Егор никогда еще не рисовал Веру с сигаретой в руках, но сейчас почему-то решился. Да, она курила, и, хотя, может быть, это не красило девушку, как он всегда считал раньше, он и сам не был поборником здорового образа жизни. В последние семь лет - уж точно.
Веру он нарисовал почти в профиль, с лишь слегка повернутой в сторону зрителя головой. Сигарета дымилась в тонких длинных пальцах почти у самых губ. А дым свивался клубами и сплетался с чуть вьющимися, растрепанными в стороны невидимым ветром локонами.
Ветер - самый что ни на есть настоящий - был бы сейчас не лишним. С утра жара стояла дикая, Егор проснулся задолго до будильника от палящего солнца, обжигавшего щеку и плечо - вот уж когда довелось пожалеть, что перестал держать шторы задернутыми! - и это был еще самый рассвет! День в сравнении с ним оказался и невыносимым совершенно. Пот лился градом, дышать было нечем - разгоряченный, пропитанный какой-то ненормальной влажностью воздух казался вязким, почти недвижимым, даже в легкие его удавалось затянуть с трудом.
Егор весь день был как на иголках, переживая, что на взмокшем теле могут появиться раздражения, а после них - и вовсе пролежни. К великому счастью, эта дрянь не была его частой проблемой, и врачи утверждали, что это еще одна вещь, в которой ему крупно повезло - остались сохранными трофические волокна спинного мозга (Егор хорошо помнил это название, хотя и не знал зачем). Он с ужасом вспоминал, как одного парня, с которым довелось лежать в одной палате с неделю (потом его то ли выписали, то ли куда-то перевели), регулярно кромсали ножницами и обрабатывали глубокие полости в теле всеми возможными препаратами в самых излюбленных пролежнями местах - на крестце, ягодицах, на пятках. Впрочем, кромсали несколько раз и самого Егора - в первый месяц после травмы, еще в военном госпитале, и потом, уже после смерти матери, когда он запускал себя настолько, что не мог справиться с последствиями сам, приходилось звать на помощь Димку, а Димка звал уже врачей.
Егор не допускал такого уже давно и точно не собирался делать это сейчас. Сколько раз за день пришлось обтираться влажным полотенцем, сложно было и посчитать. А руки уже болели от напряжения: он то и дело отжимался от подлокотников коляски, чтобы снизить нагрузку на задницу и бедра и обеспечить приток крови к коже. Это упражнение вообще было из тех, о которых никогда не стоило забывать, сейчас - особенно.
Правда, рисовать с уставшими руками было задачей не из легких - пальцы плохо слушались и то и дело выводили неверные линии. Приходилось раз за разом подправлять, раздраженно разминая кисти. Нанося на рисунок последние штрихи, которые более четко выделяли контуры носа и глаз, Егор наконец вошел во вкус и так увлекся, что перестал замечать все вокруг. И не сразу понял, что донесшиеся до него несколько тихих щелчков и такой же тихий протяжный скрип - это звук открывающейся двери - входной. Только когда Димкин голос окликнул его по имени, Егор вздрогнул и уронил карандаш на стол.
- Эй, ты там живой? - выкрикнул Димка из коридора.
- А ты как думаешь? Тут, может, и воняет, но явно не трупом, - пробурчал Егор. Он всегда ненавидел, когда его отвлекали от рисования, и ничего не мог с собой поделать - будто его вырывали из сладкого, сказочного сна в серую реальность, где ждали школа, универ, армейские будни или больничные процедуры, как это частенько оказывалось по пробуждении от сна настоящего.
Егор торопливо развернул инвалидную коляску, но в коридор выбираться не потребовалось - Димка уже был на пороге комнаты. Укоризненно покачав головой, он сказал:
- Мог бы хотя бы сделать вид, что рад меня видеть. Приличий ради.
Егор виновато отвел глаза - по Димке он действительно соскучился и ждал его возвращения. Но не настолько внезапно!
- Приличий ради и ты бы мог позвонить и сказать, что собираешься в гости, - ворчливо парировал Егор. - Я вообще-то думал, что ты все еще в Италии.
- Я говорил тебе, что вернусь через пару недель, - пожал плечами Димка. - Как раз две недели назад.
