Огибенин Евгений Леонидович : другие произведения.

Обезболивающее для души

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Евгений Огибенин
  
  
   ОБЕЗБОЛИВАЮЩЕЕ ДЛЯ ДУШИ
   ( Шизофреник ставит спектакль)
  
   "Жизнь - это история рассказанная идиотом: в ней много слов,
   страсти, нет лишь смысла." В.Шекспир, "Макбет"
  
   Действующие лица:
   Алекс- фотограф - А
   Элен - редактор - Э
   Ник - художник - Н
   Сумасшедший режиссер - С
   Девушки из модельного агентства - М
   Телефонные голоса.
   Голос за сценой.
  
   Места действия: мастерская Ника, фотостудия Алекса и комната, которую арендует Элен.
   Текст произносится либо от лица персонажа, либо от лица актёра, его играющего.
   Режиссер - эксцентричная личность, психическое состояние которого внезапно и немотивированно меняется. Участвует в действии жестами и мимикой, иногда разрушая его. Возможно, возит за собой кресло на колёсах с лампой и подставкой для текста, в котором иногда полулежит.
  
  
   ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
   Картина первая
   На сцене появляется С, недоверчиво ощупывает себя, затем вcматривается в публику. За ним появляются Алекс, Ник и позже Элен.
   С- Нет, я не такой, каким вы меня видите. Внутри я совсем другой... да, да. Не могу поверить тому, как я выгляжу, и уж, тем более, привыкнуть... Душа с удивлением выглядывает из моего тела и ничего не может понять ... Так и существует отдельно... Летит, парит над всем этим... Ей жалко моё бедное тело, которое мучит её... Почему душа не живет отдельно, без тела? (Скорбно оглядывая себя), мне оно совсем не нравится... Даже мешает... -(Смотрит по сторонам.) Я уже здесь? Или мне это только кажется? - (Видит вошедших актеров) - Да.., я уже здесь... Включите телефонный текст.
   Н-Он еще не записан.
   С- Алекс, тебе придеться его читать.
   А- А свой? У меня же с ней диалог. Это ведь не театр одного актера...
   С-Каждый человек - это театр.
   А-Так, может быть мне за всех читать- за Ника, за тебя...
   С- Нет, нет. Я и сам-то с трудом понимаю, что здесь происходит... Элен, возьми текст.
   Э-Я не могу, у меня с ней вражда.
   С-Ник, ты, ведь, ей сочувствуешь?
   Н- Мне просто жалко всех женщин.
   С- Да, да... Их жаль даже больше, чем бродячих собак... Начинай.
   Ник читает, имитируя ту, чьи слова произносит.
   Н- За что ты убил меня? Потому что я выпала из твоих "хочу"? Ты не можешь этого не понимать, тебе не может не быть стыдно и больно...
   А-Что ж, мне - задушить себя?
   Н -Ты предпочел убить меня. Ты так безволен, что предпочел убить, лишь бы устраниться!
   А -Ты презираешь меня и мои чувства...
   Н -Чувствуй! Но так, чтобы не причинять никому зла. Пойми, твои эмоции сильнее помрачненого рассудка, а рассудок только оправдывает эмоции.
   А -Тебя всегда восхищали сильные страсти.
   Н -Оставь литературный пафос. Тебе приятнее упиваться возвышенным стилем, чем реально спасти человека. Жизнь - это не бульварное чтиво.
   А -Сжечь свою душу? Стать равнодушным, мертвым... Таким бы ты хотела меня видеть? Ты согласилась бы иметь рядом человека без души?
   Н -Куда занесет тебя твоя, без руля и без ветрил, ослепленная душа, в какие дебри и тьмы? В какие тупики и клоаки? Я хочу спасти тебя, очистить, сберечь...
   А- О, да, только твое Царствие и есть Спасение...
   С.-Не надо иронии, не надо... Боги не дремлют. Любовь - это дыра, проваливаясь в которую, человек мечется, как глухонемой в огне..!
   А-Но он хочет вырваться из этого пламени!
   С.-Каждый. Сопротивляется. Своей судьбе. Дальше.
   Н - Когда-то ты стоял передо мной на коленях и, плача как ребенок, говорил: "как я люблю тебя". Неужели эти слова ничего не значили? Вся жизнь разнесена в щепки, сердце- в кровь, все чувства - в боль! Какое право ты имеешь ввергать меня во все это?
   А -Я же не бросил тебя на растерзание диким зверям!
   Н-Ты поступил хуже: за физическое убийство тебя бы судили, но за то, что ты совершил, не наказывают. А ведь это пострашней. Тебе не будет ни покоя, ни счастья, ни радости... Да, ты и сам себе покоя не дашь, как не имеешь ты его сейчас, от того, что причинил зло самому близкому человеку. Проснись, опомнись, скажи, что ты увидел страшный сон, о том, как ты меня убил... . Хотя мог бы спасти. Ты - врач, который отказывается лечить больного. Ты - убийца.. Тебе нет прощенья!
   С.- Да! Да! Полюби только душу! Чистую, возышенную душу, вознесенную над чадом оргий, в блеске всепобеждающего света, освобожденную от тягот бытия... Полюби только душу и будешь вечно свят. Зачем тебе тело? Оно гнетет и губит... Я говорю: полюби душу без тела. Это лучше, чем любить тело без души... Поверь, поверь я это знаю, я это испытал... Где ты, душа моя, где ты? С кем ты сейчас, я так жду тебя.. Хорошо ли тебе? Счастлива ли ты?
   С. (обращаясь к Элен): - Где она? Ты знаешь, где она сейчас?!
   Э-Мы же решили никогда к этому не возвращаться. Ты так странно одет...
   С-Какая разница как я одет, если душа моя стенает! Разве ты не видишь того, что вокруг тлен, омерзенье, ложь и обман!
   Э -Успокойся, постарайся отвлечься.
   -От чего? От жизни? Ник, помоги мне отвлечься от жизни!
   -Не спеши. Так трудно было родиться.
   -Да-а.., правда...О чем мечтала моя бедная мать, когда пела мне колыбельную? О каком счастье? Сбылось оно или не сбылось? Сбылось - не сбылось, нашлось, спеклось... Алекс, чего ты там притаился? Не молчи, это так мучительно... Признайся, у тебя что: вкривь, вкось или авось?
   А.-Мои мысли и желания страшнее жизни...
   С.- Не надо хитрить: мысли и желания - это и есть жизнь.
   А. -У меня неприемлемые для жизни желания.
   С - Дай им волю! Даже если они кровавые и дикие! Дай им волю..! Боишься?
   А - Не за себя. За то, что может случится.
   С - Все равно случится.
   А -Да?
   С - Все только и ждут, когда что-нибудь случится.
   Э-(подходит близко к Алексу).- Пойми, я не хочу, чтобы ты уходил от нее. Я не собираюсь быть с тобой. Я предпочитаю, чтобы ты, находясь с ней, думал обо мне, а не наоборот. У нас с тобой ничего не будет и этому есть одна маленькая причина: ты ее любишь. Но тяжело видеть, как ты унижен, раздавлен, какой ты жалкий. По твоему состоянию всегда видно - разговаривал ты с ней или нет.
   А.- Мне нужно выдумывать какие-то нереальные, фантастические доказательства тому, что все происходит не так, как ты представляешь...
   Э.-Я бы тоже хотела жить в тумане. И видеть только то, что приятно.
   А - Не нужно меня мучить тем, что я не такой, каким должен быть. (Алекс остаётся один, высвеченный лучем света). Легко быть решительным и твердым в борьбе с врагом, жизнь которого тебе ненавистна. Но как воевать с человеком, охваченным одиночеством и любовью? У меня надрывается сердце от того, что я не могу преодолеть сгустившуюся толщу воздуха, мешающую пройти сквозь разделяющее пространство и прикоснуться к ней.., прижаться к ее щеке... Забуду ли я, как родная и близкая женщина со скорбным, измученным взглядом, в дождливый сумрачный вечер, с нежностью и заботой спрашивала: "Почему ты не идешь домой? Почему?" И еще не веря себе, не постигнув того, что произошло, осталась одна в промозглой тьме... Как с этим жить?
   Н.- С чувством вины? Так и живи. За то есть надежда, что ты не поступишь хуже.
   А -Почему я так чудовищно холоден, беспощаден, почему скрываю подлинные чувства? Какая истина движет мною? Ах, банальная, отвратительно банальная истина, в которой и признаться-то мерзко - я испытал новое чувство, которое сжигает меня, уносит... не дает покоя... Прав ли я, если душа моя уже совращена, отравлена новым желаньем и не остановимо рвется в неведомые пределы..? Прав ли я? Перед Богом -да. Перед ней - нет. Какие кастраты могут осудить меня? Или только остудит отрава, способная обморочить душу ...
   Э-Подумай,.. мы сможем встречаться, но... это будет формально. Потому, что от любви к ней ты никогда не избавишься, а жертвы мне не нужны. Как я страдала, когда ты описывал ее красоту и рассказывал, как любишь ее... Для меня было тяжелым ударом узнать, что ты женат... Я никак не предполагала этого по твоему поведению...
   Впрочем, ты вполне обходишься без меня. Прописываешь дозы меня, которые тебе необходимы. А дозировать меня нельзя, по моим меркам, конечно... Ты идешь ко мне, чтобы потом уйти.
   А-Я потерял ориентиры, меня разрывают обстоятельства...
   Э -Нет. Есть человек и есть обстоятельства, которые проявляют сущность человека. Твоя двойственность - проявление твоей сущности. Я просто хочу услышать от тебя: "Ты мне не нужна".
   А- Я в таком состоянии, что даже не понимаю, что ты говоришь...
   Э- То есть, ты согласен меня потерять?
   А- Нет, не согласен. Но чувствую, что мое смятение бесит тебя и, что не имею права тебя мучить...
   Э-А-а, так ты встречаешься со мной из благодеяния? Заботливый какой... Я тебе нужна не навсегда, а порциями. Ты все время даешь мне понять, что я временный вариант, барышня, а дом у тебя там. Вот и иди, не мучь меня...
   А- Я не знаю, как это называется, прости меня.
   Э- Никто тебе этого не простит. Ты видишь, мы не можем быть вместе.
   А- Мы вместе.
   Э- Нет. Тебя здесь нет. Я думаю, что держу твою руку в своей ладони и вижу: в ней пусто...
   С -Все мы сироты в этом мире... Всем нам не хватает душевного тепла... И не может соединиться душа с душою... Помнит ли детскую веру свою... И летит...в бездонной тьме, и обманывается и плачет и снова хочет обмануться... Или зачерствеет так, что и узнать нельзя, душа ли была когда-то?
  
   Вторая картина
   В студии звонит телефон. Алекс, измученный Ее звонками, не решается подойти к телефону. Настойчивый звонок заставляет его поднять трубку.
   - Алекс? Срочный заказ! Вечером снимок должен быть в редакциии. Алекс мрачно отвечает: -ОК.- Она едет к тебе. Снова телефонный звонок, Алекс:-Алло!
   Н- Милый мой, родной, бедный и злой человек, добрый и жестокий, беспамятный и болящий мне на всю жизнь, -( Алекс расставляет съемочную аппаратуру. С помогает ему). - почему твое сердце не взорвется от ужаса, почему ты можешь жить, ходить по тем же улицам, есть, пить? Почему ты не умираешь от горя, зная, что я вижу те же деревья, что и ты, слышу те же звуки вокруг, что мы слышали вместе... если несудьба была такой хорошей, то какой же должна быть судьба? Помоги мне разобраться в судьбе и несудьбе... Почему нет счастья ни тебе, ни мне, если мы так правы? Что будет с нашими душами, из которых уходит жизнь? Увидишь на дороге дерево - это буду я. Сядь под ним, я обниму тебя, потому что я всегда с тобой...
   А- Прости меня, пришли клиенты.
   Н-Она твой клиент?
   А- Я должен работать.
   В студию входит девушка, Алекс расставляет осветительные приборы, устанавливает на штатив камеру. Съёмка представляет собой процесс поиска поз, состояния модели, раккурсов... Когда снова раздается телефонный звонок, Алекс говорит девушке: иди, переоденься и она выходит.
   Н-Ты напоминаешь мне человека, который был моим любимым... У него был такой же голос. Я бы так хотела его увидеть, как хотят увидеть человека, который уже умер. Хочется встретиться с ним хотя бы во сне... Я была с ним очень счастлива. Если увидишь его, передай, что я не могу без него жить, никогда не любила и не буду любить никого, как его. Ни один человек не знает, как я страдаю. За что Бог обидел меня, за какие прегрешенья наградил меня такой болью, ты не знаешь? Почему ты плачешь? Это не имеет к тебе никакого отношения. Почему тот мальчик так поступил со мной, для которой он был дороже всего на свете и не будет больше никогда даже через сто лет. Я ни в чем перед ним не виновата... Где летит его душа? Я больше смерти боялась его потерять...
   С -Бедная ее душа не может вырваться из тела, которое помнит другую жизнь, несмотря на унижения... Мучающаяся и мятущаяся душа, в сущности, известная только ей и потому одинокая...
   А- Я пытался сохранить то, что, как мне казалось, существует помимо наших воспаленных чувств.
   Н -Можешь ли ты сделать, чтобы крохи милосердия - они же в тебе есть - дали нам сохранить друг друга. Не рушь, не убивай то, что есть. И не говори о любви, мы еще о ней ничего не знаем. Подумай, сможем ли мы жить, уничтожив прошлую жизнь? Я - нет. Я жду тебя, потому что мир ужасен и пуст без тебя. Приходи, живи как хочешь, только будь рядом...
   Н -(актер, обращаясь к С)- Как он к ней вернется? Будет в роли санитара, она, что, ему бабушка? Чем он собирается врачевать эти раны? Присутствием? Брак на жалости не построишь. Для этого нужен другой строительный материал. Это ведь не та болезнь, которая требует просто внимания и заботы. Это болезнь, которая требует любви, и потому неизлечима...
   С-Она говорит о милосердии, ты слышал?
   Н-Милосердие - величайшая вещь, но от него требуют либо душевной измены, либо сохранения формы - быть рядом, безжалостно раздавливая душу, и тогда милосердие оборачивается жестокостью к его чувству. (Алексу)-Ты позволишь этому свершиться? Ты же не отнимаешь у нее жизнь. Отдели милосердие от всего, что у тебя к ней есть и посмотри, что останется. Можно ли с этим жить?
   А - Это правда, я связан с ней, хотя не так как прежде. Я пытался это понять, но все рассуждения оскорбительны для прежних чувств. Вернувшийся - я человек достойный. Не вернувшийся - подонок. Значит, сам по себе я - Ничто. Только с ней я - Есмь!
   С -Ты раб, вышедший из повиновения и потому должен быть казнен.
   А -Что-то изменилось во мне... Это изменение и есть Измена. Некоторые ее свойства потеряли для меня привлекательность, потом стали мучительны ... я долго отмахивался от этого, понимая, что есть между нами нечто более важное, чем они... Но... постепенно они заслонили это важное, и еще не осознавая, я ощутил желание ... вырваться. Какого-то обновления ... Это преступление?
   С- Отвратительно. Убрать этот текст. Больше энергии! Даже если тебя все осудят, ты должен хотеть, как и он, этого безумия... Тем более, что от человека нельзя требовать любви... Можно требовать долга, чести, денег, но не любви же... Ладно, заканчиай съемку, клиент ждет.
   Девушка, которую он снимает, говорит, подражая манере гадалки:
   -Ай, тебя бабы доконают, добьт. Не щадят они тебя. Ты потухший человек, без жизненных сил, нет у тебя радуги за плечами. Бабы живучи. Найди третью. Я обычно на стороне баб, но глядя на тебя, вижу: ты погибаешь... Я бы поостереглась тебя. И гадать тебе не буду. Лучше тебе ничего не знать... (Уходит)
  
   Картина третья
   Алекс гасит свет и переходит в комнату, где находится Элен.
   Э- В моих снах ты уже очень далеко... A когда приходишь - это всегда неожиданная радость.
   А- Меня угнетает постоянное чувство вины перед тобой.
   Э- Вина разъедает человека, как туман разъедает снег. Я хочу, чтобы ты был совершенно свободен. Чтобы тебя ничто не угнетало, не отягощало... Чтобы твои поступки, мысли, желания были желаниями освобожденной души. Я тебя очень люблю и говорю о твоих свойствах не для того, чтобы упрекнуть или изменить. Просто мне кажется, что в тебе скрыты какие-то невостребованные достоинства...
   А- Пока я знаю только одно: ты мне нужна. Я не могу без тебя!
   Э-Из чего ты сделан? Из какого-то лунного света... Ты не понимаешь элементарных вещей, как инопланетянин. У тебя есть только потребность во мне. Но не необходимость, подумай...
   А-Как ты это определила?
   Э-Для тебя важен комфорт чувств, удовольствие чувств, а для меня это ад... По большому счету мне не тебя жалко, а твою беспомощность...
   A-Мне нужно идти.
   Э- Иди. Я благодарна тебе за то, что ты потратил на меня свое время... Если бы тебе что-нб еще надо было, ты бы остался.. Я не нужна тебе... Я не насущна... Нужна как шоколад, а не как хлеб... Господи, я буду ждать того, кому я стану нужна как хлеб..! Я не хочу быть тебе в тягость. Буду встречаться с кем удастся. Хоть крохи любви, так хочется ее. Если это не так, зачем жить. Господи, как все у меня переплелось... Не следует этого тебе говорить... Так мучительно с Максимом... Он развелся и предлагает замужество. После моей сумасшедшей и безответной любви к нему в университете, он вдруг стал ухаживать за мной... Я так была влюблена в него, что зная его ничтожество, призналась в любви, в своем чувстве... А он испугался... Он всегда пугался, когда мы оставались вдвоем. А я вижу то, чего раньше не замечала: его корысть, униженность... Так неестественно и одновременно естественно... Но во всем этом присутствует маленький пустяк: я люблю тебя, хотя знаю, что наша связь безперспективна...
  
