вас осветить. Я хочу знать, что с вами.
  Ник не издал ни звука.
  Тогда Сервера исчезла.
  — Чертовка! — пробормотал сыщик. — Ну и что дальше?
  Он снова быстро ощупал стены колодца и пришел в восторг, когда его пальцы наткнулись на вертикальные железные полоски, которые крепятся на противоположные стены лифтовой шахты, чтобы предотвращать раскачивание кабины и направлять ее движение. Эти железные полосы, как правило, имеют выемки глубиной примерно в дюйм или больше для принятия автоматического тормоза, который срабатывает, если разрывается трос.
  «Черт возьми, это же готовая лестница! — обрадовался Ник. — Вот только подняться на три этажа на пальцах по едва выступающим из стены железкам с выемками — занятие непростое и опасное».
  Пока он стоял, прикидывая на глаз высоту, вернулась Сервера. В шахту полетел огненный шар, и сыщику пришлось отпрыгнуть в сторону. Танцовщица подожгла несколько скомканных газет, чтобы осветить дно шахты.
  — А, вот вы где! — ликующе вскричала она, увидев Ника. — Целы, значит. Вам повезло, детектив Картер!
  — Вам повезет, если вы сбежите от детектива Картера, — с вызовом бросил Ник, быстро затаптывая огонь. — Я усажу вас за решетку, изобретательная вы моя, даже если мне придется ночами не спать, чтобы придумать, как это сделать.
  В ответ раздался громкий мстительный смех.
  — Полагаете, у вас что-то получится? — с издевкой спросила она.
  — Увидите.
  — Люди поумнее вас пытались… И никто не смог.
  — А я смогу.
  — Вы в этом так уверены?
  — Совершенно.
  — В таком случае, раз уж вы у меня в руках, мне, пожалуй, стоит покончить с вами сейчас же, — едким тоном бросила Сервера. — Откладывать неразумно.
  Ник увидел второй летящий вниз огненный шар из скомканных газет.
  — Хватит! — гневно закричал он. — Вы пожар устроите.
  — Ах, какая жалость! Но что станет с вами?
  — Не советую этого делать, или вам же будет хуже.
  — В самом деле? — злобно отозвалась Сервера. — Что ж, посмотрим.
  Вниз полетел еще один огненный шар, и в его свете Ник увидел в одной из стен шахты закрытую дверь. Находилась она прямо под дверью гардеробной в комнате Серверы и явно некогда служила входом в лифт. Но в первую очередь внимание Ника привлекла подножка у двери, достаточно широкая, чтобы на ней можно было стоять. Находилась она в целых восьми футах у него над головой, и все же Ник решил попытаться добраться до нее по железным пластинам.
  Зацепившись крепкими пальцами за выемки, упираясь ногами в металлические пластины, Ник начал сложный подъем.
  Благодаря свету горящих газет, Сервера увидела, что он делает, и рассмеялась.
  — Я этого не допущу, мой друг, — резко крикнула она. — Пеняйте на себя!
  После этого она поднесла спичку к одному из платьев, висевших рядом на стене, и, когда оно занялось, бросила его в шахту. Увидев, что на него летит, Ник был вынужден спрыгнуть на пол.
  — Черт возьми, прекратите! — заорал он. — Вы сожжете дом!
  — Я это и хочу сделать… А заодно и вас сожгу. — Сервера захохотала. — Я не оставлю вас в живых, иначе вы захотите когда-нибудь поквитаться со мной.
  Она подожгла шелковую юбку и швырнула ее вниз.
  Ник еще не успел затушить платье и понял, что дело принимает скверный оборот. Шахту стал заполнять едкий дым, движения воздуха здесь не было, и духота становилась невыносимой.
  Присев на краю шахты в трех этажах над Ником, Сервера дико захохотала, красивое лицо ее исказилось от ненависти, и она торопливо подожгла третье платье.
  Дым на дне шахты стал уже таким густым, что Ник перестал видеть Серверу и почувствовал себя вправе прекратить эту смертельную игру.
  Ник достал револьвер и сделал два быстрых выстрела вверх. Одна пуля пробила потолок над головой Серверы, вторая срезала клочок волос возле уха.
  Вскрикнув, она отпрыгнула от края шахты.
  — Карамба! — завопила она. — Ах вот вы как, да?
  — Поймете, что да, если еще раз сунетесь! — крикнул в ответ Ник, задыхаясь и пытаясь загасить горящее тряпье.
  — Ну нет, я не дам вам второго шанса! — отозвалась Сервера. — Я брошу что-нибудь потяжелее и раздавлю вас…
  Она неожиданно замолчала, затаила дыхание и прислушалась. До нее долетел грохот выбиваемой двери, за которым последовал топот ног по лестнице.
  — Кого это несет? — пробормотала она. — Наверное, еще один сыщик. Нужно уходить.
  Однако ненависть к Нику была столь жгучей, и осознание того, что он находится в ее власти, доставляло ей такое удовольствие, что она задержалась на пару секунд, чтобы крикнуть в шахту:
  — Я вынуждена покинуть вас, детектив Картер! Пока меня не будет… продолжайте свистеть.
  В тот же миг Чик ворвался в комнату и успел заметить край платья танцовщицы, мелькнувший в пелене дыма, уже заполнившего освещенный коридор. Чику хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Он немного отошел назад, разбежался и одним мощным прыжком перемахнул через открытую шахту, оказавшись в освещенном коридоре. Но гулкий стук захлопнувшейся тяжелой двери и закрывающихся засовов указал на то, что дальнейшее преследование невозможно, во всяком случае пока, и Чик вернулся к шахте.
  — Эй, Ник! — крикнул он. — Женщина…
  — Пусть уходит! — взревел Ник, продолжая бороться с огнем, который угрожал перекинуться на деревянные детали в конструкции шахты. — Пусть уходит… Мы доберемся до нее позже. Сначала надо спасти дом.
  — Как вас достать?
  — Через дверь на нижнем этаже, прямо под дверью ее комнаты, — крикнул Ник. — Попробуйте через нее.
  Чик снова перепрыгнул через провал в полу и бросился вниз по лестнице в гостиную, куда попадал свет из библиотеки и зала. Дверь он нашел быстро, но она оказалась заперта. Однако столь незначительное затруднение не могло стать проблемой для Чика. Он схватил стоявший рядом с пианино тяжелый табурет и, размахиваясь, несколькими ударами разбил дверь. В комнату повалил дым, но Чик увидел, что Ник уже успел погасить огонь.
  — Вы живы, старина? — спросил он.
  — Да, но мне не хватает воздуха, — с трудом дыша, отозвался Ник. — Вам сюда не спуститься.
  — Минутку. Вот что нам поможет.
  Чик сдернул плотную ткань, которой было накрыто пианино, быстро скрутил ее и опустил в шахту, приготовившись вытаскивать Ника.
  — Готовы? — раздался снизу голос Ника.
  — Да, держу!
  Ник ловко вскарабкался по самодельной веревке, ухватился за подножку и легко выбрался в гостиную, где воздух был чистым.
  — Все очень плохо, — сказал он с нотками самоуничижения в голосе. — Меня еще никогда так ловко не обводили вокруг пальца.
  — Как, черт возьми, это случилось? — недоумевал Чик.
  Ник кратко рассказал, что произошло, и признался, что ему не хватило осторожности и внимательности.
  — Так как это съемный дом, я не ожидал, что здесь могут оказаться такие ловушки, — признался он. — Мало того, я не думал, что Сервера поджидала меня, и, увидев, что она в доме одна, непозволительно расслабился. Вы, пока ждали в кебе, не видели Веннера?
  — Нет.
  — Значит, скорее всего, он был здесь, когда пришел я, и сбежал через черный ход, — прорычал Ник. — А если так, это доказывает, что он заодно с ней и с Килгором, а не слепая жертва их махинаций. Теперь мы должны найти этому доказательства, Чик, и вытащить эту банду на свет. По крайней мере начало положено. Пора делать следующий шаг.
  — Сегодня?
  — Немедленно! — заявил Ник. — Сервере нужно где-то укрыться, и скорее всего она пойдет к Веннеру. Это наш следующий пункт назначения, и мы не должны терять ни минуты. Возможно, мы успеем перехватить ее еще до того, как она спрячется.
  — Можно попробовать! — сказал, пожав плечами, Чик.
  — Потушим свет и в путь.
  — Согласен.
  — А из-за чего вы вдруг решили войти в дом?
  — Услышал, как вы стреляли из своего револьвера, — объяснил Чик. — Я сразу узнал этот звук и понял: случилось что-то непредвиденное.
  — Ясно.
  — Увидев свет в комнате, я решил, что вы дали женщине время собрать вещи, — добавил Чик. — Тогда я еще сидел в кебе. Но, услышав стрельбу, вышиб дверь и побежал наверх.
  — И вовремя, — кивнул Ник. — Эта чертовка готова была сжечь дом и меня вместе с ним. Но игра еще не окончена.
  — Это точно! — рассмеялся Чик.
  Они спустились по лестнице и погасили последние лампы.
  — Найдем полицейского и пришлем сюда присмотреть за домом, — сказал Ник. — Потом наведаемся к Веннеру. Я считаю, Чик, серьезная работа только начинается.
  — Не сомневаюсь, что мы с ней справимся, — отозвался, мрачно усмехнувшись, Чик, и они поспешили к кебу.
  Глава XV
  Бриллиантовый завод
  — Ну ты даешь!
  — Что ты хочешь этим сказать, Дейв?
  — Это правда нужно?
  — Мы должны добраться до этих Картеров, Рябой, помяни мое слово, иначе они доберутся до нас.
  — Думаешь?
  — Не думаю, знаю! — твердо заявил Килгор. — Я знаю этих Картеров как облупленных. Они взяли след и теперь будут идти по нему, как охотничьи псы, пока нас не загонят… Конечно, если мы не избавимся от них.
  — Избавимся?
  — Именно! Либо они, либо мы.
  — А почему это ты ни с того ни с сего решил, что они сели нам на хвост?
  — Я скажу почему, Рябой.
  И мистер Девид Килгор, главарь знаменитой банды, носящей его имя, а также один из самых умных и дерзких преступников, находящихся как за решеткой, так и на воле, вынул изо рта трубку, убрал с края стола ноги и подался вперед.
  Разговор шел в необычном месте при ярком сиянии электрической лампы. В четырех каменных стенах не было ни окон, ни отверстий, через которые снаружи мог бы проникнуть хоть лучик света. Зато в одной из стен имелась низкая узкая дверь, тоже каменная, и устроена она была так, что, если ее закрыть, посторонний человек ни за что не догадался бы о ее существовании. Сейчас дверь была открыта, но проем скрывал плотный полог.
  Три стены были частью основной конструкции большого старого загородного дома, месторасположение, владелец и использование которого вскоре будут обозначены. Четвертая стена, та, что с дверью, была сооружена недавно и пересекала подвал, деля его на две части. Сделано это было специально, чтобы скрыть подземную комнату, в которой и собралась банда Килгора.
  Помещение это было оснащено довольно необычными предметами. В углу находился мощный гидравлический пресс, рядом разместилась великолепная электрическая печь, способная создавать необычайно высокую температуру. У соседней стены стояли несколько бочонков с серой, из которых только один был открыт, а рядом, в большом ящике в лучах дуговой лампы искрился черный антрацит. Вдоль противоположной стены вытянулся лабораторный стол, заставленный разнообразными ретортами, тиглями, пробирками, кокилями и бесконечным множеством прочих приспособлений и инструментов, явно предназначенных для использования теми, кто знаком с химией и разными ремеслами.
  Середину комнаты занимал квадратный стол, за которым и расположились Килгор, Мэтт Столл и Рябой Далтон — костяк банды.
  В комнате находились еще два человека, они рассматривали что-то на лабораторном столе. Одним из них был высокий и нескладный француз лет шестидесяти по имени Жан Пилот. Был он тощ, сутуловат, но его большая голова и глубоко посаженные серые блестящие глаза выдавали в нем неутомимого исследователя и работягу. А рядом с ним у стола стояла Санетта Сервера, испанская танцовщица, убийца Мэри Бартон, безжалостная интриганка, хитростью заманившая Ника Картера в ловушку.
  Сервера явилась на бриллиантовый завод менее часа назад и сразу же рассказала сообщникам о совершенном ею преступлении и о встрече с Ником.
  Но злодеяние для этих людей было привычным делом, да и очень крепкие узы связывали их, и потому Килгор не стал слишком строго судить свою сообщницу, единственную женщину в банде. Однако ее поступок, определенно, сделал их положение более шатким.
  — Я скажу, почему этих Картеров сейчас нужно особенно бояться, — сказал он, глядя исподлобья на своих сотоварищей. — То, что сделала Сервера, сильно навредило нам.
  — Чем? — спросил Рябой Далтон, тот самый, который примерно две недели назад забрал бриллианты Хаффермана у делового партнера Веннера. — Я не понимаю, чем это нам навредило, Дейв.
  — Я тоже, — вставил Мэтт Столл.
  — Поймете, когда я напомню, почему мы собрались здесь и занялись тем, чем занялись, — сказал Килгор.
  — Мы слушаем тебя, Дейв.
  — Год назад мы все трое были в Амстердаме, помните?
  — Как же не помнить, помним!
  — И занимались другими делами, так?
  — Так.
  — Тогда в банде были только мы трое.
  — Верно, Дейв. Теперь нас семеро, если считать Веннера и его партнера.
  — В Амстердаме мы и познакомились с ее милостью, — продолжил Килгор, небрежно ткнув большим пальцем в сторону Серверы, которая была так увлечена работой с Пилотом, что не прислушивалась к разговору.
  — Да, Дейв, где-то год назад мы с ней и познакомились, — кивнул Далтон.
  — Она танцевала в театре, и мы, само собой, позарились на ее бриллианты, — продолжал Килгор. — Вы, парни, помните, как мы пытались прибрать их к рукам и как у нас это почти получилось.
  — Да уж. — Далтон усмехнулся, как будто вспомнил что-то забавное.
  — Тогда-то мы от нее и узнали, что ее камушки ненастоящие. — Килгор ухмыльнулся. — Мы на этом деле собаку съели и поначалу даже поверить в это не могли, верно? И только когда она рассказала о Пилоте и о его тайном способе изготавливать такие качественные подделки, мы ей поверили.
  — Верно говоришь, Девид.
  — Она случайно нашла этого умного французского химика и по совместительству огранщика бриллиантов и сумела использовать его светлую голову себе во благо. Он даже открыл ей свой секрет и стал осыпать ее своими поделками в благодарность за ласки. Но мы-то сразу поняли, что можно играть по-крупному, что изобретение Пилота способно принести миллионы.
  — Снова верно, Дейв.
  — Тогда мы рассказали им об этом, и они согласились участвовать в деле, — продолжил Килгор. — Мы взяли их в банду и разработали план. Нам было известно, что выдать эти побрякушки за настоящие бриллианты будет не сложно. Имея в своих руках кучу камушков какого-нибудь известного уважаемого торговца бриллиантами, который мог бы помочь нам выйти на рынок, мы, продавая подделки, в два счета заработали бы пару миллионов.
  — Проще простого, Дейв.
  — Но мы решили, что самое лучшее место для такого масштабного предприятия — это Нью-Йорк. Поэтому и приехали сюда. С помощью Серверы вышли на Веннера, а потом и на его жадного партнера, Гарсайда, совместное дело которых весьма кстати прогорало. Из-за этого они и вцепились в этот шанс снова встать на ноги, всучивая собственным клиентам фальшивые камни и поставляя сделанные нами бриллианты на рынок.
  — Вцепились? Хм. Это еще мягко сказано. — Мэтт Столл ухмыльнулся. — Я еще никогда не видел, чтобы кто-то так рвался стать на скользкую дорожку, как Руф Веннер!
  Килгор, не обращая внимания на это замечание, продолжил:
  — Итак, мы построили этот завод для Пилота, чтобы ему было где делом заниматься. К счастью, это старое здание принадлежит Веннеру, как и то, в котором он живет. И нам повезло, что оба здания стоят особняком и окружены большими дворами. Так у нас появилось надежное логово.
  — Это точно.
  — И мы взялись за работу. Мы построили завод, установили оборудование, провели частную телефонную линию между этим домом и домом Веннера и проложили электрические провода, чтобы у нас было освещение и мог работать горн.
  — Моя работа! — гордо промолвил Столл.
  — Да, Мэтт, ты здорово все устроил, — кивнул ему Килгор. — Короче говоря, ребята, после двух месяцев подготовки мы сделали все, что хотели, и теперь Веннер сбывает на рынке камни, а денежки текут рекой в наши карманы. Не позже чем через год, если нам не помешают эти чертовы Картеры, мы все станем миллионерами.
  — И все-таки почему мы теперь должны бояться Картеров? — нетерпеливо спросил Далтон.
  — Я отвечу, — промолвил Килгор, понизив голос, и глаза его недобро сверкнули. — Мы не можем избавиться от Серверы или вывести ее из игры, потому что она — слишком сильная карта и мы не можем ее лишиться. Но девчонка потеряла голову, влюбившись в Веннера, и с ума сходит от ревности. Из-за этого она наделала глупостей и дала Картерам зацепку, благодаря которой они могут выйти на нас.
  — Это как? — пробормотал Столл, бледнея.
  — Через Веннера, естественно! — без тени сомнения в голосе произнес Килгор. — До сегодняшнего дня у Картера не было конкретных подозрений насчет Веннера благодаря фальшивой краже, которую мы организовали. Но теперь Картер узнал об отношениях Серверы и Веннера. Он начнет подозревать его и станет за ним следить, чтобы через него добраться до девчонки.
  — Черт возьми, а ведь ты прав! — прорычал Далтон, быстро сообразив, что к чему.
  — Но это еще не самое плохое, — продолжил Килгор. — Как только Картер заподозрит Веннера, он свяжет его с нами и поймет, что кража бриллиантов была подставной. После этого он станет искать нас.
  — Но как он нас найдет?
  — Как он нас найдет? — язвительно переспросил Килгор. — Ты не знаешь Ника Картера. Говорю тебе, Рябой, он крысу чует на большем расстоянии, чем любой хорек, который когда-нибудь совал свой нос в амбар мельника. Ник выследит нас и посадит всех до одного. Это так же верно, как смерть или налоги… Если только мы не доберемся до него первыми.
  — Богом клянусь, я и сам начинаю так думать! — вскинулся Столл. — Если мы…
  — Никаких «если» или «но», Мэтт, — решительно прервал его Килгор. — Мы должны покончить с обоими Картерами, с Ником и Чиком, или нам самим конец.
  — Но как это сделать, Дейв? И когда?
  — У меня уже есть кое-какие мысли, и, думаю, начать нужно уже сегодня.
  — Что ты предлагаешь, Дейв?
  — Заманить обеих ищеек в дом Веннера, там их и порешить. Если сделать так, чтобы они пришли туда добровольно, об их участи никто никогда не узнает, да и нам так безопаснее будет.
  — Точно. Вряд ли они станут кому-то раскрывать свои планы, к тому же они наверняка придут в гриме, так что их все равно никто не узнает.
  — Это всего лишь предположение.
  — Но как их заманить в дом Веннера?
  — При помощи Пилота, о котором они не знают и даже не слышали никогда. Он умный дьявол и сумеет забить им баки.
  — А что же нужно сделать сегодня? — живо поинтересовался Далтон.
  — После того, что случилось, Картеры наверняка уже сейчас наблюдают за домом Веннера, — сказал Килгор. — Если они… Но погодите, сначала я изложу весь свой план.
  Трое преступников сдвинули кресла, и за несколько минут Килгор открыл своим клевретам замысел настолько дерзкий, что даже его товарищи, оба отъявленные головорезы, слушали с выражением изумления на лицах.
  — Сдается мне, Дейв, что это слишком опасно, ведь так мы сами выведем на нас этого Ника Картера, — с большим сомнением в голосе произнес Далтон.
  — Ничто другое не сработает, — заявил Килгор. — Ника Картера не так-то просто одурачить. Если сделать какой-то ложный шаг или придумать менее убедительную историю, он просто не поверит, я это точно знаю.
  — Я тоже так думаю, — кивнул Столл. — Этот парень слишком умен.
  — Мы вынуждены открыться ему, и пусть он думает, что все знает. Иначе никто из нас не останется в деле, — добавил Килгор. — Но мы все сделаем руками Пилота, он и заманит Картеров куда нужно.
  — А потом?
  — А потом наша сила против их силы, — осклабился Килгор. — Перевес на нашей стороне, а если мы дадим маху и они возьмут верх, значит, мы этого заслуживаем.
  — Тоже верно, — признал Далтон.
  — Думаешь, Пилот согласится? — спросил Мэтт Столл.
  — Согласится ли? — переспросил Килгор, и его глаза угрожающе сверкнули. — Согласится, иначе… Да, Мэтт, он согласится и сделает все, что надо.
  Мрачная уверенность, с какой были произнесены эти слова, ясно указала на то, что, хоть Сервера и считала себя главной, вожак у банды был один — мистер Девид Килгор.
  Он, не вставая с кресла, резко развернулся и крикнул:
  — Эй, Пилот, иди сюда! Есть дело.
  Пилот и Сервера оторвались от работы и поспешили присоединиться к сидящим за столом бандитам.
  Двадцать минут длилось оживленное обсуждение плана захвата Ника Картера, продуманного до мелочей. А потом четверо мужчин осторожно выскользнули из дома.
  Было уже за полночь.
  Глава XVI
  Хитрость Жана Пилота
  Килгор не ошибся, когда рассудил, что Ник Картер первым делом установит наблюдение за домом Веннера. Когда бриллиантовая банда только обсуждала свои планы, два сыщика находились в ста ярдах от секретного завода.
  Ночь выдалась темная, на затянутом облаками небе лишь кое-где поблескивали звезды, редкие фонари почти не рассеивали мрак, окутавший лесистую округу и пустынные окрестные улицы.
  Поместье Руфуса Веннера, в котором родились и умерли три поколения его предков, находилось в северном пригороде Нью-Йорка, куда еще не вторгся постоянно расширяющийся город. Старый кирпичный дом стоял футах в пятидесяти от ближайших строений, в окружении обширных неухоженных земель. Из-за огромных вековых деревьев в поместье царили сырость и темень.
  У задней стены кирпичного дома расположилась большая полуразрушенная деревянная конюшня. Окаймлял унылый двор ржавый, местами развалившийся железный забор.
  За деревьями, растущими с задней стороны дома, виднелись крыша и трубы более старого деревянного дома, выходящего фасадом на другую улицу и имеющего примерно такое же окружение. Здесь и само здание, и двор также имели все признаки запустения. Оба места являли собою лишь ветхие памятники былой роскоши и величия.
  Сюда-то и пришли незадолго до полуночи Ник Картер и Чик, оставив экипаж дожидаться их возвращения на одной из окраинных улиц.
  — Вон там дом Веннера, — указал Ник, когда они шли по грунтовой дороге. — Перелезем через железный забор и незаметно проберемся через двор.
  — Что-то непохоже, что наши подопечные там, — заметил Чик, когда они перебирались через забор.
  — Они промышляют темными делами, а темное тянется к темному, — отозвался Ник. — Наверное, они решили сделать темноту своим прикрытием.
  — Кажется, в доме свет нигде не горит.
  — С этой стороны не видно. Пройдем между зданием и конюшней и посмотрим с тыла.
  — Зато можно не бояться, что нас заметят. Под этими деревьями темно, как у негра в кармане.
  — Нам же лучше.
  — Кто живет с Веннером?
  — Только старая экономка. Ничего хорошего я о ней не слышал, — ответил Ник. — Мне говорили, Веннер сюда наведывается лишь время от времени. Я не совсем понимаю его привычки.
  — Что вы имеете в виду?
  — Мне так и не удалось узнать, почему он так часто не ночует дома. Город Веннер не покидает и в гостиницах не живет, насколько мне известно.