Все верно. Говорил. Во время короткого сеанса связи по Скайпу, во время которого они успели-таки поругаться. Димка в тот раз позвонил в начале дня - как назло, после визита Михалыча, который проторчал у Егора до самого утра. Егор был еще знатно пьян, а какой черт его дернул принять входящий вызов вместо того, чтобы выключить компьютер и лечь спать - вообще неизвестно. Димка устроил очередной разнос на тему алкоголизма, от которого чуть не лопнула и без того гудящая Егорова голова, и был послан куда подальше со всеми проповедями и моралями.
- А у тебя почище стало, - отметил Димка, заглянув в кухню, а затем все же шагнул через порог - в спальню.
- Ревизию проводить будешь? - настороженно поинтересовался Егор.
Димка и впрямь имел привычку соваться во все закутки и проверять все углы в квартире, прикрываясь тем, что хочет убедиться в исправности сантехники, проводки или еще какой-нибудь ерунды. Пару раз он и впрямь помогал кое-что починить и частенько менял перегоревшие лампочки, но в остальном только считал водочные бутылки (почти всегда пустые) и оценивал, насколько сильно в этот раз в сравнении с предыдущим опустился его друг. Его теперешнее внезапное, без всяких предупреждений, появление - тоже, конечно, было неспроста: непредвиденная ревизия - самая результативная. А деловой, с претензией, тон - прямо с порога - выводил из себя неимоверно.
- Почему сразу... - нарочито спокойным тоном начал Димка - и осекся. - А это кто?
Егор чуть развернул инвалидную коляску и перевел взгляд туда же, куда смотрел и Димка - и захотел со всей силы хлопнуть себя по лбу. Конечно! Верин портрет!
- Тебя это не касается, - бросил Егор и торопливо всунул этот рисунок в папку с другими. Край одного из листов царапнул по указательному пальцу, а на коже мгновенно выступили капли крови - пришлось их торопливо слизывать. Смешно: бумага на вид - предмет самый безобидный, а раны от нее глубокие и болезненные.
Впрочем, Димка все равно тут же выхватил папку из рук и раскрыл. Рассмотрел один портрет, небрежно кинул его на стол. Взялся за другой. Потом за третий. Это напоминало, как мать иной раз копалась в Егоровых вещах, если ей вдруг взбредало в голову, что он может прятать там что-то предосудительное - сигареты, наркотики, картинки с голыми женщинами. Ничего такого она никогда не находила, но все равно к чему-нибудь придиралась: то тетрадки с учебниками, по ее мнению, слишком неаккуратно лежали - вон, как листы измялись! - то ручка потекла, испачкав чернилами рюкзак - как можно было не уследить за этим! - то еще что-нибудь, было бы желание поругаться, а повод всегда находился!
- Долго еще любоваться будешь? - сквозь зубы процедил Егор.
Остальные рисунки Димка уже попросту развернул веером в руках, очевидно, чтобы убедиться, что на них изображен все тот же человек.
- А говорил, ни с кем не общаешься, - укоризненно покачал он головой и бросил на стол папку, а поверх нее - портреты. А потом, испытующе посмотрев на Егора, поинтересовался: - Что еще скажешь? Что эта женщина - просто выдуманный образ? Или, там, не знаю... какая-нибудь героиня из книжки, которую ты иллюстрируешь?
Егор почувствовал, как дернулась мышца на скуле. Да, Димка хорошо его знал. Слишком. С первой попытки угадал те отмазки, которые Егор на ходу придумал.
- Ничего я тебе не скажу! - отрезал он и отвернулся.
- Детский сад! - всплеснул руками Димка. И медленно выдохнул, будто пытаясь успокоиться. - Ну да ладно, - покачал он головой. - В полиции быстро разберутся, кто она такая. Может, на нее уже и ориентировка есть. - И он достал из кармана своих светлых и наверняка очень дорогих джинсов сотовый. - Вот как знал, как знал, что у тебя что-то нечисто! А все надеялся, что показалось...
Егор опешил, не в силах понять, чего Димка пытается добиться. На слабо хочет взять? Запугивает? А не это ли настоящий детский сад? Он что, действительно считает, что Вера сектантка или аферистка?
Но когда Димка принялся набирать на сотовом какой-то номер, стало не до шуток.
