Огненный Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Они должны умереть Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "...Каждый делает, что умеет. Если я делаю свою работу, то выполняю ее хорошо и качественно. Я не испытываю никакого удовольствия от страданий жертвы, от вида смерти, я только выполняю заказ. Конечно, когда работа завершается быстро и четко, я доволен собой — как профессионалом, не больше."

ОНИ

(ТУПЫЕ СУКИ)

ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ

  

Часть 1. Непыльная работенка

   Дорога от Мерка до Ла Фонтэна занимает 2 часа. Это совсем немного, если учесть, как живописны местные окрестности. Честное слово, какой-нибудь там Рембрандт или Пикассо наверняка бы уединился в этих краях с холстом и красками и писал бы свои лучшие картины. Благо, напрягаться не надо: пташки чирикают разные трели, кругом зелень, небо совершенно голубое, все зовет к поэтическим раздумьям. О смысле жизни, например. Не знаю. Пес их разберет, этих поэтов. Я о такой белиберде никогда не думал и в будущем не собираюсь. Но природа тут и правда неплохая. Успокаивает, расслабляет. А когда еще включено радио и поет Дерел Симпсон, то чувствуешь себя как в раю. Хотя здешние жители, уверен, никогда не скажут вам ничего подобного. Они скажут, что это обычное глухое место, где царят тишина и скукотища. Особенно последняя.
   Впрочем, я здесь проездом. Я еду в Ла Фонтэн, такой себе небольшой городишко в 600 тысяч, большую часть из которых составляют обычные жлобы. Ну это неважно. Я еду туда, чтобы убить человека. Женщину. Не торопитесь с выводами. Я не псих и не какой-то мстительный субъект, обуреваемый дурными страстями. Собственно, убийство -- это моя профессия. Я -- киллер.
   Однако, замечу без ложной скромности: я не простой наемный убийца, готовый всего за сотню-другую баксов угрохать вашего не в меру живучего тестя или дядюшку. Я -- мастер своего дела. Не будет преувеличением сказать, что я -- один из лучших.
   Давайте проясним кое-что сразу, чтобы больше не возвращаться к этому: я не страдаю от угрызений совести, хорошо сплю по ночам и вообще здоров, как бык. Я прекрасно понимаю, что не я -- так кто-то другой получит деньги, которые позволят мне существовать, как подобает человеку. Если я не буду этим заниматься, то у меня не будет моих любимых кубинских сигар, дорогих галстуков и бутылки хорошего виски в удобное для меня время. Каждый делает, что умеет. Если я делаю свою работу, то выполняю ее хорошо и качественно. Я не испытываю никакого удовольствия от страданий жертвы, от вида смерти, я только выполняю заказ. Конечно, когда работа завершается быстро и четко, я доволен собой -- как профессионалом, не больше.
   Что еще обо мне? Я уже сказал, что я -- лучший. Про таких, как я, мамы говорят своим сыночкам: "с таким лучше не связываться!" Это не лишено благоразумия. Я владею несколькими видами единоборств, с пятидесяти шагов попадаю в "яблочко" из любого огнестрельного оружия, но легче всего я управляюсь с ножичками. Только дураки твердят, что главное -- пистолет, а когда у такого дурака пистолет -- он никого не боится. Это все чушь. Дайте мне обычный перочинный ножичек, а такому "знатоку" здоровенную базуку и оставьте нас наедине. Секунд через двадцать, ну, максимум, тридцать - можете принимать "знатока". Голова -- отдельно, туловище -- тоже. Я говорю об этом не для похвальбы. Лучше всего за человека нашей профессии говорит то, что он еще жив. Можно быть сто раз профессионалом и мастером, но упаси бог стать мертвым профессионалом! Мне это пока не грозит. Я знаю, что говорю. Все потому, что я не лезу в политику и другие скользкие дела. Мне не нужна эта дешевая слава газетных заголовков и Большие Проблемы. Когда вам говорят, что у вас Большие Проблемы, это значит, что каким бы крутым вы ни были, скоро вы поймете, как чувствует себя кусок дерьма, прилипший к унитазу. А чувствует он себя хреново.
   Есть, конечно, и тут свои мастера, но это их заботы. Меня это не касается. И вообще, чем меньше ты знаешь, тем лучше себя чувствуешь. За исключением того, когда это информация о деле. Поэтому, я должен знать все точно, прежде чем принять заказ. Где, кого, как, сколько. Но не "почему". Этот вопрос обычно задают дети и мертвецы. Будущие мертвецы.
   Но не будем о грустном. Природа так и радует глаз, пташки все чирикают, а Кенни Джонс затягивает свое обычное "Мама, я пошел гулять!" Мой старенький джип несется вдаль, воздух чист и свеж, как мамины простыни, а я ощущаю себя Пустынным Королем. У меня в кейсе полмиллиона баксов, а в кармане ковбойки черные очки, которые я терпеть не могу, но всегда ношу с собой. Разве все это не прекрасно? Именно в такие минуты чувствуешь, как перед тобой расстилается будущее. Оно плывет перед тобой, как эти белобрысые облака и говорит, соблазнительно улыбаясь: а ну-ка догони. Но я -- опытный лис. Меня на эту удочку не поймаешь. Я не спешу. Все идет своим чередом. "Мама, я пошел гулять!.."
   Я говорил насчет полмиллиона? Я не боюсь таскать с собой деньги. Собственно, я это делаю нечасто. Сейчас мне просто подфартило. Попалась непыльная работенка, которая позволяет мне беззаботно насвистывать дерьмовую мелодию, радоваться жизни и заниматься всякой ерундой. Я с оптимизмом смотрю в это самое будущее. Наконец-то я получил Хорошую Работу, не связанную с Большими Проблемами. Я и до этого получал неплохие заказики, что позволяло мне с кайфом прожить месяц-другой. Но сейчас это Очень Хорошая Работа. С такими деньгами, что я получу, можно жить годика 3-4, не заботясь о всяких мелочах. О женщинах, выпивке, машинах, ресторанах, о том, что я обычно называю КАРМАННЫМИ РАСХОДАМИ.
   Я получил эту работенку через рыжего Перси, Перси Тревела, самого ядреного воротилу во всей Южной Части. Не крупного, а именно ядреного. Потому как его богатство все никак не может сравняться с его изворотливостью, и соревнование продолжается. Он угомонится только тогда, когда свернет себе шею или пока кто-то ему в этом не поможет. Во всяком случае, не я. Потому что я на него работаю.
   Никакой дружбы между нами нет. Характер наших отношений несколько иной: мы просто делаем друг на друге деньги. Не слишком романтично, верно? Но такая штуковина жизнь. Жизнь в мире, где каждый, кто не друг -- тот враг.
   Впрочем, мы с Тревелом не друзья и не враги, мы нечто среднее: союзники. Он знает, что я -- лучший, по-своему это ценит и никогда не позволяет со мной шуточек: всегда находит надежных клиентов, которые платят по счетам. А я исправно плачу ему проценты. Никто не подводит друг друга, и это безусловно разумно с обеих сторон.
   Несколько недель назад он прислал мне сообщение. И когда я явился на вызов к нему, он, как обычно, скаля кривые зубы (они у него темно-коричневые, как свежее дерьмо, а волосы рыжие - ха-ха, отличное сочетание), точно образцовая лошадь, объявил, что у него есть для меня хорошая работа. Он объявил это таким тоном, что это означало: "Видишь, какой я молодец, я все делаю для тебя, надеюсь, ты это понимаешь" и т.д. Я понимал. Я сказал, "это отличная новость, Перси", что означало: "Это, конечно, замечательно, но только что она из себя представляет, ты, мудак?.." Перси назвал мне адрес и сказал, что клиент особенный. Он всегда знает, что говорит. Иначе бы давно отдыхал в деревянном ящике, а не рассиживал с видом, что он Иисус и его 12 апостолов. Поэтому я позволил себе осклабиться в ответ и похлопать его по плечу. Перси это любит. Он любит, когда мужчины хлопают его по плечам, а бабы -- по яйцам, для него это символ уважения. На этом наша встреча закончилась. Мы расстались довольные друг другом.
  
   2.
  
