- Похоже, Корсинея нам не рада, - задумчиво произнес Сигидо, изучая сводку погоды в месте планируемой посадки.
Они собрались на капитанском мостике: Сигидо, его друг командор Альдагаст, а также техник Ильфегер. Корсинеец сидел в кресле второго пилота и старался не потирать больное колено, которое ныло с самого утра - за его плечом стоял Альдагаст, он обязательно заметил бы это и снова стал бы упрекать друга в издевательствах над собственным телом.
Ильфегер присутствовал на мостике вынужденно. Пару недель назад в один из двигателей 'ДжоДжинХо' угодил метеорит, и техник хотел лично проконтролировать процесс посадки и при необходимости вручную скорректировать мощность неповрежденных двигателей.
- Дожди приносят счастье, - возразил командор и вывел на главный монитор изображение с носовой камеры.
Корабль вышел на орбиту ожидания. Корсинея занимала добрую половину изображения, и Сигидо с некоторым удивлением обнаружил, что испытывает странное, но приятное чувство ностальгии. Он соскучился по дому, а хорошие новости от Нонио стократно усилили тоску по родным местам.
Корсинея считалась самой красивой и благоприятной для отдыха планетой, вращающейся вокруг Бригиды, крупнейшей звезды созвездия Прэго. Кишащий живностью океан омывал четыре материка, богатые лесами и полезными ископаемыми. Рука корсинейцев не испортила ни густые джунгли на юге, ни богатые нефтью ледовитые шельфы на севере, ни высокогорные плато, в недрах которых миллионы лет назад зародились алмазы. Все потому, что обитатели Корсинеи нашли на одном из спутников планеты богатые залежи глуора и догадались, как его использовать, и за сколько можно продавать.
Сигидо помнил рассказы прапрадеда, который был знаком с внуком изобретателя межзвездного двигателя. Как только корсинейцы вошли в состав межгалактического сообщества, на планету начали привозить и газ, и вольфрам, и плутоний, и даже кислород. Глуор открыл доступ к богатствам соседних галактик и позволил прекратить издевательство над природой.
- Корсинея-1, говорит 'ДжоДжинХо', - произнес Альдагаст в микрофон, - идентификационный код 1896/2-1962588pnj, просим разрешения на посадку
- Хорошо бы разрешили сесть на Тасте, - пробормотал Сигидо.
- Потому что этот космодром ближе к твоему острову? - усмехнулся командор. - Сразу ринешься к Нонио?
- Ты что-то имеешь против?
- Нет, - качнул головой Альдагаст. - Команде тоже хочется отдохнуть.
- Отпущу всех, - пообещал корсинеец. - Думаю, я задержусь на планете на несколько месяцев.
- Или лет.
- Не думаю, что до этого дойдет.
Сигидо бросил настороженный взгляд на Ильфегера, но елох не обращал внимания на болтовню командования, он полностью сосредоточился на калибровке поврежденного двигателя.
- Если вакцина подействует, - корсинеец потер колено, - мы поймем это сразу.
- А если она подействует не так, как тебе бы хотелось, - тихо предупредил Альдагаст, - придется восстанавливать не только разрушенные мечты, но и тело.
Сигидо промолчал. Он знал, чем рискует, решаясь опробовать не протестированную на корсинейцах вакцину, но просто не мог ждать разрешения на эксперимент и положенные пять лет пост-периода.
- 'ДжоДжинХо', говорит Корсинея-1, - раздался в динамиках женский голос. - Вам разрешена посадка на Тасте. Пятнадцатое место. Координаты...
- Мы знаем, - улыбнулся Сигидо и победно посмотрел на Альдагаста. - Хороший знак. Спасибо, Корсинея-1!
- Внимание! - добавила диспетчер. - Во исполнение распоряжения Конфедерации Межгалактических Связей о введении повсеместного режима 'Тотальная проверка' просим вас не покидать корабль и не открывать шлюзы до прибытия карателей. Благодарим за сотрудничество.
- Вас понял, - быстро произнес командор и выключил связь.
Сигидо сжал голову руками и зажмурился. Только он подумал, что удача повернулась к нему лицом, так она поспешила показать ему зад.
- Делать нечего, - растерянно произнес командор. - Придется подчиниться.
- Странно, что они решили проверить своих, - фыркнул Ильфегер. - Тем более Сигидо.
- Особенно Сигидо, - поднял указательный палец Альдагаст. - Наверху его все знают, и многие не любят. Так почему бы не подпортить недругу настроение?
Сигидо поднялся с кресла. У него пропало желание наблюдать за посадкой. Возвращение домой всегда должно сопровождаться хорошим настроением, а получается, будто ему здесь не рады.
- Буду в кают-компании, - бросил он через плечо и, ни на кого не глядя, покинул капитанский мостик.
* * *
Посадка прошла без осложнений. 'ДжоДжинХо' опустился на пятнадцатую платформу и замер.
