Великое ничто
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
ВЕЛИКОЕ НИЧТО
ГЛАВА 1. НОЛЬ
Кейна Клиффорда с детства, со школьной скамьи мучил один вопрос. Почему любое число, помноженное на ноль, будет ноль? 5 умножить на ноль - ноль, 25 на ноль тоже ноль. Хоть миллион умножай, всё равно будет ноль. Что это за цифра такая, съедающая любые большие величины? И куда деваются все эти пятёрки, двадцатьпятки и миллионы при умножении на ноль? И вообще, почему тогда к нулю такое пренебрежительное отношение? "Ноль без палочки", "Да он без своего папаши просто ноль", ну и т.д. и т.п.
Этот философский аспект вопроса Кейн обсасывал со всех сторон. И пришёл к выводу, что ноль велик, раз может подмять под себя, превратить в ничто сколь угодно огромную величину. Да, ноль всемогущ! Перед ним не может устоять бесконечно большая величина. Ноль способен уничтожить всё что угодно одним своим присутствием. Но при этом как цифра он придаёт значимость любой другой. 10 без нуля - единица. А единица с нулём увеличивается аж сразу в десять раз. Без нулей нет миллионов и триллионов. Ноль - это сила, мощь, величие.
Когда Кейн повзрослел, он стал рассматривать ноль, как явление, в другой плоскости. Любая цифра могла означать число, количество чего-нибудь - 5 яблок, или 7 стульев или сколько угодно звёзд на небе. Смысловая относительность, неоднозначность содержания цифр была налицо. Тогда как его Величество Ноль являл собой абсолютное ничто. Ноль не мог характеризовать собой количество или качество чего-нибудь. А значит, Ноль - это Абсолют. Именно так всё с большой буквы.
В Кембриджском университете Кейн перепрыгнул с лингвистической темы на физику явления под названием Ноль. Что представляет собой эта цифра с точки зрения физики? Конечно, пустоту. Люди не знают, что такое абсолютная пустота, ибо нас окружает мир телесный, материальный и даже воздух вокруг нас населён множеством невидимых частиц, веществ, энергий. Учёные определили, что и Космос, по крайней мере, видимый, далёк от пустоты. Он кишмя кишит всевозможными тонкими энергиями, энерго-информационными потоками и полями. По существу, никто не знает, где найти полную пустоту, Абсолютное Ничто.
Кейн верил в Бога, хотя и не был религиозен в бытовом смысле слова. Просто однажды понял, что не может такой сложнейший механизм, как Вселенная с населяющим её человеческим разумом возникнуть сама по себе из хаоса, из небытия. Чтобы смастерить самую обычную табуретку, надо приложить и силы, и знания, и умение, нужно знать, как её делать. И уж если даже примитивная табуретка не возникает сама по себе из хаоса, что уж говорить о такой сложнейшей конструкции как человек, планета, космос, Мироздание. В любом случае нужен Автор, Творец, Создатель!
Но если Бог создал всё сущее, то и Великое Ничто тоже сотворено им и имеет своё предназначение. Ноль съедает цифры при умножении. Значит, Великое Ничто тоже должно работать на уничтожение.
Это же аннигиляция! - осенило однажды Кейна. При соприкосновении с Великой Пустотой должна происходить процесс аннигиляции, то есть взрыв.
Уж не задумал ли Господь Пустоту как средство уничтожения всего сущего в случае неповиновения или какой-то иной экстремальной ситуации? Эдакое секретное оружие, недоступное людям до поры до времени и хранящееся в тайном местечке Божьих чертогов.
Этот вопрос занимал Кейна и с научной, теоретической, и с практической точек зрения. Если Ноль способен поглощать без остатка любую величину, то Великое Ничто запросто уничтожит любую материю методом аннигиляции. Конечно, есть опасность использования этой идеи в военных целях. Но ведь это открытие можно поставить и на службу человеку. Например, можно будет без особых затрат стирать с лица Земли ненужные, отжившие свой срок или устаревшие объекты, чтобы возводить на их месте новые, современные, отвечающие потребностям дня.
Но для начала надо научиться управлять этим Нулевым Абсолютом. А для этого надо, как минимум ,сотворить его в лабораторных условиях.
По окончании Кембриджа Клиффорд и занялся этой работой. Создать хотя бы один кубический сантиметр Нулевого Абсолюта - такую цель поставил перед собой молодой учёный.
На деньги, полученные в наследство от отца, Кейн приобрёл лабораторию с оборудованием высочайшей точности, разработанным по новейшим технологиям современности. Набрал штат учёных-лаборантов из числа молодых энтузиастов от науки. Их было немного - аспирант Джеймс Кольвейн, студентка-преддипломница Джулия Фортэ и доцент кафедры энерго-волновых излучений Том Грэйн. Вся троица во главе с самим Клиффордом являла собой единый монолит адептов клиффордовской идеи о Нулевом Абсолюте.
На первом же рабочем совещании Кейн подробно изложил план работы над проблемой, буквально по пунктам расписав задачи минимум и задачи максимум.
- Сначала о плане минимум, чётко и властно произнёс Клиффорд. - Вероятно, все вы понимаете, что частицу Нулевого Абсолюта надо будет и создавать, и хранить таким образом, чтобы он не соприкасался с внешним миром. Нам предстоит создать специальное защитное поле, которое, как броня, будет хранить пустоту в несоприкосновении с нашей средой обитания. Только создав такое поле, мы сможем начать работу над созданием самого Великого Ничто. Джулия, - обратился Клиффорд к студентке, - теория силового поля за тобой, это твоя тема. Сначала всё продумаешь на бумаге, и все теоретические выкладки ко мне на стол. Вопросами герметизации силового поля займётся Джемс. Имей в виду, что мы должны позаботиться и о своей личной безопасности. А то, не дай Бог, Великое Ничто сожрёт и своих создателей, - улыбнулся Кейн своей шутке.
Остальные откровенно рассмеялись. Мысль о прожорливом Ничто показалась всем забавной. Впрочем, все прекрасно понимали, насколько серьёзно всё, о чём говорит Клиффорд. Риск был велик. Кейн просто предлагал свести его к минимуму.
- И никакой самодеятельности, никаких экспериментов без моего ведома, - резко оборвал смех своих коллег руководитель лаборатории.
- Ну а, вероятно, займусь самим Нулевым Абсолютом, - вклинился в разговор Том Грэйн.
- Правильно понимаешь, - согласно кивнул Клиффорд. - Твоя задача - найти способ, разработать методу для создания из окружающей атмосферы идеальной пустоты. Иными словами ты должен будешь очистить определённый объём воздуха от всего, что в нём есть. Речь идёт не только о частицах и микрочастицах, содержащихся в воздухе, но и обо всех видах волновой энергии, иформационно-энергетических потоках. Не мне тебя учить. Но предупреждаю, пока только теория! На практике будем осуществлять очистку только после апробирования силового поля для защиты. В теории я тебе помогу. У меня уже есть кое-какие наработки.
Это то, что касается плана минимум. А план максимум - это проработка возможностей применения нашего Нулевого Абсолюта в народном хозяйстве, на благо человечества, подгонка свойств Нулевого Абсолюта под ту или иную сферу человеческой деятельности.
- Разве у пустоты могут быть свойства? - удивлённо воззрилась на Кейна Джулия. - Пустота она и есть пустота.
- Свойство первое - способность породить аннигиляционный процесс при соприкосновении с объектами окружающего мира, - чеканя каждое слово, изрёк Кейн. - Иными словами, способность уничтожать любую материю. Свойство второе - количественный состав. Никто до нас не имел дело с Нулевым Абсолютом. И мы не можем знать, например, как, с какой скоростью поглощает пространство 1 куб см или 1 куб метр пустоты. Я не удивлюсь, если при работе над Нулевым Абсолютом мы столкнёмся и с другими его параметрами и свойствами. Дело-то неизведанное. Мы - первооткрыватели. Ну а теперь за работу, коллеги. Ваш ждут ваши компьютеры и великие свершения, - напутствовал Клиффорд подчинённых.