   Я встретился с клиентом в баре "Золотой Город", у стойки. Он был в сером плаще с поднятым воротником, шляпе по брови и темных очках, не человек, а какое-то пугало из фильма про мафию. Ясное дело, он не сгорал от желания быть узнанным кем-то из постояльцев. И еще у него на безымянном пальце правой руки я заметил здоровенное золотое кольцо, если настоящее, то кусков на пять потянет. Крутой тип. Но повел он себя очень вежливо. Спросил, сколько стоят мои услуги. Я сказал, что тут не парикмахерская, все зависит от характера работы. Он вроде усмехнулся и положил на стойку небольшой кейс. "Здесь", - сказал этот тип, - "полмиллиона. И это 10% того, что вы получите за работу". Слово "работу" он произнес с явной насмешкой. Его тонкие губы извились при этом, как две пиявки. У меня все аж внутри зашевелилось, но я виду не подал. Понятно, если столько платят, значит и сделать нужно что-то чертовски паршивое. Я так ему и сказал: "Как хотите, мистер, но я в политику не лезу. Если по этой части, вам лучше обратиться к кому-то другому". "Нет", - отвечает он, спокойно так, - "никакой политики. Я хочу, чтобы вы убили четырех женщин. Обычных женщин, без особого веса в обществе. Всех четырех, одну за другой. После каждой я буду передавать вам по миллиону, затем остальное, плюс, возможно, премиальные. Если проблем не будет, еще миллион. Насчет моей платежеспособности вы можете осведомиться у Перси". У меня опять пробежал по животику приятный холодок. Деньги на кон выходят немалые. "Что ж, мистер, тогда вы должны сказать..." "Я знаю", - холодно перебил он меня. - "Здесь все изложено". Он вытащил из кармана плаща небольшую завернутую в фольгу коробку и протянул ее мне. Беря ее, я заметил, что руки у него холодны, как его слова -- бр-р-р, словно лягушка. "Только одно условие", - сказал он, блеснув темными стеклами, - "Вы должны убить всех четверых. Если в живых останется хотя бы одна из них, условия аннулируются. Вы должны вернуть мне все деньги, за исключением одного процента расходных, то есть, пятидесяти тысяч. Вас это устраивает?" Я пожал плечами. Устраивало ли это меня? Вполне. Такие условия мне были по душе! Большие деньги нужно отрабатывать. "О'кэй", - сказал я. - "Никаких проблем". "Отлично", - сказал он и поднялся, давая понять, что наша беседа закончена. - "Я сам найду вас после того, как вы покончите с первой и передам вам деньги и новые инструкции". Нет, этот парень был тот еще живчик. С такими удобно работать.
   И вот, я на пути в Ла Фонтэн, скромный городишко, где меня ждет первая дама. Я знаю, что ее зовут Нэнси Картрайт и ее нынешнее местопребывание можно определить, если обратиться к консьержу в гостинице "Великан", она не бедна, у нее есть телохранители -- это все, что я знаю. Большего мне и не надо. Полмиллиона греют мое сердце, приятная музыка -- душу, и я полон свежей радости, как первый лучик солнца.
  
   3.
  
   Нелегко иметь дело с мудаками! Говорю об этом со всей ответственностью. Я потратил на старика-консьержа целых десять минут, прежде чем он сообразил, чего я хочу. А хотел я (как старый друг миссис Картрайт, разумеется) узнать, где же я смогу найти ее в настоящий момент. Наконец, сей почтенный джентльмен изволил сообщить, что миссис Картрайт была здесь и переехала несколько дней назад на небольшую виллу (ви-ииллу" - протяжно сказал он с тем дефективным выражением гордости на морщинистом лице, присущем всем старым мудакам, говорящим о знакомых богатых людях), которая находится недалеко отсюда, на дорожной развилке ... шоссе. Вежливо поблагодарив мудака, чтобы у него не возникло желания меня запомнить, я отправился напротив, в дешевый мотель с тараканами и тупыми клерками, позволив себе немного отдохнуть, растянувшись на твердой, словно сделанной из кожи мамонта кровати. Приветствую тебя, Ла Фонтэн, гнилой мусорный городишко! Как раз то место, где можно заработать миллион долларов.
  
   4.
  
   Я убил ее быстро и легко.
   Впрочем, это не совсем так. Я не могу не признать, что когда она, по идее уже умершая, вдруг вцепилась мне в лицо своими острыми, словно лезвия, когтями, я был неприятно озадачен. Мне пришлось снова сунуть ее голову под воду, чтобы она не закричала, и там повернуть ее на 90 градусов влево. Легкий хруст, к сожалению, означавший и крушение версии о самоубийстве, в которую я было уверовал, - трудно представить, что перед тем, как утонуть, человек предусмотрительно сломал себе шею -- но с миссис Картрайт было покончено. Вернемся к началу.
   Я без труда нашел виллу и перелез через ограду. В густых зарослях я подобрался к дому, и глаза представили мне следующую картину: у парадного входа лениво нежились на солнце двое охранников, третий ходил туда-сюда вдоль аллеи, тоже думая о чем-то своем. В то время как на заднем дворике, где приятно голубел бассейн, у воды, протянув ноги на шезлонге в синем, безвкусном, на мой взгляд, открытом купальнике, прикрыв глаза, отдыхала дама, коей без сомнения была миссис Картрайт (у меня была с собой ее фотография из того свертка). Она не была самой красивой женщиной, которую я видел в своей жизни. Длинные загорелые ноги вызывали интерес, но мешковатая выпирающая грудь, буроватая нездоровая кожа и слишком длинное скуластое лицо настраивали на спокойный лад. На голове у нее была небольшая пляжная шляпка, из-под которой торчали рыжеватые, наверное, крашеные пряди. На спинке шезлонга висел также легкий красно-синий халатик. Ноги находились от воды на расстоянии двух-трех метров.
   Приняв решение, я стал тенью для скучающих охранников и вскоре оказался уже за шезлонгом, лишив себя, таким образом, всякой опасности быть замеченным. Со стороны парадного входа (я так прикинул) просматривалась, в лучшем случае, передняя часть бассейна, а саму миссис Картрайт надежно прикрывала небольшая кирпичная пристройка.
   Первым делом я зажал ей рот, затем стремительно подтащил к бассейну и, придавив затылок правой рукой, а левой блокировав руки, опустил голову под воду. Шляпка свалилась возле шезлонга. Пошли пузыри, ее тело напряглось, пытаясь вырваться. Но я сильнее, причем значительно. Наконец, все вроде утихомирилось, мышцы ослабли и я допустил оплошность, вытащив за волосы голову из воды. Ее глаза вдруг раскрылись, она извернулась и запустила в меня свои коготки, жадно ловя ртом воздух. Дальнейшее вам известно. Я исправился и постарался по возможности быстро исчезнуть с виллы. На моем пути не возникло проблем.
   Когда я вернулся в мотель, солнце было еще в зените.
  
   5.
  
