Мартинас Пурвинас. Когда мы получим литовскую историю города Клайпеды?
2021-07-07 | Автор: Пурвинас Мартинас
1
Мартинас Пурвинас. Когда мы получим литовскую историю города Клайпеды?
Др. Мартинас Пурвинас. ve.lt фото
Др. Мартинас Пурвинас, Каунас, www.voruta.lt
Следует напомнить младшим и старшим читателям, что с 1945 г. Клайпеда начало было особым местом. Когда Красная Армия вошла в остатки старого города, который несколько месяцев подвергался артиллерийским обстрелам и бомбежкам, возможно, там прятались лишь несколько старожилов. Неофициально даже повеселело - никто не помешает созданию советского "нового мира" на берегу моря, им не придется столкнуться ни с непокорными "литовцами", ни со страшными "фашистами".
Также читайте
М. Пурвинене: цветущий край превратился в опустошенный пустырь, пытаясь изобразить там «русскую землю издревле»
Награждены основатели Союза молодежных организаций Малой Литвы «Сантара» и воспитатели литовства
Работает на Setupad
Стратеги Советской империи, взяв под свой контроль юго-восточное побережье Балтики, планировали построить там ряд важных портов, военных экипажей и промышленных центров государственного значения. Здесь должны были работать не только квалифицированные, но и надежные люди, тысячами перевезенные с Востока. У так называемых «морских ворот» и на границе с грозным Западом собраны огромные силы НКВД, КГБ и других советских структур с тысячами помощников, целая армия идеологических работников, которые должны были создать совершенно новую Советская жизнь. Все это маскируется пропагандистскими лозунгами о «возрожденном литовском портовом городе» и т.п. Власть этих невидимых публично оккупационных структур со всевозможными движениями «Единства» и прочим вырисовывалась, когда Литва восстановила свою независимость, но в годы распада советской системы она была полностью скрыта, ожидая лучших возможностей.
Эти подпольные силы успешно существовали и в Литве, восстанавливавшей государство. Например, в 2007 г. После того, как просоветские/пророссийские силы (в том числе известные деятели из Клайпеды) взяли на себя издание IV тома «Энциклопедии Mažosios Lietuvos», Василий Сафронов, которому тогда помогали, изложил «правильную» российскую концепцию истории там, типа "русская армия [1757-1762 оккупировала Восточную Пруссию — М. П.] поддерживала дисциплину в губернии... На содержание русской армии население платило меньшие налоги, чем королю Пруссии» (стр. 151) и т. д. Говорят, что русские оккупанты всегда приносили только благополучие. Автор, повторявший пропагандистские заявления российских историков, предусмотрительно замалчивал свидетельства жителей края о невиданном по тем временам опустошении, убийствах, грабежах и т.п.
На страницах "Ворутаса" мне уже приходилось писать о многих "открытиях" В.Сафронова - о якобы литовской вымышленной Маленькой Литве и ее персонажах и т.д. Тем не менее, сосредоточенные могущественные силы продолжают переписывать историю этой страны, добавляя к многочисленным публикациям «ложку дегтя», что соответствует требованиям сегодняшних властей РФ в отношении «единственно правильного» описания прошлого.
Как описано прошлое литовского портового города в новой книге В. Сафронова «История города Клайпеды» (Клайпеда, 2020)?
Утверждения о старых поселениях в устье Данге (Дане) подвергались сомнению, возможно существовавшая там Любекская купеческая усадьба не упоминается (с. 18). Мемельбург тоже появился в довольно случайном месте (стр. 22).
