практически полностью соответствующая своему номеру
В магазинчике еще никого не было. А оставленная Геннадием Тимофеевичем записка вещала о том, что они с Катей отправились на обед. Поэтому, рассудив, что раз весь прошедший день ожидали меня, то и я могу подождать, я уселась на диванчик. Ждать, кстати, пришлось недолго: Настя появилась минуты через две. Вот только к занятиям так же скоро приступить не получилось. Потому что появиться Настя умудрилась точно посреди аккуратно расставленных в углу ваз. Послышался подозрительный треск, грохот, нечленораздельные восклицания и все-таки что-то разбилось.... А потом еще что-то....
Когда стало очевидным, что "в живых" осталась только одна ваза, Настя перевела дыхание и осторожно переступила через осколки:
- Геннадий Тимофеевич меня убьет, - сокрушительным шепотом пожаловалась она.
- Не убьет. Наверняка ведь в каком-нибудь каталоге все эти вазы давно были нарисованы. Сейчас ты туда взглянешь, и они будут как новенькие.
- Знать бы, где тут этот каталог, - воодушевилась Настя. И мы приступили к поискам.
Через полчаса очевидным стало и то, что поиски (и, как не преминула заметить Настя, обед Геннадия Тимофеевича) затягиваются. Воодушевления становилась все меньше. А мыслей на тему, что скажет хозяин магазина, когда вернется - все больше.
- Вот ведь не везет! - начала грозно поглядывать на осколки Настя.
- Что ты задумала? - осторожно поинтересовалась я.
- Да я вот думаю.... Может, их совсем... удалить отсюда.... Ну, перенесу чего-нибудь из дома.... У нас и подревнее стоят.... И мы не обеднеем, и у Тимофеевича поводов для расстройства не будет....
- А что ты опять умудрилась разбить? - насмешливый голос раздался прямо из-за Настиной спины.
- Роман! - облегченно завопила она. - Ты ведь должен помнить, как это все выглядело....
- ...до того, как ты на это все приземлилась? - поинтересовался Роман.
- Ну, вот почему, сразу я? Что, сюда других волшебников мало заходит?
- Другие, может, и заходят. Только обычно не стоят посреди кучи осколков с перепуганным видом.
- Остроумно! - фыркнула Настя. - Закончил? Теперь самое время начинать оказывать посильную помощь!
- А что, собственно, от меня требуется?
- От тебя требуется вспомнить, как все это старье выглядело до моего... посещения. Или, что надежнее, где у Тимофеича хранятся каталоги с фотографиями.
- Легко, - беззаботно кивнул Роман. - В голове.
- Что?!
- Да он их создает прямо под прилавком за секунду до того, как достать. У него память фотографическая, а уж на то, что он продает - тем более.
- То есть, - подвела итог я, - самый безболезненный вариант - дождаться Геннадия Тимофеевича и доверить ему процесс возвращения вот... этого, - я ткнула пальцем в сторону осколков, - к его изначальному состоянию.
Настя обреченно вздохнула:
- Ой, чует мое сердце, что он меня заодно... тоже вернет... в изначальное состояние....
- Это в небытие, что ли? - не смог промолчать Роман, чем вызвал еще один, еще более обреченный, Настин вздох:
- Тогда надо, наверное, ему звонить.... А то времени уже прошло прилично.... Да. Пожалуй, я пойду.... Позвоню.
С этими словами Настя извлекла из сумочки телефон, нехорошо на него посмотрела и, отправившись в коридор, принялась каяться.
Мы остались вдвоем.
Наверное, можно было найти и более плодотворное времяпровождение, чем молчаливое сверление друг друга взглядами, однако мы с Романом долгими поисками себя не затрудняли. Тем более, что и сверление-то это весьма затруднительно было назвать долгим.
- Как твои дела? - успел поинтересоваться Роман.
А вот ответить я уже не успела. Лишь смущенно улыбнулась, когда в комнате резко прибавилось народу: вернулась Настя, а вслед за ней объявились и Геннадий Тимофеевич с Катериной.
- Настя! - голос Геннадия Тимофеевича был полон негодования, - по телефону ты сказала, что кое-что разбила?
- Да, - виновато кивнула Настя.