Вот так, от детского вопроса к учителю, почему число, помноженное на ноль, даёт ноль, Кейн Клиффорд плавно перекочевал к проблеме Нулевого Абсолюта, к идее создания пустоты, абсолютного нуля, Великого Ничто.
ГЛАВА 2. КОЛЛЕКТИВ
Работа в лаборатории спорилась. Кейн не зря собрал вокруг себя эту троицу. Он знал творческий потенциал и неимоверную работоспособность этих людей.
Джеймса Кольвейна отличала уникальная способность - он умел генерировать идеи из воздуха. Когда аспирант закатывал голубые глаза под потолок, задирая при этом свою кудлатую, с чёрной шевелюрой голову, все знали, в этой голове рождается новая безумная идея. И что самое удивительное, его идеи, при всей кажущейся сумасбродности, всегда имели рациональное зерно. Но его надо было уметь вычленить, выкристаллизовать из бурного потока фантазии молодого учёного. И тут на помощь приходил Том Грэйн. Он каким-то своим, чисто индивидуальным чутьём, улавливал ту самую, нужную мысль и отсеивал зёрна от плевел.
Выкристаллизованное, очищенное от шелухи зерно требовало теоретического оформления. Его надо было облечь в формулы и уравнения. И тут не было равных Джулии Фортэ. Она виртуозно находила логичное теоретическое обоснование любой сумасбродной идее. И только после её трудов плод коллективного научного творчества попадал на стол Клиффорда.
Коллектив был молодой: от 22-х лет Джулии до 33-х Тома. Неудивительно, что красивая темноволосая сероглазая аспирантка нравилась мужчинам. Джеймс Кольвейн был откровенно влюблён в Джулию, то есть не скрывал своих чувств. Том восхищался студенткой, соблюдая дистанцию. Будучи энтузиастом от науки, типичным представителем научной элиты, в самом лучшем значении этого слова, он просто не имел свободного времени для ухаживания за женщинами. Поэтому, несмотря на весьма колоритную внешность, был до сих пор одинок. Джулией он восхищался, так сказать, теоретически, издалека, с лёгкой иронией по отношению к себе самому, заядлому холостяку.
Кейну Клиффорду Джулия тоже нравилась. Однако он не квалифицировал свою симпатию, как состояние влюблённости, полагая, что умная, прагматичная и хорошенькая Фортэ и не может вызывать в мужчинах никаких иных эмоций, кроме симпатии и восхищения.
Кейн любовался Джулией, ценил её ум и деловые качества, но от любви не страдал, не грезил о её глазах и стройной фигурке, не терял ни аппетита, ни головы.
Благоволила ли к кому-нибудь из них Джулия, никто не знал. Она была ровна со всеми и никому не оказывала особого расположения, но и вниманием никого не обделяла.
Джулия была весьма щедра на комплименты. "Том, ты сегодня выглядишь, как жених перед свадьбой, отутюженным и отполированным", - говорила она мягким бархатным голоском Грэйну. "Джеймс, ты - мечта незамужних женщин", - щебетала она, беседуя с Кольвейном. "Кейн, я поражаюсь Вашей работоспособности. Похоже Вы опять ночь не спали. Позвольте, я заварю Вам кофе", - пела Фортэ и тут же хваталась за турку.
Как в ней уживались одержимость наукой и бьющая через край женственность, было непонятно никому. Однако уживались. Раздав каждому определённую дозу комплиментов, Джулия садилась за компьютер и моментально погружалась в цифры, графики, формулы и уравнения. . Она с головой уходила в предмет исследования, чтобы, устав от науки через 3-4 часа, вновь расточать комплименты мужчинам и кокетничать напропалую.
Такова была Джулия Фортэ, редкий сплав красоты, ума, женского кокетства и вполне мужского прагматизма.
Небольшой, но дружный коллектив уже имел и свои традиции. После удачного эксперимента или нового открытия, или рождения незаурядной идеи коллеги выезжали на пикник куда-нибудь за город. Жарили шашлыки, выпивали красное вино, делились идеями, жарко спорили.
Вот и в этот раз загородная поездка была неизбежна. Кейн прочёл и утвердил сделанные Джулией Фортэ теоретические выкладки по герметизации объекта под кодовым названием НА (Нулевой Абсолют). Это была настоящая победа. Трёхслойное силовое поле, теоретически уже сотворённое коллективом лаборатории, обладало не только великолепными защитными функциями, не позволяющими Нулевому Абсолюту соприкасаться с живой и неживой материей, но и амортизировало НА и таким образом держало Великое Ничто в заданных рамках безопасности для окружающей сферы.
Генератор трёхслойного защитного поля, изобретение самого Клиффорда, был универсален и мог проецировать поле любой формы. А это означало, что человек, облачённый в такую энергетическую защиту, мог свободно работать с Нулевым Абсолютом, не подвергая себя риску быть уничтоженным.
Теперь можно было смело начинать опыты с самим "телом" Нулевого Абсолюта. Тела как такового у пустоты быть, конечно, не могло, но она занимала бы определённый объём пространства, и поэтому можно было для удобства говорить о её "плоти", что скорее было образным выражением, чем научным термином.
Кейн с Томом намеревались очистить 5 куб. сантиметров воздуха от всех имеющихся в нём примесей, частиц и тонких энергий с помощью микроаннигилятора. Нана-технологическое устройство уже было готово к применению. Опыты не проводились лишь потому, что не были завершены разработки герметично надёжной защиты. Теперь же эта работа была, наконец, завершена.
- Ребята, грех не отпраздновать такую победу! - воскликнул Джеймс Кольвейн, потирая руки.
- Намекаешь на шашлыки? - рассмеялся Том.
- Предлагаю сегодня же закупить мясо в маринаде, радостно возвестил Джеймс.
- Нет уж, в маринаде покупать не надо, - кокетливо улыбнулась Джулия. - Я сама замариную.
Все посмотрели на Кейна. Несмотря на демократичность отношений в коллективе, Клиффорд всё же соблюдал служебную субординацию. Поэтому без его одобрения в лаборатории ничего не решалось, даже планирование пикников. Начальник вполне мог сказать: "Сначала проведём первую серию экспериментов, а уж потом, если она окажется удачной...", ну и т.д. и т.п.
Но Клиффорд, уловивший общий настой подчинённых, одобрительно кивнул:
- Отдых мы заслужили.
Утром следующего дня вся компания отправилась в Серебряный бор на Голубые озёра.
Пряно ароматный шашлык, умные разговоры, красное вино сделали своё дело: люди расслабились, начали говорить более откровенно и раскованно. Речь зашла о личных мечтах и планах.
- Раз пошла такая пьянка, - весело подмигнул Джеймс, - давайте предельно честно . Кто чего хочет от этой жизни? - Он обвёл коллег лукавым взглядом. - Помимо, конечно, удачного завершения проекта. Этого, понятное дело, все хотят.
- Вот с тебя и начнём, - серьёзно провозгласила Джулия.
- А мне нечего скрывать, - отважно заявил Джеймс. - Я хочу, чтобы меня полюбила Джулия Фортэ. Правда неожиданно, да, Джулия?
Дружный смех прокатился по лесу. Уж чего-чего, а тот факт, что Кольвейн влюблён в студентку Фортэ, секретом ни для кого не было.
- Спасибо за откровенность, - отчеканила Джулия. - Теперь твоя очередь, Том.