Более серьезные исследователи прошлого оценят множество факторов, приведших к возникновению древних поселений. Например, расположение современной Клайпеды тысячелетие назад было особенным. Во времена старого судоходства самым главным были удобные убежища на берегу, где более крупные суда могли безопасно укрыться во время частых штормов и других дней. К сожалению, с этой точки зрения юго-восточное побережье Балтики было неблагоприятным для судоходства и не нравилось в древности - здесь не было норвежских фьордов, шведских шхер и т.п., естественными гаванями были только устья более крупных рек . От входа в Айсмарес до современных Лиепои и Вентспилса единственным подходом для кораблей был вход в Куршский залив и дельту Данге - бывший остров в устье реки. Так что это место считалось важным на протяжении тысячелетий. К сожалению, последующее создание Мемельбурга/Клайпеды, многовековые раскопки старой почвы действительно уничтожили многие следы древней жизни. Тем не менее для более серьезной работы необходимо хотя бы гипотетическое обсуждение старой ситуации.
И в этой книге В. Сафронов пытается замолчать 18 век. длительной российской оккупации в середине, понесенных в то время потерь. Выискиваются все более и более удобные моменты - якобы "условия русской оккупации активизировали торговлю..." (с. 70), избегая объективного рассмотрения положения на тот момент. Кое-кто мог радоваться тому, что оккупанты потом привозили с разграбленных земель много добычи (от леса, вырубленного на Куршской косе, до всего остального), которое они выгодно продавали на западных рынках, увеличивая таким образом товарооборот.
Малоизвестный «бум» российских грузов во время так называемой Крымской войны существенно встряхнул жизнь портового города. Скромно умалчивается, что XIX в. В Клайпеде быстро росло число евреев, бежавших от погромов, охвативших Российскую империю.что были собрания обществ помощи угнетенным русским евреям и т.д. Как будто не было упоминания о полученном от России "подарке" - губительной эпидемии холеры и прочих нелицеприятных действиях той страны и других.
Попутно В. Сафронов упоминает о жизни Клайпеды в 19 веке. в конце 20 века моментов в начале, не выделяли более заметной литовизации портового города, имевшей место в то время. Тогда здесь поселились не только чернокожие рабочие и наемники, но и увеличилось количество бизнесменов, ремесленников, домовладельцев и т. д. литовского происхождения. Это важные моменты для жителей Литвы, а также отношения литовцев с различными приходами, действующими в Клайпеде.
Экономическое положение Клайпеды в годы довоенного периода Литовской Республики описывается довольно однобоко. Требовались меньшие притеснения - якобы LR вложила в этот порт больше, чем получила от него доход. Объективный исследователь оценил бы не только прямые доходы, но и всесторонние блага, которые получало в то время не только Литовское государство, но и его народ, политическое и социальное значение города-порта.
Упоминая рабочих из Великой Литвы, переехавших в то время в Клайпеду, не упоминается, что в то время сотни и тысячи таких приезжих ютились в окрестных деревнях и предместьях, работали в портовом городе и часто не фигурировали в различных сводках. Приезжие из охваченных кризисом литовских деревень нашли своих «американцев» в Клайпеде – им больше не нужно было эмигрировать в Бразилию или куда-либо еще, оставляя свою страну позади. Серьезные специалисты (не только ищущие компрометирующие моменты для Литовской Республики) могут когда-нибудь более объективно оценить историческое значение портового города для литовской экономики и укрепления государства, указав на его важность для молодого государство.
Наибольшую тенденцию мы находим в ситуации после 1944 года. в описаниях. Какой-то несведущий читатель может подумать, что после того, как Советы захватили портовый город, там ничего страшного не произошло - ну, изменилось население, сменились органы управления, и все. Говорят, тогда жизнь была нормальной и становилась все лучше и лучше.
К сожалению, те, кто прочувствовал суть советской системы, поймут, что самым главным тогда был коренной цивилизационный и иной прорыв, изменивший абсолютно все сферы жизни. Оккупированная Клайпеда оказалась в совершенно другом мире - без частной собственности и возможности свободно заниматься нормальной деятельностью, без ранее нормальных религиозных и иных свобод и т.д. Например, нацистские пропагандисты в 1923 г. Создание Литовской Республики в портовом городе изображалось как своего рода «конец света», хотя после этого Клайпеда жила почти так же, как и в прежние времена. Настоящей апокалиптической катастрофой стал приход к власти советской власти, сместившей устои лигтолической жизни и возможности свободного существования людей.