  — Может быть, он тайно владеет другим домом и ведет двойную жизнь?
  — Возможно, — согласился Ник. — У него много знакомых женщин, и иметь тайное гнездышко для него, я думаю, — необходимость. Теперь тихо, идем через двор.
  Две тени, темные, как сама ночь, бесшумно скользнули на место, с которого открывался вид на северную сторону дома. Оказалось, что на первом этаже в одном окне, почти полностью закрытом занавеской, горит свет.
  — Кто-то не спит, — шепнул Чик.
  — Попробуем узнать кто.
  — Думаете, удастся заглянуть внутрь?
  — Да, если хотите, идите со мной, только не выходите на свет. У Килгора имеется духовое ружье, и если он со своей бандой здесь, мы можем схлопотать по пуле.
  — Я осторожно.
  Пригибаясь чуть ли не до влажной травы, они прокрались к окну и заглянули под занавеску. В комнате, а это была небольшая библиотека, они увидели лишь одного человека. В кресле за столом, уронив газету на колени, сидел Руфус Веннер. Судя по его виду, он крепко спал.
  На самом деле «сон» этот был лишь частью игры, ибо Веннер не спал. По тайному проводу ему сообщили о том, что Сервера объявилась на бриллиантовом заводе, и посвятили в планы Килгора относительно Ника. Веннер сразу заподозрил, что может быть под колпаком у сыщиков.
  Почти полчаса Ник присматривался к Веннеру, но тот ничем себя не выдал.
  Наконец часы на каминной полке пробили половину второго, и Веннер сделал вид, что их бой разбудил его. Он открыл глаза, потянулся, посмотрел на часы, потом взял со стола лампу и пошел в спальню. На окно он не взглянул ни разу.
  Ник и Чик вернулись на облюбованное ими место за конюшней.
  — Похоже, Сервера недавно была здесь, — усмехнувшись, сказал Чик.
  — Да, — согласился Ник. — Тут нужно обратить внимание на два факта. Первый — это то, что Веннер оказался дома именно в эту ночь, и второй — то, что он в такое позднее время спит в кресле. Довольно подозрительно.
  — Я тоже об этом подумал, Ник.
  — Правда, что это доказывает, не так-то просто понять.
  — Да. А что это за крыша виднеется там, над деревьями? — Чик указал на соседний дом, даже не подозревая о том, что под этой крышей с несколькими фронтонами находится бриллиантовый завод и логово банды, на которую они охотятся.
  Это была не первая ночь, когда Ник наблюдал за домом Веннера после похищения бриллиантов, которое с самого начала показалось ему подозрительным, и он уже навел справки о соседях Веннера.
  — Мне сказали, там живет некто доктор Магрудер, бывший медик из Иллинойса, — ответил Ник. — Он купил дом, когда его продавали за долги.
  Ник точно так же не догадывался, что доктор Магрудер и Руфус Веннер — одно и то же лицо и что, приписывая ему двойную жизнь, он попал в точку.
  — Идем.
  — Куда теперь?
  — Подойдем к углу двора и понаблюдаем за домом.
  Однако прежде чем Ник договорил, оба сыщика вздрогнули, услышав отдаленный отчаянный крик, взрезавший полуночную тишину.
  — Помогите! Помогите! Помогите!
  Крик повторился три раза, и в последний раз прозвучал так, будто кричавший начал задыхаться. Определить направление, откуда донесся этот звук, было несложно.
  — Что-то случилось! — прошептал Ник. — Туда!
  Вместе с Чиком они пробежали между деревьями и, перепрыгнув через железный забор, оказались на улице. Причина крика стала понятна сразу.
  Примерно в двух сотнях ярдов, в желтом свете одного из фонарей, которыми освещалась эта пустынная улица, какой-то человек отчаянно боролся с тремя противниками, одного из которых он уже успел сбить с ног.
  Без лишних слов оба детектива бросились к дерущимся.
  Когда они приблизились, сверкнула вспышка и грянул револьверный выстрел, за которым последовал новый крик о помощи.
  Потом Ник увидел, как один из головорезов попятился, как будто был ранен, но второй сумел швырнуть жертву на землю.
  В этот момент третий нападавший вскочил на ноги с диким воплем:
  — Фараоны! Ходу, ребята!
  — Голос Килгора, — бросил через плечо Ник.
  До дерущихся оставалось ярдов пятьдесят, и сыщики мчались по неровной дороге со всех ног, но, прежде чем они подбежали настолько близко, чтобы пустить в ход оружие, трое негодяев бросились врассыпную, как испуганные кошки, перепрыгнули через забор и скрылись в роще.
  Понимая, что преследовать их бессмысленно, Ник поспешил к лежавшему на земле человеку и помог ему встать.
  Человеком этим был Жан Пилот. Он тяжело дышал после схватки (о том, что драка была спланирована заранее, Ник тогда не мог знать), плащ его разошелся по шву на спине, оторванный воротник болтался на нескольких нитках, на бледной щеке темнело кровавое пятно. В одной руке он держал револьвер, в другой… кусок угля.
  — Вы ранены? — быстро спросил Ник, осматривая лицо незнакомца.
  — Не знаю… кажется, не сильно, — дрожа, как в лихорадке, промолвил Пилот. — Но мне повезло, что вы оказались поблизости, они бы точно меня убили.
  Ник заметил, что он говорит с легким иностранным акцентом и что он довольно сильный человек.
  — У вас на лице кровь, — сказал сыщик.
  — Думаю, это не моя. — Пилот провел рукавом по щеке, вытирая пятно. — Наверное, я кого-то из них ранил.
  — Жаль, что не убили, — заметил Ник.
  — Да, я хотел выстрелить еще раз, но не успел, меня сбили с ног. Они так неожиданно накинулись на меня, что я едва успел сообразить, что происходит.
  — Вы их видели раньше? — поинтересовался Чик.
  — Только одного. Его зовут Джон Девид, — ответил Пилот, начиная успокаиваться.
  — Джон Девид? — повторил Ник.
  — Этот человек мошенник. Он обманул меня, и я… я увидел его сегодня в театре и стал следить за ним. Успел дойти досюда.
  — Зачем вы за ним следили? Если он обманул вас, почему вы не сдали его полиции прямо там, в театре? — спросил Ник.
  — Я… я просто хотел узнать, где он живет. Но он, наверное, заметил, что за ним следят.
  Ник обратил внимание на то, как неуверенно говорит незнакомец, это насторожило его.
  — Зачем вам понадобилось знать, где он живет? — строгим тоном осведомился он.
  Пилот заколебался и пожал плечами.
  — Если я скажу, вы не поверите, — помолчав, сказал он.
  — Не поверю?
  — Думаю, да.
  — Расскажите, а там посмотрим, — с легкой улыбкой произнес Ник.
  — Я вовсе не против все вам рассказать, — начал Пилот. — Этот тип, Джон Девид, вчера всучил мне два фальшивых бриллианта.
  — Вот оно что! — воскликнул Ник и многозначительно посмотрел на Чика. — Как вас зовут?
  — Жан Пилот, сэр.
  — Кто вы, чем занимаетесь?
  — Я родился во Франции и в Нью-Йорк прибыл только на этой неделе. Вообще-то я живу в Денвере и занимаюсь огранкой алмазов, а сюда приехал по поручению одной богатой денверской клиентки. Она хочет купить несколько хороших камней определенного размера и качества.
  — Значит, вы специалист по бриллиантам?
  — Один из лучших, — немного смутившись, признался Пилот. — Я эксперт, оцениваю бриллианты, и так случилось, что я стал жертвой обмана и узнал об этом.
  — Значит, вы купили бриллиант у человека, который назвался Джоном Девидом?
  — Два бриллианта, сэр, — кивнул Пилот. — При первом осмотре они показались мне превосходными натуральными камнями, но, проведя более тщательное исследование, я обнаружил, что это подделка. Лучшей фальшивки мне, признаться, еще не приходилось видеть.
  — Бриллианты оказались искусственными?
  — Да, искусственными. Но только лучшие эксперты, причем после специального исследования, смогли бы это обнаружить. Я такого никогда не видел. Камни практически неотличимы от настоящих.
  — Они с вами?
  — Да.
  — Вы абсолютно уверены, что они искусственные?
  — Я в этом не сомневаюсь! — категорически заявил Пилот. — Поэтому я и увязался за мошенником.
  — Вы, верно, хотели найти его дом и выяснить, как он изготавливает такие совершенные подделки?
  — Да, так и было, — с деланной неохотой признался Пилот.
  — Вы знаете, как изготавливают искусственные алмазы? — продолжил допрос Ник.
  — О да, мне хорошо знакома эта технология.
  — Это, вероятно, очень непросто, не так ли?
  — Да.
  — Но на этом можно хорошо заработать.
  — Думаю, да.
  — Спрячьте свой револьвер, — вдруг резким тоном потребовал Ник. — Что это черное вы только что бросили?
  Пилот посмотрел себе под ноги, потом тихо рассмеялся.
  — Забавно, — сказал он. — Это уголь. Должно быть, я поднял его с дороги, чтобы защищаться им.
  — Что тут забавного?
  Пилот снова рассмеялся.
  — Из угля можно делать алмазы. Поэтому то, что я подобрал именно кусок угля, преследуя торговца фальшивыми бриллиантами, кажется мне довольно забавным.
  — И впрямь забавно, — думая о расположенном поблизости доме Веннера, произнес Ник тоном, лишенным какой бы то ни было веселости, и тут же прибавил: — Спрячьте револьвер, я хочу, чтобы вы пошли со мной. Похоже, вы-то мне и нужны.
  — Куда это? — Пилот отступил на шаг.
  — Прошу вас, — вежливо произнес Ник. — Я хочу хотя бы расспросить вас поподробнее.
  — Но кто вы, сэр?
  — Меня зовут Ник Картер.
  — Как! Тот самый знаменитый сыщик? — изображая изумление, воскликнул Пилот.
  — Именно.
  — О, этого вполне достаточно, мистер Картер, — заискивающим тоном сказал француз. — Я пойду с вами, когда и куда захотите. Если есть человек, который может найти этих мошенников, так это вы, сэр!
  — Благодарю вас, — сухо проронил Ник. — Я отвезу вас к себе.
  Глава XVII
  Разоблачение
  На следующее утро, когда часы в библиотеке Ника Картера пробили девять, Ник и Чик сидели рядом за столом, Жан Пилот расположился напротив. На темной столешнице между ними лежали два крупных бриллианта, по утверждению Пилота, искусственные, якобы те самые, которые ему продали мошенники. Однако для глаз обычного человека они обладали всеми качествами природных драгоценных камней: переливались и искрились на свету, как самые настоящие бриллианты.
  Пилот рассказал весьма убедительную и связную историю о себе, о поручении, которое его якобы привело в Нью-Йорк, о том, как он встретился с торговцем фальшивыми бриллиантами и был им обманут, и у Ника не возникло поводов не поверить ему или связать его с бандой Килгора.
  Он склонен был считать, что Пилот стал следить за Килгором (а в том, что это был Килгор, он не сомневался) для того, чтобы не столько узнать, как производятся фальшивки, сколько использовать это для собственной выгоды.
  Этот вывод после всего рассказанного напрашивался сам собой.
  — Значит, вы совершенно уверены, что эти бриллианты — творение человеческих рук, а не природы? — еще раз спросил Ник, внимательно осматривая камни.
  — Нет ни малейшего сомнения, — убежденно заявил Пилот.
  — Вы знаете, как можно изготовить такие подделки?
  — О да!
  — И как это делается, мистер Пилот?
  Пилот принялся увлеченно объяснять:
  — Природный алмаз, мистер Картер, — это чистый углерод, выкристаллизировавшийся в недрах земли под воздействием огромной температуры и неимоверного давления.
  — Это мне известно.
  — Уголь и графит — это тоже чистый углерод, только кристаллические решетки у них другие, — продолжил Пилот. — Если эти вещества поместить в соответствующие условия, они превратятся в искусственные алмазы.
  — И что это за условия? — поинтересовался Ник.
  — Такие же, при которых кристаллизируются природные алмазы.
  — Температура и давление?
  — Именно, — кивнул Пилот. — Попытки получить алмазы таким способом предпринимались не раз. Некто мистер Ачесон из Питтсбурга, занимаясь этим вопросом, получил графит из угля в электрической печи и соединение кремния с углеродом, так называемый карборунд, который имеет коммерческую ценность как абразив.
  — Это я знаю, — сказал Ник.
  — Далее, — продолжил Пилот, увлекаясь все больше. — Алмазы удается получать искусственным путем, но сложность заключается в том, что это весьма дорогостоящий процесс. Мой соотечественник Муассан получал алмазы, нагревая уголь и железо до высокой температуры и давая этому соединению остывать под очень большим давлением. Ему удалось получить очень маленькие алмазы, но стоимость производства делает этот способ совершенно невыгодным.
  — Понимаю.
  — В 1872 году химик Роуз превратил графит в алмазы таким же способом, но с тем же результатом.
  — Оказалось слишком дорого?
  — Совершенно верно.
  — Вы полагаете, сейчас эту проблему удалось разрешить?
  — Что еще прикажете думать, мистер Картер? — с чувством воскликнул Пилот, указывая на лежащие на столе бриллианты.
  — Вы купили их по цене, это подтверждающей?
  — Да.
  — И решили, что человек, который вам их продал, нашел способ изготавливать идеальные искусственные алмазы с минимальными затратами?
  — Именно, мистер Картер.
  — Вы знаете, какие для этого необходимы оборудование и материалы? — поинтересовался Ник, надеясь, что эти сведения помогут ему найти бриллиантовый завод.
  Естественно, Пилот как никто другой знал ответ на этот вопрос и тут же выдал информацию в точном соответствии с полученными от Дейва Килгора инструкциями.
  — Понадобятся электрическая печь и гидравлический пресс, — сказал он. — Еще инструменты для обработки кристаллов. А вещества — в зависимости от того, какой способ он применяет. Каменный или древесный уголь, возможно, немного соли железа и серы.
  — Короче говоря, мистер Пилот, если эти камни, — Ник кивком указал на бриллианты, — делать таким дешевым способом, о каком вы говорили, их изготовители могут провернуть на рынке бриллиантов аферу гигантского масштаба.
  — Ну конечно! — всплеснул руками Пилот. — Они могут получить колоссальные прибыли! Это бессовестное мошенничество принесет им миллионы!
  — Более того, это была бы самая крупная в истории махинация.
  — Несомненно!
  Ник выразительно посмотрел на Чика и резко поднялся. Последние сомнения в том, что это и есть та самая игра, о которой он догадывался с самого начала, отпали.
  — Пока ваша помощь мне не понадобится, — вежливо, но твердо произнес он. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть вам то, что вы потеряли в результате этой нечестной сделки, и найти преступников.
  — Спасибо, детектив Картер. — Пилот поклонился, искусно изображая благодарность и послушание.
  — Вас я попрошу, — прибавил Ник, — в ближайшее время не предпринимать никаких действий и предоставить это дело мне.
  — Конечно, сэр.
  — Если дадите мне свой адрес или зайдете ко мне через несколько дней, думаю, мне будет что вам рассказать.
  — Я навещу вас послезавтра, детектив Картер, — пообещал Пилот. Он был слишком хитер, чтобы называть несуществующий адрес.
  — Хорошо, — сказал Ник. — Заходите вечером. А теперь, мистер Пилот, мы с вами попрощаемся и возьмемся за дело.
  Пилот низко поклонился, взял со стола искусственные бриллианты и положил их в карман. Ник проводил его до двери, еще раз напомнив, что он не должен предпринимать попыток самостоятельно найти преступников.
  Пилот снова поблагодарил сыщика и спустился по лестнице, продолжая кланяться и улыбаться. Закрыв за ним дверь, Ник вернулся в библиотеку.
  — Что ж, Чик, вот мы и достали кота из мешка! — воскликнул он, входя.
  — Это точно, Ник.
  — И какой огромный кот оказался!
  — Огромнее не бывает, — рассмеялся Чик. — Черт возьми, Ник, если Килгор действительно нашел способ делать такие идеальные бриллианты, его банда провернет доселе невиданную аферу. Если им не помешать, конечно.
  — Так вот что они затеяли! — воскликнул Ник. — Я с первой секунды подозревал, что это нечто необычное. Они не те люди, что будут размениваться по мелочам.
  — Да, я полностью с вами согласен.
  — Совсем не те.
  — В одном можно нисколько не сомневаться.
  — В чем же?
  — Где Сервера берет свои бриллианты и как они сделаны.
  — Да. Несомненно, она член банды.
  — С такими искусными подделками, как те, что они подсунули Пилоту, да если найти солидную ювелирную фирму, которая будет сбывать их камни на рынке, они могут заработать миллионы в считаные дни.
  — Определенно. И у них такая фирма уже есть.
  — «Веннер и Ко»?
  — Да.
  — Это нужно доказать.
  — Теперь, когда все стало понятно, этим я и собираюсь заняться, — решительно произнес Ник.
  — А потом найдете завод, где производится товар, да?
  — Совершенно верно.
  — Ваш план действий?
  — Сначала разберемся с Веннером и посмотрим, куда приведет эта ниточка, — ответил Ник. — Теперь появился способ получить доказательство его связи с Килгором и бандой.
  — Заставить его продать нам парочку бриллиантов?
  — Именно.
  — А потом доказать, что они искусственные?
  — Да.
  — Вы сможете подобраться к нему так, чтобы заманить его в ловушку?
  — То есть?
  — Наверное, он будет избегать нас, если узнает о вчерашней стычке Пилота с бандой, — предположил Чик. — Он может испугаться, что Пилот узнал правду и обратится в полицию.
  — Вряд ли ему стоит этого бояться, — покачал головой Ник. — И потом, такая масштабная авантюра уже попала бы в газеты.
  — Тоже верно.
  — В любом случае, — добавил Ник, — есть способ его обмануть. Объясню по дороге. Возьмите коробку с гримом и в путь. Раз все открылось, не будем терять время, возьмем мошенников тепленькими.
  — Отлично! — воскликнул Чик, вскакивая. — И чем скорее, тем лучше.
  — Думаю, стоит захватить револьверы, — прибавил Ник.
  — Куда сначала?
  — К Панду Синджу, заклинателю змей.
  Глава XVIII
  Игра в кошки-мышки
  Еще не рассвело, а Ник Картер и Чик уже стояли у дома индийского заклинателя змей. Панду Синдж и переводчик сердечно приветствовали двух сыщиков, и Ник начал с главного:
  — Мы хотим ненадолго позаимствовать ваш облик и кое-какие из ваших вещей, — пояснил он Панду Синджу через переводчика, который был индусом с высшим образованием.
  Заклинателя змей это предложение немало удивило, но Ник заранее придумал весьма правдоподобное объяснение, не открывая истинного положения дел. Вскоре ему удалось заручиться согласием иностранца, и изумление Панду Синджа и переводчика удвоилось, когда они увидели то, что за этим последовало.
  Ник заранее обрисовал Чику свой план, и они, не мешкая, приступили к делу. Сначала они усадили индусов в кресла напротив окна, где свет позволял как следует рассмотреть их смуглые лица. Затем Ник поставил на стол большое зеркало и коробку с гримом. Используя переводчика в качестве образца, Ник с помощью красок, пудр, накладных волос и прочих средств за двадцать минут превратил себя в точную копию своего натурщика.
  Добавление предоставленных предметов одежды сделало перевоплощение полным.
  Чик тем временем тоже не бездельничал. Столь же умелыми манипуляциями он придал себе поразительное сходство с Панду Синджем.
  Невозможно передать словами, как удивились, а потом пришли в восторг два индуса, наблюдая за изменениями в облике гостей.
  Через два часа, когда оба сыщика облачились в странные индийские одежды, можно было подумать, что в комнате находится не два, а четыре сына Индии.
  Подготовив таким образом себя к следующему шагу, Ник без труда уговорил индусов пару дней не выходить из дома, чтобы обман не раскрылся.
  После этого они с Чиком вернулись к экипажу и через полчаса подъехали к магазину фирмы «Веннер и Ко» на Пятой авеню.
  Чик вышел из экипажа и вошел в магазин первым.
  Ник изображал переводчика, чтобы иметь возможность вести разговор и при необходимости менять планы в зависимости от развития событий. Оба сыщика предварительно внимательно изучили особенности языка индусов, чтобы правдоподобно изображать их говор и не бояться разоблачения.
  Однако когда сам Веннер встретил гостей в дверях, несколько фактов, о которых Ник не мог знать, очень быстро выдали их, несмотря на умелую маскировку.
  Во-первых, Килгор справедливо рассудил, что после признаний Пилота Ник первым делом захочет получить убедительные доказательства, уличающие Веннера. Коварный продавец фальшивых бриллиантов предупредил Веннера, что ему стоит ждать появления гостей в ближайшее время.
  Далее, бывая в театре, где выступала Сервера, Веннер часто слышал, как Панду Синдж разговаривает со своим переводчиком, и, не успел Ник и пару слов сказать, Веннеру стало понятно, что перед ним два сыщика.
  Несмотря на их неожиданный внешний вид, прожженный преступник не растерялся, ничем не выдал себя и сразу же принялся выполнять инструкции, данные ему Килгором.
  — Конечно, я узнал и вас, — сказал он в ответ на велеречивое приветствие Ника. — Я не раз видел вас в театре вместе с Панду Синджем. Меня пускают за кулисы к моей знакомой сеньоре Сервере, знаменитой испанской танцовщице. Возможно, и Панду Синдж меня там видел.
  Ник поклонился и начал переводить его слова Чику, который сразу заулыбался, тоже поклонился и начал бойко лопотать на наречии, которое поставило бы в тупик кого угодно, но звучало вполне похоже на индийский язык.
  Будь положение Веннера менее серьезным, а будущее не было таким пугающим, он бы не удержался и рассмеялся над тем, с каким серьезным видом два детектива несут тарабарщину.
  — Великий Панду Синдж, — с поклоном сказал Ник, — говорит, что помнит друга великой Серверы.
  — О, рад это слышать! — воскликнул Веннер, пожимая руку Чику.
  — Он видел чудесные бриллианты великой сеньоры и слышал, что они из вашего замечательного магазина, — продолжил Ник.
  — Совершенно верно, — кивнул Веннер. — Многие из них оттуда. Панду Синдж подыскивает бриллианты?
  Ник кивнул и отметил по глазам Веннера, что тот удовлетворен.
  — Великий Панду Синдж скоро возвращается на родину, — сказал он, — и желает взять с собой в качестве подарка для ее превосходительства августейшей императрицы всей Индии шесть камней одинакового веса и качества. Он сюда пришел для того, чтобы узнать, сможете ли вы ему в этом помочь.
  Веннер прекрасно понимал суть затеянной сыщиками игры, и она его устраивала полностью.
  — Желает ли великий Панду Синдж купить бриллианты? — с поклоном спросил он.
  — Бриллианты, да! Что же еще можно дарить императрице?
  — Конечно, я и сам должен был сообразить.
  — Только бриллианты.
  — Крупные и чистой воды?
  — Великий Панду Синдж других не приемлет.
  — Увы, в таком случае нам крайне не повезло! — воскликнул Веннер, окинув взглядом магазин. — Как видите, мы сейчас проводим небольшой ремонт стен и хранилища.
  — Видим, — кивнул Ник. — Но какое это имеет отношение к бриллиантам?
  — А вот какое. На время ремонта самые ценные бриллианты я переправил к себе домой, в специальное хранилище, — ответил Веннер, изображая сожаление.
  — В безопасное место?
  — Да.
  — Я объясню это Панду Синджу.
  — Минутку, — остановил его Веннер. — Скажите ему, что у меня дома хранятся именно такие камни, какие он ищет, шесть изумительных бриллиантов, совершенно одинаковых по весу, чистоте и огранке. Подобных им не найти во всем Нью-Йорке! Да что там в Нью-Йорке, во всей стране!
