Строевая подготовка военнослужащих являлась во всех армиях и во все времена определяющей дисциплиной для сколачивания подразделений и частей в единое целое и обеспечивала военнослужащим и командованию строгое и четкое выполнение приказаний старшего начальника и его команд. Строевой устав всегда был важен наравне с Уставом внутренней службы, которые в совокупности обеспечивали в частях тот порядок, без которого невозможно существование Армии.
Это положение оставалось основополагающим на протяжении всего существования Вооруженных сил Советского Союза, не изменились требования этих уставов и сегодня, во времена автоматизации и компьютеризации всех родов войск. И моряки, и мотострелковые части, и десантники, и военнослужащие ракетных войск прежде, чем осваивать основные положения своей военной специальности изучают Устав внутренней службы и Строевой устав, как теоретически, так и на практике. Каждый солдат и старший начальник должны знать правила своего поведения, уметь повернуться, подойти и обратиться к старшему командиру, действовать в строю, выполнять команды. И только после того, как он , молодой военный, освоит программу "Молодого бойца" его допускают к изучению боевой техники и его военной специальности. Навыки, полученные при изучении предварительного курса, остаются действительными и обязательными на весь срок службы в армии.
На базе кадрированного полка был создан учебный центр по подготовке молодых солдат к службе. В составе ограниченных контингентов войск в странах тогдашнего социалистического лагеря- Германии, Польше, Венгрии, Чехословакии, где наши вооруженные силы являлись гарантом революционного порядка и предоставляли возможность этим странам на относительно стабильное развитие, без всякого беспокойства за сохранность своих границ, и посягательств на внутреннюю политику и ничем не оправданное содержание большой армии. Это давало возможность этим странам развиваться экономически и социально с огромным опережением своего куратора- СССР, являвшегося гарантом политического и экономического спокойствия. И они, за малым исключением, развивались успешно.
В конце мая 1956 года, сразу после амнистии, объявленной Указом Президиума Верховного совета СССР ряду уголовных преступников и политических заключенных ( сюда следует отнести бандеровцев, которых судили не по политическим статьям, а по уголовным), они не служили в армии и не имели военных специальностей пришлось призываться на трехмесячные сборы и получать такую специальность. Кадрированные части были использованы для такой подготовки, большой потенциал офицеров и сержантов применился для организации учебных пунктов, призванных к быстрому и качественному обучению уже взрослых, а, иногда и очень взрослых мужчин, чтобы они были приписаны к военкоматам по полученным военно учетным специальностям. Мобилизационная готовность касается всего общества, тем более, что быстро приближалось время, когда количество парней призывного возраста резко сократится в связи с сокращением рождаемости в период Великой отечественной войны. До той поры оставалось три года, и об этом надо было думать, и Организационно мобилизационное управление Министерства обороны знало об этом и принимало меры.
Мой взвод состоял из пятидесяти бывших бандеровцев, и нас, офицеров, предупреждали, что это люди, которые убивали партийных и советских работников, совершали акты саботажа и неповиновения, пришедшей на смену фашистской оккупации Советской власти. Что с ними будет чрезвычайно трудно и в обучении, и в командовании ими, хотя это люди, которые все имеют специальность шоферов, и их научить управлению танком, его устройству и обслуживанию будет относительно не сложно. Так комплектовались все учебные команды амнистированных, по гражданским профессиям, что имело свои бесспорные положительные качества. Я должен был обо всех проявлениях, в том числе и в разговорах, враждебности по отношению к советской власти или идеологии докладывать немедленно уполномоченному особого отдела. Но эти люди за восемь-десять лет в лагерях получили такое воспитание и закалку в воздержании от пустословия, что за три месяца ни одного слова, направленного против политики партии никто не услышал.
Проводились политические занятия, ( У Куприна этот предмет солдатского образования назывался "Словесность"), изучались основные положения истории ВКП(б), внешней и внутренней политики текущего времени, и, стоит отметить довольно прилежное изучение этого предмета, не исключаю, что определенные моменты вызывали между некоторыми из них споры, но явной враждебности или желания поставить под сомнение положений политики партии заметить было невозможно, хотя, иногда на их лицах появлялись скептические улыбки. Наша задача была , чтобы обучаемые прониклись идеями Коммунистической партии, как минимум, и для этого в наши подразделения были направлены лучшие силы политработников полка. Успехи, конечно были невелики, уж очень много времени они впитывали другую идеологию. Хотя на вопросы политработников все солдаты отвечали, как требовалось, что давало право каждому "политрабочему" думать о достигнутом большом успехе в перевоспитании бывших врагов.