- Да ты... совсем что ли?.. - с трудом выдавил Егор, все еще не до конца веря в происходящее. Он попытался выхватить телефон, но Димка увернулся. Он всегда, еще с юности, был более сильным и ловким, а теперь уж и подавно справился с инвалидом без особых усилий. Все, на что хватило Егора - это трехэтажный мат и жалкие трепыхания.
- Она моя соседка, дебил! - выкрикнул он, когда Димка, подняв руку с телефоном вверх, снова принялся тыкать пальцем в дисплей. - Ну вызови, вызови ментов! Вот концерт-то будет! Весь дом повеселишь!
Димка замер на мгновение, испытующе глянув на Егора.
- Соседка, значит. Замечательно, - процедил он и наконец опустил руку с телефоном. - И где она живет? На одной площадке с тобой? В какой квартире? Сам скажешь или я сейчас пойду и буду звонить в двери ко всем соседям?
- Не на площадке, - обреченно покачал головой Егор. - Через стенку. В соседнем подъезде.
При Димкином напоре играть в молчанку и дальше было себе дороже. Точнее, Вере. Еще не хватало, чтобы к ней заявился наряд милиции - или полиции, как теперь они по-новому назывались - или еще каких-нибудь архаровцев, которых натравит на нее Димка. Вот только как убедить его, что ко всякого рода мошенникам она не имеет никакого отношения?
- Там же семья с двумя детьми живет, - недоверчиво покосился он.
- Жила, - поправил его Егор, отведя взгляд и стиснув ладонями подлокотники инвалидной коляски. А потом, снова подняв взгляд, решительно поинтересовался: - На какие еще вопросы я должен ответить? Задавай. Я все скажу.
Димка, похоже, не ожидал такого поворота. Он отступил назад на несколько шагов и пригладил свои черные с проседью волосы.
- Егор, ну ты чего? - развел он руками. - Не на допросе же. Просто... я за тебя волнуюсь. Мало ли сейчас всяких... - отрывисто проговорил он, подрастеряв свой напор.
- Ага, аферистов, сектантов, - закончил за него Егор, ощущая, как взмокли лоб и затылок - то ли от нервов, то ли от духоты. - Мы это уже проходили. Может, остановимся на варианте, что Вера просто хороший человек, который готов помочь в трудную минуту и словом и делом?
Димка помолчал, внимательно глядя на Егора. А потом отступил еще на несколько шагов и уселся на краешек дивана.
- Вера? - задумчиво переспросил он. - Значит, так ее зовут?
Егор кивнул.
- Хорошее имя, - хмыкнув, улыбнулся Димка. И, помедлив, спросил: - Так ты говоришь, она тебе помогала?
- Да... - Егор помолчал. После того, как Димка, ни в чем не разобравшись, чуть было не вызвал ментов, откровенничать с ним не стоило... бы - мало ли что ему еще в голову взбредет?
Но это же был Димка! Тот самый Димка, с которым Егор дружил со старших классов, который всегда был рядом, помогал, поддерживал, вправлял мозги - хоть и не всегда успешно - который не отвернулся, когда Егор оказался в инвалидной коляске. Димка всегда был опытнее, умнее, рассудительнее. Он всегда все лучше знал и понимал.
Глядя на него, тепло улыбающегося и мирно сидящего напротив, даже не верилось, что прямо перед этим он устроил такую отвратительную сцену. Или все же не Димка был в ней виноват?
Егор потянулся было к сигаретной пачке - закурить сейчас очень хотелось! - но тут же одернул себя: не стоило, пожалуй, вызывать у Димки еще большее раздражение. Может, он и впрямь волновался, думал неизвестно что все это время. Егор ведь и сам поначалу Вере не слишком-то доверял. А ведь Димка ее и вовсе не знает, не знает вообще ничего. Конечно, он не виноват, что напридумывал себе всякого. А Егору с самого начала не стоило молчать.
- Да, Вера мне много в чем помогала... - признался он. - Как-то так получилось в один момент, что у меня дома не осталось продуктов... - Егор помедлил, но все же добавил: - И сигарет. Ну и Вера помогла.
- В магазин сходила? - тут же уточнил Димка.
- Н-ну... да...
Про отсутствие денег Егор хотел умолчать, но врать и скрывать правду у него всегда выходило из рук вон плохо. И Димка, конечно же, почуял неладное.
- Егор! - строго сказал он, сдвинув брови. - Что она еще делала?
- Кормила она меня, - обреченно выдохнул Егор. - В долг.