В разделе «Кто разрушил Клайпеду?» более острые углы снова шпаклюются. Говорят, что после войны все разорились и никто в этом не виноват. О "достижениях" антирелигиозной деятельности нового правительства не упоминается - Клайпеда стала единственным городом в Литве, где целенаправленно были снесены все крупные церковные постройки (даже мало пострадавшие в боях). Говорят, что послевоенные градостроители по-своему понимали «округлый» и целенаправленный процесс уничтожения наследия старой Клайпеды, что шло на пользу историческому городу. Честный исследователь указал бы на то, что после войны (особенно в первые ее десятилетия) в первую очередь следовали политическим установкам — «фашистское наследие» надо смести, а на месте уничтоженного создать совершенно новый, истинно советский город. бывший город по образцу советского урбанизма. Во время советской оккупации это происходило не только в Клайпеде, но и в городах оккупированной Восточной Пруссии - в Караляучюсе, Ушрутисе и других, исторические части городов сносились, создавая там центры инновационных советских городов. Понятно, что В. Сафронов пытается все это скрыть - мол, Советы создали зеленые скверы, широкие улицы и прочие блага.
В более поздние времена ирония судьбы высмеивается. Ведь послевоенный Советский Союз, задавшийся целью создать «новый мир», но ослабленный войной и бедной системой, так и не смог осуществить свои грандиозные планы. Во многих местах сносы проходили вполне благополучно, включая военнопленных и всевозможных гражданских лиц. Очень много кирпича и прочего из снесенных зданий в то время отправлялось в вагонах на Восток, где у них был свой дефицит. Тем не менее в Клайпеду (как и в другие советские усадьбы) продолжали поступать ресурсы и прочее для быстрого строительства и реализации уже готовых проектов реконструкции. В. Сафронов старался не замечать, как много обещанного и запланированного в советское время так и не было реализовано.
Символическим символом советского «прогресса» можно считать судьбу одного участка в старом городе Клайпеды — на месте снесенного величественного собора Святого Петра. Св. Иоанна, построены сопливые и вонючие общественные туалеты. К сожалению, подобного было много, от усердного раскапывания «фашистских» кладбищ до подчеркнутого очернения следов прошлой жизни.
В. Сафронов, представляя некоторые фрагменты знаний о советской Клайпеде Он рисует как бы картину нормальной жизни того времени, реабилитируя эпоху оккупации.
Квалифицированный и честный исследователь прошлого знает, что документы советского времени обычно были многоплановыми — в них содержались не только обрывки объективной информации, но и различные контексты. Составителям документов приходилось учитывать, что даже в тайных писаниях многое запрещалось упоминать; только узкий круг доверенных лиц отбирался для более значительных моментов, которые им дозволялось знать; все приходилось прикрывать пропагандистскими заявлениями и т.п.; частый документ содержал следы местных интересов - кому-то нужно было изложить полезные для него или его компании вещи и т. д. Во времена распада Советского Союза острые на язык люди любили деконструировать различные официальные документы, показывая, как путем приклеивания к исходному сообщению новых и полезных утверждений создавался характерный для советской эпохи текст. Несмотря на все это, сегодня они занимаются введением в заблуждение читателей, возможно, надеясь, что люди, не видевшие советской действительности, поверят объяснениям, что во время оккупации все было нормально, а жизнь была действительно прекрасной. Некритическая публикация сомнительных данных советских учреждений сегодня чаще связана с искаженным изображением истории того времени, чем с честным расследованием несостоявшегося режима. Многие страницы книги В. Сафронова о советской эпохе напоминают отчеты, официально зачитанные пропагандистами той эпохи на каких-то сходках, о достигнутых невероятных достижениях.