- Хочу загородную виллу купить, - мечтательно заговорил Грэйн. - Рано или поздно наш проект найдёт применение в народном хозяйстве, и я думаю, не только в сфере строительства. И тогда мы, ребята, будем при деньгах.
- Хорошая мечта, - одобрила Джулия. - Интересно, Том, а есть кто, кого ты хотел бы поселить вместе с собой в своей вилле?
- Думаю, к тому времени появится, - уклончиво ответил Грэйн.
- Ответ на 4 с минусом, - кокетливо сказала Фортэ. - Джеймс был более откровенен.
- Как умею, - парировал Кольвейн.
- А о чём мечтает наш гений? - улыбаясь, обратилась Джулия к Клиффорду.
Кейн задумался. И судя по тому, что молчание длилось долго, задумался всерьёз. Наконец, как-то странно повёл плечом и немного растерянно произнёс:
- Оказывается, кроме Великого Ничто у меня нет мечты. Так уж получилось, что я целиком сосредоточился на этой идее. Ни о чём другом ни думать, ни мечтать я не могу.
- Ну что ж, это тоже достаточно откровенный и честный ответ, - сухо произнесла Фортэ. В её голосе явно читалась обида. Вероятно, Джулии казалось, что все мужчины, без исключения, должны мечтать исключительно о ней.
Кейн усмехнулся, поняв причину внезапной холодности девушки, и стараясь быть любезным, обратился к ней:
- Джулия, а ты что хочешь от этой жизни? Мы были честны с тобой, теперь твоя очередь.
- Слишком размытый вопрос и поставлен некорректно, - поспешно ответила студентка. - Я много чего хочу в разных сферах жизни.
- Это нечестно, Джулия, - разочарованно сказал Джеймс. - Мы, мужчины, раскрылись перед тобой, поведали о своих сокровенных желаниях, а ты отделываешься пустой фразой. Не надо нам о разных сферах. Чего ты хочешь больше всего?
Джулия скосила взгляд куда-то в сторону и вбок. Её глаза затуманились дымкой отрешённости. Она думала. Думала серьёзно и напряженно, это было очевидно. Такое выражение лица Клиффорд видел у неё, когда Фортэ корпела над своими формулами и уравнениями.
- Чего я хочу больше всего? - голос Джулии вдруг тревожно завибрировал. - В общем-то не так многого. Я хочу, чтобы меня окружали добрые, умные и красивые люди.
Джеймс присвистнул:
- Ого!
- Красивые, это не в смысле только внешне, - серьёзно уточнила Фортэ.
"А девушка-то с секретом", - подумал про себя Клиффорд.
ГЛАВА 3. КРАСИВЫЕ ЛЮДИ
В тот памятный день Клиффорд впервые посмотрел на Джулию совершенно другими глазами. Кейн привык видеть её в двух ипостасях, или ролях: Джулия - учёный и Джулия - кокетка и обольстительница. И та, и другая роль были ему понятны. Правда, он никак не мог взять в толк, как вдруг за одно мгновение девушка превращается из одного человека совсем в другого. Но сильно голову себе по этому поводу не ломал, решив всё списать на счёт загадочной женской души. Вероятно, в ней легко уживается и то, и другое, думал Кейн. Хотя ему и казалось это странным. Ведь учёные дамы, по разумению большинства, утопали в своих научных умопостроениях и становились "синими чулками". Фортэ же удавалось выполнять обе роли, и кокетки, и учёного, с завидной результативностью. Клиффорду просто не приходило в голову, что природа так щедро наделила эту девушку, одарив неординарным складом ума и женственностью одновременно. Джулия просто следовала зову своего естества.
Тогда, на пикнике, услышав сокровенные слова девушки о красивых людях, Клиффорд понял, что Джулия - натура более глубокая, тонкая и скрытная, чем он привык о ней думать.
Её слова поразили Кейна своей простотой и глубиной. 22-летняя студентка рассуждала, как взрослая, умудрённая опытом дама. А ведь, действительно, думал Кейн, нет ничего более важного. Джулия изобрела свою формулу счастья. Если ты окружён умными, добрыми и красивыми людьми и дома, и на работе, и везде, - это же и есть счастье. Как просто! Окружи себя такими людьми, и ты счастлив, тебе комфортно в этом мире, в этой жизни.
Мы редко отдаём себе отчёт в том, насколько мы зависимы от окружения. Взаимосвязи, тонкие духовные, энергоинформационные "ниточки", соединяющие нас с родными, друзьями, любимыми, коллегами и просто приятелями, по существу, ткут узор полотна нашей судьбы.
Как молоденькая и не очень опытная в житейских делах девушка могла это понять,, уловить. Так просто и ёмко сформулировать.
- Джулия, а что такое, по-твоему, "красивые люди"? - вывел Кейна из задумчивости голос Тома. - Мы-то у тебя под какую категорию попадаем?
- Красивые люди - это содержательные люди, - не задумываясь, ответила Фортэ. - А вы.... Поверьте, я никогда бы не согласилась работать в коллективе с никчёмными пустозвонами. На мой взгляд, все мы красивые люди, внутренне красивые. Ну и внешне, конечно, тоже, - добавила она с застенчивой улыбкой.
- Известный всему миру деспот и идеолог фашизма Адольф Гитлер тоже был содержательным человеком. Его нельзя было назвать глупцом или пустозвоном, - возразил Кейн. - Он, что, тоже красивый человек?
- Зло не может быть красивым. Зло - уродство само по себе, - серьёзно ответила Джулия. - По-моему, это вещи очевидные.
- Значит, красота человека зависит ещё и от цели, которую он преследует? - решил уточнить Клиффорд.
- Безусловно. Если бы мы создавали Великое Ничто ради уничтожения всего сущего, мы не могли бы претендовать на звание красивых людей. Курчатов, изобретая атомную бомбу, хотел только уравновесить силы с противником, чтобы избежать дальнейших военных действий уже на витке ядерного противостояния. И ему это удалось. У него и в мыслях не было - с помощью своего изобретения уничтожить весь мир. Аналогия простая. Мы тоже создаём Великое Ничто не ради уничтожения всего вокруг, а для того, чтобы наше изобретение служило на благо человечества.
- Всё так, всё так, - задумчиво произнёс Клиффорд, потом вдруг оживился и добавил: - Завтра начинаем от теории переходить к практике. Надо, в первую очередь, проверить герметичность силового защитного поля. Самая мизерная утечка Нулевого Абсолюта приведёт к катастрофе. Надеюсь, вы все это прекрасно понимаете.
Джеймс, Джулия и Том вразнобой закивали головами, демонстрируя готовность работать, не покладая рук.
Вероятно, с того выходного дня всё и началось. Позже Кейн пытался проанализировать, как всё это случилось. Красивую внешность Джулии он замечал и раньше. Фиксировал её, но не реагировал. А вот на душу, жаждущую окружения красивых людей, среагировал. И, видимо, тогда и влюбился. Влюбился так, как ни разу в жизни за все свои 30 лет не влюблялся.
Опыт общения с женщинами у Клиффорда, конечно, был. Но он не стоил и гроша в применении к Джулии Фортэ. Она казалась ему такой чистой, непорочной, что он водрузил её на пьедестал недосягаемой высоты.
Теперь всё изменилось в жизни Клиффорда. Утром он просыпался с её именем. В лабораторию спешил не только ради дела, но и ради того, чтобы увидеть Джулию. Как мальчишка краснел, сталкиваясь с ней взглядом и чувствовал, как бешено колотится при этом его всегда размеренно бьющееся сердце. Домой он и раньше-то не очень торопился. Научная лихорадка была столь сильна, что он готов был дневать и ночевать в лаборатории, чтобы не тратить зря времени на дорогу. Теперь домой ему хотелось ещё меньше. Единственное, что заставляло его покидать рабочее место, - это необходимость сменить рубашку, галстук и т.д., чтобы утром следующего дня предстать перед Джулией в отглаженном костюме, чисто выбритым и наодеколоненным дорогим парфюмом. Да-да, Клиффорд Кейн, ещё недавно полный аскет, совершенно равнодушный к своему внешнему виду, стал чрезвычайно внимателен к своему гардеробу. Он хотел понравиться Джулии, произвести на неё благоприятное впечатление. Он хотел стать красивым в её глазах не только внутренне, но и внешне.