- У тебя не было денег? - наморщил лоб Димка. - Почему ты мне не написал? Я бы перевел тебе, сколько требовалось.
"Ага, и высрал бы мне весь мозг", - про себя добавил Егор. Впрочем, не случись знакомства с Верой, просить денег у Димки все же пришлось бы - наверняка.
Егор потер друг о друга вспотевшие ладони и все же достал сигарету из пачки - неуклюже, чуть не выронив ее на пол - руки заметно дрожали. Успокоиться хотя бы немного без курева не получалось совсем. Он покосился на Димку, но тот, вроде, никоим образом не выказывал недовольства. Егор облегченно выдохнул и сделал затяжку.
- Так, получается, ты тут сидел без копейки и молчал? - уточнил Димка. Как будто с первого раза не понял! - У тебя были какие-то проблемы с работой или... - Он деликатно не стал договаривать, хотя и так ясно было, о чем хотел спросить.
- Или, - закончил за него Егор, глянув исподлобья. - Я пропил все деньги. Ты ведь об этом хотел узнать?
- Ясно, - поджав губы, покачал головой Димка - с таким видом, будто ничего другого он и не ожидал. И открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но тут раздался голос Веры - она звала Егора со своего балкона. Егор вздрогнул - вот же ведь, как назло! А Димка тут же заинтересовался:
- Это она? Твоя соседка?
Егор медленно кивнул.
- Познакомишь нас?
Пришлось снова кивнуть. Как будто был выбор? Проигнорируешь Веру - она начнет волноваться, откажешь Димке - он только укрепится в своих подозрениях на ее счет.
Егор затушил недокуренную сигарету и двинул инвалидную коляску в сторону балкона. Димка поднялся с дивана и пошел следом.
Балконный порожек подвел - как всегда. Егор засуетился, пытаясь справиться с колесами - ободы проскользнули во вспотевших ладонях, и коляска вместо того, чтобы перескочить препятствие, накренилась назад. Димка подхватил ее сзади, за ручки, придержал и подтолкнул вперед - легко, как показалось почти без усилий. Егор только раздраженно выдохнул - справился бы и сам. Димке, может, ничего и не стоило помочь, но такие вот добрые намерения только заставляли острее чувствовать собственную беспомощность.
- Привет, - коротко бросил Егор Вере и отвернулся. Краем глаза он успел отметить, что она явно только что вышла из душа - мокрые волосы, тонкая майка, липнущая к влажному телу, и сладкий душистый запах, разливавшийся в вечернем воздухе - то ли шампуня, то ли еще какого-то средства.
- Привет... - медленно, с явным удивлением, протянула она. - А у тебя гости?
- Да, - деловито подтвердил Димка, и на его лице мгновенно расплылась широкая обаятельная улыбка. Егор хорошо ее знал - та самая, с которой он еще со школы подкатывал ко всем симпатичным девушкам и которая неизменно производила на них впечатление. - Я Дмитрий, - представился он, шагнув вперед, ближе к решетке - словно Егор был не в состоянии сам представить его! - и протянул Вере руку между прутьев.
- Охо-хо! Как официально, - с ехидцей рассмеялась Вера, поправив слипшиеся от воды и рассыпавшиеся тонкими чуть волнистыми прядями волосы.
- Дима мой старый друг, еще со школы, - торопливо вставил Егор.
- О, даже так! Здорово! - заулыбалась Вера. - Ты же ведь никогда про него не рассказывал? - Егор кивнул и хотел было еще что-то сказать, но она уже перевела взгляд на Димку. - Что ж, приятно познакомиться. Я Вера. - Она пожала его руку и добавила с иронией: - Владимировна.
- Даже по отчеству! - тряхнул головой Димка, откидывая назад волосы, которые и без того в глаза не лезли. - Вот это я понимаю, официально!
- Профессиональное, - Вера невозмутимо хлопнула ресницами и вытянула свою ладонь из Димкиной - он при этом отпустил ее не слишком-то охотно.
- И что же у вас за профессия, позвольте узнать, в которой корпоративная этика настолько старомодна? - прищурился он.
- Ой, какой сомнительный подкат, - покачала головой Вера.
- А разве это был подкат? - изобразил изумление Димка. Именно что изобразил. Егор в этот момент подумал, что и сам все еще неплохо знает своего друга юности - уж, по крайней мере, искренен он в чем-то или нет, считывалось без проблем.
