Аннотация: "Мой старший брат умер. И теперь я не представляю как жить без него. Без его постоянной поддержки, его легкого доброго характера, и невероятного ума. Марет, я не хочу тебя отпускать!"
Когда я открыл глаза, то увидел лишь белоснежную плоскость потолка. Ни единого звука не доносилось до меня. Только тепло и какое-то хрупкое спокойствие овладевало мной, пока я все-таки не понял, что ничего не помню. Ни кто я, ни где нахожусь и почему. НИ-ЧЕ-ГО.
После осознания этого меня пробрала дрожь, и стало неумолимо холодно, хотя сердце чуть ли не захлебывалось от бешеных ударов. Паника накрыла с головой и с ней никак не получалось совладать.
Я этого и не желал тогда. Мне просто хотелось снова заснуть - очутиться в спасительной темноте, но это было проблематично в моей взвинченном состоянии. Я попытался подняться, но дрожащие руки подгибались - и мое тело снова лежит на мягкой кровати.
Тяжело дыша, я раз за разом пытался вспомнить хоть какую-нибудь мелочь из своей жизни, хоть что-то. Но ничего не выходило. Как будто все эти воспоминания просто смыло из моей головы.
И на смену панике пришла досада и горечь одиночества. Но после нескольких непродолжительных мгновений и эти чувства смыл обычный страх.
Где я? Кто-то следит за мной? Что это за люди? Моя семья? А есть ли она у меня? И главное: "Кто я?". И почему все это происходит со мной?..
Наверное, в тот момент я был на грани эмоционального срыва, но все кардинально изменилось, когда я услышал недалекий звук закрывающейся двери, а после и смутно знакомый голос, от которого сердце, наконец, перестало трепыхаться испуганной птицей.
- Марет, ты очнулся! Как же я рад, что ты, пришел в себя, брат! - чуть ли не крича от радости, молодой невысокий парень подскочил к кровати, на которой я лежал, и с неожиданной силой сжал меня в объятиях. Мне же осталось лишь ошарашено хлопать глазами и пытаться не задохнуться в этом тугом обруче рук.
Парень продолжал что-то тихо шептать радостным тоном, и, видимо, даже плакал, так как периодически слова прерывал шмыгающий нос.
Я не знал этого человека, я не знал что это за место, что там говорить - я не знал самого себя, но в этот миг, мир, который после моего пробуждения напоминал тот самый белоснежный потолок, приобрел первые очертания и цвета.
Через несколько минут поток бесконечных слов, наконец-то, иссяк и мне удалось получше рассмотреть человека, которому я вроде как являюсь братом. Родным? Это не так важно сейчас.
Это был, как я уже упомянул, молодой парень, не больше 20-ти лет. Короткие темные волосы, но челка так и лезет на карие глаза, которые так забавно блестят сейчас от пролитых слез. По телосложению он был хилым, даже хрупким и не сказать, что высоким, но видя счастливую улыбку на этом молодом лице, все остальное не имело смысла.
- Кто ты? - слова еле выскользнули из моего пересохшего горла.
И все. Словно ясный солнечный день резко сменился неумолимым ливнем, так и лицо парня, сидящего рядом со мной, помрачнело, а в глазах померк теплый свет.
- Ты не помнишь... - он произнес лишь это, но в моем горле встал ком - столько боли было в сказанных словах.
Он не заплакал, как можно было бы ожидать, он не требовал говорить еще что-то, ничего не спрашивал, лишь несколько секунд пытался найти что-то в моем взгляде, а после, поднялся, улыбнулся последний раз и медленно вышел из комнаты, которая оказалась очень просторной, что в тот момент мне было совершенно не важно.
После того случая - в день моего пробуждения, мы не возвращались к теме о том кто я и что же со мной случилось. Мне хотелось это знать, но я не представлял, как начать этот разговор.
А будни шли медленно, но неумолимо, и я начал свыкаться со своей новой жизнью. Однокомнатная квартира, в которой я находился, оказалась небольшой, но уютной. В ней была маленькая кухня в бежевых расцветках, комната, что являлась и спальней и гостиной одновременно, и, конечно же, ванная, совмещенная с санузлом. Мне здесь по-настоящему нравилось, хотя что-то все время не давало покоя, как будто чего-то не хватало, и это не было связано с моими воспоминаниями. Но через некоторое время я таки понял, что с этой квартирой не так: в ней не было ни одного окна. Странно? Действительно, но спрашивать у своего "брата", имя которого я так и не знал, тоже не стал, но он как-то раз сам пояснил все.