   Этой ночью мне приснился непонятный сон. Сны вообще снятся мне совсем нечасто, но этот был насыщенным и ярким, словно живая картинка. Я бреду по какой-то лесной поляне, кругом меня густая, мохнатая и негостеприимная на вид зелень. Не деревья или кусты, а сплетенные заросли высоких кустарников. Глухомань, в воздухе стоит плотный туман. Потом я присматриваюсь и понимаю, что это не туман, а дым от костров. Они горят впереди, словно маяки. Я углубляюсь навстречу ним, по тропинке, едва заметной среди сплошных торчащих кочек. Земля хлюпает под моими ногами -- звук, похожий на урчание довольного обожравшегося кота. Сквозь густую завесу на непролазно-темном мрачноватом небе проглядывает бледная нездоровая луна, словно выцветшее бельмо. Я прохожу мимо одного из костров. Пламя ровное, искристое, немного желтоватое. Я вижу впереди какую-то опушку, окруженную этими кострами, мои ноги уже по щиколотку вязнут в грязной жиже. Почему-то я вытаскиваю свой длинный острый нож (он у меня всегда с собой, даже во сне), чуть пригибаюсь. И неожиданно слышу откуда-то со стороны шелестящий хрипловатый голос: "ОСТАНОВИСЬ, ЛУЧШЕ ОСТАНОВИСЬ, А НЕ ТО ПОЖАЛЕЕШЬ, СИЛЬНО ПОЖАЛЕЕШЬ ОБ ЭТОМ, БЕЛОКОЖИЙ УБИЙЦА С КАМЕННЫМ СЕРДЦЕМ, НЕ ЛЕЗЬ В ЧУЖИЕ ДЕЛА, ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ ПОЖАЛЕТЬ!" - с каждым словом голос приближался все ближе и, наконец, вынырнул у меня за спиной. Я мгновенно развернулся, взмахнул ножом и... проснулся.
   Я открыл глаза. Меня окружала темнота, было тихо, но мои инстинкты сразу подсказали мне, что что-то не так. В воздухе стоял тягучий противный запах, такой бывает, когда кого-то обильно стошнит на ваши чистые брюки, а вам нечем их вытереть. И какое-то еле заметное движение... казалось, я уловил его рядом со мной, в нескольких шагах от кровати. Быстрым движением я включил ночничок слева от меня, и в тусклом свете маленькой лампочки я на мгновение увидел... надо мною, в метре, нависающее лицо... Нэнси Картрайт, только оно было покрыто зеленой тиной, глаза были широко открыты, они горели дьявольским огнем; губы были мертвенно бледны, рыжие волосы висели клочками, а тело в том синем купальнике, что я видел на ней днем, изгибалось под каким-то нелепым углом над моей кроватью. Все это за секунду отпечаталось в моей сетчатке, а затем я скатился с кровати и схватил со столика пистолет, вскинул перед собой и понял, что комната пуста, я в ней один. Я поднялся на ноги, прислушался. Еще на секунду мой обостренный слух уловил что-то вроде неясного отдаленного бормотания, но больше ничего. Оставался лишь гнусный запах, запах гниющего болота. Я подошел к окну и открыл форточку, впустив поток свежего воздуха. Мой пульс почти не участился, но я был озадачен. Я снова лег в кровать, положив с собой поближе пистолет, накрылся простыней, повернулся на боки, не выключая ночника, уснул минут через десять.
   Мне больше ничего не снилось. Запах скоро выветрился.
  
   6.
  
   С моими нервами все в порядке. Наутро я был склонен рассматривать ночное происшествие, как продолжение сна. Мое самочувствие было прекрасным. Я успел переодеться, когда в дверь постучали. Я открыл и увидел молоденького мальчика-рассыльного в униформе и с деревянным лицом, говорящим о хорошей выучке. Он принес мне небольшой бумажный пакет, и я сразу сообразил, от кого он может быть. Проводив рассыльного с чаевыми, я вскрыл его и не обманулся: тут лежал чек на миллион долларов на имя мистера Джекоба, фотография следующей дамы и инструкции. Быстро же он меня нашел! Не терпится укокошить своих дамочек. Что ж, желание клиента -- закон. Когда он платит по счетам.
   Зайдя в местное отделение банка, я убедился, что чек подлинный. Я попросил перевести эти деньги на мой именной счет в Мерке. Они пригодятся мне позже, когда я закончу с этим делом.
   Итак, уже сегодня я отправляюсь в Уинстон, еще один небольшой городишко, находящийся на северо-востоке всего в 12 милях от Ла Фонтэна. Там меня ожидает небольшая развлекательная программа.
  
   7.
  
   Я внимательно осмотрелся в зеркало. Новенький черный смокинг смотрелся просто идеально. Для крупного мужчины, как я, особенно важно, чтобы ничто не выпирало. В высшем обществе свои строгие правила. Так, если я появлюсь в казино в своих обычных джинсах и ковбойке, это, без сомнения, вызовет недоумение и привлечет лишнее внимание. Тут любят своих, шикарно разодетых фатов, с каждым вечером беззаботно преуменьшающих свое состояние, доставшееся от предприимчивого папочки, вовремя откинувшего копытца. Я походил скорее на преуспевающего солидного дельца из какой-то фирмы среднего масштаба, наверное, пару ресторанчиков в городской черте. Примем это, как и то, что меня зовут Рене Флинн, на всякий случай. Ибо, как я уже сказал, меня ждет посещение казино "джокер", где я собираюсь познакомиться с Фелиссой Морней, дамой на фотографии. Моей второй жертвой. Я постараюсь, чтобы наше знакомство было по возможности коротким и ненавязчивым. Не думаю, что ей хочется умирать, но сегодня меня зовут Мистер Судьба, и все возражения неуместны.
   Если не я, кто-то другой все равно прикончит эту женщину.
   Для мелкого городишки, каким был Уинстон, "Джокер" выглядел вполне респектабельно. Широкое красивое здание с привлекательными играющими цветами радуги вывесками снаружи, аккуратное чистенькое пространство, заполненное игровыми столами изнутри. У входа дежурили две здоровенные гориллы, призванные блюсти порядок и вышвыривать за шкирку в пух проигравшихся клиентов. Я переходил от стола к столу, по мелочи участвуя в этих забавах. Я равнодушен к азартным играм. Возможно, тому причиной мое жесткое спортивное детство, когда я работал над собой в поте лица, не разбрасываясь на ранние соблазны. Не знаю. Я просто считаю, что выигрыш нужно заслужить, а не надеяться на слепой жребий. Именно так, заслужить.
   Я нашел мисс Морней у столика рулетки, где она увлеченно участвовала в игре наравне с мужчинами. И не безуспешно, рядом с ее локтем высилась целая груда фишек, напомнивших мне маленькие сушеные крекеры. Она была в ярко-малиновом платье на бретельках с открытым верхом, обозначавшим две упругие спелые дыньки, проглядывавшие сквозь серебристую облегающую шелковую ткань. Фелисса была явно посимпатичней, чем Нэнси Картрайт, но черты ее лица тоже показались мне чуть грубоватыми, жесткими, портящими впечатление от, судя по всему, крепкого красивого тела. Она находилась в самом расцвете женских сил -- ей было лет 30-35. Черные блестящие волосы были явно крашеными, чересчур гладкими, не слишком длинными. Голубые глаза имели зеленоватый оттенок, а когда она радовалась успеху, то в них мелькали желтоватые искорки. Щеки румянились от косметики. Фелисса вела себя смело и раскованно и наверняка была здесь уже далеко не в первый раз. Я подключился к игре, не переставая исподтишка наблюдать за ней, ожидая своего часа. Я был терпелив. Не может быть, чтобы за три часа дама не захотела сделать пи-пи. Это противоречит законам природы. Я даже выиграл кое-что по мелочи за это время.
   Наконец, она вежливо сказала "Извините" и, вильнув попкой, зашагала в сторону туалетных комнат, находящихся в отдельном крыле, за небольшой перегородкой. Выждав, чтобы не вызвать подозрений, я незаметно отлучился и пошел за ней. Боковым зрением я проверял, никто ли не наблюдает за мной. Но к счастью, все были увлечены собой, больше всего -- своей игрой. Стоял мягкий ровный шум по всему залу, прерываемый отдельными выкриками банкометов.
   Я нырнул за перегородку и осторожно вытащил из носка длинный складной ножик, моего верного друга и союзника. Там, где висели синяя кругляшка "Вумен", одна из дверок была особенно плотно притворена, оттуда доносилось фырчание унитаза. Проверив остальные комнаты (к счастью, они были пусты, что облегчало мою задачу), я подошел к этой, закрытой, и, сконцентрировавшись, резким толчком плеча вышиб ее с петель. Негромкий звук утонул в общем шуме.
   И тут же я сделал неприятное открытие: задрав подол малинового платья и приспустив беленькие трусики, мисс Морней писала, а ее лобок был ярко рыжего солнечного цвета. Она испуганно подняла голову и попыталась одновременно одернуться и закричать, но моя сильная рука уже сдавила ее рот. Эта сука не преминула укусить меня, но я, не обращая внимания, вонзил острие по рукоятку ей под левую грудь. Она странно замычала, ее тело задрожало, струя мочи ослабла, и Фелисса мешком свалилась на унитаз. Мне пришлось придержать ее, чтобы она не упала на меня, и усадить в вертикальное положение. Теперь ее сведенные к переносице бледно-голубые глаза холодно отсвечивали белками вверх. Она была мертва. Ярко-красный потек крови расползался по малиновой глади платья, все так же неприлично задранного. Я осмотрел свой костюм и нашел его неиспачканным, что можно было считать удачей. Вытащив за рукоятку нож из ее груди, я вышел и аккуратно притворил дверцу.
   Все это заняло от силы секунд 30-40. Я вымыл руки в одной из мыльниц и высушил руки под струей воздуха. Затем платочком тщательно вытер отпечатки, спрятал лезвие, после чего осторожно вышел из-за перегородки. Смешавшись с другими людьми, я направился к выходу. Во внутреннем кармане смокинга оставались кое-какие фишки, я сдал их на выходе и, получив полагающиеся 80 баксов, покинул "Джокер" в разбитной компании еще 3-4 господ, живо обсуждавших то, сколько же они сегодня проиграли. Мой джип уже ждал меня на другой стороне улицы.
   Может быть, все и не так чисто, как хотелось бы, но, во-первых, завтра меня уже не будет в этом дрянном городишке, а, во-вторых, я предусмотрительно изменил некоторые черты своей внешности, чтобы соответствовать облику предприимчивого владельца ресторана. Так что риска почти нет. По крайней мере такого, который перевесил бы один миллион американских долларов.
  
