Огненный Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Камень Судьбы Часть 11

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Окончание


   (окончание)
  
   Клинки скрестились с холодным скрежетом.
  
   Сенатор сразу понял, что попал на достойного соперника. Вся его скорость движений и ударов, весь его опыт и координация умелого фехтовальщика, точно натолкнулись на глухую стену - его выпады скользили по ней почти без шансов зацепиться, достать противника. Правда, и удары Волка пока что уходили втуне, но под его напором Валенси постепенно отступал, пятился назад, к воде, прогибался, точно гибкий тростник, чудом уходя от разящего клинка. Воздух вокруг свистел и кружился, слепящее небо расцветало новыми красками, где-то вдали, на горизонте, точно узоры на полотне, вспыхивали крошечные огоньки, принимая странные геометрически правильные формы - парад планет вступал в свою финальную стадию. Высокие мрачные скалы-утесы, озаренные этим сиянием, точно башенные смотрители-великаны, как некогда, на заре времен, молчаливо взирали за происходящим, неторопливо качая тучами-головами, расползающимися по небу, в котором словно смешались все стихии - огонь и воздух, вода и земная твердь - все они слились в некое подобие единого целого, поле битвы уже мало напоминало обычный озерной пейзаж. Все стало иным - но воины Камня не замечали этого, увлеченные сражением. Только цепкие глаза Рашида, стоящего осторонь, уловили магическую суть происходящего, и его морщинистые губы что-то коротко и беззвучно прошептали.
   Схватка двоих на берегу была короткой и жестокой. Соперники танцевали друг напротив друга, делая незаметные глазу, стремительные выпады, Волк теснил и разил, высекая искры, Валенси шаг за шагом отступал, отчаянно ища брешь в защите нападавшего. Силы его, казалось, слабели, все с большим трудом он отражал могучие удары, все ближе острие было к нему, наконец, сенатор, пошатнулся, но именно в этот момент он ухитрился извернуться и сделать Волку подножку, в результате, меч прошел у него за спиной, а Валенси, устояв, мягко обернувшись, перехватил соперника сзади и приставил ему меч к горлу. Рашид ахнул и бросился вперед, но остановился в нескольких шагах, не зная, что делать дальше. Сенатор улыбнулся, обнажая желтоватые, с чернецой, кривые зубы.
   - Скажи мне твое имя, - вкрадчиво прошелестел над ухом его голос, - прежде чем я перережу твою глотку. Ты хорошо дрался, воин... и все же не так хорошо, чтобы победить.
   - Не скажи, - невозмутимо заметил Волк, и в следующий миг произошло следующее:
   Он сделал быстрое, неимоверно быстрое, почти змеиное движение назад, под углом, уходя от захвата, ошарашенные сенатор замешкался всего на долю, на песчинку, а затем его меч скользнул за врагом, неизбежно протыкая его горло, выплескивая фонтан горячей крови наружу... но лезвие пронеслось в пустоте, а сам Валенси, невольно делая шаг вперед и наклоняясь телом вперед - насадил себя на меч, выставленный Волком, который застыл почти параллельно земле, на одних кончиках пальцев ног и одной руки... что-то гибкое и невероятно пластичное - одно смертельное движение, один миг.
   Сенатор, не веря своим глазам, посмотрел вниз, на торчащий из его груди клинок, пошатнулся, уронил свой меч и... рухнул, обливаясь кровью.
   - Вольдемар! - пронзительно воскликнула подбегающая Изабель, а за ней мчались два зверя - потрепанные, но победившие заклятье амулета в суровой битве - и в голосе ее смешались воедино ненависть и боль, злость и горечь, что-то еще неуловимое, целая гамма чувств.
   Харкающий кровью сенатор был еще жив, он попытался приподнять голову на крик. Окровавленный парик отлетел далеко в сторону, обнажив короткую седину. Глаза его утратили безумный блеск, потускнели, сейчас в них царила только боль... и где-то изнутри приходило понимание и что-то надмирское, легкое, как тень крыла ласточки, мелькало сквозь стеклянеющую завесу.
   - Слишком поздно, - выплюнул он вместе с кровавым сгустком, - ты не убьешь меня... моя красавица... это сделали до тебя...
   - Я не желала твоей смерти, Вольдемар, - сказала она, наклоняясь к умирающему. Лицо ее утратило свирепое выражение, рубиновые глаза стали почти нормальными, втянулись отталкивающие когти и клыки - просто очень бледная, изящная женщина с маленькими, почти по-детски нежными пальцами, которую он, другой, когда-то спас, опустилась над ним, дотронулась до плеча, - хоть ты и обрек на смерть меня и всех нас. Хоть ты и убийца. Думала, что хотела, мечтала убить тебя... - на мгновение ее тонкие губы дрогнули, - но сейчас вижу, что ошибалась. Мне жаль тебя, Вольдемар. Ты пошел не той дорогой...
   - Все мы иногда ошибаемся, Изабель, - прошептал он, голос его слабел. - Я шел своим путем, и думал, что дойду... много крови на моих руках, и я мечтал все смыть одним большим потопом... я не жалею и не каюсь. И ты... ты никогда не любила меня... а я, возможно, и любил... давно... в другой жизни... но слишком хорошо убегал от тебя и своей любви. Поздно что-либо менять. Прощай...
   - Прощай, Вольдемар. "Пусть твой дух очистится в Большой Пустыне, странник", - нараспев сказала она и закрыла глаза, из которых ушла жизнь.
   - Аминь, - сказал за ее спиной Волк, и его слабо поддержал Рашид. Он протянул плащ с плеча Волка и накрыл лицо и тело умершего сановника.
   - Гильермо, - сказала Изабель, поднимаясь, - я...