- Может я схожу? - спросил я у этого парня, когда он собирался идти в магазин. Вообще, после того, как я очнулся, мне ни разу не доводилось побыть на свежем воздухе.
- Понимаешь.., - он отвел глаза в сторону, как делал это всегда, когда это касалось моего прошлого. - Ладно, - он выдохнул, и уже смотря на меня, продолжил. - То, кем ты был раньше, и почему все это случилось с тобой.., - было хорошо видно, что ему сложно говорить на эту тему, но я не перебивал, а он все-таки заговорил дальше. - Ты должен был уже понять, что твое тело, оно.... В общем, тебе лучше не показываться в городе еще какое-то время. - И не сказав больше ни слова, он развернулся и вышел за дверь.
Я лишь на несколько секунд, пока дверь открывалась и закрывалась, смог увидеть "другой мир" по ту сторону этой квартиры, но почему то видел лишь яркий теплый свет. Наверное, выход из квартиры был сразу напротив большого окна в подъезде и сейчас в него немилосердно бьют лучи солнца. А какое сейчас время года? Нужно будет спросить у "брата", ответ на этот пустяковый вопрос не должен ведь опечалить его?
И он что-то говорил про мое тело. Значит шрамы, которыми оно испещрено сверху донизу, не просто бойцовские заслуги или зеркала моего бунтарского характера? Конечно же, меня-прошлого, так как сейчас, я ощущал себя очень добрым и совершенно не конфликтным, наверно.
Ладно, сказали пока не выходить, значит не будем.
А вообще этот паренек, что постоянно называл меня братом, делал все, что бы мне не захотелось. Он готовил, убирался, и выполнял самые глупые мои просьбы и все время, украдкой, смотрел на меня глазами полными печали. Я не показывал, что замечаю этот его взгляд, но от него сердце сжималось неимоверно и хотелось взять встряхнуть "брата" за плечи и расспросить обо всем. Но как бы я себя не уговаривал, не мог и слова произнести по этому поводу. Мое собственное прошлое все больше и больше пугало меня.
Как-то раз, когда я смотрел очередной выпуск новостей - других передач или фильмов наш телевизор почему-то не показывал, я, лежа на диване, крикнул своему "брату", который что-то готовил на кухне:
- Брат! Притащи яблоко, пожалуйста! - я не был лентяем и было совсем не сложно сходить самому, но я привык, что этот парнишка так трепетно делает все, что может быть мне нужно.
И кто бы сомневался, уже через пару минут, я услышал тихие шаги и мой "брат" аккуратно поставил вазочку с нарезанными соломкой яблоками на журнальный столик около дивана. Я как всегда поблагодарил его обычным "спасибо", даже не взяв во внимание, что яблоки так странно нарезаны. Но как не странно в это раз, парень сам заговорил об этом, не объясняя, а как будто вспоминая такие же моменты из прошлого.
- Ты всегда больше всего любил яблоки, и ел их именно соломкой, - с грустной улыбкой на лице произнес он надтреснутым голосом. - Я до сих пор помню, как ты всегда приходил ко мне в комнату, когда я болел чем-то, и нарезал так яблоки, а потом скармливал мне.
Тогда я поднял на него глаза, так как он остался стоять, и снова увидел слезы в карих глазах. Он тоже посмотрел на меня и улыбнулся, а по щекам скатилась первая слеза. Я не знал, как быть, но лучше, чем подняться и просто его обнять, я не нашел выхода. Мой брат сначала затих, но потом разрыдался, словно ребенок, пряча лицо на моем плече - все-таки я был выше, хоть не на много.
После того, как он успокоился, то сказал, что пойдет проветриться, и быстро ушел, лишь свет мелькнул по ту сторону двери.
И в этот день мой брат так и не вернулся ко мне, также как и на следующий. Я неугомонно бродил по квартире в ожидании, которое все сильнее и сильнее перерастало в панику. Я не знал, что делать, что предпринять и как быть. Но когда и к вечеру, как я ощущал, парень не вернулся, я решился пойти его искать. И мысли, что с ним могло что-то случиться, больно жгли мой разум.
Я дрожащими руками, на подгибающихся ногах подошел к двери и резко открыл ее, а после все мое сознание окутал слепящий теплый свет...
- Доктор, есть какие-нибудь сдвиги? - холодно сказал высокий широкоплечий мужчина, который являлся помощником отца парня, что сейчас мирно спал на больничной койке в одиночной палате. Аппарат, рядом с кроватью, периодически издавал писклявый звук, оповещая о каждом ударе сердца пациента, а на мониторе, чуть выше, отображался в виде кардиограммы пульс.
