Когда я проснулась, был уже полдень. Тёплый майский полдень, и солнышко нежно ласкало стену напротив кровати, и пианино рядом со стеной, и картину - копию знаменитой "Незнакомки" Крамского, которую почему-то очень любят использовать в качестве иллюстрации к "Анне Карениной". Моя незнакомка тоньше оригинала, изящней. Я купила её в Питере на Невском за пятьсот рублей, молодой художнице до чёртиков надоело мёрзнуть на ветру. Незнакомка Крамского исполнена в охре, моя - в кадмии. Его незнакомка мне всегда казалась какой-то восточной княжной, гордой и недоступной, всего-то и сходства с Карениной - обе брюнетки. Моя - другая, может она и гордячка, но это не очевидно из её чуть прикрытых век. А что очевидно? Немного хитринки и томности. Мне кажется, она похожа на меня, только создана в другой цветовой гамме - более тёмной. Вчера мне исполнилось девятнадцать, ей через полгода будет пять.
- Вот и позади мой скучный праздник, - мысленно сообщила я незнакомке.
- Так и будешь списывать свою скуку и неудачи на тринадцатое число? - безмолвно ответила она.
- Глупая. Причём здесь тринадцатое? Тринадцатое - число покруче многих.
Я давно уже решила, что если пришлось родиться тринадцатого, да ещё и мая, то лучше считать это добрым знаком.
- Ну, ну, ври дальше. Ты знаешь, что неудачница с самого начала, с того самого момента, как твоя мать поняла, что перехаживает, и что дочка родится не в конце апреля, как было рассчитано, а в мае. И не в красный день календаря - первого, не в день Победы, что тоже было бы неплохо. А именно тринадцатого!
- Хрен тебе - "неудачница", - огрызнулась я, - Зато у меня имя победительницы. Натянула белую майку и отправилась на кухню.
На кухне отец курил у открытого окна. Лёгкий ветерок заигрывал с тоненькой серой струйкой, тянувшейся от сигареты. На подоконнике стояла пепельница, полная окурков - миникрематорий. Я взяла сигарету из пачки и закурила рядом.
- Куришь? - удивился отец.
- Бывает, - если уж и есть способ оправдать своё имя - так это бросить вызов собственному папе. А лучше маме. Но мама на работе.
- Зря, Вика, не советую, - папа сдался без боя.
- Я не буду, - боевой запал сразу пошёл на убыль.
Я смастерила себе парочку бутербродов с сыром, растворила в стакане тёмную отраву, почему-то называющуюся кофе, и уселась на табуретку у окна. Совсем рядом сирень распустилась своими фейскими лепестками. Ночью прошёл дождь, и солнышко купалось в весенних лужицах. Почему-то подумалось: "Так и всё кругом: сигареты и кофе, сирень и солнышко... Жизнь и смерть каждый день рядом в самых обыденных вещах".
Ужасно захотелось вдохнуть и сирень и весну, выбраться из каменного дома наружу, на улицу.
Я надела джинсы, красную маечку, перехватила волосы резинкой в хвост, накрасила глаза чёрной подводкой и выскочила в коридор - натягивать кеды.
На улице было шумно. Мальчишки играли в войну, две соседские пенсионерки мирно беседовали. "Здравствуте!" - пенсионеркам, "Привет!" - мальчишкам. Запах сирени, зелени и пыли опрокинулся в лицо. Я вдохнула полной грудью, и побежала, не спеша, оставляя заманчивые витрины, незнакомые подъезды, пересекая перекрёстки всё дальше и дальше, как говорится "куда глаза глядят".
Потом захотелось пить, я остановилась и огляделась. Неподалёку располагалось небольшое кафе "Чёрная кошка, белый кот". Ого! Видимо владелец большой поклонник Кустурицы. Я зашла.
Посетителей было не много. Я выбрала столик в уголке, заказала жасминовый чай. Осмотрелась. Неподалёку от витрины прохаживался настоящий чёрный котик, совсем молодой, ещё не заматеревший и не заросший жиром. Наверное, где-то прячется белая кошка...
