Как говорится, если какую-то проблему ты не можешь решить, с этим надо переспать. Егор так и сделал. Нет, не специально. Просто наутро следующего дня все мысли о том, что Вера-соседка и Вера Сазонова могут быть одним человеком, показались настолько бредовыми, что даже стыдно было за то, что накануне они вообще каким-то чудом взбрели в голову. Оставалось только радоваться, что ни одной из Вер Егор не задал прямого вопроса на эту тему - вот уж точно выставил бы себя идиотом! А потом бы наверняка думал, что его именно поэтому начали избегать, потому как Сазонова куда-то запропала, а Вера (которая все же настоящая, реальная Вера) тоже появлялась на балконе редко и ненадолго. Все свободное время она сидела над чужими курсовыми и дипломами. Заказов понабрала много, а вот времени на все не хватало, потому, помимо послеболезненной худобы, которая понемногу, но сходила, у нее под глазами появились еще и темные круги от недосыпа.
Егор жалел ее, но помочь ничем не мог. Ну почти. Еду в последние недели готовил почти всегда он - на двоих. Его стряпня, конечно, и рядом не валялась с кулинарными шедеврами Веры, но он старался, частенько выискивал в интернете рецепты из разряда "просто и вкусно" и готовил по ним. А Вера всегда говорила, что ей все нравится.
Ближе к концу мая она наконец разгребла большую часть своих завалов и сварила невероятно вкусный борщ. Ну или просто Егору он показался таким - с непривычки после собственных кухонных ужасов.
- Как у тебя это получается? - спросил он, чуть щурясь от солнечных лучей. День теперь стал длинным, и небо окрашивалось в закатные - как сейчас - тона почти в девять вечера. Но супам на ужин Егор уже давно перестал удивляться.
- Что? - удивилась Вера, подняв голову от тарелки с борщом, стоящей на табуретке.
- Так вкусно готовить.
- Ой, да обычно я готовлю! - усмехнулась она. - Просто не запариваюсь. Кинула мясо в кастрюлю с водой, пока варится - делами своими занимаюсь. Если не услежу и вода выкипит, новой доливаю - и вперед! А потом овощей быстренько нарежу - и в бульон, даже пережарку не всегда делаю.
Егор улыбнулся. В этом была вся Вера: в ее легкости в отношении всего.
- Моя мать бы с ума сошла, если бы увидела, что ты так готовишь.
- Ой, у моей бабушки тоже все было строго по рецептам, - махнула рукой Вера. - До сих пор ее огромные тетрадки с записями храню. Не пользуюсь, а выкинуть жалко. Она рецепты по всем знакомым собирала, из газет и журналов переписывала, все строго с количеством ингредиентов и временем приготовления. Шаг вправо, шаг влево - расстрел. - Вера рассмеялась. Золотистые отсветы заходящего солнца играли на ее лице, а волосы в них отливали оттенками меди и шоколада. - Представь, как ей плохо становилось, если я при ней начинала хозяйничать у плиты! Две женщины в доме - уже бомба замедленного действия, а если они еще и в одной кухне, то все - искра, буря, безумие.
Егор тоже рассмеялся.
- Да уж, с моей матерью ты бы точно не ужилась.
Вера кашлянула, поперхнувшись борщом, который только успела отправить с ложки в рот.
- А надо было... бы?.. - хрипло поинтересовалась она, покосившись на Егора.
Он медленно опустил свою ложку в тарелку и выпрямил спину, растерянно глядя на Веру. На прошлой неделе он уже разок умудрился неудачно пошутить в похожем стиле, выдал что-то в духе: "У нас с тобой почти как в настоящей семье: готовим друг для друга, посуду моем". Вера тогда отмахнулась, мол, у членов семьи одна крыша над головой не только на балконах, но заметно напряглась. Как и сейчас.
А Егор не знал, что делать со своим языком. Обещал же ей дружбу... ну ладно, не прямо, что буквально обещал, но дал понять, что на большее не претендует. И сам же то и дело городил лишнее.
- Да нет, конечно, не надо, - торопливо принялся оправдываться он. - Я просто так сказал. Потому что речь за готовку зашла. Даже не знаю, почему вырвалось...
