Остались три брата сиротами - ни отца, ни матери. И дома нет ничего - ни хозяйства, ни хаты. Пошли они наниматься. Аж идет дед (старый-старый, борода белая). Он спросил, куда идут, они рассказали. Дед и говорит: "Коли так, то будьте вы мне сыны, а я вам отец. Слушайтесь меня, то я с вас людей сделаю, научу, как жить, с правдой не разминаясь". Согласились они и пошли с тем дедом.
Дед помог сиротам. Женил их по очереди на хороших девушках, а сам пошел по своим делам. А три брата живут. Старший брат разбогател, но был очень скупой. Средний брат также завел доброе хозяйство. Стали на него батраки работать, а сам он только лежит, ест, пьет да за порядком следит. Меньший так себе живет: когда что дома есть, то и с людьми поделится.
Так вот пошел дед-отец по миру. А тогда возвращается - посмотреть, как-то его сыны живут да с правдою ли не разминаются. Приходит к старшему старцем убогим и просит милостыню. Старший брат не узнал его и ничем не помог. А у него всего, что страх: дома кирпичные, стога, овины, скота полные загоны, амбары добра полные, деньги... А милостыни не дал. Пошел тот дед. Отошел так, может, с версту, стал, оглянулся назад на то хозяйство да на то богатство - и все добро запылало. Пошел он тогда до среднего брата. Приходит, а у того и мельница, и пруд, и хозяйство доброе. А сам он в мельнице сидит. Вот дед поклонился низко и говорит: "Дай, человече добрый, хоть немного муки, я убогий человек, нет у меня ничего кушать". "Жалко, - говорит, - я еще и себе не намолол. Много вас тут таких шляется!" Пошел дед. Отошел немного, оглянулся, - так и охватило ту мельницу пламя. Приходит дед к третьему брату. А тот живет убого, домик небольшой, только чистенький. "Дайте, - говорит, - хоть кусочек хлеба"! Так тот человек: "Идите, - говорит, - дедушка, в дом, - там вас накормят и с собою дадут". Приходит он в дом. Жена как глянула на него, что он такой оборванный, пожалела его, пошла в амбар, принесла штаны, сорочку внесла, дала ему. Надел он. Да как надевал, она глянула, а у него на груди рана большая, такая страшная!.. Посадила она его за стол, накормила, напоила... А тогда муж и спрашивает: "Скажите мне, дедушка, отчего это у вас рана на груди?" А это, говорит, - такая у меня рана, что от нее мне скоро смерть будет. Только мне день и остался жить". "Ох, беда! - говорит жена. И нет на нее никаких лекарств?" "Есть, - говорит дед, да только никто тех лекарств не даст, хоть каждый может". Тогда муж и говорит: "А почему ж не дать? Если б мог! Говорите какие". "Да такие, - говорит дед, как хозяин сам возьмет да подожжет свой дом, да все его добро сгорит, нужно взять тот пепел и затоптать мне в рану, то тогда заживет. Да разве ж есть такой человек на свете, чтоб то сделал?" Задумался меньший брат. Долго думал, а тогда до жены: "А ты как, жена, думаешь?" "Да так, - говорит жена, - мы дом сумеем снова построить, а добрый человек как умрет, то уже ему второй жизни не будет". "Ну, когда так, говорит муж, - то выноси детей из дому!" Вынесли они детей, сами вышли. Глянул муж на дом - жалко ему своего добра! А человека еще жальче! Взял да и поджег. Так мигом дом пламя и охватило - где и делся. А вместо его встал другой дом, такой красивый да роскошный! А дед стоит да только усмехается. "Вижу, - говорит, - сын, что с вас троих только ты не разминулся с правдой. Живы ж счастливо!" Тут сразу узнал муж своего названого отца. Кинулся до него, а его уже и нет.
Комментарий.
В сказке можно выявить несколько смыслов.
Первое сообщение касается того, кто назван отцом. Дом и стол в доме младшего брата, а также рана на груди деда служат метками, что перед нами наш Историк.
Отцом Истории - это знают все - давно назван Геродот. А отцом скифов (сообщили Геродоту сами скифы) называют сына Зевса от дочки бога реки Борисфен. За образами богов морей, рек и потоков в древних писаниях стоят реальные личности. Сын - наследник. Дочка бога реки - это сочинение Борисфена. Поэтому истолкование смысла такое: Отцом скифов есть разумный идейный наследник, родившийся из сочинения (вобравший в себя все знания) бога нашей главной реки.