Сигидо не зря выбрал кают-компанию, там кроме мягких удобных кресел и прикрепленных к полу шкафчиков со всякой снедью, находился самый большой иллюминатор. Через него корсинеец наблюдал за посадкой и через него же увидел, как к его кораблю подъехали два черных бронированных вездехода с эмблемой Конфедерации на передних дверцах
Как в лучших фильмах про взятие заложников, из броневиков выбежали облаченные в зеленую форму каратели. На всех были надеты бронежилеты, прочные плексигласовые шлемы с зеркальными забралами, закрывающими лица, и тяжелые ботинки с шумоподавляющей подошвой.
Все каратели были рослыми гуманоидами с широкими плечами, все держали в руках оружие и двигались, будто единое целое, подчиняясь приказам невидимого командира.
Каратели выстроились по обе стороны входа, готовые штурмовать корабль, если их не впустят. Альдагаст, безусловно, видел их, и быстро открыл двери.
Два, четыре, шесть... двенадцать... двадцать шесть... сорок восемь...
Сигидо насчитал шестьдесят шесть карателей. Шестьдесят шесть злобных облаченных властью существ, которые следующие несколько часов будут прочесывать корабль в поисках причастных к теракту на Реджине. В их распоряжении самые совершенные поисковые приборы: от тепловизоров до газоанализаторов и х-лучей. 'ДжоДжинХо' просканируют от топливных трюмов до эхолокаторов и антенн, проверят каждого члена экипажа, каждое разумное и условно разумное существо, даже каждое животное, потому что переносных га-танов пока не изобрели, а истинные метаморфы, в случае опасности, могут трансформироваться даже в крысу.
Корсинеец поднялся, подошел к двери и открыл ее. Пусть видят, что он ничего не скрывает.
Не успел Сигидо вернуться на место, как в кают-компанию вбежали четверо карателей.
- Именем Конфедерации! - произнес один из них. - Руки за голову, ноги на ширину плеч. Лицом к стене!
Сигидо поставил недопитый стакан на столик и повиновался.
Грубые руки быстро ощупали тело, затем послышался неприятный щелчок включения сканера.
- Снять протезы, - приказал один из карателей.
Сигидо обернулся.
- Вы серьезно? - он поднял брови, - вы же знаете, кто я.
- Снять протезы, - повторило существо, скрывающее лицо за зеркальным забралом шлема. - Это приказ!
Нарочито медленно корсинеец подошел к креслу, опустился в него и отстегнул ноги.
- Кисть тоже? - холодно поинтересовался Сигидо и снял последний протез.
Один из карателей подошел к лежащим на ковре бионическим ногам и руке и нацелил на них сканер.
- Чисто, - произнес он. - Встать!
Сигидо хмыкнул.
- Он чист, - махнул рукой второй каратель.
Двое других между тем закончили обследовать кают-компанию.
- Можете сэкономить время, - посоветовал корсинеец. - На моем корабле нет тех, кого вы ищите.
Гуманоиды в зеленой форме даже не повернулись.
- Не выходить до особого распоряжения, - предупредил каратель, который приказал Сигидо отстегнуть протезы. - В противном случае...
- Знаю, - криво усмехнулся корсинеец. - Именем Конфедерации вы меня испепелите.
Каратели вышли и закрыли за собой дверь.
За свою жизнь Сигидо дважды попадал под обыски и знал, что на каждую дверь каждого проверенного помещения устанавливаются специальные датчики. Если он попытается покинуть комнату или просто открыть дверь, сработает сигнализация, и корабль мгновенно запечатают и отправят на переработку. Вместе со всеми, кто находится на борту.
Сигнализацию отключат только после полной проверки, но корсинеец подозревал, что на сей раз существа в зеленой форме 'забудут' это сделать и вернутся не раньше утра, за минуту до истечения срока, после которого датчик деактивируется и направляет в главный офис официальную жалобу на неправомерное задержание.
Сигидо зевнул и удобнее устроился в кресле. Вот тебе и еще один 'плюс' размещения в кают-компании - при необходимости он может взять из шкафчиков любую еду и напитки. А вот Альдагасту, который встретит карателей на капитанском мостике, повезет меньше всех. Там нет даже туалета.
* * *
Когда каратели, наконец, сняли с 'ДжоДжинХо' все ограничения, Сигидо устроил большой обед, на который пригласил не только членов команды, но и обслуживающий персонал. Просторная кают-компания не смогла вместить всех, поэтому Сигидо, как хозяин судна, вынужден был воспользоваться громкой связью, чтобы его слышали еще и те, для кого накрыли столы в спортзале и зале приемов.
Каломондина позаботилась об украшении праздника. Она достала для столов узорчатые зеленые скатерти, поставила на каждый столик высокие вазы с белыми цветами и развесила по стенам и потолку широкие тканевые полосы. Сигидо посчитал это излишеством, но возражать не стал. В конце концов, он лишил команду праздника по случаю поимки баньялбуфанского рекона, и хотел загладить вину.
Обстановка получилась торжественной. Команда нарядилась в лучшие костюмы, женщины надели давно заброшенные вечерние платья. В первый момент, когда Сигидо вошел в кают-компанию, ему показалось, будто он находится не на корабле, а в камерном театре перед премьерным показом нашумевшего спектакля.
Его столик, за которым уже сидели Каломондина и Альдагаст, располагался возле иллюминатора. Корсинейцу пришлось пройти через всю комнату, улыбаясь и одобряюще кивая.