Многократные инструктажи и предупреждения политработников и особого отдела были не по адресу. Солдаты, которым было близко к сорока годам, оказались очень дисциплинированными, серьезно относились к уставам и изучению материальной части танка, с большим удовольствием водили боевые машины, лихо преодолевали препятствия, а в перерывах между занятиями самозабвенно пели, пели украинские народные песни, современные хоровые и эстрадные песни, старинные русские. Надо сказать, что за время ссылки они выучили русский язык отлично, и между собой изъяснялись на русском, хотя, забываясь, в свободные минуты, в казарме, или в курилке, переходили на украинский, их тогда было интересно слушать, ведь западно-украинский диалект изобилует польскими и венгерскими словами, которые, подчас, и непонятны восточному украинцу.
Песня этой команде была большим подспорьем в освоении науки строя. И они с видимым удовольствием ходили строем, им было не привыкать. Пришлось лишь под это, полученное в лагерях умение, подвести основные положения Строевого устава. Проводились занятия по одиночной строевой подготовке на строевом плацу, и эта наука далась им во много раз легче, чем солдатам молодым, не понимающим и не чувствующим коллективной работы, хоровой песни, людям, которые еще не знают, что такое друг за друга, взаимная выручка.
Строевой плац был на территории стадиона, у входа в городок, вокруг строевого плаца высились дома офицерского состава. Игровое поле и гаревая дорожка были общепринятыми, а остальная территория стадиона заасфальтирована и распределена между частями. Каждая часть занималась в границах , для нее определенных. Наш полк имел учебную зону, близкую к проходной и магазину. Одиночная подготовка интереса не представляла, но каждое занятие заканчивалось прохождением колонны перед трибуной с исполнением песни. В это время, когда пели "Хохлы" останавливались занятия на других участках стадиона. Все слушали. И каждый раз пелась другая песня. Репертуар был очень разнообразным и нескончаемым. Офицерские жены выходили из своих квартир и ожидали у ограды стадиона, когда будет петь взвод "хохлов". Это повторялось ежедневно, в одно и то же время, по расписанию занятий. И каждый раз собирались зрители. Видно велика была у этих людей тоска по утерянному былому, желание слиться в песенном многоголосье в неповторимую гамму никогда уже не возвратную радость, неизвестно, какой мечты. И звучали на всю Лысую гору.
Командир дивизии, однажды услышав, приказал командиру полка собрать у себя на совещание командиров батальонов и рот всех полков, выработать программу методик проведения занятий по строевой подготовке, и показать, как можно овладеть наукой строя за полтора месяца военнослужащими временного призыва. На этом совещании он сказал, что так должны петь все подразделения дивизии. Но ТАК уже никто и никогда не пел.
До Бердичева из любой точки Западной Украины поездом можно добраться менее, чем за сутки, билеты железнодорожные были необременительно дешевы, и через месяц начали появляться жены с детьми, во первых, чтобы посмотреть на отца семейства, как на "совета", а во вторых, как на "жовнежа", в военной форме. "Советами" на всей территории западной Украины называли всех, кто пришел к ним с восточной части республики, а также военнослужащих. А "жовнеж"- польское наименование солдата. В выходные дни гарнизонный фотограф делал за один день такое количество фотографий солдат временного призыва с женами и детьми, что не успевал эти фотографии за неделю обработать.
В те поры выходной день в СССР был один, только в воскресенье. В эти дни вокруг стадиона и на его территории собирались жены и дети этих пожилых солдат, беседовали, угощались домашними гостинцами, и все ждали построения на обед, прямо на стадионе, под командой одного из сержантов и финальной песни отцов и мужей в строю. Жены плакали. После обязательного обеда еще пару часов продолжались семейные встречи. К вечеру жены уезжали, а их мужья продолжали службу и учебу на благо вновь обретенной Родины.