   9.
  
   Я начал видеть сны, и это не самый добрый признак. Нужно будет все это обмозговать. Что-то не так. Сегодня ночью мне приснилось, что я стою на берегу какого-то непрозрачного озера, а из воды выходит навстречу совершенно голая миссис Картрайт. Неэнси, она вся покрыта зеленой тиной и от нее отвратительно пахнет. Она похотливо улыбается и кладет руку себе на лобок, начинает его тереть. Ее грудь тянется ко мне, посиневшая и распухшая, соски расширены. "Давай поиграем, мальчик", - с хрипотцой говорит она, покачивая телом, глаза при этом черны и безумны, - "согрей меня, я умею делать мужчинам приятно. Ты ведь хочешь меня, красавчик?" И я обнаруживаю, что она, да, возбуждает меня, мне хочется овладеть ею на мокром песке, у самой воды. Моя ширинка возбухает. Она смеется, ее смех глух и невнятен, кроваво-розовый язык жадно облизывает мертвые губы. "Ты узнаешь, что такое райское блаженство", - обещает она, волнительно играя бедрами. Рука все быстрее трет лобок. Она ужасна и притягательна. Но тут я чувствую за своей спиной присутствие, стремительно разворачиваюсь и вижу... огненно-рыжую странную лисицу - но нет - это Фелисса, ее распущенные вьющиеся волосы окрасились в солнечные оттенки, лицо растянуто неестественной улыбкой. Она укутана пушистым лисьим хвостом, из-под левой груди торчит окровавленный нож. В глазах азартно блистают желтые огоньки. "Ты ведь настоящий мужчина", - говорит она, хотя ее губы не шевелятся, - "Познай истинную любовь!" Она игриво разворачивается ко мне задницей, и я вижу, что ее задний проход кишит извивающимися гнусными червями. Она глухо смеется, будто что-то отблевывая, а сзади я ощущаю, как ко мне тянется мокрая, зеленоватая рука Нэнси -- и понимаю, что мне нужно, просто необходимо проснуться, приказываю себе это. И я просыпаюсь.
   В моей комнате витает странный запах гнилого жасмина, и это явно не плод фантазии. Я включаю свет, открывая форточку и смотрю вниз, на дорогу, проходящую вдоль мотеля. На секунду мне кажется, что там между фонарей мелькает какая-то тень. Она похожа на очертания... лисицы. И тут прямо за моей спиной внезапно слышится выразительный звонкий женский смех, точно чей-то колокольчик. Я резко разворачиваюсь, но... комната пуста. Я жду, кругом тишина, лишь с улицы доносятся звуки проезжающих машин. Снова ложусь в кровать, но свет не тушу.
   Ночь тянется неоправданно долго. Я размышляю.
  
   Мне это совсем не нравится. Я вправе доверять своим чувствам, поскольку они меня никогда не обманывали. Я -- хорошо отлаженная машина, за годы своей профессии я научился избавляться от таких ненужных чувств как страх, сомнение либо тревога. Поэтому я уверен насчет себя. За свою "крышу" я не опасаюсь. Но если речь действительно идет о чем-то ненормальном, то стоит побеспокоиться за свою шкуру. Когда я был еще совсем пацаном с большими горящими глазами и крепкими кулаками, то слышал историю, как в соседнем доме однажды ночью в окне одного мужчины, который незадолго до этого потерял свою жену, - и ходили слухи, что он ее прикокнул ради страховки, - вспыхнул свет, раздались дикие вопли, затем свет погас, вопли перешли в стоны и затихли. Когда соседи прибежали и взломали дверь, то нашли мужика мертвым, а весь рот у него был напхан долларами, словно нашпигован ими, на полу валялось обручальное кольцо - и больше ничего. Никаких следов, окна закрыты. Не нашли и отпечатков. Все тихо говорили между собой, что это ОНА вернулась за ним и отомстила. Не думаю, что это была выдумка. Возможно, иногда ОНИ могут возвращаться, когда ЧТО-ТО их к этому подталкивает.
   Но сам я с таким никогда не сталкивался. Я убивал, но моя совесть была чиста. Никто не преследовал меня с того света, даже если и хотел. Если эти женщины ведут себя так НЕОБЫЧНО после смерти, значит, что-то стоит за этим. И это нужно учесть, чтобы получить свои шесть миллионов целым и невредимым.
  
   Утром я получил новые предписания, согласно которым меня ждали Ньюкленд и мисс Вайолетт Греттнер. Также там была приписка, поздравляющая меня с успешными действиями и разрешающая сделать мне небольшую передышку, дня на три. Весьма кстати, как и чек на миллион долларов. Я собираюсь подъехать в Мэлбрук, навестить свою давнюю приятельницу, Кристин Лейн. Она как раз тот человек, что может мне помочь.
  
   10.
  