Ничто не угрожало жизни этого молодого человека, он был совершенно здоров физически, но вот душевные травмы были слишком велики.
- Не сказал бы, господин Мỳро, - негромко ответил ему пожилой мужчина в белом халате, который с немым смирением и едва заметной болью в бесцветных глазах, смотрел на самого сложного, на сей момент, пациента.
- Вы же понимаете, господина Альеро такой ответ не устроит, - все так же безразлично отозвался мужчина в строгом черном костюме.
- Мальчик потерял старшего брата, - тяжело вздохнув, продолжил доктор. - И как мне сказали, он был сильно привязан к нему, чтобы легко смириться с потерей, - было видно, что пожилому мужчине сложно говорить об этом, хоть он и был всю жизнь доктором. - И я думаю, что Морен так и не отпустил его.
Старик замолчал, глубоко дыша - этот разговор давался ему слишком тяжело.
- Почему вы так считаете, доктор? - в холодном голосе высокого мужчины проскользнула тень интереса.
- Он ни с кем не разговаривает, когда находится в сознании, - более спокойно заговорил пожилой доктор, взяв в руки стопку каких-то листов с ближайшего стола, а после повернулся к господину Муро, и уже смотря на него, начал объясняться дальше. - Есть он ест, и ни разу не отказывался от еды. Ведет себя совершенно спокойно, не причиняя ни себе ни мне никаких проблем, - доктор снова повернулся лицом к кровати и обреченно выдохнул. - Морен не разговаривал с самого первого своего пробуждения, но не скажешь, что он не понимает, о чем ему говорят или, о чем спрашивают.
На некоторое время в палате застыла тишина, лишь аппарат исправно отсчитывал пульс, издавая писклявые звуки.
- Это все? - словно, устав ждать, все так же безразлично отозвался помощник отца молодого пациента.
- Ах, нет, конечно, нет, - спохватился пожилой доктор, вынырнув из своих мыслей. - Вот, посмотрите, - и он протянул мужчине те самые листы, которые только что взял со стола.
Листы были сверху донизу исписаны одним и тем же словом ровным приятным подчерком, и мужчина, просмотрев их все, чтобы удостовериться в идентичности оных, все также без всяких эмоций сказал:
- Это латынь, как я понимаю, - и без дальнейших комментариев отдал исписанную бумагу обратно доктору.
- Да, так и есть, - с какой-то грустной улыбкой на лице, отозвался доктор. - Frater - переводится как "брат". Я считаю, что так юный Альеро пытается сохранить своего брата - покойного Марета, чтобы тот всегда был рядом, - доктор в очередной раз глубоко вздохнул. - Вот теперь мне нечего добавить.
И в этот самый момент с больничной койки раздались шелестящие звуки. Доктор и мистер Муро сразу же посмотрели в сторону звука и увидели, что пациент проснулся и пытается присесть.
- Осторожней! - доктор сразу же быстро подошел к кровати и помог молодому парню сесть поудобней. - Осторожней Морен, нельзя же так резко после сна вставать.
А пациент, ничего не ответив, медленно замотал головой, а потом приложил правую руку к лицу и как будто смахнул что-то с него и после начал оглядываться: посмотрел сначала на пожилого доктора, который был ближе, а дальше перевел взгляд и на помощника своего отца.
- Г-где я? - заикаясь, произнес молодой парень, который выглядел немного напугано.
- Ты в больнице, Морен, не волнуйся так, - спокойно отвечал доктор с мягкой улыбкой на лице.
- В больнице? Ч-что... что вообще случилось? Почему тут Вы, Муро? - видно было, что парень сильно волнуется и никак не может понять происходящее с ним. - И вообще, почему Вы все время называете меня "Морен"? Кто это вообще? - немного возмущенно, но все еще негромко говорил пациент, обратившись к пожилому доктору.
Доктор опешил, и его улыбка сошла с лица, оставив после себя лишь разгорающееся волнение. Мужчина в черном костюме остался безразличен к происходящему.
- Молодой человек, если Вы не Морен, тогда кто же? - нервно сглотнув, все же осмелился спросить доктор.
Пациент, оставаясь немного удивленным, некоторое время молчал, переводя свой какой-то странный взгляд с господина Муро на доктора и обратно, но после, сел на кровати ровно, выпрямив спину, и четко и серьезно произнес: