- Таймер, - пояснила она в ответ на удивленный взгляд Егора. - Рыба готова. Сейчас принесу. И... пожалуй, все-таки переоденусь - с твоего разрешения. - Последнюю фразу она произнесла с ехидной ухмылочкой.
Егор набрал в грудь воздуха, но так и не ответил: ничего остроумного придумать не смог, а выдавать очередную грубость не хотелось.
Вера ушла, а он остался, размышляя о том, что все, вероятно, выглядело, будто он и впрямь давал ей разрешение сменить одежду. Не имея на то никакого права, конечно же. Или он просто, как всегда, надумал себе лишнего...
Очередной порыв ветра заставил зябко поежиться и обхватить руками плечи. Темнело. Из вериной квартиры потянуло ароматами еды - чего-то печеного, похожего на картошку. Странно, она же говорила, что готовит рыбу...
Хотя... все, что касалось Веры было странным. Как и она сама. Егор не понимал, как к ней относиться. Она вела себя вызывающе. Она ерничала и все время подкалывала. Так не должна себя вести женщина. Мать себя так никогда не вела. И Света тоже. А еще мать всегда говорила, что Света хорошая девочка, с правильным воспитанием и чистым сердцем...
Егор с силой потер висок, вертя в другой руке пачку сигарет и зажигалку. Да, Вера совсем не была похожа на хорошую девочку. Но при этом она преподавала в вузе и имела красный диплом. А еще кормила Егора, давала сигареты... и ни разу ничем не оскорбила. Ну, кроме высказывания про неопрятных мужиков. И про мужиков в тапках на старом диване. И...
И все равно это была такая ерунда в сравнении с тем, что говаривал ей сам Егор! А она терпела все. И помогала без единого упрека, хотя не должна была. А та же Света, по-настоящему хорошая девочка, мало, что бросила его в тот момент, когда он не мог понять, как и зачем дальше жить, так еще и продолжала обвинять годы спустя при каждой встрече.
Так где эта граница хорошего и плохого? По каким признакам одно можно отличить от другого?
- Вот, возьми, - Вера протянула Егору тарелку с каким-то кульком из фольги.
Он так задумался, что даже не заметил ее появления.
- Это что? - удивленно спросил он.
- Рыба, говорила же. Разверни и увидишь - она внутри, - вздохнула Вера.
Опять вела себя с ним, как с непонятливым ребенком!
Она протянула Егору вилку и снова скрылась за листом ДСП.
Обжигая пальцы горячей фольгой и матерясь про себя при этом, он развернул кулек. Озадаченно поковырял вилкой содержимое.
- Это вообще съедобно? - спросил он у Веры, появившейся со второй тарелкой в руках.
Она удивленно приподняла брови.
- Ты что, опять решил, что я ставлю над бедным-несчастным тобой какой-то эксперимент?
- Что тут? Картошка, рыба, помидор... - комментировал он, разглядывая уложенные слоями продукты.
- Еще лук, сметанный соус и сыр, - закончила за него Вера. - Что из этого тебя смущает?
- Ничего... - тихо произнес Егор. - Просто все вместе... я такого не ел никогда.
- О, господи! - Она закатила глаза. - Так в чем проблема? Попробуй! Ты и грибов лесных, как я понимаю, не ел. Так жив же до сих пор. Может, и этим не отравишься.
Егор заставил себя улыбнуться - вышло, наверняка, кривовато. Ну, что он и впрямь, опять взъелся? Уж по крайней мере все ингредиенты по отдельности были в этом блюде съедобны. В отличие от тех же сомнительных грибов, которые он стрескал за милую душу несколько дней назад. Да и пахло все очень вкусно.
Рыбу Егор никогда не любил, кроме соленой селедки и того вареного минтая, что ел в армейской учебке - но там он любил все. Мать морепродукты, конечно, есть заставляла, прочитывая, как молитву, над каждым своим рыбным блюдом лекцию о пользе фосфора для организма.