   - Не надо слов, - остановил ее Волк, мягко дотронувшись до ее холодной, покрытой пятнами чужой крови руки. - После. - и она почти кротко кивнула, подчиняясь. - Возьми у него Камень.
   - Я? - смешанные чувства проступили на ее лице, она, побледнев еще сильнее, отступила на шаг от тела сенатора, - Ты победил его... Камень твой, по праву. Я не стану с тобой биться, Гильермо...
   - Я знаю. Я верю тебе, - кивнул он, и Изабель бросило в легкую дрожь, - просто дай мне его. Ты не будешь - они будут, - указал он за ее спину, где, переглядываясь и порыкивая, подходили ближе, хлеща хвостами по бокам, два огромных зверя. Филипп и Дани, испившие безрассудной отваги схватки, были готовы идти до конца. Хищные глаза горели, мощные тела медленно и неумолимо сужали круг. Они не тронут, наверное, не тронут ее, но... Изабель в смятении оглянулась по сторонам. Затем, неожиданно стремительным движением - выхватила тлеющим алым огнем Камень из-под обшлага камзола Вольдемара и швырнула его Волку.
   - Забери его и останови это... это все, - не договорила она, - если сможешь.
   - Хорошо, - коротко ответил Волк. В одной руке он крепко зажал Камень, в другой был поднятый меч. Битва с оборотнями?.. Приятного мало. Но придется постараться.
   Однако, в эту секунду откуда-то из-за его спины послышался громкий, множественный цокот копыт, взметнулось облако пыли. Похоже, кто-то еще, кроме них, поспевал на финальный аккорд Пророчества, что вот-вот грозил свершиться, прорезав, казалось, обезумевшее, пылающее небо.
  
   В расцветии коротких ярких вспышек на окончательно просветлевшем горизонте, к их небольшой, "дружной" пятерке из-за восточной гряды, полуостровом выходящей в воды озера, по отвесному спуску приближалась кавалькада всадников в черных одеяниях, спешившихся прямо на берегу. Впереди их уверенно шагал их предводитель, и когда он небрежно отбросил накидку, все они увидели темное одеяние монаха - с нашивкой в виде совы, присевшей на посох, на его левом плече, знак Братства. И хотя лица под капюшоном не было видно, но хорошо знакомый по государственным печатям большой обсидиановый перстень, присыпанный бриллиантами, вкупе с длинной тростью с серебряным набалдашником и золотым, массивным крестом-распятием, висящим на груди практически не оставляли сомнения в том, кто именно к ним пожаловал.
   Сам Великий Инквизитор, собственной персоной.
  
   Это все было так необычно. День вместо ночи, звезды вместо луны, свет, разогнавший облака и дрожащий туманом воздух. И он сам, в теле огромного Зверя, только что разогнавшего стаю темных демонов, и кровь схватки еще играла в нем, а звериные большие глаза внимательно передавали в мозг картину, почти по-человечески, только немного искривленную, под необычным углом. Он все понимал и чувствовал, не мог только говорить, рык несся из его пасти, внезапно обросшей огромными клыками. Филипп сам не успел понять, когда свершилось превращение, он просто понесся на помощь Дани, когда ей грозила опасность, ни о чем не думая - и только затем пришло осознание того, что свершилось, что он другой... Но, как ни странно, страха не было и удивления тоже, возможно, они придут - потом. Если это "потом" когда-нибудь настанет. Он был готов биться за Камень - бок о бок с Дани, ради нее и их общего блага - с неизвестным знакомым Изабель, победившего в бою Черного Человека из Пророчества, чем бы не закончилась их новая схватка... Но приближение Инквизитора кардинально меняло расстановку сил. И, в сущности, не сулило никому из них ничего хорошего.
   Как бы не было здесь красиво, в этом странном звездном месте подле Озера - но сам воздух тут пропах смертью. Она, казалось, пропитала каждую песчинку на берегу, каждый свободный дюйм пространства. Его звериное чутье обостренно ощущало этот приторный, ужасный запах, от которого выворачивало кишки, что обволакивал сквозь ноздри мозг, лишая сил и надежды.
   Но рядом была Дани. Он чувствовал свою ответственность за нее и был готов закрыть ее своей грудью, если то понадобиться. К черту проклятый запах.
   Все, что им оставалось - не поддаваться этому страшному аромату, ждать и готовиться к решающей схватке... с кем бы она не была.
   Сухой, как песок, властный голос негромко произнес:
   - Я пришел за Камнем. Дай мне его.
  
   Волк наморщил лоб. Он слышал уже этот странный, отрешенный, точно нелюдской голос. И ему была знакома эта трость. Тогда, в тот далекий день встречи, в таверне "Золотой бык", где таинственный наниматель предложил ему более, чем солидное вознаграждение, в обмен на Камень. И он согласился. Еще не зная тогда, во что в действительности он впутывается - всего лишь поиск дорогой, редкой безделушки, страсти всех подпольных антиквариатов, какой пустяк, думалось тогда ему... Но он ошибался. А за ошибки приходится платить - рано или поздно. Теперь - когда он видел этот перстень и другие символы, указывающие на истинное лицо его нанимателя, которое он не мог даже представить в своих догадках...
   - Так, значит, ты?.. - тихо спросил он.