   Картина четвертая
   Алекс переходит в студию. Телефонный звонок.
   Н-Ты - Господин бессилие. Ты бессилен над собой, надо мной, ты бессилен над добром... Ты всегда бессилен.
   А-По какому праву ты судишь меня?
   Н-По праву любви. Только некоторые этого суда не выдерживают.
   С-Э, нет, нет! Так судят только по праву собственности! Ярость - это выражение собственнической любви!
   Н-Собственнической?
   С-А разве бывает другая?
   Н-Не знаю...
   С-Читай дальше.
   Н-Твоя слабость - быть жестоким ко мне, но не к себе.
   А-Быть сильным, значит поступать вопреки чувствам? Ты этого ждешь от меня? Ты вообразила себя богиней правосудия.
   Н-Да, я Фемида! Иди туда, где тебя не судят. Ты - как солнечный зайчик - убрали зеркало и тебя нет!
   А-А мне казалось, что ты, знающая великие человеческие трагедии, великую стихию, сжигающую человеческие сердца, могла бы... могла бы... посочувствовать.., понять.., подняться над своим самолюбием... Мне бы так хотелолсь, чтобы ты поняла, что произошло со мной.., чтобы ты помогла мне, каким бы это не казалось диким... помогла мне... Тогда, быть может, тебя бы не жалели, не отводили глаз, а восхищались бы...
   С- Жалкая философия! Смехотворные рассужения! Кармен в искусстве - царица и Хосе - принц. А жизни Кармен - шлюха и Хосе - убийца.
   А-Ты хочешь правды и не приемлешь ее. Мне горько говорить тебе это.
   Н-Мне эта правда не по силам... Я только знаю, что любовь - святое дело, ради неё других не убивают. А ты это делаешь...
   С- Убивают, убивают. Любовь - корыстная штука. Не в тюремном же кодексе записано: "Не убий!", а в Библии для добрых и ласковых христиан..!
   А-Занимаясь искусством, приходиться нарушать все десять заповедей. Может быть, поэтому актеры были отлучены от церкви?
   Э- Конечно, на сцене позволено делать всё, что ты не осмелишься делать в жизни и знать, что имеешь на это право!
   Н.- Я бы хотела посмотреть тебе в глаза, чтобы понять: чувствуешь ли ты то же что и я? Не могу поверить, что ты можешь меня избегать... Ты любил сильнее меня.
   С- Да, да. Я любил тебя сильнее! Поэтому ты ушла? Как легко отделится от бытия в небытиё... Так мучительно ждать подолгу, ждать до следующей жизни... (Обращаясь к ввошедшей Элен) В чем я провинился перед ней? Разве я не был предан ей до конца моих сил?
   Э-Прошу тебя, успокойся, ты ни в чём не виноват. Святость не вознаграждается любовью.
   С-А чем?
   Э-Цирком, мой дорогой, цирком.
   С-Каким цирком?!
   Э-Одиночеством акробата, идущим по проволоке высоко над землей - вот, что такое святость. А не аплодисменты, как бы тебе хотелось.
   С-Ник, нарисуй мне одиночество!
   Н-Избитая тема.
   С-Что-то не припомню таких картин.
   Н-Все картины изображают бегство от одиночества.
   С-И твои тоже?
   Н-Я даже не пытаюсь бежать.
   С-А я пытаюсь, пытаюсь, и не могу оттуда вырваться... На чем мы остановились?
   Н.-В нашей игре твоя любовь - был единственный козырь. Не могу поверить, что мы с тобой - не мы с тобой. Что должно было случиться, чтобы эта неправда стала правдой? Никто не понимает той близости, которая была между нами, даже ты сам.
   А -Почему же?
   Н.- По твоим поступкам. Меня анестезировали твои слова о любви. Ты жил моими мыслями, моими чувствами и был этим счастлив! Я идеализировала нашу исключительность, подлинность которой была твоя искренность. Но оказалось, что она не была гарантией надежности, а моя - была. Может быть, мне это только кажется, как два человека, вдруг стали оборотнями и в том же обличьи, в котором любили, стали убивать друг друга... Доброму сердцу надо научиться ненавидеть, чтобы разлюбить.... Я так оберегала тебя от нелюбви. Я бы хотела быть с тобой незнакомой. Встретить тебя и снова полюбить. Я бы могла тебя любить в десять раз сильнее, если бы это было тебе нужно. Обнимаю тебя нежно и горько на всю оставшуюся жизнь.
   А.-Кровоточит душа, я признаю всю глубину принесенных ею страданий, но я бессилен... Того, который был прежде, уже нет, а она ждет именно его... Как я любил ее, Бог ты мой, как боялся ее потерять и, наверное поэтому, во мне так долго жила надежда сохранить то, что существовало между нами помимо любви.
   Н-А что это такое? О чем ты говоришь? Не уловка ли это очередная? Ты хочешь отделить тело от души? Это еще никому не удавалось. Можно, конечно, вообразить такое... Это наверное то, о чем ты мечтаешь... Душа плавает в пространстве, никому не принадлежа, а тело... тело лежит мертвое.
   С-Душа чаще всего и плавает одиноко, никому не принадлежа...
   Н-В любви - душа прирастает к другой душе.
   С-А тело..? Оглянись, посмотри. Сколько ходит мертвых тел.
   А- Каждый твой разговор со мной был желанием заставить меня ужаснуться и... отказаться от себя...хотя еще осталась - наша привязанность.., но... ты и ее сжигаешь...
   Н- Для тебя все это - печальный факт с оттенком элегической грусти.., а для меня трагедия... И если с этой неутолимой болью придеться жить до конца, все теряет смысл, заглушаясь этим ужасом. Это не ужас одиночества, а страх смерти. Если бы ты только осознал это, если бы ты закричал от ужаса, это было бы понятно, но ты...
   А- Меня били о край стола, как тряпичную куклу, в надежде, что я не выдержу и, наконец, скажу: "Хватит! Я - твой!" Я долго еще не понимал, что со мной происходит. У меня останавливалось сердце, судороги парализовали ноги, страх вселялся в мою душу, страх постоянной вины: не сметь! Не чувствовать! Думать только обо мне!! Ты это видела, ты казнила меня, видя, что я страдаю. Ты вообразила себя жертвой, но сжигаешь меня на жертвенном огне.
   Н-Под пытками люди говорят не свойственное им. Не бойся моих слов, они ничего не значат по сравнению с твоими поступками. Я тебя казню не за то, что ты перестал любить, а за то, что предал, ускользнул.
   А-Разве это не одно и то же? Если бы у тебя была возможность распоряжаться моей душой, что бы ты сделала со мной? Музыкальную шкатулку - вот кем бы я был! Конечно, из милосердия, из лучших побуждений, из высших принципов! Я несу кару за то, что не был достаточно изворотлив, слишком прямодушен... Чего же ты хотела, начитанная кровавой классикой? Чтобы я вернулся послушным, сломленным, благопристойным? И все бы умилялись: "Ах, какая прелесная, романтическая пара!"... Мне хотелось, чтобы душа имела самостоятельную ценность...
   Н.- Ах, душевность? Тебе мало душевности, тебе плоть подавай! Ты не смог иметь жену и любовницу!
   С-Значит, так, Алекс. Смотри, что происходит: ты успокаиваешься, но как только она звонит - ты взвинчен. Она элементарно гипнотизирует тебя. Знает, что ты в её власти и не щадит. Любовь, милосердие - это всё где-то за границами страха остаться одной. В ход идут любые приемы, чтобы тебя вывести из ненавистного ей состояния, понял? Переходите в соседнюю комнату. Элен, твой текст.
  
   Картина пятая
   Э - Посмотри на себя в зеркало, на тебя смотреть противно. Как ты смеешь с таким лицом приходить ко мне?! Иди, спасай ее. Для нее это будет благом. Ты еще не угробил ее так, как убиваешь меня. Подумаешь, он устал, у него неприятности! Так сделай над собой усилие, придай лицу хоть какое-нибудь приятное для меня выражение. У меня нет неприятностей, я не устала? Кто еще это может себе позволить? Зачем ты пришел?
   А-Я пришел посмотреть, как ты себя чувствуешь...
   Э-Ах, вот как? Я тут умираю, а ты пришел посмотреть! Ну смотри! Спать ты будешь с другой, а на меня смотреть будешь? Спасибо.
   А-Бесконечная атака... Стрельба. Отравленные стрелы...
   Э-Ты и любить- то не умеешь. Ты думаешь обо мне, потому что тебе плохо без меня. А тот, кто истинно любит, думает о том, как плохо тому, кого любит и старается облегчить его жизнь. Всякий раз, как пружину часов, я подзавожу себя на неделю, оживляя наши отношения... Но, чувствую, еще поворот и заведенная до отказа пружина лопнет.
   -Но что-то же есть между нами
   -Подумай, что ты говоришь? Мне не нужны осколки. Осколки собирай там. Мне не нужно подавать на бедность. Господи! Не хочу быть женщиной! Не хочу быть товаром! Моя сущность требует, чтобы меня любили... Я не могу освободиться от этой своей сущности... Мне стыдно, что я никому не нужна. Мне не хочется жить. Кому нужен этот мой огонь? Найти бы кому он нужен. Так и несешь его, чтобы кто-нибудь прикурил и пошел дальше... Никому он не нужен, а так бы хотелось, чтобы был нужен. Неужели птица, которая томится в моей груди так и не расправит крылья? Не взлетит легко и свободно, не увидит красоты мира?.. Случайный взгляд в глаза, и, может быть, это судьба? Вдруг это он? А ты ему не ответишь... И так во всём... Я ведь привыкла отдавать. Это мое нормальное состояние. Может быть, найдется кто-нибудь, кому нужно будет мое тепло, кто захочет погреться у моего очага? Если бы не ты, я бы пошла по рукам.
   А-Боже мой, почему?
   Э-Очень давнее и сильное желание любить... Мои прежнеие встречи приносили больше горечи, я старалась не замечать многое, но слишком сильно желание любви (горько плачет). Ты мне скажешь, когда я тебе надоем?
   А-Я бы не хотел, чтобы это случилось... Но так непредсказуемы превращения, которые происходят с нами...
   Э-Ты ждешь каких-то новых проявлений моих чувств, больших, чем я испытываю? Неужели я эксплуатирую ситуацию, твои чувства?...
   А-Ты винишь меня за раздвоенность...
   Э-Хочешь избавиться от меня? Убей. Я буду тебе очень благодарна.
   А-Тебе легче будет, если мы расстанемся?
   Э-Э.., нет, я не подскажу ответ, решай сам. Это тебе домашнее задание.
   А-Ненавижу домашние задания.
   Э-Ты плохо представляешь, что такое страдание... Вообрази мою смерть, например, под машиной - и я вижу: переживать ты это будешь как неприятность, в пределах своего дискомфорта. А для моей матери это будет ужас... Ты будешь рыдать на груди своей умиротворенной жены... Для меня это совершенно ясно.. Пойми, если ты не будешь меня мучить только потому, что не хочешь причинять мне муки -это смешно, мой дорогой... Совсем другое, если бы ты берег меня от сердечной боли... Даже, если ты не будешь меня мучить только от того, что не хочешь причинять мне страдания, а не по велению души и сердца -так мне этого не надо. Может быть, это надо твоей жене, чтобы ты притворялся, что все в порядке и это, судя по всему, ее устраивает -так делай это. Мне так страшно было встретить, узнать тебя и... получить всю горечь этого узнавания. Не хочу играть на твоих слабостях, как она. Не хочу таким путем получить тебя. Я очень боюсь тебя потерять... Мне становится страшно только от одной мысли, что тебя может не быть со мной... Никого не нужно в этом мире, кроме одного человека... и все равно я ему говорю: иди. Какие тут могут быть права и бесправие? Мне снился сон: ты даришь мне воздушный шарик, я беру его... и меня уносит, я улетаю ... (Уходит)
  
   Картина шестая
   У Алекса в студии.
   Н- Ты совершил убийство, но я еще не умерла. Испытываю дикую боль, ощущая под пальцами пульсирующую, недобитую жизнь, а ты не можешь остановиться, продолжаешь... Самый родной человек убил меня... Как ты поживаешь после убийства, мальчик? Как смотришь в глаза людям? Как вообще убийцы живут на свете? Я бы хотела, чтобы ты остался один. Совсем один. Вот тогда ты бы почувствовал подлинный страх и осознал бы как нужно дорожить теми, кто тебя любит...
   А-Дорожить -да. Но ты требушь большего. Тебе нужна моя душа и ты ворвалась в нее с кнутом. Ты всегда права, но твоя правота насильна. Ты говришь "Я люблю" и мне позволено существовать, ты говоришь "Ты - преступник" и я осужден без права на помилование, ты говоришь "Ты умер" и я стерт с лица земли... Я должен казнить себя?
   Н-Ты казнил меня. А казненная не знает за что. За что? Что я не додала, что не долюбила? Я ощупываю пространство рядом с собой и не нахожу тебя... Что случилось? Почему тебя нет? Мы развелись? Как это произошло? Мы так любили друг друга... С кем ты? Жизнь такая короткая. Теперь тебе лучше, чем было со мной? Я не понимаю...
   С - Вот ее письмо, найденное в коробке со старыми фотографиями: "Родной мой, мы уже выбрали друг друга и быть вместе - это лучшее, что предоставлено нам Богом. Я жду тебя, чтобы беречь и любить. Я стала твоей и невозможно представить, что могло быть иначе. Твоей теплобокой, ехидной, упрямой, вспыльчивой, страстной, витающей в облаках. Все такое ненастоящее в своей неповторимой прелести, как сон и так верится тебе, как никогда. Невесомые, мы уносимся с тобой в небо, как на полотнах Шагала, и только чувствуем прикосновение друг к другу. А в глазах, сквозь прикрытые веки, кружатся радуги. Наверное такого цвета счастье. Неужели у нас никогда не иссякнет жажда видеть и ощущать друг друга?"
   Н -За такую любовь можно и жизнь отдать...
   С- Да... Это её письмо к своему первому мужу... Вот так... Здесь нужно, пожалуй, вставить какой-нибудь дивертисмент. Потанцуем, отвлечемся. Совершенно не понимаю, что после этого нужно делать?.. С одной стороны это безумно банально, с другой, каждый раз - потрясение... Вы пока продолжайте что-нибудь делать, а я постепенно привыкну.. Мне не нужно всерьез переживать за каждого, иначе я не выдержу... (Обращаясь к актерам)- Актер не должен быть чувствительным, он должен только изображать чувства, чтобы не заболеть... нервным расстройством... Ник, у тебя ее письмо к подруге? Читай.
   Н-"Почему мне понадобился человек, который любит фотографию? Кажется, он любит не только фотографию, но в этой области царит полный хаос. Что и кого люблю я, сказать трудно, так как здесь тоже неразбериха, ибо дома все неблагополучно. Я - ненормальная, это я знаю твердо. И даже то, что мы хотим быть вместе - дела не меняет. Сейчас "и сладко и горько", а что будет завтра, Бог знает. Но я узнала то, чего не знала никогда. И на том спасибо. Мужа мне жаль. Но что можно сделать? К черту мораль. Она не греет никого. Словом, прости эту фантасмагорию. Сама не знаю, что пишу и что делаю. Муж хороший очень, но он мне, прости Господи, так надоел, что я готова на стенку лезть."
   С-О, Боже, как все быстро меняется, как в кино. Я не успеваю соображать. Может, это всё пропустить..? Хотя.., "к черту мораль" и "надоел" надо где-то использовать...
   Н-Тебе придется убить одну из них. Мораль требует однозначности, а значит, жестокости. Как жить без них ты не знаешь. Чтобы спасти себя, тебе придёться кого-нибудь казнить, иначе тебе не выжить.
   С.-Человеку предписывается иметь одну женщину на всю жизнь. Если ты не соблюдаешь этого предписания, будешь пороклят или посажен в тюрьму, а может быть, расстрелян. За то, что ты только подумал о другой женщине с вожделением!! Расстрел! Тогда на земле будет порядок. И рожать надо точно по списку: мальчик - девочка, тогда всем хватит еды и автомобилей.
   Н-Что бы ты ни сделал, что бы ни сказал, всё будет фальшиво, потому что в глубине души ты сам с собой. Собственно, у тебя трагическая ситуация, потому что сильные люди распоряжаются тобой.
   С-Выколдоть глаза, вырвать язык, сделать калекой, напустить порчу, чтобы только страсть к ней сжигала тебя, а другую превратила в пепел!.. Устроим ему суд: свидетелей найдется бездна, и засудим его на пожизненное проживание с ней. Шаг вправо и шаг влево - расстрел! Дайте немножко музыки, я не выдержу... Перерыв!
   Э-Я подумала, не обязательно нам возвращаться к любви. Возьми меня в любовницы. Сможешь? Но, что об этом говорить... лучше даже не думать... так вдруг поднимается все... Назначь мне хотя бы один точный день. Пятница так пятница. Тебе ведь хорошо со мной? Я тебе могу дать столько, сколько тебе нужно, даже больше. На сдачу можно еще кого-нибудь угостить. Но я не хочу, чтобы меня обнимали по телефону... Впрочем, мне теперь уже все равно... Пойду по рукам... Хочу хоть кого-нибудь, все равно кого, предамся пороку, только чтобы никто меня не пытал, не лез в душу, а так просто: встретились и разошлись... Я не хочу порционных блюд. Лучше я буду ходить голодной...
   А- О, Боже, что ты говоришь!
   Э -Да, ничего не случилось... Будешь ходить ко мне, когда захочешь. Кстати, ты будешь ко мне приходить, если я буду встречаться с другими? Молчишь. Значит, что-то уже решил.
   А.- Ты же видишь, что со мной происходит...
   Э.- А ты должен хоть что-нибудь видеть? Хоть что-нибудь, что происходит с другими? Ты создал патовую ситуацию: находясь со мною, ты хочешь к ней, находясь с ней, хочешь ко мне.
   С.-Да, да, ты - король в шахматной игре! А-ха-ха-ха! Ты - самая слабая фигура, но за победу над которой возникла вся заваруха и без которой нет игры..!
  
   Картина седьмая
   Там же.
   А- "Друг мой, друг мой, я очень и очень болен... Сам не знаю откуда взялась эта боль..."
   Н.- Драма существует только в твоем сознании! Ты ее выдумал из жалости к себе. Вообразил. Потому что всегда за каждой невероятной сложностью скрыта простая мысль: не в свои сани не садись. Или: назвался груздем - полезай в кузов. Если ты любовник - плати, если ты муж - отвечай. А ты - никто! Ты - паразит. И только потому, что тебя любят. А что ты даешь взамен?
   А- Я не могу быть здесь и там одновременно... Невозможно каждой сделать хорошо.
   Н- Пока двоим от тебя плохо. Возьми ответственность на себя, сделай себе плохо. Ты не принимаешь решения, потому что не хочешь брать на себя ответственность, не привык и не хочешь. Не хочешь отвечать ни за одну, ни за другую. Так и скажи себе, будь с собой честен. Это не легко, но нравственно. Ты думаешь: само как-нибудь рассосется.., то есть, кто-нибудь за тебя решит, так? Ну, признайся же, так? Думай не о себе, думай о них. Так ты мучаешь двоих. Уменьши количество мучимых тобой людей вдвое.
   А-Я думаю, вообще, лучше остаться одному.
   Н-Вообще уйти от ответственности?! Не обременять себя ничем, ну, ничем! И думать: какой я необыкновенный и исключительный! Да, пойми, ты до слез обыкновенный и, зная это, ты можешь кому-нибудь облегчить жизнь.
   А-Один и тот же шаг делает добро и зло.
   Н-Сильный делает много добра, слабый - мало. Но есть еще паразиты...
   А-Как было бы просто, если бы мы были... равнодушны...
   Н-Верно. Равнодушие - это обезболивающее для души.
   С- Я думаю, нужно, чтобы было так: если человек полюбил, надо чтобы и его сразу полюбили! А когда разлюбил, то и его сразу разлюбили... Тогда не будет этих драм и комедий... Вот и всё, правда?
   А -А если тебя полюбит ведьма старая и злая?
   С- Для любви это не имеет значения.
   А-А если три ведьмы сразу?
   С-Для любви это не имеет значения.
   А-Элвиса Пресли любили миллионы, как тогда быть?
   С- Миллионы? Что ж тогда достанется каждой?
   А- Ничего не достанется. Это как в компьютере, виртуально... Ты пробовал любить девушку в компьютере?
   С-Нет. Я не умею.
   А-Это так же легко, как видеть сны.
   С-Так можно всю жизнь проспать.
   А-Это случается со многими. Они живут чужой жизнью, а не своей...
   С-Да? А я живу чьей жизнью? Я беден, стар, несчастлив, так я еще живу чужою жизнью? Где ты, моя жизнь? (долгая пауза, лицо его меняет выражение) Я должен быть жесток.
   А-К кому?
   С-Ко всем.
   А-И к себе?
   С-К себе? ....Да, уж куда больше..? Алекс, разве может судьба быть ко мне еще более жестока? Посмотри на меня... Разве я недостаточно наказан?!.. (Пауза). Впрочем, что это я всё о себе и о себе... Что там дальше у тебя Алекс?
   А - Меня уже не остановить.., даже если это пресыщение прекрасным, это все равно пресыщение... Об этом тяжело думать и рассуждать. Унизительно копаться в окровавленных внутренностях... Душа моя уже откатилась, она стенает и болит, но остановить ее уже нельзя, она стремится к новым, неизведанным желаниям... Это водоворот, стихия, вызванная долго копившимся жаждой, сменой ощущений, неосознаваемыми, неуправляемыми, иногда пугающими непредвидимыми последствиями, сломанными судьбами, но... я уже перешел ту грань, за которой ничего не страшно...
   Н.-Это, может быть, самое удивительное время в твоей жизни - ты становишься самим собой и позже будешь вспоминать об этом как о счастье.
   А -Ты знаешь, что такое счастье?
   С- Ни слова о счастье, ни слова! Есть запретные темы, как СПИД. Нужно ненавидеть человека, чтобы спрашивать его о счастье... Даже, если он мечтает о нем... Это оскорбление, которое смывается кровью!
  