В сказке Историк предстал дедом. Это свидетельствует как о древности собранных сообщений, так и о местной мифологии. В верованиях древних славян Дедом называли Белобога (божество подобное греческому Аполлону), олицетворяющего Добро, в отличие от Чернобога, который был воплощением Зла. На борьбе этих двух начал была построена религия наших пращуров. Дух милосердия, который пронизывает сказку, подтверждает, кого скифы почитали за Отца.
Много легенд и преданий взял Геродот от скифов в "Мельпомену".
А какой удивительный материал удалось ему собрать, можем теперь сказать и мы, имея первый перевод на украинский язык его девяти Историй через 2400 лет. Литература доступная раньше лишь знатокам греческого языка и латыни стала широкодоступной. Два рассказа из его "Мельпомены", которые здесь приведены, лишь маленькая часть того, что есть там и в других его Историях. Позднее их озаглавили именами Муз: "Клио", "Евтерпа", "Талия", "Терпсихора", "Эрато", "Полимния", "Урания", "Каллиопа". Его по праву назвали отцом Истории и мы увидели, чей он наследник. Понятно, какого оленя Филон хотел увидеть на фронтоне храма Артемиды среди нимф.
Все познается в сравнении. Жил в восемнадцатом, начале девятнадцатого веков человек, о котором современники говорили, что потомки не поверят в его реальное существование. Сам же он считал себя живым воплощением Аполлона, сошедшим на землю, и написал о себе так:
"Я собрал и использовал все, что я видел, слышал, наблюдал. Мои труды вскормлены тысячами различных индивидов, невеждами и мудрецами, умными и глупцами; детство, зрелый возраст, старость - все принесли мне свои мысли, свои способности, свои надежды, свой образ жизни: часто я пожинал посеянное другими; мой труд - труд коллективного существа, и носит он имя Гете".
Иоганн Вольфганг Гете оставил после себя 143 тома сочинений. Гердер называл Гете воробушком.
Посеянные в веках учеными и мудрецами "Истории" пожал Геродот.
Также заметили общую тенденцию других народов вложить в греческое духовное наследие свои исторические сведения.
Есть еще в сказке смысл, где показано время крупным планом.
На планете давно обитают три различные человеческие цивилизации. Представителей селянской и технической цивилизаций называют старшим и средним братьями. От них Высший Разум (его олицетворяет Дед) не ожидает хлеба.
Только у третьего сына и меньшего брата просит Дед хлеб. Конечно это представители науки - цивилизации, которая зародилась позже первых двух, но на которую возлагаются большие надежды.
Представителей селянской и технической цивилизаций необходимо обучать (пламя над их жилищами), а ученые должны добывать знания сами (поджигать свой дом).
Еще один смысл. Три брата - это олицетворение трех разных типов ученых. Старший брат - собиратель фактов, средний - классификатор (наблюдает за порядком, на него работают батраки) и аналитик - перемалывает факты (от него ждут муки). И лишь младший брат выдвигает гипотезы и создает теории - этот хлеб науки. Этот брат переодевает деда в новую сорочку и лечит его рану. Значит, в обязанность этого типа ученых входит создание нового образа Историка и сохранение учений поседевших от времени (пепла).
Кроме взрослых есть и дети на руках у младшего сына. Эта картина говорит о том, что на попечении ученых находится и забота о далеком потомстве людей (внуках).
Ещё яснее становится функция младшего брата из следующего. Содержание может быть понято через древний образ. Кто-то из посетивших Аид среди теней увидел, как тень хлебороба тенью кнута погоняет тени быков.
Право на существование имеют и далекие ассоциации.
Если знать, что Тини был высшим божеством (подобным Юпитеру) древнего племени этрусков, населявшим когда-то Италию, и имевших свою, до сих пор не разгаданную, письменность, то можно понять следующее. Только хлебороб имеет специфичный ум для управления фискальной налоговой политикой (кнут), которая в свою очередь руководствуется своим умом. А ум производителей богатств (быков) не применим для первых двух.
Вот какая тройка обитает на Земле, а царские функции управления с согласия всех исполняет младший брат.
Следующее содержание выявляется из образов тех девушек, которые стали женами братьев. К примеру, девушка, на которой женился младший брат, была одета хоть и опрятно, но одежда на ней была латка на латке.
Славянская жена - это что-то необыкновенное, если вспомнить хотя бы образы былинной Микулишны или Марфы-посадницы.
Но здесь велась речь о мужах, а о другой половине нужно писать отдельную историю.