В. Сафронов пишет: «По сравнению с 1939 г. население Клайпеды до 1989 г. вырос в 3,9 раза» (с. 220). В то же время наш портовый город безответственно противопоставляется городам совсем другой судьбы - Таллинну, Вентспилсу и т.д. К сожалению, это в очередной раз обнажает кухню современной фальсификации истории - манипулирование случайными числами и данными для создания видимости научности и прикрытия неудобных для просоветских/пророссийских сил моментов.
Объективный исследователь сказал бы, что было два разных Клайпеда — один из них прекратил свое существование в 1944 году. в конце концов, еще один в этом районе после 1945 года. был создан как совершенно новый и другой вид объекта. Склонность советских пропагандистов везде подчеркивать рост, т. е. бесспорный прогресс, уже высмеяна. Например, хвалятся, что во времена Брежнева в великой стране производилось больше телевизоров, чем в 1913 году. в царской России.
Так было и в этом случае - после 1945 года. глухая Клайпеда не росла, туда приезжали свободные люди и развивали свой бизнес, на заработанные деньги строили жилье и другие городские элементы, создавали подходящую для своих нужд городскую среду. К сожалению, в советском мире все было совсем иначе. Сейчас мы не любим вспоминать планы реконструкции городов оккупированной Литвы, составленные после войны. По их словам, надо было жить как в ГУЛАГе: прямые улицы должны были разделять прямоугольные кварталы, застроенные стандартными многоквартирными бараками. В квартале должны были разместиться один хлебный магазин и народная школа, что удовлетворило бы все потребности советского гражданина. Для рабов тоталитарной системы такой «советский рай» должен был представлять прежнее «буржуазное» многообразие жизни, прежние возможности свободной жизни и выбора.
Так было с так называемым успешным ростом Клайпеды в течение десятилетий советской оккупации. Новый портовый город создавался и развивался потому, что он был нужен Советской империи, а не свободным людям земли. Уже упомянутые тысячи перевезенных с Востока колонистов, которые должны были создать советский форпост на литовском берегу для будущих сражений с Западом.
Правда, стремительно развивающаяся Клайпеда не идет ни в какое сравнение с большими городами Африки или Латинской Америки, куда стекались миллионы обедневших людей из глубины провинции. В Советском Союзе действовал строжайший демографический контроль, ограничивавший не только свободы людей, но и возможности передвижения. Например, миллионы советских колхозников не имели даже документов, удостоверяющих личность, чтобы избежать принудительного труда в деревне. Поэтому города развивались планомерно — перевозилось столько рабочих, сколько нужно для строящихся предприятий.
Теперь интересно осознать, что старый «железобетонный строй» был разрушен реальной жизнью, неминуемо разрушая устои жесткого советского строя. Например, руководители важных компаний, чтобы выполнить возложенные на них задачи (так называемые «планы») и спастись от грозивших им репрессий, не избегали нарушения установленного порядка и дополнительного найма подходящих людей. для них. Так через барьеры советских запретов прорывались «незапланированные» люди – иногда литовцы-селяне или другие, скрывавшиеся от репрессий. Таким образом, ряды благонадежных советских колонистов все больше «поредели» людьми, не всегда подходящими для оккупационного режима, которые пробирались в новую Клайпеду неофициальными путями. Все это расширение советского города-порта, незапланированные изменения его характера, состава населения и т. д.
В. Сафронов довольно остроумно упомянул о развитии рыбной промышленности в советской Клайпеде (с. 212-213). От тех этот портовый город был включен в стратегические планы советской империи. Поскольку катастрофическая колхозная система не могла обеспечить продовольствием огромную страну, многие люди умерли там от голода после войны. Был найден еще один «гениальный» план – необходимо покорить Мировой океан и вычерпать нескончаемое количество рыбы со всех морей, что спасет Советский Союз. Одной из удобных баз для планируемого крупномасштабного рыболовства в Атлантическом океане и его морях стала недавно построенная Клайпеда. На это же предназначалось строительство и ремонт рыбацких лодок, увеличивая рыболовный флот. К сожалению, тот гигантский промысел не наполнил скудные магазины советской Литвы лососем и угрем - здесь хватало только некачественной мороженой рыбы и знаменитого "рыбного дня" по четвергам.