Изменились и отношения в коллективе. Раньше Кейн совершенно спокойно, даже с некоторым шутливым превосходством смотрел на попытки Джеймса привлечь внимание Фортэ. Теперь же недвусмысленные заигрывания Кольвейна и откровенно восхищённые взгляды Грэйна раздражали и даже возмущали Клиффорда. Он честно и откровенно ревновал Джулию. И не только к Тому с Джеймсом, но ко всему человечеству мужского пола.
Что так задело Кейна в словах девушки? Ведь вроде бы совершенно простую вещь сказала. Но это была какая-то очень глубинная и глубокая вещь. Ведь если вдуматься, ничего больше и не надо, кроме того, чтобы тебя окружали хорошие люди. Если бы каждый мечтал об этом, не было бы войн, вражды, крови, насилия, пошлой неразберихи в мыслях и чувствах. Мир стал бы прекрасен, гармоничен, населён людьми тонкой душевной организации, совершенен, в конце концов.
Эта мысль так прочно вошла в голову Клиффорда, что даже ночью, прежде чем заснуть, он рисовал перед собой картину совершенного мира Естественно, в центре воображаемого полотна он видел себя и Джулию, скреплённых узами большой любви, счастливо улыбающихся друг другу, окружённых сияющим нимбом семейного благополучия.
В мечтах Кейна они всегда были неизменно счастливы, хотя в реальности, он даже не знал, подозревает ли девушка о его внезапно вспыхнувшем чувстве.
Фортэ вела себя как обычно. С головой уходила в мир научных идей, а когда выныривала оттуда, тут же начинала кокетничать со всеми подряд, не обходя вниманием ни одного из мужчин их трудового коллектива. Такое поведение девушки Кейн воспринимал болезненно, хотя и старался не подавать вида.
Во всём этом были и свои положительные моменты. Влюблённый Клиффорд с удвоенной силой работал над проектом. Говорят, любовь придаёт человеку новые силы, раскрывает его творческий потенциал. Творческий потенциал Клиффорда был и так велик. Но любовь будто открыла какой-то шлюз в его голове, откуда как из рога изобилия посыпались новые идеи.
Кейн придумал способ апробирования силового поля путём соприкосновения живой и неживой материи в кубе лабораторного отсека с тремя послойными видами магнитной защиты. Он же "сконструировал" защитные поля в виде скафандров для каждого члена коллектива. "Скафандры" были абсолютно невидимыми и не ощутимыми на ощупь.
Установку по сублимации и регенерации силового потока" коллектива.ров для каждого члке идами икосновения живой и неживой материи Кейн сконструировал тоже сам, усовершенствовав задумки и чертежи Грэйна. Компактный аппарат вырабатывал субстрат магнитного поля.
Наконец, наступил день, когда всё было готово к созданию Нулевого Абсолюта.
- Джеймс, проверь слои защитного поля на герметичность, - скомандовал Клиффорд. - Приступаем к делу. В камеру пойду я.
Облачённый в невидимый скафандр, Кейн вошёл в куб. Замигали глазки осциллографов, забегали стрелки хроноскопов и передатчиков потоков энерго-информационных полей, заработал энергонасос, индикатор чистоты пространства засветился всеми цветами радуги, показывая степень очищения искомого объекта от всего, что только может находиться в пространстве. По невидимым энергетическим шлангам потекло неведомое и невидимое вещество, освобождая кусочек воздуха от всех его накоплений.
Наконец, пройдя все цвета радуги, индикатор засверкал ослепительно белым светом. Это означало, пространство размером в 5 кубических сантиметров полностью очищено.
Кейн подал условный знак, и все, находящиеся вне экспериментального куба, "надели" защитные скафандры. Двери люфта открылись, и перед онемевшими учёными предстал Кейн Клиффорд, держащий в руках стеклопластиковую прозрачную коробку, похожую на стеклянный ларец. Сквозь его прозрачные грани просвечивал матово-чёрный шар пяти сантиметров в диаметре. Шар висел посреди ёмкости, не соприкасаясь ни с одной из граней. Было похоже на висящий в воздухе внутри ларца чёрный клубок.
Этот эффект был предсказуем заранее, ведь нулевой абсолют, не имеющий массы, должен быть невесомым. Да и чёрный цвет шара тоже был спрогнозирован. Ведь ничто не может отражать никакие световые лучи. На то оно и Ничто, чтобы не иметь ни массы, ни вкуса, ни запаха и никакого цвета, кроме чёрного.
И всё же все трое молодых учёных застыли в немом волнении. Каждый понимал, что свершилось чудо - Кейн Клиффорд держал в своих руках пустоту, Нулевой Абсолют, Великое и Всесильное Ничто.
ГЛАВА 4. ПУСТОТА
- Итак, результат достигнут. Мы "поймали" Нулевой Абсолют и "заточили его в клетку", - говорил на следующий день после удачного эксперимента Клиффорд. - У нас получилось это! Сомнений нет, мы очень правильно рассчитали силу защитного поля.
- Какие уж тут могут быть сомнения! - усмехнулся Джеймс. - если бы мы его неправильно рассчитали, это черный шар давно бы поглотил всех нас с потрохами, а заодно и планету, и всю вселенную.
- Формулы были точные, уравнения проверены и перепроверены, - сказал несколько раздраженно Джулия. - Ошибки быть не могло. Я бы её не пропустила. Мы не рисковали.
- Вот именно, - глядя прямо в глаза девушке, поддакнул Кейн. - Теперь пора переходить к следующему этапу проекта. Нужны новые расчёты и новые эксперименты. Мы пока не можем гарантировать, как поведёт себя защитное поле, например, в условиях сильного повышения температуры, или при землетрясении, цунами, торнадо и т.д. и т.д. Вы же понимаете, что без этих данных наше открытие нельзя внедрять в производственную сферу деятельности.
Том и Джеймс одобрительно закивали головами, мол, ясное дело, надо подвергнуть защитный слой испытаниям на выносливость. Сейчас он герметичен, но сохранит ли это свойство в экстремальных условиях?
И только Фортэ почему-то никак не реагировала на слова Клиффорда. Она отрешённо смотрела сквозь Кейна, задумчиво теребя мочку уха. Была у неё такая привычка - теребить своё ушко в моменты сомнений или волнений.
- Ты что молчишь, Джулия? - обратился к девушке Кейн. - Или не согласна?
- Да нет, почему? Согласна. Только мне кажется, что, прежде чем проводить серию новых экспериментов, надо найти "противоядие" против Нулевого Абсолюта. Только представьте себе, что будет, если на какой-то фазе испытаний силовое поле не выдержит и "даст течь".
- Правильно мыслишь, - одобрил Клиффорд, в который раз восхищаясь умом и прагматизмом Фортэ. - Том, у тебя есть соображения, как нейтрализовать, в случае чего, нашу пустоту?
- Думаю, надо поэтапно, в обратном порядке, наполнять наш чёрный шарик теми веществами и энергопотоками, которые мы раньше, так сказать, изгнали из воздуха.
- Не выйдет, - возразила Фортэ. - Нулевой Абсолют при соединении с любым видом плотной или тонкой материи даст процесс аннигиляции с чёрным шаром.
- Пожалуй, ты права, - почесал в затылке Том. - почему мне не пришла в голову столь очевидная вещь раньше?