Вера покивала, дескать, достаточно, верю. Хотя, конечно, это была неправда. Не верила, и это видно было по глазам.
Вера, как только разгреблась с делами, снова решила собрать друзей. Естественно, и Егору сказала, что он может присоединиться. Тот вечер был теплым, и Вера была в легкой майке на тонких бретельках, одна из которых то и дело спадала с плеча, а сквозь ткань можно было без особого труда рассмотреть очертания грудей. И Егор не то чтобы не смог отказаться, даже на туманный ответ в духе "посмотрю по ситуации" как-то не повернулся язык.
- Слушай, Вер, давай я тебе свою карточку дам, а ты купишь мне того пива. Ну помнишь, которым в прошлый раз угощала, - сказал он.
Вера окинула его удивленным взглядом и, поправляя опять упавшую с плеча бретельку, рассмеялась.
- Ты что, серьезно придешь?
Егор поймал себя на том, что "придешь" в отношении него звучало как-то странно. Он вообще до сих пор сам для себя не разобрался, как быть с глаголами, обозначавшими перемещения в пространстве. Мотаясь по больницам, он встречал разные мнения. Кто-то говорил, что инвалидная коляска ничего не меняет, и если уж есть устоявшиеся и всем понятные фразы, то не важно, что на самом деле ты приходишь куда-то не на своих ногах. А кто-то не стеснялся называть вещи своими именами - есть средство передвижения, значит, "приехать", "подъехать" - и все прочие производные от этих слов. Егор потер друг о друга взмокшие ладони и просто кивнул Вере.
Ее друзей в большинстве своем он не мог запомнить ни по реальным именам, ни по ролевым. Да, были Кейн с Алвэ и Тингол, которых он уже знал. Ярвин, по счастью, не смог прийти, об этом обмолвился кто-то из присутствующих. От такого известия полегчало: быть может, в этот раз обошлось бы и без склок и обид, но именно этого человека видеть не хотелось. И без того Егор после каждого приветствия и нового знакомства прикладывался к бутылке с пивом. И хорошо, что оно брало на раз-два. Странный, непривычный вкус - и такие же ощущения. Опьянение наступало не так резко, как от водки, будто щелкнули выключателем - и готово, нет. В голове была приятная муть, зато все внутри расслаблялось - и мышцы, и нервы. Егор даже поймал себя на том, что улыбается, когда с ним здоровались или пожимали руку - если на балкон заходили мужики. И даже не сразу отметил другое - то, чего и следовало ожидать: после дежурных фраз в духе: "Привет! Я такой-то", - от незнакомых или: "Как дела? Нормально? Ну и хорошо!" - от тех, с кем довелось познакомиться в прошлый раз, все шло по накатанной схеме: все натянуто улыбались и отводили глаза. А потом и вовсе старались убраться с балкона под разными предлогами. И плевать, что на улице стояла жара и духота, а в квартире и подавно хуже - все предпочитали толпиться там. Вера удивлялась, что они там забыли, но отговорки находились у всех. Понимала ли она, в чем дело, неизвестно. Зато Егор понимал - дело в нем: здоровым и полноценным неприятно смотреть на инвалида. Так было и будет всегда.
Только Мак стал исключением. Он, как пришел и со всеми поздоровался, сразу же пристроился возле Егора, вплотную к перегородке между балконами. Они вместе покурили, пока Вера носилась туда-сюда, то открывая домофон, то выдавая чашки и стаканы вновь пришедшим. Сначала попросту молчали, а потом Мак рассказал что-то про работу, мол, задерживался всю неделю, потому что одна из фирм, поставлявших технику, облажалась и покупатели один за другим тащили в сервисный центр бракованные товары. А потом и вовсе стек - именно так все и выглядело, несмотря на его несуразную фигуру - вниз по балконному ограждению и уселся прямо на пол, вытянув перед собой ноги, и принялся рассказывать Егору все подряд - про недовольных клиентов, про недалеких коллег, которые даже близко не могли выявить причину поломки, про какие-то нюансы ремонта, в которых Егор ровным счетом ничего не смыслил.