- А разве нет? - вскинула брови Вера.
Димка помолчал, глядя на Веру. И то, как блестели при этом его карие глаза в обрамлении темных пушистых ресниц, Егору совсем не понравилось.
- Если вам так интересна моя профессия, то я преподаю, - сказала Вера. И выждав некоторую паузу, во время которой у Димки округлились глаза, она добавила: - В университете - политехе. На гуманитарной кафедре. - Что именно она преподает и каким студентам, она уточнять почему-то не стала, но Димке, кажется, хватило и этих крох информации, чтобы впасть в замешательство.
- Преподаватель? - озадаченно переспросил он.
- Да, - дернула Вера плечом. - А почему вас это так удивило?
- Я... да просто не думал, что вы можете работать в сфере образования... - отрывисто проговорил он.
- О-о! Снова нечто сомнительное! - покачала головой Вера. - Даже боюсь квалифицировать это как комплимент.
Она взяла с табуретки пачку сигарет и вытряхнула из нее одну.
Димка тут же растерял всю свою неуверенность и напрягся, даже спина выпрямилась.
- Вы курите? - поинтересовался он, и по его голосу можно было легко понять, что он неприятно удивлен.
Тему с подкатами и комплиментами он, очевидно, решил дальше не развивать. А вот Егора она за живое цепанула. Что за дела? Димка, не зная Веру, готов был обвинить ее во всех смертных грехах, а стоило взглянуть на нее вживую, как тут же принялся заигрывать. Или это всего лишь ее подначка, какая-то колкость, которой Егор придал слишком большое значение?
- Да, - кивнула Вера, ничуть не смутившись. И с насмешливой улыбкой поинтересовалась: - А вы давно бросили? - Она прикурила свою сигарету и протянула пачку и зажигалку Егору.
Он помедлил, глянув на Димку. Но тот не обращал на него никакого внимания - только озадаченно смотрел на Веру.
- С чего вы взяли, что я вообще курил?
- А разве нет? - Вера, сделав затяжку, выпустила из рта облачко дыма.
Димка недовольно поморщился.
А Егор, забрав из ее рук сигареты и зажигалку, вспомнил, что в школе и в универе тот и впрямь всегда носил при себе пачку сигарет. Не сказать, что всерьез курил, скорее, баловался. Если они оказывались в компании курящих парней, Димка доставал свою пачку и делал вид, что курит регулярно. Хотя Егору по секрету говорил, что не очень-то любит это дело и не понимает, как можно хотеть глотать эту никотиновую гадость постоянно. Еще Димка начинал дымить во время особо сложных сессий по нескольку раз в день в одиночку, а когда зачеты и экзамены заканчивались, переходил на свой обычный режим - только в компании. Егор в ту пору не курил вообще, даже не пробовал. Мать всегда говорила, что стоит только начать, после первой же сигареты появится зависимость. Димка своим примером эту теорию успешно опровергал, но испытывать судьбу не хотелось. Впрочем, Егору от матери все равно периодически влетало за курение. Стоило сходить в универовский туалет, где дым стоял коромыслом, или постоять рядом с курящим Димкой, и соответствующими ароматами пропитывалась вся одежда. И если мать чувствовала запах, доказать, что сам сигарету даже в руки не брал, было невозможно. А потом начинались все те обыски личных вещей - да-да.
- И на каком основании вы сделали такие выводы? - Димка склонил голову набок, с интересом глядя на Веру.
- А-а, так я все же права, - заулыбалась она удовлетворенно.
Егор переводил взгляд со своего друга на нее и обратно, но все же никак не мог уяснить для себя, что между ними происходит.
- Похоже, мне придется это признать, - покачал головой Димка и, сделав шаг назад, откинулся спиной на стену, скрестив руки на груди. - Действительно, я курил. В юности - эпизодически. В армии начал постоянно. И после армии еще года четыре. Пока не встретил свою жену и она не настояла на том, чтобы я бросил.