А вот когда очередная верина стряпня оказалась вкусной... Егор даже не особо удивился. Все, что она готовила, было таким. Рыба была нежной, мягкой, почти как пюре, и совсем не противной, даже характерного запаха не было. Картошка, нарезанная кружками, - рассыпчатой, с особым вкусом, который появляется у нее только при запекании. Даже помидор там был к месту, хотя, казалось бы, это же не салат. Особенно он был хорош вместе с расплавленным, тянущимся длинными нитками сыром. Кое-где на фольге сыр припекся, став хрустящим, и от этого был только вкуснее.
- Хорошо, - с набитым ртом ответил Егор. И, проглотив, спросил: - А что это за рыба.
- Н-ну, на ценнике было написано: филе морского языка. А по факту это пангасиус. Не будет деликатесный морской язык так дешево стоить, - сказала она. И тут же спохватилась: - Ой, ты только не подумай опять, что я кормлю тебя чем-то вредным для здоровья!
Егор глянул на нее исподлобья.
- Я что выгляжу как конченый параноик? - осторожно спросил он, практически не сомневаясь в ответе.
- Нет, - улыбнулась она, - ты выглядишь как зануда.
Егор растерянно опустил глаза: ну, хоть так. Вера, в отличие от него, похоже, умела быть деликатной в выражениях. А вот он... Мать не зря, когда злилась, называла его эгоистом и неблагодарным.
- Знаешь... ты очень вкусно готовишь, - собравшись с духом, произнес Егор. Говорить что-то хорошее было гораздо труднее плохого, которое само с языка срывалось, безо всяких внутренних усилий.
- Правда? - Вера удивленно вскинула глаза.
- Ну, да, - коротко подтвердил Егор, поначалу решив, что она так огорошена, услышав в кои-то веки приятное из его уст касательно себя. Но по тому, как Вера отвела взгляд и покусала губы, стало ясно, что она смущена. Та самая Вера, которая так лихо парировала все грубые выпады в свой адрес!
- Что ж, спасибо, - сказала она. - Приятно слышать.
- Тебе разве не говорят это постоянно? - озадаченно поинтересовался Егор.
- О-о, - рассмеялась Вера, явно пытаясь так скрыть смущение, - каждый раз, как в первый раз! Комплименты - век бы слушала!
Как это все понимать, Егор не имел представления.
Он доел рыбу и, поеживаясь от холода, отдал пустую тарелку Вере. Ей, видимо тоже было не тепло - то и дело она поправляла свой махровый халат, пытаясь посильней закутаться в него.
- Чай будешь? - спросила она.
О, да! После всей возни с двумя несчастными пакетиками нормальный хорошо заваренный чай был просто мечтой. Егор даже поймал себя на том, что это желание было куда сильнее желания выпить - во что с трудом верилось! Однако заставлять Веру мерзнуть и дальше было неправильно... но прекращать так хорошо идущее сегодня общение не хотелось.
- Н-ну... если не трудно... - неуверенно протянул он.
- О, я знаю, какой сейчас будет по погоде! - заявила Вера, и ее ямочки-полумесяцы появились на щеках от мечтательной улыбки. - Зеленый с мятой, имбирем и медом.
- С гречишным? - ляпнул Егор и тут же пожалел об этом. Это было слишком личное наблюдение, чтобы вот так запросто раскидываться им!
- Не-а, с цветочным, - мотнула головой Вера.
- Что же ты любимый мед не держишь дома? - Егор с показным удивлением приподнял брови и тут же впал в замешательство, сообразив, что тон его вопроса больше походил не на привычную претензию, а на заигрывание.
Вера внимательно и, кажется, даже оценивающе посмотрела на него, чем и вовсе вогнала в краску.
- Я просто не заморачиваюсь с такими вещами. - Она пожала плечами. - Один знакомый продавал мед со своей пасеки, мне вкус понравился, и я купила.