Левое колено так до конца и не прошло. Он старался не хромать, но понимал, что получается плохо. Командор поднялся ему навстречу и протянул микрофон.
- Благодарю всех за отличную работу, - произнес корсинеец, оглядывая сидящих за столами существ. - Наше путешествие подошло и концу. Не стану скрывать, для меня оно оказалось достаточно тяжелым, но вполне успешным. В этом есть и ваша заслуга.
В кают-компании зааплодировали.
- Командор рассчитает вас к концу недели и выпишет двойные премиальные, - улыбнулся Сигидо и опустился в кресло. - Не могу сказать, когда мы встретимся с вами в следующий раз. Может, через год, а может через неделю. Поэтому наслаждайтесь отдыхом, проводите время с семьями и ждите сигнала. И приятного аппетита!
Сигидо положил микрофон.
Про неделю он, конечно, преувеличил. Если все пройдет успешно, ему больше не придется изобретать для себя испытания, и в ближайшие месяцы или даже годы он будет занят исключительно своим телом: тренировками, укреплением мышц и бегом. Сигидо не бегал уже много-много лет, но не забыл, какой радостью отвечает тело, когда ноги пружинисто отталкиваются от земли, свежий, наполненный ароматами леса, воздух наполняет легкие, и мимо проносятся деревья, столбы, дома, весь мир...
Ему очень этого не хватало.
С другой стороны, если вакцина Нонио не поможет Сигидо отрастить новые ноги и руку, он также не сможет вылететь в ближайшее время. За время полета корсинеец изучил документацию по изобретенному лекарству, и помнил, со сколькими побочными эффектами ему предстоит иметь дело. Даже если у него окажется только половина, в космос он выйдет не раньше, чем через год.
- У кого-то на тебя большая обида, - объявил Альдагаст, намекая на длительное 'корабельное' заключение.
- Легче пересчитать тех, у кого ее нет, - усмехнулся Сигидо и придвинул к себе блюдо с маринованной рыбой. - Зависть - плохое чувство.
- Сам виноват, - командор понизил голос. - Нечего было делать тайну из своего богатства.
- Его источник не их дело, - отрезал корсинеец.
Ему были неприятны подобные разговоры. Не только потому, что посторонние постоянно пытались вмешаться в его личную жизнь и требовали публичности, но и потому, что чувствовал себя виноватым в том, что его команде пришлось провести целые сутки, не покидая помещений, в которых их застали каратели, без возможности поесть, попить или справить нужду.
- Как твое колено? - поинтересовалась Каломондина.
- Спасибо, нормально, - солгал Сигидо и мысленно поблагодарил девушку за попытку сменить тему.
- Не передумал? - спросила лекарша.
Вопрос был задан не полностью, но корсинейцу не требовались пояснения. Все его мысли и стремления касались вакцины начальника лаборатории по изучению природы метаморфизма. А потому лучший друг и личный лечащий врач тоже думали только об этом.
- Не передумал, - ответил Сигидо и устало посмотрел на друзей. - Ладно. Разрешаю вам высказаться в последний раз. И закроем эту тему.
- Ты слишком упрямый, - качнула головой Каломондина. - Не только в этом, но во всем.
- Видел, сколько там побочек? - спросил Альдагаст. - Ты действительно хочешь променять то, что имеешь сейчас, на крохотный, почти невозможный шанс стать метаморфом и почти стопроцентную вероятность превратиться в инвалида?
- Нонио этого не допустит, - спокойно ответил Сигидо. - Я доверяю ему, как себе.
- Нонио и сам не знает, что с тобой сделает эта вакцина, - ответила Каломондина. - Могу сказать как врач, что лекарство сначала нужно испытать.
- Вколоть группе подопытных, - кивнул корсинеец, - подождать лет десять, посмотреть на побочные эффекты, сравнить с контрольной группой...
- Именно, - подтвердила Каломондина. - Ты куда-то спешишь?
- У тебя впереди целая жизнь! - подтвердил Альдагаст. - Хочешь стать овощем?
- Не сгущай краски, - спокойно ответил Сигидо.
Он миллион раз вел про себя подобные разговоры и знал все 'плюсы' и 'минусы' собственного решения, поэтому понимал волнение друзей и разрешил им высказать вслух свои опасения.
- Я бы не слишком рассчитывал на это лекарство, - с сомнением произнес командор. - Еще никто не превратился в метаморфа по собственному желанию.
- Просто никто из не знаком с джинном, - улыбнулся корсинеец. - И еще этой проблемой никто серьезно не занимался. Научные институты на Омале, Зете-9, еще в десятке галактик, так ничего и не добились, потому что после первых неудач у них пропадало финансирование, и не хватало подопытных. А у меня с финансированием полный порядок, и есть самый заинтересованный доброволец.
- Может, пока не поздно, тебе лучше слетать на Инностейн? - предложила Каломондина. - После покупки ты был там лишь дважды и практически забросил заниматься строительством курорта. А Нонио пока проведет испытания...
- На Инностейне разберутся без меня, - отрезал Сигидо и нахмурился. - Если ваши возражения против моего решения испытать лекарство на себе сильны настолько, что вы захотите покинуть меня в знак протеста или по какой-то другой причине, я не стану на вас обижаться.