По мере того, как советские рыболовные суда расселялись по многим морям мира, там кочевали и так называемые исследовательские (собственно, военные разведывательные) суда, которые чаще базировались в более надежном Королевстве. Помимо официального интереса к рыбе и ее уловам, исследовалось дно океанов и морей в поисках подходящих путей для развитого атомного подводного флота и т. д. Так что, по-видимому, за романтически-мирным судоходством и рыболовством скрывались агрессивные цели советской империи, о которых В. Сафронов умалчивает.
Кстати, великая советская мечта о нескончаемых и легкодоступных рыбных ресурсах и будущей полноценной жизни вскоре рухнула. После исследования многих морей стало ясно, что большая часть Мирового океана — это просто бесплодная пустошь, где проплывает лишь изредка бродячая рыба. Наконец, несомненно, что все больше рыбы собирается в давно известных районах, на которые претендуют прибрежные государства, от Исландии и Канады до Мавритании и других стран. В Советском Союзе осознали, что бесконечное расширение рыболовного флота бессмысленно - пользы от него все меньше и меньше. Эти изменения экономической политики в конечном итоге коснулись и советской Клайпеды, но в книге В. Сафронова об этом не упоминается. Советская эпоха изображена там как период вполне ровной и нормальной жизни, без собственных сумасшедших амбиций, кризисов и всего остального.
Одна из важнейших особенностей советской Клайпеды — это также тишина. За Советскую империю с 1945 года. в начале «железного занавеса», отделявшего оккупированные земли от остального мира, восстановленный город-порт оставался маленьким окошком в иную жизнь. Правда, советская власть не замедлила поставить на пути к свободе прочные запоры и почти непробиваемые замки. Во время реконструкции остатков старой Клайпеды все берега были отделены от города неприступными заборами. Если в «буржуазные» времена клайпедчане практически свободно ходили по берегам, наблюдая, как приходят и уходят корабли, как они загружаются и т. д., то в советское время на берега могли заходить только избранные, а город и его простые жители не мог больше видеть море и берег.
Этот режим секретности и отделения от моря стал абсурдным в советское время. Например, после войны двух молодых людей с иностранного корабля, прибывших в Клайпеду, поймали и на долгие годы посадили в тюрьму - было замечено, что они не были шпионами, которые в то время фотографировали место происшествия. Когда я в детстве рисовал берег, один советский пограничник представился и спросил меня, кто мне это разрешил.
Молодежь уже не может представить себе, что только после восстановления независимости Литвы простые люди получили возможность выходить на берега портового города, и все больше и больше их участков отвоевывалось для более свободных посещений. Во времена свободы нельзя забывать тяготы многих десятилетий советского плена. К сожалению, В. Эти вещи Сафронов пытается скрыть, приукрашивая эпоху оккупационного режима.
Крайне важная сторона советского существования Клайпеды умалчивается. Это, пусть и строго охраняемое, «окно на Запад» было важно для многих людей по вполне осязаемым причинам. Моряки, заходившие в иностранные порты, старались купить всевозможные гаджеты, невиданные в Советском Союзе, которые они выгодно продавали, вернувшись домой. Именно так из Клайпеды распространяется многое – от мечтательных джинсов и жевательной резинки до музыкальных пластинок и многого другого. Хотя советский пограничный контроль был неописуемо строгим (более ретивые инспекторы выдавливали тюбики зубной пасты, щипали куски мыла и т. д.), но коррупции хватало. Например, в советское время импортные лекарства и другие товары перевозились из Клайпеды в Советский Союз по проезжим дорогам.