Егор выкурил еще сигарету, пока дожидался Веру. Значит, с медом она не заморачивалась. И с соблюдением рецептур в том, что готовила. И с обидами... Его вчерашние грубости она простила очень легко. Даже слишком. От этого было мерзко и тошно на душе. Устрой Вера ругань, объяви бойкот, выскажи в лицо кучу гадостей, стало бы легче. Уж явно легче, чем так, когда зная, что поступил гадко, приходится мириться с великодушием - и сравнивать: свои поступки и ее.
- Не замерз? - спросила она, выглянув из-за листа ДСП.
Егор, ссутулившийся и нахохлившийся на холодном ветру, решил отнести этот вопрос к риторическим и молча забрал протянутую кружку. Чай и впрямь оказался по погоде: кислинка и сладость смешивались с мятным терпким привкусом, и было что-то еще - не сказать, что острое, но немного жгучее и согревающее.
- Там что, перец? - с подозрением поинтересовался он.
- Нет, имбирь. Я же говорила, - вздохнула Вера.
А Егор в очередной раз подумал, что выглядит в ее глазах пеньком, который только и умеет, что задавать тупые вопросы. Быть может, стоило спросить Веру о ней самой? Но за что можно было зацепиться? Он ведь о ней почти ничего не знал.
Почему-то всплыло в голове то, как она обмолвилась, что рыба с названием, которое он так и не запомнил, была из дешевых. Егор никогда не слышал, чтобы преподаватели особо много получали. По крайней мере, в его универовские времена это было так. А ведь он ни разу не задумывался о том, что кормить его может быть обременительно для Веры не только из-за потраченных сил и времени, но и в материальном отношении. Краснея от стыда, он выдавил, стараясь выдерживать вежливый тон:
- Вер, а тебе хватает зарплаты преподавателя... н-ну, на жизнь... и вообще?
Опустив руки с чашкой на перила, она глянула на Егора немного растерянно. Похоже, не ожидала от него такого вопроса.
- По большей части да, - хмыкнула она.
- Серьезно? - удивился Егор. - Так хорошо получаешь?
Вера рассмеялась:
- Да если бы! Просто есть еще подработки.
- И какие? - спросил он. И тут же, стушевавшись, добавил: - Ну, если не секрет.
Вера лукаво улыбнулась, поджав при этом губы, и бросила на Егора оценивающий взгляд из-под ресниц:
- А если скажу, издеваться не будешь?
- Боюсь даже представить, о чем речь... - ошарашенно произнес он. В голове тут же промелькнул с десяток вариантов из серии "лучше бы не знать", но он все же пообещал: - Издеваться не буду.
- Я пишу рефераты, курсовые и дипломы - на заказ.
- Что? - опешил Егор и тут же рассмеялся. - То есть ты сначала преподаешь студентам предмет, потом пишешь по нему работу, а потом сама же за нее выставляешь оценку?
- А говорил, не будешь издеваться! - шутливо фыркнула Вера. - Да, иногда получается и по такой схеме. Но чаще, к счастью, нет. Я же говорила, я не преподаю у профильников. А у технарей принимаю зачеты в устной форме, рефераты - для совсем уж пропащих, которых ни разу на парах не видела, или для заочников. Но было несколько товарищей, которые защищались на нашей кафедре с дипломами моей работы. Вот мне весело было! Все на "отлично" сдали - молодцы!
- И оно того стоит? Может, тебе лучше найти нормальную работу с хорошей зарплатой - чтобы хватало на жизнь без всяких подработок? - спросил Егор, очень надеясь, что ничем не обидит Веру. Нет, он уважал учителей и преподавателей - это почетный труд, так мать всегда говорила, и он был с ней согласен. Но зачем Вере перебиваться с копейки на копейку, если можно жить лучше, он не понимал.