   Картина восьмая
   Алекс входит в комнату Элен.
   Э-Что случилось, почему ты решил вернуться?
   А-Я не могу без тебя...
   Э-Ну, если ты так быстро изменился, значит, это скоро пройдет...
   А-Почему нужно всё извращать? Зачем эти слова?
   Э-Какое значение имеют слова... Я не хочу привыкать к тебе. Просто не приходи. Тебе ведь этого не надо так, как мне.
   А-У каждого свой ад и рай. И я пытаюсь вырваться из ада...
   Э-Мы замучим друг друга. Я не могу быть с тобой... Найди себе какую-нибудь девушку, будешь спать с ней.
   А-Разве дело в том, с кем спать?
   Э-Для меня в этом дело.
   А-Но мы же любим друг друга
   Э-Не говори так, ведь ты меня совсем не знаешь...
   А-Но я же вижу, ты меня любишь..!
   Э- Я не могу быть с тобой, потому что погибну...Может быть, вообще я тебя придумала? Все мои поиски влекла не моя плоть, я этого не знала. Душа моя ... искала душу. А любовь, к сожалению, всегда была неизбежной тропкой к душе. Но я ошибалась и ошибалась... Как я завидую тем, кто любит одиночество. А для меня это пугающая бездна. И испытав этот ужас, я плачу за миллионы одиноких женщин... Ты можешь меня удочерить?
   А-Могу. Но это будет чудовищный разврат
   Э-Не имеет значения. Я бы хотела, чтобы ты пришел ко мне навсегда. Я буду ждать сколько угодно долго, пока ты не придешь навсегда. Придешь не униженный... освобожденный, не отягощенный комплексами вины.
   А-Перед кем ты считаешь меня виноватым?
   Э-Прежде всего, перед самим собой! Ты растворился в обстоятельствах, как растворимый кофе. Но растворять его можно до определенного предела, иначе оно перестает быть кофе. Ты не решаешься быть твердым.
   А-Ты, так же, как она, не можешь понять...
   Э-Ты оскорбляешь меня тем, что сравниваешь. Я тебя никогда ни с кем не сранивала, ты - уникален.
   А-Потерпи. Все будет хорошо.
   Э-Так странно это произносишь, отделяя меня от себя. "Всё будет хорошо", как будто речь идет о ком-то постороннем, а не о нас...
   А-Помоги мне найти оправданье...
   Э-Господи, если бы только мог понять, что дело не в том, что я отвечу, не в том, что подумаю, и не в том, как я себя веду... дело совсем не во мне... Как только ты это поймешь, ситуация изменится.
   Сейчас у тебя настал момент, когда эксперимент окончен. Теперь ты должен совершить действие, расплатиться, наконец, за всё. Вот, чем ты расплатишься, посмотрим...
   С-Что хуже: непристойные желания или их воплощение? Что нравственнее: спать с другим и думать обо мне или спать со мной и думать о другом? Где же та грань, за которой скрыта истина? Да, собственно, что есть истина? Быть скрытным или безгранично искренним в своих желаниях, которые посещают нас постоянно..? Когда мы предаем? Когда лжем или когда признаемся в преступных желаниях?
  
   Картина девятая
   Алекс в студии. Телефонный звонок.
   Н- Как всё это случилось? Не брежу ли я? И всё так ласково, по-человечески... Ты не должен был влюбиться в неё, ты должен был любить только меня! Но может, ничего не было? Ах, было!! И этого не уничтожить, не растоптать. Эта правда, от которой я сойду с ума.
   А-Если ты признаешь, что любовь - единственно святая вещь, почему же тогда я преступник и убийца?
   Н-Ты не смог отличить добро от зла.
   А-В твоем понимании.
   Н-Раньше ты разделял мое понимание.
   А-Даже твои увлечения, когда ты исчезала? Ты просто знала, как бы я не страдал, я признавал на это твое право.
   Н-Я никогда не переходила последнюю черту.
   А-Что это за черта? Та, за которой находится душа и тело, но сохроняется семья?
   Н-Ты санкционировал мои увлеченья своим равнодушием, своей черствостью...
   А-Ну, что ж, значит, грех мой еще тяжелее...
   Н-Ты - плазма, принимающая разные формы в зависимости от сосуда. Ты не знаешь, что такое чужая боль, ты этого лишен. Ты даже не знаешь, что такое любовь. Ты только видишь себя в чужом отражении, ты купаешься в отблестках любви. Ты - не человек! И даже не существо, ты.., ты - вещество! А мне всё простительно. Мера моего неистовства равна силе моей любви.
   (Алекс рассказывает...)
   А-Года три назад на одной из вечеринок появился Георгий - вальяжный, ироничный, проницательный, избалованный женщинами ... В глазах моего приятеля я увидел как бы предчувствие событий, которые обрекали меня на очевидное поражение... Она не скрывала своего увлечения. О, да, она была горда собой. Я это видел. Видел, как ей было хорошо. Мучимый ревностью, я восхищался ее воспламененной страстью. Стиснув зубы, замер, никак не выдавая себя... Мне не хотелось выглядеть жалким и пошлым собственником.
   Женский голос за сценой (ЖГ)-Мы говорили о музыке и нам хотелось говорить о музыке шепотом... Редко бывает, когда два человека, сквозь шум общего разговора, почти без слов следили друг за другом и хотели быть вдвоем. Это ощущается и происходит необъяснимо. Так редко люди говорят, понимая с полуслова... Я почувствовала, что, если бы только решилась, он пошел бы на всё.
   А-Я это видел. Видел, что он себя сдерживает, хотя и чувствовал, что вы уже обнимались...
   ЖГ -Это было заметно?
   А-Даже посторонним, кому вообще на всё наплевать, или кто мог вполне поверить, что для тебя это обычное дело.
   ЖГ-Надо было оставить нас вдвоем на пол-часа.
   А-Я мог сорваться и нагрубить.
   ЖГ-Это было бы страшной глупостью, потому что тогда бы я ушла с ним. Потом бы пожалела, разбила бы нашу жизнь, но сделала бы так. Он спросил: "Муж ревнив?" "Нет".- сказала я. Сказала, что ты доверяешь мне...
   А-Вечная игра, которая позволяет делать всё, что хочется и... соблюдать приличия...
   ЖГ-Любые твои решения были бы против тебя. И он и я обнаружили с радостью, что способны на такой всплеск чувств. Но я была тебе благодарна за тактичность...
   А-Ты видела, что со мной происходит. И не только видела, но и прекрасно понимала... Но и я видел, как ты расцвела, и счел варварством задушить это...
   ЖГ-Мы попытались сделать так, чтобы ты ничего не заметил, чтобы избавить тебя от лишних страданий. Ты сможешь быть мне после этого мужем?
   А- Не знаю.
   ЖГ-Если бы он сейчас ушел, это было бы катастрофой для нас с тобой.
   А-Почему?
   ЖГ- Я бы ушла с ним. Прости меня, но каждый должен испить свою чашу.
   А- Это она говорит в предверии будущего кошмара, не подозревая, что я дам ей напиться этого яда...
   ЖГ-Ты вел себя как настоящий мужчина. Он спросил: не слишком ли долго мы испытываем терпение мужа? Знаешь, что я ответила? Если бы муж ушел от меня навсегда, если бы я знала, что он так сделает, я бы вела себя так же.
   А- Я просил тебя не делать этого на моих глазах.
   ЖГ-Что же ты хочешь?! Я всегда была неистовой и такую ты любил меня, а теперь хочешь, чтобы я стала бесчувственной? Во мне столько этой бабьей энергии, что хватили бы на десятерых, а я все время себя сдерживаю.
   А-Это правда, я считал себя недостойным её... И что выпала ей судьба моя, за неимением лучшего... Хотя знаю, ее подкупила моя безмерная искренность, беззаветная растворимость в ней... свойственная молодости.., теперь уж я не тот, инертность чувств, рассуждений... и... страх не успеть полностью насытиться жизнью...
   На следующий день она ходила черная, две с половиной пачки сигарет в день... И когда я входил, в ее глазах был немой вопрос: Где он?! Позже она сказала: "Это не в моей воле..".
   Однажды пришел Георгий с властным пренебрежением исключая меня из свого внимания. Я ощутил себя омерзительно лишним... В слепящей ревности не позволил я вырваться ни одному звуку. Я дал в ней засверкать стихии пылающего чувства, не видящей ничего вокруг, единственно справедливой и святой...
   ЖГ-В той ситуации меня можно только пожалеть. Я жестоко расплатилась за те минуты радости. Ты и не подозреваешь, что я пережила. И не ушла от тебя не по моральным причинам, плевать я на них хотела, а потому что знала: уйдя, я не смогла бы с этим жить, предав тебя.
   А-Твои романы были более милосердны?
   Н-С кем бы я не встречалась, у меня не было переоценки тебя, а ты меня уценил в конце сезона. Будь проклята та, которая от тебя потребовала этого. Имя её - наша смерть, имя её - наша боль, имя её - твоя похоть, имя её - твое предательство. И бросишь ты ее... Наша жизнь была образцом несправедливого благополучия. Что ж, пусть будет справедливое неблагополучие. Я любила тебя за твою любовь. Извини, что любила сильнее, чем тебе надо было. За то, что неистова была и буду. Извини за всё. Ты недостоин себя. И страдаю я от этого больше тебя. Невозможно поверить, что мы с тобой - не мы с тобой и все равно не верю. Мне снился страшный сон, будто мы летим по небу навстречу и не узнаем друг друга. Расставаясь с тобой, я перечеркиваю свою прошлую жизнь, вот почему мне так страшно и больно. Ты не можешь этого понять в том непроглядном тумане, в котором ты бредешь... Ты лишился разума, если смог принести в жертву жизнь самого близкого тебе человека. Но поздно. Уже Иуда поцеловал Христа. Уже было всё, даже Голгофа...
   А-По твоим законам я должен быть казнен... Если бы я застрелился, твоя честь была бы спасена... Ты бы плакала над моим гробом, воображая что-нибудь морально-этическое... Мне бы хотелось выпросить твое прощение... за то, что я выпал из твоих правил и продолжаю... малодушно жить. Но ты, ты не примешь моего прошения, не дашь прощенья... В нашем мире действует жестокий уголовный кодекс, который смирил и сломал не одну человеческую судьбу.
   Н- Пытаешься создать сложную драматургию из своих переживаний? А на самом деле купаешься в них. Ты чувствителен... и свою чувствительность принимаешь за чувство... И любишь ты свое чувствование, а не человека. И неведомо тебе сочувствие. Люди пытаются уберечься от страданий, особенно, когда они стоят другим жизни, а ты делаешь все наоборот. Отдаться тебе - значит из скрипки, вместо музыки, разжечь костер для обогрева. Ты упиваешься своей чувствительностью. Это омерзительно.
   А-Да, ты права... Чувствительность не мужская черта. Да и любовь, по сути - не мужское дело. Мужик должен быть деспотом, и после соития бросать бабу за борт в набежавшую волну. Впрочем, может быть вообще, настоящий мужик должен... любить только мужиков! Без слез и упреков, без обещаний вечной любви! И в средние века некоторые женщины это понимали, когда в первую брачную ночь стриглась под мальчика, чтобы понравиться своему властелину.
   Н- Ты возмужал. Но забыл, что за все придеться платить. То, что ты совершил, ты делал не думая о расплате, но она наступит... Ты предаёшься прихоти и лелеешь свои переживанья, но будущее нас расудит. И тогда ты ужаснешься содеянному. Ты обречен, потому что пытаешься найти замену тому, что имел. Но ничто не заменимо. Дубликатов нет тому, что было. Есть только одна короткая жизнь и в ней все должно быть подлинно: и любовь,.. и ненависть, и гнев.., и Возмездие. И в каждой женщине ты будешь искать меня и не находить. Ты сейчас не осознаешь это, а все равно страдаешь от отлучения. А когда осознаешь, - вот тогда начнутся настоящие страдания, которых ты не вынесешь. Так оно в конце концов и будет. Я ненавижу тебя как ненавидят собственного палача. Будь проклят. Я умерла, но и тебя уже нет.
  
  
  
   ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
  
   Картина первая
   Алекс и Ник в студии.
   А-Собственно, только теперь я начинаю угадывать, не понимать, а только угадывать существование Тайны, которая влавствует над людьми... вне морали, вне логики, вне привычных представлений,.. которая превращает некую энергию в атом, атом в молекулу, а молекулу загадочным образом в плоть.., приобретающую волшебные формы, возбуждающую желания... В плоть, укрощаемую рассудком.., который пытается объяснить необъяснимое...
   В гипнотической иллюзии, называемой фотографией, я пытаюсь найти ускользающую власть плоти. Иногда я завидую твоей свободе... Ты путешествуешь в бесконечности своих фантазий, добиваясь сходства только со своим внутренним миром, минуя реальность...
   Н-От реальности никуда не скроешься, она врывается в чувства, мысли и неизбежно определяет содержание, подобно музыке, возникающей, казалось бы, из "ничего", но создающей душераздирающие звуки... Грохочущая бездна, бесконечно меняющаяся, яркая, влекущая, сжигающая душу полностью поглощает меня.. И отрицать ее существование, отказаться от неё - такое же безумие... После работы я настолько вымотан, что теряю способность делать самые обычные вещи...
   А-Займись чем-нибудь по-проще...
   Н-Пробовал -не получается. Учитель мне говорил: "Ты не избежишь бедности - удача короче жизни. Будет молчать телефон, и в целом свете о тебе никто не вспомнит. Будет зависть к тебе или в тебе - это одинаково больно. И все это надо будет перелить в искусство, потому, что ты для этого родился."
   А-Без денег, без телефона, без смокинга ? Ты - проигравший! Впрочем, у Рембрандта, как ты помнишь, описали имущество, умерли раньше него дети и жены; оперы Моцарта ставились под чужим именем и похорнен был в общей яме, как нищий, а о Ван-Гоге и говорить не хочеться... Так что ты можешь оказаться в неплохой компании...
   Н-В компании мертвецов? Я уже получил такое предложение. Один галерейщик из Европы заинтересовался моими работами и я предложил устроить выставку. Он ответил: "Коммерческие экспозиции у нас рентабельны только после смерти художника." "Ловлю тебя на слове -отвечаю- я застрелюсь." "Ну, что ж, -сказал он весело,- я обсужу это с партнером".
   А-А я хочу иметь всё пока жив!
  
   Картина вторая
   С- Стоп! Здесь идет чисто кинематографическая сцена.(Алекс и Элен сопровождают эту сцену пантомимой под музыку). Я пока не знаю, как она будет выглядеть, просто опишу то, что происходит: Алекс несется на мотоцикле, обгоняя поток машин и вдруг замечает потрясающую девушку... Он еще не знает, что её зовут Элен, но уже мечтает о ней. Покупает огромный букет роз - она не замечает его. Превращается в уличного шарманщика, поющего для неё любовные куплеты - она не слышит его. Распахивает перед ней дверцы Роллс-Ройса - она проходит мимо. В витрине он предстает манекеном, умоляющим купить его вместе шубой. Потом продает волшебные маски. Элен покупает одну из них, одевает и исчезает... Но, вот, он - калека, скатившийся на самое дно - Элен спасает его и... они, наконец , знакомятся.
   Э-Я где-то видела тебя раньше...
   А-Во сне.
   Э-Значит, ты можешь исчезнуть так же, как появился?
   А-Нет, если ты будешь верить в меня.
   С- "Не верь, не верь поэту, дева! Его своим ты не зови и пуще праведного гнева страшись поэтовой любви! Твоей святыни не нарушит поэта чистая рука, но ненароком жизнь задушит иль унесёт за облака!"
   Э-А началось всё с того, что ни тебя, ни меня в этой жизни не было. Но я чувствовала безумную тоску по тебе и по своей жизни, которой нет. Я - в другом качестве, в другой жизни. Я еду в метро и вижу тебя, чувствую, что это ты. Ты видишь меня и узнаешь меня, но мы в другой жизни и не можем подойти, еще мгновенье и мы потеряем друг друга... Мы стоим и плачем...
   А-Ты кто?
   Э-Я не знаю. Я потерялась... А ты кто?
   А-Я тот, кто тебя нашел.
   Э-А ты не боишься меня потерять снова?
   А-Боюсь. Чтобы ты не потерялась, я тебя сфотографирую.
   Э-А это не больно?
   А-Сначала - нет.
   Э-А потом?
   А-Потом-потом-потом... Только потом...
   Э-Совсем потом? Когда мы всё забудем?
   А-Да.
   Э-Раньше ты мне этого не говорил. Когда пришел впервые в редакцию и принес снимки... Почему-то я сразу согласилась поехать с тобой и мы провели чудесный вечер на пустынном берегу реки. У тебя было совершенно другое лицо. И глаза, и голос. Мне казалось, всё дальше будет такое необыкновенное, чему даже имени нет. Ты прикоснулся ко мне.
   А-Я положил руку на плечо. Ничего же не случилось...
   Э- Нет, случилось. Случилось так много, что и описать страшно: возникли желания, фантазии, даже какие-то надежды. Вихрь мыслей завертелся в голове и я почувствовала, что уже завишу от этого прикосновения. Я говорю только о себе, для многих это бы прошло бесследно.
   -Может быть, у вас такие нравы в издательстве?
   -Наши нравы? Они те же, что и повсюду. Главный редактор совратила директора и он пляшет под её дудку. Не может от неё отбиться и наш зав.отделом.
   -Представляю: Шева видит как входит Нина. Он хочет, чтобы дверь была открыта настежь. Но Нина захлопывает дверь редакции со щелчком на замок и садится на него. У неё торчат зубы, Шеве это неприятно. Но Нина - главный редактор, она живая, горячая, хохочущая. Шева осознает, что это противоречит его намерению, но, с другой стороны, упрощает взаимоотношения. Упрощает до такой степени, что не нужно ни думать, ни спорить, совершенно расслабиться и отпустить тормоза... Всякий раз зубы и очки бьют его по носу и потом в памяти остается только это.
   Э- Сегодня мы отнесли заявление с просьбой о его замене.
   А-Для директора это было неслыханной дерзостью!
   Э-Поскольку в воздухе витает что-то загадочное, он не знает, как себя вести. Шева тут же встретился с Файнаровским.
   А-С кем?
   Э-О, господин Файнаровский - ласковый такой, интеллигентный. Всё выпытывает проникновенно - друг семьи. А назавтра уже лежит докладная, оригинал: "Подлинному
   верить".
   А-Это подлинное? И почему верить?
   Э- Всё существует в динамическом равновесии. Если нарушить равновесие, сразу побеждает другой смысл. Равновесие вещь ненадежная. Вдох -выдох. Заработал - получил.
   А-В каком смысле "получил"?
   Э-А в том, в каком "заработал". Всё время боишься, что выпадешь из равновесия, волнуешься, что вдох не соответствует выдоху. Чувствуешь, задыхаться начинаешь... Правда сформулирована заранее и не зависит от мнений. Этакий концептуализм. Правда, которая вселяет страх, потому, что она человеконенавистническая. Птицы и звёзды в этой правде только декорация. Им позволено летать здесь и светить там. На правду это не влияет и ей не вредит, до тех пор, пока не выясняется, что птички эти - вороны, которые каркают, а звёзды - те, что блестят на погонах, которые не носят, чтобы можно было поговорить по душам...
   С- "Во всех углах загремело. Густокоричневое повисло будто на все времена. Будто. Будто. Шире расставь руки. Шире. Шире. И лицо свое прикрой красным платком. И может быть оно вовсе не сдвинулось: сдвинулся только ты сам. Белый скачок за белым скачком. И за этим белым скачком опять белый скачок. В каждом белом скачке белый скачок. Вот это-то и плохо, что ты не видишь мутное: в мутном-то оно и сидит. Отсюда все и начинается..."
   Э-Все детство я прожила в мире грез, реальность для меня была второстепенной, мучительной, лживой. Учителя хотели, чтобы я мыслила и действовала по их разумению. Они хотели сделать из меня то карликовое растение, которое выращивают японцы для красоты, жестоко ограничивая свободу, корни, ветви... Я научилась смотреть на них и не слышать, потому что выдержать их упреки и оскорбления о моей тупости и равнодушии не могла. Я научилась преданно смотреть на них и совершенно отсутствовать, думая о своем, вставляя "да" или "нет". Их это устраивало. Так я старалась сохранить себя, чувствовала, что моя точка зрения имеет право на существование. В этом смысле мне очень помогли книги, они укрепили мою веру в себя.
   А-А в меня?
   Э-Так хочется верить тебе... Только любовь держит меня на этой земле, только тогда я существую. Во тьме грязных желаний, вранья, несбывшихся мечтаний какое счастье встретить человека, который проникает в душу и захочет плыть в океане моей любви...
   А-"Я всю ночь смотрел на тебя. Мне так много еще предстоит угадать. Окутать любовью тебя. Разжечь в тебе страсть. Твою сущность раскрытть. Избавленье тебе принести. И меня потерять."
   Э-Потерять?
   А-Так у Элюара... Но, я думаю, это от страха... Я так люблю тебя, что боюсь потерять. Я так рад, что мы встретились, что мы так близки и нужны друг другу. Я любуюсь твоей душой, парящей высоко над злобой, завистью, ложью...
   С-Так... Повтори последнюю фразу. (Алекс повторяет). -Видишь, как ты беспомощен... и думаешь наверное, что любовь так просто можно сыграть? Закатывать глазки, ходить на пролусогнутых... Истинная любовь непередаваема. Выразить ее - значит предать. Любовь нельзя сыграть, как и смерть, вот в чем фокус. Её можно только испытать. И умереть.
   А-А ты?
   С-Я- мертвый. Разве ты не видишь? Берегись любви, держись от нее подальше... Она опустошает и убивает. Она оставляет от человека одни объедки, она прожорлива, как динозавр!
   А-А ты бы хотел полюбить?
   С-Это всё равно, что спросить, хочу ли я быть богатым.
   А-Так что же делать?
   С-Притворяйся, что любишь. Вообрази, что тебя пригласила в гости Шерон Стоун - красивая, удачливая, богатая... И в этот момент, хотя бы только в этот момент, ты должен быть равным ей. Убеди всех, что ты гений красоты и гений удачи. Хватит у тебя на это сил?
   А-Мы будем обниматься в траве на берегу уснувшей реки, взявшись за руки бродить по незнакомым городам, счастливо смотреть друг другу в глаза, открывая всё новые и новые тайны... Нужно только сдвинуть эту тяжелую чугунную дверь в будущее и тогда всё будет легко и радостно... (Обращаясь к С)-К дъяволу! Ты меня запугал! Я уже не могу произнести обычной фразы!
   С-А.., наконец-то, понял как ты бездарен. Попытайся... весь вывернуться... в одни сплошные трепетные губы... А навстречу пусть плывет обнаженное, пульсирующее, кровоточащее сердце...И ничего на сцене больше не должно быть.. Не надо этих испуганных лиц, этих пронзительных глаз! Уберите от меня эти глаза!!! Исчезни, тебя не должно здесь быть! Мы показываем совсем другое... (Замирает, лицо становится отрешенным. Алекс безнадежно машет рукой и уходит.) -А когда я к ней подошел, она улыбнулась, но вижу, как она вся сжалась, отшатнулась в ужасе, будто от меня можно заразиться несчастьем... То есть, никакого видимого отстранения не было, даже наоборот, она начала что-то говорить, спрашиваить, но тем чудовищней этот испуг быть рядом со мной. И вот, что еще страшно, она меня любит и жалеет. Я знаю, она там у них царит. А когда я появляюсь, как бы меняются плюсы на минусы, еще улыбки остались, только что было легко, радостно, но сразу какой-то ветер пронизывающий сквозь всех прошел и выдул всю искренность. Я тоже улыбаюсь. Но мы как куклы двигаемся и говорим, с выжженой душой... Вот страх-то... Необитаемые души ходят. Я вижу тени какие-то, маски... Все что-то делают, но я же вижу, что всё ненастоящее, а настоящее-то где?! Куда оно исчезло? На какую планету? А эту покинуло... И страдания какие-то нарисованные, кинематографические, яркие, громкие... Станиславский бы их догнал и уж точно закричал бы: "Не верю!!" И кажется пребывание среди этих теней случайностью, но нет, они всюду... Есть ли слово страшней, чем ужас? Так вот, его надо. Когда тени ходят, говорят, протягивают руки, играют комедии... Может всё это придумано и нас нет? Может быть, это всё только нам кажется?.. (Останавливается). По краям моего распростёртого тела, где целлулоидная вода переходит в нарисованный берег, мерцают химические фонари, облучая мертвящим светом пространство затянутое коркой льда, по которому гонит ветром жителей из моих недр... Что-то я забыл начало моей жизни: всегда ли я был брошенным кораблем или... возник из случайного разговора?
  