- Да, накладочка вышла, - невесело усмехнулся Джеймс. - Эдак мы можем запустить процесс, подобный ядерной цепной реакции, и уничтожить весь мир.
- Теоретически это возможно, - согласился Клиффорд. - Но, Джулия, ты же уже доказала свою состоятельность, как учёный. Твои расчёты не подвели. Рассчитай так же правильно и границы дозволенных нагрузок на силовое защитное поле.
- Я-то рассчитаю, но без опытного подтверждения... Кейн, это очень опасно. Имеем ли мы право рисковать? Ведь речь идёт не только о наших жизнях, но и о судьбе всего мироздания.
- Твои предложения?
- Они покажутся тебе, мягко говоря, невозможными, но я предлагаю закрыть этот проект раз и навсегда. Мы допустили ошибку, не подготовив путь к отступлению, не позаботившись заранее о противоядии. Природа не терпит пустоты - это не образное выражение и не литературный штамп. Но теперь мы знаем, что у них это взаимно: пустота тоже не любит материю, она уничтожает её. Я предлагаю усилить защитное поле экспериментального отсека в 2, 3, 10 раз (допустимый предел я рассчитаю) и оставить там чёрный шар навсегда. И никогда его больше не трогать, не соприкасаться с ним даже в защитном силовом облачении.
- Джулия, неужели нет другого выхода? - умоляюще воскликнул Джеймс. - Столько трудов! Такая гениальная идея...
- Будь она менее гениальна, возможно, она была бы менее опасна, - отрезала Джулия. - Наши научные амбиции будут не нужны никому, если произойдёт аннигиляция матери при соприкосновении с чёрным шаром.
Фортэ умолкла.
В лаборатории повисло тяжёлое молчание. Все смотрели на Клиффорда, ожидая от него веского слова.
- Путь науки тернист, - наконец заговорил тот с сиплой хрипотой в голосе, что свидетельствовало о крайней степени волнения. - Созданная когда-то атомная бомба до сих пор держит мир в противостоянии, в балансировании между жизнью и смертью. Однако пока планета жива. Ничто не может остановить поступь научной мысли. Если мы сейчас прервём нашу работу, в ближайшем будущем идея найдёт другие умные головы, и наш проект осуществят другие, более смелые учёные.
- Более недальновидные, - поправила Джулия. - Лично я не хочу отвечать перед Богом за всё... это. Я не буду участвовать в проекте. Хотя, видит Господь, как мне не хочется расставаться с вами со всеми. Мы славно работали, мы сдружились. Но наше человеческое любопытство не должно ставить под угрозу судьбы людей и планет. Надо уметь признавать свои ошибки, Кейн. Я свою признала. И поэтому я покидаю вас.
Слова "Я покидаю вас" больно резанули Кейна. Он и сам не ожидал от себя такой беспрецедентной чувствительности. Клиффорд просто-напросто испугался, что вот сейчас Джулия встанет и уйдёт. Уйдёт из этой лаборатории и из его жизни. День за днём без Джулии.... Нет, этого он допустить не мог. Никакая идея не стоит того, чтобы так мучиться. Кейн не хотел терять Джулию и поэтому, собрав волю в кулак, как-то очень легко и даже весело, будто бы в шутку, произнёс:
- Ну вот, сразу и покидать. Как будто у нас нет никаких других идей и мыслей, кроме чёрного шара. Согласен, это открытие надо законсервировать. Но ведь во время опытов мы нащупали массу новых тем. Одна из них, на мой взгляд, наиболее перспективная, может лечь в основу нового проекта. Например, применение защитного силового поля в народном хозяйстве, других сферах человеческой деятельности, например, в растениеводстве, в хирургии, при строительстве новых сооружений, требующих полной герметизации. А если мы научимся делать силовое поле видимым, то есть не прозрачным, им можно будет заменять стены домов и дорогостоящие тяжеловесные металлические конструкции.
- То есть ты предлагаешь продолжить работу по испытанию силового поля на прочность? - с надеждой в голосе спросила Джулия.
- Вот именно.
- А чёрный шар?
- А чёрный шар пусть себе спокойно отдыхает в своём кубике в объятиях силового поля, - нарочито бодро ответил Кейн. - Не скрою, мне жаль, что приходится бросать столь перспективную тему. Но я не могу не согласиться с доводами Джулии. Если Нулевой Абсолют не трогать, он не причинит вреда. Надо только усилить на всякий случай защиту и спрятать шар подальше от людей. В нашей лаборатории есть подземное убежище. Том, поручаю шар тебе. Вместе с Джулией усиливай защиту, окружай бункер несколькими слоями защитного поля. И чем скорее, тем лучше.
- Мудрое решение, - похвалила Кейна Джулия.
И Клиффорд не смог удержать довольную улыбку, расплывшуюся по его лицу, словно топлёное масло по жареному блину. Так мила и радостна была ему похвала из уст этой девушки. А Джулия будто бы и не замечала, с каким обожанием смотрит на неё начальник.
Лаборатория продолжила опыты с силовым полем. Подсчитывались возможные варианты нагрузок на защитные слои. Шли поиски вещества, способного сделать невидимую оболочку видимой, непрозрачной. Одним словом, коллектив был занят обычной кропотливой научной работой.
Каждый в душе по-своему переживал крах гениальной идеи Клиффорда. Что такое эти силовые поля по сравнению с овладением Великим Ничто?! Амбициозные молодые учёные сожалели об утрате такого эпатажного сенсационного проекта, хотя и понимали резонность принятого руководством решения о его закрытии.
Том думал: "Эх, родиться бы несколько веков спустя. Может быть, научная мысль и достигла бы такого уровня, который позволяет создать противоядие Великой Пустоте. Но сегодня эта идея явно преждевременна".
Джеймс думал: "До чего же умна и рациональна Джулия. Убедить самого отказаться от своего детища! Это не каждому дано. И ведь Клиффорд её послушался. Уж не влюбился ли он в Джулию?"
Фортэ думала: "Мужчины, даже самые умные, как дети. Кейна жаль, уж очень он сросся с идеей Нулевого Абсолюта. Мне казалось, он попрёт напролом. Нет, послушался доводов разума. И вырос в моих глазах. Хорошо, что я вовремя его остановила".
И только Клиффорд по-настоящему страдал. Он-то знал, что не оставит чёрный шар в покое. Что пошёл на хитрость только ради Джулии, ради того, чтобы она не покинула стены его лаборатории. Любовь к женщине на данном этапе пересилила любовь к своей идее. Но это вовсе не значило, что Кейн навсегда похоронит своё открытие. Он отдавал себе в этом отчёт.
ГЛАВА 5. ДЕЛА ЛЮБОВНЫЕ
Раньше в суете лабораторных дел, научных поисков и исследований Кейн находил радость жажды познания, счастливые минуты озарений и был счастлив. Но с недавних пор работа перестала доставлять ему удовольствие. Причиной тому было не только закрытие проекта, но и дела любовные.
Кейн стал замечать благосклонные взгляды Джулии на Джеймса. Ревность страшной глухой стеной навалилась на Клиффорда, не давая ему ни думать, ни дышать в полную силу. Он буквально задыхался, когда Джулия взмахивала чёрным опахалом ресниц, из-под которых её взгляд то украдкой, а то и с бесстыжим любопытством устремлялся к Кольвейну.
А однажды он увидел, как Джеймс, будто невзначай, дотрагивается до руки Джулии, как вспыхивает при этом её взгляд и рдеют румянцем щёки. Как она, тоже будто случайно, опускает руку под стол на колени, а Кольвейн берёт её в свою и нежно сжимает, перебирает тонкие хрупкие пальчики, пока девушка другой рукой усердно водит мышкой, делая вид, что работает с компьютером.