Егор так и замер с зажигалкой в одной руке, а с сигаретой в другой, не донеся ее до рта. Вот так номер! А он и не знал... Или просто не замечал? Димка, конечно, не стал бы курить при матери Егора, когда приходил в гости или возил Егора вместе с ней по врачам - нарвался бы на чтение моралей и осуждение. А на сигаретный запах, если он и был (хотя, почему "если"? конечно же был!), Егор попросту не обращал внимания. Он припомнил, как после похорон матери Димка привез его домой и, пока сидел с ним до глубокой ночи, пытаясь поговорить и успокоить, выкурил на балконе не одну сигарету. Но даже тогда Егору и в голову не пришло поинтересоваться, курит ли его друг постоянно. Сейчас хотелось думать, будто в тот момент ему показалось, что Димка дымил на нервах - вроде как раньше, во время сессий. Егор все же щелкнул зажигалкой, сделал затяжку и признался себе, что нет, дело было не в этом. В тот раз, и во множество других - всех разов, после травмы, когда они пересекались с Димкой - на Димку ему было попросту плевать. Если Димка рассказывал что-то о себе, Егор воспринимал это в лучшем случае как информацию к сведению, в худшем - злился и завидовал: жизни без физических ограничений, успехам в карьере, возможности иметь личную жизнь и завести семью. Все эти откровения, которых раз от раза становилось меньше и меньше, были для него словно красная тряпка для быка, словно вызов: вот-де, посмотри, у меня есть, а у тебя нет и быть не может.
Егор искоса глянул на Димку снизу вверх. Сегодня, сейчас, он не мог понять, был ли прав тогда - слишком сильно все смешали в памяти время и эмоции. Может, он сам себе все это придумал - и бахвальство, и поводы для зависти. Может, Димка просто хотел, как и раньше, видеть в Егоре друга, делился с ним своим, личным, тем, что его волновало - как делал все годы их знакомства раньше. А Егор просто отвернулся от него, замкнувшись в себе и закиснув в собственных проблемах. Он ведь даже наотрез отказался ехать на Димкину свадьбу, хотя тот приглашал его, уговаривал и обещал сделать все возможное, чтобы доставить его и в ЗАГС, и в кафе, и вернуть потом домой. А когда, незадолго до свадьбы, он привел свою Олю в гости познакомиться, Егор повел себя как полнейший мудак (теперь он отлично понимал это): не стал с ней разговаривать, а Димке закатил скандал на тему, что не хочет никого видеть и не надо над ним издеваться и выпендриваться тем, как здоровым хорошо живется.
- Что ж, откровенность за откровенность, - улыбнулся Димка, не сводя с Веры глаз. - В чем я прокололся и как вы так быстро вывели меня на чистую воду?
Вера рассмеялась, а Егор скрипнул зубами. Хотелось заявить что-то в духе: "Кажется, я здесь третий лишний!", развернуть инвалидную коляску и свалить к чертям собачьим с этого проклятого балкона. Но он только закурил наконец и делал одну за другой затяжки, слушая разговоры этой парочки, которая так быстро спелась, и ни на что не решался. И ненавидел себя за это.
- Честно? Да никак. Я на понт вас взяла. Вы повелись. Оказалось, что попала в точку. Хотя... - она дернула плечом. - В вопросе вредных привычек это несложно. Трудно найти человека, который никогда не пил и не курил, и таких обычно за версту видно.
- К счастью, от вредных привычек многие все же отказываются со временем. - Димка коротко, но со значением глянул на Егора, а потом перевел взгляд на Веру. - Здоровье-то одно, и каждый сам ему хозяин. Я бы на вашем месте задумался о своем. И не только. - Он снова бросил взгляд на Егора и на Верину пачку сигарет у него в руках.
Вера поморщилась и вздохнула, опустив глаза. А Егор, хоть его Димкин пассаж тоже касался, только порадовался такому повороту - на нем эстафета заигрываний могла наконец оборваться.
- Верно, Дмитрий, - на сей раз вполне серьезно ответила Вера, кивнув. - Человек хозяин своему здоровью. А еще он хозяин собственной жизни. Обо всех рисках вредных привычек, слава богу, в современном мире всем хорошо известно. И если взрослый человек эти риски принимает и осознает, в чем проблема с его вредными привычками? Это его личный выбор.
- Личный выбор - рисковать здоровьем ради сомнительного удовольствия? - приподнял брови Димка. Слово "сомнительного" он выделил особо, явно в пику Вере, которая уже не раз подкалывала его этим.