  — Они достаточно хороши для императрицы?
  — Они достаточно хороши для богини.
  — Панду Синджу это понравится.
  — Еще скажите ему, что он может купить их по очень выгодной цене, — продолжал Веннер. — Если Панду Синдж зайдет ко мне домой, скажем, сегодня, ближе к вечеру, он сможет лично осмотреть бриллианты. Скажите ему это, господин переводчик, и еще что я пришлю за ним экипаж сразу после ужина. И еще переведите, что он сможет осмотреть камни и при дневном, и при электрическом свете. Он увидит, как волшебно они переливаются. Обещаю, Панду Синдж будет доволен.
  Ник с серьезным видом дослушал его до конца, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Но потрясающая интуиция и на сей раз не подвела великого сыщика. Ник Картер в этот момент понял всю правду.
  Ночная драка, бегство трех членов бриллиантовой банды, Пилот, не получивший ни ран, ни травм, его последующие откровения и доскональное знание технологии изготовления камней, его намеки, а теперь еще и страстное желание Веннера заманить покупателей к себе домой — все это, соединившись воедино, открыло острому уму Ника Картера коварный план Килгора, попытавшегося устроить ему ловушку.
  Ник понял, что Веннер узнал их и действует исключительно в интересах банды Килгора, но сыщик ничем себя не выдал, поклонился и спокойно произнес:
  — Я объясню ситуацию Панду Синджу.
  Несколько минут два сыщика изображали, что обсуждают предложение Веннера. Потом Ник, быстро придумавший, какой контрудар следует нанести противнику, снова повернулся к Руфусу Веннеру и сказал:
  — Великий Панду Синдж согласился на ваше предложение. Он желает увидеть бриллианты и будет рад навестить вас дома.
  Веннер в душе возликовал, решив, что добился своего. Он не догадывался, что Ник раскусил его и понял, что узнан.
  — Значит, сегодня, — поспешил прибавить он.
  — Как вам будет удобнее, — сказал Ник и поклонился.
  — Я пришлю за вами экипаж в семь, — пообещал Веннер.
  Ник с важным видом протянул ему карточку заклинателя змей.
  — Великий Панду Синдж не заставит ваш экипаж ждать, — произнес он с особенной интонацией, на которую Веннер, впрочем, не обратил внимания.
  
  — Итак, Чик, что скажете? — спросил Ник, когда они возвращались в дом заклинателя змей.
  Чик усмехнулся:
  — Думаю, теперь нам предстоит как следует потрудиться.
  — Да, и это будет переломный момент.
  — Несомненно, Ник. Веннер узнал нас.
  — Но он не подозревает, что мы это знаем, и хотя бы в этом мы имеем преимущество.
  — Используем же его.
  — Вы уже понимаете, какую игру затеял Килгор?
  — Вполне, Ник.
  — Они собрались заманить нас обоих в дом Веннера и расправиться там с нами.
  — А относительно последнего у нас есть серьезные возражения, — сухо произнес Чик.
  — Очень серьезные! — Ник рассмеялся. — Но я не вижу смысла избегать западни, так же как не вижу смысла устраивать набег на дом Веннера. Если банда Килгора собирается устроить там засаду, очевидно, их бриллиантовый завод находится в другом месте. Они не станут рисковать, ведь если бы им по какой-то причине не удалось прикончить нас, после этого завод наверняка был бы обнаружен.
  — Конечно, — согласился Чик. — Килгор слишком хитер, чтобы пойти на такое.
  — Несомненно.
  Несколько минут Ник молча обдумывал ситуацию, а потом произнес:
  — Чик, я вижу только один путь. Мы должны сделать вид, что принимаем правила игры, и поступать так, как хотят Килгор и его дружки.
  — Я тоже так думаю, Ник.
  — Не существует другого способа взять сразу всю банду и одновременно найти их завод. Просто набега на дом Веннера недостаточно. Кого-то из банды может там не оказаться, кому-то удастся сбежать, да и завод мы можем не найти. И тогда нам придется начинать все сначала.
  — Правильно, Ник.
  — Поэтому мы поступим единственно верным образом, Чик, — твердо произнес Ник. — Позволим банде думать, будто они водят нас за нос, а сами тем временем выведаем всю правду.
  — Здорово придумано, Ник! Я с вами.
  — Это опасная затея, но мы рискнем. Сегодня же я составлю план действий, и мы попытаемся перехитрить негодяев. Вот и дом Панду Синджа.
  Ник отпустил экипаж и вошел в здание, в котором они решили остаться до вечера. Это время Ник посвятил доработке планов и обсуждению их с Чиком. Была послана телеграмма Патси, младшему помощнику сыщика, с подробными инструкциями.
  Ни в семь часов, ни в половине восьмого экипаж Веннера не появился. Ник догадывался, в чем причина задержки.
  — Они ждут темноты, — пояснил он Чику. — Не хотят, чтобы кто-то увидел, как мы подъедем к дому Веннера. Этот Килгор — хитрый пес!
  — Это точно.
  — Но ничего, темнота нам тоже на руку.
  — Тише! Экипаж!
  Ник выглянул в окно.
  — Ландо! — удовлетворенно пробормотал он. — И Рябой Далтон на козлах. Он замаскировался, но я узнал его. Идем, Чик. Часа через два нам предстоит та еще работенка.
  Глава XIX
  В плену
  Рябой Далтон стоял у дверцы открытого экипажа, когда Ник и Чик вышли из дома, по-прежнему переодетые в индусов.
  — Вас прислал мистер Веннер? — спросил Ник.
  Далтон прикоснулся к козырьку картуза, надвинутого низко на глаза, погладил фальшивую бороду и буркнул:
  — Да, сэр. Вы, стало быть, переводчик?
  — К вашим услугам.
  — Я немного опоздал, так вышло, но не волнуйтесь, я вас мигом домчу.
  — Время не имеет значения для великого Панду Синджа, — сказал Ник, садясь вслед за Чиком в открытое ландо. — Впереди долгая ночь.
  «Вам, господа ищейки, она покажется адски долгой», — произнес мысленно Далтон, захлопнув дверцу и забираясь на козлы. Экипаж стремительно покатился в сторону северной окраины города.
  Вечерние сумерки уже начали сгущаться, что было гораздо заметнее на небе, чем среди мириад огней городских улиц, ибо ни звездочки не было видно в сумрачной вышине, а на западе громадные клубы чернильных туч, плывя к зениту, предвещали скорую грозу.
  — Кучер, как думаете, будет дождь? — подал голос Ник.
  — Будет, но не скоро, — повернувшись, ответил Далтон, а потом с мрачной значительностью добавил: — Будет дождь или не будет, не имеет значения — домой вас повезут в закрытом экипаже.
  «Только я не сомневаюсь, что повезут в нем не нас», — подумал Ник, улыбаясь легкомыслию негодяя, который намекал на то, что обратно Ника и его помощника повезут в катафалке.
  После этого лишь несколько слов были произнесены за всю поездку, хотя сыщики время от времени для видимости обменивались фразами на своем бессмысленном языке.
  В восемь часов они оставили позади пульсирующее тело города, а в восемь тридцать уже ехали по пустынной дороге к усадьбе Веннера. Над горизонтом то и дело вспыхивали яркие зарницы, и следовавшие за ними глухие раскаты грома указывали на быстрое приближение бури.
  Вскоре за деревьями замаячили окна дома Веннера, и Ник шепнул Чику:
  — Если я не вернусь через десять минут, вы знаете, что делать.
  — Знаю, — шепнул в ответ Чик. — Можете на меня положиться.
  — Приехали, господа, — крикнул Далтон, останавливаясь у ворот, за которыми начиналась гравийная дорожка. — Проходите, а я пока займусь лошадью.
  Чик, не выходя из образа Панду Синджа, дал короткое указание Нику, и Ник спрыгнул на землю один.
  — Кучер, ждите здесь, — сказал он. — Я вернусь за Панду Синджем через несколько минут.
  Далтон сразу насторожился.
  — Зачем это? — спросил он. — Почему он не может сразу пойти с вами?
  — Я должен повиноваться приказам великого Панду Синджа, а не обсуждать их, — ответил Ник, напустив на себя оскорбленный вид. — Я вернусь за ним, когда выполню его указание.
  — Погодите! Я хочу знать…
  Но Ник уже развернулся и зашагал по длинной гравийной дорожке к дому. Далтон заговорил было с Чиком, но тот показал, что не понимает ни слова. Озадаченный преступник остался сидеть на козлах, что-то недовольно бурча под нос и не зная, что делать. Чик тем временем принялся считать минуты до десяти.
  Веннер, вместе с бандитами поджидавший сыщиков в доме, услышал шаги Ника на деревянной террасе и поспешил открыть дверь.
  — Что это? — опешил он. — А где ваш хозяин? Или вы приехали один?
  — Нет, не один, — ответил Ник, проходя в зал. — Панду Синдж ожидает в экипаже.
  — В экипаже? Зачем?
  — Он боится, что может начаться дождь.
  — Он боится дождя? — воскликнул Веннер, подозрительно сузив темные глаза. — Тогда ему, наоборот, не стоило там оставаться.
  — Вы не понимаете, — холодно произнес Ник, обводя цепким взглядом помещение.
  — Не понимаю?
  — Панду Синдж хочет вернуться домой, пока не начался дождь. Он послал меня взглянуть на бриллианты, так как я знаю, что ему нужно. Если мне они понравятся, я схожу за ним и приведу его сюда.
  — Вот как! — воскликнул Веннер, которого начали охватывать нехорошие предчувствия.
  — Вы покажете мне камни? — спросил Ник. — Панду Синдж не намерен долго ждать.
  — Да, конечно, — промолвил Веннер, не меньше Далтона сбитый с толку неожиданным шагом Ника. — Проходите сюда. Я уже приготовил их.
  Ник поклонился и пошел за Веннером через зал, по дороге незаметно заглянув в две комнаты. Обе они были ярко освещены, и это указывало на то, что в них никого нет.
  Ник понимал, что это ловушка и что он, возможно, рискует жизнью, но не собирался отступать от продуманного заранее плана. Нельзя было допустить, чтобы его и Чика одновременно загнали в угол и, возможно, схватили. Пытаться избежать встречи с бандитами было нельзя — они могли догадаться, что ему кое-что известно, но он предоставил Чику свободу действий на случай своего провала.
  Ник также понимал, что только он один способен заставить Веннера и банду раскрыть карты и что при этом может оказаться в их руках. Впрочем, он к этому стремился, так как догадывался, что банда захочет сразу убрать его из дома Веннера, по крайней мере, пока они не захватили Чика. И тогда, рассчитывал Ник, им, скорее всего, придется отвезти его на их бриллиантовый завод, местонахождение которого он таким образом надеялся узнать.
  Ради этого Ник и шел на такой огромный риск, одновременно оставляя Чику возможность быстро включиться в дело, если с ним самим что-то произойдет. Однако в доме, кроме Веннера, не было видно никого, и Ник проследовал за ним через зал в одну из комнат в глубине дома, которая, очевидно, использовалась в качестве столовой.
  Ник обвел ее взглядом. Электрическая люстра; две двери, одна — та, через которую они вошли из зала, другая вела в неосвещенную кухню; два окна с задернутыми шторами; несколько стульев, красивый буфет и посередине большой квадратный стол, накрытый богатой камчатной скатертью, свисающей чуть ли не до пола. На столе был расстелен кусок черного бархата, а на нем сверкал десяток бриллиантов, самых изумительных камней, рожденных неугомонным гением человека.
  Ник угадал их истинную природу, но издал восторженный возглас.
  — А! Великолепно!
  — Осматривайте, — сказал Веннер, вглядываясь в смуглое лицо Ника. — А я пока отлучусь на минуту, проверю, заперты ли окна и двери. Такие сокровища — лакомая добыча для воров.
  — Да, сэр, — отозвался Ник с поклоном. — Но не спешите. Я пока осмотрю бриллианты. Они прекрасны, совершенны!
  Ник догадался, что Веннер принял решение посоветоваться с кем-то из банды. То, что он явился без Чика, явно нарушило их планы, на что он и рассчитывал.
  Веннер вошел в темную кухню, для убедительности подергал за дверную ручку, потом вышел в зал и скрылся в библиотеке, закрыв за собой дверь.
  В библиотеке царила полутьма, Дейв Килгор и Мэтью Столл стояли с револьверами наготове.
  — Что это значит, Руф? — яростно зашипел Килгор, как только дверь закрылась.
  — Откуда мне знать? — быстро прошептал Веннер. — Ты слышал, что он говорил?
  — Да, черт его возьми, но я не верю ему!
  — Я тоже.
  — Не понимаю, что он затеял.
  — Я и сам в недоумении! — воскликнул Веннер. — Может, он догадался, что мы узнали его?
  — Невозможно! Пилот не мог нас выдать, он слишком умен. — Килгор был прав, но не догадывался он, что это Веннер, сам того не подозревая, выдал их. — Но это не важно, Руф, — зло добавил Килгор. — Нам нужно взять их обоих.
  — Согласен.
  — И брать их по одному гораздо проще.
  — Ты прав, Дейв.
  — Он мог раскусить Пилота?
  — Конечно же нет!
  — Тогда возвращайся к нему, — прошипел Килгор. — Попытайся разузнать, что у него на уме. Заставь открыть карты.
  — Положись на меня.
  — Поспеши. И ни под каким предлогом не позволяй ему выйти из дома.
  — Ни за что.
  — Сигналом Пилоту будет свисток, а потом мы сделаем свое дело, — поспешил добавить Килгор. — Иди и как можно скорее выясни его планы.
  — Доверься мне, Дейв.
  — Ника Картера нужно вывести на чистую воду и убрать отсюда, пока его дружок не предпримет что-либо.
  — Верно говоришь.
  — А потом подумаем, что делать с другим. Ступай!
  Эти действия в точности соответствовали ожиданиям Ника, и именно на такие шаги он сам столь искусно подтолкнул их.
  Веннер выскользнул из библиотеки в зал и вернулся в столовую. Ник все еще изучал бриллианты. Стоял он у стола, как раз посередине между двумя дверьми. Место это он выбрал не случайно. Ник рассчитывал на то, что его захватят и увезут из этого дома, наверняка с применением силы, и потому встал так, чтобы быть одинаково открытым для атаки с любой стороны, с тем чтобы захват прошел как можно безболезненнее: для того, что затем последует, ему понадобятся все силы.
  Более того, Ник не меньше банды желал скорейшего развития событий, потому как, если до конца десятой минуты он не вернется в экипаж, Чик начнет действовать в соответствии с разработанным Ником планом.
  И развязка не заставила себя ждать.
  Прошло шесть минут.
  — Итак, сэр, что вы о них думаете? — спросил Веннер, возвращаясь в комнату.
  — О бриллиантах? — уточнил Ник, бросая несколько штук обратно на бархат.
  — Конечно. О чем же еще?
  — Они хороши, мистер Веннер.
  — Я знал, что вы так скажете.
  — Да, действительно. Для того, чем они являются.
  — Для того, чем являются?
  — Именно.
  — Что это означает?
  — Вы знаете, что это означает.
  — Знаю? — рявкнул Веннер, и под прямым взглядом Ника глаза его сузились.
  — Разумеется знаете, — заявил Ник. — Эти бриллианты — подделка, не настоящие камни. Это прекрасные, просто идеальные искусственные камни.
  — Искусственные! — вскрикнул Веннер, отпрянув. — Вы сошли с ума, сэр! Нет, вы правда не в себе.
  — Нет, я не сошел с ума.
  — Сошли!
  — Отнюдь, — возразил Ник своим обычным твердым и звучным голосом. — Веннер, сейчас не вы, а я должен спрашивать, что это означает!
  Рука Веннера поползла к карману.
  — Решили показать свое истинное лицо? — В его голосе прозвучали угрожающие нотки. — Черт возьми, вы никакой не индус!
  — Верно, Веннер, я не индус, — сказал Ник, сбрасывая с себя просторный халат, под которым скрывалась его обычная одежда. — Я не индус, я…
  — Ник Картер!
  — Совершенно верно!
  — Ах, вот, значит, какую игру вы затеяли! Если вы думаете, что…
  — Замолчите, Веннер! — строгим тоном произнес Ник. — Кстати, об играх. Я здесь для того, чтобы узнать, какую игру затеяли вы вместе с бандой Килгора. И я уже достаточно узнал, чтобы понять, что вы обычный мошенник и…
  — Богом клянусь, Картер…
  — Не шевелиться! — загремел Ник. — Не вздумайте вытащить револьвер, или я…
  Но он не успел закончить, потому что наступила развязка. Из кухни донесся громкий свист и в тот же миг Ник почувствовал, что у него на лодыжках туго затянулась веревка, едва не свалив его на пол.
  Прятавшийся под столом Жан Пилот сумел разложить на полу петлю так, чтобы ноги Ника оказались внутри нее, и по условному сигналу быстро затянул ее.
  В этот же момент выскочившие из дверей Килгор и Столл прыгнули на Ника и повалили его на пол. Веннер бросился к ним и приставил револьвер к голове сыщика.
  — Держи его ноги, Пилот! — крикнул Килгор.
  — Держу, не вырвется, — ответил из-под стола изготовитель бриллиантов.
  — Не дергайся, Картер, или я вышибу тебе мозги! — приказал Веннер.
  Ник делал вид, что отчаянно сопротивляется, но теперь охотно затих.
  Все происходило в точности так, как он задумал, но для правдоподобности он прорычал сквозь стиснутые зубы:
  — Отпустите меня, собаки! Вот, значит, что вы затеяли? Направьте револьвер в другую сторону, Веннер! А то он выстрелит ненароком, а мне это совсем ни к чему. Ваши грязные делишки…
  — Заткнись! — грубо прервал его Килгор, вместе со Столлом связывавший веревкой его руки. — Ты не узнаешь, что мы затеяли, потому что так долго не проживешь, Ник Картер.
  — Неужели?
  — Да.
  — Ну а может, ты и сам проживешь недолго? — бросил в ответ Ник.
  — Но сначала я заткну тебе рот. — Килгор усмехнулся. — Дай мне кляп, Мэтт… Живее.
  Ник перестал сопротивляться. Бросив взгляд на часы на каминной полке, он увидел, что прошло почти десять минут с того момента, как он оставил Чика в экипаже. Ник позволил вставить кляп себе в рот, потом его подняли на ноги. Когда из-под стола с веревкой в руках выбрался Пилот, Ник бросил на него такой взгляд, что негодяй вздрогнул и попятился.
  Килгор быстро повернулся к Веннеру и крикнул:
  — Руф, ты остаешься здесь, а мы займемся этим парнем. Отведем его куда надо и сразу же вернемся. Не годится его оставлять здесь, пока мы не поймали его дружка.
  — Но…
  — Не трать время на всякие «но»! — вскричал Килгор. — Иди лучше проверь, где Чик Картер. Если в экипаже, значит, все идет, как надо. Выжди минут семь-восемь, потом иди к нему и скажи, что его переводчик хочет, чтобы он пришел сюда. Пока вы будете идти сюда, мы втроем поможем тебе с ним справиться. Все понятно?
  — Конечно! — ответил Веннер, пряча оружие в карман. — Он не догадывается, что мы узнали Ника, так что придет, никуда не денется.
  — Действуй. Мы вернемся минут через шесть.
  Веннер поспешил к окну и осторожно выглянул на улицу. В тот же миг грянул гром и вспышка молнии на секунду разорвала мрак ночи.
  Лицо Веннера торжествующе просияло, и он радостно провозгласил:
  — Богом клянусь, все отлично! Он сидит в экипаже, а Далтон на козлах.
  Ника уже выталкивали из дома через черный ход. Пилот побежал вперед, а Килгор и Столл повели связанного сыщика через двор к старому деревянному зданию, где находился их подпольный завод. Они полагали, что там надежнее всего будет удерживать Ника, пока не пойман Чик.
  Через какое-то время они подошли к огороженному с обеих сторон высохшему рву, который изначально был вырыт для осушения сырых низин между двумя имениями. Спустившись, они прошли по нему до деревянного люка в фундаменте дома. Об этом тайном ходе прошлой ночью упоминала Сервера. Пилот уже открыл люк, и Ника толкнули в темный проход.
  — Все в порядке! — крикнул Килгор. — Это мы.
  В ту же секунду распахнулась потайная каменная дверь и Ника ослепило ярким светом, падавшим из комнаты, в которую его грубо впихнули.
  Ник оказался на территории подземного бриллиантового завода.
  Прямо перед ним, яростно сверкая глазами, как воплощение злобного торжества, стояла его вчерашняя изобретательная противница Санетта Сервера.
  — Карамба! — воскликнула она, заходясь зловещим смехом. — Так ты поймал его! Молодец, Дейв! Ай да молодец!
  — Да, и скоро возьмем второго, — тяжело дыша от напряжения, ответил Килгор.
  — Это хорошо! — ликуя, вскричала испанка. — Но мне нужен этот!
  — Эй, Мэтт! Ну-ка помоги мне, давай привяжем его к стулу.
  — И оставим Серверу его сторожить?
  — Да.
  — А она справится?
  — Справится ли? — саркастически произнес Килгор. — Оставь его ей и увидишь.
  — Да, да, оставьте его мне!
  — Нужно возвращаться — мы должны помочь Веннеру. Этот Чик Картер тоже парень не промах, почти такой же, как этот.
  «Надеюсь, вы в этом убедитесь», — подумал Ник, когда преступники привязывали его к стулу.
  Сервера в это время хохотала и прыгала вокруг Ника, как припадочная, только смех ее был не веселым, а жутким.
  — О да, я посторожу его, Дейв! — угрожающе вопила она. — Карамба! Да, оставьте его мне!
  — Оставлю, — усмехнулся Килгор.
  — Затяните узлы покрепче… Проверьте еще раз, — наставляла бандитов женщина. — Да он у меня не пикнет, не сомневайтесь, ребята. Как младенец, сосущий молоко. Вы, мистер Ник, прекрасно проведете время здесь, наедине с Санеттой Серверой!
  Килгор не обращал внимания на ее слова, лишь время от времени бросал взгляд на злорадствующую женщину.
  Преступникам потребовалась какая-то минута, чтобы накрепко привязать Ника к простому деревянному стулу, после чего у него изо рта выдернули кляп.
  — Здесь он может кричать хоть до хрипоты, — сказал Килгор. — Его никто не услышит.
  Затем он, Пилот и Мэтт Столл поспешили обратно в дом Веннера.
  Оставшись наедине с Ником, Сервера первым делом метнулась к двери и заперла ее изнутри. В ее сверкающих глазах вспыхивали дьявольские огни, когда она задвигала тяжелые засовы.
  Глава XX
  Кто кого?
  Когда приходится быстро действовать в пылу схватки, десять минут — ничто. Однако время течет намного медленнее, когда ты ждешь в неподвижном экипаже, окутанном сумраком ночи, а коварные подозрения и неуверенность шпорами вонзаются в бока твоего нетерпения.
  Не прошло и пяти минут после того, как Ник вошел в дом, а мрачные опасения уже переполнили чашу терпения Рябого Далтона.
  Чик считал про себя секунды и отмечал каждую прошедшую минуту загнутым пальцем, уже задействовав одну руку полностью. Все это время глаза его были устремлены на недовольно ворчащего бандита, который ерзал перед ним на козлах.
  Если бы Далтон попытался покинуть свое место, Чик накинулся бы на него, как терьер на крысу.
  Через пять минут Далтон не выдержал бездействия. Бросив поводья, он несколько секунд всматривался в дом Веннера, потом резко развернулся к Чику и, подкрепляя жестами слова, которые, по его мнению, не могли быть поняты, свирепо порычал:
  — Слушай ты, грязный змеелюб, я иду в дом узнать, что происходит. Ты сиди здесь, слышишь? А я скоро вернусь, если там все в порядке. Если нет… я все равно вернусь… с револьвером!