Альдагаст и Каломондина переглянулись.
- Ты же знаешь, что этого не произойдет, - упрекнула корсинейца девушка.
- Просто так ты от нас не отделаешься, - подтвердил командор. - Кто еще, кроме нас, будет твоим голосом разума?
Сигидо улыбнулся.
- Спасибо, - произнес он. - Ваша поддержка мне пригодится. Если не возражаете, мы отправимся завтра же утром.
- Не возражаем, - откликнулась Каломондина. - Но сначала тебе придется показать мне свое колено.
* * *
Левикар домчал их до острова за какие-то сорок минут.
Все это время, наблюдая за проносящимся мимо них пейзажем, Сигидо буквально физически ощущал, как движется навстречу цели. Теперь не только мысленно, но и в прямом смысле этого слова.
Они пролетели над космодромом и небольшим поселком с одноэтажными домиками, крыши которых состояли из сотен панелей солнечных батарей. Затем направились к морю, и больше получаса наблюдали за игрой света в зеленых волнах. Каломондина увидела морских рыцарей, а Альдагаст с жаром уверял всех, что дважды заметил спину гигантского черного кита. Сигидо же не мог думать ни о чем, кроме как о знакомых берегах личного острова и затерянной в его лесах лаборатории.
В свое время Сигидо купил остров из прихоти. Он увидел его на карте, и очертания этого небольшого клочка суши напомнили о Повлуме - городке, где жила его первая юношеская любовь. Раньше корсинеец никогда не приобретал ничего столь крупного и дорогого, а потому ради развлечения решил поучаствовать в торгах. К сожалению, неопытный юноша не догадался скрыть свою личность за псевдонимом и зарегистрировать анонимный счет. Богатые и властные соперники по торгам сочли такое поведение вызывающим, что послужило причиной появления у Сигидо первых врагов. Второй причиной стал сам аукцион. Корсинеец торговался до последнего, поднимая ставки, и в конечном итоге обыграл всех. Последним участником, ставку которого он перебил, оказался главой ареала2 с сильной политической поддержкой.
И все же, несмотря на то, что из-за острова у него появилось множество влиятельных недоброжелателей, Сигидо полюбил Повлум-2. За мелкий белый песок, тенистые рощи и прозрачные ручьи, за пауков-итезов, которые оказались эндемиками3 и могли откусить полпальца, за дивный аромат цветущих трав и фруктовые деревья.
Сигидо нравилось приезжать сюда на отдых, и он всегда связывал с островом самые приятные моменты в жизни. Именно поэтому, подчиняясь флюидам радости и счастья, которые излучал Повлум-2, он построил здесь лабораторию по изучению природы метаморфизма. Надеялся, что магия острова сработает и в этом, и Нонио сможет порадовать хорошими новостями.
И вот, наконец, именно так и случилось.
Левикар приземлился на парковке - небольшой площадке посреди зарослей пальм и желтых акаций, выделенной специально для гостей острова, и распахнул двери.
Нонио Эсвен уже ждал гостей, он стоял в тени растущих по периметру площадки деревьев. Это был невысокий лебиец с пятой планеты альфы Бальтазара, с приятными чертами лица, мягкими линиями тела и темно-коричневой кожей. Он всегда носил блестящие костюмы, от которых рябило в глазах, и предпочитал на завтрак свежую кровь парнокопытных. Несмотря на преклонный возраст, Нонио поддерживал себя в форме и частенько устраивал с подчиненными соревнования в беге, метании дротиков или прыжках в длину и практически всегда побеждал - отчасти благодаря четырем ногам, отчасти благодаря поразительной выносливости и ловкости.
На своей планете, а также в тринадцати соседних галактиках, Нонио считался одним из величайших умов. Он успел оставить свой след в генетике, биологии, медицине, химии и неврологии. За свою долгую жизнь начальник лаборатории сделал столько блестящих открытий, что его имя стало нарицательным, и ассоциировалось с исключительно умным и разносторонне развитым лебийцем.
Сигидо вышел из левикара и первым подошел к начальнику лаборатории. Нонио двинулся навстречу. Солнце осветило его желтый костюм, и во все стороны брызнули сотни крохотных зайчиков.
- Не думал, что ты прилетишь так быстро, - улыбнулся Нонио и протянул корсинейцу темно-коричневую руку.
- Надеялся, я дам тебе больше времени на подготовку? - ответил на улыбку Сигидо и крепко пожал теплую ладонь. - Если бы я умел перемещаться в пространстве со скоростью ЭМО4, был бы здесь давным-давно.
- Здравствуйте, Альдагаст! Добро пожаловать, уважаемая Каломондина, - слегка поклонился Нонио, заметив, что вслед за корсинейцем из левикара вышли друзья Сигидо. - Проследуйте, пожалуйста, за мной.
Сигидо поправил протезы и уверенно зашагал по узкой, выложенной зелеными пружинистыми плитками, дорожке. Альдагаст бывал на острове дважды и видел лабораторию, а Каломондина, хотя и неоднократно получала приглашения от Нонио, никогда не прилетала в этот райский уголок. Она говорила, что в отличие от Сигидо, у нее остров ассоциировался исключительно с больницами и болезнями, и теперь корсинеец даже жалел, что не может наблюдать за лицом девушки. Ее настороженность вскоре сменится восхищением, а когда она проведет здесь неделю, полным восторгом. Впрочем, Сигидо спешил скорее попасть в лабораторию и не оглядывался.