- "Кое-что", - чеканя каждое слово, уточнил он, - это двенадцать антикварных ваз?
- Двенадцать?!! - в ужасе переспросила Настя. - Кошмар какой! Столько я еще никогда не била. Мне и вправду очень стыдно.
- Стыдно ей, - уже вполне миролюбиво проворчал Геннадий Тимофеевич, - лучше бы перемещениям поучилась. Ладно, что уж теперь возмущаться. Сейчас все исправим. Только ты должна мне пообещать, что, либо ты приходишь в магазин пешком, либо появляешься в подсобке. Но не в той, где у меня остальные произведения хранятся, - поспешил уточнить он, - а в любом другом месте: кухне, например! Договорились?
- Договорились, - обреченно согласилась она. - Ой, а все уже цело?
- Конечно, цело! Не вечно же мне на эти осколки смотреть!
- Тогда приступим к занятиям? - воодушевилась Настя.
Теперь настала моя очередь согласно кивать.
Пожелав Геннадию Тимофеевичу успехов в торговле, мы направились заниматься.
- Итак, Ирин, - приступила к преподавательским обязанностям Настя, - сегодня мы расскажем о сущности магии и о том, что грозит и что не грозит ее обладателю.
- А также о том, - добавила Катя, - что происходит с тем, на кого эта самая магия внезапно свалилась.
- То есть со мной? - уточнила я.
- И с тобой, разумеется.
- Значит так. Магия - это один из видов энергетического ресурса. Если не вдаваться в детали, то существует два типа ресурса: биологический и энергетический.
- А на примерах? - тут же запросила я пояснений.
- Биологический ресурс - это твоя жизненная энергия и складывается она из всего того, чем обычно наделен человек. Название, конечно, весьма условно. Но единственная цель здесь - разграничение человеческого и волшебного начала. Кстати, - добавила Настя, - официальное название нашей расы - именно волшебники. Не колдуны, не маги, не феи...
- Не продолжай, - махнула я рукой. - Я запомнила.
- Так вот, ресурсы. Биологического достаточно для того, чтобы жить. Как человек. И столько, сколько человек. Понимаешь?
- Да.
- А вот с энергетическим уже круче, - улыбнулась Катя. - Этот ресурс предполагает отмену механизмов старения организма на определенном этапе.
- С момента достижения пика колдовских возможностей, - припомнила я.
- Совершенно верно. Кстати, если в какой-то момент времени волшебник утрачивает свою силу, биологические ресурсы начинают расходоваться в обычном порядке и, начиная с того возраста, в котором их, скажем, заморозила магия.
- И тут тоже есть одно "но", - добавил Роман. - Весьма приятное, кстати. Магия обладает и омолаживающее-оздоровляющим эффектом.
- Ты хочешь сказать, - воодушевилась я, - что Геннадий Тимофеевич скоро станет....
- ... выглядеть приблизительно как тридцатилетний человеческий мужчина, - сообщил Роман.
- А почему тридцатилетний?
- Это средний возраст. Для каждого, разумеется, устанавливается свой "барьер". В общем, магия ищет ту грань, за которой организм перестает расти и начинает стареть (она, кстати, весьма условна) и, либо не пускает дальше, либо возвращает к нему. Разумеется, и все жизненные функции организма доводятся до оптимальных.
- То есть магия еще и лечит?
- Не то чтобы лечит.... Скорее, нейтрализует вредные последствия недуга. Не дает им проявиться. У меня, к примеру, проблемы с сердцем. Но чтобы я их почувствовал.... Даже не представляю, какое для этого потребуется истощение. У Насти вот проблемы со зрением. Ну... а у Тимофеича - возраст.
- Круто! - восхитилась я. - То есть.... Даже, если я всему научусь годам... к пятидесяти.... Ой, я ведь даже тогда не узнаю, как я при этом буду выглядеть! По-настоящему.... Ничего себе! Вот тебе и молодильные яблочки!
- А что? Действуют гораздо лучше кремов, - рассмеялась Катя. - То есть действовали. Некоторые волшебники в свое время весьма умело использовали тягу людей к вечной молодости.
- И, видимо, данные об этих "предпринимателях" хранятся в архивах твоей вездесущей конторы, - не смогла промолчать я.