   Картина третья
   В мастерской Ник и Элен, потом Алекс.
   Н. (подходит к Элен.)-В каждом из нас кипит котел желаний, намерений, боли... И как трудно из всего этого кипения извлечь что-нибудь простое и ясное... Я сам живу в какой-то мгле... Но ты мне кажешься более земной, чем я... Никогда я не встречал женщины более легкой и в то же время горячей. У тебя невозможные глаза, в которых всё ясно, нет никакой тайны, но стоит только взглянуть вглубь и такая бездна откроется под этой ясностью...
   Э-Как бы я хотела многого не знать. Может быть, лучше не понимать, не видеть, жить в тумане... Как я завидую тем, кто живет в воображении, кто может уйти от того, чего я не могу понять и объяснить...
   Н-Всё это можно сказать обо мне. Живопись для меня лишь средство уйти из жизни.
   А(входя)-Хитрец! Я бы тоже хотел куда-нибудь ускользнуть от всех неприятностей.
   Э.-Постарайся понять, что у человека внутри.
   А.-Однажды я снимал в кабинете патологоанатома и, знаешь, то, что я увидел внутри - жуткое зрелище!
   Э.-Я говорю о душе.
   А.-Анатом сказал, что души не обнаружил.
   Н.-Не знаю, смогу ли я когда-нибудь показать, что жизнь человека и есть только поэзия, магия чувств, страдания души, борьба мыслей...
   А.-Ну вот, я же всегда говорил, что мы - призраки!
   С.- "Из вещества того же, что и сон мы сотканы..."-писал Шекспир. А что такое сон: это наши мечты, фантазии, желания, убеждения...
   А.-Как странно... Говорим, чувствуем и всё это куда-то бесследно исчезает, казалось бы всё такое реальное...
   Н.-Мои работы и есть вот эта недоказуемая вешь... Но я никогда не ощущаю большей свободы, чем когда рисую.
   Э.- Не могу этого себе позволить. Я на службе. Всякое своеволие их бесит. Непонятное пугает, как первобытных. Всё должно существовать в форме доступной их пониманию... Как описать эту густую тьму, в которой погибает свежая мысль, поглощая мир со всеми обитателями и их фантазиями... И только затаившаяся, недоверчивая надежда обещает, что где-то, не здесь, есть счастье. Но даже вера эта уже тоже есть преступление.
   С.- "Сумасшедшая, бешенная, кровавая муть!
   Что ты? Смерть? Или исцеленье калекам?
   Проведите, проведите меня к нему,
   Я хочу видеть этого человека."
   Э.-Однажды он провожал меня, пришлось пригласить в дом. Шева начал атаку. Это продолжалось до утра. Он никак не мог понять мое сопротивление, ведь, передо мной открывалось столько замечательных возможностей...
   А сейчас я смотрю на него и думаю: дурак, ты, дурак... Я тебя насквозь вижу. И, улыбаясь, презираю тебя и свору твоих раболепных бездарей. Есть небольшое братство, которое знает истину, ту истину, которую ты пытаешься скрыть - свою полицейскую психологию, на которой только и держится твоя жлобская власть. Гэбисты считают свое мышление безупречным. А ведь мораль перевернута, поскольку именно их идеи бесчеловечны.
   Шева пристально смотрит на меня и, быть может, пытается понять: "О чем же она думает?" И, не понимая, уходит. Он идет писать досье. Это досье для него важнее всего и которого все боятся. Боятся подозрения быть инакомыслящими, быть "не нашими". Шева пишет всё, что происходит. Он убежден, что честен перед всеми: перед собой, что заставляет себя писать, ничего не искажая. Перед остальными - за то, чтобы не забывались. Я - не забываюсь.
   С.- Как хорошо, что можно еще скрывать свои мысли... Не слушайте, что человек говорит, важно, что он думает! Пока ещё можно позволить себе без страха подглядывания и насилия мечтать о чем угодно, воображать самые прекрасные и самые страшные вещи, от которых разрывается сердце!
  
   Картина четвертая
   В студии Алекс и Элен, потом Ник.
   Э. (стоит перед зеркалом)- Если бы я, в свое время, переспала с Шевой, мне бы не пришлось сейчас так суетиться.
   А.- Тебе вообще приходилось это делать из конъюнктурных соображений?
   Э.-Нет. Приходилось только из жалости.
   А.-Это - другое дело.
   Э.- Теперь, чтобы получить авторскую работу, без этого никак не обойтись.
   А.- Это, что же, неизбежно?
   Э.- Так ведь открытым текстом говорят...
   А.-Если это случится, ты мне скажешь до или после?
   Э.- Господи, я забываю, что нельзя всего говорить вслух...
   А.-Это бы существенно облегчило мою участь.
   Э.-Я разговариваю с тобой, как с собой.., неужели тебе не приходиться думать о том, о чем не хотелось бы думать? ( молчит некоторое время, потом спрашивает)- Как ты думаешь, в Раю совсем нет проблем?
   А.- Была одна - запрет на вкушение плодов древа познания.
   Э.- Значит: не знаешь - не страдаешь?
   А.-Да. Этот принцип гениально сформулировал Пушкин: "Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать..."
   Э.-Какая, должно быть, тоска в Раю... Жить без любви, без воли, без убеждений...
   А.-За то - без конфликтов.
   Э.- Тем более, тоска.
   Входит Ник с картиной.
   А.- Поставь. Поверни. (смотрит.)-Э-э-э, братец, ты из одного абсурда переселяешься в другой...
   Н.-Нужно решиться вырваться из обычного представления вещей туда, где тебя будут не понимать, осуждать, унижать... И я весь уже там, как бы не сложилось всё остальное...
   А.-Зачем?
   Н.-Я доказываю существование иной формы жизни.
   А.-Зачем?
   Н.-Этот вопрос равен вопросу о смысле твоей жизни?
   Э.-Умоляю, не спрашивай его об этом!
   А.- Вот видишь, меня лишают права оценивать свои поступки.
   Э.(Алексу)- Раньше я думала, что такие как ты не существуют...
   А.-Ну, да, только такие, как Файнаровский. Он, кстати, поддался на уговоры Шевы?
   Э.-Да. Я спрашиваю: -Вам его жалко? ... "Он так переживает, я только хочу его понять..." - Вы забыли, как он вас терроризировал и унижал? Вы хотите, чтобы это опять повторилось? Чего вы боитесь? Что теряете? -"Ну, мы все виноваты..". - Нет, просто всю жизнь вы привыкли стоять по стойке смирно...
   С-Да, да, все хотят, чтобы каждому было хорошо.., но не получается ... Никогда, никому ничего не объясняйте!... Никогда ни в чем не признавайтесь! Искусство - это тайна, сплошная боль, тишина и мрак... Иногда только остаются следы крови... Знаете что: нужно вырваться из материальности! Она высасывает мои последние силы..! Полечу я черной птицей в черной бездне бесконечной и железными зубами разгрызая жизни чрево, захлебнусь в потоках крови...
   Э-И чувствую, у меня что-то внутри происходит, меняется и вдруг осознаю, что перестала их всех бояться, это так приятно. И, знаешь, они это тоже поняли и не то, чтобы уважать, а остерегаться стали... Говорят, так бывает с акулой, которая не нападает, когда чувствует, что её не боятся.
   А-За лесами, за морями, за кипучими делами, за разбитыми сердцами.., за железными запорами, да за ржавыми заборами...
   Э-Ну, хватит.
   А-Жила-была невинная девушка, наивная, но смелая.
   Э-Смелая от отчаянния.
   А-Однажды она повстречала благородного юношу...
   Э-Жалкого ловеласа.
   А-Который её без памяти полюбил.
   Э-Купил бутылку портвейна и соблазнил.
   А-И снится ему сон наяву: он ищет ее взгляд, видит ее желание видеть только его, соединенное с той исключительностью, которая выделила его из всех... И эта радость смешивается со страхом не испытать полностью безмерность этого счастья... Он видит магнетическую силу ее глаз, бездну боли в них, ожидание, надежду, любовь, готовую вылиться в страсть... И он теряет здраый смысл, забывает значение слова мораль, чувствует, что готов на любое безумие, если она... отвегнет его.
   Э- Я никогда не знала, что такое может существовать, никогда не думала, что могу быть такой... Но... при этом, я чувствую, что любить, страдать, владеть... - мне всего этого мало! Я останавливаюсь перед неведомым еще, но несоизмеримо большим и важным чем-то... Именно его-то мне и недостает... Перед этой тайной неважно выражение моего лица, мои мысли, мои желания... Чтобы понять это, нужно было пройти долгий путь страданий... Может быть, лучше не подходить к краю этой бездны, это так страшно... Лучше не исчерпывать, не испытывать судьбу..
   Н.-Ты хочешь жизненные драмы превратить в небесные?
   С.- Она только пытается понять замысел Бога...
   Э-Небесных драм не бывает... Но что-то же происходит, Ник.
   Н.- Верно, что-то происходит... Я чувствую, что мной играет какая-то сила, рождая во мне картины, которые я не успеваю часто даже понять! Моя самая невероятная фантазия, ложась на бумагу, начинает жить собственной жизнью неуправляемой, непредсказуемой... Я слышу, что о них говорят - то, что никогда бы не могло прийти мне ни в голову, ни в душу. Пугает отсутствие грани между тем, что есть и чего нет... Алекс, это я должен тебе завидовать.
   А- Конечно! Я же просто могу валять дурака. Притворяться, что всё делаю легко и уверенно, даже когда стою перед камерой в полной растерянности, боясь нажать на спуск затвора. Черт знает, что там получится. Никакая сила воли не позволяет проникнуть в эту тайну... Предметы, которые видят все, для меня лишены привычного смысла. Я снимаю бутылку, букет и расставание, как слоги нового языка... Ведь моя любовь не похожа на чужую. Букет, бутылка и расставание в их привычном значении - это любовь бомжей, любовь нищих, почти умерших. Объект перед камерой растворяется в потоках света, сжигая слова. Эта обморочная иллюзия и есть моя жизнь...
   (Дивертисмент со съёмками моделей. Стробо-фазы движений при вспышках осветительных зонтов).
   А.-Но чтобы мне позволили так существовать, чтобы меня приняли и оценили, нужно было пройти через унижения и предательства... Это сейчас я еду по городу и мне через три полосы сигналит машина, из которой высовывается знакомое лицо продюссера:- "Дорогой, как дела? Приходи ко мне на концерт, нам нужна реклама!" Но начиналось всё иначе...
   Из темного пространства высвечивается одна из девушек, снимающаяся в студии.
   Фотомодель- Он понаставил десяток осветителей, одел на меня странный наряд, потом раздел, заставляя принимать какие-то намыслимые позы, запутался в проводах, потом от прегрузки погас свет и часа полтора он искал причину. Полуобнаженная я совершенно замерзла. Начали мы в середине дня, а закончили глубокой ночью в полуобморочном состоянии, не было даже секунды, чтобы поесть.
   А.-О, да, я помню свои первые попытки снять обнаженную модель. Это была почти авантюра, совершенно безрезультатная: либо девушки от меня что-то хотели, либо я меньше, чем нужно думал об искусстве. Я закутывал ее в прозрачный газ, снимал в контражуре и видел, как это всё банально, надуманно, притянуто за уши. Пот лил с меня в три ручья и я чувствовал себя тупым и начисто лишенным воображения. Только позже я смог отделить личные ощущения, сексуальные поползновения и художественную задачу. Теперь я ставлю условия журналам. Никаких худсоветов, которыми руководит вечный страх перед властью...
   Э.-После худсовета я обычно испытываю бессильное бешенство. Главный редактор соблюдает равновесие под названием "Это приемлимо". Она даже не догадывается, что искусство, которое приемлимо - это не искусство. Это - докладная. Собственно, ее и назначили главным, чтобы она полностью подчинялась начальству.
   Н.-Большинство из них даже не догадывается, что такое искусство и совершенно уверены, что им можно руководить... Если бы они только знали, что все великие художники были бунтарями, разрушителями всего того, что они пытаются удержать и охранять: привычное, устоявшееся, признанное и, тем самым, закрепить свое положение, свои привилегии...
   С.-Только в хаосе отдыхает моя душа: в колеблющейся листве деревьев, в пламени пожара, в слепящих вспышках грозы... Занесенное в каталог, насаженное на иглу арт становится археологией. Хаос - эта клокочущая бездна, в которой я нахожу свежие звуки и краски!
   А-Может быть, плюнуть и уйти?
   Э.-Это же моя единственная профессия. Уйти в такую же дыру и выслушивать новые наставления бухгалтеров от искусства? Во французском niche -это собачья конура, то есть ниша. Так вот, там, где я сейчас - это моя собачья конура.. И мне даже страшно подумать об уходе...
   Телефонный звонок: - Элен? Они сидят у директора. Поскольку хотят сберечь Шеву, а ты инициатор его смещения, они обдумывают под каким предлогом тебя уволить. Вспомни все свои грехи и подумай как защищаться.
   Длительная пауза
   Э.-Чтобы выступать против системы, нужно иметь энергию атомной электростанции, быть убежденным революционером, готовым к инфарктам или даже убийствам.., это так страшно - идти против времени... А я не имею этой безрассудной смелости и плыву в общем потоке, понимая, что ситуация еще не настолько вызрела, чтобы все видели плодотворность перемен.. И так трудно этих, идущих в тумане людей, запуганных и сомневающихся заставить действовать... Какая-то дикая забитость у народа... Бредешь, как в лесу, среди леших, упырей, ведьм и кикимор, которые населяют этот дремучий край...
   А.-Как редко мы осознаём, что мы - наследники персонажей Гоголя и Щедрина, униженных Башмачкиных и Поприщиных, наследники жителей города Глупова.., пребывающие в вечном страхе.
   Н.-Ты не знаешь что такое страх, говорил мне отец. Это постоянное ожидание прихода в гости смерти. А перед этим - чудовищные истязания, подобные тем, каким они подвергли Мейерхольда, раздрабливая стальными прутьями ноги, так, что он умолял пристрелить его...
   А-За что?
   Н-За то, что он был талантливее их... Уровнять с собой его они могли только таким способом... Иногда, впрочем, предлагали не менее страшную вещь - отречься от себя.
   А.-Не те времена.
   Э.-Хотелось бы верить... Но вижу, они очень жалеют, что нельзя движением брови послать по моему следу вооруженный отряд человековедов в штатском...
   Я привыкла на всё смотреть со стороны и чувствую, что сама, как продукт своего времени, колеблюсь в такт мутных волн, не понимая или скрывая от самой себя то, что происходит со мной... Во всей этой ситуации я чувствую себя каким-то материалом, из которого обстоятельства лепят своих персонажей и начала понимать, что такое функционер - человек в несущемся потоке, выполняющий отведенную ему роль... А осознать это и тем более вырваться из этих обстоятельств невероятно трудно, почти невозможно.
  