   - Ты знаешь, кто я. Я вижу это знание в твоих глазах, - произнес тот, чьего лица из-под капюшона по-прежнему нельзя было увидеть. Но каждая нотка этого сухого, безжизненного голоса утверждала огромную силу, власть и полномочия говорящего, не оставляя лишних сомнений. Четвертый Великий Инквизитор Риоса, не знающий компромиссов истребитель еретиков и глас Святой Церкви на земле, лично снизошел до встречи с ним, обычным наемником, причем, не в первый, как оказалось раз... - Ты достойно выполнил мое поручение. Ты нашел и защитил этот Камень, не дав попасть ему в руки недостойных, презренных прислужников Тьмы, для которых и Ад является милостью. - негромкий голос Инквизитора словно разрезал притихший, вязкий воздух, проникая в каждую клеточку его сознания. От всей его мрачноватой фигуры веяло необыкновенной мощью и величием, точно невидимая сила пригибала к земле. - Я утрою твоего вознаграждение за ту услугу, что ты оказал Святой Церкви.
   ("Утраивает?.. Это же пятнадцать... пятнадцать тысяч монет", - ошеломленно подумалось Волку. - "Целое состояние...")
   Честная работа - честная оплата, - прошелестел сухой голос Инквизитора. - Святая Церковь умеет вознаграждать своих людей. Ты заслужил это. А теперь дай мне Камень.
   - А Изабель?.. Что будет с нею, с ними, - с трудом, словно преодолевая сопротивление непокорного языка, прилипшего враз к гортани, проговорил Волк, - указывая в сторону точно застывших хищников. Похоже, сила Инквизитора в равной степени воздействовала на всех них, он видел это по побледневшему, но твердому лицу Рашида, плотно сжатым скулам Изабель, что, казалось, впала в некое оцепенение, не смотрела сейчас ни на него и вообще ни на кого, точно ушла в себя. - И что будет с Камнем?..
   - Каждый получит лишь то, что заслужил, - голос Инквизитора был так же бесстрастен, как и прежде, но он, показалось, нахмурился при этих словах, хотя лица под капюшоном по-прежнему невозможно было разглядеть, как Волк не приглядывался. Сквозь темную завесу глубоко надвинутой на голову ткани что-то мелькало, но никак не складывалось в привычные глазу черты, точно расплывалось. - Грешники ответят за грехи свои, а чистые духом возвысятся. Таков закон Всевышнего и воля Святой Церкви. Камень всецело принадлежит ей, и он вернется в Святилище. Порядок и равновесие не нарушатся... хотя вряд ли это должно занимать твои мысли, человек. - Инквизитор, казалось, усмехнулся. - Ты ведь доволен своим вознаграждением? Ты же не поступишься своей честью воина и всем тем, что тебе дорого - своими принципами и бесценной душой - во имя пустых иллюзий, внушаемых Врагом рода человеческого?.. Ты не похож на глупца, Гильерме Савати, по прозвищу Волк.
   Волк наклонил голову. Помолчал, прислушавшись к тихому журчанию воды, когда все остальное, казалось, замерло в странном, меняющемся дне среди ночи, освещенном багровым заревом черных, точно медленно плавящихся в гигантском небесном горниле мрачных гор-великанов, величественное зрелище, от которого невольно занимался дух. Но ему сейчас было не до красот, совсем не до них...
   Настало время делать выбор. Каким бы трудным он не был.
   - Ты прав, я не глупец, - медленно сказал он. - Что ж, когда я смогу получить свою награду?
   Кто-то совсем рядом вздохнул, кажется, это была Изабель. Он не посмотрел в ее сторону.
   - Завтра. Завтра в любое время, - голос Инквизитора выражал удовлетворение.
   - Нет, я хочу получить это сегодня, и сегодня же уехать отсюда, - твердо ответил Волк. - Как можно скорее.
   - Хорошо, - не стал спорить Инквизитор, - ты получишь деньги сегодня. И карету свежих лошадей впридачу. Даю тебе слово. А теперь отдай мне Камень! - он властно протянул вперед свою руку с перстнем, затянутую в тонкую черную перчатку.
   Поколебавшись, казалось, еще долгое мгновение, Волк разжал левую ладонь. Нелегко далось ему это простое движение. Огненный камень нехотя выскользнул из нее, словно застыв пред тем на долю секунду в воздухе, с мягким шлепком упал на песчаный берег, в шаге от Инквизитора. Стоящий рядом Рашид громко вздохнул.
   Не говоря ни слова, Волк отвернулся от него и с усилием зашагал прочь, медленно, точно преодолевая невидимую преграду.
   - Что ты делаешь, Гильерме?.. - с отчаянием вырвалось у Изабель, прервавшей, наконец, свое оцепенение. Спина его дрогнула... но он ничего не ответил, продолжал удаляться.
   - Мудрый выбор, - заметил Инквизитор, нагибаясь к Камню. Спешившиеся монахи, не менее сорока человек, стоящих за его спиной на некотором отдалении, по-прежнему хранили полное молчание и даже, казалось, не дышали и не шевелились, подобно высеченным изваяниям.
   Филипп и Дани переглянулись. "Сейчас", - говорили друг другу их взоры. Они должны броситься и попытаться вместе овладеть Камнем, сейчас или никогда. Их могучие тела напряглись. Но что-то мешало им, что-то неясное и неощутимое останавливало их, какое-то тонкое предчувствие, удерживая от немедленного броска. И они все равно не успевали. Рука в темной перчатке уже коснулась Камня...
   ...и в этот невероятно стремительно миг произошло сразу несколько неожиданных, важных событий, слившихся в единое целое на этом кратком отрезке.
   С треском раздалась ослепительная вспышка, вылетевшая из Камня и зависшая на миг серебристым, сиящим облачком, соединяющим Камень и руку Инквизитора.
   Его самого отбросило назад на несколько шагов, точно швырнуло, чьей-то невидимой, сильной рукой, повалив на песчаный брег. Монахи дрогнули, но никто из них не успел отреагировать.
   Зато это сделал Рашид, бросаясь к лежащему Камню, серебристое облачко уже исчезло, и он свободно подхватил его обеими руками.