- Совершенно верно. У нас есть специальные курсы, на которых преподают все тонкости разграничения вмешательства и невмешательства в жизнь людей. И такое вот вмешательство обычно приводят как один примеров грубейшего нарушения Закона.
- То есть, - попыталась сформулировать я, - все дело в магии?
- Совершенно верно, - кивнул Роман. - Магия - это самый большой плюс, но и самый большой минус волшебника.
- Я так и знала, что не обойдется без подвоха! Ну, и в чем состоит прилагающаяся к этому великолепию ложка дегтя?
- Великолепию? - как-то грустно усмехнулась Настя. - Ир, решение проблем со здоровьем и старением не решает всех остальных проблем.
Я тут же честно попыталась вспомнить еще хоть какую-нибудь столь же глобальную проблему. Но в голове лишь настойчиво крутилось "было бы здоровье...".
- Так ведь это человеческий постулат! - немедленно отреагировала Катерина. - А для нас более актуальна другая фраза.
- Какая? - тут же спросила я.
- Были бы дети... - серьезно ответил Роман.
- Магия отрицательно влияет на репродуктивные способности, - пояснила Катя. - Тебе, по-моему, уже говорили про низкую способность волшебников к продолжению рода.
- То есть... Либо естественная убыль, либо связи с людьми? Так?- дождавшись кивка, я продолжила. - А чтобы были связи, нужно, чтобы были те, кому связываться? Так?
- Так, - подтвердил Роман. - И именно невозможность нашего дальнейшего существования - одна из ключевых причин того, что девиз: "Даешь магию в массы", - не прижился. И, более того, преследуется по Закону.
- В принципе, да. Это основной минус для волшебников из разных миров. А если вести речь именно о нашем.... Наша проблема состоит еще и в том, что сам наш мир практически утрачен. То есть он, конечно, существует, - поспешила добавить Настя, - но существовать в нем... не слишком уж и комфортно.... Вот мы и живем здесь. В мире людей.
- И отсюда вытекает еще один минус: применение магии строго ограничено нормами Закона, нарушителям которого завидовать не приходится.
- Так что, - подвел итог Роман, - суди сама, чего больше: меда или дегтя. Ведь из каждой из этих проблем вытекает еще куча всего помельче. Так сказать, частные случаи всего вышеперечисленного.
- Вот так всегда с этим великолепием, - досадливо махнула я рукой.
- То-то и оно, - философски согласилась со мной Настя. - Ты подумай об этом, а я, пожалуй, пойду. Занятие окончено.
- Уже? - разочарованно протянула я.
- Уже, - кинула Катя. - Но ничего, у меня еще есть свободное время.
- А вот я, к сожалению, тоже удалюсь. Дела, - отчитался Роман. И исчез вслед за Настеной.
- Кать, - тут же начала задавать я вопросы. - А как действует Совет?
- По-разному, - усмехнулась она. - Смотря, что ты имеешь в виду?
- А то ты не знаешь! - фыркнула я.
- Ты и сама толком не знаешь, - рассмеялась Катя. - Поэтому я и уточняю.
- Кать! - возмутилась я. - По-моему, во мне можно было бы уже и разобраться!
- Поясни, - нахмурила она брови.
- Ну, разве я могу спрашивать про структуру управления этим Советом? То есть... могу, конечно. Это все, разумеется, важно. Но мне ближе вопросы про антураж! Где вы находитесь? Как все это выглядит? Как вы решения принимаете? Где у вас все сильно засекреченные свитки хранятся? Сколько ловушек вокруг этой сокровищницы расставлено?...
- Хватит! - страдальчески рассмеялась Катя. - Не продолжай. Я все поняла.
- Так, рассказывай!
- Я расскажу. Только про антураж, уж извини, без структуры не получится.
- А ты совмещай, - посоветовала я. - Еще интереснее будет!..
- Идет.
- Слушаю.
- Как ты уже знаешь, Ирин, Совет - ни что иное, как орган, осуществляющий контроль над деятельностью волшебников в этом мире. Для наиболее оптимального контроля у Совета имеется ряд отделов. Они, в принципе, аналогичны структурам органов управления у людей, но у нас, как ты понимаешь, своя специфика. Самые основные из отделов я тебе сейчас назову. Есть отдел предсказаний, в котором, кстати, я и работаю. Мы занимаемся научно-исследовательской работой. Есть отдел по контролю за использованием магии. Да-да, - прочитав мои мысли, кивнула она, - именно туда и являются волшебники раз в месяц. Есть силовой отдел. Но это для особо "одаренных" магов и особо тяжелых случаев. Страшные ребята.... Есть, собственно, сам суд. Именно он выносит решение о том, нарушил ли тот иной волшебник Закон, и что ему за это будет. Ну и отдел по работе с новичками. Он, скажем так, одобряет кандидатуры учителей.
- То есть и Сашу и Настя и Лилю....
- И Гену с Романом и меня одобряли.
- Гену?! - поперхнулась я.
- Гену, - серьезно кивнула Катя.
Я молчала, пытаясь понять, что в данной ситуации хуже: сказать то, что я думаю, или все это думать.
Я покраснела. Но Катя лишь иронично вздернула бровь:
- Да думай уж! С меня не убудет.
- Все так серьезно? - наконец озвучила я наиболее приемлемую мысль.
- Разумеется, - счастливо подтвердила она. - Все так, как и должно быть.
- А... Оптимальный вариант? Да?
- Да. Причем, его вероятность была такой ничтожной, что я даже не рассчитывала.
- Тогда, наверное, ты счастлива вдвойне, - обрадовалась я за Катю.
- Конечно, счастлива, - со спокойным достоинством подтвердила она. - Вернемся к антуражу?
- Конечно, - немедленно отозвалась я. - Расскажи мне о своем месте работы. Как это выгладит? И про сокровищницу не забудь.
- Мое место работы.... Под моим надзором постоянно находится какое-то количество людей и волшебников. Я прослеживаю их жизнь, анализирую структуры судьбы. Их взаимодействие, взаимовлияние. Строю графики, произвожу математические расчеты. Мой кабинет завален бумагами. А в центре для наглядности есть проектор, который позволяет мне это все деревья увидеть, так скажем, не внутренним глазом. И во взаимодействиях таким образом легче разобраться.
- То есть, - засмеялась я, - в центре комнаты у тебя эдакий осенний лесок?
- Почему осенний? - не поняла Катя.
- А он без листьев.
Она засмеялась:
- Что-то вроде того. Данные в проектор ввожу, разумеется, я сама при помощи магии. Причем, не одна я. А все проекторы взаимосвязаны. Поэтому я в любой момент могу получить всю интересующую меня информацию по другим... - она замялась, - объектам. Это рабочее название предмета исследования.
- Как у вас все по-научному.
- Не говори, - кивнула Катя.
- А не одиноко?
- Прости?
- Ну... Целый день в полном одиночестве? Не легче ли работать в коллективе?
- Мы работаем и в коллективе, если это требуется. Только вот толку от этого обычно меньше.
- А... - догадалась я. - Чужие мысли думать мешают?
- Конечно, мешают! И еще как!
- А как насчет пыльных свитков?
- Дались тебе эти свитки! - возмутилась Катя. - Можно подумать, в нашей работе ничего более интересного нет.
- Есть, конечно, - не стала спорить я. - Но факт существования хоть какого-нибудь завалящего хранилища артефактов меня бы весьма порадовал.
- Так радуйся, - улыбнулась она.
- Значит, оно есть!
- Есть, конечно, - передразнила Катя. - И я могу тебя понять. Меня, в свое время, тоже очень тянуло на все эти атрибуты.
- Так ты там была?
- Более того, я была в том самом хранилище!
- В каком это, "том самом"? - не поняла я.
- А... Ты же еще не знаешь! Том, в котором хранится свиток с Заклинанием Забвения.
- Это, которое лишает памяти о волшебстве? - поморщилась я.
- Да, - подтвердила Катя. - Это самая главная "сокровищница", как ты их называешь. Но и меры безопасности в ней соответствующие. Во-первых, никто, кроме членов суда не знает, как туда добраться. Те, кто туда допускается, дают впоследствии такие страшные клятвы, что не приведи Господь их нарушить. Врагу не пожелаешь. Ну и особо усилена охрана нашего главного свитка.
