Мэтр Рожерио был полноватого телосложения, лицо его было обычно нервным, бледным, слегка одутловатым и не особо симпатичным, зато в глазах был ясно виден живой острый ум. "Он почти не постарел за это время, не то, что я", - с некоторой досадой подумал Рене. - "Видно, все эта магия". "Итак?.. Прости меня, не то, чтобы я спешил, просто я готовлю особый состав, который позволит мне, если я правильно рассчитал, м-м-м...становиться невидимым... на какое-то время...я как раз занимался этим, когда ты появился." "Я думаю", - с усмешкой сказал Рене, - "тебе можно будет отложить все свои дурацкие занятия, когда я тебе расскажу кое-что. Но прежде: я деловой человек, и люблю все уточнять, прежде чем действовать. Хоть ты мне и брат, но не пойми меня неправильно..." "Да нет, зачем же", - насторожившись, процедил маг, нахмурив брови. Его темные глаза на секунду вспыхнули нехорошим блеском и тут же погасли. - "Я тоже деловой человек. О чем идет речь? Я чувствую в тебе какую-то магию, но не могу сказать какую. Это странно..." Улыбнувшись, Рене поправил очки (не такой уж великий маг его брат, каким пытается себя показать!) и продолжил: "Что если я скажу тебе, что речь идет о чем-то, что может сделать нас обоих могущественными. Неизмеримо могущественными и богатыми. Но мне нужна твоя помощь, а тебе не обойтись без меня. Предлагаю дележ: 50 на 50, чтоб без обид. Будь то деньги... или власть." "Согласен", - веселея, сказал Рожерио. - "Не знаю, что там у тебя, старый хитрец, но условия мне кажутся справедливыми. Ну давай, крой карту!.." Порывшись в небольшом сундучке, прихваченном с собой, Рене вытащил черный футляр. Из него - еще один футляр. А уже оттуда - нечто замотанное в тряпки, что он бережно передал в руки мага.
Блеснул оранжевый огонь, озарив комнату. Послышались шаги слуги, несущего на подносе обильный ужин. Рожерио набросил тряпки обратно на камень и в прострации откинулся в кресле. Его губы ошеломленно шевелились, не издавая не звука. Слуга поставил поднос с тарелками на стол и, не поднимая головы, ушел. "Но как?.. КАК, черт возьми, он у тебя оказался?!.." - маг никак не мог собраться с мыслями. "Удача. Слепое везение, только и всего", - молвил улыбающийся Рене, довольный произведенный эффектом. "Черт возьми!!! Вот дьявол!" - воскликнул маг, вскакивая с кресла, и широкими шагами принялся мерить пространство зала. - "Да этот камень сейчас разыскивает вся Империя!.." "Теперь вот что, брат," - сказал ювелир, насладившись произведенным эффектом. - "Расскажи мне про этот камень все, чего я не знаю. Про магию, связанную с ним. Я кое-что слышал, но боюсь этому верить." "М-да", - наконец, сказал Рожерио, снова усаживаясь в кресле. - "А ты не бойся. С этим камнем все должны бояться нас, вот что. Хотя до поры до времени это лишь обычный кристалл. Я расскажу тебе о нем, если ты так хочешь знать."