   Картина пятая
   В мастерской Ник и Элен.
   Н.- Я многим показывал это полотно, но в первый раз увидел, как художественное впечатление тронуло человека настолько, что привело его в трепет, подобный трепету любви.. Твои чувства были потрясены и я понял, что твоя плоть и твой дух полностью слились, раз чисто духовное впечатление смогло пробудить в тебе такую бурю. Я ощущаю в тебе целый мир еще не рожденных чувств и хотел бы своими работами вызвать их к жизни.
   Э.- Это как раз то, что больше всего раздражает моих сослуживцев. Они принимают это за высокомерие.
   Н.-А это просто еще не добитое чувство собственного достоинства.
   Э.-Отчасти они правы, потому что всё, что не связано с поэзией, мне кажется скучным и безжизненным.
   Н.-Занятие искусством развращает человека, делает его эгоистом: человек живет в своих фантазиях, которые для него привлекательнее реальности.
   Э.-Да, они уверены, что я что-то скрываю от них.
   Н.-Еще одна вещь сближает нас - твои молчания. Они похожи на мои. Ты единственное существо, с которым мне не тягостно молчать.У тебя удивительное молчание: оно насыщено страстью, оно многозначно, оно живое, оно словно люк на дне колодца, сквозь которое можно подслушать тайные шепоты земли...
   С.-Молчание скрывает невысказанную мысль. Отчего же она не высказана? Заговор? Вражда? Презрение? Ты молчишь от страха быть не понятым или вызвать негодование? Я побаиваюсь молчаливых. Я хочу взять молчащего за горло и трясти его пока он не выскажется. Говори, собака! Что ты там нарисовал?!
   Н.-Если бы я мог рассказать, я бы стал писателем, чтобы найти сообщника, который бы разделил со мной муки, изматывающие меня. Интересно ли то, что я делаю, кому-нибудь? Не знаю...Может быть тому, кто пытается что-то понять в себе или в других, что, впрочем, одно и тоже.. Отчего я скитаюсь в этом благоустроенном мире? Можно ли во всем этом разобраться и найти истину? Да и что есть истина? Только то, во что ты в этот момент веришь. Для верующего не важно во что: в высшую справедливость или в красоту мира... И когда это пронимаешь, вся чиновничья комарилья, делящая между собой должности омерзительно комична.
   Входит Алекс, продолжая разговаривать по мобильному телефону:- Да, ну? Нет, я еще ничего не знаю... Ну, поздравляю! (К Элен) - Так, что там у вас произошло?
   Э.-Как верно заметил Ник- комедия. На собрание, где мы зачитали своё заявление о недоверии заведующему, администрация пришла, убежденная, что с нами расправится по всем статьям. Но произошла невероятная случайность, которая сработала на идею, если она вызрела. Шева нарушил святую заповедь: каяться! И начал оспаривать всё и оправдываться по всем пунктам. Главная выступила по своей глупости против Шевы, видимо, не осознанно испытывая необходимость поддержать нарождающуюся силу... Еще никто не понял, что произошло, но директор почувствовал среди присутствующих высокое внутреннее напряжение при невероятной сдержанности. Никто себя никак не проявлял, но происходило безмолвное рукоплескание. Ни на кого нельзя прикрикнуть или наказать, но идет рукоплескание. Они растерялись и не знали как себя вести.
   С.-Ввести танки! Объявить комендантский час. У каждой редакции поставить по часовому. Высказываться только по согласованному с начальством тексту!
   Э.-Все эти события вызвали ощущение гордости.. Это так приятно, я тебе передать не могу. Наверное такое чувствовали революционеры, конечно, в высшей степени. Я прохожу мимо директора с высоко поднятой головой и мысленно посылаю его в преисподнюю. Всегда раньше чувствовала перед ним вину, бессилие и боязнь не понравиться, потому что будет мстить. Будет! И это при том, что я не пресмыкалась перед ним, как многие. Я просто ходила уверенная в себе.
   Ты бы видел, как он теперь встает, когда я вхожу в кабинет, чего никогда не делал раньше. Не понимая, что повлекут за собой эти необъяснимые события... Если бы он только знал, мог допустить, что наступающее будущее ничего не изменит в их субординации, всё останется таким же лживым и бесчеловечным и что такие, как он будут всегда нужны, - его лице выражало бы обычные чванство и спесь.
   С.-"Наступает рассвет. В моих жилах течет еще ночь. Я в спасительность сумрака верю.."
   Э(Усмехаясь)-После собрания Шева, как сомнамбула подошел ко мне, стоит, словно зайчик под деревом: "Я не понимаю почему всё это надо было писать, почему всё не сказали лично мне, без шума?" Потому, что с тобой иначе не справиться, идиот! Тебя надо бить твоим же оружием. -"Вы бы мне сказали и не надо было бы разбираться в издательстве." - Сколько раз мы тебе говорили, а ты не слушал. Почему? Потому, что считал себя хитрее. Но не забывай, на всякого мудреца довольно простоты. Да,-говорю,-Виталий, куда же ты теперь устроишься? Он стоит, так сгорбившись, что стал одного со мной роста, представляешь? С интересом наблюдаю за ним. Эта гнида, которая чуть приподнимется, начнет топтать всех ногами. И не по трупам пойдет, а по живым... Он не вызывает ни жалости, ни даже брезгливости. Теперь это просто мусор, который отброшен с дороги. Грешно так говорить о человеке, но мы еще недостаточно целеустремленны, умелы, профессиональны, добры, чтобы перерабатывать такие экземпляры. Мы ещё сами в сомненьи, ожидании и тяжких раздумьях. Нас ждет еще множество лжи, насилия, разочарований.
   Иногда кажется, что человеческие мерзости временны, что пройдут годы и человек станет другим. У Чехова в одной пьесе персонаж говорил, что через сто лет люди будут лучше и наступит прекрасное, счастливое время... Вот, прошли эти сто лет.., и безумно горько и даже почему-то стыдно... перед ним.
   Алексу звонят по телефону-Хорошо, пусть едет. Я всё подготовлю.- выходит.
   Э.-Смеялся ли Чехов или искренне верил сам? Где та грань, которая отделяет истину от вымысла? Я иногда чувствую, что ничего не могу понять...
   Н.-Почему надо удивляться, что ничего не понимаешь? В искусстве столько непонятного, начиная с самого искусства, что художник сам не видит всего того, что он вложил в произведение. А зрителю трудно понять какие любовь или страдания заставили художника изобразить это.
   Как-то при виде одной из картин Тинторетто Сезанн сказал: "Знаете, чтобы написать вот эту розу, будто подхваченную вихрем радости, надо было много прежить.., много выстрадать, смею вас уверить!"
   Э.-Да, любить вообще обязательно. Ведь без любви нет у женщины жизни. Когда любишь, становишься легкой, солнечной, даже смеешься по-другому. Любовь может в долю секунды изменить человека или даже всю его жизнь.
   Н.-Любовь художника, в сущности, всегда бывает только мечтою... Меня всегда страшили мои чувства к женщине, я становлюсь рабом этих чувств и не могу работать, парализован... Может быть, для других это источник вдохновенья, а для меня тупик. Эта зависимость цепко держит душу, не давая расслабиться.., а без работы я погибаю. Живопись - это единственное, что мне по-настоящему интересно. У меня ведь, кроме неё, ничего нет. Я иногда отказываюсь от близости, только потому, что не знаю, как потом себя вести... Однажды я провел ночь с девушкой без любви, только из одного желания... Она ничего не почувствовала, кроме обиды. Я так виноват пред ней...
  
   Картина шестая
   Алекс работает в своей студии, снимая модель для журнала.
   А.-Придай лицу выражение невинности. Теперь добавь некоторую эротичность во взгляде - вот это ирреальное совмещение девственности и порока - ключ к успеху. (Снимает несколько кадров.) Попробуй еще раз.. Изобрази улыбкуДжоконды, а в позе легкую вульгарность, но в меру, в меру. Это слишком! Потерпи лет десять, тогда это будет в самый раз.
   М.-К тому времени я уже выйду из этого бизнеса.
   А.-ОК, будешь обучать других.
   М.-Нет, нет. Очень надеюсь заняться чем-нибудь более достойным. Так хочется светлого и чистого.
   А.-Через двадцать лет этобудет светлым и чистым.
   М.-Что все будут импотенты?
   А.-Не дай, Бог. Нет. Просто всё остальное станет ужасней, а секс будет единственным, что будет противостоять разобщенности людей, отчужденности, возвращая людей к их сокровенной природе.
   Алекс заканчивает съемку, модель уходит переодеваться. В студию входит Ник.
   Н.-Ты относишься к моделям, как к живым существам или как к материалу?
   А.-А это одно и тоже. Дух, заключенный в материальную форму и имеющий свою индивидуальность. Как мимика лица, тело имеет свою гармонию.
   Н.-Если женщина красива, но не очень умна, общение с ней тебе доставляет удовольствие?
   А.-Огромное! Мне интересен в женщине не ум, а из каких клеточек она сложена, как существует, меня занимает ее запах, ее взгляд, ее парадоксы, непредсказуемость и спонтанность, ее грация. Ум не имеет к этому никакого отношения.
   Н.-Женская глупость тебя раздражать не может?
   А.- Никогда, если ты сам не дурак. От женской глупости можно получать только удовольствие!
   Н.-На твоих снимках откровенная эротика на грани непристойности.
   А.- В самой женщине уже есть что-то непристойное, провоцирующее на порок, потому что это влечение связано с врожденным инстинктом, а не с красотой. Но, знаешь, снимать надо, когда имеешь какую-то собственную свежую идею, иначе ты сползешь в пошлость, потому что все женщины хотят одного - соблазнять. А что может быть пошлее этого? Сядь, почувствуй на себе взгляд камеры. Смотри в бесконечнось и улыбайся.
   Н-Вот, где медленно сходишь с ума - у фотографа, потому что смотреть не на что и улыбаться нечему...
   А-Для многих это единственный способ убедиться, что они существуют.
   Н-На твоих фотографиях они редко похожи на самих себя.
   А-Более того, мои фотографии - это совращение, сворачивание с праведного пути в неправедный, в грех - я это признаю, потому что из расслабленных и ничего не подозревающих персонажей -ожидающих прекрасных видений!- я вытряхиваю далеко не лестное содержание их душ. "Это же не я!" злобно шипит жертва. Мой принцип: ты будешь таким, каким я тебя вижу! Фотографии у меня - это театр, провокация,- именно это интересует публику.
   Новые решения, находки - это почти также приятно, как новые женщины... Они возбуждают рассудок свежими неизведанными желаниями...Какое эротическое наслаждение!.. Сладострастие - единственное, что во мне неутолимо.
   Н.-Когда я познакомился с тобой, я стал бороться со своими недостатками.
   А.-И как успехи?
   Н.-Пока удалось искоренить только то, что напоминает тебя.
   А.-Твое благодеяние обернулось для меня злом: из любви к тебе я, в дополнение к своим, приобрел еще и твои пороки.
   Н-Тогда к тебе следует быть снисходительней, как к жертве нравственной эволюции.
   А.-Спасибо за понимание. Предчувствуя это, я сам стараюсь себе многое прощать.
   Н.-Даже из своих пороков ты извлекаешь выгоду.
   А.-Трудно, но надо же как-то уживаться с собой.
  
   Картина седьмая
   Алекс переходит от Ника в комнату Элен. Она работает за столом. Алекс подходит к ней сзади и обнимает. Элен улыбается и смотрит ему в глаза.
   Э.-Ты знаешь, я тебя люблю... Тебя это не очень утомляет? Не очень беспокоит? Чего ты смеешься? Скажи, я тебе нравлюсь? Может быть мои глаза скоро войдут в моду. Все остальное не будет иметь значение. Ни фигура, ни душа, ни возраст - только глаза. Все будут говорить: "Ах, какие глаза!" и вести в церковь.
   А.-Достоинства редко становятся модой. Чаще какие-нибудь недостатки. Например, быть геем, скакать голой по сцене...
   Э.-Да? Ты мне скажешь, милый, когда будут в моде девушки без мозгов?
   А.-Не расчитывай на это. Ты будешь всегда заранее предвидеть попытки собеседника соблазнить тебя и огорчаться примитивностью его намерений.
   Э.-Почему же я не грущу после твоего совращения?
   А.-Потому, что я обманул тебя: сказал прямо, что хочу переспать с тобой, а сам соблазнился твоею душой.
   Э.-Что-то не видно, чтобы ты очень интересовался моею душой...
   А.-Твоя душа подобна девственным джунглям, в которых можно заблудиться... И там такие пронзительные, прожигающие насквозь лучи.
   Э.- Бедный парень... Ты же не виноват, что до тебя у меня были другие и всё, что я недолюбила, обрушилось на твою голову. Но это счастье доверять себя такую, какая я есть, непридуманная... В глубине души я этого всегда желала, но такая моя любовь не была нужна. Я и тебя могла бы любить больше, если тебе это было бы нужно. Я бы хотела окунуться в атмосферу внимания, предпочтения, обожания, что в этом греховного?
   А.- Только то, чего ты сама в себе стыдишься...Ты открылась мне через секс, в этом твоем природном желании столько вдохновения, чистоты, искренности, силы, открывшиеся благодаря любви, когда душа возносится на такие высоты сладострастия, которые многие предчувствуют, но редко достигают. Я потрясен тем, как ярко ты можешь пылать, освобожденная от вечно мучимой вины, за свои воображаемые грехи...
   Э.- Я всегда делала не то, что хотела, а то, что было нужно. Так меня воспитали. Если бы ты знал, сколько мужиков уверены, что всё обстояло именно так, как я говорила... А ведь я уничтожала себя, задавила... Не стоит думать, что от этого я счастлива. Сколько жен должны мне поставить памятник. Они даже не подозревают об этом. Но есть кодекс. Есть. -(Алекс обнимает ее). -Это все твоё... Мне, конечно, приятно, что тебя это радует, но неужели ты забыл все ласковые слова?
   А.-Та моя бутылка пива.
   Э.-Это уже кое-что...
   А.-Ты мой фотоаппарат.
   Э.-Это действительно для тебя дорогая вещь?
   А.-Да.
   Э.- Ну, еще...
   А.-Ты моя любимая...
   Э.-Уй! Повтори!.. Пойми, твои самые банальные объяснения в любви, самые сентиментальные, даже придуманные, нужны мне как воздух. Этим никогда нельзя насытится, этого всегда не хватает..
   С.- Тебе это покажется странным.., но попробуй сосредоточиться на том, чего бы тебе больше всего хотелось: на любви, богатстве, сексе без границ...
   Э.- Ты ставишь секс на один уровень с любовью?
   С.-Нет, конечно. Секс сильнее, потому что он, в отличие от любви, неизбежней.
   Э.-Как жаль...
   С.-Любовь - это для избранных. Бог же прекрасно понимал, что для поддержания жизни, не стоит рассчитывать на человеческий разум. Так вот, вообрази, что ты всего, чего желала достигла. Продолжать?..
   Э.-Нет.
   С.-Жизнь - это наркотик! С небольшим ускорением свехзвука, сверхкрасок, сверхэмоций, проникая в душу, требует еще и еще..! И удовлетворение приносят только сверхдозы жизни... Потому мы так не понимаем друг друга... Наркотик разобщает. Чтобы поддержать себя, человек всё время стремится увеличивать дозу...
   Э-Зачем ты это говоришь мне? Я ведь не сосредоточена на самой себе...
   С-Сосредоточена. На своих чувствах. Они - мерило твоей жизни. Я только хочу предупредить: безмерная любовь - всегда трагедия.
  
  
   ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ
  
   Картина первая
   Студия. Алекс лежит на софе. Из другой комнаты входит Элен.
   Э-Спи, я буду смотреть на тебя и тихо плакать от счастья.
   А-Иди ко мне.
   Э-Ты не забыл меня?
   А-Ты - самая лучшая.
   Э-Я это знаю, но помнишь ли ты это? Как ты спал?
   А-Как убитый.
   Э-А я как раненая...
   А-Ты улыбалась во сне, а проснувшись, стала скучной. Что тебе снилось?
   Э-Любовь.
   А-Это было приятней, чем в жизни?
   Э-Намного искренней ... и меньше проблем.
   А-У тебя так много проблем?
   Э-Меня очень легко обмануть.
   А-Почему?
   Э-Потому что в любви человек беззащитен. А что тебе снилось?
   А-Будто я в вагоне поезда, а ты еще в здании вокзала. Состояние какой-то ирреальности... Вдруг поезд трогается, я бросаюсь в пространство между поездом и вокзалом. При этом действие, как в видеофильме, медленно откручивается назад, но мне все труднее и труднее это удается и я нажимаю PАUSE, все замирает... Этот момент задержки действия, когда я из страха тебя потерять, боюсь нажать кнопку PLAY, бесконечно нарастает, нагнетая страх... И я просыпаюсь.
   Э-Это похоже на странное видение, которое часто посещает меня: торопливое движение руки в окне уходящего поезда человека, которого ждешь всю жизнь и видишь только мгновенье... а рассстаешься, как говорят французы, a jamais - до никогда ... Как излечить это бьющееся болью сердце?.. Утром, когда я просыпаюсь, всегда прислушиваюсь: есть ли у меня еще любовь к тебе, в страхе, что она может исчезнуть... Я тебя очень люблю и безумно тоскую.
   А-Я бы хотел тебе помочь.
   Э-Люби меня и я спасусь... Если бы моя любовь могла материализоваться, она выглядела бы как винная река, ты был бы пьян и счастлив.
   А-Нет, она бы была пожаром, в котором мы бы сгорели.
   Э-Тогда, я бы перевоплощалась в новый облик, такой, какой тебе был бы нужен.
   А-А я бы тебе не надоел?
   Э-Ну, если бы я могла перевоплощаться, почему бы и тебе не делать того же?
   А-Зачем такие сложности с перевоплощением, если ты и я не будем похожи на самих себя... Не проще ли просто менять партнеров?
   Э-В смене партнеров есть одна неприятность: это все чужие люди. А я хотела бы быть с тобой.
   А-Но, если я изменюсь, останусь ли я прежним для тебя?
   Э-Я постараюсь тебя узнать.
   А-Я буду говорить те же слова, у меня будут те же повадки, те же хитрости, даже в другом обличье, разве это не надоест?
   Э-Не знаю... Я ведь живу первый раз...
   А-Мной овладевает странное чувство, будто я существую в виртуальном пространстве, в котором моя жизнь расчленена на элементы и они премещаются неведомой силой из одной точки в другую, как на дисплее, когда с персонажем можно творить все, что угодно... Его жизнь интересна как забава, как игра. Можно послать в преисподнюю, заставить стрелять по своим, превратить в животное...
   Э-У тебя это только ощущения, а у меня реальное увольнение, под видом сокращения штатов... и эти перемещения на дисплее уже совершены...
   А-Да, вот это ощущение, что наша жизнь всем доступна и... никому не нужна...
   Э-Мы нужны друг другу. У тебя просто плохое настроение...
   А-Да, да, конечно... Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий ты она мне опора и поддержка... Как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома...
   Э-Я очень боюсь тебя потерять. Мне становится страшно только от одной мысли, что тебя может не быть со мной...
   А-Помнишь, жаркое лето в сосновом бору... Я везу тебя на раме велосипеда, вдыхаю запах твоих волос, под шинами шуршат сухие иглы. Запах нагретой хвои, аромат папоротника, свист птиц, костяника в траве, блаженное жужжанье шмеля... Потом мы мягко падаем в густую траву...
   Э-Я люблю такие тихие мгновения, не окрашенные страстью, в них есть подлинная искренность...
   А-"Не каждый умеет петь, не каждому дано яблоком падать к чужим ногам"
   Э-"Удивляться не мешай мне, будь, как мальчик, в страшной тайне и остаться помоги мне девочкой, хотя женой."
   А-Нет! Я не Байрон, я другой, заносчивый и гордый. Когда сержусь, я бью ногой мозолистой и твёрдой!
   Э-"Безнадежно-взрослый ты? О, нет! Ты дитя, тебе нужны игрушки, потому я и боюсь ловушки, потому и сдержан мой ответ..."
   Они кружатся в танце, смеются, натыкаются на стол. Перед лицом Элен оказывается газета. Она её поднимает и читает:
   Э-Объявления. "Ищу порядочного..." - отпадаешь, "Способного на создание семьи..." - отпадаешь... Гороскоп. "Рыбы... -послушай, это про тебя - артистическое дарование неразрывно связано с романтическим настроением души.., так... приготовьтесь к сюрпризам, не теряйте голову и не опускайте вожжи... Козерог.., восхищаются всем прекрасным и возвышенным, склонны к идеализму и мистике,.. ваши индивидуальные действия значительно превзойдут коллективные усилия партнеров..." -Что бы это значило?
   А-Ударим гороскопом по нашему будущему!... Как было бы все просто, если можно было бы предсказывать каждый наш шаг.
   Телефонный звонок.
   А-Это Ник. Предсказания начинают сбываться. Он ждет тебя в мастерской.
   Э-Скажи мне что-нибудь теплое на прощанье.
   А-Камин
   Э-Нет.
   А-Одеяло.
   Э-Для души что-нибудь теплое.
   А-Ликёр.
   Э-Нет.
   А-Ласковая женщина с упрямым взглядом.
   Э-Это уже кое-что...
   А-Которую я люблю.
   Э-Вот.
   Элен уходит.
  