   Говорят, нет правил без исключений. Это верно. В тот день, когда Генри Лейн, преуспевающий адвокат, заказал мне убийство своей бывшей жены Кристин, я совершенно не предполагал и не мог предполагать, что впервые в жизни нарушу неписаное правило киллера: убийца выполняет заказ или же не берется за него.
   Хотя вроде бы все было просто: она была всего-навсего танцовщицей, мне заплатили очень хорошо и все такое. Никаких сложностей. Но вышло иначе.
   Я пришел в тот бар, где она танцевала в каком-то шоу, и, поскольку у меня тогда было хорошее и даже слегка игривое (что редкость) настроение, то решил немного поиграть с жертвой, избрав неочевидный путь к цели. Я подошел и познакомился с ней. Пригласил потанцевать. Она была высокой, стройной блондинкой с большой аппетитной грудью и смеющимися каштановыми глазами. Пока мы танцевали, я понял, что хочу ее. Я тоже ей понравился, потому неудивительно, что после окончания шоу мы оказались в ее номере, где у нас был очень хороший секс. Затем, когда она полулежала на кровати, красивая, удовлетворенная и расслабленная, я нагнулся к сапогу и, вытащив оттуда нож, сзади приставил его к ее горлу и сказал: - Не кричи. -Она не закричала, только напряглась спиной. - Меня прислал твой муж. Он хорошо заплатил мне, чтобы я убил тебя. Не дергайся, и я сделаю это очень быстро и безболезненно. Мне жаль. Должен признаться, ты потрясающая баба.
   Она медленно оглянулась на меня своими очаровательными каштановыми глазами, которые переполняла горечь:
   - Так что, получается, ты меня трахнул, а теперь убьешь?
   - Вроде того, - спокойно сказал я, но не без нотки сожаления.
   - Тогда сделай это по-настоящему! - неожиданно для меня она резко изогнулась, как пантера перед прыжком, всем телом, бесстыдно приподняв задницу кверху. - На, исполосуй меня всю как следует, так, чтоб я умирала подольше, лежала и подыхала, как собака, раз я заслужила это, если бог -- ...! Сделай это! - теперь ее глаза тоже горели задором отчаяния, а губы слегка дрожали, рассыпчатые светлые волосы падали на плечи. Внезапно я ощутил, что до безумия хочу ее, и на все остальное мне наплевать.
   Я овладел ею, и она занималась сексом столь же страстно, как и я, мы кончили почти одновременно. Сразу после этого я повернул ее красное разгоряченное лицо к себе, мягко обнял за плечи и сказал:
   - Ладно, красавица, теперь расскажи мне все по порядку, и мы попробуем решить эту проблему.
   Наши глаза снова встретились, и мы оба неожиданно поняли в долю секунды, что отныне мы -- друзья. Клянусь, именно так это и было. Нож все еще лежал на кровати, чуть в стороне, каждый мог схватить его и заколоть другого, но этого не было в наших мыслях. Потому что только безумец способен убить своего друга.
   ...
   Оказалось, ее бывший муж -- полное ничтожество, которое она отвергла только потому, что тот был импотентом и теперь опасался, что это станет известным в широких кругах, хотя Кристи вовсе не собиралась разглашать правду. Он пытался удержать ее при себе, за деньги, а когда это не получилось, то решил убить, чтобы не иметь проблем. Кристи была довольно умной женщиной, но все же не ожидала такой наглости со стороны своего бывшего супруга, и чуть не поплатилась за это, возможно, если бы на моем месте был кто другой... Просто помимо секса между нами установилось определенное взаимопонимание. Она была немного похожа на меня: такая же сильная, свободолюбивая, здоровая натура без предрассудков. В сексе я не знал женщин лучше, чем Кристин.
   Я решил ее проблему в корне. Я вырезал всю мужскую семью Лейнов по линии Генри: его самого, родного брата и двух двоюродных. Обошлось без осложнений. Теперь Кристи была совершенно свободна и независима. Из простой танцовщицы я помог ей стать владелицей салона женской одежды. Небольшой, но прибыльный бизнес. Нам было хорошо вместе, но мы расстались, потому что оба слишком любили свободу. Как бы то ни было, Кристи -- единственный человек, которому, я знаю, что могу доверять. Мы действительно похожи, просто разнополые.
   Я никогда не жалел о том, что все так получилось. Смолчал и Перси, хотя он-то был в курсе. Мы слишком повязаны в делах, чтобы обращать внимание на один жалкий грешок. Одно отхождение от правил, первое -- и последнее. Я так думаю.
  
   11.
  
   Я был на полпути в Мэлбрук, когда предположил, что мне очень повезло, и в мой джип подсела молоденькая симпатичная попутчица, длинноногая девушка студенческого возраста в розовеньком платьице с русыми волосами и живыми карими глазами. "Теперь будет с кем поболтать", - подумал я и не ошибся. Она была из Южной Каролины и ехала в Мэлбрук к своей родной тете, которую звали Луиза. Саму девушку звали Шери, она до сих пор любит куклы и маисовое печенье. Это она успела мне рассказать за первые пять минут совместной поездки. Уже вечерело. На небе сладко мерцали звезды и вытянутый серп луны, похожий на обглоданную половинку бублика.
   - А вы? Вы живете в Мэлбруке? - неожиданно спросила она, немного кокетливо поглядывая на меня.
   - Нет, я живу в Мерке, - ответил я, выруливая влево.
   - А где это? - озадаченно спросила она.
   - Это такой небольшой мусорный городишко на севере, - ответил я, махнув рукой вдаль.
   - Почему "мусорный"? - спросила Шери.
   - Я так обычно называю те места, где люди мало следят за тем, выкинуть ли грязную бумажку в сточную канаву или швырнуть ее в огород соседа.
   - Да?.. - похоже, она не поняла, что я имел в виду. - А зачем вы тогда едете в Мэлбрук?
   - Много будешь знать, красавица, скоро состаришься, - сдержанно пошутил я, но ее ответная улыбка показалась мне несколько искусственной, поэтому я добавил: - Я еду жениться. - Это было первое, что пришло мне в голову.
   - А на ком? Она красивая? - оживленно спросила спутница.
   - Невероятно. Почти как я.
   - О! А вы красивый! - звонко засмеялась Шери и вдруг закашлялась, отвернувшись в сторону.
   - Ты не болеешь, красавица? - без особой заботы поинтересовался я.
   - А, пустяки! - махнула она рукой. - Наверное, простыла в дороге. Вы же не боитесь заразиться? - с любопытством спросила она.
   - Вот уж нет. Совершенно не боюсь, - хмыкнул я, выворачивая руль налево по неровной гористой дороге, уходящей в сумеречную даль.
   Девочка снова закашлялась, на сей раз глубже. Похоже, ей совсем не помешала бы теплая постель и горячее питье. Но ехать было еще довольно долго. - Может, отдохнешь? - спросил я, выразительно оглянувшись на заднее сиденье, подходящее для этой цели.
   - А кто она? - Шери оставила без внимания мой вопрос, уютно свернувшись, словно кошка, клубочком на переднем месте, справа от меня.
   - Кто?
   - Невеста, - меня удивили насмешливые нотки в ее голосе. Поняла, что я вру? Бабы всегда толковые в этих вещах. - Кто же еще?
   - Она... - Я никогда не был силен на фантазию, поэтому запнулся, а потом, после паузы, недовольно сказал: - Мечта всех парней. Не будем об этом, ладно?
   - А вы ее любите? - продолжала допытываться Шери, гулко кашлянув в кулак и беспокойно ерзая, видимо. не находя себе удобной позы.
   - Да. - Если честно, мне уже осточертел весь этот дурацкий разговор, и я стал подумывать, не стоит ли мне высадить девушку. Терпеть не могу тех, кто не умеет вовремя помолчать. Меня сдерживала только сгущающаяся темнота -- не оставлять же ее ночью на обочине. Мотор мерно жужжал, точно надоедливая муха, бьющаяся о стекло. Еще где-то миль 200 до города.
   - Сильно? - Шери хихикнула. Я хмуро промолчал. Возникла желанная пауза. Я с надеждой посмотрел в безоблачное звездное небо. Похоже, завтра будет хорошая погода.
   - А ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ТАКОЕ НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ? - голос Шери стал резким и пронзительным, как звук режущей пилы, и я внезапно уловил знакомые нотки. Обернувшись, я не удержался от возгласа: - Твою мать!..
   На меня смотрело мерзкое лицо столетней старухи, кожа которого была похожа на корку столетнего дуба, желтые злобные глаза плавали где-то глубоко в нависающих глазницах, руки были сморщенные, большие, с длинными полусогнутыми когтями. Оскалившись желтыми кривыми зубами, насаженными на ядовито красные десны, она прорычала: - СЕЙЧАС ТЫ ЕЕ ПОЗНАЕШЬ!
   Она согнулась, чтобы кинуться на меня, но я уже успел вдавить до упора тормоз, и джип, завизжав колесами по гравию, резко остановился. Я был готов к этому, зато ведьма не успела сгруппироваться, и ее швырнуло через открытый верх на бампер, по которому она скатилась, шелестя складками платья, и я услышал звук падающего тела.
   Я распахнул дверцу и выскочил наружу. Мы остановились посреди пустынной дороги, слева чернел высокий холм неправильной формы, справа -- поле. Подумав, я вытащил нож и, пройдя несколько шагов вперед, осторожно заглянул под колеса. Там было пусто. Но эта старуха не исчезла, она была еще где-то тут, я нюхом чувствовал это. Где-то тут. Я снова отошел к приоткрытой двери, чуть поодаль, и сконцентрировался, как я умею. Я прочитал ее движение на несколько секунд раньше, чем она бросилась на меня, и сделал резкий оборот на 180 градусов, выставил перед собой нож. Ведьма была в нескольких шагах передо мной, метрах в трех от заднего колеса, она застыла в нерешительности, как видно, не ожидая от меня такой прыти. На этом существе нелепо висел розовый легкий сарафан, в котором была "девушка".
   - Привет, Шери! - сказал я. - Ты как-то похорошела за последнее время. Ну, иди ко мне, сука.
   Она замычала от бешенства и ринулась ко мне, размахивая когтями. Но реакция у нее оказалась плохая. В последний момент я отскочил в правую сторону, резко взмахнул ножом. Она вихрем пронеслась мимо меня, шипя и рыча, но почти сразу это сменилось жалобным воем. Голова старухи рухнула отдельно от туловища, сфонтанировавшего бурой желтой слизью. Оно зашаталось и упало, когти заскрежетали по земле.
   - Ну что, съело? - насмешливо спросил я, отряхивая лезвие.
   - Они все равно тебя достанут! - рявкнула отрезанная голова. Желтые глаза светились, как маленькие фонарики. - Ты узнаешь, что такое ад! Они все равно тебя достанут! Они...
   - Ну и ладно, - миролюбиво согласился я, с размаху наступив каблуком на лысый обезьяний череп ведьмы. Раздался хруст, глаза погасли. Туловище еще раз дернулось и успокоилось.
   Я пожал плечами и пошел в машину. Когда я уже сел за руль, то увидел, как останки существа вдруг вспыхнули ярким синим пламенем и очень быстро начали скукоживаться. Спустя несколько секунд там лежали всего две кучки пепла -- одна размером побольше, а другая поменьше. Я завел машину и резво тронулся в путь. Необходимо еще было наверстать потерянное время.
   По крайней мере, я уже узнал, с чем имею дело.
  