- Пятидневка с девяти до шести, оклад, премия, отпуск дважды в год и прочие прелести социального пакета? - ехидно прищурилась она. - Была у меня такая работа.
- И что было не так? - удивился Егор. Будь он не в инвалидной коляске, от такого бы точно не отказался. Не сравнить работу со стабильным доходом с вечной гонкой на время, что была во фрилансе!
- Что не так? - Вера склонила голову набок, и его взгляд невольно задержался на ее шее и части плеча, которые открыл съехавший ворот халата. - Отсутствие свободы - вот что. Задыхалась я на этой пятидневке, когда каждый день похож на предыдущий, и на все прочие дни в году. А весной и осенью вообще - хоть вой! Так накрывало от этого однообразия!
Про весну и осень Егор ее хорошо понимал. Самому в это время крышу рвало куда сильней, чем в другое. И запои тогда бывали хлеще обычного - как этот, последний. А еще здоровье - точнее, что от него осталось - ко всем чертям летело, все болячки наружу лезли.
- А сейчас по-другому что ли? - усомнился Егор. - Так же в будни ты на работе с утра и до вечера.
- Сейчас промежуточная аттестация, вот и торчу в универе подолгу, пока всем тунеядцам баллы не выставлю, - дернула плечом Вера. - А так бывает, что отведу две-три пары - и свободна. Или вообще занятий нет. Есть особый кайф в том, чтобы гулять в парке или сидеть в кафе или пойти в кино в разгар буднего дня, когда понимаешь, что все на работе, сидят в душных офисах, уткнувшись в мониторы, - ну, или еще чем занимаются - и считают часы до момента, когда смогут вырваться из этого и пойти домой, в магазин, на свидание - куда угодно, лишь бы подальше оттуда, где сейчас находятся. Да и вообще, - она отхлебнула чаю из кружки, - я часто бываю в разъездах, и при необходимости придумать что-то с переносом пар куда легче, чем выбить выходной на пятидневке.
Егор в задумчивости допил остатки чая из своей кружки. Вера подлила ему еще из заварочного чайника, который скрывался где-то на ее балконе.
- Ну, а по содержанию работы, - не унимался он, - разве сейчас нет однообразия?
Вера прыснула от смеха.
- Студенты и однообразие - вещи несовместимые! С ними каждая пара как спектакль - каждый раз новый. Не всегда приятный, правда, но всегда непредсказуемый.
Егор улыбнулся вспомнив свои студенческие годы. Да, у них было много скучных пар, но были и незабываемые - чаще всего те, что по непрофильным предметам. Преподаватели, что их вели, не гнушались поболтать на интересные темы, пошутить и посмеяться. Хотя были и такие, кто драл три шкуры за знание совершенно не запоминающихся дат по отечественной истории или замудренных нюансов концепций современного естествознания. Но сокурсники скучать не давали. Не сказать, что Егору частенько доводилось бывать среди хохмящих компаний - его группа была, в основном, девчачьей, а с немногочисленными парнями общего языка он как-то не находил - но даже наблюдать веселье со стороны было весьма занимательно.
Потерев висок в задумчивости, Егор обнаружил на нем мелкие капельки пота. И это притом, что было ветрено и весьма прохладно. Прислушался к другим ощущениям - тошноты не было, а вот голова побаливала, но до сих пор он списывал это на последствия нерваков. Они, собственно, свою роль сыграли, как и чай - выпитый до встречи с Верой и сейчас, уже вместе с ней, - мочевой пузырь переполнился раньше, чем обычно.
Надо было заканчивать беседу, а не хотелось.
- А ты чем занимаешься? Ну, по работе, - спросила Вера.