   Еще до того, Волк внезапно обернулся и бросился назад, навстречу Рашиду и Камню. На бегу он подмигнул Изабель. Лицо той, словно превратившееся в бледную посмертную маску (а, в сущности, оно ведь и было ей...), дрогнуло и в нем забрезжила жизнь. Она улыбнулась. Оборотни вновь переглянулись.
   А Инквизитор уже вставал, невероятно, чрезвычайно быстро, словно выдернутый с земли, и его рука неслась в направлении Рашида, в карающем жесте. Грянула молния.
   Волк в прыжке обрушился на Рашида, отбрасывая вместе с собой от смертельного огня, которое лишь опалило их обоих своим неимоверным жаром. Они упали на песок, старые кости Рашида затрещали, но все же выдержали кое-как под весом Волка, а тот быстрым движением выхватил у старика Камень. "Спасибо!.." - выдохнул он, переворачиваясь с живота на спину. Но все равно не успевал подняться, не успевал занять позицию для защиты - а Инквизитор приближался, точно семимильными щагами, разводя руки в странном жесте, края капюшона зловеще колыхались, точно черный саван, но лица по-прежнему не было видно. Хотя Волку, смотрящему снизу вверх, показалось, он уловил уголок жесткой ухмылки и бледную, точно пепельную, сухую кожу, где-то там, за темным пятном. Изабель в прыжке попыталась помешать ему, бросившись на Инквизитора, но тот просто, одним небрежным движением ладони, точно легкую веточку, отбросил, отмахнул в сторону высшего вампира. Послышался хруст костей. Тело Изабель зарылось в песок, изломанное и разбитое, точно столетняя башня, угодившая под бой таранов.
   "Теперь мы умрем", - с отчетливой ясностью подумал он, пытаясь подхватить упавший меч. Он был быстр, но все же не успел, недооценил своего соперника. Они изначально с Рашидом обо всем договарились, старый мудрец предсказал то, что произошло: энергия Камня оттолкнула заряженного до максимума противоположным зарядом Инквизитора, Древнего охотника за Энергией - проклятого в веках Верховного Мага Айталов, их погибнувшей прародины. Он ведал силу Камня и стремился к ней, но все же не знал всех ее свойств, потерял осторожность, в своем желании воссоединиться с этим источником силы, пришедшем из погибшего мира. Это дало им выигрыш во времени, и Камень снова у них, но теперь им суждено было погибнуть. Темная и страшная фигура Инквизитора приближалась. В ней не было ни пощады, ни милосердия, которое некогда обещал Спаситель.
   Смерть глянула им прямо в лицо, темные руки витали, верша ее дело, когда...
  
   ...когда острие арбалетной стрелы, неуловимо быстро вылетевшей откуда-то со стороны склона, с необычайно силой врезалось в грудь Инквизитора, пробив ее насквозь и выскочив с той стороны.
   Позабытый всеми Андрэ Дигуаль, просто человек, обычный лавочник и торговец мясом и винами, рядовой член Сената, совершил свой выстрел.
   Он никогда не был героем. Никогда не совершал ничего из ряда вон выходящего. Он прожил хорошую, долгую жизнь, по возможности, творя доброе, а не зло. Иногда ошибался, не был праведником, разумеется, но он любил жизнь и людей, хотя те не всегда разделяли его чувства. Поднять руку на самого Великого Инквизитора Риоса для него было воистину страшно, невозможно. И все же он сделал это. Что-то подсказало ему, что он должен это совершить. Что в этот момент решается нечто большее, чем просто поединок за Камень. Что если он не сделает этого - сейчас и немедленно - то погибнет не только Филипп и его избранница, стоявшие сейчас в зверином обличье на поле боя, но многое другое, возможно, все. Их обычный, человеческий мирок, которым он так дорожил, все уйдет и навеки скроется, растворится, во власти черных туч и огня. Эти картины мелькали в его сознании, когда он поднимал арбалет. Он видел, как отвернулся Волк, как торжествующе нагнулся за Камнем Инквизитор, и чутьем понял, что сейчас что-то произойдет, его руки сами нащупали оружие и навели прицел, прежде, чем вспыхнул огонь, и этот человек бросился, накрывая собой старика и Камень. А Инквизитор уже снова готовился нанести удар то ли пламенем, то ли еще каким видом магии. И тогда его уже не остановишь, оборотни (его брат и его девушка, которую он спас от солдат и поругания, подумать только) сильны, но он видел, на что способен Камень. Не неизвестного могучего воина, бросившего вызов самому Инквизитору, и старика он спасал, но весь мир, рискуюший вот-вот погрузиться в бездну. "Во имя Матильды!.." - прошептали его губы, прежде, чем он спустил тетиву. Он молился, чтобы он не промахнулся.
   И молитва не подвела.
  
   Инквизитор страшно закричал, застыв с поднятыми руками, со стрелой, торчащей из спины своим окровавленным, дымящимся острием. Казалось, горы и земля вокруг затряслись, ослепительное небо, на котором маршировали салюты ярких, невиданных огней, выстраиваясь друг за другом в некое подобие круга, который сдвигался, сжимаясь в единое целое, содрогнулось - так громок и пронзителен был этот крик ярости и боли. И в нем, в этом крике также звучало крайнее удивление - кто посмел?!
   Великий Инквизитор был пронзен стрелой навылет, и эта рана была безусловно смертельна для любого другого человека - но не для него. Да он и был не совсем человеком. Уже довольно давно - грани стирались.
   Все еще крича, фигура в черном капюшоне, откинувшись назад, скрестила руки над грудью. Стрела, торчащая из спины, мелко задрожала и... рассыпалась на мелкие кусочки, словно обратившись в прах, растворилась в его ране. А затем Инквизитор снова поднялся, частично отбросил капюшон, посмотрел ослепительно алым взором туда, откуда прилетела стрела. Андрэ Дигуаль только успел увидеть словно два стремительно приближающихся огня - а затем все вспыхнуло желтым, перекосилось, и он рухнул замертво грудью на скалу, все еще сжимая арбалет.