Клиффорду стало неловко, но ещё больше - тревожно за самого себя. Потому что в этот момент он испытал такой невиданный прилив гнева, что ему стоило большого труда сдержать себя, дабы не взять Джеймса за грудки и пинками не выдворить за дверь.
Кейн невероятным усилием воли сдержал свой порыв и сдавленно тихим, но внятным голосом произнёс:
- Джеймс, где отчёт по теме "Гамма-3"? Я до сих пор не вижу его у себя на столе.
Кольвейн многозначительно сжал пальчики Джулии, потом отпустил её руку и отрапортовал:
- Отчёт готов, шеф. Просто забыл отдать до планёрки.
- За забывчивость буду наказывать, - отчеканил Кейн и, подумав, добавил: - Это всех касается.
С этих пор Клиффорд стал пристально наблюдать за Джеймсом и Джулией. Если раньше он даже мысли не допускал об интимной связи этих двоих, то теперь манера их поведения, разговора друг с другом не оставляли никаких сомнений: Джеймс и Джулия были близки.
Это открытие не просто огорчило Клиффорда. Он еле сдерживался, чтобы не нахамить Джеймсу, но понимал, что таким образом только отпугнёт от себя Фортэ.
"Ну что красивого нашла она в этом человеке, кроме смазливой внешности? - думал Кейн, вспоминая слова девушки о желании иметь в окружении умных, добрых и красивых людей. - Да, Джеймс, конечно, умён, в противном случае он не работал бы в его лаборатории. Добрый ли он? Скорее покладистый, мягкий, чем добрый. Красивый? Внешне да. А внутренне?.." Какой Джеймс внутренне, Клиффорд не знал. Но точно знал, что он, Кейн, гораздо умнее Кольвейна, да и добрее, только не добренькой добротой, а справедливой, а если нужно, то и с кулаками.
Клиффорд понимал, что чисто внешне проигрывает Кольвейну. Тот и впрямь откровенный красавчик. Кейн был попроще: без изысканной утончённости лица и бицепсообразной фигуры. Клиффорд отстраненно, как бы со стороны смотрел на своё отражение в зеркале: мужественный подбородок, пронзительный умный и немного жёсткий взгляд. Совсем неплохо для мужчины. Недаром он всегда нравился женщинам. Почему же Джулия предпочла ему слащаво-картинного Кольвейна?
Вечерами, в своей "берлоге", как называл он родовое гнездо, доставшееся в наследство от безвременно умерших родителей, он сидел перед камином, смотрел на жёлто-оранжевые языки огня и думал, думал, думал....
Его деятельная натура не могла так просто смириться с потерей Джулии. И вообще, не слишком ли много потерь свалилось на его умную голову за последнее время? Крах идеи, проекта, любви. И всё разом, в одночасье. Но ведь он не слабак. Он не должен раскисать. Дорогу осилит идущий. Значит, надо драться, идти к намеченной цели.
Цель была поставлена чёткая и ясная - Джулия. Кейн очень точно, без всяких экивоков, сформулировал задачу: чтобы привлечь Джулию к себе, надо отбить её у Джеймса. Средства достижения цели определил попунктно. 1) Развенчать Кольвейна в глазах Фортэ, низвергнуть с пьедестала, на который незаслуженно водрузила его Джулия. 2) Стать в глазах Джулии умнее, добрее и красивее. Как: а) продолжать тайно работу с Нулевым Абсолютом, а когда будет достигнут желаемый результат, сложить лавры победителя к её ногам; б) следить за своим внешним видом; в) оказывать Джулии знаки внимания - цветы, подарки, свидания - и открыть перед ней свои чувства, открыто завоевывать любимую женщину.
Выработанный с научной скрупулёзностью план действий Кейн решил начать осуществлять немедленно. Секунду подумав, он схватил трубку телефона и набрал нужный номер. Нежный, сонливо-тёплый голос Джулии обжёг сердце горячей волной любви и ревности:
- Я Вас слушаю.
- Это я, Джулия, Кейн.
- Кейн? - голос стал твёрже, в нём звучали откровенные нотки недоумения. - Что-то случилось?
- Случилось. Я соскучился по тебе, - выпалил Клиффорд.
- А-а-а... - непонятно протянула Джулия полувопросительно. - Ты, наверное, всё ещё грустишь по своему проекту, да?
- И по нему тоже, - ответил Кейн. - Но больше по тебе.
- Не с кем поговорить, да, Кейн? -в голосе Джулии послышалось сострадание. - Жениться тебе пора, вот что я скажу.
- Я бы с удовольствием, - честно признался Клиффорд. - Пойдёшь за меня?
- Это ты от безысходности, - неумело скрывая зевоту, сказала она.
- Это я от любви - поправил Кейн.
- Смешной у нас какой-то разговор, - пробормотала девушка. - Кейн, для кризиса среднего возраста ты ещё слишком молод.
- Зато для любви в самый раз, - парировал влюблённый, сам удивляясь своей смелости.
- Ну да, в самый раз, - согласилась Джулия. - Только тебе нужно подобрать правильный объект.
- Я уже подобрал. Мой объект - это ты, - будто ныряя с головой в холодную воду, внятно сказал Кейн.
- Это потому, что ты зациклился на нашей лаборатории, а в ней всего одна единица женского пола, - изрекла Фортэ. - Не на кого больше внимания обратить. Буду знакомить тебя с кем-нибудь из своих подруг.
- Не надо, - возразил он. - Я бы хотел для начала лучше познакомиться с тобой.
- Ну, хорошо, - с лёгкой усмешкой сдалась Джулия. - Но можно хотя бы начать знакомиться завтра? Сейчас уже несколько поздно, я вообще-то уже спала.
- Да-да, конечно, завтра, - возликовал Кейн. - Извини, я как-то не посмотрел на время.
- Тогда до завтра, - сказал Джулия.
- До завтра, - эхом повторил Клиффорд.
Это была, безусловно, первая победа. Пока маленькая, не очень яркая, но очевидная. Так расценил Кейн последние слова Джулии.
Чего он достиг? Во-первых, он открылся Джулии и тем самым привлёк к себе её внимание. Во-вторых, Джулия не отказала ему в более близком знакомстве. Значит, у него всё-таки есть шанс. И в-третьих, он, Кейн, этим ночным звонком заставил Джулию думать о себе под другим углом зрения, по-новому. А это уже большое достижение. Ведь она привыкла смотреть на него как на руководителя, генератора научных идей. Теперь посмотрит как на мужчину, причём на мужчину, в неё влюблённого. А это уже гарантия неизбежного духовного сближения.
Так думал Кейн, засыпая в своём просторном, заставленном старинной мебелью, пустом доме. Мысли набегали одна на другую, летели, летели, а вместе с ними летел куда-то образ прекрасной, очаровательной любимой Джулии Фортэ, следящей за ним из-под ресниц сине-зелёным взглядом огромных глаз.
Утром Клиффорд, едва проснувшись, вспомнил вчерашний ночной разговор по телефону. И удивился сам себе. Он хоть и нравился женщинам, был от природы застенчив, а потому не имел большого опыта общения с прекрасной половиной человечества. А ту вдруг такая решительность, такой напор! Поистине любовь творит чудеса.
"Нас формируют обстоятельства, - мысленно рассуждал Кейн, тщательно причёсываясь перед зеркалом. - А обстоятельства сейчас таковы, что медлительность, нерешительность недопустимы. Обстоятельства заставили меня действовать и одновременно скорректировали мой характер и манеру поведения. Теперь я на многое способен. А это уже половина успеха".
Кейну понравилась эта мысль. Он почувствовал себя эдаким героем-любовником, отбивающим любимую женщину у мужа, человеком, способным повелевать судьбами людей. И эта мысль придавала ему значимость, ощущение самоценности.
В лабораторию Кейн пришёл с цветами. Букет нежно-персиковых роз открыто, при всех протянул Джулии.
- Как они прекрасны! - искренне восхитилась девушка.
- Не прекраснее тебя, Джулия.
Джеймс и Том с удивлением смотрели на эту сцену.
- Да ты, оказывается, мастак говорить комплименты, - весело сказал Том.
- И цветы угадал, любимые, Джулии, - криво усмехнулся Джеймс.
- Теперь так будет всегда, - загадочно изрёк Кейн и краем глаза заметил, как похорошела Джулия от внезапно разлившегося по щекам румянца, похожего на его розы.
Рабочий день Клиффорд, как всегда, начал с планёрки.
- Какие результаты показали опыты по "Гамме-4"? - обратился он к Кольвейну.
- Я пока до конца не проанализировал шкалу характеристик, - сообщил Джеймс. - Но навскидку результаты те же, что и позавчера.
- Что значит, навскидку? - металлическим голосом произнёс Клиффорд. - Ты учёный или повар, на глазок отмеряющий щепотку соли для кислых щей?
Том весело ухмыльнулся. Джеймс покраснел. Джулия насторожилась.
- Ладно, Джеймс, - примирительно, но строго заявил шеф, - сегодня будь добр, дай себе труд довести шкалу характеристик до ума.
Перегибать палку было нельзя. Это могло отпугнуть Джулию. Кейн сам для себя решил, что пока будет делать вид, что не знает об их отношениях с Кольвейном. Надо быть осторожным, предельно осторожным. Одно лишнее слово, на полтона повышенный голос, грубая шутка могут испортить дело. А пока всё идёт хорошо, как надо.
После работы Клиффорд хотел проводить Джулию до дома, но, увидев, что у подъезда её поджидает Джеймс на машине, решил проявить осторожность. Одно дело стратегия, совсем другое - тактика. Но к Джулии он всё же подошёл и тихо проникновенно сказал:
- Я надеюсь, что ты не забыла своё обещание?
- Какое? - кокетливо спросила Джулия, прикрывая лицо букетом чайных роз.
- Дать мне возможность познакомиться с тобой поближе, - и уже громче, в расчёте на публику, повелительно заявил: - Завтрашний вечер мой, Джулия. Уговор дороже денег.
Девушка неопределённо хмыкнула и, взмахнув на прощание букетом его роз, побежала к синему "Пежо" Джеймса.
Никто не видел, как, оставшись один, Кейн вернулся обратно в лабораторию, спустился на лифте в подземный бункер и, облачившись в силовой скафандр, зашёл в святая святых лаборатории - туда, где на высоком постаменте стояла прозрачная кубообразная коробка, внутри которой повис чёрный шар Великой Пустоты, Всемогущего Ничто, Нулевого Абсолюта.
ГЛАВА 6. ТОЧКА СИНГУЛЯРНОСТИ
С того дня так и повелось. Утром - цветы Джулии, во время работы - корректно-ехидные замечания в адрес Джеймса, после работы, если Фортэ позволяла проводить себя, - прогулка с Джулией. А потом - возвращение в лабораторию, к чёрному шару, и новые эксперименты и исследования.
Об этих тайных ночных бдениях Кейна не знал никто. Учёный не хотел огласки. Он хотел покорить Джулию внезапным открытием. К тому же справедливо полагал, что, если рассекретится, то навлечёт на себя гнев коллег.
Отношения с Джулией, честно говоря, складывались странные. Девушка не отвергала бесповоротно его ухаживаний, мило улыбалась и нежнейшим голоском благодарила за цветы или подарки в виде духов, дорогой косметики или какого-нибудь модного шарфика. Но когда Кейн пытался оказать ей внимание иного орда - взять за руку, приобнять за плечи, поцеловать, Джулия мягко отстранялась и, потупив глазки, лепетала:
- Ну что ты в самом деле, Кейн... Мне кажется, я не давала повода вести себя со мной вольно.
И Клиффорд отступал. Он боялся нарушить то зыбкое равновесие, которое сложилось в их отношениях, боялся напугать Джулию своим напором, да честно говоря, и сам робел перед ней.
Но больше всего его страшил решительный отказ с её стороны. Уж пусть лучше так, чем никак.
" Наверное, пока ещё не время наступать, - говорил сам себе Кейн. Не следует форсировать события. Девушка должна привыкнуть к его цветам и подаркам, вечерним прогулкам и разговорам. Ведь привычка - второе счастье".
И Кейн ждал, когда она привыкнет и не сможет уже обходиться без его обожания и без него самого.
Что касается чёрного шара, то его приручить тоже пока не удавалось. Клиффорд уже провёл несколько экспериментов с растениями и мышами. Запустив мышь в прозрачный куб с шаром через туннель силового воздействия, он наблюдал потрясающе аномальную картину. Зверёк, соприкоснувшись с чёрным нечто, даже не успевал испугаться. Мгновенная очень яркая вспышка ослепляла куб изнутри, шар будто всасывал в себя этот белый огонь, по крайней мере так это виделось снаружи. При этом шар не двигался с места, не становился ни крупнее, ни меньше. Просто на глазах у ошеломлённого экспериментатора мышь исчезала в чреве белого цвета, а белый свет вместе с мышью - в чреве чёрного шара.
Та же участь постигла и растения, и авторучки, и камушки и любые другие мелкие предметы. Ничего удивительного в этом не было. Вполне прогнозируемый эффект. Но зрелище поражало воображение.
Кейн пытался в минуту, предшествующую аннигиляции, воздействовать на шар лазером, рентген-облучением, током в надежде, что процесс исчезновения материи замедлится. Однако никакие виды облучения желаемого результата не давали. Картина аннигиляции не менялась. Чёрное Ничто всё с той же скоростью поглощало всё сущее на своем пути и продолжало висеть посреди куба, поддерживаемое силовым полем. Великий Нулевой Абсолют был абсолютно неуязвим.
Но где-то на стадии 30-го эксперимента Кейн заметил неладное. Чёрный шар вдруг уменьшился в размере. Сначала Клиффорд подумал, что это обман зрения, однако приборы тоже зафиксировали уменьшение параметров. Листья, камешки, комья земли - всё по-прежнему мгновенно уничтожалось прожорливым шаром. А сам шар раз от раза уменьшался на долю миллиметра. Голодное ненасытное Ничто пожирало плоть и при этом "худело", вне всякой логики и общепринятых законов. Мало этого, оно, Ничто, худея, становилось всё более мощным. Аннигиляция проходила так быстро, что её вспышку уже не мог уловить человеческий глаз. Микромгновенную световую модификацию фиксировало специальное сверхточное оборудование.
Общая картина эксперимента была неправдоподобна, нереальна, такого просто не могло быть. Шар уменьшался в объёме и при этом становился всё сильнее и сильнее. Поглощая доступные ему кусочки пространства, Великое Ничто будто спрессовывало в себе дополнительную энергию, сжималось и становилось более концентрированным, мощным.
Явственное ощущение тревоги на миг парализовало Кейна. Но всего лишь на миг. Как всегда, когда перед ним возникала трудная задача, мозг Кейна, отключаясь на долю секунды, начинал тут же работать с удвоенной силой, ища оптимальное решение. Кейн резко мотнул головой и впился глазами в чёрное мрачное нутро шара. В его взгляде застыл ужас.
И в этот миг пришло озарение, от которого можно было впасть в отчаяние. Кейн с ясностью осознал, что шар, вбирая в себя энергию аннигилируемых предметов, сужается потому, что стремится к точке сингулярности. И как только достигнет её, произойдёт взрыв невиданной по своим масштабам мощности. Никакая силовая защита не выдержит такого удара. Взорвётся не только планета, а вся Вселенная. Взрыв вселенского масштаба, конечно же, породит новую Вселенную, в которой постепенно энергия энтропии, хаоса рано или поздно начнёт превращаться в упорядоченное Мироздание. Точка сингулярности, созданная Клейном, породит новый мир. Но в нём уже не будет ни Джулии, ни Джеймса с Томом, ни самого Кейна, никого из миллиардов людей, живущих на Земле, и бесконечного множества разумных существ, населяющих другие планеты.