"Во-первых, вся истинная сущность этого камня открылась также благодаря чистой случайности. В мадридской библиотеке произошел пожар. В результате часть древних текстов прилично обгорела. И все бы ничего, только под действием пламени на одном таком пергаменте, что дошел к нам с древних времен основания государства, появился совсем другой текст. И гласил он вот что: камень, что украшает корону Наместника Рейоса - не простая стекляшка. Это все, что осталось от огромного небесного камня, что некогда упал на землю, когда города еще не было и в помине. Не было и самой Империи. Камень этот - то, что досталось нам с небес... с другой планеты, что существовала в древние времена на небе. Она назвалась Мираида. Сегодня наши астрономы при всем желании не разглядят ее в свои телескопы. Ибо она погибла, сгорев в ослепительном пламени в результате жуткого катаклизма, случившегося так давно, что люди сохранили лишь неясную память об этом, передававшуюся из поколение в поколение и с каждым годом терявшую свою крепость и превращавшаяся в неясную, зыбкую легенду, в миф, в ничто. Планета погибла... а с ней - и люди, ее населявшие. Да-да, не удивляйся, на Мираиде, что находилась дальше от Солнца, чем мы, тоже возникла жизнь... и разум, и развивались по неведомым причинам куда быстрее, чем у нас. Возможно, предчувствуя свою судьбу. Населяли планету люди, похожие на нас, только их наука и магия продвинулись куда дальше наших за тот недолгий период, что был им отведен. Но отвратить свою гибель им было не по силам. Что-то произошло, и Мираида сбилась со своего небесного пути. Что тому было причиной - неизвестно; однако же, катастрофа произошла очень быстро. Однажды, Мираида просто перестала существовать, ее больше не стало на небе, а там, где она была, тлел огонь далекого пожара. Нам, людям, которые тогда уже существовали, тоже пришлось несладко в тот период. На Терру тогда падали громадные небесные камни, сея смерть и разрушения, всю планету трясло, было много огня, потом вода затопила все. Но люди выжили. Одни страны и города ушли под землю, другие поднялись и расцвели. Собственно, так началась наша история. Обо всем этом упомянуто в пергаменте Древних. Откуда он появился? Видишь ли, как я уже говорил, на Мираиде существовала раса разумных существ, похожих на нас. У них была секта посвященных, жрецов. Они обладали большой, неизмеримо огромной магической силой, о которой мы, жалкие смертные, - маг выразительно потряс в воздухе ладонями. - ...можем только мечтать. Зная о скорой и неизбежной гибели планеты, предвидев ее в своих прозрениях, они собрались, чтобы вложить всю свою мощь и знания в громадные шары, идеально гладкие, сделанные из особого сплава, который бы защищал их от неких разрушающих лучей... и относительно небольшой кристалл, который сочетал в себе свойства четырех стихий, известных нам - земля, воздух, огонь, вода, и еще какую-то неизвестную субстанцию, которую они назвали шаан... что это такое непонятно. Известно только, что потрогать и обнаружить шаан нельзя, это нечто бесплотное, нематериальное, и обладающее, тем не менее, громадной энергией и силой, для которой не существует законов и преград. - глаза Рожерио загорелись при последних словах. - Для этого кристалла, заключавшего в своей хрупкой основе все пять стихий Мираиды, предназначалось нечто ОСОБОЕ. Вся их мощь, вся магическая энергия и знание была заложена в него... и пребывает в нем и поныне. - Маг с благоговением погладил гладкую поверхность огненно-рыжего камня, лежащего среди разверзнутого трепья, словно птенец, пробившийся на волю из тесного и неудобного гнезда. - Кроме того, - продолжил рассуждать Рожерио, - известно, что часть жрецов попытались спастись на своих воздушных кораблях, предназначенных для полетов в эфире. Где эти большие шары сейчас - неизвестно, а камень...кристалл - вот он, на столе...все, что от него осталось. Обработали и огранили его уже наши мастера. Его предназначение в том, мой дорогой брат...", - маг сделал эффектную паузу. Рене поддался вперед всем телом. - "что в день всеобщего парада планета, когда все планеты, включая исчезнувшую Мираиду, станут в ряд, в определенный час, который легко вычислить, "у истоков большой чистой воды" следует окунуть камень в воду, и тогда он обретет необыкновенную силу... и сделает своего владельца Богом над людьми." "Что-о?!.." - изумился Рене, в первый раз прерывая брата, не в силах сдержаться. - "Богом?!.. Не может такого быть!". "На какое-то время. За короткий промежуток времени, отпущенный, пока Камень будет действовать, он способен выполнять любые пожелания владельца. Абсолютно ЛЮБЫЕ. Так-то, братец." - устало усмехнулся мэтр Рожерио и буквально упал в свое кресле, выпятив из под мантии пухлый живот.