- Охрана? - загорелись мои глаза.
- Да. Слушай. Во-первых, его нельзя вынести из хранилища. Когда суду приходится его применять, они создают копию, поскольку подсудимому нельзя бывать в хранилище. Причем, копия будет доступна только для тех, кто ее создал. И исчезает сразу же после прочтения. Ну и еще. Сам свиток не совсем обычен. Он - своего рода страховка от предвзятого судейства.
- Что это значит?
- Это значит, что если волшебник, который обвиняется в нарушении Закона, невиновен, свиток просто не появится.
- А в чем тогда смысл суда? Ставили бы просто обвиняемых перед свитком, - пожала я плечами.
- Проблема в том, что свиток не реагирует только на тех, кто не нарушал Закон. А вот различий в отношении совершивших преступление он не делает. Судьи, так скажем, отвечают за субъективный фактор.
- А как выглядит свиток?
- Обычный рулон пергамента. Коричневый. Покрытый пылью. По краям обгорелый (видно, бывал в передрягах). Как выглядит текст, я не видела. Хотя, конечно, мне было бы интересно.
- А что там еще есть? Кроме свитка?
- Ой, - всплеснула руками Катя, - там много чего есть. Кстати, помнишь зеркало в квартире Романа?
- Да.
- Так вот точно такое же стоит в хранилище. Насколько я знаю, оно столь же раритетное и неповторимое.
- Это то, которое позволяет определять людей и волшебников?
- Оно самое. Роман ведь тебе, наверное, показывал, как оно действует?
Я кинула.
- А вот, кстати, и он сам.
- Кто? - не поняла я.
- Я, - раздался из-за моей спины знакомый голос.
- Это хорошо, Ром, что ты пришел, поскольку мне уже пора уходить.
- Счастливо, - только и успела я пожелать исчезнувшей Катерине. И обернулась к Роману. - Привет.
- Привет.
Он улыбнулся и протянул ко мне руку:
- Так как все-таки дела?
- Замечательно, - я тоже улыбнулась. - А у тебя?
- И у меня замечательно. А знаешь почему?
- Пожалуй, знаю, - заявила я. - И знаешь что?
- Что?
- Теперь они будут еще лучше.
- Убеждена?
- Гарантирую, - подтвердила я, уставившись в его глаза.
.... С ним было так замечательно. Легко. Интересно. Волнительно. По-настоящему. И так, как надо. Как и должно быть. Мы разговаривали обо всем на свете. То серьезно. То насмешливо. Мы целовались, перемежая неторопливые поцелуи с жадными. Мы объедались мороженым и любовались редкими городскими цветами. То чинно прогуливались. То гонялись друг за другом вокруг деревьев.... Мы любили друг друга. И, кажется, немножко сошли с ума.... Я вновь пропустила занятие. А Роман, что-то пробурчав в начале про какое-то совещание, напрочь про него забыл....
Забывать, как оказалось, не стоило. Телефон, противно проверещав что-то секретарским голосом, ясно намекнул, что свидание откладывается. А недовольное лицо Романа весьма красноречиво подтвердило мои опасения.
- Надо идти, - покосившись на телефон, сообщил он. И, поскольку возражений с моей стороны не последовало, виновато улыбнувшись напоследок, незамедлительно испарился....
В принципе, его уход меня не расстроил: в тот момент я пребывала в каком-то настолько блаженном состоянии счастья.... Да что тут объяснять. Каждый хоть раз, идя по улице, встречал человека, который, несмотря на хмурую погоду, слякоть и прочие раздражающие глаз, да и весь организм в целом, вещи, абсолютно по-идиотски улыбался. Ну а сегодня ряды счастливых идиотов (то есть, идиоток, конечно) пополнила и я.
Шла по улице я чисто механически. Механически поворачивала в нужную сторону. Механически переходила дорогу. Механически останавливалась на светофорах. А мой мозг тем временем был занят куда более важным делом: я мечтала. Состояние, в общем-то, для меня привычное. Только вот впервые я мечтала не магии, а о чем-то... более значимом, что ли.... И впервые этим "значимым" не была магия. Я мечтала о счастье.