Иногда любят похвастаться тем, что советская Клайпеда когда-то была красивым городом, скрывающимся за кулисами реальной жизни того времени. На самом деле о портовом городе заботятся как о важной представительной «витрине» советской жизни – моряки из разных стран сходили с кораблей и должны были наслаждаться красивой советской жизнью. На это не жалели средств, разрешалось быть более артистичным, чем в других городах оккупированной Литвы. Ведется идеологическая борьба - например, в так называемом "Интерклубе" и других местах распространяется советская пропаганда, разъясняются "преимущества" советской жизни.
В. Сафронов умалчивает, что во времена так называемой высокой коммунистической морали Клай так называемая «16-я дивизия» — свободолюбивые женские дружины — действовала довольно публично в пеших походах. Раньше это был прибыльный бизнес - от западных моряков в награду получали иностранную валюту и разные западные предметы. Надежность этого бизнеса гарантировалась сотрудничеством с КГБ и другими структурами оккупационного режима — «агентство» в коротких юбках предоставляло информацию о скрытном Уэсте, полученную от клиентов. Говорили, что дамы того времени должны были делиться своими заработками со своими начальниками из советских органов. Таким образом, целые слои населения советской Клайпеды разбогатели гораздо быстрее, чем простые литовцы. Так называемое «социалистическое равенство» было лишь фикцией для привилегированных.
Советская Клайпеда также славилась размахом коррупции. Даже во времена жесткого контроля многие люди — от руководителей важных компаний до рядовых кладовщиков или грузчиков — находили всевозможные способы набить карманы, расплатиться с нуждающимися и т. д. По мере того как жестокие сталинские времена все больше забывались, советский портовый город развивал и развивал собственную теневую экономику. Позже выяснилось, что самые известные советские деятели (такие, как знаменитый зять Брежнева и другие) были замешаны во всевозможных коррупционных махинациях. Отдельными предприятиями должны были управлять главы отдельных коллегий или целых союзных республик, которые были обязаны обеспечивать своих различными благами и привилегиями. Этот неудержимый рак коррупции разъедал самые основы советской системы, приближая крах этой империи. К сожалению, В. Сафронов пытается изобразить более красивую сторону советской Клайпеды - ее официальный фасад, скрывающий другие неприглядные стороны советской жизни, не упомянутые в пропаганде того времени.
Кстати, В. Сафронов очень скромно упоминает о русскоязычных клайпедчанах, наводнивших портовый город после 1945 года. Как будто несуществующая русская колония во вновь созданном городе-порте действительно занимала в то время все важнейшие позиции в жизни и лишь постепенно растворялась потом.
В своей книге 1945-1989 гг. охарактеризовал этот период не как эпоху советской оккупации, а как «период биполярного мира». Этот термин, излюбленный российскими политологами и самим В. Путиным, является одним из важнейших инструментов постсоветской пропагандистской индустрии — говорится, что если у Советского Союза были какие-то недостатки, то его противник (капиталистический Запад) был так же плохо. По мнению В. Сафронова, жаловаться на какую-то советскую оккупацию не стоит — ведь тот режим создавал промышленные предприятия, строил многоквартирные типовые жилые дома и т. д., и плохой Запад мог навредить Клайпеде.
Может быть, стоило бы рассуждать о «двуполярном мире», если бы Клайпеда была неким независимым островом в океане между Востоком и Западом. К сожалению, с 1945 г. В начале 19 века этот портовый город, как и вся оккупированная советская Литва, существовал в тисках единого тоталитарного режима, почти не ощущая западного влияния.
Можно было бы порадоваться, что книга В. Сафронова иллюстрирована старинными изображениями, которые мало кто видел, и т. д. К сожалению, эти привлекательные иллюстрации следует рассматривать скорее как обильные «фиговые листки», скрывающие не одну «ложку дегтя» - моменты истории Клайпеды, подчеркнутые в пророссийской манере.