Еще одним гостем - вернее, гостьей - задержавшейся на балконе всерьез и надолго, стала одна из Вериных подруг, которую Егор впервые видел. Ее звали Ирина, и по обрывкам фраз он понял, что это было ее единственным именем. К ролевому движению, в отличие от прочих, она никакого отношения не имела, а с Верой познакомилась, кажется, на старой работе. Выглядела она простовато: в цветастом платье с глубоким декольте, распущенными длинными, выкрашенными - именно выкрашенными, судя по светлым бровям - темными волосами и ровно подстриженной челкой, которую она то и дело поправляла, чтобы лежала ровно на лбу. Ирина притащила с собой две бутылки вина, которые прижимала к себе, словно родимых, выглядела очень издерганной и шепотом (но Егор сумел расслышать) заявила Вере, что ей очень нужно поговорить.
- Ты представляешь, он меня к тебе отпустил. Вот просто взял - и отпустил! Даже не спросил, сколько там будет мужиков и буду ли я пить... и вообще! Я уже три часа назад из дому ушла, а он даже ни разу не позвонил и не спросил, где я и когда вернусь! - ныла Ирина спустя примерно полчаса, сжавшись в Верином кресле и вцепившись пальцами в хрустальный бокал на высокой ножке, наполненный красным сухим. Этот бокал Вера откопала специально для нее среди посуды, доставшейся по наследству от бабушки.
- Я не поняла, а ты что, приходить ко мне не хотела? - вскинула брови, с усмешкой посмотрев на приятельницу, Вера. Она сидела на перилах, упираясь босыми пятками в поперечные пруты решетки балконного ограждения, и курила.
- Хотела, конечно! Ты чего, Верунь? - вскинула голову Ирина. - Но просто понимаешь, Вадим себя раньше так не вел. Вечно телефон обрывал звонками и смсками, а сейчас - тишина! Ну ты же сама помнишь, даже тебе на телефон звонил.
- Помню, - вздохнула Вера и, сделав долгую затяжку, выпустила дым изо рта большим туманным облачком, рассеявшимся где-то в сумерках, которые уже заметно сгущались, превращаясь в темноту. - Только ты же сама, Ир, раньше всегда жаловалась, что Вадим тебе вздохнуть спокойно не дает. Теперь вот дал, а ты недовольна.
- Ну да... - растерялась Ирина и залпом допила остатки вина из бокала. - То есть нет. Я же не хотела, чтобы так, чтобы вот настолько ему было все равно.
- Он просто тебе доверяет! - выкрикнул с порога кухни Кейн. Он снова сосался со своей Алвэ, и Егор, если поворачивал голову в их сторону, мог наблюдать весь этот крайне откровенный процесс. Если эти двое жили вместе, как говорила Вера, то чего им вообще не хватало? Неужели дома нельзя нацеловаться и натрахаться? Зачем показывать людям всю свою страсть?
- Да при чем тут доверие? - фыркнула на Кейна Ирина и, подняв с пола бутылку, плеснула себе еще вина в бокал. - Тут не доверие, а равнодушие. И мне кажется, что это все... конец наших отношений... - Голос сорвался, Ирина всхлипнула и приготовилась расплакаться, как показалось Егору. Но хлебнув пару глотков вина, она сдержалась.
- Ага, ревнует, значит, любит! - с усмешкой ввернул Тингол. Он стоял на другом конце балкона, откинувшись поясницей на перила, и флегматично дергал за язычок чайный пакетик, который болтался в кружке с кипятком.
Вера поджала губы и кинула на него короткий, но очень выразительный взгляд. Тингол закатил глаза с видом "молчу-молчу" и отвернулся.
Снова затянувшись сигаретой, она закинула ногу на ногу. Егор чуть не подавился пивом при этом, но Вера даже и не думала падать с перил. Зато ее ноги в коротких шортах - этот вечер выдался не только жарким, но еще и очень душным - смотрелись... потрясающе!
- И, в общем, залезаю я в биос, а там... - жужжал Мак.
Егор слушал его, всеми силами изображая интерес (не обижать же человека!), то и дело кивал и иногда задавал уточняющие вопросы, когда ловил на слух совсем уж зубодробительные фразы. А Маку, казалось, только то и было нужно, он расходился все сильнее. Даже в последнее время принялся размахивать руками так, что то и дело цеплял Веру за щиколотки, а потом торопливо извинялся.