   Филипп со страшным рыком прыгнул, могучее тело зависло в воздухе - Инквизитор вскинул правую руку в черной перчатке и, точно наткнувшись на невидимое препятствие, тело льва-оборотня отбросило обратно на землю, вздыбив кучу песка.
   Тем временем, небо успело перемениться: огненные точки на небосводе превратились в большие пылающие круги, точно чьи-то небесные кольца, выточенные богами-громовержцами, перемещались, теснили друг друга, стремясь воссоединиться, и вот, наконец, это стало возможным: все точки и линии небесного огня сошлись в одну, и что-то ослепительно полыхнуло, на миг ослепив всех участников битвы.
   Но Волк уже успел подняться и занять позицию, прикрыв Рашида за своей спиной. "Время пришло!.." - прошептал ему старик на ухо. - "Звезды на нашей стороне!".
   Инквизитор снова повернулся к нему. Он снова был в капюшоне, сияющие огни исчезли. Глухо и с угрозой спросил:
   - Может все-таки отдашь Камень и останешься в живых? Вернемся к условиям сделки?..
   Волк усмехнулся. - Не имею обыкновения заключать одну и ту же сделку дважды. Я свои условия выполнил. Камень ты взял, но удержать не смог. Что ж, я смогу.
   С этими словами он протянул налившийся необычно ярким светом камень вверх, над собой - и тотчас вспышка-молния из поднебесья соединила его словно огненной нитью с пылающим, нестерпимо жгучим светом, средоточием небесного огня, который все разрастался, теперь из него медленно выплывало чернеющее, темное Солнце, словно антипод дневного светила, и - надо же! - Луна, причем не одна, две одинаковые, равные, круглоликие Луны, словно девушки-подружки на свидании, стали по одной с каждой стороны от черного Солнца, заполняя небосвод своим серебристым сиянием. Небо, ставшее малиновым, замерцало серебром, точно прошитое изнутри еле видимым узором, лунной прядью. Озеро сияло, подсвеченное пучками серебряных лучей, точно огромное безмятежное зеркало, словно третья Луна, только находящаяся здесь, средь вогнутых горных массивов, умиротворенная, упавшая некогда с небес и теперь подмигивающая своим подружкам.
   "Мне это все кажется - или я вправду это вижу?.." - одними губами пробормотал Рашид. В его голосе чувствовалось восхищение.
   "Пророчество", - ответил Волк, чувствая, как сила невидимыми нитями проникает и наполняет его, - "оно сбывается, как ты и говорил".
   - Ты надеешься, Пророчество защитит тебя? - загремел голос Инквизитора. - Глупец, ты не знаешь, на что идешь. Вы все умрете! - резанул по ушам сухой, неприятный, страшный голос, а затем Инквизитор поднял руки и полностью снял капюшон.
   Мигом поднялся сильнейший ураганный ветер, завывая, точно стая голодных волков, он обрушился на них, застилая песком глаза, сбивая с ног. Тщетно Волк выставил руки и меч перед собой, точно щит, долго так но ногах было не продержаться, не говоря уже о том, чтобы идти вперед, туда, где маячила темная фигура Инквизитора, совершающая магические пассы.
   - Используй силу Камня!.. - прокричал, перебивая рев ветра, Рашид.
   Волк хотел спросить "Как?..", но затем просто ощутил, что Камень по-прежнему в его ладони, и когда тот взглянул на него, сквозь песчаную бурю, и тот точно дрогнул в его руке, снова засветился ярко, как до того, как Инквизитор снял капюшон. Ветер, словно наткнувшись на невидимую стену, сначала заревел сильнее, а потом отступил и постепенно стих. Воздух прояснился.
   Великий Инквизитор стоял шагах в десяти от них, и лик его без капюшона был, поистине, страшен. Клубящаяся дымом темная расплывчатая фигура, огни вместо глаз - еще полбеды. Но там, где у него должен был находиться рот... его просто не было. Вместо него - огромная, черная воронка, точно распахнутый зев, провал, который всасывал тьму. В этом облике Инквизитора уже не было почти ничего человеческого. Ничего удивительного - Верховный маг Айталов давно превзошел все грани в охоте за главным, за манной, своей единственной пищей и объектом вожделения...
   - Убейте их! - пророкотал он своиму ожившему воинству монахов-иезуитов, медленно приближающимся из-за его спины с поднятым оружием - длинными мечами и острыми шипастыми пиками наперерез, а сам ударил в Волка молнией, тот с трудом, но устоял на ногах, камень защитил. Толпа монахов бросилась в атаку. Их было слишком много...
   - Держись! - послышался голос Изабель, и вампир, на вид абсолютно целый и невредимый, точно и не было ломающего кости удара, приземлился рядом с Волком и Рашидом, сбив наземь первого добежавшего до них монаха. - Дани, Филипп, помогите нам!..
   Но оборотням и не нужно было особого предложения. Словно карающие десницы они обрушились в самую толпу монахов, круша их свои могучими лапами, точно набитые соломой игрушки, разбрасывая покореженные тела в сторону. Раздались вопли. Закипела страшная битва, какой не видывал свет.
   Монахи старательно нападали с флангов, на левом из которых сражался вампир, а на правом - два оборотня. По центру же шел сам Великий Инквизитор, он же Верховный маг Айтолов, некогда известный под именем Арасфен. В его рука появился необычный темный меч, словно сделанный из необычайно мягкого на вид камня, а не металла, он, тем не менее, разил со страшной, убийственной мощью, против которой, казалось, невозможно было устоять смертному. Даже Волку под защитой Камня приходилось нелегко, от медленно отступал под громоподобными ударами. Темная, отвратительная воронка вместо рта мелькала перед его глазами, она словно была все ближе, подкрадывалась к нему...