Быть может, будь мое внимание нацелено на более реальные вещи, я бы заметила, что мои "механизмы" сработали не совсем правильно: я умудрилась забрести в какую-то уж совсем незнакомую мне часть города, да к тому же и выглядящую как-то уж слишком подозрительно. Но заметила я это лишь в том момент, когда за моей спиной несколько насмешливо покашляли и вежливо попросили для начала расстаться с сумочкой.
Я растерянно обернулась. И обнаружила, что стою в окружении трех личностей весьма подозрительной наружности. Более того, не совсем трезвых. И явно недружелюбных. Хотя "пока и вежливых", как не преминул уточнить один из них, когда я, вместо того, чтобы расстаться с сумочкой, трогательно прижала ее к груди и добросовестно испугалась.
- Ну?!
- Что? - я сделала шаг назад.
- Сумочку, серьги, браслет, часы, кольцо, - обшарив меня глазами, сообщил самый нетерпеливый из "прохожих".
- Вам? - тупо переспросила я.
- Ну, можно и им, - проявил он остроумие. - Мы разберемся. Или тебе помочь?
Что и говорить, предложенный им вариант вдохновил меня куда меньше, чем потеря сумочки. Тем не менее, я сделала еще один шаг назад, оказавшийся последним: я уперлась в стенку. В стенку! Оказалось, что помимо прочих неприятностей, я к тому же была еще и лишена счастливой возможности продемонстрировать местным жителем свои потрясающие способности в области легкой атлетики, то есть, говоря по-простому, сбежать. Ибо позади меня был тупик.
Первой моей мыслью было: исчезнуть. Но "прохожие" на высокое звание волшебников явно не претендовали и, хоть и были в изрядном подпитии, но исчезновение объекта ограбления заметить бы уж точно смогли. А из наказаний за колдовство при людях я знала только одно. И оно явно не могло сравниться с потерей сумочки. Поэтому, вздохнув, я принялась расставаться с вещами, согласно озвученному "нетерпеливым" списку. Впрочем, на середине списка ко мне вернулась способность связно мыслить. Более того, я вдруг прониклась просто неземной любовью к тому, что надлежало передать новым владельцам. Поэтому принялась старательно выяснять у самой себя, какие еще штучки из магического арсенала (помимо исчезновения, разумеется) я могу себе в принципе позволить.
К сожалению, выбор был невелик. И, я бы даже сказала, ущербен. Однако, в моем в арсенале все-таки присутствовал необходимый в данном случае навык: иллюзии!
О! Как же я оторвалась! Режиссеры всех блокбастеров мира снимали бы передо мной шляпы. Появись такой звездный состав в каком-нибудь фильме, этот фильм просто был бы обречен на успех. Даже я, прекрасно понимая, откуда взялись сии герои, не могла отвести от них влюбленных глаз. Чем привела в весьма понятное недоумение тех личностей, что претендовали на мою сумочку.
В принципе, их можно понять. Представьте, что вы грабитель. Весьма приличного телосложения, между прочим. Представьте, что вы, к тому же, не один. А в компании двух весьма подходящих вам по комплекции громил. Представьте, к тому же, что жертва ваших преступных замыслов вам явно не соперник, о чем намекает все первые пять минут вашего "общения" весьма неподдельным страхом. Вы уже поджидаете ту сладостную минуту, когда ее имущество перекочует в ваши, разумеется, более предназначенные для подобной ноши руки. И вдруг у вашей жертвы делаются совершенно влюбленные глаза. Она с непередаваемым энтузиазмом таращится куда-то вам за спину и начинает бормотать что-то про автограф. "Отвлекающий маневр", - немедленно догадываетесь вы и презрительно смотрите на жертву. Но ей не до вас! Она продолжает упорно таращиться и почему-то совсем не на вас. Вы делаете грозное лицо, но она не реагирует. И вот тогда вы все-таки поворачиваетесь, понимая, что все равно никуда она от вас не денется. И начинаете осознавать, что позади вас стоят почему-то пятеро мужчин весьма знакомой, но определенно странной и воинственной наружности. Один - сильно накачан, высок и, кажется, похож на какого-то американского ни то актера или ни то губернатора. Вам бросаются в глаза черные очки, кожаная куртка и, кажется, дробовик. Другой - помельче. Ни то китаец, ни то кореец, ни то японец, в общем, однозначно какой-то явно не наш, но тоже весьма узнаваемый тип. И одет во что-то ни то восточное, ни то спортивное. Третий - лыс. Он курит сигару и насмешливо на тебя смотрит. Он почему-то весь в крови и босиком. И вы понимаете, что и его вы тоже где-то видели. С ощущением легкого беспокойства вы переводите взгляд четвертого. Он в возрасте, седой. С аккуратно подстриженной бородой. Он смотрит хитро и уверенно. Но добивает вас все-таки пятый. На которого, уж если быть до конца честным, стоило бы обратить внимание с самого начала: он в плаще и в маске.