   12.
  
   Кристин в свое время рассказала мне про знакомую знахарку -- ворожку, которая знала, якобы, разные хитрые штуки. Например, могла посмотреть на тебя и рассказать, кто ты и чем занимаешься, могла помочь с любым советом или какой проблемой. Не люблю свихнувшихся старух, но сейчас не откажусь и от такой помощи -- во всем этом сверхъестественном дерьме я, прямо сказать, ничего не смыслю. Мои нервы с огромным запасом прочности, но и они не железные. Мне всего лишь нужно знать, как отвадить этих сук, когда я убью их всех. Я щедро заплачу старухе за ее услуги. Сны -- это одна сторона, а когда у тебя в кабине джипа молоденькая девка превращается в каргу и кидается на тебя с "настоящей любовью" -- это уже другое.
   Скажу честно, меня это дело даже начало -- как это сказать... захватывать. Впервые за последние несколько лет я вновь ощущаю вкус охоты, горячий азартный пот, исходящий от преследователя и преследуемого. И пес тут разберет, кто есть кто, но главное, что цель четко обозначена, а в руке твердое прохладное лезвие. Шери свое получила. Я покажу всем этим поганым сукам, что значит связываться с профессионалом.
   Неплохо также навести справки о самом мистере Джекобе...
  
   Сразу после встречи мы занялись с Кристи сексом три раза подряд. Она все также чудесно хороша. Расцвела, чуть располнела, более пышными стали светлые локоны, в походке и голосе появилась определенная плавность. Черт, она времени зря не теряла! Кристи была мне искренне рада, я это почувствовал и сам обрадовался. Не так уж много людей на свете готовы встретить Стива Майера (это мое настоящее имя) с распростертыми объятиями. Их можно понять.
   После хорошей расслабухи, лежа рядом голыми в постели, мы заговорили о делах. Я подробно рассказал Кристи всю эту историю. В ее глазах я несколько раз успел подметить неподдельный страх, но смешанный с гордостью за меня. Когда я закончил, она спросила:
   - Ты собираешься довести это дело до конца?
   Я кивнул. В ее глазах промелькнуло выражение... не ошибусь, если назову его восхищением.
   - Я собираюсь получить свои 6 миллионов, затем взять тебя в охапку и увезти на Багамские острова. Там мы будем жить как мелкие божки и совершенно ничего не делать, разве что заниматься сексом.
   - Это заманчиво! - она легко запрыгнула на меня и стала мягко разминать спину. - Пожалуй, мы уже сегодня попробуем навестить эту женщину. Адресок есть, к ней недавно ходила консультироваться моя беременная подруга. Ты знаешь, она произвела на нее впечатление. Джесси сказала, что больше ни за что туда не пойдет, такая она... странная. (Кристин немного помолчала) А я еще поковыряюсь в файлах на твоего Джекоба. Узнаем, кто он такой в действительности. Она снова задумчиво помолчала (при этом ее мягкие руки приятно задержались в окрестностях моего крестца), а затем спросила:
   - Та правда не боишься этих ведьм? Меня при мысли о такой гадости кидает в дрожь. Это же... отвратительно, - Кристи скривилась.
   - Ну, не могу сказать, чтобы общение с этим доставляло мне много радости, - сказал я, слегка пожав плечами, - но страха у меня нет. Не думаю, чтобы они оказались сильнее меня. Просто надо быть осторожным.
   - Ты такой смелый и сильный! - промурлыкала она, крепко прижимаясь ко мне своим гибким теплым телом. - Как насчет еще одной ведьмочки, вот такой?.. - Она просунула руку вниз и стала ласкать мое мужское достоинство, часто и волнительно дыша мне в затылок. Я почувствовал, что мой чайник стремительно закипает и на некоторое блаженное время разговоры ушли в сторону.
   ... С такой женщиной, как Кристи, скажу я вам, легко можно стать сексуальным маньяком. Как она делает это!..
   ...
   В большую коричневую дверь на третьем этаже пришлось стучать, потому что звонка не было. Старуха-ворожка жила на окраинах Мэлбрука, в невысоких грязно-серых домишках, тянущихся дугой на несколько километров. Сначала нам никто не открывал, потом послышалось шарканье, пауза и дверь, скрипнув, приоткрылась. Сначала мне показалось, что я вижу точную копию Шери, взбесившейся ведьмы из моего джипа, но почти сразу понял, что ошибаюсь. Лицо у старухи было такое же ветхое и морщинистое, но, что ли, более благородное, умное, глаза были не желтыми, а тускло-серыми, прикрытыми большими веками, умные, проницательные глаза. Руки были тощими и дряблыми, но в мускулах ощущалась сила и воля, а кроме того ногти были аккуратно подстрижены и не выглядели пугающими. На ней весьма неплохо сидело маленькое потертое серо-клетчатое платье на пуговицах - неплохо, я имею в виду для такой старенькой дамы. И пахло от нее вполне прилично, чем-то вроде старых книг, пергаментов -- я бы назвал это мудростью. Во всяком случае, она соответствовала представлению о том, как должны выглядеть колдуньи, люди, ведающие чьими-то тайнами.
   Но мне было на это глубоко наплевать. Меня волновало лишь то, сможет ли она помочь в моем деле. Не знаю, прочитала ли она мои мысли. После некоторой заминки она молча поманила нас с Кристи вовнутрь. Мы вошли, нагнувшись при этом -- потолки были довольно низкими. Миновав тесный темноватый коридор, мы оказались в небольшой, но просторной комнатушке, в которой разливался мягкий ровный свет от настольной лампы с раскрашенным пятнистым абажуром, прикрепленной к стене напротив. Слева был длинный диван светло-коричневого цвета, какие-то корзины, стульчик, темно-малиновая занавеска, сразу напомнившая мне окровавленное платье Фелиссы Морней, шкаф, похожий на горбатого карлика-урода, затаившегося в углу, накрытая платком клетка и тому подобное. А справа находился небольшой квадратный столик, у дальнего конца которого уселась старуха, по-совиному внимательно уставившись на нас. Посреди стола тихонько мерцал хрустальный шар, точно большой стеклянный глаз. Я уселся на удобный ореховый стул напротив старухи. Кристи устроилась на таком же с левой стороны стола.
   - Мы пришли, чтобы попросить у вас помощи, - начала Кристи.
   - Естественно, она будет хорошо оплачена, - подхватил я, кладя локти на стол, все еще оглядываясь по сторонам. - Дело в том, что я...
   - Вы убиваете людей, - резко перебила меня старуха. Голос у нее был горловой, низкий, довольно приятный. Мы с Кристи переглянулись. "Вот видишь, я же говорила", - ясно читалось в ее взгляде. "Опасная старуха", - подумал я. Тем временем она продолжила:
   - Ваша аура черна от крови. Если бы вы знали, какое возмездие ждет вас за это в мире духов, то горько бы пожалели о содеянном.
   - Меня мало волнует мир духов и вся эта чушь, - нетерпеливо сказал я. - Аура, шмаура... Вы согласны помочь или нет?
   - Пожалуйста, мы правда нуждаемся в вашем совете, - пытаясь смягчить мою резкость, с просительной интонацией сказала Кристи. Но старуха даже не взглянула на нее. Она смотрела на меня, и ее полуприкрытые веки слегка шевелились, как усики у таракана. Наконец, прервав паузу, она сказала:
   - Хорошо, пусть будет так. Расскажите мне об этих четырех женщинах, за которыми вы охотитесь.
   Я вздрогнул, и наши с Кристин взоры снова скрестились. В ее глазах я увидел нечто весьма похожее на страх. Я ободрительно подмигнул и перевел взгляд на старуху, которая сидела в предельно спокойной позе, сложив руки на колени. Откинув сомнения, я заговорил. Я пересказал ей происшедшее, и мне показалось, что в это время ворожка размышляла о чем-то своем, словно ей было заранее известно, что я ей скажу. После того, как я закончил, она сказала:
   - Значит, вы победили одну из фурий. Но это только начало.
   - Кого?! - переспросил я.
   - Фурии -- это древние духи зла, которые вселяются в тела людей, в основном молодых женщин, реже детей. Они обладают огромной силой. Для них не существует ничего, кроме жажды тьмы. Фурии ненавидят самого дьявола.
   - И чего хотят эти адские твари? Причем тут эти женщины? - спросил я.
   - Вы действительно хотите знать? - старуха просверлила меня тяжелым взглядом, и я почувствовал дикое желание выстрелить ей прямо в лоб.
   - Разумеется, я же должен как-то бороться с этим дерьмом, верно? - с раздражением спросил я, а Кристи успокаивающе положила руку на мое запястье.
   - Я расскажу вам, - сказала старуха с некоторой насмешкой в голосе, - но не потому, что вы того заслуживаете, а потому, что даже такие как вы, - она презрительно выпятила сморщенную губу, и я снова еле сдержался, - можете быть полезными миру, уж поверьте мне, - старуха всхлипнула, убирая с губ случайно вылетевший пузырь. - Я чувствовала, что вы придете, мистер Каменное Сердце. Но вы еще вернетесь, когда будет поздно, - загадочно сказала она и положила костлявую руку на шар. Тот мгновенно вспыхнул изнутри таким ослепительным светом, что я отвернулся. Затем свет в шаре приглушился, стал менее ярким, с зеленоватым оттенком. Кристи, приоткрыв рот, смотрела на него, как завороженная. Я, не поворачивая голову, усмехнулся. Дешевый фокус! Можно придумать чего поубедительнее. Вслед за этим старуха нараспев заговорила, отчетливо произнося каждое слово, и, возможно, тут был какой-то гипноз, однако я стал медленно погружаться в ритм ее голоса, словно сам очутился внутри какого-то вращающегося выпуклого шара. Она тихо рассказывала:
   - ... В 1277 году во времена раннего расцвета инквизиции, проклятого господом ордена монахов-доминиканцев, сами называвшие себя "Его псами", некий брат Кармелли стал зачитывать своим собратьям по вере странную рукопись. Он утверждал, что написал ее за три лунные ночи, когда к нему приходили видения, и он воплощал их своим пером. В ней говорились совершенно еретические, кощунственные вещи, оскорблявшие слух благочестивых монахов. Вначале те думали, что у их брата просто началась белая горячка, но несчастный настаивал на своем, говорил, что на него снизошло прозрение, и вскоре по приказанию папы был сожжен на костре. Сама же рукопись, то ли по недосмотру, то ли по велению свыше, была сохранена. Мир, писалось в ней, был создан не одним богом, а совместно с дьяволом. Затем была долгая, изнурительная война, в которую были вовлечены и люди, и духи, и, наконец, в незапамятные времена Добро и Зло заключили нечто вроде перемирия, договорившись о нейтралитете. С тех пор мир находится в шатком равновесии. люди и духи вольны сами выбирать между Богом и Дьяволом, свет уравновешивается тьмой. Мир является единым пространством, и он стремится к гармонии. Люди, не ведая об этом, живут телом, чувствуют душой, а прозревают духом. Но кое-кто не удовлетворен таким положением. Самые непримиримые силы зла -- фурии, стремятся установить полновластное господство Зла в лице себя, уничтожив для начала самого Дьявола, а затем Бога. И у них будет свой шанс, писалось в рукописи, когда много веков спустя на территории одной большой северной страны в один и тот же лунный день, двадцать девятый по счету от четвертого месяца в разных городах родится четыре рыжеволосых девочки, каждая из которых станет воплощением гнева фурий, всех сил Зла. И когда они вырастут, и им всем станет по 33 года, то выполнится магический ритуал: в безлюдной глубине дремучего леса они сойдутся в день своего рождения и совокупятся еще теплым фаллосом 18-летнего мальчика, отрезанным у еще живого несчастного, который, умирая, будет смотреть на эту оргию. Когда же его глаза закроются, и последняя капля семени брызнет на землю, акт свершится. Отныне сила фурий будет прибывать, а дьявола -- убывать с каждым днем. Придет время, и они убьют его, заняв его место, после чего начнется Апокалипсис -- последняя битва за власть над миром, которая закончится победой Зла. И тогда мир будет ввергнут в пучину.
  