Здание лаборатории очертаниями походило на знак бесконечности. Обтекаемое, идеально белое оно сияло в тени деревьев, словно первый снег. На его строительство ушло почти три года, и столько денег, что хватило бы на покупку еще двух островов. Сигидо оснастил лабораторию лучшим оборудованием и пригласил на работу самых известных и успешных ученых-естествоиспытателей.
Когда процессия приблизилась к главному входу, двери лаборатории радушно открылись, и Сигидо вошел в просторный прохладный холл, выложенный, как и все здание, ослепительно-белыми плитками.
- Я приготовил для вас презентацию, - извиняющимся тоном произнес Нонио, - но вы, наверное, не захотите ее смотреть.
- Извини, - кивнул корсинеец, - мне хотелось бы сразу увидеть тонглов.
Начальник лаборатории едва заметно вздохнул и повел гостей мимо охраны к лифту.
Спустившись на первый подземный уровень, они оказались в небольшом переходнике.
- Питомник? - удивилась Каломондина. - Вы разводите животных?
- Увы, не разводим, - вздохнул с улыбкой лебиец. - А хотели бы.
- Они держат там псевдометаморфов, - пояснил Сигидо. - Животных, которые обладают свойствами метаморфизма.
- Вы ставите на них опыты? - спросила девушка.
- Ставим, - подтвердил Нонио. - А еще наблюдаем за их жизнедеятельностью и берем анализы. И препарируем. После смерти. В основном.
Девушка нахмурилась, а Альдагаст засмеялся и легко приобнял корабельного доктора:
- Неужели ты думала, что можно изобрести вакцину, никого не убивая?
- Не думала, - опустила глаза Каломондина. - Но вы хотя бы их не мучаете?
Ответа на этот вопрос девушка не получила. Они подошли к основному помещению лаборатории, и тяжелая дверь гостеприимно распахнулась.
Внутри огромной спиралью вверх уходили камеры с прозрачными дверцами, сквозь которые можно было рассмотреть подопытных.
Тонглы оказались небольшими пушистыми зверьками с длинными ступнями и ладонями с узкими пальцами. Их мех красиво отливал золотом и медью, и у всех были огромные черные глаза без ресниц. Большую часть времени тонглы проводили на деревьях, ловко прыгая с лианы на лиану, и совсем не могли перемещаться по земле.
Сигидо прошел вдоль камер, осматривая зверей, и внимательно слушал начальника лаборатории.
- Как я уже тебе сообщил, дополнительные хвосты отрастили семьдесят четыре тонгла, - произнес Нонио. - Они полностью идентичны обычным хвостам по форме, размеру и цвету. Посторонний ни за что не скажет, какой хвост настоящий, а какой выращен искусственно.
- А пальцы? - Сигидо бегло осмотрел нижний ярус клеток, в большинстве которых сидели тонглы с двумя хвостами. - Где звери, которые отрастили дополнительные пальцы?
По понятным причинам корсинейца больше интересовали конечности - сложный манипулятор, приспособленный к выполнению миллиона разных дел: от почесывания затылка до игре на тринее6, нежели бесполезный отросток, который мог пригодиться только для отпугивания насекомых и цепляния за ветки.
- К сожалению, - Нонио кашлянул, - с момента, когда я отправил тебе сообщение, один из них скончался.
Сигидо стиснул зубы.
- Мы провели вскрытие, - продолжил начальник лаборатории, - но так и не выяснили причину смерти.
- Я же говорила! - громко прошептала Каломондина, которая вместе с Альдагастом неотступно следовали за Сигидо по питомнику. - Это все вакцина!
- Ничего не доказано, - жестко отрезал корсинеец. - Причин может быть миллион. А что со вторым?
- Второй жив и здоров, - подтвердил Нонио, - но пальца вы не увидите. Он его убрал.
- То есть как? - не понял командор.
- А вот так, - развел руками лебиец. - Решил, что новый палец ему мешает, и... втянул обратно в ногу. Хотите увидеть запись?
- Обязательно!
Сигидо эта новость несказанно обрадовала, ведь животные не только научились отращивать дополнительные конечности, но и управлять ими и их видом. А значит, сможет и он.
- Я открою вам доступ к материалам лаборатории вечером, - пообещал Нонио. - А сейчас, может, желаете заглянуть в питомник?
- Конечно, - ответил корсинеец.
- Простите, - отрицательно качнула головой Каломондина, - я бы хотела немного проветриться.
Сигидо понимающе кивнул. Не каждому захочется смотреть на подопытных животных.
- Как вам угодно, - поклонился Нонио. - Мои помощники сопроводят вас к гостевым домикам.
Когда Альдагаст и Каломондина ушли, Сигидо невольно почувствовал облегчение. С Нонио он мог говорить о своих увечьях и проблемах открыто, как с врачом, а вот друзьям предпочитал не сообщать всей правды. Правды о том, как болят ноги после долгой ходьбы, как иногда натирают протезы, как сводит мышцы, когда он нечаянно спотыкается. Молчал, как порой отдает в левом бедре, как ноет единственное живое колено, как неудобно наклоняться, чтобы что-то поднять...