  Пока Далтон говорил о своих намерениях, Чик привстал, как будто от сильного желания понять, что ему втолковывают. На самом деле он все прекрасно понимал, и это вынудило его приступить к выполнению своей части работы несколько раньше, чем было запланировано. Чик не мог позволить, чтобы Нику в доме помешало неожиданное появление еще одного преступника.
  Как только последнее слово слетело с губ Далтона, сыщик молниеносным движением выбросил руку и пальцы сжались на шее негодяя, заставив его замолчать.
  — С револьвером, да? — прошипел Чик, рывком затаскивая Далтона в салон экипажа. — Если еще раз раскроешь рот, я закрою его шестью дюймами холодной стали.
  Вспыхнула далекая молния, и яростно вырывающийся Далтон увидел блеск отполированной стали у своей шеи и горящие глаза нависшего над ним человека.
  Он съежился, ловя ртом воздух, когда истинное положение вещей дошло до его сознания, а потом рядом с экипажем раздался другой голос:
  — Помощь нужна, Чик?
  Юный помощник Ника, которому из дома заклинателя змей была отправлена телеграмма, появился из придорожного мрака, как привидение.
  — А, это вы, Патси! — отозвался Чик. — Да, суньте кляп в рот этому трусу — для начала перекроем ему трубы.
  Далтон негодующе зарычал, но, почувствовав, как кончик ножа проколол кожу на шее, благоразумно замолчал. У Патси на то, чтобы достать кляп и заткнуть им рот негодяя, ушло всего несколько секунд. Затем Чик одним быстрым движением сорвал Далтона с сиденья и поставил на дорогу.
  — Снимайте с него плащ и шляпу, Патси, — торопливо распорядился он. — Теперь накладную бороду. Теперь надевайте все это на себя, да поскорее.
  — Я подготовился, Чик, — сказал с усмешкой Патси, действуя, как заправский полицейский.
  — Все с собой взяли?
  — Конечно!
  — Наденьте на него наручники. Теперь дайте мне еще одни и веревку.
  — У меня с собой весь арсенал. — Патси довольно рассмеялся.
  — Вот и славно! Теперь садитесь на козлы и оставьте эту собаку мне. Я вернусь через полминуты.
  Патси забрался на козлы, где совсем недавно сидел Далтон, а Чик отвел мерзавца в рощу по другую сторону дороги. Там он бросил его на землю и привязал к молодому дубу, после чего заковал ноги преступника в стальные браслеты.
  — Думаю, отсюда ты никуда не денешься, пока я не вернусь за тобой. Если только не вырвешь дерево с корнем, — удовлетворенно произнес Чик и побежал обратно к экипажу, где занял свое прежнее место.
  Буквально через какое-то мгновение Веннер выглянул в окно и удовлетворился увиденным. Спустя пять минут он вышел из дома и направился к экипажу. Не говоря ни слова вознице, которого он считал Далтоном, Веннер открыл дверь, прикоснулся к руке Чика и указал на дом.
  Чик кивнул, показывая, что понял его, и протянул обе руки, как будто для того, чтобы ему помогли спуститься. Веннер послушно поднял свои руки… но лишь услышал металлический щелчок и почувствовал, как у него на запястьях сомкнулась ледяная сталь. Ее холод пронзил его, словно нож, и он отпрянул, как от удара.
  — Боже правый! — прохрипел он. — Что это?
  Чик и Патси уже стояли рядом с ним.
  — Это конец, — сурово произнес Чик.
  — Конец…
  — Тихо! Не говорите громко, мистер Веннер, или пожалеете! Теперь шепотом рассказывайте, где Ник Картер.
  Направленный на лицо револьвер произвел должное впечатление на испуганного Веннера. Однако, хотя он и понимал, что попался, все же надеялся, что подельники придут на помощь и освободят его.
  — Если он вам нужен, сами ищите его! — процедил он сквозь зубы. — Будь я проклят, если стану вам что-то рассказывать!
  Чик не стал тратить время на споры или убеждения. С помощью Патси он отвел Веннера в рощу и тоже привязал к дереву в нескольких шагах от Далтона.
  Затем он сбросил маскировку и сунул револьверы в карманы.
  — Теперь идем в дом, Патси. Посмотрим, чем остальные занимаются, — сказал он. — И держите оружие наготове.
  — Я начеку! — уверенно произнес Патси.
  Стремительный бросок по гравийной дорожке — и вот они у парадной двери, которую Веннер оставил приоткрытой.
  Там они остановились и прислушались. Из дома не доносилось ни звука. А вот буря уже бушевала в полную силу: оглушительные раскаты грома перемежались частыми вспышками молний, освещавшими все вокруг, по крыше веранды барабанил дождь.
  — Незаметно войдем и осмотримся, — прошептал Чик, доставая один из револьверов.
  — Понял.
  Чик двинулся первым. Тишина в доме озадачила их. Похоже, в доме было пусто. Но, когда они дошли до двери в столовую, Чик увидел на полу маскировку, сброшенную Ником.
  — Все ясно, Патси, — тихо произнес он. — Они взяли Ника, как он и ожидал, и куда-то упрятали.
  — Может, в подвал? — предположил Патси.
  — Не думаю. Впрочем, надо проверить.
  Двигаясь совершенно бесшумно, как тени, они вошли в кухню и без труда отыскали дверь в подвал. Она была заперта, но из замка торчал ключ.
  — Значит, они не внизу, — шепнул Чик.
  — Надо посмотреть на верхних этажах, — сказал Патси. — Они могут нас поджидать там, но, я думаю, мы справимся.
  — В любом случае надо это сделать. Идем.
  Они снова прокрались через зал и по широкой лестнице поднялись на второй этаж.
  Там полнейшая тишина и полутьма быстро убедили их, что они не на правильном пути.
  — Конюшня! — вдруг вспомнил Чик. — Нужно проверить конюшню.
  — Они явно убрались отсюда, — заметил Патси.
  — Похоже на то. Идем, осмотрим конюшню.
  Они стали спускаться по лестнице.
  В следующую секунду Килгор, Пилот и Мэтт Столл влетели в дом через черный ход. В ярком свете, падающем из зала, бандиты и сыщики увидели друг друга одновременно. Килгор мгновенно сообразил, что произошло. Издав яростный вопль, он выхватил револьвер и два раза пальнул не целясь в двух человек на лестнице.
  — Стреляйте в них, ребята! — заорал он. — Стреляйте в них или всем нам конец!
  Одна из его пуль срикошетила от перил рядом с Чиком и впилась в стену у него за спиной.
  — Огонь, Патси! — тут же выкрикнул Чик. — На поражение!
  — Вперед! — взревел Патси, вынимая револьверы.
  Начавшаяся пальба заглушала рокот грозы, ярившейся за стенами. Правда, длилось это сравнительно недолго.
  Пилот упал с пулей в голове после первого выстрела Чика. Когда выстрелы посыпались с обеих сторон, сыщики спрыгнули на несколько ступенек вниз, спасаясь от свинцового ливня, потому что Килгор и Столл молниеносно разряжали револьверы.
  Одна пуля обожгла ухо Патси, другая сбила с Чика шляпу. Потом Килгор пригнулся, схватившись за раненое плечо. Но множество пуль было израсходовано впустую.
  Противники рассредоточились по залу и лестнице. Ожесточенная перестрелка продолжалась добрых три минуты. Потом Чик, прятавшийся за перилами, свалил Мэтта Столла, ранив его в бедро. Когда Столл с воплем боли и ярости повалился на пол, Килгор остался в одиночестве. Он развернулся и опрометью бросился к черному ходу. Предводитель бандитов понимал, что игра окончена, что он лишился сообщников и что ему самому, скорее всего, не спастись. Никогда еще этот человек, всю жизнь попиравший закон, не попадал в такой переплет. Одна мысль овладела им — мысль о мести, желание уничтожить главного виновника его провала Ника Картера.
  Килгор, словно обезумев, выбежал в ночь под проливной дождь и помчался со всех ног к бриллиантовому заводу.
  Глава XXI
  Единственный выход
  Несмотря на безвыходное положение, в которое Ник попал по собственному желанию, положение намного более отчаянное, чем он поначалу представлял, бесстрашный сыщик поздравил себя с успехом операции, в результате которой так быстро был обнаружен подпольный завод по изготовлению фальшивых бриллиантов.
  Да, ему ради этого пришлось пожертвовать личной свободой, но тот факт, что он был крепко привязан к стулу в логове банды и за ним наблюдала Сервера, не особенно его беспокоил.
  Нику не раз доводилось бывать в куда более опасных переделках, и он не сомневался, что и теперь ему удастся выбраться целым и невредимым, а потом воздать по заслугам бандитам.
  Поэтому, пока Килгор и его сообщники привязывали его руки к спинке стула, а лодыжки к деревянным ножкам, он осмотрел помещение с понятной заинтересованностью.
  Грубые стены, являющие собой часть фундамента здания, массивная каменная перегородка, возведенная, чтобы скрыть тайную комнату, электрическая печь сложной конструкции, огромный гидравлический пресс, лабораторный стол с инструментами, свисающая с потолка мощная электрическая лампа — все говорило о том, что Ник находился в тайной мастерской ученого, чьи познания в химии и изобретательный ум помогли наладить такое производство, о каком другие могли только мечтать.
  Производство искусственных бриллиантов!
  Лишь после того, как с грохотом закрылась каменная дверь и лязгнули железные засовы, Ник сосредоточил свое внимание на Сервере, злобной испанской интриганке, которой поручено было сторожить его.
  Когда она резко развернулась к нему, он внимательнее всмотрелся в ее прекрасное смуглое лицо и был поражен происшедшей с ним переменой.
  Лик ее утратил красоту. Румянец на щеках исчез, оливковая кожа приобрела сероватый оттенок, когда-то сияющие глаза теперь блестели по-змеиному. Всепоглощающая жажда мести исказила ее черты, и теперь это было скорее лицо демона.
  Ник понял, что дело приняло неожиданный и весьма опасный оборот, но внешне остался спокоен. Он не дрогнув встретил взгляд женщины, когда она ненадолго остановилась перед ним, искривив в хищной ухмылке посеревшие губы.
  — Ну вот вы и попались, Ник Картер! — насмешливо сказала она.
  — Да, некоторым образом, — признал он.
  — Теперь вы в моей власти, — злобно прошипела Сервера.
  — А это как посмотреть, — обронил Ник.
  — На что посмотреть?
  — На то, что я в вашей власти.
  — Разве мы не одни здесь, глупец?
  — Да, совершенно одни.
  — А вы беспомощны.
  — Это очевидно.
  — Если я захочу, Ник Картер, я могу убить вас.
  — В таком случае очень прошу вас не хотеть этого, — отозвался Ник. — Я еще слишком молод, чтобы быть бессердечно убитым, пусть даже убийцей будет такая красивая и очаровательной женщина, как вы.
  — Карамба! Вы смеетесь надо мной! — вскричала Сервера и бросилась к нему, сверкая глазами и дрожа всем телом от негодования. — Вы смеетесь надо мной! Вы… вы заплатите за это! Проклятье! Вы заплатите!
  — Неужели?
  — Заплатите, клянусь!
  — На этом свете или на том? — осведомился Ник.
  Он вел этот разговор, выигрывая время в расчете на то, что скоро ему на подмогу придет Чик.
  Сервера не сразу ответила. Она метнулась к двери, чтобы еще раз проверить, надежно ли она заперта. На испанке было черное платье, то самое, в котором прошлой ночью она сбежала от Ника. Этот мрачный наряд изредка оживлялся лишь мельканием изысканных нижних кружевных юбок, когда Сервера металась по помещению.
  Наблюдая за ней, Ник вспомнил ее неподражаемое выступление на сцене. Дикая грация и огненная страсть завораживали как мужчин, так и женщин.
  Через секунду она снова встала перед ним и впилась в него пылающим взором.
  — Не на этом, так на том! — ответила она, и звук ее голоса разрубил воздух, как удар хлыста. — На раскаяние у вас будет очень мало времени.
  — Значит, вы все же решили сделать это, да? — спокойно поинтересовался Ник.
  — Да.
  — Что ж, очень жаль.
  — Сейчас мы уравняем счет.
  — Уравняем?
  — Вы слышали, что я сказала.
  — Но я не знал, что выигрываю.
  — Выигрываете.
  — Каким образом?
  — Карамба! Вы слишком много знаете.
  — А, вы про девушку.
  — Да.
  — Понимаю, — кивнул Ник, незаметно пытаясь развязать путы на руках. — Ну так вот что я вам скажу, сеньора. Настанет день, и я сделаю вашу жизнь не такой радужной.
  — Это будет либо сегодня, либо никогда, потому что до следующего дня вы не доживете.
  — Возможно.
  — Карамба! Вы сомневаетесь в том, что я могу убить вас?
  — Вовсе нет. Как я могу сомневаться в очевидном?
  — Или что захочу?
  — Это тоже не вызывает сомнений.
  — Еще бы! — прошипела Сервера. — И я сделаю это! Вы слышите, Ник Картер? Сделаю!
  — О да, я прекрасно слышу вас.
  — Почему вы не дрожите? Почему не молите о пощаде?
  — А зачем?
  Она в ответ захохотала так, что на столе звякнула стеклянная посуда.
  — К тому же, — прибавил Ник, — я не привык поджимать хвост.
  — Увидим! Карамба! Увидим!
  Она подошла к нему ближе, наклонилась так низко, что ее дыхание коснулось его щеки, а потом быстрым движением прижала острие кинжала к его груди так сильно, что оно укололо кожу прямо над сердцем.
  Связанный по рукам и ногам Ник находился полностью в ее власти… которой у нее не было.
  Ник невольно подался назад и впервые вздрогнул, осознав, какая опасность ему угрожает и что спасения, похоже, нет.
  Сервера снова рассмеялась, и это был хохот обезумевшего человека.
  — Больно? — крикнула она, жадно бегая взглядом по его лицу. — Проклятье! Надеюсь, что больно. Вы тысячу раз истязали меня страхом, а теперь я хочу, чтобы вы испытали такую же боль.
  Глаза Ника загорелись.
  — Так почему не делаете этого? — раздраженно воскликнул он.
  — Я бы сделала, если бы у меня было время, — процедила Сервера.
  — Вас никто не подгоняет.
  — Я бы десять тысяч раз всадила этот кинжал в вас! Так! Так!
  Ник сжал зубы, но даже не поморщился от боли. Дважды этот демон в женском обличье вонзил кинжал в его грудь, и на его рубашке начали расплываться два кровавых пятна.
  — Вот! Вот! — торжествующе возопила Сервера, подняв страшное лицо и глядя на сыщика. — Кровь! Вы знали, что на меня вид крови действует, как на леопарда? Я хочу еще, раз это кровь того, кого я ненавижу! В следующий раз я ударю сильнее.
  Теперь Ник уже не сомневался, что она намерена его убить. Безумие было в ее глазах, оно искажало черты ее лица, ощущалось в каждом движении, сквозило в каждом слове, слетавшем с ее бескровных уст.
  Но несгибаемая воля сыщика не покидала его ни на секунду.
  — Так всаживайте кинжал сразу! — насмешливо произнес он.
  — Не сейчас… не сейчас! — пронзительно вскрикнула она. — У меня хватит на это времени.
  — У вас его более чем достаточно, — усмехнулся Ник.
  — Сначала я буду пытать вас, как вы пытали меня.
  — Так начинайте!
  — Вы готовы?
  — Я жду.
  Она снова отвела блестящий клинок и несколько раз сделала вид, что наносит удар, надеясь вызвать у сыщика мучительный страх. Что сделало эту женщину такой жестокой и мстительной?
  Она снова рассмеялась и медленно приблизила к его груди оружие… А потом вдруг с криком отпрыгнула назад.
  Звук, подобный могучей канонаде, казалось, сотряс стены помещения. Это был раскат грома, первая весточка приближающейся грозы, но Сервера сначала решила, что это пальба из револьверов. Она бросилась к двери, прижалась к ней ухом и прислушалась. Как только она повернулась к Нику спиной, он предпринял отчаянную попытку освободиться, для чего напряг все мышцы, надеясь разорвать веревки. Но сделать это ему не удалось. Веревки держали его так крепко, будто были сплетены из стальных нитей.
  Однако в этой короткой, но яростной попытке его правая рука прикоснулась к предмету, находившемуся в кармане его пальто. Предметом этим была почти полная коробка фосфорных спичек, которые были одним из самых опасных и ненадежных изобретений человечества. И в этот миг нежданным откровением или наитием из ниоткуда в голове Ника возник возможный путь к спасению. Он подумал о нижних кружевных юбках Серверы, которые могли вспыхнуть от одной-единственной искры. Последствия такого шага были бы ужасными, но Ник хорошо понимал, что для него это единственный выход. Резко вывернув кисть, Ник сумел извлечь из кармана коробок, раскрыл его и одним движением руки рассыпал его содержимое вокруг стула. Спички упали на пол почти бесшумно, и Сервера, стоявшая в десяти футах, ничего не услышала.
  В следующую секунду испанка повернулась.
  — Гром. Это был гром, — пробормотала она. — На улице гроза.
  — А может, там кто-то есть? — с издевкой в голосе осведомился Ник.
  Теперь он специально провоцировал ее, стремясь приблизить развязку, чтобы ничего не случилось с Чиком, ничего не помешало осуществиться его планам относительно банды Килгора. И его колкость оказалась весьма действенной.
  Зарычав, Сервера бросилась к Нику, не отрывая от него взгляда.
  — Пес! — не размыкая зубов, бросила она. — Снова смеешься надо мной?
  — Нет, что вы, конечно же нет, — усмехнулся Ник.
  — Ты лжешь! Лжешь! Думаешь, кто-то придет и освободит тебя? — прокричала Сервера, клокоча от ярости.
  Ник наблюдал за ней, как кот за мышью. Лицо женщины еще больше посерело и исказилось, грудь вздымалась, глаза под сдвинутыми бровями полыхали. Унизанные кольцами пальцы то сжимались, то разжимались на рукоятке кинжала, как это бывает с человеком, который хочет нанести удар, но скован страхом.
  Неожиданно она бросилась к нему с криком:
  — Думаешь, спасешься? Это видно по твоим глазам. Но я позабочусь, чтобы этого не произошло. Позабочусь, чтобы ты не вышел отсюда. И кто бы сюда ни пришел, он найдет тебя мертвым. Мертвым! Слышишь?
  — О да, я слышу.
  — И все равно не боишься? Посмотрим… Посмотрим!
  Воздев руку с кинжалом над головой, она двинулась к нему, ее колено коснулось колена Ника, и в этот момент он быстро потер подошвой по полу под ее юбками. Раздался яростный треск, напоминающий стрельбу миниатюрных ружей, — несколько спичек воспламенилось.
  Почти сразу вопль ужаса сорвался с уст Серверы, и она отпрыгнула назад, хватаясь за юбки.
  — О боже! Я горю! Горю! — закричала она, и ее голос был полон такой боли и такого отчаяния, что даже каменное сердце дрогнуло бы.
  Ник проревел:
  — Освободите меня! Освободите меня! — Его зычный голос заглушил испуганные женские вопли. — Разрежьте веревки! Иначе вы погибли!
  Сервера, охваченная страхом и болью, услышала его, и скорее ее инстинкт, а не разум откликнулся на его громогласные призывы. С кинжалом в руке, продолжая дико вопить, она подскочила к нему и одним взмахом перерезала веревки на его руках.
  Потом Ник выхватил у нее кинжал, быстро освободил ноги и вскочил. Что делать, он уже придумал. Ник заметил край ковровой дорожки, которой были накрыты бочонки с серой у стены. Схватив дорожку, он быстро завернул в нее охваченную ужасом женщину. Несколько секунд казалось, что это не помогает, Нику даже пришлось повалить ее на пол, чтобы поплотнее прижать к ней дорожку. Наконец ему удалось загасить пламя, но полученные ожоги сделали Серверу совершенно беспомощной.
  Когда Ник поднялся на ноги, Сервера осталась лежать на полу. Она пребывала в полубессознательном состоянии, но громко стонала от боли. Нику сразу стало понятно, что она не сбежит, а ему сейчас нужно было заняться кое-чем очень важным.
  Он бросился к каменной двери и рванул засовы.
  Как только он отворил дверь, перед ним выросла человеческая фигура, словно порожденная самой тьмой, царившей в подвале.
  Это был Дейв Килгор.
  Глава XXII
  Последняя схватка
  — Картер!
  — Килгор!
  Мужчины одновременно выдохнули имя противника. Встреча произошла так неожиданно, что оба на секунду пришли в замешательство. А потом оба выхватили револьверы.
  Бах!
  Бах!
  Выстрелили они одновременно и оба промахнулись. Нику, который обычно стрелял без промаха, помешал полумрак подвала. Килгор мгновенно отпрыгнул в темноту и снова прицелился. Боек его револьвера опустился, как обычно, но выстрела не последовало. В перестрелке в доме Веннера он опустошил барабаны обоих револьверов. У него оставалась последняя пуля, и она только что пролетела мимо Ника Картера. Поняв, что Ника не одолеть, Килгор уже не думал ни о чем, кроме своего спасения. Он развернулся и побежал к двери, через которую вошел.
  В тот же самый миг снаружи донесся звенящий голос Чика.
  — Сюда, сюда, Патси! — закричал он, голосом перекрывая раскат грома. — Я нашел крысиную нору!
  — Я здесь! — крикнул в ответ Патси.
  Они уже были у двери.
  Частые вспышки молний помогли им увидеть, куда побежал Килгор после боя в доме Веннера, и они прекрасно понимали, что первым делом он захочет поквитаться с Ником.
  Из подвала раздался крик Ника:
  — Осторожно, Чик! Он идет на вас. У него револьвер.
  — Ура! — заорал Чик, услышав голос Ника. — Пусть идет вместе со своим револьвером!
  Килгор увидел, что этот путь к отступлению отрезан, но он знал дом как свои пять пальцев, поэтому, развернувшись, как крыса, бросился к лестнице, ведущей на первый этаж. Услышав звук его удаляющихся шагов, Ник последовал за ним и оказался у подножия лестницы в тот момент, когда Килгор распахнул дверь в зал. Неяркий свет горящей в зале лампы на миг осветил фигуру Килгора и указал Нику дорогу. Он преследовал бандита, как охотничья собака лису.
  Килгор ворвался в зал, но не стал тратить время на то, чтобы отпирать парадную дверь, ибо испытывал огромное уважение к револьверу в руке преследователя, который был уже на пороге зала.
  Теперь от быстроты ног Килгора зависела его жизнь, и он понимал это. Он развернулся и взлетел по лестнице на второй этаж. Перепрыгивая через три ступеньки, он успел выбежать в коридор, прежде чем Ник навел на него свое оружие.
  Ник с револьвером в руке последовал за ним.
  На втором этаже Килгор нырнул в темную комнату и перебежал в соседнюю и там стал ждать, пока не услышал, как Ник ворвался в первую. После этого он выскользнул в коридор, надеясь спуститься обратно в зал и выйти через парадную дверь.
  Однако под лестницей уже стояли Чик с Патси, и последний, возбужденный погоней, крикнул:
  — Гоните его вниз, Ник! Гоните вниз! Мы его тут примем!
  Проклятие слетело с уст Килгора, и в тот же самый миг очередная яркая вспышка молнии озарила весь дом.
  Ник из комнаты снова увидел беглеца и сразу же кинулся за ним. Килгор, услышав его шаги, бросился к следующему лестничному пролету.
  — Лучше сдавайся! — загремел Ник.
  В ответ раздалось с вызовом:
  — Не дождешься!
  — Ты все равно проиграл! — крикнул Ник, рассчитывая на ответ, — он хотел по голосу определить его местоположение.
  — Живым я не дамся!
  — Тогда я возьму тебя мертвым! — прокричал Ник, взбегая по лестнице.
  — Попробуй!
  — Дай мне минуту, друг мой.
  Ответа не последовало.