   Старуха замолчала. Я очнулся. Долго ли она говорила? И все ли я запомнил? Мне казалось, было что-то еще, что-то, смутно мелькающее где-то в памяти, не находящее себе образа. Я посмотрел и увидел, что Кристи находится в каком-то сомнамбулическом состоянии, неотрывно глядя на медленно угасающий хрустальный шар. Внезапно она закричала: - Нет! Н-е-е-ет!!! - и резко откинулась назад. Так, что я едва успел подхватить ее. Глаза Кристи были совершенно бессмысленны, рот открывался и закрывался, не произнося ни звука. Я несильно, но резко хлестнул ее по щеке. Кристи дернулась, как обожженная, мотнула головой, и в ее мутном взгляде выплыл испуг. Она, дрожа всем телом, уткнулась мне в плечо. "Что с тобой, Кристи?" - мягко спросил я. - "Что случилось?" - "Что вы сделали с ней?" - уже со злостью обратился я к старухе, сжимая кулаки. "Ничего страшного", - ответила она миролюбиво и даже, как мне показалось, удовлетворенно, убирая руку с шара. - "Он по-разному действует на людей. Сейчас все пройдет." Шар совершенно угас. У меня было впечатление, что старуха чего-то недоговаривает, но не было времени, да и возможности, проверить это. Я погладил Кристи по голове. она вроде уже успокаивалась, дыхание стало равномерным. "Мне привиделся какой-то сон", - со слезами проговорила она. - "Я уже не помню, но... бр-р-р, какая гадость!" - она брезгливо повела плечами.
   "Значит, вы хотите сказать, что эти женщины -- не женщины, а демоны? Фурии?" - отрывисто спросил я, снова поворачиваясь к старухе. Нужно было только выяснить у нее все до конца, даже если это бред.
   "Только в том мире, не здесь", - старуха выразительно ткнула вверх худым пальцем, похожим на обрезанный пенис подростка-дауна. - "Здесь они живут по человеческой программе, и только иногда... иногда делают что-то сами, обычно используют других существ. Но когда их власть возрастет..." - старуха замолчала, пожевывая губами. - "Особенно после праздника городской весны".
   - Чего-чего? - переспросил я.
   - Праздника. карнавала. Кавалеры приглашают дам, а колеса все вертятся... - вдруг забормотала старуха и тихонько засмеялась. - И мертвые будут танцевать вместе с живыми.
   - Как можно покончить с этими тварями? - поскорее перебил ее я, чтобы она перестала нести околесицу.
   Старуха помедлила и сказала: - С древних времен фурии боятся двух вещей: огня и... - старуха улыбнулась, и глядя на ее улыбку я вдруг ясно понял, что ворожка не всегда была доброй помощницей при беременности. Похоже, у нее была бурная молодость, - когда расчленить физическое тело, в котором они находятся, фурии тоже гибнут. Так написано об этом в рукописи брата Кармелли. Но вам никогда не одолеть их, если у вас не будет веры.
   Я рассмеялся. - Какой веры? Во что? В бога, который позволил прибить себя, как урода, ржавыми палками, или во всю эту чепуху, что вы понаговорили?
   Старуха неприятно осклабилась.
   - Нет. Достаточно веры в то, что их можно победить.
   Кристи, до этого тихо прильнувшая к моей груди, встрепенулась и глухо сказала:
   - Но вы же сами сказали, что они смертны, этот брат... как его?
   - Нет, я прекрасно понял, что она имеет в виду, - сказал я, усмехнувшись. - Если у тебя есть сомнения, то лучше не браться за это дело, даже если у тебя с собой огнемет или бензопила. Но у меня их нет. если эти суки должны умереть -- значит они умрут.
   - Пока жива хотя бы одна из них, в этом мире, ТАМ существует их магический квадрат -- фигура зла, - сказала старуха, откинувшись на спинку и зевнув. - Как только умрет последняя, их сила распадется. Она выглядела немного уставшей. - Если не будет слишком поздно.
   - Хорошо, - сказал я, приподнимаясь и придерживая Кристи левой рукой за талию, - я думаю, все ясно. Сколько мы вам должны за информацию?
   - Я от вас ничего не возьму, - ответила ворожка, сердито сверкнув белками глаз. - Неужели вы думаете, что я делаю это ради вас?
   - Очень хорошо. Примите тогда хотя бы это! - спокойно произнес я, одновременно молнией выхватив из-за пояса небольшой кольт и выпустил старухе пулю между глаз. Кристи вскрикнула.
   Но я чуть запоздал. Неуловимо быстро старуха комочком метнулась влево и нырнула под малиновую занавеску. Я отпустил Кристи, подскочил к той, отдернул... но там была только голая серая стена. Ничего больше. Я грязно выругался и громыхнул по ней кулаком так, что посыпалась штукатурка. Кристи торопливо подбежала ко мне (прелестный ротик округлился маленькой буквочкой "о"):
   - Господи, зачем ты?.. - в ее глазах стыло недоумение.
   - Эта ворожка слишком много знала и еще, думаю, она не та, за кого себя выдавала. Ее стоило прикончить. Не вышло, - сквозь зубы процедил я, сверля взглядом стену.
   Затем, вновь подойдя к столу, я обхватил хрустальный шар ладонью, и с силой запустил его в стену. Он хрустнул, разлетевшись на мелкие блестящие осколки. Один из них порезал мою руку. Я облизнул кровь и сплюнул.
   - Идем, Кристи. Нам здесь больше нечего делать.
   Пока мы выходили коридором, мне послышалось, что старухин голос мягко прошелестел откуда-то сзади: "Ты еще вернешься!" Но я не стал доводить до сведения стен, насколько мало меня волновало ее трахнутое мнение.
  