Он не рассказывал об этом друзьям, потому что жалел их, и потому что не хотел, чтобы они жалели его. А вот Нонио он мог открыться полностью. Лебиец не был ему другом, он был врачом.
- Веди меня в свою пыточную, - попытался пошутить Сигидо, но сам понял, что получилось не смешно.
* * *
Питомник больше походил на зоопарк, нежели на лабораторию. В центре просторного помещения располагался пульт охраны - несколько мягких белых кресел и два стола с мониторами. Чуть поодаль двумя длинными рядами располагались столы лаборантов, заставленные микроскопами, колбами, мензурками, спетрометрами и прочим медицинским оборудованием. Несколько медиков в белых халатах что-то молча рассматривали на плоском мониторе, вмонтированном прямо в столешницу, и даже не обернулись, когда открылась входная дверь.
Сигидо приветственно кивнул, но тут же обратился к животным. По обе стороны от двери в разного размера и вида камерах сидели, лежали, висели и плавали звери. Кроме лопоухих тонглов Сигидо нашел еще несколько знакомых видов, остальных животных видел впервые. Большие и маленькие, мохнатые и гладкокожие, ящероподобные, паукообразные, змеевидные, от разнообразия форм и расцветок у корсинейца зарябило в глазах.
- В прошлый раз здесь было менее... оживленно, - произнес Сигидо. - Они все метаморфы?
- Псевдо, - подтвердил Нонио. - Все до единого. Но этого все равно недостаточно.
Корсинеец удивленно поднял брови.
- Присядем, - предложил начальник лаборатории.
Нонио подвел Сигидо на пост охраны, где в настоящее время никого не было. Сигидо сел за один из столов, лебиец подвинул кресло и опустился рядом.
- Я предугадал твою реакцию на сто процентов, - задумчиво сказал Нонио, оглянувшись на медиков, и провел ладонью по блестящему лацкану своего костюма. - Знал, что ты тотчас примчишься сюда, бросив все дела. Знал, что ты моментально загоришься идеей немедленно опробовать наше лекарство.
- Ты против? - поинтересовался корсинеец. - Оно действительно еще не готово?
- Если бы я считал его опасным, - осторожно произнес Нонио, - я бы так и сказал.
- Но ты все равно не рекомендуешь его использовать?
- Не рекомендую, - согласился лебиец, - но и не запрещаю.
Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.
- Я уверен, что наша вакцина, даже если не сработает, не причинит особого вреда твоему организму. Основной материал мы взяли от вида животных весьма близкого по строению ДНК к корсинейцам, и получили просто ошеломительный результат на тонглах. Но чтобы до конца все проверить, необходимы испытания на разумных существах.
- А добровольцев ты не нашел, - уточнил Сигидо.
Нонио грустно кивнул.
- Я не сказал тебе об одной весьма неприятной вещи. Действие вакцины крайне непродолжительно. Мы выяснили, что для поддержания эффекта псевдометаморфизма у тонглов, им следует вводить лекарство каждые трое суток. Для тебя этот срок сокращается до одних. Предположительно. Мы не проводили испытаний. А скорее всего действия вакцины будет хватать лишь на несколько часов.
- Ерунда, - махнул здоровой ладонью Сигидо. - Поставишь мне помпу, и пусть себе капает хоть каждый час.
- Дело в том, - Нонио опустил глаза, - что это лекарство крайне болезненное. Первые тонглы, которым мы вводили его без обезболивающих препаратов, спустя пару часов умерли от болевого шока. Они корчились, стонали, отгрызали себе пальцы, вырывали шерсть на животе, в общем...
Сигидо помрачнел.
- Но ведь остальные живы? Значит, обезболивающее работает.
- Пойми, - лебиец поджал губы и помолчал, - со временем организм привыкает ко всем лекарствам. То есть, каждый раз мне придется давать тебе все больше обезболивающих, а эффект от них будет становиться все слабее.
- И в итоге я умру так же, как те тонглы?
- Если до тех пор не научишься блокировать боль с помощью новых способностей.
Корсинеец вздохнул.
- А как же е тонглы, у которых два хвоста?
- У них привыкание к препарату занимает достаточно продолжительное время, - лебиец сморщился. - Пока обезболивающие работают. Но как только перестанет, мы отменим вакцину.
Сигидо помолчал, а потом поднял брови:
- Это все? Или есть и другие неприятные известия?
- Нет, больше нет, - ответил начальник лаборатории. - Осталось только частное мнение.
Сигидо знал, что Нонио не желает ему вреда, напротив, заботится о нем с того момента, когда они пожали друг другу руки, договариваясь о создании вакцины, которая превратит его в метаморфа. Но слушать советы не хотелось. Здоровое чувство самосохранения подсказывало, что ничего обнадеживающего лебиец не скажет, а слушать того, кто пытается тебя разубедить в принятом решении, очень неприятно. И вдвойне неприятно, когда этот 'кто-то' авторитетная личность, которой ты целиком и полностью доверяешь.