- Ой, ну стали прямо на проходе, ни пройти, ни проехать, - шикнула на Алвэ и Кейна какая-то девица - то ли Лора, то ли Лара, невысокая рыжуха с короткой стрижкой. Егор видел ее второй раз, и оба раза она даже представилась, но имя так и не отложилось в памяти.
Сладкая парочка ушла из дверного проема в кухню, а на балкон вывалились несколько человек, чтобы покурить.
- Райна, что-то давно ты нас не звала. Совсем про нас забыла? - шутливо поинтересовалась Лора-Лара у Веры.
- Да нет, почему забыла? Просто дел было выше крыши: на работе... - Вера начала было рассказывать, но рыжуху окликнул один из мужиков. Оказалось, ее звали Лорис, Егор отметил это для себя и постарался запомнить. Мужик попросил зажигалку, и эта бойкая мадам тут же отвлеклась на него и на разговор со своей компашкой.
Вера смолкла, пару раз куснула губу и отвернулась. Но при этом Егор не заметил в ее лице какой-то обиды или разочарования. Вера посмотрела на Ирину, которая во время всей суеты успела опрокинуть в себя целый бокал вина, и теперь взяла в руки бутылку, чтобы наполнить его снова.
- Ну почему сразу конец, Ириш? - с теплотой поинтересовалась она. - Вадим вообще давно себя так ведет?
- Давно, - тихо призналась Ирина, подливая себе вина. - Уже не первый месяц. Я не знаю, что это. Я уже все перепробовала: домой с работы позже приходила, у матери стала чаще ночевать, смс-ки ему пару раз скидывала в духе: "Да, встречаемся, как договаривались. Чмоки", а потом сразу следом: "Ой, извини, это не тебе, ошиблась номером". Ну чтобы, знаешь, подергался, подумал, кому это я так пишу? Подруге или какому-то мужику? И что ты думаешь? Ничего! Вот вообще ничего! - в отчаянии воскликнула Ирина.
- Как? Совсем? - опешила Вера.
Ирина замялась.
- Ну нет... После смс-ок дома допрашивал, с кем встречалась. Я говорила, что не его дело или что с подругой. Пару раз даже поругались из-за этого. И на то, что я дома реже бываю, Вадим тоже ругался. - Заметив удивленно приподнятую бровь Веры, Ирина осеклась и тут же поторопилась пояснить: - Но все совсем не так, как раньше! Раньше он бы с меня с живой не слез за такое. - А потом обреченно добавила: - Мне кажется, у него появилась любовница.
- Ой, ну не пори горячку! - покачала головой Вера и соскочила с перил, чтобы затушить сигарету в пепельнице. - На Вадима это не похоже. Или ты чего-то недоговариваешь?
Ирина помотала головой.
- Больше ничего. Я все проверяла - и звонки, и смс-ки, и даже переписку в соц. сетях - ничего.
- Не женщина, а ФСБшник, - снова не удержался от комментария Тингол. Он присоединился к компании курильщиков, хотя и показывал всем своим видом, что сигаретный дым ему поперек горла стоит.
- Вадим что, просто так взял и стал себя адекватнее вести? - проигнорировав его комментарий, спросила Вера у Ирины. - И совсем ничего между вами перед этим не происходило?
Та задумалась и покрутила бокал в руках.
- Ну вообще-то, кажется... Кажется, все началось после того, как мы помирились после... ну ты помнишь, после того, как он меня из дома выгнал.
Егор вскинул голову и с интересом посмотрел на Ирину. Получается, это та самая подруга, которая ночевала у Веры тогда, в конце марта, и из-за которой было столько копий переломано на тему женской корысти. Вроде прошло всего несколько месяцев, а кажется - целая вечность. Вспоминать тогдашний спор было и стыдно, и странно. Теперь бы язык не повернулся обвинять Веру в чем-то подобном. Да и Ирина не походила на жуткую стерву, которая живет с мужиком ради квартиры и денег, а ее беспокойство из-за отсутствия ревности Егор вообще хорошо понимал. И уж точно отношения Ирины с ее мужиком казались куда более нормальными, чем у Кейна и Алвэ!
- Эй-эй! Слушай дальше, - окликнул Мак Егора. - Подключаешь, в общем, эту вундервафлю к компьютеру - и готово!