  В следующее мгновение Ник уже был на верхней ступеньке лестницы. Там он остановился и прислушался. Кроме барабанной дроби дождя по крыше, лишь один звук уловил его напряженный слух — гулкие удары, словно кто-то бил чем-то очень тяжелым в стену дома. На миг сыщик растерялся. Он не мог понять, что означает этот звук.
  Но потом поток влажного ночного воздуха пронесся по коридору и скользнул по щеке Ника.
  — А, открытое окно! — тихо произнес он. — Что ж, найти его будет нетрудно.
  Идя на ощупь, он нашел комнату, из которой дул ветер, увидел открытое окно, ринулся к нему и вскочил на подоконник.
  Непонятный звук тут же получил объяснение.
  Загнанный в угол, как крыса, но не намеренный сдаваться, Килгор решился на отчаянный шаг, на который менее хладнокровный негодяй ни за что не пошел бы. Стоя на подоконнике, он сумел дотянуться до очень давно установленного на деревянном доме молниеотвода, по которому хотел спуститься на землю. Под его весом молниеотвод начал раскачиваться и биться об стену, эти удары и услышал Ник.
  Килгор, отвага которого была достойна куда лучшего применения, уже преодолел половину пути. Но Ник не мог позволить преступнику уйти. Он поднял руку с револьвером. Однако стрелять ему не пришлось, ибо рука Всемогущего покарала негодяя.
  Чернильно-черный небесный свод вдруг плюнул на землю огнем, и раздался такой грохот, что, казалось, рухнуло само мироздание. Огненная стрела достигла земли… но прошла она через молниеотвод, по которому карабкался Дейв Килгор. Ни звука не издал этот человек, а если и издал, то звук этот был поглощен оглушительным раскатом грома.
  — Ник, Ник, спускайтесь! Пожар! Весь дом горит!
  Ник услышал крик и бросился к лестнице, сразу сообразив, что молния выполнила свою страшную работу. Прежде чем он спустился на первый этаж, дом наполнился густыми клубами дыма, и огонь уже охватил целую стену обреченного здания.
  Вспомнив об оставшейся в подвале женщине, Ник вместе с Чиком и Патси спустился туда. После удара молнии свет погас, но Нику удалось найти Серверу. Сыщики вынесли ее на улицу и положили на землю в безопасном месте.
  — Она не выживет. Несчастная! — пробормотал Ник, глядя на бескровное лицо.
  Он был прав.
  Сеньора Сервера станцевала свой последний танец… И танец этот был страшным. Сознание милосердно покинуло ее, да так и не вернулось.
  Килгора они нашли без труда. Обгоревший почти до неузнаваемости, его труп лежал под железным стержнем, на котором бандит встретил свою смерть.
  — Ну-ка помогите мне, — сказал Ник. — Положим пока что его вместе с сообщницей.
  — Правильно, — серьезным тоном произнес Чик. — Это единственное, что мы можем для них сделать. На этом дело можно считать закрытым.
  — С остальными разобрались?
  — Со всеми.
  — Хорошо, — кивнул Ник, и они подняли безжизненное тело. — Так заканчивают все нарушители закона.
  — Что это? — вдруг воскликнул Патси. — Слышите? Сигнал пожарной тревоги. Через пару минут здесь соберется толпа.
  — Пожарные прибудут весьма кстати, — заметил Ник. — Впрочем, дом обречен, и все, что в нем, тоже.
  Он был прав. Когда закончился дождь и на восточной части неба появилась первая звезда, все, что осталось от дома, под которым находился подпольный бриллиантовый завод, превратилось в кучу красных тлеющих углей. Серьезно пострадал подвал с секретной комнатой, похоронив (хотя, возможно, и не навсегда) тайну заблудшего гения Жана Пилота, который теперь лежал с простреленной головой в доме Веннера.
  Мало что осталось рассказать об этом странном и волнующем деле.
  Ник перевез Веннера и Рябого Далтона в Томбс, после чего арестовал Гарсайда в его доме. Тела их троих сообщников — Сервера умерла на рассвете — отправили в морг.
  На следующее утро Гарри Бойден, молодой человек, арестованный за убийство Мэри Бартон, был выпущен на свободу и поспешил к Виолетте Пейдж, чтобы порадовать ее своим освобождением и рассказом об очередной победе выдающегося сыщика Ника Картера. Спустя два дня они вместе наведались к Нику, чтобы поблагодарить его и выразить свое восхищение, но эти словоизлияния пересказывать здесь нет нужды. Впрочем, можно добавить, что они поженились, как и планировали, этим же летом.
  Как странно переплетаются события и обстоятельства жизни! Если бы не жестокое преступление ревнивой женщины, Ник, возможно, никогда не вышел бы на след банды Килгора и не раскрыл бы их неслыханно дерзкую и масштабную аферу, в которой испанская танцовщица Сервера играла важную роль. Два этих преступления, по словам Ника, соединились, как звенья стальной цепи.
  Из материалов суда, вынесшего обвинительный приговор троим выжившим членам банды, Ник в подробностях узнал, каковы были их планы.
  Как оказалось, фирма «Веннер и Ко» переживала плохие времена и ввязалась в эту игру, чтобы снова встать на ноги, для чего и понадобилось выбрасывать на рынок большие партии искусственных бриллиантов. Ради этого Веннер и купил на имя доктора Магрудера расположенный по соседству со своим дом, где было налажено производство бриллиантов. Насколько успешной оказалась бы эта преступная схема, не вмешайся в нее Ник Картер, неизвестно.
  Как бы то ни было, в хранилище фирмы «Веннер и Ко» было обнаружено множество камней, искусственное происхождение которых могли доказать только самые опытные эксперты. До сих пор горожане поговаривают, что многие нью-йоркские любительницы бриллиантов, сами того не зная, носят искусственные камни, изготовленные Жаном Пилотом. Впрочем, какая, в сущности, разница? Говорят же, что неведение — благо.
  Жан Пилот. Его гений умер вместе с ним. Увы! Среди останков бриллиантового завода не удалось найти ничего, что могло бы пролить свет на его великую тайну.
  Несомненно, секрет этот позволил бы провернуть, пожалуй, самую крупную в истории аферу, последствия которой даже трудно представить. Но, к счастью, на пути преступников встал… Ник Картер.
  Ник Картер
  Человек-вампир
  * * *
  Как-то вечером знаменитый сыщик Ник Картер сидел в своем уютном рабочем кабинете и за душистой сигарой обдумывал происшествия минувшего дня.
  Размышления его прервал камердинер, который доложил о приходе полковника Пирзаля.
  Ник Картер понятия не имел, кто такой этот полковник, но так как камердинер уверял, что посетитель производит очень хорошее впечатление и, что, по-видимому, с нетерпением ожидает возможности быть принятым, то сыщик просил передать ему, что он сейчас же сойдет вниз.
  Войдя в приемную, он увидел пред собой стройного, изящно одетого, представительного вида мужчину лет пятидесяти с лишним.
  У посетителя были седые волосы, густые усы и эспаньолка. Темные глаза его имели какое-то особенное, мягкое выражение.
  – Вы желали меня видеть? – обратился к нему Ник Картер.
  – Да, мистер Картер, вы премного обяжете меня, если будете любезны уделить мне несколько минут, – ответил посетитель низким звучным голосом, показавшимся сыщику очень знакомым.
  – Не позднее, как через час, – ответил Ник Картер, – я должен уехать по делам. Если вам достаточно получаса, то я готов выслушать вас, в противном случае придется отложить нашу беседу и назначить другое время.
  – Вы очень любезны. Мне и половины указанного вами времени достаточно, – проговорил полковник, – мое имя Пирзаль, полковник в отставке, мой адрес указан на карточке, переданной вам через камердинера.
  – Вы живете недалеко от той улицы, на которой лишь месяц тому назад у меня было выдающееся по интересу дело, – заметил Ник Картер.
  – Вы говорите о деле Иеремии Джонса, не так ли?
  – Именно.
  – Меня это дело тоже весьма заинтересовало, – сказал полковник, – я внимательно следил за газетными отчетами о нем. Впрочем, оба дома теперь сносятся и говорят, что на их месте будут выстроены обыкновенные дома с квартирами. Постройка уже началась. Но все это не имеет ничего общего с моим делом. Вам, вероятно, известна та вилла, на которой я живу?
  – Что-то не помнится, – заметил Ник Картер.
  – Позвольте в кратких словах описать ее: она расположена на краю возвышенности, на самой крутой вершине высот Вашингтона, там где ведет дорога к реке. Дом стоит на скале совершенно одиноко и немного поодаль от улицы, причем он окружен садом в три десятины. Немного в стороне стоит ветхая, полуразвалившаяся конюшня.
  – Да, да, теперь я припоминаю, – отозвался сыщик, – но, насколько мне известно, в этом доме давно никто не живет?
  – Да дом пустовал, пока я, с месяц тому назад, не поселился в нем.
  – Затем мне казалось, – снова спросил Ник Картер, – что вся эта усадьба входит в состав того участка земли, который был продан городу в целях расширения Побережного Шоссе?
  – Совершенно верно, – подтвердил полковник, – я взял усадьбу в аренду от города по весьма недорогой цене, хотя, правда, с условием выехать немедленно, как только город этого потребует.
  – Что же дальше?
  – Так вот видите ли, мистер Картер: с первого дня моего переезда в этот дом я ежедневно получаю анонимные угрожающие письма и, вообще, подвергаюсь невероятным неприятностям.
  – Будьте любезны выражаться яснее, – с оттенком нетерпения заметил Ник Картер.
  После некоторого колебания старик медленно и с некоторой торжественностью вынул из кармана маленький, завернутый в желтую бумагу сверток, развернул его на половину и положил на стол.
  – Будьте любезны взглянуть на то, что содержится в этом пакете, – произнес он, указывая на сверток.
  Поведение полковника произвело на Ника Картера какое-то странное впечатление, но тем не менее он исполнил желание своего посетителя.
  В тот же момент он бросил на полковника полный негодования взгляд и воскликнул:
  – Что это значит, сэр? Не лучше ли вам выбрать кого-нибудь другого для ваших неуместных шуток?
  И, действительно, содержимое свертка могло вызвать не только изумление, но и отвращение.
  В нем находилась разрезанная на куски жаба.
  Но полковник Пирзаль не смутился. Он пожал плечами и с легкой улыбкой ответил:
  – Простите, мистер Картер, что я вызвал ваше негодование. Но вы поймете меня, если я скажу, что эта жаба была приложена к одному из упомянутых мною угрожающих писем и что я избрал этот немного своеобразный способ пояснения именно для того, чтобы заинтересовать вас.
  – Что ж! Говорите дальше.
  – Вот эта жаба четвертая по счету, которая была мне прислана, кроме того, я получил несколько штук летучих мышей, три лягушки и дохлую собаку.
  – Каким образом эти животные были вам доставлены? Они были положены у входной двери вашего дома?
  – Нет. Я находил их то на своем письменном столе, то на умывальнике, то на камине или на стуле, на котором я обыкновенно сижу, словом, всегда в таком месте, где я обязательно должен был их увидеть.
  – И вы совершенно не догадываетесь, каким образом эта гадость попадала туда и кто ее приносил? – спросил Ник Картер, покачивая головой.
  – Не имею ни малейшего понятия!
  – Быть может, в ваш дом проникает какое-нибудь постороннее лицо?
  – Я не считаю это возможным.
  – Запирается ли дом на ночь?
  – Конечно.
  – Находили вы этих животных по утрам или по вечерам?
  – В разное время дня. Иной раз утром, когда я вставал с постели, иной раз после обеда, иной раз вечером, по возвращении домой.
  – Вы живете со своей семьей? – продолжал Ник Картер свой допрос.
  – Нет. Я живу один, при мне находятся только два лакея.
  – Что это за люди?
  – Оба они китайцы. Один из них повар, другой исполняет обязанности горничной, что ли.
  – Говорят ли они по-английски?
  – Очень плохо. Они с трудом умеют объясняться.
  – Нельзя ли предположить, что они замешаны в это дело? – спросил сыщик.
  – Я уже думал об этом, – ответил полковник, – но это совершенно невозможно.
  – Нет ли у вас какого-нибудь врага, от которого можно было бы ожидать подобной гнусности.
  – Насколько мне известно, нет.
  – Странно. Вы говорили о каких-то анонимных письмах. Нет ли у вас с собой одного из них?
  – Извольте.
  Полковник вынул бумажник и взял оттуда несколько сложенных писем, из которых одно передал сыщику.
  Ник Картер начал читать, а полковник откинулся в своем кресле.
  * * *
  Сыщик нарочно прочитал письмо вслух. Оно было следующего содержания:
  "Полковник Пирзаль! Вас уже несколько раз просили выехать из этого дома! Вы нам мешаете и ваше присутствие нас стесняет. Одним словом, ваше присутствие нам нежелательно. Если вы все-таки останетесь, то в одно прекрасное утро вы уже не встанете с постели. Ваши китайцы-лакеи нам не помеха, мы и их уберем, когда справимся с вами. И мы сделаем это, можете нам верить. Конечно, мы заранее не будем назначать вам время. Пока сообщаем, что в настоящее время мы заняты другими делами и не имеем времени для вскрытия вашего тела. Но будьте уверены в том, что настанет и ваша очередь. Доказательством серьезности наших намерений пусть послужат прилагаемые трупы животных, убитых нами с научной целью. Как только нам потребуется труп человека, мы примемся за вас, если вы не предпочтете до того времени выехать из этой части города".
  Письмо не имело подписи.
  Ник Картер задумчиво сложил его.
  – А содержание остальных писем? – спросил он, – соответствует ли оно этому?
  – Вполне. Не угодно ли прочесть? – ответил полковник и предложил сыщику остальные письма.
  Ник Картер быстро пробежал их одно за другим, – всех писем было шесть.
  Содержание их было приблизительно одинаково; из каждого письма видно было, что автор его решил во что бы то ни стало выжить полковника с виллы.
  – Давно ли вы стали получать такие письма? – спросил сыщик.
  – С тех пор, как живу в этом доме.
  – Когда, именно, пришло первое письмо?
  – Я нашел его на следующее утро после первой ночи, проведенной мною на вилле, – пояснил Пирзаль.
  – Был ли к нему уже приложен труп животного?
  – Да, именно, дохлая жаба, в роде той, что находится в свертке.
  – Прилагался ли к каждому письму какой-нибудь труп?
  – Да. Но я получал иногда трупы животных и без письма.
  – Почему вы не исполнили предъявленного вам требования и не выехали?
  – Я не труслив, мистер Картер.
  – Мне тоже так кажется. Полагаю, что из десяти девять человек давно бежало бы.
  – Что ж, стало быть я, именно, этот десятый и есть, – спокойно возразил полковник.
  – А если угроза будет приведена в исполнение?
  – Тогда, по всей вероятности, меня придется похоронить, – коротко заметил полковник.
  – Значит, вы все-таки опасаетесь того, что когда-нибудь вас убьют?
  – Опасаюсь, но не боюсь этого настолько, чтобы уступить. Каждый раз, когда я получал подобное письмо, я задавался целью принять меры к задержанию посланных. Я по целым ночам сидел с револьвером наготове и, смею вас уверить, я не промахнулся бы; но я, даже, не напал на след негодяев. Они как-то умеют приходить и уходить совершенно неслышно.
  – Не пробовали ли вы ставить западни?
  – Западни, – захохотал полковник, – я перепробовал все сорта, какие только имеются. Я ставил медвежьи и тигровые западни, с такими пружинами, что кости всякого человека были бы раздроблены в щепки. Я протягивал от дверей к дверям, поперек всех комнат самые тонкие, еле видные, даже днем, проволоки, которые при малейшем прикосновении к ним должны были привести в движение звонки. Все напрасно: ни один звонок не зазвенел, все проволоки остались целы, а письма с приложениями снова лежали на столе.
  – Это совершенно непонятно, – пробормотал Ник Картер.
  – Непонятно? Это просто ужасно! – сердито воскликнул Пирзаль, – если бы я был труслив, то давно бежал бы или сошел с ума.
  – А что вы намерены предпринять?
  – Я буду стоек. Либо эти невидимые негодяи убьют меня, как угрожают, либо я спугну и обезврежу их всех.
  – Вы говорите во множественном числе, – заметил Ник Картер, – разве у вас есть основание думать, что их несколько?
  – Нет, но я не допускаю возможности, чтобы один человек мог сотворить всю эту пакость.
  – Вполне согласен с вами, – задумчиво произнес Ник Картер.
  – Мне хотелось бы передать все это дело в ваши руки, мистер Картер, – снова заговорил полковник, – и на сей предмет уполномочиваю вас делать в моем доме, все, что вам будет угодно, во всякое время дня и ночи. Если вы того пожелаете, я предоставляю вам постель и все удобства для продолжительного пребывания в доме и готов сам подчиняться всем вашим приказаниям. Если вам удастся выяснить эту тайну и освободить меня от моих мучителей, а, быть может, даже задержать их, то я готов уплатить вам двадцать тысяч долларов.
  – А хорошо ли вы уяснили себе, какого рода полномочия вы мне, таким образом, предоставляете?
  – Вполне.
  – Известна ли вам история этого дома?
  – Знаю только, что это старейший дом на всем острове Манхэттене, или по крайней мере считается им, – ответил Пирзаль.
  – Вот как? Этого я не знал. А дальше что?
  – Приблизительно за столетие до освободительной войны на месте нынешнего дома стоял другой дом, фундамент которого послужил основанием для новой постройки после того, как старая сгорела. Вот все, что мне известно.
  – Не знаете ли вы, в каком именно году построен теперешний дом?
  – Нет, не знаю.
  – Где вы жили раньше? – продолжал расспрашивать Ник Картер.
  – Обыкновенно в гостиницах. Собственной постоянной квартиры у меня не было, да и, кроме того, я много путешествовал. В довершение всего я с большим трудом приспосабливаюсь к одному месту.
  – Вы родились в Нью-Йорке?
  – Нет, мое семейство родом из Лонг-Айленда, – пояснил полковник.
  – Полагаете ли вы, что угрожающие письма относились лично к вам, или что всякий другой наниматель тоже стал бы получать их?
  – Я так полагаю, что письма эти я получаю только потому, что живу в этом доме.
  – И вы действительно не подозреваете, каким способом эти неизвестные проникают в дом?
  – Понятия не имею.
  – Нет ли в доме потайных дверей и подземных ходов? Или секретных помещений? Я только недавно ознакомился с таким домом, в котором была проложена целая сеть подобных потайных проходов.
  – Я тоже уже думал об этом, но все мои поиски ни к чему не привели.
  – Не было недоразумений между вами и вашими слугами-китайцами?
  Полковник покачал головой.
  – Эти слуги тоже ни разу не заметили таинственных гостей?
  – Насколько мне известно, нет.
  – Не находили ли они предназначенных для вас трупов животных?
  – Нет. Трупы были всегда положены так, что я первый должен был на них наткнуться.
  – Беседовали ли вы когда-нибудь с вашими слугами об этих загадочных явлениях?
  – Ни разу, – заявил полковник.
  – Вы не заставляли их выслеживать вместе с вами этих негодяев?
  – Нет. Я не хотел их пугать, иначе они немедленно бросили бы службу.
  – Наблюдали вы за ними настолько внимательно, что можете быть уверены в их непричастности к делу?
  – В их непричастности я твердо убежден, – решительно заявил Пирзаль.
  – Не полагаете ли вы, что они каким-нибудь иным образом состоят в связи с преступниками?
  – Не допускаю даже мысли об этом.
  Тут по лицу полковника скользнула едва заметная улыбка, которую Ник Картер, однако, увидел. Сыщику сильно не понравилось выражение лица его собеседника.
  – Вы, кажется, над чем-то потешаетесь? – спросил Ник Картер.
  – Совершенно верно. Это дело имеет и свою забавную сторону, стоит только присмотреться: разве на самом деле не смешно, что в наш просвещенный век, век электричества, пара и всех прочих изумительных усовершенствований, возможны такие загадочные вещи? А теперь, мистер Картер, позволю себе выразить надежду, что вы возьметесь за это дело?
  – Возьмусь, так как оно меня заинтересовало, – ответил сыщик.
  – Искренне рад вашей готовности, которая снимает с меня большую тяжесть, – отозвался полковник. – Когда могу ожидать вашего посещения?
  – Я хотел бы поехать с вами сейчас же.
  – Вы, кажется, говорили, что собираетесь ехать куда-то? – заметил Пирзаль.
  – Да, но это дело более спешное. Вы приехали в карете?
  – Нет, на трамвае.
  – В таком случае подождите одну минуту. Возьмите пока какую-нибудь книжку, а я прикажу подать автомобиль, чтобы успеть доехать к вам и осмотреть дом при дневном свете.
  * * *
  По наружному виду дом, занимаемый полковником, не представлял собой ничего особенного.
  Это было длинное, низкое, мрачное здание, стоявшее у края скалы, круто спускавшейся в этом месте к реке. Дом стоял немного ниже проходившей мимо него улицы, которая с течением времени была неоднократно переделана и перемощена.
  Поэтому приходилось подниматься в сад по маленькой лестнице. Затем шла мощеная дорожка, для которой камни были собраны много лет тому назад на берегу реки.
  Окружавший виллу сад по обилию деревьев скорее напоминал маленький лесок и совершенно заслонял собой старую, полуразвалившуюся конюшню.
  – Однако, вы избрали довольно ветхое жилище, – заметил Ник Картер, направляясь к дому вместе с полковником.
  Тот молча пожал плечами.
  – Оно, впрочем, кажется довольно вместительно, – продолжал сыщик, – сколько в доме комнат?
  – Всего двадцать четыре, – коротко отозвался Пирзаль.
  – Вы занимаете их все?
  – Куда мне. Я занимаю только часть дома: одну приемную, библиотечную, спальную, столовую, кухню и помещение для китайцев – вот и все.
  Они подошли к парадному входу. Полковник Пирзаль открыл дверь и проводил своего гостя в помещение, называемое им библиотечной комнатой; название это было несколько утрировано, так как книг во всей "библиотеке" было не более дюжины и книжные шкафы зияли ужасающей пустотой.
  – Вероятно, вы в этой комнате проводите большую часть вашего времени? – спросил Ник Картер.
  – Совершенно верно. Когда я не сплю и не ем, я постоянно нахожусь здесь.
  – Покажите мне, пожалуйста, места, где вы находили трупы животных.
  – Да почти во всех комнатах, не исключая спальной и столовой, в последней, правда, только один раз. Негодяи не ограничиваются определенным местом, как я уже говорил вам.
  Ник Картер прежде всего тщательно осмотрел дверные замки и оконные задвижки, затем при помощи увеличительного стекла рассмотрел подоконники и оконные рамы; однако, нигде он не находил признаков насильственного вторжения посторонних людей.
  Он обстукивал стены, но нигде не было слышно глухого звука, по которому можно было предположить существование потайного прохода. Ни на стенах, ни на панелях нельзя было найти скрытых пружин, которые указывали бы на потайные выходы.
  Ник Картер отодвигал мебель от стен и снимал картины, словом, обыскал весь дом внутри, не добившись, однако, никакого результата.
  Затем он обошел кругом дома по саду, разыскивая на дорожках и газонах следы.
  Но и здесь он решительно ничего подозрительного не нашел.
  В конце концов он при помощи своего электрического фонаря обыскал и погреб. От его зоркого глаза не ушла ни одна стена, ни одна балка; но и тут осмотр ни к чему не привел.
  Вообще получилось впечатление, что в подвальные помещения уже десятки лет никто не заходил. Здесь, как и на чердаке, Ник Картер нашел множество паутины. Уже по одному этому можно было видеть, что в этих местах давно никто не бывал.
  В сильном недоумении Ник Картер вернулся в библиотеку, где его ждал полковник.
  – Будьте добры позвать сюда обоих китайцев, – попросил он, – я хотел бы задать им несколько вопросов.