- Зорро, твою мать! - озвучивает ваши мысли ваш коллега. И вы начинаете клясться себе завязать со спиртным. И в этот самый момент мимо вас и почему-то даже мимо этих колоритных дядечек проносится ваша незадавшаяся жертва. Вы предусмотрительно смотрите на расположившуюся по соседству компанию: вдруг решат вступиться за честь этой легкоатлетки. Но компания продолжает уверенно мерить вас весьма решительными взглядами. Тогда вы принимаете решение и пулей отправляетесь догонять уже почти ставшую вашей сумочку. Но на повороте вы все же оглядываетесь (на всякий случай) и видите всю ту же компанию, которая все с той же железной решительностью смотрит на уже опустевший тупик. Вы, конечно, недоумеваете. Но вам не до того: вы заметили, как девица завернула за угол. А уж вы-то точно знаете, что там ей некуда деться. Поэтому, уже даже не особенно торопясь, вы легкой трусцой направляетесь вслед за ней. Тоже поворачиваете. А потом вам остается только ошарашенно вертеть головой. Потому что, как ни прискорбно это осознавать, девица-таки нашла, где затаиться....
Девица же, то бишь я, в тот момент, когда мои, уже ставшие почти родными, грабители, видимо, решали, какой из мусорных ящиков им обшарить первым, решала не менее важную задачу: что делать с созданной иллюзией. То есть, как бы ее рассоздать. В конце концов я решила ограничиться пожеланием того, чтобы время ее существования было скоротечным. Магическим пожеланием, разумеется. После чего принялась звонить Ленке, выясняя, не требуется ли мне сделать для этого чего-нибудь еще. Как оказалось, не требуется, о чем Ленка, появившись прямо за моей спиной, не замедлила мне сообщить. Я облегченно обняла ее и незамедлительно разрыдалась (испуг все-таки дал о себе знать).
После чего мы отправились отмечать победу над преступными элементами на кухню.
На попытке положить на музыку слова: "Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел...." в комнате материализовался Роман. Оценил количество посуды на столе, степень твердости наших голосов и сфокусированности взглядов. Что-то хмыкнул себе под нос. И исчез. Чтобы через минуту появиться вновь, но уже в компании Бориса.... На этот раз хмыканье было синхронным. А потому более явственным.
Завидев Бориса, Лена таинственным шепотом сообщила, что это ее жених, что он волшебник и что у них скоро свадьба. Я искренне поздравила ее с предстоящим замужеством. И, в свою очередь, представила ей своего жениха. Уточнив при этом, что дату свадьбы мы еще не согласовали. Кажется, мой "жених" немного напрягся, но никаких иных форм протеста не выразил. Весьма стойко он перенес и поздравления Лены с предстоящей счастливой семейной жизнью, расхваливание "того золота", что достанется ему в жены, а также рассказ о том, какую непередаваемую смелость и смекалку его "невеста" проявляет при общении с грабителями.
После чего Роман легко улыбнулся и, взглянув на Бориса, произвел какую-то манипуляцию пальцами. В результате я почувствовала себя до невозможности трезвой. Подобный жест проделал и Борис. Что, по всей видимости, означало, что способность ясно мыслить вернулась не только ко мне.
Далее последовал пятиминутный хохот. Причем смеялись преимущественно мужчины. Мы с Леной улыбались. Скромно и почти не виновато.
После совместных самоотверженных действий по уборке кухни Лена и Борис удалились. А я, уютно устроившись в объятиях Романа, забыла обо всем.