К исходу третьего месяца все приняли военную присягу, получили военные билеты, сдали зачеты по программе механиков водителей. Не знаю, как в других взводах, но я со своими солдатами, несмотря на то, что они все были старше меня, сроднился и прощался с ними не без грусти. Отдельные шероховатости и мелкие недочеты забылись, и если бы пришлось идти в бой, в любом качестве, я бы предпочел этих солдат любым другим.
Молодое пополненение солдат поступило из южных областей России и Украины в обычные сроки, к концу лета, и предназначались для подготовки к службе в группе Советских войск в Германской Демократической республике. Парни были как на подбор, хорошо развитые, все со средним образованием, закончившие техникумы, десятилетку или профтехучилища по различным специальностям. Многие небольшое время поработали на промышленных предприятиях по обработке металлов, на строительстве и ремонте кораблей, в городе Николаеве, некоторые после автошкол для сельской местности или спец автошкол , предназначенных для армии. Учебные взвода были большими, по шестьдесят человек, в каждом взводе два отделения. Сержанты взяты из штатных мотострелковых рот, у меня был помощник командира взвода Аникеев, старший сержант и два земляка-татарина из Казани сержанты командиры отделений Гайфуллин и Мирсагатов. Все трое были очень надежными помощниками. Взвод входил в состав одной из трех рот трехвзводного состава. В каждой роте были образованы комсомольские организации, подразделения, которым предстояло работать, учиться служить и переносить трудности первого периода воинской службы были сформированы по всем правилам классического подразделения того времени. И эта работа проводилась сразу с прибытием эшелона, люди были построены прямо в прирельсовой зоне, разбиты по ротам, взводам, в это время прибыли полевые кухни с полным обедом, после кормежки в пешем строю, еще не в ногу, но, простительно, еще в гражданской одежде , три роты по сто восемьдесят человек, направились в баню, где помывка, санобработка и переодевание длились до глубокой ночи, но ужинали и оборудовали свои двухэтажные койки в казармах уже в форме. Перед сном их долго сержанты учили наматывать портянки, подшивать воротнички гимнастерок, крепить звездочки на пилотке, чистить пуговицы со специальным приспособлением при помощи маленькой щетки и пасты, которая называлась "Асидол". Сейчас уже пуговицы анодированные, чистки не требуют, а в те далекие времена окислялись, были латунные, а должны были блестеть , по меткому выражению старшего сержанта Аникеева " как у кота яйца".
Уложили спать вновь испеченных солдат далеко за полночь, многим достались вторые этажи коек, они опасались, что упадут, но спали с дороги и большого напряжения последнего дня крепко, и большинству не хотелось в семь часов вставать, не привыкли но, наконец, их сводили в туалет, умыли и построили. Природа человека обременена огромным количеством условностей, простейшие вещи кажутся невероятными, обыкновенные человеческие надобности постыдными, функции организма в присутствии посторонних невозможными. Так оно случается каждый раз, когда даже лица единого пола попадают в условия общности, коллектива. Элементарно сходить в уличный солдатский туалет, когда бок о бок стоят и справляют малую нужду в один наклонный лоток двадцать человек, не у каждого получается. У людей воспитание разное. Общественная жизнь становится возможной очень не сразу. Во всяком случае, об этом никогда не говорят, но даже таким мелочам приходится молодого человека учить. Не говоря уже о всех элементах физической и физиологической жизни .
По сигналу "подъем", бывшие еще вчера мамины сыночки, не всегда могут сразу встать и строем бежать в уличный туалет. И строем на физическую зарядку, и строем, под командой старшины, или другого сержанта, в казарму, умыться и почистить зубы, бриться, строем в столовую принимать пищу, и укладываться во время, отведенное уставом на обед, все это предметы обучения, которые забирают много времени и нервов, как у обучаемых, так и у обучающих. В те времена в распорядке дня военнослужащего срочной службы был послеобеденный отдых. Полтора часа все должны были " отдыхать лежа, спать" это было обусловлено, скорее медицинскими показаниями. После войны организмы молодых людей, побывавших в условиях голодной России и республик, были значительно ослаблены. Всем этим премудростям предстояло научить и этой науке ежедневно следовать вновь созданным подразделениям молодых солдат.
Утром сержанты поднимались на пятнадцать минут раньше, наводили порядок на своих спальных местах, и к подъему были готовы командовать своими отделениями. Ни один молодой солдат не оставался без внимания.