Положение Клайпеды после 1990 г., представленное В. Сафроновым, заслуживает отдельного подробного анализа. описания. Некоторые вещи удобно приглушены («ворон ворону не подмигивает»), замалчивая ставшие обычными в эпоху «дикого капитализма» явления, коррумпированность чиновников и т.п. Разумеется, не упоминается вопиющее разрушение старого сакрального центра Клайпеды с первыми признаками литовской протестантской культуры на левом берегу реки Данге – коммерческими зданиями, построенными на якобы охраняемой территории так называемого старого города.
Осуждающие характеристики «устоявшегося литовского национализма» будут полезны будущим культурологам (стр. 268-271). Для абстрактного исследования действительно интересно, как походы за независимость Литвы и попытки создания «несоветской» Клайпеды выглядели для советских колонистов и их преемников, в то время как богатое наследие оккупационного режима все еще таится в портовом городе (от старые структуры новым группам, готовящимся к борьбе с Западом). Удобно освещается наболевшая тема евреев (с. 256), умалчивая при этом, что все они прибыли после 1945 года. из Советского Союза, как представителей местного порядка и образа жизни. Нечего и говорить, что даже в послевоенные годы некоторые группы и отдельные лица с Востока охотно переселялись на «Прибалтику» — там почти Запад. Так жонглируют и во многих других случаях - уловив более острый момент, его уже не рассматривают объективно и честно, довольствуясь очередным "камнем в литовском огороде".
Понятно, что для В. Сафронова, как преемника советских колонистов, до сих пор усердно изучающего политические установки нынешней России, советская оккупация (как и продолжавшаяся в середине XVIII века русская оккупация) кажется вполне естественной частью истории интервал Можно легко предположить, что во времена свободы и демократии в Литве можно было допустить пророссийскую/просоветскую версию истории Клайпеды. К сожалению, пока не слышно, что литовско-европейская версия истории нашего портового города также старательно публикуется, а для отражения всего спектра мнений нужны еще немецкая и другие версии.
При издании рассматриваемой книги Клайпедский университет и находящийся под его патронажем Музей истории Малой Литвы, а также рецензенты издания Йонас Генис и Альвидас Никжентайтис не воспользовались возможностью ни во введении, ни где-либо еще указывают на то, что это не достоверное исследование, а лишь субъективный и тенденциозный пророссийский/просоветский отчет, подготовленный одним человеком, работа, которая впоследствии может быть дополнена другими версиями истории портового города. Пока у литовцев возникают вопросы - почему в независимом государстве, члене ЕС и НАТО, версия истории "Прибалтики", созданная в недружественной и агрессивной стране, распространяется за счет государства?
В эти переменчивые времена деятельность В. Сафронова также получает ряд защитников - мол, нечего и желать, ведь литовские партизаны, советские репрессии и т.п. хотя бы вкратце упоминаются в тех очерках. К сожалению, все меньше людей осознают, что за такими побрякушками тщательно скрываются более угрожающие заявления и дерзкие искажения нашей истории.
ЛИТЕРАТУРА
Была ли Маленькая Литва всего лишь миражом? Ворута, 31.12.2016, вып. 12, с. 2-3; 25.02.2017, № 2, с. 1, 3.
Пурвинас, М. Пурвинене. св. Церковь Святого Иоанна в Клайпеде - исторические и архитектурные особенности. Памятники культуры. Нет. 25. Вильнюс, 2021, с. 112-135.
Пурвинас, М. Пурвинене. Сталинский урбанизм в Литве. Материалы конвенции LKMA. XVI. Вильнюс, 1996, с. 493-497.
Грязный. Когда Клайпеда почувствует море? Клайпеда, 1993.04.01.
Грязный. Прошлое и будущее Клайпеды. Клайпеда, 30.03.1994.