  Полковник позвонил и, спустя несколько минут, явился один из китайцев и спросил, что угодно.
  Ник Картер обратился к нему на его родном языке, чем сильно обрадовал его.
  Сыщик предложил ему призвать своего товарища и, когда тот явился, начал подробный допрос:
  – Что вам известно о вашем хозяине, у которого вы служите?
  – Ничего особенного. Он нанял нас в качестве слуг и мы явились сюда.
  – Хорошо ли он с вами обращается?
  – Хорошо, – ответили оба китайца в один голос.
  – Стало быть, вы довольны вашей службой?
  На этот вопрос тоже последовал утвердительный ответ.
  – Принимает ли полковник гостей? – продолжал Ник Картер.
  – Нет.
  – Приходил к нему кто-нибудь после того, как вы поступили к нему на службу?
  – Нет, никто.
  – Получает ли он много писем?
  – Ни одного. Мы ни разу не видели почтальона.
  – И телеграмм не получает?
  – Никогда.
  – Стало быть, за все время вашей службы звонок у парадного входа ни разу не звонил? – спросил Ник Картер.
  – Нет, ни разу.
  – Чем занимается ваш хозяин в течение дня?
  – Он встает по утрам очень поздно, завтракает и идет в библиотеку читать, – заявил один из китайцев, – после завтрака ему подается большая порция крепкого кофе, которую он выпивает до обеда.
  – А и котором часу он обедает?
  – В три часа дня обед должен быть готов.
  – Много ли он ест?
  – За обедом да, а так – нет.
  – Чем он занимается после обеда?
  – Идет гулять.
  – А когда он возвращается?
  – Всегда до наступления темноты.
  – А что он делает потом?
  – Потом ему подается виски, за которым он в библиотеке ожидает ужина. После ужина бутылка виски остается на столе, а на утро она всегда оказывается пустой.
  – Приходится ли вам видеть хозяина поздно вечером?
  – Нет, после обеда мы его уже не видим, а только на другое утро.
  – Что делаете вы по вечерам, после окончания работы?
  – Иногда мы сейчас же идем спать, иногда болтаем, иногда уходим гулять, – ответили китайцы.
  – В какое время вы возвращаетесь?
  – Иногда в десять, иногда в одиннадцать часов вечера, бывает и позднее. Но всегда с таким расчетом, чтобы рано утром быть здесь на месте.
  – А каким образом вы входите в дом?
  – Через черный ход в кухне; ключ от дверей мы берем с собой.
  – Видели ли вы иногда свет в окнах, когда приходили домой?
  – Очень часто, почти каждый раз.
  – В какой именно комнате?
  – Иногда здесь в этой, иной раз и в спальной.
  – В других комнатах света не было?
  – Нет.
  – Не приходилось ли вам слышать посторонние голоса ночных посетителей?
  – Ни разу.
  – Других звуков и шума тоже не слыхали?
  – Нет.
  – Не приходилось ли вам видеть, что ваш хозяин оставлял в столовой или в другом месте письма, адресованные на его имя?
  – Нет.
  – Быть может, вы видели какие-нибудь пакеты или свертки?
  – Нет.
  – Ну что ж, пока мне от вас больше ничего не нужно. Если полковник пожелает узнать, о чем я расспрашивал вас, то придумайте что-нибудь, но только не передавайте ему моих вопросов. А теперь можете идти.
  Как только китайцы вышли из комнаты, полковник Пирзаль, все время следивший за допросом, хотя и не понимал ни одного слова, резко спросил:
  – О чем это вы, черт возьми, расспрашивали этих желтолицых язычников?
  – Я только удостоверился в том, что ни один из них не причастен к делу, – спокойно ответил Ник Картер.
  – И теперь вы твердо убеждены в этом?
  – Да, – заявил сыщик, – а теперь я вас попрошу еще кое о чем.
  – Именно?
  – Вы должны предоставить мне право на наступающую ночь распоряжаться в этом доме по своему собственному усмотрению, а сами вы должны переночевать в другом месте. Я должен остаться совершенно один до утра, а вы можете отправиться в гостиницу.
  * * *
  Полковник ответил не сразу.
  Он как-то особенно стал разглядывать Ника Картера, причем зрачки его увеличились до невероятных размеров.
  Вдруг он вскочил, весь побагровел, а затем воскликнул:
  – Но для чего вам это нужно? Зачем вы хотите меня удалить?
  – На это у меня есть весьма веские основания, – спокойно ответил Ник Картер, – я всегда предпочитаю работать один, так как присутствие другого лица мне мешает.
  – Неужели вы думаете, что я вам поверю? – насмешливо отозвался полковник.
  Не говоря ни слова, Ник Картер взял шляпу со стола и направился к дверям.
  Но не успел он сделать и трех шагов, как Пирзаль бросился за ним и стал ему на дороге.
  – Куда вы идете? – крикнул он в сильном волнении.
  Рот его при этом как-то перекосился и зубы его выступили вперед, что придавало ему поразительное сходство со злым бульдогом.
  Ник Картер испытующим взглядом посмотрел на полковника. По-видимому, он был в невменяемом состоянии.
  Но когда Ник Картер снова повернулся к двери, полковник умоляющим голосом крикнул ему вслед:
  – Не уходите, мистер Картер, прошу вас!
  – Что вам еще угодно? – холодно спросил сыщик.
  – Прежде всего разрешите извиниться за мои слова и мое поведение.
  – Ладно, забудем это, – ответил Ник Картер.
  Он в этот момент составил уже другой план.
  – Очень вам благодарен. И вы, конечно, возьмете на себя расследование этого дела?
  – Крайне сожалею. Но взять не могу.
  – Но позвольте!.. – воскликнул полковник.
  – Простите, для меня этот вопрос исчерпан. Я покончил с вами и с вашим делом.
  – Но, мистер Картер!.. – снова воскликнул Пирзаль.
  – Мое решение непоколебимо, – заявил Ник Картер, – для сомнительных личностей я не работаю.
  – Что вы хотите этим сказать? – в сильном возмущении крикнул полковник и грозно взглянул на сыщика.
  – Я этим только хочу сказать, что я убежден в том, что вы потехи ради издеваетесь над другими и что вы попытались сделать это и со мной. А я на это не пойду. Вот и все.
  – Но позвольте, никакого тут издевательства нет, – возразил Пирзаль. – Добрейший мистер Картер, я снова усердно прошу вас, оставайтесь и возьмитесь за это дело. Ведь вы уже выражали согласие.
  – Нет. Прощайте, – ответил Ник Картер и направился к двери.
  – Чем же можно поколебать ваше решение? – взмолился Пирзаль.
  – Ничем.
  – В таком случае я могу только предположить, что вы трусите, – насмешливо заметил полковник.
  Но в ту же минуту он извинился и взял свои слова обратно.
  Ник Картер молча пожал плечами.
  – Припишите мои выражения моему волнению, – сказал полковник, – сегодня я больше не буду настаивать, но прошу вас явиться завтра еще раз, когда обдумаете все дело.
  – Вряд ли это случится. Мало ли в Нью-Йорке сыщиков? Обратитесь к кому-нибудь другому.
  – Но мне хотелось, чтобы именно вы занялись этим делом?
  – Я предвидел этот ответ, но, к сожалению, не могу согласиться.
  Ник Картер увидел, как полковник чуть не прослезился, когда он, всплеснув руками, воскликнул:
  – Обещайте мне, мистер Картер, что вы не оставите меня. Подумайте только, в каком я положении. Я ежедневно должен ожидать, что меня убьют и что я сделаюсь жертвой какого-то невидимого врага. Неужели вы так и оставите меня? Или, быть может, в вашем отказе виновны мои китайцы? Быть может, они наговорили вам на меня глупостей?
  – Нисколько. Ну что ж, так и быть. Я буду у вас завтра утром в половине одиннадцатого.
  – Сердечно вам благодарен! – воскликнул полковник и пожал сыщику руку.
  – Вы снимаете с меня огромную тяжесть. Я постоянно буду упрекать себя в том, что погорячился. Еще раз прошу, извините меня. Я не оставляю надежды, что величайший сыщик мира возьмется за мое дело.
  – Спокойной ночи, – остановил полковника Ник Картер.
  – Спокойной ночи...
  Но Ник Картер уже вышел, прежде чем Пирзаль успел докончить начатую фразу.
  * * *
  Вернувшись домой, Ник Картер отправился к себе в рабочий кабинет и застал там за книгой своего старшего помощника Дика.
  – Жаль, что тебя не было раньше, – заговорил Ник Картер, – мне было бы приятно, чтобы ты увидел того человека, который был у меня часа два тому назад.
  – Я видел его, – ответил Дик, – я ведь сидел в кабинете рядом с приемной.
  – Значит, ты слышал всю нашу беседу?
  – Почти все слышал.
  – Ну, и что же ты скажешь?
  – Его рассказ мне показался более чем странным.
  – Я не спрашиваю о его рассказе, а о том впечатлении, которое на тебя произвел сам полковник.
  Дик, после некоторого раздумья, ответил:
  – Он показался мне немного странным, во всяком случае чудаком. Но, ведь, таких людей много, а потому это еще ничего не говорит.
  – Не показалось ли тебе, Дик, что у него, как говорится, не все дома, словом, что он, попросту говоря, сумасшедший?
  – Совершенно верно. Во всяком случае в его взгляде и во всем поведении было что-то ненормальное, в особенности в ту минуту, когда он передал тебе жабу. Я уже опасался, что с ним будет буйный припадок. Ты на него в этот момент не смотрел, иначе ты заметил бы, что он помешан.
  – Стало быть, ты на это обратил внимание?
  – Конечно.
  – Впоследствии ты не изменил своего мнения?
  – Нисколько. Напротив, дальнейшее только утвердило это предположение.
  – Вот как. А именно?
  – Я несколько раз заметил в его глазах подозрительное выражение.
  – Это видел и я, но, быть может ты заметил еще что-нибудь? Ведь он не мог подозревать, что ты наблюдаешь за ним.
  – Особенного я больше ничего не заметил.
  – Значит, тебе казалось, что я беседую с помешанным?
  – Это слишком резкое слово. Мне кажется, что на него временами, так сказать находит, и что он во время таких припадков становится буйным.
  – Когда я был у него, – сказал Ник Картер, – с ним чуть не случился буйный припадок, хотя я не знаю, что именно могло служить этому причиной. Правда, он сдерживал себя, но с большим трудом, и я вынес твердое убеждение, что ему место только в сумасшедшем доме.
  – А как обстоит дело с анонимными письмами и всем прочим? – спросил Дик.
  – Все это дело показалось мне весьма подозрительным и я положительно не знаю, верить ли этому человеку или нет.
  – Зачем же ты не остался там, чтобы добиться разгадки?
  – На это у меня было несколько причин, – с улыбкой ответил Ник Картер, – прежде всего то, что я хотел бы обыскать его дом без его ведома. Вообще, ты мог бы вместе со мной отправиться туда.
  – Буду очень рад, если ты не предпочтешь справиться с этим делом один. Ведь в последнее время мы, твои помощники, служим так только, как бы для декорации.
  – Не волнуйся, друг мой, – улыбнулся Ник Картер. – Надо тебе сказать, что когда я обходил дом, я принял меры, чтобы иметь возможность войти в него в любое время.
  – В таком случае, задача не трудна.
  – Если только старику не придет фантазия обойти дом после меня и обнаружить все мои приготовления.
  – Да, это было бы досадно.
  – Вот еще что. Голос полковника показался мне удивительно знакомым. Ты не обратил на это внимания?
  – Нет.
  – Да оно и мне только в начале так казалось, – продолжал Ник Картер. – Голос его возбудил во мне какие-то смутные воспоминания, но когда и где я его слышал – припомнить не могу.
  – Не загримирован ли он? – заметил Дик.
  – Быть не может. Волосы, цвет лица и все прочее у него безусловно натуральное.
  – Так-то оно так, но кожа у него удивительно бледная.
  – Да, но это у него от природы, – возразил Ник Картер.
  – Близко я его не видел, – настаивал Дик, – но мне показалось, будто цвет его лица является последствием долговременного пребывания в весьма ненадежном месте.
  – Ты хочешь сказать, что бледность эта является последствием малокровия, развивающегося в тюрьме и исправительных домах? Думаю, что ты ошибаешься. Ну так вот, пойдем туда вместе. Должен признаться, что это дело меня весьма интересует.
  – Меня тоже, – согласился Дик.
  – Я нарочно провоцировал ссору во время моего посещения, – продолжал Ник Картер, – и полковник так рассвирепел, что я наотрез отказался от его дела. Затем он настойчиво стал просить меня взять мой отказ обратно и при этом он мне невольно открыл очень странный факт.
  – А именно? – заинтересовался Дик.
  – Он хочет передать это дело только мне и никому другому. Не кажется ли тебе это странным? Ведь сыщиками в Нью-Йорке хоть улицы мости.
  – Да, это верно. Это очень странно. Но все-таки, раз речь идет именно о тебе, я в этом собственно не вижу каприза помешанного человека. Как бы вся эта история не была попыткой заманить тебя в какую-нибудь засаду? Быть может, за этим скрывается кто-нибудь из твоих давнишних врагов, который хочет тебе отомстить, или же полковник состоит в заговоре с преступниками и только наталкивает тебя на ложный след. Ты говоришь, он настойчиво просил тебя взяться за это дело?
  – Да. Он так долго просил, пока я, наконец, не пообещал ему еще раз придти завтра утром в половине одиннадцатого и сообщить ему мое окончательное решение.
  – Правильно.
  – И я считаю наиболее целесообразным, чтобы мы ночью вдвоем проникли в дом и понаблюдали за полковником. В зависимости от этих наблюдений мы и решим вопрос в окончательной форме. Тебе известно, что полковник держит двух слуг-китайцев? Я допросил их на их родном языке, да так, что полковник не имел возможности заранее внушить им ответы. При этом я тайком наблюдал за полковником, который стоял тут же, дрожал от волнения и охотнее всего запретил бы им отвечать. Глаза его сверкали и он то и дело переводил взгляд с меня на китайцев и обратно.
  – А какое впечатление произвели на тебя эти китайцы? – спросил Дик.
  – Они не причастны к делу, в этом я уверен, – решительно заявил Ник Картер.
  – Быть может, в этом старом доме какие-нибудь врачи тайком производили вивисекцию?
  – Я уже думал об этом, но это мало вероятно.
  – Но откуда же могли взяться разрезанные трупы животных? Ведь они на улице не валяются! – воскликнул Дик.
  – Когда я был у полковника, я осмотрел также сад и заметил вскопанное место, – заявил Ник Картер, – я снова разрыхлил землю и действительно нашел там несколько летучих мышей и дохлую собаку.
  Дик в изумлении посмотрел на своего начальника.
  Затем они оба погрузились в глубокое раздумье, так как именно последний факт говорил в пользу того, что полковник сказал правду.
  * * *
  Трудно сказать, что произошло бы, если бы Ник Картер со своим помощником привели свое первоначальное намерение в исполнение и осмотрели дом в эту ночь. Быть может было к лучшему, что они этого не сделали, хотя вследствие этого дело еще больше осложнилось и запуталось.
  Ник Картер и его помощник уже собирались нанести негласный визит на виллу, занимаемую полковником Пирзалем, как вдруг, в самую последнюю минуту, сыщик был вызван по телефону в сыскное отделение главного полицейского управления по, якобы, очень важному делу, по которому личное его присутствие являлось необходимым.
  Оказалось, однако, что дело было вовсе не так спешно, как предполагали, и Ник Картер вернулся домой.
  Но случай этот отнял у него два часа времени и сыщики уже не могли привести в исполнение свое первоначальное намерение.
  Благодаря этому обстоятельству Ник Картер и Дик отправились к полковнику лишь на другое утро.
  Сойдя с автомобиля, в котором они приехали, сыщики прошли к калитке и Дик позвонил.
  Никто не отозвался.
  Дик позвонил еще раз.
  Дом хранил молчание.
  Наконец Дик обозлился и чуть не оборвал звонок.
  Опять все то же молчание.
  Дик вопросительно взглянул на своего начальника.
  – Странно, – проговорил Ник Картер, – неужели я ошибся? Или, быть может, я сам облегчил убийцам доступ в дом тем, что вчера приготовил лазейку для себя?
  – Может быть полковник вышел или решил исчезнуть, чтобы больше не вводить своих врагов в искушение? – спросил Дик.
  – Не думаю, – отозвался Ник Картер.
  Он убедился в том, что дверь была заперта изнутри.
  Затем сыщики попытались проникнуть в дом через боковой вход или через кухню, но безуспешно.
  – Ведь ты говорил о каком-то открытом окне? – спросил Дик. – Может быть, теперь оно опять закрыто?
  – Это вот то окно, – ответил Ник Картер, указывая на одно из окон буфетной комнаты. – Оно в том же положении, в каком я его оставил. Пойдем, через него мы и влезем.
  Сыщики влезли на подоконник и очутились затем в большом помещении, служившем в качестве буфетной комнаты.
  Оттуда они прошли в кухню.
  Нигде не было заметно ни малейшего беспорядка. Огонь в плите давно потух, а по посуде видно было, что со вчерашнего вечера никто на кухне не работал.
  – Очевидно, желтолицых молодцов тоже дома нет, – заметил Дик.
  Ник Картер ничего не ответил, сосредоточенно думая над чем-то.
  Затем он вышел, чтобы отправиться в так называемую библиотечную комнату.
  Чтобы попасть туда, надо было пройти через маленькую комнату рядом со столовой.
  Ник Картер пошел вперед, за ним Дик.
  Нигде ничего особенного не бросалось в глаза.
  Но как только Ник Картер отворил дверь и осветил комнату фонарем, ему сразу стало ясно, почему китайцы не отозвались на звонки.
  Они оба лежали в столовой мертвыми.
  По-видимому, они были убиты давно, так как уже успели закоченеть.
  Сыщики немедленно принялись за тщательный осмотр трупов, головы которых почему-то были завернуты в куски грубого полотна.
  Лицо Ника Картера приняло озабоченное выражение.
  – Если полковник окажется убитым точно таким же образом, как эти два несчастных китайца, – медленно произнес он, – то я буду весьма сожалеть о том, что не явился сюда вчера же вечером.
  – Цыплят по осени считают, – коротко отозвался Дик.
  Ник Картер вошел в библиотечную комнату.
  Ставни перед окнами были закрыты, занавесы спущены. В комнате было совершенно темно, так что почти ничего не было видно.
  Можно было только различить, что кто-то сидит в большом кресле рядом с камином и, когда Ник Картер засветил свой электрический фонарь, он увидел, что это был полковник Пирзаль.
  Он был так крепко привязан к креслу, что не имел возможности пошевельнуться. Кричать он не мог, так как рот был заткнут платком.
  Ник Картер осветил его лицо и теперь хорошо увидел, что полковник с широко открытыми глазами смотрит на него, как бы прося о чем-то.
  Платок, который у него торчал во рту, был привязан при помощи другого платка к спинке кресла.
  Ноги полковника были привязаны крепкой веревкой к ножкам кресла с таким расчетом, чтобы он не мог опираться ступнями на пол.
  На руках, тоже связанных веревками, находились двойные стальные наручники самого обыкновенного образца; кисти руки были прикреплены к самому креслу, а верхние части рук – к спинке.
  Видавший разные виды Ник Картер – и тот удивился.
  Он, конечно, немедленно освободил полковника, причем однако, тщательно осмотрел петли, положение наручников и все прочее, чтобы установить, не сам ли полковник связал себя таким образом.
  По всем признакам этого, однако, нельзя было предположить; да и состояние самого полковника говорило против этого: когда он поднялся с кресла, он зашатался и упал бы, если бы Ник Картер его не поддержал.
  Дик где-то нашел бутылку виски, полковник выпил несколько больших глотков и сравнительно быстро оправился.
  Когда он окончательно пришел в себя, он хотел, не дожидаясь вопросов сыщика, начать рассказывать о том, что с ним произошло, но Ник Картер остановил его:
  – Нет, погодите, полковник. Сначала оправьтесь окончательно, а потом уж поговорим. А я пока посмотрю, что делается в других комнатах.
  Полковник не стал возражать, и Ник Картер вернулся сначала в столовую, чтобы еще раз осмотреть трупы китайцев.
  Дик хотел было последовать за своим начальником, но тот сказал ему, что пока нельзя оставлять полковника одного, так как ему может потребоваться помощь.
  Войдя в столовую, Ник Картер начал обыскивать ее самым тщательным образом.
  Прежде всего он при помощи увеличительного стекла осмотрел шаг за шагом весь ковер и даже сам пол.
  Затем он приступил к осмотру подоконников и, в конце концов мебели, где его, по-видимому, интересовала каждая пылинка.
  После этого он вышел из столовой и тщательно осмотрел лестницу.
  Но на этом он не остановился.
  Подумав немного, он вдруг вернулся в столовую, взвалил на плечи труп одного из китайцев и перенес его в одну из пустых комнат верхнего этажа.
  Затем он вернулся на нижний этаж.
  Незаметным для полковника образом он дал Дику знак не задавать никаких вопросов.
  Полковник опять хотел заговорить, но Ник Картер опять остановил его, сказав:
  – Подождите еще немного, полковник, я еще не могу выслушать вас.
  Затем он, к крайнему удивлению Пирзаля, начал осматривать библиотечную комнату, пользуясь своим увеличительным стеклом.
  Но вдруг он совершенно неожиданно прервал свое занятие и обратился к полковнику со словами:
  – А теперь, полковник, попрошу вас, рассказать, что тут произошло.
  * * *
  – Не знаю, с чего и начать, – заговорил Пирзаль и вздохнул. – После того, как вы вчера вечером ушли, мистер Картер, я пережил нечто ужасное!
  – Говорите, – отозвался Ник Картер, – но имейте в виду, что я должен знать все, до мельчайших подробностей.
  – Разрешите мне сначала задать вам один вопрос?
  – Пожалуйста.
  – Решили ли вы взяться за расследование моего дела или вы настаиваете на вашем вчерашнем отказе?
  – Я готов заняться этим делом, – заявил Ник Картер, – и не успокоюсь до тех пор, пока не раскрою эту таинственную историю.
  – Сердечно вам благодарен. Вот это согласие скорей всего поможет мне оправиться от пережитого, – отозвался полковник.
  Он говорил как-то монотонно. В нем не было заметно ни малейшего волнения, которое было бы весьма естественно в такую минуту. Напротив, он производил впечатление сонного человека.
  Ник Картер был крайне удивлен этим апатичным состоянием полковника и пока не знал, чем его объяснить.
  Полковник как-то вздрогнул и произнес:
  – На меня напали, когда я сидел вот в этом кресле.
  – Сначала укажите час, когда это произошло, – прервал его Ник Картер, – я полагаю, это случилось не сегодня утром, а еще вчера поздно вечером, до того, как вы собирались ложиться спать.
  – Вы правы, мистер Картер. Но сначала должен обратить ваше внимание на то, что я полуночник. Я ложусь очень поздно и по обыкновению читаю, курю, раздумываю, причем тихое ночное время является для меня наиболее приятным, так как мне тогда не мешает ни уличный шум, ни что-либо другое.
  Часа в два ночи вдруг меня кто-то схватил сзади.
  – Позвольте! Откуда вы прежде всего узнали, что в комнате находятся посторонние, и сколько их было человек?