С окончанием завтрака начинались занятия по курсу молодого бойца. В расписании это была строевая подготовка. Потом уставы, опять таки строевой, Внутренней службы, Гарнизонной и караульной службы, Наставления, по вторникам и пятницам два часа политической подготовки, материальная часть оружия, огневая, физическая, по специальной программе.
Строевая была во главе всего, не считая политзанятий, которые должны были убедить солдата в ни с чем не сравненной любви к своему государству, народу, Советскому правительству и Коммунистической партии, в особенности. Строевая начиналась с одиночной, которая учила всему, азам, от постановки ноги при ходьбе и до поворотов на месте и в движении, обязанностям солдата перед построением и в строю. Оказалось, что в освоении строя молодые призывники значительно слабее и усвоение приемов строевой подготовки у них идет более сложно. Но нет таких сложностей, которые не преодолели бы замечательные сержанты Гайфуллин и Мирсагатов. Тренировали они мальчиков, только что призванных, с каким то упоением, будто бы соревнуясь. И каждый старался показать другому, и сержантам других взводов и рот мастерство своих подопечных. Понемногу в эти соревнования втянулись и сами новобранцы и лихо вышагивали в строю выполняя распевные команды своих командиров.
Основные приемы строя, таким образом, были освоены недели за три, на приемы строя с оружием ушло значительно меньше времени. Подготовка молодежи продолжалась.
Вооруженные силы были одеты в кирзовые сапоги и хлопчатобумажные гимнастерку и бриджи, подобные тем, которые носили солдаты много лет в России. В нашем случае новобранцам выдали сапоги с юфтевыми ( не кирзовыми) голенищами, что было явным доказательством того, что их по окончанию срока обучения и приема присяги направят для дальнейшего прохождения срочной трехлетней службы за пределы Советского союза.
Один солдат писал в письме на родину : "... одели нас в говяжьи сапоги и гоняют, как соленых зайцев". Но цензура была, и это письмо не вышло за пределы дивизии. Над этой фразой посмеивались три близко лежащие полка. А их, действительно, готовили к службе в группе советских войск в Германии. Со всем составом молодого пополнения срочно были проведены занятия по вопросам секретности отдельных военных сведений.
Настал день, когда принялись за сколачивание отделений в состав взвода, роты. Здесь занятия по строевой подготовке вели офицеры взводов, а на заключительном этапе - командиры рот.
Никогда строевая подготовка солдат в Русской армии не обходилась без разучивания и исполнения строевой песни. Их великое множество, и свою любимую определяет каждое подразделение в зависимости от пристрастий команды и сержантов. Любимая песня и звучит громче и исполняется задорнее. Не обходится во многих солдатских коллективах и без фольклора, и эти песни остаются в памяти частей и подразделений очень надолго. На мотив и тематику сочиненной этим призывом песни мне удалось услышать уже переделанную, с лагерно- тюремным акцентом, через, без малого, пятьдесят лет. Эта строевая готовилась и репетировалась в тайне от меня, и , однажды, во время пешего перехода на стрелковый полигон они мне ее спели в полном тексте.
Ты хочешь знать, как мы без вас здесь служим,
И все о вас здесь плачем, ноем тужим.
Привет из танковых частей, от всех товарищей друзей,
Целую крепко, крепко, твой Андрей.
Ну, вот, вчера, когда мы крепко спали,
Сержант Гайфуллин и Мирсагатов встали.
Припев... Привет...
Они помылись, и коечки убрали,
И "взвод , подъем" совместно закричали.
Припев...
А мы во сне красивых вас не досмотрели,
В сапог не попадали, с портянками пыхтели.
Припев...
Как стадо дикое на построенье мчались,
И строем в туалет, так чуть не обосрались.
Припев...
На стадионе руками и ногами машем
До поту, как товарищи учили наши.
Припев...
Бегом в казарму, и туалет и бриться
Чтоб чистым быть, когда идти учиться.
Припев...
И так весь день, до самой темной ночи,
Что вспомнить вас у нас уже нет мочи.
Припев...
А вот, вчера, мы чистили картошку
За то, что без команды взяли ложки.
Припев...
Как в понедельник, гороху мы поели
До четверга ходили мы и бздели.