  
   Картина вторая
   В мастерской Ника. Он работает над портретом Элен.
   Н-Знаешь, сходство часто недоказуемая вещь... Образ, который возникает в нашем сознании настолько индивидуален, что сранивать его с образом в сознании другого человека невозможно... И этот образ зависит от нашего душевного состояния. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь, и мне бы хотелось как можно точнее выразить это ощущение...
   Э-Ты можешь изобразить меня расчленённой на куски, как это делал Пикассо.
   Н-Ты без предрассудков.
   Э-Верно. Я женщина без работы, без денег и без предрассудков.
   Н-Мой стиль родился из того впечатления, которое возникает в толпе: встречные лица, стремительно меняясь, смешиваются и расплываются как акварель на мокрой бумаге, превращаясь в фантастические существа... И эти несуществующие персонажи атакуют меня, терзают... Когда я переношу их на лист, многим они непонятны, необъяснимы... Часто я ощущаю себя живущим среди привидений, которые говорят не понимая, делают не веря... Без собственной воли, без сострадания, запрограммированные дъявольской слой, вопреки душе и здраваму смыслу... Иногда я хочу разлюбить эту жизнь... Не знать Пушкина, не иметь друзей... Как было бы легко...
   Э-Ты меня пугаешь, Ник. Ты так далеко, так далеко...
   Н-Я не могу избавиться от липкой, тянущейся за мной от всего, что окружает, некой субстанции, в которой барахтаюсь и запутываюсь, уже не различая, где и от кого подцепил эту мучающую обязанность, долг или вот это раздражающее красное мерцание светофора, звук надоедливой мелодии... Бедный Ван-Гог, сжигаемый душевной болью, разъяренный красками и свечением дня, пронзенный пылающими звездами ночи, выплескивал на холст только малую часть мучивших его видений... В период учебы я обязан был быть понятным, но однажды сказал себе: с сегодняшнего дня ты можешь делать все, что хочешь, не думая о том, что от тебя ждут и требуют другие...
   Э-Очень многие из нас виноваты в том, что не бывают сами собой... Но, Ник, в этом стремлении следовать только себе ты...
   Н-Да, знаю. На меня смотрят, как на сумасшедшего, который потерял связь с окружающим миром, собственно, тем миром, который видят все и уверены, что он единственный и должен быть только таким. Не догадываясь, что существуют другие миры.
   Э-Не думаю, что одиночество, такая замечательная вещь.
   Н-Одиночество - эта та вершина, с которой лучше всего видно, как я должен писать.
   Э-Если бы ты только знал, что такое одиночество, ты бы испугался: посмотри на психов в больнице, которые находятся в измененом состоянии - они едят, пьют, мыслят, говорят, но никаких контактов с внешним миром - вот, что такое одиночество.
   Н-Да, порой это тяжело... Живопись страшная вещь, она выворачивает внутренности, не оставляя не единой живой клетки, все поражая болью и мукой.., оттуда так легко сорваться в бездну...
   В мастерскую врывается Алекс.
   А-Господа, произошла невероятная вещь, даже не знаю как вам об этом сказать: приятель познакомил меня с владельцем какого-то бизнеса и тот, зная мои публикации, предложил субсидировать издание альбома! Нужно пересмотреть уйму материала за много лет и отобрать сотни полторы. Сейчас столько заказов! Когда этим заниматься?
   Э-Мы же прочли это в гороскопе.
   А-В твоем гороскопе было сказано, что твои стремления превзойдут ожидаемое...
   Э-Подожди, может быть, это произошло, но я об этом еще не знаю. В нескольких новых издательствах нужны худреды.
   А-Почему ты так туманно изъясняешься?
   Э-Печально наблюдать, как люди всю жизнь подчинявшиеся лживым догмам, пустились во все тяжкие и готовы за деньги издвать любую чертовщину... Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Но постепенно, постепенно...
   Н. -Вот почему я никогда не мог служить! Прости меня...
   А- Все равно приходиться работать так, чтобы тебе платили, а значит, сначала поняли.
   Н-Мне бы себя понять... На это уходят все силы...
   Э-Мы находимся часто в блаженном мечтании, чтобы не спалить душу горечью бытия, -извините за высокопарность,- но чтобы избежать изоляции, принимаешь общие правила. Посмотри, сколько сейчас сумасшедших...
   Н-У Чехова в дневнике есть запись: "Чудаки прежде казались ему больными, а теперь он считает, что это нормальное состояние для человека - быть чудаком"
   А-Давайте все чудить, дурачить откровенно, то вместе, то поврозь, а то одновременно!
   Э- Быть чудаком - это развлечение для самого себя.
   Н-Да? Тогда пойду развлекать самого себя. Подходит к мольберту.
   А-А мы будем развлекать друг друга!
  
   Картина третья
   Переходят в студию Алекса.
   Э-Ты всегда имеешь в виду только одно, когда так говоришь.
   А-Конечно, это ведь праздник, который всегда со мной.
   Э-Для многих это праздник всегда с другим.
   А-С другим?
   Э-Это такая игра слов.
   А-Игра из слов, игра из снов, игра без слов, игра основ... Они танцуют, веселятся, разыгрывают пантомиму.
   Э-Если бы я следовала своей натуре, я бы всегда занималась только нарядами и любовью. (Задумывается)-Знаешь...
   А-Что?
   Э-Мне стыдно перед тобой...
   А- Да, в чем дело?
   Э-У меня возникло желание к другому!
   А- Как это произошло?
   Э-Совершенно случайно.
   А-Что тебя так потрясло?
   Э-Я бы так хотела, чтобы это был ты! Мне никто больше не нужен!! Может, это симптом конца? Это так страшно... Тебя это уже не беспокоит?
   А-Для этого нет никаких причин.
   Э-Что-то в нашей морали несовершенно, если желание к другому так обычно... В чём моя вина?
   А- У тебя нет вины, я тебя знаю. И, вообще, нужно освобождаться от чувства вины.
   Э-Чувство вины у меня появилось потом, а вначале я испытала другое чувство, которое и потрясло меня.., а чувство вины действительно мелочь, пустяк. И, если бы не ты, я бы не сочла это грехом... Мне всегда хотелось уметь без препятствий и без угрызений совести встречаться с кем хочешь... Жаль, что я этого не умею. Я этого хотела еще до первого замужества. Никаких сексуальных влечений я еще не знала. Я думала, что всю жизнь жить с одним очень скучно... Но сейчас, когда я люблю, это невозможно. Впрочем, невозможно было и тогда, когда я не любила. Это были так, фантазии...
   А-Ты боишься своих желаний. От этого надо избавляться. Ты боишься саму себя. На узкой тропинке бытия ты встречаешь когти незнакомцев, которые терзают твою душу, ранят, она кровоточит... Твои желания разбиваются о стену страха, бесконечных запретов. Нужно поверить в невинность чувств. И верить, что сексуальные желания - это не грех.
   Э-Как ни странно, самое сильное сексуальное ощущение я пережила вообще без полового акта. Это было случайное знакомство. Он проникал губами в мои губы... ты не умеешь этого делать, но ведь я тебя люблю... Когда он целовал, я испытала самое сильное физическое наслаждение.
   А-Когда это было?
   Э-Ты меня будешь презирать.
   А-Я буду тебой гордиться.
   Э-Это было в электричке. Студенткой я ехала на каникулы домой. Кругом было множество народу... Но я поддалась на его ласки и это было восхитетительно. Конечно, он уговаривал переспать с ним, но я не смогла, хотя очень хотелось. Я даже имени его не знала.
   А-Вот, видишь, ни тебя, ни его не интересовали души, только сексуальные желания.
   Э-Именно поэтому я и устояла.
   А- И меня сейчас вдохновляет твое тело, а не душа.
   Э-Но моя душа принадлежит телу.
   А-Убеди душу не вмешиваться в телесные дела.
   Э-Как часто душа страдает, бессильно наблюдая, что совершает тело вопреки ей. Тем не менее, я знаю: пока ты хочешь меня, я - твоя. Постарайся меня не разлюбить до завтра?
   А-Только до завтра?
   Э-Завтра поговорим. А сегодня скажи мне что-нибудь ласковое.
   А-Кролик ты мой.
   Э-Такое я могу сама себе сказать. (Уходит)
  
   Картина четвертая
   Алекс в студии заканчивает съемку модели.
   М-Сначала я мечтала о добром, внимательном и преданном человеке. Я и сама могла быть такой. Но то ли мне не повезло, то ли их нет вообще... Каждый занят больше собой и отстаиванием своей независимости. И вообще, я не верю, что возможна сегодня любовь, какая описана в романах.
   А- М-м-м... ты не веришь, что тебя смогут полюбить или... сама не способна на это?
   М-Я никогда не испытывала такой любви, чтобы терялось сознание. Но хотелось бы чего-нибудь искреннего, бескорыстного..
   А-Получать или давать?
   М-Я готова давать.
   А-Но в обмен.
   М-Желательно, чтобы это было обоюдно. Не хочу, чтобы меня экплуатировали.
   А-Снимаясь здесь, ты уже даешь себя эксплуатировать.
   М-Это другое. Я очень люблю читать романы о любви и хочу понять ее превратности, чтобы совершать меньше ошибок.
   А-Разве, зная правила игры в шахматы, ты всегда выигрываешь?
   М-Я никогда не делаю ничего, что выходило бы за рамки допустимого.
   А-Но в современных романах персонажи чаще всего переходят эти границы.
   М-Это позволяет понять, чего не следует делать.
   А-Читая книгу, ты пользуешься чужими чувствами, чужими мыслями и радостями. Тебе интересней книги, чем собственная жизнь.
   М-Конечно, жизнь не такая интересная, как описывается в романах, но хотелось, чтобы нашелся кто-нибудь...
   С. очень участливо следит за разговором, потом бросается перед девушкой на колени:-Прости меня! Прости... за то, что я беден... Прости за то, что стар и некрасив! Прости меня... за то, что я не люблю тебя..!
  
   Картина пятая
   В комнате.
   Э-Мне приснилось будто мы встретились в каком-то незнакомом доме, я бросаюсь к тебе, обнимаю, потом мы лежим обнаженные, а ты как брат ласкаво гладишь меня и смотришь как-то жалостливо... Я льну к тебе, но так больно в груди... Вокруг люди, много людей, все разговаривают, а мы с тобой сидим в стороне, я у твоих ног, наши взгляды скованы, твои глаза какие-то странные. Я спрашиваю тихо: "Ты меня уже не любишь?" - "Нет."-отвечаешь. Я встаю и ухожу. Внутри страшная боль. Всё происходит как в кино, отдельными сценами. В следующей, ты смотришь мне прямо в глаза и говоришь: "Глупенькая, я тебя очень люблю, но мы встретились слишком поздно!" Что это значит? Я проснулась от рыданий... Что случилось?
   Алекс молчит.
   Э-Когда ты говоришь, ты не врешь. Но когда молчишь, ты что-то умалчиваешь, это тяжело...
   А-Здесь такой ветер, снежная пурга, темно и страшно. Ко мне приближается стая голодных волков, одетых в каски, лапы вязнут в снегу, у вожжака из кармана торчит авторучка, которая пишет кровью, прожигая страницы...
   Э-Что с тобой, мой родной? Очнись! Ты болен, это бред какой-то. Ты потерялся под ворохом досадных мелочей - действительно, много накатилось всякого и оно норовит тебя достать побольнее. И вот, ты уже жертва этих комаринных укусов. Остановись, окинь все спокойным взглядом, отбрось! Даже если издание не состоится - в этом нет катастрофы.
   А-Я физически ощущаю, даже вижу гигантский, непостижимый механизм по имени Время... В нем миллиарды движущихся частей, прочно соединенных друг с другом... И вижу как мы перемалываемся этим механизмом не в силах ни остановить, ни изменить, ни выскочить из него...
   Э-Мне кажется у твоей мизантропии не такие глубокие корни, просто ты загнан, устал и разбит.
   А-Этот меценат ласкает насмерть. Он настолько убедителен и когда говорит правду и когда врет, что все, и в том числе я, оказываемся во власти его изощренного замысла.
   Э-Тебе нужно разобраться, что тебе по силам, а что не в состоянии изменить. Ты видишь, что и у меня тяжелая ситуация, которуя я не могу изменить.
   А-Возможность издания, в которое вкладывается чужой капитал, вовлекла в такие проблемы... На словах - все в порядке! А на деле - каждый шаг сопровождается бесконечными шарадами: деньги перечислены, но не поступили, поступили, но почему-то их пока нельзя использовать... Он рассказывает о каких-то безумных суммах, которые ему должны за продажу гречки, о цементном заводе, где запускается новая линия, о рекламном агентстве, созданном на деньги табачной фирмы и акции которой приносят прибыль...
   Э-Боюсь, что самое тяжелое твое горе в том, что ты незаметно выскочил из любви, подсознательно конечно, полностью сосредототившись на своих проблемах. Все, чем могу тебе помочь - бери. Понимаю, что должна самоустраниться, чтобы тебе было легче дышать. Я согласна... Только бы тебе это помогло! Я хочу, чтобы ты жил свободно, делал, что тебе велено богом и радовался этому. Твой долг - спасти свою мечту, жить, верить ей, не становясь жертвой хищной реальности.
   А- Да, мне хочется спрятаться в берлогу и отсидеться там. А пока приходиться давать взятки, пить с людьми, которых я презираю, рекламировать товар, который никому не нужен.
   Э-Мы не волшебники и не маги, а обычные смертные и потому должны терпеливо преносить все тяготы бытия. Ты живешь так, будто убежден, что мир устроен неверно, да?
   А-А ты с этим не согласна?
   Э-Странный ты человек, живущий по своим, никому не ведомым законам. А тебе приходиться общаться с людьми, живущими по другим правилам - вот в чем твоя беда. Ты совершенно ушел в себя. Тебе там не скучно? Выходи как-нибудь, погуляем. Но, может быть, ты не достаточно развитой человек и не страдаешь от этого? Не страдаешь от потери близких? Тогда.. ты неуязвим. Но, знаешь, если тебе никто не нужен, то и ты не нужен никому.
   А-Окуджава в одном интервью сказал, что ему интересней всего с самим собой.
   Э-Я вижу, что пробиться к твоему сознанию невозможно. Но остается еще путь к душе.., только вот как его найти...
   А- "Душа моя, мой звереныш, средь городских кулис, щенком с обрывком веревки ты бегаешь и скулишь..." Не надо трогать мою душу. -кричит -Не надо! Не надо!!
   Э- Чем я провинилась перед тобой? Только тем, что мне больно? -(пауза)- Я поняла: тебе нужна женщина, которая бы тебя не любила.
   А-"Любовь очень хищная птица, клюет своего пассажира..."
   Э-Что ты знаешь о моей любви? Ты узнал только маленькую часть ее, ровно столько, сколько тебе надо было и не больше. От 71-й страницы до 112-й... Хочешь одну большую любовь разбить на тысячи мелких? Разбить одну большую муку на маленькие небольные любови? Как же мне жить, ты подумал?
   А-Прости меня, прости..!
   Э-Странно, ты не можешь мне предложить ничего равноценного моей любви. Странно это слышать от человека, который все понимает. Мою любовь ты получил незаслуженно и проматываешь ее себе не в радость... Я плыву, как корабль перегруженный любовью и тону, тону, тону.., иду ко дну...
   А-Я люблю тебя
   Э-Не говори больше ничего, просто обними крепко, прижмись... И я люблю тебя, но совсем не знаю. Не знаю о чем ты думаешь, чего хочешь. Я люблю тебя, но боюсь... Я могла бы любить тебя еще сильнее, но тебе этого не надо... Готова решиться для тебя на все, а ты не хочешь. Я иногда ненавижу тебя за то, что ты ничего от меня не требуешь. Живу в стихии случайностей, бесконечной неопределенности: любит-не любит, найду-не найду, хочет-не хочет, я так устала от этого...
   А-Что мне нужно сделать? Что? Почему меня захлестывает и выбрасывает волной на берег твоего океана любви?
   Э- Ты же не виноват, что до тебя у меня были другие... Все, что я недолюбила обрушилось на твою голову.
   А-(Обнимает)Я от тебя без ума.
   Э-Ты просто без ума. Не говори ничего. Я не хочу знать. Пусть все это будут мои фантазии, пусть у меня будет надежда, что это была неправда, а только мои воображения. Потому что, если ты хоть немножко еще меня любишь, значит, жалеешь и не допустишь, чтобы я так страдала... Но... ты допустил. Почему? -Я так хочу понять... Я верю в любовь и буду верить всегда. Я хочу ее, но мне нечем любить. Я очень хочу любить тебя и никого больше на свете, но почему ты не даешь мне этого? Да, нет, не любви - я знаю, ты меня любишь, по-своему, как можешь, а того, чем я тебя люблю? Чего я хочу? Себя. И тебя. И это все. Но этого нет. По крайней мере, частично. Не хочу частей, хочу целого. А ты? У тебя все есть? Если есть, я найду это. Иначе - мне конец. Молю Бога, чтобы это был ты. И жду. Ты прекрасно знаешь, что получалось, когда я это находила. Ты боишься этого? Тогда мы разного хотим. Но не верится. Не хочу верить. Ты понял что-нибудь?? Иначе, мне кажется, я схожу с рельс. Но должен же ты что-то почувствовать, нельзя же хоронить живое. Правда ведь? Сердце-то ведь у тебя есть! (Уходит)
  
   Картина шестая
   Алекс в студии готовится к съёмке очередной модели для журнала.
   А-С тобой обсудили, как сегодня будешь сниматься?
   М-Ты же видел моё портфолио.
   А-Значит, перед камерой ты чувствуешь себя свободно...
   М-Снимаясь обнаженной, я чувствую себя по-настоящему женщиной, которой любуются и о которой мечтают мужчины.
   А-Ты к этому стремилась с детства?
   М- Нет, пожалуй. Пять лет я работала медсестрой. Потом занималась показом мод. Когда я увидела свой первый снимок обнаженной, то подумала: "Это не испуганная маленькая девочка, а женщина, достигшая своей мечты."
   А-А как ты вообще относишься к такого рода фотографии?
   М-Мне говорили, что помимо эротики, тебе удается показать какое-то своё необычное представление о модели и что это многих пугает, но не меня...
   А-Откровенно говоря, я не сразу оценил в обнаженной натуре ту энергию, которая заставляет женщину сниматься и даже гордиться своим телом.
   М-Знаешь, удачные фотографии улучшают представление о себе.
   А- Это можно сказать о любом портрете.
   М-Когда изображено только лицо, всегда остается подозрение, что остальное не так замечательно.
  
   Картина седьмая
   Алекс заканчивает съемку, модель уходит, в студии появляется Ник.
   Н-Элен огорчена твоим состоянием.
   А-Я бы очень хотел ей помочь, но...это не в моих силах...
   Н-Ты так никогда и не узнаешь, каким мог быть счастливым. Хотя, конечно, она тебя идеализирует.
   А-Поэтому я обречен на вечные муки. Всё, что ниже ее идеала, клеймится и презирается.
   Н-Да, любовь превозносит человека и многие счастливы этим.
   А-Знаешь, когда воображают, что человек богаче, чем он на самом деле имеет, проиходит растрата. Я понятно говорю? А потом - банкротство. От меня ожидаются поступки, которые я не в состоянии совершить... Мои чувства, желания... Нет, я не злодей, я люблю ее, но... я не могу все время идти по натянутой проволоке.
   Н- Прими ее, как часть себя - ее ошибки, ее страдания сделай своими - вот и все.
   А-Да, я страдаю от того, что страдает она.. И страдаю даже от того, что страдают другие. Да, я - разный. Я не всегда равен самому себе.
   Н-Ты просто не достоин самого себя.
   А-Что это значит?
   Н-Элен думает о тебе лучше, чем ты есть на самом деле.
   А-А я не хочу все время тянуться к воображаемым представлениям обо мне. Я хочу быть самим собой!
   Н-Будь, но желательно так, чтобы от этого не страдали остальные.
   А- Каждый человек предает другого, если хочет быть верным своей душе.
   Н-Это мужская точка зрения. Точка зрения аристократа, претендующего на исключительность, на привилегии. И потому мужчина всегда неправ.
   А-А власть женщин над мужчинами? Именно эта власть самая сильная. Она управляет и добром, и злом. Признаюсь тебе в страшном грехе: я перестаю быть справедливым, когда думаю о женщинах... Женская власть проявляется в самом неожиданном и изощренном виде. Конкурсы моделей, подгоняемые мужским спросом, ищут самые экспрессивные формы выделиться женщине, а я только фиксирую то, что опекуны моделей добиваются с помощью наркотиков...
   Н-Раз уж ты связался с этим бизнесом, ты обрек себя на лавирование между пристойностью и пороком.
   А- С насмешливым презреньем я слышу: ты поведен на сексе! Это правда, хотя не настолько, чтобы выглядеть психом в измученном запретами обществе, и не на столько, чтобы все время думать о нём, но настолько, чтобы всегда предчувствовать восхитительный вкус этого волшебства. Предчувствие - точное слово. Пока мы предчувствуем соитие, мы не теряем полноту жизни, мы пронизаны той энергией, которая создает красоту и величие жизни... Вся поэзия, все искусство, все величайшие творения - все результат воплощенной сексуальной энергии. Даже любовь, которая придает высший смысл всему, без секса превратилась бы в жалость, в подвиг, в долг, в расплату, в моральный акт...
   Н-Да, секс действтельно лишён смысла в тот момент, когда он происходит.., в сексе человек престает быть человеком. Только страсть, слепая страсть и полное отсутствие великих идей.
   А-Вот, что вооружает стражей морали.
   Н- Но это только маленькая часть человеческой жизни.
   А-Как редко мы осознаем, что кажый цветок, которым восхищаются даже импотенты, это жаждущий оплодотворения половой орган! У меня есть фотографии цветов и пейзажей, но журналы сейчас их не берут. Редакторы говорят, это конечно, очень мило, но нет ли у тебя голых женщин?
   Однажды, после упреков в порнографии, я снял вместо живых моделей манекены в соответствующих позах и они справились со своими ролями не хуже, чем одушевленные существа. Так, что дело не в моих снимках, а в человеческом порочном желании видеть то, что они либо хотят, либо бояться увидеть.
   Н-Только потому, что с некоторых пор секс стал игрой, развлечением.
   А-А фотография только отражает то, что происходит в обществе. Иногда я задумываюсь: не совершаю ли бенравственности? И отвечаю: только в той же мере, в какой безнравственен сам секс, который приносит бездну радости и тьму преступлений.
   Н-Меньше всего мне хотелось бы быть моралистом, но в этом жанре, ты должен понимать, трудно вырваться за пределы видимой формы и создать нечто выше того, что видит каждый.
   А- Я не хочу врать, не хочу убеждать, что меня интересует чистая эстетика. Эротика во взгляде, в походке, в одежде часто выражена сильнее, чем в обнаженной модели. Я стремлюсь выразить сексуальную привлекательность, естественное желание женщины -соблазнять! Но в это понятие входит индивидуальная неповторимость женщины. Это не так легко, как кажется. Но стремление к неповторимости женского образа- естественное желание мужчины почувствовать свежее влечение, еще не испытанное ранее...
   Может быть, только инопланетяне не замечают эротичность женщины, математически наблюдая за нашими страстями... Им не нужно продлять род спариванием и из этого акта делать величайшую трагедию жизни. Если бы не было секса, как тихо бы мы жили, как в Раю, как инопланетяне... Инопланетяне! Где вы? Ау! Чего вы прячетесь? Господи, почему и тебя не видно?
   Н-Неужели разумный мир может быть построен только бесчувственными людьми, идеальный мир?
   А-Конечно! Пока я чувствую, я грешен. У меня столько желаний! Прав ли я? Кто там шагает левой? Правой! Правой! Правой!
   Измученная запретами душа заставляет меня быть обольстительным варваром, циничным снобом, аморальным анархистом... Меня всегда поражало с какой покорностью они ждали этого часа, приговоренные своей животной страстью и своими мечтами интеллектуалки, скромницы, недотроги... - они лавировали между случаем, запретом, завистью, счастьем, тайной, инстинктом, а иногда местью... Все разные, они сгорали от нетерпенья на офисных столах, на садовых скамейках, на роялях с упоением и без угрызений совести... Я не так глуп, чтобы не грустить о разбитых сердцах, но и не так холоден, чтобы не слышать зова природы. Я еще жив, я слышу запах женщины и только бросаю тихий взгляд в глубину ее глаз... Мораль? Они ее не нарушают... Это всё увлекательнее любви...
   Н-Увлекательнее любви?
   А-Конечно.
   Н-Что же?
   А-Смена любовей, смена впечатлений.
   Н-Не знаю, поймешь ли ты когда-нибудь, что беспредельность желаний - это их отрицание... Это не любовь, если ты не боишься ее потерять... Но ... для меня уже перестал существовать этот стимул... Меня больше интересует, как это все изобразить...
   А-Да, да, я читал рассказ Майоля, как Гоген писал портрет жены своего друга, а взамен гонорара спал с ней. Нет ни одного великого художника, который бы обошел эту тему.
   Н-Из этого следует, что я - оригинален.
   А-Неужели, ты не понимаешь, что стоит только взглянуть на женщину и ты уже вторгаешься в запретные владения..? Интересно, что чувствуют гинекологи?
   Н-Большинство становится геями, от беспредельности впечатлений.
   А-А что испытывает женское велосипедное седло?
   С-О, ты будешь наказан своим любопытством... Ты узнаешь, что испытывает велосипедное седло... Будешь долго скакать в спастически чавкающей ненасытной бездне... И поглотит тебя она... Всё исчезнет.., оставляя мрачное либидо - грязное, гнусное, постыдное, спонтанно вдохновляемое постоянной силой... И откроется тебе не страх, а безумие страха... И будешь ты умирать и не умрешь... И будешь ты пожираем и не пожран.. И будешь молить о смерти, как избавлении, и не умрешь... И годы пройдут, пока ты научишься плакать, наслаждаясь исцеляющим слезами... И месть оставит тебе только разум, которым ты пренебрегал... Только разум в истерзанном теле, потому что душа твоя будет мертва. Страх желаний ожидает тебя!!
   А-Хемингуэй говорил, для того, чтобы понять человека, он представляет его в постели.
   Н-Постель не критерий добра и зла.
   А-Хем так считал.
   С-Но Хемингуэй умел сильно любить. И я бы хотел, чтобы ты был переполнен любовью... Сверх меры, сверх берегов, сверх гор и облаков, сверх злобы и мести, сверх боли и страха, чтобы только одна ее власть охватила всё твое существо, чтобы ты... стал таким же безумцем как я! (Пауза. Его выделяет луч света). Почему каждая моя любовь кончается трагически? Я не могу так больше жить. Сколько раз я клялся сам себе, что никогда ни в кого не влюблюсь. Но я, к сожалению, не могу жить не любя. Я прошу вас, я становлюсь опасен! Заприте же меня в одиночную камеру на пожизненное заключение, чтобы я ни в кого и никогда не смог влюбиться..!
  
  
   Картина восьмая
   Там же.
   Э- Где ты? Может быть, я просто тебя не вижу, а ты рядом? Может быть, меня уже нет и я только вспоминаю свою жизнь?
   А-Конечно, посмотри внимательно! Только что я был мыслью, сейчас ощущение, теперь другая мысль и так до бесконечности... Ты узнаешь меня? Или мы так до неузнаваемости изменились? (Напевает) "Расскажите вы мне, кем я перед вами слыву...)
   Э-Действиительно, разве ты здесь? Ты так далеко, что можешь мне писать письма. Напиши мне письмо, дорогой... Ты есть или мне это только кажется?
   А-А как бы тебе хотелось?
   Э-Не знаю. Иногда хочется, чтобы ты был, иногда - нет. Скажи, если меня нет рядом, ты есть?
   А-А когда меня нет рядом, ты есть?
   Э-Может быть, и есть, но совсем другая, можно сказать, что это не я.
   А-То есть, с другим - ты другая?
   Э-Я не думала так, но было бы хорошо: с другим быть другой.
   А-Такой, какой он хочет?
   Э-А что хочу я? Меня кто-нибудь спросил? Но знай, как только ты подумаешь о другой, я перестаю существовать!
   А-Это плохо. Ты должна существовать независимо от меня.
   Э-От тебя?
   А-От моих желаний.
   Э-Тогда зачем мы друг другу?
   С- О, это беда! Если ты без него не существуешь, ты ему такая не нужна!
   Э-Зависимая?
   С-Ты должна быть одновременно зависимо-независимая. Если ты будешь какой-нибудь одной, ты - пропала. Это такая вечная игра - быть загадочно-неуловимой и одновременно необходимо-нужной. Я тебе открою великую тайну: не делай ставку жизни на любовь! Найди что-нибудь понадежней, чем бы ты могла владеть без страха потери.
   Э-А любовь?
   С-Пусть любовь будет только подарком, который всегда хочется обновлять.
   Э-Давай, поиграем в любовь! В самую страстную, великую любовь! Поиграем в эти великие мгновенья, до счастливых слёз, до потери сознания..! До безумия...("Woman in Love" of Barbara Strasund)
   А-Мои руки ласкают тебя, моя душа прильнула к твоей, я весь в пылающей бездне, в огне сладострастья, но...(как это дико!) мы не совпадаем в пространстве! Я обнимаю тебя, но мы не совпадаем в пространстве. Я переполнен тобою, но... мы не совпадаем в пространстве...
   Э-Может быть, ты не настоящий? Какой-нибудь инопланетянин? Мы живем всместе, а тебя как бы нет. Ты говоришь странные фразы о любви, о страсти, но не приласкаешь, не поинтересуешься моей внутренней жизнью.., моими проблемами. Ты какой-то химически чистый, бесчувственный. Ты можешь плакать над книгой или в кино, но живые люди тебя не интересуют и не болят...
   А-Ну, не могу я быть всё время в воспаленном состоянии, жить в пламени пожара!
   Э-А я не хочу рассудочной любви..!
   А-А что такое рассудочная любовь?
   Э-Любовь, имеющая причины.
   А-Над нами нависла такая тяжесть взаимоотношений... Мое состояние часто определяется ощущением бессмысленности действиий, моей работы, моих размышлений. Съемка требует чудовищного напряжения, поглощая всего меня. Чтобы хорошо снимать - надо только снимать, это должно стать религией...
   Э-Ну, вот. У тебя есть высшая цель, а я на втором плане. У меня больше ничего нет. Ты меня все больше и больше отталкиваешь и тебя устраивает тот огрызок, который остается... Ты хочешь прикручивать огонь, как тебе надо в данный момент. Я перестала тебе доверять, потому что теперь ты больше молчишь.
   А-Молчу, потому что все тысячу раз переговорено, зачем же это бесконечно обсуждать?
   Э-Мне надоело нищенство в жизни. Я буду заниматься самыми предосудительными делами, только, чтобы не быть на подхвате. Ты бы хотел, чтобы у меня горел вечный огонь? Но я не Волконская, хотя растрачиваю себя одна в этой любви. Это несправедливо... Это так унизительно для женщины, и даже неприлично, просить любви, желать секса... Я так намучилась в прежней жизни от лжи, молчания, притворства... А с тобой было вначале так хорошо, но теперь я тебе не верю. Мне хорошо с тобой, но я тебе не верю. (пауза) Я вижу, ты не слышишь меня... А между тем, это мой внутренний мир... Мне важна духовная атмосфера и наши отношения - это предпосылка того, что будет происходить с нами дальше... Что же ты молчишь? Скажи что-нибудь. Всё бережешь свою индивидуальность, скрываешь от чужих посягательств.
   А-О, моя индивидуальность! Как мешаешь ты обнять всех, кого хотелось бы утешить! Как неуклюже тело, отставая от скорости моих желаний! Как слепы глаза, не позволяя зреть глубины душ! Как медлительна моя речь... "В твою колесницу прыгаю я, буря, и тебя так же буду подхлестывать своей злобой!"
   Э-Чтобы не происходило - для тебя всё хорошо - ты остаёшься самим собой.
   А-Разве наша встреча ничего в нас не изменила?
   Э-Остались вмятины. Впрочем, ты - жесче, у тебя небольшие повреждения, совершенно не заметные. У меня тоже ничего не видно снаружи. Знаешь, что такое внутреннее кровоизлияние? Ты не делаешь ничего сверх того, что нужно только тебе. Даже когда ты делаешь что-то для меня - ты думаешь, что это мне нужно. Ты хороший, но тебя очень мало. Еле хватает на самого себя. Ты не можешь принимать на себя чужую боль. Когда от тебя нужна помощь, тебя не оказывается рядом. С тобой хорошо, пока от тебя ничего не требуется. В критический момент тебя нет. Я знаю почему ты чужой - ты всегда с самим собой. Чувствую, что что-то происходит... Моя душа, как выжженный лес... птицы улетели... и не поют... Всё происходит как будто всё ушло куда-то далеко, в другой мир, в мои сны...
   Мы так привыкли друг к другу, хотя женаты всего полтора года... Уже нет дикой страсти и закрадывается мысль, а не завел ли ты любовницу? Я страшно ревную.
   А-Психологи называют это чувство термином проекция, когда человек приписывает другому то, что старается в себе подавить.
   Э-Ты считаешь, что мне нужен любовник?
   А-Хотя бы для того, чтобы освободиться от мук и сомнений.
   Э-Я не освобожусь от них и еще добавлю угрызения совести.
   А-Тогда приходится жить, как живут все: полные тревог и страданий.
   Э-В одной пьесе Шекспира девушка ходит по сцене, где стоят палки с надписями "лес" и ищет любимого... Так и я... Я не хочу быть жертвой твоих страстей.
   А-Мы все жертвы чужих страстей. Наши страсти, как бы это сказать, возникают как вызов чужим желаниям... Или вопреки им, или как желание их превзойти, и потому мы - неизбежно - жертвы чужих страстей... Если бы мы жили на необитаемом острове, никаких страстей бы и не было.
   Э-Хочешь, я буду твоей любовницей?.. Нет, я шучу, я хочу быть бесконечно твоей. Но я вижу, ты мучаешься, а ведь я хочу, чтобы ты был счастлив. Подумай, определись и поступай, как ты хочешь, следуй только этому. Хочешь быть свободным - будь им. Не думай обо мне. Дай и мне свободу. Я тебя не буду ни о чем спрашивать и ты меня. Идет? Как я с этим справлюсь - мое дело. Будем друзьями. Для меня это дорого. Хорошо?
   А-Но ведь что-то же есть между нами!
   Э-Повтори! Что-то? Что же?
   А-Привязанность, близость доверие...
   Э-Ах, вот как! Спать со мной можно, а любить нельзя! Мне не нужно подачек на бедность! Наконец-то ты это понял сам. Я презираю себя за то, что люблю тебя. Господи, как всё надоело, хочу обыкновенной жизни. Надежной, а не химеры.
   С-Э, нет... Ты не хочешь обыкновенной жизни. Иначе бы ты вышла замуж за Максима. Ты хочешь именно химеры и потому будешь всегда неудовлетворена... Тебе нужно всё время чего-нибудь остренького, необыкновенного...
   Э-Я слишком настрадалась, поэтому имею право "этого" не хотеть. Я слишком потворствовала его комфорту.
   С-Да не бывает "слишком", если любишь! Никогда не бывает слишком много любви. Дело в другом, ты ждешь возврата в той же мере от него, или, если хочешь, расплаты...
   Э-Что же здесь предосудительного? Зачем же мы тогда вместе? Зачем людям быть вместе?
   С-Быть вместе? Я не знаю... Вернее, то, что я знаю об этом, только убеждает, что я ничего не знаю... Может быть, желание преодолеть случайность жизни? Создать иллюзию вечности? С какой безумной силой мы верим в вечность наших чувств, когда влюбляемся... Но не надо, не надо говорить об этом, это разрывает мне сердце. Давай, поговорим о чем-нибудь другом...
   Э-О чем бы не говорили, мы всегда мечтаем о любви...
   С-Да? Значит, мечта спасёт мир.
   Э- Нет. Мир спасти может только любовь.
  
   Картина девятая
   Алекс в студии звонит по телефону. Одновременно слышен голос абонента.
   А-Это редакция?
   М-Ты попал по адресу, малыш.
   А-Что,что?!
   М-Это как раз то, что тебе сейчас необходимо...Я помогу тебе расслабиться.. Забудь меня прямо сейчас, пока между нами еще ничего не произошло. И я не хочу ничего знать о тебе... Пусть только чистая страсть владеет нами. Научись забывать навсегда, еще ничего не зная... Я слышу твой волнующий голос, ты возбуждаешь каждую мою клеточку... Я знаю как пылают твои глаза, видя волшебные формы обнаженного тела... Представь, я вошла к тебе, возьми свой фотоапарат, пусть только он будет свидетелем нашей любви... (Алекс не осознаёт, что позвонил на мобильный телефон девушки, которая шла к нему на съёмку. Он сидит спиной к двери и не замечает, когда она уже вошда в студию). Меня вдохновляют твоя красная рубашка и расстегнутые джинсы... (Алекс ошарашенно оборачивается и, наконец, видит вошедшую девушку).
   А-Черт возьми, ну ты меня купила!
М-Гони полтинник, я его честно заработала.
   А-Ты столько не стоишь.
   М-Подлец! Это ведь с доставкой на дом. Я тебе нравлюсь?
   А-Важнее, чтобы ты понравилась издателю.
   М- Ему я уже нравлюсь. А тебе? Я не похожа на других?
   А-Только по телефону, пока тебя не видишь. А так, глядя на тебя, видно кому ты подражаешь.
   М-Так сделай меня неповторимой!
   А-Чтобы мать родная не узнала?
   М-Она знает обо мне из сообщений от своих подруг.
   А-Ты могла бы зарабатывать на телефонных услугах для взрослых.
   М-Когда состарюсь, может быть. А пока, благодаря тебе, я пользуюсь успехом в натуральном виде.
   А-Совмещаешь приятное с полезным?
   М-До известных пределов. Как говорит моя подруга, работающая-таки на телефонных услугах, что, если бы она выполяла все, что от нее требуют мужчины, она бы давно попала в реанимацию!
  