Егор с интересом посмотрел на нее - нет, не шутила. Губы сами собой расплылись в улыбке. Он был польщен этим вопросом, что скрывать? И еще его формулировкой: "чем занимаешься", а не "чем-то" - как будто то, что он работает и зарабатывает было закономерным. Обычно здоровые представляют инвалидов этакими овощами, которые ничего не могут без чужой помощи, живут, дай бог, если на свою пенсию, а то и вовсе на иждивении у родственников. И неважно, что у человека при этом могут нормально работать и руки, и голова, общественное мнение все равно записывает его разряд немощных калек.
Правда вот, как лучше ответить, Егор не знал.
- Дизайном сайтов... в основном, - сказал он после некоторых раздумий.
Это хотя бы звучало достаточно солидно. Не какой-нибудь там мастер по фотошопу или художник. Вот, Света никогда всерьез не относилась к его рисовальным увлечениям. Впрочем, каратэ, как таковым, она тоже интересовалась мало, даже на соревнования приходила всего пару раз, хотя не упускала случая упомянуть, что Егор занимается единоборствами, в компании своих друзей или знакомых. Даже мать, всегда так переживавшая за его обучение в художественной школе, когда дело дошло до выбора специальности для поступления в вуз, заявила, что художник - это несерьезно, это не профессия и денег этим не заработать, и не разрешила даже подать документы для поступления на худграф.
- Как интересно! - улыбнулась Вера. - Ты учился на дизайнера? Или программиста?
- Нет, - Егор мотнул головой, пытаясь прислушаться к позывам организма и понять, как долго еще можно тянуть с посещением туалета. - Я инженер-проектировщик. Ну, по диплому.
Мать выбрала для него эту специальность - вроде как и профессия серьезная, и художественные навыки в ней можно применить. Света с ней была согласна, и Егор тогда не стал спорить. Не сказать, что учиться было очень интересно, но все пять лет он старался, как мог. Даже красный диплом - как и у Веры - сумел получить.
- В политехе есть такая специальность, - прокомментировала она.
- Ага, - подтвердил он.
- Так ты политех заканчивал? - воскликнула Вера. В ее голосе была смесь удивления и чего-то похожего на радость.
Егор кивнул.
- Я тоже, - широко улыбнулась она. - Хотя неудивительно: в нашем городке выбор не велик.
Егор снова кивнул. Да уж, из двух государственных университетов и нескольких частных шарашек податься и впрямь особо было некуда. Даже тому, что в техническом вузе есть гуманитарный факультет, выпускающий психологов, социологов и прочее, никто особо не удивлялся. Прелести маленького городка - что тут еще скажешь?
- Не припоминаю, чтобы мы пересекались. - Вера задумчиво покрутила кружку в руках, а потом подлила себе еще чаю.
Егор усмехнулся. Он и со своего-то потока большую часть ребят не то, что не знал - даже не помнил в лицо. Не говоря уже о ком-то с других факультетов.
- Ты, наверное, и училась куда позже, чем я, - высказал он ту версию, которая не выставляла его таким тихоней, как прочие.
- Это что сейчас был такой завуалированный комплимент на тему, как молодо я выгляжу? - фыркнула Вера.
- Что? - опешил Егор и от неожиданности даже глотнул почти остывшего чаю из своей кружки, чего делать не стоило. - Н-ну, ты же явно младше меня...
- Намного ли? - поморщилась она. - Мне двадцать восемь, если что.
Он внимательно присмотрелся к Вере. На улице уже стемнело, и единственным источником яркого света оставались окна ее квартиры, где включены были люстры или что там у нее висело под потолком. Да, возможно Егор и ошибся с ее возрастом где-то на пару лет, но все же разница была.
- Мне тридцать два, - пожал плечами он и наконец ощутил приступ тошноты.
- Значит, когда я училась на первом курсе, ты заканчивал пятый, - хитро прищурилась Вера. - В теории мы могли пересечься.
- Значит, могли, - согласился Егор, стараясь ничем не выдать напряжение, нараставшее вместе с усилением позывов организма.
- Еще чаю подлить? - спросила она. - Он, правда, почти совсем остыл.
Он помотал головой. Вера посмотрела на него внимательно и, кажется, с некоторым беспокойством.
- Егор, все в порядке?
- Да, нормально... - произнес он, вертя в руках кружку с недопитым чаем на дне.
Уйти - значило прервать разговор, который шел настолько естественно и непринужденно! Егор не мог и вспомнить, когда и с кем общался так в последний раз. Михалыч был не в счет, с ним было все же как-то иначе... не говоря уже о том, что всегда не по трезвянке. Но, терпя и дальше, можно было нарваться на проблемы с почками или еще какое-нибудь воспаление.
- Ты не замерз? - поинтересовалась Вера. Она, похоже, в то, что все было действительно нормально, не поверила.
- Нет, - попытался непринужденно улыбнуться Егор. Холод сейчас не был тем, что могло его беспокоить. А вот Веру... - Я не замерз, а вот ты - да.
В конце концов, это ведь было правдой. Она зябко куталась в свой махровый халат и пыталась согреться остывшим чаем, в то время как Егор издевался еще и над ней - не только над собой.
- Иди домой, тут слишком холодно, - сказал он, коротко глянув на Веру.
- Какая забота! - наигранно восхитилась она. И добавила, уже посерьезнев: - Ты уверен?
Егор нервно потер ладонями взмокшие виски и лоб. Кажется, Вера переживала за него, и это было до странного приятно осознавать. И потому вдвойне обидно, что приходилось прерывать все. Да, на время, но все же...
- Уверен, - выдохнул он.
- Что ж, - пожала плечами Вера, - тогда я пойду доклеивать обои. Если что - зови.
Егор кивнул и отдал ей кружку. Пачка сигарет, лежащая на коленях, очевидно, полагалась ему уже по умолчанию - Вера даже не обмолвилась о ней.
Разделавшись с проклятым туалетом, Егор уселся за компьютер. Стоило бы поработать - и с удвоенными усилиями, раз уж прохлаждался весь день - но душа не лежала. Если до разговора с Верой не выходило собраться из-за нерваков, то теперь, напротив, мешало приподнятое настроение. И "приподнятое" - это весьма условно сказано. Егор и сам не понимал, что точно с ним творилось. Он обнаруживал себя то глупо, совершенно без повода, улыбающимся, то впадал в странную задумчивость, размышляя обо всем и ни о чем одновременно. Руки все так же тряслись, но волнение, так и не отпускавшее, было теперь иным - сладким, приятным.
Из всех вариантов заняться вышло только иллюстрациями для Сазоновой. Та работа, что давала больший простор для творчества, получалась хоть как-то. Егор убил пару часов с портретом главного героя, до последнего откладывая работу над портретом героини - и не зря: несмотря на все старания в ее чертах вновь и вновь прорастала Вера. Просто наваждение какое-то! Смеяться над этим или злиться, Егор решительно не понимал. Кое-как он закончил, умудрившись-таки сделать кошку-оборотня похожей на саму себя, а не на Веру. И после некоторых раздумий отправил портреты Сазоновой, уточнив, соответствуют ли они ее видению персонажей.
Прежде чем закурить, Егор прислушался к звукам и запахам, доносившимся с балкона, но Вера, кажется, все еще клеила обои - или еще чем занималась - и из квартиры не выходила. Он щелкнул зажигалкой и в задумчивости втянул в легкие сигаретный дым. Интересно, Вера еще выйдет на балкон сегодня? Должна, пожалуй...
Егор осекся, поняв, что ждет новой встречи с ней с тем же нетерпением, с каким некогда, в юности, ждал свиданий со Светой. Только сейчас дело было, конечно же, не во влюбленности. Просто впервые за долгие годы... даже нет, впервые с тех пор, как он оказался в инвалидной коляске, желание пообщаться было сильнее того отвращения, что Егор испытывал к самому себе от осознания, что его видят таким.