Долгий рассказ, вне всякого сомнения, наконец, утомил его, и он, наконец, соизволил прикоснуться к уже успевшей остыть еде, цепляя вилкой с блюда аппетитный кусок обжаренной баранины, подавая тем самым пример своему брату. Рене тряхнул головой, сбрасывая оцепенение. Еда не шла в горло, его воображение терзали призраки обольстительного будущего. "И ты считаешь," - сглотнув комок, спросил он, -"что это все действительно возможно? Вдруг - обман?.. Этот манускрипт... Гибнущая планета... Всемогущий камень во время парада планет...Как-то не укладывается все это в голове." "Есси эо оммнн", - невнятно произнес жующий маг, оторвался от еды, вытер рот салфеткой и еще раз сказал уже четче - "Если это обман - то у нас в руках просто похищенный драгоценный камень из короны Наместника. И я тут ни при чем, решай сам, что с ним делать. Лучше всего, поскорее избавиться от него. Но вот что я скажу тебе: - маг сделал выразительную паузу и поднял бокал с вином, - "Если это вдруг окажется правдой - за этим столом нынче сидят будущие властители всей Терры. Я уж найду эту "большую воду", поверь. Так что сохраняй надежду, брат." - маг кривовато усмехнулся и зачем-то посмотрел на дверь. - "Может у тебя есть еще вопросы?" "Вопросы?" - Рене снова потряс головой, наконец, принимаясь за еду. - "Один большой вопрос: что мы будем со всем этим делать?.. Когда этот "роковой день и час?.." "Мы?.. Не знаю. Осталось всего три дня до полного парада планет. Всего три дня...". Маг встал и молча подошел к окну. Отодвинул занавеси. Смеркалось, на темном небе таинственно мерцали звезды, перемигиваясь друг с другом. Они-то знали, но вмешаться не могли.
У Рене развился необыкновенный аппетит. Вслед за бараниной он принялся за похлебку с пряностями, размышляя о том, как необыкновенна судьба человек. В юности он всегда мечтал, чтобы с неба сошла фея и сделала его принцем крови, на худой конец, сенатором. Хоть и пришлось стать обычным ювелиром, он всегда был дворянином - в душе. Он мечтал выступать перед толпой, чтобы ему аплодировали, мечтал о великолепных балах и необыкновенно красивых женщинах в бесконечно дорогих нарядах, обо всем, что было для него сокрыто. И вот, когда он уже далеко не мальчик и почти утратил надежду, ему представляется шанс все изменить. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Он уже почти опустошил тарелку, когда вдруг ощутил внутри сильный жар. А в следующее мгновение ему стало нечем дышать, и он медленно стал сползать под стол, тщетно хватаясь за края скатерти, увлекая ее за собой со всем, что на ней было. Послышался звон бьющейся посуды.
Маг подошел к нему, наклонился, пощупал пульс. "Что, плохо стало? Ничего, скоро пройдет." Рене из последних сил хватал ртом воздух, пытаясь сказать: "Помоги!.." Но вместо слов выходило лишь сипение. Крупное лицо его побагровело. "Видишь ли, в чем штука, брат," - Рожерио задумчиво потер подбородок, его лицо нервно передернулось, словно рябь прошла по воде. - "Кое-что мы упустили. У камня может быть только один владелец, и пусть им буду я, ладно? Ты только не расстраивайся. Ты и так узнал столько всего за пару часов, сколько некоторые не узнают за целую жизнь. Я бы еще много чего мог бы тебе рассказать...Мой тебе последний подарок, братец. Видишь, все уже хорошо. Понимаешь, этому миру нужен настоящий властитель, просвещенный, культурно мыслящий маг-философ на троне, а не какой-то торгаш. Согласен? Ну, будущее нас рассудит." - протянув руку, маг закрыл мертвецу глаза. - "Да, еще вот что: я ведь не забыл, как ты в молодости отбил у меня в школе эту девку, Симеону. А я ее любил, знаешь ли, верил ей. Я больше никого не любил после этого." - маг хрипло рассмеялся, непроизвольно поглаживая кончиками пальцев щеку умершего. - "Ну да, впрочем, неважно". Он поднялся и снова отошел к окну, запрокинул голову к звездам. И стоял так долго, пока не почувствовал, что за его спиной в дверях появился молчаливый слуга.