Тут входная дверь звякнула, и вошла женщина лет пятидесяти. Одета она была в длинную прямую вишнёвую юбку, почти до пола, белую блузу с бантом на груди, и шляпу. Малиновую шляпу с прямыми среднего размера полями, украшенную белой атласной лентой. Наряд женщины, а, правильнее сказать, дамы казался очень гармоничным, только вот сама дама плохо гармонировала с окружающим. Казалось, она зашла в кафе прямо с улицы начала прошлого века. Тем не менее, дама тоже осмотрелась и направилась к моему столику.
Остановилась напротив и, улыбнувшись, спросила:
- Вы не против, если я сяду рядом?
- Садитесь, конечно, - дама меня заинтересовала.
Вблизи она выглядела старше. Ей можно было дать и шестьдесят, и почти семьдесят.
- Что? Так и зовут, Яга?! - изумилась я, мне ещё ни разу не встречалась живая Яга. А тут сразу почти Яга-баба.
- Ну, полное имя звучит несколько иначе - Ядвига, но я давно привыкла к сокращённому варианту и даже полюбила его. Помните сказки про Бабу-Ягу? Она бывает доброй и злой, а на самом деле, это старушка, что встречает путника в трудный момент между жизнью и смертью, и помогает найти нужный выход.
- Как интересно. Никогда не слышала такого. А я - Вика.
- Будем знакомы, Виктория! - Яга заказала себе тоже жасминовый чай.
Ядвига оказалась приятной собеседницей.
- Люблю устраивать себе такие подарки - спонтанные прогулки воскресным днём, - говорила она, - выхожу иногда и думаю, что же подарит мне день?
- И что же? Не бывает разочарований?
- Конечно, нет. Ты и сама с этим согласишься, чуть подумав.
Чуть позже, когда мы уже заказали по третьей чашке чая, Яга достала из своей чёрной узкой сумочки тетрадный лист в клетку, карандаш и предложила начеркать левой рукой на нём что-нибудь. Я начеркала.
- И что же получилось? - спросила Яга.
Я присмотрелась к рисунку. Сначала были одни лишь сплошные ломаные и кривые. Но уже через минуту в бессмысленных каракулях нашлись лодка, голова, человечек, стебелёк, планета, тетрадь и сердце.
- Теперь можно сочинить историю, - сказала Яга.
Я подумала и сочинила: "Жил был человечек. Он жил на одной странной планете. Однажды, он пошёл гулять. Шёл, шёл, и увидел стебелёк. "Ой! А где же цветок?" - подумал человечек, и пошёл дальше. А дальше он увидел голову. Человечек удивился: "Что за странная планета? А где же туловище, руки, ноги?" - и отправился дальше. Наконец, он дошёл до лодки, забрался в неё и отправился путешествовать. И вот он приплыл к планете, которая называлась "Сердце". "Наверное здесь я найду ответы на свои вопросы" - подумал человечек. Он вышел из лодки и пошёл по планете-Сердце. А когда он устал и сел на траву, увидел тетрадь. Он открыл тетрадь и прочитал: "Нет здесь никаких ответов"
- Таинственная история, - сказала Яга, - ну что ж, благодарю за приятную компанию. Мне пора.
Ядвига ушла так же внезапно, как и появилась.
Я тоже засобиралась домой. Расплатилась за чай, свернула вчетверо листок со своим рисунком и положила его в карман джинсов. На подоконнике около выхода лежала большая белая кошка. "Ого! - снова удивилась я, - они всё-таки соблюдают чистоту жанра"
Вечером, забравшись в кровать, я посмотрела на свою незнакомку. В свете тусклой лампы кадмий спрятался, и проступило больше умбры.
- Как ты думаешь, сердце действительно ничего не знает? - спросила её я.
- Конечно, нет. Сердце просто чувствует, - безмолвно ответила незнакомка.