Припев...
И засыпая, о вас не вспоминаем,
Так наебемся мы, что сразу засыпаем.
Припев...
К подъему сон мы видим в свою руку
Когда вы голенькие разгоните нам скуку.
Припев...
Да нам не скучно, глупый и бездельник,
Скучает кто, не любит понедельник.
Припев...
На них управы нет, и нет на них сержанта
Чтоб знали, как, растрачивать таланты.
Припев...
Любите Родину, и строй, стрельбу, уставы,
Тогда поймете, как поправить нравы.
Припев...
Писать кончаю, целую тебя в лобик,
Люби меня, я твой Андрей и бобик.
Привет из танковых частей, от всех товарищей, друзей
Целую крепко, крепко, твой Андрей.
Эта песня была бесконечной, сложно вспомнить все куплеты, в них и о распорядке дня, и о командире взвода, который не на много старше но во сто крат опытнее. И о том, что взводный, затейник, придумал развлекательную работу- сортировку танковых снарядов, подтаскивать ящики двум офицерам вооруженцам, и оттаскивать проверенные, а каждый ящичек по весу за полсотни килограмм. Такое развлечение придумал взводный на воскресенье. Вечером в кино никто не хотел идти, сержанты тоже. Разрешили лечь спать сразу после ужина. Уснули моментально.
И сочиненная этими ребятами песня, и стиль их обращения, и глубокое понимание своего воинского долга говорят о том, что отбор для службы в частях за пределами Союза подходили серьезно. Ребята были на высоком интеллектуальном уровне. Это были солдаты, о которых стоило мечтать любому командиру. И, ведь, служили в те поры три года. Уклонялись очень немногие, разве что Москвичи... Так те испокон веков на здоровом горбу и теле всего остального государства ездили. И всегда кичились своим московским происхождением, будто это повышает их человеческие качества. Что до меня, то за сорок лет службы в Советской армии я ни одного солдата-москвича, который был бы нормальным человеком, не видел. Или они служили недалеко от мамки, или уже в те времена ловко обходили закон о всеобщей воинской обязанности. И то, и другое следует порицать.
Время подготовки по программе молодого солдата прошло быстро, приняли военную присягу, предстояло отправление к новому, теперь постоянному месту службы.
22 октября 1956 года команда в составе тысячи с не большим человек была погружена на поезд, следующий в сторону Бреста. Как ни старались солдаты, и мы провожающие офицеры, а прощание , и поездка за пределы СССР не были радостными. Это редкость, но мальчишки сбросились и подарили мне часы, "Победа", наручные, на память. Редкость для солдатских коллективов.
Среди офицеров иногда попадались уникумы, достойные пера Ильфа и Петрова. Капитан Мосамед. Илья Хаймович. Коренной житель Бердичева. Его род простилался своими корнями чуть ли не во времена основателя города старика Бердича. Командовал соседней ротой. На построение батальона перед отправкой на погрузку опоздал. К заместителю командира батальона по политической части обратился комсорг его роты с вопросом: " Куда сдавать деньги на получение права преодоления государственной границы, въездной пошлины. Деньги собраны по приказанию командира роты." И замполит, действительно поверил в версию Мосамеда и быстро пошел с комсоргом в финансовую часть. Но там ничего не знали. Не знал никто из командования полка. За исключением капитана Мосамед. Он, твердо зная, что с этими солдатами никогда не встретится, и что они сегодня уезжают, решил подзаработать. За сутки до этого всем новобранцам было выдано денежное содержание за три месяца. Немногим более десяти рублей на человека. Так по его версии за въезд на территорию Германии он мог беспрепятственно собрать по восемь рублей с каждого, а это могло значительно облегчить покупку пианино для его дочери. Перед строем он выступил с пространной речью, заклеймил проклятый капитализм и его законы, по которым советскому человеку, защитнику завоеваний в Великой Отечественной Войне, и то приходится платить за право преодоления границы. Это уже из его показаний в расследовании военным дознавателем. Куда в дальнейшем делся этот аферист, были ли последствия, не помню, но солдатам деньги вернули. Весь чемоданчик, по списку, с извинениями и благовидным враньем, чтобы не позорить офицерский корпус. Вроде, нашлись эти средства и оплачены за счет государства.