--
Вынеси его и похорони, как надо, - отрывисто приказал он, не оборачиваясь.
--
Я не для этого тут, - ответил ему незнакомый женский голос, тихий, но прозвучавший в комнате как набат колокола.
Маг обернулся, как ужаленный. Его взору, в отблесках каминного огня, предстала обычная, на первый взгляд, молодая девушка в простом коричневом платье и сером платке, скрывающем волосы. Только вот лицо ее отливало нехорошим зеленоватым оттенком, словно у утопленницы...а глаза... глаза были просто ужасны.
Ххх
- Носферату!.. - обличающе воскликнул маг, с необычайной для полной фигуры проворностью отпрыгивая вглубь комнату, поближе к пылающему камину.
"Вот кого я убью с радостью", - подумала Изабел. Она немного опоздала: братоубийца сделал свое дело, и теперь никакая магия не вернет ювелира к жизни. Поистине, она знала много нехороших людей, но такого презренного человечишка, как этот "маг", не встречала уже давно! Она с радостью разорвет ему горло, не дожидаясь, пока силы уйдут из его ничтожного тела.
- Мне нужен камень и твоя жизнь, - сказала она, медленно приближаясь.
- Не жирно ль станет? - нагло усмехнулся Рожерио, перед лицом смертельной угрозы разом обретая утраченное было самообладание. Его руки делали непонятные пассы, словно сплетая невидимую сеть.
- Твоя магия не спасет тебя. - Она знала, что говорила. "Спасибо" старому герцогу и его "школе жизни".
Внезапно вся комнаты вспыхнула ослепительным светом, и огромная огненная волна, от которой не скрыться, покатила прямо на нее. Тогда она стала тончайшим лучиком, легче птичьего перышка, и легко, плавно, заскользила навстречу и нырнула в нее, туда, где были темные просветы среди оранжевого ковра. Она легко ускользала от пышущих жаром, смертельных для нее комков огня, виляя между ними, продвигаясь далее и далее. Миг - и волна оказалась далеко позади, а Изабел совсем рядом с магом. Но у него еще оставался последний шанс, и он попытался. В его руке невесть откуда возник длинный кинжал, и своим острием он устремился точно в сердце вампира. Но - медленно, слишком медленно. Страшная сила отбросила его к стене, и маг, не удержавшись, рухнул на пол. "Все, теперь - точно все", - ясно осознал он, и в следующий миг она оказался на его груди, мелькнули клыки, с хрустом выкусывая кадык. Хлынула черным потоком кровь, теплая, одурманивающе вкусная. Мир перестал существовать.
Насытившись, Изабел отбросила мертвое тело в угол, словно ребенок надоевшую игрушку. Камень - вот что интересовало ее теперь, когда голод был утолен. Она взяла его на руки и...отчетливо почувствовала чье-то присутствие. Кто-то еще поднимался по лестнице и, похоже, это был не слуга. Дверь скрипнула, и... все еще находясь в легкой эйфории под действием выпитой крови, она, позабыв об осторожности, сразу стремительно бросилась на незваного гостя.