   Картина десятая
   В студии Элен и Алекс
   Э-Ты меня любишь?
   А-Это нелепый вопрос.
   Э-Только с точки зрения человека, у которого вместо сердца осколки льда.
   А-Ты же знаешь, что я тебя люблю. Мне нужно, чтобы ты была со мной.
   Э-Ты отвыкаешь от меня.
   А-Не понимаю...
   Э-Я тоже не понимаю, но чувствую. Ты привык и я тебя не волную. Горько представить другую девушку, которую ты будешь называть "моя девочка"...
   А-Почему это должно произойти?
   Э-Таков закон жанра.
   А-Но ведь это не у всех случается?
   Э-У всех. Просто они в этом не признаются. Я состарюсь, буду некрасивой и ты бросишь меня.
   А-А где гарантия, что тебя не бросит Максим?
   Э-Он спокойный, рассудительный человек, не подверженный внезапным страстям, как ты.
   А-Ну, что ж, поступай, как тебе велит рассудок, а я тебе буду братом, Когда будет плохо, придешь, пожалуешься.
   Э-Вот, этого не будет! Жаловаться не приду! Тоже мне, нашелся исповедник... Чтобы выжить, я стараюсь отвыкнуть от тебя. С тобой мне одиночнее, чем одной. Вся жизнь проходит с каким-то насилием над собой.
   А-Зачем всё так драматизировать?
   Э-Ты такой естественный человек, а со мной ведешь себя часто принужденно. Не бойся ничего, будь самим собой... Я почувствовала, что в страхе потерять тебя, изменила себе, перестала быть такой, какой должна быть, исходя их чувства любви к тебе, а не из страха потерять тебя. Я не хочу этой лжи. Не хочу притворяться. Все мелкие обманы и хитрости, вся неискренность, сомнения и нечистоплотность может быть принята за позволительную и приемлимую игру и... тогда легко соскользнуть, опуститься до согласия на тотальную ложь... Так живут многие, не пугайся. Но захочешь и сможешь ли ты так жить?
   А- Ты всё возводишь в невозможно крайнюю степень.
   Э-Ты звонишь по телефону и спрашиваешь: "Как себя чувствуешь и не надо ли чего". Я отвечаю: "не надо". И ты поставил себе галочку и душа твоя свободна. Что на самом деле происходит, ты не хочешь знать. Вот, что горько.
   А-Я стараюсь говорить максимально индифферентно, без интонаций, чтобы в голосе не было слышно ни горечи, ни радости, чтобы не вызвать никаких вопросов, за которыми следуют новые бесконечные расспросы. Я приучаю себя говорить как чужой.
   Э-А ты и так чужой. Я бы даже сказала, чужестранец, посторонний, неизвестно кто. Если ты в метро посторонний - это нормально, но в постели... Как фаллоимитатор. Впрочем, может, кому-то нравится... Тебя ведь это не огорчает, правда?
   А-Но есть же во мне что-то человеческое?
   Э-Только, когда ты ты об этом спрашиваешь. Ты понимаешь, что нужно что-то сделать, но при этом не в состоянии по-настоящему помочь. Боль за другого тебе до такой степени не доступна, что становится уже не душевным, а каким-то физическим недостатком, будто ты с другой планеты, где об этом никогда не слышали. Ты не видишь и не поинтересуешься, что со мной происходит. Я оказалась в стороне от твоих интересов. Я могу дать больше, чем от меня берут. Может, я прошу больше, чем заслуживаю? Может, я для тебя уже не женщина? Но я хочу ею быть, иначе для меня нет смысла жить. Больше всего мне бы хотелось, чтобы это было нужно тебе. Я не хочу думать о другом, а мне думается. О другом, который был бы внимательнее. Мне больно думать об этом. Должна же я себя спасать... Кто это сделает? Не ты же!
   А-Господи, как все просто...
   Э-Мне снился сон, будто я иду по ночному городу, а меня преследует незнакомец. В страхе я ускоряю шаг. Он тоже. Наконец, не в силах убежать, я оборачиваюсь и вижу, что это ты! Что же ты хотел?!
   А-Но ведь это твой сон.
   Э-Может, ты не знал, что это я? Может быть, ты думал, что это другая женщина?... Не отдавай меня! Неужели, ты чувствуешь боль только тогда, когда тебя ударят? А так тебе все равно. Не может же этого быть! Ты, как вот этот обогреватель, начинаешь греть, когда тебя включат. Ты не можешь быть всегда человечески теплым. То, что ты даешь мне, я могу иметь на каждом углу по два раза. Почему я, не самая худшая, должна унижаться перед тобой? Только потому, что есть маленькая деталь - я люблю тебя? Так это моя беда и мое несчастье... С тобой у меня уходит не просто любовь, а... вера в человека. Как быть, посоветуй? Я не виню тебя, наверное, виновата сама, но чувствую, что мы теряем друг друга. Не хочу верить, что не нужна тебе так, как раньше.
   А-Послушай, в каждой жизни бывают спады и подъёмы... Это касается и чувств...
   Э-Ты говоришь о власти чувств? ОК! Но ты прав до тех пор, пока ты не заставляешь страдать других. Если ты летишь без тормозов - это твое дело, пока ты едешь один. Но как только у тебя есть пассажир, ты становишься преступником!
   А-Я не так мрачно смотрю на события, а всегда надеюсь на лучшее. Я - оптимист.
   Э-Нет. Ты - авантюрист. Ты сделан из какого-то необычного материала. При твоем жизненном опыте, знаниях - ты без руля и без ветрил, система без саморегуляции. Тебя бьют по голове - для любого - это сигнал к защите, а ты это переосмысливаешь как-то по-своему, упускаешь выгоду, где другой бы загреб тысячи. Не видишь того, что видят все. Любой бы другой в подобной ситуации скис, был бы огорчен или разозлен. Ты же только тогда-то и начинаешь жить, именно тогда у тебя возникает веселие и радость, азарт, ощущение приключения!..
   А-Угасшая страсть всегда надежней полного желаний человека. Меня приятней было бы видеть исписанной страницей, живописной картиной прибитой гвоздями к стене. Я буду всем очень нравиться мертвый, когда мои истории будут веселить скучающих моралистов.
   Э-Ты воспринимаешь какие-то тени слов, следы произнесенных фраз, клочья мыслей и не понимаешь смысла того, что я пытаюсь тебе внушить. С тобой так трудно общаться...
   А- Мне скучно. Чаще всего я умираю от скуки. Я иногда готов на преступление только, чтобы избавиться от мучительной скуки. Я не могу вести себя как все, не могу идти проторенным путем... Да, и не так уж сильно я рискую... Видишь, мы еще вполне живы.
   Э-Твое бесстрашие приводит к таким драмам, от которых люди не могут освободиться всю жизнь.
   А-Ты пользуешься недостоверными сведениями.
   Э-Может быть ты влюбился?
   А-А если бы я вправду влюбился?
   Э-Ну, и на здоровье...
   А-А ты?
   Э-Ну, что ж... Настоящая любовь это такое чудо, что пропустить ее нельзя.
   А-А что такое настоящая любовь?
   Э-За которую ты готов отдать жизнь.
   С-Ты слишком любишь себя, чтобы отдать свою жизнь за кого-нибудь. Ты ведь любишь себя? Любишь? Скажи!
   А-Я себя ненавижу, но стараюсь это скрыть ото всех. Притворяюсь, что я умен и всемогущ, поэтому складывается впечатление, что я люблю себя.
   С-А почему бы тебе не вообразить себя таким, каким хочет тебя видеть Элен?
   А-(долгое молчание) -По той же причине, по которой актер, играющий Гамлета, не остаётся им в жизни.
   Э-Как он им останется, если его убивают в конце спектакля.
   С-Вот!
   Я знаю, принц, вы не трусливы,
   Не надо ждать, когда проткнут рапирой вас.
   Ошеломите всех! Останьтесь живы!
   Пусть справедливость торжествует в этот раз.
   Э-Он не любит, когда торжествует справедливость. Чаще всего ему это не выгодно. Он любит затемнять ситуацию так, как ему удобно.
   А-Ах, вот как! Как мне удобно? Тогда скажите, почему Шекспир своих героев в конце пьес всегда убивает?
   С-Наверное, потому, что им с их возвышенно-идеалистическими принципами нет места в жизни, только на сцене. Оставаясь жить, они неизбежно превратятся в обывателей, с которыми боролись на сцене.
   Э-И всё, за что мы боремся, так же бессмысленно?
   С- Сейчас.., я подумаю... Что бы на это ответил Бог?
   А-Ну, чего ты молчишь?
   С- Как только ты перестал бороться - чего бы ты не достиг - как только ты остановился, всё снова затягивается тиной и превращается в болото..!
   А-Некоторым людям свойственно предвидение, которое освобождает от бесплодной борьбы.
   Э-Ты всё видишь перед собой только на растоянии вытянутой руки.
   А-Плотное облако тумана обволакиваем меня, сквозь которое с трудом различаю твое лицо, фигуру... Хочу вызвать в себе страх потери, но пугаюсь того, что не пугаюсь... Меня посещают воспомирнания будто из чужого романа, в котором были любовь, желания, страсть, но не со мной... Будто я загнан в дальний угол бытия и оттуда равнодушно наблюдаю в бессилии что-либо изменить...
   Э-Неужели тебе может быть все равно с кем я буду?
   А-Я не верю тебе.
   Э-Посмотри, что с нами происходит... Я это могу сделать от отчаяния, из мести тебе. Мне приходиться сдерживаться.
   А-Так не сдерживайся! Отдайся!
   Элен потрясенная молчит. Потом:
   Э-Ты никогда не пожалеешь о том, что сказал?
   А-Прости меня! Я уже жалею. Не плачь, всё будет хорошо.
   Э-Ты потерпи, когда я разлюблю, тогда не буду плакать. Ты меня вытащил из пропасти одиночества, не человеческого, а женского и теперь снова возвращаешь туда же. Я не сержусь, я тебе благодарна. Ты принес мне много страданий, но я была счастлива. Я и сейчас хочу, чтобы тебе было хорошо, я люблю тебя. Но ты стал таким безрадостным. Меня это пугает. В конце концов, найди себе женщину, которая бы тебя увлекла, принесла радость. Я не могу видеть твою тоску...
   А-Твоё воображение уже приговорило меня... Другая бы девушка меня берегла, не пытая...
   Э-Вот, и помечтай о другой, которая тебя ещё не раскусила. Я отчетливо поняла, что не властна над событиями... Бессильна помочь тебе, как бы ни старалась... И, между тем, что бы я не решила, меня будет мучить нечто соединенное с тобой или, наоборот, оторванное от тебя... Что-то нас связывает необъяснимое и неуничтожаемое...
   А-Вот, видишь, это не так мало.
   Э-Ты мог бы меня убить?
   А-Ты с ума сошла.
   Э-А ведь ты это уже сделал... Я пережила страх смерти: страх потерять тебя. Элен подходит к Алексу очень близко. - Я тебе пригожусь...- говорит она очень тихо. Алекс останавливается, замирает, бросается перед ней на колени:
   А-Не унижайся, я тебя люблю, но что-то происходит со мной...
   Э-Только бы тебе было хорошо. Живи один. Живи, как хочешь. Бог тебе судья. Будем друзьями.
  
   Картина одинадцатая
   Ник в своей мастерской. Звонит по телефону. Слышен зуммер, затем текст на автоответчике: -"Меня нет. Оставьте сообщение".
   Н-Ты не берешь трубку, когда видишь, что это звоню я. А виноват я перед тобой только в том, что поверил в твое достоинство. Впрочем, ты рассчитывал именно на это, когда говорил, что картины украли. Как врал, что срочно уезжаешь, когда назначил время расчета со мной... Как врал о создании галереи, в которую собираешь картины. Может быть, ты подражаешь высоко взлетевшим стервятникам, которые грабят и устраивают из этого шоу? А ты, насосавшись крови, как вошь, отваливаешься в поисках новой жертвы. Ты прав с точки зрения вши, которая никогда себя не осудит. И нет способа убедить ее в том, что быть вошью мерзко. Не отвечай. Не звони. Скрывайся. Ползи вперед от страха и упрека.
   Ник бросает трубку, проводит по лицу руками, будто стирая налипшую грязь. Входит Алекс. Ник обращается к нему:
   -О, удачливые и смеющиеся современники Билла Гейтса, не обращайте внимания на мое лицо, вы не найдете на нем и тени неудовольствия, я буду сдержан и приветлив. Но почему вы все так далеко, по другую сторону моего сознания? Что делает в таком случае настоящий мужчина? Прекращает здороваться? Бьет по лицу?
   А-Опять искусство требует жертв?
   Н-Искусство требует любви. А жертв требуют те, кто наживается на искусстве.
   А-Хочешь, я его пристрелю?
   Н-Устроишь им братскую могилу вместе со своим спонсором? Всех не перестреляешь.
   А-Ну, хотя бы подумай, как...
   Н-Однажды, когда в сердце станет тихо и останется несколько секунд до того мгновенья, когла все поймут, что это смерть, я остановлюсь и задумаюсь... А пока я плыву в тишине, которую вводят внутривенно, тишине налитой в голову, тишине на 800-километровой скорости, украшенной реалистическими метафорами надежд, намерений, боли, тишине перед красными светофорами, торжествующим молчанием, телеграммами, весной... Но за несколько секунд до смерти я всё обдумаю и сделаю выводы.
   А-Если бы все это можно было сфотографировать, неплохо можно было бы заработать!
   Н-Ты думаешь? А между тем, это все можно рассмотреть в моей живописи, но почему-то плохо продается...
   А-Тебе же галерейщик сказал, что хорошо продается только после смерти.
   Н-А тебе неплохо удается продавать сейчас, нашелся же спонсор на альбом.
   А-Одни обещания. Не оплачена даже работа, которую проделали компьюторщики... Понимаю, он хочет заработать. И на здоровье. Но представления у него о моей работе примерно такие же, как у нашего дворника, который однажды сказал после нашего разговора: брошу, пожалуй, свою тележку, метлу и пойду фотографировать!
   Н-Это можно расценить, как комплимент. В одном репортаже из села девочка на вопрос о художниках, ответила: художники - это те, кто не хочет работать!
   А-Ну, вот, а ты жалуешься, что тебе мало платят. (После некоторого молчания) -Когда что-нибудь болит, люди ценят здоровье. Что должно болеть, чтобы люди ценили искусство?
   Н-Душа.
   А-Не хочешь ли ты сказать, что ценить искусство могут только душевнобольные?
   Н-Да. Я в этом убежден. Людям, довольным собой, искусство не интересно. Мне кажется вообще, что все, что я делаю, нужно только мне самому. Иногда дум аешь, что проще было бы творить не искусство, а свою собственную жизнь... Напряженная работа калечит характер и художник теряет способность ко многому, например, к семейной жизни... Но и творит он за счет разбитого сердца...
   С-Не грусти. Послушай, что будут говорить на твоей посмертной выставке: С. принимает несколько разнообразных поз от патетической до скорбной и затем, произносит: - Его работы трудны для понимания. Нет человека, который бы понял их до конца. Они хранят множество душевных тайн и, быть может, поэтому им суждена долгая жизнь. Мы находимся в его таинственном мире и от того нам мучительно и сладко. Мучительно потому, что ему удалось выразить драму человеческой жизни, а сладко, потому, что он понял нас, сострадая. Это бывает так редко. Он проник в те уголки души, где никто не властен, кроме добра и любви. Предчувствие судьбы придает его работам особый трагизм. У его работ мы причащаемся, становимся чище, лучше. Пусть на мгновенье. Такова сила его. Не может быть, чтобы то, что нам так дорого в нем, бесследно исчезало в нас. Если верить, что душа художника воплощена в его работах, если верить, что душа человека бессмертна, то сейчас он здесь, с нами.
   Ник всё это слушает, стоя спиной. Когда С. произносит последнюю фразу, Ник стреляется. С. бросается к нему, помогая встать, и спрашивает: "Ты не ушибся? Повторять не будем. По-моему, ты во-время свалился, хотя эти гады выстрелили невпопад. - Кричит: Я говорил стрелять на слове "он здесь!", чорт бы вас побрал. Актриса, играющая Элен, подбегает к нему:
   -Ты жив? Я была только зрительницей твоих страданий и то еще не могу очнуться.
   Актёр Ник-Я был бы достоин жалости, если бы умирал так часто. Хотя, чувствую: чтобы оставаться живым, нужно все время совершать усилие...
  
   Картина двенадцатая
   Ник и Элен
   Э-Я смотрю ему в глаза, держу его руку и вижу, что он хочет понять меня, даже помочь, но это не в его силах, он не принадлежит себе... Он во власти той страшной силы, которая уносит и разрушает его... Я хочу, чтобы он меня погладил, первый протянул руку и ... я протягиваю руку, глажу его и говорю ему то, что хотела бы услышать от него: - "Чем я могу тебе помочь?"
   Н-Я знаю, он любит тебя.
   Э-О, да. Он умеет быть предан до конца, как никто, проникая в самую глубину души, это так упоительно, так счастливо... Но потом он может забыть о тебе.
   Н-Жестокий опыт гласит: никого не переделаешь на свой лад. И, если мир столь не суразен, причиной тому всегдашние различия между людьми, которые делают их чужими друг другу.
   Э-Все равно я верю, что люди связаны между собой более глубоким чувством, чем любовь, ненависть, зло, мелочность... Мы связаны, зная нечто и не называя, помня и не признавая, терпя и не возмущаясь, завися и не разрывая... И это удерживает меня.
   Н-Я бы никогда не решился сказать, как надо поступать...
   Э-Не могу же я быть безучастной к тому, что с ним происходит.
   Н-И тем самым обрекаешь себя на бесконечные муки. Та свобода, которую мы превозносим, и есть сохранение нашей индивидуальности.
   Э-Иногда мелькнет человек в проезжающем автобусе или в конце улицы до боли знакомый, а ты знаешь, что его уже нет - это так страшно... Но, знаешь, еще страшней, когда ты встречаешь живого человека, которого ты еще любишь, можешь потрогать его, а он не видит тебя... Мне кажется, что он играет с судьбой в какую-то игру, что-то скрывая, чего я не понимаю...
   Н-Ты бы хотела, чтобы он проиграл?
   Э-Нет, конечно... Его проигрыш - не мой выигрыш, вот в чем дело. Я бы хотела уберечь его от страданий и боли. Он их не вынесет, и потому я не желаю их ему. Я бы хотела удержать его, не терять, не отрывать от себя, но он уходит, уходит прямо сейчас. Увидимся ли мы? Не знаю. Но уже в это мгновенье, уже сейчас, когда он еще здесь, чтобы не страдать от того мучительного, пугающего чувства потери, приучаю себя к разлуке и смотрю на него, как на воспоминание. Осваиваю жизнь без него. Я вижу, он уже там, хотя физически еще здесь. И я холодею от этой нереальной, непостижимой реальности... Он воспален, сгорает в каком-то безумии...
   С-Не дай мне, Бог, сойти с ума...
   Уж лучше посох и сума,
   Уж лучше голод и тюрьма.
   Не дай мне, Бог, сойти с ума...
   Э-Он не слышит голос разума - зов горячий и верный, нет, он летит... И я не знаю, где этот крах, когда и как он свершится. Мне больно, что я не могу этого предотвратить... (Задумывается)- Когда я умру, ему не будет меня жалко, будет легко. Я этому рада.
   С-Ветер такой сильный... Как его остановить? Всю любовь выдул. Ах, как красивы были люди, как красивы были влюбленные... Как сделать, чтобы этот ветер утих... Спаси людей, Господи...
  
   Картина тринадцатая
   На сцене С. Полумрак. Возникает музыка с двумя параллельными темами: празднично-танцевальной и зловещей. На всё пространство сцены проецируются фрагменты вечерней улицы: фонари, витрины, движущиеся огни машин, сопровождаемые реальными звуками толпы, обрывков разговоров, скрежета трамвая, объявлений водителей. С. произносит текст, гротесково-издевательски изображая то, о чем рассказывает.
   -На последней странице газеты ... (Разворачивает газету), была опубликована заметка: женатый молодой человек, жаждущий приключений, разговорился с девушкой в автобусе и был ею приглашен к себе.
   Слышны фразы, перекрываемые шумом автобуса:"У вас такой печальный вид в праздничный вечер, не могу ли я чем-нибудь помочь? - А вы можете? -Если вы позволите...-Да, с удовольствием..."
   Проецируемое изображение становится размытым, черно-белым, трудно различимым, но иллюстрирующим рассказ .
   -В её квартире оказались еще три женщины. Обрадовавшись новому знакомству, он выпивал, шутил, развлекал их. Потом ему предложили трахнуться с одной из них, потом с другой... Та-та-та... В общем, потом его связали, доводили себя до оргазма, а его до обморока.
   За сценой слышны стоны и крики: "Ещё! Ещё!Ещё!", "Ну, красавец, покажи свою удаль! Ты мне нравишься! И мне! Дай ему ещё хлебнуть, чтоб не скучал."
   - Опьянев, они проявили чудовищный садизм: садились ему на лицо, заталкивали в задницу фаллоимитатор. Ненасытные четыре женщины, далеко не красавицы, насильно поили его водкой, отливали водой при обмороках и не давали есть четыре дня. Он умирал, пытался покончить с собой... Наконец, оставшись с одной из них, уговорил расслабить узлы. Ему удалось бежать. Освободившись, он никому ничего не сказал. Скрыл все от своих друзей и милиции. Месяц прятался у друга. С тех пор, при виде женщин, он умирает.
   На сцене становится чуть светлее, меняется освещение. На полу лежит Алекс, закрыв лицо руками. Собственно, это другой актер в облике Алекса.
   С- Отрадно спать - отрадней камнем быть.
   О, в этот век - преступный и постыдный -
   Не жить, не чувствовать - удел завидный...
   Прошу: молчи - не смей меня будить.
   Задумчиво, растерянно сидит Элен. Когда она пытается приблизиться к "Алексу", он резко отворачивается. Элен стоит, не решаясь двинуться.
   Внезапно на сцену выходит актер, играющий Алекса, подходит к Элен и начинает сыпать комплиментами, ухаживая за ней, признаваясь в любви... Она оцепенела от ужаса. Оборачивается, смотрит на лежащего "Алекса", затем, недоуменно обходит вокруг актера, близко всматриваясь в него, как в привидение. Он улыбается ей. Элен хочет ладонью прикоснуться к его лицу, но не осмеливается. Пристально смотрит на него и ... рыданья сотрясают её...
  
   Занавес
  
  
  
   45
  
  
  
  
  
   45
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"