  – Я знаю только то, что кто-то внезапно схватил меня сзади, больше ничего. Я сидел в кресле спиной к часам на камине, и потому не могу точно указать время. За полчаса до этого я, против обыкновения, позвонил слуге, так как я выпил все виски, и мне хотелось иметь еще бутылку. Не зная, спят ли китайцы, я позвонил и был весьма приятно удивлен, когда в комнате появился лакей, именно лакей, а не повар. Он принес мне то, что я хотел, не проронив ни одного слова. Когда он собирался уходить, я крикнул ему вслед, чтобы он ложился спать. Затем я приготовил себе свой обычный напиток – сахар, вода и виски – время от времени выпивал по глотку и уже первый стакан пришел к концу, как вдруг кто-то схватил меня сзади. Две руки впились в мою шею и с такой силой придавили меня к спинке кресла, что я и пошевельнуться не мог. В тот же момент кто-то завязал мне глаза, так что я уже решительно ничего не видел. Сопротивляться было бесполезно, так как кто-то также схватил меня за ноги. Затем меня в течение нескольких секунд привязали к креслу. Сначала негодяи связали мне ноги, потом руки, а затем обмотали веревку вокруг шеи, так что я не мог больше повернуть голову. Я делал отчаянные усилия, чтобы вырваться, но, когда убедился, что все мои попытки не имеют успеха, я покорился своей судьбе.
  – Дальше что?
  – Вдруг кто-то сорвал с моих глаз повязку. Собственно это была не повязка, а какая-то тряпка, которую мне накинули на голову: но когда ее уж не было, я все-таки ничего не увидел. Я хочу сказать, что я мог видеть, но не увидел тех, кто напал на меня, хотя меня успели связать, и хотя я слышал шаги трех или четырех лиц, а может быть и еще больше. Но теперь в доме снова воцарилась гробовая тишина. Я мог бы подумать, что все это мне приснилось, если бы действительность не говорила сама за себя. Когда я еще не имел платка во рту; я стал размышлять, как бы выйти из столь неприятного положения. "Кто здесь?" – спросил я, стараясь придать моему голосу возможно спокойный оттенок. Ответа не последовало, но мне показалось, будто за моей спиной кто-то еле слышно захихикал. Я переждал немного, а потом опять крикнул, уже в полном отчаянии: "Ради Бога, скажите хоть слово, кто бы там ни был!"
  На этот раз я уже не ошибся: я ясно расслышал хихиканье, а затем чей-то грозный голос крикнул мне замолчать. Что было делать? Я повиновался. Мне только и оставалось, что безропотно покориться. Я сидел в столь неудобном положении, что ощущал сильнейшую физическую боль во всем теле. Боль эта становилась все сильнее и сильнее, так что я предпочел бы быть убитым, чем дальше выносить эти страдания. Поэтому я, несмотря на запрещение, заговорил снова "Кто вошел сюда?" – спросил я. "Скоро узнаете", совсем близко за моей спиной раздался чей-то голос, "мы уже неоднократно объявляли вам, какая участь вас ждет! Вы не обратили внимания на наши предостережения, и потому должны нести все последствия этого!" "Значит, вы собираетесь убить меня?" – "Да, но еще не сегодня!" Я хотел спросить еще что-то, но тут кто-то нанес мне такой сильный удар по лицу, что я поневоле умолк. Вместе с тем я так возмутился, что попытался вырваться. Однако, веревки не поддавались, и в конце концов, я, весь в поту, оставил все попытки. За моей спиной снова послышалось насмешливое хихиканье. Напавшая на меня шайка, очевидно, еще и потешалась надо мной. Вдруг передо мной появилось трое мужчин; я ясно видел всех троих.
  – Трое мужчин? – спросил Ник Картер, покачивая головой.
  – Да, трое.
  – Опишите мне их возможно точнее, – произнес сыщик.
  – Это нетрудно, – ответил полковник, – дело в том, что все они были совершенно одинаковы с виду. Если бы они появились передо мной один после другого, то я при всем желании не мог бы сказать, вижу ли я одно лицо или несколько. Они сверху до низу нарядились в белые простыни, а головы обернули наволочками от подушек, один конец которых торчал вверх в роде башлыка, причем спереди были прорезаны отверстия для глаз. Вот в таком виде они стояли передо мной и злобно смотрели на меня.
  – Что вы сделали, когда они появились перед вами? – спросил Ник Картер.
  – Что я мог сделать? – спросил полковник, пожимая плечами, – ведь я и пошевельнуться-то не мог. Они казались мне какими-то призраками. Но я сразу заметил, что наряд одного из этих мужчин был сплошь запятнан кровью!
  – Вот как? Запятнан кровью? – переспросил Ник Картер, – не догадываетесь ли вы, откуда взялась эта кровь?
  – В тот момент я еще не догадывался, но объяснение не замедлило явиться.
  – А именно?
  – Человек в окровавленном наряде стоял по середине. Его сообщники вдруг обратились ко мне. "Взгляни сюда" – глухим голосом проговорил один. "Остерегайся!" – грозным голосом произнес другой.
  Полковник умолк и уставился в потолок.
  – Продолжайте, пожалуйста, – торопил его Ник Картер.
  – Мы уже покончили с вашими слугами, – произнес средний, – мы закололи их кинжалами! Можете себе представить, мистер Картер, каково мне было слушать это!
  – Да, полковник. Вполне понимаю вас.
  В голосе Ника Картера на этот раз звучало искреннее участие.
  Затем Пирзаль продолжал:
  – Несмотря на уверения этих трех негодяев я был твердо уверен, что мой последний час настал. Я что-то такое пробормотал, а они опять насмешливо захихикали. "На этот раз нам хватит материала, – снова заговорил тот, что был в крови, – и мы прибережем вас на другой раз. Но помните! Через день мы вернемся и появимся здесь совершенно бесшумно, как появляемся всегда. И тогда мы начнем производить научные опыты на вас, полковник Пирзаль. Так как это вполне согласуется с нашими опытами, мы пустим в ход кокаин, если боли сделаются уж слишком невыносимы". – Проговорив это, он замолчал и дал своим помощникам какой-то знак; они моментально очутились за моей спиной, заткнули мне в рот платок и связали его концы. Затем они еще раз осмотрели веревки, которыми я был связан, погасили свет, и я очутился в полнейшем мраке, в полном одиночестве, не зная, ушли они или нет. Должно быть, я погрузился после этого в обморок. Помню только, что я в каком-то бреду сражался с какими-то призраками и чудовищами; лишь под утро пришел в себя и в отчаянии метался на кресле, хотя не мог освободиться. Наконец, Бог послал мне вас!
  * * *
  Ник Картер помолчав немного, обратился к полковнику со словами:
  – Хорошо, что я обещал вам прийти сюда утром.
  – Конечно! Если эти негодяи не сдержали слова и не явились бы через сутки, то я бы умер здесь с голода! Ведь ко мне решительно никто не заходит! Можете себе представить, с каким нетерпением я ожидал вашего прихода!
  – Я ведь обещал явиться.
  – Эта надежда меня только и поддерживала! Вообще я только очнулся от своего ужасного состояния тогда, когда услышал звонок.
  – Вы не видели больше убитых китайцев? – вдруг спросил Ник Картер.
  – Нет.
  – Значит, вы сами воочию не убедились в том, что они убиты?
  – Нет, но ведь об этом заявили мне напавшие на меня злодеи, а в подтверждение этого я видел забрызганную кровью одежду их главаря!
  – Это, грубо говоря, ничего еще не доказывает, – заметил Ник Картер.
  – Пожалуй, – согласился полковник, – но я твердо убежден, что они убиты. Разве вы не нашли трупы, когда вошли в дом?
  У Ника Картера были свои основания пока не говорить полковнику всю правду, и поэтому он уклонился от прямого ответа, спросив:
  – А не знаете ли вы, полковник, где лежат трупы?
  – Вероятно, в столовой.
  – Почему вы так думаете? – в недоумении спросил Ник Картер.
  – Это мое предположение, основанное на том, что незадолго до нападения я слышал легкий шорох в столовой. Я не обратил на него внимания, и только впоследствии понял, что шорох этот был произведен убийцами.
  – Оправились ли вы настолько, что можете пройтись со мной по дому, – спросил Ник Картер.
  – Вполне, – ответил полковник.
  – В таком случае, пойдемте. Сначала пройдем в столовую.
  Ник Картер встал, открыл дверь в смежную комнату и пропустил полковника вперед.
  Пирзаль тут же на пороге остановился и в сильном недоумении воскликнул:
  – Ради Бога! Ведь тут лежит только один! А где же другой?
  – Это хотел бы знать и я, – отозвался Ник Картер, зорко наблюдая за каждым движением полковника.
  – Но ведь они оба были убиты, – прохрипел Пирзаль в сильном волнении.
  – Если их убили обоих, – спокойно возразил Ник Картер, – то здесь должно было бы быть два трупа. Возможно, что другой отделался только легкой раной. Дело в том, что китайцы – народ живучий. Возможно, что другой, несмотря на свои раны, нашел в себе силу отправиться в ближайшее полицейское бюро и рассказать там о том, что произошло в этом доме.
  Полковник, по-видимому, был ошеломлен. Он не сводил глаз с того места, где лежал второй убитый китаец.
  – Вы считаете это возможно? – шепотом спросил он.
  – Почему бы и нет? – равнодушно ответил Ник Картер.
  – А по-моему, этого быть не может! Мы, наверно, найдем второй труп здесь же в доме! Возможно, что он успел добраться до какой-нибудь другой комнаты, но дальше он никак не мог уйти и там должен был скончаться!
  – Вы как будто вполне в этом уверены, – заметил Ник Картер.
  – Мы можем сейчас же удостовериться, – возразил полковник и направился к двери.
  Но Ник Картер задержал его.
  – Погодите немного, – сказал он, – сначала расскажите мне еще более подробно о наружном виде и поведении тех мужчин, которые напали на вас.
  – Я сказал вам все, что знаю, – ответил Пирзаль, – и мне нечего прибавлять.
  – Ну что ж. Пройдем теперь с вами в библиотеку, там мы присядем и обсудим это дело.
  Когда они перешли в библиотечную комнату, Ник Картер спросил:
  – Как вы думаете поступить? Теперь, надо полагать, вы повинуетесь приказанию и очистите дом?
  – Ничуть не бывало! – воскликнул полковник, – для меня это уже вопрос чести и я останусь, во что бы то ни стало!
  – Но ведь вам заявлено, что по прошествии суток вас убьют?
  – Заявлено!
  – И все-таки не уйдете? – в изумлении спросил Ник Картер.
  – Я уже говорил вам, что я счел бы трусостью поддаться угрозам этих негодяев! Я полагаю, мистер Картер, вы поймете меня.
  На лице Пирзаля вдруг появилось выражение железной решимости, это было тем более странно, что Ник Картер не замечал раньше этой черты характера у полковника.
  – Значит, вы намерены защищаться до последней возможности и пойдете навстречу ожидающей вас страшной участи?
  – Непременно!
  – Однако, признаюсь, вы не из трусливого десятка.
  Полковник пожал плечами и ответил:
  – Называйте это как хотите! Отвагой или сумасбродством! Но я отнюдь не намерен уступать свой дом каким-то негодяям!
  – Но не забывайте, – возразил Ник Картер, – что эти господа умеют проникать в дом совершенно неслышно, так что вы даже не могли подозревать их прихода. По всей вероятности, вы опять совершенно неожиданно очутитесь в руках злодеев и не сумеете оказать никакого сопротивления. Судя по вашему рассказу, эта шайка поразительно ловко умеет совершать нападения.
  – Это мне безразлично, – ответил полковник, – я буду держаться до конца!
  – Ведь вы не сомневаетесь в том, что имеете дело с живыми людьми? – вдруг спросил Ник Картер.
  – Что вы этим хотите сказать? – воскликнул Пирзаль. – Как это так? Я не понимаю вас!
  – Ну, скажем, что к вам явились приведения или духи?
  Полковник громко расхохотался:
  – Сознаюсь, мистер Картер, – воскликнул он, – что я не ожидал от вас подобного вопроса!
  – Да я и не стал бы задавать его, – возразил сыщик, – если бы не полагал, что вы верите в такие вещи. Мало ли что бывает. Ведь вы, наверно слыхали, что у иных людей начинаются буйные припадки или мания преследования при виде определенных цветов.
  – Цветов? – переспросил полковник и насмешливо улыбнулся.
  – Скажем, например, сопоставлением красного и белого цвета, – продолжал Ник Картер, – вот как здесь.
  При этих словах он расстегнул жилет, под которым он носил пояс из красного шелка, резко оттенявшийся от белоснежной сорочки.
  Вид этого пояса подействовал на полковника, как электрический ток.
  Бледное лицо его моментально побагровело, верхняя губа приподнялась, зубы выступили вперед и зрачки глаз расширились до невероятных размеров.
  Но в тот же момент Ник Картер опять застегнул жилет, и лицо полковника снова приняло спокойное выражение, как ни в чем не бывало.
  Явление это длилось всего несколько секунд, но не скрылось от зоркого глаза Ника Картера.
  Сыщик прошелся несколько раз по комнате, а потом снова сел напротив полковника.
  – Не находите ли вы, что три преступника, объявляя вам об ожидающей вас участи, проболтались немного откровенно?
  – Да, вы правы, – согласился Пирзаль.
  – Судя по их речам, можно думать, что это были врачи.
  – Совершенно верно.
  – Быть может, это послужит нам ценным указанием. Ведь не так уж много врачей в Нью-Йорке, чтобы нельзя было навести справку о каждом в отдельности, является ли он приверженцем вивисекции. Как вы полагаете?
  Глаза полковника как-то странно засверкали, но сейчас же опять приняли обычное выражение.
  Однако, сыщик заметил и это.
  – Вообще, какого вы лично мнения о живосечениях? – продолжал он, – не кажется ли вам это предосудительным научным методом, как и многим другим?
  – Мне кажется, – ответил полковник, пожимая плечами, – что мы слишком отдаляемся от дела.
  – Вопрос мой просто пришелся к слову. Но, в общем, ведь вы согласны со мной, что если нам удастся найти в ближайшей окрестности одного или нескольких врачей, приверженцев живосечения, то мы ближе подойдем к решению нашей задачи.
  – Пожалуй.
  – А теперь, мистер Пирзаль, виноват, полковник Пирзаль – вы мне разрешите самому сыграть роль врача в вашем же собственном интересе?
  – Что это значит? – забеспокоился полковник.
  – Я уверен, что происшествие минувшей ночи сильно расстроило вас. Вы уже давно не спали спокойно, а это вам необходимо.
  – Согласен. Я действительно так утомлен, что еле держусь на ногах, – ответил полковник, – хотя в общем, если не считать некоторой боли в теле, я чувствую себя довольно сносно.
  – Ну, так вот, – ответил Ник Картер, – у подъезда стоит мой автомобиль. Мой шофер – человек надежный и вы спокойно можете ему довериться. Поезжайте ко мне на квартиру, там вам будет отведена уютная комната, где вы и отдохнете.
  Полковник встал, но тотчас же опять опустился в кресло и спросил:
  – А что вы будете делать в это время, мистер Картер?
  – Я должен вызвать полицейского врача и полицию. Вообще я возьму на себя исполнение всех необходимых формальностей. Знаете ли, полиция очень недоверчива и вам, пожалуй, пришлось бы иметь неприятности, если я не возьму вас под свою защиту. Так или иначе будет лучше, если полиция вас здесь не увидит. А я тем временем сделаю все, что нужно и когда покончу с этим делом, приеду домой. Там мы обсудим, что предпринять дальше. Надеюсь, вы примете мое предложение. Отдых и сон вам необходим, так что вы, нисколько не стесняясь, примите мое приглашение. Я, впрочем, скоро и сам приеду домой.
  Полковник выразил свое согласие, вышел, сел в автомобиль и поехал к Нику Картеру на квартиру.
  * * *
  – Интересно знать с какой целью ты взял меня с собой, – спросил Дик, когда Ник Картер вернулся в дом.
  – Успокойся, мой друг, – ответил Ник Картер с улыбкой на лице, – не могли же мы оба в одно и то же время допрашивать этого господина.
  – Пусть так, – проворчал Дик, – должен тебе, впрочем, сказать, что я не понял, куда ты метил своим допросом. Часто бывало, что твои расспросы ставили меня в тупик, но в конце концов я все-таки догадывался, в чем дело. А сегодня я положительно недоумеваю! Что общего между красным и белым цветом, живосечением, манией преследования, буйными припадками и необходимостью в отдыхе этого отъявленного негодяя?
  – Милый мой, называть его отъявленным негодяем пока еще нельзя, – возразил Ник Картер.
  – Как так? Ведь несомненно это он совершил двойное убийство!
  – Почему ты так думаешь?
  – Но ведь это видно из его слов.
  – Объяснись точнее.
  – Не могу! Это у меня дело чутья и я действительно сомневаюсь в возможности уличить его в убийстве, хотя лично твердо убежден в том, что китайцев убил он сам! Я даже уверен, что он сам себя привязал к креслу! Неужели ты в этом еще сомневаешься?
  – Нисколько.
  – Причем вся эта история с наряженными в простыни и наволочки мужчинами выдумана с начала до конца!
  – В известном смысле, да. Но когда он рассказывал эту историю нам, он сам верил в нее и был уверен, что говорит правду.
  – Это не меняет дела, – проворчал Дик.
  – Дела это не меняет, но это выставляет самого полковника и его деяния в совершенно ином свете, – возразил Ник Картер.
  – Какую цель преследовал ты, убирая труп одного из убитых китайцев на верхний этаж?
  – Неужели не догадываешься? – спросил Ник Картер.
  – Вероятно, ты хотел испытать полковника и посмотреть, что с ним будет, когда он увидит только один труп?
  – Правильно, Дик, – ответил Ник Картер, – и именно его поведение в этот момент и послужило мне первым доказательством правильности моих предположений. Его твердое убеждение в том, что убитый никак не мог уйти живым, и послужило мне доказательством, что полковник и есть убийца!
  – А что навело тебя на эту мысль?
  – Мое мнение сложилось еще вчера, когда я ушел отсюда. Не рассмотрел ли ты книги, хранящиеся в шкафу?
  – Нет.
  – Ты увидел бы, что полковник имеет только медицинские книги, трактующие об анатомии и живосечении. Уже по наружному состоянию книг видно, что они часто перечитывались.
  – Да, это действительно странно. Теперь я кое-что начинаю понимать.
  – Ты видишь отсюда, – сказал Ник Картер с улыбкой, – что всякая мелочь имеет свое значение. Просмотр книг, по-видимому, не имеет ничего общего с расследованием дела, а между тем он дал первое указание на возможную разгадку всей тайны. Впрочем, догадаться просмотреть книги было нетрудно: ведь полковник сам говорил, что читает по целым ночам, между тем как у него нет других книг, как только эти медицинские сочинения.
  – Если читать только такие книги, – заметил Дик, – то немудрено и помешаться на этом.
  – Он помешался не вследствие чтения этих книг, – возразил Ник Картер, – он давно уже помешан. Сошел он с ума еще тогда, когда изучал медицину. Пожалуй, даже еще и раньше, но только врачи не сумели определить его болезнь. Он был отправлен в лечебницу, где и лечили его, но ему удалось бежать оттуда.
  – Так ты отлично знаешь, с кем имеешь дело? – в изумлении спросил Дик.
  – Знаю! По крайней мере, не сомневаюсь в правильности моего предположения. Я уже встречался с этим человеком, но при совершенно иных обстоятельствах, так что сначала не узнал его. Но по голосу я его, наконец, узнал!
  – Где же ты встречался с ним?
  – В доме с многочисленными потайными проходами на бульваре Бульфинча.
  – Ради Бога! – воскликнул Дик, – неужели этот человек, именующий себя полковником Пиразалем и есть Христофор Джонс, бежавший из психиатрической больницы?
  – Он самый! – подтвердил Ник Картер, – я в свое время подробно рассказывал тебе, в чем было дело, всю историю с домом и его потайными проходами и тайниками, а равно и то, что Джонс сумел убедить всех в том, что во время бегства нашел смерть, а также, как он убил своего отца и чуть не взорвал дом, своего брата, кучера, полицейского врача, полицию, меня и себя!
  – Да, все это я хорошо помню!
  – Стало быть, ты помнишь также, – продолжал Ник Картер, – что голос полковника сразу показался мне знакомым! Тогда, в том доме, он был одет в костюм циркового клоуна, намазал себе лицо белой и красной краской и вообще изуродовал себя так, что никто не мог его узнать. Я уже вчера установил, что сюда в этот дом никто не мог проникнуть извне, не оставив следов, так как земля в саду рыхлая и мягкая. Потайных дверей и проходов тоже нет. Оставалось только предположить, что все, что произошло внутри дома, могло быть совершено только лицом, находившимся в самом доме. Другой возможности не было! О китайцах не могло быть и речи – оставался только сам полковник! Додумавшись до этого, у меня вдруг блеснула мысль, что мнимый полковник и беглый сумасшедший – одно и то же лицо! Когда он в том доме на бульваре Бульфинча бежал, он в последнюю минуту еще успел убить своего товарища, бежавшего вместе с ним из психиатрической лечебницы. Этот несчастный был убит точно таким же образом, как теперь оба китайца – сильным, ловким ударом кинжала в спину, а это мне снова напомнило дело Джонса. Ты наверно заметил, что он заволновался, когда я заговорил о вивисекции и как он старался убедить меня в том, что таинственные незнакомцы только и могли быть врачами! Этот несчастный страдает только частичным помешательством, но зато припадки необыкновенно тяжки. Зачатки помешательства издавна гнездилась в нем, а болезнь впервые проявилась тогда, когда он начал свои научные занятия. Сопоставление красного и белого цветов, очевидно, роковым образом действует на его нервы. Таким образом, когда он начал заниматься анатомией и ему часто приходилось иметь дело с белой кожей и красной кровью на трупах, он окончательно помешался!
  – Я уже не раз слыхал, – заметил Дик, – что определенные сопоставления цветов вызывают у предрасположенных к тому лиц буйные припадки!
  – Это бывает весьма часто, – продолжал Ник Картер, – вряд ли найдется хоть один помешанный, который еще до окончательного проявления своей болезни не был приводим в волнение известными сопоставлениями цветов. В данном случае сопоставление это состоит из красного, преимущественно кровяного и белого цветов.
  – Но если тебе все это было так хорошо известно, то почему ты его не задержал тут же? – спросил Дик, – не лучше ли было бы сразу связать его и препроводить в больницу?
  – Видишь ли, с помешанными надо по возможности избегать применения насильственных мер, – возразил Ник Картер. – Помешанный, который перенес настолько сильный припадок, что убил даже двух людей, неминуемо должен чувствовать страшную усталость и впасть в глубокий сон. Стало быть, до поры до времени он уже не опасен, если только он не будет снова раздражен красным и белым цветами. Для меня прежде всего было важно удалить его отсюда, чтобы можно было беспрепятственно совершить тщательный обыск. Я должен найти оружие, которым китайцы были убиты, а затем мне хотелось бы установить, каким образом он сумел связать сам себя так искусно; что можно было бы поверить обману, если бы я не подозревал уже, в чем дело.
  Дик помолчал немного, но потом покачал головой, как бы не соглашаясь с чем-то.
  – Послушай, – наконец, заговорил он, – а кто нам ручается за то, что он на самом деле поедет к нам на квартиру? Ведь он может по дороге выскочить из автомобиля, напасть на шофера и задушить его или совершить какое-нибудь другое убийство, прежде чем мы успеем ему помешать!
  * * *
  Ник Картер встал и несколько раз прошелся по комнате. Затем он остановился и произнес:
  – Полагаю, что твои опасения не основательны, Дик. Если ты хочешь убедиться в том, что он не наделал никакой беды, то поезжай за ним вслед. Я тоже скоро приеду домой, кстати, позвони по телефону в полицейское бюро на 152-ой улице, чтобы дежурный сержант прислал сюда немедленно несколько полисменов, а затем извести полицейского врача. Это избавит меня от лишнего труда и потери времени.
  Спустя минуты две Ник Картер уже был один в доме.
  Прежде чем снова взяться за расследование, он довольно долго просидел в глубоком раздумье.
  По-видимому, мысли его были чем-то сильно заняты.
  Наконец он встал. Очевидно, он пришел к определенному решению.