Когда Егор отвлекся совсем уж явно, Мак как раз рассказывал про какую-то штуковину, которую он с коллегами из сервисного центра от нечего делать собрал на работе из дисководов и еще каких-то деталей.
- А? Что готово? - спохватился Егор.
- Рисует! - с видом довольного изобретателя, демонстрирующего восхищенной публике плоды своих трудов, объявил Мак. - Сейчас покажу. - Он привалился боком к решетке между балконами, чтобы вытащить из заднего кармана телефон.
- Ириш, так Вадим, может, потому и начал свою ревность в узде держать, а? - Вера присела на подлокотник кресла и обняла подругу за плечи. - Понимает, что в тот раз сильно накосячил, и хочет загладить вину. Боится, что ты и так его не простила, а если он еще и ревностью тебе будет мозги полоскать, станет еще хуже.
- Правда? Я не подумала... - растерянно хлопнула ресницами Ирина.
Вера пожала плечами:
- Ну я могу и ошибаться.
- Смотри! - Мак сунул Егору в руки телефон, на котором включил видео: небольшой агрегат, собранный из кучи проводков и железячек, рисовал на листе бумаги фломастером, закрепленным на длинной подвижной струбцине, какие-то контуры. Поначалу неясные, в конце они сложились в схематичное изображение летящей в пинке ноги и трех отскакивающих в сторону от нее членов.
- Это что? - удивленно глянул на Мака Егор.
- Герб Ордена Прокрастинации, - гордо ответил тот.
- Прокрасти... что? - Это слово даже выговорить было трудно.
- Прокрастинации, - терпеливо пояснил Мак. - Это научное название процесса пинания хуев.
- А-а, понятно... - задумчиво произнес Егор, возвращая телефон Маку, и отхлебнул еще пива. Эскапизм, теперь вот прокрастинация... какие еще умные слова предстоит узнать, чтобы окончательно почувствовать себя идиотом?
- И вообще, Ириш, - сказала Вера и взяла с табуретки свою бутылку с пивом, - поговори ты лучше со своим Вадимом начистоту. Какой смысл гадать на кофейной гуще? Если задаться целью, можно найти подтверждения любой теории - и про измены, и про чувство вины. А потом окажется, что ты себя только сама накрутила, со зла наворочала дел, и отношения снова полетели к чертям.
Ирина посмотрела на нее с удивлением, а Егор усмехнулся: да уж, по части накручивания себя он и сам был мастер. Одна идея, что Сазонова может жить по соседству, чего стоит! Не говоря уж о странных переменах в отношениях, такое кого угодно могло напугать. Света, помнится, тоже любила обидеться на что-то, а потом встать в позу, ходить по неделе с оскорбленным видом или вообще устроить молчаливый бойкот, а Егору оставалось только гадать, что на сей раз он сделал не так. Сама она не говорила, а на его вопросы отвечала, мол, а ты разве сам не знаешь? Егор мучился, ломал голову, просил прощения, не зная за что, искал встреч и пытался ее всячески задобрить: цветами, конфетами, походами в кино.
- Ну что же мне, так и спросить: Вадим, ты мне изменяешь? - возмутилась Ирина.
- Да нет, - вздохнула Вера, закатив глаза. - Зачем сразу лезть в бутылку? Поговори с ним, как со мной сейчас. Скажи, что видишь перемены и что тебя это беспокоит. Только без истерик и наездов, Ириш. Вадим у тебя, конечно, тот еще кадр, но не идиот. Я уверена, он сам будет рад, если все прояснится.
Ирина задумалась на пару минут, а потом покивала:
- Хорошо, я попробую.
Егор опрокинул бутылку вверх дном, допивая остатки пива.
- Сейчас еще принесу, - сказала Вера и, соскочив с подлокотника кресла, упорхнула на кухню. Оставалось только поражаться ее внимательности - не только в отношении Егора. Он заметил, что и с другими своими гостями она вела себя так же.
Ирина, оставшись одна, явно чувствовала себя не слишком уютно: в этой компании она не была своей в доску - как и Егор. Но на Егора она старалась не смотреть так же старательно, как и остальные. Может, даже больше остальных.