- О-о! Раз пошли такие разговоры, давайте обсудим любителей экстремальных развлечений, к примеру. Те же альпинисты, руоп-джамперы или паркурщики, ой, да всех не перечесть! Они ведь тоже идут на осознанный риск. И, заметьте, без всякой пользы для общества - исключительно в свое удовольствие. И их за их выбор почему-то не очень-то и осуждают. Даже напротив, поощряют - за пропаганду здорового образа жизни. Хотя риск для здоровья и даже для жизни в их увлечениях куда как немалый! Есть еще любители всяких странных диет, которые рекомендуют лечить ими целый пучок болезней. Кому-то это даже удается. А у кого-то, напротив, обостряется хроника. О вреде того же сыроедения говорить не принято. Зато его адепты могут очень многое рассказать о пользе, этим весь интернет пестрит. Или еще пример - очень спорный и интересный, - Вера выжидающе прищурилась, прежде, чем сказать: - профессиональный спорт. Его общество единодушно принимает. И да, не буду спорить, что достижения титулованных спортсменов вдохновляют обычных людей держать себя в форме. Только спросите у тех спортсменов, много ли у них здоровья осталось годам, этак, к тридцати? И это только те примеры, которые мне сейчас в голову пришли. А сколько других на каждом шагу? Люди всегда делали и будут делать выбор в пользу рисков для жизни и здоровья ради сомнительного удовольствия. Курение - просто один из выборов.
- Ох, как вы все разложили, - покачал головой Димка. - Этак мы с вами сейчас и наркоманов оправдывать начнем.
- Можно начать при желании, - скептически дернула плечом Вера. - Мораль - вообще штука гибкая. Хотя от сигарет, в отличие от героина, еще никто по наклонной не пошел. Потому я все же воздержусь от комментариев.
Егор не сумел сдержать улыбки - Вера действительно все очень ловко разложила, с теми обоснованиями, о которых он сам никогда не задумывался. Он курил просто потому что курил, потому что начал с Михалычем однажды (по срокам, получается, примерно в ту пору, когда Димка окончательно бросил) - как Портос из фильма о трех мушкетерах, который дрался потому что дрался - а потом подсел на это дело и не видел ни единого повода, чтобы завязать. О каком-то сознательном выборе взрослого человека, который упоминала Вера, речи никогда не шло - что даже обидно - но все же она дала моралисту-Димке отличный отпор, Егор бы так не смог.
Димка бросил на него неодобрительный взгляд, в котором так и читалось: "Чему радуешься, дурень?" Дождался, пока Вера докурила и, спрыгнув с перил, затушила свою сигарету в пепельнице, а потом поинтересовался:
- И как долго вы исповедуете свою религию сознательного курения?
- Не настолько долго, как несознательного, - сказала она, отступив назад и вальяжно откинувшись на перила.
Димка смерил ее взглядом, остановившись, как показалось Егору, на ее длинных, в коротких шортах - почти обнаженных - ногах и груди, которая очень выигрышно смотрелась в такой позе. Благо майка к этому моменту уже просохла и не липла к телу - хоть какая-то польза была от этой проклятой жары!
- Не расскажете подробнее? - поинтересовался Димка.
- Нет. - Вера мотнула головой. - Какой смысл? Мы ведь все равно останемся каждый при своем мнении.
Димка покивал.
- В этом я с вами соглашусь. - И, помолчав добавил: - А вы непростая женщина.
Вера улыбнулась правым уголком губ. И Егор не выдержал: еще пара фраз - и они снова начали бы кокетничать!
- О, да! Такая вся непростая, наверняка аферистка или сектантка! - огрызнулся он. - Ты смотри, еще чуть-чуть - и он тебе обвинения предъявит!
- Что? - опешила Вера.
- Егор просто... - Димка растерялся, переступая с ноги на ногу и пытаясь подобрать слова. - Понимаете ли...
- Нет, а что ты мнешься? - возмущенно накинулся на него Егор. - Что, слабо ей сейчас в глаза сказать то, что мне говорил?
- Егор, - попытался оборвать его Димка, но он не дал этого сделать:
- Вера, он думает, что ты не просто так со мной общаешься. Что хочешь развести меня на что-то: на деньги, на квартиру. Не знаю, на что еще, сам скажи, - с вызовом глянул он на Димку.
Тот стоял с поджатыми губами, скрестив на груди руки. Егор перевел взгляд на Веру - от ее недавней уверенной позы теперь тоже ничего не осталось.