  
  
   ...в конце концов, это был его Камень, никто не отберет его у него. Он слишком долго ждал. Он приложил слишком много усилий, истратил много маны, и все ради этого мига. Совсем не для кого, чтобы какой-то безвестный наемник, им же нанятый, преградил дорогу ему, Верховному Магу канувшей в пучину великой державы, ставшему теперь Великим Инквизитором. Он привык к своей новой должности, личина приросла к нему, ставшему главным оплотом Церкви и гонителем еретиков, но он, справляясь по мере сил, со своими новыми обязанностями, никогда не забывал о главном, о том, ради чего он был все еще жив, спустя столько веков. То, что питало его и было смыслом его необычной жизни, существования.
   Мана. Великая космическая энергия, рассеянная по миру. Она дает высшее из доступных наслаждений - чувство абсолютного обладания, власти. После крушения страны Айталов, где маны было так много, он собирал ее по крупицам, по крохам, вытаскивал из предметов и людей, убивал их, втягивая их ману в себя. Но это все мелочи, пустяки. Этот Камень - есть то, что ему по-настоящему нужно. Вершина его магических поисков. Он сделает его абсолютным Властелином, хозяином маны, хозяином жизни на всей Терре...
   Не всегда было так. Но Верховный Маг несуществующего более верховного Совета Айталов давно позабыл былые, очень давние времена. Когда еще не было Верховного Мага, а был лишь ученик, по имени Арасфен. Молодой, способный парень, подающий надежды маг. Он быстро делал свою магическую карьеру, у него ведь был талант, в Академии быстро заметили его, и многие вещи давались ему на редкость легко.
   Но уже тогда в нем наблюдались первые признаки того, в кого он впоследствии превратился. Арасфен был молод, но совсем не горяч, не тратил свой пыл на девушек, у него никогда не было друзей, не ведал он и чувства дружбы. У превосходящих силой магов он учился, тех, кого был сильнее он либо презирал, либо использовал в своих интересах. Чаще всего, и то, и другое. Единственной его любовью была магия, искусство познания мира. Его занимало тот, как тот в действительности устроен, что лежит в основе мироздания, у истоков самой магии - некогда создавшей небо и землю, леса и моря. В нем сидел пытливый, расчетливый исследователь. При всем том Арасфен обладал властным характером, умел себе подчинять. При помощи своего упорства он взобрался на самый верх и был избран в состав Четырнадцати Великих.
   Может, с того бы и не было беды, но, увы, примерно тогда же, когда Арасфен возвысился, были изобретены Кристаллы - магические структуры, позволяющие управлять и аккамулировать энергию мира, ману. И они-то стали тем рычагом, что расшатал баланс сил и стал началом конца. Арасфен стал первым, кто полностью осознал их скрытые возможности и стал использовать их не во благо - чтобы лечить, исправлять людей и предметы, давать стимулы - а для выкачки и накопления энергии. Благодаря этому он стал очень силен и вскорости, фактически, единолично узурпировал власть, подчинив себе других Тринадцать Великих. Но на этом теперь уже Верховный Маг не остановился. Он продолжал выкачивать отовсюду энергию, из земных и глубоководных глубин, всасывал ее в себя, как наркотик... это продолжалось долго, но в одночасье все рухнуло. Земля затряслась, а с этим пришел огонь, большой шум и много, много воды захлестнуло все...
   Зеленая страна Айталов ушла под воду - а с ней тысячи великих магов, сотни городов, сотни тысяч и миллионы людей погибли безвозвратно. Но Верховный Маг уцелел... пусть в другой форме, пусть перестав быть полноценно материальной личностью, многократно ослабев и утратив былую силу - но он выжил. И не отказался от своих честолюбивых устремлений. Пока другие страны и города росли и ширились, пока память о гибели некогда великой страны постепенно превращалась в легенду, он потихоньку восстанавливался, копил силы.
   А затем, когда прошло уже много столетий, он вернулся. И стал Великим Инквизитором при новом порядке, при Мадридском Дворе. И надежно "дублировал" сам себя, чтобы не создавать лишних сложностей и проблем - Первый, Второй, Третий, Четвертый Великий Инквизитор, инсценируя, как собственную смерть, так и "новый" приход к титулу - на этого его магических возможностей хватало с лихвой. Благо, ортодоксальные процедуру Церкви не слишком затрудняли его в этом.
   Его вера в себя была безграничной, возможности - велики, а жажда маны, постоянного утоления энергетического голода, затмевала собой все остальное. Его тело давно стало иметь лишь видимую, полуощутимую форму, а ротовое отверстие превратилось в портал, рупорообразную воронку для втягивания маны. Он стал внешне похож на демона - но по-прежнему считал себя святым, посланным в этот мир со целями, способными покориться лишь ему. Когда ему изредка доводилось читать в миру обличающие проповеди Инквизитора о Спасителе - он имел в виду прежде всего себя, произнося слова о необходимости подчиниться небесному Избраннику. Он ни во что не ставил людей и считал их лишь стадом, служащим его целям. Хотя и не стремился уничтожить их поголовно и лишить всего - его устраивало их подчинение, кроме того, ему нужен был бесперебойный источник маны. Будучи Верховным Магом он еще как-то пытался управлять обществом Айталов, решать их проблемы, сейчас же, пройдя долгую эволюцию, его занимали лишь он сам и его будущее, вечное благополучие на правах абсолютного Властителя. Задача представлялась непростой... до тех пор, пока он не узнал об этом Камне, посланнике иного мира, источнике чудовищной силы и энергии.