- Вы хорошие собеседники. Оба, - выдал наконец он.
Егор глянул на него как на идиота, в этот раз даже не боясь обидеть. Ну серьезно, где Егор, а где хороший собеседник?
- Да нет, правда, чувак! - рассмеялся Мак. - Вы оба умеете слушать. Вот я тебе весь вечер сегодня всякую дичь затираю, которая тебе сто лет не нужна. А ты меня слушаешь и на хрен не шлешь. Вера такая же.
Егор хотел было ответить, что внимательно слушать - еще не значит быть хорошим собеседником (тем более Мака, говоря по правде, он не особо внимательно слушал), но тут появилась Вера, а толпа курильщиков ломанулась с балкона в квартиру со смехом и комментариями.
- Ой, Райна, я у тебя на кухне телефон на зарядку кинула, а он не але! - крикнула изнутри Лорис.
- Конечно, не але, у меня же розетка не работает! - усмехнулась Вера и протянула Егору бутылку пива.
- Ну что ж ты не сказала! - бросила ей Лорис. Она прошествовала из кухонных дверей через балкон в дверь, ведущую в спальню, с телефоном и зарядкой в руках.
О том, что у Веры перестала работать розетка, Егор знал уже пару недель. Сама она в нее лезть побаивалась, хотя и рассказывала, что все люстры в квартире вешала и подключала сама, а вызвать электрика у нее руки не доходили. Егор предлагал варианты: попросить Михалыча или попробовать починить ее вместе с Верой, чтобы она эту самую розетку раскрутила и рассказала или хотя бы сфотографировала на телефон, что там внутри. Егор, спасибо Светиному отцу, худо-бедно разбирался в электрике и думал, что сумеет что-то подсказать. Лучше было бы, конечно, сделать все самому, но тогда бы пришлось как-то добираться в квартиру к Вере, и без ее участия бы не обошлось. А Егору меньше всего хотелось, чтобы она видела, как он корячится по ступенькам на инвалидной коляске, еще бы наверняка помочь решила - тогда бы вообще оставалось хоть сквозь землю провалиться.
- А что ж ты не посмотрела, что телефон не заряжается? - развела руками Вера, но услышала ее Лорис, скрывшаяся в спальне, или нет, было уже непонятно.
Вера снова присела рядом с Ириной, а Егор испытующе посмотрел на Мака.
- Что? - хлопнул глазами тот.
- Ты же разбираешься в технике, ну проводки там всякие, да? - спросил Егор.
Мак развел руками и энергично покивал.
- Ну так почини розетку Вере.
- Что? - опешил Мак. - Прямо сейчас?
- Ну, а когда? - огрызнулся на него Егор. - Через неделю, что ли?
Вера с Ириной вскинулись и удивленно посмотрели в его сторону. Разговор они, похоже, не слышали, но среагировали на возмущенный тон.
- Да? Ну ладно. Сейчас... - Мак сдался легко и быстро, Егор не ожидал такого. Неуклюже, пошатываясь и цепляясь рукой за решетку, он поднялся с пола. - Верунчик, а где у тебя инструменты, а?
- Ты чего это надумал?! - Вера уронила руки, в одной из которых держала бутылку с пивом, оно даже слегка плеснулось через край.
- Как чего? Сервисное обслуживание у твоей розетки проведу, - подбоченившись, заявил Мак.
- Ты с ума сошел? - Вера и впрямь глянула на него как на умалишенного. - Ты же пьяный! А если тебя током ударит, мне что потом, скорую вызывать?
- О-о! Подумаешь, пьяный! - фыркнул Мак. - Мастерство не пропьешь! - Он гордо воздел указательный палец вверх и, пошатываясь, бодро и целеустремленно прошествовал на кухню.
Вера с Ириной переглянулись. Егору тоже достался многозначительный и далекий от восхищения взгляд. Вера вздохнула, покачала головой, но все же спрыгнула с подлокотника кресла и ушла вслед за Маком в квартиру.
- Спасибо за розетку. - Вера вернулась на балкон после того, как закрыла дверь за последними гостями. Егор за это время тоже успел смотаться к себе в квартиру - до туалета - и снова выбрался на балкон. Почему-то он не сомневался, что Вера туда опять выйдет.