Ххх
Инстинкты никогда не подводили его, не подвели и сейчас. Еще не чувствуя опасности, не думая о ней, его рука уже нащупала в ножнах меч. Перед тем, как открыть дверь, он вытащил его из ножен. А когда нечто темное из комнаты метнулось прямо на него, рука среагировала, прочертив в воздухе диагональную борозду.
Изабел ощутила резкую боль и ее, словно мячик, швырнуло оземь. Сильнее боли было удивление: кто-то оказался быстрее ее! Кто-то, закутанный в видавшем виды темном плаще, лицо показалось ей смутно знакомым. Но сейчас было не до этого: ее правая рука оказалась перерубленной почти у основания и теперь висела на тоненьком лоскутке кожи, из обрубка сочилась темная жидкость. Трезво проанализировав ситуацию в считанные доли секунды, Изабел сочла ее критической. Рана и усталость после перенесенной схватки делали ее практически небоеспособной, в то время как нападавший был, похоже, поопаснее мага. Значит, оставалось одно.
Зажав в левом кулаке бесценный камень и, одновременно, бережно придерживая, словно ребенка, покалеченную правую руку, она ринулась назад, вглубь комнаты. Зазвенело бьющееся стекло.
Волк подбежал к разбитому окну. Внизу ни черта нельзя было разглядеть, хоть глаз выколи. Послышался лай собак, потом жалобное скуление. Встревоженные окрики людей. Стали вспыхивать факелы. Черт! Он опять позабыл, с кем имеет дело. Надо догонять. Зажав в руке меч, он кинулся вниз по лестнице.
Ветер оглушительно свистел в ушах. Ночь распахнула перед ней свои объятия. Она растворилась в ней, Изабелл сама стала ночью. Огромная яркая Луна висела на небе, питая ее своей силой, помогая одолеть боль. Голоса людей и рыканье псов остались далеко позади, но она чувствовала за собой погоню не отстающую ни на йоту. Это тот человек, что ранил ее, невероятно быстрый, преследовал ее. Ему нужен камень или же он охотился за вампиром? Одним из последних, если на то пошло, коллекционных, так сказать. Будет о чем рассказать внукам. "А вот эти клыки, внучек, принадлежали последней вампирше из Риоса..." Впрочем, Изабел не знала доподлинно, последняя ли она и имела основания сомневаться в этом. Да и не причисляла она себя никогда к их общему роду, который огнем и мечем практически истребило государство, ибо была изгнанницей-одиночкой, на чьих руках тоже есть кровь вампира. Старого Герцога, будь он навеки проклят.
Деревья поредели, и за поляной она увидела покосившееся увечное здание, без дверей и окон, не жилой дом, а чей-то фамильный склеп, очевидно давно заброшенный. Ну что ж, выбирать не приходилось. Отодвинув плиту, закрывавшую спуск в склеп, она спрыгнула вниз и усилием воли вернула плиту на место. Вокруг было темно, но не для нее. Изабел разглядела в стене углубление, где стояли две старинные гробницы, мужа и жены. Тела их давно разрушил тлен, она это чувствовала, а их души, возможно, объединились на небесах, с горечью подумала она. С горечью, потому что для нее и Мигеля такое было, увы, невозможно. Из-за нее, из-за того, что она не смогла умереть, как он. Точнее, ей просто не дали.
Она вздрогнула, почувствовав там, наверху, движение. Кто-то тоже заметил эти развалины. Недовольно зашипев, она затиснулась в нишу, что была за гробницами и окаменела. Впервые за долгое время она ощущала удивление и смятение одновременно: неужели вот теперь, когда камень у нее, когда осталось всего ничего до исполнения Пророчества, неизвестный охотник за вампирами заберет у нее все и ее жизнь тоже, если это, ее существование, можно назвать жизнью? Куда отправиться ее душа после этого? В каких потемках ей обречено скитаться? "НЕТ", - вырвался у нее внутренний протест, - "ты не должна этого допустить!". Протест походил на приказ. Ее естество не хотела умирать. Но что она могла сделать? С одной-то рукой, ослабленная до предела схваткой с магом? Она посмотрела на солнечный камень в своей руке. Он был прекрасен... и так холоден. "Пожалуйста", - прошептала она, - "пожалуйста помоги..."