  Прежде всего он поднялся на верхний этаж, чтобы перенести опять вниз труп второго китайца, причем он еще раз удостоверился в том, что убийство было совершено именно таким образом, как он предполагал. Он снова убедился в том, что убийца никоим образом не мог проникнуть в дом извне.
  В доме не видно было следов женской руки и потому повсюду лежал толстый слой пыли; лишь в некоторых местах изредка кто-то проводил тряпкой по мебели.
  По середине столовой стоял круглый стол, под которым оказались кое-какие следы.
  Ник Картер взял лист бумаги, бережно прикоснулся им к слою пыли, а затем зарисовал карандашом места, менее густо покрытые пылью.
  Образовались очертания кинжала с крестообразной перекладиной.
  Ник Картер улыбнулся.
  Теперь он знал, какой вид имело оружие, которым китайцы были убиты и оставалось найти место, куда был спрятан кинжал. Задача эта была нелегка, так как умалишенные обыкновенно в таких случаях действуют весьма хитро и осторожно.
  Ник Картер пытался стать на место убийцы, чтобы таким образом догадаться, куда кинжал мог быть запрятан. Но на этот раз его испытанный способ не привел к желаемой цели.
  Вдруг он спросил себя, каким же образом кинжал вообще мог упасть под стол?
  Вопрос этот казался несущественным. Но по первому взгляду было видно, что трупы обоих убитых китайцев находились в каком-то неестественном положении.
  Ник Картер положил труп второго китайца именно так, как он лежал раньше.
  Первый китаец лежал лицом вниз, но отнюдь не так, как лежит человек, убитый ударом кинжала сзади.
  Руки и ноги находились в каком-то неестественном положении; носки были обращены оба в одну сторону, причем одна нога была закинута на другую.
  Таким образом китаец, падая, должен был бы сделать верхней частью туловища пол-оборота в сторону, а об этом он наверно не думал в момент получение раны.
  Второй китаец лежал на спине, руки и ноги были широко раскинуты. Человек, которому рана нанесена в спину, так не падает.
  Из всего этого явствовало, что китайцы были убиты в другом месте, а трупы были принесены сюда и брошены, как попало.
  Ник Картер вышел из комнаты и обошел все остальные помещения в доме, но безуспешно.
  Нигде он не нашел ни малейшего следа, по которому он мог бы догадаться, где именно было совершено убийство.
  Ник Картер вернулся в библиотечную комнату.
  "Вот опять новое доказательство того, – подумал он, – что для умного человека вовсе не трудно замести все следы и вводить в заблуждение других. Я сначала был твердо убежден, что оба китайца были убиты именно здесь, а между тем, это вовсе не так. И ведь кет никаких указаний на место совершения убийства. В столовой оно не было совершено, здесь тоже нет. Надо будет восстановить положение дела, каким оно было вчера вечером: в предположении, что я откажусь окончательно от расследования, Пирзаль хотел устроить такое преступление, чтобы вызвать мой интерес к делу. Затем он сам себя привязал к креслу, чтобы убедить меня в том, что сам сделался жертвой неизвестных убийц. А каким образом убил он китайцев? Несомненно, он избрал для этого такое помещение, где он мог убить их одного за другим ударом кинжала в спину. Это могло иметь место лишь в одной из отдаленных комнат. А сюда можно отнести спальную Пирзаля. Ее то я еще и не осматривал. Надо будет сейчас же сделать это".
  Ник Картер встал и поднялся на верхний этаж.
  Он открыл первую попавшуюся дверь и сразу очутился в спальной.
  Открыв окна и подняв занавесы, он начал обыск.
  На первый взгляд и тут не было никаких следов.
  Но затем Ник Картер, тщательно рассматривая пол при помощи увеличительного стекла, нашел вблизи двери маленькое пятнышко крови, величиной с булавочную головку.
  Больше ничего в комнате не оказалось.
  Ник Картер улыбнулся.
  "Стало быть, Пирзаль принял все возможные меры предосторожности, – подумал он. – Вероятно, он положил на пол простыню или что-нибудь в этом роде, чтоб кровь не разбрызгалась по полу. Полагаю, впрочем, что эта была не простыня, а клеенка, так как всякая материя дала бы просочиться крови. Куда же он спрятал эту самую клеенку? Он знал заранее, что я обыщу весь дом, и потому с самого начала соблюдал крайнюю осторожность. Вынести эту вещь из дома он не мог, хотя бы уже потому, что весьма неохотно уходил из дома".
  Ник Картер оглядел всю комнату.
  На одной стороне стоял камин с остатками угля. Огонь в камине, по-видимому, давно уж не разводился, да и время года было не такое.
  При внимательном осмотре камина Ник Картер заметил на верхних колосниках оттиски пальцев.
  "Он не мог быть настолько глуп, – подумал Ник Картер, – чтобы спрятать эту вещь именно сюда. И все-таки именно здесь он стоял на коленях и для чего-то смотрел наверх в трубопровод. Посмотрю и я".
  В камине стены были покрыты густым слоем сажи и паутины. Сверху падал слабый свет.
  Сразу было видно, что здесь ничего не спрятано.
  Вдруг, Ник Картер вскочил на ноги.
  – Нашел! – воскликнул он, – все это очень просто! Полковник заглядывал сюда только для того, чтобы убедиться, ведет ли труба прямо наверх. А так как труба здесь действительно прямая, то труба из камина соседней комнаты может быть только горизонтальная или наклонная, так что там-то и можно спрятать, что угодно.
  Ник Картер сейчас же перешел в следующую комнату, совершенно пустую.
  Здесь, как и в спальной, в углу находился камин.
  Ник Картер сейчас же вынул колосники.
  Перед камином на полу лежал тонкий слой пепла и золы.
  Ник Картер улыбнулся.
  "Для того, чтобы замести все следы, – подумал он, – полковник рассыпал здесь пепел, но он в данном случае сам себя перехитрил".
  Сыщик вынул из камина тщательно сложенный ковер из клеенки.
  Когда он разложил его на полу, то увидел, что весь ковер был испачкан запекшейся кровью, причем на пол упал окровавленный кинжал, размеры которого в точности соответствовали очертаниям, снятым сыщиком на бумагу со следа в столовой.
  – В общем, все это очень просто, – пробормотал Ник Картер, – и если войти в положение преступника и следить за ходом его мыслей, то ничего трудного нет в разгадке тайны.
  Он сложил ковер и положил его вместе с кинжалом обратно в камин, так как пока еще не мог воспользоваться этими уликами.
  Затем он собрался перейти в библиотечную комнату, как вдруг у парадной раздался сильный звонок.
  Ник Картер предположил, что явились полисмены, вызванные Диком, и был весьма рад их приходу, так как намеревался передать им надзор за домом.
  Но почему-то у него вдруг зародилось опасение, что опасения Дика были не напрасны. Какой-то внутренний голос говорил ему, что произошло нечто неладное.
  * * *
  Когда Ник Картер открыл дверь он увидел перед собой молодого человека с бритым лицом, по-видимому, приказчика из соседнего магазина. Человек этот был очень взволнован и сразу воскликнул:
  – Вы мистер Картер?
  – Я самый.
  – Слава Богу!
  – Что случилось?
  – Какой-то неизвестный господин вызвал меня по телефону, по поручению вашего помощника Дика, и поручил мне как можно скорее побежать к вам сюда и передать вам, чтобы вы немедленно явились домой, что вопрос идет о жизни и смерти!
  Этого было достаточно для Ника Картера.
  Моментально он вырвал листик бумаги из своей записной книжки, набросал на нем несколько строк и сунул его в руку молодому человеку, присовокупив банковый билет, достоинство которого он даже не успел просмотреть.
  – Передайте это полицейскому врачу! – крикнул он, повернулся и выбежал из дома на улицу.
  Молодой человек в недоумении покачал головой.
  – Сумасшедший какой-то, – проворчал он, – впрочем, двадцать долларов за какие-нибудь сто шагов – плата недурная.
  С довольной улыбкой он спрятал деньги в карман и отправился обратно в магазин.
  У ближайшего угла Ник Картер встретился с вызванными полисменами.
  Он им сказал только следующее:
  – Постерегите этот дом, пока явится ваш капитан или я сам. Вы застанете там молодого человека, который передаст вам записку для полицейского врача. Сам он не причастен к делу, так что не вздумайте его задерживать.
  Затем Ник Картер побежал дальше так быстро, что прохожие в недоумении оглядывались на него.
  В весьма короткое время он добежал до своего дома.
  Снаружи ничего подозрительного не было видно.
  Но Ник Картер хорошо знал, что Дик не стал бы тревожить его напрасно, да еще в таких выражениях, по которым можно было судить, что действительно произошло нечто необычайное.
  Ник Картер волновался, главным образом, потому, что именно Дик звал его на помощь; ведь Дик не раз уже бывал в весьма затруднительных положениях, и на его присутствие духа и физическую силу можно было вполне положиться.
  Ник Картер распахнул входную дверь и побежал наверх.
  Дверь библиотечной комнаты была открыта.
  Когда сыщик переступил порог, он споткнулся о недвижное тело своего камердинера Иосифа, лежавшего на полу в луже крови. Рядом валялась бронзовая кочерга, которой камердинер был сбит с ног.
  Стоявшие в коридоре зеркало и вешалка были разбиты вдребезги, и щепки с осколками повсюду валялись на полу.
  Ник Картер наклонился к Иосифу, чтобы осмотреть его рану. Вдруг с лестницы, с криком и шумом сбежала одна из горничных.
  – Ради Бога, хозяин! – кричала она, – наконец-то, вы явились.
  – Да что собственно случилось? – спросил Ник Картер.
  – Этот негодяй! Этот сумасшедший! Он чуть не убил всех нас!
  – Где он?
  – Убежал!
  – Куда?
  – Вниз по лестнице, через дверь на улицу! Иосиф хотел его задержать – сами видите, что из этого вышло! Этот человек бесновался как разъяренный зверь! А глаза какие у него! Никогда ничего подобного я еще не видела! Он ревел, орал и все время размахивал кочергой!
  – Бросьте причитания и отвечайте на мои вопросы, – нетерпеливо проговорил Ник Картер.
  – Я все еще дрожу от ужаса!
  – Пустяки. Где мистер Дик?
  – Он побежал за тем сумасшедшим!
  – Где же он находился, когда этот человек начал бесноваться? Здесь или в комнате?
  – Кто? Мистер Дик? Ну да, здесь, именно здесь!
  – Почему этот человек пришел в такое волнение? Попробуйте рассказать мне все толком. Соберитесь с мыслями. Если мистер Дик погнался за тем человеком, то ничего ужасного нет, он скоро даст знать о себе по телефону. А теперь рассказывайте, как все было.
  – Так вот, незнакомец приехал сюда на вашем автомобиле. Он был спокоен и шофер пригласил его в библиотечную комнату, предложив ему подождать там до вашего прихода. Мне он велел быть наготове, на случай, если бы тому человеку что-нибудь потребовалось, но сказал, чтобы я ждала, пока он меня позовет. Затем шофер ушел, чтобы почистить автомобиль.
  – Где был Иосиф?
  – Он куда-то ушел по делам. Вы, кажется, сегодня утром до вашего ухода дали ему кое-какие поручения?
  – Верно. Что дальше?
  – Дверь в библиотечную комнату была полуоткрыта, и я видела, как незнакомец взял книгу и начал читать. Он не производил впечатления помешанного, и я никогда не подумала бы, что он станет так безобразничать.
  – Это неважно, что вы думали! Рассказывайте, что было дальше, скорее!
  – Иосиф скоро вернулся, и я ему сообщила, что в библиотеке сидит посетитель. Он принес с собой большой пакет, который взял с собой и положил на стул, когда приветствовал незнакомца.
  – Что за глупости! Положим, он не мог знать, в чем дело! Развернул ли он этот пакет?
  – Нет, хозяин. Он его только положил на стул и заговорил с незнакомцем. Слова я не расслышала, но видела в щель, что они оба несколько раз оглядывались на пакет и наверно говорили о том, что в нем находилось.
  Ник Картер сердито проворчал что-то. Дело в том, что в пакете находился большой американский национальный флаг, который он собирался преподнести в дар какому-то учреждению.
  Теперь он понял, что именно произошло: красные и белые полосы флага вызвали у полковника припадок бешенства.
  – Скоро после этого Иосиф вышел из комнаты, – продолжала горничная, – я уже собиралась подняться на верхний этаж, как он меня остановил. "Вот какой любопытный господин!" – обратился он ко мне, – "знаете, он хотел, чтобы я открыл пакет и показал ему, что в нем находится. Ведь это нахальство! Сначала он меня спросил, что находится в пакете, а когда я ему сказал, что американский флаг, то он во что бы то ни стало хотел его рассмотреть и все просил, чтобы я его развернул. Я ему, конечно, сказал, что не могу этого сделать, что это дело хозяина, который поручил мне принести пакет и отнести его в библиотеку. Интересно знать, посмеет ли он сам открыть пакет".
  – А тут беда-то и случилась, – пробормотал Ник Картер, – он не устоял против искушения взглянуть на сочетание красного и белого цветов.
  – Затем я пошла наверх, и Иосиф отправился к себе, – продолжала горничная. – Сначала все было тихо. Вдруг поднялся дикий рев и крик. Я выбежала на лестницу и успела еще увидеть, как явился мистер Дик. У самой двери библиотеки он схватил сумасшедшего и пытался бросить его на пол. Но тут сумасшедший обхватил мистера Дика и перебросил его через свою голову, точно это был малый ребенок. Мистер Дик свалился и сильно ударился головой об пол. Я никогда не думала, что это возможно! Ведь это какой-то исполин по силе, и с ним могли справиться разве только вы сами, хозяин!
  – Рассказывайте дальше!
  – Вероятно, мистер Дик был оглушен, так как он не вставал, а остался лежать на полу. Тут явился Иосиф и схватил сумасшедшего. Они вцепились друг в друга, но вдруг незнакомец выпустил Иосифа, схватил кочергу и ударил Иосифа по голове, так что тот с треском свалился на пол! Теперь мистер Дик очнулся и встал, шатаясь на ногах. Когда сумасшедший заметил это, он заревел, бросился к двери и выбежал на улицу, а мистер Дик за ним. Я сама чуть не умерла от страха и с трудом добралась до своей комнаты! Я так боялась, что этот сумасшедший вернется сюда! Вот и все, что я знаю, хозяин.
  – Никто не вызывал меня по телефону? – спросил Ник Картер.
  – Не знаю, хозяин.
  – Давно ли убежал мистер Дик?
  – Да, давно, хотя и не слишком, так приблизительно с четверть часа.
  Ник Картер вошел в библиотечную комнату.
  Злополучный флаг был разорван на мелкие кусочки, которые были разбросаны по всему полу.
  Очевидно, яркие цвета произвели особенно сильное действие на помешанного. Пирзаль не устоял против искушения открыть пакет именно в тот момент, когда вернулся Дик.
  Вдруг у парадного входа раздался звонок.
  Когда Ник Картер открыл дверь, он увидел перед собой какого-то подростка.
  – Вы мистер Картер? – спросил он и потом продолжал:
  – Я встретил на улице одного человека, который опрометью бежал за каким-то другим человеком. Он бросил мне доллар и крикнул, чтобы я побежал на квартиру к мистеру Нику Картеру и...
  – Остальное я уже понимаю, – прервал его сыщик, – на возьми еще один доллар. Где ты видел того человека?
  – Совсем недалеко отсюда, у следующего угла. Но не знаю куда они потом убежали.
  В этот момент зазвонил телефон.
  Ник Картер сорвал трубку и услышал голос Дика:
  – Слава Богу, что ты дома, Ник! Я так загнал Пирзаля, что ему некуда было уйти, но я один не могу его задержать! Приходи сюда как можно скорее!
  – Куда?
  – В дом-утюг! Он взобрался на крышу, захватив на дороге у какого-то разносчика несколько тяжелых палок. Пока мы его не трогаем, чтобы он успокоился. Но работа, вероятно, будет трудная! Кто знает, что он еще успеет наделать!
  – Оставь его в покое, пока я приду, – ответил Ник Картер и повесил трубку на место.
  * * *
  Когда Ник Картер прибыл к дому-утюгу, там на улице собралась уже такая толпа, что сыщик с трудом пробрался к входу в дом.
  Все знали, что на крышу бежал сумасшедший, который угрожал убить любого, кто только приблизится к нему.
  Ник Картер быстро поднялся в лифте на самый верх.
  На чердаке его ждали Дик и человек шесть полисменов.
  У одного из полисменов на лбу красовалась огромная шишка, а другой все время вытирал кровь с лица.
  – Он никого не пускает на крышу, – проворчал один из полисменов, – стоит только высунуть нос, как он уже наносит удары. Он удивительно метко попадает в свою цель.
  Ник Картер снял пиджак и жилетку.
  – Что ты хочешь предпринять? – спросил Дик, глядя в недоумении на своего начальника, который из своего пиджака и жилета сделал круглый сверток и связал его бечевкой, поданной одним из полисменов.
  Затем Ник Картер насадил на этот сверток свою шляпу и все это вместе прикрепил к палке от метлы, взятой у дворника.
  После этого Ник Картер поднялся по чердачному люку.
  Он хотел во что бы то ни стало выиграть столько времени, чтобы успеть выскочить на крышу, прежде чем помешанный нанесет ему удар.
  Приходилось действовать весьма осторожно, так как Пирзаль обладал недюжинной силой, если мог перебросить через голову Дика.
  – Неужели вы на самом деле хотите выйти на крышу? – спросил один из полисменов.
  – Конечно, – спокойно ответил Ник Картер.
  – Я хотел бы сопровождать вас туда, – заявил полисмен.
  Ник Картер изумленно взглянул на него.
  – Вот это хорошо, – ответил он и подал полисмену руку, – но, ведь, мы можем выбраться на крышу только один после другого и потому я попрошу вас идти вслед за мной и моим помощником, не отставая ни на шаг.
  Теперь Ник Картер вдруг высунул на крышу изготовленное им чучело.
  Пирзаль сидел рядом с люком, держа в каждой руке по железной палке, и ожидал своих врагов.
  Он был так взволнован, что не различил сразу чучело и принял его за живого человека, тем более, что сверху была видна лишь шляпа.
  Он замахнулся и ударил по чучелу так, что оно полетело дугой через всю крышу.
  Этого момента для Ника Картера было достаточно, чтобы выскочить на крышу.
  Он сразу увидел, что Джонс потерял седой парик, который носил раньше.
  Когда сумасшедший снова замахнулся, Ник Картер уклонился в сторону.
  Удар со страшной силой пришелся в крышу, палка разлетелась в куски.
  Прежде чем Джонс успел оправиться, Ник Картер обхватил его за талию.
  Началась борьба, в течение которой Джонс дал пробу той силы и ловкости, которую обыкновенно проявляют буйнопомешанные во время припадка.
  Он каким-то чудом вырвался из объятий Ника Картера и подскочил к краю крыши.
  Ник Картер кинулся за ним, полагая, что он собирается выброситься вниз на улицу.
  Но Джонс совершенно неожиданно повернул назад, снова побежал к люку и схватил одну из лежавших там палок.
  Ник Картер должен был теперь соблюдать крайнюю осторожность. Один единственный удар железной палкой мог погубить его.
  Медленно стал он подвигаться к своему противнику. Тот отступал, благодаря чему сыщик успел схватить другую палку, которой стал парировать наносимые ему удары.
  Ник Картер ограничивался защитой, не переходя в открытое наступление.
  Они несколько раз обошли кругом по всей крыше. Вдруг Джонс начал отходить на середину крыши.
  Этого Нику Картеру только и нужно было.
  Быстрым ударом он выбил из рук своего противника палку и снова обхватил его за талию.
  И опять безуспешно. Джонс с той же ловкостью опять вырвался и побежал к краю крыши.
  Ник Картер едва успел схватить его в последнюю секунду и тем предотвратить его падение.
  Теперь началась борьба, от одного вида которой кровь застывала в жилах у собравшихся на улице зрителей.
  Каждую секунду казалось, что борющиеся вот-вот слетят вниз.
  Ни полисмены, ни даже Дик не посмели подойти к борющимся, так как малейшей неловкости было достаточно, чтобы вызвать ужасную катастрофу.
  Ник Картер теперь ни во что не ставил свою жизнь. Силы его подходили к концу, через несколько минут должен был наступить конец.
  Тут он решился на отчаянное средство.
  Стоя спиной к середине крыши, он вдруг нарочно упал на спину и таким образом заставил свалиться и своего врага.
  Этот быстрый маневр явился для Джонса такой неожиданностью, что он перевалился через голову Ника Картера и полетел на середину крыши.
  Тут на него набросились спутники сыщика.
  Но силы Джонса еще не иссякли.
  Он отшвырнул Дика и полисмена в сторону и моментально скрылся за люком.
  – Оставь его, Дик! – прохрипел Ник Картер, – он на чердаке попадет в руки полисменам!
  Но вдруг со стороны чердака раздался шум, по которому можно было понять, что находившиеся там полисмены не были в состоянии справиться с Джонсом.
  Одним прыжком Ник Картер подскочил к люку и спустился вниз. Он успел еще увидеть, как Джонс вырвался из рук схвативших его полисменов и побежал по направлению к лифту.
  Ник Картер бросился за ним.
  Но было уже поздно.
  Джонс вскочил в лифт и привел в движение рычаги.
  Ник Картер ни на секунду не задумался. Он знал, что во что бы то ни стало опередить Джонса, иначе тот натворил бы внизу ужасную беду.
  Лестницы рядом с лифтом шли вниз по прямым линиям, так как на каждом этаже имелась прямоугольная площадка.
  Ник Картер рискнул соскользнуть вниз по перилам, хотя стоило только на одну секунду потерять равновесие, чтобы упасть в бездну и разбиться на куски.
  Но попытка удалась.
  С быстротой молнии он соскользнул вниз и успел еще схватить Джонса, который, с пеной у рта, с наклоненной вперед головой, как разъяренный бык, мчался к выходу.
  У подъезда стояла масса народу, в том числе женщины и дети.
  Надо было во что бы то ни стало помешать Джонсу выскочить из подъезда.
  Оставалась только грубая сила.
  Ник Картер подскочил к Джонсу и нанес ему меткий удар кулаком по лбу.
  Джонс захрипел, свалился на пол и перестал шевелиться.
  Ник Картер глубоко вздохнул и вытер рукавом пот со лба.
  – Тяжелая работа, нечего сказать, – пробормотал он, – но я сам виноват! Не надо было отпускать его одного в автомобиле! Но теперь он уже ничего не сделает.
  Тут сверху прибежали Дик и полисмены.
  – Дайте мне пару наручников! – крикнул им Ник Картер, – я уложил его, но он пожалуй, может очнуться раньше времени!
  Затем Ник Картер связал Джонса по рукам и по ногам.
  Спустя несколько минут явилась вызванная Диком полицейская машина. Джонса посадили в нее и отвезли в госпиталь "Бель-Вю", где его поместили в камеру для буйнопомешанных.
  * * *
  Вечером того же дня Ник Картер сидел в своем рабочем кабинете вместе с Диком.
  – Одного я только не понимаю во всей этой истории, – заговорил Дик, – для чего нужно было Джонсу изобретать всю эту историю и обращаться именно к тебе, зная, что это может окончиться для него весьма неблагополучно?
  – Трудно сказать, – задумчиво ответил Ник Картер, – быть может, с одной стороны, он помнил, что в том доме с потайными проходами я его почти поймал и он хотел раз и навсегда покончить со мной, заманив меня в западню в своей теперешней вилле. С другой стороны, тут, быть может, сыграла роль истеричность помешанного: ему нравилось разыгрывать страдательную роль в сложном и таинственном деле. Почем знать?
  * * *
  Суд, конечно, не приговорил Джонса к наказанию за убийство, а отправил его, как помешанного, в дом для умалишенных преступников. На этом и закончилось дело Христофора Джонса.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"