- Да я-то что? - пожал плечами он. - Тебе же ее Мак починил.
Вера усмехнулась, опустив глаза.
- Сам бы он не догадался.
Егор отвернулся. Посмотрел на небо - темное и чистое, даже созвездия можно разглядеть, только еще бы знать их, хоть какие-то, кроме Большой Медведицы. "Это самое простые созвездия, - говорила мать, когда он был еще совсем маленьким. - Они как ковшики, смотри: бадейка и ручка. Поменьше - медвежонок, Малая Медведица. А побольше - его мама, Большая Медведица". Егор всегда старательно рассматривал светлые точки на небе, там, куда мать указывала пальцем, но среди россыпи звезд медвежонка никогда не находил. Он мерещился то в одном месте, то в другом и вечно ускользал, метаясь по небу.
Достав сигарету из пачки, Егор закурил. Инвалидную коляску он придвинул ближе к балконному ограждению и вытянул руки перед собой, уложив локти на перила.
- Ну что, не пожалел, что вышел сегодня ко всем? - спросила Вера. Она стояла вполоборота, спиной к балконному ограждению, оперевшись о перила локтем левой руки.
Егор покачал головой, пытаясь сам для себя найти ответ.
- Кажется, об этом пожалели твои гости, - наконец сказал он после того, как затянулся сигаретой и выпустил дым изо рта.
- С чего ты взял?
- С чего? - вскинулся Егор. - А ты разве не заметила, как они прятались в квартире, как старались не смотреть в мою сторону?
Вера вздохнула, запрокинув голову. Ее волосы рассыпались по плечам и коснулись обнаженных в открытой майке лопаток.
- Заметила, - кивнула она, снова посмотрев на Егора. И, помолчав, добавила: - Раз уж за это зашел разговор, то мне бы хотелось узнать, что ты по этому поводу думаешь?
Такой тон Егору совсем не понравился. Вера снова включила режим преподавателя, а чувствовать себя студентом на зачете не то что не хотелось, это было попросту несправедливо! Почему он, Егор, должен отвечать на такие вопросы, если причина не в нем, а в Вериных друзьях? Почему она их не спрашивала, в чем дело?
- Что я думаю? - Он хотел, чтобы его слова прозвучали сухо и равнодушно, но голос сорвался на возмущенный крик. Все-таки выпитое давало о себе знать, и заводился Егор с пол-оборота. - Я им всем противен, вот что! Потому что я инвалид, а они здоровые! Потому что в любом другом месте они постарались бы обойти меня по большой дуге и сделать вид, что вообще не видели.
- Егор... - начала Вера, но облизнула губы и больше ничего не сказала. Похоже, не смогла подобрать слов.
Зато она перегнулась через перила, взяла из его руки сигарету и, сделав долгую затяжку, вернула назад. Этот жест каким-то странным образом отрезвил, и теперь вместо кипящего возмущения внутри разлилось что-то до дрожи сладкое и еще приятно жгло кожу на пальцах, там, где их коснулась Вера. Егор вертел так и этак сигарету и изо всех сил давил глупую улыбку, которая норовила вылезти на лицо.
- Егор, отчасти ты прав. - Кажется, Вера все-таки собралась с мыслями. Она развернулась и, наклонившись, облокотилась о перила. Теперь ее поза походила на Егорову. - Прости меня за прямоту, но людей действительно пугают те вещи... которые пугают: смерть, неизлечимые болезни, увечья... да много чего. Одно дело знать, что такое просто есть - как факт, но вроде как далеко от тебя и вообще не касается. А другое - увидеть собственными глазами. И то, что люди не задумываются о плохом, пока не столкнутся с этим - нормально. И да, когда люди видят... инвалида, - Вере явно непросто далось это слово, - они проецируют это на себя, на своих близких. И это страшит и смущает, вызывает жалость или неприязнь, или все сразу и вместе. Так мы все устроены. Закрыться, отвернуться, сделать вид, что ничего нет - всего лишь защитная реакция, потому что... ну потому что это действительно очень тяжело. И с этим ничего нельзя поделать. Дело не в тебе и не в том, что к тебе плохо относятся, как ты говоришь, здоровые. Дело в подсознательных страхах, а с ними бороться сложно.