Со скрипом поползла могильная плита, кто-то с усилием тянул ее в сторону. В склепе стало светлее. Она вся замерла, подобралась. "Выходи", - приказал ей голос. Она молчала, отказываясь верить своим ушам. "Выходи, и умрешь быстро", - повторил мужчина в плаще, склонившийся над лазом.
Приняв решение, она резко сглотнула камень с ладони, и протолкнула языком внутрь, подавив неприятное ощущение. Затем вылезла из-за гробниц, все так же придерживая полуоторванную руку, подошла к лестнице и поднялась наверх. Лунный свет, сочащийся сквозь рваные раны на месте окон, ударил ей в глаза, и она замигала. Она держалась ровно и прямо, глядя на фигуру в темном плаще, стоящую напротив нее. Он держал меч в руке, но пока не поднимал его. "Где Камень?" - настороженно спросил он, и голос снова показался ей странно знакомым, словно запомнившаяся музыка из далекой страны, где ты давно побывал. "Нет больше Камня", - она слегка повела плечами, - "Не медли, охотник. Помни о своем слове". Изабел смотрел сквозь него на Луны, на темное беззвезднное небо, прощаясь со всем близким себе в этом мире, что еще оставалось с тех пор, как у нее отобрали выбор и судьбу; со всем, к чему она успела привыкнуть; с камнем, что умрет вместе с ней, подарившим ей ложную надежду.
"Леди Изабелла...это вы?.." - дрогнувшим голосом произнес мужчина, невольно отшатнувшись от нее, отошел на пару шагов назад. - "Господи...неужели это Вы?.." И она вспомнила его, этот голос, который не меняется с годами, вспомнила улыбчивого четырнадцатилетнего мальчугана, слегка наивного, но очень сообразительного. Мир живых воспоминаний обрушился на нее, стремительно возвращая к тем далеким дням, когда у нее было все, и она была счастливо. Ей было 22. Она как раз готовилась к свадьбе с Мигелем, что должна была пройти тем летом, и каждый день был наполнен для нее радостным ожиданием, каждый день был подарком. Она часто и много гуляла в те дни по полю, собирая цветы, а рядом с ней находился этот парнишка, сын барона Родригеса, чей замок находился неподалеку. Они быстро подружились. У них было некое родство натур, которое влечет людей, делая общение интересным. Они рассказывали друг другу, а потом вместе смеялись, она трепала его по затылку, а он с деланным смущением лукаво щурился. Как-то он пообещал ей, что хорошенько проучит Мигеля, если тот будет к ней плохо относиться... Кажется, он был влюблен в нее, как может быть пылко влюблен четырнадцатилетний подросток, только-только начинающий жить. Давно это было, давно...
--
Да, это я, Гильерме, - спокойно сказала она, улыбаясь кривоватой усмешкой, которая могла показаться страшной, если бы не была такой вымученной. - Я изменилась. Ты удивлен, не правда ли?
--
Так, значит, вот куда вы исчезли тогда, - сказал Волк, задумчиво опуская голову. - Я не думал, что... После смерти герцога ходили разные слухи, но я не верил. - он поднял голову и снова взглянул ей в лицо. - Вы действительно очень изменились.
--
А ты разве не изменился, Гильерме? - Изабел отчего-то почувствовала себя задетой его словами. - Да, я вампир. Не по своей воле, но я не отказываюсь от себя и своего проклятия. А кем стал ты? Охотником? Таким же убийцей, как и я, только под прикрытием закона. Помнится, ты обещал, что станешь, когда вырастешь, путешественником или ученым.
--
Я много, чего повидал, и много узнал. - Волк почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Не от гнева, от непонятного смущения, точно его поймали на чем-то непристойном. Давно позабытое ощущение. Он вообще думал, что разучился чувствовать за последние семь-десять лет. Нет, оказывается нет. - Так сложились обстоятельства, леди Изабел. Не я избирал себе тропу. Я лишь следовал ей, потому как считал недостойным отступать.
--
Похоже, мы с тобой по-прежнему в чем-то похожи, - прошептала она. И, взглянув на Луну, спросила: - Так ты убьешь меня?
--
Мне нужен камень, - с трудом выдавил из себя Волк. Слова точно отказывались выходить наружу, пристывая к горлу. - Это моя работа.
--
Зачем он тебе? - с горечью спросила Изабел. - Неужели ты тоже мечтаешь, чтобы он исправил нечто чудовищно несправедливое, ужасное, отвратительное, что разбило вдребезги твою жизнь? Ты знаешь, что ты попросишь у него, ответь мне честно?
--
Нет, - признался Волк. - Камень нужен не мне. Меня нанял...один сеньор.
Изабел рассмеялась серебристым сухим смешком. - Как? Ты всего лишь наемник?!.. Ты делаешь это ради денег, о боги... Гильермо, я заплачу тебе вдвое больше, чем обещал тебе этот...господин. Тебя это устроит?
--
Все, что у меня осталось - это моя честь, - медленно и глухо сказал Волк. - И она не продается. Я работаю с тем, кто меня нанял первым, если со мной честны.
--
Это значит "нет"? - она снова серебристо, с горечью, рассмеялась. - Жаль, мы могли бы неплохо поработать с тобой.
--
Так ты не отдашь мне камень? - спросил он.
--
Нет, Гильерме, не отдам, - помотала она головой, злобно усмехнувшись. - Его и нет у меня. Ищи-свищи! Но я к твоим услугам, охотник.
Изабел подобрала юбки, опустилась на каменный пол, склонила голову, уже не придерживая отрубленную руку, неестественно свисающую набок и связанную с телом лишь перекрутившимся лоскутком кожи. Что толку, если за ней сейчас последует голова. "Какое жалкое зрелище", - подумала она о себе отстраненно, словно в третьем лице. Хорошо, что почти нет крови - ее крови. Она же вампир. "Носферату", как кричал ничтожный маг-братоубийца. Послышались шаги. Замерев, сцепив когти так, что они вошли в ладони, она ждала свиста клинка. Но...шаги отдалялись от нее, вот они уже около двери. Она подняла голову:
--
Как? Разве ты не убьешь меня?
--
Разве я мог бы убить вас, леди Изабел? - просто ответил Волк. - Вы прекрасны... даже сейчас, ваше истинное лицо, словно свет сквозь тучи, пробивается из-под этого обличья демона, в которого, волею судеб, вы обращены. Мне трудно понять Вас, но я хорошо знаю, ЧТО значит быть тем, кем ты не нравишься самому себе. Я даю вам срок. Через день я снова буду искать камень, и, надеюсь, вы сумеете до того времени избавиться от него или извлечь из него нечто полезное для себя, если это возможно... а потом избавиться, ради всего святого, я не хочу... не хотел бы... Я действительно на это надеюсь, леди Изабел, так что прощайте и пусть бог пошлет вам избавление. Прощайте.
Дверь хлопнула, и Изабел осталась в склепе одна.
- Нет, вернись, куда же ты! - закричала она поднимаясь с колен. - Вернись и убей меня, жалкий трус! Вернись, если ты мужчина! Гильермо!.. Прошу тебя, вернись и убей меня!.. Я хочу погибнуть от твоей руки! Твоей мужественной и благородной руки воина!.. Доверши же начатое! Умоляю тебя, вернись!..
Наконец, крики стихли. В ночном лесу снова воцарились тишина и спокойствие.
Только в самой глубине белеющего в свете полной луны полуразрушенного склепа доносились тихие, странные, почти мелодичные звуки.