Однако после недолгих колебаний корсинеец кивнул.
- Что ты посоветуешь? - негромко спросил Сигидо. - Мне действительно не стоит испытывать твое лекарство на себе?
Нонио отвел глаза:
- Стоит.
Из груди Сигидо невольно вырвался выдох облегчения. Нонио обернулся на лаборантов и посмотрел на корсинейца.
- Как начальнику лаборатории, как врачу, и как твоему другу мне не следует этого говорить, но тебе действительно лучше попробовать. Я почти уверен, что лекарство не сработает, или сработает не так, как мы хотим. Возможно, ты сумеешь трансформировать конечности, но тебе не удастся отрастить полностью функциональную кисть или ногу. А ведь именно к этому ты стремишься.
- Почему ты не веришь в удачу? - спросил Сигидо и почувствовал, что голос его не слушается. Вопрос получился хриплым, словно его задал испуганный или до глубины души взволнованный корсинеец.
- Потому что это не начальный этап наших исследований, но и далеко не конечный. Поверь моему опыту, природа метаморфизма не так проста, чтобы найти все ответы за столь короткое время. И все же я рекомендую тебе опробовать вакцину, чтобы мы могли двигаться дальше. Нам необходимо испытание. Хотя бы на одном корсинейце. И чем скорее, тем лучше. Мы не нашли добровольцев, потому что не скрывали болезненность процедуры, а получение разрешения на использование в качестве подопытных преступников или рабов займет долгие месяцы, если не годы.
- Я понял, - Сигидо поднялся, - и я согласен. Но я все равно не понял про середину.
Нонио тоже встал с кресла и указал на ячейки с животными.
- Кого ты здесь видишь? - спросил он и тут же ответил. - Псевдометаморфов. Существ, которые могут изменять свое тело. Но они ограничены в своих превращениях, и мы постоянно натыкаемся на эти ограничения.
- Ты хочешь сказать... - медленно произнес Сигидо.
- Что дело продвинулось бы дальше, если бы мы исследовали истинных метаморфов.
Начальник лаборатории потянул корсинейца за руку к двери, и Сигидо послушно направился к выходу.
- Ты же понимаешь, - тихо спросил Сигидо, - что истинные метаморфы разумны?
- Тех, кого мы знаем, да, - так же шепотом ответил Нонио. - Но, возможно, где-то есть неразумные истинные метаморфы? Если бы у нас было несколько экземпляров для опытов...
- Искать их во всей Вселенной, все равно, что искать единственный атом золота в галактике с мириадами звезд. Такой поиск обречен на неудачу. Это бессмысленная трата денег, это понятно даже мне, самому заинтересованному существу.
- Ты прав, - Нонио открыл дверь, и они вышли из питомника в белый коридор. - Поэтому я и не предлагал тебе такой вариант.
- Но ты заикнулся об истинных метаморфах, - напомнил Сигидо. - Значит, считаешь, что я могу привезти тебе парочку для экспериментов?
Корсинеец стиснул кулаки. Он ни за что не пойдет на это. Он не сможет отправить на верную (и весьма мучительную) смерть разумное существо. Такое же, как он сам. Просто не сможет. Ни одна рука, ни одна нога в мире этого не стоит.
Или стоит?
- Я не настаиваю, - осторожно заметил начальник лаборатории, - просто подумай об этом. Если вакцина не сработает...
- Нет, - резко отрезал Сигидо.
Он разозлился на себя даже за одну мысль об этом.
- Хорошо, - Нонио проводил корсинейца до двери. - Твой дом готов к заселению. Сегодня отдыхай, а завтра, как проснешься, приходи в пятый кабинет. Попробуем сделать из тебя метаморфа.
* * *
Ночью Альдагаст спал плохо, точнее сказать, и вовсе почти не спал.
Гостевой домик, в который его поселил Нонио, оказался неким подобием хижины дикарей, оборудованной всеми необходимыми приборами, но с очень тонкими стенами, пропускавшими не только звуки леса, но и свет. Полупрозрачный бетон стен, украшенный зелеными прожилками, практически сливался с зеленым цветом джунглей, и иногда у командора возникало ощущение, будто он лежит на траве прямо посреди пальм, и в любой момент рискует оказаться в пасти дикого животного.
Птичий гомон, шелест потревоженной мелкими зверями травы и редкий хруст веток под лапами животных покрупнее усиливал иллюзию. Альдагаст ворочался с одного бока на другой, и никак не мог заснуть. Иногда ему даже чудилось жужжание насекомых возле уха, он отмахивался, натягивал на голову простыню, но через пару откидывал ее, так как не привык спать, укрываясь.
Но истинной причиной бессонной ночи была утренняя процедура. Командор возражал против испытания неизвестного лекарства на и так не совсем здоровом друге и высказал Сигидо все, что об этом думал. Они с Каломондиной оказались полностью солидарными в этом вопросе и снова попытались убедить корсинейца подождать. Сигидо, разумеется, вежливо выслушал их аргументы, но остался при своем мнении, и Альдагасту оставалось только принять это и поддержать друга.