   В джипе, по дороге домой, я спокойно и убедительно разъяснял Кристи:
   - Не стоит слишком серьезно воспринимать большую часть того, что она наговорила. Старуха совершенно двинутая, это очевидно. Возможно, при ней магическая сила, даже наверняка, если учесть, как лихо она слиняла, может читать чужие мысли, как экстрасенс, но совершенно необязательно такие ведьмы знают намного больше простых смертных. Фурии -- реальны, то есть те шлюхи-колдуньи, но вот бог, дьявол, совокупления отрезанным пенисом, монахи-евнухи... Чертов бред. Зато теперь я знаю не только, с чем имею дело, но и как мне получить наши денежки. Мы получим их, моя красавица, и умотаем отсюда туда, где тихо и спокойно, где ведьмы, духи и прочие твари не имеют прописки, где круглый день солнце, а вода такая чистая, что в ней можно купаться и одновременно пить ее. Все будет полный О'Кей.
   Кристи внимательно слушала меня и молча кивала головой, но где-то в глубине ее каштановых умных глаз едва заметно шевелилось сомнение. И я хорошо понимал ее.
   Тем больше у меня возникало резона поговорить с глазу на глаз с этим самым мистером Джекобом Большой Доллар.
  
   Через два дня, то есть на третий день моего кратковременного отдыха, когда я возлежал на кровати в одном нижнем белье и небрежно просматривал свежие газеты (в частности, там была интересная статья "Молодая дама гибнет в казино". Про смерть Нэнси Картрайт я ничего не нашел), в комнату вихрем ворвалась Кристи, и продохнув, радостно сообщила:
   - Есть! Я нашла твоего клиента, этого Джекоба!
  -- Отлично, Кристи! - сказал я, приподнимаясь на локте и отбрасывая газеты. - И кто же он?
   - Похоже, он довольно богат, - сказала Кристи, от нетерпения покусывая нижнюю губу. - Я узнала, у него несколько счетов в разных банках, и все полнехонькие. Его зовут мистер Уильям Стэмптон.
  
   13.
  
   Я еду в Ньюклэнд. Там я встречусь с мисс Вайолетт, но прежде -- с мистером Уильямом Стэмптоном, моим таинственным заказчиком. Молодчина Кристи, она разыскала его серверный адресок, и я скинул туда по электронной почте небольшое послание. "Мистер Стэмптон, прежде, чем продолжить наше общее дело, мне бы хотелось уточнить некоторый детали. Мотель "Ницца". И подпись "Охотник". "Ницца" -- это название мотеля в Ньюклэнде, где я остановлюсь, а подпись... У меня такое полное ощущение, что мистер Стэмптон все поймет правильно, по-другому и быть не может. Это будет интересный разговор. Чисто деловой.
   Последние три дня меня не беспокоили никакие дерьмовые сны. Но, судя по всему, обольщаться не стоит. Исчезновение старухи это подтвердило. МЕНЯ ПОКА ТОЛЬКО ПРЕДУПРЕДИЛИ. Принято, подруги.
   Я снова думал обо всем этом и, кажется, пришел к какому-то выводу. Все дело в этом хреновом ЧУВСТВЕ РЕАЛЬНОСТИ. Когда я вижу на улице пухлую торговку, аппетитно надкусывающую большое румяное яблоко -- это реально. Или медленно капающую с крыш водицу. Или самого себя после крупной опохмелухи в мутно-сером зеркале -- это тоже. Я готов это принять. Но когда ты видишь в метре от себя омерзительную ведьму с желтыми глазами-фонариками и проваливающимся ртом -- что-то в нас протестует против этого зрелища. "Это не так!" - убеждает оно нас. "ЭТО НЕПРАВИЛЬНО!" И возникают дурацкие вопросы: КАК? ПОЧЕМУ такое может быть? А если точнее: "Как ты можешь такое увидеть, а через час спокойно жевать гамбургер и думать о сексе?" Крыша едет потому, что мы не готовы принять ТАКОЕ за РЕАЛЬНОСТЬ.
   Еще в детстве я бегал, прыгал, дрался лучше всех других пацанов, которых я знал. Со мной считались, но этого было мало. Я хотел быть САМЫМ ЛУЧШИМ -- среди "мужиков". Я вырос и стал им. И вот что я хочу сказать: в жизни я научился двум чертовски важным вещам. Нет, это не ОПЫТ, или ИНТУИЦИЯ, или там ХВАТКА... что еще? Они были у меня уже довольно рано, и это не самое главное. Главное, я научился не задавать лишних вопросов и ничему не говорить "нет". Так я научился владеть собой лучше, чем любым оружием. Так я добился того, о чем мечтал в детстве. Неуязвимости. Независимости от от внутренних и внешних страхов. Силе.
   Теперь я столкнулся с тем, что превышает МОЮ РЕАЛЬНОСТЬ. Но я не собираюсь писать в штанишки по этому поводу. Моя башка покрепче, чем у шотландца-трезвенника. Я спокоен: я давно искал подходящего противника, который не уступал бы мне в силе и неуязвимости. И пусть он не мужик, О'Кей. Я еду в Ньюклэед, полный холодной решимости заработать свои деньги.
   Дьявол ли мистер Уильям Стэмптон? Сильно в этом сомневаюсь. Также не уверен, хочу ли я узнать это наверняка.
   Я твердо знаю лишь одно: на всем пути от Мэлбрука до Ньюклэнда я не собираюсь брать к себе в кабину молоденьких попутчиц.
  

ЧАСТЬ 2

Смертельная петля

  
   (продолжение следует)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"