   Тогда он понял - ему суждено им владеть и исполнить Пророчество. Других вариантов он не допускал и допустить не мог. Поэтому сейчас, когда его же орудие, нанятый им человек, вставал у него на дороге... Великий Инквизитор был очень встревожен и разгневан. Очень. "Выйти из себя", чисто человеческое понятие, сейчас было как нельзя близко и понятно ему. Да, он немного недооценил его, этого человечка, тот перехитрил его (и этот старик, что прячется сейчас за спиной, помог ему в этом), но неужели тот не понимает, что НЕВОЗМОЖНО противостоять ЕГО воле?.. Воле тысячелетнего Избранного, несущего в себе (и собой) утерянное древнее знание и могущество, а также огромные запасы высосанной маны...
  
   Отбиваться становилось все сложнее, руки не держали меч, тот выскальзывал из рук, грозя оставить его без оружия. Такого противника у Волка, поистине, еще не было. И Камень, хоть тот давал ему силы, похоже не был всесильным - темнеющая воронка, сочащаяся холодом и ужасом, становилась все ближе, а сил все меньше. Никакие отвлекающие приемы и маневры не помогали - огненноглазый, наполовину призрачный монах был неумолим, словно зная наперед каждое его движение. Волка даже пробил легкий пот - "Что же делать?.." - с некоторым отчаянием подумалось ему. Ведь за его спиной был еще Рашид, он, конечно, пытался отбиваться от других монахов кинжалом и даже делал короткие выпады, но, по сути, был совершенно беззащитен, держался его защитой. Неужели они оба переоценили Камень?.. Ведь парад планет начался, а может уже и закончился - где же его настоящая сила, делающая непобедимой?.. Он не чувствовал ее, хотя подпитка и помощь, безусловно, была, но не та, совсем не та... Или может он сам недостаточно верит в Камень? Но он привык полагаться лишь на свои силы и ни на что другое.
   И вдруг его внимание привлек яркий свет откуда-то слева, со стороны озера. Продолжаясь сражаться, он быстро обернулся и... едва не обомлел: озеро разделилось на две части. А делила его подсвеченная двумя лунами сияющая дорожка, уводящая на середину озера. Она находилась как раз напротив его. А прямо у берега - что за чудеса! - стояла деревянная лодка. Пустая, даже без весел. И словно ждала его - обладателя Камня.
   Тут же мощнейший удар почти поверг его на землю - он опустившись на колену, с щеки побежала струя свежей крови, левое плечо онемело. "Бежим!.." - крикнул он Рашид и из последних сил потащил того за собой, к спасительной лодке. Которую теперь увидел и Инквизитор. И теперь уже всем своим могуществом, словно темной тучею, обрушился на Волка, и только маленькое белое облачко Камня окружало, защищая его, сжимаясь при каждом ударе.
   Ему оставалось всего два шага, когда ноги подкосились, не держа его, и черный клинок неумолимо устремился прямо в грудь. И пробил бы его насквозь - если бы не Рашид. Выскочив из-за спины, храбрый старик заслонил его, принял удар на себя... и рухнул на песок, обливаясь кровью. Волк дико закричал и, поднявшись, бросил на ошеломленного Инквизитора, уже было поверившего в успех - могучий удар, еще, еще - и отбросил его на шаг назад, заставил темную фигуру отшатнуться, дрогнуть, после чего подхватил рукой Рашида (тот ведь был совсем не тяжелый, никакого жира, одни кости) и перебросил его через борт лодки. После чего прыгнул сам. Очнувшийся Инквизитор попытался воспрепятствовать - но, поздно, черный клинок, запятнанный кровью Рашида, лишь рубанул воздух, отщепив от борта лодки пару щепок. А сама лодка тут же отчалила, словно дождавшись своего часа, поплыла по светящейся озерной глади, не управляемая никем и ничем. Волк встал в лодке, оглянулся.
   Странное дело, Инквизитор был совсем рядом, но он не мог встать на залитую лунным светом дорожку, не мог войти в воду, точно наталикиваясь на невидимую стену, перед которой вся его магия была бессильна. А когда он заходил в воду слева или справа от блистающей дорожки - то не видел ни лодки, ни-че-го, только чистую озерную гладь и багровое, малиновое небо, соприкасающееся с ней. Он снова и снова пытался ступить за ними на тропинку, но у него не получалось, и Инквизитора это ужасно злило. Дымящаяся воронка вращалась, точно жернова дьявольской мельницы, руки в перчатках тоже дымились лунном свете, а огненные провалы зияли им вслед, испепеляя, но не в силах причинить вред. Он что-то кричал, но звуки его тоже не доносились.
   Здесь было так тихо.
   Взгляд его невольно опустился вниз, к окровавленному телу Рашиду, который еще дышал. Он мягко опустился перед ним на колени, на дно лодки.
   - Ты храбрый, храбрый старик... - пробормотал он, касаясь его чудовищной раны в разорванном животе, - зачем ты пожертвовал собой вместо меня?.. Ты не должен был... Ты должен был жить и говорить с Камнем вместо меня... Я хотел отдать тебе его...
   Рашид через силу усмехнулся, но тут же закашлялся кровью.
   - Я... сделал так, как надо... - прошептал он, - ты только верь в себя... ты многое можешь изменить к лучшему... а я... как знать, если ты все сделаешь правильно... может быть, мы еще свидимся... даст бог...
   Его морщинистая рука в последнем усилии слабо коснулась сильной ладони Волка, словно черпая его тепло... и замерла. Глаза его остановились, и кровь больше не била из раны.