Кейн схватился за голову. Что делать?! Он силой своего ума создал абсолютного монстра. Ну зачем, зачем он не послушался Джулию? Как же она была права, настояв на закрытии проекта. К чёрному шару нельзя больше прикасаться. Конечно, идеальный вариант - уничтожить его. Но при всей своей гениальности Клиффорд не знал, как это сделать.
Кейн бессильно опустил руки и застыл в немом осознании ужаса от содеянного.
Учёный с ненавистью глянул на шар. Тот безмолвно и безучастно продолжал парить в облаке защитного поля.
"Наверное, осталось только молиться", - подумал Кейн. И действительно, в этой ситуации ему не мог помочь никто, кроме Господа Бога. Только Господь, этот вечный Абсолютный разум, мог противостоять мощи Великого Нулевого Абсолюта. У человека нет и не может быть таких сил. Человек ничтожно мал в сравнении с этими абсолютными величинами, борьба которых вне человеческого понимания и участия. Ему нечего делать на этом поле битвы, потому что он в сравнении с Ними ничтожно, предельно незначителен, беспомощен.
Кейн поёжился и попятился к двери бункера. Уже наверху, сняв с себя силовое поле, он почувствовал неимоверную усталость. Ему вдруг ужасно захотелось спать, так захотелось, что он даже побоялся сесть за руль своей машины, и вызвал такси, чтобы добраться до дома.
Зайдя в свою спальню, Клиффорд, как сеть, в светло-сером твидовом костюме, скинув только ботинки, плюхнулся без сил на кровать. У него в голове больше не было ни одной мысли. Странная пустота, словно чёрный шар, ровно гудела в недрах его серого вещества. Уставший от перенапряжения мозг требовал покоя и отдыха.
Клиффорд провалился в сон. Впервые за последнее время он забыл позвонить на ночь Джулии. Но последняя мысль, за которую ещё цеплялось его тускнеющее сознание, была о ней: "Надо было слушать Джулию. Какая же она умница, моя Джулия! Моя, моя, моя..."
ГЛАВА 7. ПЕРЕОЦЕНКА
Утро следующего дня принесло некоторое облегчение. Отдохнувший мозг работал ровно и чётко. "Ну и что, собственно, произошло? - стал раскладывать по полочкам сумятицу вчерашних мыслей Клиффорд. - Шар как висел в подземном бункере, так и висит. Только защитное поле я ему усилил. Да, вчера я узнал, что шар стремится к точке сингулярности, то есть к вселенскому взрыву. Но лишнее знание ещё никому не помешало. Точнее, лишних знаний просто не бывает. Просто Нулевому Абсолюту нельзя больше давать пищу для достижения его цели, не надо подпитывать его энергией, выбрасываемой при аннигиляции. Теперь я это знаю. Пусть висит себе в спокойном стабильном состоянии и дальше, пока я не придумаю иной способ его ликвидации. А если даже не придумаю, пусть ждёт следующих поколений умных голов, которые найдут способ бороться с его неуправляемостью".
Эти умозаключения немного успокоили Кейна, и в лабораторию он прибыл почти в нормальном расположении духа. Клиффорд вряд ли понимал, что такое благостное настроение есть ни что иное, как форма самозащиты его психики от перенесённого шока. Он как бы забыл о том, что в подземной части его лаборатории находится бомба замедленного действия, способная взорвать всю Вселенную.
День прошёл на удивление спокойно. Клиффорду даже не хотелось делать уничижительные экивоки в сторону Джеймса.
Кольвейн был удивлён и озадачен поведением Кейна, ибо уже привык к ежедневной прилюдной "порке".
Том Грэйн тоже с удивлением взирал на начальника. Ему не понравилось безобидно-тихое поведение Клиффорда. "Затишье перед бурей", - так охарактеризовал он сегодняшнее настроение шефа.
А вот Джулия поглядывала на Кейна с нескрываемым любопытством. Ей было непонятно, почему он не позвонил ей вчера вечером на сон грядущий, как делал это теперь всегда. Как любая женщина, Фортэ быстро привыкла к знакам особого внимания со стороны Клиффорда и не на шутку встревожилась, когда вечером он не позвонил. Девушка даже подумала, что, возможно, немного влюбилась в своего научного руководителя., раз так переживет из-за несостоявшегося телефонного разговора. Но на сон грядущий, как всегда, вспомнила жаркие объятия Джеймса, прикосновения его рук к её телу, восторженно-обморочный трепет их плоти и поняла, что нельзя немного влюбиться в Кейна, если всё её существо и телом и душой рвётся к самому сильному, мужественному и красивому из мужчин - к Джеймсу Кольвейну. В то время, когда, засыпая , Кейн мысленно повторял"Моя Джулия, моя, моя, моя...", Джулия, сомкнув глаза, шептала; "мой Джеймс, мой, мой, мой!"
Жизнь готовила Клиффорду, увы, неприятный сюрприз. Буквально через несколько дней он должен был прозреть и увидеть истинную картину их взаимоотношений, что называется, без розовых очков. А случилось это так.
Был обычный рабочий день. После планёрки, на которой Джеймс, по обыкновению, получил свою дозу нелестных слов от шефа, встала Джулия.
- Друзья, - возвестила она, - у нас с Джеймсом есть для вас сообщение. Кольвейн, ну давай же, вставай, скажи своё веское слово.
- Я буду краток, - поднимаясь со стула, заговорил Джеймс. - Уважаемые коллеги, мы с Джулией приглашаем вас на нашу свадьбу. Дату и время я сообщу дополнительно.
- Это мы вас пока предварительно приглашаем, - блестя глазами и розовея лицом, залепетала Джулия. - Свадьба ещё только через три месяца. Мы хотели раньше, но так положено. Хотя я не понимаю, к чему выдерживать молодых, как вино в бочке. Мы же взрослые люди, мы любим друг друга, и решение наше не спонтанное, а вполне осознанное. Ближе к дню бракосочетания мы пришлём вам пригласительные на свадьбу. И, пожалуйста, никаких отказов. Специально сообщаем загодя, чтобы все имели возможность спланировать время и свои дела.
Джулия говорила, говорила, дробно рассыпая вокруг себя слова и улыбки. А Кейн с застывшей нелепой ухмылкой на лице смотрел на неё и не мог понять, что это происходит вокруг него. Какая свадьба? Какие пригласительные? Почему?
Том Грэйн, заметив странное выражение лица Клиффорда, с опаской спросил:
- Кейн, что с тобой? Сними эту дурацкую улыбку и надень новую. Эта тебе не к лицу. Эй, Кейн, очнись! Я понимаю, ты влюблён в красавицу Фортэ. Но ты же не мог не видеть, что они вместе. Дело давно шло к свадьбе.
- Да, да, - машинально произнёс Клиффорд. - Поздравляю.
С этими словами улыбка сползла с его лица. Он развернулся и вышел из кабинета.
- Уф-ф, - вытер пот со лба тыльной стороной ладони Джеймс. - Я думал будет хуже.
- Ну что ты, наш Кейн вполне адекватный человек, он умеет владеть своими эмоциями, - заглядывая в глаза жениху, произнесла Джулия.
- Не сказал бы, - усмехнулся Кольвейн. - в последнее время он вёл себя, как... маньяк.
- Согласна, Кейн был чрезмерно настойчив, но границы дозволенного он не переступал. Его просто заклинило на мне, - в голосе Джулии слышались нотки царственного превосходства.