В этот день я впервые в своей недолгой жизни, проводив ребят, с группой других офицеров, напился до пъяна в станционном ресторане. Пили зубровку. По пол литра на брата. Потом еще добавили. Отрывочные воспоминания о том, как я добирался пешком, через весь Бердичев, домой в район замостья, мимо крепости ,через дамбу и далее. Шок был для всей семьи, мы тогда жили одной семьей с моими родителями. Дочке было три месяца.
В ночь с двадцать второго на двадцать третье восьмой танковой армии была объявлена боевая тревога. Я в то время был на штатной должности командира взвода разведки и за мной прибыл бронетранспортер БТР-40. командир бронетранспортера старший сержант Чантурия. Переросток для армии, уже двадцати шести лет от роду, до этого работал горным мастером в объединении Ростовуголь, знающий жизнь, опытный человек. Когда меня разбудили, всем сразу стало понятно, что дело не шуточное. Отец разбавил водой нашатырный спирт, пять капель на стакан воды, заставил меня выпить, чем вызвал обильную рвоту, потом заставил меня выпить еще несколько стаканов воды, желудок был основательно промыт. Голову мне смочили водой, Чантурия посадил в бронетранспортер и все десять километров давал мне нюхать нашатырный спирт. К моменту прибытия в полк я уже мог понимать происходящее и получить задачу от командира полка на ведение разведки местности на марше. Танки и бронемашины моего взвода уже были вытянуты в колонну в готовности к движению. Но экипажи в танках были не полные. Команды на марш не было до семи часов утра. В семь часов поступил приказ, начать отмобилизование рядовых запаса для пополнения экипажей, на погрузку к железнодорожным аппарелям направить только части полного состава. Мне пришлось принять караул, объединяющий караулы всех полков городка " Красная горка". Офицеры нашего полка были переведены на казарменное положение.
Около десяти часов утра меня вызвали на контрольно пропускной пункт городка, со мной приехали прощаться Родители, жена с маленькой дочкой. За остаток ночи и до десяти часов утра мама с женой сумели сшить мне подстежку под комбинезон из имевшихся у родителей бараньих шкур. Потом долго, лет пять-шесть я пользовался этим замечательным утеплением. Ватные брюки и телогрейка, которые выдавались танкистам для этой цели, были страшно неудобны, в них танкисты были очень неуклюжи. Попрощался на улице с родными и побежал исполнять свои обязанности начальника караула, надо было принять под охрану все объекты городка, а это много, за три полка и несколько отдельных батальонов.
Полк ушел на погрузку. Меня не меняли двое суток. Молодой, после такой пьянки круглосуточно бегать без сна. Но выдержал нормально. Началась мобилизация рядовых запаса. Надо было принимать, формировать, обучать.
Уже мы знали, что под руководством и при непосредственном участии Имре Надя, тогдашнего премьер министра "братской" социалистической Венгрии решили сбросить с руководства Венгерскую партию труда. На их стороне были и вооруженные силы. Первые дни бои были достаточно ожесточенные.
Стало известно, что солдаты, которых мы готовили к службе в Германии до Бреста не доехали, их завернули на Чоп ( пограничная станция с Венгрией ), дали в руки автоматы, и, "в атаку!". Там они в большинстве своем и погибли. Многие были ранены. Они к этому , да еще в горах не были обучены. Их подвиг не был бесславным, за это время подошли регулярные части. Они разгружались на самой границе, или, преодолев ее, и сразу шли в направлении центра Венгрии. Венгерская армия была оснащена советским оружием, а это оружие очень успешно применялось против наших войск. В особенности поразило применение наших ста миллиметровых зенитных орудий против танка Т-54. Другие пушки броню не пробивали. Стрельбу они вели прямой наводкой, старались с фланга, целились в передний боковой броневой лист, сразу после натяжного катка. Снаряд пробивал броню, выводил из строя механика водителя и попадал в топливный бак. Не всегда экипажу удавалось спастись . Бои длились с 23 октября и до 4 ноября. В результате боевых действий к власти пришел ярый противник контрреволюции и приверженец коммунистических идей Янош Кадар.
Венгерская партия труда была преобразована в Венгерскую социалистическую рабочую партию.
О последствиях и организационных мероприятиях в 41 танковой дивизии я писал ранее.