К удивлению командора Нонио Эсвен не сильно протестовал против испытаний, но это послужило не только поводом для волнений за Сигидо, но и некоторым облегчением. Начальник лаборатории не стал бы рисковать здоровьем корсинейца, а значит, полностью уверен в своем лекарстве. Может, оно и не сработает, но точно не убьет.
Альдагаст вздохнул, повернулся на другой бок и попытался расслабиться, но в голове все равно продолжал крутиться воображаемый диалог с корсинейцем. Командор приводил все новые и новые доводы, но даже воображаемый Сигидо находил отговорки. Его друг действительно нуждался в вакцине и жаждал, чтобы она подействовала.
Да и какой выход у них оставался? Лабораторные испытания - дело весьма серьезное, требующее огромных денежных и временных затрат. Проводить их незаконно - рискованно. Даже у Сигидо не хватит средств, чтобы откупиться в случае утечки информации. Да и не выйдет, у корсинейца слишком много врагов.
Оставался только легальный путь.
Добровольцев не нашлось, но можно было попробовать добиться разрешения на испытание препарата на осужденных на смерть или рецидивистах, приговоренных к пожизненным срокам. Но тогда в процесс обязательно вмешается Комитет по защите прав корсинейцев, который не позволит мучить беззащитных убийц и насильников.
Если хорошенько подумать, Альдагаст и сам не стал бы испытывать вакцину на смертниках. Если они получат возможность к трансформации тела, смогут не только сбежать из лаборатории или тюрьмы, но и использовать новые способности для совершения преступлений.
Выходило, что испытать вакцину должен именно Сигидо.
С такими мыслями командор, наконец, задремал, и проснулся очень рано, до рассвета, когда стены его 'дикарской' хижины еще не приоткрыли завесу в джунгли. На столе стоял поднос, накрытый крышкой. Судя по едва заметному запаху, который пробивался со стороны стола, ему доставили завтрак. Но аппетита совсем не было.
Альдагаст даже не стал открывать крышку, он поднялся, быстро принял душ, сделал несколько упражнений, чтобы хотя бы немного очистить голову, и помчался в пятый кабинет.
* * *
Судя по его виду, Сигидо так и не смог заснуть. Он лежал в абло-капсуле с откинутым верхом усталый и напряженный, укрытый только легкой простыней на бедрах. В его глазах Альдагаст не увидел ни страха, ни сомнений, лишь надежду на успех.
В помещении было тесно. Нонио склонился над столом с лекарствами, повсюду мельтешили его помощники в белых халатах. Возле капсулы с совершенно потерянным видом стояла Каломондина. Альдагаст подошел к девушке и встал рядом.
- Не передумал? - спросил командор у друга.
Тело корсинейца было просто усыпано присосками и иглами, от которых к изголовью капсулы тянулись тонкие провода и капельницы. Компьютер фиксировал малейшее изменение дыхания, пульса, температуры, давления, электрической активности мозга, сопротивляемости кожи... миллион разных параметров, чтобы при возникновении угрозы жизни моментально впрыснуть в кровь нужное лекарство.
- Не передумал, - Сигидо подмигнул. - Пока я похож на препарированную лягушку, но вскоре выращу себе все недостающее, а кое-что даже увеличу.
Каломондина улыбнулась, а Альдагаст кивнул. Он не часто видел друга без протезов, и теперь с трудом сохранял спокойствие. Нельзя, чтобы Сигидо разглядел в глазах командора жалость или страх.
- Готовы? - поинтересовался Нонио и подошел к абло-капсуле.
Только сейчас Альдагаст заметил, что начальник лаборатории сменил свой блестящий ярко-желтый костюм на скромный белый халат, такой же, как у других членов команды. В темно-коричневой руке лебиец держал шприц, наполненный черной жидкостью.
- Я думал, лекарство мне введет автомат, - признался Сигидо и протянул Нонио здоровую руку.
- Капсула следит за дозой обезболивающих, - отозвался начальник лаборатории. - Честь ввести тебе препарат я не отдам никому.
Помощники Нонио обступили капсулу со всех сторон, и Альдагаст впервые подумал о том, что все они присутствуют при грандиозном эксперименте, который может увенчаться ошеломляющим успехом. Сигидо не только сможет вырастить себе ноги и кисть руки, но и подарит такую возможность всем изувеченным войной, несчастными случаями и авариями, всем родившимся с уродствами. На Корсинее, а возможно, и на других планетах, не останется инвалидов или просто некрасивых разумных.
Командор поежился, представив, к чему это приведет, какую ответственность взвалит на свои плечи его друг.
Постоянство уйдет в прошлое, каждое существо сможет бесконечно менять свою внешность. В первую очередь это, конечно, приведет к росту преступности. Доверять видеокамерам окажется нельзя, придется усложнять системы идентификации личности и совершенствовать охрану объектов. В СМИ появятся двойники самых известных корсинйцев: политиков и бизнесменов. Потеряется уверенность в собеседнике, никто не даст гарантии, что ты общаешься именно с президентом, а не его копией. Начнется хаос и, возможно, даже война.
Нет.
Альдагаст вцепился в край абло-капсулы.
Эту вакцину нельзя пускать в открытое плавание.
Вероятным решением станет создание комиссии, которой придется решать вопросы целесообразности выдачи лекарства отдельным корсинейцам.