   Волк медленно поднялся в лодке. Его переполняли горечь и гнев. Странно, тем временем, лодка сама довольно далеко отдалилась от берега, но он по-прежнему видел все на берегу перед собой, как на ладони, точно в каком-то странном зеркале.
   Бой там продолжался. Вампир и Оборотни сражались с превосходящими силами монахов, и силы их, похоже, были на исходе, монахи, поддерживаемые черной магией, были чрезвычайно живучи и, к тому же, хорошо вооружены. Инквизитор все еще пытался ступить на Двулунную Тропинку, его черный мечь попусту разил сияющий свет, точно врага, всплескивая воду перед собой. Черный балахон раздувался на бесформенной, красноглазой фигуре страшилища, возомнившего себя Избранным.
   - Ты никто, - сквозь зубы проговорил Волк, - и уйдешь в никуда. Сейчас же...
   Он протянул руку с Камнем (она уже не сияла так ярко, а извлекала мягчий, чистый, прозрачный свет) в направлении берега и из нее вырвался ослепительно яркий луч. Пронзив пространство, он обрушился точно в середину черной фигуры, которая так и не смогла взойти за Камнем. Раздалось шипение, треск - и Великого Инквизитора не стало, он словно растворился, был рассеян этим ярким лучом. Последними, казалось, погасли в воздухе глаза, до последнего не верящие в свой исход.
   Этот луч предрешил судьбу остального сражения - монахи, завидев бесславную гибель своего командира, предпочли побросать оружие и разбежаться. И это было довольно благоразумно с их стороны. Оборотни принялись зализывать друг другу раны, а Изабель теперь, подойдя к берегу, смотрела в его сторону, подняв руку над глазами, как козырек, чтобы свет не слепил их. Волк помахал ей рукой, но она никак не отреагировал. Выходит, он ее мог видеть, а она - его нет?.. Как же далеко он тогда отплыл? Впрочем, он и сам понимал. ДАЛЕКО.
   Он находился где-то посереди огромного безбрежного озера, весь залитый свет. Клубящийся, яркий, живой свет над его головой, огромное солнцеликое светило (да, отсюда не было видно ни двух лун, ни анти-солнца - только этот радующий, такой приятный и совсем не ослепляющий свет, что ласкал кожу на его израненном лице). Этот свет ждал его решения.
   Его решения.
   И Волк начал говорить:
   - Ты знаешь, я не умею долго и хорошо говорить. Я не для этого создан, я воин. Таким уж я уродился... а, может, стал таким. Какой есть. Но я попытаюсь. Ради Рашида, ради Изабель, ради этих оборотней, какими они стали отнюдь не по доброй воле... ради всех нас... людей. Кто-то из нас лучше, кто-то наоборот... хуже. Но в каждом из нас все же есть какая-то частичка твоего огня, хорошая, светлая частичка. Даже под маской злобного зверя или вампира - она все равно есть. И иногда даже ярче, чем у других... просто людей, забывших о том... зачем все они, все мы сюда прибыли. Зачем мы здесь живем. А ведь просто для того, чтобы немного погреться в лучиках друг друга. Одарить другого своим светом - и тот, другой одарит тебя. Но человек забыл. Многие из нас забыли. Потому что над нами - темная крыша, и мы не видим света. Мы видим только зло и несправедливость. Мы готовы убивать не таких, как мы, только по этой единственной причине - потому что они не такие. Мы преступаем через себя, через свои принципы, топчем свет, который у нас есть - как будто, в нашем распоряжении вечность, как будто все мы боги. Потому что нам страшно. Нам одиноко. И мы не способны быть другими. По крайней мере, так нам кажется. Но мы ошибаемся. Мы склонны часто ошибаться. И часто выбираем не те пути. За что впоследствии горько расплачиваемся.
   Но все же мы не безнадежны. Мы способны пытаться и искать. А где-то - да, Светлый! - и находить. Даже порой идя не тем путем, все равно находить.
   А потому, если сегодня действительно настало время нашего Судного Дня, то я прошу Тебя, Светлый: отврати от нас эту участь. Дай нам еще шанс. Быть другими. Научиться понимать, научиться искать, научиться простым, в общем-то, вещам. Любви и уважению друг к другу и... к себе. Терпению. Позволь нам быть такими, чтобы мы могли претендовать на это уважение, и эту любовь, чтобы мы могли их дождаться... а не искать выход в противоположном, что иногда кажется еще более... еще более простым.
   Ты же тоже был таким когда-то, ведь так?.. И тебе тоже было нелегко. Так помоги всем нам. Помоги нам найти себя.
   Чтобы Рашид нашел свое знание и мог применить свою священную мудрость.
   Чтобы Изабель больше не была вампиром, а смогла быть такой, какую она была... какой есть сейчас... в душе. Замечательной и светлой. Той, какой я ее любил... и сейчас люблю.
   Чтобы оборотни сбросили с себя звериное иго и снова стали людьми. Быть зверем проще, но быть человеком - важнее.
   Чтобы люди перестали искать беды исключительно в мире, чтобы ненависть не заслоняла глаза... чтобы могли посмотреть немного в себя. И иметь твердость признать.
   Чтобы власть (магическая и какая угодно другая) никогда не была для нас самоцелью. Ибо за большей властью всегда приходит большая ответственность. Уход от которой - лишь множит пустоту. Остается только оболочка - но не человек.
  
   И, наконец, последнее, что я попрошу тебя, Светлый - а ты сам поймешь и рассудишь, ведь душа не умеет говорить, но Ты умеешь ее слышать - чтобы огонек света в нас горел как можно ярче; чтобы Ты согревал нас своим теплом. Как можешь, хотя бы иногда, а не оставлял надолго в промозглой тени, лишая самого главного, что у каждого из нас есть - НАДЕЖДЫ.
  
  
  
  
   17
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"